Правила социологии
Исследование на заводе продлилось два дня. На второй день коллега впал в панику – срывалось задание по выборке (ещё одно правило социологии). Местному начальству не удалось мобилизовать нужное число респондентов. Оно решило по-своему исправить положение. Не тут то было... Миша, выловил несколько молодых ребят, которые заявились по второму разу заполнить вопросник. Социолог был похож на дружинника ДНД, который вместе с контролёрами гоняет «зайцев» в транспорте - энтузиазм, переходящий в хамство.
В фирме, которую я основал в Тбилиси после возвращения, была должность менеджера. Сухая, в очках, неподкупная девица через лупу просматривала заполненные анкеты. Она раскладывала их на столе как карты. Халтуру выдавал почерк, с каким очерчивались номера ответов или вписывались фразы, слова. Один из стажёров принёс вопросники, которые были заполнены фломастерами разного цвета, оранжевым, зелёным, красным (!)... Явно было, что заполнил их он сам. Я изобразил праведный гнев (как Миша) и был достаточно искренним. Горе-стажёра я выпроводил. Год я отсеивал ему подобных, пока не сложилась надёжная команда.
Есть и другие правила, которые регулируют, когда надо и не надо опрашивать население. Определённые риски для социолога содержит вечернее время. В Москве мне поручили сделать рецензию на одно исследование, проведённое любителями. Женщины составили 90% выборки. Я поинтересовался, откуда такой фатальный перекос, мне ответили: «Мы опрашивали людей на дому, вечером. Мужская часть выборки была в нетрезвом состоянии».
Или ещё одно предписание, в экстремальных условиях опросы не проводятся. Я был в командировке в Новосибирске, когда мне позвонили и дали указание анкетирование прекратить. Оказывается, умер Черненко. В самолёте я размышлял: «Когда народ в горе или в пущей радости, исследования не проводятся. В общественном мнении может произойти сдвиг». Работал ли здравый смысл в случае с Черненко, но надо быть обделённым им, чтобы заявиться с кипой вопросников на траурное мероприятие или свадьбу, или «на квартиру, где живёт буйный сумасшедший» (как заметил однажды Миша).
Однажды в этой связи я провёл семинар для молодых коллег. Делился примерами из своей практики. Вот один из них...
... Анкетирование проводилось в посёлке аэропорта. Оно посвящалось местным выборам. Я стучусь в двери одной из квартир. Мне открыла женщина лет под пятьдесят. Вид был у неё измученный. Она вдруг чему-то обрадовалась, увидев меня, и позвала супруга: «Николай!» Из внутренней комнаты вышел невысокого роста мужчина. Семья была русской, из молокан. В этих краях они жили компактно. Нас провели в гостиную. На столе стояло большое фото молодого человека в форме лётчика. Атмосфера в комнате напоминала панихиду. Фото не было обрамлено чёрной рамкой, оно стояло на самом видном месте. Заметив, что я смотрю на на фотографию, мужчина сказал, что это их сын. Он с надеждой посмотрел на меня. Узнав, что я – социолог, Николай несколько разочаровался. Видимо, в последнее время к этому ему было не привыкать. Молодой человек служил вертолётчиком в грузинской армии. Я ещё подумал, что много из тбилисских молокан служили в авиации. Наверное, сказывалась близость их поселения к аэропорту. В это время в Менгрелии закончилась, а в в Абхазии шла гражданская война. Парень пропал без вести, его вертолёт сбили. Я услышал историю мытарств отца в поисках сына. Он обошёл все возможные правительственные ведомства, обращался в местную миссию Красного Креста, конечно, к однополчанам, написал около сотни заявлений. Без результата. Съездил к мегрельским инсургентам. В своё время авиация правительственных войск сильно потрепала их. Над Николаем поиздевались, с ним говорил лично сам руководитель. Мегрелец грозно сверкал глазами. «Во всяком случае я убедился, что сына там не было!» - сказал мужчина. Чтобы не пересекать линию фронта, через Сочи, со стороны краснодарского края он проник на территорию Абхазии. «Ко мне особенно не приглядывались. Лицо у меня русское!» - заметил он. Обратился к тамошним властям. Снова неудача!
