Возвращение на Соловки 2014

Возвращение на «Соловки»  2014.

Вследствие «воссоединения Крыма с Россией» мы, потеряв «Скандинавский круиз», но смогли все-таки «перекинуть» часть «спасенных» денег на речной круиз «Москва-Соловки-Москва», решив показать тринадцатилетней внучке ее новую Родину. Однако заполучить билеты на московские авиарейсы было нереально, и мы в середине июля отправились в Москву по так называемому «единому билету» (автобус+паром+поезд).

Россия для крымчан начинается с Керченской переправы. После восьмичасового проезда по крымским разбитым дорогам в старом украинском рыдване «Богдане», мы прибыли в Керчь к 10-ти часам вечера. Пройти с вещами бывшую государственную границу предстояло пешком. Войдя на грузовой паром, мы радовались скорой встрече с родной российской землей, не подозревая, что ждет нас на «том» берегу.

Через полчаса мы покинули паром, и в нашем распоряжении до поезда из Краснодара оставалось более семи часов. Однако только к двум часам ночи мы дождались своего автобуса. Миновав в кромешной ночной темноте почти двадцатикилометровую колонну уже устроившихся на ночь автомобилей, наш «ветеран» на явно повышенной «крейсерской скорости» по пустынным кубанским магистралям домчал нас до Краснодара за два с половиной часа. А нам, единственным севастопольцам, предстояло подождать еще два часа.

Посадка на поезд прошла благополучно. Но здесь нас ждало очередное разочарование. Наш вагон поезда «Адлер-Москва», несмотря на внешне российскую окраску, был старым «советским» купейным, то есть без каких-либо современных удобств (кондиционера и прочее), даже без занавесок, и с не открывавшимися окнами. Единственной компенсацией явилось полупустое наполнение вагона (и всего состава).

Сначала, пока поезд пересекал Ростовскую область, он останавливался буквально на каждой пригородной остановке как электричка. Платформы были стерильно пустынны, кроме заурядных «бочек-киосков». Как будто вновь был введён закон о «чрезвычайных мерах по борьбе со спекуляцией». Так что наши надежды на кубанско-ростовские «деликатесы» не оправдались. Пришлось ограничиться мороженным для ребёнка и пивом для меня. Миновав Ростов, во второй половине дня поезд заметно прибавил в скорости, и, войдя ночью в Московскую область, он шел практически уже без остановок. Так что на Павелецкий вокзал мы прибыли без опозданий.

Быстро добравшись с вокзала на метро в небольшой «хостел» в центре города, мы, прекрасно пообедав в ресторанчике с забавным названием «Му-му», отправились по своим делам. Я —  на встречу со своими московским друзьями, жена с внучкой —  на осмотр Красной площади и затем в «Ленком» на «Юнону» и «Авось» (билеты был заказаны по интернету).

Краткая пробежка по некоторым улицам центра Москвы от Пушкинской площади до Маросейки произвела на меня благоприятное впечатление. Я не был в Москве более двадцати лет (с распада Союза), не считая кратковременного пребывания проездом. В студенческой молодости я часто и надолго (учась в Ленинграде) бывал здесь и поэтому «старую» Москву я знал хорошо.  То, что я увидел теперь, изменилось, как говорится, «до неузнаваемости». И что удивительно, — к лучшему. Действительно, Москва стала выглядеть как современный европейский город, сохранив свой собственный «имидж». Больше всего поразили меня свободные от припаркованных автомобилей центральные улицы и тротуары и отсутствие толп на улицах и в метро. Москвичи стали вежливыми! Правда, я догадался, что на выходные в городе осталось немного собственно москвичей (спрашивать встречных прохожих о том, что находилось за углом, было бесполезно). Еще бросалось в глаза, что в центральных районах ведется много «реставрационных» работ. Но очень аккуратно. На Маросейке, где я с трудом нашел турфирму, в  которой нужно было забрать круизные документы, мне пришлось буквально пробираться, как в фильме «Джентльмены удачи»: «туда не ходи, сюда ходи» —  вежливо подсказывали мне работавшие ремонтники-гастарбайтеры.

Встреча с моими друзьями-сверстниками (из так называемой «либеральной» интеллигенции) неожиданно озадачила меня. В откровенном разговоре за хорошим шотландским виски (их сын преподает в одном из шотландских университетов) я услышал убийственную сентенцию: «Путин, безусловно, прав, присоединив Крым, но все, что касается событий на Украине (как их подают российские СМИ) — это «большевистская» пропаганда».  Такая логика была неопровержима по причине ее полного отсутствия. Вообще-то я уже давно заметил (по российским телевизионным «ток-шоу»), что у московского истеблишмента с логикой большие проблемы (особенно у ангажированных «политологов»). Но чтобы до такой степени!?

Предпринятая на следующий день прогулка по Кремлю произвела на всех нас приятное впечатление.  Потом мы отправились на метро на Северный речной вокзал. Быстро пройдя «таможенный» досмотр вещей, И мы вступили на борт трёхпалубного корабля, который был разукрашен как «Солнечный город». Наша каюта, расположенная на средней палубе, оказалась просторной на два широких иллюминатора.

