Простота хуже воровства

              На одной из станций открыли дверь в товарном вагоне и бросили на пол девчонку лет шестнадцати. Увидев небритые лица  мужчин, она дико закричала. Один из заключенных схватил ее и зажал в угол, закрыв собой. На него набросились сразу несколько человек с лицами, потерявшими в миг, человеческий облик.

– Не подходи,- кричал он, размахивая руками. Ему на помощь еще стали двое. - Вы что, звери, а если бы это бросили сюда вашу сестру, вы бы ее тоже рвали на части?! Толпа остановилась. - Ты как сюда попала?-  спросил у нее заключенный.
- Я приехала сюда с мамой, мы надеялись увидеть моего брата Диму, он писал, что его поезд пройдет на этой станции. Мы трое суток прождали, затем маме стало плохо, ее забрали в больницу, а я продолжала ждать поезд. Ко мне стала приставать милиция, и даже один пошел следом за мной в туалет. Я ударила его ногой ниже пояса и убежала. Он поймал меня и со своим напарником открыл у вас дверь и бросил сюда, им разрешил тот, кто охраняет ваш вагон. Заключенные стали стучать в дверь, ее открыли и девочку вытолкнули из вагона, беги, прокричали ей вслед.

Спасшим девчонку был Гоша Корниенко, со Ставрополья.

  Ночь была на исходе, ей на смену спешил рассвет со своей хрустальной чистотой и прохладой. Этап подходил к концу. Сегодня должны прибыть на конечную станцию, в зону строгого режима. Все этапированные очень устали, в душных вагонах было нестерпимо жарко, воды не было, все обливались потом, стояло зловоние от параши. Все чаше возникали вспышки гнева, особенно там, где играли в карты. За дорогу многие лишились своих личных вещей, да и продуктов тоже, проиграв все в карты. Особенно не везло новичкам, их раздевали до трусов. Перед остановкой поезда им вернули рубашки и брюки, все остальное рассовали по своим рюкзакам.
Поезд замедлил ход, послышался лай собак, к вагонам спешила охрана.

- «Но вот и все,- подумал Гоша,- конец моего пути, моей жизни. Теперь она разделится на две части: до тюрьмы и после. А само отбывание выпадет в осадок, это время, когда его жизнь остановится, превратится в черную дыру». Он тяжело вздохнул. Ему двадцать пять лет, за плечами школа, институт, армия. Демобилизовался, вернулся домой. Вечером отправился к своей любимой девушке - Оле. Пошли в кино. Возвращались домой, к ним подошли трое, один из них, как выяснилось позже, встречался с Олей в его отсутствие. Слово за слово и пошла драка. Трое на одного. Отмахивался, как мог, вспомнив все, чему учили в армии.

 Вдруг парень с кем встречалась в его отсутствие Оля, упал. Гоша подскочил к нему, у него в животе торчал  нож, он выдернул его и отбросил в сторону, - скорую, вызовите скорую,- кричал он. Двое, из нападавших парней на Гошу, исчезли мигом. Остались Оля, Гоша и раненный. До приезда скорой помощи он скончался.
- Зачем ты это сделал,-  кричала на него Оля. Милиция надела наручники и его повели к машине.

- Я его не убивал,- ответил Гоша,- Оля, ты же видела, в руках у меня ни чего не было. Это он пытался объяснить и милиции, но его хорошенько приложили битой и он замолчал.

Нашли орудие убийства – нож, на нем обнаружили отпечатки пальцев Гоши.
Оля хранила молчание, она видела драку, возможно, видела, кто ударил в драке ее друга ножом, не подошла к Гоше, когда его сажали в машину.
- Оля,- крикнул ей Гоша еще раз из машины,- но ты же видела, я его не убивал, у меня не было с собой ножа. Оля молча развернулась и пошла прочь.

Не пришла Оля и на суд. Гоша не мог понять, что произошло, какой-то страшный сон, и он, не мог ни как проснуться. За него на суде бился адвокат, но против улик сделать ни чего не мог.
- Георгий, вы не переживайте,- сказал он,- я упертый, добьюсь пересмотра дела. Гоша с грустью смотрел на него и думал: «Если сейчас ни чего сделать не смог, то после суда и подавно».

 Перед тем, как ему отбыть  СИЗО адвокат сообщил, что девушка Оля через неделю после случившегося с ним вышла замуж за сына председателя суда и уехала в Москву. Это был удар посильнее даже объявленного срока в суде. Провела она своих парней, как лохов.

