Россия в войне с Наполеоном ч. 37

«Изнурённые и ослабевшие от лишений, лошади падали на каждом шагу, - писал Коленкур. Некоторые радовались такому падежу скота, ведь через несколько минут упавшая лошадь накормит пару десятков человек. Лейб-медик Наполеона доктор Ларрэй писал жене уже из Смоленска: «Я ещё никогда так не страдал. Египетский и испанский походы - ничто сравнительно с этим. Часто мы считали себя счастливыми, когда получали несколько обрывков конской падали, которую находили по дороге». На Смоленской дороге голод стал настолько силен, что в Великой армии начался каннибализм. 9 ноября Кутузов писал жене: «Это участь моя, чтобы видеть неприятеля без пропитания, питающегося дохлыми лошадьми, без соли и хлеба. Вчерась нашли в лесу двух, которые жарят и едят третьего своего товарища. А что с ими делают мужики!» Ген. Алексей Васильевич Воейков писал поэту Державину 11 ноября: «Голод вынудил их не только есть палых лошадей, но многие видели, как они жарили себе в пищу мёртвое человеческое мясо своего одноземца...» Когда наполеоновские солдаты подошли к Смоленску, только гвардия и французские части напоминали армию, остальные были озверевшей толпой, мечтающей о еде и тепле. Наполеон с гвардией прибыл в Смоленск 9 ноября, и ещё 4 дня подтягивались усталые, замерзшие и голодные части Великой армии. Однако обещанного изобилия в Смоленске они не нашли. Наполеон приказал накормить в первую очередь гвардию, остальных же предоставил воле Божией. Обычные части возмущались таким распределением припасов.

Простые солдаты говорили, что они постоянно приносят себя в жертву ради спасения гвардии, «этой вынужденной декорации, которая является первой лишь на смотрах, на празднествах и при раздаче наград!» Но и того, что оставалось в магазинах, хватило бы на пару недель. Однако невозможно было организовать правильную раздачу продовольствия, - озверевшие от голода солдаты штурмом брали склады, отнимали друг у друга припасы, резали лошадей фуражиров. Никакие усилия императора не могли повысить дисциплину французских войск, - армия стремительно превращалась в озверевшую толпу. Курьеры привозили пренеприятные известия: войска Витгенштейна заняли Полоцк и Витебск, казаки Платова разбили корпус Е. Богарне на реке Вопь, а в Париже случился заговор ген. Мале. Республиканец Франсуа Мале бежал из тюрьмы, объявил одной из парижских воинских частей, что Наполеон убит в России, арестовал министра полиции и ранил военного министра... Через три часа Мале арестовали и казнили. Последней каплей стало известие о том, что в бою у дер. Ляхово партизаны взяли в плен бригаду ген. Ожеро из корпуса Барагэ д’Илье. Наполеон очень ждал этих свежих войск, и их капитуляция крайне негативно сказалась на боевом духе французской армии. Коленкур полагал, что император «счёл это событие удобным предлогом, чтобы продолжать отступление и покинуть Смоленск, после того как всего лишь за несколько дней и, может быть, даже несколько минут до этого он мечтал устроить в Смоленске свой главный авангардный пост на зимнее время». Было множество причин, чтобы покинуть Смоленск, и ни одной, чтобы оставаться в этом «зловещем городе».

За блестящие победы у р. Вопи и под Смоленском Александр I указом от 29 октября 1812 г. за № 266 удостоил прославленного полководца Дона аристократическим титулом графа. Исходя из этого, Правительствующий Сенат 5 ноября 1812 г. подписал Указ о возведении атамана М.И. Платова в потомственное графское достоинство Российской империи с последующим вручением герба. М. Платов стал вторым в истории Дона графом, после Федора Петровича Денисова. На утверждённом гербе - два казака со знамёнами, полученными донскими казаками за боевые подвиги в войнах России, поддерживали подобие короны, составленной из оружия, кивера и двуглавого российского орла. Всё это покоилось на 4-х угольном изображении герба г. Черкасска и Земли Войска Донского. В центре, в окружении бунчуков, насек и орлов, изображен Платов на коне. Внизу нарисованы пушки и знамёна. И под всем этим девиз Платова: «За верность, храбрость и неутомимые труды». Князь Михаил Илларионович Кутузов, поздравляя ген. Платова в специальном послании, отмечал: «Чего мне хотелось, то Бог и государь исполнили. Я вас вижу графом Российской империи. Услуги, оказанные вами Отечеству, не имеют примеров, вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона...». Поэт Василий Андреевич Жуковский в знаменитой поэме «Певец во стане русских воинов», ярко запечатлел образ Платова: - Хвала, наш вихрь-атаман, Вождь невредимых, Платов! Твой очарованный аркан Гроза для супостатов. Орлом шумишь по облакам, По полю волком рыщешь; Летаешь страхом в тыл врагам, Бедой им в уши свищешь! Они лишь к лесу - ожил лес, Деревья сыплют стрелы! Они лишь к мосту - мост исчез!