Вскоре корабль отошел от причала и направился к Химкам. Нашими соседями по столу (а также по каютам) оказалась семейная пара средних лет (как выяснилось позже — предприниматели «малого бизнеса» из Минеральных вод). Интеллигентные люди с  высшим «технологическим» образованием.

Вообще, оглядевшись, мы поняли, что попали в «свою» компанию. За исключением пассажиров немногих «люксов» большинство наших попутчиков были  «бюджетники и пенсионерами (главным образом, учителя и «культурные работники»).

После обеда мы вместе со всеми, надев спасательные жилеты,  прошли на шлюпочной  палубе инструктаж по «спасению на воде». Тем временем наш пароход, покинув Москву, вошел в Химкинское водохранилище. К вечеру мы подошли к каналу «Москва» и всю ночь проходили его шлюзы. После «праздничного» (с бокалом шампанского) ужина, на котором нас приветствовала моложавая женщина — директор круиза. Вообще экипаж и обслуживающий персонал на корабле — молодые ребята и девушки, вежливые и предупредительные.

Так начался наш пятнадцатидневный круиз.

Постепенно мы втягивались в ритм неторопливого речного скольжения. Наш корабль, пройдя Клязьменское водохранилище, по довольно широкой реке Шексне через шлюзы вошел в Волгу. Кругом до горизонта лесные просторы среднерусской равнины. На берегах изредка видны отдельные современные «виллы» с эллингами, иногда коттеджные поселки, «переоборудованные», вероятно, из заброшенных деревень. Однако, людей не видно. По пути иногда попадаются грузовые баржи.

Вскоре после плотного обеда мы прибываем в городок Мышкин.
Городок расположился на правом берегу Волги при ее впадении в Рыбинское водохранилище. Известен с XV века, как город с 1777 г.

У причала нас встречает музыкальное кукольное шоу «У самовара я и моя Мыша». Затем мы отправляемся на прогулку по маленькому городку в две параллельные «главные» улицы. Посетили музей валенок, гончарную и кузницу, старую деревянную мельницу. Однако самое большое (и неожиданное) впечатление на нас произвел военный мемориал, посвященному погибшим землякам (в этом районе военные действия не велись). Завершилась экскурсия в большом запущенном Успенском соборе (начало XIX в.). Недалеко расположен более старый Никольский собор (конец XVIII в.). Затем жена и внучка отправились в «Мышкины палаты». Я же, прогулявшись по экзотическим улочкам городка, вернулся на пароход.

После ужина мы вошли в Рыбинское водохранилище. Как оказалось, телевизор (транзисторный) в каюте принимал каналы только на стоянках (или шлюзах). Поэтому финальный матч чемпионата мира я не посмотрел. Германия стала чемпионом, что было ясно уже после игр четверть-финала.

Наш «Солнечный город», не спеша, скользит по Волго-Балтийскому «водному пути». Также, не торопясь, перетекает время. Обычно жена ведёт видеосъёмку. В свободно время каждый занимается своим делом. Я читаю английский детектив (Марджери Эллингем), который даётся мне с трудом, хотя автор «отмечена» самой Агатой Кристи. Но  для меня английская литература всегда воспринималась как очень «умная», но не «увлекающая», рассчитанная на джентльмена-интеллектуала. Впрочем, как и наша русская «классика», которая выросла из английского романа и явно не предназначена для «мещанской» читательской публики, привыкшей читать лишь ради «интереса».

У  причала городка Горицы с многолюдной «базарной» площади нас на больших автобусах увезли в город Кириллов. Здесь мы осмотрели Кириллово-Белозерский монастырь.

Основан на рубеже XIV-XV вв. на месте скита монаха Кирилла Белозерского. В начале  XIII в. был построен каменный кремль — мужской монастырь, который  выдержал двухлетнюю осаду польских войск во времена «смуты». Его посетил Петр I. Но во времена Екатерины II  был закрыт как монастырь и   стал тюрьмой для опальных придворных. В советское время он пришел в запустение.

 Монастырский ансамбль поразил меня своими просторными размерами и… невероятной (для нашего времени) запущенностью, хотя кое-где  проводились «реставрационные работы». Очевидно, что до него еще не дошла щедрая «длань» российского Президента. Вообще мне непонятно, почему после уже более двадцати лет «свержения» советской власти, отнюдь не бедствующая РПЦ не восстановила за свой счет, практически, ни одного храма и монастыря. Почему до сих пор этим занимается государство за счет своего бюджета, то есть налогоплательщиков? Ни в одной европейской (христианской) стране этого сегодня нет. Или в современной России церковь уже не «отделена от государства»,  как было установлено со времен Ивана Грозного?  Но тогда она — не «светское» государство (по Конституции), а «теократия» (как «исламские» государства).

