Глава 1.
...В рабочем кабинете Якоба уже ждали, и едва телепорт погас за его спиной, голограмма Файхе в роскошном узком платье, четко повторявшем каждую выпуклость изящного тела, вылезла из-за его рабочего стола. Нет, она ничуть не изменилась с момента их последней встречи. Как нисколько не угасла жажда Якоба потискать ее в своих объятьях. А кто еще как не он мог так возбуждающе играть с ее сиськами и письками? Но только ее одну Якоб мог ласкать столь сладостно, отдавая партнерше все свои чувства. И неудивительно, что одним своим появлением Файхе занимала почти весь его рассудок, затмевая собой все остальные мысли. Но, к счастью для него, этот эффект продолжался совсем недолго, ему поразительно быстро удавалось собраться. Как правило, катализатором, освежающим его вскруженную голову, служило то самое предвкушение очередной приятной ночи, которую Файхе всегда приносила с собой. Да, они обязательно потрахаются вечером, но сначала следует достойно закончить день, так сказать, нагулять аппетит.
-Как Кристо? – поспешила поинтересоваться Файхе.
-Совсем скоро будет здесь, - не стал скрывать Якоб, - Злится (и я целиком его поддерживаю), поскольку тесты изначально были обречены.
-И что ты планируешь делать дальше? – с улыбкой допытывалась гостья, заняв одно из кресел напротив его места.
Прямо на глазах Якоба ее голограмма погасла, уступая место подлинной Файхе. Воздух внутри кабинета наполнился привычным обонянию Якоба, чуть приторным ароматом парфюмерии.
-Сейчас меня больше волнуют Реальности, - уклонился он от прямого ответа, - Думаю, тебя тоже.
Он встал за ее спиной, прикоснулся узкими пальцами к ее легким как шелк густым локонам. В них Файхе могла, кстати, притащить к Якобу какое-нибудь подслушивающее устройство, как намеренно спрятав, так и ничего не подозревая о «проделках» ее коллег из к’оровской разведслужбы. За ним наблюдали с того момента как Якоб Гросс покинул взлетно-посадочную площадку космопорта и сел в первое попавшееся такси. Уж слишком значимы в Реальностях были такие имена как Якоб Гросс, или тот же Владимир Волк, или та же Виктория Абесса, и далее по списку. Настолько значимы, что не переставали выделяться даже среди к’оров. Нутром Якоб чуял пристальные взгляды своих, искусно маскирующихся «опекунов». Не единожды он находил всякую электронную «живность» в своем кабинете; едва переступив его порог, Якоб каким-то шестым чувством определял откуда за ним наблюдают.
-Понимаю твое нежелание говорить на эту тему, - легко догадалась Файхе, не меняя положение в кресле, только прикрыла глаза в удовольствии, когда он затеребил ее волосы.
-Я не обязан докладывать о каждом своем движении, - прошептал он ей в самое ухо (слегка касаясь его губами), отчего та ощутила приятную возбуждающую волну, - И на месте к’оровского руководства я бы готовился к шторму, грядущему вместе с приходом Императора. Потому что НИКТО не останется в стороне...
В следующий момент Якоб ловко провел по очаровательным губам Файхе пальцами, и растер подушечками оставшуюся на них помаду. Кожа слегка и приятно защипала от бледных электрических искр.
-Я буду искренне сожалеть, если однажды к’оры канут в небытие, - довольно захихикал он, - Что ни говори, с ними приятно иметь дела.
-Клянусь, я ничего не знала об этом устройстве, и вижу его впервые, - растерянно заговорила Файхе и попыталась до конца стереть «помаду» с губ.
-Верю, - поспешил успокоить Якоб, - Но в любом случае ты пришла не для того, чтобы расспросить меня о самочувствии Кристо. И если так, то деловые вопросы я привык решать без посторонних слушателей, в то время как личные обсуждаю в обстановке, далекой от рабочей.
Он, наконец, прошел к своему рабочему столу, по-хозяйски развалился в кресле. Даже позволил себе закинуть на стол ноги.
-Я здесь потому, что хотела тебя увидеть, - сказала Файхе, она уже пришла в себя после неприятного для нее инцидента с косметикой, - Последнее время я чувствую, что мне чего-то не хватает. Сегодня я поняла, что мне не достает общения с тобой.
-Стало быть, тебе можно смело предлагать уютный вечер и феерическую ночь? – с прищуром на один глаз улыбнулся Якоб, - Если быть честным, я тоже по тебе соскучился.
Не то, чтобы он лгал: на самом деле, место для Файхе в его мыслях находилось только когда она оказывалась рядом, как сейчас. А если еще точнее, ей была отведена роль некоего магнита, в определенный момент вырывавшего из Якоба переизбыток эмоций. В данный момент того переполняло удовлетворение сразу от нескольких решений в его пользу в течение всего дня. Особенно плодотворно на Якоба повлияла недавняя встреча с приемным сыном. Впрочем, по-другому и быть не могло. Кристо - слишком ценная по своей значимости фигура среди всех прочих на половине поля Якоба Гросса, чтобы иметь право на собственные решения.
-Думаю, ты ничего не имеешь против «Чертовой Дюжины»? – предложил Якоб.
Указанное им место находилось недалеко от внешних границ Нейтральной зоны, почти на краю к’оровских территорий. С Яном Голубевым, владевшим этим уютным заведением, Якоб был знаком лично, и держался с ним очень неплохих отношений. Особых дел (подобных тому, что Якоб хотел предложить ему в этот раз) они друг с другом пока не имели... И предлагая Файхе свой вариант, Якоб понимал, что она, как сотрудник разведслужбы, наверняка что-нибудь заподозрит. Даже несмотря на то обстоятельство, что вместе они уже провели несколько незабываемых ночей в номерах «Чертовой Дюжины», Якоб и сам бы не забывал о том факте, что Ян Голубев был опытным Воином, а значит имел и голову на плечах и хорошие связи. И все прошлые встречи с Яном в его владениях не имели никакой важности в отличие от предстоящей. И если раньше Якоб позволял Файхе подсмотреть и подслушать, то сегодня не должно было быть никаких посторонних глаз и ушей.
-Не возражаю, - охотно согласилась Файхе, вспомнив, по-видимому, минуты и часы, проведенные в вышеуказанном отеле.
Последнее их свидание там имело место умопомрачительно давно, и с того момента Якоб ни разу в «Дюжине» не показался. Но за это время ничего не изменилось как в самом отеле, так и в близлежащих к нему окрестностях. Ян Голубев построил свое заведение рядом с одной из главных транспортных артерий, предусмотрительно арендовав у к’оровского руководства внушительный участок земли под двухъярусную парковку. Первый этаж ее был предназначен исключительно для грузовиков; именно дальнобойщики приносили Яну львиную долю прибыли, просаживая кучу наличных за игорными столами и иными удовольствиями. Со дня открытия «Чертовой Дюжины» на парковке никогда не было пустых мест, ни на первом ни на втором этажах. А в последнее время и по обе стороны дороги. И тем не менее в отеле всегда находилась пара - тройка свободных номеров.
У самых дверей Якоба и Файхе остановила пара крепких мордатых андроидов в строгих костюмах. Секьюрити просканировали новоприбывших гостей на наличие запрещенных в «Чертовой Дюжине» предметов, в том числе и на наличие всяческих электронных букашек. Хотя Ян и заключил со службой безопасности внешних границ соглашение, исключавшее всяческую прослушку и наблюдение в стенах отеля, дополнительными мерами предосторожности, он все же не побрезговал, даже собрал целую сеть глушилок, раскиданных по всему зданию. Конечно не стопроцентная защита, но, все-таки, лучше чем ничего. Со своей стороны Ян принимал на себя всю ответственность за действия и багаж каждого своего гостя. Но несмотря ни на какие договоренности за «Дюжиной» наблюдали, и среди постояльцев несомненно были засланные казачки, да и снаружи наверняка скрывались хорошо вооруженные штурмовики, бдящие за порядком на своей земле. Ян это понимал, и, скорее всего, уже знал каждого лазутчика в лицо.
Он самолично встретил Якоба и его спутницу по ту сторону входных дверей. Худощав, среднего роста, прихрамывая на правую ногу после давнишнего ранения, в ярком белом смокинге с хромированными пуговицами - Ян Голубев намеренно старался выделиться среди прочей публики. Одной рукой он опирался на полированную бамбуковую трость, при правильном нажатии особой кнопки в тяжелом набалдашнике которой из еле заметного паза выскакивал великолепно заточенный клинок, превращавший трость в самую настоящую катану. Якобу Гроссу было известно точное количество срубленных ею голов и изуродованных тел. Под добрым, казалось даже, наивным взглядом юнца скрывался очень опасный хищник, прошедший все круги ада. Ян действительно был молод внешне, но только внешне.
-Якоб Гросс и Файхе Таро, - улыбнулся он очаровательной улыбкой, - Мои самые желанные гости.
Даже негромкий голос его наполняла магическая нежность. Ласкающий слух тембр наверняка соблазнил не одну женщину.
-Рад снова тебя увидеть, Ян, - не мог не ответить улыбкой Якоб.
Он первый протянул руку владельцу отеля, и во время этого крепкого рукопожатия пару раз скосил взгляд в сторону Файхе. На лице Яна не дрогнул ни один мускул, который выдал бы его смущение неожиданным жестом гостя. Скорее всего, Ян ожидал нечто похожее со стороны Якоба. Рано или поздно, но они наверняка бы нашли предмет для образования партнерства.
-Не поверишь, с каждым вашим визитом у меня взлетает прибыль на игровых столах, - все с той же радушной улыбкой сообщил он, проводя своих гостей к свободным номерам, - Сколько раз я пытался объяснить сей феномен с точки зрения здравого смысла, но ничего дельного в голову так и не пришло. Вы просто отнимаете у игроков удачу.
-Ну не всегда же они должны думать только о себе, - в шутку оправдывался Якоб, - Закон сохранения энергии четко гласит: все должно быть в равновесии.
-Целиком с тобой согласен, - вздохнул Ян и остановился возле одной из дверей, - Вот ваша комната. Вполне подходящая для развития романтических отношений. Оставляю вас наедине.
Номер оказался вполне симпатичным для них обоих, впрочем, как было и все прошлые разы. Будто Ян заранее знал о том, что его отель намерены навестить такие важные гости, точнее, один из них. Хотя, если бизнес значил для Голубева, конечно, не все, но достаточно много, он просто обязан был держать планку на высоте. Потому что конек «Чертовой Дюжины» заключался именно в качестве номеров, каждый из которых словно подстраивался под настроение того или иного постояльца. Как это ему удавалось, Ян сохранял втайне. Но каждый раз оказываясь в номере отеля Яна Голубева, Якоб и Файхе попадали в атмосферу, наиболее подходящую (в соответствии с их схожим вкусом) для интимной составляющей их визитов в «Дюжину». Пригашенный свет ламп, минимум лишней мебели, запах ореховой древесины стен, просторная ванная в соседней комнате с ароматом все того же ореха. К тому же, в каждом номере хватало места для небольшого бара с удивительно богатым арсеналом алкогольных, горячительных, и просто вкусных напитков.
Едва Файхе заперлась в ванной, вместе с шумом воды в дверь номера негромко постучали. Якобу не стоило много ума, чтобы сообразить кто это.
-Подари ей сладостные минуты и приходи, - инструктировал Ян, вложив в ладонь Якоба крохотную ампулу, после чего не медля направился прочь.
Внутри ампулы была всего одна капля вязкого раствора, который Якоб растер сначала на пальцах, а затем и по донышку одного из двух бокалов на барной стойке. Проделав эту операцию, Якоб наполнил второй из них слабоалкогольным коктейлем для себя. Когда Файхе, наконец, вышла из ванной, облаченная в белый махровый халат, Якоб допивал вторую порцию коктейля, утопая в мягком кресле.
-Я хочу от тебя ребенка, - обдуманно заявил он, рассматривая мутную жидкость перед очередным глотком, - Сына. Если ты не готова сейчас, то непременно при нашей следующей встрече.
Он не лгал. Якобу действительно был нужен наследник. Родной наследник.
-Его будут звать Теодором, - он отставил свой бокал на стол, взял второй и наполнил его любимым Файхе вином.
Как он и рассчитывал, последняя была явно растеряна. Просто какое-то время стояла на одном месте истуканом, вперив в Якоба изумленный взгляд. Если и хотела что сказать, выйдя из ванной, то наверняка забыла. Он подал ей на четверть наполненный бокал, налил того же вина себе.
-Поистине величественное имя – Теодор (Якоб) Гросс. И я совсем не шучу, Файхе.
-Якоб, я..., - она мотнула головой, подобно бойцу на ринге, пропустившему неслабый удар, - Мы ведь даже не...
Файхе усмехнулась и сделала небольшой глоток (его было более чем достаточно), затем поставила бокал на стойку.
-Я не знаю, Якоб...
-Иди ко мне, - он мягко обнял Файхе за плечи, притянул к себе, - Я тебя не тороплю.
Его губы коснулись губ Файхе для продолжительного поцелуя...
...-Так зачем я тебе понадобился? – спросил Ян, усевшись в кресло лицом к камину.
Якоб встал прямо перед ним.
-Рано или поздно Реальности подойдут к точке невозврата, такова их природа, - негромко заявил он, сунув руки в карманы брюк, - Такова сущность самой Сферы.
-Что-то такое мне уже приходилось слышать, - улыбнулся Ян, - Продолжай.
-Есть предложение открыть Врата, - без тени улыбки пояснил Якоб, - Подобно болезни Туман поразит каждую частицу Сферы. И он же подарит вакцину наиболее сильным Реальностям, напитав их своей силой. Это будет особый Союз, который сохранит Сферу от полного разрушения. А там, возможно, отпадет надобность в самих Вратах.
-Это теория? – уточнил Ян.
-Да. И прежде она должна собрать максимум подтверждающих ее фактов.
-По правде говоря, я считаю эту идею полным абсурдом, - через короткую паузу оценил Ян, - Абсурдом, граничащим с самоубийством. Скольким ты уже налил его в уши перед тем как идти ко мне?
-Ты первый, кому я предлагаю стать моим партнером в этом деле, - с приятной улыбкой солгал Якоб, не стесняясь смотреть Яну в глаза, - И я не думаю, что таковых будет много.
-Даже не покраснел, - без труда заметил тот, - И какими же необыкновенными качествами, по-твоему, я обладаю, раз ты зовешь меня в свою крайне опасную кампанию?
-Насколько мне известно, ты хорошо разбираешься в баллистике. Настолько хорошо, что я готов заплатить за твои труды.
-Это как же? – поспешил поинтересоваться Ян.
-Думаю, тебя устроит один из челноков маршала Виктории Абессы, - так же не раздумывая заверил Якоб.
-А ты, я смотрю, неплохо подготовился к нашей встрече, - цокнул Ян и вытянул из воздуха бокал, наполовину наполненный красным вином, - Знаешь о моих слабостях, паршивец. Так, ради любопытства, чтобы подхлестнуть мои размышления, что за челнок?
-Груз будет маркирован как особо опасный для жизни и отправится на утилизацию. Если ты успеешь его перехватить, маршал Абесса станет твоей, - без всяких опасений выложил Якоб.
Он не сомневался, что Ян примет участие в его планах. Одно только упоминание имени Виктории Абессы вызвало в глазах последнего страстные яркие искорки. Да, Якоб основательно подготовился к этой встрече, разузнав все самые слабые места будущего «партнера» и затронув наиболее нежное из них.
-А в качестве аванса я дам тебе координаты вышеуказанного челнока, - и Якоб достал из внутреннего кармана пиджака небольшой клочок бумаги, сложенный вдвое, - Время и место. Разумеется, он будет ждать тебя после того как ты закончишь свою работу в качестве учителя.
-Так кого мне предстоит обучать? – наконец спросил Ян, перечитав содержимое записки не один раз.
-Все, что тебе нужно сделать - это несколько записей на тему метания бомб и грамотного использования сухопутной артиллерии. В данном случае, речь идет о примитивных орудиях смертных из Реальности Богучара Савата.
-Хм, - только улыбнулся Ян, направив взгляд куда-то в пол, никак не ожидая такого ответа, и осторожно уточнил, - Это, ведь, закрытая Реальность?
-Официально, да. Я занимаюсь ею с разрешения и под наблюдением определенных лиц, знать о которых для тебя рискованно. Просто сделай учебное пособие, о котором я тебя прошу. И мы больше не вернемся к этой теме.
-Вот чую – хитришь ты, Якоб, - вперив взгляд в своего гостя высказал свои соображения Ян, - Чую, никого над тобой нет, никаких «определенных лиц».
-Может и нет, - нисколько не смутившись пожал плечами тот, - Но есть ты, есть маршал Виктория Абесса, есть груз, который скоро обязательно отправится на списание. И есть я, готовый взять всю ответственность на себя. Если хочешь, мы можем заключить письменный договор. Поверь, Ян, намерения открыть Врата и моя просьба записать небольшой трактат связаны между собой крепкими узлами... Я предлагаю тебе принять участие в работе над нашим будущим, над будущим каждого Воина, - поспешил добавить Якоб, прервав намерения Яна что-то сказать, - Я обратился к тебе потому, что вижу перед собой опытного Воина, которому я могу доверять.
-Слишком много пафоса, Лис, - поднял руку Ян при первой подвернувшейся паузе, - Я тебя услышал, понял, и просто хочу подумать. Надеюсь, у меня есть время подумать?...
Файхе еще спала (действительно спала), когда он вернулся в номер. На всякий случай Якоб на миг задержался на пороге, обострив все свои чувства в поисках каких-либо подслушивающих и подглядывающих неожиданностей. Никогда не стоит пренебрегать Чутьем, если есть возможность. Не Волчьим, конечно, но подкачанным практикой.
Он налил себе очередную порцию коктейля, к которому питал некоторое пристрастие. Якоб намеревался сесть в кресло и понаблюдать за спящей Файхе, когда что-то подсказало ему, что кроме нее в номере есть еще гости. Но я бы не сказал, что мое присутствие стало для него неожиданным. Он притормозил свой зад на пути в седалище всего на долю секунды. А оказавшись, наконец, в кресле, Якоб вонзил свой взгляд прямо мне в глаза. Он не мог меня видеть визуально, но несмотря на множество уровней Сферы, множество эпох и жизней, разделявших нас, отделявших его от Храма, несомненно чувствовал кого-то постороннего прямо там куда смотрел. Я чувствовал этот взгляд, взгляд Якоба Гросса, взгляд подлинного Лиса. Будто тонкой иглой насквозь пронзал этот взгляд, проходя через любую защиту, через любое расстояние. В какой-то момент я даже решил, что Якоб видит меня и обратится к непрошенному наблюдателю с обоснованными претензиями, и ранее я недооценивал его натуру и возможности. А ведь мне был нужен именно такой Воин.
Негромкий стук в дверь прервал все возможные намерения Якоба в мою сторону. То был посыльный от Яна, передавший Гроссу золотую фишку и приглашение в игровой зал. Однако прежде чем спуститься к столам, Якоб еще раз окинул номер настороженным взглядом, задержав его сначала на спящей Файхе, всего на миг, а затем на том месте откуда я, по-прежнему, наблюдал за ним, недосягаемый его глазам.
Наконец он спустился к игорным столам, ноги сами понесли Якоба к излюбленной им рулетке, уже затянувшей пару дальнобойщиков и супружескую чету. Ни карты, ни кости, не приносили ему такого удовольствия как эта вертушка с шариком. Наблюдая за его вращением и слушая этот приятный звук, Якоб чувствовал прилив как в мыслях и планах на будущее, так и в эмоциях. Он не считал себя азартным игроком (и это было действительно так), только не за зеленым сукном, где все решают случай и хитрость крупье. Якоб мог остановиться в любой момент, впрочем, и расставание с выигрышем не было для него смертельным. Деньги для него имели значение только как одно из необязательных средств оплаты. Это был редкий случай, когда Якоб прибегал к их помощи, предпочитая больше думать головой (главный принцип в его жизни). Он в одинаковой степени относился ко всем четырем типам рулеток, любая из них освежала его рассудок и подзаряжала истощенные эмоции. Тем не менее Якоб больше тяготел к классической рулетке на шестьсот шестьдесят шесть очков. Просто скорость движения шарика на ее диске позволяла видеть его совершенно отчетливо. Впившись в шарик с самого первого мгновения, цепкий взгляд Якоба уже не отпускал свою цель, в то время как голова его пустела, очищаясь от множества ненужных мыслей, и вообще пустой информации. Будто существенная часть Якоба переносилась в этот шарик, либо он сам становился им, проносясь сквозь проходящие вокруг него события в поисках нужного места и времени.
Кристо нашел его во время пятого или шестого захода. К тому моменту Якоб уже немного выиграл, делая ставки наугад. Он всегда ставил минимальную сумму, и всегда только на одно число. Такая тактика (если ее можно было так назвать), конечно не всегда, но довольно часто приносила свои плоды. А в этот раз - при каждом новом заходе. Будто взгляд его гипнотизировал шарик на диске, указывая нужную ячейку. На самом деле ничего подобного не происходило, и Якобу было все равно, выиграет он или нет. Повторюсь, в момент сопровождения взглядом шарика на диске рулетки его мысли находились далеко от игры.
Когда толстый кудрявый блондин крупье объявил об очередных ставках Якоб не стал долго выбирать, поставил пару сотен на «десять черное». Внешне он никак не отреагировал на появление приемного сына, который и сам сделал пару ставок - на черное и красное. Они не заговаривали друг с другом до конца этой игры, один – наслаждаясь движением шарика, другой – внимательно наблюдая за его траекторией по мере замедления диска.
-Тринадцать красное, - наконец объявил крупье к разочарованию всех игроков кроме Якоба.
Тот только чуть заметно улыбнулся, по всей видимости, вызвав в памяти ассоциацию слова «тринадцать» с названием этого заведения.
-Я действительно рассчитываю на тебя, Кристо, - наконец сказал он, оставшись с приемным сыном наедине на широкой площадке балкона второго этажа.
Отсюда открывался приятный взгляду Якоба индустриальный пейзаж, расцвеченный множеством сигнальных прожекторов. Огромный промышленный комплекс функционировал непрерывно, бледное голубое свечение защитного купола вокруг него будто резонировало все звуки, доносившиеся оттуда.
-Когда еще я найду такого ценного союзника? – добавил Якоб с улыбкой.
-Поправь, если я ошибаюсь, но твои союзники плохо заканчивают, - в свою очередь улыбнулся тот и поправил прядь длинных светлых волос, вылезшую из-за плеча.
-Может потому, что переоценивают свои возможности? – пожал плечами Якоб, - Партнерство не терпит слабостей. Поэтому я и хочу, чтобы ты взял небольшую передышку. Потенциал Реальности Богучара Савата под силу далеко не каждому Воину. Ее смертные идеально подходят для хранения нашей памяти. Это место, где Воин и смертный существуют в одном теле. И никакого Перерождения. Это все равно, что взять билет на курорт, где Сила, Круги и Ступени не имеют никакого значения, и вместе с тем оставаться тем кто ты есть. Оставаться игроком и вне игры одновременно. Много ты знаешь подобных Реальностей?
-Да, Сават – гений, - вздохнул Кристо, заметив огоньки страсти в глазах Якоба.
-Я так не думаю, - неожиданно быстро угомонился последний, - Создание такой Реальности - вопрос времени. Многие Воины пытались построить нечто похожее, даже я. Как и Сават я учитывал все ошибки и недочеты своих предшественников. Просто пришло ЕГО время.
-Погоди, Богучар закрыл эту Реальность. Даже он – ее создатель - больше ей не владеет. Теперь это часть Сферы.
-Формально, - рассмеялся Якоб, - Вот только там хватает Воинов, имена которых стоят не один десяток жизней. Это очень серьезные имена, - добавил он, охладив свои эмоции, - Когда их смертные оболочки заканчивают свои жизни, они находят других смертных, чтобы оставаться в тени как можно дольше. И пока в Реальностях видны только их тени (и то только самым глазастым), Баланс находится в относительном равновесии. Но даже будучи тенями они не теряют своих возможностей на общей доске. Можешь мне поверить: Реальность создали ради сохранения этого относительного равновесия. И чем больше Воинов посетит ее, тем дольше Реальность просуществует, тем дольше будет сохраняться Баланс.
-Но я до сих пор так и не услышал о ТВОИХ планах на ее счет, - про себя переварив сказанное заметил Кристо.
-Ну-у, - нарочито медленно пояснил Якоб, как бы не зная с чего начать, - несмотря на свое устройство, Реальность имеет некоторые недостатки. Один из них – сами смертные. Я говорю о том, что Богучар создал достаточно жестокую Реальность, вложив в них чересчур животных инстинктов. Итоги последнего эксперимента с твоим участием яркое тому доказательство. Но с другой стороны, заложенная в смертных неполноценность очень удобна для Воинов. Некоторые из них очень бы не хотели, чтобы уровень развития смертных вышел за пределы простой физиологии. Я предложил свой проект и получил одобрение подавляющего большинства. Речь идет о вожаках, в определенные время и место появляющихся среди смертных. И каждый последующий должен быть ненасытнее предыдущего. Конечно меня интересуют не мелкие локальные конфликты с минимальным количеством жертв. Мне нужен постоянный куратор, тот кто сумеет поставить вожака в нужный момент.
-И как долго мне предстоит кочевать по смертным телам?
-В идеале, до начала обновления Реальности, - деланно развел руками Якоб, - К тому же, Воин не может покинуть тело смертного раньше чем оно отработает свой ресурс. Кроме того, Воин ОБЯЗАН стремиться продлевать функционирование смертной оболочки как можно дольше. Так задумано Богучаром, что, кстати, многих устраивает.
-Ну уж нет, - сразу же отмел Кристо, - Мне и эти три десятка местных лет показались вечностью. Ты хочешь, чтобы я там совсем одичал?
-За это время в Реальностях может многое поменяться, - спокойно переждав нервную реакцию Кристо аргументировал Якоб, - Я хочу, чтобы ты был готов встретить изменения без вреда для себя. Взять, к примеру, грядущую Империю, при которой в тени останутся единицы, у которых хватает мозгов. Но когда Империя рухнет, даже их тени обернутся против них самих. А тебя я не для того вытаскивал из мясорубки, чтобы выставлять на всеобщее обозрение... Реальность Богучара Савата находится под контролем лиц, которые Императору Гоэлю не по зубам.
-Знаешь, что я тебе скажу? – внезапно (да нет, Якоб ожидал подобное развитие событий) заявил Кристо, глядя ему в глаза, взгляд которых в тот момент был лишен какого-либо напряжения, - Если уж выбирать, то Империя не такая уж мрачная альтернатива изоляции в смертном теле, как может показаться на первый взгляд. Я сыт по горло как смертными так и их физиологией. Извини, но этот проект останется без меня.
Вопреки предположениям Якоба, Кристо не решился послать его подальше прямым текстом, хотя наверняка очень хотел...
...-По-моему, ты хочешь от него слишком многого, - спокойно заметила Файхе в ответ на пересказ Якоба о его встрече с Кристо и предложении принять участие в этом своеобразном проекте.
Разумеется, Якоб ни словом не заикнулся о своей беседе с Яном Голубевым.
-В самом деле? – только спросил он, выгнув бровь.
-То, что ты затеваешь в этой Реальности может понять далеко не каждый Воин, - поучала Файхе, сидя у него на коленях с бокалом коктейля, - Я, например, тоже не могу.
-У Кристо есть все возможности стать сильной фигурой. От него требуется только сойти на нужной остановке до нужного поезда. Я прекрасно понимаю его настроения после тридцати с лишним лет общения с недоразвитыми смертными. Я прекрасно понимаю, что и за последующие века они не изменятся. Но тем проще с ними ужиться... Окажи мне услугу, - и он слегка чмокнул ее в щечку.
-Помочь тебе убедить Кристо? – улыбнулась Файхе и отставила бокал с недопитым коктейлем в сторону.
Затем обвила шею Якоба руками, чтобы приблизить лицо и коснуться его губ своими.
-Ему просто нужно дать возможность ощутить Империю на вкус, - прошептал он, оторвавшись от этого продолжительного поцелуя.
Волна новой страсти накрыла Якоба почти целиком, не сумев захлестнуть только рассудок.
-Мне нужно знать, кто из сторонних лиц имеет доступ к той части информации обо мне, которой нет в Базе Данных. Если быть более точным, то меня интересует Владимир Волк и его степень вышеуказанной осведомленности, - конкретизировал он, с легкой бесхитростной улыбкой наблюдая за ее обескураженным этой неожиданностью взглядом, - Разумеется, я не останусь перед тобой в долгу.
-И какова же цена этой услуги? – деловым тоном уточнила Файхе.
-Ну, во-первых, наше с тобой общее будущее. Ты нужна мне, я нужен тебе. И не говори мне, что это не так.
-Якоб, я даже не знаю...
Он не дал ей договорить. Просто подхватил на руки и бухнулся на кровать, все еще заключая Файхе в своих объятьях.
-Я хочу, чтобы мы были вместе, - сказал Якоб, нависая над ней, разглаживая ее волосы, чувствуя тепло ее дыхания, наблюдая блеск восторга в ее глазах.
В эти мгновенья он понимал, что его намерения привязать Файхе к своим планам основаны, в том числе, и на его собственных чувствах. В тот момент он не смог сдержать их, даже и не пытался.
-Я люблю тебя, Файхе, я ничего не могу с этим сделать. Я не могу и не хочу тебя отпускать.
Он поцеловал ее в губы, потом еще раз и еще...
-А во-вторых? – нашла в себе силы спросить расцветшая Файхе, выждав небольшую паузу между поцелуями.
Будто в какой-то момент вырвалась из этой сладостной приятной бездны, пребывание в которой не могло забыться так скоро как хотелось бы.
-А во-вторых, координаты челнока с документами на борту, содержание которых стоит того, чтобы ты могла поторговаться со своим руководством... В любом случае, я заберу тебя оттуда, - перешел он на шепот, прежде чем осыпать размякшую от его ласок Файхе новыми страстными поцелуями.
Одна рука Якоба уже скользнула ей под платье.
-Якоб, стой... Ну постой же... Я не могу вот так просто уйти. У меня есть звание, есть должность. Они никуда не денутся...
-И в Реальностях от них нет никакого толка, - не переставая лобзать свою партнершу настаивал Якоб.
-А как же Империя?
-Я могу увести тебя за пределы ее границ. Поверь, есть Реальности, неподвластные даже Императорам, особенно такому как Франляйн Гоэль...
По-моему, сейчас Якоб возжелал ее еще сильнее чем несколько часов назад. Я имею ввиду, он был похож на голодного зверя, наконец-то схватившего добычу после долгого преследования. Настолько голодного, что, наверное, и сам не ожидал той жадности, с какой ласкал груди и клитор Файхе, прежде чем вогнать в нее свой агрегат. Но даже тогда его неистовость не только не ослабла, но явно умножилась. Казалось, что этот трах Якоб ждал всю свою жизнь, и теперь не жалел сил, чтобы выжать свое стремление до последней капли. Файхе не сдерживала своих эмоций, находясь где-то очень далеко в состоянии максимальной эйфории. Якоб просто обязан был показать ей, что его намерения связать их нити бытия воедино серьезны как никогда.
-Я уважаю к’оров и их возможности, - честно заявил он, вдоволь натрахавшись и лежа под одеялом с Файхе в обнимку, - Я знаю их потенциал. Они никогда не примут Империю на своей земле хотя бы потому, что не являются Воинами. И именно поэтому они не смогут принять всех повстанцев. Только низшие Знаки, уровень Силы которых не позволяет противостоять Императору на его поле. Реальности, недосягаемые для Франляйна, для тех недосягаемы вдвойне. А вот Нейтральная зона другое дело. Это вечная автономия. Максимум на что хватит Императора – это соглашение о перемирии с обеих сторон. И следуя договоренности, к’оры огородят Нейтральную зону односторонним барьером, через который можно будет только выйти. Вот тогда им и потребуются возможности осевших на их территории повстанцев. Их удар решит судьбу Империи окончательно... Я так говорю потому, что Франляйн Гоэль ничего из себя не представляет, - через паузу продолжил Якоб, будто размышляя вслух, - Он нужен для видимости защиты тех, кто использует Империю в своих корыстных интересах от посторонних глаз. Когда надобность в ней отпадет, Гоэль исчезнет из Реальностей без следа. Именно поэтому его не допустят до повстанцев раньше чем они скажут свое слово.
-А ты говорил, что с приходом Императора никто не останется в стороне, - вдруг напомнила Файхе, - Что к’оровское руководство должно готовиться к шторму.
-Как правило, в моменты великих потрясений большая часть тайного становится явным, - пояснил Якоб, - Или же наоборот, одна ложь покрывает другую. Но самое главное, что нужно успеть сделать, чтобы избежать проблем, это вовремя к ним подготовиться. Далеко не все из их командования понимают, ЧТО в Реальностях должно случиться. Не все понимают и не все готовы подчистить за собой хвосты. Потому что Франляйн попытается надавить на них. И первое, что ожидает Нейтральную зону после рождения Империи – головы и погоны, сорванные со своих мест. Это коснется всех служб, каждого офицера, даже самого задрипанного. Вот еще причина почему я хочу выдернуть тебя из Нейтральной зоны...
...Они провели в «Дюжине» еще пару местных суток, а после расставания Якоб назначил встречу Владимиру Волку. Ян Голубев дал свое согласие сделать несколько так необходимых Якобу записей по баллистике, Файхе приняла все его предложения – и разузнать о Владимире Волке, и сбежать вместе с ним из Нейтральной зоны, и родить ему сына. И вот теперь оставался только Владимир Волк. Он не сомневался в том, что Владимир Волк не придет лично, обязательно прибегнет к голограмме. Так уж повелось с самой первой их встречи, независимо от того кто являлся ее инициатором. Никаких передачек. Все устно и по существу. Кроме того, никакой агрессии, только пища для размышлений. Так двое соперников за шахматной партией вслух просчитывают все доступные комбинации в ответ на каждый ход. Это действительно были достойные друг друга соперники, ничуть не сомневавшиеся в мастерстве вести игру каждый в свою пользу.
По замыслу Якоба эта встреча должна была пройти в салоне такси, арендованном за солидную плату у его владельца в районе ближайшего космопорта. Разумеется, таксист обещал провести свое рабочее время подальше от посторонних глаз в обмен на молчание со стороны своего арендатора. Он оставил Якоба на территории жилого сектора на Этаже М, и получив с арендатора небольшой письменный договор найти закрепленное за ним такси на этом же самом месте через оговоренное количество часов, направился прочь. Якоб же не стал задерживаться, тут же пересел в кресло водителя и направил авто по одному ему известному маршруту. Голограмма Владимира Волка появилась на заднем сиденье едва такси двинулось с места.
Если сравнить внешний вид полковника Владимира Волка в тот момент с внешним видом полковника Владимира Волка времен Кемаля (Якоба Гросса) Афтера, то это были бы два совершенно разных полковника. На лицо Владимира еще не легли отпечатки трех предстоящих Империй, Резни Волков, и прочих испытаний, о которых он может рассказать во всех подробностях сам. Однако, нельзя было не заметить первые тени этих будущих отпечатков, уже вдыхавших в его взгляд холод и непреклонность, так необходимые для разумных действий при экстремальных условиях. Будто Владимир Волк уже тогда знал обо всех отмеченных мной событиях. Если бы только Черный Лис Афтер знал НАСКОЛЬКО развито Чутье Воинов Волков, когда говорил о нем в своей рукописи.
-Я хочу предложить тебе сделку, - не теряя времени, заявил Якоб, глядя только на дорогу и чувствуя этот взгляд на собственной спине, - У меня есть документ, который можно по праву назвать приговором для большинства из к’оровской верхушки. Он обязательно всплывет, всплывет независимо от обстоятельств. Это договор о сотрудничестве с личной подписью каждой из его сторон.
-Там есть и твое имя, – без труда догадался полковник, - Наверняка не на последней строчке.
-Меня заинтересовали забракованные чертежи, - не стал оспаривать Якоб, - Я решил их доработать. Первая модель успешно прошла все испытания, результатами которых остались довольны и в Штабе. Мне предложили продать десять беспилотников по оптовой цене...
-Но кое-кто из руководства решил поживиться, - перебил Владимир, - Они закупали у тебя технику, не имея на то никаких разрешительных документов. Тогда и был составлен договор о вашем сотрудничестве. Но... ведь именно с этой целью ты и затеял всю возню с чертежами. Чтобы у тебя были фигуры на размен. Только почему ты решил, что меня волнует их участь?
-Потому что данный документ хранится в одной папке вместе с моими чертежами, - довольно улыбнулся Якоб, - Думаю, тебя заинтересуют все эти замеры и вычисления. Кроме того, на борту челнока, перевозящего их, находится дюжина собранных моделей. Когда челнок прибудет в пункт назначения машины утилизируют потому, что папка со всеми документами будет перехвачена еще до того как он поднимется в воздух. Бумаги наверняка покинут Нейтральную зону, что в условиях Империи крайне опасно.
-Ну хорошо, предположим, ты меня убедил, - чуть поразмыслив, согласился полковник Волк, - Предположим, меня устраивает тишина и спокойствие в Штабе. Предположим, что появление в Реальностях беспилотников, собранных по чертежам, имеющим на начальном этапе к’оровские расчеты, действительно встряхнет Нейтральную зону от края до края. Попахивает попыткой сговора с Императором, за что точно по голове не погладят. То, что ты предлагаешь мне – бомба. Ручаюсь, она будет стоить очень дорого, что взамен могу дать тебе только я.
-Кресло Виктории Абессы в Штабе, - не стал тянуть Якоб, - Челнок принадлежит ей, хотя в этом договоре ее имени и нет. Кресло в обмен на бумаги, - уточнил он, - Если тебе нужны готовые образцы, ее придется убрать.
-Это уже перебор, - мгновенно оценил полковник Волк.
-Полностью с тобой согласен, - закивал головой Якоб, ни на секунду не сомневаясь в его решении, - Маршал Абесса еще не отработала свой ресурс. Думаю, она нужна живой нам обоим... Челнок (и Якоб назвал Владимиру Волку и серийный номер и код корабля) прибудет в Нейтральную зону через пятьдесят часов после нашей встречи. Он сделает всего одну остановку, совсем короткую, но достаточную для того, чтобы взять необходимые бумаги и успеть покинуть борт.
-В таком случае ты получишь кресло маршала Абессы, - заверил Владимир, - Только учти, ее смещение повлечет за собой серьезные последствия, которые могут аукнуться и тебе.
-Я знаю, - заметил Якоб, который за все время этой встречи ни на миг не отвлекся от дороги.
И вроде бы их беседа получилась совсем короткой, однако вернувшись в место начала этой поездки, он увидел уже знакомого ему таксиста, нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу в ожидании своего арендатора. Якоб опоздал на пару минут, впрочем, дополнительная наличность уладила какие-либо претензии таксиста по данному вопросу.
А спустя еще несколько минут Якоб покидал Нейтральную зону, направившись в одну из Реальностей где можно было арендовать капсулу быстрого перемещения на дальние расстояния. Ему хватит всего часа (если считать по времени к’оров), чтобы добраться до Реальности, о которой не знал даже Владимир Волк, что уж говорить о том же Франляйне Гоэле. Это была совсем крошечная Реальность, практически один планетоид, не имевший даже собственной орбиты, а потому неподвижно застывший где-то между уровнями Сферы. Идеально гладкий черный шар без видимых входов и выходов казался мертвой необитаемой конструкцией, куда путь был позабыт уже очень давно. Да и все пространство и время вокруг него находились в состоянии покоя, этакая хитрая уловка хищника перед внезапным броском. И едва капсула Якоба сбавила скорость до максимально возможного минимума, будто бесчисленное множество щупалец в мгновение ока вырвалось из тела этой странной конструкции, скрутило и сдавило капсулу, грозя расплющить до полного ничто. Я имею ввиду, что Якоб ощутил этот мощный всплеск давления на себе. Он-то уже привык к этой процедуре, какой бы извращенной она не казалась. Я имею ввиду, что это давление вырвало его из его собственного тела и потащило сквозь уровни Сферы, сквозь пространства и время. Но именно в этот момент он ощущал множество приятных чувств, расслабляющих сознание. Ощущал и искренне наслаждался, будто в том состоянии и заключалось подлинное Освобождение. Это было то самое Освобождение, к которому он стремился, намереваясь открыть Врата. Вряд ли бы кто-нибудь из Воинов, даже Владимир Волк, мог бы испытать то же самое волшебное чувство, несомое непознанной и смертоносной силой по ту сторону Сферы. Чувство достижения Высшей цели, коей и являлось Освобождение. Вот именно в моменты его перемещения на этот планетоид я видел настоящего Якоба Гросса, безумного Якоба Гросса, непреклонного Якоба Гросса, чей рассудок с самого начала был рабом Игры. Каждый Воин - фигура, каждый Воин имеет свое значение. Как тот же Богучар Сават был рожден для создания необычной Реальности, на которую Якоб имел свои планы, так и самому Якобу была уготована роль разрушителя, сотворенного Сферой для открытия Врат. Так же как и мне было суждено создать Кемаля Афтера.
Внутри планетоида были сборочные цеха, целый завод, целиком автоматизированный: машины создавали машины и ими же управляли. Но несмотря на обилие техники, практически бесшумный и экологически чистый. Единственной живой единицей на планетоиде являлся Дека, построивший это сооружение вместе с Якобом, можно сказать, с первого дня образования их партнерства. Дека никогда не покидал планетоид, контролируя все производственные процессы. И только Якоб, как уже было сказано Владимиром Волком однажды, имел доступ ко всей документации, в том числе к заключенным контрактам купли-продажи, хранившимся на планетоиде. Но нельзя сказать, что Дека оставался в неведении о процессах, не касавшихся технической стороны. Наоборот, был в курсе всех событий. И когда Якоб только пересек защитную оболочку планетоида и оказался доступен для общения, Дека сразу поторопился задать ключевой вопрос:
-Ты уверен, что все пройдет как ты планируешь?
Беззвучный голос разлился внутри сознания Якоба, одновременно ему не принадлежавший и такой же привычный, будто был таким всегда. Беззвучный голос разлился внутри сознания Якоба мягким светом, за которым (и Якоб это хорошо знал) была нескончаемая и непроглядная тьма, откуда не возвращаются. Его сияние заняло весь рассудок, на миг отняв у Якоба и тело и разум. Это состояние длилось всего мгновенье, и когда свет погас вопрос Деки отпечатался в памяти Якоба ярким следом, выделявшимся среди всех остальных мыслей и ощущений.
-Проблемы может создать только Владимир Волк, - заметил Якоб, едва овладев своим телом, - Но не думаю, что сейчас ему это выгодно. Кроме того, Абесса ничего не знает, ей платят только за право пользования челноками. Если она и может указать, то на таких же свидетелей. Даже потеряв свое кресло в Штабе, она получит самый минимум из всех возможных наказаний... Это всего лишь имя, громкое имя, одно из множества других, - уточнил он.
И его предложение – договор и чертежи в обмен на кресло маршала Абессы – было призвано отвлечь внимание полковника Волка.
Два из трех челноков, отправленных с планетоида в Нейтральную зону, совсем скоро достигнут координат, указанных Якобом Яну Голубеву и Файхе Таро. На борту первого из них находился беспилотный летательный аппарат, собранный по чертежам, приготовленным для Владимира Волка. Яну Голубеву он вряд ли бы пригодился, только как монета, которой можно было бы оплатить гарантии неприкосновенности для маршала Абессы. Она, безусловно, оценит этот жест. На борту второго челнока хранилась тонкая папка с пластинкой видеокодера. Записи, которые он содержал, касались временных точек прибытия в Нейтральную зону и отбытия из нее всех кораблей, использовавшихся для транспортировки вышеуказанных беспилотников. Это означало, что Файхе, для которой Якоб оставил эти документы, могла не только поторговаться со своими командирами, но и больно получить по шее. И ведь получит как только эта информация дойдет до Штаба. И тогда помощь Якоба будет нужна Файхе как воздух.
-Можешь готовить планетоид к перемещению, - дал указание он, чувствуя прилив положительной энергии.
-Сколько тебе потребуется времени, чтобы все закончить?
-Совсем немного, - заверил Якоб, перебирая содержимое папки, предназначенной полковнику Волку, - Не больше чем тебе. Реальность должна быть БЕЗУПРЕЧНО чистой. Ни единого лишнего винтика, даже микроскопических размеров.
После этого он поднялся на борт последнего остававшегося на планетоиде челнока. Якоб не собирался пилотировать корабль: Дека уже загрузил в систему навигации и координаты конечной остановки, и время прибытия.
Я вышел к нему, едва челнок покинул пределы планетоида. Поднявшись на борт, Якоб сразу же направился в технический отсек, больше походивший на ангар с десятком крылатых машин. Каждая из них могла разогнаться до скорости света за минимальный отрезок времени. Похожие на продолговатые капли в полтора человеческих роста, сейчас эти аппараты были закреплены на потолке и неподвижно свисали головой вниз. Якоб встал посреди ангара, скрестив руки на груди и оглядывая окружавшие его механизмы. Он встал спиной к двери, не опасаясь и не ожидая внезапных гостей сзади. Впрочем, он не поленился запереть тяжелую стальную дверь за собой.
Почему за все то время, что я наблюдал за Якобом, я выбрал именно этот момент для контакта с ним? Я не могу ответить на этот вопрос точно. Но как мне тогда казалось, настала та самая минута, от которой зависело все, на что я рассчитывал, задумав Кемаля Афтера. Настала та самая минута, результатом которой была моя встреча с Декой Псии.
Якоб ощутил постороннее присутствие на долю секунды раньше моего появления за спиной. Он видел перед собой проекцию, посланную мной из Храма, свое отражение, будто оказался вдруг прямо перед зеркалом. Я полагал, что этот вариант окажется самым уместным. Нельзя сказать, что Якоб был напуган этим неожиданным вторжением, как, конечно, и своим гостем. Такие как Якоб Гросс не могут бояться, в крайнем случае засовывают свой страх поглубже, настолько глубоко, что уже не помнят, что он у них еще есть. Поэтому могут только просчитывать все возможные варианты последствий относительно своего пребывания в той или иной экстремальной ситуации.
-Это такая шутка Деки? – Якобу быстро удалось взять себя в руки и в его голосе ощутимо чувствовались строгие нотки, - Мне не смешно.
-Не припомню, чтобы Дека шутил, - разглядывая его так близко опроверг я, - Но это значит, что ты растерян. Тебе это вредно.
Якоб осторожно протянул руку, намереваясь коснуться своего визави, однако ощутил только пустоту.
-Меня здесь нет, - подтвердил я, - Ты видишь перед собой мой мысленный образ. Я так долго наблюдал за тобой, что создать кого-то другого для этой встречи просто не смею.
После моих слов и своих ощущений моей нематериальности (Якоб хорошо понял, что перед ним даже не холодная мертвая голограмма) он насторожился еще больше и на всякий случай сделал пару шагов назад. В какой-то момент мне стало его жаль. Якоб мог быть игроком, мог быть кем угодно, но в те секунды он представлял собой всего лишь дитя с амбициями кукловода, которому открыли глаза на реальное положение дел. Или же это я хотел видеть его таким безвредным.
-Кто ты?
-Скажем так, третья сторона, - уклонился я, не желая называть ему свое имя, по крайней мере, не сейчас, - Я тоже принимаю участие в твоих интригах. И в твоих же интересах, чтобы так продолжалось как можно дольше. Потому что у меня хватит возможностей похоронить тебя со всеми твоими проектами.
-Не надо мне угрожать, - уверенно заявил Якоб, - На любую силу найдется еще большая сила. Если ты привык следить за каждым моим шагом, то знаешь, что я из себя представляю. Будь уверен, я обязательно вычислю кто ты и найду к тебе дорогу. А пока, чего ты хочешь?
-Вот это уже разговор. Я хочу, чтобы Файхе родила еще одного ребенка; ребенка, равного по возможностям своему отцу. Теодор, конечно, весомое имя, но мы оба знаем, что королем ему не быть.
-С чего ты взял, что я пойду на поводу твоих требований?
-Тебе осталось не так много времени, это знаешь и ты, и полковник Волк. Грядущая Империя изменит доску, изменит характер Игры. Изменится все. Это не первая и не последняя Империя, Якоб, но Фрайнляйна ты переживешь. И только его. На остальных тебя просто не хватит потому, что возможности Лис заканчиваются там, где возможности Волков только набирают обороты. По этой причине ты намерен открыть Врата, чтобы всех уравнять и разделаться, в том числе, с полковником Волком. Нет, с ним в первую очередь. Но для начала он поможет тебе залечь на дно, спрятаться там где никто искать не станет - среди мертвецов. В отличие от Империи, Туман способен исказить Сферу, способен уравнять живых и мертвых. Как раз то, что тебе нужно. Единственная проблема в том, что Туман нельзя подчинить своей воле. Можно только самому подчиниться, либо попытаться изгнать из Реальностей. Чтобы сделать это, нужен источник не менее разрушительной силы, даже еще более мощный, который заставит Туман уйти из Реальностей. Это особый генератор, над его созданием трудятся и Воины и Чужаки, сплоченные твоими безумными амбициями. Это всего лишь прототип, но уровня его энергии хватит для изгнания Тумана. И Теодор нужен тебе как жертва, после совершения ритуала, отправленная под нож во имя твоего воскрешения из мертвых... Как видишь, я знаю о твоих намерениях все. Даже имя того, кто получит конечный продукт, сила которого без остатка сотрет Теодора. Ты очень дорожишь этим именем, о нем знают только те, кто работает над созданием прототипа. Если имя Кристо вдруг всплывет в Реальностях до первого открытия Врат, это будет означать твое окончательное поражение... Я не прошу от тебя невозможного, Якоб. Если хорошо подумать, Воин, прямой продолжатель интриг своего отца прямо перед носом Владимира Волка – отличный способ пудрить мозги до начала манипуляций с Вратами.
-Если хорошо подумать, - поддакнул Якоб с хитрой улыбкой, - Файхе родит тебе этого ребенка, я обещаю.
-Он должен быть зачат не раньше чем падет Империя Франляйна Гоэля, - инструктировал я, - Думаю, это будет последнее, что ты успеешь сделать прежде чем Владимир Волк отправит тебя в надежное укрытие до слияния Тумана с Реальностями. Ты дашь ему имя Кемаль Афтер. Кемаль (Якоб Гросс) Афтер. Воин Лис по крови, Воин Лис по духу. Такой же подлинный Лис как и его отец…
Да, такой же подлинный Лис как и его отец, но с не замаранными во имя Игры кровью руками и чистым сердцем. И уже в тот момент я понимал, что Якоб на лету, по ходу нашей встречи, вносит существенные корректировки в свои планы, обдумывая возможность заменить Теодора на Кемаля Афтера. Конечно он знал, что Кемаль Афтер был нужен мне совсем для других целей, но никак не «прямой продолжатель интриг своего отца прямо перед носом Владимира Волка». И потому наверняка догадывался о том, кто я. Что ж, это было его право. Все равно для меня угрозы он не представлял.
-Знаешь, мы могли бы стать союзниками, - заявил Якоб, получив всю информацию относительно рождения Кемаля Афтера, - Я имею ввиду, ты знаешь больше чем можешь рассказать.
-Твои союзники часто плохо заканчивают, - улыбнулся я, - Так, например, должно случиться и с Яном Голубевым, который получит одну из этих штуковин. Это очень дорогая монета, чтобы ею пользовались сторонние личности вроде Яна Голубева. Не переживай, - утихомирил я охватившее Якоба беспокойство, - Я не собираюсь вмешиваться в твои планы. Но я подумаю над твоим предложением о нашем союзе...
Хотя ни о каком союзе с Якобом Гроссом речи идти просто не могло...
...-Чем обязан твоему визиту, Древлянин? - сразу перешел к делу Дека, едва я вышел с ним на контакт.
В отличии от Якоба, Дека мог увидеть меня через этот коридор, проложенный мной из Храма прямо к нему. Но на том возможности Чужака и заканчивались. Он даже не мог проникнуть ко мне в голову, ярко сверкать в моем рассудке, чувствовать меня как чувствовал бы того же Якоба Гросса. Единственное, что Дека видел, такой же свет, способный похожим образом проникать в чей-нибудь рассудок. Он не пустил меня внутрь планетоида, он сам стал им, заполонив конструкцию светом. Яркие мягкие вспышки хаотично перемещались по всей поверхности планетоида, защищая его от моего возможного вторжения. Впрочем, я видел уже достаточно, чтобы поддаться искусу посетить его самолично.
-Мое имя - Нэйль Аскрон, - представился я, - Я хочу, чтобы ты его запомнил, Дека. У меня к тебе просьба. Скоро на этом планетоиде будет проведено небольшое хирургическое вмешательство: прототип получит своего владельца. Им будет сын Якоба Гросса. Процедура займет совсем короткое время, но прежде пациента отправят в глубокий сон. Идеальная возможность для сохранения информации, которая должна будет напомнить о себе строго в определенное время. Это очень тонкая работа, требующая твоего вмешательства в момент проведения операции. Информация касается Реальности, ожидающей возвращения ее творца. Разумеется, я покажу тебе эту Реальность, покажу со всеми секретами. Ничего не должно быть утаено или забыто.
-Я сделаю как ты просишь, Древлянин, но помни о том кто я, - наконец ответил он после длительной паузы, - Хоть я и вожусь с Якобом Гроссом, мне до него нет дела. Он знает об этом, как и о том, что я могу оставить планетоид в любой момент. Это я нужен ему, даже несмотря на то, что Якоб ничего не может дать мне взамен. И ты тоже, Древлянин. Но мне просто интересно наблюдать за вашими играми; когда Туман заполнит Сферу, они потеряют всякую важность.
-Не думаю, что тебе все равно, Дека. Никому из тех Чужаков, которых можно найти на всех уровнях Сферы не все равно. Вы никуда не денетесь и после того как Врата закроют. Вы станете недоступны для Воинов, да, но Сфера вас не отпустит. Потому что однажды придет время новых Якоба Гросса и Владимира Волка, и история повторится, - пояснил я.
-Я знаю это, Нэйль Аскрон. Я знаю и то, что только Древляне вечны, как и их сила, которая сохраняет Сферу от полного разрушения. И даже Туман не может повлиять на нее. Поэтому Якоб потерпит неудачу в своем стремлении открыть Врата… Но ты сказал, что покажешь мне Реальность.
Даже Дека – Чужак – не мог не восхититься тем, что я позволил ему увидеть. Реальность, память о которой предстояло заложить в сознание Кемаля Афтера, была построена именно с этой целью. Те, кто создал ее (и я был в их числе), воедино соединили в ее структуре мое имя и имя Кемаля Афтера. Мы постарались вложить в Герои максимум своих возможностей, максимум знаний. Мы не стремились создать совершенную по красоте и своему устройству Реальность, но получившийся результат превзошел все наши ожидания. Мы построили Герои незадолго до рождения Якоба Гросса, и на тот момент когда Дека увидел их, Реальность находилась в самом расцвете сил. Впоследствии она приобретет статус одной из мощнейших Реальностей по уровню накопленной Силы. Герои достойно сопротивлялись Туману, они потеряли только четверть ее, может, и того меньше. Многие Воины пытались создать нечто похожее, однако не у каждого получилось, а то, что получилось - были лишь приближенными к оригиналу творениями. И только единицы знали о создателе Реальности Героев правду. В том числе и Владимир Волк. Он многое понял, побывав там.
Как правильно заметил Кемаль Афтер, у каждого Воина есть особое, секретное место, недоступное для посторонних, даже для родных и близких. Это личное место, хранилище чувств, эмоций, мыслей, всего того, что определяет индивидуальность сознания. Убежище, Дом где можно остаться наедине с самим собой, быть самим собой, дать волю всем достоинствам и недостаткам. Дом подчеркивает все естество его создателя. Каждый Воин сам решает когда и где ему необходимо построить такое место. Кемаль Афтер тоже построит Дом. И его Дом не мог быть где-то еще, только в Реальности Героев. С этой целью мы создали ее. Несмотря на то, что Кемаль Афтер сделает верный выбор сам, нельзя было допустить ни единой альтернативы. Нет, я не собирался контролировать каждый его шаг, прекрасно понимая, что Кемаль Афтер и без меня будет находиться под неустанной опекой. Но Дека заложит в его сознание не только увиденные образы, услышанные голоса и звуки, запомнившиеся запахи. Самым главным будут чувства чего-то родного, что никогда не стирается из памяти. Что-то, что придает сил когда вспоминаешь о нем, и заставляет хотеть быть у этого источника бесконечно долгое время. Как я и обещал, Дека увидел все, что было заложено в структуру Реальности Героев, включая чувства, оставленные для Кемаля Афтера. Можно так сказать, в ту минуту когда на его лицо опустится та самая маска, отправившая Афтера в глубокий сон, вместе с чипом Якоба Гросса он получит и душу. Если быть более точным, ту ее часть, которая будет ограждать его от лишней крови и жестокости, и которую Кайла Рабауль сравнит с закатом солнца при первой их встрече. Которую ощутит и Владимир Волк, отправивший свою дочь в Реальность Кемаля Афтера. Которую почувствует и Оксана Виенна, в самый первый раз встретив брата в стенах Академии. Часть души, которую почувствуют все основные фигуры этого противостояния двух кукловодов.
-А Якоб знает? – спросил Дека когда коридор в Герои закрылся.
-Ему необязательно знать даже о нашей встрече.
-Только из интереса, Древлянин, зачем?
-Так хочет Сфера, - уклонился я от прямого ответа, - Все свершения Древлян всегда были и будут направлены на исполнение ее воли.
В принципе, я не солгал, хотя у меня и не было желания говорить Чужаку (который был не опасен для меня) все. Рождение Кемаля Афтера не было моим собственным волеизъявлением. Но я с готовностью принял возложенную на меня ответственность за весь этот проект. Кроме того, я имел на Афтера и собственные планы, конечно, не в ущерб намерениям Сферы.
На самом деле, рождение этого Воина имело под собой пересечение множества интересов. Такое случается, когда на доске возникает патовая ситуация, которая блокирует сразу несколько зависимых друг от друга партий. Для решения данной проблемы в игру добавляют лишнюю фигуру, чаще всего заменяя ею источник угрозы ничьей. Я говорю о Высших играх, где даже пешка может оказаться еще одной игрой. Не каждая из таких фигур на замену имеет высокие шансы прожить как можно дольше после завершения своей миссии. Все будет зависеть от положения дел на доске. Что касается Кемаля Афтера, его пребывание на игровом поле зависело еще и от степени важности для самой Сферы. Так получилось, такое может быть, это не первый и не последний случай, и этому есть много определений, например, стечение обстоятельств, когда абсолютно все факторы сложили эту картинку его рождения. Я имею ввиду, что ситуация, приведшая к решению ввести его в игру, так же была просчитана как один из возможных вариантов. Это очень сложно понять даже Древлянам, что уж говорить о всех остальных Воинах и Игроках. Все предопределено, каждая игра развивается во всех альтернативах еще до первого хода. Сфера - живая форма бытия, она может мыслить, что не дано услышать вне стен Храма.
Кемаль Афтер был одной из тех фигур, которые можно использовать сразу на нескольких игровых досках. Но даже если бы он выбыл хотя бы с одной из них (что неминуемо привело бы его к смерти), последнее слово все равно оставалось за Сферой и за Древлянами. На тот момент Кемаль Афтер был выгоден всем. Ему дали жизнь задолго до зачатия в утробе Файхе. И одной из моих задач (и того требовала Сфера) являлось сохранение жизни Кемаля Афтера по окончании его участия в этих играх. Убежище в Реальности Героев служило своего рода гарантом его безопасности. Я мог допустить смерть тела (что было бы крайне неприятно, но не фатально), но сознание этого Воина, его индивидуальность, должны были находиться вне досягаемости каких-либо угроз. Я понимал, что он важен для Реальностей, для Сферы, я чувствовал силу вокруг его имени (тоже один из предусмотренных вариантов), хотя о предназначении Кемаля Афтера Сфера ничего мне сказала. Но как однажды заметил Владимир Волк, неустанно наблюдавший за ним: «-Твоя игра – чужие партии; быть там, где тебя быть не должно, ломать ход событий или вносить в них существенные изменения». Думаю, он действительно все понял, едва только услышав имя Кемаля Афтера.
-Даже если желание Сферы приведет Реальности к гибели? – чуть подумав, уточнил Дека.
-Даже тогда, - настаивал я, - И мы будем не в силах противиться этому решению. Но Сфера не может допустить краха Реальностей, в них заключена ее жизнь. А кроме того, никто из Воинов не способен противостоять их общей силе. В противном случае, это будет Абсолют.
-Поэтому я считаю, что только Древляне представляют реальную силу, - поделился Чужак, - Ваше отличие от обычных Воинов в том, что это Реальности зависят от вас.
-Возможно, - без желания говорить с ним на эту тему улыбнулся я.
-Но ты все равно не забывай, кто я, - без труда разгадав мое стремление закончить нашу встречу, напомнил Дека, - Мы с тобой видимся не в последний раз…
2.
Как Якоб и ожидал, после объявления Франляйна Гоэля Императором независимости Кристо хватило совсем на чуть-чуть. Мариэль воспользовался первым же удобным случаем попытаться выйти с Якобом на связь. Якоб же не торопился с заменой приемного сына в качестве куратора в Реальности Савата, потому охотно принял предложение Мариэля встретиться. Если быть более точным, пригласил последнего на одну из автономных территорий, находящихся под контролем куда более тяжелых фигур в сравнении с марионеточным Императором. Это была небольшая Реальность, постепенно умиравшая по замыслу своего создателя. Здесь было скоплено неимоверное количество Силы, необходимое для защиты от Имперских ищеек.
Капсула с Мариэлем Кристо на борту прибыла на посадочную площадку огромного астероида, болтавшегося посреди черной бездны, медленно разъедавшей Реальность изнутри. Здесь не было ни света ни тьмы, ни холода ни тепла. Здесь не было даже звуков. Поэтому встретивший Мариэля Якоб поспешил прочертить перед собой несколько символов, после чего между ним и Кристо образовался Провал, затянувший обоих на другой уровень Реальности.
Они оказались прямо перед белоснежным мраморным особняком, источавшим весь этот Силовой потенциал, грозную мощь которого Мариэль ощутил еще на подходе в эту Реальность. Здание располагалось посреди живописного парка, испещренного множеством мощеных все тем же мрамором аллей и дорожек. Запахи утренней свежести и цветов кружили голову, сочные цвета приятно ласкали глаз. Мариэль был в восторге, не переставая вертеть головой по сторонам.
-Это одно из самых безопасных мест в Империи Франляйна, - прокомментировал Якоб с неподдельной улыбкой, - Сюда не попасть даже Владимиру Волку.
-Империя тебя сожрет, - сказал он, подымаясь с Мариэлем по широким низким ступеням парадной лестницы, - Да и к к’орам ты чуть опоздал.
-Но и твое предложение не вариант, - попытался в очередной раз настоять на своем Кристо, однако вместе с его изможденным внешним видом данный ответ не следовало воспринимать всерьез.
-Однако, ничего другого у меня для тебя нет. Реальности Богучара Савата ты нужен больше чем кто-либо еще. И я уверен, что ты справишься.
Якоб встал перед дверью и толкнул ее от себя. Сила буквально набросилась на вошедшего следом за ним Мариэля, сжала в незримых объятьях, плотно обернув тяжелыми крыльями, будто стремилась задушить и раздавить неизвестного гостя. Даже дышать стало тяжело. Нет, это не были «клещи», испытанные Кемалем Афтером в гостях у Барона. Это даже не было Силовым приемом. Это была защитная оболочка, нечто похожее на одну из бесчисленного множества гранул, составляющих Силовое поле вокруг Реальности.
-Напоминает скафандр, - искренне поделился Якоб, также оказавшись внутри гранулы.
Ему определенно нравилось быть в этом сдавленном состоянии.
Свет внутри особняка исходил прямо из стен, пола, и потолка. Свет излучали даже двери. И неудивительно, что снаружи здание служило его единственным источником, лучи которого пробивались сквозь густые древесные кроны. Несмотря на свое богатое убранство и множество комнат, дом казался совершенно пустым. Однако Мариэль очень хорошо понимал куда его ведут и зачем. Они поднялись на второй этаж и прошли вдоль узкого коридора до двустворчатых дверей в просторный кабинет с массивным столом, на зеленом сукне которого проходила шахматная партия. В сражении сошлись два матерых Воина, два Мастера, оба в строгих черных костюмах с галстуками-бабочками, оба вылизаны до блеска. Жгучий брюнет и ослепительно яркий блондин, взявшие под контроль того же цвета фигуры на доске. Каждый свой ход они сопровождали глотком спиртного, разлитого в стеклянные стаканы из огромной бутылки, распечатанной рядом с игровым полем. Все внимание Воинов было сосредоточено на доске, так что ни один из них не удостоил взглядом вошедших Якоба и Мариэля. К тому моменту как Кристо вошел в кабинет, черные имели перевес в целую ладью и слона по белой линии.
-Так это и есть Мариэль Кристо, твой ученик? – только спросил брюнет, едва Мариэль встал рядом со столом.
-Он очень способный ученик, - довольным тоном уточнил Якоб, - Настолько способный, что я считаю его своим сыном.
-Сварог, - назвался Воин блондин, - Это все, что тебе надо обо мне знать.
-Мариэль Кристо, Воин Белых лис, - представился «ученик», недовольный последним высказыванием Якоба.
-Хёсс, - в свою очередь представился брюнет.
Из них двоих Хесс казался Мариэлю (и так оно и было на самом деле) куда более опасным Воином, куда более грозным. И негромкий ровный голос, и плавные черты лица, и простенький взгляд – все выдавало в нем Воина Волка. Мастера Волка, если быть более точным. И даже Якоб старался вести себя в общении с Хессом максимально тактично.
-Стало быть, Империя не оправдала твоих ожиданий, Мариэль? – поинтересовался Хесс, тщательно обдумывая идею закрыть своего ферзя пешкой.
Он даже не задал вопрос, несмотря на интонацию, он констатировал факт, отчего Мариэль почувствовал себя крайне неловко, будто уличенный в злодеянии. Якоб очень хорошо знал, что чувствует его «ученик».
-Понимаешь, Мариэль, через любую Империю можно пройти тремя путями, - Хесс сделал таки этот ход пешкой, и не сводя с доски глаз, потянулся за стаканом, - Можно поднять на нее руку. Можно покориться ее воле. А можно просто не обращать на нее внимания. Франляйн Гоэль – никто, пешка, которую всегда убирают первой. Бороться против него не имеет смысла, он исчезнет сам. Покориться его условиям, значит выставить себя идиотом и отвечать за свой выбор после падения Империи. Не думаю, что ты к тому готов. А чтобы не обращать на Франляйна внимания, надо всего лишь помнить о том кто он.
-Пешка, которую всегда убирают первой, - повторил Кристо.
-Пешка тоже не пустое место, - заметил Хесс, ожидавший реакции Мариэля, - У Франляйна была возможность отказаться от предложения стать во главе Империи. Ему известно о цене, которую придется заплатить за эту должность. И однако он предпочел примерить корону. И теперь ты здесь. И все так же не решаешься принять участие в нашем проекте.
-Я не совсем понимаю его целей, Хесс. Якоб рассказал мне о Реальности Богучара Савата и ее особенностях. И все же я не понимаю идею истребления смертных.
Возникла длинная пауза, в ходе которой Кристо попытался оценить шансы обоих игроков на победу, хотя, скорее всего, его больше интересовала вероятность победы одного Хесса. Последний не ставил перед собой цель загнать белого короля в угол. Из общей расстановки фигур Мариэль заключил, что черные стремятся к ничьей, стараясь при этом вывести из игры наиболее тяжелые фигуры соперника. На самом деле, Хесс валял дурака, вместе с тем мастерски убирая основные силы Сварога.
-Скажем так: обновление способно разрушить Реальность Богучара, - наконец заявил Хесс, - Угроза вполне серьезная, потому что на данный момент в ней УЖЕ накоплен колоссальный объем Силы. И можешь не сомневаться, что за предстоящие две тысячи местных лет, до начала обновления, этот объем возрастет в сотни раз. Резкий сброс Силы (а он будет именно таким) может убить Реальность…
-Твоя задача - не допустить перенасыщения ее Силой в конкретных временных точках, - подал голос Якоб, воспользовавшись секундной заминкой Хесса, - Чем меньше в Реальности будет нашей памяти, тем выше ее шансы на жизнь во время сброса. Достичь этого можно только крупномасштабными истреблениями смертных, многие тела которых заняты памятью Воинов. Я ведь говорил тебе, что Реальность Савата как гостиница. И важно, чтобы там всегда оставалось как можно больше свободных мест.
Что касается Хесса, это был очень старый Воин, намного старше чем мог представить себе тот же Сварог, что уж говорить о Якобе Гроссе, и уж тем более о Мариэле Кристо. Я видел и его прошлое и его будущее: Владимир Волк и рядом не стоял. Хесс застал два периода обновления Реальностей в своей жизни. Я имею ввиду тот факт, что этот Воин имел богатый опыт общения с Древлянами, даже научился чувствовать их присутствие. Совсем как в момент общения с Мариэлем и Якобом. Хесс однозначно видел меня, наблюдавшего за тем, что происходило в той комнате. Видел, но даже не подал вида. Он уже сделал свой выбор при первой своей встрече с Древлянами, и нисколько его не стыдился. Пролитая Хессом кровь по окончании обоих обновлений принадлежала совсем другим Воинам, к которым он не испытывал никакой жалости. С теми же хладнокровием и беспощадностью Хесс примет участие и в Резне Волков. Знал бы только Мариэль, кто такой Хесс... Вот Якоб знал, хоть и не много, но достаточно, чтобы понимать, что Хесс был ему явно не по зубам, даже разыграть его как фигуру не представлялось возможным.
Вот и в противостоянии со Сварогом Хесс сохранял ясность ума, подлинным Волком преследуя противника до того неминуемого момента когда у последнего не останется сил на сопротивление. И с самого первого хода Сварог знал, что эту партию ему не выиграть, и все, что он мог сделать, попытаться выбить с доски как можно больше чёрных фигур.
-Ну так что думаешь, Мариэль? - спросил Хесс, наконец подняв холеное узкое лицо и пронзив Кристо острым холодным взглядом красивых глаз насквозь.
Мариэлю не о чем было думать. Его наверняка уберут, если он и дальше будет пытаться отказываться от этого предложения. Его уберут даже если Якоб будет против. Его уберут просто потому, что он говорил с тем же Хессом, смотрел последнему в глаза. Им ничего не стоило найти замену Мариэлю Кристо. Но Якобу было угодно, чтобы именно Мариэль был в Реальности Савата в качестве организатора войн между смертными. И Кристо не мог не подозревать, что был нужен Якобу и для какой-то другой цели, что вся эта возня с Реальностью несёт в себе больше чем стремление сохранить ее. И Якоб знал об этих подозрениях. И ещё Якоб знал, что Мариэль Кристо не покинет Реальность Савата живым.
И Хесс, и Сварог входили в состав группы, насчитывающей почти три десятка Воинов самых разных Знаков. Все это были очень весомые Воины, с высоким уровнем Силы, с огромным количеством Кругов и Ступеней. Четкой иерархии не существовало - любой вопрос обсуждался всем коллективом, решения принимались простым большинством голосов. Никаких имен, на лицах маски, одевали даже перчатки на руки. Каждая маска соответствовала Знаку носившего ее Воина, цвет перчаток значения не имел.
Якоб и Мариэль прибыли на это собрание маскарад позже всех остальных. Никому из них масок не полагалось. Якоб представлял собранию предложенную им самим кандидатуру на пост ответственного за одобренный план по сведению всех рисков до нуля. Собрание проходило в просторном помещении, освещенном пригашенным светом, источники которого были расположены вдоль длинного П-образного стола. Со своего места, где-то в центре помещения, Мариэль очень хорошо видел звериные маски и руки в перчатках, сложенные на его крышке. Мягкий свет лился откуда-то сверху на то место, откуда Мариэль и Якоб должны были говорить. Якоб не испытывал никакого волнения перед всеми этими тяжеловесами, с которыми общался не только с этого места.
-Я хочу представить вам Мариэля Кристо, Воина Белых лис, моего сына, - со всей официальностью сказал Якоб, - Того, кому поручаю эту работу, того, кому верю, а теперь прошу поверить и всех вас.
-Ты ведь уже был в Реальности Савата, Мариэль? - в тишине задал вопрос Воин в маске медведя, - Что ты можешь сказать о смертных?
Даже голос его был телепатически искажен, из-за чего Мариэль не смог определить его особенностей.
-Агрессия - доминирующая особенность в их поведении, - не стал затягивать с ответом Кристо, обращаясь ко всем Воинам, - Конечно среди них есть и те, чей уровень агрессии минимален...
-Мы говорим об их образе мышления, - вставил Якоб, - В данном случае, он идеально подходит для адаптации нашей памяти, фактически становится ее частью.
-Проблема состоит в том, что таких смертных слишком много, и их количество только возрастает, - заметила маска акулы, - И слияние памяти Воина с сознанием такого смертного только способствует развитию всей цивилизации. Другими словами, они имеют доступ.
-Мы не в силах запретить посещение Реальности тем, кому это необходимо, любой Воин имеет право на отдых, - ответил Якоб, - Единственное, что мы можем сделать, это искусственный сброс в определённых временных точках. Так мы сможем добиться снижения уровня накопленной Силы до начала процесса обновления.
-Ты понимаешь, что тебя ожидает, Мариэль? - обратилась к Кристо маска волка.
-Перерождение из эпохи в эпоху, скачки из одного смертного тела в другое. Подготовка вожаков к массовым уничтожения смертных. Имена уже известны.
-На тебя возложена огромная ответственность, - не унималась волчья маска, - В Реальности много Воинов, и немалая их часть в курсе нашего проекта. Каждый проводимый тобой сброс будет для них выбором. Практически тебе предстоит взять под наблюдение каждое смертное тело...
По замыслу Якоба Мариэль должен был кануть в историю в последней перед обновлением точке искусственного сброса. Cброс вышвырнет из Реальности огромное число Воинов, став самым кровавым уничтожением смертных в их истории. Останутся только те, кто сможет сдержать натиск Тумана, когда откроются Врата. Якоб знал их всех по именам. Благодаря их общей Силе Реальность получит совсем минимальные повреждения. После чего у неё будет время на передышку до начала обновления и прихода Древлян.
Якоб оставил Мариэля на попечение Хесса и отправился на тот же самый планетоид, на котором Кемаль Афтер впоследствии будет испытывать свой имплант под наблюдением благосклонно настроенных к Реальностям Чужаков. Но все это будет много позже, а тогда это место считалось едва ли не штаб-квартирой Воинов и Чужаков, объединённых безумными для Реальностей идеями. Здесь находились исследовательские лаборатории и тестовые камеры. Все было создано для испытаний одного единственного устройства совсем крошечных размеров, создание прототипа которого находилось в своей завершающей стадии. Но что самое важное, на этом планетоиде Якоб мог свободно общаться с основным участником всего проекта. Пока это была всего лишь программа, виртуальная проекция, не имевшая физического тела. Но активируя ее несложной голосовой командой, известной только ему одному, Якоб всегда ощущал присутствие подлинного Мариэля, его чувства, его эмоции. Пусть клон Кристо пока и представлял собой всего лишь набор нулей и единиц Якоб уже наделил его определённой долей разума, отчего искусственный Мариэль напоминал последнему о живом оригинале.
В этот раз Мариэль предстал перед Якобом одной лишь головой без тела.
-Я немного занят, - извинилась голова дружелюбным голосом подлинного Кристо, - Но все равно я рад твоему визиту.
-Планы изменились, - предупредил Якоб и заложил руки за спину, - Твоя новая цель Кемаль Афтер. Он будет носителем прототипа.
-Почему не Теодор? - с интересом расспрашивал клон.
-Не так давно мне было предложено навязать Файхе второго ребёнка, - без стеснения заявил Якоб, - Воин, с которым я имел честь говорить на эту тему, намного сильнее моих возможностей.
-То есть тебя грубо поимели? - с иронией уточнила голова.
-Это как посмотреть, - спокойно рассуждал Якоб, - Ему нужен ребенок с моими генами, но за мной остаётся право на изменения в его физическом развитии. Кто-то очень хочет поживиться за мой счёт, я этого не терплю. Так что рождение Кемаля Афтера ничего не изменит: твой потенциал гораздо выше потенциала прототипа, кем бы не являлся его носитель.
И конечно он уже придумал страховку на случай если с Кемалем Афтером что-то пойдёт не так. Якоб пока ещё не знал какое имя получит его страховка, но в том, что это будет женщина с генами Чужака, он нисколько не сомневался. И здесь не следовало переборщить именно с чувствами (они могут вывести Афтера из строя раньше чем пробьет его час), поэтому Якоб придумал Афтеру не любимую, обязательно встретившую его однажды, а красавицу сестру; стремление к ее поддержке должно было стать надежным рычагом его управления. Для большей безопасности ей стоило дать защиту от излучения устройства, сборка которого близилась к завершению. Нет, не аналогичное прототипу, но способное сработать только в момент активации последнего. А почему Чужак? Честно говоря, это была идея самой Кэсс, той самой, что свяжется с Кемалем Афтером через Бориса Знаменского, а позднее предложит ему внести изменения в структуру прототипа. Якоб и не подозревал, что Кэсс вела собственные исследования, о которых рассказала Кемалю Афтеру в ходе их второй встречи. Не подозревал он и о том, что Кэсс входила в число руководителей агентурной сети Чужаков, как правильно представил ее полковник Волк все тому же Афтеру. Впрочем, и сам Владимир Волк не знал, что Кэсс всего лишь пользовалась возможностями Чужаков, все так же оставаясь Воином, недоступным для привычного сканирования. Кэсс являлась членом совсем небольшой группы, в которой и Чужаки и Воины занимались общим делом пресечения попыток открыть Врата. И Кэсс было хорошо известно о планах Якоба Гросса. Когда Якоб предложил ей свою идею страховки Кемаля Афтера от его возможного выхода из под контроля, Кэсс не задумываясь одобрила этот вариант. Второй источник характерного для прототипа излучения был для неё как нельзя кстати, только ускоряя ход всех ее исследований. Рождение предложенной Якобом Гроссом женщины и в самом деле было экспериментом. Впрочем, от Чужаков Оксана получит больше чем от Якоба, вложившего в неё только свои гены. Якоб и не думал скрывать тот факт, что Оксана его родная дочь только на четверть. Он не планировал Оксану на длительный период времени, и тем паче не собирался оставлять ее в живых после образования своей безумной Империи. Как и Теодор, как и Кемаль Афтер, Оксана была такой же фигурой на размен. Якоб совершил ошибку, вплетая Кемаля Афтера в свою игру, тогда как идея рождения Оксаны (и Кэсс в этом практически не сомневалась, поддержав ее (идею)) вела Якоба к краху.
