Надо знать, где и когда копать

Накануне вечером будильник, словно ночное дрожжевое тесто, был тщательно заготовлен на 5:20 утра. Не дождавшись предрассветной трели, я вскочила около пяти и на подъеме душевных сил побежала в ванную. Полотенце не успело полностью высохнуть за ночь, поэтому вытираться пришлось все еще влажной, противной на ощупь тряпкой, - процедура оказалась не из приятных. Сразу вспомнилась фраза, услышанная на днях от местных киви: «Чтобы просушить полотенце в Новой Зеландии, повесьте его на сушилку. И через пять дней… оно всё ещё мокрое».
В доме, где я снимала комнату на время поездки, царствовал влажный, приторный воздух с привкусом солодки. За окном было еще темно, и я немного подвисла, рассматривая непривычную раскладку звезд на небе. От Сергея только что пришло пунктуальное сообщение, что он выехал и скоро заедет за мной. Поэтому в запасе оставалось минут пятнадцать на завтрак. Для меня, как для жителя мегаполиса и бешеного ритма жизни, это показалось вечностью, так что я устроила целый ритуал. Накрыв стол по-королевски, я принялась медленно смаковать новозеландские мюсли, запивая их теплым фермерским молоком, напоминавшим вкус сладковатых деревенских сливок из детства.
Дорога в сторону побережья была наполнена волшебством и сказочностью. Не хотелось отрываться от бесконечных умиротворяющих пейзажей, и я, как будто загипнотизированная, едва успевала считать пухлых овец, пасущихся на художественно-красочных пастбищах. Изумрудные луга сменялись малахитовыми холмами, коровы сменялись овцами, овцы – лошадьми, лошади – коровами, и так по кругу. Казалось, что вот-вот и из-за поворота выбежит белоснежный единорог с серебристым рогом на голове, топнет копытцем и вырастет радуга.
Мы находились в районе города Уинукит, и до места назначения оставалась пара часов, как внезапно всплыли аж четыре новости. Первая – дождевые капли стали все чаще и резче чиркать по окнам машины, что усложняло дорогу, увеличивало время поездки и ухудшало качество предстоящих ощущений и фотографий. Вторая новость – у нас заканчивался бензин. Это совсем ерунда, если не считать, что заправочные станции здесь встречаются очень редко, только в более-менее крупных городах. И пока найдёшь ценную бензоколонку, – ты будешь человеком-фортуной, если на дне бака ещё что-нибудь останется и не придётся идти пешком в поисках местного черного золота. Третья – на меня начал неприятно действовать серпантин, голова шла кругом, а сытный бургер, съеденный в пути, так и просился наружу. И четвёртая новость, самая большая из всех зол на этот день, – у нас так и не было лопаты.
В течение часа девственные луга с недевстенными овечками сменились городскими поселениями: выросли одноэтажные жилые дома, закусочные, магазины первой необходимости. Из-за неполадок с вестибулярным аппаратом, я прикрыла глаза и продолжила слушать историю Серёжи, который во всех красках рассказывал, как он однажды, по счастливый случайности, остался без бензина в новозеландской глухой деревне. Это вселяло радость и дух оптимизма, поскольку более часа мы никак не могли найти заправочную станцию. И тут раздался визг тормозов, резкий толчок с последующей остановкой:
– Лопата! Вот здесь мы купим лопату! – У Серёжи заблестели глаза, и он с ловкостью припарковался у магазина с незатейливым названием «Все для сада».
Я не совсем ясно осознавала, каким образом нам может пригодиться лопата на берегу Тихого океана. Положившись на Серёгу, знатока коренных, немного странных традиций, мы побежали в супермаркет. Если бы в детстве мне сказали, что лопата нужна не только, чтобы выкапывать по осени эту чертову картошку, но и для пляжей Новой Зеландии, я бы... Я бы подумала, где она, эта Новая Зеландия? И где я? И неохотно продолжила бы собирать синеглазку в гуще чернозема, в мыслях затевая картофельный бунт.
Серёжа без долгих размышлений и прелюдий выбрал карликовую лопату (по размеру она была в два раза меньше тех лопат, что теплились в воспоминаниях моего крепостного детства) и скомандовал мне, застрявшей взглядом на товарах новозеландской садовой техники:
– Погнали, нам нужно успеть до заката. Поторопимся!
Мы запрыгнули в машину и поехали дальше. На несколько минут состояние улучшилось, и вскоре мы сделали ещё одну остановку, найдя автозаправочную станцию. Пока Сергей занимался процессом подкрепления автомобиля, я стояла и вдыхала влагу и крепкую свежесть прохладного воздуха. Северный ветер хаотично трепал мои длинные, пшеничного цвета волосы, струи дождя усиливались и все безжалостнее хлестали по оголенной части ног. Погода вносила правки в картину солнечного путешествия, температура воздуха мгновенно упала на несколько градусов, а я из одежды, кроме купальника, ничего не взяла.
– Сразу видно - не местная.
Серёжа бескомпромиссно, но благородно поделился красным свитшотом с изображением белого креста и надписью "LIFEGUARD". Кофта показалась символичным спасательным жестом для замерзающего путешественника.
– Это из Швейцарии? – вопросительно посмотрела я сначала на изображение креста на толстовке, затем на Сергея. Крепкое, с сильным плечевом поясом и мощной спиной телосложение выдавало спортсмена. Его густые волосы и незначительные лучики в уголках глаз говорили о возрасте чуть за тридцать.
– Не, я в ней работал спасателем на Канарских островах. Несколько лет назад.
– Ого, и как оно? Часто приходилось спасать людей?
– Увы…
Он отвернулся, всем видом давая знать, что тема не из легких и продолжать ему не хотелось. Машина была заправлена под самую горловину. Я выполнила пару упражнений для шеи, чтобы улучшить кровообращение, нерешительно села в машину, и мы тронулись.
