Сплетница 8. Ничто не сможет удержать нас вместе

               
  Автор Сесили фон Зигесар
  Перевод Оля Катышева               
                Из двух зол я выбираю то, что никогда не пробовала.               
                Мэй Уэст.
Gossip girl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.
Привет народ!!!!!
Июнь уже на пороге, а Нью-Йорк подобно горящей свече Диптик горячий и ароматный, красивый и яркий. В это время становится темно так поздно, что разница между днем и ночью совершенно не заметна. Но нас это мало волнует. В это время года наш район, Верхний Ист-Сайд, совершенно свободен от родителей. Они слишком заняты игрой в поло, вечеринками в саду, теннисными матчами и гольфом в наших загородных домах в Риджфилде, штат Коннектикут; Бриджемптоне, Лонг-Айленд; Ньюпорте, Род-Айленд, или на Пустынном острове, штат Мэн, оставив нас одних в городе. Не то, чтобы мы перестали диктовать свои правила. Наши имена были в верхней части списка гостей в каждом эксклюзивном ресторане, клубе и отеле на Манхэттене с того дня, как мы родились. Мы идем в общество, доминируя во всех частях города. Весь остров всегда был наш, но июнь – пора выпускных, а для старшеклассников это означает прощание со школой. Давайте не будем становится глупыми и унылыми. Настало время позаботиться об оценках. Если мы получим то, что мы хотим, то в скором времени получим в подарок машины. Наша очередь становится более яркими, несносными и красивыми. И не смотреть ни на кого вокруг (как бы нас они не заботили), пришло время серьезно отрываться.
Пять причин для самой крутой вечеринке в вашей жизни:
1) учеба в конце года - смертельная скука.
2) уже почти лето!
3) мы просто заслужили ее
4) это наш последний шанс. Большинство из нас уезжает на лето, а после, мы идем в колледж.
Прежде чем вы свихнетесь и сделаете что-то, о чем можете пожалеть, вам нужно будет решить, готовы ли вы и ваш парень иметь отношения на расстоянии в течение лета и всего обучения в колледже. Представьте, что вы окружены загорелыми парнями в шортах для серфинга Биллабонг, с босыми ногами, на которые налип песок, предлагающими вам покататься в своих винтажных кабриолетах. Представьте себе горячих студентов одетых только в их симпатичных мятно-зеленых и белых боксерах Дж. Крю на пути к душам в вашем общежитии. Сможете ли вы сопротивляться? Почему бы не спасти себя от мучительного, затянувшегося расставания и разойтись сейчас? Затем побалуйте себя бессмысленным танцем с этим застенчивым, очаровательным ботаником, которого вы отшили на бальных танцах в пятом классе, и, который уже больше не такой ботаник. У тебя не все потеряно. И пока вы это делаете, почему бы не показаться красивой для девушки с густыми волосами, которую вы забыли пригласить на свой день рождения в седьмом классе и на каждый день рождения, который у вас был после. Таким образом, она сможет указать на вашу фотографию в альбоме и похвастаться всем своим новыми приятелями в Холлихоке или каком-нибудь другом колледже, в который она поедет в следующем году: «Видите эту клевую чиксу? Она была одной из моих лучших подруг!» Но не стоит пытаться возродить старые романы и восстановить давнюю дружбу.
Я не знаю как у вас, но у меня начался модный кризис. Большинство частных школ для девочек очень серьезно относятся к своим выпускным балам. Девушки должны носить длинные белые платья, такого же цвета перчатки и туфли. Это похоже на свадьбу, за исключением того, что мы освобождаемся, а не связываемся узами! Тем не менее, возникает вопрос: Оскар или не Оскар? Оскар де ла Рента разумеется. Если вы оденетесь в такое платье, то, скорее всего, вы и шесть ваших одноклассниц окажитесь в одинаковых платьях, хотя вы знаете, что вы будете выглядеть намного лучше, чем они. И еще плюс в том, что бы купить белое то, что вы всегда можете ее перекрасить и надеть снова.
Давайте узнаем, что делают известные всем нам ребята:
         Странная парочка.
    Были некоторые предположения, что отношения между этими двумя совершенно противоположными жительницами Уильямсбурга - это не просто удобное соседство, а нечто большее - как мы это называем? - романтика. Кажется, что у Б в последнее время много черного, а ее туфли становятся все ниже. И что делала эта серебряная заколка Тиффани в суперкоротких волосах В на днях? Разве вы не можете просто вообразить их, обнимающимися на диване, расчесывающими волосы друг другу, продающие Маноло и Док Мартенс?... Кому нужны мальчишки?
        Разговоры о парнях.
    Возможно, Б отказалась от них - кто бы не сделал этого, после недавнего поступка Н? - но, похоже, В все больше и больше нравится наслаждаться компанией противоположного пола. Она и А, вегетарианец с дредами и сводный брат Б, проводят весело проводят время в кофейнях и на скамейках в парке Уильямсбурга.
Что касается Н, вы наверное думаете, что он находится на вершине мира после того, как закадрил самую желанную блондинку в городе прямо перед носом Б, в ванной бани у бассейна, на Дне Великого Прогула в Саусхемптоне. Но нет. Вы видели его в последнее время? Красные глаза, грязные салфетки вываливаются из карманов, плохое настроение. Наш золотой мальчик, кажется, ужасный трус. Или, может быть, он заразился болезнью, передающейся половым путем, от одной из этих французских шлюх, с которой, по слухам, он все-таки имел связь? Верите? Это не стоит того, что бы быть столь несчастным. Не то, чтобы мы когда – либо останавливались.
            Ваши письма:
     Дорогая сплетница,
Я еду в Вассар в следующем году. Я была влюблена в одного мальчика с тех пор, как мне исполнилось три, и только что узнала: он тоже идет туда! Я так рада, но я волнуюсь, что уйдет так много времени, чтобы заговорить с ним. Я даже не осознаю, что я в колледже. Понимаешь?
-Ivstrk
      Дорогая Ivstrk,
Прости меня за прямоту, но у меня такое чувство, что у тебя уже есть много свободного времени, чтобы попытаться поговорить с парнем. Подождите, пока вы доберетесь до Вассара, там будет совершенно новые очаровательные мальчики, которых ты никогда не видела раньше, и некоторые из них могут быть еще более достойны внимания. И поскольку в наши дни большинство общежитий совместные, ты не сможешь избегать разговоров с ними.
           Наблюдения:
    Б и В покупают саженцы базилика на ферме Уиллиамсбурга. Может слухи о них правдивы!? Ч в парикмахерской в Гринвич-Виллидж бреется на лысо, но волосы получаются длиннее, чем раньше, и с некоторой изюминкой. Никак он не продержится даже месяца в военной школе. Н стоит на крыше Метрополитана, скорбно смотря на Сентрал парк. Похоже, наш любимый плейбой был поражен тяжелым случаем скуки. Д смотрит разбитый Бикс на каком-то захудалом рынке поддержанных автомобилей в Харлеме. Он даже не знает, как управлять переключением передач. Дж взяла индивидуальный SSAT - вступительный экзамен в пансион в субботу в кабинете директора Констанс Биллард. Она решила пойти туда, после того, как ее выгнали.
           Все, что вам нужно сделать, это сдать.
    Мой совет: не пропустите пробную распродажу Зака Позена или шоу Стеллы МакКартни и всех этих глупостей, которые мы бы никогда не узнали до финальных экзаменов, которые преподаватели «рекомендуют» посетить после школы. Налейте себе бокал хорошего охлажденного пино-гриджио и просмотрите ваши тетрадки. Все, что вам нужно сделать, это сдать, и поверьте мне, вы намного умнее, чем думаете. Удачи, мои любимые. Не могу дождаться момента, когда увижу вас на выпускном!
Вы знаете, что любите меня,
Целую, Сплетница.
            Куда ушли все девушки.
    Ты собираешься это примерить? – робко спросила странная недоразвитая старшеклассница по имени Элисон Бейкер Блэр Уолдорф. Блэр подтолкнула серебряную вешалку по кронштейну ближе к Элисон. Белая, некрасивая туника какого-то неизвестного скандинавского дизайнера? Нет, спасибо.
«Возьми это», - ответила она щедро.
     У Элисон были тонкие каштановые волосы до пояса, и девушка имела небольшой промежуток между передними зубами. Она надевала оксфордскую белую рубашку на пуговицах каждый день, форменную синюю юбку и ботинки на шнуровке, которые устав Констанс Биллард требовал носить в детском саду, но которые были постепенно отменены в первом классе. Однажды, в четвертом классе, Элисон пошла в трусах в библиотеку, потому что она не могла оторваться от «Ани из Зеленых Мезонинов». И ей пришлось провести остаток дня в паре маленьких горчичных ажурных шерстяных колготках Ханны Андерссон, взятых из потерянных вещей.
Какой кошмар!
     В шестом классе Элисон безуспешно пыталась пригласить Блэр в свой загородный дом в Остервилле на Кейп-Код на выходные, прежде чем, наконец, сдалась. Затем она распустила неприятные слухи о том, что отец Блэр не отпустил ее, потому что у них были кровосмесительная связь, и это был единственный раз, когда отец и дочь были вместе.
Сто процентов голубой отец Блэр? Алле, очнись?
     «Это платье будет выглядеть фантастически на тебе. Мои плечи слишком узкие для него», - солгала Блэр. Элисон надела платье - тунику поверх своей оксфордской рубашки и позволила своей форме Констанс Биллард упасть на пол. Платье смотрелось на ее прямой фигуре как сырой мешок картошки. С мышиными каштановыми волосами до талии она выглядела как девушка, которая была одержима демоном из фильма ужасов «Экзорцист». «Как ты думаешь, оно слишком большое?» - спросила она Блэр.
      Даже Блэр не была столь бессердечной, чтобы солгать Элисон по поводу ее внешнего вида. «Может быть», - ответил она, слишком озабоченная кучей ярких шелковых и трикотажных платьев Дианы фон Фюрстенберг.
«Эй, я собирался примерить это!» Изабель Коатс взъерошила пенистое белое платье от Стеллы МакКартни, вырвав его из рук Рэйн Хоффстеттер, и отнесла его к примерочной. Она отрастила челку, и ее гладкие темные волосы были прижаты ко лбу семи разных местах, что бы создать легкую небрежность, которая выглядела недостаточно чистой и глупой.
      «Але? Это второй размер? Это точно не он», - возразила Рэйн, схватив подол платья и угрожая вырвать его из рук Изабель. – «Я меньше тебя», - решительно настаивала она, хотя, как и Изабель, Рэйн была ближе к шестому размеру, чем ко второму.
      «Я не понимаю, почему вы, девочки, становитесь такими стервами из –за каких – то глупых платьев?» - сказала им Блэр, зевнув, когда она подошла к любимым свитерам из голубого хлопка с сиренево – розовым бисером от Николь Фархи. «Это не белое, и посмотри», - она указала своим пальцем с жемчужным маникюром на белую атласную вешалку, на которой висело платье – «Ремень, который прилагается к нему - розовый. Наши выпускные платья должны быть чисто белыми».
       Несмотря на то, что платье было на два размера меньше, Изабель все еще цеплялась за него, как будто от этого зависела ее жизнь. «Ну, может быть, я не хочу надевать его на выпускной. Но, возможно, я пойду в этом вечеринку или еще куда – нибудь», - сказала девушка.
       Будто ее пригласили в тайные вечеринки, о которых не знала Блэр.
