Культурный разговор навсегда

               
     Штирлиц уравновешенно выруливал вермахтовский грузовик по узким улочкам Берна, огибая по касательной явку гусар Дикого Билла Донована, положивших прибор на все урегулирования самого Хамфри Богарта в Касабланке и подманивавших воздухом  " Свободы " таких глупцов, как благодушный и влюбленный в пяток муз сразу и опять коала, плешивый научный человек растратчик Плейшнер и одинокий на лыжах пастор Плятт, старательно не прислушиваясь к бормочущему на соседнем сиденье что - то на австрийском предателю Клаусу, очутившемуся в свое время в пруду, откуда его вынула графиня изменившимся лицом, что не требует пояснений.
     - А ён и грит такой, - шумел Клаус, прикрывая халат народного артиста строгим вицмундиром ведомства Кальтенбруннера, тоже, как ни странно, австрийца, - что у  " Студера" мотор втрое.
     - Нам - то не гони, - ленивым голосом отозвался - таки Штирлиц, сознавая неизбежность общественной дискуссии, так как двое в замкнутом пространстве неудобного салона грузовика - уже общество, - гад. Ты разврат обещал ! - закричал агент Павла Судоплатова, грохая мозолистым кулачищем по приборной доске, на коей возлежал некий прибор, первоначально принятый Штирлицем за навигатор, но вскоре, выяснив анахроничность подобных домыслов внутри себя, штандартенфюрер успокоился, придя к равновесию в силлогизмах посыла : раз прибор остается неустановлен, то самое время разврату. - Четвертной у меня выкружил, толстую Крачковскую наобещал и икру ложками, а мы по Швейцарии мечемся хер знает зачем.
    - Не факт, - противоречил Клаус, предательски открывая боковое окно и подзывая какого - то прохожего, чьи нарядные калоши и смешная шапочка на вытянутой огурцом голове прямо казали на ненашесть, причем в обе стороны : что советским, что немецко - фашистским, потому в тоталитаризмах таких шапок не носют. - Эй, свицар, - неуловимо меняя тембрональность вопроса, закурлыкал предатель, чуть показывая из - за отворотов мундира халат народного артиста прохожему, чутарик притормозившему возле  " Студера " лихих наездников, по воле благоволения к вечной музе и любимке сменивших более привычный разуму читателей татарский  " КамАЗ" из истории с Толокно, автомобиль войны Фердинанда Порше из сказочек про Шарапову и ридинг прелестных трансгел, бесстрашно объезжающих жеребцеватых бородачей в те краткие промежутки порно - видео, что я бережно с трепетом архивирую для личного пользования, - ты не знаешь, почему в Альпах хер проссышь, где именно подчинение и установка столпов для ограничения свободы передвижения граждан ?
     - Ты спрашиваешь без уважения, - печально и мрачно отвечал прохожий, будучи на самом деле не каким - то там купечески - безграмотным свицаром Гиляровского, не подданным примитивной референдно демократии Гельвеции, а самым натуральным нашедшимся Чичваркиным, о коем вопрошала недавно гарна дивчина Хоткинкиджо, выкрикивая кощунственные вопросы прямиком в Изабеллу Кларк, просто перепутал горы с долиной Темзы российский бизнесмен - патриот и почуял свои руки по локоть в крови, вот и Швейцария, просто же всё, - предатель Клаус ...
     - Да, батенька, - протянул пан Мошка, издатель, недоуменно прослушав читку с листа кинематографического сценария, наскоро приспособленного за ради литературности в прибылях с наживой, - накрутили вы, навертели, а читателю голову ломай.
     - Я не батенька, - резко выкрикнула Патти Роуд, в этой сказочке целесообразно сменив еврейского продюсера Харви Вайнштока по причине замечательной игры заокеанских жидихадистов Сиона, иншаллла, два дня подряд выставляющих отсосы и реал - порево знаменитостей, что радует наособицу и в длину тоже, - не матынька, даже не транс, пан Мошка, я женщина.
     И глянул на Патти пан Мошка, издатель, и зашатался, белея, и понял, как оно через плечо.