«Я не теряю надежду! Недавно один российский журналист написал в статье, что во время посещения им сухумской тюрьмы, в гвалте военнопленных, выкрикивавших свои имена из камер, он услышал имя моего сына!» - сказал Николай и показал вырезку из газеты. Женщина тихо заплакала.
«Нам показалось, что вы пришли с известием о сыне», - продолжил Николай.
Я предложил ему заполнить анкету. Он внимательно изучил её и аккуратно исполнил мою просьбу...
Некоторое время участники семинара сидели молча. Потом послышалось наперебой: «Что стало с лётчиком?» Я ничего не знал об этом. Нашлись такие слушатели, что высказали желание поехать в этот посёлок, найти семью. Хотя прошло уже лет десять после войны. Особенную активность проявляли девицы. Потом все смолкли.
Мы вернулись к теме обсуждения, к правилам процедуры опроса. Я фиксировал высказывания по поводу, надо ли было проводить опрос в этом конкретном случае. «В семье несчастье, а социолог пристаёт с анкетой!» - было мнение. Другое прозвучало следующим образом: «У респондента тяжелая проблема, но есть надежда, поэтому ситуация двоякая». Или, «Николай – крепкий мужик! Не смотря ни на что, ему ничего не стоит заполнить вопросник!». И так далее и тому подобное.
Затем я рассказал случай, когда исследователь попытался навязаться своему респонденту. Кончилось истерикой. Бить социолога не стали, но из квартиры как непрошеного гостя выпроводили. На семинаре мы говорили, что участие в исследовании может быть только добровольным и не должно быть никакой обязаловки.
Свидетельство о публикации №221032100545
Когда-то от скуки я пришла по объявлению в наш городской институт, в котором преподаватель философии открыл для желающих курс социологии. Мне было интересно, потому что в моем (и твоем!) студенчестве социология входила в курс философии, а этот предмет преподавала у меня Р.М.Горбачева, которая была прекрасным лектором и рассказывала нам, что ее кандидатская была по социологии - одной из первых диссертаций по этому предмету.
Потому у меня возникло желание самой поучаствовать в соцопросах, в составлении актуальных анкет, но все оказалось прозаичнее - преподаватель просто готовил диссертацию, и ему нужны были статисты, которые бы задавали вопросы респондентам на улице. Какова была цель его исследования, он не сказал, а по вопросам ничего нельзя было понять - они были даже не очень грамотно составлены. И группа энтузиастов рассыпалась сразу. Это было в середине 80-х, когда людям хотелось новизны, изменений, а источники информации были такие скудные. Жаль, что не везде были исследователи твоего уровня, которые могли организовать и проанализировать результаты исследований.
С уважением. Таня.
Татьяна Хожан 08.04.2021 01:22 Заявить о нарушении
Гурам Сванидзе 08.04.2021 13:44 Заявить о нарушении
Сейчас опросы в о всех странах политизированные. У нас в Израиле сейчас 4-е выборы за 2 года прошли, правительство снова не собирается, будут пятые выборы месяца через три. Хотя по соцопросам так и выходило - общество у нас почти пополам расколото, особняком только десяток мест в Кнессете занимают арабы, с которыми не хотят входить в правительство ни правые, ни левые, потому и не получается собрать большинство. Дурдом, короче!
А тут еще и не выехать никуда целый год не получалось! Но уже открылись для привитых несколько стран, в том числе и Грузия. Кстати, Гурам, скажи, когда у вас появляется вкусная черешня в Тбилиси? Мы с мужем были после свадьбы в Сухуми, и там ели необыкновенную черешню величиной с крупную алычу - никогда больше нигде такую не встречали! И если поедем в Грузию, то только в сезон черешни! :))
Татьяна Хожан 08.04.2021 22:27 Заявить о нарушении
Гурам Сванидзе 09.04.2021 11:33 Заявить о нарушении