       Сегодня состоялось шоу в честь открытия Браунс в Лондоне в главном бальном зале в отеле Сэнт - Клер, и эта клевая компания старшеклассниц «Констанс Биллард» сократила домашнюю работу. Это лучший способ найти платье, которое было выставлено в Англии, но никогда не продавалось в Нью-Йорке, - идеальный наряд мечты на выпускной. Единственная проблема заключалась в том, что их выпускные платья должны были быть белыми, а большинство дизайнеров избегали белоснежные наряды, чтобы не получился эффект крестильного одеяния или образ маленькой Бо Пип (героиня известного английского стихотворения о девочке с овечками – прим. Пер.), не говоря уж об ощущении свадебного платья.
«Плохо, что у этого есть шлейф», - размышляла Кати Фаркас, подняв сатиновое платье с белоснежными рукавами от Александр МакКуин, которое выглядело так, как платье Спящей красавицы во время ее столетнего сна. «Иу», - Изабелль присмотрелась: «Определенно не только шлейф его портит». В бутике было пятьдесят восемь стоек из платьев, включая бальные платья, свадебные коктейльные и платья для невесты; юбки, блузки, кардиганы и капри, две стойки для шляп и даже полка с тиарами, вуалями и шарфами. Одежда была великолепна и изысканно сделана, но девочки не церемонились с ней. В помещении, где находились девушки, был бордовый ковер, и обычно гламурный, позолоченный зал выглядел как гардеробная в повернутом на моде жилище на Манхэттене, на Верхнем Ист – Сайде.
Толпа девочек-выпускниц, девочек-охотниц затихла на мгновение, когда высокая блондинка с огромными синими глазами открыла дверь в бальный зал и отдала швейцару клатч от Луи Виттон. За ней стоял загорелый мальчик с волнистыми золотисто-каштановыми волосами и сверкающими зелеными глазами. «Бьюсь об заклад, они опоздали, потому что они сначала были вдвоем в номере», - подхихикнула Рейн, подталкивая Ники Баттон в ребро. В эти выходные у Рейн и Ники были прямые волосы в японском стиле; их темные коричневые волосы выглядели неестественно прямыми и глянцевыми, как будто они были приклеены специалистами из музея восковых фигур мадам Тюссо в Лондоне.
«Смотрите, Блэр делает вид как будто не видит их. О, Боже мой, Серена идет прямо к ней!» - Лаура Сэлмон прошептала пронзительно.
Их руки были полны платьев, другие девушки следовали за Сереной ван дер Вудсен, и она подошла к стойке из элегантных, но маленьких детских соломенных шляп в двух футах от Блэр и начала их примерять.
-Хорошо, - прокомментировал Нейт Арчибальд без особого энтузиазма. Он прислонился к стене, выглядя еще более задумчивым и замкнутым, чем обычно. Из-за большого количества народа большинство девушек предпочитали не ждать своей очереди в одну из двух небольших раздевалок, а примеряли вещи между стойками с одеждой. Хотя Нейт был самым желанным мальчиком на Верхнем Ист-Сайде, и девочки раздевались при щелчке его побитых камнями пальцев, тем не менее все равно он был ошеломлен, а не они. Неудивительно, что он казался невпечатленным.
        Он не сводил глаз с его теннисных туфель Стэн Смит, выпущенных ограниченным тиражом. Нейт делал все возможное, чтобы притвориться, что он не заметил Блэр - девушку, с которую он должен был провести всю оставшуюся жизнь, но только на прошлой неделе поцеловал Серену в День Великого Прогула, а Блэр застала их. Посмотрев на Нейта и Серену, Блэр пришла в себя. Чтобы не волноваться при виде их, она представила, что схватила ближайший острый тяжелый предмет и бросила его на их головы, крича: «Лгуны, предатели проклятые!» Но Блэр не могла не почувствовать злость, потому что пара хорошо смотрелась вместе. Волосы Нейта были точно такого же бледно-золотого цвета, как и у Серены, и оба они имели такую же здоровую, заласканную солнцем кожу, как если бы они проводили все время на Овечьем лугу, целуясь и загорали. Девушка была одета в синее поло, ее воротник потускнел, а низ был испачкан. Щеки Нейта слегка блестели от яркого освещения магазина и от блеска для губ Винсент Лонго Серены. Что могло бы быть весьма милым при других обстоятельствах, но определенно не было симпатичным сейчас. Тем не менее, в их внешнем виде было что-то неладное. Нейт выглядел худым и подавленным, а Серена выглядела печальной и более раскованной, чем обычно. Блэр удовлетворила себя тем, что они определенно недовольны отношениями. Нейт, вероятно, был обескуражен тем, что Серена в пассивно-агрессивной форме требовала внимания. А сама она, возможно, забывала звонить ему все время. Парень притворялся, что не любит постоянных звонков, но тайно нуждался в этом, как детям всегда нужно напоминать, что они являются центром вселенной. С самодовольной улыбкой Блэр вернулась к стойке из прозрачных платьев, из которых она тщетно пыталась найти одно, подходящее для выпускного в Констанс Биллард, до которого оставалось всего 2 недели.
        Да и вообще. Зачем тратить энергию на ненависть к бывшим друзьям, когда есть более важные вопросы, например, какое платье выбрать?
        Серена сняла шляпу, которую носила, и примерила черную шелковую с крошечными искусственными жемчужинами, нашитыми по всей площади шляпки, и укороченной черной сеткой, закрывающей глаза. Она поджала свои сверкающие губы, глядя в зеркало, и решила, что выглядела как Мадонна в Эвите или как трофейная жена какого-то бандита. Это была одна из вещей, которые девушка так любила в актерской игре. Серена могла играть своими густыми темно-синими глазами на публику из-за вуали, как вдруг она оказалась трагической фигурой, отчаянно нуждающейся в небольшом запое или, по крайней мере, в крепком коктейле.
         Эта конкретная шляпа была очень впечатляющей, именно так она себя и чувствовала в последнее время. Не депресивно впечатляющая или восторженно впечатляюще, но поведение "в таком духе" было не совсем впечатляющем. Она украдкой взглянула на Блэр, которая увлеченно копалась в стойке с платьями, отказываясь даже признавать присутствие Серены. Серена поменяла черную шляпу на отвратительную толстую пурпурную бархатную полоску с искусственными фруктами и листьями. Если бы только Блэр посмотрела на нее; Серена знала, что она писает в штаны от удовольствия. Но Блэр не смотерла. Серена вздохнула. Всего неделю назад они снова стали лучшими друзьями. Но теперь она и Нейт были вместе, а Блэр не разговаривала с ними.
            Поцелуй в ванной комнате на вечеринке Изабель был абсолютной случайностью, и если бы Блэр их не поймала, они, вероятно, на этом бы и остановились. Но было бы просто жестоко попасться и не попытаться это так, что этот поцелуй что-то значит. Хотя Серена и Нейт на самом деле никогда не обсуждали это, они оба слишком заботились о Блэр, чтобы не остаться вместе, поэтому она не подумает, что это была какая-то случайная роковая связь между двумя красивыми, эгоистичными людьми, которые не могли себя контролировать.
            Что, конечно, было так.
            Кроме того, не похоже, что им было так сложно вместе. Серена и Нейт оба были великолепны, они любили друг друга, всегда любили, и пентхаус Серены на Пятой авеню находился всего в четырех кварталах от таунхауса Нейта между Парк и Лексингтон. Кроме того, все, что они делали вместе - это дурачились, потому что а) они знали друг друга с детства, поэтому в этом не было ничего необычного, и б) хотя Серена была бы счастлива, они не могли быть вместе, потому что у Нейта в последнее время, похоже, возникли проблемы…
            О, и что же это была за проблема?
            - Привет, Серена, - сказала Изабель, выглядывая из-за стойки Стеллы Маккартни. - Я слышала, Мистер Бэкхэм выбрал тебя для произнесения торжественной речи.
           Серена повесила фиолетовую полозку на крючок. - Правда? - ответила она с искренним удивлением. Мистер Бекхэм был учителем кино в Констанс Биллард. Она перестала снимать фильмы в девятом классе и даже не училась в Констанс следующие два года. Серена была в Ганноверском пансионе в Нью-Хемпшире, до тех пор пока не пропустила первые несколько недель учебного года, и ее не выгнали. Почему мистер Бекхэм из всех людей выбрал ее?
           Хороший вопрос.
           - Ты собираешься это сделать? – не отставала Изабель.
           Серена попыталась представить себя стоящей у алтаря в церкви Брик на Парк авеню, выступающей перед своим классом, одетой в свое чисто белое платье и такого же цвета перчатки. О, место, в которое ты попадешь. Наше будущее такое светлое и многогранное. Серене, возможно, нравились актерское мастерство и моделирование, но вдохновляющие речи не совсем ее. Конечно, одна из ее одноклассниц будет гораздо лучше в этом.
           - Возможно, - ответила Серена, не стесняясь.
           - Ты тварь, - подумала Блэр, ее уши уже заболели от подслушивания. Со времени печально известного инцидента в ванной на вечеринке Изабель выпускница была одержима идеей удивить всех, возвысившись над Сереной и глупым обидным поведением Нейта, создавая впечатление, что ей наплевать, и закончить учебный год девушкой, которой все восхищаются.
           Не то чтобы она уже не была девушкой, которой все восхищаются. У нее всегда была лучшая одежда, лучшие сумки, лучшие ногти, самые классные волосы и, безусловно, лучшая обувь. Но на этот раз Блэр хотела, чтобы ее хвалили за смелость, независимость и ум. И читать речь на выпускном, безусловно, было одним из ее желаний. Прямо сейчас Ванесса Абрамс, странная лысая соседка по комнате, находилась в школе и выдвигала на роль выступающего Блэр. Но, как обычно, эта подлая тварь Серена получила ее место.
          Сложность была в том, что никто не хотел быть спикером. И обычно не было даже голосования, потому что обычно вызывался кто – то один. Чтение речи было одной из тех вещей, которые были еще одной таинственной традицией Констанс Биллард, которую никто никогда не понимал. Вещи должны были стать немного интересными теперь, когда две девушки хотели быть выбранными.
          Особенно эти две.
          Серена сразу поняла, что Блэр решит, что она на самом деле хочет быть спикером, но это совсем не так. Но как она могла защитить себя, когда Блэр даже не смотрела на нее? Не в силах устоять, она указала на готическое белое платье Морган Ле Фэй в руках Блэр. «Боже мой, это платье так здорово смотрелось бы на Ванессе. Верно? - спросила она с яркой улыбкой.
           - Ты считаешь, что нормально говорить со мной? - подумала Блэр. Ненормально. Не в силах получить короткий ответ, Блэр пожала плечами и отнесла платье к импровизированной кассе, установленной на столике возле двери, расплатившись за него одной из трех платиновых кредитных карт, которые обслуживаются бухгалтером ее матери, Ральфом.
     - Это будет нелегко, - подумала Серена с театральным вздохом. - У меня нет настроения что-либо покупать, - добавила она вслух и посмотрела на Нейта. Борьба с Блэр всегда была такой изнурительной. Особенно, когда это включало безумную любовь к Нейту Арчибальду.
       Или, по крайней мере, кажется таковым.
