про предков

       Из последних сил я обнимал столб, прижимаясь к нему, как к любимой после долгой разлуки. Мои скрюченные пальцы одеревеневшими сухожилиями цеплялись друг за друга. Голые ступни, отсвечивая романтичной синевой, проскальзывали по гладкой заледенелой поверхности. Я страстно льнул к холодной деревяшке щекой, ухом и носом, и уже готов был пустить в ход зубы, чтобы почувствовать хоть какое-то трение. Трение презрительно игнорировало меня. Да что там трение?! Из всех известных физических законов проявлялся только многократно усиленный закон всемирного тяготения. Время вообще остановилось. Звуки исчезли. Лишь где-то очень далеко внизу, насколько хватало взгляда, медленно колыхалась многокрасочная  иллюстрация броуновского движения из человеческих особей. 

       Я продвигался вверх по сантиметру,  одновременно на полсантиметра сползая вниз при каждом движении. Не долезть до цели было невозможно. Пацаны из привокзального района всегда доводят до упора всё, во что ввязались. Любого из них, кто уцелел, спросите. И вот, когда уже не было сил даже смотреть вверх, узорчатая клетка приятным сюрпризом оказалась прямо над  моей головой. Фалангами пальцев я судорожно уцепился за нижние прутья, выдохнул, поднял голову и тут мы столкнулись с ним взглядами ...

       Шубки в сторону, как сказал бы Беня. Никто не знает, что будет завтра, кроме метеорологов, астрологов и предков. Причём астрологи с метеорологами, по всем наблюдениям, заблуждаются даже в самой своей способности что-то предсказывать. И всё же не на них, а именно на предков, потомки смотрят со скепсисом и считают тёмными и туповатыми. Хотя сам факт существования потомков уже доказательство мудрости и дальновидности предков.

       Для понимания устройства мира в целом важны детали.  Их много и вроде все на виду, однако считаются глупыми пережитками прошлого, не имеющими никакого практического смысла. А, между тем, всё с точностью до наоборот. И предки это знали. Вот, скажем, никогда не замечали, что поздняя Пасха верный признак длинной и холодной весны? А теперь гляньте за окно. Как вам?! Особенно с учётом, что посчитано всё это было ещё много тысяч лет назад.

       Сам я стал замечать связь некоторых странностей в природе и народных праздников совсем недавно. Лет двадцать назад. Весенняя охота тогда попала на Страстную неделю. Было холодно и дичь упорно не желала лететь. Совсем. А ту, что и удавалось подбить, ни в какую было не отыскать. Старшие товарищи, ухмыльнувшись, сообщили, что ни один нормальный охотник в большие религиозные праздники на охоту не ходит. Ибо удачи не будет, а если и подвернётся что ненароком, то лишь в утешение перед близкими предстоящими невзгодами ...

       Недобрым взглядом на меня искоса глядел бывалый боец супертяжёлого веса ... килограмма на три, три с половиной. Хотя в боксе "весом петуха" и называют легчайший вес. По своим куриным меркам он был намного старше и явно опытнее меня. Похоже, за свою долгую карьеру в курятнике, он оттоптался на всём, что пробегало мимо и ощущал себя непобедимым. Мы оба были ограничены в ресурсе и маневре. Я мог действовать только левой рукой, ему было трудновато разворачиваться в клетке. Для начала мне нужно было отмотать проволочку и открыть дверцу. Причём так, чтобы он не смог выскочить. То есть, отворяя по чуть-чуть. Дозировать усилие и одновременно прикрывать выход, скажу вам, не самое простое дело, когда ты, уже слегка окоченевший, висишь на двух пальцах высоко над землёй и тебе при этом ещё и долбят по  рукам долотоподобным клювом. Иногда попадая. Если хотите пережить нечто подобное, попробуйте стоя на футбольном мяче в позе аиста и держась только за гвоздь в стене, одновременно забивать  его молотком. Уверяю, полнота ощущений будет достигнута уже первым ударом мимо гвоздя ...

       Наконец я просунул руку в клетку и схватил его за лапу чуть выше шпоры. Он мгновенно поменял тактику боя и, максимально растопырив крылья, уцепился клювом за пруток клетки в дальнем углу. Когтями свободной лапы он интенсивно молотил мою руку, пытаясь снять с неё скальп ...

       Прощёное воскресенье. Последний день Масленицы. В советское время этот праздник  толерантно именовали "проводы русской зимы". Массовые гуляния, катание на лошадях, пляски, хороводы, блины, сжигание чучела. И самая зрелищная забава - доставание петуха. Живого. Специальный мужик в монтёрских "кошках" залезал на тщательно отполированный, а частенько ещё и облитый водой столб и сажал в клетку петуха. По тем, всё заметнее скуповатым уже, временам это было не только удалое молодецкое развлечение, но и совсем не лишнее мясо в семью. А инстинкт добытчика самый неподавляемый из всех мужских атавизмов, доставшихся нам от предков ...

       Мы с Вовчиком слегка припозднились к началу. Ждали Кешу. Напрасно. Он так и не пришёл. Когда мы, наконец, появились на площади, в клетку как раз посадили последнего, самого крупного кочета. Он уже успел вызвать буйный восторг и уважение толпы тем, что едва сев на "кичу", вдогонку жиденько пометил кепку спускающемуся вниз "монтёру" и прокричал нечто победное, похожее на "Кукареку!". Я ставил перед собою предельно простую задачу, состоящую всего из двух пунктов: 1. Добраться до столба 2. Забраться на столб. С реализацией задачи уже с самого начала обозначились проблемы. Даже первый пункт выглядел невыполнимым. На дальних подступах столб окружала плотная стена зевак, а у столба, отчаянно расталкивая и оттаскивая конкурентов, бились несколько команд претендентов на подъём. Шансы пробиться были значительно меньше нуля. Ещё и время играло против нас.

