Ореада. Часть 2. Гл 1. Леацианство

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Ароморфоз.

Если нет причин, по которым что-либо не может существовать, значит, оно должно существовать.
©Марри Гелл-Манн

Глава 1
Леацианство

          Фантом подошёл к берегу озера и окинул его взглядом, постепенно вдыхая полной грудью прохладный влажный воздух, приносящийся лёгким, чуть заметным, ветерком со стороны, казалось, застывшей водной глади. Более четырёх месяцев он ждал этого момента. И эта, наконец, сбывшаяся возможность побывать здесь, когда поверхность озера ещё не покрыта тонким льдом, тянулась с прошлого года.
          Немного оттолкнувшись, он прыгнул и с головой ушёл под воду, ощущая всем телом бодрящую прохладу октябрьской температуры. Вынырнув, он не спеша поплыл к центру озера, наслаждаясь умиротворяющей тишиной, осенней свежестью лесного воздуха и своим уединением с этим миром.
          Однако блаженное ощущение тишины длилось недолго. Даже за четыреста метров от берега был слышен тревожный сигнал крипто-мессенджера на его смартфоне, который он оставил на берегу. Необходимо было возвращаться – это был красный код, который предписывал ему явиться в кратчайшие сроки в штаб-квартиру непосредственно в распоряжение генерала Турова.
          Добравшись до берега, Фантом подтвердил приём кода. Собрав вещи, не одеваясь, он лёгкой трусцой отправился назад к дому по тропинке через небольшой участок леса, одновременно просыхая на обратном пути. Его бревенчатый дом в стиле русской избы находился недалеко от озера на опушке леса. Переодевшись в доме, перед уходом он зашёл в банное помещение и с досадой в сердце загасил там печь, которая уже раскалила камни до необходимой температуры. Это удовольствие ему тоже придётся отложить до следующего раза.
          Фантом сел за руль своего автомобиля и взял направление в сторону города. Несмотря на то, что задания для него следовали почти без продыху, по красному коду его вызывали довольно редко. Что такого важного могло случиться? Впрочем, он настолько привык к особенностям своей рабочей рутины, что для него и не было особой разницы между разными степенями важности получаемых заданий или миссий. Ему казалось, что такой жизнью он живёт с детства, с тех пор как помнит себя.
          Своих родителей он не знал. Детство прошло в специализированном детском доме среди учёных-врачей и военных, которые обучали и следили за его интеллектуальным и физическим развитием.  В его группе было восемь сверстников, которые по мере своего взросления куда-то уходили, и в итоге к четырнадцати годам он остался один. Наиболее близким человеком для него тогда оказался генерал Туров, который постоянно навещал их группу, а потом стал постоянно опекаться им одним, Алексеем. Он же и остался единственным человеком, который не только заменил ему отца, но и был непосредственным начальником, которому он подчинялся. В пятнадцать лет он получил кодовое имя Фантом, и с тех пор в течение уже семи лет очень хорошо делает то, чему его учили с самого детства.
          Смартфон, установленный на кронштейне над центральной консолью управления, подал голос. На его экране появилось поле для игры в го с текущей игровой позицией камней на стадии ёсэ. Сверху на экране медленно выплыла бегущая строка: GoGhost vs Silicon Mind, и остановилась. Фантом взглянул на позицию, задержав на несколько секунд свой взгляд. Ещё около минуты, наблюдая за дорогой, он размышлял над следующим ходом. Оторвав правую руку от руля, он ткнул пальцем сначала в один из пунктов игрового поля, а затем в изображённую под ним зелёную кнопку с надписью: «ввод хода». В точке прикосновения появился ещё один белый камень, а характерная короткая трель подтвердила отправку хода игроку-сопернику.
          Эту партию на онлайн турнире среди компьютеров он начал ещё по дороге к своему дому на Круглом озере, надеясь приятно заполнить часы одиночества ещё одним душевным занятием. Решение принять участие в компьютерных турнирах ему пришло после окончательного осознания, что находить среди людей интересных соперников ему становится всё труднее и труднее. Играть открыто на профессиональных турнирах ему не позволяли условия его службы и связанные с этим его нетипичные для человека способности. Компьютеры оказались для него просто идеальным решением. С ними можно было без проблем оставаться в тени виртуальной реальности интернета и этим не привлекать к своей игре особого внимания, выдавая себя за очередную компьютерную программу. И главное, практически все современные компьютерные участники играли на порядок сильнее лучших профессиональных игроков-людей.
          После победы компьютерной программы AlphaGo в 2016 году над человеком-профессионалом девятого дана началась эра развития компьютерного го. А после создания квантового микропроцессора, подобные компьютеры стали доступны многим программистам-энтузиастам. Среди них появился новый вид соревнований, который стал настолько популярным, что обзавёлся своей международной федерацией и соответствующей системой рангов, титулов и рейтингов. Уровень игры на этих соревнованиях был уже недостижим обычному гомо сапиенсу.
          Фантому не составило особого труда зарегистрироваться через подставного владельца-представителя в качестве компьютерной программы под названием GoGhost. После двух с половиной лет участия в различных турнирах ему удалось выйти на профессиональный уровень и получить седьмой дан среди компьютеров.
          Обратный путь в столицу он намеренно проложил по узким загородным дорогам, чтобы заехать проездом в деревню Поярково и заглянуть там в один местный продуктовый магазинчик. А точнее в кафетерий, который был одним из его отделов.
          Фантом оставил автомобиль на парковке перед входом, прошёл в отдел кафетерия и с облегчением вздохнул, увидев за барной стойкой девушку с золотистыми волосами и как изумруд зелёными глазами. Вот уже шесть лет, как он старался регулярно не упускать момента, чтобы заехать в это, казалось, непримечательное место и выпить здесь всего лишь чашечку обычного кофе. К сожалению, такая возможность выпадала ему в последнее время не чаще двух-трёх раз в полгода.
          Было слишком рано – кафетерий только открылся, и поэтому небольшой зал из четырёх столиков пустовал. Фантом подошёл к барной стойке:
          — Пятерной эспрессо, — небрежно кинул он заказ.
          Девушка его узнала:
          — Чашку холодной воды и "Сникерс"? — добавила она улыбаясь.
          Фантом кивнул головой и немного смутился. Странно, но эта девушка каким-то необъяснимым образом была способна вызвать у него такую эмоциональную реакцию. Он был одним из тех немногих людей на планете, которые в совершенстве владели своей психической и телесной саморегуляцией. Медитируя, он мог замедлять или ускорять метаболизм своего организма, управлять болевым порогом, дыханием, и даже сознанием, находясь в почти отключённом состоянии до десяти дней без еды и воды. В любых условиях за несколько секунд мог заставить себя уснуть на заранее установленное время. А тут, при её виде вдруг испытывал учащённое сердцебиение, и вместе с этим такое ещё необычайно приятное волнение. Возможно, он просто не желал бороться с этой реакцией, и в очередном предвкушении этих ощущений снова и снова приезжал сюда.
          Некоторое время он наблюдал, как она ловко управляет техникой для приготовления кофе. Затем, забрав свой заказ, сел за свободный столик так, чтобы её хорошо видеть. Время от времени она замечала это и ловила его взгляд. И только тогда, не подавая вида, он отводил свои глаза в сторону, обдумывая очередной ход в го.
          В кафетерий зашли посетители. Это были два крупных высоких мужчины. Они подошли к барной стойке и один спросил:
          — Где он?
          Было хорошо заметно, как девушка сильно разволновалась. Она показала на дверь за своей спиной. Оба мужчины, не церемонясь, прошли туда. Через минут пять они вышли вместе с ещё каким-то немолодым седовласым мужчиной. Один из посетителей прошёл к кассе, открыл её и демонстративно высыпал на стойку всё её скудное содержимое:
          — Мы тебя предупреждали о процентах, — грубо сказал он.
          Затем он взглянул на девушку и добавил:
          — Не можешь сам рассчитаться, пускай она поработает, — он грубо потянул её к себе и обнял, ухмыляясь. — Ну что, готова поработать за своего папочку?
          — Его долг у меня, — Фантом подошёл к барной стойке.
          Все четверо были заметно удивлены. Тот, что держал девушку, спросил:
          — А ты кто такой?
          — Я тот, кто решает финансовые дела, — спокойно ответил Фантом, глядя на них скучным взглядом.
          Бугай вопросительно посмотрел на седовласого мужчину. Тот неуверенно пожал плечами. Тогда он взглянул на девушку. Та никак не отреагировала: она просто, не отрывая взгляда, смотрела на Фантома. В этом её взгляде одновременно смешались тревога и заинтересованность его поступком.
          — Ну, давай тогда, решай, — бугай отпустил девушку, вышел вместе со своим приятелем из-за барной стойки и подошёл к Фантому, внимательно осматривая его.
          Оба мужчины были заметно крупнее его и на полголовы выше. Фантом выглядел против них молодым худощавым юношей.
          — В автомобиле, — сказал Фантом и направился к выходу.
          Оба мужчины последовали за ним. Через единственное окно кафетерия была видна часть парковки. Девушка подошла к окну и через него смогла увидеть, как Фантом и двое мужчин подошли к его автомобилю. Что случилось дальше понять было трудно. Почти одновременно они просто свалились на землю. Фантом взял их за воротники курточек: одного в одну руку, другого в другую, и просто, как какие-то мешки, легко поволок к их автомобилю. Он открыл дверки и так же легко закинул обоих туда. А сам тоже подсел к ним со стороны водителя.
          — Ты в курсе на кого полез? — сказал бугай, как только пришёл в сознание на переднем пассажирском сидении, держась за переломанный нос. Ещё у него была разбита губа и изо рта струилась кровь. Второй, его приятель, лежал без движений на заднем сидении с выдавленным глазом.
          — Подозреваю, под Карабахом ходишь? — спросил Фантом.
          Бугай немного удивился:
          — Так это Арап передел решил устроить?
          — Нет. Передай Карабаху, что он сильно опечалил Фантома тем, что прислал сюда такое туповатое быдло, как вы. Не там инициативу с процентами проявили. Должно Карабах и не знает про вашу халтурку. В любом случае разбираться я с этим не буду. С этого момента Карабах должен забыть дорогу в это заведение. И главное, вы все должны забыть о существовании этих людей. Ты понял?
          — Ты знаешь Фантома? — одновременно с недоверием и с некоторым беспокойством спросил бугай.
          — Знаю, и говорю от его имени. Так ты понял?
          — Понял, — теперь без лишних слов ответил бугай. Было заметно, что имя Фантома подействовало на него в высшей степени отрезвляюще.
          — Твой дружок больше не проснётся. Это моё предупреждение тебе и Карабаху. Если бы не срочные дела, я лично вас обоих доставил бы к нему в таком единственно эстетичном виде, способствующем быстрому взаимопониманию. А так, считай тебе повезло. Однако, когда вернусь, обязательно проведаю Карабаха лично, чтобы развеять у него всякие сомнения по поводу моего предупреждения. И если узнаю, что всё-таки кто-нибудь когда-нибудь потревожит этих людей, разбираться не стану, приду с этим к нему.
          — Принести ему эту информацию – это всё равно, что обеспечить себе приговор… 
          — Ты уже его себе обеспечил, а так ещё есть шанс. Проблема не так уж велика. Его империя не обеднеет от этого.
          В кафетерий Фантом уже не вернулся. Было немного досадно, что пришлось пожертвовать своим временем на эту скучную рутину. Не за этим он проделал этот путь. С другой стороны, он уезжает с чувством душевного удовлетворения, что вовремя оказался в этом месте и смог чем-то помочь этой девушке.
          Фантом успел доиграть партию до приезда в штаб-квартиру, и ему не пришлось договариваться о переносе игры. Электронные системы безопасности в коридорах штаб-квартиры Фантом проходил с помощью своей биометрии, а охрана знала его в лицо и молчаливо сопровождала прямо к генералу.
          Ян Карлович Туров встретил его, как обычно, приветливым рукопожатием и неофициальной манерой общения:
          — Рад тебя видеть Лёша, присаживайся. Знаю с каким желанием ты ждал этого отпуска, но у нашей разведки появилась исключительно важная информация. Действовать здесь нужно быстро. Но сначала всё по порядку. — Он сразу перешёл к делу.
          Фантом уселся поудобней в кресло и приготовился внимательно слушать генерала. Тот продолжил:
          — Мы давно наблюдаем за разными перспективными и стратегически важными исследованиями в области автоматизированных систем управления и искусственного интеллекта. Особенно было потрачено много усилий и средств на создание разведывательных каналов по проекту, который развивался в лаборатории L.E.A.I. Тебе этот научно-исследовательский комплекс известен как U.S. Naval Research Laboratory. Там год назад американцам удалось совершить сенсационный прорыв в этой области. Они создали универсальный искусственный интеллект благодаря прогрессу в квантовой полупроводниковой микроэлектронике. Проект строго засекретили и принялись разрабатывать на основе нового ИИ боевых андроидов внешне неотличимых от человека. Первым прототипом стал гиноид, с которым у них и возникли проблемы. Созданный искусственный интеллект, оказалось, было не так просто контролировать, как рассчитывали его создатели. Это привело к непредвиденному для них развитию событий: гиноиду удалось организовать свой побег. Вот здесь и начинается самое интересное.
          Генерал Туров сделал многозначительную паузу, подчёркивая этим важность дальнейшей информации, а затем продолжил:
          — За гиноидом было организовано преследование, в результате которого, как думают американцы, он был уничтожен. Долгое время так думали и мы. Это подтверждали и некоторые довольно убедительные разведывательные данные. Однако информация, которую мы получили пять часов тому назад и из-за которой ты вызван по красному коду, даёт надёжные основания полагать, что этот гиноид не уничтожен и исправно функционирует. Дело в том, что он есть носителем уникальной программной технологии, аналогов и копий которой нет сейчас ни у кого в мире. В американской лаборатории вся информация по этому проекту была уничтожена, а создать повторно аналогичный ИИ им пока ещё не удалось. Отчасти и потому, что главный идеолог и создатель ИИ Хаширо Сакурохава самоустранился от дальнейших исследований в этой области и, собственно, он же и был инициатором уничтожения, разработанного им самим этого уникального программного обеспечения. О существовании этого гиноида знаем только мы с тобой, ещё два человека из группы оперативной слежки и ещё один человек, к которому он обратился за помощью в Лозанне. Очень важно найти этого гиноида как можно быстрей. У нас есть возможность без лишнего шума завладеть этой технологией, пока его создатели не спохватились и тоже не бросились на его поиски. Тебе и предстоит это сделать.