Тем не менее, я не равнодушен к «руинам старины». Они вызывают у меня чувство сопричастности к их времени. Такое ощущение я испытывал в парижском «Нотр-Дам», Кёльнском соборе, римском соборе Св. Петра, в лондонском соборе Св. Павла и в стамбульской «Аль-Софии». Я хорошо  помню впечатления, которые у меня в ленинградские  шестидесятые  студенческие годы  остались от посещения  некоторых соборов Новгорода и Пскова, разрушенных войной.  В памяти до сих пор обожженные подлинные (!) фрески Феофана Грека и, вероятно, Даниила Чёрного. Но мне неинтересно, как выглядят сейчас эти «восстановленные» храмы.  Потому что есть большая культурно-историческая разница между «реставрацией» и «восстановлением». Нельзя реставрировать то, что уже не существует. Однако для современного поколения соотечественников уже нет различия этих понятий. Для него нормально воспринимается то, что «собор XVII века» можно построить («восстановить») в наше время практически на «пустом месте»  —по якобы сохранившимся «рисункам». Но, перефразируя известное изречение: «Богу — богово…», культуре — «историческое». Кстати, это прекрасно понимают европейские туристы, которые никогда не перепутают «религиозно-культовую достопримечательность» города с его «историко-культурными памятниками.  Вот почему они с восторженным интересом бродили по огромному двору монастыря. Такого в Европе уже не увидишь (разве только на Британских островах).

Но многие наши попутчики были явно разочарованы тем, что вместо  привычной туристической «картинки» они увидели обветшавшие вековые крепостные стены и  пустые интерьеры храмов монастыря. И, похоже, они не понимали, что являются, может быть последними свидетелями этой русской старины, которая скоро исчезнет под «реставрационным» макияжем.  Тогда и европейских туристов здесь явно поубавится, современными «новоделами» их не привлечёшь…
Между тем корабль вошел в Белое озеро. За иллюминатором шел дождь-гроза.

Утром по реке Вытегре и примыкающему каналу мы вошли в Онежское  озеро. Потеряв вскоре из виду берега, шли по нему, не спеша, весь день.
Наконец, к вечеру, подошли к островам и увидели панораму Кижского ансамбля. Я бывал здесь ранее, но и сегодня эта панорама вызывала ощущение нереальности. У причала уже стояли два больших судна (с французскими туристами), к которым мы пришвартовались. Вид на остров при уходящем солнце  был пасторальный: скошенная трава на лугу и вдалеке деревянные постройки, окружающие величавую Преображенскую церковь.  Мои попутчики отправились на экскурсию, а я направился прямо к церкви.

Церковь  Преображения господня была построена в  XVIII-XIX вв. (заложена в 1744 году, после этого горела и восстанавливалась).

Сейчас церковь оказалась на «реставрации». Несколько десятков лет (ещё при Советском Союзе) совместно с ЮНЕСКО обсуждался вопрос о технологии спасения уникального памятника деревянного зодчества (при его постройке не было использовано ни одного гвоздя или железной скобы). Проблема также заключалась в подборе соответствующего типа дерева. То, что предстало моему взору, не вызвало оптимизма.  Был снят несущий восьмигранник деревянных стен, и вместо него установлен железный каркас, поддерживающий верхнюю часть церкви (32 купола), под которым возводилась новая клеть из бревен (которые, как я увидел, рабочие обтёсывали и вымачивали тут же в озере). Мне стало понятно, что правительство современной России, в отличие от атеистической «Советской власти», не стало «заморачиваться» поисками дорогих новых «технологий, а «реставрирует» (имитирует) очередной «новодел».  В небольшом дворе толпились иностранцы.

Покинув подворье церкви, я прошел к другому памятнику деревянного зодчества — «Крестьянскому дому». Это типичный большой дом зажиточного крестьянина (а «бедных» на российском Севере тогда  не было) в два этажа. На второй этаж ведет широкий «скат», так как, по северному обычаю, скотину располагали  зимой на втором этаже и тут же размещали сено и запасы (амбар). Иначе, замучаешься разгребать снег зимой, который часто выпадает до второго этажа.

Недалеко от дома я нашел удобную деревянную скамью, на которой расположился  ждать своих «экскурсанток», любуясь камышовым берегом озера, освещенного закатом солнца. Ляпота! Правда, в Карелии — ещё «белые ночи», так что солнце будет стоять высоко еще долго. Вообще здесь понятие «высоко» относительно. Тучи на Севере находятся так низко, что иногда кажется, что до них можно дотянуться рукой. От озер они всегда «синие» (меняются лишь оттенки). И солнце никогда не бывает в «зените». Оно всегда, как бы «скользит» по небу и остаётся в стороне к югу.

После ужина я впервые, настроив телевизор, прослушал новости. Так, мы узнали о страшной трагедии в московском метро на станции «Парк Победы» (свыше 20 человек погибли, около двухсот раненных).

Идем Беломоро-Балтийским каналом, точнее — переходим из одного озера в другое. По судовой трансляции  воодушевленным голосом школьной учительницы рассказывается о «сталинских» репрессиях и использовании труда заключенных на строительстве канала. Все это, в общем-то, известно тем, кто когда-нибудь прочел хоть одну книгу о «сталинском времени». Я знал об это еще во время моего первого прохода по Беломорканалу в 1977 году. Однако, похоже, для многих моих современников сегодня это вряд ли интересно.