       Решающий вклад в успех всей затеи непроизвольно внёс Вовчик. "Не расстраивайся,- сказал он, вздохнув, и с лукавым сожалением посмотрев на меня, - в следующий раз залезешь!".

       Это был поистине фатальный момент.

       Он ещё не договорил, а я уже стоял босиком на снегу, в одной футболке и, словно пингвин в стаю, бочком-волчком ввинчивался в середину толпы ...

       Во всей теории эволюции мне совершенно непонятно и само появление человека в дикой природе, и его последующее доминирование в ней. Как предкам вообще удалось выжить и размножиться для меня загадка. Я ещё могу предположить физиологическое совершенствование и даже развитие интеллекта. Но никаких ростков духовности или творческого воображения, из которых вырос бы постепенно, скажем, волк-философ, в природе нет. Есть жёсткая и целесообразная пищевая цепочка и в ней не до философии. Если кто-то считает, что он, попав в лес, останется царём природы и изящных наук, пусть для начала попробует справиться хотя бы с петухом. Один на один. Без оружия. Думаете произвольно взятый современный мальчик способен на это? Отнюдь ...  Кушать чикенбургер, не задумываять, откуда взялся "чикен", куда комфортнее, чем самому его добыть. И день, когда последнего из добытчиков перевоспитают в "зелёные" будет первым днём прекращения круговорота людей в природе ...

       Прямо вокруг столба теснились мужики, излишне атлетичные, чтобы залезть самим, но достаточно мощные, чтобы не дать залезть другим. Изредка очередной ухарь, подкинутый своей командой, цеплялся за столб, поднимался на полметра и затем беспомощно сползал вниз, стаскиваемый за ноги конкурирующей ватагой ...

       В окружающем нас мире есть всё, что нужно человеку и миру абсолютно наплевать, кому из нас это всё достанется. Может и тебе. Нужно только точно знать, чего же ты хочешь. И это самое трудное. Больше всего людям мешает мешанина в собственной голове. В эту голову с детства со всех сторон впихивают чужие мысли и чужой опыт. Преимущественно, это мысли и опыт на тему, как выжить и быть не хуже других. Как быть счастливым не говорят. Предполагается, что когда у тебя чего-то больше, чем у окружающих, это и есть счастье. А путь к такому счастью непременно должен быть долог и тяжёл. Рецепты же счастья от далёких мудрых предков, даже напечатанные самыми рекордными тиражами, практически никого из современников не вдохновляют. Что за призыв, в самом деле - "Не собирайте себе сокровищ на земле ...". А чем ещё заниматься прикажете? Разве счастье в чём-то ином?...

       Я точно знал тогда, чего хочу и, разумеется, мир шёл мне навстречу. Чьи-то крепкие руки схватили меня и подкинули. Чуть выше. Потому что я был лёгкий. А ещё мне сразу же повезло оттолкнуться от чьей-то головы ...

       Счастливый, только окончательно окоченевший, сползая со столба с петухом в руках, я заодно собрал все занозы, понаделанные "монтёрскими кошками". Зрелище закончилось и толпа вокруг уже заметно поредела, но Вовчика, с моими ботинками и курткой, удалось отыскать не сразу. Ощущение счастья прошло. Я бродил среди людей и чувствовал себя королём Лиром, только что отдавшим королевство. Одиноким и ненужным. Sic transit gloria mundi! Герой пьесы никому не интересен после её завершения ...

       Наши предки постоянно занимались жертвоприношением. Всего и всем. Они были близки к природе и ощущали, что нужно делиться с её представителями. Иногда даже самым ценным, что у тебя есть. Иначе не будет удачи. А может быть и жизни. Петух это серьёзная жертва.  Это символ времени. Это символ солнца. Он извещает о восходе животворящего светила, источника всего сущего на земле и, возможно, обители наших душ. Петух противостоит всей разнообразной нечисти, прогоняя её своим криком. Он рождается дважды и даже может пробежаться по двору, уже оставшись без головы. Его гребень подобен королевской короне, его борода напоминает о мудрости старца, а шпоры о доблести воина ...

       Я отдал петуха папе и ушёл прогуляться с Вовчиком. До вечера. Когда я вернулся, петух варился в кастрюле, а папа отмывал пол и стены на кухне.
      
      - Пока ты его нёс вниз головой, - поведал мне папа, - он видно слегка осоловел. Вот надо было его в этот момент бы и резать. А я решил ещё нож подточить. Хорошо дверь в кухню закрыл. На всякий. Взял брусок, сижу точу. Глядь, а он смотрит. То на меня, то на нож. Потом ... Как кинется! И давай летать по всей кухне! Перевернул всё, что можно, обгадил все стены, бился в окно, чуть не разбил, меня всего ободрал! Еле взял его! Так и сейчас, смотри, третий час варю, а он, как резиновый! Матёрый, зараза!

       Прошли годы, но я отлично помню тот день. Прощёное воскресенье. И петуха. И папу. И добывая на охоте зверя или птицу, я всегда, как учили предки, прошу у них прощения и обязательно говорю напоследок, что они были славными бойцами и прожили прекрасную жизнь. И что мы все наверняка ещё встретимся. Ведь мир бесконечен и всё в нём идёт по кругу.
      
       Вот такая курасель, как говаривал в детстве мой старший внук. Для которого я стопроцентный предок.