ЧП районного масштаба

         Мне было пятнадцать с половиной лет. Я заканчивала выпускной 7класс. Училась так на посредственно в течение всего учебного года, но как подходило время сдачи контрольных работ, экзаменов, я забиралась в какой-нибудь уголок, например, в прачечной девчонок и там давала себе понять об учёбе, штудировала с первой страницы до последней.
         А тёплое время года забиралась на крышу, где меня никто не мог заметить. И вот за это время я могла посвятить себя знаниям школьной программы да плюс внимательно слушала на уроках преподавателей. В основном я была занята на заработках по деревне для пропитания; кому дрова переколоть, так как они на морозе кололись как ледяшки.
         Чуть слегка ударишь, как чурка дров разлеталась на двое, на шесть частей. Весной ходила огороды копать, помогала садить старушкам, ограды подметать от снега, за этот труд я была поощрена продуктами, а кто и платьице сошьёт. И такое бывало, кто туфли с себя подарит.
          Бывало такое, что и с детьми приходилось поводиться. Разговор идёт в основном об интернате, так как я была в нём постоянно прописана. Обидно было только то, что бывало принесёшь какую продукцию, прямо у дверей отнимут, да ещё со мехом: «Она ещё заработает». Такое вытворяли школьники пред призывного возраста.
            Я сама удивляюсь над тем, что всегда первая выходила из класса, положив контрольную работу на стол преподавателя.                «Варвара, вернись, проверь тщательно!» - Уговаривали преподаватели.                – Больше ошибок наделаю, Маргарита Васильевна. Перед смертью не надышишься.   Мне больше пятёрки не надо –шутила назло всем ревнителям и завистникам, а сама тем временем боялась, а вдруг накаркаю на двойку, но нет всегда выходила жирная цифра пять.  Многие задумывались, над тем не помогает ли кто мне свыше? Ведь и правда никогда не было такого чтобы я не ответила на пятёрку в конце года. И за счёт этой годовой мне выводили знания в среднем на хорошиста-четыре.               
 Чувствовала я, что преподаватели меня обожали, но я такого себе не поощряла. Я хотела быть наравне с другими нелюбимыми учениками, которых я уважала их больше, чем себя и свою подругу Катю Закирову, ныне покойная. Она была хорошисткой, и я иногда порой у неё случайно «смазывала» из рабочих тетрадок, пока она спала без задних гач.  Это в час,  два ночи.
          Но вот почему-то она никогда не сдавала первой свои контрольные, и даже удивлялась моим рвениям быть впереди всех. И даже она часто не могла выполнить работу до конца и положительно. Глядя на меня, её просто бесило.
Мне часто приходилось её успокаивать, поберечь нервы.                И вот, однажды, мне пришло в голову. Написать сценарий к дню Николая Васильевича Гоголя, к 1 апреля, то есть устроить грандиозный концерт силами учащихся для жителей деревни «Зайцево» и для себя устроить торжественный день, чтобы хоть как-то отвлечься от пасмурного постоянного бытия. И, конечно, мы были не против, чтобы приняли участие и преподаватели.
Катю Закирову решила взять себе в помощники, так как она очень красиво плясала. Да так, как будто едва достаёт носочками до полу, то есть плыла как лебёдушка. Чечётку она меня научила отбивать. Да куда уж мне было до неё. Зато она не могла сравниться со мной по исполнению русских народных песен 2,5 октавы. Я всегда подражала Л. Г. Зыкиной. Поговаривали что мой голос созвучен с Зыкиной Л., но только с примесью металла.
    Вот и говорили: «У Варвары голос металл». На этом поприще мы с Катей, решили блеснуть художественным мастерством, то есть, кто что может. Не отрицаю, что я была мастером художественного слова, поэтому нагрузила на себя ещё читать прозу. «Казнь Остапа», из произведения «Тараса Бульбы» по Н. Гоголю, «Тиха украинская ночь». Исполнение украинских песен, которых у меня не было.