Так наш сосед по столу Володя, — откровенный «сталинист» («Сталин спас Россию и расправился с ее «предателями»). Это, вероятно, сейчас, модный «тренд» в современной России.  Как все фанатики-верующие он не воспринимает никаких аргументов. Как писал адепт средневековой схоластики Пьер Абеляр: верую, потому что это абсурдно (то есть противоречит разуму). В этом, между «фашистами» и «сталинистами» нет никакой разницы: для тех и других «враг народа» — это «враг государства», а значит —  «личный враг», даже, если это сам «народ». Трагический цинизм — уничтожать свой народ  именем самого «народа». Впрочем, этот иезуитский прием придумала еще средневековая инквизиция («аутодафе» — «акт веры» — сожжение во имя утверждения веры).

В начале дня, после прохождения шлюза №5, наш корабль, приткнувшись в бетонной стенке,  сделал «зеленую стоянку», в безлюдном редком (недавно горевшем) лесу недалеко от шоссе на карельский город Сегежа. Люди, в том числе и мои спутницы, разбрелись среди деревьев в поисках ягод, наивно полагая, что до них здесь никого не было. Я вспомнил, что когда летом 1977 года наш однопалубный корабль (фактически большой катер) «Михаил Лермонтов» проходил эти места, они были полны ягодного и грибного изобилия. Тогда — это были еще заповедные безлюдные места. 

Погода изменилась к худшему. Стало холодно, пронизывавший ветер, врывавшийся в открытые настежь двери, носился по коридорам судна. Между тем я, похоже, серьёзно заболел: боль в животе не отпускала, к вечеру температура поднялась до 38°. Врач вынуждена была  сделать мне обезболивающий укол, и дала таблетки.

Во время прохождения очередного шлюза удалось настроить телевизор на «новости». Узнали, что под Донецком сбит малазийский самолёт из Амстердама, (по версии, украинским самолётом СУ 32), погибли около 300 пассажиров. В это время Путин возвращался из Бразилии, где он провёл встречи с «партнёрами» по БРИС и с лидерами некоторых Латиноамериканских государств (до этого он побывал на Кубе).

Утром 18 июля в 6.30 пришвартовались к какой-то бетонной стенке у леса. Где-то вблизи  подразумевался поселок Сосновец. Собственно последний отрезок Беломорканала остался справа, так как наш корабль там не прошел бы (мы в 1977 году его прошли). Вокруг не наблюдалось никаких признаков человеческого пребывания, кроме разъезженной площадки перед трапом, на которой уже стояли пару автобусов «местного значения» и «маршрутки». И, после необычно скромного завтрака в ресторане на «главной палубе» вместе со всем «народом», получив «сухие пайки», мы покинули наш плавучий дом. Разместившись в некомфортабельном автобусе, отправились по «лесному» шоссе  и через 30-40 минут достигли Беломорска, который произвел впечатление забытого советского захолустья. Затем мы выехали на далеко выдвинутую в море косу и по совершенно «убитой» дороге, наконец, добрались до причала, у которого стоял большой двухпалубный катамаран. Вместе с толпой разномастных «самодеятельных» туристов с рюкзаками и чемоданами мы поднялись на борт и расположились в верхнем пассажирском салоне.  Народу набралось две-три сотни человек.  За столом с нашими соседями со сменявшимися чашечками  кофе мы провели 4-часа в беседе на разные географические, политические и исторические темы.

Они много путешествуют как по стране, так и заграницей. Очевидно, кроме денег, у них достаточно для этого и «свободного времени». Многие «маршруты» и страны оказались взаимно знакомыми. 

В разговоре о современном положении на Украине у меня сложилось впечатление, что у моих собеседников  присутствует восприятие происходящего в Крыму,  как где-то  «заграницей», достаточно далеко и незначительно для «их» личных интересов. Похоже, что в этом благодушии (которое сопровождается искрение «сочувствием») пребывают  не только москвичи, но и многие в российском «обществе». «Это — не наша война», поэтому «незачем беспокоиться»…

Тем временем катамаран подошел к Соловецким островам. Погода была великолепной, море спокойным. Вскоре открылась красивая панорама Соловецкого Кремля, увидеть которую вновь я мечтал более тридцати лет (я побывал здесь в 1981 году).

Соловецкий монастырь возник в 1420-1430 годы и основателем его считается Св. Филипп (Колычев). В конце XVII века монастырь выдержал осаду царских войск («Соловецкое сидение»), выступив проти церковных реформ патриарха Никона. Затем ему пришлось выдержать нападение английской эскадры во время «крымской войны» в середине XIX века.

Катамаран пришвартовался к причалу. Среди экскурсоводов с табличками групп нас встречали молодые женщины, предлагавшие гостиницы. Однако их быстро «разобрали», но жене удалось поговорить с каким-то парнем, который дал номер телефона «хозяйки» квартиры. Сразу же дозвонившись, мы узнали адрес. Затем устремились за нашей группой.