 В вагоне открылась дверь, осужденные по одному выскакивали на пирон и садились, наклонив голову к коленям. Затем всех отправили по автозакам и под усиленной охраной повезли по зонам. Тюрьма стояла окруженная огромными елями, их запах щекотал нос, Гоша начал чихать.   
   - Это без привычки,- сказал один из осужденных, мужчина лет сорока. – Нормальная реакция на хвойную смолу, летом на солнце она разогревается и излучает резкий запах, со временем привыкнешь, а пока, придется почихать. Меня зовут Барон.
- Вы что, цыган?
Метис, мать цыганка, отец русский, и я русский по документам. Прозвище дали еще, по малолетке, так и осталось.

- А вы что не первый раз в тюрьме?
- Третий,- улыбаясь, сказал он. – А ты я вижу новичок, вот и за девчонку заступился, молодец, но в следующий раз этого не делай, на зоне за такое пришьют.

 В их тюрьму направили восемнадцать человек, других повезли дальше.
После осмотра и бани направили в камеры. Барон и Гоша попали в одну камеру. Встретили их во всеоружии, пропускали, как через строй.

- Гоша, тебе такая встреча нравится?- спросил у него Барон. Он пожал плечами, ему было все равно как его встретят.
- А вот мне нет, кто старший?- спросил он.
- А ты что за птица залетная, не успел порог переступить, уже рот открываешь,- сказал сидящий на шконке упитанный зэк, весь в татуировках.
- Но раз обо мне еще не сообщили, что здесь буду чалиться, придется представляться самому. Барон,- представился он.

- Неужели это ты Барон? А я смотрю, и гадаю, ты или не ты,- говоря это,  быстро подошел к нему молодой мужчина лет тридцати. – Не узнаешь меня, ты же давал мне рекомендацию, когда меня короновали в Одессе.

Барон внимательно посмотрел и сказал,- ты Паук.
- Угадал, хоть и прошло три года. Проходи, располагайся,- сказал он. - А ты Кастет, заглохни, к нам пришел вор в законе, авторитет, глава группировки. Так что веди себя ниже травы, тише воды.
 
- Я не один пришел,- сказал Барон,- со мной вот Гоша, первая ходка, погоняла еще нет, думаю, ему подойдет Профессор.
- Почему Профессор?- спросил Гоша.
- Но ты же у нас парень ученый,  а  мы институтов не кончали, все больше тюремные коридоры, ты будешь нам писать грамотные малявы, чтобы менты не думали, что мы тут тупые отбросы общества.

- Хорошо,- сказал Гоша,- буду писать, только вы уж диктуйте, о чем писать. Барон дал всем понять сразу, что берет под свою защиту новичка. У него были свои планы на будущее, сидеть им долго вместе, еще друг другу пригодятся.

Вечером после ужина Барон подозвал к себе Гошу,- но расскажи мне Профессор, за что сюда попал. Гоша все искренне рассказал от начала и до конца.
- Какая у тебя подруга молодец, сразу от двоих избавилась, одного на тот свет, тебя в тюрьму, а сама замуж за сыночка ментовского. И как думаешь ей отомстить?- спросил Барон.

- Не собираюсь я ей мстить, может быть, она ни в чем не виновата,- сказал Гоша.
- Наивная ты простота, нельзя таким быть, не выживешь ты в этом мире, особенно в тюрьме. Ни кому не доверяй, особенно бабам, предадут и продадут, скользкие твари, как налим. Гоша слушал его молча, мозг его противился его словам, но и не слушать он не мог, ведь он оказался же по чьей - то вине в тюрьме.

Пошли тюремные будни, заключенным объявили, кто хочет выйти добровольно на работу, записаться у дежурного по коридору. В очередной раз как открылось окошко, Гоша подошел и сказал, что хотел бы выйти на работу,- хорошо, я запишу тебя,- сказал дежурный.

- Ты не пойдешь ни на какую работу,- строго сказал ему Барон. – Из нашей камеры вообще ни кто работать не будет.

- Уважаемый Барон, вы законник, здесь с вами отбывают срок люди авторитетные, я ни кто, и не нарушу ваши традиции воров в законе, так что простите, но я пойду работать.

- Ты меня своей интеллигенцией достанешь,- закричал на него Барон,- видите ли «простите», а если я не хочу прощать, я не хочу, чтобы ты работал.

- Но согласитесь со мной Барон, я ведь не ваш подчиненный, мне до ваших титулов далеко, поэтому разрешите действовать по своему усмотрению.
- Черт с тобой, иди, работай, набьешь шишек, сам вернешься в камеру.

