Как я познакомился с Майклом Джексоном. юмореска

В начале 80-х годов я работал в Никарагуа, в одной из Центральноамериканских республик, в  которой недавно произошла революция. Пишу это на тот случай, если кто-то не знает. Потому что, когда меня туда отправляли, врач медицинской комиссии мне посочувствовал:

—  Вы - уже не молодой человек. Тяжело Вам будет в этой  а ф р и к а н с к о й  стране (!).

Тогда мало кто в Советском Союзе знал что-нибудь о Центральной Америке. Впрочем, сегодня знают еще меньше. Но тогда это было стыдно, а сегодня нет. Зато сейчас всякий знает, кто такой Майкл Джексон, а тогда не знал никто! И это было нормально. Такая была страна, в которой жили люди, как на маленьком острове в океане мировой цивилизации.

В связи с этим вспоминаю свой визит в Варшаву в 1976 г., где проходил тогда знаменитый музыкальный фестиваль «Варшавская осень». Указываю год с тем, чтобы было понятно, когда это происходило.

Так вот зашел я как-то в большой варшавский универмаг «Савва» и вижу под стеклом витрины множество фотографий, на которых изображены в различных позах четверо молодых симпатичных парней. После неоднократных подходов, я, наконец, осмелился вежливо спросить у симпатичной продавщицы: «кто это?»

С тех пор прошло много лет, но ее выражение лица и интонацию я помню до сих пор.
- Вы, что не знаете? Это – «битлз»!

Я несколько лет прожил в Ленинграде и даже умудрился получить консерваторское образование. И, конечно, прекрасно знал, кто такие «битлз». И не только знал, но и любил. Это были кумиры моей юности. Но я не думаю, что тогда в советской стране было так уж много поклонников этих ливерпульских ребят, которые видели их фотографии. В журналах их не печатали, по телевиденью не показывали, заграницу тогда молодежь выезжала нечасто. Тогда мы уже многое слышали, но мало видели!

Разумеется, в 80-е годы с этим дело было уже иначе. Да и я, неоднократно побывав заграницей, кое-что не только услышал, но увидел. И все-таки…

В столице Манагуа мы работали преподавателями в Национальном университете. Полтора десятка советских специалистов с семьями располагались в трех небольших домах  на коммунальных условиях (возрожденный заграницей советский образ «личной» жизни). Было бы неправдой сказать, что жили «дружно» и «во взаимопонимании». Это невозможно в течение двух-трех лет, находясь, практически, в полной изоляции от «окружающего мира». Особенно в обстановке, когда женщины пребывают в почти полном безделье. Тогда еще не было в обиходе слово «толерантность», но что это такое мы испытывали на своей шкуре ежедневно и круглосуточно. Спасало нас, пожалуй, только то, что: мы были, примерно, одного  возраста, образования и культуры.

Об этом говорит такой факт.

Однажды, на втором году пребывания,  я увидел дома у одного из своих чилийских коллег компьютер, на котором играл в свои игры его малолетний сынишка, сидя… на горшке. Меня это потрясло. Тогда компьютеры были новинкой. У нас в стране даже такого слова не знали! В Манагуа был приличный «валютный» магазин современной видио- и аудиотехники, который мы посещали регулярно  Наша зарплата нам это позволяла. Но даже там компьютеров в продаже не было.

И вот, как-то во время очередного посещения «народного рынка» (это – тоже, что сейчас у нас в городе «5-й километр»), я увидел в одной из лавочек компьютер! Это теперь я знаю, что я увидел монитор и клавиатуру, но тогда я не знал даже, как это называется. Видно, эта техника уже была в употреблении. Но для меня это было неважно. Как бы сейчас сказали: «круто» было приехать домой с    к о м п ь ю т е- р о м!

Но я размышлял так.