-Почему ты уверен в том, что сможешь использовать Кемаля Афтера в своих целях? - резонно поинтересовался клон Кристо, - Почему ты считаешь, что тебе позволят это сделать?
-Потому что я буду его отцом, - пожал плечами Якоб, - Никто не сказал, что у меня на Афтера меньше прав чем у тех, кому нужна моя кровь в его венах.
И это было чистой правдой. При нашей с Якобом Гроссом первой и единственной встрече я ни разу не заикнулся о том, что он не сможет использовать Кемаля Афтера по-своему. В какой-то момент Кемаль Афтер представился мне неким Вольным, независимым от законов Сферы, от правил Игры, неподвластным условиям Реальностей, и в то же время принимающим участие в каждой партии. В какой-то момент я увидел подлинное лицо Абсолюта. Но это был не тот Абсолют, ведущий только к распаду в силу неограниченного превосходства и невозможности к дальнейшему стремлению в развитии. Якоб Гросс тоже пытался создать, в своём роде, Абсолют - совершенный союз двух таких разных форм бытия. И его Абсолют вел Реальности к гибели, в то время как Абсолют, видимый мной, означал их сохранение. Но в принципе даже вторжение Тумана было всего лишь одним из перемещений тяжёлой фигуры на доске. Последствия этого хода были просчитаны наперед, так что можно с уверенностью сказать, что от Якоба Гросса больше ничего не зависело. Он стал всего лишь еще одной из проблемных фигур, тормозящих ход общей Игры, тогда как Кемаль Афтер, повторюсь, должен был очистить от них доску, пусть не всю, но главное, там, где мусора накопилось слишком много. Тогда же я вдруг осознал, что на меня возложено чуть больше того, на что я с самого начала рассчитывал, исполняя волю Сферы. Если до того я не намеревался контролировать каждый его шаг, то теперь я понимал, что мне придеться однажды занять место Кемаля Афтера на благо сохранения его сознания и на благо самих Реальностей. Более того, я даже знал КОГДА придёт это время.
-Иногда мне кажется, что ты не отдаешь себе отчёта в своих деяниях, - справедливо заметил искусственный Мариэль, - Кемаль Афтер это риск, который может отправить псу под хвост и тебя, и все твоё дело. Ты не бог, Якоб, и только безумец может так глупо подставиться. Зачем тебе это нужно?
-Возможности Лис заканчиваются там, где возможности Волков только набирают обороты, - процитировал мои слова Якоб, - То, ради чего я посвятил большую часть своей жизни изучению жизни по ту сторону Врат, в этих условиях не стоит и ломаного гроша. Какими бы не были возможности того же Владимира Волка из клана Волков, они тоже имеют предел, - в его глазах зажглись фанатичным искорки, Якоб заходил взад-вперед по кабинету, - Просто потому, что доска слишком маленькая. Каждый Воин хотел бы сделать ее чуть больше. А было бы совсем здорово, если бы у неё вообще не осталось границ. Вот тогда можно будет говорить о каких-либо возможностях. Я открою Врата любой ценой, Мариэль, это они удерживают моё время. Но я уже чувствую его дыхание, его силу, могу коснуться его рукой. И если Кемаль Афтер выгоден кому-то со стороны, стоит подумать и о собственной выгоде за его счёт.
Почему-то мне показалось, что в тот момент Якоб напоминал безумца в последнюю очередь. Скорее, он был похож на обреченную жертву, осознавшую тщетность любой попытки или надежды на сохранение жизни. Будто заранее чувствовал, что больше неугоден, что это перемещение на доске будет для него последним. И единственное, что оставалось - уйти так, чтобы запомнили до конца своих дней.
-А как на это настроена Файхе? - спросила голова.
-Файхе на моей стороне, - резко пришёл в себя Якоб, - У неё есть все, чтобы не задавать лишних вопросов. Она способна и готова родить ещё одного ребёнка, даже понимая все обстоятельства моего предложения. Файхе не представляет для тебя угрозы.
-И все же угроза есть, - словно что-то уловив в голосе Якоба, заметил Мариэль.
-У Кемаля Афтера будет страховка, - чуть подумав, предупредил тот, - Носитель импланта, почти аналогичного прототипу в качестве защиты от его излучения. Я подумал, что за Кемалем Афтером нужен присмотр, Кэсс предложила свой вариант. Это будет экспериментальный образец, смешение двух ДНК - Кэсс и моей. Она получит тело Кэсс, точная ее копия. Ведомый родственными чувствами, Кемаль Афтер постарается переманить ее на свою сторону, и ему это удастся. И тогда перед тобой будут уже двое.
-Кто из них более опасен? - на всякий случай уточнил Мариэль.
-Кемаль Афтер должен быть устранен в первую очередь, - подтвердил очевидное Якоб...
Рождение Кемаля Афтера прошло достаточно далеко от посторонних глаз. Фактически, Якобу пришлось сотворить собственного двойника и клонировать Файхе, чтобы они создавали видимость пребывания оригиналов на окраинах Империи. Подлинную Файхе Якоб отправил в то место сразу после появления на свет Теодора. Это место указал ему я, повинуясь воле Сферы, исчислившей место рождения Кемаля Афтера так же случайно как и его имя. На создание данной Реальности я потратил совсем немного времени и трудов, заложив в неё все условия для рождения будущего Воина. Крах Империи Франляйна Гоэля нисколько не задел Реальность, даже никак не отозвался, даже совсем отдаленно. Всю свою беременность Файхе провела в этом месте вместе с Якобом. Пожалуй, никогда за всю свою жизнь он не испытывал такого удовольствия как в период времени вместе с Файхе, носившей Кемаля Афтера под сердцем. Можно так сказать, Якоб заметно растаял, выпустив на первый план всю заботу примерного семьянина. И хотя Файхе так и не стала официальной его женой, этот период времени они провели как прилежные супруги, не делясь своим наслаждением в обществе друг друга ни с кем другим. Я знал, что был и другой Якоб, неизвестный даже Владимиру Волку, его главному оппоненту. Но даже другой Якоб был всего лишь ещё одним инструментом, прибереженным, казалось, для Файхе заранее, будто он знал, что однажды использует этот инструмент на благо Кемаля Афтера. И тем большее наслаждение Якоб получал, понимая, что все ласки его были подлинными, лишенными какой-либо фальши. В хаосе недавно павшей Империи он ощущал себя в полной недосягаемости в том числе для все того же полковника Волка. И конечно же имела место помощь со стороны, отвлекавшая каждый любопытный нос от персоны Якоба Гросса, о чем он никак не мог не догадываться, слушая своё Чутье. И тем острее было в нем стремление стать отцом Кемаля Афтера.
Он понял, что завершил все, что хотел на данном этапе подготовки к открытию Врат, едва только взяв новорожденного в руки. Он сумел вывести за пределы Реальностей планетоид Деки, переключив внимание Владимира Волка на шумиху вокруг делишек к'оровского руководства, заполучил безмолвную марионетку Файхе, родившей ему жертвенного агнца, выбросил за ненадобностью самого верного исполнителя своих рокировок и розыгрышей - Мариэля Кристо, прежде создав его стопроцентного двойника, того кто укротит Туман. Повторюсь, в те минуты я пришёл к мысли, что Якоб предвидел нашу с ним встречу, и мои требования насчёт Кемаля Афтера так же не стали для него неожиданностью. В глазах Якоба отчётливо читалось огромное облегчение, когда он смотрел в щелочки глаз младенца Афтера. Все, что ему теперь оставалось - уйти в тень, дожидаясь своего часа возрождения из мира мертвых.
В то время как Якоб держал Афтера на руках, я встретил последнего в Храме. Я ждал его, его ждал сам Храм. И каждая частица внутри него ощутила неповторимое величие, которое окружало одно только имя Кемаля Афтера. Храм будто поклонился ему, поклонился воле самой Сферы, приведшей его сюда. Кемаль Афтер прошёл в Храм через сам собой расступившийся перед ним коридор сквозь прошлое, настоящее, и будущее. И как будто и не было их, как будто Туман уже заполнил стены Храма, как будто так и было всегда, и теперь Судья намеревался увести Туман прочь. В своем бессменом плаще со свинцовым напылением, хромированных сапогах и шлеме с чёрными стеклами очков на половину лица, из-под которых тянулись узкие полоски крови - таким Кемаль Афтер предстал перед Древлянами, поклонившимися его силе. Уже тогда я видел его боль, когда имплант Якоба призвал Судью, уже тогда я чувствовал вторжение Чужака в его тело. Но это были только разрозненные части единого целого - пустоты, окружавшей его чистую душу, навсегда поглотившей его сердце. Только безудержная воля, стремление быть далеко за любыми пределами, далеко ввысь, в бесконечность. Тот, кто вошел в Храм, был всего лишь телом, оболочкой подлинного Кемаля Афтера, незримого даже для моих глаз, но коснувшегося меня вполне ощутимым взглядом, от которого нельзя было скрыться. Это мы пришли к нему, ожидавшему Древлян, чтобы сохранить Храм от губительного Тумана.
И хоть я и говорил с ним, приняв его обличье, ощутив все его удобства и недостатки, Кемаль Афтер без труда различил моё подлинное лицо. Но весь мой трепет продолжался считанные мгновенья, ровно до того момента как я улыбнулся, радый видеть и ощущать его так близко. Видеть и ощущать так близко саму Сферу, скрытую в физической оболочке.
-И вот ты здесь, - приветствовал я, наслаждаясь его голосом, - Я - Нэйль Аскрон.
-Я помню тебя, Нэйль Аскрон, - без тени улыбки и какой-либо враждебности ответил он, - Я знаю кто ты. Я знаю, что ты внутри меня. Ты создал меня по велению Сферы. Но я не принадлежу вам, Древлянам, хотя наверняка желал бы, чтобы все было иначе.
-Нет ничего невозможного, - намекнул я, услышав уважительные нотки в свой адрес и истинно желая в тот момент сделать для Кемаля Афтера все, на что хватило бы моих сил, - Даже создание Абсолюта не так уж недостижимо. Я уже не говорю о сохранении твоего сознания после того как твоя сила разрушит и тебя самого. Ибо так хочет Сфера, придумавшая твое появление на свет. Ты не станешь Древлянином пока не исполнишь свое предназначение и твое тело не отпустит твой разум.
-Это случится во время обновления? – спросил он, прекрасно зная ответ.
-Обновление раскроет всю мощь, которая в тебе заложена, - вместо своего ответа уточнил я, - Даже я не вижу ее предела. Именно по этой причине предстоящее обновление будет для Реальностей особенным, совершенно отличным от всех предыдущих.
-Что ж, Нэйль Аскрон, пусть так и будет, - только кивнул он и развернулся с намерением покинуть Храм.
-Я не знаю как это случится, но боли ты совсем не почувствуешь, - сказал я совершенно для себя неожиданно, - Это будет похоже на сон, на воспоминания, не принадлежащие тебе и потому тебе непонятные. Ты не почувствуешь даже своего возрождения.
Кемаль Афтер вновь кивнул, и ничего не ответив направился из Храма прочь. И вместе с его уходом Храм словно опустел, потерял былое величие, былое великолепие.
Несмотря на принятое решение, касаемое необходимости Якоба Гросса в игре, о котором он уже догадывался, доверяя лисьему Чутью, его смерть (без возможности воскрешения (в привычных условиях)) должна была стать еще одной комбинацией в противостоянии с Владимиром Волком. Якоб понимал, что, как было сказано выше, от него уже ничего не зависело. Он выполнил все, что было необходимо на данном этапе подготовки к открытию Врат, оставалось только ждать. Без сомнения, это будет Владимир Волк, за которым остается право ответного хода. И Якоб был готов встретить эту смерть из рук своего самого преданного соперника. Что он чувствовал, ожидая полковника Волка? Пожалуй, выделю только чувство внутреннего равновесия, контролирующее все остальные. Как опытный игрок Якоб допускал возможность, что что-то может пойти не по его воле, отправляя все его намерения открыть Врата к чертям. Однако, было еще Чутье, не такое как Волчье, но всегда верное, как будто напрямую связанное с расположением фигур на общей доске. Как будто даже не Чутье, что-то более сильное, благодаря чему Якоб всегда выбирал самый верный ход из всех возможных. Вот и теперь он знал, что за время его будущего перехода в мир мертвых ни одна деталь во всей этой сложной конструкции, состоявшей сплошь из страховок, не сработает как-то иначе. Он был убежден в этом настолько фанатично, что вот эта самая допускаемая им возможность непредвиденного и фатального сбоя сводилась практически к нулю. Якоб не сомневался в своем гении, расставившим фигуры каждую на свое место. Исключением, правда, оставалась Файхе, но она знала совсем немного (точнее, то, что ей НУЖНО было знать, чтобы находиться в безопасности до его возвращения), чтобы Якоб мог волноваться по этому поводу. И даже если Файхе попытается вмешаться, ее смерть никак не повлияет на развитие событий. Владимир Волк мало что выгадает, попытавшись воспользоваться знаниями Файхе. Так что Якоб мог по праву наслаждаться предстоящей встречей с полковником Волком. Совсем как безумец, чье сознание не поддается разумным доводам.
Якоб ждал Владимира Волка в одной из курортных Реальностей, где всегда свежо и сочно в красках. Заранее он построил на побережье дом, где был всего раз или два. В доме была всего одна комната, довольно большая, обставленная как рабочий кабинет с огромным окном, за которым открывался поистине шикарный вид на скалистый морской берег в сиянии бледно-голубого светила. Гладкая зеркальная поверхность моря всегда оставалась неподвижна какой бы силой не обладал ветер, круживший над ним. Как и всегда развалившись в кресле и закинув на стол ноги, Якоб Гросс будет ждать полковника Волка. В руке Якоба был зажат небольшой по размеру, но убойный по своей ударной мощи излучатель класса «Зэта 2». Он не собирался воспользоваться оружием против Владимира Волка; излучатель должен был всего лишь отвлечь полковника от каких-либо подозрений. Волк обязательно пресечет попытку Якоба потянуться за оружием, будет немножко больно. Что ж, эту боль он сумеет пережить.
Якоб провел так чуть больше двух местных суток. Мысли его были где-то далеко от подготовки Реальностей ко второй Империи во главе с еще одним выскочкой, за спиной которого было еще меньше фигур чем за Фрайнляйном Гоэлем. Только в отличии от последнего, о Честере Дювале знали гораздо меньше, чтобы строить какую-либо тактику действий. Впрочем, эта Империя должна была просуществовать раза в три короче в сравнении с ее предшественницей. Да и Империей ее называли с большой натяжкой – союз нескольких Реальностей где намечался локальный передел собственности, за которым и должен был присматривать Честер Дюваль. За ним придет еще один, а потом настанет черед Якоба Гросса.
Владимир Волк пришел вечером, когда с моря потянуло свежим ветром, заставившим Якоба вдохнуть полной грудью. Он растянул тонкие губы в блаженной улыбке, увидев полковника еще до того как тот вошел в кабинет. Облаченный в черный камуфляж, Владимир распахнул двери и встал на месте, вонзив тяжелый стальной взгляд в безумные глаза холеного подтянутого Якоба Гросса. В руке полковник держал полуавтоматический пистолет класса «Беркут». Сердце Якоба не забилось от хлынувшего в кровь адреналина от осознания наступившей минуты, которая решала абсолютно ВСЕ как в жизни самого Якоба Гросса, так и в жизни полковника Волка, так и в истории Реальностей. Все с той же легкой улыбкой Якоб убрал ноги со стола и протянул руку к излучателю. В тот же момент тяжелая пуля обожгла кисть, и только потом раздался грохот выстрела. Хотя Якоб и был готов к этой боли, стона сдержать он не сумел, вторая рука инстинктивно сжала обагренную кровью пробитую кисть.
-Это решение принято на самом высоком уровне, - как-то отстраненно заявил полковник, все так же оставаясь на месте, - Кто-то должен был его принять.
-Наша партия еще не закончена, полковник, - постарался рассмеяться Якоб.
-Я знаю. Я знаю о твоей идее открыть Врата, знаю, что этот проект будет продолжен и после твоей смерти. Я знаю о Теодоре, твоем наследнике, которому ты уготовил роль жертвенного агнца. Это всего лишь прототип, но имя носителя конечного продукта ты все равно не скажешь. Но думаю, мы сумеем справиться с твоим безумием. Зато одной тварью в Реальностях станет меньше.
-Тогда давай, исполни роль послушной куклы. Что тебе обещали за нее?
-Перемирие, - только сказал полковник Волк, нисколько не задетый замечанием Якоба.
Затем вновь вскинул руку с пистолетом и хладнокровно нажал на курок. Пуля вошла в голову Якоба Гросса прямо над переносицей, аккурат в центр лба. Голова его откинулась, через миг тело повалилось на пол. Взяв небольшую паузу, полковник выудил из нагрудного кармана небольшую коробочку с кнопкой и крошечной антенной. После нажатия на кнопку кисть и голова Якоба Гросса взорвались на множество мелких частей, это сработали мини заряды, вмонтированные в пули, застрявшие в уже мертвом теле. Кровь попала и на лицо Владимира Волка, однако он будто не заметил ее, разглядывая то, что совсем недавно было Якобом Гроссом, его первым и единственным соперником. Будто не верил, что это конец, что Якоб Гросс мертв, что мертв подлинный Якоб Гросс. Но это было так, и полковник Волк это знал. Якоб не бог, он и сам понимал, что его время исчерпано. И все же было странно, что он позволил Владимиру Волку вот так просто убить себя. Наконец полковник прикоснулся к своему лицу пальцами, стер капельки крови, поднес пальцы с оставшейся на них кровью к глазам. Да, это была кровь Якоба Гросса. Но все же Владимир Волк постарался уделить ее изучению как можно больше времени, чтобы развеять сомнения, даже попробовал на вкус.
-Все только начинается, - сказал он сам себе, еще раз взглянув на тело.
Якоб Гросс был мертв, но Владимир Волк уже знал, что ему придеться постараться, чтобы так продолжалось как можно дольше. Всегда, если быть точнее…
Глава 2.
1.
...-Его имя Дарек Чоппер, - пояснял полковник Волк пока его дочь старалась изучить как можно больше черточек на голограмме лица очередного объекта, о которых, зачастую, забывала практически сразу по возвращении домой, - Еще тот засранец: мелкий, но уже по-взрослому наглый. Как-никак, а в его жилах течет кровь одного из моих непомерно амбициозных противников. Если не убрать сейчас, потом будет уже невозможно.
-Звучит довольно грозно, - улыбнулась Кайла, уже в тот момент заметив что-то неестественное в лице предстоящей жертвы.
-Сейчас Чоппер не опасен. Точнее, не так опасен как я ожидал, - уточнил Владимир и приоткрыл окно, чтобы закурить, - Впрочем, даже пуля была бы для него слишком шикарным удовольствием. Дарек Чоппер тварь, Кайла. И я хочу, чтобы ты его остановила. Он заперся в Нейтральной зоне (там всего одна Реальность), ты достанешь его без хлопот. Всего одна пуля в голову, - хладнокровно повторил он, стряхивая пепел наружу.
Едва Кайла покинула салон полковник закурил вновь.
-Я видел его мир, – через паузу заговорил Волк, не глядя на своего собеседника, сидевшего прямо напротив него и недосягаемого для его дочери, - Идеальное Равновесие, сложенное из множества противоположностей. Даже гостиница Богучара Савата не столь совершенна в сравнении с творением Кемаля Афтера. Я видел Босстон так близко, Хесс, как если бы уже был там. Но этот взгляд невозможно спутать ни с чьим-либо другим. Он все так же хитер и безжалостен даже сквозь этот его шлем. Возможно, хитрее и безжалостнее подлинного Якоба Гросса... Со времен Кречета, с того дня как Кемаль Афтер примерил мундир кадета, нет, с той минуты как ты впервые назвал мне это имя, я пытаюсь понять эту рокировку Якоба Гросса. Но в чем я не сомневаюсь, Кемаля Афтера мне выпускать из поля зрения нельзя. Пока Босстон не получит жизни, я буду держать его под своим наблюдением. И мне будет нужна поддержка со стороны некоторых Воинов, на которых я могу положиться.
-Мы можем созвать совет Волков, - после коротких раздумий предложил Хесс, - Тайный совет, куда будут приглашены не все.
-Кемаль Афтер - угроза для Реальностей, - продолжил полковник, будто не слыша своего собеседника, он УЖЕ был на этом совете, и получив возможность говорить, говорил обдуманно, взвешивая каждое слово, - Совсем немногие Воины готовы согласиться со мной, с моим Чутьем Волка, те, которые знают чуть больше чем разрешено знать. Якоб Гросс пожелал открыть Врата, запустить в Реальности Туман, устроить хаос, чтобы очистить доску и вновь расставить фигуры в свою пользу. Якоб Гросс решил, что Туман можно взять под контроль, - добавил Волк чуть громче, - С этой целью и было создано устройство, имплантированное в голову Кемаля Афтера… Когда мы принимали решение устранить Якоба Гросса, я ни на секунду не сомневался в последствиях. Я был готов создать и поддерживать условия, направленные на полный контроль Теодора Рейнальдса, который должен был стать носителем импланта. Теодор казался мне (и был таковым) слишком предсказуемым в своем поведении. Вполне возможно, нам бы удалось пресечь самые первые шаги на пути к открытию Врат. Но рождение Кемаля Афтера оказалось для меня полной неожиданностью, равно как и его поведение. Я начал изучать его со времен Академии, но до сих пор так и не обнаружил логики в его поступках и образе мышления. Кемаль Афтер обладает откровенно неуравновешенным характером. Предсказать его поведение в казалось бы простой ситуации крайне сложно. Я, конечно, не говорю о примитивных эмоциях. Вполне вероятно, что это последствия психологического стресса, испытанного Кемалем Афтером в детстве, в момент вживления импланта…
Полковник Волк говорил и говорил. Говорил в деталях, выдвигая свои предположения и делясь мыслями. Но как и я, как и Хесс, знал о чем говорить не следует. Ему нужны были всего лишь хорошие союзники, готовые пролить кровь когда придет время. Ведь отправляя свою родную дочь на задание в Нейтральную зону, полковник ничуть не сомневался в поведении объекта своих давних наблюдений. История с Оксаной Виенной в стенах Академии разом сняла большую часть вопросов. Потому что помимо устройства разрушительной силы, вмонтированного в левой части головы, Кемаль Афтер обладал еще и огромным потенциалом, всю мощь которого Владимир Волк ощутил в облике метрополиса, рождение которого было не за горами, а польза от него доставала до каждой Реальности. Полковник Волк не мог допустить, чтобы этот потенциал использовали не по назначению. С этой целью Кайла Рабауль отправилась к Кемалю Афтеру в гости, естественно даже не догадываясь о том, что ее ожидало и что представлял из себя этот Воин клана Черных Лис.
Навешав наваристой лапши на уши нужным Воинам, полковник Волк получил одобрение своих намерений использовать Кемаля Афтера в собственных интересах.
-Дело Якоба Гросса продолжается, я могу даже сказать, что и сам он еще не умер, - улыбнулся полковник, - Но Кемаля Афтера контролировать еще проще чем Теодора... Он мой, Хесс, - тут же холодно заявил он, - Уничтожу любого кто посягнет на него.
-Для этого я назвал тебе его имя, - только кивнул Хесс, - Пока Врата не закроются окончательно так и делай.
С таким куратором как Владимир Волк из клана Волков ему было не о чем волноваться. Пожалуй, даже Воины Золотых Драконов не смогли бы справиться с этой работой лучше чем «соперник, равный по возможностям Якобу Гроссу».
-В своем основании Босстон не имеет ни границ ни середины, вообще ничего, что можно было бы назвать его несущей конструкцией, - меж тем вслух размышлял Владимир Волк, выбросив окурок и сразу же затянувшись новой сигаретой, - Такое чувство, что он бесконечен как в пространстве так и во времени. Такое чувство, будто не помнишь когда вошел внутрь и сколь долго бродишь по этим улицам. Они похожи на каналы, всегда заполненные потоками энергий, так же не имеющих ни начала ни конца. Как если бы генерировали друг друга. Эти энергии столь же нематериальны как и сами улицы, проводящие их, как и весь Босстон. Я не могу объяснить это с точки зрения здравого смысла, и в то же время понимаю КАК это возможно. Это нечто новое, содержащее в себе неизведанное мной, то, что только предстоит осознать. И я даже не могу сказать – сколько заложено в Босстон как угрозы Реальностям так и пользы. Если Кемаль Афтер сумеет контролировать свое создание, за обладание его знаниями и мастерством развернется самая настоящая бойня. Как, впрочем, и за сам Босстон... Что-то происходит, Хесс. Я чувствую это, но пока не могу определить, что именно.
-Я бы сказал, что Реальности готовятся к последствиям открытия Врат, - коротко улыбнулся Хесс, знавший куда больше полковника Волка, - Я бы рекомендовал тебе пока не думать об этом, поскольку сейчас от Воинов ничего не зависит. Пока на доске много свободного пространства, большего сказать не могу. У тебя есть уйма времени, чтобы не только взять Кемаля Афтера под контроль, но и крепко привязать его к себе со всеми его возможностями. Твоя дочь, конечно, хороший вариант, но ее явно недостаточно. Потому что бойня будет даже среди Высших Знаков.
-Кто он - Кемаль Афтер? – после длинной паузы спросил Владимир Волк, удачно постаравшись сохранить хладнокровие на лице и в голосе, - Почему Якоб Гросс?
-Скажем, его рождение стоило Якобу Гроссу жизни, - нехотя намекнул Хесс, - Кемаль Афтер не может быть свободным Воином, и тот кто обладает этой фигурой берет на себя ответственность. Якоб Гросс этого не понял. Но ты ведь не Якоб Гросс.
-Он ДОЛЖЕН построить Босстон, - переварив слова собеседника, заключил полковник, - Должен и сделает это.
-Я рад, что ты понимаешь, - довольно кивнул Хесс.
Кайла долго не могла уснуть в первую ночь своего пребывания в Реальности того кому приготовила пулю в голову. Встреча с ним получилась для нее полной сюрпризов. Приятных сюрпризов, если говорить откровенно. На голограмме, представленной ей отцом, Дарек Чоппер был без шлема, в котором встретил свою гостью сегодня. Но уже в этом изображении Кайла чувствовала нечто неестественное и притягательное, что против ее воли занимало рассудок. Теперь, кажется, она понимала, что именно было не так. Она ощутила вокруг себя некое поле, некую энергию в тот момент когда Дарек появился у нее за спиной. Это было так неожиданно и так расслабляюще, что Кайла даже растерялась, а потому позволила ему изящно подхватить ее под локоть и без разговоров пройти с ней через улицу. И каждый его шаг был невесом, неощутим, как если бы под ногами была пустота. Как если бы она парила над землей пока находилась в его мягкой хватке. Она даже не помнила своих слов благодарности, обескураженная и довольная пережитыми мгновениями в обществе Дарека Чоппера, которого намеревалась застрелить. Такой же обескураженной и полной самых светлых чувств была и Файхе, впервые оказавшись во власти Якоба Гросса. Даже в голосе Дарека Чоппера легко слышалась его интонация. А еще был взгляд, который чарующе переливался сквозь стекло шлема. Войдя в это поле, Кайла видела Дарека так открыто как если бы являлась его творцом.
И все это длилось какие-то мгновения, ровно до того момента как он повернулся к ней спиной, чтобы уйти. Кайла не знала, что произошло, она не была готова к ТАКОМУ приему. Он не играл с ней, не лгал, и искренне нервничал, неловко сбросив ее сумочку на землю. Но еще свежи были воспоминания о другом Дареке, из клана Тигров, о его жестокости и умело замаскированной под саму добродетель фальши. О ее ненависти к нему. И еще о страхе. О боли - и физической, и которая внутри. Боль все еще не отпускала, а теперь отрезвляла вскруженную сиянием Дарека Чоппера ее голову. И вот уже Кайла ругала себя за свою слабость, пригласившую его встретиться еще раз.
Но Дарек Чоппер не отпускал ее даже во сне. Ей вновь снился этот кошмар с жирным Риональдом, и она вновь задыхалась от слез. Я видел этот кошмар во всех деталях, поэтому вынужден был открыть в нем коридор, через который Кайла опять услышала этот приятный голос, призвавший ее проснуться. И когда ей удалось вырваться из цепких твердых рук Риональда во мрак гостиничного номера, Дарек Чоппер был прямо перед ней.
-Дарек, - Кайла была не в силах говорить громче, - Дарек, как вы...
-Я знаю зачем вы здесь, Карла, - не теряя времени воспользовался ее заминкой я, - И теперь я знаю о ваших ранах. Они не затянутся с моей смертью, но на вашем месте я бы не стал перечить воле Владимира Волка. Впрочем, быть может, вас послали освободить меня… А сейчас вы откроете глаза, чтобы проснутся и перевести дух после кошмара.
-Я не сплю, - только успела сказать Кайла.
Но в следующее мгновенье ее глаза сами собой распахнулись, будто бы она увидела перед собой нечто невообразимое. Взгляд Кайлы вонзился в то место где секунду назад был Дарек Чоппер. Но ведь она была убеждена, что сон ее оборвался чуть раньше. Кайла протерла заплаканное лицо и отдышалась. Значит, все-таки, она спала когда Дарек Чоппер говорил с ней на тему подлинных целей ее визита. Вряд ли у него хватит Силы на такой сложный прием, скорее всего, это взбаламученный рассудок пытался переварить недавние ощущения, от которых ей было так легко. Ощущения быть рядом с Дареком Чоппером. Ощущения спокойствия и уверенности в своих силах. Ощущения мягкости, легкости, равновесия. Все те ощущения, что она испытывала в первые дни знакомства с Дареком из клана Тигров, одурманившие и расслабившие ее бдительность. Сказка, обернувшаяся синяками. Сказка, в которую ей больше не хотелось верить. И вот теперь все повторялось.
Она вновь попыталась уснуть. Закрыла глаза, и вот уже из темноты медленно выплывал силуэт распластанного на земле тела. Голова утопала в луже крови, совсем рядом с левым виском зияло черное пулевое отверстие. Глаза его были открыты, но взгляд еще не остекленел, больше того, этот взгляд был прекрасен, был свободен, был живее самой жизни. И сам Дарек Чоппер еще дышал, несмотря на такое количество крови, что было невозможно в принципе. Лицо его не искажала гримаса боли, тело не билось в агонии, в глазах не было ни мольбы о пощаде, ни ненависти к своему палачу. Нет, лицо его сияло спокойствием, даже какой-то приятной отрешенностью. Будто он никогда не принадлежал Реальностям, будто знал, что смерть для него не более чем фикция. Просто в какой-то момент ему дали возможность сделать некую передышку, которой так не хватало.
Я не имел к этому образу никакого отношения, ее собственное воображение лишь дорисовало все детали представленной мною картины. И захваченная ими, Кайла понимала, что это задание ей не по силам. Это Дарек Чоппер каким-то образом вызвал появление Риональда, чтобы увидеть ее боль, ее страх, ее слезы. Чтобы ощутить их, ощутить всю самую их квинтэссенцию. Чтобы спасти ее, освободить ее раз и навсегда. И Кайла понимала как именно ему удалось это сделать: своим добродушием, открытостью и лаской, которые рвались прямо из его сердца вопреки его стремлению сдержать их, скрывшись за жестокостью и безумием целой Реальности, а то и вовсе погасить без остатка, которые она встретила сквозь темные очки его шлема. Ей и раньше приходилось чувствовать своих жертв, и по большей части Кайла видела только маски. А те, которые оставались собой даже в последние секунды жизни, вызывали в ней только отвращение. Она ненавидела своих жертв; убивала хладнокровно и четко, как может убивать только Воин клана Волков, (хотя до собственного отца ей было очень далеко), но про себя ненавидела. Просто потому что им предстояло умереть. Просто потому что не смогла показать свои клыки Дареку из клана Тигров, любовь к которому перевешивала ненависть.
Дарек Чоппер был непохожим ни на кого из них. С первых же минут их встречи Кайла поняла, что верит ему, что хочет верить, и верила. Будто таким извращенным способом как заказные убийства пыталась найти покой, о котором тосковало все ее естество. Будто среди всех этих ничтожеств, которых так ненавидела, хотела увидеть хотя бы на четверть одного достойного. Но вышло наоборот: это Дарек Чоппер открылся ей и ей понравилось.
-Я не могу убить его, - прямо заявила Кайла, вызвав голограмму полковника Волка к себе в номер на четвертый день своего пребывания в гостях у Дарека Чоппера, - Не могу и не хочу.
Одетый в смокинг и прилизанный Владимир Волк, видимо, находившийся в данный момент на деловой встрече, протянул руку в пустоту, чтобы налить красного вина в бокал. Затем сделал короткий глоток, смакуя все вкусовые ощущения.
-По правде говоря я рассчитывал, что ты скажешь об этом пораньше, - наконец огорошил Волк, спокойно восприняв признание дочери, - Дарек Чоппер уже знает о твоих чувствах?
-Ну почему нельзя было просто представить нас друг другу? – недоумевала она.
-Я все еще хочу увидеть его кровь на твоих руках, - безжалостно настаивал полковник, - Однажды он пережил тяжелое ранение, переживет еще раз. Считай это своим новым заданием…
Кайла очень хорошо поняла требование полковника. Она уже знала, что их с Дареком Чоппером знакомство затянется надолго, и, в отличие от Дарека из клана Тигров, Чоппер станет ее мужем, которому Кайла обязательно родит ребенка, возможно даже не одного. Кайла еще не сумела разглядеть тот потенциал Кемаля Афтера, который почти во всех подробностях почувствовал ее отец. В один прекрасный момент Кемаль Афтер перерастет и Черных Лис, и Волков, и Тигров, став если не Драконом то кем-то, равным ему. Этого нельзя было избежать, так ДОЛЖНО было случиться.
Просто Владимир Волк хотел быть уверен в том, что не повторится эта история с Дареком из клана Тигров.
-Он не заслуживает ни смерти ни участи быть покалеченным, - твердо отстаивала она свои чувства, осознавая, что ее отец того и добивался, - Это совсем другой Воин, ничего общего с майором Т..
-За исключением кровных уз, - как бы невзначай обронил полковник, даже развел руками, - Дети одних родителей, но пока друг о друге ничего не знают.
-Даже если это правда, она ничего не меняет, - все так же уверенно ответила Кайла, но Владимир Волк уловил в ее решительности трещину.
-У тебя семьдесят два местных часа, Кайла, - потребовал полковник, - Пролей его кровь сама, без моего участия.
Когда голограмма погасла она села на кровать и закрыла горевшее после очередного откровения Владимира Волка лицо руками. Нет, она не дала волю слезам, даже в мыслях. Просто надо было чуть успокоиться, взять себя в руки. Заявление Владимира Волка о кровном родстве двух Дареков, действительно чуть поколебало ее решительность в намерениях связать с Чоппером свое будущее. Все те ощущения, которые Кайла старалась сохранять в памяти, которые не отпускали ее последние четыре местных дня, теперь показались ей такими далекими, такими упущенными, неродными. Не то чтобы она растерялась, а лицо вновь заныло от синяков. Где-то в голове никак не угасала ее собственная мысль о том, что Дарек Чоппер не имеет ничего общего с тем, другим Дареком Т.. Кайла хорошо понимала, что Владимир Волк сказал об их родстве намеренно, чтобы подстегнуть ее слабость. Нет, он не лгал ей, он никогда ей не лгал. Мог умолчать, но не лгал.
«-Дети одних родителей», - услыхала Кайла глубоко в мозгу.
Одна кровь, и она часто кипела в венах Дарека Т., заливая всю его нежность и тепло, переходящие в требование быть покорной его желаниям. И тогда он превращался в зверя, усмирявшего, но по большей части топтавшего ее ответные чувства. Та же буйная кровь могла течь в жилах Дарека Чоппера.
-Не верю, - против своей воли прошептала она, все еще не отнимая рук от лица.
И только спустя девяносто шесть часов своего пребывания в гостинице, ее посетила здравая идея встретиться с Дареком Чоппером. Ей не пришлось долго его искать: Дарек практически потерялся в стенах своего особняка, медленно сходя с ума в виртуальной реальности и покидая ее лишь на время еды и сна. Если честно, ей было по силам устранить Дарека Чоппера в его же доме. Он бы даже не понял, явно потерявшись между реальным и виртуальным мирами. И в то же время Кайла наблюдала неприятное зрелище, которому, казалось, не было конца. Кайла видела перед собой брошенное дитя, по собственной воле отключенное от внешнего мира. Сейчас на нем не было шлема, и она могла разглядеть лицо Чоппера во всех чертах. Никакого внешнего сходства с Дареком из клана Тигров… И его глаза. Его взгляд, наполненный одним только желанием буйства в игровой резне. Она сразу поняла, что это маска, лишенная каких-либо подлинных чувств, той же ненависти к виртуальным врагам. Будто Дарек Чоппер сам стал частью игры, слился с игровым персонажем, и сражение, в котором он участвовал было смыслом всей его жизни. О чем Кайла хотела говорить с ним сейчас? Как бы ей удалось вырвать его в реальный мир, который Чоппер так старательно игнорировал? Стал бы он слушать?
Но Дарек Чоппер вновь явился к ней во сне той же ночью. Кровь заливала левую сторону головы, сочилась из страшной раны чуть выше виска.
-Это будет совсем несложно, - подсказал я, - Всего один удар в левую часть головы. Чуть выше виска.
За его спиной она видела множество непонятных, расплывчатых, но ярких цветных узоров. Вместе с кровью они сочились из раны, и Кайла хотела, чтобы так продолжалось как можно дольше. И проснувшись, она не сразу забыла их, а ровный и мягкий голос Дарека Чоппера не покидал ее памяти.
Он не боялся умереть. По крайней мере, не боялся встретиться со смертью лицом к лицу. А значит терять Дареку Чопперу было нечего. А значит у нее были все шансы быть принятой в его мир, внутри которого ее ожидало то самое равновесие, утерянное Кайлой под жестким колпаком Дарека из клана Тигров. Она поняла, что должна была действовать стремительно и напористо. На это намекал Владимир Волк, требуя от нее теперь уже покалечить Дарека Чоппера. Она сделает это, чтобы потом, с ходу выдернуть последнего из плена отупения, которое происходило с этим уютным для нее Воином. Дарек считал себя ненужным за пределами собственной Реальности, это было не так. Все, что от нее требовалось, это не переборщить с физической силой. Кайла ударит Чоппера по голове, не сильно, так, чтобы ненадолго вырубить (чтобы не оказал сопротивления) и обездвижить (тогда уже он будет вынужден услышать все ее доводы). Эта идея ей понравилась, несмотря на все ее извращение. Если Дарек Чоппер был большим ребенком (а он таковым и являлся), ему требовался строгий родительский подход.
-У меня есть несколько тайников, недоступных для обнаружения как самим Чоппером так и к’оровскими ищейками, - сообщила голограмма Владимира Волка когда Кайла обратилась к нему на следующий день, тщательно обмозговав план действий, - Там есть, в том числе, и дубинки. На любой вкус... Ты собралась пробить ему голову? – с улыбкой поинтересовался полковник.
-Ты же сам потребовал от меня его крови, - холодно заметила она.
-Не злись, - по-отечески успокаивал полковник, - Дарек Чоппер нужен и тебе и мне. Ты и сама понимаешь, что все, что я делаю имеет свое значение... Ладно, я дам тебе нужный адрес.
Всего через несколько часов Кайла держала в руках деревянную, рунированую Владимиром Волком лично, дубинку, которую так просила. Чего она не знала, так это об иммунитете Дарека Чоппера к рунам и магическим заклинаниям. Это была моя защита, о которой не знал никто вообще, даже остальные Древляне. Впрочем, Кайле в тот момент было все равно. Теперь предстояло только дождаться удобного момента, благо Дарек Чоппер находился в состоянии, близком к бреду. Ему физически требовался отдых от виртуальной реальности. День, максимум два, он обязательно покинет свой особняк, напасть на него в стенах дома Кайла посчитала кощунством. И когда так и случилось, и Дарек Чоппер выбрался, наконец, на свежий воздух впервые за семь местных суток, забыв даже одеть шлем (зрелище было не из приятных: взъерошенные волосы, воспаленные глаза), она позволила ему выспаться. Рука, как говорится, не поднялась. Пожалуй, тогда Кайла очень переживала за его состояние. На себе она ощущала весь его ужас, всю его боль, которая поселилась в нем с того дня как Кемаль Афтер подвергся хирургическому вмешательству, о котором Кайла пока ничего не знала. Зато знала о ненависти, что являлась источником этого ужаса и этой боли. И ненависть требовала продолжения виртуальной резни.
Дарек Чоппер укрылся Силовым куполом; свернувшись калачиком, он заснул в течение нескольких секунд, обессиленный галлюцинациями после продолжительной развлекаловки. Кайла легко бы прошла через его защиту, вместо этого она набросила поверх Силы Дарека свою. После чего сама уселась на колени рядом с сопящим Чоппером, скрывшись под другим Силовым куполом, недосягаемым для ее обнаружения. Неотрывно Кайла наблюдала за спящим Дареком, досконально изучая каждую черточку на его лице, следя за его дыханием, где-то про себя желая проникнуть в его сон и не решаясь просто коснуться Дарека рукой. Он был нужен ей. Был нужен со всеми своими закидонами, со всей своей неуравновешенностью; все это были физические отклонения, неопасные для Кайлы. Уж теперь-то, после Дарека Т., она могла быть уверенной в том, что бояться их ей не стоило. Нет, она хотела быть рядом с тем существом, которое скрывалось внутри Дарека Чоппера, которое было неиссякаемым источником поля, окружавшего Кайлу стоило ей только оказаться рядом с ним. Это существо отличало его от большинства. Своей энергией даже приукрашало его физическую привлекательность. И Кайла даже могла увидеть его нежное розовое и приятно золотое лицо, его свет, уготовленный только для нее одной.
И в какой-то момент на месте Дарека Чоппера она увидела этот мягкий свет, облако, от которого невозможно было оторвать взгляд. Больше того, он гипнотизировал, проникал в ее рассудок, и вот уже Кайла протянула навстречу ему руку, чтобы физически ощутить невесомость и тепло, ощутить каждой клеточкой тела. Но глаза ее предательски моргнули, и Кайла обнаружила, что коснулась лица Дарека. Она не испугалась мысли, что Дарек проснется в этот момент, интуитивно понимая, что он не чувствует внешних прикосновений. Но Кайла сразу увидела слюну, сползавшую с его губ, наиболее очевидно ставшую итогом эмоционального давления, вызванного виртуальными боевиками. В один миг внутри нее все сжалось, напряглось, будто тело пыталось сдержать рвущиеся растаять все приятные ощущения, что она запомнила увидев этот свет. Кайла не раздумывала, в одно мгновенье стерла слюну тыльной стороной ладони. На лице Дарека осталась бледная светящаяся полоска, которая погасла в ту же секунду. Кайла какое-то время рассматривала это место, после чего улыбнулась и вновь коснулась его лица кончиками пальцев. Нет, света больше не было, но кожа Дарека оказалась гладкой и приятной на ощупь.
-Чего ты ждешь? – услышала Кайла негромкий голос полковника Волка.
Его голограмма встала рядом с ней, сунув руки в карманы черных армейских брюк.
-Не сейчас, пусть выспится. Пусть наберется сил, - Кайла вновь перевела взгляд на Дарека, - Лучше дай мне немного информации.
-Хм, - не сразу заговорил полковник, - Первое, что ты должна знать, на руках Дарека Чоппера крови меньше чем у кого-либо еще. Чего нельзя сказать о его отце.
-Майор Т. действительно его брат?
-Старший, - уточнил Волк, - Я и сам не ожидал, что у Якоба Гросса будет еще один ребенок. И надо отметить...
-В нем нет ничего ни от отца ни от брата, - опередила Кайла, теребя волосы Дарека.
-Ты права, он не вписывается в эту связку.
-Тогда почему ты жаждешь его крови?
-Скажем так, хочу научить хорошему тону. И очень надеюсь, что крепкий подзатыльник пойдет Дареку Чопперу впрок. Тем более, что он далеко не дурак... А я смотрю, он уже поселился в твоем сердце, - довольно улыбнулся полковник.
-Он нужен мне, а я нужна ему, - только сказала Кайла.
Она несколько раз пригладила взлохмаченную шевелюру Дарека, с удовлетворением обнаружив новое свечение между пальцами, которого не дано было видеть никому другому. Затем встала с колен.
- Дарек Чоппер мне не безразличен... Он нужен мне, - повторила Кайла, - И я знаю, что нужна ему. Для меня это важно, полковник. Прошу тебя, не трогай его, я сделаю все сама. Вечером, когда он придет в норму.
-Я буду неподалеку, - только сказал Владимир Волк, - На всякий случай, если что-то, вдруг, пойдет не так.
Кайла шла за ним с самого пляжа. Она видела встречу Дарека Чоппера с Черным Лисом, она слышала каждое их слово, и вот теперь она следовала за ним, бесшумно и плавно. И если бы Дарек внезапно обернулся, он не увидел бы ее. Но Кайла очень надеялась, что он не обернется до того момента как дубинка встретится с его головой. Дарек мог запомнить ее и тогда ни о каком разговоре с ним не могло бы быть и речи. С каждым новым шагом к тому месту где все должно было случиться (она будто предвидела где и при каких обстоятельствах будет совершено это нападение) сердце ее стучало все быстрее. Только бы он не обернулся, только бы он не увидел ее с дубинкой в руке.
В самый последний момент Кайла сделала этот рывок, на ходу занося руку для удара. И даже сейчас эта мысль не покидала ее. Лишь бы он не обернулся. Лишь бы не обернулся. А дальше не так пошло все. В какой-то момент между ними вырос полковник Волк. Железобетонной хваткой он блокировал опускавшуюся в направлении головы Чоппера руку с зажатой дубинкой. Ошарашенная Кайла, совсем не ожидавшая такого поворота событий, без сопротивления позволила отобрать у себя оружие, и в этот момент Дарек Чоппер неожиданно остановился и повернул голову назад. Одновременно с тем Владимир Волк неуловимым для глаз Кайлы движением руки ударил его дубинкой по голове. Вспыхнул и мгновенно погас нежный золотистый и розовый свет, который видела одна только Кайла. И в этом сиянии было бесчисленное множество других сияний, сменяющих друг друга, не слепящих и не режущих глаза. Кайла что-то видела, какое-то изображение, какую-то реальность, слишком мутную, словно еще не рожденную, но уже зачатую глубоко в недрах разума своего создателя. Реальность уже имела форму, обладала голосом, раз вместе со множеством сияний Кайла слышала такое же множество глухих и затихающих звуков. И еще она знала, что в этой реальности ей было легко и уютно.
А когда видение растаяло, она обнаружила себя, склонившейся над телом Дарека Чоппера, прижавшей его залитую кровью голову к своей груди, напуганной и переживающей за его здоровье. Он умоляюще смотрел на нее, беззвучно шевеля губами, хотя нет, она слышала его. Слышала каждое слово. Одновременно с тем она понимала, что это было всего лишь ее воображение. На самом деле Дарек был без сознания, глаза его были закрыты и уж обращаться к ней никак не мог.
«-Дай мне умереть, дай мне истечь кровью», - тем не менее услышала Кайла в своей голове, а из распахнутых его глаз потянулись полоски слез.
-Все будет хорошо, Дарек, - шепотом сказала она в ответ, чувствуя, что говорить вслух тяжело, - Я отведу тебя домой.
Стоило ей только прикрыть глаза как перед мысленным взором Кайлы всплыла комната, которая стала для Дарека целым домом внутри уже существующего. Четыре стены, одна из них представляла собой огромный видеомонитор, переносивший сознание Дарека в виртуальный мир. Никаких дверей, никаких окон, пригашенный свет включался только по воле самого Дарека. Из мебели всего одна достаточно широкая кровать, на которой могли бы поместиться трое-четверо человек его плотной комплекции. На кровати постоянно царил кавардак, поскольку Дарек часто ворочался во сне, то и дело кутыряясь с боку на бок. Это была самая настоящая тюремная камера. Кайла даже представить себе боялась, что будет чувствовать внутри этого гигантского короба.
А внутри него она так же чувствовала себя как дома. Стены не отвергали ее, не угнетали, не зажимали. Кайла была нужна здесь. Дышала свободно, по-хозяйски. И все это было так необычно: так непривычно, и в то же время ожидаемо, как если бы она знала, что вернулась домой. Оттого она ощутила прилив уверенности в своих мыслях, словах и действиях, обращенных к Дареку. Теперь уже Кайла знала о том, что необходимость в нем почти с самого начала была чуть больше чем просто необходимость. Пока она еще осторожничала с определениями, пусть и знала, что это ненадолго.
-Как он? – поинтересовался Владимир Волк когда Кайла пришла к нему, прежде погрузив Дарека в глубокий сон.
Она нашла полковника в просторном кабинете, один в один похожем на тот, где Мариэль Кристо имел честь познакомиться с Хессом и Сварогом. Этот кабинет, как и весь особняк, как и весь этот живописный зеленый парк снаружи, были скопированы все тем же Хессом, получавшем удовольствие быть здесь. Впрочем, Хесс добавил больше стеллажей с книгами, постелил ковер с витиеватыми узорами, повесил над входом большие часы со стрелками. Здесь царила атмосфера затишья и уединения, отсюда не хотелось уходить. Полковник Волк сидел за столом на массивном стуле с мягкой спинкой, одетый в домашний халат и тапочки. Сейчас он был здесь на правах хозяина. Все кто приходил сюда (а их можно было по пальцам пересчитать) чувствовали себя в этих стенах как дома. Здесь мысли всегда очищались от мусора, собираясь в ясную картину, вопросы всегда находили ответы. И конечно, раз Кайле путь сюда был заказан, она попала не в сам особняк, а в своего рода копию данной Реальности. Все, что ее окружало было нематериальным, за исключением, естественно, Владимира Волка. Он изучал содержимое толстой книги с пожелтевшими страницами и в черном кожаном переплете, облокотившись на крышку стола обоими локтями. Задав свой вопрос, Владимир Волк даже не поднял на вошедшую гостью головы. Похоже, содержание книги его интересовало больше.
-На время потерял даже зрение, - с раздражением заявила Кайла, - Я же просила не трогать его.
-Угу, просила. И Дареку Чопперу нечего тебе предъявить...
Владимир Волк оторвался от книги, чтобы протереть уставшие глаза.
-Я взяла всю ответственность на себя, - слегка остыв после ответа полковника, заметила Кайла.
-И как он отреагировал?
-Упрекнул в самодеятельности, - развела Кайла руками, - И намекнул о ее последствиях. А еще поинтересовался на кого я работаю.
Полковник наконец поднялся на ноги, встал у окна.
-Рано или поздно он узнает кто ты. Хотя, это уже не будет иметь какого-либо значения… Как ты уже успела понять, Дарек не совсем обычный Воин. Он принадлежит Черным Лисам; это исчезающий Знак, Дарек один из последних его представителей. А совсем скоро он окажется единственным из клана. Он сохранит Историю Черных Лис до того дня пока не начнется их возрождение. Это случится очень и очень не скоро, но это обязательно случится.
-Дарек Чоппер его подлинное имя? – спросила Кайла, понимая, что ей предстоит сделать еще не одно открытие, связанное с «не совсем обычным Воином».
-Его подлинное имя – Кемаль (Якоб Гросс) Афтер, - не сразу объявил полковник, задумчиво разглядывая пейзаж за окном, - Тот кого ты называешь Дареком Чоппером является неотъемлемой частью Реальности Афтера. Я бы сказал, это его природная сила, его сущность... Когда я ударил Чоппера, что-то произошло, - и полковник вернулся за стол, однако вновь заняться книгой не спешил, - Что-то похожее на выброс энергии, несомненно очень мощной, и исказившей реальность вокруг. Если честно, я рассчитывал на этот выброс, но не думал, что он получится таким мощным.
-Я тоже что-то видела, - не сдержалась Кайла, - Какую-то другую реальность. Совсем размытую, как если бы...
-...только зачатую Дареком Чоппером совсем глубоко в его рассудке, о чем он и сам еще не знает, - закончил за нее Владимир Волк, - Мое Чутье подсказывает, что в его творении будет заложен огромный потенциал для всех нас. А для тебя в особенности, если ты, конечно, сумеешь помочь Дареку в его создании. Как ты уже знаешь, Кемаль Афтер психически неуравновешен, что может негативно повлиять на результат деятельности Чоппера. Афтеру нужна надежная поддержка со стороны. Думаю, ты догадываешься какие отношения будут между вами... Это не просто союз, Кайла, - напрямую пояснял полковник, не пуская на лицо и намека на иронию, - Это намного больше чем просто союз. Ты сама скоро поймешь насколько он важен для Реальностей. А пока я хочу дать тебе лекарство для Чоппера, оно поможет ему поскорее придти в норму.
Полковник достал из кармана небольшой стеклянный пузырек и поставил его на край стола. Несмотря на то, что Кайла находилась по другую его сторону, ей стоило лишь протянуть руку в его направлении. Реальность вокруг нее поплыла, рассеченная этим движением. Через миг склянка оказалась в ее пальцах, Кайла крепко сжала их, будто готовая драться за полученное зелье, что было для полковника Волка хорошим признаком.
То, что она увидела вместе с опущенной на голову Дарека Чоппера (пока только это имя имело для Кайлы значение) дубинкой, теперь поселилось в ее голове. Все эти приятные и непривычные ощущения, звуки, нечеткие, но яркие образы – они не покидали ее воображение. Как если бы Кайла находилась в самом их эпицентре, как если бы это она созидала вокруг себя нечто. А в доме Дарека она и в самом деле оказывалась в том эпицентре. Нет, это Дарек позволил ей быть рядом с собой, желая, чтобы Кайла была свидетелем его возможностей. Дарек пригласил ее и она вошла, легко и непринужденно. И там, на пляже, куда Кайла привела его и показала ему этот невероятный закат солнца, она увидела в глазах Дарека совсем другое. Пожалуй, тогда она могла полностью насладиться той силой, часть которой скрыл от нее его шлем при первой их встрече. То, что она увидела поглотило ее, перенесло в иное измерение, такое же фантастическое как и закат солнца, безумно чисто и ярко отражавшийся в глазах Дарека. Кайла была внутри него, в самой сердцевине окружавшего его поля. Это было похоже на бесконечное количество самых разных энергий, непрерывно движущихся в разных направлениях, касающихся ее, проносящихся сквозь ее тело, сквозь ее собственное естество. Тогда она была очень близка к пониманию сущности Кемаля Афтера. Намного ближе чем мог предполагать Владимир Волк. Намного ближе чем я мог бы показать полковнику. И она была в восторге от тех ощущений, что испытывала в эти секунды. Кайла никогда прежде не видела и не чувствовала ничего подобного. Энергии проносились сквозь нее, сквозь каждую клеточку тела и разума. Целые жизни, целые эпохи, целые сущности – нельзя описать словами.
И увидев и испытав все то, что она увидела и испытала, Кайла уже не хотела расставаться с этой силой. Была ли она благодарна за этот «подарок» Владимиру Волку? Да конечно была. Но еще знала о том, что полковник никогда не дарил что-либо безвозмездно. В ее будущих с Дареком Чоппером отношениях ей предстояло быть лидером, ей предстояло сдерживать, сохранять и оберегать ту силу, которой она прежде не испытывала. Брачный же союз закреплял ее право делать это. Тем более, что сила Дарека не отвергла Кайлу, даже наоборот, стремилась навстречу, чтобы оставить в ней часть себя. Только вот использовать возможности Дарека Чоппера желал бы и Владимир Волк. Если полковник знал о них, значит держал последнего под наблюдением уже давно. И будет наблюдать и впредь, до тех пор пока не расшифрует возможности Дарека до конца. Было ли ей не по себе от осознания той роли, которую ей уготовили? Да, ей было не по себе. Однако, оставалось одно обстоятельство, на которое нельзя было не обратить внимания; существенное обстоятельство, способное поломать любые планы Владимира Волка, касаемые Дарека Чоппера. Дарек Чоппер был нужен ей. Был нужен целиком, хотя бы потому, что рядом с ним Кайла чувствовала себя комфортно. Она коснулась его естества, она уже знала, что более преданного и надежного партнера ей не найти. Дарек хотел быть с ней; что бы он не говорил там, на пляже, как бы не распинался, доказывая ей свое желание закиснуть вдали от безрассудства, происходившего в Реальностях по вине отдельно взятых лиц (и Владимира Волка в их числе), Дарек хотел быть с ней. Дарек верил ей.
-У тебя на губах лед, - сказала Кайла, поцеловав его.
Но этот лед был так сладостен, так приятен. Она сделала глоток его силы через этот поцелуй, на который ее толкнули все последние положительные эмоции. И пусть он получился совсем коротким, этих мгновений было достаточно, чтобы я ощутил прилив искренних живительных чувств, такой же приятной энергии, пусть совсем отличавшейся от силы Кемаля Афтера. В отличие от меня, он почувствовал ее не сразу, все еще пытаясь сдержать всколыхнувшуюся от другой приятной силы свою. Весь тот клубок совсем непохожих друг на друга энергий внутри Кемаля Афтера после поцелуя Кайлы устремился навстречу ей, пытаясь сокрушить стену, воздвигнутую Афтером вокруг сердца. Слишком сильна была его ненависть, чтобы он позволил этому случиться. И снова его выдавали глаза, в которых Кайла увидела этот страх вновь открыть дверь и выйти из тесной комнаты наружу. Этот страх испытывала она сама. Ведь убивала и не хотела бросать.
Но в то время как у Кайлы был союзник в лице полковника Волка, ее отца, желавший помочь ей пройти через страх, Дарек Чоппер оставался один. Так не должно было быть. Так не должно было быть с таким Воином как Дарек Чоппер. Поцелуй Кайлы приоткрыл ту дверь из его тесной душной клетки, и Дарек сделал первые свежие глотки воздуха. А когда она обняла его, так, как может обнять любящая женщина, готовая поделиться теплом и лаской, Дарек своими руками распахнул дверь до конца. Он не потерял своей ненависти, но Кайла помогла начертить для нее русло.
С того момента видения Кайлы участились. Они отличались от простых снов, Кайла могла различить их. Я не мог контролировать процесс ее перемещения в Босстон, еще не существующий, но уже набиравший свою силу, благодаря искренним чувствам Кайлы в отношении Кемаля Афтера. Так хотел он сам, возможно не осознавая, что позволяет ей быть там. Хотя скорее всего, так и должно было быть. Это Герои были пока недоступны для него, созданные, в том числе, и мной. Кайла не говорила с ним о своих видениях, как не рассказывала о них и Владимру Волку. Полностью погруженная в аромат знакомства с Дареком Чоппером, она даже забыла о полковнике. Она вообще обо всем забыла.
И потому даже не поняла как Дареку из клана Тигров удалось ее выследить. В тот период Кайла напоминала совсем юное беззащитное дитя, наполненное светлыми и добрыми фантазиями. Даже голос ее любимого (теперь она знала, что любит Дарека Чоппера) при обращении к ней становился каким-то утонченным, изящным. Ухаживания Дарека конечно напоминали ухаживания Дарека из клана Тигров (даже обстоятельство их кровного родства как-то быстро выпало из памяти Кайлы), но даже в них Дарек Чоппер оставался Дареком Чоппером: гибким, плавным, способным выскользнуть из мертвой хватки и самому ухватить как можно крепче. В отношении Кайлы он использовал эти качества в самом их положительном свете. Что и говорить, желая своей любимой только всего самого лучшего, Дарек Чоппер невольно усыпил ее волчью бдительность.
Новое появление Теодора Рейнальдса в жизни Кайлы Рабауль стало результатом еще одного решения Сферы. Я хочу сказать, что на тот момент на доске ни Кемалю Афтеру ни Кайле Рабауль ничего не угрожало по крайней мере на два-три хода. Даже Владимир Волк не ожидал удара со стороны Теодора, уверенный в благоразумии того, кому отвесил крепких тумаков.
Нападение Теодора получилось внезапным и дерзким: просто в какой-то момент его образ вспыхнул в сознании Кайлы буквально из ниоткуда. Она вдруг осознала, что находится где-то далеко и от Дарека Чоппера и от его Реальности. На самом деле, Теодор напал на нее во сне. Впрочем, уже в те минуты это был Риональд, как правильно выразился полковник Волк – извращенная, темная сторона Теодора, его темный двойник, готовый обрести собственную жизнь. Все, что происходило с Кайлой в те страшные мучительные минуты, обрело новую форму ночного кошмара, время от времени преследовавшего ее после Дарека из клана Тигров. Физически она продолжала находиться в доме Дарека Чоппера, рядом с ним самим. Но, хотя Кемаль Афтер пытался привести Кайлу в чувство, в то же самое время он тратил все свои силы на ее поиски. Она не покидала его Реальности, он был уверен в этом, он чувствовал ее присутствие где-то совсем рядом.
Кайла обнаружила себя на улицах Босстона. Пока еще мертвого, пустого, погруженного в темноту и холод. Совсем отличавшегося от того Босстона из ее видений. Впрочем, даже улицы, с едва и только в некоторых местах проступавшими сквозь тьму очертаниями строений, можно было назвать улицами с натяжкой.
-Хорошо спряталась, - услышала Кайла до боли знакомый голос.
Майор Т. вышел из темноты прямо перед ней. Воздух вокруг резко похолодел, она съежилась, сжалась, не веря своим глазам. Она была в одной только ночнушке, озноб пробирал до костей, а сердце бешено колотилось в ужасе. Это действительно был Теодор, тот самый, что помог Кемалю Афтеру сбежать из пирамид; никаких внешних изменений ни в выражении лица, ни в телосложении, и все та же золотая униформа. Кайла очень хорошо понимала, что он сейчас чувствовал, как ненавидел полковника Волка, и что творилось в его голове. Все ее тело кричало о бегстве, но ноги будто приросли к холодной земле.
-А я тебя искал, - все так же спокойно и негромко сказал Теодор, подойдя к ней вплотную.
Коснулся ее волос, провел пальцами по щеке, ласково и противно одновременно. Кайла боялась даже дышать, дрожала каждая ее клетка, то ли от озноба, то ли от напряжения. Теодор сумел заставить ее оцепенеть.
-Ну обними же меня, Карлита, - прошептал он, прижав Кайлу к себе, и хватка его так же оставалась мягкой, но не такой мягкой как прежде, - Я не держу на тебя зла, сержусь только на полковника Волка. Ты вся дрожишь, моя девочка. Обними же меня, скажи, что рада меня видеть.
-Нет, - наконец выдавила из себя Кайла, чувствуя как щиплет в глазах.
И вот она уже смогла ощутить прилив физических сил, прилив тепла и отступающую из тела дрожь.
-Я знал, что ты так скажешь, - сказал Теодор и расцепил свои объятья, пусть и не сразу, - Но я тебя не виню.
-Я не принадлежу тебе, - глядя ему в глаза, ответила она, - И никогда не принадлежала.
Кайла, наконец-то, попыталась сделать шаг назад. Она не отрывала взгляда от глаз Теодора, в любой момент ожидая от него агрессии. Соленый привкус крови наполнил ее рот, это Волк пытался овладеть ее рассудком, однако инстинкт подсказывал отступить. Впрочем, отступая, Кайла была готова выпустить клыки и когти. Но бросок Теодора получился молниеносным. Она успела увидеть только тигриную морду, прошедшую сквозь нее. В следующее мгновенье сильная боль пронзила ей обе ноги, кровь поползла из рассеченной сразу в нескольких местах кожи. Теодор встал над Кайлой, сжимая в руке нож с тонким лезвием. Тонкая кровяная полоска обагрила острую сталь.
-А кому ты принадлежишь? – негромко спросил Теодор, - Владимиру Волку, моему брату Кемалю Афтеру – этому полудурку с острым языком?
-Ты и в подметки ему не годишься, - бросила ему в лицо Кайла.
Она предприняла попытку отползти, однако новая боль прошлась и по рукам и по пальцам.
-Его держат в живых только потому, что клан Черных Лис на грани исчезновения, - Теодор перевернул Кайлу на спину, она попыталась плюнуть ему в лицо, - Он даже не почувствует как я сотру его. Но мне жаль тебя, Карлита.
Вслед за тем она увидела огненную тигриную лапу, с выпущенными когтями, зажегшую огни боли сразу в нескольких местах на животе. Боль заставила Кайлу застонать, слезы так и брызнули из глаз. При попытке схватиться за раны, жгучее пламя вспыхнуло и в порезанных пальцах и ладонях.
-Ненавижу тебя, - сквозь слезы стонала она, - Ненавижу.
-Через пару минут боль, которую ты ощущаешь станет невыносимой, - спокойно пояснил Теодор, рассматривая результат своей «работы», - Но поверь, я делаю это только, чтобы мой брат знал, что любой подарок имеет свою цену. Повторюсь, я не держу на тебя зла. Думаю, он успеет найти тебя раньше чем ты истечешь кровью.
Теодор приложил пальцы к губам, затем прижал их к губам Кайлы:
-Ничего личного.
А вместе с его исчезновением сильная боль располосовала ей грудь. Кайла закрыла глаза, не в силах противиться огню, глумящемуся над ее телом, даже дышать было больно. Все силы ее забрал Теодор, как делал это всегда. Холод давил, раздувая боль до пределов.
-Дарек..., - звала Кайла, вызвав в памяти его образ, - Дарек...
Где-то внутри она знала, что не умрет здесь и сейчас, ее время еще не пришло. Он обязательно найдет ее, услышит ее, надо было только чуть подождать. И Кайла вновь позвала его, теперь уже называя его настоящее имя, данное ему Сферой. Она закрыла глаза, так было легче. Босстон вновь предстал перед ней во всем своем великолепии, сияя мириадами цветов. Теперь она слышала голос и дыхание метрополиса – городской шум и запахи. Все было обращено к ней, все было призвано облегчить ее муки.
А когда Дарек наконец оказался рядом с ней, вернул ее в реальность, Босстон не позволил уйти ей так просто. Кайла потеряла много крови, Владимир Волк сделал все, что мог в данном случае, оставалось только ждать. И эти томительные для Кемаля Афтера часы оставались, в то же время, для нее такими же сладостными как и все остальные, проведенные рядом с ним. Она была в Босстоне, она была там вместе с Дареком (теперь уже Кемалем Афтером), который сам стал своим творением - невероятным, совершенным, созданным с соблюдением всех мыслимых законов материи и пространства. Он не оставлял ее, и одновременно с тем Кайла чувствовала себя свободной от его присутствия. Но тем острее она нуждалась в нем, ощущая всю его заботу, на которую Дарек был способен.
И она говорила с ним. Она указала на того кто причинил ей боль, кто был сильнее ее, кто нанес ей все эти раны. Кемаль Афтер слышал каждое ее слово пока находился рядом с ней. Он пока еще не имел доступа в метрополис, но где-то внутри уже нащупал тропу к тому странному – притягательному и пугающему месту где едва не умерла покалеченная Кайла. Кемалю Афтеру некогда было изучить его, он мог только запомнить это ощущение пустоты вокруг, замершей в некоем ожидании. Чуть позже, когда Кайла придет в себя, Кемаль Афтер попытается вспомнить и запахи и звуки, недоступные для восприятия ни Кайлой, ни кем другим.
2.
Метрополис получился именно таким каким видела его Кайла, таким каким увидел его Владимир Волк. Но если бы Кемаль Афтер был бы обычным Воином то я бы сказал, что единственной его ошибкой (и полковник понял это как только впервые попал туда) в создании Босстона было то, что он отвел под него слишком мало места. Метрополис не мог быть частью отдельно взятой Реальности, не мог быть привязан к своему создателю. Однако, получившийся прототип должен был сыграть определенную роль в жизнях многих других Воинов. Как правильно предвидел все тот же полковник Волк, брачный союз его дочери и Кемаля Афтера значил для Реальностей больше чем могли бы от него ожидать. Этот союз не мог быть заключен где-либо еще, даже в каком-либо ином месте в Реальности Кемаля Афтера. Этот союз должен был стать важнейшим компонентом в создании подлинного Босстона как отдельной живой Реальности. И в процессе его строительства я встретил и почувствовал совсем другого Кемаля Афтера, того, что был заключен в физическую оболочку, того, каким его запланировала Сфера.
Каждый его Жест, каждое его Слово, писавшие Босстон, походили на некие ретрансляторы чьих-то сторонних Жестов и Слов. Подлинный Кемаль Афтер использовал память своей физической оболочки только для придания метрополису внешнего вида, в то время как душу Босстона созидала сама Сфера. Я встретил его в Храме, именно там происходило рождение первого Босстона. Это было похоже на ритуал, во время которого Храм содрогался в буквальном смысле, ощутив всю мощь метрополиса. Никакая сила Древлян не смогла бы сравниться с Кемалем Афтером в те мгновения. Тогда мы все увидели Абсолют так близко как не могли бы себе даже представить. И это был другой Абсолют, не разрушавший, но стремившийся к созиданию. Будто проповедник Кемаль Афтер читал свои молитвы, творившие нечто величественное и требующее какого-то поклонения. Он говорил и Древлянам и Храму о том, что есть Босстон и каким он должен быть.
-Глубины виртуальной реальности практически неизведанны, - рассказывал он Кайле, окончательно решив построить метрополис(тогда он еще не знал, что речь шла о втором Босстоне), - А меж тем, это очень сложный и насыщенный мир. Ты только представь как это здорово: встретиться лицом к лицу с кем-либо из его обитателей и убедиться, что это не просто набор нулей и единиц, выдуманный ради развлечения, что это личность. Я думаю, в Босстоне им самое место.
Как я уже сказал, первый метрополис получился слишком тесным, ограниченным территорией Реальности, в которой он был построен, а значит насыщенным яркими красками и их оттенками. Уже в первые дни его существования можно было почувствовать его неминуемый крах. Полковник Волк ощутил это настолько остро насколько позволяло его Чутье. Оно же подсказывало ему, что крушение метрополиса аукнется не только в Нейтральной зоне, но и во многих отдаленных Реальностях, поскольку творение Кемаля Афтера было еще одним экспериментом с далеко идущими последствиями, так же как и гостиница Богучара Савата. Но вновь я повторюсь – создание первого метрополиса имело вполне конкретную и единственную цель. К тому моменту когда Кайла Рабауль одела свадебный наряд, Босстон находился на пике своего расцвета, откуда оставался только путь вниз. Ничто не отразилось на нем: ни Совет, осудивший Кемаля Афтера за преднамеренное убийство и отправивший его в изоляцию в пирамиды, ни предъявление обвинения Кайле Рабауль в пособничестве и депортация ее в Реальность, из которой ей прежде удалось выбраться только при помощи полковника Волка. Надо отметить, что данные события стали результатом сразу нескольких рокировок на общей доске. Их смысл заключался в розыгрыше Оксаны Виенны, время которой оттягивали до самого последнего момента. Новая встреча с Кемалем Афтером до становления метрополиса поставила бы жирный крест на его сотворении. Не вообще, а именно в тот период когда он был необходим.
Как и практически все прочие торжества, приуроченные к какому-либо важному для Босстона мероприятию, процесс бракосочетания Кайлы Рабауль и Кемаля Афтера, с таким же последующим за ним торжеством, прошел в «Ракетчике». Данное заведение едва ли не с первого дня стало чем-то вроде жизненного центра всего Босстона, его сердцем, внутренняя атмосфера в котором отражалась в самых дальних уголках всего метрополиса. Несмотря на то, что «Ракетчик» официально считался всего лишь рестораном (пусть и самым шикарным из всех остальных имевшихся в Босстоне – с невообразимо огромным выбором меню, великолепным внутренним декором, практически идеальной чистотой, никогда не пустующей музыкальной сценой) все же именно здесь любой гость извне мог ощутить самый концентрат метрополиса. Во-первых, размеры, благодаря которым «Ракетчик» был рассчитан примерно на тысячу посетителей. Сложенное в несколько этажей, строение представляло собой огромный стеклянный монумент Д-образной формы. На вершине его имелся такой же стеклянный купол, служивший источником всего света, что окружал это необычное сооружение. Ни одно другое строение в Босстоне не было иллюминировано так богато и разнообразно. Казалось, что сам свет принимал эту Д-образную форму. Свет, переливался всеми мыслимыми оттенками, струился, накатывал волнами, взмывал ввысь и падал, кружился по какой-то замысловатой траектории, наконец просто проглатывал все, что попадало на его территорию. Он не был виден изнутри здания. Внутри царил другой свет, такой же мягкий и приветливый как и снаружи, но величественный, какой-то торжественный. Нельзя было найти его источников, свет просто был.
Кемаль Афтер был признан жителями Босстона как основатель и первое лицо метрополиса. «Ракетчик» же считался его собственностью, и на самом деле он гордился этим творением. Пожалуй, туда он вложил куда больше души чем во все остальные элементы Босстона. Когда Кайла впервые увидела «Ракетчик» таким каким он получился то поняла, что именно его сияние она видела в своих видениях. Куда бы она не пошла, в какую бы загогулину Босстона не повернула, это сияние Кайла видела повсюду. В метрополисе было полно любопытных и интересных мест, но ни одно не притягивало Кайлу столь сильно как «Ракетчик» и его окрестности. Кайла пользовалась в Босстоне любовью и уважением среди большинства жителей, пожалуй, даже больше чем сам Кемаль Афтер. И, хотя она пока еще не скрепила с последним брачных уз, в метрополисе Кайлу уже считали его официальной женой. Впрочем, она очень хорошо чувствовала это предвкушение предстоящей церемонии ее бракосочетания с Кемалем Афтером, витавшее в Босстоне. Пожалуй, это был тот период времени когда метрополис стал отражением ожидания во многих других Реальностях и среди прочих Воинов, стремившихся к сохранению Равновесия. Этот момент приближался, и чем ближе он был тем острее Кайла ощущала все его естество. И тем острее она ощущала незримое давление извне, от которого Босстон оберегали с самого первого дня его существования. В «Ракетчике» всегда можно было встретить кого-либо из клана Волков, а уж сколько Воинов скрывалось на территории метрополиса можно и не говорить. Это Кемаль Афтер наивно не замечал в то время как Кайла была в курсе всех событий. Владимир Волк советовал ей не подгонять Кемаля Афтера со свадьбой, дабы не опережать ход событий вокруг метрополиса, хотя про себя Кайла и сама знала, что решение заключить с Афтером брачный союз должно было быть обоюдным.
-Скоро на нее будет совершено еще одно покушение, - меж тем предупредил полковник Волк Кемаля Афтера на одной из их последних перед свадьбой встреч, что имела место в доме Черного Лиса.
-Опять Теодор?
-Как и в прошлый раз это только исполнитель, - усмехнулся полковник, развалившись в кресле, и уже без улыбки добавил, - Ты не сможешь помешать ему. И я тоже.
-Почему? – чувствуя холод внутри, спросил Кемаль Афтер.
-Теодор сделает ей укол, - вместо ответа буднично рассказывал Владимир Волк, - Это будет химическое вещество вирус. Для Кайлы уже готово место где она будет медленно и болезненно умирать. Но спрячет ее он не там. Попав в то место, ты угодишь в ловушку где тебя уже ожидает двойник умирающей Кайлы. В то же самое время Теодор будет хладнокровно наблюдать за ее агонией... Я дам тебе антидот и координаты в обмен на право заняться в Босстоне частным бизнесом.
-Это по твоей указке Теодор намерен отравить ее? – не раздумывая ни секунды, уверенно предположил Кемаль Афтер.
-Дельная мысль, - вздохнул полковник, откупоривая прихваченную с собой бутылку красного вина, - Мне доставляет удовольствие холить и лелеять тебя как родного сына, Лис. Если хорошо подумать, в этом плане даже Кайла для меня менее значима. Знаю, я не должен так говорить, но таковы реалии.
Он едва коснулся вина губами, пытаясь определить оставшийся на них привкус.
-Херня какая-то, - наконец оценил полковник, и повертел бокал с вином перед глазами, - Придушу гада... По моей ли указке Теодор намерен отравить ее? А если и так, Лис? Вот что бы ты сделал если бы знал, что я готов торговать жизнью своей дочери ради сохранения мира или, хотя бы, его подобия?... Это будет последняя попытка не позволить ей стать твоей женой, - добавил Владимир Волк, выливая вино из бокала на пол.
-Когда? – чуть успокоившись после такого ответа (в чем полковник Волк даже не сомневался), только спросил Кемаль Афтер.
-Ты узнаешь об этом первым, не сомневайся, - невозмутимо пообещал полковник, - Давай лучше обсудим все условия нашей сделки.
И все же Кемаль Афтер понимал, что Владимир Волк был причастен к этому новому нападению Теодора. И полковник знал об этом. Что касается самой Кайлы, она чувствовала, что вокруг нее что-то происходит. День ее обручения с Кемалем Афтером был уже близок, она уже слышала это предложение стать его женой, которое рвалось наружу из его сердца. Но прежде должно было произойти Нечто, что послужило бы окончанием всех приготовлений. Как будто происходит некий замах пера, после которого будет поставлена точка в предложении. Кайла вполне ожидала нового нападения как на Кемаля Афтера так и на нее саму. Так должно было случиться, чтобы уж ничто не помешало становлению их брака. И вопрос заключался только в том как ей следовало себя вести. Кайла понимала, что Кемаль Афтер уже был в курсе того, что должно было произойти, очевидно введенный в курс дела, либо полковником Волком либо кем-то еще. Больше того, ее собственное Чутье подсказывало, что Кемаль Афтер последует совету не препятствовать этому Нечто, дабы иметь возможность для маневра.