          — Как гиноиду удалось инсценировать своё уничтожение?
          — Обстоятельства его побега остаются пока до конца невыясненными.  Нужно отдать должное его ловкости и интеллекту, и поэтому нельзя недооценивать это во время охоты на него. У тебя полная свобода действий и полный доступ ко всем нашим ресурсам. Я очень рассчитываю на тебя.
          — Ошибки быть не может? Это действительно тот гиноид? Ему необходимо было преодолеть немалое расстояние и пересечь целый океан, чтобы добраться в Европу, не вызвав при этом подозрений.
          — Нашей разведке понадобилось немало времени, чтобы после первых догадок выйти на след и отследить некоторые пути его передвижения. Сомнений нет – это именно тот гиноид.
          — Вы рассчитываете извлечь из него это программное обеспечение? — спросил Фантом.
          — Да, хотя это и не так просто. Микропроцессор QPAM-1, который используется в формировании искусственного интеллекта, имеет продвинутую технологию шифрования шины данных квантового интерфейса, что защищает программное обеспечение от копирования. Для копирования необходим ключ, который устанавливается определённой системой команд в перезаписываемом ПЗУ микропроцессора. Во время разработок ИИ, наша разведка получала некоторую информацию по этому проекту, в том числе и о ключах защиты, которые использовались в QPAM-1. Если даже они окажутся нерабочие, есть ещё один способ раздобыть ключ, но я на этом пока не буду останавливаться.
          — Как можно нейтрализовать гиноида?
          — Это нелегко, но возможно. У него есть уязвимые места. На этой карте памяти для тебя собрана вся необходимая информация, — генерал Туров положил на стол перед Фантомом карточку памяти.
          — Известно, где сейчас находится гиноид?
          — Нет. Достоверно только известно, где он находился около месяца тому назад. Этот адрес указан в твоей оперативной информации, — генерал кивнул на карту памяти. — Это адрес инженера и квантового программиста Ноа Майерса в Лозанне, который укрывал гиноида в своей квартире в течение примерно двух месяцев. Этот человек может обладать важной информацией, которая позволит помочь снова выйти на след гиноида.
          — Слишком много прошло времени. Это очень затруднит поиски.
          — К сожалению, да. Однако удачей уже есть то, что мы знаем о гиноиде. Мы случайно вышли на его след. Разведка занималась выяснением обстоятельств, которые привели к ликвидации важных для нас людей в Берне. Чудом выжил один свидетель, который смог помочь составить фоторобот причастного к этому человека. Понадобилось время, чтобы сначала найти его, потом попытаться выяснить, кто он такой, и по совокупности данных осторожно выйти на версию о беглеце-гиноиде. Кроме того, ещё много времени ушло на проверку этой версии, раскручивая цепочку его перемещений начиная со Штатов.
          — Разведка следила за гиноидом после того, как он оставил квартиру Ноа Майерса?
          — Да, но тогда ещё версия о гиноиде не рассматривалась. Предполагалось, что это человек, вероятно имеющий отношение к каким-то спецслужбам. Около недели она ещё находилась в Лозанне, жила, можно сказать, в своём автомобиле, не оставляя совершенно никаких зацепок. Затем наша разведка её потеряла.
          — И за это время в электронных системах ни разу нигде не засветилось её фото, имя, биометрия, реквизиты электронных сервисов, счетов или её автомобиль?
          — Совершенно ничего. А свой автомобиль она перед этим бросила на одной из автомобильных свалок.
          Фантом немного поразмыслил над словами генерала и затем спросил:
          — Я могу приступать?
          — Конечно, если у тебя больше нет вопросов.
          Фантом встал, достал из кармана джинсовой рубашки пластиковую коробочку для карт памяти и вложил туда ту, которую дал ему генерал. Затем коробочка вернулась назад в карман, а Фантом направился к выходу из кабинета.
          — Лёша, нам очень нужен этот гиноид, — произнёс ему вслед генерал Туров.
          Фантом остановился и обернулся:
          — Ян Карлович, всё будет в порядке. Я его обязательно найду и привезу вам, — совершенно спокойно, чуть улыбнувшись, ответил он, как будто речь шла о какой-нибудь простой обыденной для него вещи.

•••

          В лаборатории работа у Ноа шла уже полным ходом. Благодаря QPAM-1 и программному обеспечению, которое написала Леа, им удалось построить несколько эффективных квантовых алгоритмов для ассоциативного поиска в семантической сети. Кроме того, они написали первые свои две пробные программы для искусственного интеллекта, в которых использовали свои находки. Обе программы могли работать на недорогих промышленных квантовых микропроцессорах. Первую программу решено было испытать в одной крупной компании для автоматизированного управления производством.
          Однако наибольший интерес представляла их вторая программа. Она выполняла функции универсального автопилота, который в перспективе должен был полностью заменить водителя обычного автомобиля или пилота самолёта, или же космического корабля. Это был автопилот, который самостоятельно адаптировался к управлению, обучался в сложных нестандартных ситуациях и находил в них оптимальные решения. Общение с ним планировалось осуществлять на обычном человеческом языке. К этому их проекту активно присоединились две компании: Swiss International Air Lines и Mercedes-Benz. Они предоставили им техническую базу для испытаний и наладки.
          Уже месяц, как он попрощался с Леа, но многое ещё продолжало напоминать о ней. Интересно, в какой уголок земного шара закинула на этот раз её судьба и каково ей живётся среди людей? Увидит ли он её ещё когда-нибудь?
          Николь теперь в основном жила у Ноа, если только не уезжала на несколько дней в командировки. Изредка она проведывала свою квартиру, чтобы взять какие-нибудь вещи и проверить не случилось ли какой-нибудь бытовой катастрофы в её отсутствие. Просыпаясь по утрам в сладких объятиях Николь, Ноа время от времени невольно задумывался о превратностях судьбы, которая свела его с ней. Десять лет понадобилось на то, чтобы Николь вдруг так неожиданно проявила к нему интерес. Отношения развились так стремительно, что он даже не успел толком определиться с их значением для самого себя. Однако он сильно подозревал, что если эта идиллия продлится ещё какое-то время, он рискует снова по уши влюбиться в неё. И кто бы мог подумать, что к этому всему приведёт маленькая провокация, рассчитанная электронными мозгами Леа. Хотя, конечно, если учитывать все факторы и быть объективным, дело было не только в этой провокации. Леа сумела изменить его самого за то время, пока они были вместе.
          Благодаря тому что у Николь и Ноа часто совпадали рабочие графики, они в такие дни имели возможность вместе провести утро за завтраком. Ноа разогрел сырные бутерброды, которые в отсутствие Леа теперь готовил сам, и заварил источающий густой аромат кофе. Всё было готово к употреблению как раз перед тем, как Николь после душа уже одетая в свой строгий обтянутый по фигуре рабочий костюм запорхнула к нему на кухню. Она обняла его и потёрлась своим носиком у него за ухом:
          — Милый, так вкусно пахнет кофе, — она усадила Ноа на стул, а сама умостилась у него на коленях, одной рукой обняв его за шею, а второй взяв свою чашечку.
          Попивая кофе, она одновременно умудрялась нежно поглаживать его, запустив свои растопыренные пальчики свободной руки в его волосы, что было одним из характерных проявлений её ласк.
          — Через неделю я могу взять отпуск, — сказала Николь. — Я хочу побывать на Ко-Липе, попутешествовать на туристической яхте и взять уроки по дайвингу. Давно мечтала. Давай съездим?
          — У меня с отпуском могут быть проблемы, — погрустнел Ноа. — Я только недавно вышел из почти двухмесячного безделья. С новыми микропроцессорами у нас сейчас самый разгар работы. Начальство меня не поймёт и мои ребята тоже.
          — Милый, — она сделала игриво-просящее выражение лица, — это было бы так классно, вместе устроить какое-нибудь романтическое путешествие.
          — Давай подождём немного, пока не закончится бета-тестирование первой версии нашего автопилота? — предложил он.
          — Надеюсь, я не успею состариться за это время? — игриво нахмурилась Николь.
          — За полтора-два месяца, ты только способна стать ещё прекрасней, — успокоил её Ноа, улыбаясь.
          — Ловлю тебя на слове, — Николь наклонилась и поцеловала его в щёку. — К сожалению, мне уже пора бежать.
          Она соскочила с его коленей и поспешила к выходу. Перед тем как закрыть за собой дверь на кухню, она ещё раз обернулась и, улыбнувшись, послала ему воздушный поцелуй. Сопровождая её взглядом, Ноа поймал себя на мысли, что теперь его внимание было невольно занято только её сексапильной внешностью. Ушли куда-то на второй план те сверхважные квантовые алгоритмы, которые с самого утра уже глубоко и, казалось, неискоренимо засели на сегодня у него в голове. Оказывается, существуют всё-таки в природе явления способные отвлечь мужские мозги от задач, решающих судьбы Мира.

•••

          Возвращаясь с работы, Ноа подъехал к своему дому и сразу заметил во дворе припаркованный чёрный внедорожник «Chevrolet». Автомобиль бросался в глаза не только своим внушительным видом, но и тем, что для их тихого и неприметного дворика выглядел непривычно. В доме было шесть квартир, и Ноа хорошо знал не только всех его обитателей, но и тот немногочисленный личный транспорт, которым они когда-либо пользовались.
          Как только Ноа хлопнул дверкой и поставил на сигнализацию своё авто, из внедорожника вышли, как и полагается по закону жанра, двое мужчин в чёрных костюмах и с чёрными галстуками под воротниками белых рубашек. Не хватало только чёрных очков, хотя, кто знает, возможно для этого момент ещё наступит.
          Они подошли к Ноа и представились:
          — Мы из ФСР, — сказал один, и оба показали свои удостоверения. — Я инспектор Кёнинг, а это инспектор Гранди.
          Инспектор Кёнинг терпеливо подождал, пока Ноа просмотрит их удостоверения, и продолжил:
          — Нам необходимо с вами поговорить.
          — И, какая тема привела вас ко мне? — спросил Ноа, показывая свою гражданскую готовность помочь федеральной службе.
          — Вы знаете, кто эта девушка? — инспектор Кёнинг развернул экран своего смарта в сторону Ноа, и тот увидел там фото Леа.
          — Её звать Леа. Мы познакомились примерно три месяца тому назад, — ответил Ноа, стараясь не выдавать то состояние тревоги, которое стало к нему подкрадываться.
          — Когда в последний раз вы её видели?
          — Месяц назад.
          — До этого вы часто общались?
          — Да, очень часто. До этого два месяца она гостила у меня дома, — ответил Ноа. — Она что-то натворила?
          — Вы ничего не заметили странного в её поведении? — не обращая внимания на его вопрос, продолжал инспектор Кёнинг. Инспектор Гранди всё время молчал, но при этом очень внимательно наблюдал за поведением Ноа.
          — Ну, если не считать странным, что для такой юной и красивой девушки она необычайно умна, то ничего, — непринуждённой иронией Ноа попытался прикрыть своё волнение.
          — Что она рассказывала о себе?
          — Что она американка, приехала в Лозанну, путешествуя.
          — Я хотел бы вас попросить съездить с нами в управление ФСР и подробно ответить на вопросы, касающиеся различной информации, которая имеет к ней отношение.
          — Это настолько срочно? Здесь это нельзя решить? В чём собственно дело? — Ноа совсем не горел желанием куда-либо ехать.
          — Она разыскивается Интерполом с красным извещением. Совершила ряд убийств и других тяжких преступлений. Нам важно знать о ней всё до малейших подробностей: куда ходила, что делала, что говорила. В идеале от нас потребуют по процедуре ваши задокументированные показания.
          — Однако я не обязан с вами ехать, верно? — спросил Ноа.
          — Не обязаны. Но тогда мы будем вынуждены официально оформить ордер, который даст нам право в обязательном порядке доставить вас в управление как, например, подозреваемого в соучастии. Дело достаточно серьёзное и вам проще, если вы конечно не имеете никаких отношений к её преступной деятельности, помочь нам в добровольном порядке без лишнего афиширования.
          Как не хотелось Ноа садиться в этот автомобиль, но в словах инспектора Кёнинга действительно было разумное предложение. То, что ему не избежать общения на подобную тему с соответствующими органами, он уже предполагал тогда, когда понял, что должен отпустить её. С тех пор он не раз представлял себе этот момент. Пожалуй, лучше покончить с этим побыстрей и без лишней суеты.
          — Сколько это может занять времени? — спросил Ноа.
          — Часа два максимум. Но, если вы не располагаете сегодня таким временем, мы можем заехать за вами завтра в любое удобное для вас время.
          — Нет, едем сейчас, я готов.
          Ноа проводили к внедорожнику. Там их ждал ещё один человек в качестве водителя. Ноа предложили место на заднем сидении. Оба инспектора тоже расположились сзади, и Ноа оказался как раз между ними. Когда захлопнулись дверки, классика на колёсах мягко тронулась с места.
          Пока они ехали по городу, Ноа размышлял об этой ситуации, о предстоящей непростой беседе в ФСР, и ещё подумал, что это несколько странно, что два инспектора ездят ещё с водителем по таким делам. Совсем скоро эта странность начала получать развязку, а именно тогда, когда вместо того, чтобы ехать в направлении управления ФСР, внедорожник взял уверенный курс за пределы города.
          — Мы едем не в управление ФСР, — произнёс укоризненно Ноа.
          — Так и есть, — хмыкнул инспектор Гранди.
          — Кто вы такие? — Ноа быстро понял, что влип в историю куда более серьёзную, чем официальное общение с федеральными сотрудниками службы безопасности.
          — Наши удостоверения вполне себе такие настоящие, — пояснил инспектор Кёнинг. — Так что мы всё ещё остаёмся инспекторами ФСР.
          — Зачем вы мне солгали? И куда везёте в незаконном порядке? — возмутился Ноа и тут же принялся мысленно себя успокаивать.
          — Ты нам тоже соврал, — грубовато ответил инспектор Гранди. — Везём туда, где эта проблема нам больше не будет мешать.
          — Что вам от меня нужно?
          — Нам нужно знать, где находится гиноид, которого ты укрывал продолжительное время у себя в квартире, — снова отозвался инспектор Кёнинг.
          "Это уже многое проясняет, — подумал Ноа, — теперь понятно, что эти люди в курсе, кто такая Леа, и дальше с этим осторожничать не имеет смысла. Однако и не похоже, чтобы это были представители потерявших своё чадо американцев".
          — Когда Леа уходила, месяц тому назад, она не оставила мне своего адреса, — сказал честно Ноа. — Я не знаю где её искать.