Соловецкий монастырь извне производит очень сильное эстетическое впечатление своими мощными стенами (из цельных валунов, иногда весом в несколько тонн), их сторожевыми башнями и возвышающимися над ними сверкающими на солнце куполами собора. Но в довольно тесном и заваленном строительными материалами внутреннем дворе этот эстетический пафос исчез.  Толпы туристов сновали между строительными рабочими и грохочущей техникой. Так что,  было полное ощущение присутствия на большой стройке. Внутри собора экспозиция, главным образом, ограничивалась фотографиями и некоторыми декорациями «под старину». Так что мне вскоре стало скучно.

Дело в том, что подобные памятники культуры мне интересны, прежде всего, с эстетической точки зрения. При этом какая-нибудь «просветительская» нагрузка  абсолютно бессмысленна. Дилетант  все равно не запомнит, а действительно интересующийся человек легко найдет эту информацию в  доступных источниках. Тем более, как я заметил, наши отечественные экскурсоводы, по-прежнему, (как полвека назад) преподносят свой «материал» по-школьному хрестоматийно, как будто «время остановилось» и до сих пор нет ни телевизора, ни интернета.

В свое прошлое посещение мне повезло застать ансамбль Соловецкого монастыря (1981 г.) в разоренном, но не в разрушенном виде. Во время (20-30-годы) нахождения здесь концентрационного лагеря СЛОН он располагался вне стен монастыря, поэтому его постройки сохранились в почти, так сказать, «первозданном» состоянии. После войны монастырь был просто заброшен. Но внутренний двор, башни и пристройки кремля содержался в порядке. Внутри собора (конечно, без алтаря и икон) было чисто, хотя и темновато, но можно было разглядеть сохранившиеся фрагменты росписей под куполом и на стенах. И ясно ощущалась сопричастность к вековому историческому прошлому.

На этот раз никакой сопричастности я не ощутил и без сожаления покинул двор кремля.  Миновав здание «Экскурсионного бюро», мимо скромного памятника «ученикам школы юнг» (описанной в книге Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками»), я направился к причалу в поисках дома по указанному адресу. В конце пыльной дороги, уже в лесу, я нашел нужный мне дом. Предложенная нам комната была достаточно просторна и чиста.

Я быстро принял холодный душ (под железной бочкой) в заброшенном огороде, заросшем крапивой. Немного отдохнув в тишине и прохладе, отправился на встречу «своих», которые должны были, после экскурсии по кремлю, отправиться еще на «Секирову гору». От этого я отказался, памятуя прошлое посещение: долгий подъем вверх под палящим солнцем в сопровождении роев безжалостной северной мошкары.  Это было место жестокого наказания провинившихся заключенных — типа «карцера» на открытом воздухе.

Мои «девчонки» вернулись, переполненные сильными впечатлениями. Вечером мы попытались поужинать за столом под ветками лесных деревьев. Но налетевшие огромные комары свели время ужина до минимума. После этого оставалось только вернуться в комнату и предаться заслуженному отдыху…

Проснулись в «дачной» атмосфере. Восходящее солнце пробивалось сквозь деревья леса. Умылись у типичного советского «рукомойника», предварительно заправленного водой из рядом стоявших железных бидонов (хозяйка накануне предупредила, что воду надо «экономить», так как она сама носит ее с озера).

После утреннего чая, мы отправились на прогулку вокруг кремля с обратной стороны от входа. Отсюда открывался великолепный вид. Мы прошли до места бывшего концлагеря. На месте лагерных бараков стояли современные дома и коттеджи. В единственном сохранившемся доме Управления лагеря находился небольшой музей, который посетили мои попутчицы.

Затем мы с группой экскурсантов, погрузившись на  оригинальный катер (оригинальное «скрещение» военного катера с «прогулочным»), отправились на Заяцкий остров.  Нас сопровождала «пресса», молодые ребята с Питерского телевидения. Остров оказался небольшим и абсолютно «голым» («Андреевская пустошь»). У причала стояла небольшая деревянная часовня. Экскурсовод рассказала, что этот остров в свое время был местом ссылки провинившихся заключенных женщин. Дальше по деревянным настилам-дорожкам мы обошли пустынный, без единого деревца, остров, единственной «достопримечательностью» которого были два «лабиринта (из-за которых приехали телевизионщики). Это оказались спиралевидные круги камней и дикорастущей травы, которые представляют «загадку природы». Обойдя остров, мы вернулись назад.

В поселке мы пообедали в «рабочей столовой». Вообще, здесь возникало ощущение остановившегося времени. И я вновь ощутил провинциальную атмосферу маленького («советского») поселка, оживавшего лишь на несколько месяцев туристического сезона и замиравшего на остальные восемь месяцев. Странно, что за два дня я не видел ни одного монаха или священнослужителя. Вероятно, что они появятся здесь, после того, как собор будет «отреставрирован» и передан государством безвозмездно  РПЦ. Примечательно. что сегодня в христианской  Европе, напротив, многие соборы и монастыри передаются в распоряжение государства под университеты,, музеи и гостиницы?