Она так и не решилась заговорить с ним на эту тему, но вот задать пару вопросов Владимиру Волку не помешало бы. Полковник без возражений назначил встречу за пределами Реальности Кемаля Афтера, сказав, при этом, что приготовил для Кайлы небольшое поручение. Она так и не поняла, что с ней произошло и как она оказалась в больничных стенах. Все это было похоже на какое-то очередное видение, при котором время вокруг замирает на неопределенный срок. Отключается даже память, все внимание концентрируется только на здесь и сейчас. В какой-то момент Кайла обнаружила себя в небольшой серой комнате без окон где единственным предметом мебели оставалась кровать полуторка с начищенными металлическими дужками. Кайла сидела на ней, крепко вцепившись в матрац обеими руками. Правое предплечье служило источником сильной боли, охватившей все тело. Теодор ждал ее в указанном Владимиром Волком месте. По условиям их договора, Кайла не должна была увидеть его; Теодор сделал этот укол, зайдя к ней со спины. Эффект препарата сработал практически мгновенно, и боль, которую Кайла теперь испытывала, проникала даже в ее сознание. Боль заставила ее раскачиваться на кровати взад-вперед, убеждая Кайлу, что так будет легче. Боль не прерывалась, ныла постоянно, и единственное, что ей оставалось, это стиснуть зубы. В тот момент Кайла напоминала примитивный безмозглый автомат, лишенная каких-либо мыслей и эмоций, умерщвленных ядом в ее крови.
Она никак не среагировала и на появление Кемаля Афтера, вошедшего в комнату через зарешеченную и с окошком дверь, даже голоса его не услышала. Опустошенный ее взгляд был направлен в стену, Кемаль Афтер, вставший перед Кайлой будто оказался практически нематериальным, не имевшим какой-либо физической формы. Он был неприятно поражен ее бледным цветом и вымученным выражением лица, ее чахлостью. В ответ на его голос Кайла молчала, чтобы не позволить боли разгореться еще сильнее. На ней была длинная серая рубаха с такими же длинными рукавами, Кемаль Афтер ввел иглу с противоядием ей под кожу прямо через материю. Он хорошо понял состояние Кайлы, что лишнее прикосновение будет ей только во вред. Она не почувствовала этого укола, ощутила только как боль отступает, забирая и ее силы. Хватка рук, которыми Кайла держалась за матрац, ослабла, ее потянуло вниз, на пол, прямо в руки Кемаля Афтера. Она была подобна тряпичной кукле – вялая и легкая, неспособная издать ни звука. Но память возвращалась к ней, она вспомнила тот последний переход из Реальности Кемаля Афтера в место в Нейтральной зоне, указанное полковником Волком, а через миг Кемаль Афтер уже держал ее в своих руках. И непонятное странное видение с реальными ощущениями непрерывной боли. Все это промчалось в ее голове каким-то бессмысленным фильмом, эффект от которого воздействовал на Кайлу столь пагубно. И только мягкая хватка Кемаля Афтера помогала ей придти в себя, избавиться от неприятной слабости в теле.
-Я прошу тебя стать моей женой, - поддавшись другой слабости, проваливаясь в бесконечную высь, услышала Кайла; это был другой голос, но не менее приятный и невесомый, - Я дам тебе все, на что хватит моих возможностей. Доверься мне, Карлита.
Там, в этой бесконечности до нее уже доносилась музыка, утопавшая в невероятно огромном количестве оваций, обращенных только к ней одной. Они продолжались и продолжались, и ей не хотелось, чтобы они смолкали. Но вот они утихли и утихла музыка, и Кайла вновь услышала этот голос, подлинный голос подлинного Кемаля Афтера.
-Я люблю тебя, Карлита. Будь моей женой.
От этого голоса ей было хорошо как никогда. Голос затмевал отступавшую боль, звучал так близко и в то же самое время так далеко. Голос будто отдалялся от Кайлы и в то же самое время оставался на одном месте. Она не хотела, чтобы он отдалялся.
-Я согласна, - услышала она свой собственный голос, в то же мгновенье утонувший в новой волне продолжительных аплодисментов и музыки.
-Все будет хорошо, - ответил Кемаль Афтер совсем рядом, - Я никому тебя не отдам, моя девочка.
Теперь она уже смогла видела его, склонившегося над ней, его нежное лицо, его сияющие глаза, взгляд которых всегда был полон ласки, обращенной к ней. Рука его нежно скользила по ее волосам, отчего сердце Кайлы сладостно замирало, и это было самое приятное чувство, о котором она практически забыла в своей прошлой жизни с Теодором. Это было наяву, гораздо более явным чем она могла бы предположить.
-Я согласна, лисенок, - по мере оставшихся в ней сил попыталась повторить она, - Я согласна быть твоей женой.
Голос Кайлы был совсем слабым, почти неслышным, антидот только нейтрализовал весь яд, собравшийся в ее организме, и ей требовался покой и уход до полного восстановления сил. Но Кемаль Афтер услышал ее, она знала, что услышал. Он всегда мог ее услышать, он всегда был обращен к ней. И Кайла была благодарна ему за это. Он коснулся ее сухих губ своими, затем слегка поцеловал Кайлу в горячий лоб.
-Тебе нельзя сейчас много говорить, - заботливо предупредил Кемаль Афтер и добавил, - Терпеть не могу подобные мероприятия, но Босстон будет самым подходящим местом. Это будет ТВОЙ день, Карлита, - последняя фраза была сказана так же другим голосом, уже знакомым ей за последние мгновенья.
Это действительно был ЕЕ день. Даже Кемаль Афтер не выглядел столь ярко (и во время церемонии и после нее) в сравнении с Кайлой. И она понимала, что так и должно было быть. Она чувствовала это незримое давление, напряжение вокруг себя. Ее ответственность в этом браке была намного выше ответственности Кемаля Афтера. В то время как брачный союз обеспечивал ей весомое имя, Кемаль Афтер получал гарантии как представитель исчезающего Знака Черных Лис со стороны Волков. Разумеется не могло не быть лиц, которых такой расклад не устраивал, и таких лиц по Реальностям насчитывалось достаточно много. Но уже ничего нельзя было изменить в день церемонии, проходившей в окрестностях «Ракетчика», на которую были приглашены все желающие. И в числе их Кайла видела нескольких Волков. Конечно Кемаль Афтер тоже видел их, видел и относился к их пребыванию сдержанно; понимал всю необходимость их присутствия. И все же ему было не по себе, и Кайла видела его неуклюжие попытки скрыть свое беспокойство, не покидавшее его до окончания всего этого процесса. Ему явно было неудобно находиться в центре внимания. Больше того, Кемаль Афтер наотрез отказался примерять этот нелепый, по его собственным словам, костюм жениха; даже под страхом смерти он бы не сделал этого, в конечном итоге представ перед алтарем в плаще и шлеме. Кайла чувствовала его дрожь, чувствовала как тяжело было ему перенести эти минуты. И пусть в тот момент их пара выглядела комично, все же смысл ее образования был важнее всех нарядов.
Владимир Волк наблюдал за процессом бракосочетания, находясь вне пределов Нейтральной зоны. Вроде бы он сделал все от него зависящее, чтобы свадьба состоялась, напичкав Реальность Кемаля Афтера верными полковнику людьми. И, хотя он и доверял своему Чутью и знал, что никто из них не выйдет с ним на связь, все же ожидал непредвиденных обстоятельств. Кайла чувствовала присутствие полковника Волка совсем рядом с местом проведения церемонии, несмотря на его отдаленность. Это было одним из правил Владимира Волка – находиться сразу в нескольких местах одновременно. Так происходило и в ее отношениях с Теодором. Но каким бы жестоким Теодор не был, она не хотела вмешательства полковника Волка. Знала, конечно, что ей не по силам усмирить и даже не изменить эту дикость Теодора, который и не хотел меняться. Лишь в самый последний раз когда он поднял на нее руку, Кайла поняла, что это конец их отношений. Если бы она и теперь обратилась к полковнику с просьбой не вмешиваться, то наверняка бы схлопотала бы и от самого Волка.
И от осознания того факта, что она смогла наконец-то встать под венец с тем кого любила Кайла чувствовала себя так полноценно. Она ни на миг не отпускала руки Кемаля Афтера во время церемонии. Когда Воин из клана все тех же Волков, призванный провести это бракосочетание, спросил ее готова ли она стать женой Кемаля Афтера, в груди ее все пело и ликовало. Кайла не медлила ни мгновенья, сказав, что она согласна, хотя в голове полковника Владимира Волка и многих других Воинов (в том числе и в голове Кемаля Афтера) мелькнула искра сомнения. Все-таки, помимо громкого имени своего отца Кемаль Афтер был известен еще своим поведением и причудами, не каждая женщина смогла бы их перенести. Вот Кайла, например, сумела подстроиться под его неуравновешенную манеру поведения. И ее немедленное и категоричное согласие стать официальной его женой разом отсекло все опасения.
В тот же самый момент она ощутила как пришло в движение все вокруг. Сама Реальность благодарила Кайлу за ее ответ. Словно сама Реальность сбросила некую тяжкую ношу, энергию, о существовании которой никому из Воинов не дано было знать. Цвета стали ярче, воздух свежее и как-то легче и мягче. Это было особенно хорошо заметно именно в темное время местных суток, не случайно церемония заключения их брачного союза проходила именно в это время, когда весь Босстон был погружен в бесконечную иллюминацию. Согласие Кайлы напоминало какое-то заклинание, приведшее в действие процесс очищения целой Реальности. Ее ответ вызвал целое море оваций со стороны компов (как называл Кемаль Афтер обитателей Босстона), собравшихся лицезреть это важное событие. Разумеется, их было намного больше, поскольку свадебная церемония транслировалась в прямом эфире всеми региональными СМИ.
Эти овации сопровождали Кайлу и в момент ее появления в «Ракетчике», куда ее пригласил Кемаль Афтер сразу по окончании официальной части. Молодожены вошли в ресторан, держась за руки, тонущие в ярком ореоле сияния подобно каким-то мифическим божествам. Обсыпанные всеми возможными почестями и поздравлениями, они поднялись на сцену и будто взмыли далеко-далеко в бесконечность, лавируя над целым миром. У Кайлы голова шла кругом, настолько фантастическими были все эти ощущения, предназначенные ей. На тот момент Кемаль Афтер подчинил своему сознанию весь Босстон, каждый его фрагмент. Все энергии, наполнявшие метрополис, устремились к ней, отчего Кайла слегка задыхалась, но все же хотела переживать этот восторг снова и снова.
Лишь в какой-то момент Кемалю Афтеру стало дурно, волнение не покидало его с начала этой ночи, и в конечном итоге одержало над ним верх. У него закружилась голова, если бы не Ди Дарк, толкавший в тот момент поздравительную речь, вряд ли бы Кайла, у которой и без того не оставалось сил от всех этих эмоций и ощущений, смогла удержать его обмякшее тело. Но даже сей конфуз нисколько не умалил того, что она испытала за последние часы. Кайла была благодарна Кемалю Афтеру за то, что он сделал для нее; сделал не потому, что должен был так сделать, и она это знала. Подобно цветку она распустилась в эту ночь, раскрыла лепестки, вдохнув невероятную живительную силу, достающую до самых корней ее женского естества. Кайла даже пришла к мысли, что даже при самых удачных отношениях с Теодором, она бы не прошла через эту метаморфозу. Только Кемаль Афтер позволил бы ей испытать все прелести вышеуказанного превращения. Оставшись с ним, впавшим в глубокий сон после укола Ди Дарка, она не смогла сдержать слез радости. Кайла обняла его, чувствуя как часто бьется ее сердце, а в груди страстно горячо; помедлив немного, сняла шлем с его головы. Бледность сошла с его лица, оно вновь обрело здоровый цвет. Но губы его были совсем сухими.
Кайла долго рассматривала его лицо, глядела прямо мне в глаза так близко как никто до нее. Затем коснулась губами его губ, носа, лба.
-Спасибо тебе, лисенок, - приговаривала она, осыпав его поцелуями, в тот момент Кайлой управляли одни эмоции, - Спасибо тебе за этот праздник.
...-Вот так легко и просто, - выдохнул полковник Волк, погасив голограмму церемонии бракосочетания его дочери и Кемаля Афтера, - Я даже готов поднять тост за новобрачных. Ты не против?
-Зачем ты привел меня сюда? – с опаской в голосе потребовала ответа Файхе, не смея своему гостю помешать налить вина и себе? и ей.
Ничего кроме страха и недоверия перед полковником она не испытывала. Так уж сложилось со времен скандала с Викторией Абессой и прочими представителями к’оровского руководства, учиненного Якобом Гроссом. Тогда, при первой их встрече полковник Волк спрашивал Файхе о ее визитах в «Чертову дюжину» и степени знакомства с Яном Голубевым. В тот момент он был похож на груду металлолома – холоден и непробиваем. Файхе знала о жестокости полковника Волка не понаслышке. Лично была свидетельницей его умения разговорить даже самых молчаливых собеседников. И методы его пыток могли быть достаточно изощренными. Она очень хорошо понимала, что Якоб Гросс наделил ее внушительным объемом дорогостоящей информации, недоступной большинству Воинов. И Владимир Волк из клана Волков знал об этом. И прибегая к помощи Файхе, он, тем самым (нравилось ей это или нет), продлевал ее, в принципе, неплохое существование вдали от желающих знать то же, что знала она. По сути, полковнику удалось выбить из своих партнеров протекцию для нее, что, впрочем, не означало жесткого контроля за перемещением Файхе по Реальностям. И пусть она ненавидела Якоба Гросса за то, что он превратил ее дальнейшую жизнь в бесконечный торг, пусть ненавидела и боялась Владимира Волка, но только благодаря ему Файхе более-менее спокойно спала по ночам. Тем паче, полковник не требовал от нее ничего лишнего, только ответы.
Однако, еще она понимала, что полковник обладал индивидуальным природным чутьем на малейшую ложь. И его реакцию на ложь она видела не единожды. Пока Владимир Волк ни разу не поднял на Файхе руку. Но все его вопросы имели свое значение, так что ей следовало всегда быть с ним откровенной.
-Думаю, для начала необходимо пожелать нашим детям благополучия в их брачном союзе, - протянув ей наполовину наполненный бокал, мудро предложил полковник.
-Кемаль Афтер никогда не был мне сыном, и ты знаешь об этом не хуже меня, - раздраженно напомнила Файхе, - Это проект Якоба, один из множества прочих.
И все же она приняла этот бокал, чтобы сделать один глоток. Вино оказалось чуть сладким и мягким на вкус, как раз то, что было ей сейчас нужно, чтобы чуть успокоиться. Мандраж не покидал Файхе с той минуты как Владимир Волк связался с ней с намерением встретиться. Файхе не рискнула отказать, а даже если бы и рискнула, их встреча состоялась бы все равно. Владимир Волк пригласил ее на крохотный остров с пышной растительностью, очень похожий на тот, где Кемаль Афтер и его жена позднее проведут вместе незабываемый отрезок времени, о чем он уже рассказывал в своем послании. На территории острова Владимира Волка располагался небольшой белый домик хижина с высокой треугольной крышей. Внутри было всего одно помещение, большее по площади чем казалось снаружи. По сути, полковник Волк привел Файхе в пыточную камеру, внутри которой было полно всяких хитроумных приспособлений, замаскированных под вполне привычные элементы утвари и интерьера. У него не было стремления применять к Файхе силу, Владимир Волк не делал этого и в предыдущие с ней встречи. Но сейчас Файхе сидела в уютном мягком кресле с подлокотниками, в металлический каркас которого были вмонтированы тонкие стальные спицы, а в основании находился небольшой генератор электрического тока. Провода от него тянулись под полом к креслу напротив, и в его подлокотнике имелась кнопка, замыкавшая всю эту цепь. Эта же кнопка служила приводом для спиц, впивавшихся в тело жертвы.
-Понимаю, - мягко успокоил полковник, сделав свой глоток, - Якоб не одной тебе испоганил жизнь. Ты имеешь полное право так его ненавидеть даже сейчас.
Он легко опустился в это кресло напротив Файхе и заложил ногу за ногу, рассматривая ее ничуть не изменившееся за столько лет приятное лицо. Лишь только взгляд выдавал усталость, желание невозможного долгожданного мира, стремление освободиться от всех цепей, что связывали ее с Якобом Гроссом, что служили гарантом ее свободы. Но может быть этот взгляд делал Файхе еще привлекательнее?
А вот невозмутимый взгляд полковника действовал на нее угнетающе. Файхе не смела отвести своих глаз от глаз Владимира Волка, чувствуя, что ей просто не по силам сделать это. Как женщина она была полковнику пока неинтересна, а значит он мог поступить с Файхе как угодно.
-То, ради чего я позвал тебя, наполовину связано с Кемалем Афтером, - наконец сказал Владимир Волк, переведя взгляд на свои туфли, в которых отражалось пляшущее пламя в камине.
Файхе перевела дух и сделала новый глоток вина, чтобы немного успокоиться, даже слегка осмелеть. Она отставила бокал и полностью откинулась на спинку кресла.
-Не так давно у меня появилась информация, за которую мне пришлось подставить под удар собственную дочь, - продолжил полковник Волк, - Твой сын Теодор сделал ей вредоносную инъекцию, и если бы не Кемаль Афтер, я бы лично расчленил его как я это умею... Я встретился с Чужаком, который пытался завербовать меня в ряды Воинов, готовых умереть ради сохранения Реальностей вдали от Тумана. Кстати говоря, к тебе тоже скоро придут с предложением о сотрудничестве. Я его принял. И мне назвали имя – Дека Псии. С его помощью Якоб Гросс построил целый планетоид со сборочными цехами.
Файхе никогда не была там, хотя Якоб не раз говорил с ней о планетоиде, и никогда не слышала названного полковником Волком имени. Она догадывалась, что Якоб делился с ней своими секретами не из теплых страстных чувств. От Файхе требовалось лишь переждать этот промежуток времени до вторжения Тумана и образования Империи, когда не останется больше Воинов, задающих вопросы. И все же Якоб отлично понимал, что именно она должна была знать, чтобы продержаться до этого часа. И поэтому, рассказывая о планетоиде, оставался скуп в своих рассказах. Да, у Якоба были помощники, оказавшие участие в создании планетоида, и спрятавшие его глубоко в Реальностях перед самым образованием Империи Франляйна Гоэля. Да, на планетоиде были сборочные цеха, на которых сбирались те самые беспилотные летательные аппараты, ставшие причиной шумихи вокруг к’оровского руководства. Однако, помимо беспилотников в этих цехах наверняка собиралось и что-то еще, о чем Якоб разумно умалчивал до самой своей смерти. Да, с распадом Империи Якоб инициировал (с его слов) склоку со своими помощниками, поскольку планетоид потерял для него всякий интерес. Это все, что было ей известно.
-Верю, - после коротких раздумий решил Владимир Волк, все еще разглядывая отражавшееся в туфлях пламя камина, источником которого служила Сила, - Верю, но думаю, что это не все.
-Якоб планировал провести хирургическую процедуру над Теодором на том планетоиде перед тем как отказаться от него, - с неохотой выложила Файхе, чувствуя реальную угрозу, исходившую от полковника, - Он сказал, что это цена, которую надо заплатить за неприкосновенность Теодора в будущем. Будто Теодор слишком лакомый кусок для некоторых Воинов вроде тебя, Волк. Якобу была нужна страховка. А потом он вдруг заговорил о втором ребенке. Сказал, что это альтернативный вариант обезопасить Теодора до того как тот будет готов к открытию Врат.
-Стало быть, не Теодор, но Кемаль Афтер побывал на планетоиде Деки и Якоба, где ему вживили имплант, - вслух заключил Владимир Волк, - И снова все упирается в Деку Псии... Кто-нибудь еще спрашивал тебя о планетоиде или называл это имя?
-Ты первый, - ухмыльнулась Файхе, отчего у полковника Волка возникло секундное намерение нажать кнопку в подлокотнике под его пальцами.
-И последний, - вместо этого кивнул он, - Со всеми вытекающими отсюда последствиями...
Спровадив Файхе, полковник Волк не спешил покидать остров сам. И минуты не прошло после ее ухода, а Владимир Волк даже своего положения в кресле не поменял, про себя обдумывая полученную информацию и все еще наслаждаясь образом своей гостьи в черном роскошном платье, как прямо перед ним вспыхнула голограмма старшего офицера к’оровского командования Райвэ Шоннтора в полном обмундировании.
-Чем обязан? – буднично поинтересовался полковник, даже не приветствуя нового гостя.
-У меня предложение, от которого не следует отказываться, полковник, - по-хозяйски сообщила голограмма, сцепив руки за спиной, - Я войду?
Владимир Волк отлично знал о прошлом Райвэ, о его принадлежности Знаку Бронзовых Медведей и о его генеральском звании в Реальностях, как впоследствии укажет Кемаль Афтер. Райвэ пережил все три Империи, и всякий раз без колебаний принимал сторону их противников, проводя активную диверсионную деятельность. Ненависть к Империям была у него в крови. Будто Райвэ был специально рожден для противоборства им. До того как перевоплотиться в к’ора и до основания переделать собственное тело у Райвэ Шоннтора не было никаких дел с Владимиром Волком, они даже не контактировали друг с другом. Райвэ всегда был одиночкой, что позволяло ему ловко избегать самых суровых неприятностей во времена Императоров. Он остался таким и в штабном кресле. Его стоило опасаться, несмотря на ощутимую разницу в возможностях между ним и Владимиром Волком.
-Извини, чаю не предложу, - без тени иронии предупредил полковник, наблюдая за тем как массивное тело Райвэ опускается в кресло ловушку, - Итак?
-В свое время мне удалось собрать достаточно много сведений, касающихся возможной Империи Якоба Гросса. Прости, полковник, источников я не раскрою. В БД ты можешь найти мои записи, но только те, что не представляют особого интереса. Я готов поделиться с тобой самой полной информацией – с именами, событиями, фактами – в обмен на Босстон Кемаля Афтера.
-Думаю, это не твое предложение, - сразу догадался Владимир Волк, - И в таком случае мне нужны ответы. Я, конечно, понимаю, что у тебя мало времени на наше с тобой общение, но пока я не услышу их, разговора не будет.
Став к’ором, Райвэ утратил навыки Воина, поэтому его встреча с полковником проходила при помощи технологии ретранслирования. По сути, сейчас Владимир Волк говорил с безмозглым футляром, к помощи которого сам прибегал не раз и не два. Разница заключалась в продолжительности жизнеспособности пустотелой оболочки, поскольку сотворенная Силой, она функционировала ровно столько сколько от нее требовалось Воином, ее создавшим.
-Не имеет значения чьи интересы я представляю, - но Райвэ, кажется не торопился уходить, терпеливо комментируя свое предложение, - Гораздо важнее то, о чем ты знаешь сам, полковник. Ныне существующий Босстон всего лишь прототип, который требует слишком много Силы на его обслуживание. Сфера внутри Сферы, вот что создал Кемаль Афтер, вот что он попытается повторить еще раз. Но тогда это будет целая Реальность, доминирующая над остальными Реальностями. Свадьба Кемаля Афтера и твоей дочери потребовала от Босстона максимум сил; сейчас он слаб, но будет набирать прежнюю мощь. ВСЯ Нейтральная зона ощутит это на себе. Сейчас самое время для его разрушения.
Полковник не прерывал спокойной уравновешенной речи Райвэ, про себя не узнав ничего нового. Не один Владимир Волк отмечал эту силу, исходившую из метрополиса, давящую и физически и на нематериальном уровне. Эта сила окружала Реальность Кемаля Афтера целиком и простиралась дальше подобно лучам солнца, достигавшим огромных расстояний на территории Нейтральной зоны. Трудно было даже представить во сколько раз эта сила возрастет если Босстон станет отдельной Реальностью. Этот день обязательно наступит, для этой цели был рожден Кемаль Афтер, которого привязали к планам Якоба Гросса. И еще Владимир Волк понимал, даже предчувствовал, что до окончания истории с Вратами Босстону как отдельной Реальности места не было. На данный момент уже существующий метрополис являлся только проектом на бумаге, находящимся, пока, на стадии дозревания. То, о чем Райвэ не сказал вслух было очевидно: Кемаль Афтер должен будет умереть после того как сохранит Реальности от разрушительного воздействия Тумана. Он должен умереть, чтобы Босстон никогда не родился. И вот здесь Владимиру Волку и Райвэ Шоннтору было не по пути, потому что сила метрополиса представляла для полковника самый живой интерес.
-Допустим, я приму твое предложение, - сказал Владимир Волк в ответ, не взяв ни секунды на паузу для его обдумывания, - Допустим, я УЖЕ предпринял необходимые меры. Что такого сногсшибательного ты можешь мне рассказать о планах Якоба Гросса насчет его Империи чего я еще не знаю?
-Например то, что среди его партнеров (к слову сказать, с самыми неожиданными именами) были и Чужаки, такие как, например, Дека Псии, - интригующе намекнул и сразу же замолчал Райвэ.
По-другому и быть не могло. Райвэ мог назвать только имена, поскольку полковник Волк знал о Четвертой Империи почти все. Оставались лишь имена. Большая их часть была недоступна не то что Райвэ Шоннтору, но даже таким как тот же Хесс, даже многим из Чужаков, сотрудничавших с Воинами на благо Реальностям. Все потому, что эти имена являлись ключевыми в этом списке. Сколько имен мог назвать Райвэ? Сколько имен ему разрешили знать? И сколько разрешили назвать на встрече с Владимиром Волком? И если одно, то почему именно Дека Псии? Впрочем, скорее всего, Райвэ сделал свое дело, назвав это имя и указав направление в сторону Чужаков, большего от него не требовалось. Кроме того, это был лишний рот, готовый, как и Файхе, раскрыться в самый неподходящий момент. Понимал ли Райвэ свою роль на этой встрече? Хотя, если хорошо подумать, то у него оставались хорошие шансы избежать пули в голову. Пожалуй, услугами Райвэ можно будет воспользоваться еще раз.
-Ты наверняка знаешь чем занимается моя дочь. Тебе придется сильно постараться, чтобы выкупить у нее свою жизнь, – прямо подсказал полковник и добавил, - ЭТОТ Босстон канет в небытие, но Кемаль Афтер должен и будет жить; я не позволю никаких попыток его убийства.
Разумеется, Райвэ сделает все от него зависящее, чтобы договориться с Кайлой. И спасти его сможет только информация, равноценная этой пуле. И отправляя Кайлу на убийство Райвэ Шоннтора (прежде проверив его связь с Файхе), полковник Волк посадит ей в волосы крохотное записывающее устройство, как говорится, на всякий случай.
3.
Меры, принятые Владимиром Волком для крушения первого Босстона, представляли собой визит полковника лидеру одной из многочисленных боевых группировок в восточной части метрополиса. Данная группировка уже довольно долгое время контролировала несколько крупных жилых кварталов. С самого начала существования Босстона безопасность на его улицах поддерживал Синдикат – корпорация с десятком тысяч агентов, которых всегда можно было узнать по кожаным плащам со специальными нашивками. Хотя Босстон и считался эталоном цивилизованности и порядка, изначально метрополис был поделен многочисленными вооруженными группировками. Между ними часто вспыхивали вооруженные конфликты, и тогда в ход шли все имевшиеся в наличии технологии уничтожения и причинения физических страданий. Роль Синдиката в таких случаях сводилась к недопущению распространения того или иного конфликта за пределы его очага. Это означало, что агенты Синдиката вынуждены были принимать участие в перестрелках ради сохранения жизней мирных жителей. Как правило, на место боевых действий прибывало сразу несколько групп оцепления, блокирующих въезды и выезды на территорию. Группы не вмешивались в выяснение отношений, позволяя участникам конфликта решить спор силовым путем, оставаясь сторонними наблюдателями. Но так продолжалось только до первого выстрела в их сторону, даже случайного, и означавшего, что ситуация выходит из-под контроля конфликтующих сторон. И тогда группы оцепления становились группами миротворцев, не щадящих ни правых ни виноватых. Вся агрессия воюющих между собой противников переключалась на нового врага, однако ее хватало совсем ненадолго в силу военного превосходства и внушительной экипировки агентов перед той или иной группировкой. Усмирение длилось считанные минуты, практически не встречая достойного ответа. Естественно, что Синдикат являлся вожделенной и практически недоступной мечтой для всех этих групп и сообществ.
Собственно говоря, благодаря им наиболее сообразительные и расторопные Воины, такие как полковник Волк, нашли на территории Нейтральной зоны идеальное место для хранения как оружия так и прочих ценностей и Артефактов. В то же самое время агенты Синдиката исправно предупреждали о появлении в Босстоне к’оровских патрулей, что позволяло вовремя подготовиться к их рейдам. Таким образом, метрополис устраивал слишком многих Воинов, которые могли бы разрушить его без особых усилий, просто стравив Синдикат и все имевшиеся в Босстоне группировки друг с другом, предварительно напичкав обе стороны хорошим вооружением. Понимал ли это сам Кемаль Афтер? Ну конечно понимал, хотя на тот период времени ему было банально ни до метрополиса, ни до Реальности в целом. Конечно он подолгу находился в Босстоне, однако на первом и единственном месте для него оставалась Кайла Рабауль, занимавшая все его мысли.
Что касается Тона, уж слишком часто его группировка мелькала в ежедневных сводках агентов Синдиката. Бойцы Тона были под стать их командиру – физически развитые и преданные своему делу. Не сказать, конечно, что Тон навел в их рядах безоговорочную дисциплину, тем не менее его слушались и уважали. И все же он оставался одиночкой, для которого личная армия играла роль послушного орудия, и пускать его в ход Тон старался как можно чаще. Он не стремился расширять сферы своего влияния. Вести войну ради войны – таковыми были мотивы Тона, таковой была его сущность. Это был настоящий пес на привязи, кусавший всех, до кого мог дотянуться. По поводу и просто так, или же в силу своих убеждений - причины не играли роли. Тон всегда оставался на самом виду и не скрывал своего буйства. А потому это была вполне предсказуемая личность, а значит Синдикат мог свободно с ним сладить, отработав тактику его усмирения.
Почему Владимир Волк обратился именно к Тону, несмотря на множество других весомых в темных кругах метрополиса имен? Просто потому, что кому-то было суждено уничтожить Босстон, так хотел подлинный Кемаль Афтер, отмеривший жизнь своему творению. Владимир Волк прочитал метрополис так же явно как если бы создал его сам. Каждый смертный в Босстоне обладал разрушительным потенциалом, способным погубить метрополис, такова была структура Босстона, и неважно кто стал бы его палачом. И следуя заложенной программе собственной смерти, метрополис устроил покушение на Тона руками одним из его солдат, давших отпор гостям из граничащих с территорией Тона кварталов. В ходе перестрелки несколько пуль срикошетили в агентов Синдиката, оцепивших место сражения. Этого было достаточно для их вмешательства в конфликт; заодно досталось и Тону, который мчался на подмогу своим бойцам на личном броневике, возглавляя целый кортеж. Взрыв снаряда, пущенного под колеса, перевернул броневик, Тон получил несколько переломов, от удара головой о стенку салона потерял сознание чем не преминул воспользоваться Владимир Волк. Можно так сказать, что Босстон и полковник действовали сообща, преследуя одну и ту же цель.
Когда Тон пришел в себя, все еще ощущая боль и гудение в голове, то обнаружил себя утопающем в излишне мягком кресле, источающем приторный сладкий аромат. Владимир Волк, облаченный в черный камуфляж уже сидел напротив Тона, заложив ногу за ногу. А между ними находился массивный стол с лакированными ножками, на зеленом сукне которого в разобранном виде лежал пистолет. Вокруг стояла непроглядная тьма, бездна, беспощадная и мрачная. И все же Тон мог разглядеть и Владимира Волка, и стол с зеленым сукном и лакированными ножками, и оружие на нем так словно тьма и была источником света. Так не могло быть, и от этого у Тона еще сильнее болела и гудела голова.
-Перед тобой обычный пистолет среднего класса, с которым может управиться любой твой солдат, - заговорил полковник Волк, рассматривая на широкоскулом, будто квадратном лице Тона каждую черточку и заставив взгляд Тона сфокусироваться на предметах, разложенных на столе, - Его отличие только в ударной мощи. Главное оружие агентов Синдиката – силовое поле вокруг них. Поле подстраивается и гасит скорость всего, что его достигает. Скорость полета пули из ЭТОГО оружия СЛИШКОМ высока, практически мгновенна, чтобы поле смогло вовремя ее остановить. Момент поражения цели совпадает с моментом нажатия на курок... Все, что мне нужно – это другой Тон, - на полном серьезе предложил полковник Волк, - Тон, которого никто не смог бы ожидать. Более сильный, более жесткий. Способный покончить с Синдикатом и признанный самим Кемалем Афтером. Для начала ты заберешь в свои руки весь восточный Босстон. Никаких союзов и никаких переговоров с остальными бандами. Один хозяин и одна голова. Чем больше будет у тебя солдат, тем быстрее ты разделаешься с Синдикатом. Я на твоей стороне, Тон, и это главное...
Он ничего не мог сказать в ответ, мог только слушать того кто говорил с ним, внушал доверие и готовность поддержки. Его вкрадчивый голос растворялся в этом мягком приторном аромате, проникая в каждую частицу тела и сознания Тона, в самое его естество. И даже грозная черная бездна вокруг, казалось, была подчинена этому голосу подобно цепному псу, выказывая Тону свое расположение.
А после его возвращения в реальный мир, Тон начал видеть особые сны по ночам. Кровь и разрушения, крики боли и ненависти, перестрелки и взрывы, и в самом их эпицентре находился он. Он всегда был в самом эпицентре, устроивший очередное сражение вокруг себя, и с восторгом и хладнокровием взиравший на этот хаос. Облаченный в черные длинные одеяния со странными узорами, Тон походил на какого-то чернокнижника, совершавшего ритуал смерти. Он чувствовал невероятную силу, кипевшую в нем уже очень давно, и к которой он рискнул прибегнуть только теперь. Стоило только переместить свой взгляд в сторону, и там мгновенно начиналось новое беспощадное сражение. Постепенно Тон просыпался с неохотой, желая вновь погрузиться в учиненный им хаос где он был хозяином. А вскоре он мог и слышать новый приятный голос в мозгу, вдыхавший в чернокнижника Тона другую силу, которая оставалась в нем при каждом новом пробуждении. Этот голос мог слышать и слышал Владимир Волк, голос, подобный течению во все стороны, даже куда-то ввысь, заполняя собой ВСЁ. Голос Босстона, готовившегося к смерти, безмолвная сила, которую полковник чувствовал с самого начала существования метрополиса. Сила подлинного Кемаля Афтера, сила Сферы. Я тоже слышал и чувствовал ее – и в Храме и внутри Кемаля Афтера. Войдя в его тело, я находился в постоянном контакте с его сознанием, точнее в постоянном контакте с подлинным Кемалем Афтером, заключенным в футляр физического тела. Я хочу сказать, что Босстон так же говорил с ним, забирая необходимое ему количество сил, какими делился с ним подлинный Кемаль Афтер. Да, метрополис обладал своим мышлением, знал день и час своей смерти, знал и о своем возрождении. И чем ближе была его смерть, тем больше требовалось Босстону сил, чтобы провести достойный финал его жизни, каким была свадебная церемония Кемаля Афтера и Кайлы Рабауль. После нее общение метрополиса и его творца прекратилось.
И частью получаемой от подлинного Кемаля Афтера силы и был тот безмолвный голос в голове Тона. Голос внушал уверенность в превосходстве над Синдикатом, убеждал начать войну против него как можно скорее. Голос и раньше звучал в его сознании, но тогда Босстон только закладывал в Тона необходимую информацию. Оттого был беззвучным и неслышным для восприятия. Теперь, когда все было готово, Тон не пытался изгнать голос из своей головы, чувствуя себя в тонусе с его присутствием. А благодаря своим снам, похожим друг на друга, он смог предвидеть каждое сражение на улицах метрополиса до мелочей. После того случая Тон изменился, стал незнакомый своему окружению, что уж говорить о своих солдатах. Он никому не рассказывал о том, что видел, находясь на больничной койке под воздействием лекарств, и что стал слышать, покинув ее. Однако, он обратился к техникам, совершенно ясно запомнив и повторяя слова своего могущественного покровителя, недоступного в материальном мире, о силовых полях вокруг агентов Синдиката, о том, как именно их можно обойти. Только самые лучшие конструкторы смогли бы модернизировать оружие так как предлагал Тон. Но на практике возможность разогнать ту же пулю до предлагаемой им скорости, чтобы время выстрела совпадало с временем поражения цели, оказалась невыполнимой задачей. В Босстоне можно было найти очень много разного рода вооружений, но подобное оружие относилось к разряду фантастики. Вряд ли бы в метрополисе нашлись умельцы, способные на такую работу. Это понимал и сам Тон, в какой-то момент усомнившись в собственных видениях.
Очередная ночь, впрочем, подхлестнула его увядающую надежду стать новым лидером Босстона. Во сне к Тону явился Пикс – безликая фигура, прятавшаяся во тьме, которая была подобна гигантской пасти, поглощавшей полыхавшую крепость Синдиката.
-Синдикат намерен предложить Ордену «Креста и кости» приличную сумму за твою голову, - безмолвно и пугающе сообщил Пикс, отчего Тон проснулся в холодном поту.
Орден «Креста и кости» считался одной из десятка крупных и серьезных преступных организаций, представительства которой были раскиданы по всему метрополису. Возглавлял ее Кроссбонс или Пират (как он сам себя называл) – один из членов довольно дерзкой и хорошо известной Синдикату банды Мандарина, распавшейся после ареста всех ее участников. Находясь в ней, Кроссбонс обагрил кровью свои руки до плеч, в том числе и своей. Внешне это была целая гора мышц (которым бы позавидовал мало-мальски уважающий себя культурист), сплошь покрытая шрамами и затянувшимися пулевыми ранениями, не осталось ни одного живого места. Кроссбонс пережил все возможные увечья, даже потерял большую часть зубов, заменив их имплантами, лишился одного глаза. Это была настоящая машина смерти, своего рода, смертный Владимир Волк. Лишь только одним своим внешним видом Кроссбонс вселял трепет в сердца своих подельников, а теперь его зычный голос захватывал все новых сторонников вышеупомянутого Ордена, образованного в качестве приюта для криминального планктона. Любой мелкий воришка или убийца, находившийся в розыске, мог получить билет в Орден и следовать его уставу, Кроссбонс был заинтересован в толковых солдатах.
Тон не был знаком с Пиратом лично, но не раз видел его живьем. И не хотел бы встретиться лицом к лицу в честном поединке. Не раз Орден пытался отнять у Тона часть кварталов; это были жестокие бои, со множеством убитых с обеих сторон. На предложения Тона договориться Орден всегда отвечал отказом, и каждый раз получив по носу, копил силы для нового нападения. Впрочем, с Тоном разговаривать хотели совсем немногие.
-Ударь Орден так сильно как только можешь, - наставлял во сне Пикс, - Ударь первым и не дай оправиться.
Последние слова его вызвали у Тона сильное и необузданное желание так и сделать при пробуждении. Как будто он осознал, что уже умер, но еще оставался шанс вернуться к жизни, и все зависело лишь от его расторопности. Нападать на Орден Тону еще не приходилось, пока он только оборонялся.
Отдышавшись и утерев холодный пот со лба, Тон вызвал охрану, чтобы собрать всех своих бригадиров. Он сказал, что получил достоверную информацию о готовящемся на него нападении и предложил напасть раньше. Решено было нанести визит на территорию ближайшего представительства Ордена с первыми лучами солнца, оставшееся время до наступления следовало потратить на сбор и подготовку людей. Говорил Тон быстро и отрывисто, но крайне возбужденно, уже вдыхая соленый привкус крови в воздухе, с этим привкусом он проснулся. Будто от этого сражения зависело все его будущее. Интуитивно он чувствовал, что так оно и было на самом деле. Он решил самолично возглавить людей, которых посылал на смерть, а потому вооружился до зубов. Адреналин бил фонтаном, в те минуты Тон, кажется, сдался на милость одних эмоций, отключив мозг. Подобное состояние было ему привычно, но сейчас было нечто другое, что Тон не мог объяснить и сам. Он чувствовал сильный голод, который могла утолить только кровь. Такого не было с ним раньше, до покушения, но это новое ощущение приводило его в восторг, что только придавало физических сил и поднимало боевой дух. Тон не сомневался в правильности своих намерений напасть на Орден. В конце концов, так советовал ему Пикс, союзник, чье постоянное присутствие он ощущал рядом с собой.
С ним отправилась почти сотня человек. К тому моменту как боевая колонна прибыла к резиденции представительства Ордена «Креста и кости», расположенного на парковой территории вдали от оживленных кварталов, о ней уже знали. Головной броневик, протаранивший массивные ворота ограждения, встретил плотный огонь из крупнокалиберных орудий. Солдаты Тона ответили гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Затрещали автоматы, засверкали лучи лазеров, загрохотали взрывы гранатометов. За считанные секунды парк превратился в самый настоящий хаос. Дело дошло и до рукопашной. Очень скоро стало ясно, что солдаты Ордена, хотя и не собирались признать поражение, находились в численном меньшинстве, и пока их подкрепление только подходило на поле боя, не все они были готовы расстаться с жизнью как многие их товарищи. Тон так же потерял многих своих людей, поэтому стремился зачистить территорию и как можно скорее. Здесь хранилось оружие, которым можно было бы обороняться от мчавшихся на подмогу бойцам Ордена сил. Тем более, что спокойно убраться восвояси уже не получалось.
С зачисткой не церемонились, тех кто не желал сложить оружие расстреливали на месте. До прибытия подкрепления солдаты Тона заняли здание офиса представительства. Они нашли и арсенал с боеприпасами, кое-какие ценности и безделушки, и еще несколько входов в сеть подземных тоннелей с выходами на улицы вне парка. Их наверняка уже ждали там, но других вариантов избежать нового сражения, самому находясь в меньшинстве Тон не видел. Совсем немногим удалось вернуться из этого похода живыми, однако Тон чувствовал себя в диком восторге от разгрома, учиненного им утром. А уже к ночи того же дня несколько бригад Ордена нанесли ему ответный визит. Их так же ожидали во всеоружии, и встретили огнем едва колонна оказалась в пределах досягаемости снайперов и штурмовиков на границе подконтрольных Тону улиц. В то время как его кварталы заполонили треск и вспышки перестрелок, а агенты Синдиката уже оцепляли охваченную боевыми действиями территорию, на визуальную связь с Тоном вышел представитель Ордена с зеркальной и с узкими прорезями для глаз маской на лице.
-Твоя сегодняшняя выходка не иначе как глупость, - без предисловий и почти ледяным тоном заявил представитель, - Если это ответ на наши действия против тебя, то он не обдуман в последствиях. Орден все равно заберет у тебя столько земли сколько ему нужно, но теперь просто земля нас не устроит.
-Да пошел ты, - излишне воодушевленно ухмыльнулся Тон, подчиненный знакомому голосу в голове, - И ты, и вся ваша долбанная лавочка. Я вас не боюсь.
-Ты дурак, Тон. За тобой никогда не было и не будет силы, а уж тем более равной Ордену. Орден раздавит тебя как насекомое. Мы все о тебе знаем: и о твоей наглости, которая изрядно всех достала, и о твоем бешенстве, не знающем меры. Сейчас твои люди умирают за них. И будут умирать до тех пор пока не поймут кому служат.
-А вот это вряд ли, - железно опроверг Тон, и не желая более продолжать диалог и повинуясь все тому же голосу в голове, он велел своим людям открыть огонь по оцеплению, выставленному агентами Синдиката.
В тот момент он был вне себя от чувства превосходства над всеми и каждым, захлестнувшим Тона с головой. Это чувство вселял в него его самый преданный и лучший друг, о котором знал только он один, хотя окружение уже подозревало, что с их лидером что-то не так. Понимал ли он, что он делает, отдав этот безумный приказ, последствия выполнения которого не имели положительного эффекта? Он чувствовал Тьму в голове, когда голос говорил с ним, чувствовал ее сокрушительную мощь, чувствовал ее покорность перед ним. Чувствовал, что готов и может ее контролировать. И этот приказ должен был только закрепить его умение использовать Тьму как Тон рассчитывал.
А его последствия оказались для Тона неутешительными. Он потерял много своих солдат, когда штурмовая группа ворвалась в его резиденцию и завязалась ненужная перестрелка, он получил тяжелое ранение, отправившее Тона на больничную койку. Он снова встретился с Хозяином и Тьмой у его ног, сообщившем Тону о серьезном расколе в его группировке на почве последних столкновений с Орденом. Теперь у Тона больше не было людей, теперь он был один, и теперь у него была другая сила, которую он должен был использовать против Синдиката и Кемаля Афтера. Прежде Тону предстояло познать ее. И едва у него появилась возможность полноценно передвигаться, Тон покинул и резиденцию и охваченные междоусобицей вследствие раскола кварталы, оставив все еще преданных ему людей на произвол судьбы. Теперь голос в его голове обрел полноценный облик, заняв тело Тона, и отправив его собственный рассудок на второй план. Он ушел тайно, почти бежал, как пленник, незаконно покинувший тюремные стены. Ему ничто не угрожало, никто не требовал его крови, наоборот, многие хотели бы видеть своего лидера здоровым и полным сил, готового навести порядок среди своих людей. Но это было уже не то к чему Тон стремился. Только Тьма у ног ее Хозяина, ее покорность.
Тон отправился в южный Босстон, намереваясь встретиться с опытными представителями Темной Гильдии, как и «Орден креста и кости» имевшей свои представительства во всех уголках метрополиса. Он будто знал, что именно в южных частях Босстона он найдет наиболее опытных мастеров оккультных наук. Тон не собирался вступать в Темную Гильдию, знания, которые он собирался получить, содержались в литературе, доступной только в южном Босстоне. Темная Гильдия не имела головной резиденции, однако наиболее мастеровитыми в своем деле считались именно южные мистики. Их знания хранились в построенной ими библиотеке, на страницах книг, доступных для всех желающих. Таковых в метрополисе было немного, поскольку Темная Гильдия, хоть и не имела проблем с Синдикатом и не являлась преступной организацией, все же нагоняла определенную долю страха на большинство жителей Босстона. На самом деле все ее члены были затворниками, старавшимися как можно реже показываться на глазах посторонних. Встретиться с кем-либо из мистиков вживую для обывателя не представлялось возможным. Пожалуй, только сам Кемаль Афтер мог сделать это, если бы счел нужным. Даже общение друг с другом было для мистиков целой наукой, но в процессе его они всегда знали обо всех событиях, происходивших в Босстоне.
Прибыв в южные кварталы, Тон, первым делом изменил внешность путем грима и всяческих накладок на лицо и голову. И только после этого направил свои стопы в библиотеку. Он старался не думать о том, что его уже начали искать, хотя прогнать эти мысли оказалось делом не из легких. Самое главное, что от него требовалось, так это добраться до библиотеки, где он мог даже поселиться на время ознакомления с оккультной литературой. Это было одним из достоинств библиотеки мистиков – возможность снять комнату для проживания пока тот или иной абонемент занимался освоением содержания их книг. Каждая такая комната была оформлена в соответствующем духу библиотеки стиле: свечи как источник освещения, символика на стенах, даже запахи, тяжелые и неприятные для носа. Мир снаружи здесь казался отдаленным, практически несуществующим, концентрируя все внимание на оккультизме. В просторных же многоэтажных залах библиотеки можно было перемещаться только по воздуху. Едва посетитель входил внутрь вокруг него сразу же образовывалось гравитационное поле, некая незримая капсула, управляемая взглядом того кто в ней находился.
Нужные зал и книги Тон нашел в первые секунды своего пребывания в библиотеке, ведомый силой, занявшей его место. Со стороны казалось, что он знал где и что ему искать, как если бы необходимые ему книжные корешки имели отличительные метки среди бесчисленного множества остальных переплетов. Как тот же трактат по баллистике от Яна Голубева для Мариэля Кристо, вброшенный в определенный отрезок времени в Реальность Богучара Савата смертным, чье тело послужило хранилищем данной информации, необходимые Тону сведения так же были составлены и вброшены в метрополис извне. По сути, Владимир Волк, переложивший их на бумагу, обращался к Босстону, расшифровав его силу и предлагая сотрудничество. Тот факт, что записи сохранились до того момента когда Тон нашел их, означал, что метрополис принял предложение полковника Волка, по-другому просто не могло быть. В конце концов, повторюсь, так задумывал Кемаль Афтер при созидании своего творения. Для самого Тона тексты оказались достаточно сложными для прочтения и тем более для восприятия. Речь в них шла о поклонении силе Тьмы, о молитвах и покорности. Так требовалось для полного ее ощущения, для проникновения в ее нутро, в самое ее сердце. Только так можно было понять все тонкости в обращении с Тьмой и ее возможностями. Разумеется, эта сила требовала от ее обладателя то же самое взамен. По большей части, вся эта писанина не имела смысла, поскольку кому-либо, не имеющему отношения к мистикам было не дано обладать хоть малейшими навыками, приобретенными благодаря знаниям на ее страницах. Однако, Тону, чьи руки были в крови по локоть, предназначалась другая информация: те самые молитвы и мантры, занимавшие чуть ли не половину книг, отобранных им для изучения. В них Владимир Волк вложил всю основу своего послания метрополису. Для несведущих в них так же не было никакой пользы, и уж никакую силу они точно не призывали. На самом деле, знания, хранившиеся в этой библиотеке, можно было с уверенностью назвать шарлатанством, придуманным мистиками для поддержания своего отшельнического образа жизни. Умело же замаскированная полковником Волком информация, своего рода набор команд, должных настроить сознание Тона на одну с Босстоном частоту, оставалась единственно верной среди всей этой никчемной макулатуры.
Тон провел в библиотеке уйму времени, разучивая и запоминая каждый текст до последнего символа. Он чувствовал изменения, происходившие в нем по мере того как все больше информации скапливалось в его голове. И в те минуты когда Босстон ликовал, приветствуя новобрачных Кемаля Афтера и Кайлу Рабауль, Тон направлялся прочь из библиотеки, наполненный невиданной им мощью. Он решил вернуться в восточную часть метрополиса, но не в родные кварталы, подконтрольные ныне его бывшим соратникам. Хозяин Тьмы, несколько раз навещавший Тона во сне, советовал ему собрать новую группировку, которая должна была одержать верх над всеми остальными бандами и сообществами в этой части метрополиса. Кроме того, он огорчил Тона, объявив, что сила, обретенная последним, оказалась небезграничной, и расходовать ее следовало рационально. Например, она могла помочь Тону повести за собой самых отъявленных головорезов, которые не стали бы его слушать в обычных условиях. Он прошелся по нескольким притонам и подобным местам где обычно собирались члены бандформирований, желавшие отдохнуть от дел. Все эти места находились на никем не занятых территориях, подконтрольных роботам Соникам из службы охраны правопорядка, которая заключила договор о партнерстве с Синдикатом в первые дни существования метрополиса. Как правило, во время этих посиделок происходили перевербовки бандитов из одной группы в другую, а то и вовсе принимались решения сколотить свою собственную бригаду. Кроме того, там всегда хватало одиночек, желавших войти в ту или иную преступную команду. На них Тон рассчитывал в первую очередь. Он не заходил внутрь, оставаясь поблизости от парадных дверей и высматривая потенциальных солдат в свою будущую группу. И так же как и в случаях с книгами в библиотеке мистиков, ему удавалось выбрать нужных ему людей. То, что называлось интуицией, чутьем на самом деле являлось беззвучной указкой голоса метрополиса, воздействием на подсознание Тона, вслед за которой сила Тьмы сама собой вырывалась наружу, от него только требовалось направить ее на объект наблюдения. И в этот момент перед мысленным взором последнего один за другим проносились те же образы охваченного войной Босстона, что Тон не переставал видеть в своих снах. В тех же видениях содержалось и приглашение (а так же время и место сбора группы) принять участие в боевых действиях, естественно за щедрую плату.
Отправив такие телепатические посылы полутора десяткам клиентов, Тон скрылся в подземных коммуникациях метрополиса, где уже обустроил место для проживания. Ему оставалось теперь только ждать появления своих будущих солдат. Они прибыли одной группой, но с разных сторон, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания третьих лиц. Тон предстал перед ними в длинном черном одеянии до самого пола и раскрашенным до неузнаваемости лицом. Он представился новоприбывшим как Второй и просил называть его именно так. Тон перешел сразу к делу, сказав, что намерен очистить восточные кварталы от лишних голов, готовых резать друг друга бесконечно долго. Ему была нужна целая армия сторонников монополии, которую он предлагал устроить. Объединить ВСЕ враждующие стороны и убрать ВСЕХ несогласных для последующего удара по Синдикату, который являлся конечной целью Второго – он не скрывал своих планов. Синдикат был самой мощной поддержкой Кемаля Афтера, но время последнего подходило к концу, нельзя быть хозяином постоянно, так сказал Тон, зомбируя своих гостей при помощи силы Тьмы. Это была сила не Воина, но Реальности, сила, которой ему разрешили коснуться. И используя ее, направляя ее на своих новых солдат, Тон рассчитывал на еще большее их количество, готовых следовать его намерениям. Ни один из них не усомнился в дееспособности этих намерений. Идея монополии была чем-то новым, чего еще никто не предлагал, а потому и амбициозной.
-Нашим врагом является Синдикат, а не бандиты с соседних улиц, - вещал Тон, - В отличие от них, с ним договориться можно только на его условиях и только когда захочет он сам. Большинство конфликтов между бандами происходит по вине Синдиката. Он полностью подконтролен Кемалю Афтеру, которому выгодны эти войны на улицах. Многие из нас уже не могут представить свою жизнь без пролитой крови врага и жажды отнять у него еще хотя бы один квартал. Так хочет Кемаль Афтер, а Синдикат выполняет его волю. Разделяй и властвуй. А я говорю: станем единым целым; когда не будет войн между нами, в Синдикате больше не останется нужды.
Очень скоро в его войске насчитывалось около трех сотен солдат, хорошо вооруженных и экипированных. Тон требовал от своих людей скрытности, умения внезапно атаковать и так же внезапно исчезать из поля зрения. Его логово оставалось под землей, что обеспечивало Тону весомое преимущество перед остальными группировками. Даже агентам Синдиката было невдомек о новом преступном и грозном образовании, намеревавшемся, в конечном итоге, покончить с ним. Однако, Тон пока не спешил развязывать войну против кого-либо, еще только намечая план действий и обозначая наиболее важных противников для первых нападений. Его армия представляла собой несколько отдельных групп под руководством опытных командиров, каждый из которых был подчинен его силе. По сути, Тон мог вести сразу несколько сражений, оставаясь в тени подобно Дьяволу, чьи посланники действовали одновременно сообща и порознь, преследуя одну цель.
В то время Кемалю Афтеру было не до метрополиса и всего, что в нем происходило, в противном случае активность Тона была бы в один миг пресечена. Хотя он и проводил в Босстоне большую часть времени после свадьбы, это уже был другой Кемаль Афтер, ослепший от крутых и приятных перемен в его жизни. А потом была эта история с убийством на Экземене, что он попытался сдать, намереваясь подняться до уровня Рыжих Лис. И снова Кемаль Афтер оказался вдали от Босстона, в котором уже происходили необратимые пагубные перемены. К тому моменту, когда Кемаль Афтер в очередной раз появился в метрополисе вместе с Кайлой Рабауль, войска Тона контролировали уже три четверти криминального Босстона. И вновь Кемаль Афтер не увидел угрозы, полностью занятый угрозой вторжения Тумана и заботой о своей жене. Если честно, ему уже не было дела до метрополиса. И несмотря на прежних союзников, которых в метрополисе, по-прежнему, оставалось достаточно много, он все больше отдалялся от своего творения.
Что касается Тона, то ему не терпелось закончить свое восхождение к титулу подпольного короля как можно скорее. Главное сопротивление оказывали только крупные организации вроде пресловутого Ордена «Креста и кости». Тон уже получил несколько партий вооружения для удара по Синдикату от подручных и пособников Владимира Волка (посланников Хозяина Тьмы), заинтересованных в крушении метрополиса. До поры до времени это оружие хранилось далеко от агентов Синдиката. Впрочем, то, что происходило в Босстоне прямо на их глазах, воспринималось ими всерьез только наполовину. Даже получив желаемую им власть, Тон (он уже не скрывал своего подлинного имени) ничего не смог бы противопоставить их защите. Просто потому, что такого оружия не могло существовать в природе их мира, вследствие чего ему просто никто не мешал довести дело до конца. Но они не могли не признать силу будущего короля преступного мира, чьи группировки разнились по духу, но выполняли волю одного лидера. Такой Тон был для Синдиката открытием на всю оставшуюся для агентов и их руководства жизнь. Он стал открытием для всего преступного сообщества.
Дожав, наконец, остатки независимых от его монополии групп и организаций (это была формальность, поскольку Тон уже объявил о своей победе), он не стал медлить с громкими заявлениями о войне против Синдиката. И только теперь в головах агентов и их руководителей зародились некоторые опасения и сомнения в своей неуязвимости: уж слишком уверенно Тон говорил о своих намерениях. На всякий случай руководство Синдиката приняло решение о приведении всех своих сил в состояние полной боевой готовности. Тон, в свою очередь, выдвинул ультиматум с требованием расформировать Синдикат как организацию. Получив отказ, Тон начал выдачу оружия, полученного от своих союзников - тех самых посланников Хозяина Тьмы - и приказал начать убийства агентов на улицах. Конечно, не обошлось без видео послания руководству Синдиката с казнью одного из агентов, палачом которого стал лично Тон. С ужасом и растерянностью генералы Синдиката взирали на то как пуля из обычного пистолета без труда проходит через силовое поле и пробивает голову несчастного. Агенты больше не были неуязвимыми, а это означало, что теперь Синдикат будет вынужден обороняться. Теперь уже не имело значения как Тон получил подобное вооружение (хотя, конечно, пошли разговоры о предательстве со стороны Кемаля Афтера, стравившего обе стороны назревавшей конфронтации), основной вопрос заключался в его количестве. И вот здесь обнаружилось, что солдаты Тона оказались укомплектованы почти в каждом районе метрополиса. Вместо множества безвредных для Синдиката противников он получил одного, но равного оппонента. Руководство Синдиката было вынуждено ответить на убийства своих сотрудников. И ответ получился очень жестким, поскольку против Тона в ход был пущен практически весь арсенал, как наземный так и воздушный. Кроме того, Синдикат объявил всеобщую мобилизацию и призвал раздавить мятежных безумцев, дерзнувших нарушить мир на улицах Босстона. Одновременно с тем, была предложена высокая награда за поимку или убийство Тона, чья сила Тьмы раскрылась вовсю, наполняя каждого его солдата жаждой крови и смерти. Это был последний ее всплеск, после которого Тон понял, что сделал все, что от него требовалось. Теперь он мог только наблюдать. Он больше не слышал никаких голосов в голове и не встречался с Хозяином Тьмы в своих снах.
А между тем, голос был. Когда начался это хаос, предсмертная агония Босстона, этот голос был слышен даже в Храме. Вместе с ним начался выброс силы, заключенной в метрополисе, своего рода крик, достигший ушей наверное каждого Воина, настолько громким (мощным) он был. И если для Кемаля Афтера он уподобился грому среди ясного неба, то Владимир Волк ждал его и уже представлял себе каким он будет. В этом крике предсмертной агонии он смог ясно различить крик новорожденного младенца, только что извлеченного из утробы матери.
Я тоже ощутил и расслышал всю эту мощь, достигшую стен Храма, смерть и рождение одновременно. Это все равно как если бы время остановилось на миг, и этот промежуток и был бы нашей жизнью. Было такое чувство, будто Реальности находятся в этом временном разрыве, будто нас не существовало до этого момента, и не будет существовать после. Будто я хотел умолять Кемаля Афтера отложить создание Босстона на бесконечно далекое от этой минуты время, за которым было небытие. И в какой-то момент я даже возжелал смерти Кемаля Афтера как единственный вариант остановить его.
Глава 3.
Идея о проведении тестов в Реальности Богучара Савата принадлежала, в том числе, и Сварогу из клана Волков; тому самому Сварогу, чье противостояние с Хессом за шахматной доской застал Мариэль Кристо. Сварог был одним из самых первых постояльцев гостиницы Савата, номеров которой ему так не хотелось покидать. Еще меньше ему хотелось забыть о ней до начала обновления. Можно так сказать, Сварог слишком привязался к смертным Савата, сильнее чем все прочие члены группы, хранившие порядок и покой на территории Реальности последнего. Благодаря их совместным усилиям ни одна из трех Империй не смогла добраться до нее. И когда перед Реальностью возникла угроза быть уничтоженной при обновлении, Сварог принял самое активное участие в поиске решения этой проблемы. Он взял Мариэля Кристо под свою личную опеку, помогая последнему выбрать нужные смертные тела для работы по сбросу накопленной в Реальности Силы. Ему удалось, таким образом, привить Мариэлю, поначалу без энтузиазма взявшемуся исполнять роль кукловода, ту же симпатию и привязанность к футлярам, ради сохранения будущего которых он так старался.
По большей части, смертный любой Реальности не имеет никакого смысла, всего лишь дополняя ее структуру, и практически непригоден выполнять функцию футляра сознания ЖИВОГО Воина. Он представляет из себя только сосуд для перерождения после Второй смерти. Однако, смертные в том же Босстоне были недоступны даже для этого. Что касается смертных Богучара Савата, он практически идеально настроил их выполнять свою задачу до конца существования Реальности, и пока смертные справлялись на отлично. Как верно отметил Якоб Гросс, до Богучара Савата никому из Воинов не удавалось сотворить нечто подобное, хотя такая гостиница была нужна. Тот же Владимир Волк, например, воспользовался ею для решения вопросов личного характера. Очень и очень многие Воины в разное время пожили в номерах Богучара, преследуя свои цели или же просто пытаясь взять передышку. Не всем, в конечном, счете такое жилье пришлось по душе. Так случилось, например, с Кемалем Афтером или Мариэлем Кристо (в его первое посещение Реальности), желавшими сбежать из своих номеров. Но, в отличии от первого, Мариэль знал о гостинице чуть больше чем требовалось. И часть этих знаний держалась под строгим табу со стороны таких Воинов как Сварог.
Перед заселением в номер гостиницы Савата каждый Воин просматривает всю жизнь смертного от первого до последнего вздоха. Он знает обо всех событиях, которые должны случиться с его смертным, узнает каждую мелочь в его поведении, и только после принимает решение о пригодности смертного для проживания в его теле. В девяноста пяти процентах случаев Воины не меняют свой выбор; каждый находит себе смертного по душе. И лишь войдя в смертное тело постоялец обнаруживает минусы, о которых знал прежде, изучая свой номер, и к которым готовился.
Первый из них представляет собой инертность, подчинение Реальности законам, заложенным создателем в ее структуру. Любая Реальность инертна для всех ее элементов. Чтобы понять это, достаточно вспомнить Тона, который получил оружие против защиты агентов Синдиката извне, поскольку во всей Реальности Кемаля Афтера, благодаря воле последнего не существовало и не могло существовать ничего подобного. Войдя в тело смертного гостиницы Богучара Савата, Воин вынужден подчиняться всем ее законам без возможности повлиять на них. Своего рода, это рабство, при котором гость лишен всех своих возможностей, какими обладает вне гостиничных стен. Это значит, что ему приходиться учиться премудростям выживания среди множества прочих гостей, опираясь только на возможности смертного тела, подчиненного законам Реальности. Впрочем, по большей части, Воин находится в состоянии покоя, подстроив смертное тело под свое естество. По сути, перед своим заселением в смертное тело, Воин планирует всю его жизнь: каждый день и каждую минуту. И здесь таится второй минус, поскольку настроить смертного на свой лад можно только один раз, перед заселением, дальнейшие корректировки не допускаются.
Но самый существенный недостаток гостиницы Савата заключался, конечно, в самих смертных, в их природной животной кровожадности. Богучар Сават подчинил борьбе за выживание каждый живой организм в созданной им Реальности, что, в конечном счете, неизбежно вело ее к разрушению и последующему возрождению. Такова была ее цикличная структура. Цикличные Реальности не являются чем-то необычным, хотя их не так много среди всех прочих, но ни одна из них не была настолько пропитана животной агрессией своих смертных. С самого своего рождения смертные Савата только и делали, что воевали друг с другом, убивая только потому, что одна раса отличалась от другой цветом кожи; найти причину взаимного истребления им не составляло труда. Искусство уничтожения было движущей силой прогресса их развития. Смертные Савата хорошо учились умению убивать, с каждым новым поколением их методы становились все изощреннее и технологичнее. Объединенная же с разумом смертных память заселенных в них Воинов открывала доступ к некоторым знаниям, которые только способствовали развитию их технологий смерти. Это и послужило причиной проведения эксперимента, предложенного и Сварогом в том числе. Тесты были направлены и на сохранение смертных как цивилизации, и на ограничение их знаний. Якоб Гросс знал о провале тестов еще до их начала, поэтому он вызвался провести их, намереваясь использовать агрессию смертных в своих целях. Ведь знал, что к нему обратятся еще раз, и тогда он предложит свою идею, которая предусматривала очищение доски от всякого мусора и подготовку ее к новой игре. Идея пришла к нему в голову после того как Якоб обратил внимание на поведение группы смертных, назвавших себя после прихода мессии избранной последним расой, на территории которой и был проведен эксперимент. (Стоит отметить, что выбор места оказался неслучаен, поскольку именно там было сосредоточено наибольшее количество смертных купцов, ради материального обогащения резавших друг друга покуда хватало сил.) Это было главной мотивацией для избранных диктовать волю всем остальным расам, по их собственному мнению, недостойным развития. Якоб Гросс сделал ставку именно на этих смертных как на движущую силу истребления одних рас другими, в то время как избранные могли бы управлять всеми конфликтами в Реальности. Достаточно было вложить в сознание одного поколения избранных необходимую информацию, чтобы все последующие их потомки продолжили контроль прочих рас без активной деятельности Воинов в их телах. Это были бы самые элитные номера в гостинице Савата – смертные с невероятной властью в руках. Как раз, самые нужные Воины на той доске, какую Якоб планировал создать.
Предлагая свою идею конфликтов среди смертных, Якоб Гросс намекал, в то же время, и на их техническое развитие. Только сильные расы, такие как раса избранных, имевшие денежное превосходство, могли бы держать под контролем науку и вести непрерывную научную деятельность. Войны ради прогресса и прогресс ради войн - других вариантов Якоб не видел. Не все из тех Воинов, что приняли его предложение, до конца понимали о чем шла речь. А те, кто понял, получили возможность просчитать все последствия выбора смертных тел. Среди них оказался и Сварог, не замедливший, как я уже говорил, взять Мариэля Кристо под личную опеку. Для последнего уже были исчислены все необходимые временные точки и выбраны необходимые смертные тела для выполнения возложенной на него миссии. Мариэль просмотрел каждый из номеров, которые ему предстояло посетить, отмечая отсутствие каких-либо раздражающих глаз изъянов. Каждый отрезок времени был богат событиями, всегда разными, но наполненными бесконечными войнами, с обилием крови и разрушений. Впрочем, Сварог и его люди всегда были рядом с ним, готовые оказать поддержку. Однако, Мариэль никогда не забывал о том, что представляют из себя нежелательные глаза и уши, общаясь с Воинами, недоступными ему в силу своих возможностей; по окончании всего этого проекта с ним могло произойти все, что угодно. Это была ловушка, в которую Якоб Гросс отправил Мариэля, собираясь избавиться за ненадобностью. Последний представлял собой все тот же мусор, от которого следовало очистить будущую доску. Оставшемуся на ней Сварогу стоило побольше думать о себе, и он сделал соответствующие выводы прежде чем решил использовать Мариэля Кристо по-своему.
-Есть вероятность того, что обновление Реальностей пройдет намного раньше чем мы предполагаем, - как-то раз поделился с ним своими соображениями Сварог, - Это связано с намерениями Якоба Гросса и его приспешников открыть Врата. Когда это случится, гостинице понадобится такой уровень Силы для сопротивления, который не будет переизбытком, способным обернуться против нее. Мы уже рассчитали необходимое количество этой Силы, так что самый крупномасштабный военный конфликт среди смертных станет последним до того как Туман впустят в Реальности. Туман коснется всех, и Древлян в том числе. Они сделают все, чтобы Сфера как можно быстрее оправилась после вторжения и изгнания Тумана и напиталась Силой, и только потом начнут процесс обновления для сбора ее излишков. Не думаю, что потребуется много времени на исцеление Сферы. Что касается гостиницы, она так же пострадает при открытии Врат, но у нас хватит сил на ее поддержку до появления Судьи, который отправит Туман домой. И я хочу, чтобы по завершении своей работы ты оставался в гостинице даже во время этого вторжения. Ты займешь тело земледельца, чтобы быть ближе к нам, чтобы я мог оказать тебе поддержку, когда Туман заполнит Сферу...
-И что я должен буду делать? – не спешил сразу дать ответ Мариэль.
-Наблюдать за ходом истории в Реальности и запоминать все мелочи. Тебе это пригодится для принятия верных решений когда начнется обновление.
Мариэль очень хорошо понял значимость этих решений для Сварога и его соратников и их последствия. И у него было время, чтобы все тщательно обдумать.
-А смертные? – напомнил он (на тот момент поверхностно знакомый с информацией о намерениях открыть Врата, а большее его не интересовало), дав понять Сварогу, что подумает над его предложением.
-Последний крупный вооруженный конфликт, который ты проконтролируешь перед открытием Врат, только ускорит их научно-технический прогресс. Райские условия для тех, кто слишком привязан к благам вне пределов гостиницы. В основном, это Воины ниже среднего уровня владения Силой, предпочитающие тела избранных и их приближенных. Многие из них канут в небытие во время вторжения Тумана. Тех же, кому посчастливится его пережить, Древляне найдут и там, чтобы предложить сделать свой выбор. И далеко не все будут готовы поделиться Силой. И последствий их решения им избежать не удастся, ни в процессе обновления, ни после него. Это будет особое обновление, обновление после вторжения Тумана, а потому оно изменит в Реальностях почти все, что уж говорить о гостинице. Но можешь не сомневаться, после Тумана Реальность Савата выполнит еще один Сброс, устроенный смертными по воле Древлян, и нам лучше не вмешиваться.
Сварог умолчал только о том, что некоторые из Древлян уже тогда определились с номерами в гостинице, преследуя собственные интересы. И если Якоб Гросс планировал очистить ее от всякой мошкары, то Сварог и сотоварищи намеревались выделить для Древлян как можно больше свободных мест.
-Когда начнется обновление, от Реальности Савата ты должен быть как можно дальше, - порекомендовал он Мариэлю.
Но это было проще сказать чем сделать, поскольку день за днем, эпоха за эпохой Мариэль Кристо все больше проникался всеми прелестями пребывания в смертном теле. Тем меньше его волновали все эти Туманы и обновления, тем меньше ему хотелось покидать гостиницу. Не хотелось покидать даже несмотря на то, что Мариэль был вынужден наблюдать за тем как постепенно исчезала атмосфера ее отстраненности от Реальностей, что делало гостиницу одной из бесчисленного множества прочих однотипных гостиниц со стандартным набором развлечений. Этого нельзя было избежать, прогресс ради войн и войны ради прогресса. Кроме того, телами избранных и приближенных к ним смертных пользовались и многие слабые Воины, которых устраивали подобные метаморфозы, поскольку отвыкнуть от тех благя. какими они пользовались в своей повседневной жизни до заселения в тела смертных и адаптироваться к новым условиям с невероятно большим количеством ограничений, было для них крайне сложно. И желание обустроить свое проживание в безопасных от всех возможных напастей, имевшихся в Реальности Савата номерах казалось им естественным и логичным. Конечно они охотно шли на контакт с Мариэлем, предлагая свои услуги поддержки в проведений военных кампаний.
Смертный, с проживающим в нем Воином, практически неотличим от прочих смертных внешне. Увидеть друг друга Воины могут только по поведению их смертных. Мариэль встречался с Воинами достаточно часто, но ему было все равно кто перед ним. Смертные, чьи тела они занимали, хотели только власти, желая все новой и новой крови для ее продления. Со временем он перестал удивляться патологической зависимости от денег, которых избранные не жалели для поддержания этой власти. Единственным достойным соперником, который мог бы оказать сопротивление их стремлению тотального диктата оставалась раса земледельцев, всегда стремившихся к согласию и единению с окружающим миром. Смертные этой расы как нельзя лучше подходили Воинам уровня Хесса, Сварога, или же Владимира Волка, для которых внутренний и внешний мир представляли собой одно целое, стремившееся к равновесию. Кстати говоря, Кемаль Афтер так же избрал смертного из потомков земледельцев, рассчитывая на эту их особенность.
Избранные прилагали максимум усилий для победы над земледельцами. Одним из результатов таких «трудов» стала успешная попытка навязать им угодную избранным религию(веру в творца, создавшего их мир, а потому требовавшего безоговорочного поклонения ему и его ученикам), проходившая на фоне массового истребления земледельцев их собственным и продажным лидером, носившем княжеский титул. Данная попытка позволила избранным разделить то единение с природой, которое помогало земледельцам существовать в ладу друг с другом. С того момента они и их потомки впали в зависимость перед избранными через последующих правителей, перенимавших всю мерзость пасующих перед хитростью и финансовым превосходством обезумевших купцов рас. Впрочем, не все потомки земледельцев оказались одурманены этим сладким, но смертельным ядом, травившем их сознание. И эти тела стали практически идеальными номерами для Древлян, о чем прекрасно знали в группе Сварога, и о чем он поделился с Мариэлем Кристо.
Кто-то может предположить, что Древляне стремились свести перевес могущества избранных перед прочими расами к нулю. Возможно. Господство избранных, к которому они стремились, было очередной империей, но каждая империя существует только пока в ней виден смысл. А смысл всегда один – жажда наживы ее устроителей. Когда не остается кусков, которые еще можно ухватить, империя исчезает, на время, для того, чтобы набралось достаточное количество новой добычи. Однако, ключевым фактором для образования империи остается ее масштабность. Нет смысла устраивать ее в отдельно взятом месте, к примеру, в отдельно взятой Реальности, тем более в такой, где запас ресурсов ничтожен. Именно такой и была Реальность Савата, который заложил в нее функцию курорта. Воины, охотно заселявшиеся в тела избранных, привыкшие брать от жизни максимум возможностей, получили шанс расходовать эти ресурсы на полную мощность ради если не воспроизведения, то аналогов преимуществ Воина за пределами гостиницы. Как я уже говорил, любая Реальность инертна для всех ее элементов и не допускает каких-либо исключений. В качестве примера я привел оружие, погубившее первый Босстон. Преодолеть инертность нельзя, хотя во все времена хватало желающих совершить этот прорыв. Но ничто не мешает находящемуся в смертном теле Воину попытаться использовать элементы принявшей его Реальности для обеспечения подобия (естественно в пределах данной Реальности) части возможностей, какими Воин обладает с рождения. И здесь решающую роль играет объем все тех же ресурсов. Смертные не в силах забрать из Реальности все из-за ограниченности мышления и тем самым убить ее, а значит и самих себя. Можно сказать, что любая (за исключением мертвых) Реальность подготовлена к присутствию в ней переродившихся после Второй смерти Воинов, которые наверняка будут пользоваться ее дарами.
Проблема заключается в рациональном расходовании хранящихся в Реальности материалов. Далеко не каждый Воин может ограничить свои аппетиты, проходя период адаптации в чужом теле. Некоторые не могут привыкнуть к неудобствам до окончания жизненного цикла смертного футляра. Если говорить о гостинице Богучара Савата, отличительной от всех прочих Реальностей особенностью которой являлась жизнь при жизни, корень проблемы таился в отсутствии каких-либо критериев для ее посещения. Выражаясь другими словами, в гостиницу стремились попасть все кому не лень: всех возрастов и Знаков. Что, с одной стороны, было на руку Древлянам, поскольку отсутствие критериев не ограничивало доступа в гостиницу, а посему там было полно Воинов, что в свою очередь насыщало Реальность Силой.
Мариэль Кристо так же понимал причины всех этих проблем, что крайне его огорчало. Уж слишком он привязался к смертным и их недостаткам. Тоска по своим собственным возможностям, недоступным внутри смертного тела, оставила место стремлению сохранить гостиницу такой какой она была изначально. И когда родился Поль – смертный, от которого ждали продуктивных действий, Мариэль почувствовал трепет, приведший его в невероятный восторг. В принципе, от него требовалось оставить в сознании Поля навыки лидера, за которым последуют тысячи солдат, и проводить его до тюремного заключения. Там Поля ожидал трактат Яна Голубева, сохраненный в сознании смертного и переложенный последним на бумагу. (Надо отметить, что создание зажигательной боевой смеси, сотворенное Воинами руками смертных и предусматривающее развитие навыков и развития обращения их с огнестрельным оружием было прямым и крайне грубым вмешательством в ход истории Реальности, на которое Сварог закрыл глаза, решив использовать это изобретение в собственных целях.) Пожалуй, только с Полем Мариэль чувствовал себя как никогда комфортно. Данный смертный как будто был рожден специально для обучения боевому искусству. Впрочем, ничего необычного я не видел: рождение Поля стало серединой второго жизненного цикла Реальности. Тем не менее, чувство комфорта не изменило Мариэлю даже когда Поль потерял все свои достижения и был изолирован на крошечном острове, где ожидал смерти, вспоминая и приукрашивая свое блестящее боевое прошлое. Единственным, что могло омрачить проживание Мариэля в сознании этого смертного, было вторжение Поля на территории земледельцев, навеянное последнему все тем же стремлением проглотить как можно больше. В какой-то момент Мариэль понял, что все прошлые до этого вторжения победы доставляют ему не меньше удовольствия чем Полю. Мариэль знал о возможностях земледельцев как знал и о том, что именно они должны были остановить триумфальное шествие Поля, покорявшего одну территорию за другой. Но и после поражения Поль был не готов сдаться, как не был готов сдаться и Мариэль, опьяненный всеми прошлыми победами. Лишь битва против объединенной армии вступивших в союз сторон, отрезвила его рассудок. Однако и тогда Мариэль не потерял к Полю интерес до самой его смерти. Это был первый смертный, проливший столько крови сколько никто другой до его появления на свет.
-Мы давно сотрудничаем с некоторыми Воинами, из числа занявших тела избранных, - заявил ему Сварог после физической смерти Поля, - Сейчас они намерены создать все условия для тебя в обмен на нашу помощь пережить открытие Врат. Тебе лишь нужно научить Гидру ненавидеть.
-После тактического образа мышления мне будет трудно привыкнуть к грубой силе, - с улыбкой признался Мариэль.
-Да, ты прав, никакого сравнения, - кивнул Сварог, - Гидра глупец, но с невероятно огромным количеством негативных эмоций, не подконтрольных даже ему. Поль хотел объединить множество территорий в единое целое для одного мощного удара по избранным; Гидре же не нужны ни избранные, ни все прочие расы, кроме его собственной. Единственная его опора – его окружение. Они проконтролируют эту войну от первого до последнего ее дня... Планы изменились: Реальность проходит через два масштабных Сброса подряд, после Гидры мы возьмем тайм-аут, тебе уже подготовлено временное убежище.