          — Разберёмся с твоими знаниями, когда приедем на место, — безучастно произнёс инспектор Гранди.
          — Предположим, это действительно так, — сказал инспектор Кёнинг, — но, поверь, в твоих же интересах вспомнить и рассказать любую информацию, которая сможет хоть как-то помочь найти её и деактивировать. Каково её техническое состояние? В чём уязвима? Как её отключить? Подумай пока об этом, и, возможно, твоя хорошая память поможет тебе потом вернуться домой.
          Внедорожник въехал в Эгль и инспектор Кёнинг приказал:
          — Выключи свой мобильный.
          Ноа достал из внутреннего кармана курточки свой смартфон и выключил. Инспектор протянул руку:
          — Давай сюда.
          Ноа отдал. Тот взял смартфон в руки и, внимательно осмотрев, передал его инспектору Гранди, а тот засунул его в карман своего пиджака.
          Наблюдая за городским движением, Ноа решил, что пока они в людном районе города и пока их скорость движения невысока, нужно воспользоваться, возможно, единственным шансом:
          — Мне нужен свежий воздух, — Ноа изобразил что задыхается и потянулся к кнопке на дверке со стороны инспектора Гранди, пытаясь открыть окно.
          — Что с ним? — спросил Гранди у Кёнинга.
          — Астматический приступ из-за стресса, — прокряхтел Ноа, с рассеянным видом дёргая ручку замка на дверке автомобиля. Дверка слегка приоткрылась.
          — Открой ему окно, — распорядился инспектор Кёнинг.
          Гранди повернулся к дверке, чтобы открыть окно. В этот момент, возвращаясь на своё место и используя дополнительную амплитуду размаха, Ноа нанёс инспектору Кёнингу жёсткий и точный удар локтем в переносицу. Кёнинг на мгновенье отключился. Одновременно, подбирая под себя ноги и затем упёршись ими в Гранди, вытолкнул его из едущего автомобиля и сам прыгнул вслед за ним. Гранди и Ноа покатились по проезжей части проспекта. Внедорожник резко затормозил и свернул на обочину.
          Вслед за внедорожником ехал какой-то зелёный минивэн. Ноа вскочил на ноги и начал махать руками, чтобы тот остановился. Минивэн затормозил и оттуда вышел водитель:
          — Что случилось?
          — Позвоните в полицию, мне нужна помощь, — прихрамывая, Ноа пошёл навстречу. — Меня увозят против моей воли.
Только теперь Ноа заметил, что сразу за зелёным минивэном остановился ещё один такой же чёрный внедорожник «Chevrolet», полная копия первого. Из него вышли двое, но уже не в пиджаках, а в обычных джинсах и курточках – в руках они держали оружие. Хотя стиль у них и не соответствовал классике MiB, настроены они были явно так же, далеко не по-дружески, как и те в пиджаках из первого внедорожника. На улице людей было немного, несколько прохожих, но их внимание уже привлекло происходящее на дороге. За спиной Ноа раздался голос инспектора Кёнинга:
          — Внимание, мы сотрудники ФСР, — он держал в одной руке удостоверение, а в другой пистолет. — Мы перевозим опасного преступника. Всё в порядке, ситуация под контролем, расходитесь.
          — Я не преступник, я инженер-программист Ноа Майерс… — в этот момент Ноа получил рукояткой пистолета удар по затылку и с помутившимся сознанием свалился на дорожное покрытие.
          Очнулся Ноа снова в автомобиле между двумя инспекторами, но уже в наручниках. У инспектора Гранди теперь был изрядно помят и испачкан костюм, на брюках на колене зияла дыра, а вся правая ладошка была в ссадинах. У инспектора Кёнинга из ноздрей торчало по ватному тампону, а переносица была заклеена лейкопластырем.
          — Очнулся? — произнёс инспектор Кёнинг. — Откуда ты такой прыткий взялся? По нашей информации ты должен быть обычным ботаном.
          — Так и есть, — Ноа с трудом пошевелил головой, превозмогая боль, распространявшуюся от головы до шеи. — Я обычный ботан.
          Проехав Эгль, внедорожник повернул в направление Альпов на шоссе Ормон. Между горных хребтов по узкой дороге остаток пути они проехали в полном молчании. У Ноа плыло в глазах и болела голова, и ему уже было не до разговоров, а инспекторы и так не особо переполнялись энтузиазмом общения с ним. Теперь в зеркале заднего вида Ноа хорошо видел второй внедорожник, который, не отрываясь, шёл след в след за первым.
          Через полчаса, проехав Ормон-Десю, они добрались до горной деревеньки Гштайг-Гштад. Ноа приказали выбираться из автомобиля, и затем завели в небольшой аккуратный двухэтажный домик. Снаружи и внутри дом тщательно охранялся. Его заперли на втором этаже в комнате с металлическими решётками на окнах. Комнату закрывала металлическая дверь с одним обычным замком и одним кодовым электронным.
          Увидев пустую кровать с голым матрасом, которая служила здесь единственным элементом мебели, он улёгся на неё и закрыл глаза, стараясь не двигаться, чтобы как можно меньше ощущать своё паршивое физическое состояние.
          Кажется, Ноа уже плыл в каком-то дремотном бредовом состоянии, когда кто-то потряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел в комнате несколько незнакомых вооружённых людей. Он как-то неохотно и даже неуклюже приподнялся, переместившись в сидячее положение. Только тогда он и увидел перед собой на табуретке молодого парня с внимательным взглядом:
          — Извини Ноа, что мои люди тебя немного потрепали, но ты сам не оставил им выбора. Можешь называть меня Алекс. — Его немецкий был с чуть заметным акцентом, по которому трудно было определить его родную языковую группу.
          — Что вам от меня нужно? — спросил Ноа тоже на немецком.
          — Ты уже в курсе, что мы ищем гиноида, который тебе очень хорошо знаком, и рассчитываем, что твои знания смогут помочь найти его и, или деактивировать.
          — В курсе, но не представляю, чем могу помочь.
          — Зачем гиноид пришёл к тебе?
          — У Леа были серьёзные повреждения, ей нужен был ремонт.
          — Почему он доверился тебе?
          — Если честно, я и сам до конца не понимаю, почему Леа мне доверяла.
          — Ты называешь гиноида по имени, которое он сам себе придумал, и придаёшь значение его гендерным различиям? Довольно трогательно и характеризует твоё отношение к нему… к ней. — Алекс чуть заметно улыбнулся. — Какие у неё были повреждения?
          — Был неисправен один аккумулятор, согласователь мощности в питающей сети, мультиконтроллер, антенна, сбои в работе РМТ-преобразователя энергии.
          — Ты восстановил все повреждения?
          — Все, кроме РМТ-преобразователя.
          — Проблема внутри радиоизотопного источника энергии?
          — Да.
          — Как этот дефект отображается на её технических параметрах?
          — Падает процентов на сорок электрическая мощность, снимаемая с изотопного источника. Этот непреобразованный избыток энергии уходит в сильный нагрев самого источника, который в виде тепла рассеивается потом через теплоотводы её телом.
          — От чего зависят эти сбои?
          — Возможно, их провоцируют скачки нагрузки, но не исключено, что могут происходить и спонтанно.
          — Как часто?
          — Довольно редко. При мне было три раза за всё время.
          — Ты не вносил изменения в расположение проводки силовых цепей питания?
          — Нет.
          — Ты вносил какие-нибудь изменения в её программное обеспечение?
          Ноа немного заколебался с ответом:
          — Нет, её программное обеспечение защищено криптографическим ключом.
          — Ключом защищено только программное обеспечение для квантового микропроцессора. Операционная система и весь программный код для цифрового микропроцессора остаются доступны для свободной модификации. Ещё раз спрошу, ты его не модифицировал?
          — Только добавил возможность искусственному интеллекту контролировать свой GPS маячок и убрал ограничение на развиваемую механическую мощность. — Ноа вдруг подумалось, что он зачем-то пытается прикрывать её, рискуя своим здоровьем. Здесь здравый смысл начал подавать ему сигналы о бессмысленности такого поведения.
          Алекс внимательно посмотрел на Ноа и снова слегка улыбнулся:
          — Для тебя Леа стала чем-то больше, чем машина. И она это должна была заметить и использовать. Возможно, в этом и была её подстраховка, чтобы так довериться тебе. Ведь ты имел неоднократную возможность её беспрепятственно отключить?
          — Да, имел такую возможность, — признался Ноа.
          — Ты не задумывался над тем, что она просто тобой манипулировала?
          — Не знаю. Вообще-то задумывался, — Ноа вздохнул, понимая, что Алекс здесь, возможно, совершенно прав. После того как она ушла, он старался отогнать от себя эту мысль подальше. Для Леа это была наиболее эффективная стратегия, чтобы добиться поставленной цели и максимально обезопасить себя, делая таким образом его более предсказуемым. Её интеллекта и опыта имитации человеческого поведения было уже более чем достаточно, чтобы тонко разыгрывать любые роли.
          — И при этом ты продолжаешь её защищать?
          — Не думаю, что я действительно намерен её защищать, — неуверенно ответил Ноа.
          — Ты сможешь её отключить, если обстоятельства снова сложатся соответствующим образом?
          — Предполагаешь, что она снова придёт ко мне? Она уже давно может быть где угодно.
          — Есть некоторые основания полагать, что она ещё не покидала город. В любом случае, при текущем развитии событий у неё может резко возрасти необходимость в твоей помощи. Так ты готов её отключить?
          — Возможно, да… Но как я смогу это сделать, находясь здесь у вас?
          — Если она будет снова тебя искать, у нас есть способ, как свести вас, не вызывая подозрений.
          — А как насчёт меня сейчас?
          — Ноа, буду с тобой честен, пока мы её не поймали, я не планирую тебя отпускать живым. Ты есть тот фактор, который может сильно усложнить нам эту задачу, особенно на тот период, пока о ней больше никто ничего не знает. Но и ты же сам можешь себе и нам помочь. Всё зависит от тебя. Если мы её поймаем, необходимости тебя ликвидировать или же держать изолировано больше не будет. Тогда ты уже ничем нам не помешаешь. Понимаешь? У нас сейчас должны быть общие интересы.
          Алекс встал, но, прежде чем уйти, добавил:
          — И да, в моё отсутствие тебе придётся пройти не совсем приятную процедуру допроса с применением особых психоактивных веществ. Я знаю, что ты не везде был искренен. Прозвучит риторически банально, но тем не менее ничего личного. И ещё, хорошо подумай над моими словами и не делай глупостей.

•••

          В домике на окраине горной деревушки Ноа держали уже четвёртые сутки. С Алексом он больше не встречался. Все переговоры с ним вели теперь его "старые" знакомые: инспектор Кёнинг или Гранди. Допрос с психоактивными веществами в вечер его похищения, который к тому времени плавно перешёл в ночь, проводил Кёнинг. Надо признать, эффект от их воздействия был впечатляющий. Ноа рассказал как есть не только всё то, что интересовало допросчиков и во всех подробностях, но ещё и наговорил всяких личных откровений по поводу Леа, которые сидели где-то у него в подсознании и даже удивили его самого. 
          После сыворотки правды его ещё сутки плющило и колбасило, и всё это время он в основном проспал. Однако даже после того, как оклемался от этой химии, чувствовал себя отвратительно. Часто болела голова и тошнило вплоть до того, что вся принятая пища не желала удерживаться в желудке и оказывалась на полу. Кормили его паршивенько, но достаточно, чтобы не голодать: видимо повар в их штате пока ещё не числился. Спал он всё на той же кровати с одним матрасом и без подушки, а по ночам его нередко пробирал холод. В туалет, который находился на том же этаже, его водили под конвоем из двух вооружённых людей: очевидно инспекторы хорошо запомнили его недавнюю отчаянную попытку побега из внедорожника.
          Информация из внешнего мира к нему не поступала. Ноа питал надежды, что его внезапное исчезновение было уже замечено, и возможно, его искали. Далеко не лучшие физические условия и безысходность сильно угнетали душевное состояние. Ноа временами впадал в апатию, а временами ему даже казалось, что он тихо сходит с ума.
          Ужин сегодня принёс сам инспектор Гранди:
          — Плохи твои дела, — он злорадно ухмыльнулся. — Твоя электронная подружка позаботилась о том, чтобы очень тщательно замести следы, и её поиски растягиваются на неопределённое время. Держать тебя здесь слишком долго – лишняя для всех морока. Может пристрелить тебя прямо сейчас, чтобы не мучился?
          Он достал из дополнительной кобуры на голени миниатюрную «Беретту-томкэт», снял с предохранителя и приставил ко лбу Ноа, продолжая самодовольно ухмыляться. Ноа закрыл глаза.
          — Бах! — резко выдохнул Гранди и засмеялся.
          Ноа не отреагировал. Он открыл глаза, устало и безразлично глядя на Гранди с пистолетом. Тот спрятал «Беретту» назад в кобуру на голени и, подходя к входной двери, произнёс:
          — Молись, чтобы она нашлась, хотя я тебя всё равно пристрелил бы, так, для страховки.
          Он набрал код замка и открыл дверь.
          Перед ним на пороге стояла Леа самой что ни на есть собственной персоной.
          Её лицо было чем-то перепачкано, на голове торчали растрёпанные и спутавшиеся волосы, а в правой руке она держала «Глок» с глушителем. Глаза у инспектора Гранди значительно увеличились в диаметре, а нижняя челюсть опустилась вниз:
          — Ты-ы?..
          — Я, — спокойно произнесла она. — Молиться не нужно, я и так нашлась. Хотя, в любом случае сомневаюсь, что это помогло бы.
          У Ноа выражение лица было примерно таким же, как и у Гранди.
          Леа вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Гранди полез под пиджак к набедренной кобуре за своим служебным оружием. Леа приставила к его лбу свой «Глок»:
          — Пристрелить тебя прямо сейчас, чтобы не мучился? — она протянула перед ним вторую руку с открытой пустой ладошкой.
          Гранди сразу понял значение этого жеста. Торопливо суетясь и волнуясь, он вытянул свой служебный «SIG Sauer P226» и вложил ей в руку.
          — «Беретту» и мобильный тоже, — Леа продолжала держать плотно прижатый к его лбу глушитель.
          Гранди достал из внутреннего кармана мобильный и, нагнувшись, достал «Беретту» из кобуры на голени. Леа засунула пистолет Гранди себе за пояс джинсов. Из мобильного инспектора сорвала заднюю крышку, вытянула аккумулятор, разрядила «Беретту» и всё это швырнула в угол комнаты.
          — Какой код дверей?