Катюша мне подсказала, где достать украинские песни, то есть у бывшей ученицы нашей школы, которая была отчислена за не достойное поведение. За не посещение уроков, за пьянку,       несмотря на то, что её отец тоже бывший директор этой школы-интерната, всеми уважаемый педагог. Из-за поведения своей дочери, ему пришлось оставить школу, так как постоянно был упомянутым не добрым словом высшей властью района
И вот пришло время встречи с участниками художественной самодеятельности. Нас набралось около двадцати учеников, обошлись без преподавателей. За организационную работу, была отмечена отличной характеристикой от школы, и Районного Комитета Комсомола.
То, что произошло, рановато было меня отмечать такой характеристикой, а надо было родительским ремешком попотчевать; что теперь случившегося не поправить. Как говорят:                «Искусство требует жертв», и ни чего не поделаешь.  По программе и по сценарию нам не хватало трёх украинских песен.
Катя Закирова знала где достать, но сама не пошла к Валентине Мордвиновой, а убедила меня в том, что я с ней не знакомая и она обязательно мне даст недостающий материал к сценарию. Мне пришлось с подругой согласиться. И я отправилась за «добычей»
Захожу в ограду, дверь в доме открыта настежь. Прошла дальше. Никого нет. Через короткое время вижу молодую хозяйку с ведром, наполненным молоком до зарубок. Это и была Валентина Михайловна, бывшая ученица нашей школы.
- Ты чья будешь? А та самая лягушка-путешественница, которая намылилась переплыть нашу протоку в девять км, да ещё в ночь, да ещё на таком стружке? Как же тебя угораздило то а, милая. Да, говорят без вёсел? Куды вёсла-то девала? Аль пропила? Ты, знаешь сколько людей потонуло в нашей протоке. Тебя ведь спасло то, что ветра не было.
- Ты, уж извини, я тут кое-чем занимаюсь. Родители приказали. Валентина показала, на обмазанный чугун тестом в соединении с ведром. Из чугуна торчит трубка, а из трубки парит голубой дымок со свистом. Под трубкой стоит трёхлитровая банка и в неё капает содержимое из чугуна.
Я не вдавалась в подробности объяснений молодой хозяйки. Старалась её перебить и вставить свою нужду, зачем я пожаловала. Однако, она на правах хозяйки, предложила сесть за стол, где так вкусно тянуло ароматом мясной тушёнки, только что забитого поросёнка.
- Какая нужда привела тебя ко мне?                - Я решила организовать концерт, посвящённый дню Гоголя. Мне подсказали, что у вас можно раздобыть недостающий материал. Это бишь Украинские песни. Их не хватает по теме три песни.                Я перечислила названия песен, Валентина принесли альбом с песнями, ручного оформления. Песенник, был оформлен очень красочно, и я взяла это себе на заметку.
Я увидела три песни, которые нам были необходимы по сценарию.                - Можно, я спишу сейчас? Я тетрадку с собой захватила.
Валентина отводит мою руку от альбома, берёт его и кладёт на этажерку. Подаёт гранёную рюмку с прозрачной настойкой брусники.
- Сначала надо поближе познакомиться. Вот, давай, опрокинь! - Я потянулась было за жарким на столе. Есть ужасно хотелось. Я всегда голодная была, у тут такое увидела слюна не держалась. –
- Сначала надо выпить, а потом закусить,                Я не умею, я не хочу, я никогда не пробовала такой настойки.
- Что ж попробуй есть такой шанс попробовать, а потом закусишь.
- Нет. Я уж лучше домой пойду. Дома поем. Хозяйка оказалась такой навязчивой, что ей пришлось вылить стопку мне за шею.
Придёшь в интернат, сразу поймут, что ты выпила, так что лучше не отказывайся. Выпьешь, отдам тебе на время весь альбом. Я с такой жаждой выпила настойку из брусники и тут же потянулась за жарким, но вежливая хозяйка отняла у меня ложку.
- Только после второй у нас закусывают.
Чувствую, меня так развезло уже от первой гранёной, что казалось не попаду в рот ложкой. Но хозяйка продолжает наступать, можно сказать на горло. Дважды поднималась уйти, только подойду к двери, а она тут же преграждает мне дорогу.               
– Пока не выпьешь вторую, альбома не получишь и к дверям не пущу. От пьяного состояния у меня поплыли слёзы, сопли, которые я размазывала на кулак. Но от хозяйки я так и не могла отвязаться. В результате я не помню сколько мне пришлось оприходовать.