Зачем мне покупать  в е с ь  компьютер. Да, и в самолет его запихивать будет неудобно. Дома у меня уже стоит новенький японский телевизор, к которому я наверняка смогу подключить «компьютер». Так что мне вполне достаточно купить т о л ь к о  клавиатуру. Правда, меня смущало, что она на английском языке. Но я решил, что так и должно быть. Английским я владел неплохо, так что разберусь. О том, что к «компьютеру» должно быть приложено еще что-то (теперь я знаю, что это называется – «процессор»), мне и в голову не пришло. Иначе, я обратил бы внимание на какой-то железный ящик, стоявший рядом.

В общем, я подошел к продавцу и на чистом испанском языке высокомерно сказал, показывая на клавиатуру:

— Я покупаю это.

Продавец был озадачен и несколько раз переспросил:

— Именно это?  Ничего больше? Это не продается отдельно.

Я понял, что он хочет мне всучить тот неприглядный «телевизор».
— Нет, — твердо заявил я. — Мне это  «старье» не нужно.

— Ну, хорошо, —  покорно сказал продавец и протянул мне клавиатуру.

Очень довольный покупкой (которая обошлась недешево), я решил сделать продавцу приятное.

Дело в том, что купить тогда записанные аудиокассеты можно было только в «валютном» магазине, а это было все-таки дороговато. Уже имея свою японскую радиоаппаратуру (и магнитофоны) мы ночами переписывали современную «западную»поп-музыку. Но «высший класс» был сделать запись «на заказ» и это было сравнительно недорого. Ориентировались мы в основном на то, что уже знали, главным образом, на «классику»: Фитцжеральд, Гершвин, Синатра, Азнавур и др. А новой музыки мы не знали. И когда на радиоволнах мы иногда слышали имена молодых Майкла Джексона и Мадонны, они нам ни о чем не говорили и особого интереса не вызывали.

Но на этот раз я решил «блеснуть» своей эрудицией. Я знал, что в этом магазине делают записи.

— Да, запишите мне, пожалуйста, последние песни Майкла Джексона,—- обратился я к продавцу, протягивая ему две новенькие кассеты «Sony».

— Хорошо, — с удовольствием ответил продавец, для которого это был хороший заработок.

С чувством глубокого удовлетворения я приехал домой и продемонстрировал своим сожителям- сослуживцам (дело было в воскресенье) свою покупку, которая вызвала у них живейший интерес.

Стоит обратить внимание на то, что в отличие от меня – гуманитария, все мои соседи были «технарями»: физики, математики, инженеры – кандидаты наук. Ни у кого не возникло никакого сомнения! Бурно обсуждая, каков здесь должен быть «принцип действия», в конце концов, решили подключить «компьютер» к телевизору, стоявшему в холе нашего коммунального дома. Благо, что он тоже японский. Долго искали нужное «гнездо». Не нашли!

Тогда кто-то принес бутылку виски и лед. Расселись вокруг низкого стола у телевизора и стали «ломать голову»: что к чему не подходит – клавиатура к телевизору или телевизор к клавиатуре. Ни кому в голову не пришло задать вопрос: а где находится источник информации. Все восприняли «компьютер» как новую ЭВМ, а клавиатуру как закодированный калькулятор. Вынесенный вердикт «специалистов» был суров: клавиатуру надо вернуть, так как она может не подойти к моему телевизору дома.

Пришлось на следующий день, по дороге в университет, заехать на рынок и вернуть продавцу «компьютер». Он не был удивлен.

— А я для Вас уже записал Майкла Джексона ,—- сообщил он мне с радостью.

Я решил тут же прослушать качество записи.

— Вы что мне записали?! — возмущенно воскликнул я. — Я просил записать Джексона, я здесь пищит какая-то безголосая певичка!

Продавец был ошарашен:

— Да, нет, сеньор. Это – Джексон. Майкл Джексон. Все его старые и новые записи. Вы, наверное, слышали только его хиты по радио. А на самом деле у него очень высокий, почти женский голос.

Так, оконфузясь, я впервые, познакомился с Майклом Джексоном, которому было тогда 25 лет.


Севастополь.    2010.