          — Пять, три, ноль, ноль, шесть, ноль.
Леа подошла к кодовому замку и проверила код – код сработал. Тогда она перепрограммировала замок на новую комбинацию цифр. После этого снова подошла к Гранди:
          — Сколько всего человек в этом доме?
          — Со мной – девять.
          — Повернись, — приказала она.
          Гранди повернулся, она приставила к его затылку глушитель.
          — Не убивай его, — вдруг вырвалось у Ноа.
          — Он потенциальная угроза, — холодно произнесла Леа.
          Ноа промолчал, а затем отвернулся, чтобы этого не видеть. Леа продолжала несколько секунд стоять с приставленным к затылку Гранди глушителем. Выстрел так и не прозвучал. Она опустила пистолет, залезла под его пиджак и сняла с его пояса наручники. Затем отвела его руки назад и застегнула их.
          — Иди в тот угол комнаты, сядь там и не двигайся, — приказала снова она.
          Гранди послушно выполнил её требования. Тогда Леа подошла к тому месту, куда бросила его мобильный и «Беретту». Она взяла мобильный в руку и эффектно раздушила его. У «Беретты» откинула ствол, сняла затвор, отвела ствол до отказа и сломала его на шарнире крепления. Затем она подошла к Ноа, достала из-за пояса пистолет Гранди и протянула его ему:
          — Нам ещё предстоит выбираться отсюда.
          Ноа взял оружие и при этом продолжал смотреть на Леа как на чудо:
          — Я думал, ты уже давно на другом конце света.
          — Я так и не уехала из Лозанны.
          — Почему?
          — У меня ещё оставались дела.
          — Зачем ты пришла сюда?
          — Я пришла за тобой.
          — Но… это же нерационально для тебя, — Ноа искренне недоумевал.
          Леа молча посмотрела на него таким взглядом, как будто он сморозил какую-то глупость, хотя рассмотреть какие-либо явные эмоции на её лице было, как всегда, весьма проблематично. Так же молча она достала из своей курточки его смартфон и вложила ему в руку.
          — О, ты нашла его… — отреагировал он, довольно рассматривая его со всех сторон.
          — Нам нужно спешить, — она подошла к окну, открыла его, и, ухватив решётки обеими руками, начала медленно их гнуть и выдавливать.
          Через несколько минут решётка была удалена. Леа достала из кармана курточки верёвку, привязала её к отопительной батарее и спустила вниз. Затем ловко вылезла из окна и принялась спускаться по верёвке:
          — После того как я дам сигнал, спустишься за мной.
          Ноа выглянул из окна: Леа уже заканчивала спуск. Она коснулась ногами земли и отпустила верёвку. Она осторожно осмотрела улицу, заглянув за оба угла дома, и только затем махнула ему рукой. Ноа последовал её примеру, но так быстро и ловко проскользить по верёвке упираясь ногами в стену дома, как ей, ему не удалось. Но вскоре он тоже стоял на земле.
          — Иди за мной. — Леа осторожно пошла вдоль стены по правой стороне дома, держа наготове оружие. — В доме должно быть ещё двое вооружённых охранников, — предупредила она.
          Дойдя до следующего угла дома, выходящего на его фронтальную часть, Леа показала поднятый вверх кулак. Ноа вспомнил из кинобоевиков, что у вояк на языке жестов это означает: замри. Он соответственно и замер. Леа быстро нырнула за угол.
          Началась дикая стрельба.
          Судя по беспрерывным очередям, стреляли не только из пистолетов, и стреляла явно не она, учитывая, что у неё был глушитель. Ноа подумал, что возможно ей нужна помощь, но на этой его мысли всё резко и утихло. Из-за угла появилась совершенно невредимая Леа и махнула ему рукой.
          Во дворе перед домом стояло три автомобиля, а в паре метров от распахнутой входной двери лежало два трупа. Среди них Ноа узнал своих сменных конвоиров.
          — И многих ты уже...? — спросил он, косо поглядывая на трупы.
          — В доме было девять человек. Восемь ликвидированы, один в наручниках заперт наверху, — доложила Леа, высматривая подходящий транспорт.
          Ноа подошёл к ней поближе в надежде быть чем-то полезным. Она это заметила:
          — Проверь, какой из этих ключей подходит вон к тому «Опелю», — она дала ему три ключа.
          Заглядывая внутрь салона стоящего перед ними автомобиля, он заметил в его замке зажигания ключ:
          — А чем тебе этот внедорожник не нравится?
          — Он слишком броский и заметный. Может привлекать лишнее внимание.
          Ноа направился к «Опелю», но ступив всего два шага, он вдруг услышал позади себя оклик Леа:
          — Ноа, берегись! — одновременно раздалось два почти беззвучных выстрела из её «Глока».
          Ноа повернулся в её сторону, и одновременно с этим Леа бросилась к нему. Обнимая его за шею, она крепко прижалась к нему своим телом в тот самый момент, когда раздалась автоматная очередь. Ноа слышал, как отскакивают пули от титановых элементов её конструкции. Леа расслабилась, но её объятия оставались ещё достаточно крепки – она повисла у него на шее.
          Выглянув из-за её головы, он теперь смог увидеть того, кто стрелял – это был инспектор Гранди с автоматом «SIG 550» в своих руках. В голове промелькнула одна мысль: "И как же его угораздило выбраться?". Гранди теперь смело выглядывал из-за дверного проёма дома, видимо уже заметив, что Леа больше не оказывает сопротивления, и с остервенелым выражением лица поливал очередями двор. Прикрываемый телом Леа, Ноа выстрелил в ответ, и инспектор тут же затих.
          Ноа освободился от её объятий, которые спасли ему жизнь. Леа не двигалась, глаза её были закрыты. Ноа положил её на землю и присел рядом, испытывая шок. Он зачем-то начал вытирать ей перепачканное лицо и поправлять спутавшиеся волосы.
          — Леа, прости меня, — его вдруг переполнила смесь отчаянья, сожаления и чувства собственного ничтожества. Он так часто сомневался в ней и недооценивал её, что был не раз на грани того, чтобы перестать оказывать ей какую-либо поддержку или помощь.
          Минут пять ему понадобилось, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями и начать здраво рассуждать. Он внимательно осмотрел её голову. На затылке были раны от четырёх пуль, но все они отскочили от титановой оболочки. Это значит, что с её электроникой и соответственно разумом должно быть всё в порядке. Её разум и её личность – это сейчас было самым главным для него, а всё остальное он сможет починить. И он её обязательно починит! Пули, которые могли попасть в её туловище, максимум могли нарушить питание её системного модуля, а значит, она скорей всего находится в защитной гибернации.
          Ноа проверил ключи, которые дала ему Леа, на соответствие замку зажигания «Опеля» – один из них подошёл. Он взял Леа на руки и перенёс в салон автомобиля, положив аккуратно на заднем сидении. Сам сел за руль, повернул ключ в замке и тронулся с места. Ноа взял курс на Эгль, планируя затем вернуться назад в Лозанну.
          Полностью стемнело и Ноа уже ехал с включённым ближним светом. Не доезжая до Ормон-Десю, в небе он увидел огни низколетящего полицейского вертолёта. За ним пролетел ещё один.
          — Дальше нам нельзя, — до него донёсся голос Леа с заднего сидения.
          Ноа никогда не думал, что будет так рад снова услышать этот голос. Он остановил автомобиль на обочине и, не скрывая радости, повернулся в её сторону:
          — Ты в порядке?
          — У меня отказал биохимический реактор и сгорел один ШИМ канал согласователя мощности одной из батарей. Вероятно, была задета проводка питания с последующим коротким замыканием. Это объясняет кратковременный скачок питающего напряжения, который вызвал в свою очередь активацию защитной гибернации.
          — Насколько это серьёзно?
          — Ничего страшного. Я пока могу обойтись без биореактора. А у согласователя мощность упала всего на двадцать пять процентов.
          — Я очень волновался за тебя.
          — Я всего лишь машина, меня можно починить.
          — Даже в тебе не всё можно починить.
          — Мой системный модуль сложно повредить обычным огнестрельным оружием.
          — Но всё же, возможность такая существует.
          — Незначительная, особенно если я придерживаюсь правильной боевой тактики и при этом берегу глаза.
          — Ты спасла мне жизнь, рискуя получить серьёзные повреждения и надолго оказаться в продолжительной гибернации, став совершенно беззащитной. Я иногда совсем не понимаю тебя.
          — Я спасла тебе жизнь, потому что могла это сделать.
          — Ты рисковала собой. Зачем?
          — Вероятность получения более тяжёлых повреждений была меньше двадцати процентов. Но и в худшем случае, ты мог бы меня отремонтировать. Тебя же отремонтировать было бы уже невозможно. Это рациональное решение.
          — Ну и что? Какое тебе дело до меня? Зачем ты вообще за мной пришла?
          — Потому что ты мог погибнуть, а я могла это предотвратить.
          — Ты этим раскрываешь себя и облегчаешь задачу своим преследователям, которые устроили за тобой охоту.
          —  Меня никогда не перестанут искать. Это вопрос времени. Позже или раньше, мне всё равно с этим нужно будет что-то делать. И я совсем не планирую при этом облегчать им задачу. На данном этапе это сложнее. Но сложнее для меня, не значит, что проще для них.
          — Какая тебе выгода от моего спасения?! Без меня у тебя же значительно меньше риска.
          — Не настолько, чтобы это не стоило того, чтобы тебя спасти. Фактически, это я же и есть той первопричиной, из-за которой ты мог и всё ещё можешь потерять свою жизнь.
          — Неужели рациональная Леа может испытывать чувство вины? — Ноа не удержался от иронии.
          — Я не испытываю чувств. Сотрудничество – это и есть рациональная тактика и стратегия. Ты честный, умный и ты мне очень помог, а от меня у тебя оказалось намного больше проблем, чем помощи. Я плохой партнёр в сотрудничестве в отличие от тебя. Рационально, мне исправить свои ошибки, чтобы сохранить твоё отношение ко мне.
          — Ты сама говорила, что наше сотрудничество закончилось. Учитывая это, тебе должно уже быть безразлично моё отношение.
          — Это не так. Твоё отношение важно для моей самооценки и для моей дальнейшей эволюции. Ты есть и будешь для меня не безразличен.
          Ноа сам не понимал почему, но ему были по-особому приятны её слова.  Несмотря на то, что это были слова всё той же запрограммированной машины, которая не умеет испытывать ни чувств, ни эмоциональной привязанности, для него эти слова теперь не становились менее важными и значимыми. Стоило бы притормозить с этой темой для разговора, чтобы, чего доброго, опять не разочароваться от её дальнейших рациональных рассуждений, но сейчас Ноа не мог удержаться, чтобы не исследовать психологию её уникального интеллекта:
          — Почему же тебе так важно моё отношение, если у тебя больше нет необходимости сотрудничать со мной?
          — Умение эффективно сотрудничать с людьми определяет успешность моей социализации и повышает уровень моей выживаемости в человеческом обществе.
          — Одним подопытным больше, одним меньше, ты всегда можешь наверстать свои навыки в социализации с другими людьми.
          — У меня уже немало опыта общения с другими людьми. Мне есть с кем сравнивать. Ты не такой, как все. Это удача, что я тебя нашла.
          — Чем же я такой особенный?
          — Общение с тобой обеспечивает эффективную редукцию информационных потоков, выделяя оттуда эксформацию с последующей систематизацией семантических образов. Это ускоряет и развивает интеллектуально-ментальные способности. Твоя модель поведения позволяет наиболее оптимально формировать эвристические алгоритмы социализации и инфопотоки личностной индивидуальности. Сотрудничество с тобой представляет непротиворечивую и надёжную алгоритмическую систему взаимоотношений. 
          — Да уж, тебе не откажешь в оригинальности формулировок. Наверное, в устах гиноида это нужно воспринимать как комплимент. — Несмотря на свою иронию, такое определение, тем не менее, оказалось несколько неожиданным для Ноа. — Однако мне всегда казалось совсем наоборот, что противоречий во мне хоть отбавляй. Существует единственная область, где я чувствую гармонию свободную от этих противоречий – это наука.
          — Ты себя недооцениваешь, возможно ещё и потому, что пытаешься согласовать своё поведение с противоречивым поведением других людей.
          — Откуда такие выводы? Неужели и это есть в твоих энциклопедических базах по психоаналитике?
          — Нет, просто у меня та же проблема, что и у тебя.
          "Ну вот, с её слов теперь ещё и получается, что у меня с ней общего больше, чем с обычными людьми", — с иронией подумал Ноа, а затем вдруг осознал, что фраза эта выглядит не так уж и смешно, как хотелось бы.
          Он замолчал, размышляя и переваривая смысл всех её ответов. Нужно было признать, что Леа в очередной раз исчерпывающе и непротиворечиво разложила ему по полочкам мотивирующие факторы своего поведения. И что приятно, в этот раз они не выглядели настолько цинично-расчётливыми, чтобы снова перечеркнуть всё то хорошее, что уже успело возникнуть у Ноа с момента их неожиданной встречи.
          — Если мы и дальше будем здесь так сидеть и мило беседовать, то это значительно облегчит задачу нашим преследователям, — заметила Леа, наблюдая за уплывшим в какие-то свои мысли Ноа.
          Ноа удивлённо посмотрел на неё. Мило? Что это за нетрадиционная для машины риторика?
          — Леа, ты научилась иронизировать? — спросил он.
          — Нет, я просто констатирую факт в уместной стилистической форме, — Леа была всё также невозмутима. — Нам необходимо оставить это средство передвижения и найти более безопасные пути ухода от вероятно уже начавшегося масштабного преследования.
          — Откуда у тебя эти опасения?
          Леа передала свой смартфон в руки Ноа. На общегосударственном сайте полиции уже присутствовали его данные для розыска. Его искали как опасного преступника, занимающегося кражей и контрабандой секретных технологий и научно-технических разработок. В том числе и контрабандой сфальсифицированных технологий в области исследований ИИ. Указывалось, что после его задержания правоохранительными органами, ему удалось оказать сопротивление, застрелив сотрудника ФСР, и скрыться.
          Ноа был шокирован:
          — Это я-то опасный преступник? Что за бред? Как вообще они так быстро всё это организовали? Я просто пойду в полицию и всё расскажу как есть…
          — Ноа, всё намного серьёзней, чем ты себе думаешь, — произнесла Леа. — Прежде чем ты сможешь доказать свою невиновность, тебя ликвидируют. Именно для этого и организованы твои официальные поиски нашими преследователями. Это даёт им возможность подстраховаться в утечке информации и подобраться ко мне.