 Глядя на часы, хозяйка была в ожидании родителей из района, сама решила меня сопроводить до крыльца сеней. Она оказалась предусмотрительной. В мешочек положила мне с собой кусок сала солёного, пол булки круглого домашнего хлеба, три солёных огурца, с десяток варёных яиц. И в придачу бутылку самогона.
Я уже не могла идти, и решила остаться у неё до полного отрезвления. Но она вытолкала, выкинула меня, как  отработанный материал, или какую-то ветошь.
 Был гололёд. Я в новых варситовых сапожках на босу ногу. Открывая ворота, я увидела издали своего любимого директора школы, Михаила Ивановича. Он услышал куда и зачем я направилась. И заранее знал, что меня там ожидает. Тогда я решила директора «обхитрить». Вернувшись, пойти в интернат огородами. Но это был не лёгкий путь. Впереди сугробы и крутой берег Ангары. И всё деваться было некуда, еле перевалившись через  забор из жердей, я оказалась на крутом берегу, а там скатившись боком и на самой замёрзшей реке.
И самое главное, я тщательно оберегала содержимое котомки. Вдруг, я обнаруживаю и здесь за мной наблюдает директор интерната-школы. От такого надзирательства, я морально обессилев, не смогла двигаться дальше, утопая в глубоком снегу. Я просто рыдала. Но на помощь никого не звала. Кое-как пробившись сквозь толщу снега, я всё-таки доползла до интерната, что стоял на горе. Директору пришлось распорядиться. Дал команду отправить мне на помощь учащихся.
Утро следующего дня. Все собираются в школу. Посмеиваются надо мной, с разными вопросами, сколько выпила? А мне не до них. Голова кругом, тошнит, я попросила, чтобы принесли мой личный таз из прачечной.
Звонок на урок, а мне не до учёбы. Тишина в комнате девчат. Слышу осторожные шаги, но никого видеть не хочется. Слышу голос моего уважаемого Михаила Ивановича.                – Я принёс тебе капустного рассольчика. Сразу много не пей , а понемножку. Два пирожка Мария Ильинична отправила, моя жена. Помнишь её, своего преподавателя любимого по русскому и литературе.
-Михаил Иванович, всё помню, спасибо, но мне ничего не хочется. Умереть, всегда пожалуйста.                – Ну-ну, я тебе дам, только попробуй подумать ещё раз об этом.                Как мне было стыдно перед директором. Он своим носовым платком вытирал мне рот и нос. Очень много прошло времени, я не смогу забыть его заботу обо мне. Мне всё казалось, что я вылечу из интерната в два счёта, как и многие другие за недостойное поведение.
Ведь несмотря ни на что, многих даже из школы выдворяли на месяц, две недели, А уж из интерната и тем более на совсем. И на всякий случай я присмотрела себе работу в районном посёлке, домработницей у геологов. Они были не против, так как знали обо мне как с лучшей стороны. Кого попало они не брали себе в служанки.
Подходит время каникул. Некоторые учащиеся уезжают по домам. А мне некуда уезжать. Я решила в одиночку заниматься самообразованием, то есть подтянуть математику. И вдруг, в интернат приходит Михаил Иванович, подаёт мне УСТАВ, чтобы я готовилась к приёму во Всесоюзный Ленинский Союз Комсомола
-Михаил Иванович, вы никак белены наелся, - как-то и почему-то я так запросто выкрикнула ему, - Да кто же меня в Комсомол примет, такую нарушительницу дисциплины?                Я была в недоумении.
-За такой проступок, да ещё в Комсомол?  Ну. Уж нет. Позориться не буду и вас подводить не хочу.
- Значит, ты не исправимая? А я то за тебя горой стоял, оправдывал, твой поступок. В общем, так, бери и учи Устав. Приём состоится после дня Гоголя. Одним словом, будь готова. Как вызовет Райком Комсомола, так и повезём тебя. Вот тут-то уж точно не подведи.
 -Мне за свой поступок вам в глаза стыдно смотреть, хотя от меня почти ничего не зависело.                - Зачем ходила, раздобыла?                - Я не понимаю, а точнее не помню, как узнали девчата украинские песни. Они всё утро уже их распевали.                – Мало того, что они уже поют, они тетрадку из рук в руки передают и переписывают.                – Вспоминаю. Как только ушла хозяйка во двор, я пока была ещё в сознании, решила в тайне от неё спрятать альбом-песенник себе в шаровары. Ещё чего-то мыслила, перепишем и вернём ей альбом. А при раздевании альбом выпал из штанов, вот они и подхватили его.