    Нейт смутился.
    Он стоял рядом с охранником магазина, выкуривая свернутую вручную сигарету, с табаком. Солнце палило на Пятую авеню и Шестьдесят первую улицу, и с кучей европейских туристов и облаками выхлопных газов от автобуса больше напоминало конец августа, чем последнюю неделю мая.
     «Прекрасный день», - заметил охранник, на чьей золотой пластиковой табличкой было написано Дарвин. Он был огромный и лысый и, вероятно, ночью мужчина подрабатывал вышибалой ночного клуба. Он зажмурился, яркое солнце светило ему прямо в глаза - «Лето не за горами».
    Нейт дотронулся пальцы к до век, чтобы остановить слезы, текущие по его щекам. Он мог обвинить в этом солнце, или в том, что тащился вместе с девушкой в магазин, но правда в том, что в последнее время парень много плакал. Это был конец выпускного класса, и Нейт был с Сереной, девушкой, которую любил всегда, наверное. Как будто он, наконец-то, пробовал еду, на которую смотрел из - за стекла все эти годы. Юноша хотел насладиться этим, но все остальные ели так быстро, что у него не хватало времени. И было также это ноющее чувство, что выпускник заказал неправильное блюдо.
    Стоп, не означает ли, что это девушка неправильная?
    «Стоит ли мне беспокоиться, что одна из твоих подружек что-нибудь украдет?» - спросил Дарвин. Он вытащил серебристо-синий сотовый телефон из кармана брюк, пролистал несколько текстовых сообщений на экране и сунул телефон обратно в карман. Охранник не выглядел слишком обеспокоенным. С другой стороны, почему кто-то с таким большим бицепсом нервничает из-за нескольких хитрых девочек-подростков?
    Блэр, как нам известно, однажды уже украла кое – что в торговом центре, но не на виду у своих друзей. Нейт никогда не слышал о том, что Серена что –то крала, но у нее было весьма своеобразное чувство юмора. Она может сделать это от скуки. Нейт пожал плечами: "Возможно."
    В этот момент швейцар открыл дверь, и Блэр спустилась вниз по красной ковровой дорожке, проходя мимо Нейта. Ее острый, как у лисы, подбородок был приподнят к верху, а белой хозяйственная сумка с торчащей из нее белой папиросной бумагой раскачивалась взад-вперед в руке девушки.
     - Она милая, - сказал Дарвин.
     - Угу, - хмыкнул Нейт, как будто впервые увидел Блэр. Ее шелковистые темные волосы превратились в очень по-французски короткого и сексуального боба, который подходил к ее прекрасному лицу и горячему маленькому телу. О, она была хороша.
     Но она больше не была его.
     «Хочешь, я остановлю ее и проверю сумку? - предложил Дарвин.
     Нейт надулся, подумав, как отреагирует Блэр, если Дарвин досмотрит ее. Эта мысль заставила его задумчиво улыбнуться, и, когда он увидел, как школьница исчезла в переполненном квартале, по его щекам потекли слезы. Блэр, суровая, упрямая, эгоистичная и невротичная, была воплощением высшего общества, но независимо от того, сколько раз Нейт косячил, она всегда возвращала его обратно. Обычно это начиналось с косого взгляда или гневного телефонного звонка, а потом он появлялся у ее двери, и они целовались и мирились. Но Блэр не посылала ему никаких намеков. Наверное, школьник облажался в последний раз. Кроме того, теперь он был с Сереной, девушкой мечты каждого.
      Всех, включая его?
      Швейцар снова открыл дверь, и Серена выскользнула из бутика, одетая в мятно - зеленое льняное теннисное платье от Ле Беста. С ее светло - золотыми волосами, спадающими из-под шляпки, длинными загорелыми, спортивными ногами (хотя она и не делала никаких упражнений, за исключением занятий в спортзале) и сияющей улыбкой, она выглядела как ходячая реклама одежды для тенниса Haute Couture, которая была слишком великолепна, чтобы в ней потеть.
    «Такси до школы?» - хитро девушка подмигнула Нейту. Возможно, она слишком устала, чтобы ходить, но не устала дурачиться на заднем сиденье автомобиля.
     Да и кто может быть слишком уставшим для этого?
     Затем Серена заметила слезы. «Бедный ребенок», - пробормотала она, вытирая пальцем щеки Нейта. Плач начался несколько дней назад, и сначала это было своего рода тревожным знаком. Как такой красавчик – торчок вроде Нейта может плакать? Но потом Серена решила, что это сексуально и крайне трогательной. Кто знал, что у Нейта такая милая и чувствительная душа?
     Дарвин сделал шаг вперед. Он не собирался позволять этой блондинке уйти так быстро, как эта горячая брюнетка. «У Вас есть чек за эту шляпу, мисс?»
     Серена потянулась, чтобы дотронуться до льняного головного убора, как будто забыла, что носит его. Она прикусила свои роскошно пухлые губы вишневого оттенка, – «Упс». Ее темно-синие глаза округлились, заставляя Дарвина заподозрить ее. «Я дружу с дизайнером», - заявила девушка.
     Дарвин ухмыльнулся: еще один парень попал под ее чары. «Оу, все в порядке», - стыдливо ответил он. «Думаю, я просто хотел найти повод, чтобы поговорить с Вами».
     Нейт вдруг понял, что он должен ревновать. Юноша взял сухую, теплую руку Серены в свою влажную от слез. «Давай», - призывал он, пытаясь казаться мужественным и твердым, несмотря на дрожь в голосе.
      «Боже, мне нравится, когда ты борешься за меня», - пробормотала Серена. Она прислонилась головой к его плечу и поцеловала его правое ухо. Нейт обнял девушку за талию и вспомнил как ему нравится изгиб ее бедра. Они споткнулись на ступеньках, едва сопротивляясь желанию сорвать одежду друг друга прямо здесь, перед сотнями фанатиков - туристов, которые толпятся во флагманский магазин Brooks Brothers на другой стороне улицы. Встреча этой парочки, возможно, была полной случайностью, но они все еще были двумя прекрасными, неотразимо целовавшимися людьми. Почему бы не воспользоваться любой возможностью подурачиться?
     Именно так.
     «Счастливчик», - Дарвин присвистнул, направляясь внутрь, чтобы задержать Рейн или Кэти, или какую-нибудь еще симпатичную девушку из Констанс, у которой в сумке было больше всего вещей.
     Нейт остановил еще один поток слез. Парень был в Йельском университете, самая красивая девушка во вселенной, которую он знал вечно, практически умоляла его сделать это с ним в такси по дороге в школу. Ему безумно повезло.
     Так почему же он не мог перестать плакать?
     Первая любовь В пишет целый день.
Для: vabrams@constancebillard.edu
От: aaron.rose@bronxdale.edu
Тема: идея дня.
     Хорошо, я знаю, я час назад поцеловал тебя на прощание, но у меня появилась потрясающая идея по дороге в школу - человек, который постоянно катается в метро! В любом случае, что если мы просто закончим наши школ и пропустим выпускной, потому что а) это будет скучно, б) нашим родителям может быть наплевать, и в) ты сама сказала, что ты не носишь белые платья. Мы могли бы взять Сааб, доехать до Большого Каньона, смотреть на закат, съесть все свежие грибы и танцевать голыми с койотами под звездами. Я хочу провести лето, путешествуя по стране и обнимая тебя в прекрасном лунном свете. Черт, звонят. Во всяком случае, подумай об этом. Ты моя девушка.
                Люблю тебя,
                А.
      Д - мистер популярность.
      «Итак, похоже, единогласно. Даниэль Хамфри, Вы - наш выпускной спикер в этом году», - объявил руководитель выпускного класса школы Риверсайд мистер Коэн, учитель истории, который настоял, чтобы мальчики звали его Ларри.
      «А?» - Дэн оторвал взгляд от стихотворения, которое он писал в своем блокноте в черной кожаной обложке, который всегда носил. Произведение называлось «Мой путь», в нем рассказывалось о невероятном путешествии, которое собирался совершить юноша. Поскольку в городе его ничто не удерживало, он решил рано уехать в Колледж Евергрин, куда он собирался осенью. Дэн уже подал заявку на летнюю работу там через веб-сайт бюро по трудоустройству колледжа. И сразу после выпускного он собирался ехать в Олимпию, штат Вашингтон. Если парень когда-нибудь получит машину или даже научился водить.
      Упс.
     Дэн представил себя Джека Керуака, когда тот писал «В дороге». В своем путешествии на запад писатель встречался с самыми великолепными местными девушками в каждом городе, пробовал новые экзотические блюда и напитки, такие как пейот и текила за двести фунтов, и делал обходные пути к странным местным достопримечательностям, таким как пещеры с сотней. сталактитов длиной в фут и кровоточащие скалы, или корову с 5 близнецами. Его напечатали в журнале «Нью-Йоркер» в семнадцатилетнем возрасте, и даже некоторое время работал в качестве солиста популярной рок-группы «Рейвз», но когда Дэн приедет в штат Вашингтон, самое худшее место в стране, он узнает много нового о жизни в колледже.
Разбитных девчонок и поп – корн.
Рупоры из Родео, дровосеки из Стетсонеда, циклон Канзаса.
Девушку из Небраски, оставляющую свою помаду на мальберте.
Она солит мою говядину, жует мою жвачку, плюет в мою раковину.
    Ой-ой. Похоже, он был рок-звездой слишком долго.
«Класс голосовал только за вас», - объяснил Ларри. - «Вы должны гордится собой».
     Дэн был озадачен. Он отодвинул свой стул назад, скрестил свои грязные синие пумы (кроссовки фирмы «Пума» - прим. Ред.) один над другим и сунул руки в карманы своих изношенных флисовых брюк цвета хаки. «Но я даже не выдвинул свою кандидатуру», - выпалил он.
    Это указывает на то, что у тебя нет друзей.
    Смешок разразился по всей комнате.
    «Ты - знаменитость, чувак, и мы хотим, чтобы ты представлял нас», - объяснил Чак Басс насмешливым высокомерным тоном. Милая белая обезьянка выпускника, Свити, свернулась калачиком на коленях у хозяина и спала; на нем была его любимая облегающая футболка цвета канталупы с ярко-розовой буквой S на спине. Все, даже учителя, так привыкли к животному, что не обращали на него никакого внимания, но из – за Свитти у Дэна все равно пробегали муражки по спине.
     «Мы думаем, что это будет легко для тебя, так как ты хорошо пишешь», - саркастически продолжил Чак, все больше угорая.
     Дэн откинулся назад на спинку стула. "Подождите. Я хочу знать: ты меня выдвинул?
    Чак поднял воротник своей ярко-фиолетовой рубашки Lacoste с короткими рукавами: «Как сказал Ларри. Это было единогласно».
     Руки Дэна начали потеть. Читать речь на выпускном было честью, но он чувствовал, что получил это заочно. Дэн, конечно, не был самым популярным парнем в классе. Он провел весь свой выпускной год либо пытаясь стать известным, либо тусовался со своей бывшей лучшей подругой и девушкой Ванессой в Уильямсбурге, в Бруклине. Дэн догадывался, что все остальные ребята в его классе будут слишком заняты вечеринками или постараются не проваливать свои выпускные экзамены, чтобы написать речь на выпускной.
     «Вот мой совет: помните, каждый просто хочет поскорее забрать этот диплом, поэтому пусть она будет понятной и короткой», - сказал Ларри, потирая свою мерзкую грязную светлую бородку, словно озабоченный подросток, которым он разумеется не был.
- Хорошо, - сомнительно ответил Дэн. Оказалось, что у него не было выбора.