После кратковременного отдыха мы отправились на причал. Но там пришлось ждать долго под бортом большого норвежского круизного судна.

Наконец, огромной толпой загрузившись на наш катамаран, мы, на этот раз,  с трудом нашли место в «своём» салоне. Покинули остров в 18.40. Впрочем, время не ощущалось, так как в последние дни мы уже привыкли к «белым ночам». Солнце стояло над горизонтом и сопровождало нас все четыре часа  плавания. 

Опять мы с Володей «спорили» — на этот раз о «новоделах». Мне трудно было ему растолковать, что «религиозный храм» и «исторический памятник» — это не одно и то же, даже, если этот храм «воссоздан» на «историческом месте» сохранившегося памятника, а совсем другое — строительства вместо него совершено другого здания. От этого храм не перестаёт быть храмом, но его «историческая ценность»  весьма условна.  Во всей Европе (особенно в Великобритании) к этому относятся очень серьезно. Почему до сих пор не «реставрированы» Колизей или  Парфенон? Почему на месте развалин Микен или Карфагена нельзя было «восстановить» античные города?  Почему в Англии современным владельцам старых замков категорически запрещено проводить даже «косметический ремонт» (не взирая на частную собственность!)?  ЮНЕСКО строго следит за тем, чтобы ни один камень не был сдвинут с места, которое находится под его защитой.  Потому что «новоделы», какими бы роскошными и дорогими они ни были — это памятники современной цивилизации, и никакой «исторической» ценностью не обладают (как воссозданные театральные или голливудские декорации)…

Мы с Анютой подошли к полкам судовой «библиотеки», где обнаружили много интересных книг: Жюль Верн, Константин Симонов, Валентин Пикуль и многие другие. Мне даже захотелось некоторые раритетные книги «приватизировать», но советское воспитание не позволило. Однако за весь рейс к полкам не подошел ни один человек! Я и не заметил, чтобы кто-нибудь за эти четыре часа что-нибудь читал. Между прочим, на нашем корабле тоже есть шкаф с «библиотекой». Но, похоже,  его никто не открывал. Символ современности — литературный нигилизм.

В автобусе от Беломорска из рассказа одного из  попутчиков, я понял, что многие  путешествуют регулярно (по несколько раз) по «святым местам России.  Это вызвало у меня некоторое уважение к этим фанатам, и я подумал: «свято место пусто не бывает»…

Ужинали на корабле почти уже в полночь. Вынужденная двухдневная «диета», вероятно, благотворно повлияла на мой желудок, боли и дискомфорт прекратились…

Наш «Солнечный город» повернул обратно и мы вновь, не торопясь, по шлюзам и озерам пошли по Беломорканалу. Вокруг нас неописуемая красота лесных просторов и полное отсутствие признаков цивилизации. Мы отдыхаем от соловецких треволнений. Я читаю. Мои спутницы гуляют по палубам и посещают всякие «салонные» мероприятия. По судовой трансляции наша «просветительница» рассказывает что-то из истории поэзии (мы уже прослушали «уроки» о Н. Клюеве, А. Ахматовой, о  других классиках русской поэзии, которые хотя бы раз побывали в этих местах). По нашему каютному телевизору посмотрели (Анюта впервые) советские фильмы «Верные друзья» и «Волга-Волга». Так сказать — в тему. Наконец, к вечеру вошли в Онежское озеро.

КК причалу Петрозаводска ошвартовались к 9-ти утра.

Заложен Петром Первым в 1703 году. В честь этого спустя 170 лет горожане поставили ему красивый памятник. При Екатерине II был построен Александровский пушечный  завод. Первым губернатором города был Гаврила Державин.

Мой младший брат с женой встречали нас у трапа. Сначала на своей машине он показал нам новые районы города, недавно отстроенный «университетский городок» («кампус») и восстановленный собор Александра Невского. Ко всему этому омой брат буквально «приложил руки», будучи в течение многих лет до недавнего времени сначала (90-е годы) «мэром2 города, а затем — министром финансов правительства (имея экономическое образование и ученую степень), заместителем главы республики. Сейчас он находится «на заслуженном отдыхе», который использует для знакомства с Европой, освоив для этого в шестьдесят лет вождение автомобиля.

Проехав по знакомому мне городу, мы затем втроем совершили короткую прогулку по центру, осмотрев центральную площадь с памятником С.М. Кирову (сталинскому «генерал-губернатору» всего северо-западного региона  советской страны) и двумя  театрами: Музыкально-драматическим и Финским. В одном из них, кстати говоря,  работает артисткой моя дочь (сейчас отсутствовавшая в городе).

Вообще центр города за почти тридцать лет моего отсутствия почти не изменился, хотя приобрел современный коммерческий имидж. Исчезли старые деревянные бараки и дома, появились новые современные кварталы, но старая каменная архитектура сохранила прежний провинциальный облик.