Гошу перевели в барак, откуда ежедневно отправляли на работы в карьер. Работа была тяжелой, но все время на свежем воздухе, и видел он помимо черной одежды и серых лиц заключенных зелень и поющих птиц.

Нестеров Павел Иванович писал во все инстанции, настаивая на пересмотре дела, так, как считал его сфабрикованным против Корниенко Георгия Дмитриевича. На него неоднократно уже наезжали. Он, набравшись наглости, пошел к председателю сюда и сказал:- я знаю, что девушка Георгия Корниенко стала женой вашего сына, спустя неделю, как он попал за решетку. Она своего добилась, чего вы еще хотите от парня?

- Это вы защищали Корниенко на суде?- спросил председатель суда.
- Да, я,- ответил Нестеров.
- И вы уверены, что он не виновен?
- Абсолютно, и буду добиваться пересмотра дела.
- Но тогда кто смертельно ранил Токарева Бориса?
- Тот, кому было приказано, надеюсь, это был не ваш приказ?!

- Вы забываетесь Нестеров, где вы находитесь и с кем разговариваете,- возмущенно сказал председатель суда.
- Представьте себе, помню и знаю, с кем говорю.
- Вы свободны,- сказал председатель суда.

Адвокат повернулся и вышел, хлопнув дверью.
- «Наглец, однако, но возможно он прав, надо запросить дело, из архива».

Вспомнил он об этом разговоре, когда встретился с сыном и невесткой. В разговоре он неожиданно спросил у нее, а кто все же ударил ножом Токарева.
От неожиданности она произнесла:- Соколов.
- А кто ему поручил это сделать?- поинтересовался он.

- Я ничего не знаю, оставьте меня все в покое, вспылила Ольга и отправилась в свою комнату. Следом пошел свекор.
- Со мной здесь твои выкрутасы не пройдут,- сказал он,- ты замутила воду, а мой сын должен быть выкатан в грязь, или ты мне сейчас все рассказываешь, как влезла в мою семью, или я тебя брошу в камеру, где сидят закоренелые зеки.

Ольга смотрела расширенными глазами на своего свекра, всегда такого вежливого, приветливого и не узнавала его.
- Я жду чистосердечного признания,- сказал он. В комнату вошел его сын, Костя. – Папа, что случилось?- спросил он,- что за допрос?

- Сядь в кресло и не мешай мне ее выслушать. Говори,- строго сказал он.
- Я попросила Захарова Вадима избить Гошу, чтобы он пригрозил ему со мной не встречаться, а Соколова, попросила в момент драки ударить ножом Токарева Бориса.

- Молодец, одновременно избавилась от двоих парней. Сын, соображаешь, с кем ты связал свою жизнь, как только ты ей станешь не нужен, она избавится и от тебя.

- Папа, этого не может быть, Оля на себя наговаривает, она просто боится тебя и говорит всякую чушь.
- Ни чего себе чушь, один в земле, другой в тюрьме, а она в твоей постели. Он позвонил и вызвал наряд, Ольгу арестовали и отправили СИЗО.
- Папа, я ее люблю,- кричал сын,- она лучшая из женщин, что я встречал.
- Ну, думаю, опыт она приобрела до встречи с тобой, не удивлюсь, если станет известно, что она обслуживала мужчин на дорогах нашей необъятной родины.

В зону приехал адвокат Гоши Корниенко с хорошей новостью, дело его отправлено на доследование, а он, переводится СИЗО по месту жительства.
- Вы не поверите, Георгий, за ваше дело взялся сам председатель нашего суда, после того, как я, набравшись наглости, посетил его. Ему такая невестка не ко двору.

Гоша вернулся в барак,- Но что братва, пришел я с вами попрощаться, что будет дальше, я не знаю, но пока переводят СИЗО. Попросил охрану зайти в камеру, где сидит Барон.
- Ты молодец, что пришел ко мне, съездишь по этому адресу и передашь весточку на словах, так как тебя сейчас на выходе, обшмонают. Он наклонился и что – то ему на ухо прошептал. Гоша кивнул головой и пошел на выход.

Через полтора месяца его выпустили до суда на подписку о невыезде, а еще через месяц состоялся суд, где с него было снято обвинение в убийстве. Ольга и убийца Токарева Бориса получили по двенадцать лет лишения свободы отбывания наказания в колонии строгого режима.

После суда Гоша поблагодарил своего адвоката, затем, поехал по указанному Бароном адресу в город Одессу и передал весточку его подруге Галине: Просьбу Барона навестить его в тюрьме, с администрацией он договорится. Она поблагодарила Гошу, и он уехал в Москву, домой решил не возвращаться.