Чак похлопал его по плечу: «Что расскажу про твою лесбийскую подружку. Я слышал, она снова будет одна. Ее "лучшая половина" съезжает».

Значит Ванесса или Аарон? Дэн больше не знал, с кем жила Ванесса. Он знал только, что это был не он. Его пропитанные потом руки начали дрожать от чувства растерянности и счастья. Возможно, Ванесса порвала с Аароном. Но они были так влюблены. У них даже были одинаковые стрижки. Он нарисовал галочки на верхней части листа, на котором он писал. Ванесса порвала с Аароном!?
»Значит, вы принимаете предложение», - настаивал Ларри, раздражающе постукивая карандашом по своей деревянной учительской доске, - «Все говорят по поводу вашей кандидатуры: да!»

"Чувак!" – ответили ребята в унисон, увековечив не очень смешную традицию, которая началась в первый день выпускного класса. Дэн побледнел, когда они начали вопить с совершенно ненужным фальшивым энтузиазмом. – «Иди, Дэн!”

В ту минуту, когда прозвенел звонок, Дэн звонил Ванессе, чтобы извиниться.
Да, верно.
  “Нести околесицу!" - скандировала Ванесса. "Где люди вляпываются в это дерьмо? Итак, как ты?- спросила она, если судить по голосу, вроде как рада слышать от него.
    »Я был только что избран главным спикером", - признался Дэн, как будто он несколько недель добивался этого. Тайно, он сильно переживал внутри, что Ванесса и Аарон все еще были вместе, но он не собирался давать ей понять это.
- Главный спикер? Какого хрена! - ответила Ванесса. - Подожди, все хорошо?
- Я думаю.
- Слушай, я в фотолаборатории сейчас, но ты не хочешь прийти позже или как?”
   Дэн прижимал свой мобильный телефон к его уху, пока оно не начал болеть. Группа новичков чуть не столкнула его с лестницы, когда бежала в столовую. Вдруг он понял, каким одиноким он был. Было ли это действительно возможно, что бы он и Ванесса могли снова стать друзьями, просто так, с одного телефонного звонка?
   И если они снова смогли бы стать друзьями, был бы шанс, что они смогли быть больше, чем друзья.
  »Аарон будет там?" – спросил он осторожно, в то время как Дэн брел по коридору четвертого этажа к классу английского. У него в кармане случайно нашлась старая жвачка. Он собрал свои растрепанные, светло-каштановые волосы в маленький хвостик, а затем распустил их снова и уронил резинку на пол. Его отец, Руфус, был Мистер Фрик с Хвостиком, но не он.
   “Аарон на репетиции”, - сказала Ванесса небрежно. «Не то, чтобы ты не мог прийти, если бы он был здесь.”
     Очнись, втроем?!
    Дэн почувствовал, как окно открылось, и прохладный ветерок коснулся его лица. "У меня сейчас история, по которой на следующей неделе экзамен, но я мог бы пропустить её.”
   Обезьянка Чак Басса пробежала мимо него по коридору с недоеденной слойкой в рту. Чак был слишком занят, нанося средство Аведа на недавно выбритые волосы перед большим зеркалом, которое он установил внутри своего шкафчика, чтобы смотреться.
    "Хорошо, я сейчас в фотолаборатории. Как обычно, все остальные свалили, кроме меня. Они все, наверное, на какой-то глупой распродаже или что-то вроде этого. Закупаются на эту глупую белую свадьбу, я имею в виду, выпускные платья или что-то еще. Черт!» - крикнула Ванесса, словно наткнулась на что-то - "Здесь темно.”
      Ухо Дэна вспотело. «Хотел бы я быть там», - проговорился он.
- Я тоже, - ответила Ванесса с нетерпением. Серьезно? Подождите, она с ним флиртовала?
- Так что, может быть, я приду позже - отважился он. - Папа и Дженни ушли, так что я могу задержаться.
   Неужели это так?
- Круто, - Ванесса казалась отвлеченной. - Слушай, если я не повешу трубку, я налью какую – нибудь дрянь в свою кружку вместо чая. Увидимся позже, ладно?
    Дэн не мог дождаться этого момента. "Да, хорошо", - он повесил трубку. Дальше по коридору обезьянка Свитти писала на мраморный пол перед дверью исторического класса. Дэн ухмыльнулся, глядя на это.
    Хороший мальчик.
Пример С оказался заразительным.
   "Просто выпей немного кофе и прочитай про себя стихи, хорошо, папа?" - умоляла Дженни Хамфри своего неугомонного отца, Руфуса, когда они стояли перед коваными воротами пансиона Ганновер, недалеко от причудливого и прекрасного города Ганновер, штат Нью-Хэмпшир. После появления скандальной новости в интернете и на страницах различных модных журналов о вечеринке с молодыми рок-звездами в их номере отеля Плаза миссис Маклин, директриса Констанс Биллард предъявила Дженни ультиматум. Она должна была перестать делать глупости и закончить свой первый год в Констанс, ведя себя как примерная ученица, которой она должна была быть, или ей придется осенью перейти в другую школу. Дженни восприняла это как вызов и провела целые выходные с Рейвс в таунхаусе ведущего гитариста на Бэдфорд Стрит. Она даже записала с ними песню! В следующий понедельник миссис Маклин и все остальные в городе прочитали об этом в колонках сплетен.
      Прощай Констанс Биллард и привет ... пансион!
     Через неделю Дженни взяла выходной день в школе, чтобы посмотреть на Ганновер, известный дикими выходками и безумством пансион ее мечты. Это было место, где всем известная неординарная тусовщица Серена ван дер Вудсен училась два года, прежде чем ее выгнали в прошлом октябре, и Дженни предположила, что никто так и не смог заменить Серену. Так вот она заменит ее. Она собиралась привести Ганновер на новые высоты позора, и если, по какой—то причине, что было трудно себе представить, Ганновер не понравится ей, или, что еще хуже, не примет ее, она также посетит школу Кротона. Это учебное заведени было всего в полутора часах езды от города, в Кротон Фоллс, штат Нью-Йорк, и, согласно всем книгам, которые читала Дженни, это было почти так же круто, как Ганновер.