Посоле обеда у родственников мы прошли по симпатичной набережной Онежского озера, украшенной различными современными «инсталляциями» (подарки «городов-побратимов»). Затем мои попутчицы отправились на автобусную экскурсию к водопаду Кивач, а я остался на судне.

Откровенного разговора с братом не получилось. Конечно, «отставка», так или иначе, неизбежно возвращает чиновника «с небес на землю», но процесс этот длительный и не безболезненный. Тридцать лет вращаясь в этом «потустороннем мире», даже не обладая чрезмерными привилегиями, человеку очень трудно приобрести другие ориентиры в реальном мире.   

Так, о ситуации на Украине и в Крыму он высказался безапелляционно. «Вы там ничего не знаете, что на самом деле у вас происходит…» Эта реплика была весьма характерна. Я еще в Севастополе заметил, что с высадкой  «российского десанта» чиновников, кураторов и советников социально-психологическая ситуация в городе изменилась. Теперь эти умные и вежливые люди весьма бесцеремонно продемонстрировали, что они знают, что нужно делать. Вероятно, это и так. И возможно у них это получится. Но при этом трудно отделаться от самоощущения «постороннего», буквально, отодвинутого в сторону. Мне это ощущение хорошо знакомо по опыту «советских времен», когда за тебя решали во имя твоего же «блага», но даже не интересуясь при этом твоим мнением…

После возвращения  экскурсантов наш корабль отшвартовался и направился вновь в просторы Онежского озера. Утром вошли в реку Вытегра, и, после завтрака причалили к пристани одноименному городку и отправились на экскурсию.

Вытегра, находящийся на одноименной реке,  упоминается с XV век (статус города с 1773 года). В XVIII-XIX вв. здесь находилась судоверфь, и пролегал известный «Мариинский канал» на водном пути из Москвы в Санкт-Петербург.

Небольшой провинциальный городок расположился буквально в лесу. Мы прошли «аллею адмиралов» с фотостендами их боевых биографий (непонятно, какое отношение они имели к этому «сухопутному» городу). Вышли к скромному военному мемориалу. Нам рассказали, что во время войны в этом районе военных действий не велось, тем не менее, окрестности города были густо заминированы. Зачем? В конце войны разминированием занимались девочки-комсомолки (из-за отсутствия рядом воинских частей?), из которых, естественно, многие погибли. Именно здесь снимался известный фильм об этом «Рябиновый вальс».

Затем мы осмотрели большой обветшалый собор и маленькую деревянную часовню. Рядом был установлен трактор времён коллективизации, Отсюда  открывался вид на весь городок, утопающий в лесу. Через красивый ландшафтный парк на берегу небольшого пруда-протоки, мы подошли к «Музею водных путей», стоявшему на старой плотине. Именно в этом месте проходил  «Мариинский канал»,  петровский (XVIII в.) предшественник Волго-Балтийского канала, теперь выглядевший как небольшая речушка. В обещанный программой музей Н. Клюева мы не попали…

Вторая половина дня прошла в безделье. Я сидел на палубе, читал и «любовался» красотой русской природы. Мимо меня бесцельно шлялся пассажирский народ.  Некоторые, молча, попивали пиво в баре на корме, другие на верхней палубе слушали очередное выступление под «минусовку» саксофониста и гитаристки, очевидно, студентов  какого-нибудь провинциального музучилища. Под вечер в «музыкальном салоне» вокруг баяниста собрались желающие попеть советские «душевные» песни. В общем, бывшие трудящиеся интеллигенты отдыхали, как привыкли.

Пароход тихо скользит по спокойной воде…

Пройдя ночью Белое озеро, утром мы вошли в реку Шексна — приток Волги, о чем анонсировал специальный речной знак в виде железной модели парусника. Теперь вновь рядом с нами засновали другие пассажирские суда и грузовые баржи, частные катера и лодки рыбаков. Во второй половине дня под большим «вантовым» мостом мы подошли  к Череповцу. 

Город известен с XIV века. Здесь находился Воскресенский мужской монастырь, позднее упраздненный. В 1777 г.  — это торговый и промышленный центр. В советское время — город сталелитейщиков (сейчас — «Северсталь»).

Я на берег не сошел. В 1975 году, проходя его во время круиза по Волге, я запомнил лишь почти закрытое дымом небо от заводских труб.  Сейчас эти трубы были экологически стерильны (за исключением, правда, одной).

Мои спутницы отправились на экскурсию  самостоятельно.  После высадки пассажиров наш корабль отошел на «рейд» и я отправился в пустой бар на корме (здесь я обычно пил утренний кофе). На этот раз я взял коньяк. 

Я подводил предварительные итоги. Круиз, которому предшествовали многие драматические обстоятельства, в общем-то, удался. Программа круиза  составлена достаточно интересно и в целом была выполнена благодаря хорошей погоде. Кормили на корабле отлично. Развлекали, как могли. Единственным неудобством явилась навязчивая радиоинформация, которая часто была не ко времени и излишней. Это был явно советским анахронизм.