– Смотри! Ещё один раздавленный опоссум! – в пути Серёжа поведал про местную забаву «убей опоссума – спаси природу». На обочине справа я успела рассмотреть слегка помятого зверька. – Свет приводит их в замешательство. Это дикие ночные животные, завезли из Австралии. Их популяция быстро вышла из-под контроля, и взрывное размножение нанесло огромный вред. И вскоре киви, а это на минуточку, - символ нашей страны, оказались на гране исчезновения из-за того, что мигранты-грызуны поедают яйца киви и разоряют их птичьи гнезда. А местных детей здесь приучают сызмальства к тому, что хороший опоссум – мертвый опоссум.
Бедные зверюшки, подумала я: сначала, значит, люди им реновацию в Новую Зеландию устроили. Перебраться - это уже стресс. Потом нужно было обустроиться, пройти акклиматизацию, наладить коммуникацию с другим зверьем. Опять стресс. Время шло, опоссумы освоились, привыкли, популяция начала расти. На улицах своих стало больше, друзья стали заглядывать в норки. И тут людей опять что-то не устроило!
Пока я с любопытством слушала Серёжу и размышляла над несправедливой опоссумовской жизнью, машина остановилась – наконец-то мы добрались до пункта назначения. Мы пулей рванули от парковки в сторону берега. Встроенной скрипкой по тропинке играли музыку цикады, щедро переливались мелодии незнакомых птиц, а впереди из-за пышной листвы деревьев выныривали долгожданные, соблазнительные блики океана.
Наверное, рай именно так и выглядил. Ничего лишнего, природа выполнила все на высоте. Я стояла очарованная и  влюбленная.
- Hey! Алё? Ты чего? Мы идем, или ты будешь здесь стоять как опоссум? - Где-то фоном я услышала Серегины возгласы.
Ну, что ж. Вода в океане постепенно стала уходить, а это означало, что самое время копать и искать горячие источники. Когда здесь наступал отлив, то можно было выкопать небольшие ямы в местах, где проходили эти источники, и они тут же превращались в горячую ванну. Если знать, где и когда копать, то получались природные спа-процедуры. В итоге картина неописуемая: по всему пляжу воодушевленные взрослые и дети бегали с лопатами, искали места с источниками, а найдя – копали ямы и потом усаживались в них и блаженствовали. В некоторых местах температура достигала аж шестидесяти градусов.
Наша программа пошла не по плану, а точнее – провалилась с всплеском. Мы никак не могли найти источник в подходящем удалении от океана. Горячие ключи находились слишком близко к воде, и как только Серёжа выкапывал яму, подкравшаяся волна наполняла ее холодной водой, размывала наш окоп, пару брызг, и от него ничего не оставалось. Раз – и все смыло. Я видела, как он старался, и мне стало обидно, что наш труд был недооценён местной стихией. Но с океаном не поспоришь.
В этот день плавать и заходить в воду было опасно – течение и сильные штормовые волны, ни одной живой души не было в океане. В какой-то момент, отлынивая от копания, мы решили остыть и немного постоять в прохладных водах. Шел свелл, серия крупных волн, но я на это даже не обратила внимание. Буквально в пару метрах от нас в надвигающихся сумерках мы разглядели благородно качающегося на волнах пингвина. Он вальяжно распластался на животе и растопырил крылья в разные стороны – прямо как дельтаплан. Развернувшись лицом к пляжу, а хвостом – к океану, он блаженствовал и иронично наблюдал за людьми, хаотично бегающими с лопатами и роющими ямы. Как у человека, который впервые видел пингвина в диких условиях, у меня все внутри затрепетало и запело: как же хотелось рассмотреть его поближе! От дикого восторга я неосознанно сделала пару шагов в сторону потомственного балдёжника. И именно в тот самый неожиданный миг одна из огромных волн сформировалась и начала закручиваться, приближаясь к нам. Один раз я видела, как океан уносил мою подругу, но разве я думала об этом сейчас, когда передо мной, в нескольких метрах, плавал пингвин? Огромная волна и вся ее энергия все приближалась и приближалась, а я все также медленно, незаметно продолжала заходить в океан. Вдруг огромная сила, возникшая за спиной, дернула меня обратно в сторону берега. Сергей, потянув за лямки моего купальника словно за повод, молча вернул меня в безопасное место. Я заглянула в его глаза. Океан отражал то, что у нас внутри. Моя непринужденность и легкость столкнулась с его краеугольным и серьезным видом.  Серёжа не терял бдительности даже на отдыхе.
– Уже очень темно, – спустя время ювелирно намекнул Сергей. – Пора собираться обратно. Ещё несколько часов нужно, чтобы добраться до дома.
Мы принялись одеваться и собирать вещи в плетеную корзинку. Я кивнула в знак понимания, хотя это вовсе не означало моего согласия. Очень хотелось здесь остаться, посидеть на берегу, понаблюдать за светящимися в воде звёздами планктона. Послушать, о чем шепчет океан.
Подул с океана пронизывающий ветер, занырнул под кофту, словно ласковые, но ледяные руки мужчины, и горячо стало только ступням, зарытым в горячие источники, и сердцу. Мерно пританцовывая, набегали волны, а светящийся планктон периодически вспыхивал десятками люминесцентных огоньков.
– Замерзла? – спросил Сергей. После заката лазурный цвет его глаз, в которых отражался океан, сменился на графитовый.
Со стратегическим мышлением и посиневшими губами я отрицательно покачала головой. Стало совсем темно.
Небо как океан, океан как небо. Дорожка океана слилась с небесами в единую черную полосу, которая вскоре стала взлетной.