Прошли каникулы. Прошёл отличный, по меркам села, грандиозный вечер силами учащихся художественной самодеятельности и под пристальным взором корреспондента из района. О нас напечатали в две полосы межрайонной газеты «Удерейский рабочий» организатором, которой оказался мой псевдоним, Каптяева. Это прозвище мне нарекла моя подружка Екатерина Закирова.
И вот я стою перед лысыми, кудрявыми, аккуратно причёсанными головами, у некоторых с опухшей физиономией от перепоя после праздничных и выходных дней.
-Ваша фамилия?                -Моя биография перед вами. Вы только что вызвали меня по фамилии. К чему тогда тавтология? Заседающий за столом так дёрнул по столу кулаком, что вместе с чернильницей подпрыгнула и я.
-Я спрашиваю. Ваша фамилия?!                - Мои инициалы под рукой у вас. Читать надо внимательно.                – Вот упёртая. Точно бар..                – Я субъект женского рода, ни баран, а овца, про которую всё сказано в библиографии, у вас под рукой.
Допрашивающий хотел было встать и вывести меня за шиворот, за дверь. Но ему перекрыл ход Секретарь Комсомольской организации.                –Вы не желаете с нами разговаривать, Варвара?                - Ну, почему же. Буду говорить, только не с ним.                – Отчего же не с ним? – Громко спросил секретарь.                – Ненавижу людей, кто больше меня пьёт.
В кабинете раздался такой хохот, будто лошади в стойле, а не люди, уважающие себя. Этого представителя я узнала с прошлых времён, приезжающих с ревизией на пасеку к отцу, пчеловоду. Я наблюдала за ним долго и муторно, как они с подругой хвастали литровой кружкой медовую брагу на пасеке, а ещё называются партийными.  Я напрочь вышибла из седла не только давно узнаваемого представителя власти. Многим моё поведение на заседании в приём комсомола было не по нутру, задевшая за живое.
- Расшифруйте аббревиатуру ВЛКСМ. – сказал следующий экзаменатор.                –Я не понимаю, о чём вы меня спрашиваете.                – Дословно переведите заглавные буквы, написанные перед вами.                – Ааа, так бы и сказали. А то морочите голову своей аббревиатурой. Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз  Молодёжи. Мне было задано ответить на десять вопросов. Я их с удовольствием без запинки ответила.
Вот, кажется, пожалуй, и всё, подумала я про себя, как нашёлся ещё один со своей репликой.                – Скажите, Варвара Степановна, можно ли от воды опьянеть?                - Смотря, что мы называем водой. Всякая вода имеет свой аромат и удельный вес. И смотря сколько её оприходуешь. Я, например, окосела с трёх гранёных стопок. Вам этот ответ был необходим?                - Нет, всё, спасибо за ответы. Ведущий берёт в руки выдранный лист из тетради, на котором было что-то написано. Передают из рук в руки. Читают из-под лобья, сквозь очки поглядывают изредка на меня.
- Я бы взял её с собой в разведку, весёлая девчонка. – тихо прошептал партийный гражданин Советского Союза.                – Я бы тоже пошёл с ней в разведку!
- А я бы нет!                -Почему? - спросил один другого.                – Мала ещё, каких-то пятнадцать, а уже в гранёный научилась заглядывать. С пьяну можно и под немца залечь.
Секретарь Комсомольской организации подал в руки две полосы из газеты «Удерейский рабочий» недовольному выступающему. Но тот, однако, остался на своём - не убедителен.
Я стояла, словно, примороженная к тому первоначальному месту. У меня мысль вертелась в голове: какую же характеристику мне написали в школе-интернате, которую я сама вручила Районному Секретарю Комсомола?
Был задан ещё один дополнительный вопрос. Какую цель я вижу перед собой в дальнейшей жизни после окончания семилетки.  Мой ответ: Работа, Школа рабочей молодёжи до окончания среднего образования –десятилетки и  добавила:                «Пусть буду я не первой, но в одном строю, где мужи учёные стоят»
Вечер. Школьные проводы на большую дорогу в жизнь.