-Мне следует знать причины?
-В Реальностях есть определенные личности, которые задают много вопросов о Якобе Гроссе и обо всех его проектах, - с неохотой пояснил Сварог, - Устранить их не получится: мне ни к чему лишняя кровь, а к тебе лишнее внимание.
Этот перерыв был нужен Мариэлю как воздух. Намного нужнее всяких дополнений в объяснениях Сварога.
-Но не станет ли Гидра перебором для смертных? Для всей Реальности?
-Не станет, - уверенно сказал Сварог, прекрасно понимая все переживании своего подопечного, - Гидра призван продемонстрировать предел возможностей смертных в их агрессии. По сути, так хочет сама Реальность. Я знаю о том, что ты устал, что смертное сознание стало частью тебя, поэтому Гидра кажется тебе чудовищем. Я все еще хочу, чтобы ты остался в гостинице после этой мясорубки, но, думаю, будет лучше если ты переведешь дух.
Если до того как получить тело Гидры Мариэль сомневался в целесообразности уничтожения смертных десятками и сотнями тысяч, то войдя в него, Мариэль даже не понял как темная сила, о которой говорил Сварог, коснулась его и овладела его рассудком. И она только росла в условиях, создаваемых избранными и Воинами в их телах на благо дальнейшего существования гостиницы. Это было новое чувство, недоступное Мариэлю прежде, а потому приятное и требующее к себе все его внимание. Как будто он нашел своего настоящего себя, такого, каким он должен был стать с самого рождения. Такого, каким его разглядел Сварог, желавший сохранить своего Темного на доске.
Каждый Воин это отклонение Баланса в ту или иную сторону. Это не означает, конечно, ни добро ни зло, но цепь последствий, меняющих расстановку фигур на игровом поле. Более слабые находятся под защитой более сильных. Исключение составляют Серые, способные принимать сторону и Светлых и Темных, однако так же находящиеся под строгим контролем. Сварог оставался единственным Серым в группе, и его голос имел столько же веса сколько голоса всех Светлых или Темных ее участников. И Сварогу пришлось сильно постараться, чтобы убедить всех сомневавшихся в кандидатуре Мариэля, предложенного опасным и не вызывающим доверия Якобом Гроссом. Фактически, Сварог взял на себя ответственность, в одно мгновенье распознав Темного в самую первую с ним встречу. Он ничего не сказал ни Якобу, ни самому Мариэлю, ни кому-либо еще. А просто опасно было бы распространяться и тем самым подставить Мариэля под удар. Вряд ли Якоб Гросс разглядел Темного в своем ученике, больше занятый передвижением фигурок по клеточкам. Как правило, свою принадлежность Балансу Воин проявляет только в его существенном нарушении, таком как, например, открытие Врат или обновление Реальностей. Но проверка его принадлежности проходит постоянно, ибо это и есть процесс Игры. Сторону нельзя изменить, даже Серые всегда остаются таковыми, сделав однажды свой выбор. Конечно, не только Сварог, но и многие другие из членов его группы заметили темную сущность Мариэля Кристо. И наверняка сделали соответствующие выводы, раз позволили ему остаться в проекте. Но вот только далеко не всем понравилось бы держать под боком лишние глаза и уши по его окончании. Именно поэтому Сварог был благодарен Хессу за его поддержку в намерениях сделать из Мариэля нечто вроде козла отпущения в то время как все остальные должны были уйти в тень. А вот о последствиях думал уже один Сварог. И потому пристально наблюдал за каждым движением Мариэля и его Гидры, ступившего (как от него и требовалось) на политическую тропу.
Не впервой для Мариэля было пудрить смертным мозги возвышенными речами. Так было с Полем, так было с тем же мессией. Мариэль умел говорить, и его речи вдохновляли смертных солдат и праведников. Впрочем, все зависело от условий, при которых речи могли представлять интерес. Что касается Гидры, Мариэль хотя и был готов к длительным материальным нуждам и голоду в первые полтора десятка смертных лет жизни, не раздражать они его не могли. В этот период времени его волновало только это раздражение и жгучее желание переломить свою участь. Уже после физической смерти Гидры Мариэль признал, что был тогда готов прекратить свое участие в этом бесконечно тянущемся проекте и попытаться сбежать из Реальности намного раньше чем от него требовалось, пусть даже если бы ему не позволили. Он успокоился только когда его раздражением и негодованием заинтересовались в определенных кругах. На тот момент единственным домом Гидры являлась казарма, и она давала ему и еду, и возможность негодовать еще больше. Разумеется, речи Гидры достигли ушей Воинов, и встретившись с некоторыми из них, Мариэль убедился, что на произвол судьбы его никто не бросал, что он делает все правильно, что ему оказывают необходимую поддержку. Оттого он лишь прибавил в своем негодовании, которое обретало форму ненависти к тому, что его так раздражало – ложь и насыщение одних и неспособность сопротивляться других. Изменилось ли его отношение к смертным и их удовольствиям, к которым привык? Скорее, пришло понимание этой самой привычки и отсутствия подлинного наслаждения, а стало быть и желания уйти в долгожданный отпуск, предложенный Сварогом.
Как я уже сказал, то, что Мариэль чувствовал, обретя тело Гидры, было для него нечто новым, ранее неизведанным, но весьма приятным и родным. В этом раздражении, а потом и ненависти была своя сладость. Соленый привкус крови, оставленный в его памяти невероятными победами Поля, от которых у Мариэля кружилась голова и захватывало дух, напоминал о том, чего от него ждали. И еще о том, что смертные любой Реальности всегда остаются смертными, даже несмотря на их интеллект, который, кстати, можно направлять в необходимое русло. Чем не испытание той новой силы, что открылась Мариэлю? Не будь ее, Гидра стал бы неплохим художником, чье свободное воображение позволило бы использовать его тело и сознание в качестве интерьера одного из приятных гостиничных номеров. Такова была работа, какую Мариэль выполнял, настраивая своих подопечных на боевой лад. В случае с тем же Полем, то сознание последнего будто было предназначено для слияния с сознанием Мариэля. Во всяком случае, не возникло никаких отрицательных реакций ни при слиянии, ни во время него, ни после разделения во время смерти футляра. Оттого Мариэль ощущал себя в смертном теле как дома, практически ощущал себя прежнего. Ощущал себя со всеми своими принципами и убеждениями, ощущал себя Воином, которому нет дела до смертных. Гидра не разрешал ему забыть о том, для чего Мариэля приняли в группу Сварога.
Чтобы сохранить, а возможно и изучить это новое чувство, теперь уже силу, разбуженную Гидрой, Мариэль перенес его на бумагу, придав ему четкие очертания и форму. На выходе получилось нечто другое, а именно результаты его наблюдений, набравшие огромную популярность среди смертных, но свою Темную сущность Мариэль увидел как никогда близко. Он пришел к мысли, что Якоб Гросс нарочно не позволял ему изучить Темную силу, направляя и удерживая все внимание Мариэля на том, что было важно только одному Якобу. Можно так сказать, Якоб зажимал его с самого первого дня их общения. Мариэль не стремился увлечься своим новым чувством, тем более осознавая свою принадлежность Темной половине Баланса. Он знал, что он Темный с рождения, но только приняв участие в проекте Сварога и сотоварищи познал ее.
Можно так сказать, Мариэль уступил место своему Темному эго со всеми его возможностями и стремлениями, предвкушая ожидавшее Гидру народное признание. Мариэль мог контролировать Темного, что было очень и очень важным фактором как для него, так и для Сварога, ожидавшего именно такого развития событий. После того как Гидра объявил о начале своей военной кампании, пролив первую кровь при вторжении его солдат на территорию ближайших соседей, Сварог чувствовал постоянное внутреннее напряжение. И оно только росло по мере приближения военного конфликта к своему завершению. В какой-то момент Сварога посетило опасение, что получив приказ покинуть тело Гидры, Мариэль откажется спрятать Темного до того дня, когда последний объявит о себе по естественным причинам, откажется по собственной воле. Если вся эта война была просчитана наперед в каждом сражении, то поведение Мариэля оставалось единственной переменной во всей схеме. Он получил любимую игрушку, и не было никаких гарантий, что уберет ее подальше, когда попросят.
-Когда придет время открыть Врата, от твоих действий будет зависеть не один десяток жизней, - уже в убежище наставлял Сварог, - Так будет с каждым Воином.
-Я нормальный Воин, я не хочу никакого открытия Врат, - поспешил выразить свою позицию Мариэль, - Туман означает смерть. Кроме того, с меня наверняка спросят.
-Тебе могут припомнить одно только участие в нашем проекте. Древляне так и сделают прежде чем предложат свои условия. Но до них Реальности ждет открытие Врат... Думаю, тебе будет интересно узнать, что Судья принадлежит Серой стороне. Это значит, все будет зависеть от его мотивации.
-И что мы должны сделать, чтобы он принял решение в пользу Реальностей?
-Будет лучше, если я скажу тебе чего мы делать не должны, - поправил Мариэля Сварог, наливая в бокал вина и наслаждаясь чистым морским воздухом, - Это место недоступно для сторонних лиц. Такая же гостиница как и творение Богучара Савата. Отличие в том, что здесь нет возможности использовать смертных в качестве контейнеров. Больше того, ты можешь изменять Реальность насколько хватит фантазии, при этом, ничуть не мешая никому другому. Всякий желающий встретиться непременно будет гостем на территории, отгороженной от чужих глаз и ушей. Сейчас гость ты... Ты ведь понимаешь, что заслуживаешь Первой смерти, - через паузу, во время которой он слегка пригубил вина и вдохнул кружащий голову соленый морской привкус, заявил Сварог, - Ты тесно сотрудничал с Якобом Гроссом, наверняка он показал и рассказал тебе много из того, чего тебе не понять; стоит нажать посильнее, и ты вспомнишь то о чем наверняка и сам не знал. Это, конечно, дает тебе возможность выкупить еще немного времени, но есть такой вид информации, которая ни имеет права жизни и на долю секунды. И поэтому ты здесь... Обновление даст каждому Воину шанс; после Древлян все, что касается Якоба Гросса потеряет свое значение. Вот почему цена подобной информации всегда растет. В Реальностях остались сторонники его безумных идей. Чем ближе час обновления, тем расторопнее их активность. Пока ты не столь важен как Судья, но уже сейчас за ним присматривают. А после того как Судья сыграет свою роль этот интерес переключится на тебя. У них будет мало времени, большая часть которого потребуется на восстановление собственных сил. Сам понимаешь, что тебя ждет, - как-то по-отечески улыбнулся Сварог, и не теряя времени продолжил, - Судьей, который отправит Туман обратно за Врата, является потомок Якоба Гросса, так задумано самим Якобом. Его имя - Кемаль Афтер, и я точно знаю, что он поселится в гостинице Савата до вторжения Тумана в Сферу, что только усилит его безопасность. Кемаль Афтер будет оставаться там и во время обновления, а значит у тебя есть все шансы пережить эту неприятную и опасную волну без ощутимого ущерба для себя. Тебе вовсе необязательно вступить с Кемалем Афтером в физический контакт, просто будь к нему как можно ближе и не подавай признаков своего присутствия...
«...-Он возьмет тело земледельца, чтобы быть как можно ближе к Древлянам, - уточнил я, - Эпоха, которая ожидает Кемаля Афтера, это расцвет микро технологий под руководством избранных. Как раз самые необходимые время и место для работы над Босстоном.
-Ну хорошо, - потер подбородок Сварог, - Однако мне важен и твой интерес. Реальность Савата должна обрести не просто нового Хозяина, которого можно будет дергать за ниточки, но способного вести собственную игру. На благо всем заинтересованным Воинам, конечно. И Древлянам в том числе.
-Мой интерес только Кемаль Афтер, - заверил я, - Его Босстон несет в себе столько же угрозы определенным Воинам и Реальностям, что и обновление. Кемаль Афтер приступит к работе после Древлян, когда в Реальностях наступит затишье перед новой Игрой. По сути, это будет первый ход. Предотвратить его будет возможно лишь в гостинице Савата. Среди Воинов, занимающих тела избранных, есть те, для кого Кемаль Афтер представляет серьезную проблему. После обновления у них будут развязаны руки.
-Как и руки Мариэля, - быстро заключил Сварог, - Стало быть, его задача отсеивать всякую нечисть на входе в гостиницу пока Кемаль Афтер будет вершить Реальность Босстона... Поддержка Древлян, это хорошо, меня твое предложение устраивает. Осталось только получить одобрение остальных...
...-Кроме Мариэля Кристо у меня нет других кандидатур, - твердо ответил Сварог на вопрос медвежьей маски, - Впрочем, как и у кого-либо еще среди нас. Он знает смертных как никто другой ни до него, ни после. Исключение только сам Богучар Сават, который сделал свой выбор и больше его не изменит. Я знаю это, потому что говорил с ним. Реальности нужен хороший часовой на входе, от которого всегда можно избавиться в нужный момент. Думаю, каждый из нас понимает, что гостиница подошла к этому моменту. Сбросы только очищают Реальность, но не гарантируют чистоту в будущем. Что касается Мариэля Кристо, нам не нужны еще одни глаза и уши со стороны. Кроме того, я несу за него личную ответственность, пусть это кому-то и не нравится.
-Лишь бы она не переросла в привязанность, - подал голос Хесс за маской волка, это была его единственная реплика за все время собрания, впрочем лишь немногие были тогда многословны.
-Мне все равно, что с ним будет, - вслух размышлял Хесс после этой встречи, - Мне Мариэль не угроза даже по завершении его работы. И я полагаю, что ты знаешь о нем чуть больше всех остальных раз готов биться за него насмерть. Это настораживает. В нашей группе Волков не так много, чтобы отстаивать собственные интересы.
-Он Темный, - поразмыслив немного, поделился Сварог, - И отнюдь не безмолвная пешка. Возможностей стать мощной фигурой нет, но подняться на пару ступенек вполне способен... Совсем недавно ко мне обратился Древлянин. Он не назвал своего имени, а я не настаивал. Древлянин представляет интересы Кемаля Афтера, прямого потомка Якоба Гросса.
-Я знаю кто это, - невозмутимо прокомментировал Хесс.
-После обновления Кемаль Афтер построит Реальность во время своего визита в гостиницу. Мариэль должен оградить его от любых попыток помешать сделать это. Создание Реальности запланировано после обновления.
-Хм, Кемаль Афтер является Темной фигурой, за право владения которой начнется грызня когда придет время открыть Врата. А между тем, это не просто последний Черный лис. Лис с волчьей хваткой. Он интересует кое-кого среди Волков. Но я и понятия не имел, что за Кемалем Афтером стоят Древляне. Это означает, что грызня получится нешуточная. Она коснется и Волков...»
Все эти голоса и речи накалились и остыли в голове Сварога одновременно, как если бы он оказался в самом эпицентре приятной волны, образованной им самим в целях ощущения своего присутствия. Не раз к Сварогу приходило опасение быть удаленным из группы вместе с удалением Мариэля Кристо. На самом деле, ничего бы не изменилось в этом случае, никуда бы Сварог не делся. От него ждали конкретных решений по вопросу о необходимости оставления стороннего элемента в группе, существующей пока существовала Реальность Богучара Савата. Этот негласный вопрос был задан с того дня как Якоб Гросс представил Мариэля Воинам в масках. А совсем недавно Сварог дал на него ясный ответ, пусть не такой, каким его ожидало большинство. Однако, Сварог не остался одинок, что означало его дальнейшее членство в группе, которой, в принципе, можно было пожертвовать в свою пользу. Нет, это означало куда больше чем просто его имя из этого списка, и вызванная в памяти волна доказывала, что Сварог избрал верный путь.
-А этот Кемаль Афтер, я, ведь, могу узнать о нем побольше? – спросил Мариэль, - Как-никак, это кровный сын Якоба, который не был для меня пустым местом.
-Доступ в Базу Данных открыт для всех, - кивнул Сварог и неожиданно почувствовал практически незаметное для Мариэля покачивание яхты.
В то же самое время к нему в голову залезло неприятное и тревожное опасение, что Древлянин, который пришел к нему с предложением о сотрудничестве в деле с Кемалем Афтером, мог придти с предложениями и к Мариэлю Кристо.
-Думаю, ты понимаешь, что меня может заинтересовать чуть больше чем разрешает мой уровень допуска, - несмело и как бы в подтверждение его опасений уточнил Мариэль, - Заранее прошу прощения за излишнее любопытство.
-Я и сам знаю о нем не так много как хотелось бы. Только самое необходимое, чтобы быть его союзником, о которых Кемаль Афтер и не догадывается.
-У Якоба Гросса тоже были союзники, - без тени иронии напомнил Мариэль, - Не припомню ни одного, который бы не пострадал.
Что ж, Сварог вполне понимал куда Мариэль клонит, понимал его сомнения и Лисью настороженность. Все, что касалось Якоба Гросса имело в Реальностях, по большей части, отрицательное значение. Например, имя Яна Голубева еще долго светилось в деле Виктории Абессы и прочих ее коллег из к’оровского Генерального Штаба. Только благодаря Владимиру Волку из клана Волков Яну удалось избежать предъявления обвинения в пособничестве и препятствовании правосудию за попытку вывести Абессу из-под следствия. Всех подробностей Сварог не знал, они были ему мало интересны. Знал лишь о сделке Владимира Волка с чинами службы внутренних расследований, занимавшихся раскруткой этого скандала. Вмешательство Яна Голубева стоило ему бизнеса в Нейтральной зоне, что, впрочем, маршал Виктория Абесса не оценила, занятая сохранением своего имени.
-Кемаль Афтер нечто другое, - успокоил Сварог, - Хотя бы потому, что союзники ему не нужны. Зато их существование пойдет Реальностям на пользу.
-И все же мне бы хотелось получить как можно больше информации. Так сказать, чтобы было чем откупиться до обновления, если вдруг прижмут, - настаивал Мариэль.
-Ну хорошо, - наконец сдался Сварог, не имея пока в голове четкого плана действий на случай претензий со стороны Владимира Волка, которому еще не было известно о существовании Оксаны Виенны, - Будет тебе козырь на руки...
Глава 4.
1.
...Она разрыдалась только когда осушила предложенный Кондором Кречетом стакан воды. Вместе с тем сошел с лица жгучий пунцовый оттенок. Какое-то время инструктор молча наблюдал за ее всхлипываниями, затем занял свое рабочее место за столом. Он был в курсе попыток Оксаны размягчить каменное сердце Кемаля Афтера, чтобы построить с последним отношения. В какой-то степени, Кондору был бы выгоден этот их тандем. Не просто друзья, но целая пара, каждая половинка в которой имела показатели успеваемости выше чем у всех прочих кадетов в его группе. Кроме того, Кемаль Афтер был достаточно импульсивен в своем поведении, что могло бы направить эти показатели вниз, и основной причиной его поведения являлась замкнутость, приобретенная еще до Академии. В ее причинах Кречет не разбирался, больше интересуясь успеваемостью Кемаля Афтера, и до этого момента даже не считал нужным ковыряться в чужой голове. Впрочем, неприятие Кемалем Афтером женского общества было видно невооруженным глазом. Но та же замкнутость помогала ему в обучении.
-Хочешь, я поговорю с ним? – предложил Кондор, прекрасно понимая, что ему не удержать обоих кадетов вместе.
-Не надо, - Оксана в последний раз шмыгнула носом и вытерла слезы платком, - Все было понятно с самого начала.
-Подумай хорошо, Кэсси. Кемаль Афтер не причина так просто взять и уйти. Тебе по силам одолеть его упрямство, ты это знаешь.
-Теперь я для него раздражитель номер один, - замотала она головой, - Чем дольше он будет меня видеть, тем будет хуже нам обоим, а он мне все еще дорог. Будет лучше, если я уйду.
Оксана не винила Аффи за его грубость. Больше того, она не рассчитывала услышать что-то иное.
«-Я не знаю, что тебе нужно от меня, впрочем, знаю, и от этой мысли становится только противно. Я настоятельно рекомендую тебе поскорее избавиться от своих половых сучьих мыслей и оставить меня в покое. А будет еще лучше, если ты найдешь какого-нибудь кобеля с большим уровнем либидо, у которого не опускается при одном лишь взгляде на такую куклу как ты.»
Он заслуживал нечто большего чем просто пощечины, даже одного удара по лицу было бы мало. Он оскорбил ее, не просто ее, но ее открытость, ее доверие. Оксана доверяла Аффи с самого первого момента их личного общения. Он был холоден, но самое главное, жесток, жесток как никто другой из тех с кем ей приходилось общаться. И вместе с тем чересчур вспыльчив, воспринимая любые трудности как личное оскорбление, что только распаляло стремление Аффи разделаться с ними. К нему определенно требовался особый подход. Всем ее естеством Оксану тянуло к этому кадету. Она пришла в Академию с надеждой встретить родного брата ее возраста, о котором знала с детства. Желание увидеться с ним только росло и крепло день за днем, и наверное поэтому Аффи, явно выделявшийся своим поведением в этой безликой массе Воинов, казался первой кандидатурой на роль ее близкого кровного родственника. Конечно, в любом случае не могло не существовать границы, за которой начинались ее личные чувства, за которую несколько минут назад Аффи грубо перешагнул, оставив за собой множество грязных следов. Но вот те тумаки, что должны были бы послужить ему физическим наказанием (хотя бы тумаки) доставляли Оксане еще большие переживания. Она понимала, что не хотела ответить Аффи на его хамство, могла ответить, но не хотела. Будто ей открыли глаза в тот момент, когда он не постеснялся сравнить ее чувства с животным стремлением найти удобного ебаря. Будто она и в самом деле была виновна и должна была найти оправдание. И ведь так оно и было, и от этой мысли ей становилось только горчее.
Оксана знала кто она; кроме родителей ее воспитанием занималась и Кэсс, как две капли воды похожая на нее внешне. Родители знали и не препятствовали получению тех знаний, что Кэсс оставляла в ее памяти. Именно от Кэсс Оксана узнала о своем родном брате, которого первая называла Дареком. Еще она узнала об устройстве, подселенном ей в голову почти сразу после рождения, хранящем в себе невероятно мощную силу, которую ей предстояло взять под контроль и использовать всего раз в своей жизни. Оксана получила все объяснения своего чувства отстраненности от окружавшего ее мира, несмотря на все ту же родительскую ласку и доброту. Она, конечно, спрашивала и Якоба и Файхе (разумеется, клонов обоих этих Воинов) про Дарека, вот только информации о нем в их памяти подлинный Якоб Гросс не оставил. Оксана не ненавидела и не винила их в молчании и стремлении обрести родного брата, который заботился бы о ней и поддержал бы в трудную минуту. Но постепенно и они оказались далекими и чужими ей людьми, и только Кэсс, представившая Оксане репетитора по фехтованию, оставалась рядом.
По сути, Академия Оксане была не нужна. Физиологическое смешение генов Воина и Чужака не требовало от нее обязательного для каждого Воина освоения навыков, характерных для полученного по наследству статуса в иерархии Знаков. И с первого дня своего пребывания в Академии Оксана чувствовала себя достаточно свободной, будто попала в родные стены. Впрочем, даже здесь чувство отчужденности не отпускало ее ни на миг. Это был не ее мир, что бы ей не предложили. Оксана завела дневник, в котором пыталась найти взаимопонимание с окружающим миром. И с каждой новой записью ее надежда увидеть Дарека угасала безвозвратно. Перед последним своим визитом к нему в угловой кубрик Оксана неожиданно обнаружила не один десяток страниц, посвященных исключительно Аффи – и наблюдениям за ним, и попыткам дать ясную оценку его действиям и поведению, и собственным чувствам, что она испытывала, делая с каждой новой записью. Он нравился ей во всех смыслах. И в какой-то момент, оказывается, она пришла к мысли, что это и есть тот Дарек, которого Оксана хотела найти. Дарек брат, Дарек друг, Дарек мужчина. Так больше не могло продолжаться, Оксана должна была расставить все точки над «i». Только Аффи имел теперь значение, даже не Кэсс. Ее сердце приятно трепетало от одной лишь мысли, что он ближе чем она думала, достаточно было пройти несколько метров по казарменному коридору.
-Что ж, я сделаю как просишь, но ты должна понимать, что так просто достойных кадетов Академия не отпускает. Такого никогда не было и не будет впредь, - постарался смягчить Кондор, убирая ее рапорт с просьбой об отчислении в стол, - Меня не погладят по голове, если я выброшу кого-то из лучших учеников. Поэтому я готов предоставить тебе отпуск.
-Я понимаю, - закивала она головой, удовлетворенная таким решением, - Спасибо.
-Тебе одной, - добавил инструктор, - Скажем, пока ты не приведешь себя в форму после сильного нервного срыва на почве конфликта с другими кадетами. Не думай, что вне этих стен за тобой не будут присматривать, - поспешил предупредить он, рассчитывая снять с себя ответственность.
Оксана не чувствовала за собой никакого сопровождения ни во время дороги до космопорта, ни во время перелета пока шаттл набирал скорость для прыжка прочь из Академсистемы. Кэсс ожидала ее по возвращении в кубрик, откуда Оксана забрала с собой только дневник. Она указала место где последней следовало бы взять небольшую паузу и собраться с мыслями. Кэсс не покидала Оксану и во время перелета, расслабив ее рассудок. Не покидал ее и Аффи, лицо которого замерло перед глазами. Оксана говорила с ним, дословно цитируя свои записи в дневнике, она знала, что это только образ, но очень надеялась, что подлинный Аффи услышит ее откровения. И ее слезы служили доказательством чувств привязанности к нему. В своем обращении Оксана называла его Дареком, будучи уверенная в том, что называет его Аффи. Так было даже удобнее и нежнее.
-Можешь называть меня Фелеос, - внезапно раздался в ее голове беззвучный вкрадчивый голос, похожий на множество вспышек в мозгу, - Кэсс является моим информатором, поэтому я знаю о тебе все, что мне нужно.
Голос сковал все ее сознание, все естество, полностью доминируя над всеми мыслями и чувствами, какие только были в ее голове. Даже спасительный образ Аффи остался в прошлом. В тот момент Оксана напоминала пустой сосуд, готовый к наполнению.
-Не надо меня бояться, - успокоил Фелеос, хотя голос его был лишен какой-либо интонации, - Есть куда более страшные вещи чем то, что ты сейчас чувствуешь. Например, Мариэль Кристо - продолжатель дел Якоба Гросса. Он принял участие в эксперименте, подобном тому, что ожидает Реальности в не столь уж далеком будущем. Запомни это имя, Оксана, от него зависит твоя жизнь...
...-Мое имя Дека, - с добродушной улыбкой представился Якоб, ее отец, сбив Оксану с толку, - Знаю, тебе непривычно видеть мое физическое тело, ты видела его достаточно часто и раньше. Если хочешь знать, мои смертные называют его Сфинксом, так что имя Дека доступно очень ограниченному числу лиц.
Он протянул Оксане руку, приглашая пройти с ним внутрь этого огромного сооружения пирамидальной формы, на парадных плоских ступенях которого она, наконец, оказалась.
-Полагаю, и твое подлинное имя известно единицам, что повышает твои шансы на анонимность, - заметил Дека, - Я проверял, в БД только Кэсс Индиго и очень скудная информация для большинства Воинов. Ты, ведь, понимаешь, какое значение Оксана Виенна имеет в Реальностях?
-Я должна устранить Судью после того как он сделает свою работу, - только повторила Оксана.
-Ты не должна рассматривать себя как инструмент, который выбросят после использования. Кэсс создала тебя для нас, для того, чтобы мы могли продолжить свое пребывание в Реальностях. Поэтому она направила тебя ко мне, поэтому я пустил тебя в свой дом. Прошу.
На входе в сооружение плавно вспыхнуло и погасло сияние телепорта, перенесшего Оксану (и только ее одну) внутрь широкой многогранной беседки на скалистом морском берегу. Волны агрессивно накатывали на камни и не доставали до нее. Сильный ветер кружил вокруг, мрачные свинцовые и грозовые тучи, затянувшие весь небосвод в несколько слоев, искрили от вспышек молний. Оглянувшись назад, Оксана убедилась, что находится на крошечном каменистом образовании посреди морского буйства. Внутри беседки ей ничего не угрожало, однако общая жуткая атмосфера вокруг угнетала и заставляла бояться, что ее безопасность только до поры до времени. Она уже корила себя за свое решение сбежать из стен казармы. Впрочем, мысль о нем вновь напомнила об Аффи.
-Однажды мне довелось увидеть Реальность Героев, - услышала Оксана в своей голове голос Деки, - Она пришлась мне по вкусу настолько, что я не мог сдержать свое желание в сотворении нечто похожего. Так что от оригинала мой дом отличен по многим критериям... Ты знаешь кто такой Кемаль Афтер? – неожиданно спросил он.
-Знаю, и он не чужд мне, - улыбнулась Оксана, чувствуя как от одного этого имени ей становилось тепло, - Пожалуй, роднее Кэсс.
-Это твой кровный брат, оттого у тебя такое чувство. Но правда в том, что он и есть Судья. Устройство в его голове было предназначено другому Воину, еще одному потомку Якоба Гросса. Однако Якоб изменил свое решение в пользу Кемаля Афтера в самый последний момент.
Как ни странно, Оксана восприняла эти новости более-менее сдержанно. Так, будто знала все с самого начала. Кэсс никогда не называла имени того, кому было суждено остановить Туман и принести себя в жертву во имя мира, задуманного Якобом Гроссом. Но услышав, наконец, то, что хотела услышать, Оксана испытала сильное облегчение, переросшее в нежелание причинить какой-либо вред Аффи, ставшему после слов Деки еще роднее. Она закрыла глаза, стремясь задержать его образ во всех деталях как можно дольше. Пока она еще не знала, что именно ей нужно было сделать, чтобы изменить незавидную участь Аффи.
-Ты сказал, что у Якоба Гросса есть еще один потомок. Как его имя?
-Теодор Якоб Гросс, взявший, кстати, другую фамилию, старший брат Кемаля Афтера, и в какой-то степени, твой. После смерти Кемаля Афтера он должен будет на время занять пост правителя в покалеченных Реальностях для координации действий по их исцелению. Разумеется, за его спиной будут стоять куда более серьезные лица.
-А если я откажусь устранить Судью? Если просто не смогу? Во всей этой схеме должна быть страховка на случай моего провала.
-Я понимаю, - бездушно прокомментировал Дека, - Якоб Гросс должен был позаботиться о том, чтобы тебя подменить. Я тоже думал об этом. И пока мои соображения упираются только в Мариэля Кристо из клана Лис... Но ты уже слышала о нем. От кого?
И вновь Оксана испытала некий страх, коснувшийся ее не так давно.
-Он назвался Фелеосом, сказал, что Кэсс его информатор. Сказал, что Мариэль Кристо продолжатель дел Якоба Гросса, и что его следует устранить пока не поздно.
-Я знаю его, - сказал Дека после коротких раздумий, - А он знает больше чем говорит. Фелеос один из нас. Такой же как ты, такой же как Кэсс, посвятивший свою жизнь сотрудничеству с Чужаками на благо Сферы. Он входит в группу Воинов, курирующих Реальность Богучара Савата. Но я потерял Мариэля Кристо из виду уже давно, со времен начала Первой империи. Мне необходимо связаться с Кэсс, чтобы она получила от Фелеоса всю возможную информацию.
-А что делать мне?
-Пока оставаться здесь. На данный момент это твое убежище, за пределами которого много сторонних глаз и ушей. Я выполняю просьбу Кэсс укрыть тебя на первое время, пока ты не получишь все нужные тебе знания. Считай это место своей комнатой в моем доме, нашем доме, - сразу же поправился Дека и в следующий миг покинул ее голову.
Оставаться в одиночестве в этом мрачном для нее месте Оксане было неприятно. За ее спиной находился непонятный прибор, состоявший из длинной деревянной подставки (в половину ее роста) с зависшей над ней хрустальной сферой, над которой, в свою очередь, парили сферы поменьше. Каждая из них сияла множеством холодных и теплых цветов изнутри. И все же чего-то недоставало. Интуитивно она чувствовала, что это устройство нуждается в серьезном дополнении, намеренно лишенном его разработчиком. Мысль об этом назойливо лезла Оксане в голову, будто она уже была знакома с устройством перед ней. Она коснулась одной из сфер, холодное стекло едва не обожгло ей ладонь, как если бы преданный пес не узнал прежней руки хозяина, требуя доказательств его подлинности. Оксана одернула руку, сморщив лицо от неприятного пощипывания на коснувшихся стекла пальцах. Перед ее глазами вспыхнули и мгновенно исчезли странные изображения и символы, словно устройство негласно пыталось говорить с ней, и она не смогла запомнить ни один из них. Но символы должны были занимать место внутри каждой сферы, внутри каждого свечения. С их помощью устройство могло говорить с каждым, кто посмел бы его коснуться. И эти символы мог бы знать только разработчик. Но пока ей еще было рано говорить об этом с Декой, хотя она обязательно расспросит его, а пока Оксана вновь протянула к ним руку, про себя желая вновь увидеть и попытаться запомнить хоть что-то.
Самая большая сфера, занимавшая место прямо над центром подставки, переместила ее в Ожидание. Это было похоже на момент внезапного пробуждения после крепкого сна. Ярость неба, воды и ветра осталась только в голове Оксаны, стихая в ушах и угасая в зрительной памяти. Теперь она видела только непроглядную серую, почти черную мглу, вакуум, лишенный формы и времени. Только бесчисленные смешения голосов и звуков, составлявших этот вакуум и заполнивших рассудок, из одной микроскопической точки в мозгу Оксаны паутиной, расширявшихся в бесконечность, чтобы сформироваться в нечто осмысленное. Но неожиданный для нее здесь и такой милый и мягкий голос Аффи, выделявшийся среди всей этой какофонии, направил руки Оксаны к другим сферам. Она не противилась, наоборот, охотно позволила ему занять ее место, наслаждаясь атмосферой, открывшихся перед ней Вариантов этого фантастического места. Каждый из них оставался невероятно насыщен красками и богат на ее собственные эмоции. Будто Оксана впадала из крайности в крайность, при этом очень хорошо понимая, что это были не ее ощущения. Только теперь она могла рассмотреть Аффи так близко чего не получилось сделать в стенах Академии. И то, что она увидела было совсем не таким, вопреки ее ожиданиям. Это был экстракт, квинтэссенция, самая мякоть, присущая Аффи, неспособному разбавлять свои чувства пресными эмоциями. Всегда свежие, всегда яркие, всегда насыщенные, всегда искренние, они очень точно, во всех деталях передавали Реальности вокруг Оксаны соответствующий колорит. На лице Аффи из Академии была маска, в то время как его натура оставалась фантастически открытой, стоило всего лишь оказаться под этой маской.
И вот уже Оксана вышла из беседки на берег, залитый нежным розовым светом заходящего за горизонт солнца, отразившегося на идеально ровном зеркале воды. Само время будто замерло, создав этот неповторимый эффект тишины и покоя, о котором она раньше не подозревала. Оглянувшись назад, Оксана увидела себя саму, замершую около устройства со сферами. Больше того, она не видела своих рук, ног, даже своего отражения на гладкой поверхности воды, всколыхнувшейся под ее невидимым телом. Оксана не удивилась, как-то ожидая подобных ощущений, заранее предупрежденная о них. Вместе с тем ее захватили непонятные и незнакомые образы, дополнявшие пространство вокруг. Она видела их наяву, хотя не могла сказать где и когда. И хоть прежде Оксана не была там, образы были похожи на воспоминания, теперь уже ЕЕ воспоминания. Всего этого не хватало сейчас, отчего она готова была залиться слезами тоски. Например, здесь должен был быть поселок, откуда не смолкая ни на миг доносились звуки веселой музыки, топота лошадиных копыт по брусчатке, скрипа колес повозок, кузнечного молота... Но это был не просто населенный пункт, один из множества в подобных Реальностях. Поселок, что она видела и не могла узнать, был последним населенным пунктом на границе с владениями бесконечного Света, источником которого являлся заходящий за горизонт солнечный диск. За горизонтом начиналось его царство, первые шаги к которому она уже сделала, ступив на водную гладь. Она не могла быть на месте, Свет призывал ее к себе так же как призывал к себе ее Аффи, и она помчалась навстречу его мягкому родному зову. Нет, это Свет устремился к ней, потому что беседка все так же оставалась рядом.
«-Что ты делаешь со мной?» - только успела задать мысленный вопрос Оксана, обращаясь к Аффи прежде чем Свет поглотил ее.
Она тряхнула головой, то ли желая развеять слишком тягостные воспоминания о былом, то ли для того, чтобы овладеть своим телом. Но на самом деле это Аффи не пустил ее дальше в иллюзию. В самый последний момент Оксана увидела его, излучавшего этот Свет и одновременно утонувшего в своем создателе. За ним находился Храм, и я и сам был удивлен, что Аффи позволил ей подойти к Храму так близко. На моей памяти это был первый и единственный случай.
Но того, что она ощутила и увидела в своем воображении, Оксане было достаточно, чтобы сделать выводы для себя. Если бы устройство было полностью завершено, все эти видения обязательно обрели бы материальную форму в том Варианте пространства, в котором она находилась в данный момент. Здесь им было самое место. Но даже если бы она знала все нужные символы и их последовательность, хватило бы у нее самой решимости обратиться к этой могучей силе, заключенной в них?
…-Я знаю о Кемале Афтере достаточно, чтобы его не бояться, - самоуверенно заявил ей Теодор при первой их личной встрече.
-Вы ни хрена не знаете, - легко осадила его Оксана, ожидавшая подобного тона.
В ответ Теодор только смерил ее пока еще трезвым взглядом, полным сомнения и одним махом осушил стакан крепкого спиртного. Бросил бармену несколько золотых и заказал еще. Недавние тумаки, навешанные ему Владимиром Волком, вмешавшимся в их с Кайлой Рабауль отношения, были важнее какого-то Кемаля Афтера.
-Когда ты связалась со мной и настояла на встрече, Лисичка, я не отказал тебе не столько из-за твоей внешности, сколько из-за уважения твоих стараний поинтересоваться ходом дел Воина того же клана, что и ты, несмотря на разницу в ваших с ним Ступенях. Общение сохраняет связи... Только Лисицы мне уже неинтересны, быть может поэтому я не в курсе как там поживает мой брат. И если честно, не хочу знать.
-Откуда такая неприязнь? – с обидой недоумевала Оксана.
Она уже решила про себя, что Теодор ей полезен в ее намерениях исказить предрешенную участь ее Аффи после его участия в манипуляциях с Вратами. Однако этот негатив в его сторону со стороны родного брата будто доставал и до ее сердца.
-Нет никакой неприязни, - хмыкнул Теодор, проглотив новую порцию алкоголя, - Равно как и желания с ним общаться, и уж тем более интересоваться его проблемами. Своих достаточно.
-А я надеюсь на Вашу поддержку, Теодор, - настаивала Оксана.
В клубе забренчали гитарные струны, это на сцену поднялся очередной, накачанный алкоголем, и желавший излить свои чувства посетитель. Администрация клуба разрешала подобное развлечение своим клиентам, все упиралось лишь в цену вопроса. Как правило, здесь крайне редко доводилось услышать годных исполнителей, однако в данную минуту Оксана слышала четкие уверенные аккорды, проходившие через плотный гул, привычный для таких заведений.
-Значит ты хочешь, чтобы я последил за ним? – с нотками юмора в голосе переспросил Теодор, переведя взгляд со сцены вновь на Оксану, - Удовольствие не из дешевых как и это бренчание. Даже не знаю какую назначить цену.
-Вы не поняли, Теодор, - легко выдержала она его замечание, - Мне нужен постоянный союзник, напарник если хотите. Совсем скоро в Реальностях вспыхнет конфликт из-за попытки переписать Закон. Если стороны не договорятся, многие Воины прольют свою кровь.
-Я знаю об этом, - все так же иронично кивнул Теодор, явно не воспринимавший предложение Оксаны всерьез.
-Совсем недавно в Кемаля Афтера стреляли в его собственной Реальности. Стреляли именно по этой причине. Он уже сделал выбор и обязательно примет участие в междоусобице. Я не хочу, чтобы Кемаль Афтер получил еще одну царапину. Ни одной капли его крови, Вы слышите?
-Мне нравится твой настрой, Лисичка, - наконец заявил Теодор под одобрительное хлопанье в ладоши со стороны публики, адресованное аккордам гитариста, - Интересно было бы посмотреть насколько далеко ты готова зайти в своем опекунстве, насколько Кемаль Афтер тебе дорог.
-Достаточно далеко, не сомневайтесь, - его смех придал уверенности Оксаны новый глоток сил.
-Даже не думал, - заверил Теодор, - Почему ты решила, что я тот, кто тебе нужен?
-Потому что Вы не знаете Кемаля Афтера так, как знаю его я, - теперь настал черед Оксаны доминировать на этой встрече.
Она отчетливо разглядела сомнение на лице Теодора на ее счет.
-Кто тебя послал? – уже на полном серьезе спросил он, - Ты хоть понимаешь, что играть с тобой я не буду, разорву и выброшу?
Если на лице Теодора было сомнение, то глаза его заблестели от затлевшего огня раздражения. На секунду Оксана испугалась, что перегнула палку, что слишком понадеялась на свое упрямство, на свою напористость. И самое главное, на свою убежденность, что может контролировать эмоции Теодора. И вроде все было нормально несколько мгновений назад. Лишь когда он вдруг резко и сильно схватил Оксану за руку, и она поняла, что вырваться из этой хватки не выйдет, она вспомнила о клинке, спрятанном в другом рукаве балахона. Но что-то тормозило ее намерение пустить оружие в ход, либо обстоятельства еще пока позволяли ей повременить с защитой. Оксана позволила себе пойти с потащившим ее вглубь заведения Теодором куда-то вниз по стальным пластинам лестницы. В подвальном помещении находились туалеты и эвакуационный выход на улицу. Теодор прижал ее к холодной каменной кладке стены за плечи, к этому моменту пламя в его глазах бушевало, лаская лицо изнутри, звериные клыки выползли из-под губ. Однако приблизить свою полуморду вплотную к лицу Оксаны Теодор не успел. Он как-то резко дернулся и опустил глаза вниз. Клинок из рукава Оксаны коснулся его груди, пройдя сквозь плотную ткань золотого цвета кителя. Через мгновение хватка когтей на ее плечах ослабла, а потом Теодор и вовсе отпустил ее и сделал шаг назад. Клинок в пальцах Оксаны удлинился; она дернула рукой, обнажая лезвие рапиры.
-Ладно, Лисичка, - и Теодор облизал пересохшие губы, - Мне следовало быть аккуратнее, твоя взяла. Я уже понял, что у Кемаля Афтера есть поклонница, способная пустить в ход оружие. Но я не думаю, что у тебя нет кого-то за спиной, кто подстраховал бы тебя в случае, подобном этому.
-Вы же понимаете, что назвать имена я не смогу, - Оксане хватило вежливости даже сейчас, - Чтобы знать больше, Вам придеться принять мое предложение.
-Могу я хотя бы знать о цене прежде чем получу время подумать? - хмыкнул Теодор, взгляд от рапиры он не отводил.
-Цена всегда одна – информация, - Оксана попятилась назад к выходной двери, не рискуя опустить клинок (напористость Теодора была той самой изюминкой, ради которой он представлял для нее интерес), - И эта информация тоже имеет свою цену. Думайте, только скорее.
Лишь глотнув отрезвляющего, свежего сырого воздуха пасмурного утра снаружи, она позволила себе разрыдаться. Это была защитная реакция, заторможенная четкостью и быстротой движений, не позволивших Теодору причинить ей физический вред. Наполовину звериная морда, полыхавшая огненным сиянием изнутри, страшные, наполненные огнем глаза дикого зверя, настигшего жертву после утомительного преследования - теперь Оксана могла разглядеть их во всех деталях. Она даже чувствовала это жадное обжигающее дыхание, блуждающее по ее собственному лицу. Аффи тоже напугал ее в их последнюю встречу, но сейчас было другое, более жуткое чем ярость воды и ветра на планетоиде Деки. Если Аффи, который считал глухую изоляцию от внешнего мира родным домом, принял Оксану за непрошенного гостя, то Теодор будто попытался выплеснуть на нее накопленную ненависть, отыграться, будто и не Оксана оказалась перед ним. Очевидно, та, место которой Оксана заняла у стенки в когтях наполовину зверя, оставила его, и оставила по причине подобной агрессии. В агрессии таилась вся сущность Теодора, вся напористость, на которую Оксана обратила внимание, решив использовать его в своих интересах. Ей предстояло научиться справляться с этой силой, если она и дальше хотела удержать Теодора рядом. Сейчас он не пойдет ее догонять, Оксана дала ему отпор, привела в чувство, обратив против него оружие. Вот в следующий раз нужно будет нечто новое, чтобы остановить это буйство.
Ей достаточно было только представить любой из доступных ей Вариантов на планетоиде Деки, чтобы Оксана могла переместиться туда за один миг, даже быстрее чем обычный Воин. Холодная серая Реальность, куда она пришла на встречу с Теодором, резко помутнела и контрастировала в привычные и расслабляющие стены просторной хижины на деревьях. Много позже в этот же самый дом, но уже в подлинной Реальности Героев, попадут Кемаль Афтер и Кайла Рабауль с их дочерью. Больше того, внутреннее убранство хижины на планетоиде, до мельчайших деталей, воссозданное с оригинала, Оксана сохранит в первоначальном виде до того дня как Кемаль Афтер поселится в Героях. Конечно же, Оксана не могла знать об этом, но Аффи, который пришел к ней во время ее периодических путешествий по Вариантам (ставших для Оксаны обычным времяпровождением на планетоиде), сказал, что ему нравится быть здесь. Это был не тот Аффи, о котором она не переставала думать и которого не переставала видеть в своих снах, но это был более реальный Аффи чем тот, которого Оксана помнила. Более открытый, заставлявший ее не забывать о нем ни на миг. Она могла ощущать его чувства, как если бы была им, но ведь ей уже приходилось уступить ему свое тело. С того момента как Аффи пришел к ней, Оксана не хотела его отпускать, и когда он указал на эту хижину, с готовностью и охотой поселилась в ней. От Аффи она узнала о том, что Кемаль Афтер получил пулевое ранение; если быть более точным, то Аффи пожаловался на сильную боль и что-то инородное в теле. Оксана сразу поняла, что с подлинным Аффи случилось что-то плохое, Дека уже был в курсе. Это он предложил Оксане встретиться с Теодором и постараться привлечь последнего на ее сторону.
-Ты вся дрожишь, - Аффи, казалось, ждал ее возвращения именно такой – напуганную и в слезах, чтобы обнять Оксану мягким теплым светом на месте рук.
-Почему мы с тобой одной крови? – не смогла сдержаться она, ощутив как его тепло устремляется куда-то внутрь ее естества, - А мне так хочется, чтобы ты был рядом со мной как с женщиной.
Но вместе с тем она чувствовала его внутри, его теплое дыхание, вошедшее в такт с ее собственным, мягкую пульсацию его сердца – плотное скопление света, поглотившее сердце самой Оксаны и заставившее его биться так же мягко. Ее страх уходил, Оксана лишь расслабила хватку рук на спине Аффи.
-На какое-то мгновенье я даже испытала к Теодору сострадание, - вслух размышляла она, очистив память от эмоций, - Представила жертвой... Пока не увидела его психоз.
-Ни слова больше, - мягко остановил Аффи, - Не сейчас. Сейчас ты должна отдохнуть.
Он накрыл ее голову ладонями света, запуская его внутрь ее тела, внутрь ее рассудка. Оксана почувствовала как уходит пол из-под ног. И она уже не могла быть уверенной в том, что все происходило с ней наяву. Аффи, ее Аффи, был очень нежен с ней, Оксана чувствовала его трепет, проникавший в каждую клеточку ее тела. Такого просто не могло быть на самом деле, это был не тот Аффи, которого она знала. Она должна была просто сойти с ума, однако не сходила, полностью отдавшись во власть света, игравшего в ней, полностью отключившего ее рассудок на все, что было вне его. Лишь хотела, чтобы ее забытье в руках Аффи продолжалось и продолжалось. Она не вспомнит всего, что происходило с ней в те сладостные минуты, часы, дни, а может и всю ее жизнь. Она помнила только этот чистый, я бы сказал, искренний свет, подаренный ей Аффи.
-В Реальностях только и разговоров что о Кемале Афтере. Он сорвал Совет, созванный по инициативе влиятельных Воинов, между которыми существуют разногласия, - услышала она голос Деки в голове, пробыв в объятьях и ласках Аффи, казалось, вечность, - Некоторым из них нужны изменения в Законе. Только так можно устранить некоторых пособников Якоба Гросса, но это так же означает существенные ограничения для большинства остальных Воинов. Совет был собран именно по причине поисков компромисса, его провели на к’оровской территории куда дорога открыта не всем. Не уверен, что Кемаля Афтера там совсем уж не ждали, как-никак, а его дом построен по соседству с к’орами. Кроме того, он имел честь общаться с Владимиром Волком из клана Волков, и на этом Совете публично обвинил последнего в угрозах физической расправы. Заодно произнес небольшую речь, вызвавшую недовольство со стороны генерала Влада из клана Тигров, за что едва не поплатился здоровьем. Но благодаря тому же Владимиру Волку обошлось без боевых действий. После этого Владимир Волк встретился с Кемалем Афтером на его территории. Я так думаю, это уже союзники... Еще я говорил с Фелеосом. Мариэль Кристо знает о тебе. Сварог назвал ему твое имя, понятия не имею откуда оно ему известно.
-И что теперь? – только спросила Оксана, пока еще не совсем вернувшись в реальный мир при пробуждении и рассматривая соломенный потолок хижины.
-Мариэлю нельзя появляться в Реальностях после его контактов с группой, в противном случае его ждет смерть. Сварог лично отвечает за его действия перед остальными Воинами, состоящими в группе. Поэтому Мариэль недоступен сторонним лицам и не имеет возможности покинуть место своего нынешнего пребывания. Но доступа к информации у него никто не отнимет. Никто не гарантирует тот факт, что Сварог знает только твое имя.
-Но зачем Мариэлю знать об этом? – и Оксана улыбнулась, внезапно рассмотрев мелкого красного паука, ползущего по соломе.
-Сварог внес предложение назначить Мариэля Кристо привратником в Реальности Богучара Савата. Если так случится, воспользоваться ее услугами Воинам будет сложнее, потребуется разрешение Мариэля как нового управляющего Реальности. Разумеется, что члены группы будут недоступны его решениям. Я полагаю, там должно произойти некое событие, лишние свидетели которого крайне нежелательны и будут оставаться у входа снаружи пока Мариэлю не прикажут открыть дверь. Однако все дело в том, что Мариэль Кристо тесно сотрудничал с Якобом Гроссом, и именно Якоб Гросс привел его в группу Сварога. Так что знания Мариэля могут представлять вполне оправданный интерес для некоторых Воинов; сейчас их проблема заключается в опеке, которой он окружен. Вполне возможно, так будет продолжаться до попытки открыть Врата и учинить хаос в Реальностях. А вот после, если, конечно Туман не убьет его, Мариэлю потребуется другая защита. Козырь, гарантирующий временную неприкосновенность, в том числе и со стороны группы.
-После Тумана должен умереть Кемаль Афтер, мой брат, - с какой-то легкостью внутри напомнила она, - Единственный, кто меня не предаст. Единственный, чьим чувствам я доверяю... Расскажи мне о Владимире Волке из клана Волков, - попросила Оксана, будто уже знала, что должна была сделать.
Одновременно с тем паук, за которым она наблюдала, скрылся наконец из-под ее наблюдения. Оксана закрыла глаза, чтобы вновь увидеть тот завораживающий свет, остатки которого еще не стерлись из памяти.
-Он нажимал на курок, отправляя Якоба Гросса в небытие. Якоб считал его единственным опасным противником из всех, что у него были. И так оно и есть – Владимир Волк очень опасен и достаточно силен. Это один из лидеров клана Волков, получивший свой статус по праву.
-У каждого есть свое слабое место, - воспользовалась она короткой паузой Деки, чувствуя как свет разливает тепло внутри ее тела.
Конечно, это были уже не те волшебные ощущения, что подарил ей сам Аффи, который сказал, чтобы она ждала его. И остатки того света, что Оксана сейчас удержала, служили своего рода мостом, по которому Аффи мог пройти к ней. И она, казалось, уже смогла различить его силуэт, приближавшийся к ней.
-У Владимира Волка есть дочь, не менее опасная чем он сам, но уже с меньшим уровнем Силы. Ее имя Кайла Рабауль. Не так давно она рассталась с Теодором Рейнальдсом из клана Тигров.
-Вот как? – не стала скрывать удивления она, даже свет вокруг нее взял паузу, разрешив Оксане сосредоточить внимание на этой новости.
-До встречи Владимира Волка и Кемаля Афтера, после его действий на этом Совете, Кайла Рабауль меня никак не интересовала, я даже не слышал о ней. Но их партнерство (больше похожее на опеку со стороны более сильного Воина) может навредить последователям Якоба Гросса, и если Кемалю Афтеру кроме собственной жизни терять пока нечего, то Владимир Волк рискует заплатить жизнью своей дочери.
-Меня устраивает этот союз, - сказала Оксана, понимая при этом, что уже ревнует Аффи к дочери полковника Волка, - Аффи нужна такая поддержка как Владимир Волк. Однако было бы неплохо разузнать побольше о его слабом месте.
-А Мариэль Кристо? – напомнил Дека.
-Я была бы не прочь с ним встретиться, - рассеянно переключилась Оксана, - Ты можешь это устроить?...
Она нашла Теодора в окрестностях рынка рабов в ожидании подходящей обладательницы бронзового Ошейника, которая смогла бы заменить Кайлу Рабауль в постели. На его руках уже тогда была кровь нескольких проституток, партнерш на один раз, секс с которыми не приносил Теодору того удовлетворения, к какому он привык. Потому он резал их по окончании акта совокупления. Хотелось постоянную партнершу. Оксана, хотя, и обладала достойными внешними данными, на которые он обратил внимание в прошлый раз, все-таки оказывалась не в его вкусе. Она нашла его, обратившись к Кэсс, впрочем, иначе и быть не могло: залив горе расставания с Кайлой Рабауль изрядным количеством алкоголя, Теодор просто не мог не сунуться на рынок рабов в поиске удовлетворения своих потребностей. Разумеется, ему не нужен был сам рынок где самый лучший товар расходится еще до прибытия на торговую точку. Теодор занял номер одной из гостиниц, в которых всегда можно было найти годного торговца и договориться посмотреть его рабов в их изначальном количестве. Пока он не увидел ничего, что могло бы Теодора заинтересовать, и его интереса к рынку оставалось на каких-то два-три местных дня. Он получил расписание почти всех челноков и шаттлов с рабами, прибывающих на рынок строго в определенной последовательности. В перерывах между уже отмеченными им самим кораблями Теодор обычно запирался в номере вместе с крепким и дорогим алкоголем, предоставляемым сервисом гостиницы. Когда Оксана с волнением, которое чуть заметно перехватывало ее дыхание, постучалась в дверь Теодора, он встретил ее в махровом халате с совсем сырой головой после принятия ванны. По сути, Оксана вытащила его из состояния легкого транса, вызванного выпивкой и теплой водой, ласкавшей физически слаженное его тело. Внезапно придя в себя с визитом Оксаны, Теодор выглядел вполне трезво, даже запаха перегара она не почувствовала.
-Не скажу, что удивлен, - поприветствовал Теодор без тени соответствующего добродушия на лице, - Верь не верь, а я почему-то думал о тебе, Лисичка. Входи.
Сейчас от нее требовалась высшая степень осторожности, Теодор наверняка усвоил урок с рапирой в ее рукаве. Номер оказался так себе, но его постояльцу комфорта не требовалось, лишь бы ванна была побольше. Оксана быстро добралась до первого попавшегося седалища, дабы быть лицом к лицу с этим хищником, силу которого испытала не так давно как она думала всего несколько минут назад, переступая парадный вход гостиницы.
Теодор постоял еще немного на одном месте, проследив взглядом за действиями своей гостьи, затем подошел к столу, на котором стояла без четверти полная граненая бутылка. Массивный стакан, откуда Теодор глотал ее содержимое, еще не опустел до конца. Однако он плеснул в стакан еще.
-Я подумал над твоим предложением, - наконец сказал он, встав перед Оксаной, - Работать с тобой, Лисичка, предполагаю, чревато неплохой выгодой. Ты наверняка уже в курсе, что у Кемаля Афтера появился влиятельный друг – полковник Волк, - и Теодор поднес стакан к губам.
-Расскажите мне о его дочери, - не замедлила воспользоваться этой паузой Оксана, - О Кайле Рабауль.
Теодор все же отпил из стакана, однако услышав знакомое имя неприятно для Оксаны напрягся, ужаленный в едва затянувшуюся рану. Оксана сильно рисковала с этой темой их встречи, поэтому постаралась смягчить свой укол здравыми суждениями в надежде достучаться до головы Теодора.
-Вы наверняка понимаете, что Кемаль Афтер, сын Якоба Гросса, обладавшего весом для серьезных Воинов, представляет огромную ценность, ради удержания которой в своих руках Владимир Волк готов закрепить свой с ним союз еще одним.
-Кайла Рабауль, - наконец выдохнул Теодор, упершись в крышку стола обеими руками, затем хмыкнул и затряс головой, - Нет, если у полковника Волка есть мозги, он не отдаст дочь в руки этого идиота Афтера... Но Якоб Гросс и мой отец, – и он вперил раздраженный острый взгляд Оксане прямо в глаза.
-Вы не обладаете той индивидуальностью, ради которой, стоит, к примеру, срывать Совет, решающий сохранение порядка в Реальностях, - она говорила спокойно и уверенно, чувствуя как каждое ее слово достигает рассудка Теодора, которого следовало не злить лишний раз, - Вы не отчисляли себя из Академии, повинуясь эмоциям, не выделялись даже при создании собственной Реальности, построив ее в Нейтральной зоне, впритык к к’оровским границам. Кемаль Афтер не стесняется выставить своей индивидуальности напоказ. При умелом подходе она может стать мощным орудием, а с учетом неприкосновенности Кемаля Афтера как последнего представителя клана Черных Лис со стороны иных Знаков, Владимир Волк может не бояться вдвойне.
-Ты хочешь сказать, Кайла может стать поводком в руках полковника Волка? – уточнил Теодор, - Если это так, она справится со своей задачей. Не уверен в том, будут ли между ними хоть какие-то чувства, но Кайла заставит Кемаля Афтера плясать под ее дудку. Типичная волчица, если дать волю, Кемалю Афтеру явно не по зубам, - позлорадствовал он, видимо, предвкушая страдания брата.
-А Вы разве не хотите вернуть Кайлу? – Оксана не была в восторге от услышанных предсказаний, что не могло не отразиться на ее голосе.
-Так вот в чем дело, - наконец сделал вывод Теодор, несколько мгновений раздумывая над ее предложением, - Хочешь устранить потенциальную соперницу? А знаешь, для Кемаля Афтера ты слишком лакомый кусок, чтобы я попытался предотвратить его будущее рядом с ней.
-Да у Вас просто духу не хватает, - вырвалось из уст Оксаны.
Она не хотела говорить это вслух, но в то же самое время желание задеть Теодора в ответ на его последнее замечание так и рвалось наружу. А когда Теодор, все-таки, услышал ее обиду, то воспринял ее вполне сносно, вопреки ожиданиям Оксаны обороняться против его новой агрессии, хотя выражение его лица выдавало сильную сдержанность. Сама того не подозревая, Оксана поняла, что достала Теодора до самого сердца.
-Это Владимир Волк разрушил ваши с Кайлой отношения, - теперь уже намеренно уточнила Оксана, - Это он забрал Кайлу у Вас.
-Еще одно слово, и тебе не поможет даже твой клинок в рукаве, - сжав кулаки процедил Теодор.
Он был слишком груб в отношениях с Кайлой, которую наверняка считал своей собственностью. Если и любил, то с кулаками, пытаясь сломить и подчинить ее волю в угоду своим прихотям. В какой-то момент Теодор перегнул палку настолько, что свое слово сказал Владимир Волк – ее отец. Скорее всего, Теодор огреб от него по полной программе, огреб заслуженно. Однако, несмотря на всю ту жесткость и грубость, которую Оксана чувствовала в одном только общении с ним, Теодор имел право на еще один шанс. И вот уже незаметно для себя самой Оксана искала ему оправдания в неудавшихся отношениях, лишь бы был повод убрать Кайлу подальше от ее Аффи. Возможно, Кайла сама провоцировала Теодора на насилие, возможно, только так можно было угомонить этот волчий нрав, против которого Аффи (и Оксана знала это лучше Теодора) был бы бессилен. А это означало его полное подчинение любым планам Владимира Волка.
-Я не хочу даже пытаться, - сказал Теодор чуть остыв, затем вновь потянулся за алкоголем, - Если и получится убедить и ее, и полковника Волка, прежних взаимных чувств уже не будет. Кайла меня ненавидит, и что бы я не сделал ради нее, ее ненависть ко мне никуда не денется... Да, у меня не хватает духу, - чуть громче неожиданно подтвердил он будто сам с собой говорил, - Не хватает духу, Лисичка.
Теодор с силой опустил стакан на стол, едва не разбив первый и чуть не сломав второй. Уперся в крышку стола вновь и глубоко выдохнул.
-Надеюсь, ты получила то за чем пришла?... Черт, во второй раз ты заставила меня понервничать, а я даже не знаю кто ты и почему тебе нужен я и никто другой.
-У Якоба Гросса, Вашего отца, были большие планы на Кемаля Афтера, - выложила она, понимая, что другого варианта нет, - И на Вас тоже... Я слишком далеко зашла в изучении всей доступной по данному вопросу информации, чтобы теперь остановиться, - добавила она как можно скорее под внимательным взглядом Теодора, старавшегося не пропустить ни единого слова, - Кемаль Афтер дорог мне, это правда, и я хочу оградить его от лишних неприятностей, таких как, например, зависимость от Владимира Волка через Кайлу Рабауль.
-Я хочу знать больше, - заявил Теодор, встав перед ней в знак своего нежелания отпускать свою гостью...
Она рассказала ему далеко не все, что Теодору следовало знать, например, так и не назвала своего подлинного имени, чтобы не давать ему лишний козырь. Не сказала (пока не сказала) и о своей роли палача для Кемаля Афтера. Однако Оксане необходимо было заговорить если она рассчитывала на какие-то действия со стороны Теодора. Ему с трудом удалось принять эти откровения насчет слияния Реальностей с Туманом за правду, настолько все это выглядело какой-то фантастикой. Но если бы не то обстоятельство, что такой влиятельный Воин как Владимир Волк из клана Волков связался с Кемалем Афтером из клана Черных Лис, сыном другого влиятельного Воина – Якоба Гросса, Воином, который так и напрашивался на то, чтобы его как следует отшлепали, Теодор наверняка взял бы паузу на раздумья побольше, во время которой постарался бы все досконально перепроверить. И, скорее всего, сам отхватил бы крепких звиздюлин за длинный нос, и Оксана знала, что так оно и случится, поэтому предупредила Теодора о последствиях подобной активности. Как знала и о том, что Теодор наверняка обратится за дополнительной информацией к Владимиру Волку (а скорее всего, полковник Волк самостоятельно обратит внимание на излишнюю прыть майора в поисках правды), и оттого не пускалась в детали.
Кроме того, ей требовалось немного понаблюдать за активностью Теодора после того как она покинула его номер, так, на всякий случай. Он был явно заинтригован ее откровениями, занявшими внимание больше чем постельные страсти в обществе рабыни. Неудивительно, что Теодор оставался в гостинице после визита Оксаны всего каких-то пять-десять часов, три из которых провел в ванне, откуда его вытащили, чтобы накачать интересными сведениями.
Однако проследить за Теодором вне пределов рынка рабов у Оксаны не получилось. В самый последний момент в голове ее заговорил Дека, объявивший о возможности ее встречи с Мариэлем Кристо и настоявший на возвращении Оксаны на планетоид. Разумеется, что ее общение с Мариэлем должно было пройти дистанционно; похожим образом пройдет общение подлинной Кэсс с Кемалем Афтером в доме Бориса Знаменского из клана Волков. Но она должна была быть на планетоиде в целях пресечения даже случайного обнаружения и ее и этого видео моста со стороны. Оксана ни раздумывала ни секунды, понимая, что за это время Теодор может совершить много опасных для нее самой действий, к последствиям которых она наверняка не будет готовой. Но если она хотела узнать нечто новое о ее Аффи, она просто обязана была поговорить с Мариэлем Кристо.
Она вернулась на планетоид, где голограмма развалившегося в шезлонге на палубе яхты Мариэля уже ожидала ее. Неожиданно для себя он открыл, что яхта доставляет ему невероятное ощущение комфорта, перед которым Мариэлю было трудно устоять. Яхта стала домом, и за его пределы он выходить пока не желал. Совсем недавно Сварог заявил, что получил одобрение части Воинов в группе на назначение Мариэля управляющим в гостинице Савата. К тому моменту Кемаль Афтер уже воспользовался ее услугами. Об этом его шаге знал совсем узкий круг лиц, в том числе и Владимир Волк, занявший свой номер по соседству с номером Афтера. Следуя требованиям Сварога, изложенным последнему мной, Мариэль так же отпечатал свою память в теле смертного из числа лиц, находившихся поблизости от младшего сына Якоба Гросса. Вокруг него оказалось достаточно заинтересованных Воинов, так что опекой Кемаль Афтер был, что называется, окружен сполна.
-Это все равно как поделиться частью себя с окружающим миром, оставаясь при этом единым целым, - пояснил Мариэль, вовсю пялясь на голограмму Оксаны, вспыхнувшую перед ним в ответ, - Чтобы потом сделать глоток свежих сил. Возрождение при жизни. Я считаю, в гостинице должен побывать каждый Воин. Хотя бы раз. В случае с Кемалем Афтером, смертный нужен ему для подпитки при строительстве Реальности, что он задумал. Она заберет у него очень много сил, возможно даже жизнь. Я не знаю, что именно это будет за Реальность, какие условия жизни Кемаль Афтер в нее заложит, но учитывая эту возню вокруг него, думаю, получится нечто грандиозное, - и он потянулся за бокалом с безалкогольным коктейлем.
Другими словами Оксана могла не сомневаться в том, что история Аффи еще долго не будет заканчиваться после манипуляций с Туманом. Что, оказывается, в нем скрыт огромный потенциал, о котором она только подозревала, встретив его на планетоиде. Что этот потенциал ожидаем определенными лицами, и они сделают все, чтобы помочь Аффи исполнить свою миссию творца. Хотела бы она знать, многим ли из них было известно о другой его миссии, куда более значимой для их жизней.
-Кто назвал Сварогу мое имя? – прямо спросила Оксана, желая получить ответ на второй важный для нее вопрос.
-Тебе следовало бы спросить об этом у самого Сварога, - развел руками Мариэль, - Это он рассказал мне о будущей Реальности Кемаля Афтера, до которой, если говорить откровенно, мне нет дела. Еще он сказал, что у него есть покровитель – ты, а я не стал требовать больше.
-Мне нужно поговорить со Сварогом, - опережая собственные мысли потребовала Оксана, - Ты можешь связать нас?
-Я здесь, - голограмма Сварога в строгом костюме с галстуком бабочкой внезапно закрыла собой Мариэля, слегка покоробив Оксану, - Тот, кто указал на тебя, пришел ко мне без приглашения. Я не могу назвать имени, но уверяю тебя - это друг Кемаля Афтера, готовый отстаивать его интересы до самого конца. И вопрос в том, чьи интересы представляешь ты. Я не знаю тебя, не знаю на чьей ты стороне, чтобы сказать больше. Но твое имя я запомнил. Думаю, мы ответили на все твои вопросы, поэтому предлагаю закончить наш диалог.
Оксана пребывала в состоянии легкого ступора еще какое-то время после того как связь прервалась. Будто ее уличили в преступлении, неоправданно повесили ярлык злодейки. В голосе Сварога определенно доминировал холод, а значит он был настроен к ней враждебно. И этот негатив появился у Сварога после общения с неким загадочным для нее союзником Аффи, который знал о ней предостаточно.
-Мне не нравится все это, - как итог заявила Оксана в пространство родной хижины, - Я хочу знать его имя, я хочу, чтобы он замолчал.
-Думаю, все не так трагично как рисует тебе твое воображение, - подал голос Дека, - Просто теперь ты должна быть осторожнее в своих действиях. Готова ли ты устранить Судью или нет, ты остаешься его врагом. Не имеет значения, кто рассказал о тебе Сварогу, для тебя это ограничитель. И не больше того.
И вроде после его пояснений Оксане и правда стало легче, хотя ее подозрения насчет причастности Деки никуда не делись. Но ей все равно необходимо было увидеть Аффи, оказаться в его руках, быть обласканной его светом. Только дорога к нему в этот раз далась Оксане с большим трудом. Она даже испугалась, что утратила этот навык, однако Аффи все же пришел к ней. Пришел, чтобы согреть от пронизывающего холода, через который ей пришлось пробираться на пути к нему. Даже тот домашний уютный свет, хранившийся в памяти Оксаны был теперь настроен против нее, излучая только холод.
-Я хочу быть твоим другом, - всхлипывала она, крепко вцепившись в Аффи обеими руками, - Почему у меня такое чувство, что я виновна? Почему я так боюсь, что кто-то узнает мое имя?
-Может быть потому, что у тебя другое предназначение? – мягко настаивал я, чувствуя ее озноб.
Оксана затрясла головой.
-Я лучше уйду, Аффи. Уйду в Резервацию, - в тот момент она отчаянно верила в то, что сможет сделать это, совсем слабо, впрочем, представляя, что ее там ждет, - Говорят, там умирают в невообразимых муках.
-Глупенькая. Тебе это совсем не нужно. Твой дом не в Реальностях, за Вратами тебе будет намного лучше. Сделай то, ради чего ты здесь, не истязай себя... Между прочим, ты ведь знаешь, что тот прибор, с символами, которых не хватает в сферах, не завершен, - воспользовался я ее молчанием, - Я хочу поделиться ими с тобой.
-Правда? – для нее будто не имело значения то, о чем ей собирались сказать, все ее естество было сейчас приласкано светом, охватившим ее в объятьях Аффи.
-Тебе нужен медальон «Сердце Героя», он позволит комбинировать символы для доступа туда, куда тебе еще не доводилось попасть за все время пребывания здесь. Спроси Деку о медальоне.
-Хорошо. Только не уходи сейчас, Аффи, - полушепотом просила Оксана, интуитивно чувствуя мое желание ее покинуть.
Но подлинный Аффи уже занял мое место, освобожденный от моего присутствия на его месте, что позволило ей насладиться прежними ощущениями в его руках.
Эти чувства полностью размыли все ее ощущения времени, можно так сказать, на планетоиде осталось только тело Оксаны, тогда как все ее естество было заключено в бесконечности окутавшего ее света. Свет очищал ее рассудок, заставлял чувствовать себя тем кем Оксана была. Аффи проникал в каждую частицу ее, и она была благодарна ему за это, оттого Оксане становилось невмоготу возвращаться в реальный мир. Туда где Аффи был так близко и так далеко, за что она ненавидела Якоба Гросса, искренне и без сожаления. Еще она помнила о медальоне и о том, что Дека мог дать ей необходимую информацию. И эти мысли отвлекали ее от мыслей об Аффи. Ведь он сказал ей, что то устройство, которым Оксана пользовалась для перемещения по Вариантам было незакончено, она и сама знала об этом.
-Медальон можно найти только в Реальности Героев, но только если так захочет он сам, - сообщил Дека, подготовленный и ожидавший этого момента, - Он будет изучать тебя с самого начала твоего визита. Если ты ему понравишься, сама Реальность позволит тебе взять его. Взять, но не забрать с собой, поскольку медальон является ее частью. Не спрашивай меня, что именно тебя ожидает в Героях, это знает только медальон. Ты уверена в том, что у тебя получится?
Если Аффи заговорил о медальоне, готовый помочь ей, значит у Оксаны должно было получиться. Если и была неуверенность, то, видимо, совсем крошечная ее часть, ощущения которой как-то легко скрывались за предвкушением тех возможностей, изложенных ей Аффи. Оксане просто нельзя было сомневаться, что означало бы ее сомнение и в нем самом. А до этого момента Аффи был с ней искренен.
Она отправилась в Реальность Героев, полностью выгнав из головы все мысли о неудаче. Она пришла за медальоном, а это означало ее готовность драться с другими желающими заполучить Артефакт, и от выбора стороны, чью школу Оксана должна была представлять, зависел ее собственный успех. Впрочем, и здесь у нее не возникло никаких трудностей. Во-первых, вскоре после прибытия, у Оксаны появился надежный и верный спутник, ждавший ее появления. Он встретил ее в одном из эльфийских поселений, в котором она остановилась, едва начав свой поход. Оксана заняла небольшую комнату в доме для ночлега, где пухлый, но крайне симпатичный и дружелюбный эльф выдал ее необходимое белье, и от души пожелал ей крепких снов. Комната располагалась не втором этаже, не лишенная широкого окна, которое можно было открыть на всю ночь, без опаски, при этом, быть обворованной, что, собственно, Оксана и сделала. Снаружи сразу же донеслись приятные мягкие звуки, характерные для вечерних улиц подобных населенных пунктов, совсем не раздражавшие ее слух, даже наоборот, гнавшие ее в сон.
Оксана открыла глаза, когда комната погрузилась во мрак, выброшенная в реальный мир без предупреждения и права помнить, что ей снилось мгновенье назад. Будто некая сила внезапно проникла в ее рассудок, требуя немедленного пробуждения. У окна застыл напугавший ее силуэт, подобно вору, которого вдруг застали на месте преступления, что не могло не привести его в замешательство. Но силуэт ждал, когда Оксана откроет глаза, для этой цели он пришел к ней, это он разбудил ее.
-Прости, что прервал твой сон, - искренне извинился ее нежданный гость, своим приятным негромким голосом разрушив неприятное оцепенение Оксаны.
Под одеялом она уже сжала рукоять прикрепленного к руке лезвия, готовая пустить оружие в ход при первом же его движении к кровати.
-Я знаю зачем ты пришла в Герои, знаю и о твоих мотивах, - сразу перешел я к делу, - Я на твоей стороне, и хочу, чтобы твоя миссия увенчалась успехом. Не спрашивай моего имени, тебе не надо его знать. Достаточно сказать, что меня здесь нет в данную минуту, и тот кого ты видишь - моя голограмма. Пока рано говорить о нашей личной встрече. Но я ждал тебя, ждал, чтобы помочь получить медальон. Однако хочу предупредить о том, что знания, которые он хранит, несут в себе ценность не только для тебя одной. Когда ты покинешь Реальность Героев тебе сделают предложение, от которого нельзя будет отказаться. Однако за тобой останется право торга.
-Я не понимаю, - продрав горло, наконец осмелилась заговорить она, - Ты знаешь, для чего мне нужен медальон?
Кажется, сон для Оксаны еще продолжался.
-Чтобы получить доступ туда, где тебя быть не должно, - не стал конкретизировать я, - По сути, тебя не должно быть и в Героях. Но такова последняя прихоть Якоба Гросса, что секреты медальона важны всем ее участникам. О том, что ты здесь уже знает достаточное количество заинтересованных лиц, твоих союзников. В принципе, они ожидали от тебя этого похода, поскольку ты знакома с устройством проводником на планетоиде Деки Псии.
-Зачем ты мне все это говоришь? – и вновь все тело Оксаны покрылось неприятной гусиной кожей.
-Чтобы ты была готова назвать свою цену знаниям, хранящимся в медальоне. Планетоид Деки, построенный в результате его сотрудничества с Воинами третьей стороны, хотя и вызывал вопросы, все же не представлял особого интереса; пока на нем не появилась ты. Мало кто ожидал твоей слабости в Академии, но самые расторопные, например Кэсс, допустили возможность твоей немедленной эвакуации подальше от случайных контактов. Но даже не в этом дело. Ты только страховка тому, кто призван уничтожить Судью, ты вторая. Однако теперь, благодаря Кэсс, укрывшей тебя на планетоиде Деки, твоих возможностей стало чуть больше. И пусть это останется твоим секретом, дающим право поторговаться.
-Как его имя? – не замедлила задать вопрос она, в один миг забыв о всех прежних своих неприятных ощущениях, - Кому я должна помочь убить Кемаля Афтера?
-На эту тему мы еще успеем с тобой поговорить, - улыбнулся я, заметив ее нервозность, - Я готов рассказать тебе еще много чего, но не все сразу, чтобы ты могла делать разумные выводы. Это Герои, Оксана, игровая Реальность где все подчинено правилам.
-Я поняла, - кивнула она, привстав на локтях, - Но откуда мне знать, что все, что ты говоришь – правда? Быть может, ты послан медальоном и играешь моей памятью. Изучаешь меня.
-Верно, мне нечем подкрепить свои наблюдения. Но знаешь, у меня нет и никакого желания делать это. Не прощаюсь, - одним резким движением силуэт выскочил в оконный проем, еще не долетев до земли растаял в воздухе.
И вроде движения Оксаны были столь же стремительны, чтобы она могла увидеть как он убегает, но увидела лишь пустую улицу, освещенную фонарями (или же хотела ее увидеть). Поэтому она не стала задерживаться на одном месте и вернулась в кровать. Разумеется, ни о каком сне не могло быть и речи после услышанных новостей.
Оксана верила в то, что ей рассказали. По крайней мере, верила изнутри если отказывалась воспринимать всерьез снаружи. Уж слишком целебно звучали откровения о том, что она всего лишь на подстраховке, что не на нее была возложена большая часть ответственности за убийство Аффи. Это значило, что у нее был шанс. Ведь Оксана хотела, чтобы у нее был шанс. Оставалось только выяснить имя. В голове ее уже мелькали какие-то непонятные образы, странные лица, рисованные воспаленным воображением. И все остальное из того, о чем я ей сказал как-то незаметно осталось на втором плане.