    »Мне тоже нужно подстричься", - бодро ответил Руфус. Его тонкие сальные волосы были собраны в уродливый хвостик, который держала резинка всех цветов радуги. Она раньше перевязывала мешок рогаликов, которые продавались у их дома в Верхнем Вест Сайде. Руфус был одет в красно-белую клетчатую ковбойскую рубашку с короткими рукавами, в толстые коричневые холщовые рабочие шорты Carhartt и потертые бежевые замшевые клогги Birkenstock с черными шерстяными носками.
      Ничто так не напоминает деревню, как его стиль.
“Хорошо", - Дженни старалась не слишком волноваться. В последний раз, когда Руфус стригся, где—то на ее тринадцатый день рождения, он пошел в салон Нижнего Ист Сайда, популярный среди наркодиллеров и сделал фиолетовые прядки в челке. “Итак, я просто пойду на свою экскурсию и встретимся на этом месте в городе”, - добавила она, ссылаясь на книжное кафе, которое они прошли по пути через город Ганновер. Кампус был в полутора милях ходьбы от города вдоль красивой усаженной деревьями тропы. Было бы хорошо, если это расстояние будет разделять их  с Руфусом, в случае если он решил начать какое – нибудь политическое движение или что-то столь же безумное.
     "Ты на месте!" - Руфус клюнул ее в щеку своим грязным ртом, прежде чем с чрезмерной радостью уйти по тропинке. "Не делай ничего, чего бы я сам не сделал!" – крикнул он в след.
      Как будто не было то, что он сделает.
      Дженни потянула за красивую нефритово-зеленую блузку с рукавами, которую она купила в Scoop в Сохо в субботу. Её сделали в Японии, и на всем изделии были мелкие рисунки стрекозы. Дженни застегнула ворот, но теперь, когда ее отец ушел, она расстегнула две верхние пуговицы, открыв ее самую шикарную часть тела — грудь.
     Вряд ли мальчики в Ганновере не знают, чего хотят.
     Она достала свою ламинированную карту кампуса из клатча, купленного – на – улице – перед - Bloomingdales – копию сумочки Серены от Луи Виттон. Старое кирпичное здание школы, покрытое плющом, было таким же как в каталоге Abercrombie & Fitch, но Дженни была разочарована, не увидев никаких великолепных, полуголых, загорелых на солнце парней, играющих в Фрисби на траве. Райли, общежитие для девочек, где она договорилась о встрече с экскурсоводом, было на другой стороне парковки, на вершине зеленого холма. Это был великолепный летний день, и воздух пахло свежесрезанной травой.
      »Мне уже нравится здесь", - прошептала Дженни, она покрылась муршками от волнения. Вся ее жизнь должна была измениться. Больше никакой формы. Нет больше стервозных крутых девчонок, которые будут часами делать выбор между розовато – лиловым или розовым блеском для губ. Никому не известно о ее каллиграфическом почерке, интернет-скандале или якобы порнографической фотосессии. Никаких слухов, никаких скандалов.

       Ну, может, это зашло слишком далеко. Нет ничего плохого в маленьком скандале. Просто в таком пансионе, как Ганновер, возможностей для скандала было гораздо выше.

       Экскурсовод Дженни, Фиона Кастаньоли, ждала ее у дверей в Райли. Она выглядела, как сорока пятилетняя мать футболиста: маленькая и толстая, в кораллово-розово-белой полосатой оксфордской рубашке от J. Crew, заправленной в серые шорты от L.L. Bean Bermuda. Ее белые носки были аккуратно натянуты на лодыжки, а ее белоснежные кроссовки Reebok были совершенно новыми. "Дженнифер?»- спросила она с нетерпением, ее супер тугой каштановый хвост подпрыгивал между лопатками.  - "Мы должны поторопиться. Я отведу тебя в учебное помещение, мы уже на пять минут опаздываем!”
        Фиона таскала лаймово – зеленый рюкзак с каждой книгой, которая у неё была. Дженни подмигнула девушке. Когда она думала о Ганновере, то представляла себе тусовку в комнате общежития с шикарными стройными белокурыми девчонками, выпивку и флирт с парнями, курящими трубки, а школьные галстуки которых свободно развеваются на их загорелых голых торсах. “Если ты очень занята, я могла бы, например, остаться здесь и подождать тебя”, - предложила Дженни.
       «О, не могла бы ты?»- крикнула Фиона. Она казалась безмерно счастливой. - "Видишь ли, следующая неделя - последняя, и у мне нужно выучить сорок семь испанских нерегулярных глаголов и тринадцать доказательств по геометрии.”
        Дженни заглянула в открытую дверь. Несколько девушек отдыхали в кожаных креслах в идеально чистой общей комнате, читали журналы и слушали их iPod minis. На одной был светло - розовый топ от Marc Jacobs, на другой были надеты золотые балетки Belle by Sigerson Morrison, о которых она мечтала всю весну, но у неё никогда не будет достаточно денег, чтобы купить. Они выглядели точно так же, как те девушки, с которыми она хотела бы дружить. Все, чего не хватало, это мальчиков с трубками и водкой.