Лишь к сёлам - пышут сёла! Как известно, поэма была написана Василием Жуковским в героические дни Отечественной войны 1812 г., во время короткой передышки в боевых действиях. Эта поэма, ставшая одним из лучших поэтических памятников российской славы, ярко запечатлела образ М.И. Платова. Именно в ней он был наречён «Вихорь–атаманом», получив с легкой руки Жуковского столь символическое прозвище на веки. Большой знаток донской старины Д. Мордовцев в одном из своих очерков рассказывал, что однажды в 1812 г. собрались у костра на привале Денис Давыдов, Надежда Дурова – Александров, Фигнер, Сеславин и другие. По их просьбе В.А. Жуковский согласился прочитать написанного им «певца». Во время чтения к костру незаметно подошёл Платов. Когда он услышал посвящённые ему и донским казакам стихи, то притиснувшись через толпу, стал обнимать Жуковского приговаривая: «Это я-то, «вихрь-атаман? Эх, стар я для вихря, да и не стою такой похвалы. Всё это мои детки, казаченьки. Их хвала и их это слава!» Смутившись поэт В. Жуковский не смог сказать ни слова, но всех выручил Денис Давыдов: «Ваше превосходительство, наш Вихорь-атаман, вождь невредимых! Ура!» И поднёс Платову кубок. Не стоит удивляться, что кипучей, дерзновенной натуре прославленного донского атамана были близки «и лиры звук, и сабли звон». Наполеон полагал, что русская армия тоже очень сильно ослабла из-за стремительных переходов. Не ожидая нападения, император приказал выступать из Смоленска отдельными корпусами. Впереди шёл корпус Понятовского, за ним совершенно расстроенные вестфальцы Жюно, далее - гвардия с Наполеоном, корпуса Евгения Богарне, Даву и Нея.

Русская армия шла южнее, параллельно движению французов. Не приближаясь к Смоленску, войска Кутузова отправились от Ельни прямо к Красному. Колонна французов (60 тыс. солдат и 20 тыс. безоружных из разбитых армий) растянулась на много км. Из-за нехватки лошадей Наполеону пришлось оставить в Смоленске раненых и большую часть артиллерии. Его некогда Великая армия уже имела жалкий вид. Преследуя отступавшего неприятеля в направлении городка Красное, казаки графа Орлова-Денисова пленили около 1300 солдат. Также был захвачен большой обоз, с награбленным на Смоленской земле провиантом, медикаментами и боеприпасами. 3 ноября летучие отряды гусарского полковника Д.В. Давыдова и ген. Орлова-Денисова между селениями Аносово и Мерлино, уничтожили неприятельскую колонну и взяли в плен генералов Альмера и Бюрта. У г. Красного (65 км западнее Смоленска) войска Платова и Милорадовича при поддержке партизан отрезали путь к отступлению горе-завоевателям из корпусов Даву и Нея. Утром 15 ноября летучий отряд Адама Ожаровского захватил город, а авангард ген. Милорадовича обнаружил в десяти верстах от Красного, около дер. Ржавки, гвардию Наполеона. Милорадович развернул артиллерию и начал обстрел французских войск. Сегюр писал, что гвардейцы сомкнулись вокруг Наполеона, «как подвижная крепость». Солдаты традиционно запели: «Где лучше, чем в семье родной?» Но император попросил, чтобы пели: «Постоим за спасение императора!» Такие слова лучше выражали его беспокойные думы, а также всеобщее настроение». 16 ноября около 4-х часов дня показался корпус Е. Богарне.

Милорадович, указывая гренадерам Павловского полка на подходивших французов, крикнул: «Дарю вам эти колонны!» Русские войска атаковали французов и нанесли им тяжёлые потери, - пасынок Наполеона потерял орудия, багаж и треть своих 6 тыс. солдат. 17 ноября в 3 часа ночи корпус Даву снялся с лагеря около дер. Ржавки. Обескураженный известием о поражении Богарне, «железный маршал» не стал дожидаться арьергарда Нея, отправился по дороге в Красный и попал под огонь батарей Милорадовича. Чтобы облегчить участь Даву, Наполеон решился на атаку: «Довольно быть императором, пора стать генералом!» - сказал он и повёл за собой 6 тыс. гвардейцев. Несмотря на значительное превосходство, русские снова заняли оборону, обстреливая врага из пушек. Не только недруги Кутузова, но и его собственный штаб не понимал подобной тактики фельдмаршала. Денис Давыдов так писал об этих событиях: «Сражение под Красным, носящее у некоторых военных писателей пышное наименование трехдневного боя, может быть по всей справедливости названо лишь трехдневным поиском голодных, полунагих французов.

«О вождь славян, дерзнут ли робки струны
Тебе хвалу в сей славный час бряцать?
Везде гремят отмщения перуны,
И мчится враг, стыдом покрытый, вспять…»
В.А. Жуковский. «Вождю победителей»
(Писано после сражения под Красным)

Продолжение следует в части  38                http://proza.ru/2017/08/03/69