В определенное время наш пароход вновь пришвартовался к круизёру и забрал своих пассажиров. Мои были очень дольны посещением дома-усадьбы братьев Верещагиных.

Из телевизионных новостей я узнал, что в Верховной Раде Украины «свободовцы» передрались с «коммунистами». И коммунистов изгнали из зала. А чего они ожидали после своей беспринципной позиции во время госпереворота?!

Наше путешествие подходит к концу. Пройдя по Волго-Балтийскому каналу, утром мы пришли в Углич.

Он расположен в очень красивом месте на Угличском водохранилище. Впервые упоминается в 1145 году. В 1218 г.- как центр Угличского княжества, вошедшего в XIV веке в состав Московского княжества. Здесь в 1591 году был убит царевич Дмитрий — младший сын Ивана Грозного.

С причала открылся вид на церковь Дмитрия-на-крови. Потом была прогулка-экскурсия по Успенскому кремлю с посещением Спасо-Преображенского собора и, конечно, церкви Дмитрия.  Все реставрировано красиво и современно. И не верилось, что 40 лет назад (во время моего круиза по Волге), это были заброшенные «памятники старины глубокой». Мы прослушали хрестоматийный рассказ о «странном» убиении Дмитрия-царевича Борисом Годуновым и легенду о Лже-Дмитрии-Отрепьеве, опровергнутые еще известным историком Николаем Костомаровым в середине XIX века. И еще раз убедился, насколько у нашего народа велика тяга к «сказкам». Этот кремль восстановлен явно как туристический центр, на его территории мы, опять же, не встретили ни одного священнослужителя.

После этого наш пароход двинулся дальше и по широким шлюзам (на несколько судов) вошел в канал им. Москвы (бывший имени Сталина). Прошли знаменитую Дубну, которую видели издалека, закрытую от берега сосновым лесом. Обратив внимание  на действующую паромную переправу через канал, у которой в ожидании скопились автомобили, я подумал, насколько «интересно» было жить в закрытом, и буквально отрезанном от Москвы, городе в советское время.

После обеда Анюта с бабушкой, по приглашению по радиотрансляции, посетила «капитанскую рубку» и сфотографировалась с капитаном. На «капитанском ужине» директор круиза Наталья представила пассажирам самого капитана, который оказался сравнительно молодым  человеком (лет 35-ти). А затем — свою «команду», обслуживавшую нас в течение рейса. Все — симпатичные молодые женщины и девчонки, всегда веселые и доброжелательные.

Вообще нам, конечно, повезло и с попутчиками. Хоть и старенькие, но тихие. Правда, сегодня (вероятно, после выпитого за ужином «капитанского» бокала шампанского) народ  вывалил  на палубы и «зашумел». Но «буйных» не было. А вот на теплоходе «Николай Некрасов», с которым мы встретились в шлюзе, «громко музыка играла» и публика гуляла «по полной».

У нас ночь прошла спокойно…

Утром выпил последний стаканчик кофе в баре на корме. За бортом — тишина. У берегов канала — палатки и рыбаки на лодках. Москвичи уже отдыхают. Вскоре вошли в пределы Москвы — Химки.

После завтрака «Солнечный город» пришвартовался к  «родному» причалу.

От Речного вокзала на метро мы добрались до Белорусского вокзала, откуда  ночью отходил «аэроэкспресс» в Шереметьево. Здесь в «комнатах отдыха» удачно сняли вполне приличный номер с душем. Привели себя в порядок и отправились на ВДНХ, которая очень изменилась (вернее — в начале перемен). Правда, с 70-х годов я здесь не был и то, что было в «90-е», не видел. Сейчас все выглядело весьма презентабельно, и многолюдье.

Вечером я отправил своих на спектакль «Борис Годунов» в БАТ (билеты были приобретены заранее по телефону), а сам остался поужинать в ресторан с претенциозным названием “Patio”, якобы, с «итальянской кухней», которая оказалась далека от своего европейского прототипа. Но я просто отдохнул под ненавязчивую итальянскую музыку, созерцая фотографии знакомых итальянских городов…

По возвращению, в кассовом зале «аэроэкспресса» я совершенно случайно узнал, что наш рейс на Симферополь перенесен на 5.30 утра (с 1-го часа ночи) без объяснения причин. Это было очень неприятно, так как последняя электричка уходила в 0.30. Я всегда поражался иезуитскому издевательству отечественного Аэрофлота, часто вынуждающего пассажиров ждать в неприспособленном для этого аэровокзале своих рейсов  намного дольше, чем длится сам перелет, не несся при этом никакой ответственности.

На удобном «аэро-экспрессе» мы добравшись  за полчаса до аэропорта. Выяснить причину «задержки» нашего рейса  не удалось, но я обратил внимание на то, что, все остальные рейсы до Симферополя были запланированы не раньше 6-ти утра. Ночь прошла на стульях. Большой салон аэробуса оказался битком забитым. Взлетели мы все-таки в 6.30. 

Но все, в конце концов, заканчивается. И закончился наш вояж.

Свидание с Россией состоялось!

Севастополь 2014