Первым же соперником, с которым ей пришлось столкнуться, оказалась Кэсс, подобранная Реальностью из памяти Оксаны. Не с другими Воинами, ищущими медальон, приходиться сражаться каждому желающему заполучить его. Вся мощь Героев заключена в ее отсутствии. Не медальон, но сама Реальность изучает каждого ее гостя. Переписывая собственную память с каждым новым Воином, решившем посетить ее, Реальность перестраивается под память Воина в то время как медальон призван сохранять всю полученную о нем информацию. Все дело в том, что Герои были предназначены только для одного посетителя, поэтому имя Нэйля Аскрона оказалось вытравлено на медальоне (подобно Печати) как имя его создателя, передавшего свое творение в руки Кемаля Афтера. Данная информация всегда скрывалась за информацией о каждом очередном визитере Реальности Героев, поэтому ее могли увидеть либо создатель медальона, либо его владелец. И просто удивительно, что медальон сохранял так много подобной информации, ведь Герои пользовались определенной долей популярности среди Воинов. По сути своей, медальон выполнял функцию маяка, на который Реальность ориентировалась, подстраиваясь сразу под множество сценариев хода своей истории.
Если же говорить о выборе противников для Оксаны, Кэсс, хотя и казалась серьезным оппонентом, все же не представляла какой-либо угрозы для нее. Оксана даже не думала, что такое вообще возможно: с самого начала она относилась к Кэсс как к родной матери, как к наставнику, готовому подсказать нужный совет в трудную минуту. Увидев ее в окружении хорошо экипированного войска, закованную в броню, верхом на лошади с мощными ногами и отменной мускулатурой, Оксана, что называется, впала в ступор. Кэсс определенно узнала ее, однако свой настрой сразиться в поединке не утратила, даже еще больше воодушевилась, предвкушая легкую победу. Количество их солдат было явно не в пользу Оксаны, поэтому ей ничего не оставалось как принять предложение Кэсс сойтись в личном поединке. Оксана поняла, что Кэсс не просто противник, но образ, созданный из ее воспоминаний. Ей ни разу не довелось увидеть боевое искусство своей наставницы, так что ЭТА Кэсс могла преподнести много сюрпризов, наделенная теми навыками, что дала ей Реальность. Вооружена она была сразу двумя клинками против меча Оксаны и ее личного оружия в рукаве бессменного балахона.
Этот поединок получился достаточно изнурительным для обеих соперниц. Однако, в какой-то момент у Оксаны что-то включилось в мозгу, она видела каждое движение Кэсс заранее, подобно какому-то прорицателю. И проиграть этот бой на ее месте мог только полный идиот. На самом деле имело место мое вмешательство. Я был с ней рядом в тот момент, неслышимо для самой Оксаны говорил с ней, указывая на ее собственные движения. В тот момент некий призрак проник в ее сознание, чего я не разрешал себе с Оксаной вне Героев дабы не вызывать подозрений. Здесь, в Героях, она была вдали от посторонних глаз и ушей, впрочем даже сейчас мне не следовало выходить за рамки дозволенного.
-Будем считать, эта тренировка не прошла для тебя даром, - рассмеялась Кэсс, потеряв оба клинка, - Впрочем, я и не сомневалась в ином исходе. Ты просто обязана уметь постоять за себя когда на тебя возложена такая ответственная задача.
-А у меня другая информация, - не стала сдерживаться Оксана, ведь это была ненастоящая Кэсс, - Я знаю, что моя миссия – подчистить за настоящим убийцей Судьи. Я пока не знаю его имени, но обязательно узнаю и остановлю.
-Нет, девочка, ты должна дать ему возможность напасть на Судью,- заговорил я голосом Кэсс, ввергнув Оксану в шок, - Только так можно будет покончить с Якобом Гроссом. Если ты вмешаешься раньше чем придет этот час, смерть Кемаля Афтера станет неминуема.
-Но почему?
-Устройства в ваших с Кемалем Афтером головах только прототипы, а имплант, работающий на полную мощность, пока не собран. Для этого необходима работа с уже имеющимися образцами. Эта работа будет проведена еще до открытия Врат, потому что потом будет уже поздно... Устранишь его сейчас, появится другой, не имеет значения, кто получит имплант. Но это будет единственный экземпляр, недоступный для повторения в будущем.
Оксане совсем не понравилось то, что она услышала. Она позволила Кэсс уйти, при этом забрав у последней нескольких солдат. Смятение в мыслях не отпускало ее весь остаток дня и всю последующую ночь, во время которой Оксана так и не сомкнула глаз. Меньше всего она чувствовала какую-либо игру, обещанную Реальностью Героев каждому Воину. С ней говорили на ее языке, как будто кто-то преследовал ее, был рядом, не отпускал ни на шаг. Как будто не было никакой отдаленности от внешнего мира, никакого ощущения втянутости в игровой процесс. Либо же медальон оказался хитрее чем она рассчитывала. Сначала ночной незнакомец у нее в комнате, затем Кэсс, которая поделилась ценнейшей информацией об импланте - что-то было не так. Да, Оксану определенно ждали в Героях. А ведь это Аффи советовал ей посетить Реальность, а еще Дека, который не расспрашивал о цели намерений сделать это. Будто тоже ждал их. А вот интересно, знал ли Дека о том, что устройство в ее голове являлось прототипом? А знал ли об этом ее Аффи?
Войдя в Герои, Оксана была в курсе его дел. На тот момент Кайла Рабауль уже посетила его Реальность, и покидать ее явно не собиралась, завязав с ним отношения. Оксана стоически перенесла новость о том, что Аффи не отверг незваную гостью. В конце концов, Теодор оказался прав, назвав Кайлу типичной волчицей, оказавшейся Кемалю Афтеру не по зубам. И это Кайла поддерживала его интерес к ней. Потому что Аффи больше требовалась опытная нянечка, учитывая его непредсказуемое поведение и откровенное ребячество. А изоляция от внешнего мира, прерванная им всего лишь раз в связи с событиями, касающимися так и не состоявшейся (пока) междоусобицы из-за попытки изменить Закон, лишь углубляла эту патологию. Кроме того, обладая боевым имплантом, неуправляемый Аффи представлял нешуточную угрозу. Оксана и сама не знала до конца всех тонкостей в работе подобного устройства в собственном теле, так что, в принципе нянечка могла бы сдерживать перепады в поведении Аффи, в первую очередь, на благо самого Аффи. Мысль о том, что его чип будет подвергнут тестам со всеми вытекающими угрозами его здоровью, волновала Оксану больше перспективы таких же тестов над ней самой. Одним из таких экспериментов вполне мог стать выброс волн одним имплантом навстречу другому.
Она встретила Аффи буквально на следующий день, войдя в небольшой город, где решено было пополнить запасы провианта и остановиться на новый ночлег. Пока ее солдаты закатили пир с песнями и плясками в одном из местных кабаков, Оксана, в сопровождении лучника и меченосца, направилась в ближайшую гостиницу, намереваясь снять комнату на ночь. В уютном вестибюле, служившем еще и небольшим кафе с несколькими пустующими столиками, отделанном под охотничий домик с соответствующей атрибутикой на стенах, приятно пахло деревом и благовониями. В первую же секунду Оксана поняла, что совсем не хочет уходить отсюда, уж слишком здесь было по-домашнему. Справа от портье находилась лестница, ведущая к номерам, и сейчас по приятно скрипучим ступенькам в вестибюль спускался ее Аффи. Он не мог не увидеть новоприбывших гостей, а когда увидел, хмурое лицо его искривилось в усмешке:
-А ты какого хера здесь забыла?
Это был не тот Аффи, с которым Оксана теряла чувство времени, утопая в ласковом бесконечном свете на планетоиде Деки. Это был Аффи, какого она запомнила в Академии. Однако, в черном, с яркими оранжевыми языками пламени на рукавах и спине, балахоне, наверняка накинутом на голое тело, и тапочках на босу ногу Аффи выглядел совсем непривычно и чуть комично. Форма кадета сейчас была бы намного уместнее. Она подходила Аффи практически идеально. Вкупе с его плотной высокой комплекцией и приятным округлым лицом, на котором навечно застыло хмурое выражение, он казался Оксане законченным офицером командного уровня. Таковым бы Аффи и стал, не подай он свой знаменитый рапорт. Надежность – вот что Оксана увидела в нем в первую же секунду. Аффи мог быть каким угодно непредсказуемым, неуравновешенным, грубым, ребенком в конце концов, но еще надежным, способным отстаивать свои интересы до конца, до победы. И рядом с ним бояться следовало бы только собственной неспособности контролировать его эмоции. И Оксана понимала, что ей так же не под силу совладать с ними.
-Здравствуй, Аффи, - ей ничего не оставалось кроме как обнажить перед ним рвавшиеся наружу чувства.
Ее всегда влекло к нему. Даже если Оксана и отрицала бы свою зависимость, бороться с ней у первой не хватало ни желания, ни сил.
-Нет у меня никакого желания здравствовать, Кэсси, - хладнокровно воспринял он ее улыбку и обратился к эльфу портье, - Она будет ночевать в моей комнате. У нас есть что сказать друг другу...
-Считай это моим частным владением, - уже в номере заявил Аффи, окинув пространство руками, но имея ввиду всю гостиницу, - Я люблю лично встречать каждого нового постояльца. Пожалуй, это единственное оставшееся удовольствие, к которому у меня не пропал интерес. Например, я знаю, что завтра, ближе к утру, сюда явится Герой с большим войском, все номера будут заняты как минимум дней пять. Мне заплатят за каждый день их проживания... А ведь я тоже пришел за медальоном, только не очень у меня получается, - кисло рассмеялся он.
Его комната, магически тускло освещенная пламенем нескольких свечей, пришлась Оксане по душе (ей даже показалось, что пламя ожило и на его одежде). Ни большая, лишнее пространство которой необходимо было заполнить, наверняка, чем-нибудь лишним, ни маленькая, где все было бы сжато и неполно. Как раз обустроенная для проживания не больше одного постояльца. Окно находилось прямо над парадным входом в здание гостиницы. Образ Аффи, караулящего гостей, подолгу наблюдая за улицей, подобного пауку, ожидающего жертву в свою уютную сеть, на миг вспыхнул перед мысленным взором Оксаны.
-Да, примерно так и происходит, - вслух подтвердил Кемаль Афтер, встав у нее за спиной и будто заметив этот образ, - Большую часть времени я провожу, стоя у окна. Я не выходил на улицу с того дня как занял эту комнату, а потом и все остальные. Это, своего рода, испытание... Испытания – все, что у меня есть. Так повелось с момента, когда мне в башку засунули эту херню. Потом была ты, пожалуй, самая поганая из всех прочих проверок в моей жизни, - он опустил руки Оксане на плечи, и от этого прикосновения ей стало не по себе, - Ты знаешь, тот поцелуй будто поджег всю мою ненависть, которая накопилась во мне благодаря Якобу Гроссу. Наконец-то я смог сосредоточить ее на ком-то конкретном.
-Я не могла сдержаться, - осторожно сказала она.
Она не пыталась высвободиться из его приятной, но уж слишком холодной хватки, при этом готовая пустить в ход свой личный клинок. Это были очень неприятные мгновения, через которые ей предстояло пройти. Охрана осталась за пределами этой комнаты, Оксана разрешила ей присоединиться к остальным своим солдатам, отдавая себе отчет, что, возможно, совершает грубую ошибку.
-Ты права, дело было во мне, - как Оксана и ожидала, Аффи чуть усилил свою хватку, - Моя несдержанность мой порок, против которого нет лекарства. Даже Кайла неспособна исцелить ее. Все дело в том, что всем насрать друг на друга.
Он резко развернул Оксану к себе лицом, в один миг став тем существом, которого подлинный Кемаль Афтер позднее увидит в оружейной Барона. С ужасом она глядела в черную бездну лица, которого не было, только треугольники красных глаз светились в пустоте. Еще она поняла, что не чувствует под ногами пола, он остался где-то внизу. И скорее машинально дернулась ее рука, вгоняя лезвие в его тело, угодившее все в ту же пустоту, укутанную балахоном.
-Скажи, что боишься и ненавидишь меня, - зарычал он, даже не почувствовав ее укола.
А в следующую секунду мощный удар снаружи едва не вырвал входную дверь с петель. С той же расторопностью Теодор, закованный в золотую кирасу, оказался рядом с застигнутым врасплох зверем, последовал его удар последнему по дых. Тот сложился пополам, в одно мгновенье став прежним Аффи, вторым ударом в челюсть Теодор отправил его в нокаут. Затем без лишних слов Теодор сделал попытку потащить Оксану за собой. Но будто некая блокировка включилась в ее мозгу, будто не было последних до внезапного появления Теодора секунд в жесткой хватке когтей. Будто она не пыталась высвободиться, вогнав лезвие в его тело, и не попав в него. Сейчас прежний Аффи лежал на полу без сознания, что было куда неприятнее пережитого ужаса в лапах монстром. А может, все дело было в излишне стремительной смене событий, и она еще не осознала тот ужас до конца.
Но как бы то ни было, Оксана вырвалась из хватки Теодора и бросилась к лежавшему на полу Аффи.
-Что ты сделал? – запричитала она, зло глядя на непрошенного спасителя, - Что ты с ним сделал?
-Притормозил, - только сказал Теодор, скрестив руки на груди, - Иногда он слишком в этом нуждается.
-Помоги мне поднять его, - жестко потребовала Оксана.
Чуть помедлив Теодор в одиночку поднял тело Аффи и сгрузил его на заправленную кровать. Оксана не замедлила попытаться привести пострадавшего в чувство.
-И как только ты вообще здесь оказался? - сетовала она в адрес Теодора.
-Я наблюдаю за тобой с самого начала твоего перемещения по Героям. Я видел как ты билась с собственным двойником, как победила ее, как приехала сюда, как вошла в эти стены. Мне нравится как ты сражаешься, было бы очень неприятно потерять тебя по вине моего недоделанного брата, - и Теодор повертел пальцем у виска.
-Может быть он и бывает не в себе, однако я не думаю, что твой брат способен поднять руку на человека, которого любит. В отличии от тебя, - добавила Оксана, вложив в последние слова максимум злорадства, - Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и прекратил свою слежку.
-Это очень неразумное решение, Лисичка, - покачал головой Теодор, - В твой адрес у Кемаля Афтера достаточно обид, чтобы ответить на них сполна. А меня в следующий раз может рядом не оказаться.
-Справлялась сама раньше, справлюсь сама и потом, - буркнула Оксана.
В ответ Теодор неуловимым для ее глаз движением обнажил тонкий клинок, играючи повертел им перед собой.
-Хотелось бы верить, Лисичка. Только Кемаль Афтер особый противник, простые приемы с ним работают не всегда.
-Уходи, - повторила Оксана, понимая, что должно произойти, но пытаясь избежать этого боя, - Прошу, уходи.
-А если я не собираюсь уходить просто так? Давай же, Лисичка, покажи свою силу. Я не уйду не сразившись с тобой, ты наверняка и сама понимаешь.
Он выбил клинок из рук Оксаны первым же своим финтом и приставил кончик лезвия к ее горлу.
-Вот и все, Лисичка, - дерзко констатировал Теодор, - Ты не успеваешь пустить в ход свой секрет в рукаве, он чуть короче.
Затем он спрятал оружие в ножны, так же неуловимо ее взгляду как и достал:
-Я никуда не денусь, буду поблизости.
Оксана какое-то время еще стояла на одном месте, глядя в опустевший дверной проем и растирая шею в том месте где меч Теодора коснулся ее горла. Крови не было, не было никакой ранки, никакого рассечения кожи. Но была боль.
-Твой поцелуй заставил меня ощутить то же самое, - услышала Оксана голос Аффи далеко за спиной, - Секунду назад тебя поимели, но осознание приходит не сразу, ха-ха... ****ская гордость, чтоб ее.
Аффи стоял у окна, сжимая в руках ее оружие. Его чуть покачивало после сильного удара по лицу. Но сознание вернулось к нему само, и сейчас он рассматривал темневшую, но далеко не безлюдную улицу, уже освещенную местными канделябрами и наполненную самыми разнообразными звуками.
-Но в ней есть и свои плюсы. Например, быть самим собой, позволить себе ощутить собственные индивидуальные чувства и эмоции. Такие как обида и ненависть к тому, кто вызвал их. Ощутить всю их глубину, рассмотреть все оттенки. Это одно из условий, предложенных медальоном всякому, кто надеется отыскать его.
Его приятный голос сделал свое дело, сдержав слезы, проступившие на ее глазах. А все потому, что она не была готова к такому развитию событий. По крайней мере, не была готова к вмешательству Теодора. А Аффи имел право на агрессию по отношению к ней, ведь она встретила не того Аффи, которого хотела бы видеть. Но и он заслуживал быть услышанным и понятым ею. А сейчас он пытался донести до нее важную информацию. Подсказывал.
В то время как Оксана легла в его кровать прямо в верхней одежде, Аффи устроился у окна на стуле со спинкой, закинув ноги на стол. Она не рассчитывала на быстрый сон, лежала с открытыми глазами, пропуская в памяти все события уходящего дня и особенно последних минут.
-А что ощутил ты в момент нашей последней встречи в Академии? – наконец не сдержалась Оксана, которой была нужна отправная точка в попытке оценить собственную обиду.
-Как будто вернулся в тот день, когда мне засунули имплант в башку, - не сразу ответил Аффи, - Как будто вернулся в кошмарный сон. Как будто не ты поцеловала меня, а на лицо одели кислородную маску. Холодный свет лампы и отвратная уродливая морда вместо лица медсестры. Ничего кроме смирения от неспособности сопротивляться.
А с ней было не так. Имплант Оксана получила едва ли не сразу после родов. По этой причине слова Аффи звучали для нее пугающе. Он не мог забыть и не хотел.
-Что ты знаешь об этом устройстве? С какой целью оно было вживлено в твое тело? – осторожно спросила она.
-До сих пор оно ни разу себя не проявило, - пожал плечами Аффи, - Так что насрать. Я больше не хочу говорить об этом.
Стоило Оксане только закрыть глаза как невидимая тяжесть целиком охватила ее сознание, каждая мысль давалась с трудом. Зато перед глазами проносилась целая круговерть образов, а в голове господствовала мешанина сторонних голосов и звуков. Однако из всего этого хаоса она отчетливо различала Теодора и Кайлу Рабауль, его давление и ее страх. Они не на шутку дрались друг с другом, и Теодор побеждал, Тигр одолевал Волка. И все страдания Кайлы Оксана могла перенести на себя, как будто знала чем все закончится. Теодор получал удовольствие от этой схватки в то время как Кайла пыталась достучаться до его захмелевшего от физического превосходства над соперницей рассудка. Удары Теодора были тяжелыми, болезненными, и всегда достигавшими цели.
-Порок Теодора хорошее оружие в умелых руках, - достучался до нее знакомый и освежающий голос, вырвав сознание Оксаны из тела Кайлы Рабауль.
Место Аффи занимал кто-то другой, облаченный в его одежду.
-Ты бы намекнула ему о вашей родственной с ним связи. Я считаю, Теодор должен знать, что кровь Якоба Гросса течет в вас обоих.
-Кто ты? – Оксана попыталась встать с кровати, но подойти ко мне ближе не рискнула, - Откуда тебе столько всего известно? Ты имеешь какое-то отношение к Якобу Гроссу?
-Скажем так, я невольный участник его последних проектов, - улыбнулся я, обдумывая свой ответ.
Но его было достаточно, чтобы Оксана потребовала назвать имя. И хотя я был настроен к ней благосклонно, ожидая от нее правильных действий, это не означало, что она имела основания желать от меня чего-то большего. В конце концов, я представлял не ее интересы.
-Это ведь ты рассказал обо мне Сварогу, - догадалась Оксана, так и не услышав от своего гостя имени, - Ты делишься информацией и со мной, и со сторонними лицами. На чьей ты стороне? – ее голос был пропитан трепетом услышать какую-то страшную истину, которая в один миг перевернула бы все в ее жизни.
-К Сварогу и Мариэлю Кристо мы с тобой еще вернемся. Сначала Теодор. Как ты знаешь, имплант Кемаля Афтера должен был получить его брат. Кстати, он знает, что эта участь его миновала?
-Почему Якоб изменил свое решение? – вместо ответа задала вопрос Оксана, другого поворота я и не ожидал.
-Это решение было принято за него, Якоб только исполнитель. Если тебя это утешит, он перестал существовать именно тогда. Впрочем, участия Теодора в качестве временного марионеточного правителя это нисколько не умаляет. Но, полагаю, он не знает и об этом. По правде говоря, до открытия Врат и не должен. Однако, Владимир Волк, перед которым Теодор в долгу, был бы тебе полезен. Не прощаюсь.
Вместе с моими последними словами Оксана встрепенулась, ощутив легкий толчок в голову. Она обнаружила себя прямо возле Аффи, она узнала его, но могла поклясться, что не помнила как проснулась среди ночи и встала с кровати, чтобы остановиться рядом с ним. Она помнила только свой короткий разговор с кем-то кто назвался ее союзником на месте Аффи, помнила, что приблизилась к нему, чтобы рассмотреть и запомнить лицо. Оказывается, Оксана уснула и во сне совершила все эти движения. Голова Аффи была откинута назад, он храпел, раскрыв рот. Зрелище было несколько неприятным для нее, как слюни, пущенные Кемалем Афтером во сне для Кайлы Рабауль, как один из симптомов длительного нервного возбуждения в перипетиях виртуальной реальности. Какое-то время Оксана не могла отвести взгляда от лица Аффи, слушая его храп, и наблюдая за его дыханием, словно искала способ избавить Аффи от этого недуга хотя бы сейчас. Затем наклонилась и легонько поцеловала Аффи в лоб как было однажды в Академии. Рот его закрылся сам собой, а через мгновенье он открыл глаза. Оксана вздрогнула, будто застигнутая врасплох на месте преступления.
-Прости, - полушепотом сказала она, однако Аффи, несомненно понявший, что происходит, бесцеремонно обхватил ее руками и притянул к себе.
-Будь собой, Кэсси, - успела запомнить она прежде чем провалиться в безумное и сладостное забытье его поцелуев и ласок.
Не из-за умения быть классным любовником, чего Аффи было не дано, Оксана пребывала в состоянии эйфории, подобной той, что испытывала на планетоиде, растворяясь в бесконечности света. И хотя Аффи, ласкавший ее сейчас, был ненастоящим, всего лишь бездушным образом, если угодно программой, она знала и чувствовала, что таков он в действительности. Да, Кемаль Афтер не умел быть партнером в постели, но именно сейчас Оксану окружала приятная невесомость, напитанная самыми разными ощущениями, от которых захватывало дух. Быть может потому, что внутри она чувствовала себя наконец-то удовлетворенной оказаться в объятьях не родного брата, но того кому была преданна с первого дня Академии, Оксана наслаждалась открывшимися перед ней силами. Она не будет оправдываться за эту ночь в дальнейшем, отчасти и из-за того, что после нее все предшествовавшие ей мгновения в этой гостинице казались Оксане невозможными, не существовавшими в ее жизни. Будто все происходило только в ее воображении, по воле медальона, которого она даже в глаза не видела. И не должна была увидеть, только ощутить его силу, которой прежде не знала, а потому и не была уверена в том, что именно должна была пережить. Но уже потом она поняла, что в объятьях Аффи, одни только руки которого заставили ее покинуть собственное тело или приятно его опустошили, Оксана узнала все, что хотела знать, войдя в Реальность Героев. Аффи не был груб с ней, и она понимала, что таким он был по жизни, лишенный этого качества. Его ласки, которыми Аффи искренне и щедро одарил ее, содержали в себе большую долю наивности, составлявшей их основу. Будто не Аффи ласкал ее, но наивное дитя, изолированное от каких бы то ни было напастей извне (либо просто не знавшее об их существовании) резвилось на глазах матери, согревая ее сердце. Это не он играл с Оксаной в эту ночь, это Оксана забавлялась с ним, ведомая страстью, охватившей ее сердце и душу. Каждое его прикосновение отпечаталось в памяти Оксаны неким доставляющим клеймом, и подобных ощущений в Реальностях она больше не испытает.
-Итак, ты, наконец, получила от него чего так хотела. Ты довольна? – спросил второй раз за одну ночь явившийся к ней таинственный незнакомец.
Он встал прямо перед кроватью, на которой Оксана долго не могла уснуть (только глаза закрыла, наслаждаясь ночной тишиной), обхваченная руками засопевшего во сне брата. На миг она почему-то представила себе как незнакомец сдергивает с кровати одеяло, чтобы выставить на обозрение обнаженные тела обоих участников инцеста. Но сразу же к ней в голову пришла другая мысль, о том, что подобное мог сделать Теодор, желая лишний раз унизить не столько Аффи, сколько его сестру. И однако, невзирая на эти ожидания и мысли, Оксана не предпринимала никаких действий, чтобы попытаться оказать сопротивление. Уж слишком сильным было чувство удовлетворения, не отпускавшего ее по окончании совокуплений с Аффи. По сути, она даже глаз не открыла, наблюдая гостя сквозь закрытые веки.
-Так легко, так свободно, - не стала сдерживать свои мысли Оксана, - Я не хотела этого, я же знаю, что это неправильно. И к тому же, это не настоящий Аффи. Но сейчас так легко, как не было еще никогда.
-А как быть с чувствами и ощущениями? Они тоже не настоящие?
-Я не знаю как такое возможно и если честно, все равно. Но что ты хочешь рассказать сейчас?
В тот момент мне показалось, что Оксана стала частью Реальности, необратимо подчиненная ее собственному путешествию, которое грозило стать бесконечным рядом с братом-любовником.
-На рассвете здесь будет Кайла Рабауль. Она тот гость, о котором сказал тебе Аффи. Ты не должна встретиться с ней. Теодор ждет тебя, готовый покинуть город.
Вот теперь ее глаза распахнулись сами собой. И вместо безликого незнакомца напуганная внезапным и реальным визитером Оксана отчетливо разглядела в темноте лицо Теодора.
-Наконец-то, - негромко выдохнул он с явным облегчением в голосе, - Собирайся, нам надо идти. Нельзя, чтобы Кайла увидела тебя здесь.
Не имело значения, каким образом Теодор попал в эту комнату. Один лишь факт его присутствия перемешал все мысли в голове Оксаны, чтобы она могла трезво соображать, а уж предупреждение о скором визите Кайлы Рабауль в эту гостиницу, прозвучавшее (дважды, между прочим) как угроза, устроило в ее голове настоящий хаос. И единственным расслабляющим элементом стало одеяло, в которое Оксана вцепилась обеими руками, натягивая его до подбородка.
-Я никуда не пойду пока не узнаю больше.
-Ты получила то, за чем пришла, - терпеливо объяснял Теодор, - И теперь это в твоей памяти. Но Кайла не позволит, чтобы ты забрала часть моего брата с собой: Кемаль Афтер принадлежит ей целиком. Кайла намного сильнее чем ты можешь себе представить, она разделается с тобой в два счета. Но пока Кайла не знает о тебе, так что у тебя есть шанс обставить ее пока она только на подходе к городским стенам.
-Почему я должна тебе верить?
-Ты и без меня знаешь, что это так, Лисичка.
Он позволил Оксане одеться, повернувшись к ней спиной.
-А как же мои солдаты? – спросила Оксана.
-За них не переживай, - только сказал Теодор, - Ну, ты готова?
Перед тем как идти с ним она легко чмокнула спящего Аффи в губы, прекрасно понимая, что лишние эмоции только продлят ее пребывание в номере. Теодор вывел ее через парадный вход, портье закрыл за ними входные двери, получивший от Теодора щедрое финансовое вознаграждение. На улице их ждали лошади; едва Оксана оказалась в седле, Теодор не медля отправился в путь, призывая ее не отставать.
-А вдруг ты солгал, вдруг нет никакой Кайлы, и ты просто не хочешь, чтобы я была рядом с Аффи? – сказала Оксана, будто только теперь собрав все мысли в одно целое.
-Предположим, солгал, - кивнул он, - Предположим, я действительно не хочу, чтобы ты оставалась рядом с ним. Кемаль Афтер испытание, которое ты почти провалила. Почти, поскольку Кемаль Афтер поделился с тобой всем необходимым, ради чего ты пришла в Герои.
-А ты? Кто ты? – после длительных соображений, за время которых они покинули пределы города, задала вопрос Оксана.
-Третья сторона, которая договорилась с медальоном, чтобы ты покинула пределы Реальности Героев раньше чем загубишь свою миссию.
С этими словами Теодор протянул Оксане руку, в пальцах которой было что-то спрятано. Что-то теплое – красный упругий шарик на цепочке, показавшийся Оксане живым существом, которое ей было приятно ощутить в ладони.
-Это копия медальона, - представил свой подарок Теодор, - В ней столько же силы, что и в подлиннике. Прошу, примерь ее прямо сейчас.
Ощущения, охватившие ее, когда шарик оказался на груди Оксаны, она испытала, открыв глаза и обнаружив себя на кровати в хижине, подобной той, что была ее комнатой на планетоиде. По прибытии в Герои она поселилась в эльфийском поселении, откуда намеревалась начать свое путешествие. Для местных жителей она стала очередной чужеземкой, остановившейся на пару дней для передышки в своих странствиях. Переход в Реальность Героев требовал много сил, поэтому с дороги Оксане требовался отдых. Она даже не помнила как уснула едва оказавшись в кровати. А вот все остальное она запомнила достаточно четко. Настолько четко, что при пробуждении ощупала то место где должен был быть шарик на цепочке. Но там его не оказалось, зато она застала на месте чувства, испытанные под ласками Аффи, они будто и не стремились уйти вглубь ее памяти, оставаясь легко доступными, требовавшими быть в поле ее внимания как можно дольше. Оксана должна была сохранить их в том виде, в каком чувства захлестнули ее – естественными и необузданными, а значит самыми полными. Но самое главное – ее собственными. Красный шарик на цепочке являлся самым подходящим их хранилищем. Оказавшись во сне у нее на груди он будто проник внутрь ее тела, притягивая чувства к себе, концентрируя их в одном месте, отчего Оксана испытывала приятную легкость там, где билось ее сердце, а образ Аффи всплывал перед глазами сам собой.
-Почему бы тебе не попытаться создать свой медальон? – неожиданно проснулся в ее голове ее собственный голос, - Ты видела его копию, держала ее в руках, чувствовала ее тепло и упругость.
-Но ведь это было не взаправду, - попыталась опровергнуть она, сбитая с толку нежданным собеседником, - Я помню, что совсем недавно решила подремать с дороги. Это не может быть правдой.
-Однако ты не уверена. Что, если этот сон попытка медальона изучить тебя? Что, если он отказался тебя видеть? Что, если у тебя действительно есть надежный друг, давший хороший совет?
-Друг, придуманный медальоном? – улыбнулась Оксана.
-А как быть с его подарком? – не сдавался голос, - Это же подсказка – примерить искусственную копию. Пусть ты не знаешь как выглядит оригинал в действительности, это не имеет значения. Важно, что внутри.
-А что внутри?
-То, что дал тебе Аффи в своих ласках - частицу себя, своего естества. Свою силу, о которой ты раньше и думать не могла.
После этих слов голос в ее голове умолк, оставив Оксану в глубоком раздумье от этих внезапных предположений.
С предположениями и желанием, все-таки, попробовать создать свой собственный медальон (она еще не до конца понимала, что она хотела повторить) она покинула Герои, так и не начав своего похода. И вроде в Героях она пробыла совсем ничтожный отрезок времени, однако решив заглянуть в Реальность Аффи и узнать о ходе его дел, необязательно вступая с ним в контакт, Оксана с удивлением, но еще с удовлетворением обнаружила там Кайлу Рабауль на правах хозяйки. Она стоически перенесла это событие, благодаря хранившимся в ее памяти ощущениям, подаренным ей во сне Аффи, чего у Кайлы пока не было, и вряд ли могло появиться в ближайшем будущем, учитывая схожесть в особенностях работы импланта в голове Аффи, идентичного устройству в голове самой Оксаны. По этой причине, кстати, она не верила в реальность ночи с Аффи, во время которой они оба рисковали проблемами с физическим здоровьем. Но все же Оксана уже узнала достаточно из того о чем Кайла пока и не подозревала, а если и успела почувствовать, то не полностью: даже перед последней Аффи вряд ли бы раскрылся без борьбы, привыкший скрывать свою вольнолюбивую натуру. И даже проиграв, не признал бы своего поражения, скрывая самые тонкие и нежные точки как можно неприступнее для посторонних лиц. Так что Оксана не спешила гордиться своим достижением, прекрасно понимая какой именно можно извлечь из него профит.
Однако, заняться сборкой своего вместилища хранившихся в ней чувств Оксане так просто не удалось. По дороге к планетоиду Деки она получила неожиданное послание от некоего Вергилия (так он себя назвал), предлагавшего встретиться с ним как можно скорее по очень важному вопросу и указавшего время и место этой встречи. С опаской и настороженностью Оксана направилась в названную Реальность, совсем крошечную, почти незаметную в скоплении других, более крупных Реальностей. Здесь было всего два, совершенно разных обитаемых мира, расположенных на поверхности и внутри одной-единственной гигантской планеты, внешняя сторона которой представляла собой непрерывную и мрачную болотистую территорию, лишенную всякого света. Наоборот, солнце находилось внутри планеты двигаясь вокруг огромного города, помещенного в вечный Силовой пузырь. Данный город представлял собой живой организм; здания непрерывно возводились из ниоткуда и бесследно исчезали сами собой. Здесь не было биологической жизни, в отличие от ее возможного существования на поверхности. В городе не было даже улиц в привычном понимании этого слова. Их место занимали траектории возникновения и пропажи того или иного сооружения.
С внутренней стороны пузыря Оксану ожидала гондола, начавшая свое скольжение по его гладкой поверхности вокруг города, едва она заняла место напротив того, кто позвал ее в это странное место, одетого в молочно белый смокинг. Она могла наблюдать постоянный грохот разрушений, потоки обломков и кусков, сыпавшихся в бездну, рвущиеся из нее ввысь новые конструкции – величественные и уродливые, лишенные всяких расчетов и логики, гигантские, стремившиеся достичь солнца, и совсем крошечные, невидимые с той высоты, на которой находилась гондола.
-Рождение и смерть во всем своем величии, - определил Вергилий, заметив завороженный взгляд Оксаны, которая не в силах была оторвать глаз от этого действа, - Величие времени, у которого нет даже четкого определения. А вот снаружи у него нет и формы. Снаружи время умерло, оставив после себя мрак и уныние. Ничто не имеет значения больше чем значение времени.
Скривив юное, но пожухлое лицо в гримасе боли, он закинул ногу за ногу и отставил в сторону трость.
-Однажды я оказал Якобу Гроссу услугу, награда за которую стоила мне ощутимых затрат. По сути, я расплачиваюсь до сих пор, так что время играет ключевую роль в моей жизни. Как и в твоей. На тебя возложена большая ответственность, поэтому время не на твоей стороне... Но позвал я тебя не для того, чтобы нагонять пафоса. Сторона, от имени представителей которой я здесь нахожусь, намерена сделать тебе предложение возглавить группу Воинов, готовых в указанное время открыть Врата. Если согласишься, тебе назовут имя, которое ты так хочешь знать, имя носителя будущего импланта.
-Почему я? – не сразу спросила Оксана, потеряв всякий интерес к тому, что происходило снаружи гондолы.
-Это из-за твоей физиологии, при которой ты будешь чувствовать себя как рыба в воде в условиях Тумана. И благодаря ей же ты без труда найдешь дорогу к своему убежищу, чтобы пережить Судью.
Ему было неприятно говорить об этом, даже не неприятно, противно. И Оксана понимала его отвращение, поскольку речь шла будто о чем-то обыденном, совсем несущественном, о чем можно было бы не задумываться. Она и сама была частью этого отвращения, отдавая себе отчет в ожиданиях, которые должна была оправдать. А с теми чувствами, что она хранила по возвращении из Реальности Героев, отвращение становилось невыносимым.
-Значит мне предлагают открыть Врата?
-Задача группы обеспечить необходимую безопасность Воинам, занятым процессом снятия Печатей, - успокоил Вергилий, - С ними не нужно будет вступать в контакт, они даже не будут знать о том, кто их прикрывает.
-В этой группе должны быть сильные Воины, наверняка не ниже уровня Волков, - вслух размышляла Оксана, - Сильные и с достаточно ясным умом, чтобы понимать всю важность поставленной перед ними задачи. Почему Вы считаете, что меня кто-то послушает?
-Послушают, - без тени улыбки заверил Вергилий, - Все гораздо сложнее чем тебе кажется.
В голове Оксаны само собой вспыхнуло неприятное предположение, которое она не постеснялась озвучить:
-Сила, что находится за пределами Сферы, самое лучшее средство для решения всех проблем одним махом. Вот зачем Якоб Гросс придумал все это - чтобы кто-то избавился от всех своих врагов. От лишнего мусора, от прошлых ошибок, чтобы можно было начать все с чистого листа. Те, кто намерен использовать Туман как оружие, еще более безумны чем Якоб Гросс, предложивший свою идею.
В эту минуту Оксана словно чувствовала себя на месте Вергилия, чувствовала его напряжение, его раздражение своими последними мыслями. Он знал, что Оксана была права, и ее диагноз только усиливал его собственное внутренне беспокойство, докручивая последнее до паники. Но Оксану больше волновал Аффи, его роль усмирителя этой страшной силы за пределами Реальностей, его будущее, которого не должно было случиться согласно планам Якоба Гросса. Аффи следовало принести в жертву во имя начала новой игры, во имя чьих-то личных интересов. И это несмотря на его подлинную миссию – создание чего-то нового, что пошло бы Реальностям только на пользу. Им было плевать: и Якоб, и подобные ему Воины, все это было обычное зверье, готовое утопить в крови и друг друга, и сторонних лиц, неспособных оказать должного сопротивления их стремлению оставаться на доске любой ценой. Она не готова была смириться с такой участью для ее Аффи, она не имела никакого права позволить ему быть принесенным в жертву вместе со всеми прочими пешками. Все, что Оксана могла сделать, надежно спрятать Аффи после исполнения роли Судьи и постараться устранить угрозу его жизни в лице носителя смертоносного импланта. Она должна была знать имя.
-Туман не способен задать вопросов и потребовать на них вразумительных ответов, - сказал Вергилий, стараясь не терять самообладания, - От Реальностей ему нужна только выдержка до того момента когда заговорит Судья...
-Но никто из вас не может дать гарантий, что Кемаль Афтер справится с этой задачей.
-И именно по этой причине он взят под надежный контроль, - перебил Оксану Вергилий, - Он должен и выполнит возложенную на него миссию. Мне известно о Реальности, ради создания которой Кемаль Афтер воспользовался услугами гостиницы Богучара Савата. И все это сейчас неважно перед грядущим открытием Врат. Нам всем необходимо сосредоточить на этом внимание, каждому Воину, - конкретизировал он.
-А что, если это имя в обмен на мое согласие окажется фальшивкой? – переключилась Оксана, слегка успокоившись после слов Вергилия о надежном контроле над Аффи, что не могло не навести ее на некоторые позитивные соображения.
-Я ничего не имею против Кемаля Афтера, больше того, мне хотелось бы увидеть Реальность, которую он намерен построить. Будет очень жаль, если после такой важной работы по изгнанию Тумана его лишат жизни.
Оксана очень хорошо понимала о чем Вергилий сожалел. Вопрос заключался лишь в правдоподобности всего того в чем ее пытались убедить. Она хотела бы верить в то, что у ее Аффи хватало надежных союзников, которым было небезразлично его будущее. Пока она знала только о Владимире Волке.
-Мне нужно подумать над Вашим предложением, - сказала она, про себя сделав выбор, но не торопясь соглашаться.
-Группа уже сформирована, осталось определиться с лидером; но на эту должность других кандидатур не будет, - кивнул Вергилий, по глазам прочтя ее решение.
Но снова Оксане не удалось сразу попасть на планетоид Деки после расставания с Вергилием. Теодор перехватил ее едва Оксана покинула его Реальность, в ушах ее еще не смолк нескончаемый грохот разрушений. Она даже не поняла как он нашел ее, и не смогла сразу вспомнить как оказалась в его автомобиле, в салоне которого витал морской привкус освежителя. На тот момент все ее мысли были посвящены недавнему общению с Вергилием. От нее определенно хотели большего чем предлагали, и она понимала, что ей по силам исполнить это. Вопрос заключался лишь в конкретике.
-Я слышал о твоем походе в Реальность Героев, - бесцеремонно, но спасительно разжижил ее мысли и последние впечатления голос Теодора, приклеившего все свое внимание на дорогу.
Он гнал автомобиль по оживленному шоссе, петлявшему где-то через густую лесополосу, почти на максимальной скорости, не снижая ее даже на поворотах. Воздух снаружи кишел пугающим до жути стрекотанием и писками крупных и мелких насекомых. Упакованная в Силовой тоннель дорога была для них недоступна. А меж тем, вне тоннеля можно было любоваться битвами между насекомыми за выживание, нападениями друг на друга целых роев. Это был их мир, явно смертельный для всякого, кто дерзнул бы оказаться за пределами шоссе. Что здесь забыл Теодор Оксане было невдомек, однако она предположила, что он просто ждал ее на выходе из той Реальности, которую она покинула только что (т.е. она не могла сказать сколько прошло времени с того момента, будто все еще находясь там). Но вот Теодор заговорил, и его голос плавно утопал в этом мягком морском аромате, что наполнял салон автомобиля, настраивая рассудок Оксаны на так необходимую ей частоту.
-И как успехи? – поинтересовался Теодор, дав ей возможность обрести контроль над своими мозгами.
-Никак: я пробыла там всего несколько часов. Ты следил за мной?
Теодор лишь на миг бросил на нее свой отстраненный взгляд, затем вновь переключился на дорогу.
-Я знаю, что ты наша с Кемалем Афтером сестра. Если хочешь знать откуда, совсем недавно мне об этом рассказал представитель Чужаков. В БД есть только одно имя – Кэсс Индиго (я проверял), но теперь я знаю и об Оксане Виенне. И, думаю, мне теперь нельзя терять тебя из виду... Понимаю, что ты сейчас чувствуешь...
-Ты общался с представителем Чужаков? – прервала Оксана, чувствуя неприятную дрожь внутри, словно пойманная с поличным, но именно эта дрожь заставила ее соображать, мгновенно вышвырнув из головы все прежние мысли.
-Он пришел ко мне сам, - кивнул Теодор, - Назвался Аскероном, я никого не знаю под этим именем, и в БД о нем ничего нет, это я тоже проверил. Он предложил мне присоединиться к числу Воинов, поддерживающих идею открыть Врата. Авансом стало твое имя. Моему брату о нем пока неизвестно, что для меня только плюс.
-И что ты собираешься делать? – с опаской поинтересовалась Оксана, заранее уже зная его ответ.
Имя Аскерона было для нее так же незнакомым, но она не сомневалась, что Дека или Кэсс поделятся с ней информацией. Ведь вполне возможно, что именно этот самый Аскерон говорил о ней со Сварогом, а тот с Мариэлем Кристо. Слишком много лишних ушей услышали ее имя.
-Для начала я должен знать больше того, что узнал от тебя прежде. Как ни крути, теперь нас двое, а значит мы должны быть единым целым, сестренка. И сейчас ты расскажешь мне о своей роли в планах Якоба Гросса.
Кажется, она сама хотела заполучить Теодора в союзники. И ошиблась в своих силах, нет, ее просто подставили. Впрочем, Оксана понимала, что Теодор далеко не дурак, чтобы позволить помыкать собой, и мысль о новом враге Аскероне должна была послужить оправданием переоценки своих возможностей. Пока Оксане не следовало лгать.
-Я должна помочь устранить Судью после его действий по очищению Реальностей от Тумана.
-Помочь кому? – не замедлил уточнить Теодор, нисколько, по-видимому, не удивившись этой новости.
Во всяком случае, выражение его лица все так же оставалось каменным.
-Имени я пока не знаю. Известно будет позже.
Какие-то мгновенья ехали в молчании. За это время Теодор разогнал машину до максимальной скорости, совершая гипер прыжок прочь из этого насекомого царства. Все вокруг расплылось в разноцветное нечеткое месиво, длившееся всего несколько секунд. Выйдя из пространственного тоннеля между Реальностями, автомобиль нырнул в плотный поток движения посреди песчаной пустоши перед въездом в огромный город, окруженный высоченными стенами, охранявшимися множеством ракетных турелей. В салоне в один миг стало жарко, отчего освежитель воздуха лишь усилил свой живительный морской эффект. Закрыв глаза на миг, Оксана могла даже услышать плеск волн. Шум прибоя и крики чаек. Даже привкус соли появился на ее губах. Дышать стало намного легче.
-Однако ты настроена на другой исход, - наконец заявил Теодор, - Кемаль Афтер занимает в твоем сердце слишком много места, чтобы ты позволила ему умереть.
-Я хочу, чтобы ты помог мне сохранить ему жизнь, - не сдержалась она, наслаждаясь морским спокойствием.
-Каким образом? – не сразу поинтересовался Теодор.
В эти сладостные для нее секунды Оксана чувствовала себя вне досягаемости от Теодора, вообще от кого-либо еще. Ее морская иллюзия, казалось, напитала ее небывалой силой, отстраненностью, осознанием ее превосходства над тем же Теодором, которого больше интересовала личная выгода, козырь против обидчика Владимира Волка. Можно так сказать, Оксана УЖЕ приступила к созданию своего вместилища, которое должно было бы спрятать Аффи от страшной угрозы его жизни.
-Драться так, как если бы ты дрался за собственную жизнь.
Когда она открыла глаза Теодор сверлил ее холодным, но вместе с тем раздраженным взглядом.
-Не хотелось бы тебя огорчать, сестренка, однако вокруг Кемаля Афтера слишком много лиц, готовых биться за его жизнь смертным боем. Оттого, наверное, он разучился самостоятельно постоять за себя.
-А может и не должен? – намеренно вырвалось у Оксаны, которую напрягал этот негатив.
А между тем они уже въехали в промышленную часть города, сборочные цеха и заводские трубы которой скрывались за высоченными бронированными листами глухих заграждений, пропускавшими лишь грохот, скрежет и лязг металла. Кроме того, над этими огромными территориями кружили боевые беспилотники, а в воздух то и дело взмывали космические шаттлы, нагруженные готовой продукцией. Это была территория хаоса, по периметру оцепленная сотнями военных постов, расположенных вдоль шоссе в этой части чрезмерно оживленного мегаполиса. Впрочем, и остальные его части кишели военными патрулями и постами. Даже в воздухе витал этот неприятный, пороховой армейский запах. Вместе с тем движение транспорта на въезде в город начинало рассасываться сразу же по ту сторону его стен, а вне промышленного сектора и вовсе было место для того, чтобы полихачить. Впрочем, обилие военной техники на улицах отбивало всякую охоту выебнуться даже у самых дерзких желающих.
И однако, при всей своей армейщине городские улицы были наполнены яркостью и гигиенической чистотой, залитые светом вывесок и реклам. Ни одного покосившегося дорожного знака, ни одной щербинки на буром дорожном покрытии, ни одной косой линии в разметке. Широкие тротуары были снабжены глайдерными дорожками. Каждый перекресток был оборудован пространственными тоннелями, не пересекавшимися друг с другом, благодаря чему движение транспорта не прерывалось ни на миг. И в то же время каждый перекресток занимал блокпост с парой хорошо экипированных часовых.
-Когда-то на этом месте были просто сборочные цеха, - рассказывал Теодор пока Оксана разглядывала здания (преимущественно из стекла, игравшие яркими солнечными бликами), каждое из которых не превышало трех-пяти этажей, - Впрочем, и тогда завод считался важным стратегическим объектом. Теперь это целый военизированный комплекс, вся мощь которого таится под землей. Воинам ниже уровня Тигра вход сюда заказан... Но я хочу показать тебе одно место, старое поселение, при строительстве жилых кварталов сохраненное в своем первоначальном виде. Там прошло детство Кемаля Афтера.
Поселение, о котором Кемаль Афтер к тому моменту почти позабыл, разделенное пополам прямой черной лентой шоссе, находилось практически на самой городской окраине, у самой пограничной стены. Оно было накрыто Силовым колпаком, еле заметной серебристой паутиной, не пропускавшей наружу ни капли приятного свежего и бодрящего воздуха, пропитанного чистейшей озерной водой. Поселение давно опустело, однако никуда не делся давший о себе знать и проступивший на губах Оксаны привкус самого первого прикосновения к Аффи, ставшего для нее последним днем в Академии. Этот привкус проступил на ее губах достаточно легко, будто все случилось какие-то несколько минут или даже секунд назад. Оксана не смогла сдержать свое волнение и прикоснуться к приятному жжению на губах пальцами, тем самым только продлевая его сладостный эффект. Да нет же, этому незабываемому мгновенью исполнилось всего несколько секунд. Безумная сила в ее памяти требовала большего, застилая ее взор картинами недавних объятий и ласок Аффи, призывавшего Оксану быть собой и не стесняться своего естества и уж тем более не лгать последнему. У нее даже перехватило дыхание. Едва Теодор съехал на обочину и остановил автомобиль напротив одного из друг на друга похожих маленьких домиков, ноги Оксаны без промедления понесли ее внутрь, ведомые проснувшимся вдруг чувством.
Она могла видеть подобные постройки в Реальности Кемаля Афтера, привычное жилье для смертных, проживающих в условиях жаркого и сухого климата. Никаких ограждений вокруг примыкающей к тому или иному дому территории, всего пара оконных проемов со ставнями, хилая на прочность деревянная дверь, заскрипевшая при открытии вовнутрь. Оксана будто надеялась увидеть Аффи в доме, поэтому не стала раздумывать толкнув ее от себя. В тот же миг ее окатила волна голосов и звуков, среди которых Оксана отчетливо расслышала приятный детский голос, ничуть не отличавшийся от голоса Аффи, пусть повзрослевшего физически, но внутри остававшегося вечным юным мальчишкой. В этом поселении он был огражден от каких-либо напастей внешнего мира, а бескрайность всех этих песков повлияла на его стремление к простору, к воле, к нетерпимости к каким-либо границам и рамкам. В этом доме, хибаре, если быть более откровенным, Аффи чувствовал себя более чем комфортно. Даже родители (от Деки Оксана узнала о том, кем были его родители) были лишними декорациями в этих стенах, выполняя функцию надсмотрщиков. И на интуитивном уровне Аффи чувствовал то же самое, предпочитая их обществу бескрайнюю пустыню.
-Определенно это место заставило его парить в облаках, - негромко сказал Теодор за ее спиной, - Но правда в том, что мальчику давно пора повзрослеть и спуститься, наконец, с небес на землю.
-Однажды так и случилось, когда ему засунули чип в голову, - не сдержалась Оксана и вошла в дом.
Внутри голосок Аффи практически не смолкал, а видения и образы сменяли друг друга непрерывно, все множась и разрастаясь. Ее собственное сознание будто распахнулось, впуская их в себя, и этот сокрушительный поток хлынул в него, дождавшись уготованного ему вместилища. Оксану буквально зашатало от столь мощного напора, давящего на ее рассудок. Она наверняка бы не устояла на ногах не будь Теодора рядом.
-В самый первый раз я почувствовал то же самое, - поделился он, - Ни в одном из других домов нет ничего кроме пустоты. По этой причине я разрешил к ним свободный доступ. Но эти стены запомнили каждое мгновенье проведенного Кемалем Афтером времени... Честно говоря, я совсем не ожидал, что найду их, да даже не думал искать, - мягким голосом наполовину солгал он.
Несмотря на то, что Оксана смогла сориентироваться и наконец-то пришла в себя, чувствуя твердую уверенную хватку рук Теодора, поток бесценной для нее информации не иссякал. Теперь она оказалась в самом его эпицентре, плотно охваченная со всех сторон накатывавшими на нее фантазиями малолетнего Аффи о вечном полете в бесконечности времени и пространства. Она вновь увидела этот свет, к которому привыкла на планетоиде Деки, к свету, прячущему Аффи, приходившего к ней в ее собственном воображении. Свет был его домом, бесконечный, неподвластный времени и пространству в детских фантазиях и мечтах. Вернуться к нему, вернуться в свой подлинный дом – вот о чем мечтал Аффи, чувствуя себя чужим в Реальностях. И его мечты были полны таинства и неподдельной радости, оттого в них было полно боли и горьких слез. Аффи не был Чужаком, но определенно страдал, сравнивая Реальности с клеткой, откуда невозможно вырваться на волю, чтобы вернуться к себе на родину, о которой не знал, но которую определенно чувствовал. Как никто другой Аффи нуждался в воле, в отсутствии пределов, в стремлении вечного движения во всех направлениях одновременно. Оксана должна была узнать о нем как можно больше.
-Пока я могу сказать, что за спиной Кемаля Афтера стоят силы, куда более серьезные чем Владимир Волк и прочие Воины его уровня, - не стала утаивать свои соображения она, - Этот чип был предназначен тебе как прямому и единственному потомку Якоба Гросса. И других детей он не планировал. Вероятно, ему пришлось столкнуться с этими силами, навязавшими Якобу рождение Кемаля Афтера против чего он оказался бессилен.
-Стоп, стоп, стоп, Лисичка. Ты утверждаешь, что Судьей изначально должен был стать я? – с недоверием переспросил Теодор, не замедлив выйти вслед за Оксаной наружу, при этом не забыл запереть дверь, - Т.е. это мне предстояло бы умереть после того как Туман покинет Реальности?
-Странно, что ты до сих пор не знаешь об этом, - усмехнулась Оксана.
-А теперь? Какая роль уготована мне теперь? Я помню, ты говорила о том, что Якоб Гросс имел планы на мой счет. Чего я еще не знаю?
Он даже схватил Оксану за плечи, желая вырвать из нее информацию любой ценой.
-Покалеченным Туманом Реальностям будет нужен кто-то, кто не допустит хаоса и грызни между оставшимися в живых Воинами. Он должен будет объединить их для восстановления прежних сил, до того как Врата откроются полностью. Разумеется, за ним будет надежный присмотр со стороны Чужаков, и в назначенный час его уберут, разменяв на воскрешение Якоба Гросса, - Оксана говорила спокойно, без нервов, разглядывая каждую новую морщинку на лице Теодора, искажавшую его в гримасе отвращения.
Сами собой его пальцы разжались когда она закончила.
-И все пошло под откос с рождением Кемаля Афтера, - только сказал Теодор, чуть дернув головой, что позволило ему загнать назад свои чувства.
-Не совсем, просто винтиков стало чуть больше... Якобу позволили продолжить свою работу над этим безумным проектом, - размышляла Оксана, вернувшись в салон автомобиля, - С учетом Реальности, которую планирует создать Кемаль Афтер, я не думаю, что к этому причастен кто-либо из Чужаков, пожелавших заменить одного жертвенного агнца на другого.
-И? – нетерпеливо потребовал Теодор, сверля ее мрачным взглядом и не торопясь заводить двигатель.
Оксана старалась не смотреть на него, чувствуя, что у нее просто не хватает смелости выдержать это давление.
-Надо получить как можно больше информации о том, что за Реальность планирует создать Кемаль Афтер. Быть может, он делает это по воле тех же сил, что заставили Якоба Гросса внести изменения в свой проект с Вратами.
-В таком случае я не думаю, что Афтеру есть смысл делиться какой-либо конкретикой даже с Владимиром Волком, - хмыкнул Теодор, наконец повернув ключ в замке зажигания.
-Я думаю так же, - кивнула Оксана, - Но полковник Волк может докопаться до истины самостоятельно. А вот его дочери Кемаль Афтер доверяет как себе. Он слишком долго был одинок, чтобы и теперь, в ее обществе, сдерживать свои мысли.
-Кайла не вылезает из Реальности Афтера, - напомнил Теодор, сдержанно восприняв знакомое имя, впрочем, сейчас Оксане было плевать на его чувства, - Конечно, есть способы решить эту проблему. Не обещаю, правда, что сложностей не возникнет. Но тем выше будет цена. Вот только не пойму, что ты намерена делать со всем этим багажом знаний.
Теодор довольно быстро сумел собрать всю свою волю в кулак, в голосе его вновь послышалось хладнокровие, против которого Оксане было сложно устоять.
-Пока не знаю, - задумчиво сказала она, глядя в сторону.
Да нет, знала. Ей не следовало полагаться только лишь на Теодора Рейнальдса, который наверняка не справится с собственным сердцем, и добравшись до бывшей невесты, первым делом приступит к выяснению отношений. Кроме того, Оксана должна была понимать, что обладая той информацией, что она дала ему, Теодор имел в своем кармане не один козырь, в том числе, и против нее самой, а значит мог предложить Владимиру Волку солидную цену за его дочь. Да вообще мог распорядиться полученными знаниями как ему угодно. Но еще у нее был визит в Герои, почти провальный, закончившийся бегством практически в тот же момент. Почти, поскольку кое-что ей все же удалось забрать оттуда. Пусть не медальон, но нечто не менее ценное. А после этой внезапной поездки, закончившейся получением еще одной порцией знаний, она хотела бы приступить к работе над своим медальоном как можно скорее.
Оксана могла представить приблизительные очертания будущего творения Аффи, которого очень хорошо чувствовала в Академии, которого видела так близко в Героях. Она видела его подлинное лицо, подлинный свет, прятавшийся под масками озлобленности на окружавший его мир (ведь Аффи был его пленником), печали и смирения в обществе Кайлы Рабауль (она лишь притупляла его мучения). Все его чувства были масками, попытками принять мир таким, каким он был всегда. И, однако, несмотря на маски, прикрывавшие только лицо, руки Аффи, заключившие Оксану в объятья, оставались обнаженными, выдавая этот чистый всепроникающий свет, коснувшийся ее нежным невесомым прикосновением. Она видела его нескончаемое движение во все стороны одновременно, составлявшее всю его сущность. Уже построенная им Реальность в Нейтральной зоне стала всего лишь копией безумных условий выживания в гостинице Богучара Савата в ответ на безумие в самих Реальностях. Это была не его Реальность, только выражение своей отстраненности, тогда как час Аффи как творца еще не пробил. И чем дольше длилось его ожидание, тем ярче становился его свет. Реальность, очертания которой Оксана могла представить уже после этой поездки, просто обязана была обладать колоссальным потенциалом, напитанная силой, желавшей обрести долгожданную свободу. Реальность всепроникающего света, Реальность нескончаемого движения во все стороны, резонатор силы внутри Аффи как часть его самого, создавшего свое творение. Реальность Абсолюта света...
Вернувшись, наконец, на планетоид, Оксана нашла Деку в одном из эльфийских поселков по соседству с тем, что служил ей личным кабинетом. Она попала в самый разгар невероятно красиво иллюминированного веселья с плясками, устроенного всеми жителями в честь помолвки двух возлюбленных. Облаченный в эльфийские штаны и рубаху Дека, в привычном для него облике Якоба Гросса, старался ничем не выделяться из общей массы. На его плавном лице намертво застыл несказанный восторг от происходящего вокруг торжества. До этого момента Оксана не могла припомнить ни одного его подобного перемещения по планетоиду. Впрочем, и сама она старалась не обращать внимания на заселявших его смертных, несмотря на их бурную активную деятельность. Оттого, ей сложно было сосредоточиться на интересовавших ее вопросах в этом пестром и шумном круговороте.
Взгляд ее был прикован к невесте в девственно белом пышном, и необыкновенно легком, почти неощутимым платье до пола, подобно распустившемуся розовому бутону. С чудесного ясного личика ее не сходило мягкое чарующее сияние. Это же сияние, казалось, пронизывало хрупкое стройное тело ее насквозь, окружало, завораживало. Заставляло сердце Оксаны учащенно биться и парить, создавая внутри нее невесомость, от которой захватывало дух. Стоило ей лишь на миг прикрыть глаза и задержать дыхание как это сияние наполнило ее саму, вырвалось из груди и устремилось захватить все вокруг. И она была в самом его эпицентре, напитанная легкостью и сладкими цветочными ароматами. Она чувствовала их силу, свою силу, которая питала ее, приближая этот восхитительный миг раскрывшихся лепестков. И она хотела излучать эту силу, хотела подчинить себе все вокруг, чтобы получить еще больше наполнявшего ее света. И только Аффи мог сделать ее еще сильнее. Находящаяся в самом эпицентре иллюминации в ее честь, в центре ее собственного сияния, Оксана чувствовала Аффи каждой клеточкой своего естества как если бы он находился рядом с ней, держал ее за руки, смотрел в глаза. Ведь это он позволил Оксане чувствовать все это, это он делился с ней своим сиянием, и теперь только для одного Аффи она излучала это цветение. В форме кадета (она сидела на нем как влитая) Аффи будоражил все ее самые потаенные и оттого тонкие чувства. Все в ней трепетало в этот миг, каждый вдох давался Оксане с трудом, она задыхалась от этой силы, кипевшей внутри, признанной и желаемой всеми участниками этого торжества и его гостями. Это она должна была быть и была главным героем веселья в то время как Аффи поддерживал весь ее блеск, восхищаясь ее грацией, изяществом и утонченностью.
-Никогда бы не подумал, что проявлю интерес к таким мероприятиям, - негромко сказал Дека, вмешавшись в ее видение и успокаивая проснувшуюся в ней силу.
Она обнаружила себя на лавке на опустевшей и освещенной мягким светом фонарей над головой главной площади, послужившей местом закончившегося веселья. И только пунцовый оттенок на ее лице и частое сердцебиение напоминало о недавнем торжестве. На площади кроме Оксаны и Деки больше никого не оставалось, и ласковая ночная тишина так и призывала обоих к молчанию. Но именно сейчас Дека молчать не мог, все еще оставаясь под впечатлением фантастически красочного праздника.
-Ты вернулась без медальона, - негромко заметил он, закинув ногу на ногу и полностью откинувшись на спинку лавки, - Знаешь, не удивлен.
-Тебе знакомо имя - Аскерон? – Оксана старалась не смотреть на него, даже испытав некоторое облегчение от того, что хотела услышать.
-Нет, - легко и без какой-либо заминки солгал Дека, прикрыв глаза и вдыхая прохладный сочный воздух полной грудью, - Кто это?
-Теодору он назвался представителем Чужаков. Аскерон назвал мое имя и указал степень моего родства с Кемалем Афтером. Благодаря первому Теодор знает кто я. И я не сомневаюсь, что этот Аскерон рассказал обо мне и Сварогу.
Она старалась сдерживать свои возмущение и страх, пыталась говорить так же негромко, и не смотрела на Деку.
-А что Теодор?
-Он показал мне место, где Кемаль Афтер провел свое детство. Я была в этом доме, там еще живы его воспоминания, будто это они не разрешают ветхим стенам развалиться. Теодор вызвался мне помочь и поговорить с Кайлой Рабауль о планах Кемаля Афтера относительно его будущей Реальности. Я думаю, что Кемаль Афтер посвятил свою подружку, рядом с которой витает в облаках, хотя бы в часть их... Черт, этот Аскерон не дает мне покоя. Он знает обо мне, и знает достаточно много. Помоги найти его.
Дека никак не отреагировал на ее просьбу. Оксана обнаружила неподвижное физическое его тело с прикрытыми в удовольствии глазами и довольным выражением лица как если бы это была неживая кукла.
-Открою тебе секрет, - наконец, после длительной паузы, растянувшейся на целую вечность, заговорил он, - Узнать о нем можно только получив медальон «Сердце Героя». Это не просто Артефакт, и у него уже есть постоянный владелец, которому позволено держать медальон при себе, где бы он ни находился. Несмотря на свободный вход, в Героях есть места, доступные лишь обладателю медальона, так хотел создатель Реальности, проектируя свой подарок. По своей сути, Герои – частная территория, окруженная парком развлечений.
-И кто же владелец? – усмехнулась Оксана, с небольшой долей сомнения в голосе.
-Кемаль Афтер, сын Якоба Гросса, который пока не знает об этом, - невозмутимо сообщил Дека, - Медальон «Сердце Героя» заперт именной Печатью его творца, но снять ее может один Кемаль Афтер. И только он сможет использовать Артефакт по назначению.
-Вот уж не думала, что у моего брата окажутся такие щедрые друзья, - усмехнулась она, переводя дух, - Но почему он до сих пор, как ты говоришь, не в курсе, что кто-то что-то ему оставил в подарок?
-У каждого подарка есть свое предназначение, - пожал плечами Дека, - Вопрос во времени.
Оксана долго смотрела на него, не зная, что сказать. Все это оказалось слишком огромным для нее, чтобы она осмелилась отбросить все сомнения так по-хозяйски. Получалось, кто-то построил для Аффи его собственный дом, которого у него еще не было, учитывая тот факт, что его Реальность в Нейтральной зоне, принадлежавшей, по большей части, к’орам, играла роль некоей комнаты в их общем доме. Ему построили дом без ведома самого Аффи. А значит там могло оказаться все, что угодно, известное лишь одному проектировщику.
-Как его имя? – все-таки спросила она, понимая, что Дека может рассказать больше.
-Никаких имен, - улыбнулся тот, - Я делюсь с тобой только тем, что знаю сам.
-Но почему ты не сказал об этом до того как я направилась туда? Почему не остановил, если знал, что у меня ничего не получится? Почему позволил лишний раз обратить внимание на мои перемещения по Реальностям?
И вновь Дека ответил не сразу, будто находясь где-то еще, вне этого места, заставив Оксану ощутить нараставшую внутри нее волну жгучего раздражения.
-Судья может погубить Кемаля Афтера, высосать из него максимальный уровень сил, необходимых для работы импланта в его теле. Возможно, для тебя будет открытием тот факт, что Кэсс работала и продолжает работу над изменениями в расчетах в мощности устройства, которое только предстоит испытать. Проще говоря, возможности импланта рассчитаны только на чертежах. Но даже его усиление не гарантирует Кемалю Афтеру сохранность жизни в момент подкачки Судьи. Без посторонней помощи ему явно не обойтись. И в условиях Тумана мой дом станет для него единственным спасительным местом. Кэсс знает об этом, поэтому отправила тебя ко мне... Хоть этот Артефакт остался там, где и должен быть, из Героев ты не ушла пустой; они никого не оставляют с пустыми руками. И я готов помочь тебе в создании индивидуального телепорта для Кемаля Афтера в мой дом...
2.
...Альбина, безусловно, не была одной из тех одноразовых «кобыл», желавших лишь ездока пожестче и которых после Кайлы Теодор привык пропускать через постель и через каленый клинок, даже в чем-то ее превосходила. Уже только потому, что всегда знала, что ему было нужно. Впервые они встретились после его безуспешных поисков замены Кайлы в постели на рынке рабов. И еще после его повторного общения с этой внезапной и кажущейся безвредной куколкой Кэсс с ее заботами о Кемале Афтере, ради которого она позволяла себе вести с Теодором на равных. Венцом этой опрометчивости стал клинок рапиры, спрятанный в ее рукаве, едва не проткнувший ему грудь. Кэсс появилась на пути Теодора словно ниоткуда, он просто не мог не оставить для нее отдельное пространство в своей голове. Лисичка не выходила из его памяти, и на рынке рабов Теодор принял решение набросить на нее ошейник в случае неудачи в своей попытки найти достойную любовницу. Но Кэсс дерзнула прийти к нему сама, и пришла не с пустыми руками. Информация, которой она обладала, хотя и воспринималась им как нечто невероятное, чтобы быть правдой, все-таки, касалась Кайлы и полковника Волка, а потому имела значение для Теодора. Ему стоило тщательно поковыряться в Базе Данных хотя бы насчет родного брата, до которого Теодору прежде не было никакого дела (после разрыва отношений с Кайлой ему вообще ни до чего не было дела), а для этого требовался высокий уровень доступа. Этот уровень Теодор мог получить лишь у к’оров, отведших под расширенный и периодически обновляющийся архив БД немалый сектор в Нейтральной зоне. И прежде Теодору предстояло пройти проверку на профпригодность и обнажить самые мрачные его мысли и стороны. Здесь он и встретил Альбину, ту самую, что общалась ранее с Кемалем Афтером в его самое первое посещение к’оровских территорий. Случайна ли была их встреча? Да, потому что Теодору было все равно с каким специалистом общаться. Он действительно не ожидал, что Альбина его зацепит в плане привлекательности. Зацепит настолько, что он выскажет это ей без проволочек и весь последующий курс их общения сведется к личным вопросам. С его напористостью, закаленной еще с ранних лет, Теодору не составило труда затащить Альбину в постель. И получив желаемую характеристику, не спешить расставаться.
Альбина очень хорошо поняла с кем имеет дело, и ей удалось то, что так и не смогла сделать Кайла - подстроиться под эту мощную энергию, сломавшую волчий характер последней с ее терпением. Терпение только усиливало агрессию Теодора, которому требовалось владеть каждой своей партнершей всецело. Терпение лежало в основе того упрямства, окруженной неодолимой зависимостью от чувств, заставивших Кайлу принять его тумаки как должное. Альбине удавалось провоцировать это буйство Теодора намеренно, будто она питалась им как какой-то энергетический вампир. На самом деле, Альбина знала в какой момент заставить Теодора вскипятить, чтобы тот опустел досуха в нужный момент. Он, конечно, мог давить на нее с той же напористостью, что и на Кайлу, но так происходило и по воле самой Альбины. Теодор сам рассказал ей о Кэсс (о том, что ему удалось о ней узнать), сам рассказал о прошлых своих бзиках, в том числе и о Риональде с его маниакальными наклонностями, для которого он построил собственную Реальность. Рассказал и своих отношениях с Кайлой. Каким-то образом крепкий здравомыслящий Теодор доверился ей как если бы больше некому было довериться в его жизни. Ему просто нужна была пауза, но Знак Тигра требовал от него слишком многого, чтобы Теодор мог взять ее сам. Сменив Знак, полученный в наследство по крови отца или матери (в зависимости от пола ребенка) на какой-либо другой Воин должен быть готов к его возможностям, к тому, что ему придеться соответствовать полученному уровню в иерархии всех Знаков. Экзамен по смене Знака продолжается для каждого Воина и после его завершения, до того момента пока Воин не сломается или же пока не возьмет верх. Теодор понимал, что подобные паузы ему придеться делать и дальше, поэтому мягкая и гибкая Альбина была бы ему полезна.
Легко и непринужденно Теодор начал новые отношения едва появилась возможность. Ему не хотелось покидать Нейтральную зону, по крайней мере, пока; даже несмотря на полученную информацию из Базы Данных благодаря новым погонам и соответствующей должности, ставшими результатом его экзаменов. Этот период времени Теодор предпочел посвятить умственной работе и физическому отдыху в обществе Альбины. Он достаточно узнал о родном брате, с особым интересом изучил информацию о том месте, где прошли годы его детства(кое-что смогла разузнать и его новая подружка), хотя прежде он не интересовался этими вопросами. О том, что Кемаль Афтер его брат Теодор узнал из уст сторонних Воинов, как раз перед своим Экзаменом по смене Знака. До того он даже не слышал этого имени, никогда Файхе – их мать - не упоминала о нем. А узнав об этом, Теодор только поднял бровь, будто данная информация оказалась для него значимой не настолько, чтобы заострять на ней внимание. Если Файхе не рассказывала о Кемале Афтере значит так было нужно, значит его существование имело для нее меньшее значение нежели жизнь Теодора. А раз так, почему же Теодор должен был задавать вопросы? У него была своя жизнь, намного важнее чем жизнь того о ком вообще предпочитали не вспоминать.
Поселение, о котором он узнал, представляло для Теодора интерес еще и потому, что на этом месте вырос крупный военный объект, право доступа на который не предусматривалось для Воинов ниже уровня Тигров. Теодор будто предвидел, что Знак Тигра призвал его не случайно, впрочем к нему, Теодор тяготел чуть ли не с пеленок. Теперь он просто обязан был посетить это место. Альбина ничуть не препятствовала его намерению отправиться туда, а вот Теодор пообещал ей все рассказать по возвращении. Уже на месте ему сделали особый пропуск, разрешавший лишь попасть на опечатанную Силовой серебристой сетью территорию давным-давно опустевшего поселения без возможности свободного перемещения по городским улицам. Все-таки, здесь он был только гостем, сторонним лицом, которое могло оказаться чьими-нибудь глазами и ушами.
Полной неожиданностью для него было встретить кого-то постороннего, ожидавшего Теодора в стенах интересующего его дома. Я тоже испытал те ощущения, что коснулись Теодора, что, позднее коснутся и Оксаны, попав внутрь него. Кемаль Афтер оставил здесь часть себя, в годы ранней юности совершенно открытый в своих чувствах, эмоциях, в своих мечтах и стремлениях. Этот дом был ЕГО И ТОЛЬКО ЕГО домом, в котором даже родители играли роль интерьера. Маленький кусочек Храма оставался здесь все это время, поделившись своей силой со мной и Теодором, и окончательно растаяв после Оксаны, познавшей ее последней. Так должно было быть - этот дом ожидал тех кому смог доверить свои секреты.
Я дал Теодору возможность ощутить их, и несколько долгих минут он просто стоял на одном месте посреди дома, стараясь не делать никаких движений. Но в какой-то момент он понял, что за спиной кто-то есть, кто-то кто ждал его, и не выдавал себя, желая, чтобы он узнал как можно больше открывшихся ему тайн. Он увидел выросшую в дверях мощную фигуру в черном кителе без каких-либо нашивок и погон и брюках, заправленных в черные и блестящие армейские сапоги. На широком, почти квадратном лице не осталось ни одного не расчерченного шрамами места. Неимоверно дикий холод и отторжение окружали внезапного гостя, загородившего своим телом вход целиком. Впрочем, Теодор легко определил, что незнакомец перед ним физически нематериален. Однако созданный мной образ показался ему мрачным настолько, что Теодор так и не решился приблизиться к нему до конца нашего общения.
-Я знал, что ты придешь сюда, поэтому оставил свой ретранслятор заранее, - солгал я, снимая, однако, его ожидаемый вопрос какого хрена здесь происходит, - Мое имя Аскерон. Я принадлежу числу тех, кто желает впустить в Реальности Туман и заключить с ним нерушимый союз. На самом деле, в этих намерениях, какими бы бредовыми, они не казались, есть и толика здравого смысла.
-Полагаю, ты хочешь предложить и мне присоединиться к этому числу, - про себя переварив мои слова, наконец заговорил Теодор, у которого пропал весь трепет перед неожиданным визитером стоило последнему лишь открыть рот.
Мысль о том, что с ним говорит представитель Чужаков сама влезла Теодору в голову.
-Подобные предложения будут звучать в адрес каждого Воина до того момента как откроются Врата. Называй это расстановкой фигур перед началом игры.
-Значит для вас это игра? – сдержанно возмущался он, скрестив руки на груди.
-Ты включился в нее,когда вошел в этот дом, даже еще раньше - после общения с родной сестрой, рассказавшей о планах Якоба Гросса.
Если реакция Кемаля Афтера на известие о существование его сестры получилась бурной, а потому слишком личной, что подвигло его сильно занизить ее в своих записях, то Теодор будто знал о чем-то подобном заранее. И на его лице не отобразилось каких-либо значимых эмоций.
-Хм, интересный поворот, - он только цокнул языком и отвел взгляд в сторону, стараясь сохранить ясный ум, - В БД я не нашел ничего подобного.
-Совсем немногие имеют доступ к информации, связанной с этим Воином. Я бы сказал, это доступ высшего уровня, даже Кемаль Афтер не знает о ее существовании. Ее настоящее имя – Оксана Виенна, и она не на стороне Реальностей.
-Оксана Виенна, - кивнул Теодор.
-Надеюсь, ты понимаешь, что это имя не может прозвучать лишний раз. О нем знают единицы, которых можно по пальцам пересчитать.
-Другими словами, ты не оставляешь мне выбора кроме как стать одним из саботеров.
-Оксана обратилась к тебе самостоятельно. Впрочем, она вольна во всех своих решениях. Я же хочу, чтобы ты приглядывал за ней для меня. И выложил этот козырь из рукава в нужный момент. Кстати, я был бы не против того, чтобы Оксана так же побывала в этом доме.
-Мне нужно время, - после недолгих раздумий потребовал Теодор.
-Сейчас Оксана на пути в Реальность Героев, и там она пробудет очень и очень короткий отрезок времени. После у нее будет встреча с Воином, после которой ты проводишь Оксану до дома. По пути можешь доставить ее сюда...
И услышав предложение задать вопросы Кайле Рабауль о планах его брата по созданию этой странной и непонятной Реальности, которая так волновала Оксану, Теодор на миг предположил, что этот козырь в его рукаве имел значение против Владимира Волка. Голограмма мрачного мордоворота, такая же холодная и отвратная, знала о том, что Оксана заговорит об этом, чтобы Теодор сам вызвался встретиться с Кайлой и пообщаться по данному вопросу. Ведь он и сам понимал, что никакого разговора о чем-либо кроме их с Кайлой отношениях у Теодора быть просто не могло. Альбина вроде как уняла его болезненные воспоминания и отвернула от мысли, что Кайлу уже не вернуть, но услышав это магическое имя, Теодор завелся на каком-то инстинктивном уровне. И на встречу с ней он отправился уже будучи готовым к собственной несдержанности, что, в конечном счете, привела к причинению тяжких телесных повреждений. Теодор не особо раздумывал над тем как с Кайлой связаться. Показываться в Реальности родного брата ему было нельзя, чтобы не оставлять След, а на согласие самой Кайлы покинуть ее пределы и поговорить где-нибудь на нейтральной территории рассчитывать не имело смысла. Конечно, можно было бы обратиться к кому-либо со стороны, но лишние свидетели означали и лишние проблемы. Так что выбор у Теодора был весьма скуден. При других обстоятельствах он бы даже и не вспомнил о том Силовом приеме, которым воспользовался, чтобы явиться бывшей невесте во сне. Данный прием был достаточно сложен в исполнении даже для Теодора, несмотря на его Знак Тигра, и при допущении хотя бы одной ошибки обернулся бы против него очень опасными проблемами с его собственным здоровьем. Но уж очень сильной оказывалась его зависимость от стремления быть рядом с Кайлой Рабауль, едва-едва начавшая покрываться инеем в обществе Альбины. Все негативные эмоции, которые распаляли желание вновь увидеть Кайлу, сжать ее в своих объятьях, целовать и трахать так, как никогда еще в жизни, вместе с тем затевали и страх собственной неудачи в проведении данного Силового приема. Напротив, подгоняли вперед, требуя высокого профессионализма в его действиях – словах и жестах.