         “Я остаюсь здесь”, - сказала Дженни твердо.
         “Ладно." - Фиона прицепила свой уродливый зеленый рюкзак на плечо.  - "Я вернусь и заберу тебя в час десять. Мы можем взять бублики в кафе, и я покажу тебе свою комнату.”
          Кажется, вечеринка.
          Дженни уже была уверена, что она никогда не увидит Фиону снова, потому что та будет так увлечена своими нерегулярными глаголами или чем-то еще, что забудет о том, что оставила Дженни с самыми крутыми безрассудными девчонками в Ганновере. Она вытащила из сумки тюбик с блеском для губ от Шанель и накрасилась и вошла в общую комнату. «Привет», - робко сказала девушка. - "Я Дженнифер. Я училась в Констанс Биллард, ну, ты знаешь, куда Серена ван дер Вудсен перевелась." - Она знала, что было глупо сразу упомянуть Серену, но Дженни хотела, чтобы эти девушки знали, что она крутая, что она одна из них.
         Одна девушка с короткими темными волосами и красиво накрашенными ногтями лаком от Шанель посмотрела на нее, но потом быстро отвела взгляд. Кроме этого, никто, казалось, не слышал Дженни. Деревянные панели в общей комнате отливали янтарем, и восточный ковер был в отличном состоянии. Дженни чувствовала, что была в каком-то старом особняке, а не в школе.
          "Я слышала, Ганновер иногда может быть довольно сумасшедшим. По крайней мере, так мне сказала Серена», - пролепетала Дженни, все еще стоя в дверях, как идиотка. Она хотела дать понять, что она не просто знала Серену, а они были приятельницами.
          “Шшш”, - прошептал красивая блондинка с такими длинными и загорелыми ногами, что они казались ненастоящими -  "Ты создашь нам неприятности.”
          Эй, с каких пор Ганноверские девушки бояться попасть в беду?
         «Извините», - кротко пробормотала Дженни. Она уселась в пустое кожаное кресло, кукожась от шумного треска, который оно издавало, когда ее голые ноги терлись о материал. Она положила свою поддельную сумку Луи Виттон на колени, желая, что не взяла хотя бы книгу. Дженни заметила девушку с короткими черными волосами, искося посмотревшую на нее ещё раз. Дженни вытащила старый чек Duane Reade из бокового кармана своей сумки, а затем нашла маленький карандаш Hello Kitty, который у нее был с пятого класса.
      «В чем дело? Я думал, что Ганновер должен быть совершенно сумасшедшим», - написала она на обратной стороне чека, затем сложила его и дерзко бросила на колени девушки с короткой стрижкой. Меньше чем через минуту чек вернулся с ответом: «Ну, вообще - то, маленький эпизод с твой подругой Сереной (которая была моей соседкой здесь, в Райли, когда училась в пансионе) все испортил. Избавившись от нее, они ввели дисциплинарный кодекс, который в основном говорит, что если вы настучите на своих друзей, вы получите привилегии. Нас так замотивировали ябедничать, что все перестали делать то, о чем можно донести. Это место совершенно пустое, тихое и С.К.У.Ч.Н.О.Е!!! Я выпускница, так что я ухожу отсюда! Ура!»
       Дженни подняла глаза и внимательно изучила других девушек в комнате. Одна из слушателей iPod бормотала про себя, и Дженни поняла, что она не слушает музыку, а скорее запоминает испанские спряжения. Маленькая азиатская девушка с толстыми косичками, которая, как она думала, читала модный журнал, была на самом деле полностью поглощена учебой.
        Ой-ой.
       «Я, наверное, не пойду», - написала Дженни. Она бросила записку девушке, а потом встала. Заявку в пансион нужно подать осенью, так что у нее ещё было куча времени, что бы решить куда пойти. Конечно, были и другие школы, которые были не столь строгими, каким Ганновер стал сейчас.
       Она вышла на улицу и пошла к воротам школы, жалея, что отправила своего отца в такой спешке. Направляясь по пути к городу, она наткнулась на белокурого мальчика в красной бейсболке от Ральф Лорен, белой футболке с V-образным вырезом и болтающимися голубыми борюками от Дж. Крю, курящего Marlboro, когда он медленно шёл назад к кампусу. Он был совершенно очарователен.
      Дженни смущенно улыбнулась ему, и, когда он приблизился, собрав все свое мужество, хотела спросить, если в Ганновере было действительно так плохо, как описывала та девушка с короткой стрижкой в Райли.
       - Ты же не собираешься настучать на меня, не так ли? –враждебно сказал парень.
       - Н-нет, - запнулась Дженни. В Ганновере все были параноиками?
       - Хорошо, - усмехнулся он в ответ, по-прежнему недоверчиво глядя на девушку, и зашаркал прочь.
       Когда Дженни пришла в кофейню, ее отец был за стойкой, взбивая соевое молоко, чай и латте, хотя он и Дэн постоянно читали лекции Дженни о том, что чай был просто какой-то выдуманной Starbucks фигней, и что единственный настоящий горячий напиток на планете кофе. "Воздух так прекрасен, что я подумал, что могу подняться сюда. Они даже предложили мне работу здесь, в кафе” – сказал Руфус - "Дэн все равно уедет в Эвергрин осенью. Мы сдадим в аренду нашу квартиру и заработаем состояние!”
        «Прости, Пап, но я так не думаю», - вздохнула Дженни - "Я имею в виду, я не думаю, что хочу сюда”.
          Руфус пронес бумажный стаканчик с пенистой горячей жидкостью возле стойки и протянул его Дженни. «Ты хочешь остаться дома со мной?" – с надеждой спросил он, его пушистые сальные брови выгнулись.
        Дженни попробовала напиток, поморщилась, а затем отдала его обратно. “Нет. Я просто должна продолжать искать. Кротон все равно по пути домой.”
          Руфус подмигнул большегрудой, одетой в пеньку женщине с вьющимися волосами, выходящей из кухни с подносом с гречневыми лепешками в руках. Он вздохнул: "ты уверена?"
        Из того, что Дженни могла вспомнить из справочника по крутым школам, который она читала от корки до корки в углу у окна в Broadway Barnes & Noble, Кротон в Кротон Фоллс был вторым в списке пансионов сразу после Ганновера. Он должен был быть полон детей, которых выгнали из частных школ Нью-Йорка за плохое поведение. Очевидно, что книга не обновлялась, если она все еще указывала Ганновер школой номер один, но, возможно, то, что она сказала о Кротоне, все еще было правдой.
        "Давай, пойдем", - Дженни подергала за карман шорт своего отца, теперь все взволнованы Кротоном.
           Это звучало круче, Ганновер. И, надеюсь, у него нет дисциплинарного кодекса.

Профессор Пьер Пападаметрио
Английский Отдел., колледж Евергин

2700 бульвар Евергин

Олимпия, Вашингтон 98505

Дэниел Хамфри

815 Уэст-Энд-Авеню, пом. 8Д

Нью-Йорк, Нью-Йорк 10024

     Уважаемый г-н Дэниэл Хамфри,
   Я видел ваш запрос в поиске оплачиваемой летней стажировки на сайте колледжа занятости. Я профессор поэзии и биологии в колледже, и я ищу летнего стажера. Вы живешь в моем доме. У меня две собаки и сын. Моя жена уехала в Грецию. Сын - рыбак. Собаки живут снаружи. Вы будешь работать со мной над очень интересной книгой. Я угощю хорошей греческой едой! Скажите мне, когда вы придете, и я починю гамак на чердаке. Должен идти кормить собак. Они любят мою мусаку!