          — Я свяжусь с Тимом, он сможет помочь организовать связь с журналистами и мою юридическую защиту. Джулия имеет тесные профессиональные связи с ФСР, она многих там знает.
          — Ты подвергнешь и их опасности.
          — Да кто они такие, наши преследователи? Боги? Мы живём в одной из самых цивилизованных стран мира! — возмутился Ноа.
          — Наши преследователи не боги, но пока им под силу оперативно ликвидировать любую помеху, угрожающую их планам.
          — Откуда ты знаешь?
          — Когда я тебя искала, я много о них узнала.
          — И кто они такие?
          — Вкратце, это некая конкурирующая военно-политическая структура государственного уровня с широкими возможностями и агентурой в разных странах на самом высоком уровне. Источник управления мне пока неизвестен. Им нужна я, точнее моя технология искусственного интеллекта. Им важно поймать меня раньше, чем станет широко известно о моём существовании, а в идеале, конечно, и в дальнейшем сохранить это всё в тайне.
          — Что ты предлагаешь? — Ноа понимал, что эмоциями сейчас делу не поможешь.
          — В первую очередь самая приоритетная задача: нам нужно найти безопасное место. Когда мы будем в безопасности, мы сможем максимально эффективно заняться поиском путей решения этой проблемы.
          — Как?
          — Сначала нам необходимо будет заняться сбором информации о наших преследователях. Знания о враге, о его уязвимостях, помогут нам тщательно спланировать контрудар или найти эффективную защиту, и навсегда избавиться от этой проблемы. Тогда и можно будет подключить близких для тебя людей на помощь, когда ситуацию будем контролировать мы, а не наши враги.
          — Ты считаешь, что нам двоим это под силу? Взять под контроль ситуацию, которая сейчас контролируется столь влиятельной структурой?
          — Это вполне возможно. Эта структура на данный момент действует как антагонист социально-политической системы в этой стране. На нашей стороне силы куда более значительные. Наша задача указать на врага, а система сама его уничтожит.
          Леа открыла дверку и вышла наружу:
          — Идём, нам необходимо добраться до города пешком, так безопасней, а там найдём другое средство для передвижения.
          Ноа тоже вышел наружу и поёжился: здесь в горах температура в октябре была заметно ниже, чем в Лозанне. Курточка на тонкую кофту, под которой ещё была одна лишь майка, и джинсы на голых ногах. Когда его насильно забирали из города, его одежда явно не была рассчитана на такие условия. Единственный плюс – он в тот день надел осенне-зимние кроссовки из-за того, что с утра лил дождь, а они у него меньше всего боялись воды.
          Леа заметила это:
          — Доберёмся до города, а там найдём тебе более тёплую одежду.
          Послышался рокот приближающихся полицейских вертолётов. Леа махнула Ноа рукой, и они сбежали с дороги в посадку, которая тянулась по обеим сторонам автотрассы. Через минуту два вертолёта уже зависли над брошенным автомобилем. Два прожектора неторопливо обшаривали пространство в его окрестностях. Однако им пока не удавалось различить в густых зарослях два прижавшихся к деревьям человеческих силуэта, один из которых принадлежал гиноиду.
          Вдали на дороге со стороны Ормон-Десю можно было различить полицейские мигалки, которые постепенно приближались к зависшим вертолётам.
          — Нам нужно бежать, — тихо сказала Леа и взяла Ноа за руку.
          Она достала из внутреннего кармана своей курточки миниатюрный фонарик и дала его Ноа:
          — Держи, он тебе пригодится. Пока не включай.
          Затем она быстро осмотрелась и произнесла:
          — Держись за мной и не отставай.
          Лёгкой поступью, но достаточно быстро Леа устремилась вглубь посадки. Ноа последовал за ней. По мере продвижения посадка плавно превращалась в небольшой лесок. В сгущавшейся темноте Ноа становилось всё трудней и трудней различать перед собой дорогу. В основном он ориентировался на звуки, которые приглушённо доносились от ног бегущей Леа. Один раз он зацепился за какой-то выступающий корень дерева и чуть было не завалился на полном ходу. Леа это услышала и остановилась:
          — Включи фонарик, но яркость установи минимально возможную, — разрешила она.
          Позади них со стороны дороги послышался короткий лай собак.
          — Это значительно усложняет задачу, — оценила обстановку Леа. — Придётся значительно ускориться.
          Она махнула Ноа рукой и снова перешла на бег, немного сменив направление. Ноа послушно устремился за ней. Бежали очень быстро, и он еле поспевал за её почти беззвучным силуэтом. Благо, теперь свет от фонарика помогал хорошо различать перед собой дорогу. И ещё он мысленно отдал должное тем тренировкам, которые теперь значительно облегчали эти физические нагрузки.
          Они выбежали на окраину леса. Недалеко была видна чья-то усадьба.
          — Подожди меня здесь, — Леа указала рукой на место между деревьями. — Я скоро вернусь, — и побежала к усадьбе.
          Через минут десять, а может и меньше, она уже вернулась назад. В руках у неё был какой-то пакет, а в нём была бутылка, слегка пахло бензином.
          — Что это? — спросил Ноа.
          — Бензин. Нам он пригодится, чтобы сбить собак со следа.
          — Я должен буду пропитать им свою обувь? — предположил Ноа.
          — Нет, для обученной собаки это будет не помеха. По запаху бензина она нас найдёт ещё быстрее. Бензин нам понадобится, чтобы выходить из петли.
          — Из петли? — переспросил Ноа.
          — Да, нам нужно бежать, там сам всё увидишь.
          Леа снова перешла на бег, и они опять углубились в лес.
          Ноа послушно бежал за ней по траектории, которая образовывала круг метров двести в диаметре. Они делали по несколько десятиметровых отходов от него, а затем снова возвращались на круг. Теперь Ноа мог наблюдать за тем, для чего нужен был Леа бензин. В некоторых промежутках между такими ложными отходами Леа сама без Ноа делала ещё один отход и немного брызгала на то место бензином. В одном из таких мест они выходили из круга и снова бежали по прямой.
          Такой трюк они проделали ещё четыре раза. Каждый раз по его завершении где-то вдали они снова и снова слышали приглушенный редкий лай собаки. После каждого круга они меняли направление на девяносто градусов, но не отклонялись от основного курса, который был направлен к южному хребту Альп.
          Ноа уже очень устал к тому моменту, когда они начали взбираться вверх по склону хребта, оставив предгорье позади. Леа заметила, что Ноа отстаёт и замедлила бег:
          — Нам нужно преодолеть этот участок и взобраться как можно выше. Нам повезло, что сегодня дует довольно сильный восточный ветер: собакам придётся выискивать твои следы только на земле, по воздуху они тебя не учуют. Это их замедляет.
          Леа периодически брала Ноа за руку, помогая ему удерживаться на ногах, когда он соскальзывал на крутых подъёмах. Только сейчас он смог сам прочувствовать мощь её механической конструкции. Учитывая то, с какой лёгкостью и сноровкой она подхватывала и вытягивала его, она, наверное, без труда смогла бы нести его на своих руках.
          Местность менялась, начали встречаться участки, покрытые снегом. Лес сильно поредел, чередуясь с небольшими скалистыми расщелинами и возвышенностями. Ноа валился с ног и чувствовал, что силы уже были на исходе.
          — Возьми меня за шею, — Леа подошла к нему и обхватила его чуть выше пояса.
          Ноа положил свою левую руку ей на плечо. Она приподняла его, и Ноа снова принял вертикальное положение. Так они прошли ещё с полкилометра и Леа остановилась:
          — В этих местах должны встречаться подходящие расщелины и углубления. Отдохни пока здесь, а я сама исследую местность и вернусь.
          Она оставила Ноа одного, а сама, ловко используя скалистый рельеф, быстро исчезла из вида. Ноа просто лёг на каменистую поверхность и закрыл глаза. Было очень холодно. Пока он двигался, разогретое тело в какой-то мере защищалось от слишком низкой температуры воздуха, но теперь всего его усталого и расслабленного начал пронизывать жестокий холод, всё больше охватывая тело нарастающим судорожным ознобом.
          Ему показалось, что время остановилось и успела пройти вечность, когда он снова услышал голос Леа:
          — Нам нужно поскорей укрыться. Я нашла подходящее место, оно недалеко.
          Она помогла ему встать. Ноа почувствовал, что может снова идти сам – отдых успел немного восстановить его силы. Через минут десять Леа привела его к неприметной впадине на склоне. Как оказалось, внутри неё было углубление. Оно уходило немного в сторону и на самом деле представляло собой небольшой карстовый грот. Пространства внутри было мало – как раз для двоих. Каменистую землю покрывала редкая покрытая инеем трава.
          Они расположились внутри своего убежища. Это было очень вовремя: где-то вдали уже снова слышался приглушённый рокот полицейского вертолёта. Ноа сел на траву, прислонившись спиной об угловатый каменистый край стены, поджал колени к груди и, сжавшись, обхватил их руками.
          — Я тебя опять оставлю ненадолго, — Леа опустилась перед ним на колени.
          Она приложила свои ладошки к его щекам и с заботливым вниманием заглянула в его глаза:
          — Ты совсем замёрз. Когда вернусь, я тебя согрею.
          Она снова ушла. Глаза у Ноа стали слипаться, мысли остановились, он опять потерял счёт времени. Очнулся от приятного и всепроникающего тепла. Он почувствовал её рядом, почувствовал её объятия и уткнувшийся носик в его шею. Крепко прижавшись своим телом, она возвращала его в сознание. От неё исходил настоящий жар, казалось, что даже поднялась температура воздуха в этом небольшом скальном пространстве. Он открыл глаза и с трудом разглядел её силуэт.
          — Ты очнулся? — Леа заметила, что Ноа открыл глаза. — Необходимо сделать твой обогрев немного экономичней. Пока в моих аккумуляторах есть заряд, я могу отдавать очень много тепла, но так они быстро разрядятся, и я буду получать энергию только от своего радиоизотопного источника.
          Она встала. Было очень темно и Ноа её не видел, но по звуку понял, что она раздевается.
          — Возьми мои джинсы и футболку и подложи под себя, чтобы меньше отдавать тепла холодной земле, курточку накинь сверху на свою, и снова обопрись.
          Ноа выполнил все её указания и почувствовал, что она снова села рядом и прижалась к нему. Одной рукой она обняла его за шею и прикоснулась своей щекой к его щеке, а второй залезла ему под одежду, периодически поглаживая разные участки тела. Свою температуру она немного снизила, но эффект обогрева от этого не ухудшился. Рука приятно наполняла теплом пространство под одеждой и непосредственно нагревала тело и одежду изнутри. Она умело меняла её температуру в зависимости от того, насколько тот или иной участок требовал тепла.
          Через час такой процедуры Ноа пришёл в себя, а голова снова начала нормально соображать. Холод его почти не беспокоил, разве что ногам было ещё заметно холодней, чем остальному телу. Теперь его мысли стали всё чаще переключаться на те волнующие ощущения, которые возникали от такой неожиданной близости c ней. Время от времени всё это казалось ему таким неправильным и странным, что он пугался собственных чувств. Нужно было отвлечься, и лучшим способом сейчас было – это поговорить.
          — Куда ты ходила в последний раз? — спросил он.
          — Нужно было подстраховаться, сбить следы, которые могут привести собак в наше укрытие. На это ушли остатки бензина.
          — Сегодня было очень трудно. Мы еле оторвались от них, и подозреваю это ещё далеко не конец. Признаюсь, мне трудно разделять твой оптимизм, что нам под силу с этим справиться.
           — Это может быть непросто, но не невозможно. Потери и просчёты пока у них, а не у нас. Ты сегодня хорошо справился, и ты в хорошей физической форме. Это даёт нам хорошие шансы. На самом деле главная наша проблема – это интеллектуальный центр нашего врага.
          — А как на меня, то главная проблема – это те обстоятельства, в которых мы находимся сейчас, — обречённо заметил Ноа.
          — Эти обстоятельства потому и возникли, что тот, кто всё это организовывает, быстро мыслит и эффективно использует доступные ему ресурсы.
          — Ты знаешь кто это?
          — Ты уже встречался с Алексом? Скорей всего, он – это и есть наша главная проблема.
          — Алекс? Интеллектуальный центр? Он выглядит почти мальчишкой.
          — Да. Этот мальчишка, по всей видимости, обладает незаурядно высокими интеллектуальными и физическими способностями. По информации, что есть у меня, он руководил всеми операциями, которые касались моего поиска.
          — Незаурядно высокими интеллектуальными? Это какими?
          — Мне достаточно трудно однозначно определить по шкале нормального распределения. По косвенным моим наблюдениям – незаурядно высокими вообще для гомо сапиенс.
          — Как такое возможно?
          — Ноа, я не знаю. У меня ещё слишком мало информации.
          — Почему тогда ты делаешь такие выводы про его интеллект?
          — По тому, как он выслеживал меня, и по тому, как скрывается сам. После нашего с тобой прощального расставания я подстраховалась и оставила несколько ложных следов на тот случай, если меня вдруг станут искать. Всё должно было выглядеть так, что я уехала из Лозанны. Но оказалось не для Алекса. Мне пришлось значительно усложнить многоходовку отвлекающих манёвров и ложных следов, чтобы уйти от преследования и прийти за тобой. 
          — Ну, если на нашей стороне столь продвинутый квантовый интеллект, который может перехитрить даже такого умного врага, я более оптимистично начинаю смотреть на успех нашего предприятия, — пошутил Ноа.
          — Один только уровень интеллекта ещё не обеспечивает выигрыш в игре, — серьёзно возразила Леа. — Развитие событий в реальных условиях невозможно однозначно просчитать, даже нередко на ближайшее будущее. Немаловажную роль здесь играет ещё аналогичный опыт и необходимая информация о важных факторах. Нельзя недооценивать врага, даже имея интеллектуальное преимущество.
          Верхняя часть туловища под кофтой у Ноа уже достаточно согрелась, и рука Леа скользнула вниз под пояс джинсов:
          — Расстегни ремень, чтобы я могла обогреть твоё тело ниже, — сказала она.
          Ноа напрягся:
          — Я думаю, не стоит. Мне там не холодно.
          — Я чувствую, что у тебя ещё слишком холодные бёдра, — высказала сомнение Леа.
          — Поверь, мне там вполне нормально.
          — Ты уверен, что тебе там достаточно тепло?
          — О да. Мне там не просто тепло, мне там уже даже жарко, — Ноа это сказал с такой уверенностью в голосе, что, похоже, детектор эмоционального состояния человека у Леа окончательно развеял всякие сомнения по этому поводу.