Он даже не пытался сдержать этот огонь, охвативший сознание Теодора в ответ на ее равнодушие к его чувствам. Будто оно было всегда, с самого начала их отношений. И вместе с тем, Теодор нутром, каждой клеточкой своего естества, ощущал нежность Кайлы по отношению к Кемалю Афтеру, окружавшему все вокруг. Теодор не сразу вспомнил место, в котором нашел Кайлу, в тот момент все его внимание было уделено собственным эмоциям. Но Кемаля Афтера он встретил и в ней, как если бы тот овладел и телом Кайлы и сознанием. Его брат был повсюду, и Теодор переступил порог его дома даже в ее сне. Это и пугало и раздражало, заставляло Теодора ненавидеть еще больше. В том доме в поселении на территории крупного военно-промышленного объекта он узнал о брате достаточно, чтобы чувствовать себя намного сильнее каких-то глупых и возвышенных фантазий, благодаря которым Кемаль Афтер представлялся Теодору тряпкой, никчемным и неподготовленным к суровым реалиям убожеством. Кемаль Афтер не привык, даже не пытался учиться брать от жизни все блага сам, предпочитая предаваться мыслям ни о чем и забивать голову хламом. Он не заслуживал ни имени Якоба Гросса, ни Знака Рыжих Лис. Не заслуживал внимания со стороны Владимира Волка, не заслуживал Кайлы. Кемаль Афтер ничего не сделал, чтобы получить это, только языком трепал. Почему Кайла была с ним? Как ему удалось овладеть ее рассудком? Как удалось обернуть волчье упрямство себе во благо, не применяя силу? Неужели Кайла готова была принять эту нелепицу? Казалось, Кемаль Афтер зомбировал ее, но тогда Теодор просто обязан был разбудить ее уснувший разум. И боль, безумную боль, что он причинил ей, пустив кровь, была направлена только ей на благо. Теодор не смог сдержаться от своей обиды на эту жестокую несправедливость. Он понимал, что порезав Кайлу, он совершил глупость, но эта глупость должна была быть оправданной.
И когда Владимир Волк нашел его, и нашел достаточно быстро (впрочем, Теодор и не старался скрыться поглубже в страхе, не привыкший прятаться), он как никогда чувствовал себя правым в своем деянии. Владимир Волк нашел Теодора в Нейтральной зоне, в месте неподалеку от их с Альбиной любовного гнездышка. Теодор ждал этого момента, предчувствовал день и час, заранее выбрав место встречи, где было свидетелей побольше. Конечно полковник мог вцепиться ему в горло на глазах у сторонних лиц; Владимиру Волку было, как говорится, похуй на обстоятельства если что-то касалось его лично. Поэтому внезапное появление его одноразовой копии привело Теодора в замешательство.
-Однажды Знак Тигра сожрет тебя, - вместо приветствия негромко сказал полковник, заняв соседнее место за барной стойкой и разглядывая спиртное на витрине, - Ты этого даже не заметишь.
-Кемаль Афтер ей не ровня и ты знаешь, что это так, - рискнул, наконец, заговорить Теодор, когда тот слегка пригубил коктейль и пожевал губами, смакуя привкус.
Только после этого полковник сделал небольшой глоток, вслед за которым затянулся сигаретой.
-Может и знаю, - пожал он плечами, - И поэтому понимаю причины, подвигнувшие тебя пустить в ход оружие. Ее раны хотя и серьезные, но не смертельны. Рядом с твоим братом Кайла поправится намного скорее чем можно было бы ожидать. Но, как видишь, я предпочел наше общение дистанционно, отчасти потому, что у меня руки чешутся переломать тебе все, что только можно. Пока меня интересует нечто другое: ты использовал достаточно серьезный уровень Силы, чтобы добраться до моей дочери. Уровень, который мог тебя угробить, и тем не менее ты это сделал. Я не верю, что ты хотел таким образом увидеть Кайлу с целью простого пускания соплей о том как тебе без нее плохо спать по ночам. И считаю, что у тебя был иной мотив, о котором ты позабыл в ходе своей несдержанности. Ты что-то хотел спросить у моей дочери и не смог. Возможно, я сумею ответить на эти вопросы.
Если перед этой встречей Теодор допускал мысль поделиться с полковником информацией об Оксане в обмен на Кайлу, то после его монолога эту идею стоило отложить. В голову Теодора влезла другая мысль, о том, что затеяв союз между Кайлой и Кемалем Афтером, Владимир Волк получал возможность видеть всех своих недоброжелателей. Он стоял за спиной Кемаля Афтера, рядом с которым Кайла представляла собой легкую добычу, этакую приманку, живца, что полковник закинул на самое видное место. Но как в таком случае можно было объяснить это невероятное влияние Кемаля Афтера на его дочь, которая так легко повелась на этого недоделка? У Кайлы просто не могло быть никакого будущего в паре с ним.
-Я слышал о Реальности, планируемой моим братом. Хотел узнать побольше.
-С каких это пор ты интересуешься его планами? – недоверчиво усмехнулся полковник, по-прежнему стараясь на него не смотреть.
-Не так давно мне довелось посетить дом его детства, - осторожно сказал Теодор, стараясь не сболтнуть лишнего, - Это место...
-Там теперь военный объект с ограниченным доступом для посещения, - быстро перебил полковник и только теперь вперил свой холодный взгляд в лицо Теодора, - И что же такого ты там обнаружил, что заставило тебя обратиться к моей дочери с расспросами столь рискованным способом?
Выдержать этот взгляд мог не каждый Воин. По крайней мере, другому Волку он был бы по силам.
-Воспоминания Кемаля Афтера, будто записанные в память того дома и оставленные для прослушивания и просмотра.
-Интересно, - хмыкнул полковник после длительного молчания, во время которого словно заглянул Теодору в память, чтобы убедиться в правдивости его слов, - Продолжай.
-Позволь мне вернуть ее, - собрав волю в кулак, настаивал Теодор, - И тогда я скажу больше.
-Никаких сделок, - оборвал Владимир Волк, - А развязать тебе язык можно самыми разными способами. Ты неоднократно покалечил и унизил мою дочь. Ты еще жив только потому, что мне это выгодно. Но этот интерес имеет свои временные рамки. Так что забудь о Кайле раз и навсегда. Что касается Реальности Кемаля Афтера, я приложу максимум усилий на то, чтобы твой брат создал ее. В ней будет заключено больше чем ты можешь себе вообразить. Я уже чувствую эту силу.
-Ее поддерживают те, кому выгодно создание этой Реальности. И я не уверен, что ты входишь в их число, - намекнул Теодор, уловив этот интерес полковника, понятия не имея о том, что Владимиру Волку было известно больше того, что Теодор узнал о своем брате в том доме.
-Это тоже воспоминания тебе сказали? – нахмурился полковник.
-Можешь говорить как хочешь. Но все остальное только после Кайлы.
-Я должен подумать, - опустошив стакан, наконец, сказал Владимир Волк.
Что, конечно, не означало, его намерений пойти у Теодора на поводу. Нет, для последнего Кайла была потеряна, и все эти намерения вернуть ее служили муляжом, внутри которого не было ничего кроме суровой истины. И время, что полковник Волк требовал на размышление, он требовал на сбор необходимой ему информации, а значит намеревался задать вопросы и получить наиболее исчерпывающие ответы в том числе и от Теодора. Последний должен был быть готов противостоять давлению, которое мог оказать на него Владимир Волк. И сами собой заныли давно сошедшие синяки. Кажется, Теодор совершил еще одну глупость, открыв рот и рассчитывая поторговаться.
-Его дочь не единственное слабое место Владимира Волка, - поделилась своими соображениями Альбина, делая Теодору массаж, - Есть еще и Кемаль Афтер, ради которого он готов перегрызть не одно горло. Я знакома с этим Воином, он приходил ко мне, чтобы получить пропуск к к’орам.
-Любопытное совпадение, - не сдержался Теодор.
-Я уверена, что его чувства к Кайле искренни, и он имеет все основания на взаимность с ее стороны. Кемаль Афтер далеко не дурак и уж точно не безумец. И наверняка понимает, что кроме Владимира Волка у него нет серьезной защиты, и даже в ней можно найти брешь. Твой брат является единственным на данный момент представителем Черных Лис, но ничто не мешает кому-либо из клана Лисиц устранить его. А возможности Черных Лис не так велики как ему хотелось бы. Твое нападение на его возлюбленную должно послужить ему сигналом подняться хотя бы на пару ступенек повыше, например, до уровня Рыжих Лис. Того же наверняка хотелось бы и полковнику Волку.
-И что? – Теодор даже повернул голову в ее сторону, полностью превратившись в слух.
-Экзамен по смене Знака требует от Воина строгой психологической выдержки, - спокойно рассуждала Альбина, не прерывая своей процедуры, - Кемаль Афтер слишком импульсивен, чтобы обладать ей. При всех своих достоинствах, а их у него немало, его импульсивность остается самой большой проблемой. Попытка же смены Знака слишком заметное событие не только для того, кто сдает этот Экзамен, так что в случае провала неминуемо произойдут заметные негативные последствия как для твоего брата, так и для полковника Волка. Я бы на твоем месте постаралась как-нибудь помочь Кемалю Афтеру с его Экзаменом. Помочь родному брату.
Эта идея не была лишена смысла. Единственным вопросом оставался вопрос как. Там был всего один вариант, заключавшийся в переговорах с лидерами Лисиц, которые вряд ли бы приняли предложение Воина не их клана. Кроме того, каждый клан всегда стремился и будет стремиться сохранить свою целостность, включая все присутствующие в нем уровни. Смена Знака Кемаля Афтера означала потерю Черных Лисиц, что для всех остальных Лис было бы весьма болезненным фактом. А у Теодора не было столь весомых аргументов в поддержку его брата. Теодору требовался кто-то со стороны Лисиц, который согласился бы облегчить участь Кемаля Афтера в случае его попытки избавиться от неплохого иммунитета, что предлагала ему занимаемая им ступень.
-Я не хочу, чтобы ты была связана со всем этим, - строго потребовал он, вспомнив имя Оксаны.
-Понимаю, любимый, - невинно улыбнулась Альбина.
Но Теодор знал, что оградить ее от вездесущего Владимира Волка у него не получится, гораздо надежнее было бы держать Альбину в курсе всех дел. А вот чему следовало неоспоримо подчиняться, так это сохранению их отношений вдали от сторонних лиц. По крайней мере, до определенного момента; правда, Теодор не мог сказать до какого именно, однако его чутье подсказывало скрывать свои отношения с Альбиной как можно дольше. И хотя этот массаж должен был расслабить весь его последний негатив, избавиться от него Теодор смог только в постели где не постеснялся выложиться на полную катушку, отодрав Альбину так как не драл даже Кайлу. Тогда он почувствовал себя по-настоящему свободным от мира, которому принадлежали и его тело и его рассудок...
Оксана долго не отвечала на его предложения «встретиться и обсудить один вопрос», так что Теодор сильно разнервничался, про себя наградив сестру самыми нелицеприятными словами и выражениями какие только мог вспомнить. И чем дольше он ждал, тем сильнее разгорался стремлением как можно скорее поступить как советовала Альбина. Ведь Владимир Волк мог опередить Теодора в любой момент, если так заботился о благополучии Кемаля Афтера, к которому привязал родную дочь. Если уже не опередил. Эта идея насчет попытки его брата сменить Знак заняла все его внимание, и когда Оксана, наконец, назначила место и время их общения и задала вопрос, который не выходил из ее головы за то время пока она занималась чертежами своего медальона, Теодор не сразу понял, что она хотела услышать. Выглядела Оксана неважно, что свидетельствовало о множестве бессонных ночей. Впрочем, здраво соображать от этого Оксана не перестала. А каменистое морское побережье в сотне метров от полупустого шоссе, ставшее местом ее с Теодором встречи, казалось, прибавляло ей физических сил.
-Прости, у меня не получилось разговора с ней, - сухо ответил Теодор, наконец вспомнив о причинах ее волнения, - Но мне удалось поговорить с полковником Волком. Он ждет от Кемаля Афтера нечто грандиозное, силу чего чувствует уже сейчас. Я склонен ему верить.
-И это все? – нетерпеливо напирала Оксана.
Первые предположения сами пришли ей в голову, замешанные на впечатлениях, полученных в доме детства Аффи и прочно засевших внутри нее.
-Хочешь мое мнение? Думаю, Кемаль Афтер еще и сам толком не знает, что ему нужно. Сама подумай: пока что все его заботы сведены к Кайле. Развитие их отношений – вот что его интересует сейчас. Кайла занимает все его внимание. И ради нее он вполне готов сменить Знак и стать чуть сильнее, чтобы получить возможность более-менее годно обороняться от внешних угроз. Все же, Владимир Волк не может прикрывать ему спину вечно.
-Клан Лисиц не позволит Кемалю Афтеру покончить с Черными лисами, - усмехнулась Оксана, - Наш брат должен понимать это. Кроме того, мне намного спокойнее, когда я знаю, что его могут достать только Лисицы, а не абы кто посторонний.
-Что ж, Лисичка, если Кайла Кемалю Афтеру так дорога, ему придеться пойти против вашей воли, - развел руками Теодор, чувствуя, что начинает заводиться от собственных слов, - Не сомневаюсь, что его решение найдет и некоторую поддержку среди Лисиц, в том числе среди лидеров...
-Что ты предлагаешь? – остановила Оксана, радуясь легкому порыву ветра, остудившего ее брата.
-Я предлагаю помочь Кемалю Афтеру, когда он сделает свой выбор в пользу Кайлы.
-Тогда мне непонятны твои интересы, - без промедления выразила свою озабоченность Оксана.
-Все имеет свои последствия – негативные и позитивные, - с неохотой ответил Теодор, - Думаю, позитивных последствий будет больше. Конечно, ты можешь подумать, что это Владимир Волк подал мне идею договориться с кем-либо из Лисиц, чтобы самому остаться в тени. Но мне нужно его доверие.
Оксана окинула его взглядом, полным сомнения, от которого Теодору было неприятно.
-Так ты готова посодействовать Кемалю Афтеру? – с нескрываемым раздражением напирал он, - Кайла нужна ему как воздух.
-Я подумаю, но ничего не обещаю. В конечном итоге, все будет зависеть от решения Совета Лисиц, - наконец кивнула головой Оксана, отведя взгляд в сторону.
Теодор понимал, что ее ответ можно было перефразировать в попытку поскорее закончить их общение, что у Оксаны не было никакого желания сделать как он просил. Он и сам знал почему. И от этого его стремление обставить Владимира Волка и тем самым рассчитаться с ним за свою несдержанность раздражало еще сильнее. Зависимость Кемаля Афтера от Кайлы была шансом для Теодора, который нельзя было упускать. Он не думал о том, что смена его братом Знака открывала Теодору прямой путь к его жизни (конечно после всех этих событий с Туманом). А если и думал, то осознавал все последствия такого исхода дела. В сознании Теодора Кайла постепенно угасала, уступая место Альбине, и покалечив первую, он будто выстрелил в нее остатком прежних к ней чувств, не имея их запаса. Кемаль Афтер уже не был соперником, но оставался никчемным пустозвоном, который с пеленок привык к бесплатным удовольствиям и достижениям. Вот и теперь кто-то думал и волновался за его благополучие. Вечно так не могло продолжаться, Кемаль Афтер так и напрашивался на то, чтобы его поставили на место.
За этими мыслями Теодор не сразу обнаружил, что взгляд его направлен на то место, где совсем недавно была его сестра. Он не покинул каменистое побережье как должен был сделать вслед за ее уходом, и теперь рядом с ним стоял незнакомый ему прежде гость с неприятно сильно выступающим подбородком на продолговатом лице. Он не был Воином, что Теодора слегка напугало, не был даже голограммой, имея физическую материальность. Не был даже смертным, подосланным к нему с недобрыми намерениями. Мысль о Чужаке мгновенно вспыхнула в его мозгу, напугав и заинтересовав одновременно. Напугав потому, что прежде Теодору не доводилось видеть Чужака так близко, но с другой стороны, это было нечто захватывающее. Так сказать, интересный и полезный опыт. Тело, что Теодор перед собой видел, не принадлежало Чужаку – первый не чувствовал никакой энергетики, никакого тепла или холода, что подчеркивало бы сущность настоящего Воина. Позднее Теодор не сможет вспомнить ни одной детали, которая могла бы описать его внешность, как если бы говорил с невидимкой. Этот визуально неприятный подбородок переводил на себя все его внимание, отталкивал взгляд в сторону.
-На твоем месте я бы беспокоил Оксану как можно реже и только когда это действительно необходимо, - Чужак вроде открыл рот, но его вкрадчивый беззвучный голос приятно заскреб у Теодора прямо в голове, - У меня есть разговор.
Теодор даже не понял как оказался внутри зависшего над обочиной шоссе гравимобиля, начавшего движение едва он попал в салон. Во тьме его Теодор чувствовал непрерывное движение во всех направлениях, даже куда-то бесконечно вглубь собственного тела. Это было совершенно новое чувство, неведомое прежде, но однозначно приятное, заставлявшее просто закрыть глаза и наслаждаться каждым его мгновением.
-Ты ведь знаешь какую миссию возлагал на тебя твой отец, - без предисловий и не представившись, заговорил Чужак откуда-то изнутри Теодора, - А теперь Кемаль Афтер – твой кровный брат – выполнит ее вместо тебя. Но я намерен говорить не о нем. Оксана поделилась с тобой, конечно, обширными познаниями, но не сказала о том, что у Якоба Гросса есть преемник - Мариэль Кристо.
-Мне это имя незнакомо, - попытался сказать Теодор, который находился в достаточно расслабленном состоянии, ощущая это непрерывное движение внутри своего тела.
-Уже очень продолжительное время он находится на территории гостиницы Богучара Савата под прикрытием сразу нескольких влиятельных Воинов, выполняя роль надсмотрщика. Якоб Гросс отвел этому месту роль колыбели своего Воскрешения из мертвых после окончательного слияния Тумана со Сферой. Оставаться в игре и быть вне ее одновременно - так, кажется, он обозначил условия, характерные для Реальности Савата. Мариэль был отправлен туда по воле Якоба, и не без его помощи (как и не без помощи твоего отца, оставившего Мариэлю немало сведений о грамотном использовании тяжелого вооружения) смертные Савата совершили рывок в развитии военного дела. На их главную слабость – агрессию – Якоб сделал ставку в выборе места обретения новой жизни. К тому моменту, когда Туман наполнит Сферу, смертные Савата достигнут максимального уровня в своем развитии, что приблизит условия проживания в гостинице к условиям Реальностей. Сейчас там много Воинов, которых это устраивает. Однако, находясь в постоянном контакте с сильными Воинами, опекающими его жизнь и не готовыми увидеть Якоба Гросса в полном здравии, Мариэль Кристо представляет серьезную проблему для возможности Воскрешения твоего отца. Я хочу, чтобы ты решил ее.
-Почему я? – спросил Теодор, спокойно воспринимая визуальные образы, описывающие каждое слово Чужака и всплывавшие в его голове сами собой.
-Добраться до Мариэля легче всего будет при тестовом открытии Врат; время уже назначено и процесс необратим. Иммунитет против губительного для Воинов воздействия Тумана – слишком дорогое удовольствие, чтобы разбрасываться им направо и налево. Только самые близкие и угодные этому проекту лица имеют возможность получить эту защиту для серьезной работы по его окончании.
-Так значит я нужен вам, - не смог сдержать улыбки Теодор, хорошо понимая какая именно работа от него требовалась в дальнейшем, - Не по этой ли причине Якоб избавил меня от участи моего брата?
-Забудь о Кемале Афтере. После пробного открытия Врат от него уже ничего не будет зависеть, ему не поможет никакой Владимир Волк из клана Волков... Однако, если ты еще сомневаешься в том стоит ли тебе принять нашу сторону, я могу показать, что тебя ожидает когда Врата откроются.
В то же мгновенье вкрадчивое и усыпляющее движение внутри Теодора набрало фантастическое ускорение. Вспышка безумной боли, источник которой находился в его сознании, разделила каждую клетку его тела. Боль растягивала на бесконечное расстояние во все стороны, оставляя внутри него пустоту как если бы его тело было неким сосудом, какой только предстояло наполнить. В то же время сознание Теодора, его мысли и чувства будто рвались наружу, хаотичным комом мчась по этой пустоте внутри тела. Они были не подконтрольны Теодору, в тот момент напоминавшему неживую куклу лишенную возможности что-либо видеть, слышать, осязать. И тем не менее он выл от этой безумной боли, и его вой, переросший в стон был вполне слышим Чужаком, не спешившем прекратить эту боль. Боль оставалась единственной окружавшей Теодора реальностью в то время как все, что было до нее прежде на самом деле оказывалось сладким сном и попыткой сбежать из этой невыносимой действительности, которую он помнил с самого своего рождения. А впереди его ожидала смерть, никчемная, но гораздо более важная чем боль, которой он дышал всю свою жизнь. И когда боль угасла, взятая Чужаком под контроль, окруженный вечной непроглядной тьмой Теодор подумал, что умер, несмотря на вернувшуюся к нему способность мыслить. Лишь налетевший на него вновь освежающий морской ветер, порыв которого заставил его покачнуться, вернул Теодора в его сладкий сон. Сон, ставший реальностью, стоило ему только открыть глаза и увидеть знакомый прежде каменистый морской берег.
Чужак с неприятно сильно выступающим подбородком все еще стоял рядом с ним, как будто не переместивший Теодора в салон гравимобиля, зависшего над обочиной шоссе всего в нескольких метрах от него.
-Страх того, что ты испытал только что придет не сразу, - объявил Чужак, удержав его тело от падения, - Сейчас ты не помнишь этой боли, но когда память вернется, она будет гаснуть очень медленно.
-Якоб Гросс задумал уничтожить как можно больше Воинов, запустив Туман в Реальности? – только смог сказать Теодор, обнаружив про себя, что не может определить этот страх, о котором сказал Чужак, и это странным образом ничуть его не испугало.
-Я хочу, чтобы ты знал, что такие Воины как твой отец призваны начинать подобные масштабные процессы и тормозить их в нужный момент. Ты можешь считать Якоба Гросса обезумевшим кровожадным убийцей, но таково его предназначение в вашей истории.
-Предназначение в том, чтобы поставить под угрозу существование Реальностей? – с легкой тошнотой переспросил Теодор, мало вникая в этот пафос Чужака.
-И устранить ее, - безжалостным тоном дополнил тот, - Эту задачу Якоб Гросс изначально готовил тебе, теперь это сделает твой брат.
Теперь уже Теодор начал понимать смысл того, что от него хотели. Эта безумная глобальная диверсия Якоба Гросса – его отца – оказывается, была продумана еще до того как он пришел к своей идее открыть Врата. Следуя логике Чужака Якоб являлся фигурой, создавшей всего лишь условия на игровом поле в определенный момент времени. Но даже Игроки, с их непредсказуемой логикой, не додумались бы до такой авантюры, чтобы придумать вторжение Тумана с целью его изгнания из Реальностей ради принесения в жертву множества неугодных им фигур возрождению всего одной. Ведь погибнуть должны будут и многие Реальности, у которых не хватит сил сопротивляться Туману до спасительного момента прихода Судьи.
-Но когда Туман войдет в Реальности, для Чужаков по эту сторону Врат этот час окажется звездным, - не замедлил проверить свои догадки Теодор, - Однажды попав внутрь Сферы, вы наверняка думали о возможности подчинить ее Туману.
-Пока существуют Врата, окружающий Сферу Туман (как и те Чужаки, о которых ты говоришь) находится в состоянии покоя, что позволяет сохранять Равновесие. Любое движение Тумана слишком ощутимо каждой его частицей, и чем интенсивнее оно будет происходить, тем сильнее окажется его давление на всех нас, по эту, и по ту стороны Врат. Наполнение Сферы Туманом пройдет с ускорением, Реальности даже не почувствуют как он окажется внутри них. Это колоссальная скорость, рывок, который потребует от Тумана максимум энергии, максимум каждого из нас, - настойчиво пояснил Чужак, легко разгадав данную версию Теодора.
Последний даже почувствовал себя пристыженным за то, что выдвинул ее.
-Раз Мариэля Кристо прикрывают серьезные Воины, мне будет нужна поддержка, - переключился Теодор, стараясь как можно скорее закончить эту неприятную встречу.
-Когда Врата откроются внимание Воинов будет сосредоточено исключительно на собственных силах и на собственном выживании, - уверял Чужак, - Очень многие Воины (независимо от их возможностей и статуса) практически не представляют себе, что потребует от них Туман. В тот момент о Мариэле Кристо никто не вспомнит. Это будут идеальные условия для тебя.
Теодору не требовалось времени на размышление, поскольку он понимал, что все возможные попытки остановить процесс открытия Врат потерпят фиаско. Врата должны были открыться, Воины поумнее уже готовились к этому вместо того, чтобы противиться. Ему предложили возможность пережить Туман с минимальными затратами сил. Почему бы нет? Раньше Теодору не приходилось общаться с Чужаками, но одно только это слово вызывало в нем некое отторжение. Раньше он бы и не подумал о том, что Чужак предложит ему сотрудничество. Хотя, если честно, ни о каком сотрудничестве речи не велось: Чужак продемонстрировал ему последствия отказа Теодора выполнить грязную работу, ничего не предлагая тому в качестве поощрения за устранение цели, только шанс пережить Туман. Но было в этом Чужаке, в его предложении что-то дружественное, ну или не враждебное. Что-то, что сглаживало обиду и возмущение Теодора за эту жесткую бесцеремонность. Как если бы Теодор ждал, что у него появится этот шанс, плата за который окажется несущественной. А в условиях реабилитации Реальностей после хаоса, учиненного Туманом, когда высшие равны низшим и статус не более чем фикция, оказаться чьим-то мускулом гораздо выгоднее чем просто сидеть в ожидании противника посильнее. Конечно же Теодор имел ввиду полковника Владимира Волка из клана Волков, которому так же предстояло потратить много сил на сопротивление Туману и столько же времени на их восстановление. С иммунитетом от Чужаков Теодор получал безотказную возможность отомстить полковнику за его побои. Отомстить так, чтобы не возникло никаких ответных действий со стороны Волка после закрытия Врат.
Какое-то время после этой встречи с Чужаком он посвятил себя Альбине, полный невероятной позитивной энергией, захватившей каждую часть его сознания. В этот период о нем, кажется, позабыли и Оксана, и Владимир Волк, да вообще все кроме Альбины. И узнав о возникновении в Реальности его брата такого образования как Босстон, Теодор почувствовал неприятное беспокойство. На интуитивном уровне он чувствовал угрозу собственному существованию, как будто нечто зловещее таилось в одном только этом слове. Босстон было не просто названием; Кемаль Афтер дал своему творению Имя. И именно эту силу ощутил Теодор, вползшую в него подобно фантомному щупальцу. Босстон не принадлежал имени Якоба Гросса, в нем не было ни единой частицы кого-либо из всей его родословной. Будто и сам Кемаль Афтер, построивший его, не имел ничего общего ни с Якобом ни с Файхе. Впрочем, после своего похода в тот поселок на территории военного объекта в пустыне и пребывания в его отчем доме Теодор уже сделал выводы относительно родства с Кемалем Афтером. Босстон же прямо указывал на то, что эти выводы оказались верны, и тот, кто находился в физическом теле его брата, тот, кто так тосковал по родному дому с момента появления на свет оболочки, ставшей в этом мире его тюрьмой, использовал возможность сказать свое слово, назвать Имя. Назвал достаточно громко, чтобы услышало как можно больше Воинов и Реальностей. И это Имя имело свою силу и однозначно не могло стать последним его словом. Но в имени Босстона заключалось куда больше угрозы в сравнении с Туманом. Сила, вползшая в Теодора, не замедлила напомнить ему о невероятной физической боли, что показал ему Чужак, боли, страха перед которой в тот раз он почти не испытал, настолько быстро она исчезла по воле последнего. Однако Чужак посеял зерно этого страха в его сознании, и только с именем Босстона оно дало о себе знать. Теперь уже Теодор думал не только о себе и своем будущем, теперь уже он думал и об Альбине. Она тоже ощутила эту силу Имени Босстона, на менее опасную чем Туман.
Но каким бы грозным или опасным не только для одного Теодора Босстон не казался, все-таки, это была всего лишь часть Реальности, неотделимая от нее, а потому неспособная на какие-либо независимые решения. Его можно было бояться, можно было посетить и изучить, опять же по собственной воле. Кемаль Афтер построил что-то новое, прежде неизвестное Реальностям, так что вся эта сила, доставшая и Теодора довольно скоро угасла, позволив ему самостоятельно принять решение относительно этого места. Сила сконцентрировалась вокруг самого Босстона, и Теодор смог наблюдать множество желающих по достоинству оценить диковинку от Кемаля Афтера. Теодор же предпочел держаться от Босстона подальше, строго наказав Альбине то же самое.
Первым, кто вспомнил о его существовании вскоре после возникновения Босстона, оказался полковник Волк, отправивший голограмму с требованием о личной встрече на служебную квартиру Альбины, ставшую Теодору родным домом, несмотря на его собственное жилье. Он понимал, что ничего хорошего эта встреча ему не принесет, что он изрядно задолжал полковнику, чтобы тот забыл о нем. Владимир Волк желал поговорить вне пределов Нейтральной зоны, и место, выбранное им, впрочем, располагалось совсем недалеко от нее, на расстоянии, достаточном, чтобы наблюдать за Босстоном и происходившими в нем процессами во всех деталях.
-Я имею на него столько же прав, что и Кемаль Афтер, - жестко предупредил полковник, - Пока он со мной, мне принадлежит все, на что твой брат способен...
Если в последний раз Теодору пришлось пообщаться с его живым ретранслятором, то в данную минуту это был подлинный Владимир Волк – холодный, железобетонный, беспощадный. Таким он был в тот день, когда ****ил майора Т., и, кажется, таким он был в общении с ним всегда. Холод и неприятный кислый и соленый привкус стали, источником которых служил полковник, витали в стенах этого дома, постепенно заполняя собой и воздух снаружи. И еще был привкус крови. Теодор ощущал его намного острее флюидов хозяина этого тяжелого на дух места. Знай он о том, что в этом доме Якоб Гросс провел последние часы своей жизни, за столом, кресло за которым теперь занимал Владимир Волк, вряд ли бы Теодор рискнул войти внутрь. Хотя, может быть и рискнул бы.
-...а способностей у него гораздо больше чем я ожидал раньше, - закончил свою мысль полковник едва Теодор оказался в гостевом кресле напротив стола, и сразу же перешел к делу, - Я хочу, чтобы ты выполнил для меня работу. Если меня устроит результат, я забуду о том, что ты сделал с моей дочерью в последний раз.
Вслед за тем полковник положил на стол тонкий шприц с совсем уж тонкой, почти незаметной, иглой, заправленный мутным содержимым.
-Ты сделаешь ей инъекцию, - потребовал Владимир Волк пока Теодор перебирал в уме все известные ему яды, оттого последний не сразу понял кого полковник назначил своей жертвой.
А когда до Теодора дошло, он поднял недоуменный взгляд на холодное стальное лицо полковника.
-Ты сделаешь моей дочери укол, - хладнокровно повторил тот, - Это вирусное вещество, изготовленное по моей просьбе. Ты вколешь Кайле эту дрянь и поместишь мою дочь в место, о котором я скажу когда наступит срок. Я оставлю эту штуку и координаты здесь, на столе, в назначенный день и час ты придешь сюда, чтобы взять их и сделать как я хочу.
-Ты хочешь, чтобы я заставил Кайлу страдать? – на всякий случай переспросил Теодор, не веря в то, что предлагал ему тот, кто наказал его за эти самые страдания.
-Именно, - кивнул Владимир Волк, - Эта херня способна доставить адские мучения всякому зараженному ею. Такова цена, которую я плачу за то, чтобы ты не наломал дров пока будут открыты Врата.
Теодор отлично понял, на что намекал полковник. Каким-то образом Владимиру Волку стало известно о предложении к майору убить Мариэля Кристо и о том, что сделать это проще всего можно было только во время вторжения Тумана. Но подставить под удар свою родную дочь ради спасения Мариэля – нет, такого решения от Владимира Волка он не ожидал. И это означало, что ценность Мариэля Кристо была для полковника достаточно высока. Как женщина Кайла утратила для Теодора интерес, вытесненная Альбиной, и он практически забыл о чувствах к прежней невесте, почти жене. Но, видимо, что-то еще оставалось в его памяти, ностальгия по тем временам, часть его жизни, от которой он не имел права отказываться, выбрасывать на помойку, пусть теперь ничего не мог изменить. Поэтому Теодор разумно предполагал, что так просто причинить своей дочери какой-либо вред Владимир Волк ему не позволит. Наверняка у него на руках уже была вакцина, и от Теодора лишь требовалось помочь полковнику провести тех, кто предложил тому заплатить за неприкосновенность Мариэля Кристо.
-Другими словами, я остаюсь крайним, - подытожил Теодор, - Без гарантий твоя короткая память - только половина стоимости моих услуг.
-Иммунитет против Тумана за это убийство неоспоримо самая высокая цена из всех возможных. Какие еще тебе нужны гарантии? Или ты уже не уверен в том, что Чужаки тебе друзья? Вот тебе мое слово – будешь хорошо себя вести, переживешь и Туман и его последствия.
-Я понял, - только кивнул Теодор, желая как можно скорее оставить это неприятное место.
Полковник еще какое-то время смотрел на закрывшиеся за ним двери, практически оставаясь недвижим. Затем вылез из-за стола и встал перед окнами, за которыми занимался закат, затянулся ароматной сигаретой.
-Наверное, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, - сказал он, разглядывая ровную морскую гладь, сверкавшую розовыми и золотыми бликами, слепившими глаза, - Не первую и не последнюю. Только потому, что того требует Кемаль Афтер, что определенно меня раздражает... Ну ладно, с ЭТИМ Босстоном все ясно. Однако я хочу знать и о другом Босстоне.
-Странно, что ты еще не понял, - искренне удивился я.
-Нет, все дело в том, что я понимаю. Кемаль Афтер должен будет умереть по его завершении.
-Наоборот, полковник, Босстон позволит Кемалю Афтеру возродиться после обновления.
-Но это будет уже совсем другой Кемаль Афтер, - слегка раздраженно заметил он, - И о нем я ничего не знаю.
-Уже существующий Босстон должен помочь тебе узнать как можно больше, - рекомендовал я, - Ради Кайлы он создан, ради любви и преданности. В нем куда больше чувств чем в самом Кемале Афтере, его создавшем. И это при том, что сейчас Босстон только часть Реальности.
-Что бы ни говорили, Кемаль Афтер не может быть ни Светлым ни Темным, - не сразу сказал полковник, - Такие как он не принимают ничью сторону, оставаясь переменными, подчиненными обстоятельствам в один конкретный момент. И если Босстон номер один несет в себе самые светлые чувства, то Босстон номер два может оказаться губительным для многих Воинов и Реальностей. Уже сейчас я вынужден рисковать жизнью своей дочери, отдав ее в руки ее же врага, и я не уверен, что Кемаль Афтер сумеет закончить эту комбинацию достойно. Он сделает все как я ему скажу, но я не уверен.
-Возможно потому, что Кемаль Афтер никогда не принадлежал Реальностям. Это продукт Сферы, который получит независимость вместе с образованием Реальности Босстона.
-Возможно, - только кивнул полковник, - Лишь бы он не стал врагом. Хотя, признаться, такой соперник был бы мне по душе, цели которого всегда меняются в зависимости от обстоятельств. Я слишком привязался к нему за последнее время. Никогда бы прежде не подумал, что такое произойдет, - и он сделал последнюю затяжку, докурив сигарету до самого фильтра.
Щелчком пальцев Владимир Волк раскрыл окно и отправил фильтр наружу, проследив за его полетом до самой земли. После чего сунул руки в карманы армейских брюк.
-Если Кемаль Афтер сменит Знак Черных Лис, клан Лисиц потеряет одного из будущих лидеров, - предупредил я, вернувшись к началу нашего с ним разговора, - В условиях обновления Реальностей такое недопустимо.
И снова Владимир Волк дал свой ответ не сразу. Сначала сделал несколько глбоких вдохов освежающего прохладного воздуха, хлынувшего в дом. Казалось, полковник сам получил огромное облегчение от того, что смог наконец-то избавиться от угнетающей стальной атмосферы, что так давила на Теодора Рейнальдса из клана Тигров.
-Я знаю, - улыбнулся Владимир Волк с закрытыми глазами, не вынимая рук из карманов...
Теодор же покинул Владимира Волка полным смятения и с мыслью предупредить Кайлу о намерении ее отца навредить ей. Если же такой мысли у него и не было, то сделать то, о чем просил полковник, Теодор однозначно не желал. По большей части, из-за вероятности оказаться в дураках, как он сам сказал остаться крайним. Владимир Волк узнал о предложении грохнуть Мариэля Кристо, к которому явно питал нешуточный интерес. Ну еще бы, Мариэль был связан с именем Якоба Гросса, который использовал его на благо проекта с открытием Врат, на благо своего воскрешения из мертвых. Однако, Мариэль должен был умереть, чтобы так и произошло, и вполне естественно, что подобное развитие событий не устраивало полковника Волка, да и вообще устраивало мало кого.
-Это хорошее предложение, - тем не менее оценил Чужак с сильно выступающим подбородком, ожидавший Теодора на выходе из Реальности с Владимиром Волком, - Самое время его услышать... Что ж, полковник укажет тебе место, где должна будет умирать в муках его дочь, место куда наверняка заявится Кемаль Афтер, намеревающийся вколоть ей антидот. Но ни тебя ни Кайлы Рабауль там быть не должно. Там ты оставишь ее двойника.
-Так что мне делать с Мариэлем Кристо? – уточнил Теодор, понимая, что Владимир Волк и должен был услышать это имя в качестве объекта устранения.
-Время покажет, - улыбнулся Чужак.
Теодор понимал, что в данной ситуации ему не следовало диктовать своих условий. Это был тот момент, когда от него ждали выстрела, неважно в угоду кому – Чужакам с их намерениями оставаться в состоянии равновесия, какое могло быть достигнуто только при помощи таких Воинов как Якоб Гросс или Владимир Волк, либо же на благо полковнику, не желавшему ненужной крови. В тот момент Теодору нельзя было уклониться от этого выбора, сбежать или же предложить свои варианты. Он должен был выполнить важную работу, этого ждал не один полковник Волк. На Теодора обратили внимание все заинтересованные лица, на него возложили большой груз ответственности, невзирая на то, что он являлся всего лишь исполнителем.
Вернувшись, наконец, в Нейтральную зону, он устроил Альбине просто брутальный секс, жесткое порево, еблю, выложился сверх своих сил, сам удивляясь тому животному потенциалу, что проявил в постели. Даже выпивка не смогла бы снять дикое напряжение от осознания его важности в тот момент. И после похотливого буйства в объятьях Альбины Теодор оказался полностью опустошенным, настолько, что сон одолел его в первую же секунду после того как он перевел дух.
Во сне он оказался в знакомом ему доме, открывшем Теодору много знаний о его родном брате. Он видел письмена на стенах и потолке, даже на полу, непонятные закорючки и иероглифы, пытался даже что-то прочесть. В доме не было ни окон ни дверей, но Теодора не волновало как он попал внутрь, все его внимание занимали символы, окружавшие его подобно роям насекомых, в логове которых он оказался.
-Тебе действительно так уж необходимо знать смысл этих текстов? - сказал я, с легкостью войдя в его сон в образе все того же амбала в черной армейской униформе без опознавательных нашивок и погон.
Теодор сразу понял, что я не являюсь образом, возникшим из его памяти. Амбал встретился с ним, выйдя на связь таким же образом, что и сам Теодор, вошедший в сон Кайлы Рабауль.
-Что тебе нужно? – удивленно спросил он, в ту же секунду вспомнив об Оксане.
-Я же просил тебя приглядывать за ней, - напомнил я.
-Извини, столько всего произошло, что у меня не было времени. С Оксаной что-то случилось? – с явным волнением поинтересовался Теодор, все еще желавший вернуться к расшифровке символов вокруг него как можно скорее.
-Совсем недавно она имела честь пообщаться с одним Воином, и результатом этой встречи стала ее попытка уйти в Резервацию. В данную минуту Оксана находится на пути к рудникам.
Лицо Теодора вытянулось в изумлении против его воли.
-Ее, конечно, перехватят, но мне будет намного спокойнее если ты сделаешь это раньше остальных.
Он проснулся в холодном поту, всеми мыслями занятый судьбой сестры. Теодор и не думал, что страх за ее жизнь окажется таким сильным как если бы этот страх касался его собственной жизни. Или жизни Альбины. Он ни разу не был в Резервации и совсем не хотел туда попасть – ни по доброй воле ни в качестве осужденного. Оказавшись в Резервации, Воины, как правило, живыми оттуда не возвращаются. Самых стойких хватает максимум на местный месяц работ, которые не закаляют тело и дух Воина, а наоборот, призваны выкачивать все соки. Огромные территории рудников и шахт выполняют роль кладбища, на которых нет могил, и мертвых Воинов не зарывают в землю – вот что такое Резервация.
Этот тяжелый воздух Теодор вдохнул еще на подлете к ее границам. Челнок привез его на огромную станцию, построенную на поверхности астероида, по сути, стоянку посреди гигантского искуственного карьера, забитую транспортом. Через равные интервалы времени корабли взмывали в воздух и направлялись в сторону рудников через постоянно распахнутые ворота пространственного туннеля. Это были как тяжелые многотонные грузовики, так и скоростные пассажирские аэробусы, доставлявшие рабочую силу в сопровождении многочисленного конвоя. Каждый такой аэробус, до самого момента его отправления на рудники, находился под охраной андроидов службы безопасности стоянки. Никого из пассажиров не выпускали, попасть внутрь аэробуса так же было нельзя. Поэтому Теодор отправился прямиком к руководству службы безопасности, не слишком надеясь на его благосклонность. Впрочем, никто не воспрепятствовал ему встретиться с самым главным их начальником - полковником Вердером из клана Медведей, уже ожидавшем своего визитера, и перед которым не испытывал абсолютно никакого трепета от такой разницы в иерархии Знаков. Он спокойно выслушал просьбу своего гостя высадить на стоянке пассажирку, добровольно пожелавшую заживо сгнить на рудниках, рассматривая свою территорию с высоты нескольких десятков метров. Разумеется, полковнику нисколько не понравилась эта идея задержать запланированный вылет ради какой-то одной дурочки, братом которой Теодор назвался. Сам же Теодор прекрасно понимал этого пожилого, с седыми баками на крупной голове, толстяка, дорожившего своим креслом. Оксана сама сделала этот выбор, несмотря на то, что ее ожидало по прибытии на рудники. И результатом этого выбора теперь должно было стать время отбытия аэробуса со стоянки и прибытия его в пункт назначения. Конечно, не столь уж такая длительная задержка, но сам факт ее обязательно отразится на безупречной работе здешней службы безопасности. К Вердеру возникнут вопросы, на которые нельзя будет не ответить.
И все же полковник, наконец, щелкнул тумблером на громоздком пульте сбоку от рабочего стола, перейдя на громкую связь, чтобы объявить о задержке названного Теодором аэробуса и отправлении вместо него грузового корабля. В сопровождении Теодора и нескольких патрульных Вердер направился к злосчастному аэробусу, экипажу которого уже доложили о причинах данной заминки. Теодору дали возможность оказаться в салоне с двумя десятками жилых пронумерованных кабинок. У Вердера он выяснил номер места Оксаны, и оказавшись перед ним, Теодор взял короткую паузу, подготовившись к тому, чтобы увидеть нечто неприятное.
Оксана спала, действительно спала на выдвижной кровати, больше похожей на тюремную шконку, повернувшись к стенке лицом и подсунув руку под голову. Однако едва Теодор встал над ней, не заметив никаких отвратных перемен в прежних милых чертах ее лица, Оксана мгновенно распахнула глаза, не сразу вернувшись в реальный мир:
-Аффи?
Ему стало не по себе именно в этот момент. Взгляд Оксаны показался Теодору каким-то чужим, неестественным для нее, для того взгляда, какой Теодор мог наблюдать в прежние с ней встречи. Это было как раз то, что он ожидал увидеть, но увидел только сейчас. Оксана была спокойна, будто решение сгинуть на рудниках она принимала вполне обдуманно, без какого-либо возможного давления извне. И это была подлинная Оксана, не какой-то ее клон, должный заманить Теодора в ловушку. С ней определенно что-то сделали, навязали это явное самоубийство.
-Нет, я Теодор, - он не в силах был не коснуться ее: услышав это имя из ее уст, он ощутил какой-то непонятный и очень важный и давно ожидаемый прилив сил.
Как если бы именно Теодор был ей нужнее в данную минуту чем Аффи, имя которого она назвала спросонья. И он уже предчувствовал что-то неприятное, от чего уберечь Оксану мог только он.
-Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?
-Я пришел, чтобы тебя остановить, - только сказал Теодор в ответ, взяв ее за руки, глядя прямо в ее глаза, - Это ведь не твое решение. Не знаю, что с тобой случилось, сестренка, но я не верю в то, что ты добровольно идешь на смерть.
-Ты ничего не знаешь...
-Иди ко мне, - Теодор не дал Оксане договорить, крепко прижал ее к себе, мгновенно ощутив еле заметную дрожь ее тела сквозь ее привычный балахон, ощутив дрожь в ее дыхании, несмотря на то, что не чувствовал дрожи в ее изящных плавных руках.
-Сейчас я не хочу ничего знать, - как-то неестественно мягко заговорил он, - Тебя здесь быть не должно, сестренка. Я намерен забрать тебя отсюда.
Его негромкий голос, наполненный той самой очень важной и очень своевременной силой каким-то образом сосредоточился и в его руках, которыми Теодор гладил Оксану по голове, намереваясь унять ее дрожь. Ее ужалили в самое сердце, эту боль Теодор ощутил как свою собственную, познавший ее на себе.
-Это из-за Кемаля Афтера, - сразу догадался он, - Но это не наш брат тебя обидел.
В ответ Оксана всхлипнула и долго не смогла остановить свой беззвучный плач. Теодор словно ужалил ее в ту же рану еще раз, но его слова, его голос и прикосновения послужили целебным бальзамом. Заплаканной Теодор вывел Оксану из аэробуса, где вместе с полковником Вердером и его вооруженным людьми брата и сестру ожидала трехместная капсула и два крепко сложенных Воина из Волчьих стай в строгих серых костюмах с галстуком. Они явно не ожидали увидеть рядом с Оксаной Теодора, переглядываясь друг с другом в волнении едва он сошел с борта, держа сестру под руку.
-Мы заберем ее, у нас приказ, - заявил один из них, более широкий в плечах и выше Теодора на половину головы.
-Хоть пальцем тронешь – горло перегрызу, - жестко отреагировал майор Т., мигом сообразив, кого именно ждали посланцы, - Мне срать чей приказ вы выполняете, Оксану я не отдам.
Его тон и решительность слегка сбавили обороты незваных гостей, не спешивших, впрочем, ретироваться после такого оборота дела.
-Мне нужно выбраться отсюда, - обратился Теодор к полковнику Вердеру, которому очень не нравилась вся эта нервозность последних минут, - Неважно на чем. Не хочу здесь оставаться.
-У нас приказ, - повторил второй молодчик и потянулся к Оксане, намереваясь вырвать последнюю из рук ее брата, за что получил по рукам, а вслед за тем и по лицу.
Его напарник крепыш попытался достать из-за пояса оружие, однако Теодор пресек это действие, наведя собственный пистолет на его высокий зачесанный лоб, и взвел курок. Крепыш поднял руки.
-Я же сказал, Оксану я не отдам, - закипая, процедил сквозь зубы Теодор, - Так и передайте своим хозяевам.
-Ну все, хватит, - и Вердер поспешил встать между Теодором и крепышом и его охающим напарником, схватившимся за сломанный нос после мощного кулака майора Т., - Только не на моей территории.
Полковник загородил собой крепыша, однако его андроиды подняли оружие, наведя винтовки на обоих участников конфликта.
-Понятия не имею что тут происходит, но никакой крови здесь я не потерплю, - остудил накал страстей полковник, глядя, при этом, на Теодора, - Вы хотите покинуть стоянку, я предоставлю вам такую возможность.
-Вы не сделаете этого, Вердер, - подал голос крепыш.
-Еще как сделаю, - повернулся полковник к нему лицом, - Вне моей стоянки можете делать что хотите, а ЗДЕСЬ я решаю...
...Он лично посадил Теодора и Оксану в капсулу патруля, оставив с ними пару андроидов в качестве сопровождения до ближайшего порта, откуда можно было бы покинуть приграничные территории рудников. Но Теодор знал, что так просто Волчьи стаи не сдаются, и ему стоило ожидать серьезных проблем в порту. Они обязательно будут преследовать его и Оксану до прибытия туда, чтобы потом приложить максимум усилий и забрать сестру. Ну что ж, он был готов принять этот бой.
-Это цена за право Кемаля Афтера, моего брата, сменить Знак и перешагнуть сразу две ступени до уровня Рыжих Лис, - первой заговорила Оксана уже в дороге после долгого молчания, - Это он должен был снять меня с аэробуса... Как ты узнал обо мне?
-Доброжелатели подсказали. Аскерон, - чуть помедлив добавил Теодор, - Тот самый Аскерон, который назвал мне твое имя в самый первый раз.
-Он очень хорошо осведомлен о том кто я, - осмелилась заговорить Оксана после новой паузы, удивленная этим заявлением брата, - Он говорил с одним из тех, кто опекает Мариэля Кристо в гостинице Савата и назвал ему мое имя. Он нашел меня в Героях, сказал, что имеет отношение к Якобу Гроссу и некоторым его делишкам и, скорее всего, к этим планам с Вратами. Имя Аскерона не дает мне покоя, оно постоянно крутится у меня в голове. Я уверена в том, что Аскерон знает имя того, кто призван убить Кемаля Афтера, моего брата. Но я совершенно не могу понять его намерений.
Теодор и сам был бы непрочь узнать об Аскероне побольше, чтобы, хотя бы, не чувствовать этот неприятный трепет всякий раз, когда последнему вздумается пообщаться с ним. И вполне возможно, получить какой-нибудь козырь, если Аскерон потребует слишком многого.
-Он на стороне Чужаков, но сам им не является. Это Воин и он использует Силу, много Силы, - уверенно заключил Теодор, вспомнив про себя свой недавний сон, приведший его к Оксане, - Я попробую что-нибудь выяснить.
Про себя Теодор уже подумал о Владимире Волке, который знал всех сильных Воинов едва ли ни наперечет. Полковник естественно задаст вопросы, чтобы получить лишнюю выгоду за свою услугу открыть рот. Ну и пусть, информация об Аскероне представляла собой немалую ценность, упускать которую Теодор просто не имел права.
-Спасибо, что вытащил меня оттуда, - вдруг поблагодарила Оксана без тени облегчения на лице, - Неважно по чьей указке. Ведь могло так получиться, что Кемаль Афтер мог опоздать.
-Я успокоюсь только когда мы свалим отсюда подальше, - остановил ее Теодор, - И, думаю, сейчас тебя оставлять без присмотра никак нельзя. По крайней мере, первое время.
На подлете к космопорту он почувствовал как забилось в волнении его сердце, а внутри разливался приятный жгучий огонь ярости. Он и не заметил как сжал кулаки, да так, что косточки побелели. Дикая животная энергия овладевала им, подгоняя как можно скорее пустить ее в дело, чтобы бить и рвать на части. Все его чувства в один миг обострились, Теодор уже мог видеть оцепление по периметру посадочной площадки их капсулы и нескольких хорошо вооруженных Воинов все тех же Волчьих стай, ожидавших его прибытия. Участилось и огрубело его дыхание, задергалась верхняя губа, оранжевый свет затмил глаза. Испугалась даже Оксана, отпрянувшая от Теодора в сторону, вжавшаяся в бронестекло. Но через пару мгновений, по приземлении, незримая и невероятно мощная лапа сжала все нутро Теодора в кулак, сдавила всю его животную ярость до полного ничто, оставив на ее месте мрачную холодную пустоту. Волчья хватка поборола его безудержное стремление животной жажды крови быстрее чем он мог бы ее ощутить. Если бы подобное давление он испытывал в минуты буйства в обществе Кайлы, кто знает сколь долго прожили бы их отношения.
На посадочной площадке Теодора и Оксану ожидал черный лимузин с максимально тонированными стеклами. Двери салона были открыты, обозначая единственно верное направление перемещения Теодора и его сестры на территории порта. Теодор понимал, что его отказ оказаться внутри лимузина был чреват встречей с Волчьими стаями, представители которых не смели сейчас даже носа показать, наверняка смешавшись с бесчисленными толпами пассажиров. Оксана так же выглядела смущенной, совсем не ожидавшей этой встречи, и представления не имевшей о том кому принадлежал автомобиль. Внутри салона, однако, оказалось вполне уютно и как-то спокойно невзирая на присутствие полковника Владимира Волка, наслаждавшегося темным вином и ароматной сигарой в ожидании своих гостей в кресле напротив. Едва дверцы лимузина закрылись, машина сразу тронулась с места, а салон погрузился в полумрак.
-Угрожать Волчьим стаям оружием, колотить их представителей по лицу – не каждый решится на подобное самоубийство, - не смог сдержать улыбки Владимир Волк, - Даже я стараюсь вести себя с ними как можно сдержаннее. Это же такая вонь, не выветришь. А это, я так понимаю, Оксана Виенна, ваша с Кемалем Афтером сестра?
-Да, это я, полковник Волк, - опередила Теодора Оксана, сразу поняв в чей автомобиль села, и как-то быстро взяв себя в руки.
-Мне известно о том, что тебе сделали предложение сесть в аэробус до рудников и ждать Кемаля Афтера. Что ж, считай, тебе крупно повезло, Оксана, потому что он знает тебя только как Кэсс Индиго.
-Никакого везения, - осмелился перебить его Теодор, - Это была твоя идея отправить меня на эту гребаную стоянку. Твоя и Аскерона.
Он даже не заметил как повысил голос.
-Ты должен сказать мне спасибо уже за то, что Оксана сейчас находится рядом с тобой, а не в компании Волчьих стай, - непринужденно осадил полковник, - Информация о том, что она направляется к рудникам была адресована одному лишь Кемалю Афтеру. Оксана может сама рассказать об условиях этой сделки.
-Кто такой Аскерон? – потребовала Оксана с напором, - Я хочу знать о нем столько же сколько он знает обо мне. Я хочу увидеть его, говорить с ним.
-Давай так, - непреклонно заявил Владимир Волк, отставив бокал с недопитым вином на подставку слева от него, - Я думаю, что могу кое-что о нем сказать. Но в ответ хочу, чтобы твой брат провалился на этом Экзамене с треском, грохот в ушах от которого будет продолжаться достаточно долго.
-Но...
-Я устраиваю Кемалю Афтеру возможность подняться на уровень повыше Черных лисиц, он ее с позором упускает, - жестко остановил Теодора полковник, - Тогда и только тогда я поделюсь информацией. И еще, я хочу, чтобы ты держалась от Черного Лиса как можно дальше, особенно когда он занят подготовкой к предстоящему браку. А сейчас, если ты не возражаешь конечно, я хотел бы пообщаться с твоей сестрой без свидетелей, - обратился он к Теодору, - И да, зеленый свет.
Теодор сразу понял, что имел ввиду полковник своей последней фразой. Понял и слегка пал духом, почему-то позволив себе усомниться в собственном успехе.
Впрочем, голова его была заполнена мыслями об Оксане, о том, что Владимир Волк мог в эту минуту делать с ней. Нет, не в плане пошлостей, это не был стиль полковника, такие как он не позволяют себе подобной слабины. Гораздо более реалистичной казалась вероятность того, что Оксана могла страдать физически, выкладывая полковнику все, что тот хотел знать. У Владимира Волка была тяжелая рука, кроме того он знал куда и с какой силой можно ударить, чтобы вызвать максимальную боль. Да нет, несмотря на то, что жертвой его насилия вполне могла оказаться женщина Теодор не хотел верить, что дело дойдет до рукоприкладства. Не хотел верить в то, что полковник посмеет изуродовать милое личико Оксаны гримасами страданий или синяками и ссадинами. Если уж на то пошло, пусть лучше изнасилует чем пустит в ход кулаки или еще чего похуже.
Переживания за сестру его оборвались, когда в уже знакомом доме Теодор неожиданно встретил Аскерона, занимавшего кресло полковника Волка.
-Это такой розыгрыш? – совсем как Якоб Гросс когда-то не смог сдержать своего волнения Теодор, по-моему, даже голос его оказался голосом его отца.
Он не спешил проходить внутрь помещения, встав на пороге.
-Нет, все как было предложено Владимиром Волком. Ты должен сделать ей укол...
-Знаешь, клал я большой болт на твое сотрудничество с полковником, - не стал более сдерживаться Теодор, сделав пару шагов по направлению ко мне, - Меня больше беспокоит тот факт, что ты знаешь слишком много, к примеру, о нашей с Кемалем Афтером сестре. Больше того, благодаря тебе эта информация находится в свободном доступе. Как товар на рынке, где любой желающий может ее получить в полном объеме. Хотя, конечно, все будет зависеть от твоих личных интересов. При этом ни я, ее брат, и уж точно ни сама Оксана, понятия не имеем кто ты и какие цели преследуешь, трезвоня про нее направо и налево. Это неправильно.
-Неправильным было бы молчать в тряпочку и тем самым позволить сторонним лицам угробить Оксану за ее любопытство, - улыбнулся я, ничуть не обиженный на его гонор, - По поводу же моих интересов, я хочу, чтобы Врата открылись, это правда, а потом захлопнулись. Навсегда. Думаю, так будет лучше для всех. Или ты думаешь иначе?
-Я думаю, их вообще не стоит касаться кому бы то ни было.
-Не стоит так уж сильно переживать за Оксану. Хоть она и твоя сестра и тебе небезразлична, можешь не сомневаться в том, что она отнюдь не жертва и у нее достаточно сил, чтобы за себя постоять.
Мой спокойный тон умерил пыл, с которым Теодор попытался на меня надавить. Но нельзя сказать, что он уж совсем успокоился, разглядывая меня придирчивым взглядом, будто мои ответы его не устроили. Я знал, что не устроили.
-Но ты так и не сказал о себе, - напомнил Теодор, тщательно их про себя переваривая.
-Можешь считать меня другом Кемаля Афтера. Как и Оксана он волен в своих решениях, которые могут обернуться против него самого. Если, конечно, не предпринимать никаких действий... Но ты, ведь, пришел за иглой, - наконец перевел я внимание и взгляд Теодора в нужное русло, - Я хочу, чтобы ты знал, что Мариэль Кристо играет очень важную роль смотрящего в гостинице Богучара Савата, возможности которой в данную минуту использует Кемаль Афтер, твой брат. Потеря родной дочери ничего не изменит, но вынудит полковника Волка совершить размен для восстановления равновесия на доске. И в результате Кемаль Афтер окажется на открытом поле и без какой-либо защиты. Даже я не смогу ему помочь.
Теодор опустил глаза на иглу, протянул к ней руку, сжал в пальцах.
-Я очень хорошо представляю зачем полковнику все это нужно, - прокомментировал он без какого-либо раздражения, поднес шприц поближе к глазам, чтобы внимательнее рассмотреть содержимое, - Однако, если не я, то кто-нибудь другой.
-Полковник предложит дочери встретиться, ты встретишь Кайлу вместо него, - предупредил я в ответ на его замечание, - Сделаешь инъекцию и оставишь Кайлу там же... Оксана будет наблюдателем, и если ты попытаешься забрать Кайлу с собой, больше сестру не увидишь.
Он не прощался прежде чем отправиться на выход, получив необходимые координаты Реальности и сунув иглу в карман кителя. Теодор не испытывал энтузиазма от того, что должен был сделать, чувствуя себя неким козлом отпущения. Впрочем, мысли его сейчас были посвящены даже не Оксане, но связи Кемаля Афтера и Мариэля Кристо. Определенно его брат сделал ставку на ту гостиницу, на ее сервис, значит подошел к этому вопросу весьма серьезно. А значит Кемаль Афтер намеревался не только расслабиться, но набраться свежих сил. И скорее всего, эти силы нужны были ему для создания Реальности, о которой так хотела знать Оксана. Мысль об этом пришла к Теодору почти сразу после того как он покинул этот дом и эту Реальность, двигаясь к указанному месту. Его брат намеревался заняться строительством своей Реальности, находясь в гостинице Богучара Савата, находясь вдали от большого мира. Ему требовались не просто свежие силы, но много, очень много свежих сил, столько, сколько Кемаль Афтер не мог бы израсходовать в обычных условиях при сотворении своего мира. И если уж сам Владимир Волк хотел помочь ему построить его Реальность, это говорило только об одном – творение Кемаля Афтера ждали. Как ждут назначенный день и час, рассчитывая на заключенную в них выгоду. А значит будущая Реальность Кемаля Афтера была нужна. Нужна одним и совсем нежелательна для других. Возможно, Мариэль Кристо и в самом деле представлял камень преткновения для Воскрешения Якоба Гросса, теперь же Теодор видел в нем центр пересечения интересов. Тяжелую фигуру, благодаря существованию которой Теодор ощущал себя примерно так же. Но повторюсь, какого-либо удовольствия от этого ощущения он пока не испытывал. Пока ему предложили совершить грязное деяние, выстрелить и замолчать на время, причинить жуткие страдания той, к которой его чувства вроде как угасли.
Теодор старался не думать о ней как о бывшей, только как об объекте своего нападения. Кайла не должна была его увидеть, не должна была напомнить об их прежних отношениях. Конечно, ее чары не спасали Кайлу от его тумаков, и агрессия Теодора заканчивалась извинениями и постелью, где он сполна расплачивался за свою несдержанность. Так что даже сейчас он вряд ли бы остановился, заблокированный ее очарованием. Сейчас, правда, было другое дело, сейчас Теодору требовалось пустить в ход не кулаки и причинить боль куда более жуткую по сравнению с синяками. Конечно, он мог бы прежде изучить содержимое иглы, оставленной полковником Волком, хотя не верить последнему не имело смысла. Так же как не имело смысла затягивать с этой неприятной для Теодора процедурой; неприятной потому, что такой же бессмысленной, от которой в дураках мог остаться только сам Теодор. Его руками Владимир Волк хотел продемонстрировать свое хладнокровие и решимость отстаивать собственные интересы.
Кайла ожидала полковника на ночном каменистом побережье, наблюдая за беспокойными морскими волнами и слушая плеск воды. Одного взгляда Теодора на ее все ту же приятную стройную фигуру в темном плаще, замершую в ожидании чего-то важного, будто Кайла выслеживала свою жертву, готовясь к нападению, было достаточно для ощущения того, что она выросла, повзрослела, набралась житейской мудрости. Определенно ей пошли на пользу отношения с Кемалем Афтером. Теодор чувствовал своего брата, Лисье присутствие, накрывшее Кайлу неким колпаком, через который невозможно было бы до нее добраться. Она и сама ощущала это окружение, не покидавшее ее ни на миг пока Кемаль Афтер думал о ней, переживал ее отсутствия по воле Владимира Волка, желавшего разделаться с тем или иным объектом. Это окружение ее нисколько не напрягало, поскольку нисколько не ограничивало ее свободу действий. Оно придавало ей лишней уверенности, служило источником морального равновесия, благодаря чему Кайла могла взвешивать каждое свое решение. В отношениях с Теодором не было ничего подобного. Благодаря этому полю вокруг нее Кайла могла слышать голос Кемаля Афтера на расстоянии в своей голове и обращаться к нему самой. Они уже давно стали единым целым, Теодору хватило всего одного взгляда на нее сейчас, чтобы это понять. Только сейчас он подумал о том, на что будет готов его брат ради того, чтобы найти и наказать обидчика его невесты, ЕГО СОБСТВЕННОГО обидчика.
Но уже было поздно развивать какие бы то ни было мысли, опасения, предположения, поскольку он уже мчался к своей жертве, практически не касаясь лапами земли. Теодор просто прыгнул в направлении Кайлы со спины, идеально бесшумно, по-кошачьи, сам удивляясь тому как легко у него получилось это сделать. Лишь в самый последний момент Кайла почувствовала угрозу сзади, она успела лишь увидеть что-то золотисто-огненное, накрывшее ее, а в следующее мгновенье Теодор резко схватил ее за горло одной рукой, и прежде чем Кайла попыталась локтем двинуть ему под дых, второй рукой вогнал иглу в свою жертву и надавил на клапан шприца. Содержимого внутри него было совсем немного, но этого количества оказалась в самый раз для того, чтобы Кайла застонала от едкой боли, мгновенно заполнившей все ее нутро. Тело ее быстро обмякло, Теодор не успел даже выдернуть шприц и отпустить ее, ставшую беспомощной и прежней, той, которая была для него смыслом жизни. Он опустил Кайлу на землю, у нее начались болезненные конвульсии, от которых Теодора прошиб холодный пот. Все его естество хотело, рвалось облегчить, нет, прекратить ее страдания. Не могло быть так, чтобы Владимир Волк сдерживал свое хладнокровие, наблюдая за тем, что испытывала сейчас его родная дочь. Это было бы уже не хладнокровие, нет, безумие. Сейчас Теодор хотел одного, чтобы пришел полковник с антидотом в руках. Своими же руками он стискивал выкатившую глаза Кайлу в объятьях, искренне причитая и моля о прощении за то, что сделал, не стесняясь в оскорбительных выражениях в свой адрес.
Прошла целая вечность, а стенания Кайлы почти прекратились, и сама она едва дышала, задыхаясь от нестерпимого жжения внутри, а слезы Теодора все текли и текли из глаз, прежде чем он, наконец-то, услышал неторопливые шаги. Владимир Волк вышел из темноты подобно какому-то монстру, облаченный в армейскую униформу и кожаные сапоги на толстой подошве и с массивным каблуком.
-Спаси ее, - не сдержался, да и не желая сдерживаться, потребовал Теодор, не вставая с колен и не отпуская корчившуюся в судорогах Кайлу, - Спаси ее.
-Разве тебя уже не должно быть здесь? – излишне хладнокровно спросил полковник, встав рядом с ним, и только сейчас Теодор увидел на руках Владимира Волка черные перчатки.
-Это же твоя дочь. Что ты делаешь? – паниковал Теодор, в один миг подчинившись мысли о том, что нет никакого противоядия, что полковник в самом деле решил разменять Кайлу на Мариэля Кристо.
-Иди, - коротко приказал полковник и голос его неприятно заскреб у Теодора в мозгу чем-то металлически острым.
Теодор хотел было заупираться, потребовать от Владимира Волка прежде сделать инъекцию антидота, но скрежетание распространилось по всей голове и устремилось куда-то вглубь нее, чего нельзя было стерпеть. Полковник действительно желал, чтобы Теодор оставил это место, являясь единственной помехой в спасении жизни Кайлы. По крайней мере, последний позволил ему поднять дочь на руки и так же неторопливо отправиться обратно в темноту.
Он не переставал ругать себя за то, что сделал, глотая алкоголь рюмку за рюмкой в первом попавшемся дешевом кабаке. Бледное лицо Кайлы и вымученный и моливший помочь взгляд ее изуродованных гримасой физических страданий глаз, кажется, только становилось все более отчетливым с каждой новой дозой спиртного. И как-будто Теодор не расставался с ней давным-давно, как-будто не было никакой Альбины. Мысли о ней подобно губке впитывали алкоголь прямо во рту, оставляя горло Теодора совершенно сухим. А может он просто не чувствовал его, опрокидывая в себя содержимое рюмки одним глотком. Спиртное оказалось достаточно крепким, чтобы он провалился в забытье, находясь в сознании. Он обязан был все исправить, он обязан был вернуться туда, на каменистый берег, последовать за полковником Волком и отнять у него дочь во имя ее спасения. Но добраться туда оказалось совсем нелегким делом, что-то удерживало его, замедляло каждый его шаг. Теодору приходилось пытаться бежать, он уже видел Кайлу на том месте где держал ее в своих руках совсем недавно. Владимир Волк поднимал ее с намерением забрать с собой, и ночь была его союзником, готовая спрятать полковника от чьих-либо глаз. Ну уж нет, так просто Теодор упускать свое не собирался, не в этот раз. Но так ведь просто не могло быть, и ему необходимо было вернуться назад во времени, и какая-то часть здравого смыла пыталась докричаться до него сквозь алкогольные пары, ведущие его в его иллюзию пока Теодор размахивал руками, затеяв драку со смертными. А Владимир Волк, тем временем, уже скрылся во тьме, оказавшись намного быстрее замедлившегося во времени Теодора. Темнота ночи вокруг полковника стала сгущаться, уплотняться, став непреодолимой преградой, отбросившей Теодора назад. Он уже обессилел, пытаясь хоть как-то ускориться. Он чувствовал, что падает, что тьма борется с ним, что тьма сильнее его и требует от него подчинения. И в какой-то момент он понял, что не может вспомнить это лицо Кайлы, искаженное ужасной болью. Тьма забрала этот образ с собой, войдя в его уставшее сознание...
А потом он увидел доброе лицо Альбины, поднесший к его губам стакан с бежевым приятно пахучим содержимым, мягкий вкус которого наполнил тело Теодора невесомостью и прежней уверенностью. Ему было плевать, что он выпил, главное - это утолило дикую жажду похмелья. И еще оставило где-то далеко позади все, что он испытал за последние несколько часов или суток, временной отрезок не имел значения. Он хотел, чтобы Альбина оставалась рядом с ним, узнав стены родного дома на к’оровской территории. Он понятия не имел как оказался здесь, как его донесли ноги. Вообще он мало что помнил после ночного каменистого побережья, мысли о котором уже не задерживались в его голове.
-Босстон взбудоражен, а с ним и вся Нейтральная зона, - меж тем сообщила Альбина, - Кемаль Афтер сделал дочери Владимира Волка предложение руки и сердца, и Кайла его приняла.
Она взъерошила Теодору волосы, коснулась его щеки губами:
-Я хотела бы присутствовать на их свадьбе.
Если только это была ТА САМАЯ Кайла, если только она действительно получила лекарство и Владимиру Волку не пришлось проводить никаких Силовых манипуляций с ее телом или сознанием. Но все же эта новость принесла Теодору некоторое облегчение. Он тоже должен был понаблюдать за столь знаковым для полковника да и для Реальностей событием, просто чтобы убедиться, что Кайла пребывала в полном здравии.
-Мой брат сделал ей предложение? – на всякий случай переспросил Теодор, желая услышать все подробности.
-Подробностей я не знаю, но в Босстоне только и разговоров, что на Кайлу было совершено покушение, однако Кемаль Афтер успел сохранить ей жизнь. Тогда он и просил Кайлу стать его женой. Теперь он народный герой среди своих смертных.
Значит полковник Волк возложил миссию на спасение своей дочери на Кемаля Афтера, скорее всего зная о том, что последний сделает ей предложение, а возможно сам потребовал от его брата этих действий.
-Ты представляешь, что там будет в день свадебной церемонии? – Альбина, казалось, была сама не своя, - Ты представляешь сколько там будет искренних чувств? Целая Реальность преклонится перед невестой в тот момент, невероятно, правда? Я хочу быть там, зая.
-Босстон, - неожиданно осенило Теодора, - Не кусок Реальности, а полноценный мир. И ЭТОТ Босстон всего лишь прототип, эксперимент, результатом которого должна быть целая Реальность.
Альбина, похоже, дала ему выпить какой-то допинг, быстро унявший похмельный синдром и заставивший голову Теодора соображать. Он даже не понял, что мыслит вслух.
-О чем это ты? – с блаженной улыбкой на лице от собственных фантазий спросила Альбина, будто уже видела эту церемонию бракосочетания собственными глазами.
-О моем брате, - про себя махнул рукой Теодор вместо досады за собственную неосторожность, - Его Босстон обладает силой, ее ощущают многие Воины. Даже находясь далеко от Нейтральной зоны. Мой брат знает об этом, знает о том, что он создал. Но Босстон привязан к Реальности, частью которой является, к Реальности, которая так же обладает определенной силой. И ее сила будет доминировать всегда, подавляя силу отдельных частей, из которых состоит. Босстон нужно сделать независимым, отдельным миром, чтобы он продемонстрировал все свои возможности. Возможности Кемаля Афтера, создавшего его именно с этой целью. Я думаю, этих возможностей и боятся.
Он тоже боялся. Нет, своего брата бояться ему не стоило, но именно как соперника физически: Теодор знал, что легко одолеет его в драке, хотя до того они ни разу друг с другом не пересеклись. Но вот теперь был Босстон, которого Теодор сторонился, интуитивно предчувствуя в нем нечто неприятное, нечто темное и поглощающее. Теперь Теодор знал о своем брате чуть больше, понимая, что его знаний о Кемале Афтере недостаточно. Тот Босстон, что он чувствовал сейчас, был в разы выше уровня Черного лиса, его творца. Вот что настораживало Теодора, сомневавшегося в причастности только лишь одного Кемаля Афтера к образованию Босстона. Другими словами, Теодор не верил, что его брат смог бы построить подобное один. Но в то же время никакой чужой Силы Босстон не хранил, наполненный Силой только Кемаля Афтера, которого Теодор знал как большого ребенка, не желавшего взрослеть. Босстон же пугал своей сложностью, своей запрограммированностью, что ли, при которой каждый элемент его строго выполнял заложенную создателем функцию. Я хочу сказать, что в отличии от любой Реальности, представляющей собой такую же слаженную конструкцию, где все элементы зависят друг от друга, Босстон, в своей основе, представлял собой некое вместилище самых разнообразных сущностей. Каждая из них не зависела от другой, но вместе с тем дополняла общую структуру Босстона. Как Сфера, состоящая из множества Реальностей и Воинов, каждый из которых выполняет свою конкретную функцию в определенный момент времени. Пожалуй, Теодор пришел к мысли о создании Сферы внутри Сферы даже раньше чем Райвэ Шоннтор. Но как и последнего эта мысль Теодора совсем не радовала. Босстон оказывал достаточно сильное давление одним своим существованием на всю Нейтральную зону, требуя к себе внимания и нуждаясь в постоянной Силовой подпитке. Эту подпитку он получал в полном объеме от постоянного присутствия сильных Воинов уровня Волков и выше, нашедших идеальное место для проведения самых разных махинаций и афер, включая совершение грязных сделок и торговлю оружием. Теодор понимал, что Босстон как отдельная Реальность будет требовать гораздо больше затрат на обслуживание, ему потребуется гораздо больше Воинов, способных прокормить его Силой, гораздо больше Реальностей чем одна Нейтральная зона.
...-Ты думаешь, Кемаль Афтер желает зла Реальностям, что он угроза? – подытожила Оксана, когда Теодор поделился с ней своими соображениями, связавшись с ней специально для этой цели.
-Нет, угроза Реальностям – Босстон, и я думаю, Кемаль Афтер появился на свет ради него... Послушай, сестренка, ты же сама предположила, что Якоб Гросс мог изменить свое решение и назначить на роль Судьи еще одного потомка под давлением третьих лиц. Кемаль Афтер – лишняя деталь в планах Якоба, это понимаешь даже ты сама, но именно он ставит Реальности перед лицом другой проблемы.
-Если Кемаль Афтер исполняет чью-то волю, может так получиться, что его уберут за ненадобностью после того как все закончится, - Оксана восприняла умозаключения Теодора со всей серьезностью и опасениями за жизнь ее Аффи, - Они сделают все, чтобы сохранить ему жизнь, когда Судья выполнит свою задачу, и потом бросят, высосав из него все соки.
-Прежде надо разобраться в том кто «они», - резонно заметил Теодор, - Наш брат справедливо считает, что Босстон – его собственная прихоть. Но это же очевидно: его творение на руку совсем другим лицам.
Про себя он уже сделал первые выводы, пришедшиеся Теодору по нраву.
-Например? – и Оксана вперила в него острый нетерпеливый взгляд, от которого Теодор лишь обрел уверенности в том, что его мысли верны.
-Мне нужно убедиться, - только сказал он.
Нет, полковник Волк, имя которого Оксана про себя желала услышать в этот момент, хотел бы изучить все возможности будущей Реальности Кемаля Афтера и ее силы, которая наверняка будет ему в диковинку. А между тем,Босстон имел в своей основе другое предназначение, став не только источником этого могучего излучения, призванного забирать и подавлять. Скажем, это был побочный эффект, неизбежный минус. И пока Теодор не мог сформулировать свои соображения, уже обретавшие форму в его голове. Но одно из них он видел очень отчетливо – уже существующий Босстон был, своего рода, посланием от Кемаля Афтера, громкого заявления о своем освобождении, приобретенном при помощи Кайлы, дочери Владимира Волка. Это была целая вспышка ликующих внутри Кемаля Афтера чувств, некая дань уважения, благодарность Кайле за то, что она позволила ему быть тем, каким он оставался до момента их судьбоносной встречи. Даже рядом с Кайлой, с той, что не скрывала своих чувств, любила и переживала, Кемаль Афтер не утратил своих наклонностей быть вне каких-либо ограничений. Кайла не одела на него ошейник ответственности за их отношения, стремившиеся к брачному союзу. И даже став официальным супругом Кемаль Афтер вряд ли изменится. И вот теперь он приготовил Кайле достойную ее заботам награду в виде Босстона, вся мощь которого обрушится на нее в день свадебной церемонии, чтобы вознести ее на самый верх наслаждения примерить наряд невесты. Это будет ЕЕ день, день когда ВСЯ Реальность, ведомая Босстоном, преклонится к ногам Кайлы в знак уважения и благодарности. Уже существующий Босстон был подарком ей, врученным бескорыстно, от чистого сердца и с самыми благими намерениями. Кемаль Афтер дарил ей часть самого себя, часть той силы, которой обладал, которая представляла его взрослым ребенком, не желавшим рядиться в будничную серую шкуру.
И в этой силе, несмотря на все ее могущество, несмотря на все ее доминирование в Нейтральной зоне и требование к подпитке, не было ни капли агрессии. Это была светлая сила, открытая для познания и изучения. Но в том и заключалось отторжение, что испытывал Теодор по отношению к Босстону, страшась метрополиса, подсознательно понимавший, что просто не готов узнать ее до конца, и что вряд ли такое вообще может произойти в дальнейшем.
Но если полковник Волк еще пока сомневался в том, получится ли грядущий Босстон насыщен светлой силой, что и его нынешний прототип, то Теодор уже предчувствовал этот свет, его вспышку, которая будет продолжаться очень и очень большой период времени до полного ее иссякания. Как сила уже существующего Босстона, сила будущей Реальности так же найдет своего конкретного адресата, возможно даже нескольких. Свету Кемаля Афтера было недостаточно послужить каким-то подарком, он желал большего. Например, озарить своим сиянием ВСЕ, каждую самую дальнюю загогулину Сферы, обнажить самые темные ее углы, раскрыть все самые глубокие тайны и секреты. Озарить и исчезнуть, изменив ход истории в каждой Реальности и обратив черное в белое, а белое в черное. Всего один такой удар перевернет доску, назначив каждой фигуре иную роль. Это было основной задачей его брата, решением Сферы продолжать Игру, о чем я говорил ранее. Теодор пока не видел так далеко, лишь только планируя задать вопросы (рассчитывая на похожие вопросы из уст Оксаны), но уже сейчас он ожидал от будущего Босстона грандиозных изменений в Реальностях. Изменений, которые обязательно коснутся его самого.