                Жду ответа,

                Пьер

Д. и В. Дежавю …. Снова.
      “Круто. Это место выглядит действительно ... лавандово”, - заметил Дэн, когда Ванесса впустила его. Когда он жил там, стены маленькой, невзрачной квартиры были простыми, шелушащимися и белыми, и черные простыни, висели на окнах вместо штор. Теперь стены были окрашены нежной светлой лавандовой краской, а на окнах с настоящих карнизов свисали черно-белые занавески. В гостиной был хороший датский современный деревянный стол, стулья и крутой серый диван. Место выглядело так, как будто его украшал настоящий дизайнер.
Ванесса покраснела, что было весьма странно для нее. С каких пор она краснела? «Блэр немного покрасила её. Тебе нравится?”
        Дэн вспотел от поездки в метро, и оттого что он бежал всю дорогу от остановки, тринадцать кварталов. Юноша провёл липким пальцем по недавно окрашенной стене, его сердце стало биться чаще. «Я думаю, что все изменилось», - нервно ответил он. Ванесса беззастенчиво проверяла Дэна, заставляя его потеть еще сильнее.
      Когда Ванесса вернулась домой из школы, на кухонном столе ее ждала маленькая белая коробочка. Она открыла её и нашла серебряное кольцо в форме двух ладоней, держащих сердца, которые были слиты вместе. Внутри кольца была надпись: «Всегда и Навсегда. Люблю, А.». За исключением кольца для губ, которое девушка недолго носила, Ванесса не любила украшения, и кольца дружбы/любви были настолько банальным, что заставляли её смеяться. Она, конечно, никогда бы не решилась носить его, независимо от того, кто подарил кольцо. Она положила его обратно в коробку и спрятала в ящик со столовыми приборами. Возможно, Аарон подарил ей кольцо в шутку, но тогда почему он потрудился сделать так, чтобы на нём была надпись? Даже когда они встречались, Дэн никогда бы не сделал ей такой глупый подарок. Если подумать, он никогда не предлагал ей провести ночь под открытым небом. Ванесса была девушкой класса «отстой». Она ненавидела солнце и природу со всеми пауками, муравьями, пчелами и комарами, они пугали ее. Конечно, Аарон хотел как лучше. Это была идея, которая считалась хорошей и все такое. Но парочка должна была бы обсудить то, что они не сделали. Несмотря на то, что Аарон пишет любовные записки, дарит подарки и все время ночует у Ванессы, их отношения до сих пор были чисто платоническими.
          Не то, чтобы она была против. Из – за стресса по поводу экзаменов и выпускного и начала нового жизненного этапа Ванесса выходила из себя, но не говорила ни с кем об этом. Она просто перестала быть собой. Или, может быть, жизнь в квартире с лавандовыми стенами с девушкой, у которой было сто семнадцать пар обуви, включая тридцать четыре пары Маноло Бланик, превратила ее в кого-то другого. Когда-то Ванесса была одиночкой, но она уже больше не могла быть одна и обнаружила, что лучший способ отвлечься от мыслей о будущем - выпить немного водки, а затем повалять дурака.
          До неё только что это дошло?
         «Ты какой – то бледный», - сказала Ванесса Дэну. Затем она сделала шаг навстречу ему, обняла его за шею и поцеловала в щеку. Девушка закрыла глаза и вдохнула приятный, затхлый запах Дэна. "Бледный, но очень хороший.”
         Ванесса была одета в черную полосатую майку без лифчика. Она недавно побрила голову, но позволила темным волосикам вокруг ее лица вырасти примерно на полдюйма, смягчив ее широкий белый лоб и большие карие глаза. И она отказалась от пирсинга в губе.
        Который, кстати, был хорошей идей.
        Она также надела легкую черную мини-юбку, на которую никогда бы не обратила внимания до того, как Блэр Уолдорф переехала к ней. Девушка сочетала мини с черно-белыми гольфами и её любимыми Мартинсами (ботинки от Док Мартинс – прим. пер.), что очень шло ей, но, несмотря на влияние соседки по комнате, Ванесса не собиралась покупать пару туфелек из змеиной кожи от Маноло Бланик в ближайшее время, даже если они выйдут в черном цвете.
        Её ровные белые предплечья, насмешливый изгиб красных губ и вызывающий блеск больших карих глаз заставили Дэна задаться вопросом: как он был без нее. Он сопротивлялся стремлению достать свой блокнот в кожаном переплете и записать стихотворение. Вместо этого он вытащил сигарету Camel из пачки и зажал её между губами, не подкурив. «Так ты хочешь прогуляться? Принести кофе или еще чего-нибудь?» - отважился сказать он, пытаясь казаться уверенным.
          Ванесса пожала плечами. «У меня дежа вю», - призналась она с улыбкой. Разве не так они снова сошлись в последний раз? Он приходил, а потом они, по сути, сорвали друг с друга одежду.
          - У меня тоже, - признался он, втайне надеясь, что история повторится.
         - Блэр и я недавно нашли вход на крышу дома. Все это время я думала, что она заперта, но замок сломан. Там довольно прохладно – не хочешь посмотреть?
          Так Ванесса теперь захотела позагорать?
- Конечно, - согласился Дэн.
        К его удивлению, она взяла из холодильника литр водки Абсолют и бутылку тоника, затем спрятала их в бумажный пакет с двумя пластиковыми стаканчиками со Скуби-Ду, в которые она положила лёд. "Я вроде изобрела новый коктейль", - призналась она со злой усмешкой.
       Дэн в изумлении уставился на нее, все его тело дрожало от предвкушения. Ванесса никогда не могла сдерживаться после ликера, так же как и он.
       Он последовал за ней из квартиры, вниз по грязному помещению с цементным полом и вверх по грязной лестниц, которая была окрашена в черный цвет и пахла скипидаром. Через два пролета вверх, Ванесса толчком открыла черную металлическую дверь с пометкой «не входить» и вышла на крышу, освещаемую ярким и горячим солнцем. Внезапно открылся вид на город, и Уильямсбургский мост казался достаточно близким, что, казалось, к нему можно было прикоснуться. С правой стороны было видно Ист-Ривер, она  была прозрачной и спокойной, когда яхта с парусом прошла мимо баржи, тянущей груз, её белые паруса плыли в душном дневном воздухе. Слева от них был сахарный завод, валящий дым из больших труб ещё больше загрязнял воздух. Через мост маячил огромный и многообещающий Манхэттен. Рожденный там, Дэн никогда не мог преодолеть чувство, что когда он был в Бруклине, то что-то захватывающее, которое происходило на другом берегу.
       - Вот здесь, - Ванесса перекричала шум города. Она нырнула под металлическую балку, поддерживающую гигантскую деревянную водонапорную башню, которая занимала почти всю крышу. "Здесь мы полностью защищены от солнца и дождя. И, видишь, конденсация воды из водонапорной башни даже сохраняет воздух как бы прохладным”.
       Дэн подошел и нырнул под водонапорную башню. Чёрный футон лежал на земле, в комплекте с такого же цвета подушками из искусственного меха. Ванесса, казалось, имеет своё собственное любимое место.
      “Ты и Аарон проводите много времени здесь”, - прокомментировал Дэн смущенно.
      Она присела на футон и начала наливать водку в пластиковые стаканы со Скуби-Ду. «Вообще-то, я обещала Блэр не трогать этот матрас. Мы сами обнаружили это место только в субботу, а вчера шел дождь, так что на самом деле Аарон никогда не был здесь”.
         То есть она и Аарон никогда ничего не делали там, что заставило Дэна чувствовать себя лучше, садясь на футон. Ванесса передала ему водку с тоником. "Извини, нет лайма”.
         Он сел и закурил сигарету. Вертолет громко пролетел. Дэн должен был признать, что это было классное место.
         "Итак, будешь произносить речь на выпускном, да? Я даже думала о том, чтобы пропустить свой». Ванесса чокнулась с его бокалом, а затем сделала большой глоток. "За нас”.
         Дэн, прищурившись, посмотрел на неё, в то время как он пил, держа пластиковый стакан с сигаретой руке, его бледное лицо было обращено к солнцу. В этот раз было что-то другое в Ванессе. Что-то ленивое, опасное и сексуальное.
         Кобра свернулась на горячем цементе, его разум начал яростно сочинять стихи, потому что он не мог помочь себе.
         Ванесса улыбнулась, возвращая свой напряженный взгляд с застенчивым смешком. «Я не знаю, почему я это делаю, но ...» - начала она. Затем она опустила свой стакан, медленно наклонилась к нему и засунула свой язык ему в глотку.
         Вау!
        Мечтательные карие глаза Дэна стали огромными. Он думал, может быть, Ванесса пила весь день и, почему – то, перепутала его с Аароном. Или, может быть, он и Аарон попали в своего рода, временной - континуум – и – поменялись - телами, типо испытание из плохого комикса, который он читал, когда ему было девять, и он действительно был Аароном. Тем не менее, это был настоящий экстаз, Дэн снова поцеловал Ванессу и даже не думал останавливаться. Но, через несколько минут, он заставил себя это сделать. «Можно узнать, что мы делаем?”
        Ванесса схватила край его выцветшей красной футболки Стюсси и подняла его, посмотрев на его бледный плоский живот. "Разве ты не удивлен, в чем дело?» - спросила она, как будто этого было достаточно.
        Дэн ничего не сказал. Ванесса, казалось, переживает какой-то период экспериментов, и он не собирался мешать, тем более, что это, похоже, связано с желанием снять рубашку. И его штаны. Даже его носки, казалось, становились на ее пути, чтобы проявить себя. И чтобы она не чувствовала себя обделенной, он тоже помог ей с ее одеждой. Вскоре они стояли на коленях на футоне под водонапорной башней, голые.
         Говорите дежа вю!