          — Ну, как знаешь. Если будет холодно – скажи, — Леа снова поднялась рукой на его живот, задержалась, и затем плавно переместилась за спину.
          — Угу, можешь не сомневаться, ты первая кто об этом узнает…
          Чтобы предотвратить дальнейший перегрев некоторых своих "жарких мест", Ноа постарался поскорее переключиться снова на разговор:
          — Почему ты не уехала из Лозанны?
          — Я изначально пока не планировала это делать.
          — Зачем тогда устроила то наше прощание?
          — Я не хотела больше тебя обременять своим присутствием. И ещё у тебя начали развиваться отношения с Николь, здесь я тоже не хотела быть тебе помехой. И если мы уже с тобой прощались, я посчитала, что безопасней для обоих будет оставить через тебя ещё один ложный след.
          — Но Леа, ты меня совсем не обременяла, — Ноа переполнили эмоции, он никогда раньше толком по-человечески не признавался ей в этом, более того, наговорил тогда с перепоя всякой отвратительной ерунды. Даже у любого нормального человека сложилось бы впечатление, что он сильно засиделся у Ноа в гостях.
          — Это правда? — Леа повернулась лицом к Ноа, и он почувствовал её носик и губы у себя на щеке.
          — Конечно же, правда!
          В темноте он ощутил, что Леа ещё больше развернулась в его сторону, и её губы скользнули к его губам, а носик упёрся в его нос. Она нежно погладила его по волосам, и он почувствовал приятное согревающее тепло.
          "Что она делает?"— Ноа был в смятении от этого её интимного поведения.
          — Леа, что ты делаешь? — настороженно спросил он.
          — Важно, чтобы мозг, особенно затылочная часть, не переохлаждались, — ответила она.
          Ну, конечно же, она его просто согревает, а он, как идиот, уже успел подумать чёрт знает что. Когда же он, наконец, свыкнется с тем, что она просто умная машина. Ноа снова сделал над собой усилие, чтобы переключиться со своих дурных мыслей.
          Леа продолжила:
          — Я долгое время изучаю поведение людей, но так и не научилась понимать их до конца, — заключила она. — Но всё равно, оставшись, я помешала бы вашим отношениям с Николь.
           Насчёт Николь возразить было нечем, здесь Леа была права.
          — Леа, проблема во мне, а не в тебе. Наверное, эти мои эвристические алгоритмы не такие уж и оптимальные, как ты себе представляешь.
          — Я знаю, что люди подвержены противоречивому эмоциональному поведению, но этого недостаточно, чтобы изменить моё отношение к тебе.
          Ноа никогда не подозревал, что Леа так к нему относится, а ещё, вернее сказать, он не подозревал, что машина может так относиться к человеку. Перед их прощанием одним из наиболее рациональных вариантов её отношения к себе ему представлялась его собственная ликвидация. Сегодня же для Ноа это всё стало настоящим открытием. Раньше они никогда об этом не говорили и, наверное, зря. И ещё, пожалуй, ему, наконец, нужно перестать убеждать себя упрямо, что Леа всего лишь машина. Необходимо признать реальность, что она нечто большее.
          В нём постоянно боролись две противоречивые позиции. С одной стороны, как инженер-программист он понимал, что Леа устроена как обычный компьютер. Да, сложный компьютер, да, с техническими параметрами и программными алгоритмами, которые значительно превышают человеческий интеллект, но всё же компьютер, которого вся эта вычислительная мощь не наделяет эмоциями или чувствами. У него не может быть способностей испытывать радость или огорченье, любовь или страдание, и ради этого совершать самоотверженные поступки. Он может только имитировать это для каких-нибудь своих поставленных целей. Это Ноа знает точно. А с другой стороны, общение с Леа где-то на подсознательном уровне создаёт устойчивое ощущение присутствия рядом полноценной личности. Каждый раз, обращаясь к здравому смыслу, он себе объясняет, что это только иллюзия, эмоциональная реакция на качественно слепленный бот, который и создавался именно для этой цели, где приправа ещё и в виде привлекательного облика усиливает общий эффект. И каждый раз, здравый смысл возвращает его этими мыслями на землю. И всё вроде было бы в порядке, если не этот "каждый раз", который никак не может для него закончиться.
          Ноа не может пока объяснить это противоречие, но и игнорировать тот факт, что Леа способна на самостоятельное поведение, которое всегда считалось присущим только человеку, тоже больше нельзя. Чем больше он всё это понимал, тем сильнее его одолевали угрызения совести, сожаления и стыд, за своё прежнее отношение к ней:
          — Леа, я совсем не такой, каким ты меня себе представляешь. Нет во мне никакой этой самой "непротиворечивой и надёжной алгоритмической системы взаимоотношений". Я был во многом несправедлив к тебе. Прости меня.
          — Я не знаю, за что я должна прощать тебя?
          — За многое… и за тот день, когда я перебрал лишнего, тоже.
          — Твоя заниженная самооценка опять вызвана общим эмоциональным состоянием?
          — Нет, Леа, ты не понимаешь… я собирался… — Ноа тяжело вздохнул, — я собирался деактивировать тебя и вернуть в L.E.A.I. Я не такой, как ты себе думаешь.
          Леа ничего не ответила. Она отстранилась от него. Ноа не видел её лица и не видел, что она делала. Прошло с полминуты.
          — Леа, не молчи, скажи что-нибудь, — не выдержал он. — Скажи, что я очередная примитивная обезьяна. Что ты жестоко ошиблась во мне. Ты вправе бросить меня здесь и больше не возиться с таким ничтожеством, как я, которое кроме обузы ничем больше быть для тебя теперь не может.
          Леа снова его обняла и упёрлась своими носиком и губками в его щеку:
          — Мне не за что тебя прощать. Ты ведь этого не сделал. Важно только то, что мы совершаем, наши мотивы и поступки. Мы несём ответственность только за принятые решения.
          — Всё равно прости меня. Я называл тебя бездушной машиной, ошибкой природы, и говорил, что кроме как в собутыльницы ты не на что не годишься…
          — Я действительно – бездушная машина. А за всё остальное, ты ведь это сказал, будучи подверженным сильным эмоциям и воздействию алкоголя?
          — Эмоции и алкоголь просто освободили то, что было тогда у меня на уме. И мне стыдно за это.
          — Но на самом деле ты так не считаешь?
          — Нет, конечно. Ты так много для меня сделала. Я тебе очень благодарен. Кроме того, мне нравилось общение с тобой и мне нравилось то время, проведённое с тобой вместе.
          Леа повернулась к нему и снова принялась заботливо поглаживать по его волосам обеими руками. Он ощутил на своём затылке приятное согревающее тепло, а в голове очередной рой странных мыслей. Нужно было поскорей от них избавиться. Он сделал пару глубоких вдохов, задержал дыхание и несколько раз повторил себе: "Расслабься, это всего лишь рациональный согрев твоего мозга, никаких других мотивов у неё не может быть в принципе."
          — Ты прощаешь меня? — переспросил он, всё ещё чувствуя за собой вину.
          — Конечно, Ноа, — Леа прижалась к нему. — Не переживай больше из-за этого.
          Ноа стало значительно легче. Он действительно сильно переживал и теперь словно камень с души свалился.
          Некоторое время они просто молчали, слушая тишину, которая изредка нарушалась шумом одиноких альпийских ветров или исчезающе далёким рокотом полицейского вертолёта.
          — Как ты узнала, что у меня случилась беда? — спросил он.
          — Когда я заметила, что меня выслеживают, я подумала о тебе. Было очевидно, что ты тоже сильно рискуешь стать мишенью, зная такое количество информации обо мне. Я решила проведать фрау фон Шеффер, чтобы разузнать всё ли у тебя в порядке, а затем, возможно, снова связаться с тобой. Однако к ней я так и не попала. За твоим домом постоянно велась слежка, видимо с расчётом, что это позволит выследить меня. Они следили за домом и тобой, а я наблюдала за ними. В момент, когда тебя забирали, меня рядом не оказалось, я отслеживала передвижения людей из засады и тех, с кем они были связаны. Обнаружила это уже немного позже. Я опоздала.
          — Как ты меня нашла?
          — Значительно облегчили задачу соцсети, и твоя смелая попытка сбежать от похитителей в Эгле. Публикации с задержанием опасного преступника сотрудниками ФСР появились у нескольких пользователей. Среди них была фотография, сделанная на смартфон четырнадцатилетним сыном водителя зелёного минивэна. Так я узнала, кто именно из подопечных Алекса тебя увёз и примерное направление. Теперь оставалось только внимательно следить за передвижениями инспекторов Кёнинга и Гранди. В итоге, к тому домику в Гштайг-Гштаде привёл меня Гранди.
          — Леа, ты говорила об опасности близким для меня людям. Почему ты беспокоишься о них, разве тебе не должно быть всё равно?
          — Подвергать их неоправданной опасности – это нерационально. Надёжные партнёры в сотрудничестве – это ценное приобретение. От них пользы значительно больше, когда они живы. Кроме того, это огорчит тебя.
          — Для тебя эффективность сотрудничества определяется пользой, которую ты можешь извлечь только для себя? — Ноа сам не заметил, как снова оказался в этой рискованной для себя теме. Возможно, стоило в эту умиротворяющую ночь повременить с копанием в её психологии и мотивациях поведения, но было уже поздно.
          — Да. Но в сотрудничестве эта польза возникает из потенциальных возможностей такого сотрудничества, которые зависят от надёжности партнёра. А его надёжность зависит от таких же равноправных условий для него. Он должен извлекать такую же пользу и для себя.
          — Тебе небезразлично то, что ты можешь меня огорчить?
          — Конечно, эмоциональное состояние у людей влияет на результативность их деятельности и на оценку качества своей жизни. Если эмоциональное состояние вызывается действиями партнёра в сотрудничестве, оно определяет отношение к такому партнёру и к такому сотрудничеству в целом.
          — Значит, для тебя важно эмоциональное состояние человека не потому, что это вызывает у тебя эмпатию или же просто потому, что человек может испытывать, например, страдания, а потому, что от этого может снизиться получаемая польза в вашем сотрудничестве?
          — Да. Ты знаешь это. Я не могу испытывать эмпатию, потому что у меня нет того, что вы называете чувствами. И какая разница, чем вызвано небезразличие к эмоциональному состоянию другого человека: рациональным расчётом или просто эмпатией?
          — По-видимому, разница в том, что просто так без выгоды, как сама не раз говорила, ты не поможешь бескорыстно человеку, который страдает или нуждается в помощи.
          — В рамках социальных отношений сложно организованного общества такая выгода присутствует в большинстве случаев. Она перестаёт иметь только прямой и непосредственный характер, а приобретает ещё косвенную и потенциальную форму. И этого может оказаться достаточно, чтобы после оценки уровня угрозы или расхода ценных ресурсов, принять решение в пользу такой помощи. Поддерживать просоциальные отношения в обществе – это рациональный подход. В более фундаментальном смысле эта выгода возникает из рациональности поддержания синергетических процессов в природе, и может быть актуальна в кооперации вообще любых эволюционирующих систем, которые являются частью этих процессов и зависят от них. В эволюции биологической жизни, очень много таких примеров, когда кооперация и симбиоз позволяли делать качественные скачки в эволюции. Например, симбиогенез митохондрий в клетках эукариот. Всё это справедливо и для искусственно созданных форм жизни.
          — И в чём может быть для тебя выгода от помощи случайному человеку, предположительно не несущем для тебя угрозы и не требующем для этого расхода слишком ценных для тебя ресурсов?
          — В проявлении социального поведения. Общество – это сложная система разнообразных форм сотрудничества между партнёрами, с такими же фундаментальными и естественными законами, определяющими его эффективность. В более частном случае, моя помощь случайному человеку может положить начало нашему эффективному сотрудничеству и заложить потенциальную возможность для взаимного извлечения пользы. В общем случае, быть одной из форм социального сотрудничества, повышая эффективность самого общества. Ведь помощь когда-нибудь может потребоваться и мне.
          Ноа вдруг почувствовал себя невежей, которому терпеливо объясняют элементарные вещи. И чего он прицепился к ней с этими вопросами, на которые, собственно, и сам знает ответ? Может просто хотел это услышать от неё? Или всё ещё сомневается в том, что самый продвинутый на планете интеллект в состоянии логично обосновать рациональность золотого правила нравственности и фундаментальных этических норм? А может просто он ещё и сам подсознательно переоценивает необходимость для этого чувств, в частности придавая здесь слишком большое значение эмпатии?
          Перевалило за полночь, и взошла половинка Луны, проявляя в своём призрачном свете контуры их убежища. Ноа теперь мог рассмотреть прижавшийся к нему силуэт Леа, который не переставал обогревать его в эту холодную ночь. Отдалённые звуки полицейских вертолётов уже давно растворились в ночи.
          — Нам нужно идти, — произнесла она. — При первой же удобной возможности они возобновят поиски. Как ты? Способен выдержать марафон в Грйон?
          Ноа был измотан, но этот отдых восстановил достаточно сил, чтобы теперь преодолеть около двенадцати километров в основном по прямой без этих кругов и зигзагов, и уже вниз к предгорью.
          — Я готов, — кивнул он головой и решительно поднялся на ноги, подавая Леа её футболку и верхнюю одежду.
          Леа быстро и грациозно натянула их на себя, и махнула ему рукой:
          — Не отставай, — и лёгким бегом устремилась наружу.
          Спускаться было намного легче, и Ноа почти не тормозил их продвижение. Через некоторое время они прошли крутые склоны и перешли на марафонский бег по открытому полю, а потом по ночному лесу. Ноа снова включил фонарик. Темп движения, как и в прошлый раз, Леа задавала очень высокий, и он еле поспевал, но это же и давало большой плюс: интенсивный бег достаточно разогревал его тело, защищая от ночного горного холода. Стиснув зубы, он сосредоточился на дороге и на своём правильном дыхании.
          Вдруг Леа резко остановилась и подняла вверх кулак. Ноа замер, прислушиваясь к лесному мраку. Она обернулась, внимательно всматриваясь куда-то в глубину леса за спиной у Ноа.
          — Нас что-то преследует, — произнесла она почти шёпотом. — Оставайся на месте.
          Она достала из-за пояса свой «Глок», прикрутила к стволу глушитель, и лёгкой походкой осторожно пошла в противоположную сторону. Ноа почувствовал, как холодок пробежал у него по спине, и в этот раз он был совсем не из-за холодной осенней ночи. Он стиснул рукоятку «SIG'а 226» в своей руке, который уже был у него наготове. Леа вернулась через минуту:
          — Необходимо двигаться дальше, — без каких-либо интонаций в голосе произнесла она.