-Реальность, задуманная моим братом, выгодна не только кому-то из Воинов, но так же Древлянам, - без обиняков перешел к делу Теодор, добившись общения с Владимиром Волком, приславшем на место встречи одноразовую копию, - Я думаю, у него есть покровители из их числа. Аскерон, например.
-Ты слишком много думаешь; иногда надо позволять себе чуть расслабиться, - прокомментировал тот, восприняв это заявление без видимых эмоций на лице.
-После того как я вколол Кайле ту гадость? – тут же воспользовался возможностью Теодор.
-Она жива и в добром здравии, - непринужденно заверил полковник, - А сейчас просто цветет и благоухает в преддверии свадебных торжеств. То, что ты сделал, пошло на пользу и ей и Кемалю Афтеру, так что тебе не следует опасаться за ее жизнь.
-То, что он затевает – слишком опасно для большинства Воинов и Реальностей. Босстон, если конечно у Кемаля Афтера хватит сил на его создание, слишком энергозатратная конструкция на ее обслуживание и по зубам единицам. Прочее большинство не будет сидеть, сложа руки.
-Никуда не денутся: обновление пройдет раньше, - уже на полном серьезе ошарашил Владимир Волк и добавил, - Ты должен радоваться, что у тебя есть такой брат, которого готовы поддержать Древляне.
-Это они навязали Якобу Гроссу его рождение, - без труда догадался Теодор, - Навязали, зная, что Якоб использует его в своих целях, а он так и сделал, тем самым сохранив Кемалю Афтеру неприкосновенность до прихода Судьи. А потом будет не до него – Воинам понадобится время на приведение Сферы в полный порядок. И прежде чем о Кемале Афтере вспомнят вновь, случится обновление Реальностей... Я пойду против него, - объявил он, представив себе все последствия.
-Конечно против, ты же из прочего большинства, - кивнул полковник, - Туман неизбежно потреплет Сферу, но с тем, что планирует создать Кемаль Афтер, он не идет ни в какое сравнение.
-Я должен знать ради чего, полковник.
-Бывает так, что для удержания своих позиций на доске приходиться менять саму доску, - после паузы объяснил Владимир Волк, - Что вовсе не гарантирует прежнего твердого места под ногами и вынуждает совершать поступки, о которых никогда не думал прежде. Твой брат предлагает новые условия взамен себя изживающих. Это, несомненно, рисковая идея: Реальность Босстона запустит новую историю, отличную от той, частью которой мы привыкли являться. А по сути, твой брат проведет кульминацию обновления.
По его тону Теодор понял, что полковник жаждет принять в ней участие. Но ведь не только один Владимир Волк с нетерпением ожидал всех этих событий, сулящих кардинальные перемены в его жизни и в жизни Реальностей. Однако, таким Мастерам как полковник Волк, чья жизнь постоянное испытание, постоянное чутье и надежда лишь на самого себя, вряд ли светит дискомфорт и разочарование от каких бы то ни было перемен, пусть даже в худшую сторону. Привыкнуть к ним для таких Воинов не составит особого труда.
-Великая честь, - не смог сдержать сарказма Теодор, - Но я выступлю против. И таких как я большинство.
...Но хотя он и высказал свое недовольство, основанное на страхе перед неизвестностью, которую полковник окрестил «рисковой идеей», Теодор, все же, не мог не признать доминирование Света в этой новой истории, начатой Реальностью Босстона. В день свадебной церемонии Кемаля Афтера и Кайлы Рабауль он оставался в Нейтральной зоне, пусть и не в самой Реальности его брата, отпустив, впрочем, туда Альбину. Как и полковник Волк он наблюдал за этим красочным и ярким событием издалека. За этим событием наблюдали многие Воины, часть из которых наверняка жалела, что не посетила в тот момент Босстон лично. Даже несмотря на внушительные меры безопасности в виде множества Воинов Волков, находившихся как в самом метрополисе, так и на его границах. Часть из этих Воинов несомненно поддержала просьбу одного из лидеров их клана – полковника Владимира Волка, приложившего максимум усилий к тому, чтобы все прошло как по маслу. И все же всех убедить нельзя, каким бы чувством плеча Волки не обладали, что очень убедительно показала Резня Волков. Поэтому у Теодора имелись вопросы по поводу этого внимания с их стороны к тому, что происходило на их глазах, что влекло их в Нейтральную зону, сплачивая на каком-то интуитивном уровне. Было такое чувство, что эта церемония бракосочетания играла в их собственных жизнях существенную и положительную роль. Туда действительно пришло очень много Волков.
И пусть среди них не было Владимира Волка, отца невесты, которого Кайла и не заметила бы, завороженная этими яркими красками и бурными эмоциями в ее честь. Это на самом деле была Кайла Рабауль, вопреки сомнениям Теодора. Но такой распустившейся он не видел Кайлу никогда за все время их отношений. Это был ее день, Кемаль Афтер постарался от души, чтобы она получила максимум удовольствия от самого факта стать его женой. Свет, которым Босстон был пропитан насквозь с самого своего образования, окружал Кайлу, устремляясь со всех концов метрополиса, чтобы вихрем свернуться вокруг невесты. Казалось, это была живая разумная сущность, выполнявшая волю Кемаля Афтера, впрочем, это и впрямь была его воля. Свет представил Кайлу во всем ее расцвете как Женщину. Передать словами это нельзя, но даже на таком расстоянии Теодор будто ощутил все то, что Кайла испытывала в эти невероятные мгновенья. Нет, Теодор не мог дать ей нечто подобное. Пожалуй, сейчас он понимал, что Кайла и Кемаль Афтер практически идеально сложились в единое целое. И пусть на фоне Кайлы жених смотрелся совсем ни о чем, нелепее некуда, это было совершенно оправданным и обдуманным решением с его стороны. Он вовсе не превратил это торжество в ярко иллюминированное красочное шоу; весь этот Свет Босстона заменили Кемалю Афтеру слова и чувства, которые он вряд ли смог бы выразить как-то иначе в силу своего ребячества, заложенного у него в крови.
Теодору не было горько от эйфории Кайлы, подаренной ей его братом. Просто Камаль Афтер оказался ей нужнее. Он не обставил Теодора, всего лишь оказался нужнее. Точно так же как Альбина заставила Теодора забыть о «кобылах», желавших быть оседланными. Он тоже мог устроить праздник той, что всегда ждала его со всеми его недостатками. А вот вся эта помпезность его брата в адрес Кайлы была ничем иным как демонстрация части силы Босстона (Теодор чувствовал, что на полную мощность Кемаль Афтер использовать метроплис не рискнул), которую ожидали увидеть Волки, пришедшие на этот праздник. Все-таки, один из них образовал союз с Воином другого Знака. Наверняка они тоже ощутили, как и Теодор, чувства и эмоции Кайлы Рабауль, даже еще четче чем он.
Но как бы то ни было, этот яркий брак получил жизнь и обещал быть очень и очень продолжительным, желаемым обеими его сторонами, а значит становился очень удобной мишенью для недоброжелателей. Ведь теперь доля ответственности Кемаля Афтера резко возросла, и каким бы стремлением сохранить отношения с ним в новом союзе Кайла не обладала, в одиночку у нее ничего не могло получиться. Так что не было ничего удивительного в том, что Кемаль Афтер изъявил желание подняться на ступень Рыжих лисиц. Это решение было ожидаемо не только Теодором и Оксаной, но так же и всеми Лисицами, да и вообще немалым количеством Воинов, включая все тех же Волков. От себя могу сказать, что сам Кемаль Афтер об этом не думал, до того момента как полковник Волк не предложил ему такую перспективу на благо его брачного союза. Кайла, однако, была против исчезновения Черных лис, хотя данная перспектива ее так же устраивала, пусть она понимала, что без сторонней помощи Кемалю Афтеру этот Экзамен оказался бы не по зубам. От этого Экзамена зависело слишком много, поэтому все внимание сконцентрировалось на клане Лисиц, которым предстояло принять окончательный вердикт.
-Они разрешили Аффи пройти Экзамен, - с тяжелым сердцем пожаловалась Оксана Теодору еще до официального вынесения лидерами Лисиц своего решения, - Владимир Волк их убедил. Я не хочу, чтобы Аффи менял Знак... Ты помнишь условия полковника – провал Аффи на Экзамене в обмен на информацию об Аскероне?
-Аскерон - Древлянин, - сообщил Теодор, - Большего нам с тобой знать не надо. Я думаю, теперь у тебя есть все основания послать полковника Волка куда подальше с его условиями.
-Аскерон - Древлянин? – широко раскрыв от удивления глаза переспросила Оксана.
-Один из тех, кто опекает Кемаля Афтера едва ли не с самого его рождения. Либо он сам навязал Якобу и Файхе еще одного ребенка, либо знает кто, что, однако, не имеет значения. Наш брат придуман Древлянами во имя обновления Реальностей – процесса, куда более серьезного в своих последствиях чем открытие Врат... Уже слишком много причин, чтобы не допустить положительный результат Кемаля Афтера на Экзамене.
-Ты уже придумал, что можно сделать? – тяжело вздохнув от неприятной мысли поставить подножку Аффи ради его же будущего спросила Оксана, которой было легче возложить всю ответственность на Теодора.
-И думать нечего – Кемаль Афтер чересчур импульсивен, это его главный недостаток. Я должен знать обо всех нюансах Экзамена – где и когда он пройдет и при каких обстоятельствах.
Это должна была быть спецоперация по захвату объекта, возглавляемая Кемалем Афтером, для которой уже писали ограничения в его маневрах и времени на исполнение. Оксана предоставила Теодору и список всех, кто получил приглашение от лидеров клана Лисиц принять участие в этом действе. Разумеется, все это были Лисицы – и Рыжие, и Красные, и Белые, отобранные с особой тщательностью; всего полсотни Воинов, разделенных на две группы. Кемалю Афтеру предстояло перехитрить опытного Рыжего лиса и захватить соперника живым, не потеряв ни одного бойца из подконтрольного ему отряда. По сути, оба лидера оставались вне боевых действий, координируя своих людей на расстоянии. Спецоперация по захвату оппонента проходила на территории военной базы с большим количеством мест укрытия, так что у обоих командиров были шансы на победу.
Теодора же заинтересовали имена всех участников Экзамена, особенно тех кто должен был охранять Рыжего лиса. Там хватало опытных офицеров и менее опытных вояк, желавших размять кости. Офицеры Теодору были не нужны, все они представляли Рыжих лисиц, все это были весомые имена. Куда проще было обратить все внимание на Белых лис с именами побледнее, в группе Рыжего лиса таковых состояла всего пара. Имя Лапьера Теодору было знакомо лучше остальных имен, поэтому он поспешил встретиться с лейтенантом Себастианом как можно скорее. Последний не раздумывал над предложением Теодора пообщаться с глазу на глаз по поводу предстоящего мероприятия с участием Кемаля Афтера и прибыл к майору без промедления.
-Этот Экзамен нужен Лисицам как собаке пятая нога, - заявил Теодор, окинув невыразительного невысокого лейтенантика острым коротким взглядом, - Уверен, ты думаешь так же.
С самого начала их общения лейтетнантик был ничуть ему не интересен, получвший свои погоны совсем недавно, а потому еще не освоившийся в новом звании. Очевидно, что Себастиан намеревался принять участие в Экзамене, чтобы обрести уверенности, набрать необходимые ему очки.
-Так думает больше половины Лисиц, - усмехнулся он, поправив подвернутые рукава кителя, - Я полностью их поддерживаю. Я хочу помешать Кемалю Афтеру пройти его испытание как и все остальные в нашей группе.
-Вот и славно, я хочу того же, - подвел итог Теодор, - Даже больше чем ты, это личное. Просто неудача не будет для Кемаля Афтера смертельной трагедией, он просто подготовится к следующей попытке. Меня бы вполне устроило если бы его ужалили прямо в сердце, указали на тщетность всех попыток стать чуть сильнее. Я даже готов заплатить за эту грязную работу.
-Кайла Рабауль, – мигом сообразил Себастиан, - Ты предлагаешь надругаться над их отношениями?
-Именно этого я и хочу. Кемаля Афтера легко вывести из равновесия, а в такой ответственный как Экзамен момент в этом состоянии он может наломать дров на целую лесополосу.
-Угу, - кивнул Себастиан с озабоченным видом на худом лице, - Но в таком состоянии Кемаль Афтер первым делом попытается разделаться с обидчиком. Со мной. А если он применит оружие?
-Не применит, - более чем уверенно заверил Теодор, - Не настолько Кемаль Афтер вспыльчив, чтобы позволить себе роскошь оказаться на скамье подсудимых за попытку убийства на Экзамене. Максимум кулаки.
Он даже не сомневался в том, что его брат, на руках которого практически не было чужой крови, за исключением крови смертных (даже в Круге Силы Кемаль Афтер всегда защищался), способен на кого-то напасть. Нет, Кемаль Афтер слишком зависел от стремления к безграничности пространства, по крайней мере, так хотел рвущийся на свободу из его тела Свет Древлян. В этом плане тюремное заключение было для Кемаля Афтера совсем уж неприемлемым обстоятельством...
И когда его брат совершил это убийство, достаточно жестокое по всем критериям, Теодора будто в нокаут отправили – настолько все это было неправдоподобно. Будто Кемаль Афтер сделал это не по своей воле, по чьей-то указке, и Теодор уже знал чьей именно. Потом был Совет, на котором Владимир Волк выступал в роли адвоката своего зятя. И вроде бы ему удалось завоевать благосклонность судей, хотя там было не все так просто, и даже хорошо, что Кемаля Афтера защищал именно полковник Волк. Но вот его брату дали право последнего слова, и здесь Кемаль Афтер перечеркнул все труды своего адвоката жирным крестом, нахамив и судьям и, по сути, всем кто присутствовал на Совете в качестве зрителей. Он сделал это вполне обдуманно, зная обо всех последствиях своего поступка, загоняя себя в клетку. Лишь с арестом Кайлы в голову Теодора начали приходить дельные умозаключения, которые почти сложились в картинку после того как Совет запер ее в его собственной Реальности. Этой Реальности Теодор стыдился, стыдился своих фантазий, стимулировавших его юношескую половую деятельность. Но именно здесь он провел незабываемый период времени с Кайлой, будто вернулся в свою активную половую юность. Только внутри этой Реальности Теодор мог наблюдать Риональда, уже отделенного от него, ставшего независимым ее элементом, но все еще являвшегося жирной частью своего создателя. Лишь после конца отношений с Кайлой Теодор отпустил Риональда навсегда, отрекшись и от него и от самой Реальности, по сути отдав ее в руки этого безумного зверя.
Совет подчинил Кайлу истории Реальности Теодора, поместив ее сознание в смертное тело (за сокрытие фактов нарушения ее мужем целого ряда статей, прописанных в Законе Воинов, о чем сказал сам Кемаль Афтер) до момента его физической смерти. По своей сути, это наказание должно было стать предупреждением Владимиру Волку, взявшему ответственность за поведение его подзащитного на Совете. Естественная смерть смертной Кайле не грозила в условиях этой неспешной охоты Риональда в захваченном королевстве. Именно в условиях неспешной охоты, при которой лишенной памяти Кайлой управлял страх ожидания неизбежного конца в руках страшного жестокого мучителя. В бывшей Реальности Теодора имело место вмешательство в ход истории, результатом чего стало требование со Стороны членов Совета к Риональду не торопиться с этим убийством.
-Правда в том, что это ты разрешил им отправить Кайлу в его логово, - жестко и беспощадно нападал Теодор, придя на встречу, назначенную полковником Волком, - Ты запер Кемаля Афтера в пирамиде, чтобы мой брат вновь героически спас ей жизнь. И поэтому просишь меня вытащить его из заключения. Я прав?
-Тебя бы впору привлечь за соучастие в убийстве того лейтенанта на Экзамене, - молча выслушав и встретив эти обвинения, закивал, наконец, головой полковник, разглядывая носки начищенных до зеркального блеска армейских сапог, - Неумышленном, конечно, ведь ты слегка не рассчитал, когда пытался убедить Себастиана открыть рот; а может и знал, что твой брат прибегнет к помощи пистолета.
-Ах ты сука, - не сдержался майор Т..
Он не виделся в Владимиром Волком с того раза, когда говорил с ним обо мне, о Древлянах за спиной его брата. Больше того, полковник сам будто забыл о нем, ни разу не попытавшись связаться, даже во время всех этих событий с хладнокровным расстрелом Кемалем Афтером Воина Белых лис от Владимира Волка не было никаких намеков на желание общения. Он ждал, что полковник первым заговорит с ним, однако то, что предлагал ему Владимир Волк сейчас было весьма неожиданным.
-А что из себя представляешь ты? – холодно заметил полковник в ответ, и его реакция осадила Теодора, в один момент погасила весь его огонь негодования, - Я бы даже тебя не заметил, не появись Кайла в твоей жизни. А теперь мы с тобой делаем одно дело, превнося в их супружескую идиллию немного суровых будней, - добавил он заметно потеплев, - Разница между нами лишь в интересах. И сейчас я хочу вытащить свою дочь из той мышеловки. Именно поэтому я не могу отправиться за Кемалем Афтером сам. Но стремление помочь родному брату было бы вполне естественным и логичным.
У Теодора не было никакого желания соваться в пирамиды и вызволять Кемаля Афтера из заточения. В конце концов, это же тот нажимал на курок пока не выпустил в голову Себастиану всю обойму. Он должен был быть сдержаннее, зная о последствиях своего поступка. От своей доли ответственности Теодор не отказывался. Но тогда следовало привлечь и Владимира Волка как заказчика всего этого действа. Не то, чтобы Теодор боялся лезть в Реальность тюрьму - пирамиды не были таким уж неприступным редутом, можно сказать, вообще не представляли проблем при правильной подготовке. Просто его не устроил подход, фактически ультиматум полковника, которого Теодор считал основным поваром, заварившем всю эту кашу. Владимир Волк не имел права выдвигать подобных ультиматумов и должен был решить проблему своими силами.
-Называй это ультиматумом если хочешь, - развел он руками, будто прочтя мысли Теодора, - Но я даю тебе возможность хотя бы раз сделать что-то в пользу родного брата.
-И в очередной раз в твою, - мрачно заметил тот, - Но однажды с тебя тоже спросят.
-С тебя спросят раньше, - парировал полковник прежде чем Теодор открыл дверь салона автомобиля.
Вызволить Кемаля Афтера оказалось еще проще чем он ожидал. Однако уровень накопленного раздражения оказался гораздо выше, чтобы полностью развеяться с этим вторжением в пирамиды. Теодор вынужден был выплеснуть свои эмоции на родного брата, помня, при этом, печальную участь Себастиана. Поэтому возник тот Силовой щит между ними в кабине армейского грузовика. Теодор был несдержан, наговорив Кемалю Афтеру много неприятного о его жене, он вовсе не собирался никого злить. В тот момент он хотел только как можно скорее убраться из пирамид и доставить брата к полковнику Волку в указанное место. Теодор очень хорошо понимал, что последствия его деятельности в пирамидах не заставят себя долго ждать. С него обязательно должны были спросить, весь вопрос заключался во времени. Сначала с ним связалась Оксана, которая пребывала в состоянии восторга от известий о том, что ее Аффи вновь свободен. Оксана благодарила Теодора за его решимость преступить Закон ради родного брата, ради его будущего, ради будущего его брака с любимой женой. Она конечно знала о его причастности к инциденту, отправившему Кемаля Афтера в пирамиды, она была крайне недовольна таким исходом и ругала Теодора за его просчет, и наверняка требовала от полковника Волка адекватных действий.
Он не пустился в бега после того как учинил в пирамидах погром, вернулся к к’орам, к Альбине, стараясь не думать о том, что за него могли основательно взяться. Но в данном случае Теодор не считал себя преступником и раскаивался лишь в том, что совершил ошибку, направив лейтенанта Себастиана на смерть. На Совете его имя нигде и никем не упоминалось. Однако, как минимум, двое – Оксана и полковник Волк – знали правду, а значит, ему могли предъявить в любой момент. Да нет, не в любой, ведь Владимир Волк так же знал о том, что Оксана была в курсе: тогда, в его автомобиле, он говорил на тему неудачи Кемаля Афтера с ними обоими, предлагая свою сделку. И вновь имя Аскерона всплыло в его памяти; что, если и этот чертов Древлянин знал о Себастиане? Древлянин должен был знать, раз так заботился о Кемале Афтере...
К Теодору обратились только после того как он узнал о том, что Кемаль Афтер вызволил свою жену из его бывшей Реальности, которая вслед за тем была раздавлена Силовыми щитами Воина уровня Дракона. Известие об этом принесло Теодору облегчение, поскольку он просто не решился бы сделать это сам, но вместе с тем и некоторое сожаление об утрате части своей прошлой жизни, которая никуда не делась из его памяти.
Теодора посетили прямо в его рабочем кабинете, где он, в этот момент, откупоривал большую бутылку особого алкоголя, с прилагавшейся к нему острой приправой. Всего несколько минут назад он выбрался из гравикара такси после того как лично проводил Альбину до ее служебного сектора, а потом отправился в собственный отдел технического контроля, возглавляемый им после успешной сдачи соответствующей аттестации. Это было волеизъявление самого Теодора, не желавшего излишней ответственности за сохраненного им звания майора в Реальностях. И все же, несмотря на свою неприметность в общей системе к’оровской службы технического надзора и совсем мизерный штат подчиненных Теодору сотрудников (их даже десятка не набиралось), отдел за номером 54 играл важную функцию пропуска тех или иных расчетов в разработках на столы вышестоящих руководителей. Иными словами, вся работа Теодора заключалась в утверждении продвигавшихся по бюрократическому конвейеру службы технического надзора проектов. Как правило, он даже не вникал в смысл всех этих бумаг, на которых ставил соответствующую печать и свою подпись. В принципе, от Теодора требовалось вовремя быть на своем рабочем месте перед посещением его кабинета каким-нибудь ревизором, специально поставленным для внезапной проверки, которая всегда обнаружит нерадивых сотрудников. Как правило, Теодора предупреждали о таких нежданных визитах, и тогда он проводил несколько рабочих часов на месте и после того как дверь в его кабинет закрывалась вслед за гостем. Но сегодня он нутром чуял другого гостя, не имеющего отношения к к’орам. И когда порог его кабинета переступил высокий и спортивно подтянутый, даже по-кошачьи грациозный Денис Светлый, больше известный среди Тигров как Денис Бур с ослепительно белыми волосами, заплетенными в три длинных, до пояса, косички, все опасения Теодора как рукой сняло. Денис Бур был Тигром от рождения, он был куда сильнее Теодора, определенно в клане это имя имело немалый вес. И, все-таки, Теодор ощутил неожиданное облегчение, интуитивно понимая, что бояться этого визитера ему не стоило. Как будто одно только это присутствие возымело в адрес Теодора обратный эффект. В клане Тигров можно было встретить куда более грозных оппонентов, тот же Тайгер Блейд мог бы без проблем одолеть Дениса если бы они сошлись рука к руке.
-Ты хоть понимаешь, что ты сделал? – первым заговорил Бур, позволив Теодору сначала окинуть свой внешний босоногий вид путешественника, одетого в рубище, а затем проглотить стакан алкоголя, в который тот добавил щепотку рыжего порошка.
Сам по себе алкоголь оказался совсем слабым, почти водой, разбавленной этиловыми парами, но вот специи заставили Теодора сморщиться и сморщить лицо Дениса, наблюдавшего сей процесс.
-Вполне, - запив один стакан другим, уже без приправы, и отдышавшись, кивнул майор Т., - Он мой кровный брат, который теперь мне должен.
-Что ж, я поясню, - и Денис Бур уселся в кресло посетителя, намереваясь затянуть длительную и увлекательную историю, - Твой кровный брат наделен мощным оружием, спрятанным у него в голове чуть выше левого виска. Есть большая вероятность того, что Кемаль Афтер применит устройство в своих собственных интересах, что делает его угрозой для каждого Воина, находящегося в радиусе поражения его разрушительных волн. Пока от них нет защиты. И данная изоляция твоего кровного брата в пирамидах могла бы помочь в ее разработке. Тем более, что сам он пока что не в состоянии применить свое оружие против кого бы то ни было. В противном случае он бы давно это сделал. Ты же подарил Кемалю Афтеру свободу.
-Звучит так, будто я выпустил из клетки страшного ненасытного хищника, - не постеснялся выразить свою иронию Теодор, - Ваша проблема в том, что Владимир Волк, кажется, займется этими разработками раньше вас.
-Я пришел как друг, майор. Просто чтобы предупредить: лидеры клана готовы собрать Совет и принять соответствующие меры для наказания. Если Кемаль Афтер пустит свое оружие в ход до вторжения Тумана в Реальности, ты покинешь клан раз и навсегда. Впрочем, у тебя есть альтернативный вариант.
-Хотите изгнать - изгоняйте, - Теодор, кажется, решил для себя собственное будущее в один момент, - Но не надейтесь, что ваш Совет решит эту проблему. Больше того, я считаю, все эти переживания насчет угрозы со стороны Кемаля Афтера - чушь собачья. Определенным лицам выгодно держать моего брата взаперти до того как придет его время.
Он развалился в своем рабочем кресле напротив Дениса, чувствуя как внутри него все ликует. Скорее всего, то был алкоголь быстро всосавшийся в кровь.
-Кемаль Афтер желает только покоя. У него есть жена, рядом с которой ему комфортно, которая может дать ему покой. У него есть надежная защита в лице полковника Волка, что так же обеспечивает его покой. И если у кого-то есть какие-то опасения, это их проблемы. Или ты считаешь иначе?
-Его не оставят в покое пока...
-Его не оставят в покое пока есть такие как лидеры клана Тигров и им подобные, ищущие лишних телодвижений. Вы еще спасибо мне скажете.
-Ты пьян, - холодным тоном констатировал Денис Бур, крайне недовольный таким поведением Теодора.
Но сам он нисколько не чувствовал себя пьяным. Скорее, ощущал себя чрезмерно живым, превосходящим. Теодор мог себя контролировать в этот момент, и он себя контролировал, но едва не сболтнул лишнего. Например, об Аскероне, который был куда важнее Владимира Волка, заговорившего об обновлении Реальностей с созданием Босстона в его финале. Сам бы Теодор, конечно, был бы не прочь подержать Кемаля Афтера в заключении еще какое-то время, просто чтобы до его брата дошло, что его важность в Реальностях как Воина, опекаемая полковником Волком и Аскероном, наоборот, имеет невероятно огромное количество ограничений. Теодору же не следовало бояться за свое будущее в клане Тигров, никакой Совет не лишит его Знака Тигров, они и сами понимали, что после драки махать кулаками не имеет смысла. Максимум, что ему грозило – проверка на профпригодность. А ведь он услышал от Дениса много интересного о чем мог бы заговорить на Совете Тигров сам. Он бы непременно задал вопрос – а имело ли место сотрудничество определенных Воинов их клана с Чужаками, направленное на попытку открыть Врата? Одного только вопроса было бы достаточно, чтобы вызвать в клане серьезные трения. Его хотели предупредить, что механизм последствий уже запущен, что ж, Теодор мог и сам стать последствиями. Было ли ему противно от мысли, что в клане завелись паризиты? Да, было. Потому что то же самое происходило во всех прочих кланах, чем ближе надвигался день и час вторжения Тумана тем активнее вели себя все участвовавшие стороны.
-Возможно, - тем не менее согласился Теодор с замечанием своего гостя, - Эта штука очень коварная. Но пока у меня есть время соображать. Так и передай им, - сверкнув глазами потребовал он, не в силах подняться с кресла и повторил, - Скажи им, что у Теодора Рейнальдса из клана Тигров хватает времени, чтобы подумать.
Алкоголь с пряностями, что он выпил, нутром чувствуя появления своего гостя, отнял у Теодора физических сил едва тот оказался в седалище, тем самым расслабив большую часть мышц. Из всего доступного в его кабинете алкоголя данный продукт мог расслабить тело и унять частое сердцебиение в ожидании визитера максимально подходяще. Другими словами, Теодор знал, что именно ему нужно принять.
-Да, у Кемаля Афтера есть жена, которая может обеспечить ему покой, есть надежная опора в лице полковника Волка, есть оружие, от которого пока нет защиты, даже кто-то из Древлян на его стороне, - вслух бормотал он, оставшись наедине с бутылкой, откуда налил и выпил еще, - Сукин сын. Никчемный сукин сын.
Он закрыл глаза, чувствуя как веки тяжелеют сами собой. Теодор полностью размяк.
-Я знаю, ты совсем рядом, Аскерон, я чувствую тебя, чувствую на себе твой взгляд, чувствую как ты наблюдаешь за мной. В этом твоя сила, Древлянин – видеть и слышать, оставаясь невидимкой для других Воинов. Полагаю, перед тем как явиться к Якобу Гроссу с требованием зачать Кемаля Афтера ты так же следил за ним... Все потому, что ты боишься. Вы все, Древляне, боитесь этой силы, что наполнит Реальность Босстона. Она коснется вас как и всех остальных. То, что полковник Волк назвал кульминацией обновления – Абсолют. Короткий, совсем мгновенный, но Абсолют, который на миг приведет Реальности к Хаосу, а потом Сфера начнет новую жизнь. Абсолют достанет и Древлян... Я прав, Древлянин? – и он повысил голос, не боясь быть услышанным за пределами кабинета – шумоизоляция внутри была просто отменная, - Молчишь?
Он первый раз позволил себе улыбнуться – коротко и неприятно...
3.
...Как она и ожидала и думала прежде, Оксане полковник Владимир Волк был неприятен. Он не прибегнул к помощи клона, встретившего их с Теодором на посадочной площадке, пришел сам. А значит для полковника эта встреча имела большое значение. Значит он хотел видеть их, ее, если быть более честным. Он давил одним своим присутствием, давил на Оксану ее осознанием того, кто сейчас был с ней рядом. Да, был и страх, впрочем, совсем небольшой, меркнувший на фоне ее антипатии к полковнику, имевшей в своей основе это самое давление. И если в компании с Теодором она постаралась преодолеть его своим ответом на представивший ее персону вопрос предположение полковника, то оставшись с Владимиром Волком наедине, Оксана ощутила как гнетущее чувство бумерангом вернулось, став еще крепче.
-Я вовсе не желаю Кемалю Афтеру зла, - негромко прокомментировал свое недавнее предложение полковник, вернувшись к бокалу со спиртным, - Просто это не его уровень. Да и ни к чему. А тебе я готов выразить даже признательность, я ведь знаю кто ты и чего от тебя ждут. Да, знаю, - повторил Волк, заметив ее сбитое с толку выражение лица, - Аскерон рассказал о тебе предостаточно, даже я не ожидал, что все окажется столь просто.
-Кто он? Я должна знать кто он такой. Скажи, полковник.
-На самом деле, твой друг, с каким не стоит бодаться, - пожал плечами полковник, и не спрашивая ее разрешения, затянулся сигаретой, даже чуть приоткрыл окна автомобиля, за которыми в черном небе сияли бесчисленные точки звезд, - Для тебя будет лучше не пытаться узнать больше.
-Он знает имя того кто посягнет на жизнь Судьи после изгнания Тумана, - неосмотрительно выложила Оксана, - Он имеет отношение к Якобу Гроссу и его махинациям. Кроме того, у Аскерона длинный язык.
-Ну вот видишь, тебе и без меня что-то известно, - коротко улыбнулся полковник, - Я не хочу, чтобы ты копала глубже и нарыла себе неприятностей. Как-никак, а тебя я за врага не держу. Мы с тобой выступаем на одной стороне, а значит партнеры.
-Чего ты хочешь? – с недоверием спросила она.
Она не верила, старалась не верить Владимиру Волку, повинуясь своему естеству, отторгавшему полковника подобно вирусу, занесенному в ее сознание. И тем не менее, что-то внутри нее требовало быть к нему более снисходительно. Некий вирус внутри вируса выступил в роли вакцины.
-Надежные источники (нет, на сей раз не Аскерон) сообщили мне о том, что тебе предложено возглавить группу поддержки для Воинов, занятых снятием Печатей с Врат.
-Я не хочу, - быстро ответила Оксана, - Пусть в обмен мне готовы назвать имя, я не хочу быть причастной к вторжению Тумана. Я говорю - нет.
-А я хочу, чтобы ты сказала да. Тем более, что твой отказ - заминка, пауза перед верным решением. Мне стоило больших затрат приостановить угрозу физическому здоровью Кемаля Афтера в ответ на твой отказ. Я подчистил за тобой, ты мой должник.
-Но почему? – упиралась она, понимая, что по-другому не выйдет.
-Потому что тебе хотят назвать имя, я ожидаю того же.
-Оно может оказаться фальшивкой.
-Не окажется, - слегка повысил голос полковник, отчего в голове Оксаны неприятно загудело, - Это твоя цель. Неужели ты не понимаешь, что от это тебя зависит быть Реальностям или нет? Кто бы не победил в противостоянии Кемаля Афтера и его убийцы, за тобой остается последний ход, потому что два идентичных друг другу импланта в Реальностях – это уже перебор. Однако, Кемаль Афтер принесет им гораздо больше пользы чем тот, кого ты должна страховать.
Да, ей говорили, что только прямая схватка Кемаля Афтера и носителя подобного в его голове устройства может покончить со всем этим проектом вечной Империи Якоба Гросса. Ей говорили, чтобы она не вмешивалась заранее, чтобы позволила этой дуэли состояться. И только потом от нее требовалось добить проигравшего. Она действительно была страховкой, страховкой для каждого из противников. Страховкой ее Аффи.
-Я хочу поговорить с ним, - потребовала Оксана, - Он должен знать, что я на его стороне.
-Нет, - категорично отрезал полковник, уже заранее представляя весь сценарий последствий, и повторил, - Держись от Кемаля Афтера на расстоянии. Ты больше Чужак чем Воин, твой дом за Вратами. Не хочу, чтобы Кемаль Афтер рискнул пойти за тобой...
Он высадил Оксану посреди высоких песчаных барханов, укрытых ночным чересчур звездным покрывалом неба, рассеченных петлявшей между ними разбитой магистралью. Здесь ее уже ожидал другой автомобиль – двухместная кроха с мощной турбиной на обтекаемой крыше. Пассажирская дверь была открыта уже знакомым Оксане Вергилием, поторопившем ее пересадку. Едва ли не бегом она прыгнула из лимузина полковника в кроху Вергилия, на подсознательном уровне чувствуя, что промедление грозило ей крупными неприятностями. Она еще не успела закрыть за собой дверь салона, оказавшись рядом с Вергилием, а тот уже стартовал в обратном направлении. Турбина на крыше неприятно загудела, разогнав автомобиль до безумной скорости уже на первой передаче и приподняв его над дорогой. Пейзаж снаружи расплылся в темное пятно, расчерченное полосками света звезд. В какой-то момент они слились в целую пелену, через миг растворившуюся в новом пространстве.
Теперь автомобиль шуршал колесами по гравию цветущего парка частных владений в сторону огромного белого особняка в окружении высоких башен со шпилями и флюгерами. Снаружи шел мелкий дождь, синеву неба скрыло бескрайнее серое покрывало туч.
-Не люблю дождь, - смущенно пробормотал Вергилий прежде чем остановить машину и заглушить мотор, - Сыро и грязно.
Оксане было все равно на его вкусы, все ее мысли занимали предстоящие минуты внутри дома перед ней. Это однозначно не было жильем Вергилия, ему просто незачем было привозить ее к себе домой. Оксана сделала очевидный вывод, что в стенах особняка ей придеться с кем-то встретиться, возможно, с теми, кто должен был обеспечить прикрытые тылы саботерам, собиравшимся открыть Врата. Мысли о том, что ей будет крайне трудно находиться в этом обществе не сразу позволили Оксане заметить, что дождевые капли нисколько на нее не попадают, впрочем, как и на Вергилия. И хотя дождь усилился, когда она вылезла из салона, ее одежда и волосы оставались совершенно сухими. И вроде дождь не проходил сквозь нее и даже не огибал ее тела, однако Оксана ни на йоту не намокла.
-Нас с тобой сейчас здесь нет, - объяснил Вергилий, - Как и для нас в данную минуту нет этого места. Это защитный трюк, общение на расстоянии в целях безопасности всех его участников.
-А где же мы?
-Все в порядке: сейчас мы совершаем переход из одной Реальности в другую на очень низкой скорости. Достаточной, чтобы хватило времени на эту встречу...
Из всех Воинов, ожидавших ее появления, Оксана прежде не видела ни одного из них. Ей и не следовало никого знать, никаких имен, никакого статуса. Одетые в строгие черные и белые костюмы, холеные и вылизанные - эти Воины одним лишь своим внешним видом могли вызвать у нее страх за собственную жизнь. Всего десяток представителей разных Знаков выше среднего уровня (среди которых были несколько женщин), это был не весь их состав. Что-то подсказывало Оксане, что она видела не всех. Например, она почему-то ожидала встретить здесь полковника Владимира Волка, который просто обязан был бы дополнить эту группу Воинов. Он бы наверняка стал душой компании, рупором выражения общих идей.
Воины собрались в просторной и богато обставленной мебелью гостиной, как раз предназначенной для проведения всяческих собраний. Здесь была выпивка и закуски, Оксана даже, кажется, слышала звуки легкой приятной музыки. В воздухе витала атмосфера некоей сплоченности: кто-то играл сам с собой в шахматы, кто-то задумчиво курил у окна, кто-то что-то обсуждал в компании, кто-то просто сидел в кресле, закрыв глаза, но вместе с тем голову каждого Воина занимали похожие мысли о предстоящем открытии Врат и о собственном выживании во время Тумана. Они все были готовы к тому, что должно было произойти по их воле. Других вариантов решения этой серьезной для Реальностей проблемы просто не существовало: Врата необходимо было открыть, чтобы позволить Судье сделать свою работу, чтобы раз и навсегда покончить с любыми попытками впустить Туман снова, избавив Реальности от лишних пешек. Никто из этих Воинов не преследовал личных амбиций, слишком высока была ставка – собственная жизнь и невозможность Воскрешения. Для Тумана не существовало ни Первой ни Второй смертей, он стирал без остатка. И мог оказаться куда сильнее их готовности к сопротивлению его воле. И в какой-то момент ее мысль об одном из козлов отпущения, мысль присоединиться к числу всех этих Воинов, что она сейчас видела и которых ей предлагалось координировать, исчезла сама собой. Будто Оксана ошиблась, грубо и не оправданно. Этих Воинов нельзя было скоординировать, нельзя было указывать им, что делать.
-Мое имя – Оксана (Файхе Таро) Виенна, - отчетливо назвалась она на негласное требование представиться.
Когда она оказалась в гостиной, ее появления будто и не заметили. Оттого у нее было чувство скованности, чувство умаленности, но имя свое Оксана называла уже расправив плечи. Однако никто не округлил глаза в удивлении, услышав это имя, никто не трепетал в страхе, вообще ничего не изменилось. Лишь темноволосый Воин в черном костюме, казалось, уснувший в кресле, открыл глаза, чтобы разглядеть вошедшую гостью. На приятном и безобидном лице его не дрогнул ни один мускул.
-Очень хорошо, - практически беззвучно оценил Воин, зашевелив губами, однако Оксана услышала каждое его слово.
Он вновь закрыл глаза, дав Оксане понять, что на том его общение с ней закончено. Но ноги предательски понесли ее к его креслу.
-Я, кажется, представилась, - с воодушевлением потребовала она, - Теперь я хочу того же от вас.
-Ты слишком многого хочешь, - не сразу заговорил брюнет, не открывая глаз, - Прямо как Якоб Гросс.
-Все, что я хочу – помочь Кемалю Афтеру, моему брату.
-Угу, - улыбнулся брюнет, - Я знаю. Ведь для тебя он значит чуть больше чем брат. Возможно, из-за того, что в нем течет кровь обоих родителей, в отличие от твоей крови.
Поневоле Оксана отпрянула от него, так внезапно и ожидаемо утратившая нечто самое сокровенное, что до этого момента было исключительно ее личным. На всякий случай она огляделась по сторонам, вроде бы брюнет говорил негромко, так, чтобы слышала лишь она одна. О том, что Оксана испытывала к Аффи чуть больше чем просто родственные чувства, кажется, знал только Теодор, ну еще Дека, с которым она не говорила на эту тему. Что ж, теперь ее слабость обрела публичность (а она думала иначе?). И гадать не было нужды, ее трепет в отношении Аффи отчетливо был виден на лице, с чем Оксана не умела справиться.
Однако они остались с Воином наедине, пропал даже Вергилий.
-Это я просил полковника Волка представить тебя группе, которую ты имела честь видеть только что. Это все голограммы, связующие реальных Воинов с моим домом. Так что теперь они знают тебя лично.
-Это вся группа? – спохватилась Оксана, получив возможность задать важный вопрос.
-Владимир Волк призван координировать действия других Воинов, - легко раскусил Воин, - Тех, кто будет охотиться на нас, а по сути станут дурилками картонными. Кого-то обязательно устранят, они уже предупреждены и подготовлены. Кто-то умрет по-настоящему. Во имя жизни, - брюнет, похоже, наслаждался предстоящим безумием, о котором с охотой говорил.
Да, Оксана все прекрасно поняла – Игра шла полным ходом, а по ее окончании начинался хаос. К горлу ее подкатила тошнота, которую она безуспешно пыталась сглотнуть.
-Для непосвященных это может выглядеть безумием – разумные сильные Воины намерены убивать других разумных сильных Воинов ради хаоса в Реальностях. Другое дело – ты. У тебя нет другой дороги кроме как узнать то, что скрыто от большинства безмолвных фигур. Теперь ты знаешь. И все, что от тебя требуется - наблюдать и ждать своего часа.
-Кто он? – Оксана почувствовала, что пришло время услышать имя, но сердце ее не трепетало в волнении, что было только к лучшему.
-Смертный, получивший возможность перемещаться по Реальностям без вреда для себя. Созданный ради одной цели, на большее он не рассчитан.
-Как его имя? – ничего подобного она не рассчитывала услышать.
Смертный? Смертный на правах Воина?
-Собственно говоря, у него нет имени. Но ты можешь смело называть его Мариэлем Кристо: внешне это смертный клон подлинного и знакомого тебе Воина.
Все это звучало как-то уж слишком неправдоподобно. Смертный клон Мариэля Кристо? Допустим, смертный все же обладает рядом преимуществ, например, не оставляет Следа Силы – отметки о пребывании Воина в той или иной Реальности. И вычислить его крайне сложно, совсем немногие Воины займутся этой утомительной работой. Допустим, этот вариант устранения Судьи достаточно хорош, в Реальности ее Аффи сработает наверняка. Но почему внешность именно Мариэля Кристо? Для Якоба Гросса значение имело все, даже, как Оксана теперь знала, внешность.
-Но откуда Вам все это известно? Не является ли эта информация ложью?
-Я заплатил за нее своим вступлением в твою группу. Хотел остаться в стороне, не получилось, - безобидно улыбнулся брюнет, - Смертный еще не рожден, сначала необходимо собрать имплант.
Почему-то у Оксаны была уверенность, что брюнет рассказал ей далеко не все. Однако допрашивать его она как-то постеснялась. Она узнала все самое необходимое, что еще ей было нужно, чтобы утолить свое рвение?...
...Она и сама понимала, что теперь ей надо было молчать. Оксану мало интересовали подробности всех тех обстоятельств, позволивших брюнету открыть рот; значение имело только имя, что ей наконец-то назвали. Она, конечно, сомневалась в достоверности информации об использовании смертного в качестве носителя импланта, сила в котором превосходила силу в устройстве ее Аффи или же в ее собственном. Сомневалась, потому что не ожидала услышать. Оксана, хотя и знала о достоинствах смертных, сама бы не додумалась до возможности их использования в качестве какого-либо оружия. А если бы и пришла к такой мысли, вряд ли бы рискнула. Обычно, Воины не прибегают к услугам смертных, она была уверена в этом, до того как пообщалась с брюнетом в его доме. Со смертными слишком много возни. Пусть даже если они способны перемещаться по Реальностям наравне с Воинами (над этим так же необходимо тщательно поработать), они целиком и полностью будут подчинены законам, характерным в каждой из них. Это значит, что смертные не имеют возможности к постоянной смене адаптации, они пригодны лишь к существованию в одной конкретной Реальности. Просто в силу того, что он смертный, в его сознание невозможно заложить столько информации обо всех Реальностях, об условиях, подчеркивающих индивидуальность каждой из Реальностей. Ни одно смертное сознание не сможет выдержать такой объем знаний. Из данного обстоятельства Оксана сделала вывод о том, что в сознании интересующего ее смертного должен был бы быть сохранен минимум информации, очень небольшая часть сведений об определенных Реальностях, куда он мог бы войти без вреда для собственного здоровья. Выражаясь иначе, Судью необходимо было ограничить в перемещениях в пределах двух-трех Реальностей после выполненной работы до прихода его палача. А после выполненной работы ее Аффи будет нужен серьезный отдых, место, где можно набраться сил, придти в себя. Мотаться в поисках подходящей точки отдыха по искалеченным Туманом Реальностям ему будет нелегко, и то место, что его устроит (оно явно окажется за пределами Нейтральной зоны) останется его окончательным выбором. Туда и придет убийца. А до того момента они будут ждать.
И Оксана разумно молчала, нет, заговорила всего раз, с полковником Волком, поделилась полученной информацией о смертном клоне Мариэля Кристо. Рассказала все без утайки и искажений. Не потому, что полковник мог вырвать эту информацию силой, а из-за его способности предпринимать предупредительные меры. Полковник не был удивлен или обескуражен, явно ожидая от Якоба Гросса подобную хитрость. По соображениям Оксаны он, конечно, уже был в курсе и надеялся почерпнуть из ее заявлений что-нибудь новое чего не услышал из уст Хесса (а этим брюнетом был Хесс, так и не представившийся Оксане) сам.
Когда Теодор рассказал ей о своей догадке относительно Босстона как отдельной Реальности, Оксана была встревожена. Мысль о том, что ее Аффи инструмент в руках тех, кто намеревался при помощи отдельного Босстона навести еще один переполох в Реальностях, для которых одной только истории с Туманом было предостаточно, противно скребла в ее голове. Ее Аффи не принадлежал самому себе. Она видела его Свет, наполнявший уже существующий на тот момент Босстон, Свет, вроде и принадлежавший его Реальности, но на самом деле уже отделенный от нее. Там ее Аффи был самим собой, там она могла бы увидеть его подлнное лицо, не запертое множеством масок за пределами метрополиса. Этого ли было недостаточно, чтобы признать тот Босстон за отдельный мир? Даже Кайла смогла понять, что Босстон был более реален чем все остальное в его Реальности. И на тот момент времени во всей Сфере не нашлось бы ни одного максимально пригодного для проведения этой невероятной церемонии бракосочетания уголка. Лишь только Оксана узнала о предложении ее Аффи руки и сердца, она мгновенно определила место заключения его с Кайлой брачного союза. Потому что это должен был быть не просто брачный союз. Аффи дарил своей любимой Свет, что был его сущностью, Кайла с охотой его принимала, сама становилась его частью. Ее Аффи отдавал существенную часть себя, оставив силу только на будущую Реальность Босстона, передавал эстафету дочери Владимира Волка и конечно своим потомкам.
И эта сила уже сейчас, в уже построенной Реальности ее Аффи, оказывалась достаточно ощутимой, давящей и простирающейся за пределами Нейтральной зоны. Оксана чувствовала эту силу еще задолго до создания первого Босстона, оставаясь на планетоиде Деки Псии, общаясь с Аффи, приходившем к ней незримо для самого Деки. Но сила, источаемая Босстоном, будто обрела физическую оболочку для тех ощущений, что приводили Оксану в восторг когда ее Аффи обнимал ее своим Светом. Вне планетоида Деки Свет неприятно давил, принуждал ощущать свое могущество, как если бы все вокруг состояло из него. Как будто сама Сфера и была этим Светом. И это неприятное давление Оксана будет испытывать до конца своего пребывания в Реальностях, даже за их пределами, за Вратами, оно ее отпустит не сразу, несмотря на иную форму Бытия, при которой наличие ощущений остается под вопросом. Но именно эта жесткая холодная оболочка и вызывала опасения Оксаны по поводу новой угрозы как Реальностям, так и жизни ее Аффи. Он был неспособен на эту оболочку, был неспособен стать холодным и жестким, ведь Кайла была в неподдельном восторге от предвкушения стать ему женой. Она уж точно не чувствовала никакого навязывания быть рядом с Аффи. Но Свет давил, и Оксана понимала, что точно такие же ощущения испытывала не она одна.
И в час бракосочетания она увидела как Свет на какое-то время взял над ее Аффи контроль. Все верно, это не ее Аффи выражал благодарность дочери полковника Волка за то, что она была рядом с ним, изъявляла свое желание оставаться с ним как можно дольше, устроив для ее настолько пышное торжество, на самом деле это его сила играла и вела весь этот процесс. Так же как ранее повелела ее Аффи построить Босстон в его же Реальности. На самом деле это Свет поддерживал жизнь внутри него. И в какой-то момент она пришла к мысли, что ее Аффи и был этой силой, появившейся в Реальностях в образе Воина. Своего рода, живой Свет, разумный Свет, Свет, нашедший в безумных Реальностях спасительницу в лице Кайлы Рабауль, которая чувствовала его страх, ярость, любовь и ласку, которая смогла заставить его проявить свои самые лучшие качества. И никогда Оксана не видела прежде ничего подобного. Кому под силу было создать Свет как личность, из плоти и крови, потребовать от него каких-то непонятных, но конкретных деяний, например, создание Реальности, само существование которой способно подвергнуть все прочие Реальности самой строгой проверке на прочность? Что-то происходило в Реальностях, что-то должно было произойти еще, что-то не связанное с намерениями открыть Врата. Заговор? Крупная Игра, ключевой фигурой которой и был ее Аффи? Тогда она страсть как хотела бы знать имена игроков и конечную цель, ту, что оправдала бы его размен. Конечно, Теодор мог и ошибаться, и полноценная Реальность Босстона являлась одним из вариантов, но интуитивно Оксана понимала, что других версий быть не может. Наблюдая за тем, что происходило в Нейтральной зоне во время бракосочетания ее Аффи и Кайлы Рабауль, Оксана понимала, что это была лишь малая часть тех возможностей, какими обладал этот Свет, практически проглотивший всю Реальность ее брата на время церемонии и последующего торжества. Однако, для большего ему требовалось больше места, Свет будто стремился проникнуть в сознание каждого Воина, в самую сердцевину каждой Реальности, чтобы объявить о своей воле сделать дочь полковника Волка частью себя, что так должно быть со всеми прочими Воинами, со всем, что принадлежало Сфере. Свет приводил Оксану в восторг от того праздника, что ее Аффи устроил своей возлюбленной, требовал от Оксаны быть в восторге. Давил и вместе с тем окрылял. И Оксана искренне радовалась за Кайлу, пытаясь представить себя на ее месте и представляя. Она была не в силах противиться этим эмоциям, это были ее собственные эмоции, из самого ее сердца, певшего в унисон с ликующим сердцем Кайлы. Пожалуй, Оксана была единственным Воином, ощутившим Свет столь остро.
И ее эмоции должны были послужить недостающим элементом телепортирующего прибора на планетоиде Деки. До этого момента она так и не смогла его завершить. Дека внес огромный вклад лишь в создание копии Артефакта «Сердце Героя», способной переместить его обладателя на планетоид первого. Однако, того эффекта, что Оксана ожидала, отправляясь в Реальность Героев, копия оказать не смогла, и символы, которых не доставало на телепорте прежде, до сего момента так и оставались для нее недоступны. Аффи, по-прежнему, являвшийся к ней незримо для самого Деки, просил не торопиться, подождать для ее же пользы. И она не торопилась, ждала, наслаждалась, ощущая его рядом с собой. Ее Аффи был с ней всегда. Внушал ей уверенность, убаюкивал, проникал в каждую ее клеточку, чтобы растворить в своем мягком свете совсем как Кайлу Рабауль. Свет поселился и в Оксане, а теперь когда Свет обрушился на Кайлу, благодаря и окрыляя, разливаясь в ее сердце невероятным простором, Оксана словно прозрела. Словно открыла еще одни глаза, внутри собственных, видящих несоизмеримо больше. И, кажется, смогла увидеть эти символы, она видела их однажды, скрытые за ее ощущениями в той хибаре куда привел ее Теодор, что видел во сне он сам. Нет, на самом деле визуально их там не было, но теперь Оксана могла свободно ориентироваться внутри силы, накрывшей ее сознание. Как если бы нырнула глубоко под воду, не закрывая глаз. Символы вспыхнули в ее голове сами собой, выуженные откуда-то из ложной памяти.
Но ей не нужно было спешить на планетоид, чтобы заняться доработкой телепорта, используя открывшиеся ей знания. Символы без всякого телепорта могли перемещать Оксану, представляя доселе незнакомые ей пространства в Героях. Тогда Свет, проглотивший Реальность Кемаля Афтера в день его единения с Кайлой Рабауль в брачном союзе, убрал преграду для Оксаны, преодолимую лишь с Артефактом «Сердце Героя». За ней, за этой преградой находился его источник, Оксана видела его какие-то совсем короткие мгновенья, растянувшиеся на целую жизнь. Она не знала, одной ли ей дано было право пройти и прочувстовать все это. На самом деле ей было все равно, все ее сознание занимало все, что она видела и ощущала. Но в тот момент она слилась с Кайлой Рабауль, в тот момент в ней бурлило не меньше чувств чем в новоиспеченной жене ее Аффи. Однако, в сравнении с Кайлой Оксане удалось рассмотреть самую сущность этого фантастического великолепия, обрушившегося на Кайлу в день ее свадьбы. Оксана провела слишком много времени на планетоиде Деки, чтобы впитать сохраненный мною Свет, частицу Храма, оставленную специально для нее, чтобы быть притянутой к основному источнику этой теплой и одновременно пугающей силы.
Благодаря символам она могла, наконец, определить, что именно ее пугало в ней, как и то, что представляло новую угрозу для ее Аффи. Свет не имел границ, казался создателем самого себя, казался замкнутым и оттого бесконечным. Совсем как сама Сфера, вечная, существующая в каждой самой ничтожной составляющей ее частице. В том заключалась вся ее невообразимая мощь, способная раздавить без остатка абсолютно все. Мощь, способная на самоуничтожение. Это был Свет, призванный к разрушению. К очищению, к радикальным переменам, к тому, что выходило за пределы привычного хода времени. Этот Свет должен был ИЗМЕНЯТЬ. Изменить саму Сферу, Реальности, Воинов, вообще все. Изменить на благо продолжения существования. Это была колоссальная мощь, неподвластная никому из Воинов. Но Реальность Босстона могла стать ее проводником через Кемаля Афтера, напитанного этой силой. А потом она иссякнет, иссякнет и сила, иссякнет сам Кемаль Афтер. Просто растворится, рассеется и навсегда погаснет. Ее Аффи принесет себя в жертву ради изменений, задуманных Сферой... В тот момент слово Древляне промелькнуло в ее голове слишком быстро, Оксана даже не поняла как оно родилось, но успела ухватиться за его затухающий след. И еще она подумала, что только войдя в силу Света она могла пропустить это слово в свою голову. Свет принадлежал Древлянам, Кемаль Афтер, ее Аффи, так же был их творением. Это Древляне приказали Якобу Гроссу его зачатие и рождение ради этого Света, повинуясь решению Сферы.
Она слишком мало знала о Древлянах, только в общих чертах, столько же, что и большинство Воинов. Древляне являются Хранителями основ Бытия Реальностей, правил и законов Бытия Сферы. Своего рода, судьи, приводящие Реальности в порядок. Обычно это происходит в определенный период времени, именуемый периодом обновления Реальностей. До и после каждого обновления Древляне стараются не вмешиваются в ход процессов, что происходят в Реальностях постоянно, что движут Игру. Древляне не имеют собственного физического тела, что делает невозможным попытку не только отследить их перемещения по Реальностям, но и попасть в их дом, который они называют Храмом. Храм не является Реальностью и не имеет географических координат, существуя лишь во времени, но не в пространстве. Это значит, что Древлянам под силу перемещаться по временным потокам, что позволяет им достать до любого уголка Сферы во всех его формациях. Древляне не служат ни Светлым ни Темным, оставаясь серой серединой, диктующей свои условия ради продления Игры. По сути, именно они запускают Игру всякий раз после обновления Реальностей, расставляя необходимые фигуры на изначальные позиции прежде чем Игроки начнут свои партии.
Однако, в таком случае, ее Аффи принадлежал не только Древлянам, но, что куда важнее, ее сердцу. Сердце не оттолкнуло его, несмотря на ее догадки, несмотря на его сущность, наоборот, ее Аффи стал еще ближе. Пусть он был всего лишь физической оболочкой, всколыхнувшей чувства Оксаны как женщины, но она знала его подлинного, и тот, подлинный Аффи был намного нежнее. Никто не имел права лишать его жизни, лишать жизни Свет, теплый, мягкий, чистый, нежный. Кайла никогда больше не встретит в своей жизни кого-либо лучше. Ее Аффи был единственным на все Реальности ЖИВЫМ Воином, чья жизнь имела значение больше чем чья-то еще. Свет, накрывший Оксану в те волшебные мгновенья, вошедший в ее голову и заговоривший с ней о Древлянах, оказался слишком настойчивым. Свет требовал от Оксаны ее личной встречи с Кемалем Афтером, требовал во что бы то ни стало говорить с ним. Свет требовал заставить Владимира Волка пойти на уступки и организовать ее общение с ее Аффи. Ей следовало быть предельно жесткой если Оксана хотела этого. Ей следовало надавить на полковника так, чтобы у того не осталось шансов помешать ей увидеться с ее Аффи.
-Немногим известно о том чем занимается его дочь, - выслушав ее эмоции, заговорил Дека, - Тем, кто и сам прибегнул к ее услугам.
Для Оксаны его открытие стало чуть ли не сенсационной новостью. Но когда и как Кайла Рабауль успевала покидать Нейтральную зону и отправиться за чьей-то очередной жизнью по поручению заказчика? Оксана и думать не могла, что жена ее Аффи наемник чьи руки были омыты не одной кровью. А знал ли о том же сам Аффи? Впрочем, в любом случае эта информация стоила немало, однако в том же заключался и риск. Но сам факт того, что Кайла, все-таки, не была привязана только лишь к одному месту, рядом с любимым, теперь уже официальным супругом, и неоднократно оставляла его, имел огромное значение. Быть может Оксане удастся договориться если не с полковником Волком, но с его дочерью? Лезть в Реальность ее Аффи в отсутствие его жены не имело смысла: после этого невероятного иллюминированного представления в Босстоне, она находилась под постоянным наблюдением и самого Владимира Волка, и его соглядатаев и партнеров, даже противников. Такое же наблюдение полковник наверняка устроил и за самими молодоженами. Нет, от услуг наемного убийцы Владимир Волк не откажется, просто хотя бы один его глаз будет следить за всеми перемещениями родной дочери. И встретиться с Кайлой вдали от его взгляда и слуха Оксане удастся лишь на месте ее дислокации перед уничтожением объекта. А для этого Оксана должна была знать хотя бы имя очередной ее жертвы. Либо же указать на последнюю самой...
Пока Оксана обмозговывала эту идею, перебирая все доступные имена, Дека сообщил ей о готовящемся Совете Лисиц, на котором она должна была быть. Совет, в котором Оксана приняла участие, с перевесом всего в пяток голосов разрешил ее Аффи пройти Экзамен по смене Знака. Этот Совет был всего лишь формальностью, Оксана голосовала «за» только потому, что сама просила лидеров клана о возможности проведения данного Экзамена. Она не имела права менять свое решение, хотя все естество ее было против того, чтобы ее Аффи попытался покончить с Черными лисами. Ведь Оксана помнила условия того предложения от полковника Волка – информация об Аскероне в обмен на провал (с оглушительным треском) ее Аффи на его Экзамене. Полковник сделал свое предложение и ей, и Теодору, но Оксана понимала, что просто не сможет ударить Аффи в спину даже с учетом угрозы целостности клана Лисиц. Да, она хотела его неудачи, но неудачи честной, полностью зависящей от него самого. Когда же Теодор поделился своими догадками об Аскероне, о том, что Аскерон – Древлянин, опекавший ее Аффи с самого его рождения, Оксана будто резко проснулась. За последнее время она подзабыла это имя. Эта деталь оказывалась наиважнейшей из всех возможных, известных об Аскероне полковнику Волку. Да, теперь она могла послать Владимира Волка к чертям собачьим с его предложением поднасрать ее Аффи на Экзамене. И тем самым быть виновной в грядущих неприятностях в жизни последнего в случае его успеха. И была готова расцеловать Теодора, взявшего всю операцию в свои руки.
Оксана следила за ходом Экзамена во все глаза. В тот момент, в Реальностях не осталось ни одного Лиса, которому было бы все равно как проявит себя Кемаль Афтер. И вроде Оксана уже издала вздох разочарования с окончанием операции в пользу ее Аффи, но тот несчастный лейтенантик, захваченный группой Кемаля Афтера, неожиданно заговорил. Оксане было противно слушать все его гадости в адрес Кайлы Рабауль, на месте последней могла оказаться и она. Лапьер оправданно заслуживал основательных ****юлей за свой язык, Оксана все поняла в одно мгновенье. То, что Лапьер выполнял чью-то указку тогда поняли очень многие Воины, следившие за ходом Экзамена. Но того, что произошло вслед за его оскорблениями, не ожидал никто. В момент этих выстрелов это был не ее Аффи. Даже на расстоянии Оксана почувствовала как Свет на миг покинул его оболочку, представив Кемаля Афтера пустотелой бесконтрольной куклой. Разрядив в голову Лапьера пулю за пулей всю обойму, ее Аффи не испытывал никакой ненависти, желая лишь, чтобы тот замолчал. Кемаль Афтер сделал это не по собственной воле, даже не в состоянии повышенного психоза, спровоцированного несчастным лейтенантом. Не тот Кемаль Афтер, которого Оксана обожала, который был Светом Древлян; всего лишь физическая оболочка – мешок мяса и костей, сам по себе не представляющий никакой ценности, только угрозу. Потому что это была хладнокровная жестокая казнь, приговор, приведенный в исполнение на месте преступления без каких-либо следственных действий.
Она очень хотела и намеревалась выступить на суде в защиту Аффи. Я остановил Оксану в ее номере, снятый накануне в гостинице в Реальности, выбранной для проведения предварительных слушаний, куда она собралась явиться с эффектной речью. В тот момент она просто лежала на широкой застеленной кровати, лежала раскинув руки в стороны и глядя в низкий потолок с дешевым цветным орнаментом. До того мы общались с ней в Героях, где Оксана не видела лица своего гостя, только черный силуэт у окна. Я же не стал напрягать свою фантазию, представ перед ней в том же образе, что видел Теодор. Мое внезапное появление привело Оксану в состояние шока ровно до того момента пока я не представился.
-Тот, кого ты видишь – плод моего воображения, - ответил я на ее логичное замечание по поводу отсутствия у Древлян собственного осязаемого тела, - Физически меня здесь нет, на данный момент времени я остаюсь в Храме.
Оксана лишь кивнула в знак того, что этот ответ ее устраивает. Она тоже ощутила холод, источаемый ее внезапным гостем, который даже на голограмму не был похож. Но в отличие от Якоба Гросса, в отличие от Теодора, в отличие от того же полковника Волка, она могла видеть Свет внутри него, и этот Свет застыл ледяным камнем, лишенный какой бы то ни было жизни. На самом деле этот Свет она чувствовала в своей голове едва услышала знакомое имя.
-Ты и сама понимаешь, что твое появление на суде крайне неразумно и нежелательно, - перешел я к делу, - И ты здесь только из-за эмоций.
-Я не могу оставаться в стороне. Аффи не способен на убийство.
Она с приятной неожиданностью обнаружила как легко может не стесняться называть Кемаля Афтера просто Аффи в моем присутствии. Как вообще может не скрывать своих чувств по отношению к нему, когда я был рядом с ней. Даже перед Декой Оксана старалась быть более осторожной.
-Мы все видели, что он сделал с Лапьером.
-Это не он, - Оксана даже сжала кулаки, храбро вонзив свой пылавший холодным огнем взгляд сквозь очки громилы, я бы не удивился попытайся она схватить его за плечи и силой вбить тому в голову свою преданность собственным чувствам, - Я знаю, что это не он. Я видела как внутри него погас Свет, ВАШ Свет, Свет Древлян. Если ты действительно на стороне Аффи, помоги ему.
-Я занимаюсь этим со дня его рождения в Реальностях. Именно поэтому тебя не должно быть на суде. Тем более, что обвинительного приговора твоему Аффи не избежать независимо от твоих откровений. Ему припомнят не только убийство. Это отличная возможность запереть его до того момента, когда понадобится помощь Судьи. Но что более важно, обвинительный приговор открывает еще одну возможность – обмен Кемаля Афтера на Кайлу Рабауль. И Владимир Волк использует ее, чтобы удержать в своих руках куда более весомую фигуру по сравнению с собственной дочерью. Конечно он не оставит Кайлу, предпримет максимум усилий, чтобы вернуть ее. Думаю, полковник не упустит шанса использовать устройство в голове Аффи в качестве основной поддержки.
-Но его имплант даже не испытан, - попыталась возразить Оксана, - Он может убить своего владельца.
-Ну тогда это будет первым его тестом, - развел громила руками, - Смерть дочери полковника Волка чревата самыми непредсказуемыми, но крайне жесткими последствиями. Одна жертва вполне способна стать звеном в длинной цепочке. Кайлу проще держать в заложниках, чтобы полковник не вышел за рамки дозволенного.
-К чему ты клонишь?
-Я знаю куда они поместят Кайлу Рабауль, это место уже определено, - я заметил как лицо Оксаны побледнело на секунду, - Реальность твоего брата Теодора, сотворенная им еще в период юности. Он стесняется этого творения, но именно там Кайла провела часть своей жизни, будучи его подружкой. Там она испытала достаточно страха, боли, слез разочарования. Они никуда не делись и по сей день. В данной Реальности есть место – целый дворец, блокирующий Силу всякого Воина, оказавшегося внутри. Дворец ловушка. Идеальная лаборатория для проведения необходимых тестов на выживаемость объекта в экстремальных условиях.
-Клетка с мучителем, - повторила Оксана, - Но что я должна сделать?
-Подготовить вторую стадию тестов – взаимодействие разрушительных волн импланта Кемаля Афтера на такие же волны, излучаемые устройством в твоей голове, - заявил полковник Волк, внезапно и бесцеремонно появившийся в дверях номера за ее спиной.
Он выглядел достаточно бодро для своей заведомо провальной роли адвоката Кемаля Афтера, несмотря на свою отменную способность уболтать даже черта рогатого. Облаченный в официальный черный костюм, полковник сразу расположил Оксану к себе, не оставив в своем образе ничего угнетающего, заранее настроившись на предстоявший тонкий и деловой тон. Оттого она была слегка подавлена лишь его внезапным присутствием.
-Вы знали, что так будет, - пробормотала Оксана когда прошел ее ступор, - Не знаю как, но вы все и устроили.
Какое-то, совсем короткое время она переводила взгляд с одного гостя на другого, оказавшись ровно между ними. Затем села на кровать. Владимир Волк только сейчас запер дверь за собой, прошел вглубь, по-хозяйски открыл дверцу имевшегося в номере бара.
-Все ради проведения тестов, - и Оксана подняла голову, чтобы увидеть как полковник наливает из большой бутылки в такой же большой стакан.
-Будут еще тесты, официальные, - заявил полковник, взяв стакан в руку, но не торопясь делать глоток, - По сути, призванные собрать устройство для смертного и основанные на результатах параллельных исследований для Кемаля Афтера. Убийство на Экзамене дает нам время на подготовку Черного лиса к более-менее равному противостоянию с «мариэлем»... Конечно, я понимаю всю серьезность твоих опасений за брата, - добавил он, слегка отпив из стакана и чуть посмаковав привкус алкоголя во рту.
-Как все у тебя легко и просто, - жестко прокомментировала Оксана, стараясь не упускать из виду ни одного его малейшего движения, - Как легко и просто, оказывается...
-Ни хера ни легко, - резко оборвал полковник будто отвесил ей звонкую пощечину, отчего Оксана дернулась всем телом, - Ни одной ебучей капли.
Его раздраженный тон оказался совсем не поддельным. Владимир Волк одним махом осушил стакан, ничуть не поморщившись от крепости алкоголя.
-Пока такие как ты не научатся сдерживать свою прыть легко не будет, - уже спокойнее заметил полковник.
-Не я все придумала, - воспользовалась этой минутой Оксана.
-Да, не ты, - закивал головой полковник.
Оксана сразу поняла его намек делать только то, что от нее требовалось, оттого ее словно обожгло изнутри. Это Аскерон учитывал ее трепет в отношении Аффи, в то время как полковнику Волку было все равно. Больше того, полковник видел в ней вполне реальную угрозу утащить Аффи прочь из Реальностей, от их безумия, от постоянных угроз. Там, за Вратами было все иначе, она это знала. И наверняка можно было придумать что-нибудь, чтобы дать ее Аффи шанс к выживанию за пределами Сферы. Потому что Оксана действительно допускала возможность забрать его с собой, когда закончится история с Туманом, после которого ее Аффи должен будет принести себя в жертву, создав Реальность Босстона.
-После того как Кемаль Афтер вытащит мою дочь из Реальности Теодора, последняя будет уничтожена, - предупредил полковник, - Но я построил копию того дворца, о котором тебе рассказал Древлянин. С его особенностью блокировать Силу. Однако, он все же имеет одно отличие от оригинального творения Теодора. Изменение, совершенное сторонними лицами на территории подлинного дворца руками его смертных владельцев на благо таких же смертных. Я хочу видеть последних в МОЕМ дворце прежде чем Кемаль Афтер снова бросится спасать свою жену.
На тот момент Оксана обнаружила, что громилы в черных очках в номере уже не было, чему она почти не удивилась. Она хорошо поняла чего от нее хотел полковник, прежде проинформированная о слабостях его дочери. За ней Аффи последует хоть куда, Кайла уже давно стала частью его самого. В принципе, у Аффи не оставалось другой альтернативы кроме как пройти через эти испытания, придуманные полковником Волком в паре с Древлянином. Впрочем, идея направить два источника идентичного излучения друг на друга Оксану не устраивала, даже пугала. Она ведь и сама толком не умела пользоваться этими волнами, знала лишь, что имплант пустит их в ответ на похожий выброс в сторону его носителя. Она даже не могла сказать, что должна будет почувствовать в этот момент и какими последствиями это столкновение обернется для ее собственного здоровья. Почему полковник был так уверен, что ее Аффи сможет активировать свое устройство без аналогичных проблем? Ни разу еще оно не срабатывало, Оксана узнала бы об этом одной из первых. А вдруг ее имплант даст сбой? Раньше она не задавалась подобным вопросом, будучи уверенной в отлаженной работе ее устройства. Тесты, придуманные полковником Волком и Древлянином были чистой воды самодеятельностью, авантюрой со всеми вытекавшими из нее рисками. Но пусть уж лучше авантюра, зато проводимая союзниками ее Аффи. Ее собственными союзниками...
...Изменения, совершенные в подлинном дворце в Реальности Теодора, о которых ее проинформировал полковник Волк, представляли собой особую комнату, служившую тренировочной площадкой для любителей пострелять из огнестрельного оружия. В королевстве, где по задумке своего создателя просто не могло существовать ничего кроме мечей и арбалетов, такая комната смотрелась совсем уж некстати. Если бы Оксана попыталась просканировать Реальность, не владея сведениями, полученными от Владимира Волка, она не нашла бы того о чем он говорил.
Тренировочная площадка, построенная королем Хвелем для своего первенца Марка, была прямым вмешательством в ход истории в Реальности Теодора. Оксане не требовалось большого ума, чтобы понимать, что то, что она обнаружила, служило превентивными мерами безопасности содержания Кайлы во дворце. И снова дело касалось смертного, способного одолеть Воина в честном поединке. Смертного, чьими навыками профессионального стрелка попытался бы воспользоваться кто-нибудь еще. Например, полковник Владимир Волк. Это же был самый очевидный противник для тех, кто придумал Марка, опасный и серьезный, а потому требующий самой тщательной подготовки. Их дуэль наверняка получится яркой и зрелищной и займет много времени, достаточно, чтобы отвлечь полковника от его спасательной миссии. А это означало, что вызволять Кайлу из ее плена Владимир Волк намеревался не один. И Кемаль Афтер с устройством в его голове был первым кандидатом на рассчитываемую поддержку. Только к тому во дворце наверняка уже были готовы.
И когда ее Аффи бежал из пирамид, вызволенный, совсем неожиданно для Оксаны, родным братом Теодором, Марку оставалось лишь набраться терпения и дождаться своего часа. Но все это так мало заботило Оксану в тот момент, для которой побег Кемаля Афтера стал давно ожидаемым событием после трудных бессонных ночей во время заседания Совета, во время оглашения приговора и заключения ее Аффи под стражу. Его последнее слово на Совете произвело довольно громкий скандал, не унимавшийся вплоть до часа бегства из тюремных стен. Ее Аффи не мог не сбежать, это было вполне логичным развитием, развязкой нашумевшего дела с убийством лейтенанта Лапьера, инсцинированным сторонниками целостности клана Лисиц. Совсем немногие, по пальцам пересчитать, видели явное положение вещей, все это слишком походило на шоу, возымевшее должный эффект необходимого общественного мнения. А совсем уж прозорливые, как и Оксана, были в курсе представления, разыгранного полковником Волком и его союзниками на самом виду огромного количества зрительских глаз. И неудивительно, что Марк оказался не готов встретиться лицом к лицу с совсем другим Воином Максимом, куда более опытным в сравнении с полковником по владению холодным оружием.
Но теперь у Оксаны была возможность поговорить с ее Аффи как она того хотела, ощутить его всем своим телом, почувствовать самую сердцевину его Света, и нисколько не стесняться обнажить перед ним свои эмоции. Он должен был знать о том, что кто-то может услышать голос его Света, услышать его подлинный голос помимо Древлян, вдохнувших в него жизнь. И возможно предложить ему уйти из Реальностей, чтобы познать нечто новое, чего Реальности были лишены. Его Свет имел огромный потенциал, он не мог ограничиваться только лишь Реальностями, только лишь пределами Сферы. Ее Аффи должен был знать куда больше того, что наверняка рассказывал ему полковник, недоговаривая, перевирая, а то и вовсе сочиняя себе в угоду.
Марк же оказался достойным учителем для своих кровных братьев и сестер, а они стали вполне способными учениками, будто специально созданные для обучения тем же боевым премудростям, что и он. В подлинной Реальности Теодора они просто не успели заняться теми же тренировками, подготовленные на убой безумным Риональдом в качестве дополнительного устрашения для заключенной Кайлы Рабауль. К последней Марк проявлял самые сильные родственные чувства, как если бы был с ней одним целым, обе части которого всегда стремятся к единению. Чувства к младшей сестре никуда не делись после сохранения его индивидуальности и воссоздания тела. Оксане, правда, пришлось скорректировать память получившихся смертных копий, благодаря чему лишь один Марк испытывал это непонятное ощущение разделенности, нехватку кого-то очень важного в его жизни. Он не рассказывал об этом чувстве никому из своих братьев и сестер, только матери, которой Оксане пришлось стать, чтобы удержать всю эту группу подросткового возраста вместе. Впрочем, ей не пришлось терпеливо ждать появления Аффи в сопровождении полковника Волка, намеревавшегося проконтролировать задуманный эксперимент по направлению двух разрушительных энергий друг на друга, изнывая от роли няньки. Прежде Оксане следовало доставить во дворец Кайлу, и для этого она должна была получить «зеленый свет» от полковника со всеми указанными координатами. Он лишь велел подождать, но вот кто ждать вовсе не собирался, так это представитель Чужаков, внезапно оказавшийся во дворце, и которого Оксана прежде никогда не видела.
-Владимир Волк задумал хороший план по проведению этих опытов, - с ходу заявил представитель, и не думая назвать своего имени, - Однако Кемаль Афтер говорил с Кэсс, которая обозначила его роль в проекте Якоба Гросса и заодно предложила сотрудничество с теми кто настроен не допустить союза Реальностей и Тумана. Но последствия вживления импланта путем хирургического вмешательства в его тело, проведенного над Кемалем Афтером в детстве, слишком свежи. Негативные эмоции могут помешать ему принять участие в тестах полковника Волка. Будет лучше если ты настроишь его на более дружеский лад. Здесь, во дворце. Прежде чем он явится в компании Владимира Волка.
-Не уверена, что смогу привести его сюда раньше полковника, - только смогла пробормотать Оксана, для которой такой поворот стал достаточно неожиданным, отчего она утратила возможность здраво мыслить в первые секунды их общения.
-И, все-таки, есть вариант, - заверял посланец, - Мгновенный переход между Реальностями без возможности отследить конечный пункт назначения. При этом, у Кемаля Афтера не надо спрашивать никаких разрешений на это перемещение.
Это вполне могла быть очередная уловка Владимира Волка.
-Полковник сказал тебе, что внес небольшие изменения в конструкцию дворца, - попытался снять сомнения представитель, - Ничто не мешает тебе дополнить ее своими корректировками. Тут хватит места под недоступные полковнику уголки.
-Владимира Волка не так-то легко провести...
-Я предлагаю альтернативный и бескровный вариант спасения столь дорогого тебе Аффи, - надавил он, разглядев ее сомнения, - Никакой конфронтации с «мариэлем», никаких лишних действий с твоей стороны. Все, что ты должна сделать, убедить его выйти за пределы поля. Поверь, я желаю Кемалю Афтеру только благ, не хочу, чтобы он пострадал. Когда Судья сделает свою работу то сможет найти убежище, к примеру, у Деки Псии. «Мариэлю» путь туда однозначно заказан.