У костра играла гармонь Валеры Хромова, сына, преподавателя математики. Спел под гитару песню директор школы, Михаил Иванович Ильин:               
«Ничего, что виски побелели, но глаза тем же светом горят, Никогда, никогда не стареет, тот, кто смолоду сердцем богат». Он пел так, как будто это исполнение посвятил мне. Были танцы под магнитофон, пляска под гитару. Я исполнила песню."Прощальный вальс: "Слышишь тревожные дуют ветра, нам расставаться настала пора, Эту реку и прибрежный лесок" и так далее. Мы сидели плотным кольцом вокруг костра, будто пионеры, и конечно, кое-кто пустил слезу.Никто из присутствующих не покидал, не уходил в уединение, как будто боялись пропустить мгновения расставания.Одним словом вечер проводов выпускников школы-интерната прошёл на высоком уровне, о котором, также была статья газеты "Удерейский рабочий" Мы,выпускники, даже не заметили присутствие нового корреспондента, который постарался запечатлеть о нас на будущее. А также я заметила в сторонке сидел грузный мужчина. Я долго его рассматривала. Вспомнила. Это был он, председатель колхоза "Сибиряк", Машуков Сергей Прокопьевич, Он то и дело поглядывал на меня. И вдруг он попросил слова у директора школы-интерната. Затем неожиданно задал и мне вопрос, которого я очень боялась.  Все остальные внимательно слушали наш тихий разговор. До чего же этот человек был доброй души, но с виду казался грубоватым.
 Нет он был справедливыми требовательным любил петь за столом во время празднества.
- Голубушка, это не вы ли у меня на колхозных полях, рано по утрам косили молодую траву для тёлочки? А ведь я отправлял  человек, чтобы хоть как-то, кого-нибудь поймать. И ведь понимаете, товарищи не поймал я вас.
  - Так ведь я не сама ела ваше сено. Я для тёлочки. Ей от роду было то всего полтора месяца.  А теперь она вам приносит пользу. Я за ней ухаживала три года на четвёртый год она отелилась. Юлия Матвеевна говорит моя "Жданка" даёт по 40 литров молока за день.
  - Спасибо, дочка, этого я и хотел услышать от тебя, как ты такая маленькая девчушка сумела вывести хорошую породу? Она нам принесла около 30 телят с той поры, как мы у вас взяли эту тёлку. И что характерно в любом стаде она является защитницей молодых телят. Услышит и бежит выручать от неё все коровы разбегаются как чёрт от ладана. Ну-ну не красней, ничего плохого я в тебе не усмотрел, наоборот хочу пригласить работать  на ферму. "Жданка" тебя ждёт.
 - О, нет только ни это она мне может отмстить за то что я её оставила
  - Хорошо подумай, квартиру выделим, детей в детский садик пристроим.
  - Я как-то уже была на вашей ферме. Только подала голос, она вытащила голову из прясла, открыла рот и тянет ко мне шею. Я не знала куда деть свои слёзы после этого.
  - Помнится этот случай, ты ушла с фермы, "Жданка" твоя переломала все ограждения, подняла такой рёв. В течение недели всё тебя звала. С этого момента она сбавила удой намного. Заболела. Думаем отправить на днях её на мясо весом то она вытянет на полтонны. И где ты её разыскала.
  - В лес ходила собирала ягоду и расплатилась за неё хозяйке по договорённости. Они прибыли из Норильска

  Вечер  выпускников продолжался до самого рассвета, Несмотря на переросток некоторых учащихся, никто из них не курил, и не занимался спиртным. На следующий день снова пригласили в школу выдали свидетельства об образовании. Мне дополнительно была вручена грамота за организацию всех школьных мероприятий. Я была приглашена в Сельский Совет работать секретарём С/Совета, несмотря на несовершеннолетие
Через три года я услышала, что семья Директора школы-интерната умерли от воспаления лёгких, вместе с ними и их маленький сыночек, Миша. Они были направлены после окончания Высшего Учебного Заведения из Средней полосы России, в нашу глухую Сибирь на Ангару. Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила самые не забываемые школьные счастливые дни и всех интернатовцев.


Рецензии