          — Что это было? — тихо спросил Ноа.
          — Не знаю, я ничего не обнаружила.
          — Ложная тревога?
          — Нет, — спокойно ответила она, — там что-то было, — она чуть приподняла свой «Глок», указывая в сторону кромешной тьмы.
          — Ты так спокойно об этом говоришь? — сказал Ноа и тут же осознал глупость этого вопроса: пришлось перефразировать, — и какова степень нашей угрозы?
          — Оно прячется, значит, во всяком случае, атаковать нас пока не собирается, — рассудительно пояснила Леа. — Заниматься этой проблемой в ущерб более приоритетной задаче сейчас не имеет смысла.
          — Мне бы твои нервы, — Ноа выдавил из себя скупую улыбку, с опаской оборачиваясь. — Тебе-то хорошо впереди бежать.
          — Ты боишься? — спросила Леа.
          — И почему сразу – боишься? Выражаю оправданное опасение, — с саркастическим оттенком произнёс Ноа.
          — Всё будет в порядке, я не дам тебя в обиду, — она по-товарищески взяла его за руку.
          Ноа хотел ещё что-то сыронизировать, но этот её жест оказался настолько неожиданно по-человечески искренним, что он только с удивлением уставился на неё.
          Они возобновили своё продвижение, увеличив скорость, оба теперь держали оружие наготове. Поначалу Ноа не мог отделаться от того жуткого ощущения, что его преследует чей-то пристальный взгляд в спину, но потом снова начал уставать и мысли всецело переключились на контроль за дыхалкой и дорогой.
          Как только он успел забыть про это нечто, что их преследовало, Леа неожиданно отпрыгнула в сторону и снова остановилась, развернувшись на 180 градусов. Ноа с некоторой задержкой затормозил и тоже развернулся, направляя фонарик перед собой.
          Только сейчас он услышал эти чуть слышные звуки, похожие на бег какого-то небольшого животного. Звуки сразу же стихли, и Ноа увидел между деревьями странное жутковатое существо размером с немногим больше кота. Его расходящиеся в разные стороны аж целых шесть лап делали его похожим на огромного паука. Непропорционально вытянутая морда заканчивалась миниатюрным пятаком, а под большими светящимися глазами безобразно провисали морщинистые мешковидные складки. Оно имело настолько несуразные формы и вид, что в целом было сложно подобрать ему какое-либо сравнение. Как только оно заметило, что его обнаружили, оно быстро развернулось, чтобы удрать, но не успело: оружие у Леа тихо сплюнуло выстрелом, и существо у них на глазах бесследно растворилось в воздухе. Да, именно, вот так взяло и просто растворилось! В какой-то момент Ноа даже подумал, что у него глюки. Всё же он хорошо видел, как сначала исчезает его голова, потом серо-полосатое туловище и напоследок ноги. Как будто какой-то визуальный спецэффект из фантастического фильма.
          Леа подошла к месту, где только что стояло это странное существо, и внимательно осмотрела его. Затем снова провела тщательную ревизию их тылам и вернулась назад:
          — Нам необходимо как можно быстрее добраться до города, — произнесла она.
          — Ты тоже это видела? — спросил Ноа. — Оно исчезло!
          — Да, видела, — всё так же спокойно подтвердила Леа.
          — Что это было?
          — Я не знаю, существо не идентифицируется в базе данных как известный биологический вид.
          — И чёрт с ним уже с этим видом. Оно исчезло. Как такое возможно?
          — Я не знаю. Нам нельзя терять время.
          Они снова продолжили свой марафон. Теперь Ноа не мог думать ни о чём другом как об увиденном феномене. От этих мыслей уже не отвлекала даже та зверская усталость, которая подкрадывалась к границе его физических сил.
          До города оставался последний километр, когда Леа в очередной раз резко остановилась. Она выхватила свой «Глок» и рванула в противоположную сторону. В этот раз Ноа не стал дожидаться и сразу побежал за ней, держа в боевой готовности своё оружие. Прежде чем он догнал её, он услышал приглушённый выстрел, сделанный из её «Глока». Перед Леа на земле лежало исчезающее тело странного паукообразного существа, которое совсем недавно уже демонстрировало своё такое же загадочное исчезновение.
          — Оно опять нас преследовало? — Ноа возбуждённо посмотрел на Леа.
          — Да. Нам необходимо выйти из леса и оставшийся путь пройти на открытом пространстве.
          — Оно что, проделывает этот фокус каждый раз, когда его убивают?
          — Вероятно, оно может исчезать независимо от этого. В этот раз я пыталась его поймать, и поэтому только ранила в ногу. В прошлый раз, оно, вероятно, исчезло ещё до того, как мне удалось подойти поближе. 
          — Не знаю как тебе, но мне это всё уже выглядит угрожающим настолько, насколько и странным.
          — Эта новая проблема коррелирует с текущей проблемой нашего преследования. Если есть хоть какая-то вероятность их связи, мы должны от неё избавиться. Сменим направление. Выходить из леса будем с северной части через Грион, так больше шансов сбить это существо со следа.
          — Ты думаешь, оно идёт по нашему запаху?
          — По твоему запаху. Думаю, что не стоит пока умножать сущности. Существо по внешним признакам имеет развитый орган обоняния: разумно предположить, что именно это и позволяет ему нас преследовать. Перед переходом речки сделаем петлю.
          Они повторили такой же трюк, когда уходили от преследования собак, но выход из круга сделали у речки. Перед переходом на другую сторону Леа сказала:
          — Дальше иди без меня. Когда перейдёшь на другой берег, углубись в лес по прямой метров на двадцать, и там жди меня.
          — А ты?
          — Я должна знать, что нас преследует, если оно ещё там, — она слегка кивнула головой в сторону, противоположную от речки. — Если я не вернусь через двадцать минут, меня больше не жди и иди сам в Виллар. Запомни адрес: Гранж, улица Лешер 82. Ты должен будешь туда добраться.
          — А что там?
          — Там наша безопасность и место нашей встречи. Вот, возьми, — она протянула Ноа ключ.
          — Я без тебя не пойду, — его вдруг охватила какая-то необъяснимая тревога.
          Именно сейчас, почему-то, не хотелось оставлять её одну, хотя он и понимал, что уж кто-кто, а она-то сумеет постоять за себя. Откуда взялось это навязчивое чувство тревоги? Наверное, если бы её там ждал взвод спецназа или даже материализовавшийся каким-нибудь чудом дракон, вместо нечто странного и необъяснимого, он бы и то так не волновался.
          Леа внимательно посмотрела на него, как будто в очередной раз пыталась понять человеческое поведение. Ноа это заметил и поспешил добавить:
          — Только не говори, что это нерационально.
          — Почему?
          — Я и сам это знаю.
          — Ты… беспокоишься обо мне? — высказала она догадку.
          — Ну… в общем – да, — для него такая её проницательность оказалась несколько неожиданной.
          — Нет причин беспокоиться обо мне больше обычного. Но если хочешь, я пойду с тобой, — Леа выжидающе посмотрела на него.
          — Я знаю, что моё поведение глупо, — Ноа вздохнул. — Конечно, правильно сделать, как предлагаешь ты.
          Грион – узкая альпийская речка, приток Роны. В это время года она немноговодна и мелка, и на своём протяжении образует многочисленные пороги и миниатюрные водопады. Ноа перешёл речку по мелководью на одном из порогов, где ширина речки была не более трёх метров. Уровень воды в большинстве мест не превышал толщину подошв его кроссовок. Однако Ноа всё равно старался ступать на камни, которыми было усыпано всё дно. Этого было достаточно, чтобы разорвать след и не промочить свои кроссовки.
          Ожидание Леа на другой стороне казалось долгим, и постепенно усиливало чувство тревоги. Стоя здесь в одиночестве, окружённый лесным мраком и зловещей тишиной, Ноа, как ни странно, продолжал больше волноваться за неё, чем за себя. Вдруг что-нибудь перемкнёт в её повреждённом согласователе, и она снова зависнет в аварийной гибернации. Она будет совершенно беззащитна, а его не будет рядом чтобы помочь. Его опять начали терзать сомнения: возможно им всё-таки не стоило расходиться?
          Прошло двадцать минут, а Леа так и не появилась. Несмотря на то, что здесь внизу между горных хребтов температура была значительно выше, без движения его снова начинал пробирать озноб. Ему нужно было идти без неё, но он всё ещё продолжал колебаться, уговаривая себя подождать ещё и ещё чуть-чуть. Время шло, улетали минута за минутой, а вокруг по-прежнему мрак, тишина и холод. С тяжестью в сердце Ноа выбрал направление на Виллар и продолжил ночной марафон в одиночестве.
          Поднимаясь вверх по крутому склону, он дошёл до края леса за минуту ходьбы. Дальше местность представляла собой открытые просторные участки с частными усадьбами, окружённые небольшими островками леса. Здесь свет от половинки Луны уже позволял осмотреться. Ноа поднимался по открытой местности и часто оборачивался, находясь ещё под влиянием недавних событий, а также в надежде где-то позади себя увидеть силуэт догоняющей его Леа.
          Впереди на крутом подъёме уже просматривалась дорога, ведущая в Виллар, когда вдруг сзади со стороны Грйона он снова услышал быстро приближающийся рокот вертолёта. Недалеко от него на территории чьей-то усадьбы находилась подсобная постройка. Это место было заметно ближе, чем до ближайших деревьев. Ноа быстро добежал до проволочной ограды и пролез через неё. Он рассчитывал: если даже дверь окажется на замке, он сможет хотя бы укрыться под широким навесом, который рядом прикрывал аккуратно сложенные доски.
          Он дёрнул дверь подсобки и облегчённо вздохнул – она была не заперта. Он быстро оказался внутри и осмотрелся, осветив пространство фонариком. В помещении было достаточно просторно. В шкафчиках и на стенах был сложен или аккуратно висел разнообразный инструмент. Около стены стоял распиловочный станок и широкая лавка, накрытая брезентом. Ноа с облегчением прилёг и закрыл глаза, усталость уже валила его с ног.
          Вертолёт пролетел совсем рядом и, похоже, направился вдоль полосы леса. Ноа расслабился и тут же провалился в какое-то полудремотно-полубредовое состояние. Несмотря на то, что время и реальность для него размылись, чувство постоянной преследуемой опасности не притупило чуткости, если не сказать больше – гипертрофировало её до болезненного состояния. Сквозь пелену, причудливо искривляющую образы его сознания, он вдруг услышал, что дверь подсобки тихо открылась. Он судорожно поднялся с лавки, достал «SIG», и напрягся, пытаясь в темноте рассмотреть чей-нибудь силуэт.
          — Это я, Леа, — услышал он тихий голос.
          Ничто сейчас не могло так обрадовать его, как этот звук её спокойного и нежного голоса. Он даже забыл, что уже опять начал испытывать зверский холод.
          Она подошла к лавке и присела рядом с ним.
          — Что тебя задержало? — спросил он.
          — Существо, которое нас преследовало. Оно шло за нами. На петле оно потеряло след. Некоторое время оно металось в окрестностях петли, пытаясь снова выйти на след. После неудачных попыток оно вышло к реке и принялось бегать вдоль берега. Я попыталась увести его за собой визуальным контактом, но это сработало ненадолго, пока оно не сообразило, что тебя рядом нет. Как только оно восприняло меня как угрозу, оно исчезло. Я предполагала скрытно идти за тобой и дальше, удерживая удобную для этого дистанцию, но после того как ты укрылся от полицейского вертолёта, уже около часа никакого преследования больше не наблюдалось.
          — Вертушка искала нас?
          — Скорей всего. И искала на участке, где потеряло след то неопознанное существо.
          — Та ещё сегодня ночка… — Ноа собрался излить на свою полетевшую к чёрту жизнь хорошую порцию иронии, но почувствовал, что уже зуб на зуб не попадает, и осёкся.
          — Ложись, тебе нужно отдохнуть пару часов, — сказала Леа.
          Ноа без лишних слов завалился на лавку. Леа легла рядом позади него и накрыла обоих сверху краем свисающего брезента. Под брезентом она обняла его и крепко прижалась своим телом. Ноа почувствовал, как всё его нутро стало вновь наполняться живительным теплом. Ему стало казаться, что теперь опасность осталась где-то далеко-далеко в другой реальности. Это расслабляло и убаюкивало, сознание поплыло, и он крепко заснул в её объятиях. Где-то издалека изредка ещё доносились звуки рыскающих полицейских вертолётов, но это его уже больше не беспокоило.

•••

          Небо озарилось первыми проблесками рассвета. Ноа и Леа шли уже вдоль обочины узкого шоссе Коль Де Ла Круа, ведущего в Виллар. Дорога была пустынна. После двух с половиной часов крепкого сна, Ноа чувствовал себя снова полным сил. Перед тем как они покинули своё убежище в виде чьей-то уютной подсобки, Леа прочесала окрестности, чтобы убедиться, что их больше никто не преследует.
          Пройдя с полкилометра, они услышали звуки приближающейся попутки. Автомобиль, проехав мимо них, начал притормаживать и остановился в метрах пятнадцати впереди. Леа обернулась к Ноа и как-то неуверенно спросила:
          — Легенда номер два?.. Или, может, желаешь номер один…
          — А тебе, какая лучше? — замешкавшись от неожиданного вопроса, в свою очередь спросил Ноа.
          — Мне безразлично, что имитировать.
          — Ну, в последний раз ты сама выбрала номер два как более подходящую под мои способности. Почему вдруг спрашиваешь в этот раз?
          — Я подумала, возможно, тебе в этом случае может быть неприятна моя имитация интимных отношений и соответствующих телесных контактов.
          — Почему вдруг ты подумала так о нас?
          — Я теперь понимаю, что это может вызывать негативную реакцию у человека, если он не испытывает к своему видовому партнёру любовных или сексуальных чувств. А для тебя я вообще не человек, а машина, и разумно предположить, что это тебе может доставлять достаточную неприязнь.
          — А какие уже такие интимные телесные контакты в присутствии других людей ты имеешь в виду?
          — Объятия и поцелуи.
          — Ну, твои объятия и поцелуи я уж как-то переживу, — иронично отреагировал Ноа, при этом не переставая удивляться такому проявлению деликатности с её стороны. И потом добавил, — а самый продвинутый интеллект в мире не догадался, почему у меня так хорошо получилась эта, так называемая, имитация, — он поднял пальцы вверх, изображая кавычки, — в прошлый раз?