И вроде бы она почувствовала как ее желание забрать ее Аффи из безумных Реальностей будто распалилось, поддерживаемое кем-то еще. Просто Оксана никак не думала, что эта идея сможет обрести сторонников. То, чего опасался полковник Волк, запрещая ей видеться с ее Аффи, оказывается, на самом деле имело смысл, на самом деле представляло собой вполне осуществимое действие. У ее Аффи было слишком много хозяев, желавших распоряжаться его жизнью, они рвали его на части, вешали лапшу на уши, используя в своих интересах. И он понимал это и ничего не мог с этим поделать, прятал свои подлинные мысли как можно глубже и подменял их чувствами. Это был не его мир, не его дом, это было даже не его тело. И даже спрятав его как можно дальше от «мариэля», Оксана не могла ничего изменить, вызволить его из той глубины, запираемой чувствами. Это было по силам лишь самому Аффи, она могла только попытаться гарантировать ему время на то, чтобы его сила пришла в движение, которое ее Аффи должен был совершить вне зависимости от планов Якоба Гросса.
Вот только планетоид вполне мог стать той самой ловушкой, местом, где ее Аффи должен будет набираться сил после исполнения роли Судьи. Местом, где его вполне мог ожидать помещенный заинтересованными лицами его палач. И Оксана должна была заманить Аффи в это место. Ей было все равно, знали ли те, от лица которых выступал этот посланец, что ей уже было что-то известно о том кто должен был устранить Судью. О том, что это был смертный, которому предстояло быть в одном месте рядом с ее Аффи. Гораздо больше ее волновал другой вопрос – почему ее гость заговорил именно о планетоиде Деки? Почему не предложил ничего другого? Значило ли это какую-либо причастность Деки? А ведь Оксана хранила завершенный к этому моменту телепорт, уготованный для ее Аффи именно там. Оксана привыкла к тому, что Дека вел себя с ней бесшумно, не давая повода усомниться в его чистоплотности. По этой причине собранный на пару с ним телепорт оставался на планетоиде, приготовленный выполнить заложенную в него функцию. Она должна была убедиться, что устройство не покинуло планетоид. Она должна была убедиться, что Дека оставался с ней честным.
Она испугалась тогда. Она оставила дворец, надеясь вернуться до появления Аффи, прежде приняв предложение представителя Чужаков. Дека не был готов к ее неожиданному возвращению, поэтому Оксана долго не могла его не то что найти, но даже дозваться. Впрочем, первым делом ее интересовало хранилище ее медальона, беседка на берегу моря с более габаритным телепортом со сферами. А если быть точнее, то один из Вариантов планетоида, в котором беседка занимала место на песчаном пляже, окруженном огромными валунами. Между ними петляла короткая тропа, упиравшаяся в небольшой каменный короб с низким потолком. Твердый красный шарик на тонкой цепочке, копия подлинного медальона «Сердце Героя» висел прямо в воздухе, спрятанный от случайных глаз особым тусклым освещением редких факелов. Лишь особый ракурс позволял забрать его. И сейчас медальон был на своем месте. Оксана сжала его в руке едва ли не со всей силы, чувствуя прилив бодрости, огромное облегчение.
-Что-то случилось? – негромко спросил Дека, неожиданно вставший на входе.
Медальон не должен был покидать планетоид, Дека сам так решил, а Оксана не стала оспаривать.
-Не знаю, - сказала она не сразу, не выпуская медальон из пальцев, - Просто хотела убедиться, что с устройством все в порядке. Прости, это очень значимая вещь, чтобы не думать о нем.
-Понимаю, - по-дружески улыбнулся Дека, - Он обязательно покажет себя в деле. И польза от него бесценна...
-Мне предложили спасти Кемаля Афтера, привести его сюда в качестве альтернативы встречи с «мариэлем». Я не хочу, чтобы это место вдруг стало для моего брата могилой.
-Ты опасаешься, что я в доле, - легко перефразировал Дека, - А медальоном наверняка воспользуются в случае твоего отказа.
-Прости, если мои подозрения беспочвенны, - заговорила Оксана при первой же подвернувшейся паузе, чувствуя как этот страх возвращается к ней едва она вернула медальон на место.
Она старалась не смотреть на Деку, однако ощущала его взгляд со всех сторон. Тот говорил с ней отовсюду, используя физический образ лишь в качестве объекта обращения для собеседника.
-Медальон, как видишь, здесь. Все так же материален, ты держала его в руках. Делай как считаешь правильным. Это все, что я могу тебе предложить, - ее опасения, казалось, никак не повлияли на его по-прежнему дружелюбный тон.
-Я хочу забрать его, - вслух решила Оксана и даже сама удивилась той твердости, с которой высказала свое намерение так и сделать.
Дека ничего не сказал в ответ, безмолвно проследив за тем как Оксана вновь сжала медальон в пальцах, затем одела на шею, заправила его под балахон. Нет, это вовсе не означало перелом в их отношениях, просто сейчас Оксане требовалось хоть чуть-чуть уверенности, и она нутром чувствовала моральную поддержку со стороны Чужака, и была рада, что он все так же оставался с ней. И пусть он всего лишь промолчал в ответ на ее подозрения; на самом деле Оксана не хотела слышать его ответ.
-И все же Кемалю Афтеру придеться быть здесь, - мягко предупредил Чужак, - Чтобы пережить Судью он должен быть на моем планетоиде.
-Он будет здесь, - в свою очередь напомнила Оксана, - Ни раньше ни позже...
По возвращении во дворец Оксана с удивлением встретила на ступенях парадного входа полковника Владимира Волка, облаченного в черный хаки. Рядом с лестницей был припаркован знакомый ей лимузин с выключенными фарами и закрытыми дверями. По сути, дворец полковника являлся его Реальностью времянкой, в которую не стоило вкладывать много Силы. Полковник сэкономил даже на освещении, так что дворец был погружен в бесконечную ночь. Но все же Оксана могла видеть как днем, поэтому красный шарик на цепочке, что Владимир Волк разминал в пальцах руки, ожидая ее появления, совершенно сбил Оксану с толку, даже неприятно напугал.
-Знаешь, мне ведь не то, чтобы не нужно, но просто неинтересно знать координаты нынешнего пребывания в Реальностях Деки Псии Чужака, - задумчиво протянул полковник, рассматривая предмет, что держал в пальцах, - Хотя Аскерон предлагал мне пообщаться с ним лично. Больше того, когда закончится процесс обновления Реальностей, Аскерон станет недоступен ни для меня, ни для кого другого... Ты знаешь, что это? – загадочно и довольно улыбнулся полковник, протягивая шарик Оксане.
На ощупь он был сделан из более твердого и холодного материала, был тяжелее на вес. Нет, на груди Оксаны висел оригинал ее с Декой творения.
-Несмотря на кажущуюся твердость, это очень хрупкое изделие, - прокомментировал полковник, внимательно следя за каждым жестом пальцев Оксаны и заодно за ее сползавшим с лица замешательством, - Одно малейшее усилие раздавит его. По правде сказать, я не уверен в том, что подлинный Артефакт «Сердце Героя» сделан из того же материала, мне не удалось даже увидеть его воочию. Впрочем, Аскерон, открывший мне некоторые секреты Реальности Героев, заверил меня, что это его точная, но бесполезная копия, не обладающая телепортирующими свойствами. Просто симпатичная безделушка, даже не украшение. Но соль в том, что об этом знают только трое – Аскерон, я, и теперь ты.
Он знал о том, что Реальность Героев принадлежала Аффи. Более того, не приложил ли Аскерон руку к ее созданию? Но если приложил, тогда не мог не быть знаком с Декой, для которого построил ее неполную, искаженную и лишенную Артефактов и доступа к ней Воинов копию. Но только ли из слабости к такому яркому красочному миру как Герои Дека потребовал от Аскерона, создать для себя похожий корабль? А может быть, все дело было в самом Аскероне, навязавшем Чужаку это желание? Да и вообще, это их знакомство вызывало много вопросов, например, с чего бы вдруг? Оксана до сих пор не была в курсе того обстоятельства, что когда-то, на другом корабле Деки, ее Аффи получил свой имплант. Но теперь, благодаря полковнику Волку, она могла задать Чужаку много интересных вопросов. И ответы на них представляли для полковника немалую ценность. Т.е. Аскерон о чем-то разумно умалчивал, делясь с Владимиром Волком информацией.
-Эта идея привести Кемаля Афтера сюда, чтобы ты промыла ему мозги, потерпела фиаско, - заявил полковник, получив шарик обратно и спрятав его в нагрудный карман кителя, - Они подготовили смертного с особой пулей ловушкой, за которым уже ведется строгое наблюдение. Так что Черный Лис будет здесь только когда я его позову. Но неужели ты действительно считаешь, что он готов оставить свой брак и отсидеться далеко в стороне, поджав хвост?
-А почему бы нет? – неожиданно легко для самой себя предположила Оксана, приободренная своими сомнениями насчет стопроцентной осведомленности полковника Волка, - Его цель куда важнее всяких брачных союзов. Мы оба знаем, что Кемаль Афтер – это то, что внутри него. Его сила.
-И она должным образом не изучена, - осадил полковник, - Как и то, на что способен имплант в его голове. Я хочу быть готовым к тому, что заключено в этой силе. Хочу открыть тебе небольшой секрет: для меня обновление Реальностей уже началось.
Оксана даже ощутила некий холод, нахлынувший на нее откуда-то изнутри полковника, говорившего в высшей степени серьезно.
-Он ведь женат на твоей дочери, - попыталась оттолкнуть Оксана это неприятное ощущение, - Если Кемаль Афтер для тебя не больше чем подопытный кролик, пожалей хотя бы ее чувства.
-Хм, а я уж думал, что тебе на него плевать, - дернул головой Владимир Волк, - И сейчас так думаю.
И вроде бы он сказал так, чтобы позлить Оксану, и она понимала это, но там, где билось ее сердце, после его замечания внезапно вспыхнуло жгучее пламя. Полковник не просто достал ее до самого сердца, но сделал это так буднично, как если бы по-другому и быть не могло. Оксана просто обязана была сдержаться, сдержаться назло, несмотря на наличие у Владимира Волк еще парочки обжигающих замечаний.
-Можешь думать, что хочешь, а забрать Кемаля Афтера из Реальностей не такая уж дурная мысль. Подальше от тебя. Подальше от таких как ты.
-Нет, не заберешь и знаешь это лучше чем кто-либо еще, - остудил полковник, позволив Оксане высказаться, - Но раз ты заговорила о моей дочери, я укажу тебе место, где ты сможешь найти ее и привести сюда. Я надеюсь, ты и сама понимаешь, что ни один волос не должен упасть с ее головы.
И хоть у Оксаны появлялась, в таком случае, возможность как-то насолить ему, заставить Кайлу страдать (почему нет если сам Владимир Волк использовал родную дочь как вещь), последняя, все-таки, была, как говорится, не при делах. Оксана могла понять Кайлу как женщину, обретшую в лице Кемаля Афтера чуточку счастья, которое не имело смысла упускать. Аффи был нужен ей по-настоящему. И ради него Кайла готова была и могла драться, биться смертным боем. И пусть у нее были свои дела, о которых никто не должен был знать, даже ее отец, Кемаль Афтер всегда оставался для Кайлы приоритетом.
Но разожженное полковником Волком пламя обиды в ее сердце не желало затухать само по себе. Не столько из-за будничного тона полковника сколько из-за того, что Оксана действительно мало что сделала на пользу ее Аффи. Всего лишь предприняла успешную попытку собрать для него миниатюрное устройство перемещения в безопасное укрытие. Нет, было еще ее слово перед лидерами клана Лисиц о возможности Кемаля Афтера подняться на уровень Рыжих Лис. Все остальное время Оксана только и делала, что пыталась узнать побольше, делала какие-то выводы, задавала вопросы, да переживала. По сути, она никак не участвовала в жизни ее Аффи, оставаясь наблюдателем со стороны, безмолвным статистом, занимаясь своими проблемами. И дело было не в полковнике Волке, не допускавшем ее до простого общения с Аффи, на которого было проще всего свалить ее отстраненность от дел того, о ком она думала постоянно. Получалось так, что Оксане на самом деле было все равно как и оценил полковник. Хотя, если уж на то пошло, может так и должно было быть и от нее требовали этой отстраненности? И тогда Владимир Волк не имел никакого права обвинять ее. Он определенно должен был заплатить за свои слова, больно ранившие Оксану в самое сердце. И если до него Оксане было не добраться, а в руках ее оказывалась его дочь, должная послужить приманкой... Нет, Кайла не пострадает, физически. Но вот унизить ее, унизить так, чтобы ее отец испытал то же жгучее пламя в груди – это будет справедливым ответом Оксаны. Она должна была организовать похищение Кайлы, чтобы у Аффи не возникло сомнений в причастности полковника. Оксана уже тогда примерно представляла себе, что ей предстояло сделать, чтобы заставить полковника раздраженно сжать кулаки. Идея использовать смертного Марка – подростка, которому Кайла была далеко небезразлична не только как сестра, пришла на ум Оксане сама собой.
Владимир Волк сам предоставил ей возможность поговорить с ее Аффи, во дворце, во время задуманного представления, обставленного как спасение его дочери и возлюбленной Кемаля Афтера. Но не таким она ожидала полученный шанс. Она подготовилась к тому, что Аффи будет сложно пустить в ход оружие в его голове. Он должен был находиться в состоянии дикого стресса, настолько сильного, который привел бы имплант в действие. Но, кажется, Оксана была недостаточно хорошо осведомлена обо всех тонкостях в его работе. Даже угроза жизни Аффи, ее заявление о намерениях разнести дворец в пух и прах, что конечно не могло не повлиять на его эмоции, на его внутреннее состояние, все же не послужили командой активации импланта. Она поняла, что у нее ничего не получится едва только Аффи вошел в комнату где она его ожидала. Он не желал Оксане зла, больше того, она смогла увидеть его лицо, его взгляд через этот нелепый шлем, что Аффи носил почти не снимая. Он не сделал этого и перед Оксаной, которая, и она почувствовала это каждой клеткой своего тела, привела его сердце в особый трепет. Аффи знал о том кем она ему приходилась, он помнил тот день в Академии, ставший для Оксаны последним, Аффи раскаивался за то, что нагрубил ей в ответ на ее чувства. Оксана была нужна ему, не менее важна чем Кайла, Аффи хотел, чтобы она была рядом с ним. Подлинный Кемаль Афтер, которого Оксана увидела в тот момент будто указывал на нее как на часть своей сущности, отделенную от него изначально. Будто она и сама являлась футляром для подлинной Оксаны, о которой не знала прежде.
Она очень хотела, чтобы Аффи прикоснулся к ней в тот момент, хотела ощутить его настоящего, хотела обнять, искренне, со всеми чувствами, со всеми переживаниями. Правда, все эти чувства и переживания были в тот момент заперты под маской хладнокровия перед стремлением исполнить волю полковника Волка. Да и не только из-за стремления. Не только из-за глупости, получившейся с бесчувственной Кайлой и совершенной Марком, но унявшей огонь обидного раздражения. Когда Аффи предстал перед ней, в голове Оксаны неожиданно сработал некий тормоз, наглухо закрывший ей все намерения относительно каких-либо планов на его счет. Просто вдруг пропало всякое желание думать о нем, думать о его будущем, думать о его уязвленности, о его зависимости перед Владимиром Волком да и вообще перед окружающим его миром, подчинившем Аффи своим правилам. Вот она убедилась в том, что знала о нем, все это оказалось правдой, она увидела его настоящим, увидела его Свет. Вот Аффи стоял перед ней, по ту сторону сиявшей между ними лазерной решетки, что Оксане пришлось привести в действие, чтобы не позволить Аффи отступить от тестов, чтобы не позволить отступиться от тестов ей самой. И когда он навел на нее пистолет, Оксана осознала, что выстрел станет наилучшим исходом этой встречи. Аффи не должен был идти на поводу полковника Волка несмотря на необходимость задуманного последним испытания. Он не был таким уж беззащитным, таким ребенком, о котором следовало постоянно заботиться, в конце концов, с этим справлялась его жена. Сейчас, с пистолетом в руках, Аффи был простым, обычным Воином представителем исчезающих Черных Лисиц. В какой-то момент Оксана даже разочаровалась в нем, наблюдая его так близко.
Она обрела прежние ощущения лишь когда пуля вошла в ее тело. Она чувствовала мягкий Свет, обнявший ее, когда Аффи сжал ее в своих руках после выстрела. Свет разливался в ее голове, разливался по всему ее обмякшему телу, одновременно отдаляя и приближая все ее чувства. Свет не отторгнул ее естество, наоборот, впитал в себя каждую единицу ее сознания. Она могла увидеть и услышать его печаль, слезы Аффи, надавившего на спусковой крючок. Свет падал на ее лицо когда слезы Аффи касались его. И, кажется, она могла видеть и слышать его печаль всегда.
Но еще еще она слышала безмолвный голос, каждый звук которого, казалось, являлся подлинным телом Света, его силы, ее собственной частью. Она слышала некое заклинание, слова, вспыхивавшие внутри Оксаны через равные интервалы времени подобно кодовой комбинации, что она должна была запомнить. И она запоминала, а значит была жива, а значит боль возвращалась к ней, проходившая сквозь мягкие объятья Света. Сильная боль, которую можно было пережить лишь оставаясь в его руках, в руках Аффи. Она не хотела покидать их, сама став объятьями, и это были поистине невероятные ощущения, каких она не знала...
...Оксана продолжала испытывать их и когда открыла глаза впервые после этого выстрела. Боль в груди все еще можно было стерпеть, если на нее не отвлекаться и не выпускать чувств из своей головы. И она не выпускала, блуждая пустым взглядом по темному потолку, уходившему в бесконечность. В тишине лишь потрескивали поленья, тепло пляшущего тенью по полу огня приятно убаюкивало ее слух, позволяло без труда поддерживать в памяти слова, что Оксана слышала только что. Они еще звучали в голове подобно навязчивой мелодии.
-Наконец-то, – с теплотой и облегчением в голосе негромко заговорил совсем рядом Теодор.
Он склонился над Оксаной неясным физическим силуэтом, чтобы чмокнуть ее в сухой горячий лоб.
-Привет, сестренка. Уж думал, никогда больше так не скажу.
Оксана не видела его с того дня когда выложила Теодору подробности условий Экзамена для Кемаля Афтера. Его не было ни на одном из заседаний обвинительного Совета; после того как Аффи застрелил лейтенанта Себастиана Лапьера Теодор как сквозь землю провалился. Последнее, о чем ей было известно, так это о бегстве Аффи из пирамид в компании его брата.
-В меня стреляли, - вопреки ее ожиданиям Оксана говорила вполне внятно, пусть медленно и полушепотом, - Кемаль Афтер.
-Я знаю. Пуля пробила тебе сердце, ты прошла через Вторую смерть. И он же велел вернуть тебя к жизни: ты слишком важна, чтобы умирать.
Кажется это было только что, и Оксана все еще ощущала тепло слез Аффи на лице. Она ощущала его тепло во всем теле, но пальцы ее безрезультатно попытались коснуться лица и увидеть оставшийся на них Свет. Они шевелились, но на большее их пока не хватало.
-Нет-нет-нет, ты еще слишком слаба, - успокоил Оксану Теодор, будто поняв ее желание.
-Сколько прошло времени?
-Немало. Достаточно, чтобы ты отсиделась вдали от ненужных угроз перед возвращением на поле. Скоро откроют Врата, тебя ждет серьезная работа, а пока ты останешься здесь, в Убежище, под моим присмотром.
-В Убежище? – переспросила Оксана, не сразу начав понимать его объяснения.
-Одно из Убежищ полковника Владимира Волка, предоставленное им специально для того, чтобы скрыть тебя от посторонних глаз.
Так значит ее развели, развели руками Кемаля Афтера, руками Аффи. Этот выстрел был спланирован Владимиром Волком. Выстрел, который должен был на время вывести Оксану из игры. Это значит, что никаких тестов с ее участием полковник не готовил.
-Ты работаешь на полковника Волка? – только уточнила Оксана, не зная как ей отреагировать на эти умозаключения.
-Услуга за услугу, - поправил Теодор с неохотой и пустился в объяснения, - Вызволение Кемаля Афтера из пирамид едва не стоило мне места в клане Тигров. Полковник Волк предложил свою поддержку в обмен на эту работенку.
-Ты сказал, что это Кемаль Афтер велел воскресить меня, - через паузу напомнила Оксана, надеясь услышать подробности.
Она несомненно была благодарна Аффи за это пожелание. И очень надеялась, что он придет к ней, чтобы узнать о ее здоровье, извиниться за свой выстрел и она вновь увидит его Свет и ощутит его объятья.
-Самому ему все равно не хватило бы сил, - развел руками Теодор, - Нам не трудно было договориться.
-Он знает где я? – спросила Оксана едва он закрыл рот.
-Не думаю. А если и знает, то понимает, что обязательно привлечет внимание... Сестренка, Кемаль Афтер стрелял в тебя...
-Ты многого не знаешь, - начала было Оксана и вовремя спохватилась, - Это моя вина.
-Я знаю только то, что ты сейчас здесь, возвращенная к жизни. По-моему, инцидент с Лапьером должен был научить нас насколько наш брат жесток и фанатичен когда дело касается его жены. Даже по отношению к собственной сестре не испытал прощения. Ты, конечно, облажалась с этим похищением Кайлы, но помилования ты заслуживаешь.
Теодор будто и не заметил этой ее случайности наговорить лишнего: ни к чему майору было знать правду. А теперь Оксана убедилась, что он знал лишь то, что рассказал ему полковник Волк, а именно версию с похищением.
Откуда-то снаружи домика, внутри которого она находилась, раздалось неожиданное шарканье. Едва Теодор направился к входной двери, готовясь пустить в ход стесанные кулаки, она скрипнула нуждавшимися в смазке петлями, открываясь вовнутрь. Полковник Владимир Волк без стука вошел в дом, смахивая снег с тяжелой офицерской шинели. Снаружи мела пурга, холодный ветер в мгновенье ока ворвался в прогретое разогретое камином помещение.
-Добрался только благодаря Чутью, - перевел дух полковник, поспешив закрыть дверь и вернуть прежнюю атмосферу уюта в стены крохотного домика, затем отряхнул от снега зимнюю шапку.
С его появлением боль в груди Оксаны в один момент отправила прежние благоприятные ощущения на второй план.
-Это постравматический синдром, - объяснил Владимир Волк, повесив шинель на примитивную вешалку у двери и оставшись в хаки.
Он конечно заметил ее сморщившееся от боли лицо. После чего положил Оксане на грудь ладонь. Пальцы полковника потеряли всякий вес, будто их и не было. Вместе с тем их пронзило внутреннее голубое сияние, которое сразу же исчезло, слишком уж напоминая сканирующий эффект.
-Тебя нужно холить и лелеять, оттого уделять твоему состоянию как можно больше внимания, красавица, - мягко заявил полковник по окончании сей короткой процедуры, унявшей болевые ощущения, - Вообще-то я и так собирался тебя проведать, но так уж совпало, что ты уже пришла в себя, что, конечно, сокращает количество каких-либо лишних действий с моей стороны. Как самочувствие?
-Ты пришел только за этим? – вперед Оксаны спросил Теодор, вставший рядом с ним у кровати с сестрой.
-Извиняться за несдержанность Кемаля Афтера в мои намерения точно не входило, - коротко улыбнулся полковник, обращаясь к ним обоим, но глядя лишь на Оксану, - Чувства и бремя ответственности. Даже когда он нажимал на спусковой крючок он не желал твоей смерти, в противном случае послал бы пулю в лоб. Я пришел, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, девочка. Некоторые Воины переживают за твое здоровье, и можно сказать, что в данный момент я являюсь их представителем. Мне необходимо им что-то сказать, и желательно, чтобы мои новости оказались позитивными.
Оксана знала о каких Воинах говорил полковник Волк. Воспоминания о визите в тот особняк, где брюнет рассказал ей о смертном носителе «мариэля», сами собой всплыли в памяти. Она со всей отчетливостью вновь увидела всех тех, кто был там, когда она вошла в гостиную, тогда она видела их голограммы. И вновь безмолвный голос диктовал код где-то в глубине ее сознания. Это был имена, зашифрованные в голограммах, оставленные в памяти Оксаны, и Вторая смерть освободила огромную часть ее разума, чтобы она смогла их вспомнить. И этот безмолвный голос в ее голове принадлежал ей самой. Полковник вперил взгляд прямо ей в глаза, инстинктивно Оксана почувствовала, что он знает о нем, пусть не слышал ее безмолвный голос сам, но определенно о нем знал. Оттого ей было не по себе.
-Цена твоей жизни возросла во много раз, - наконец сказал Владимир Волк, облегчив и затупив свое давление, - И так же во много раз упала. Так что сейчас ты самая зависимая фигура из всех возможных... Ну что ж, я вижу все в порядке, - выдохнул он совсем другим тоном, переключив внимание на Теодора.
Только сейчас Оксана поняла, что последние слова полковника, обращенные к ней, оказались вне досягаемости ушей ее брата.
-Есть что сказать нашим общим друзьям, - с улыбкой подытожил полковник, напяливая шинель и готовясь к вьюге на улице, - Пойду обнадежу... И еще, - вдруг будто только что вспомнив, спохватился Владимир Волк, - Моя дочь ждет ребенка от Кемаля Афтера, для меня он не менее важен. Убью, - мрачно и жестко предупредил полковник, - Не прощаюсь.
Он исчез так же внезапно как и появился, оставив и Оксану и Теодора в полном недоумении своим известием о беременности Кайлы. Он явно не придумал эту историю ради того, чтобы оградить свою дочь от каких-либо ненужных сторонних вмешательств в ее жизнь с их стороны. Нет, полковник ждал этого ребенка, ждал больше чем сама Кайла и Кемаль Афтер, будучи убежденный в его принадлежности клану Волков с каплей крови Черных лис, с каплей крови Якоба Гросса. По-другому просто не могло быть, рождение еще одного Черного лиса означало бы возрождение Знака и конец иммунитета для Кемаля Афтера. Не сейчас, не в эту беременность его жены, когда у лидеров клана Лисиц было время на просчет всех последствий и развитий событий с началом возрождения самой низшей ступени этого Знака. Это должна была быть девочка, получившая больше от матери нежели со стороны отца в силу неравенства Знаков родителей (хоть Кайла и стала на время беременности Лисицей, это была лишь формальность, никуда не девшая Волчий уровень). И за ее рождение полковник Волк был готов пойти по трупам покуда хватит сил. Оксане даже представить было боязно, что он мог сделать с теми, кто посягнул бы на здоровье и даже жизнь Кайлы, не остановился бы и перед Кемалем Афтером. Но как Кайле удалось соблазнить последнего с его неприятием к интимной составляющей в отношениях между мужчиной и женщиной? Это неприятие Оксана ощутила практически в полной мере в свой последний день в Академии: Аффи взорвался от одного лишь легкого ее прикосновения.
-Могу только пожалеть Кемаля Афтера, - с досадой фыркнул Теодор, глядя в закрывшуюся за полковником Волком дверь, - Теперь ты его заебешь...
В следующий раз Владимир Волк появился, когда Оксана уже чувствовала себя в полном здравии, но раздраженная своей беспомощностью, и желавшая как можно скорее вновь твердо стоять на ногах в буквальном смысле. Силы возвращались к ней не так быстро как бы ей хотелось, несмотря на заботу Теодора, которому про себя она была благодарна, хотя общаться с ним ей приходилось через не хочу. Теодор не стеснялся грубых и матерных выражений в своем лексиконе. У него была припасена выпивка, и в состоянии алкогольного опьянения Теодор слал куда подальше и ее Аффи, и его жену и ребенка, и полковника Волка, даже свою новую возлюбленную Альбину, вообще всех. Всех кроме Оксаны, которая была для него шансом покончить со всеми проблемами с приходом Тумана. В эти минуты и часы он находился в некоей релаксации: сидел в единственном в Убежище кресле перед камином, неотрывно наблюдая за пляшущим пламенем, и Оксане казалось, что она видит тонкую, но невероятно прочную полыхавшую золотым огнем нить между ними. Теодор не издавал ни звука, но будто открывал для нее двери в свой рассудок, приглашая Оксану на собственной шкуре испытать царившую там суматоху. И она могла войти, пройти по этому мостику между Теодором и пламенем в камине, и не испытывала ожидаемой ненависти, лишь стремление к равновесию. Не было даже и намека на страх перед этой могучей губительной для Реальностей формой, которой предстояло выкачивать из него силы до того как заговорит Судья, и этих сил могло просто не хватить. Теодор уже начал копить их, чтобы пройти это смертельно опасное испытание в его жизни, а все, что было до ожидаемого им момента, все, что было вокруг, должно было исчезнуть, раствориться в Тумане раз и навсегда. То, что происходило в его доступном для Оксаны сознании было и противным, и пугающим, и логичным одновременно. Будто Теодор хотел умереть, найти равновесие только в небытие, будто ждал Туман, чтобы защищаться и уступить. И ничто не должно было отвлечь его от этих безумных намерений.
Оксана проникала в его голову против своей воли, проникала просто потому, что это происходило незаметно для нее самой, как если бы занимала кресло перед камином вместо брата. И единственным спасением от неприятных для нее образов, возникавших перед глазами был Свет, Аффи, состоявший из него, его голос, его лицо, его улыбка, его объятья. Но уж слишком это напоминало ее собственное противостояние Туману, не могущему навредить ей. И новое появление Владимира Волка, пришедшего за ней, Оксана восприняла как того самого долгожданного спасительного Судью.
Полковник выразил короткую благодарность Теодору за его терпение торчать в Убежище и посоветовал вернуться к Альбине и готовиться к серьезному испытанию Туманом. Внутри же его бессменного черного автомобиля Оксана вновь почувствовала себя будто в уютной кроватке в домике, что покидала после немалого количества времени, не имевшего ни дней ни ночей. Жилище было лишено окон, а снаружи его кружила бесконечная непроглядная метель. Это место, конечно, служило годным укрытием, но в то же время могло оказаться и ловушкой для неподготовленных к длительному пребыванию гостей. Оказавшись же в салоне, Оксана могла вновь услышать этот тихий убаюкивающий треск несуществующих дров в камине, питавших вечный огонь, созданный Силой - пожалуй, единственное, что помогало ей увидеть и ощутить Свет ее Аффи.
-В прошлый раз, там, в доме Хесса, тебе представились не все Воины, - заговорил полковник, оставшись с Оксаной наедине, - Сегодня же ты увидишь твою группу в полном составе.
-Ты тоже входишь в нее?
-Чур тебя, - улыбнулся Владимир Волк, даже замахал руками, - Впрочем, мне никто и не предлагал... Видишь ли, все это марионетки, - добавил он уже более серьезно, - С весомыми именами и званиями, к голосам которых необходимо прислушиваться, но все они выполняют чью-то волю. Нет, не Чужаков, они тоже часть Игры.
-А я почему-то уверена, что все дело в личном интересе, - перебила Оксана, - Настолько личном, что кое-кто намерен пожертвовать жизнями многих ни в чем не повинных Воинов более низших Знаков и поставить под угрозу свое собственное бытие.
-Это хорошо, что ты так думаешь, - кивнул полковник, - Туман уйдет из Реальностей, а вот Кемаль Афтер останется. Останутся и личные интересы, связанные с его именем.
Он вдруг полез в нагрудный карман привычного кителя и представил растерянной Оксане красный шарик на цепочке. Она совсем забыла о нем, а потому машинально нащупала медальон на собственной груди, но теперь это был другой медальон, слегка тяжелее по весу и тверже в пальцах. Полковник заменил ее творение на грубую подделку после выстрела Кемаля Афтера, перед тем как Оксана открыла глаза в Убежище.
-В определенный момент эта штука должна переместить Черного Лиса на корабль Чужака, построенный для Деки Псии Древлянином Аскероном, - излагал Владимир Волк, деланно рассматривая медальон, - Это твоя альтернатива противостоянию Кемаля Афтера и смертного клона Мариэля Кристо. Его дорога в никуда, потому что на тот момент Дека исчезнет из Реальностей вместе со своим кораблем как и большинство прочих Чужаков, как и ты. Тебе не удалось найти подлинный Артефакт, поэтому ты сообразила собрать нечто подобное. Поэтому ты покинула Герои так быстро. А теперь я бы хотел, чтобы ты туда вернулась и оставила мою поделку. Я довел ее до ума, теперь это тоже телепорт. Своего рода, страховка для твоего драгоценного Аффи. Во время Тумана границ между Реальностями не останется, тебе не составит труда войти в Герои.
Оксана поняла о чем полковник Волк пытался ей сказать. Несмотря на крепость Реальности Героев, на ее огромный запас Силы, Туман изрядно ее потреплет, а значит ослабит настолько, что Героям придеться обнажиться и открыть большинство своих секретов. Не было никаких гарантий, что «Сердце Героя» и во время Тумана и в этом конкретном случае будет оставаться недоступен для кого попало и для нее в том числе. Но раз полковник хотел, чтобы именно Оксана вошла в Герои во время Тумана, тем самым награждая ее шансом простой подмены, значит ей следовало ожидать сюрпризов.
-Не понимаю только, чем ты отличаешься от марионеток, ведомых этой самой Игрой, - обдумав все последствия, прокомментировала Оксана, - Открытые Врата тебе так же на руку. Вы только изображаете плохих и хороших друг перед другом, не говоря уже о прочих Воинах. Но цели одни и те же – оставаться на доске в выгодной позиции как можно дольше. Ты говоришь о личных интересах вокруг Кемаля Афтера, но на самого Афтера вам всем плевать.
-Кемаль Афтер такая же кукла, со всем его содержимым, - ничуть не тронутый ее выпадами пожал плечами полковник, - В неумелых руках легко сломать. Соглашусь с тобой в том плане, что их интересуют только личные интересы, поскольку видеть дальше им не дано. Те, кто осознает его предназначение только в сотворении Реальности Босстона, и есть марионетки, лишенные права мыслить по-своему. Я же вынужден видеть чуть дальше, чтобы иметь возможность и впредь совершать собственные движения. И хоть Аскерон и настаивает на том, что Кемаль Афтер вольная фигура, все же я склонен думать, что он был сотворен специально под мои нужды. Пока не закончится одна партия и не начнется другая. Другими словами, я завишу от Кемаля Афтера, в противном случае меня ожидает участь его биологического отца.
-И что же ты видишь в Кемале Афтере такого, что не дано видеть другим? – скептическим тоном поинтересовалась Оксана.
-Жизнь, которую можно вдохнуть в его тело, - с невероятной и убедительной твердостью в голосе заявил Владимир Волк, отчего тело Оксаны покрылось мурашками.
Это было что-то новенькое, совершенно неожиданное, о чем прежде она и думать не могла. Она уставилась на полковника, пытаясь определить насколько его заявление можно было воспринять всерьез. Ведь он говорил о своем собственном перерождении в теле ее Аффи. И сотворенная последним Реальность Босстона по окончании обновления должна была помочь полковнику воспользоваться телом Кемаля Афтера. Босстон опустошит тело ее Аффи, освободит Свет, заключенный и томящийся в нем с рождения, лишит тело жизни. Это будет шансом для полковника Волка. Конечно, безумная затея, однако Владимир Волк видел в ней определенный смысл. Скорее всего, таким образом можно будет вернуть Аффи к жизни. Это несомненно будет совсем другой Аффи, лишенный прежней естественной светлой силы, всего лишь оболочка, возможно останется память, но сознание определенно будет подчинено стремлению быть в курсе всего, знать больше остальных и извлекать из этого выгоду. Это будет холодный и жесткий Аффи, с волчьей хваткой, доставляющей немалую боль. Аффи, от которого ее будет воротить, если Оксана посмеет остаться в Реальностях. Ее воротило уже сейчас, от одних этих образов.
-А я ожидаю нечто совсем иное, - мягко развеял их полковник, прочитав реакцию Оксаны по ее глазам, - Ожидаю и боюсь...
...Как он и предупредил, Оксана встретила новых Воинов в уже знакомых ей стенах дома брюнета Хесса. И была удивлена присутствием в этой группе роскошного эффектного блондина Сварога, с которым однажды имела честь общаться. Сварог и Мариэль Кристо – эти два имени были неразрывно связаны друг с другом гостиницей Богучара Савата, и было бы вполне логичным если бы Сварог притащил своего протеже в этот дом. Впрочем, Сварог ничем не выдавал своего короткого знакомства с Оксаной, будто встретив и изучая ее с самого начала. А ведь тогда Оксана явно ему не понравилась.
Впрочем, в этот раз им было не до друг друга: и Оксана и Сварог выполняли возложенные на них задачи, координируя свои действия. В то время как Сварог в числе всех остальных членов группы, занимавшихся вскрытием Печатей с Врат, направлял поток своей Силы в общее ее русло, проходившее через Оксану, последняя указывала необходимые точки для отражения и ответных ударов со стороны тех, кто пытался помешать главным саботерам впустить в Реальности хаос. Перед глазами Оксаны мелькали отчетливые образы нападавших на нее сил, против которых она четко использовала Силу членов группы, будто маяк, находивший очередного врага во тьме мощным лучом света. Она была во множестве мест одновременно, и каждая ее часть не зависела от другой, ведомая подконтрольными ей Воинами. Она отстреливалась, сходилась в схватке на мечах и им подобном оружии, шла в рукопашную, применяла Силу, неустанно перемещаясь вокруг зоны Врат. Если бы она только знала, что не было никакой группы, какую она должна была прикрывать, что все саботеры уже собрались в ее группе. Она же не замечала, полностью сосредоточенная на схватке с наседавшими и бесчисленными противниками, как одна за другой Печати теряли свои свойства, исчезали и безвозвратно сгорали с каждой новой ее жертвой. Под конец, когда Оксана уже отчаялась бороться с этой бесконечной ватагой солдат, когда ее собственные силы и общая Сила питавших ее Воинов начали иссякать, а последняя волна защитников оказалась просто неодолимой, все неожиданно прекратилось, оставив ее одну посреди серой безграничной мглы. Не было больше ни Печатей ни самих Врат, не было вообще ничего из того, что напоминало о последнем сражении, длившемся несколько тысячелетий.
Лишь непонятный гул звучал в ее сознании, очень похожий на беззвучный стон страдавшей в безумных муках Сферы, каждой ее частицы. Реальности никуда не делись, они просто переваривались в поглотившей их бесформенной субстанции Тумана, беспощадно выворачивая наизнанку все их естество (как и сущность каждого Воина) для определения незнакомой ему сущности. Оксана видела бледные прозрачные их тени, застывшие во времени – еще одной неведомой Туману форме. Они страдали так, как Оксана и представить себе не могла. Сама она не чувствовала в себе никаких физических изменений, для нее Туман вспыхнул внутри Сферы в какой-то определенный момент. Она помнила когда и при каких обстоятельствах он наполнил Сферу. Это было ужасно и омерзительно, этого не должно было быть в Реальностях, это должно было закончиться как можно скорее. Но прежде ей надо было исполнить пожелание полковника Волка и войти в Герои. Оксане не составило труда найти и войти в Реальность, Туман размыл границы, воедино слил все, что должно было быть разделено временем и пространством самой Сферой.
Я не могу рассказать, будучи сам находясь в тот момент в противоборстве с Туманом, доставшем и до Храма, о перемещениях Оксаны по Реальностям тогда. Но Оксана совершенно точно была в Героях, скорее всего, видела подлинный Артефакт «Сердце Героя», как бы Реальность не старалась его скрыть, быть может, даже держала в руках. Она оставила копию медальона, изготовленную Владимиром Волком как тот и хотел, оставила и его изделие, и оригинал.
Еще она видела Кемаля Афтера, запертого в прозрачной капсуле с длинным металлическим стержнем и сферой под самым потолком пирамиды в очередном Убежище Владимира Волка. С обеих сторон капсулы Оксана видела седалища с раскосыми близняшками Оми-ко и Рю-ко, пребывавшими в состоянии глубокой отключки. Оксана видела внутри капсулы зарождавшееся сияние, будто кто-то неспешно поворачивал ручку яркости на панели управления, желая добиться стопроцентного освещения. Сияние определенно доставляло ее Аффи сильную физическую боль, и чем ярче становилось внутри капсулы, тем эти страдания только множились. Кровь заливала ее Аффи лицо, хлынув из всех отверстий, сочась сквозь кожу. Как бы Оксане не было больно видеть его страдания, как бы она не хотела облегчить их, избежать их и ее отстраненности было нельзя. Она просто стояла и смотрела на то, что происходило в капсуле, чувствуя как в ее собственной голове начинало что-то происходить в ответ на набиравшее силу свечение. В конце концов, заполнив капсулу, оно устремилось по стержню к сфере, а оттуда по стенам пирамиды и сквозь них. Но к тому моменту Оксаны уже там не было. Она, конечно, ощутила Судью, ощутила дрожь Тумана, его движение вслед за ведущей его силой, перед которой невозможно было устоять. В какой-то момент она испугалась, что Судья заберет вместе с Туманом и корабль Деки, с которого она наблюдала это удивительное и фантастическое зрелище. Но она наблюдала и кое-что еще, будто оставалась возле той капсулы, разделенная на два тела в прошлом и настоящем одновременно, будто вспомнила как было на самом деле. Когда ее Аффи без сил сполз по стенке капсулы на пол, оставляя за собой полоски крови, Оксана неожиданно услышала в своей голове беззвучный голос Деки, обратившийся к Кемалю Афтеру. Дека хотел, чтобы она так же могла услышать все, что он пытался сказать ее Аффи, Дека знал, что Оксана была рядом с капсулой. Дека рассказывал Кемалю Афтеру о Героях, о том, что Герои были его Домом, о том, что медальон «Сердце Героя» был готов оказаться в его руках. В тот момент Кемаль Афтер был на его корабле, Дека перенес его беспомощное сознание прочь из искалеченного тела. Оксана тоже попыталась заговорить с ним, и Аффи услышал ее, и это принесло ему огромное облегчение. Аффи принял ее, Аффи просил прощения за то, что позволил себе выстрелить в нее, Аффи хотел, чтобы она оставалась с ним как можно дольше. В тот момент его сознание было открытым как никогда прежде, Оксана могла насладиться тем, что увидела в нем, что испытала. Свет так и лился из ее Аффи, струился прямо к ней, унимая нараставшую вместе со свечением внутри пирамиды боль в ее голове, в том месте где находился ее имплант. Ей необходимо было уйти, уйти как можно дальше от этого места, от Аффи, от пробуждавшегося благодаря его силе Судьи. Имплант в его голове уже посылал разрушительные волны по стержню под потолок пирамиды, в сферу, а оттуда по всей пирамиде, запуская резонирующий процесс. Инстинкт самосохранения Оксаны оказался важнее всех ее чувств, поэтому она вынуждена была оставить Аффи и Деку, задержавшегося всего на мгновенье, чтобы назвать Кемалю Афтеру Имя Нэйля Аскрона.
И вместе с его голосом Храм пришел в движение. Судья очистил его от Тумана, обнажив Кемаля Афтера, лежащего на полу в луже крови. Вместе с ней из его тела сочился Свет, отразившийся движением Света в Храме. Я оказался рядом с ним, находился прямо в капсуле, я ждал Кемаля Афтера там вместе с открытием Врат, совершив необходимый переход из Храма прямо к нему. Я не мог войти в его тело раньше чем Чужак Дека вывел беспомощное в условиях Тумана сознание Кемаля Афтера на свой планетоид, оставив пустую оболочку из мяса и костей. Я должен был войти в нее, если хотел соединиться со Светом Кемаля Афтера. Когда же Дека назвал мое Имя, вернув Кемаля Афтера обратно в его тело, исчезла тонкая граница, отделявшая его сознание от моего, соединив две части одной сущности творца и его творения. И если Кемаль Афтер не ощутил этого слияния в тот момент, то для меня оно сопровождалось совершенно незнакомыми ощущениями, как если бы я не знал Кемаля Афтера прежде. И вроде он был создан по велению Сферы, вроде имел в своей основе сущность Света, служившего сущностью Древлян. Однако я был удивлен тем, что мне открылось внутри него. Впервые Свет был СПОКОЕН И НЕПОДВИЖЕН. Все подчинено движению, даже покой и неподвижность; движение поддерживает жизнь Сферы, без стороннего вмешательства, такого как Туман, движение вечно. Даже Храм находится в движении, даже его Свет. И потому ПОКОЙ И НЕПОДВИЖНОСТЬ внутри Кемаля Афтера стали для меня удивительным и приятным открытием. Ибо Свет внутри него не погас, сиял и был полон сил как никогда. А теперь требовал того же и от меня, став еще сильнее в момент моего с Кемалем Афтером слияния. И у меня не было сил не подчиниться. Ни сил, ни желания.
И как и Дека Оксана была свидетелем того, что случилось: она видела меня в капсуле рядом с ее Аффи, видела мой собственный Свет, заполнивший пространство вокруг него, добавивший страданий его телесной оболочке. Дека скрыл от нее Имя Нэйля Аскрона, впустившее меня в Кемаля Афтера, однако Оксана на себе почувствовала изменения, случившиеся с ним. Впрочем, ей было уже все равно, поскольку эти изменения каким-то образом коснулись и ее, доставив Оксане немалое облегчение и удовлетворение. Будто родилось новое, еще более могущественное существо внутри тела ее Аффи, не замедлившее объявить о своем появлении всем и каждому, кто мог, кому дано было услышать его голос. И Оксане будто было дано услышать. Тогда же она поняла, что использовать тело ее Аффи намеревался не полковник Владимир Волк, а Древлянин, приложивший руку к его созданию. Но он все равно оставался все тем же Аффи, чьи ПОКОЙ И НЕПОДВИЖНОСТЬ пока доминировали в его сознании. Тем же Аффи, который не смог скрыть своих чувств к Оксане, когда она говорила с ним на планетоиде после того как Судья закончил свою работу. Еще она поняла, что Аффи не было место за Вратами, как она могла рассчитывать прежде. Это было творение Реальностей исключительно для Реальностей. И вошедший в его тело Древлянин служил неопровержимым тому доказательством.
-И как давно ты в сотрудничестве с Аскероном? – не замедлила она обратиться к Деке после того как закончилось все это невероятное действо.
-Я бы не назвал наши с Древлянином отношения сотрудничеством. Он общался со мной всего пару раз.
-И построил этот корабль, - усмехнулась Оксана, - Построил даже не для тебя, а для Кемаля Афтера, чтобы он знал, что у него есть ЕГО Дом. А теперь Аскерон внутри него. Может быть ты знаешь, для чего?
-Во имя долгих жизни и здравия Кемаля Афтера вопреки ожиданиям его смерти по окончании обновления Реальностей, - удивил ее Дека.
И это означало, что Аскерон вел свою игру, используя полковника Волка в собственных целях. Скорее всего, Владимир Волк знал об этом, знал и позволял водить себя за нос, выполняя ту же задачу, что и Древлянин по обеспечению безопасности ее Аффи. До определенного дня и часа. И эти день и час намеревался не допустить Аскерон, желавший сохранить настоящего Кемаля Афтера в новой истории Реальностей с началом Босстона. Там у него уже будет иная, но наверняка важная роль, выгоду от которой Аскерон и пытался получить. То, чему Оксана была свидетелем, а именно слиянию двух однородных сущностей в одном физическом теле, являлось достаточно важной и дорогой информацией для большинства непосвященных.
Но что, если это предположение так же было основано на лжи? Что, если Древлянин хотел, чтобы его намерения выглядели именно как намерения уберечь Кемаля Афтера от смерти по завершении его Реальности? Что, если Аскерон искал свою выгоду лишь во время обновления Реальностей, и смерть ее Аффи была неизбежной?
-Это Аскерон тебе так сказал? – не смогла сдержать своих сомнений Оксана.
-В Реальностях пока нет замены таким Воинам как Владимир Волк и Кемаль Афтер, который является наследником его вечного и главного противника – Якоба Гросса. Нет, и не предвидится даже в новой истории, начатой Реальностью Босстона. Какой бы она (история) не стала, Владимир Волк и Кемаль Афтер останутся привязанными друг к другу. Такова их миссия.
Миссия же Оксаны подходила к концу. Она понимала, что теперь настал ее черед сыграть свою партию. Туман нанес огромный ущерб Реальностям, не говоря уже о Воинах, всех без исключения нуждавшихся в реабилитации. Она видела как физически высохла та же Кайла Рабауль, пытавшаяся сберечь две жизни, что заставило Оксану даже всплакнуть. Даже подумать было страшно о том, если бы силы Кайлы иссякли до появления Судьи. После Тумана она находилась под серьезным наблюдением к’оровских медиков, больше волновавшихся за здоровье ее ребенка. Полковник Волк, которому так же требовалось время на восстановление, организовал своей дочери и охрану из числа верных ему людей. Все было схвачено еще перед открытием Врат, так что теперь он занимался и дочерью и ее мужем. Кемаль Афтер не спешил возвращаться в собственную Реальность, желая уединиться с Кайлой на благо их взаимного исцеления. Реальность Перекрестка эпох была выбрана его женой, у него же не возникло никаких сомнений в этом выборе. О Героях Кемаль Афтер не заикался, очевидно, что пока Аскерон находился под влиянием ПОКОЯ И НЕПОДВИЖНОСТИ, сживаясь и наслаждаясь этой силой после противостояния Туману. Перекресток эпох должен был стать не просто местом уединения двух супругов, нет, Оксана быстро поняла, что эту Реальность они рассматривали как уютное семейное гнездышко на довольно продолжительный период времени, там же должен был родиться их ребенок. Так что полковник Волк вынужден был держать данную Реальность под контролем во избежания неприятностей. Но Оксане тоже предстояло быть начеку, ведь она уже знала о том, что устройство «мариэль» близко к своему завершению и прошло практически все основные испытания. Она не должна была показываться на Перекрестке раньше чем туда придет смертный со своим оружием.
-Будь готова к тому, что тебя там уже будут ждать, - предупредил полковник Волк, неожиданно вызвавший ее на встречу в Нейтральную зону, - Мариэль Кристо, настоящий Мариэль Кристо, у которого нет выбора, если он хочет дожить до обновления Реальностей. Ты должна знать, что Теодору предлагали устранить его как препятствие на пути к Воскрешению Якоба Гросса. Я отговорил его, но Мариэлю Кристо придеться заплатить за эту отсрочку.
Он еще не полностью восстановился после Тумана: несколько морщин все же останутся на лице полковника до конца его дней как отметина. И уже сейчас Оксана старалась как можно реже смотреть на Владимира Волка, встречаться с его бездушным взглядом. Туман, казалось, стал для полковника венцом всех возможных испытаний. Теперь Владимир Волк из клана Волков видел все, вообще все.
-Тебя, конечно, можно достать и раньше, даже на территории Деки Псии, - будничным тоном предупредил полковник, - Я бы, например, ждать не стал. Однако, Мариэлю Кристо нет резона оставлять свой След где попало. На данный момент его жизнь зависит от одного лишнего движения.
Правда же заключалась в том, что такова была цена за участие Сварога в группе саботеров, возглавляемых Оксаной, за одно лишь его решение войти в эту группу. Но иначе просто не могло быть. Как я уже говорил, Сварог разглядел в Мариэле Кристо Темную сущность, последствия, ведущие к попытке возрождения Якоба Гросса. Справив своего протеже в гостиницу Богучара Савата в надежде, в конечном итоге, похоронить Мариэля среди смертных, Якоб Гросс и думать не мог, что его Воскрешение окажется настолько близко к реализации. Это не было его просчетом, это был альтернативный вариант тех, кто предложил ему свою помощь в его проекте с Вратами. Своего рода, ответ на участие в нем Оксаны. Вместе с осмыслением ценной информации из уст полковника Волка она пыталась высчитать последствия своего желания поделиться с ним тем, что видела в капсуле Кемаля Афтера в обмен на ее миниатюрный телепорт.
-Древлянин Аскерон воспользовался телом Кемаля Афтера, - наконец решилась сказать она, - Я видела. Теперь они одно целое, - добавила она во время взятой полковником паузы.
-Чего ты хочешь? – наконец подал он голос, и его комментарий был Оксане как-то неприятен, как-будто она не имела права рассказывать об этом кому-либо.
Как-будто Владимир Волк и без Оксаны знал о том, что произошло, а теперь удостоверился в наличии тому нежелательных свидетелей. Другими словами, она пыталась выбить из полковника так необходимый ей бонус. Но почему ей должно было быть неприятно требовать то, что принадлежало ей изначально, то, что у нее забрали без ее ведома и согласия? Конечно полковник знал, что ей было нужно.
-Я рекомендую тебе забыть о том, что ты видела, - сказал он, вынув ее устройство (она сразу поняла, что это было ЕЕ устройство) из нагрудного кармана армейского кителя, - Ради безопасности самого Кемаля Афтера.
Он снова провел ее. Но Оксане не было смысла обижаться – ей вернули то, что ей принадлежало, она получила важную информацию. Владимир Волк полагался на ее возможности. Оксана была нужна ему и не только ему.
Полковник не подгонял ее, сам выжидая этот важный для всех момент. Но прежде у Кемаля Афтера и Кайлы Рабауль родилась дочь – Алиса (Кайла Рабауль) Афтер. Это было очень знаменательное событие, вызвавшее немалый резонанс в Реальностях. Именно этот период был особенно напряженным как для Оксаны, так и для Владимира Волка, ожидавших появления под шумок на Перекрестке эпох как смертного, так и Воина, вряд ли знавших друг о друге, но выполнявших одну задачу. В этот период времени Оксана рвалась на Перекресток, рвалась оказаться как можно ближе к Аффи, казалось, потерявшему голову от ликования по поводу рождения его ребенка. Потом был его поход в Герои, вместе с Кайлой и Алисой – еще одно важное событие, означавшее первичный осмотр Дома Хозяином. Кемаль Афтер отправился в Герои за Артефактом, за ключом от дверей в ЕГО Дом. Но Реальность Героев отдала ему два медальона, вручив один и избавившись от другого, не принадлежавшего ей: телепорт Владимира Волка так и остался никем не тронутый.
И лишь перед самым возвращением Кемаля Афтера на Перекрестке объявился Мариэль Кристо, занявший свое место на Прошлом Варианте Реальности, напичканном бесконечными разрушительными войнами, в которых разумом было наделено абсолютно все, и все познавало рождение и смерть. Мариэль пришел исключительно как палач, ожидавший свою жертву в лице Оксаны, занял место среди смертных, стараясь слиться с ходом истории. Оксана не хотела драться с ним, но при этом оценивала свои шансы выйти из драки победителем. Мариэль Кристо не был для нее серьезным соперником в открытом и честном бою. Он был Белым Лисом, находился на пару ступенек ниже Оксаны в иерархии клана. Нет, Мариэль пришел на Перекресток эпох с оружием, которое должен был пустить в ход против нее. Оксана виделась с Мариэлем всего раз, но и раза хватило, чтобы заметить существенную разницу между прошлым Мариэлем Кристо и тем, которого она увидела на Перекрестке. Он подстриг волосы, одел затемненные (не темные) очки, сквозь которые Оксана видела сияние линз в глазах. Черты лица были какими-то грубыми, угловатыми. Впрочем, в тот момент ей было не до того, чтобы разглядывать и отмечать каждую деталь Мариэля Кристо, оказавшегося перед ней совершенно неожиданно и при удивительных для нее обстоятельствах. Потому что она совсем не помнила как Мариэль возник перед ней, как если бы знал, что она явится к нему именно в этот момент. Но, кажется, он и сам растерялся.
Она помнила как вошла в его Вариант Перекрестка, готовая нападать и защищаться, а дальше что-то будто взорвалось в ее голове, под височной костью, там где был ее собственный имплант. Оксана сразу поняла, что он в какой-то момент послал пучок защитных волн навстречу тому, кто пустил разрушительную энергию в ее сторону. Смертный был где-то рядом, когда она вошла в Реальность, смертный видел ее и сразу же пустил в ход свое оружие, намереваясь нанести максимальный урон ее здоровью. Имплант Оксаны сработал на всю мощность, выдержав колоссальный выброс губительной силы, и, скорее всего, оказался выведен из строя, потеряв свою защитную функцию. Однако, Оксану больше заботила ее беспомощность, невозможность пошевелиться, а значит предпринять что-либо против Мариэля Кристо. Она вдруг обнаружила себя лежащей на чем-то холодном и мягком, окруженная тьмой с оттенками красного и зеленого. Соленый привкус наполнял ее рот, витал повсюду, пропитав тьму насквозь. Все это было каким-то нереальным, слишком уж похожим на сон, но внутри себя Оксана понимала, что на нее напали, она защищалась и вроде сумела сохранить жизнь, но теперь оказалась в еще худшем положении. Она и лежала и лежала, полностью обездвиженная, нуждавшаяся в отдыхе и восстановлении физических сил. Ни о чем не думала, лишь в голове мерцал спасительный «свет» - не форма, не реальность, лишь слог, беззвучный голос. Ее собственный голос. Ее мольбы, обращенные к Свету ее Аффи.
Но вот кто-то перевернул ее на спину, и это был Мариэль Кристо. Он, конечно, ждал ее, но оказался не готов к ТАКОЙ встрече. Оксана была сейчас полностью в его власти, похожая на тряпичную куклу, с которой можно было делать что угодно. И это было не совсем правильным, Мариэль просто не смог причинить ей вред, когда Оксана находилась буквально в его руках. Он не увидел на ее теле ни одной раны, Оксана не истекала кровью как Кемаль Афтер, находившийся в капсуле во время Тумана. Она просто потеряла контроль над своим телом, ослабший ее мозг отказывался приказывать рукам и ногам двигаться. Она лишь смотрела на Мариэля, ожидая его действий, направленных на ее уничтожение. Но в тот момент ей было все равно, «свет» в мозгу разогнал все прочие мысли, даже о страхе смерти. Мариэль колебался, тянул время, сжимая ее в руках, не решаясь добить свою настолько беззащитную жертву. Мариэль просто не мог убить ее. А между тем у него была очень твердая и жесткая хватка, хватка хищника, сила Темного. Оксана ощутила ее почти до самой ее сердцевины пока Мариэль сжимал ее тело, не зная как поступить, но все больше склоняясь к намерению отказаться лишать ее жизни.
-Это была не моя идея, - исповедывался он, - Это Сварог, это он настоял на том, чтобы я выполнил грязную работу. Сказал, что это в первый и в последний раз. Мне нельзя выходить за пределы гостиницы Богучара Савата, по крайней мере, до обновления Реальностей. Его принудили меня подставить. В группе саботеров ты видела почти всех тех, от кого зависит моя жизнь в гостинице. Это крайне влиятельные и весомые Воины. Во время обновления им припомнят каждый их шаг и участие в открытии Врат в том числе. Черт, если бы я знал, что это будет так трудно... Я заберу тебя отсюда, отведу в надежное укрытие.
За спиной Мариэля Кристо из темноты вдруг бесшумно выползло лицо полковника Владимира Волка, облаченного во все черное. Мариэль уже был готов поднять Оксану на руки, чтобы отнести ее в «надежное укрытие», но в последний момент резко обернулся, спиной почуяв угрозу.
-Ты наговорил достаточно, чтобы я позволил тебе забрать ее и отвести в надежное укрытие, - негромко прокомментировал полковник, - Это не понравится ни Сварогу, ни прочим Воинам в его группе. Но пусть это будет нашим общим секретом. Почему она еще жива? – кивком головы он указал на Оксану.
-Мне не сказали, что я должен исполнить роль стервятника и добить беспомощную жертву. Кто бы не напал на нее, он оставил самую гадость мне, а я не привык прибирать чужое говно, - жестко отрезал Мариэль, - Считайте меня соплей, но я не могу. Даже с учетом имен в ее голове.
-Возвращайся в гостиницу, - с улыбкой потребовал полковник, которого явно позабавил этот жесткий тон, - Скажешь, что не ожидал встретить меня рядом с Оксаной.
-Хочешь сделать это сам?
-Все, что я хочу – Равновесие, - уже без улыбки вздохнул Владимир Волк, склонившись над Оксаной, чтобы разглядеть каждую черточку на ее лице.
Она даже ощутила запах крови в его дыхании.
-Аскерон предупредил меня, что так случится, - пояснил Владимир Волк, оставшись с ней наедине, - Смертного привел Чужак. Прости, что не сказал раньше. Но твой имплант ослабил «мариэля», что непременно снизит его шансы на победу над Кемалем Афтером.
Полковник провел рукой по ее лицу. Оксана чувствовала его волнение, его беспокойство, его еле заметную дрожь в пальцах.
-Я знаю, что тебе нужно, - сказал он, пристально глядя в ее глаза, будто проникнув через этот взгляд в ее сознание, - Эта сила связывает тебя и Кемаля Афтера прочным узлом. Его сила, которую я и сам ощутил однажды. Сила его Света.
Он обнажил ее медальон, спрятанный у Оксаны под балахоном, и не мешкая ни секунды сжал его в пальцах, вложив в них максимум физической силы. Оксана даже почувствовала крепкую волчью лапу с острыми как бритва когтями, готовыми впиться в ее плоть. Глаза полковника в тот же миг вспыхнули желтым светом голодного зверя, загнавшего добычу после долгого преследования. На миг перед Оксаной предстала беспощадная звериная морда, обнажившая клыки. А еще через секунду свет поглотил все вокруг подобно бездонной толще воды, утянувшей Оксану в самую глубь его сущности. Она будто даже перестала дышать, позволила заглотить его в огромном количестве, заполнить ее легкие, заполнить ее всю. Она не барахталась, не стремилась отчаянно вынырнуть на поверхность, мчась и оставаясь на месте в самом эпицентре бесконечной толщи света. Она все так же лежала, удерживаемая им, расширяемая им, наполненная им, и в тот момент не было больше ничего, что заслуживало бы ее внимания. Свет разлился в ее мозгу, устремляясь по всему ее телу, придав легкости каждому его участку. Оксана просто закрыла глаза, чувствуя как ее куда-то уносит из ее тела. Теперь уже она слышала знакомые звуки, вдыхала знакомые запахи. Свет говорил с ней и она говорила с ним, безголосо, бессловесно.
Она находилась на пути к планетоиду Деки, на пути к ее Убежищу, на пути к ее Аффи, которого видела и ощущала лишь Оксана. Вот и сейчас ее Аффи держал Оксану в своих объятьях, вдыхал в нее прежние силы и не пускал на корабль Деки. На самом же деле, и Оксана знала об этом, Владимир Волк удерживал ее, открыв телепорт на спасительный для нее планетоид, но прибегший к помощи Силы, чтобы затормозить Оксану во время ее перехода. Можно так сказать, ее тело оставалось рядом с ним в то время как сознание Оксаны пришло в движение. Она не должна была уйти сейчас, когда Кемалю Афтеру требовалась аналогичная помощь. Ей всего лишь нужно было вернуть утраченный контроль над своим телом. И он возвращался к ней. Полковник Волк чувствовал как росло его напряжение пока Оксана вновь обретала физическую полноценность, как ему все тяжелее было тормозить ее сознание, как оно изменило направление в обратную сторону, устремившись обратно в тело Оксаны. И вот она уже могла заговорить, потребовать, умолять:
-Отпусти.
Даже в объятьях ее Аффи она ощущала волчьи когти, давящие на грудь, будто вылезшие откуда-то изнутри ее тела. Полковник мог убить ее, он и сам чувствовал и понимал, что ему необходимо остановиться, и не мог. Как если бы знал, что сделать это можно лишь в определенный момент, когда сама Оксана остановит его, а до того ему необходимо было только ждать. Напомнили о себе и последствия Тумана, сбившие все внутренние ритмы и колебания полковника, едва-едва вошедшие в норму, но недостаточно успокоившиеся. И вместе с ее голосом внутри полковника будто что-то щелкнуло, запустившее в его голове сложный и мгновенный процесс затухания возбужденной и бушующей энергии. Он услышал голос Оксаны изнутри, он сам впустил ее, открыв ее телепорт, и одной ногой стоя в нем. Оксана возобладала над ним, на миг став сильнее полковника. Этот избыток обернулся ее собственной агрессией, Лисицей, набросившейся на Волка в смертельной схватке. Полковник ждал этой реакции, но (и) стоп слово Оксаны в один момент разжало его пальцы, едва не раздавившие ее телепорт в невероятно крепкой хватке. Пальцы полковника распрямились будто он сжимал взорвавшуюся в них гранату.
Оксана обнаружила себя на поле жуткой резни, среди бесчисленных порубленных, порезанных и расстрелянных смертных тел, плавающих в собственной крови. При других обстоятельствах ее наверняка бы вывернуло наизнанку от этого фарша – казалось, сама земля была этим ужасным месивом, столько тел Оксана еще не видела. Но сейчас с ней был полковник Владимир Волк, которому приходилось видеть еще больший ад, оттого лицо его не выдавало никаких признаков отвращения или прочих подобных чувств. И именно полковник Волк оказывался единственным спасительным местом среди этого кошмара, куда Оксана стремилась перевести взгляд.
-Полегчало? – поинтересовался полковник, не обращая внимание на окружающую обстановку, и помог ей встать на ноги.
-Вполне, спасибо за помощь. И прости за мою несдержанность, - сказала Оксана, стараясь смотреть лишь на него, но не задерживать внимание на его взгляде.
-Теперь тебе необходимо оказать ту же помощь Кемалю Афтеру. Ты должна поторопиться: смертный уже добрался до него... И кое-что еще, - поспешил добавить он прежде чем Оксана приготовилась покинуть это страшное место, - Реальность Героев отдала ему и Артефакт и его копию, ту, что собрал я. Она не нужна Черному Лису, верни ее.
А потом Оксане следовало вернуться на корабль Деки, который знал как вывести ее из Реальностей, за Врата. Она была готова к тому, чтобы покинуть Сферу, навсегда расстаться с ее Аффи, и она никак не ожидала насколько легко окажется осознать конец своего пребывания в Реальностях.
Она была и Чужаком и Воином, и Воин доминировал лишь благодаря ее мыслям об Аффи, благодаря его Свету, коснувшемуся и проникшему внутрь Оксаны вместе с ее легким поцелуем в том памятном кубрике казармы куда она пришла не в силах утаить от брата своих чувств. Кровь Якоба Гросса, связавшая их, была единственным и сильным тормозом в желании Оксаны забрать сердце Аффи в свои руки. Но даже в ее родственных чувствах было больше чистой женской ласки, на какую она оказалась способна в те минуты, длившиеся бесконечно долго, пока Оксана прижимала к себе Аффи, победившего смертного клона Мариэля Кристо. Имплантат ее Аффи был усилен в ходе тестов, проведенных над ним перед открытием Врат. Аффи пришлось пожертвовать одним из ядер устройства ради увеличения мощности другого, отвечавшего за излучение разрушительной энергии, ставшей, в итоге, еще более разрушительнее. Ее, конечно бы, все равно не хватило для равного противостояния энергии «мариэля», и не случись его схватки с имплантом Оксаны у Аффи не было бы никаких шансов. Теперь же ее Аффи неуклюже лежал посреди улицы, незримый для смертных, залитый Светом, сочившимся из невидимых ран и подобно крови пропитавшем одежду. Свет приятным теплом остался на руках Оксаны когда она опустила голову Аффи себе на колени. Точно так же как он некоторое время держал ее тело с пулей у нее в груди. Свет устремился к ней, чтобы собраться в ее руках, чтобы она смогла вновь оказаться внутри него и быть укрытым его руками. Это был настоящий Аффи, ее брат, встретивший кого-то по-настоящему родного, намного роднее Кайлы Рабауль, хранимой в его сердце будто священная реликвия. И, наверное, в эти минуты Оксана испытала больше чем Кайла в день ее свадебной церемонии. Думаю, в эти минуты Оксана коснулась Реальности Босстона, рождение которого началось вместе ПОКОЕМ и НЕПОДВИЖНОСТЬЮ, встретившими меня в сознании Кемаля Афтера. Думаю, Оксана была первой и единственной из Воинов, кому удалось увидеть самую сущность Абсолюта, заключенного в Реальности Босстона. И, скорее всего, то, что должно было произойти с Реальностями после него. Думаю, Оксана даже была там: Кемаль Афтер показал ей все, что знал сам. Оксана ДОЛЖНА БЫЛА увидеть, увидеть, чтобы уйти, оставив существенную часть полученных знаний на корабле Деки. Босстон Кемаля Афтера оставил ей место в Реальностях, ее память в новом физическом теле и сознании. Это было даже больше чем просто память, по сути, Воин Оксана (Файхе Таро) Виенна, не имеющий ничего общего с Чужаком. Как если бы Оксане пришлось вырвать из своего природного естества ту часть, что связывала ее с Реальностями. И ведь она понимала, что так оно и произойдет, и на планетоиде Деки Псии останется чистый Воин Рыжих Лисиц. И внутри него будет тот же Свет, что остался на ее руках пока она исцеляла ее Аффи. В эти минуты он был открыт для нее весь, и она наслаждалась им, чувствуя его внутри себя, чувствуя ПОКОЙ и НЕПОДВИЖНОСТЬ. В эти минуты Оксана, Кемаль Афтер, и я были одним целым.
И вернувшись, наконец, на планетоид Деки Оксана была уже совсем другой, разряженной и опустошенной, такой, какой и должна была быть, готовая избавиться от Воина, живущего в ней. Та Оксана, что потребовала от Деки провести ее за пределы Сферы, уже не помнила Аффи. Она не помнила вообще ничего из того, что было с ней в Реальностях. И Дека ждал этой перемены, намеревавшийся переместить свой корабль как когда-то переместил планетоид со сборочными цехами. Я не знаю, не имею ни малейшего представления о том, что Дека сделал с ней, и каким образом Оксана Чужак покинула Реальности и покинула ли на самом деле. Не знаю потому, что Дека Псии остался внутри Сферы, остался один на своем корабле тогда, остался, чтобы сберечь другую Оксану; ту, что принадлежала Сфере. Но, что важнее всего, он просто не мог выйти через запертые после Тумана Врата. Впрочем, как представителю Реальностей мне ни тогда, ни теперь, ни в будущем не дано познать сущность Чужака, то, что скрывает Туман как форма Бытия. Те его элементы (такие как Чужаки), что присутствовали в Реальностях едва ли не с начала существования их и будут и дальше находиться внутри Сферы независимо от предлагаемых ею условий, уже давно стали ее нестираемой частью, пассивными отметинами, которыми Сфера может пользоваться время от времени.
Кемаль Афтер же не сразу понял, что произошло. Первое время после их последней встречи он был занят изучением как Артефакта Реальности Героев, так и самими Героями, той их частью, ключом к которой служил медальон. К ответственности за собственную семью добавилось нешуточное опасение за сохранность и недоступность Внутренних Героев для непрошенных гостей. Кемаль Афтер сразу понял где его место в Реальностях, где он должен быть когда от него ничего не зависело. Он достроил и защитил Мист сам, не используя никаких подсказок или образов, приходивших к нему во сне, ничего из того, что помнил и не мог скрыть я, подчиненный ПОКОЮ и НЕПОДВИЖНОСТИ. Лишь на острове, наблюдая за Вариантами при помощи устройства, копией которого пользовалась Оксана на корабле Деки, Кемаль Афтер пришел к мысли вновь увидеть ее. Увидеть и больше никогда не терять. И дело было не в семейных буднях, не в чувствах, которые так и не угасли по отношению к жене и дочери, и они по-прежнему представляли для него огромную ценность. Все чаще и чаще Кемаль Афтер перемещался на свой остров, все больше и больше Мист затягивал его своей неповторимостью Вариантов. Это подлинный Кемаль Афтер требовал свое, требовал все больше силы, губительной силы Абсолюта. ПОКОЙ и НЕПОДВИЖНОСТЬ приходили в движение, приближаясь к финалу предстоящего обновления Реальностей. Через какое-то время Кемалю Афтеру больше не требовалось прибегать к телепортирующим свойствам Артефакта: сила Внутренних Героев слилась с его собственной. Это была Темная сила, Темный Свет – неотъемлемая часть Абсолюта, как разрушительного, так и созидательного, неотъемлемая часть хаоса. Я тоже ощутил ее. Ощутил демона внутри Кемаля Афтера, я видел нечто страшное, приведшее в ужас даже Древлянина, неспособного воспринимать ужас. И несмотря на ужас, демон оставался Светом, прежней частицей Храма, прежней частицей Сферы.
-Значит демон? – не сразу хмыкнул полковник Волк, когда я замолчал.
Я заметил сомнение в его глазах, как-будто он уже пожалел, что только что отправил свою дочь на это задание по устранению Кемаля Афтера. Как-будто он совершил большой и серьезный просчет, пойдя у Хесса на поводу и защищая потомка Якоба Гросса на Совете Волков.
Глава 5.
Владимир Волк...
Глава 6.
Босстон. Яркий и темный. Невероятно безумный от одной лишь мысли его существования. Короткий как тысячелетья, как бесконечность, и вечный как миг. Такой каким должен был стать, такой каким его предвидела Сфера. Это было невероятных размеров зеркало, отражавшее каждого Воина, каждую Реальность. Сфера внутри Сферы. Каждый Воин, хотел он того или нет, смог узреть себя изнутри; Сила Босстона пронзила Сферу целиком, достав до каждого ее уголка. В период обновления многим Воинам пришлось выступить против своей природной сущности; даже сам Кемаль Афтер обнажил свою демоническую сторону, приняв условия, предложенные Древлянами. И демон уничтожил бы его раньше чем Кемаль Афтер приступил к созданию Босстона, оставив при сотворении последнего никудышную оболочку не будь меня совсем рядом с ним. Войдя в него, я подарил Кемалю Афтеру этот шанс на спасение. ПОКОЙ и РАВНОВЕСИЕ пришли в состояние крайнего дисбаланса, отреагировав на начало обновления, что позволило мне взять инициативу в свои руки и занять его место. Так что во время обновления под именем Кемаля Афтера выступил Нэйль Аскрон. Но даже в этом состоянии демон внутри него не ослаб, требуя хладнокровия, железной твердости в решениях и четкости в поступках. Это был очень тяжелый период для Кемаля Афтера, для его неуравновешенности и стабильности. Это был постоянный риск, постоянный страх последствий, постоянный груз на его маршальских погонах. Когда-то ему присвоили их в попытке обуздать его юношескую несдержанность, а ведь Кемаль Афтер и правда не заслуживал маршальского звания. В период обновления эти звезды требовал от Кемаля Афтера именно тех решений, которые и питали его демоническую половину. И Мист (даже не Кайла и не Алиса) оставался единственной возможностью отдышаться.
И на острове его ожидала Оксана. Он мог увидеть ее в каждом доступном Варианте, Оксана была с ним всегда, нисколько не боявшаяся его Темного Света. Наоборот, рядом с ней демон становился ангелом и совсем не желал перевоплощаться вновь. Тогда же я увидел его страх построить новый, отдельный, независимый Босстон. Страх дойти до конца, сделать последний и самый важный в жизни шаг взять на себя новую ответственность. От нее нельзя было уйти, в Реальностях. И лишь Оксана, которая видела последствия его Абсолюта могла помочь убрать этот страх безвозвратно. Она должна была быть рядом с ним. Кемаль Афтер интуитивно чувствовал свои возможности, чувствовал сколько именно Силы ему предстояло вложить в Босстон. В гостинице Богучара Савата оставалась его печать – смертный, в котором он сохранил фрагмент своей сущности Воина. При создании Босстона смертный должен был вернуть ему еще немного Силы, чтобы сохранить собственную жизнь. И там, на территориях земледельцев уже готовились к предстоящим переменам. Воины в телах их смертных вели нешуточную борьбу по предотвращению содействия Кемалю Афтеру в его работе. Босстон уже на стадии подготовки требовал жертв в качестве последствий выбора каждым Воином предлагаемой Древлянами стороны на обновляемой доске.
И смертный дал ему этой Силы. И когда рождался Босстон, в движение пришла вся Сфера. Подобно Туману Свет проник повсюду, вспыхнув и какое-то время сияя ослепительной вспышкой. Нет, визуально эту вспышку увидеть было невозможно. Это было похоже на то довление, что пронзило всю Нейтральную зону и близлежащие территории когда Кемаль Афтер построил первый Босстон. Довление происходило внутри Воинов, как бы обнажая их принадлежность к Светлой и Темной сторонам на всеобщее обозрение. Свет выдавал их все самые потаенные желания, эмоции, чувства, боль и страх. Как-будто перерождал заново и сохранял, не забывая ни одной мельчайшей детали. Сама Сфера провела сканирование всего ее содержимого, подготовив новую доску, отличную от прежней, выбросив с нее все устаревшие элементы. Сфера предложила открытое присутствие Древлян, их правила Игры, возрождение утраченных Знаков, не всех, но наиболее ценных. Это означало своеобразное равенство Воинов друг перед другом в силу перераспределения Знаков. Каждый Знак это своя идеология, свои преимущества и недостатки, и те Знаки, которые должны были возродиться из небытия, представляли собой стремление к единению и общности или же наоборот, к жесткому разрыву и развитию индивидуализма. То, что предлагала Сфера, было первичным смешением, обнулением и новым отсчетом до следующего Босстона. Но в то же время возврат к утраченной и забытой эпохе первичного смешения открывал другие возможности, предлагал каждому Воину ощутить себя в другой роли: охотник превращался в жертву, праведник становился демоном, учитель опускался в ученики. Это был итог всех тех процессов, что происходили во время обновления Реальностей, своего рода анализ, проводимый Сферой по изучению действий каждого Воина.
Мне не стоит покидать Кемаля Афтера после его Босстона. В новой истории он будет слишком уязвим – в период обновления ему было сделано предложение возродить и возглавить Черных Лисиц, а значит войти в число лидеров всего клана Лис. Кемаль Афтер принял это предложение, прекрасно понимая какими последствиями оно может обернуться лично для него. Однако, я отлично знаю о его скрытых возможностях перешагнуть и Лисиц, и Волков, и подняться до уровня Дракона. Как знаю и о том, что Кемаль Афтер до конца своих дней останется Черым Лисом. Но это будет уже совсем другой Черный Лис, со своим местом на обновленной доске, определенным Сферой, для которой каждый сохраненный Воин имеет одно единственное и неповторимое значение. Я готов сделать все, даже использовать возможности Храма, чтобы удержать Кемаля Афтера на этом месте. Так хочет Сфера, принявшая МОИ условия где ему есть его место вопреки изначальному ее расчету. Впрочем, Сфера не умеет ошибаться или допускать неточности. И пока все попытки устранить Кемаля Афтера претерпевают неудачу за неудачей. А может быть, все дело не столько во мне сколько в нем самом?...
конец
Войны богов. Нэйль Аскрон
© Copyright: Сергей Лисс, 2021
Свидетельство о публикации №221032201345
Свидетельство о публикации №221032201345
Рецензии