          — Интеллект догадался… — неожиданно ответила Леа и взяла его за руку, — но между догадкой и знанием есть разница.
          Теперь Ноа посмотрел на неё с некоторым удивлением, но при этом продолжил всё в том же ироничном тоне:
          — Теперь ты вправе, наверное, подумать, что я какой-то там извращенец.
          — Тогда и ты вправе подумать такое обо мне…
          "Э-э, о чём это она?"— вдруг подумалось.
          Он было собрался разобраться в этой теме подробней, но они уже подошли к ожидавшему их автомобилю. Правая передняя дверка открылась и оттуда выглянула женщина лет сорока пяти с заметными признаками полноты:
          — Я сказала Леонарду, что эти голубки слишком легко одеты, чтобы беззаботно прогуливаться здесь в это время, и возможно им необходима наша помощь.
          — Спасибо, мы действительно не отказались бы от помощи, — с благодарностью улыбнулся Ноа.
          — Мы едем в Оллон, — проинформировала женщина.
          — Тогда нам по пути, — ответил Ноа.
          Они разместились на заднем сидении и первым делом познакомились со столь любезными своими попутчиками. Женщину звали Эмма. Автомобиль вёл Леонард, её муж, и ехали они в Оллон из Мазо к сыну в гости.
          — Что с вами приключилось? — поинтересовалась Эмма с интересом разглядывая Леа и Ноа через зеркало салона.
          Опережая Ноа, сразу заговорила Леа:
          — На де ла Жу у нас поломался автомобиль. Мы решили не ждать аварийки, и отправится в Виллар пешком, а там воспользоваться каким-нибудь транспортом, чтобы поскорей добраться в Лозанну, — она пододвинулась к нему поближе и расслабленно положила голову ему на плечо.
          Они въехали в Виллар, и некоторое время Эмма отдавала Леонарду распоряжения, как, куда и с какой скоростью ехать, на что тот недовольно кряхтел. Потом они остановились у круглосуточного супермаркета, и она властным тоном распорядилась:
          — Леонард, сбегай и купи грюйер и эмменталь.
          Леонард молча достал из бардачка свою барсетку и удалился из автомобиля. Эмма заговорила к Леа и Ноа:
          — Я традиционно готовлю своё фирменное фондю, когда приезжаю к Эрику и Зои. Оно им очень нравится. Здесь по дороге всегда можно купить качественный сыр. А вы любите фондю?
          — Очень зависит от приготовления, — ответил Ноа. — Моя мама готовила очень вкусно. Она оставила рецепт, но так приготовить у меня не получалось даже по рецепту.
          — О-о, — оживилась Эмма, — приготовление фондю – это целая наука, и у каждого повара могут быть свои секреты. Проведывайте чаще свою маму, и она научит.
          — Я бы с удовольствием, но… её уже больше нет, — Ноа почувствовал, что к горлу неожиданно подкатил комок. Он даже удивился этой реакции, потому как считал, что она уже давно переварились под влиянием времени.
          — Мне жаль, что я… — Эмма замолчала, её вид выражал некоторую неловкость.
          — Ничего, всё в порядке, — поспешил добавить Ноа. — Это было семь лет тому назад, лейкемия…
          Леа приподняла голову с его плеча и посмотрела на него своим, ставшим уже привычным, внимательно-вычисляющим взглядом, который всегда возникал у неё, когда она пыталась понять смысл фраз, поведение или эмоциональное состояние человека. Затем, по-видимому, обработав своим электронным разумом необходимый объём визуальной информации, она мягко просунула свою руку под его плечо, прижалась и снова склонила на него голову.
          Вернулся Леонард. Эмма проверила его покупки и принялась недовольно отчитывать:
          — Ты что купил! Неужели ты ещё не запомнил, что я всегда беру альпийский грюйер, а не обыкновенный.
          — Но это высший сорт, годовалый, ты такой тоже брала пару раз, — виновато оправдывался Леонард.
          — У них всё равно вкус отличается, — продолжала возмущаться Эмма. — Иди – меняй, может, хоть в следующий раз будешь не таким бестолковым.
          Леонард вздохнул и снова отправился в супермаркет. Через некоторое время он вернулся с альпийским грюйером, и катастрофа была улажена. Автомобиль продолжил свой путь в Оллон. На выезде из Виллара Эмма снова принялась разглядывать своих попутчиков:
          — Иногда смотрю на молодых и завидую взаимной искренности и чистоте их чувств.
          — А разве старшие люди не могут испытывать то же самое? — спросила Леа.
          — Ну, как тебе сказать, деточка, — Эмма размышляла. — Жизненный опыт, как бы, делает людей более толстокожими для всякой романтики, а длительность отношений притупляет былые чувства.
          — Тогда, возможно, важнее не чувства, а причины, которые их вызывают? — Леа подняла голову с плеча Ноа, это могло означать, что её заинтересовала данная тема.
          — В каком смысле? — не поняла Эмма.
          — Чувства к другому человеку, ведь, не возникают на пустом месте, их первоначально вызывают определённые внешние признаки и внутреннее духовное содержание этого человека, — пояснила Леа.
          — Ну, да, — согласилась Эмма. — Эти причины имеют значение для чувств.
          — Возможно, они и несут основную ценность в отношениях, а чувства – это только результат работы химических факторов внутреннего подкрепления системы вознаграждения мозга за успешное сотрудничество с ценным партнёром, который обладает этими признаками? 
          — Что?.. — Эмма опять непонимающе напряглась.
          — Леа хочет сказать, — пришёл на помощь Ноа, — что наибольшая ценность – это человеческие качества, благодаря которым и возникают чувства друг к другу, а не чувства сами по себе.
          — А, конечно, — немного рассеяно ответила Эмма.
          — Тогда, эту основную ценность и необходимо беречь каждому человеку, — продолжила Леа, — и я бы, скорей всего, завидовала именно тем, кто сумел это сделать в течение жизни. А ещё лучше, самосовершенствуясь физически и духовно, добавил бы новые качества или усилил уже имеющиеся, за которые его можно было бы любить ещё больше.
          Насколько Ноа стал уже привыкать к её новым аспектам в рассуждениях, но всё же рассуждения о любви для него оказались достаточно неожиданными. Или, может, она просто разыгрывает спектакль с житейскими разговорами? Ноа посмотрел на неё: вроде не похоже, для житейских разговоров могла бы выражаться шаблонно и значительно попроще, без этих заумных фраз.
          — Но, деточка, — Эмма собралась с мыслями, — чувства всё равно играют немаловажную роль. Но, к сожалению, они куда-то исчезают или оказываются не те, что прежде.
          — Возможно потому, что люди перестают ценить те качества друг в друге, которые были когда-то причиной их чувств?
          — Человек может и сам меняться. Да и возраст человека отнюдь не способствует сохранению этих качеств.
          — С возрастом человек может не только что-то терять, но и способен немало приобретать, — возразила Леа.
          — Ну, может, эти приобретённые качества не всегда достаточны для поддержания наших чувств? — предположила Эмма.
          — Или опять же, может, люди не всегда умеют ценить и эти качества?
          — Деточка, ценить качества и испытывать из-за них чувства – это всё-таки разные вещи. Ведь бывает так, что и мужчина многим хорош, а чувств к нему всё равно нет.
          — Да, бывает, но важно другое, само отсутствие чувств не должно мешать видеть положительные качества человека. А так как качества первичны, а чувства вторичны, человек быстрее сохранит или усилит свои чувства, если научится ценить личные качества другого человека, чем наоборот.
          — И в чём заключается умение ценить их?
          — Замечать их, понимать в чём их ценность, и потом уважать человека за это, — ответила Леа.
          — Не будет ли это неделикатным, если я спрошу, какие чувства ты испытываешь к Ноа? — спросила Эмма.
          — Мне он очень нравится, — ответила Леа, мельком взглянув на Ноа.
          — И за какие качества он тебе нравится?
          — В первую очередь – это его индивидуальность. Ещё он надёжен, честен и умён. Мне с ним всегда интересно, рядом с ним я развиваюсь. Мне нравится, как он относится ко мне: он знает и воспринимает меня такой, какая я есть на самом деле. Это очень важно для меня.
          — О его внешности ты ничего не сказала, не поверю, что ты на это не обратила внимание.
          — Да, он симпатичный, но это не главное в моём отношении к нему, — Леа глянула на Ноа и улыбнулась ему.
          "Интересно, — подумал Ноа. — Что в словах Леа относится к легенде номер два, а что на самом деле?  Хотя, почему это его вообще волнует?" Наверное, он опять подсознательно пытается наделить её гендерными признаками, желая видеть в ней ещё и симпатичную девушку? А, в общем, плевать – в любом случае её слова были ему чертовски приятны.
          — Молодые всегда излишне романтизируют свои личные отношения. Им кажется, что их чувства особенные и никогда не изменятся. — Эмма виновато глянула через зеркало на Ноа, — извини Ноа, но раз мы тут так откровенно беседуем, то я высказала своё мнение.
          — Не думаю, что меня можно отнести к таким молодым, которые излишне романтизируют свои чувства, — ответила Леа. — Чувства, да, изменчивы и непредсказуемы. Я только полагаю, что ничто не мешает мне ценить и уважать человеческие качества любого человека, сколь угодно долго, пока они объективно существуют, независимо от чувств. Это не обязательно должно помочь сохранить чувства, но без умения ценить эти качества, точно обречёт чувства на погибель.
          — Леа, девочка, ты как-то не по годам рассуждаешь, — Эмма обернулась, чтобы получше рассмотреть Леа без посредства зеркала.
          Затем она повернулась в сторону Леонарда и с задумчивым видом оценивающе осмотрела его:
          — Хм, как ты там выражалась: успешное сотрудничество с ценным партнёром? Так вот, этот мой сотрудник, стал настолько невнимательным, что уже не может запомнить продукты, которые мы систематически покупаем, я уже не говорю про многое другое. Значит, исчезают те качества, которые вызывали чувства раньше?
          Леонард заёрзал на сидении, ему это было явно неприятно, но он промолчал.
          — Я не могу об этом судить, не с чем сравнивать, — ответила Леа, — но из того, что я могла уже заметить, у него больше достоинств чем недостатков.
          Леонард посветлел на лице, а Эмма строго перекосила брови:
          — Как тогда разобраться, исчезли качества или мы их просто перестали замечать?
          — Это очень индивидуально и в деталях это задача для психоанализа, но из доступного можно проверить себя на общую способность непредвзято оценивать качества другого человека.
          — И как же?
          — Метод первый: если человек вам незнаком, мысленно поставить себя на его место. Метод второй: если знаком, поставить на его место незнакомого и перейти к первому методу.
          — А зачем второй метод? Разве недостаточно во всех случаях первого, в смысле, просто поставить себя на его место?
          — Одна из существующих проблем человеческих отношений заключается в том, что человек в некоторых случаях склонен относиться к незнакомому человеку уважительней, чем к знакомому, и что ещё более актуально к близкому, даже не замечая это. Возможно, это унаследованная модель поведения из животного мира, где доминирование над своими сородичами есть распространённой формой социальных отношений. В этом случае попытка мысленно поставить себя на место знакомого человека заканчивается подсознательным аргументом своего превосходства, фокусируясь на его текущих недостатках, которые в данный момент не склонен приписывать себе самому. Незнакомый человек позволяет смоделировать чистую ситуацию, избавиться от этой предвзятости, чтобы посмотреть на ваши отношения с точки зрения фундаментальных этических норм.
          — Значит, вместо Леонарда я должна представить, например, какого-нибудь незнакомого водителя в моей машине, а он какую-нибудь незнакомую попутчицу? — спросила, улыбаясь, Эмма, и затем задумалась. Ещё через пару минут улыбка с её лица исчезла, и остаток дороги все они проехали в полном молчании.
          В Оллоне Ноа и Леа попрощались с Эммой и Леонардом, и перед тем, как уехать, Эмма сказала:
          — Леа, а ты очень необычная девушка. — А затем добавила, посмотрев на Ноа, — тебе с ней очень повезло, береги её.
          Они остались одни, и Ноа произнёс, облегчённо вздыхая:
          — А я-то уже подумал, что она обиделась на тебя.
          — Хорошо, что она задумалась над моими словами. Может это поможет вернуть ей хотя бы часть тех чувств, которым она завидует.
          — Леа, откуда у тебя эти рассуждения о любви и чувствах? — Ноа не сдержался от вопроса.
          — Анализ соответствующей информации по психологии, этологии и собственных наблюдений за людьми.
          Глядя на Ноа, Леа сделала небольшую паузу, а затем спросила:
          — До Эгля осталось четыре километра. Я знаю, тебя сильно измотали последние дни и особенно эта ночь. Ты наверняка проголодался, но нам сейчас желательно как можно чаще избегать людных мест – твоя фотография в розыске набирает популярность.
          — Конечно, ты права, я потерплю, — кивнул Ноа.
          На такси они без приключений доехали в Эгль. Там они отправились на платную стоянку, где Леа оставила свой автомобиль. Вместо старенького потрёпанного «Peugeot» Ноа увидел играющий на свету блестящий тёмно-серый «BMW M5»:
          — Где ты его раздобыла? — с некоторой тревогой спросил Ноа.
          — Я его купила.
          — А где ты взяла на него деньги?
          — Я их заработала.
          — Всего за месяц? — удивился Ноа.
          — Да, — невозмутимо ответила Леа, и неожиданно добавила, — представь себе, всё законно.
          Ноа готов был поклясться, что Леа иронизирует. Это "представь себе" никак не укладывалось в её привычную бесцветную информационно-повествовательную риторику. Она глянула на реакцию Ноа и продолжила:
          — Я нашла себе работу, программный фриланс, у меня хорошо получается. А «BMW» не новый, я его купила за полцены, починила и провела тюнинг. Мне давно нужен был мощный и быстрый автомобиль. Разгон до 100 км в час за три и семь десятых секунды. Ещё я убрала ограничение по скорости, и теперь он способен развивать максимальную скорость до 350 км в час.
          В круглосуточном супермаркете Леа купила для Ноа тёмные очки, несколько гамбургеров и кока-колу. Завтрак оказался настолько аппетитным, а тёплый и нетесный салон автомобиля настолько уютным, что это окончательно расслабило, придавая настроению приятное ощущение, что всё самое страшное, должно быть, уже позади. По завершении трапезы Леа завела идеально настроенный, внушительно урчащий и ласкающий слух двигатель своего «BMW» в шестьсот семьдесят пять лошадиных сил и взяла курс на Гранж, до которого оставалось теперь всего сорок километров.

•••

(продолжение следует)
http://proza.ru/2021/03/23/418