Вы можете вытащить девочку из 212, но вы не можете вытащить 212 из девушки.
      "У вас есть что-нибудь, что не ... блестящее?» - требовала Блэр Уолдорф, когда она просматривала платья на круглой стойке в задней части «Isn’t She Lovely», крошечного бутика свадебных и вечерних платьев в Вилиамсбурге, в квартале, где она делила квартиру с Ванессой. Девушка проходила мимо магазина каждый день по пути из кофейни, где машина забрала её утром после того, как она покупала свой большой латте с дополнительной порцией эспрессо и высаживала ее возле школы. Сегодня она забрела внутрь, думая, что было бы здорово купить выпускное платье в месте, настолько не известным, что ни одна другая девушка – выпускница в Констанс Биллард не купила такое же. Проблема была в том, что без дизайнерского лейбла, показывающего их достоинства, она не была уверена, были ли платья уродливыми с изюминкой или просто уродливыми.
        "Этот очень популярная модель", - сказала чрезмерно надушенная продавщица с сильным акцентом. Она взяла ослепительно белый, инкрустированный стразами, сарафан с кружевами из полиэстера с плиссированной юбкой, которая была настолько жесткой и блестящей, что выглядела как ламинированная.
         Блэр посмотрелась в одно из многочисленных зеркал по всему магазину и увидела надменную брюнетку в короткой светло-сине-белой форме Констанс Биллард и в аккуратной детской розовой рубашке-поло с белым воротником, внезапно яростно уставившуюся на нее. Как она шутила, делая вид, что ей не нужно выпускное платье, которое было сделано на заказ от Оскар де ла Рента или Шанель? Она прицепила свою бежево – розовую сумочку Фенди на плечо и поправила ее черепаховым солнцезащитным очкам Персол на носу, соблазнившись купить это отвратительное платье, которое только что показала ей продавщица и отдать его Ванессе как шутку, делая вид, что она собирается надеть его на выпускной. Но мысль о том, чтобы тратить деньги на что-то столь отвратительное, даже в шутку, разозлила её еще больше. Когда ее жизнь стала такой серьезной?
        Может быть, когда она решила бросить Манхэттен и стать Бруклинским хипстером?
       Обычно Блэр не уходила из магазина без покупки, по крайней мере, одной, но, как правило, в тех местах, где она бывала, вещи были потрясными. Девушка решила, что этот бутик должен называться не «Isn’t She Lovely» («Ну разве она не прекрасна» - англ. Прим. Пер.), а «Isn’t She Ugly» («Ну разве она не уродлива» - англ. Прим. Пер.).
      Через усыпанный мусором Бродвей группа людей, разинув рты, смотрела на старое серое пятиэтажное здание, где находилась квартира Ванессы.
Хм, интересно, почему?
        Не обращая внимания на то, что местные жители могут найти интересным, Блэр поспешила через улицу, остановилась у рушащейся цементной веранды и отперла всю исписанную граффити входную дверь здания. Она затаила дыхание, поднимаясь по ступенькам к квартире Ванессы. Здание находилось недалеко от сахарного завода, и воздух вокруг него был таким же сладким и мерзким, как французские тосты с сиропом, смешанные с каплей кошачьей мочи.
       Фу.
      «Отвратительно», - произнесла Блэр вслух, пытаясь задержать дыхание. Как она жаждала безупречного мраморного вестибюля дома на семьдесят второй улицы с полным штатом прислуги, дворецким, роскошной квартиры, где она жила до сих пор. О, как она скучала по начищенным туфлям дворецкого, когда он открывал её дверь такси и помогал с сумками, защищая от дождя своим огромным черным зонтиком. Как она хотела услышать звук бордового бархатного лифта, когда он ехал до пентхауса.
       Дверь, окрашенная в черный цвет, была открытой и соскабливала маленькие кусочки старой черной краски на пыльный цементный пол в коридоре. "Милая, я дома!» - оповестила соседку Блэр, когда вошла в квартиру в оттенках лаванды, серого голубя и сельдерея, которую она с удовольствием отремонтировала всего за несколько недель до этого. Маленькая, с низкими потолками и одной спальней, она выглядела гораздо красивее, чем тогда, когда она въезжала, особенно без этих отвратительных черных занавесок на окнах. Они с Ванессой даже сблизились, действительно сблизились. И было весело жить в таком месте, которое было совсем не похоже на то, где она выросла. Правда, так и было. Но она все еще немного скучала по дому. В конце концов, «Isn’t She Lovely» вряд ли был прекрасной заменой «Барнис».
      "О, да. О, да. О, да!" – послышался охрипший от экстаза мужской голос и повторился снова на задней лестнице, и донесся до квартиры.
       Фу.
       Губы Блэр скукожились в гримасу. Ванесса и Аарон снова были там, на крыше. Не то, чтобы они не провели там всю прошлую ночь, стонали и выли, как дикие собаки. Желудок Блэр свело, и она налила себе стакан воды из фильтра Брита, который она купила, потому что считала воду в Бруклине грязной. С тех пор, как она рассталась с Нейтом, девушка не один раз болела, и это было бы окончательным признаком слабости, однако, выпускница больше не была слабой, но образ Ванессы и Аарон, их бритые головы вместе, и их бледные тела, предающиеся страсти на крыше средь бела дня, были слишком похожи на Серену и Нейта, целующихся в ванне у бассейна Изабель Коутс. Этого было достаточно, чтобы заставить ее захотеть яростно вытошнить манговый коктейль, который она выпила три часа назад.
      Выпив свой стакан воды, она схватилась за потрескавшуюся белую столешницу Формика, чтобы не упасть. На старой электрической плите был горшок с несвежей водой и с двумя холодными, серо-розовыми бутербродами с тофу, вызывающими отвращение. Это были остатки отвратительного завтрака ее сводного брата Аарон, ну, или обеда или ужина. Бутика через улицу с ужасными платьями, неприятного запаха, страстного секса на крыше, на которой вечером должно было происходить собрание с Ванессой, где они должны были придумать как скомпрометировать Серену, что бы она не смогла выступить на выпускном, Блэр было достаточно. Она достала свой кошелек Фенди и вытащила сотовый телефон, неистово нажимая на кнопки.
     - Блэр, дорогая? Чем я обязан такому удовольствию, детка? – ответил Чак Басс громким голосом, звуча ещё голубее, чем обычно - Не говори мне, что ты тайно была влюблена в меня все эти годы, и теперь, когда мы собираемся закончить, ты, наконец, набралась достаточно смелости, чтобы сказать мне.
      - Не совсем, - сорвалась Блэр. - Ты единственный у кого есть машина из тех, кого я знаю.
     - Жемчужно - серый кабриолет Ягуар - это не просто автомобиль, это логово удовольствия, - на заднем плане Чак просигналил - Я случайно нахожусь в "машине", как мы говорим.
     - Все, - Блэр распахнула фанерную дверь в тесный, пахнущий нафталином гардероб в гостиной и вытащила из него две одинаковые коричневые кожаные сумки Луи Виттон с золотым тиснением. В сумках все ещё были вещи, так как у Ванессы не хватало места в шкафу, чтобы уместить огромный гардероб Блэр. Все, что ей нужно было сделать, это сложить платья, висящие в там, и набить хозяйственную сумку, ну или четыре или пять всего лишь тридцатью шестью парами обуви, которые она привезла с собой, и она будет готова к отъезду.
- Ты можешь меня забрать?
       - Конечно, моя дорогая, - голос Чака принял фальшивый отцовский тон - У тебя все в порядке, не так ли?
       Блэр скривилась при виде таракана на задней стенке шкафа, а он едва колотил своими лапками по поверхности. "Я в Уильямсбурге”, - сказала она так, как будто ее держали в заложниках в чьем-то подвале.
       “И Манхэттен нуждается в тебе”  - заголосил Чак нараспев - "Ты нам очень нужна!”
        Блэр хихикнула. Было приятно больше не притворяться, что она собирается стать одной из тех девушек-хипстеров, которые носили полосатые гольфы, винтажные килты (клетчатые юбки средней длины – при. Пер.) и дурацкие очки, ели хумус все время и ходили в художественные галереи после школы вместо Барниз. Она вытащила свое любимое красно-белое платье в горошек от Дианы фон Фюрстенберг, сняла с его вешалки и надела, стягивая свою черную привычную джинсовую юбку и скучную темно-серую футболку от C&C California. Манхэттену она была нужна. Конечно, так и было.
        - Я буду там через пять минут, дорогая. Я сейчас нахожусь на мосту, - заверил ее Чак, а двигатель Ягуара ревел на заднем плане. - Так куда же я тебя везу? Домой?
        Блэр об этом не думала. Вернее, думала, но дом не был ее главным пунктом. Ее мать все еще была психически неуравновешенной после того, как вышла замуж за Сайруса Роуза той осенью и родила весной дочь. Отчим был раздражающим, потным и неприятным человеком и предпочитал бродить по дому, нося только слабо связанный зеленый шелковый халат и ничего больше. Малышка Йель была очаровательна большую часть времени, но она заняла комнату Блэр, а её саму переселили в старую комнату Аарон, где кошка Китти Минки начала мочиться в ответ на запах Муки боксера Аарон. Кстати, где был Муки? Он обычно приходил с Аароном, когда тот останавливался у Ванессы вместо того, чтобы спать в комнате брата Блэр Тайлера или вырубаться на кожаном диване в библиотеке пентхауса после слишком большого количества натурального пива.
       “Может быть, теперь, когда я поступила в Йель, я буду не против жить в до ...” - голос Блэр затих, как вдруг её настигло вдохновение, и новая, потрясающая идея пришла в её голову.
       После того, как ее отец переехал из пентхауса и до того, как он уехал во Францию, чтобы жить со своим любовником—французским геем Жаком или Жан—Клодом, или как там его звали, он несколько месяцев ночевал в Йельском клубе. Он был прямо через дорогу от вокзала Гранд Сентрал, но, в отличие от старого вокзала, в Йельском клубе никогда не делали ремонт, и он до сих пор имел эту обшарпанную элегантную старую Нью-Йоркскую атмосферу. Это был тот тип места, который обожала бывшая лучшая подруга Блэр - Серена, в то время как она сама обычно предпочитала более роскошный и элегантный люкс в Карлайл или одном из других шикарных отелей города. Но девушка уже останавливалась в номере в Плазе, где с ней обращались, как с еще одним состоятельным гостем. В Йельском клубе она была бы “дочерью Гарольда Уолдорфа", что было почти так же почетно, как быть членом королевской семьи.
        Почти.
    “Вообще-то, я еду в Йельский клуб, по крайней мере, пока не выясню, что я буду делать этим летом”, - заявила она в трубку, улыбаясь, смотрела вниз на ее идеально ухоженные коралловые ногти, как будто это и был ее план с самого начала.
     “Неужели?”
       Блэр подняла глаза от своих потрепанных черных сумок из Барниз, полных обуви. Ванесса стояла в двери квартиры, положа руки на бледные, круглые бедра, и была одета в черную футболку и черное хлопковое белье от Хэйнс. Блэр думала, что Ванесса бросила навсегда этого тощего мальчика, который, стоял позади нее и носил только пару серых футболок от Фрутс он зе Рум, в то время как остальную часть его заношенной одежды держал в руках. Огромный синяк виднелся на его шее.
       Фу — засос!
      "Это тот, с граффити на двери. Я буду внизу через пять минут", - проинструктировала Блэр Чака, прежде чем повесить трубку. Она положила руки на бедра, пытаясь придумать хороший способ сказать Ванессе, что она съезжает. Было забавно дружить с бритоголовой девушкой, все в её классе не понимали этого, и Блэр искренне любила Ванессу за её взгляды, любовь к черному и необычное чувство юмора. Но по мере приближения выпускного, Ванесса стала слегка странной, прося соседку красить ее ногти на ногах почти каждую ночь, и даже заставляла девушку попробовать этот дурацкий набор для мелирования волос. Слава Богу, результат был временным. Ванесса, казалось, жаждала компании, поэтому, если сводный брат Блэр, Аарон, и этот измученный Дэн сделали ее счастливой, то Блэр об этом не беспокоилась. Она лично завязала с мужчинами. Всего за несколько минут квартира Ванессы снова освободилась, и она могла бы даже провести полноценную оргию, если бы захотела.
        «Я найду нового квартиранта», - сказала она вместо объяснения.
         Ванессу только что поймали на измене сводному брату Блэр Аарону с Дэном, который должен быть истории. Большинство людей чувствовали бы себя, по крайней мере, немного неловко в такой ситуации. Но не Ванесса. Она посмотрела своими большими карими глазами на Блэр. «Ты уезжаешь? Почему? Ты на меня злишься?" - она подняла свою лысую голову и поправила: "Я имею в виду, больше, чем обычно?”
         Назвать девушек странной парочкой - мягко сказано. Блэр была воспитана группой гувернанток и посещала дошкольные учреждения в Пресвитериан Парк Авеню, как и все другие дети из лучших семей верхнего Ист-Сайда. Ванесса была воспитана ее хиппи - художниками родителями в Вермонте и училась на дому до десяти лет. Она переехала в Уильямсбург, чтобы жить со своей старшей сестрой Руби; в пятнадцать и шестнадцать лет потратила два лета, работая в две смены в местном копировальном центре Kinko, чтобы заработать достаточно денег для покупки первой цифровой видеокамеры. А Блэр провела лето, играя в теннис в поместье своего отца в Ньюпорте, штат Род-Айленд, или помогая Серене утаскивать бутылку Stoli из шкафа в её загородном доме в Риджфилде, штат Коннектикут. Он представляла себя Одри Хепберн, и ее любимым цветом был ярко-розовый. Ванесса никем не представляла себя, кроме, возможно, великого шведского режиссера - авангардиста Ингмара Бергмана, и носила только черное. Они просто не могли быть еще более разными.
        “Нет», -  Блэр пожала плечами, позволив маленькой улыбке сыграть на ее лисьем лице: "С чего бы мне злиться?”
        Ванесса побрела на кухню и взяла один из намокших бутербродов с тофу, которые Аарон оставил в кастрюле на плите, съев половину из них в один присест. Они стали нравиться с тех пор, как девушка переспала с Аароном. "Хочешь?" – предложила Ванесса Блэр и Дэну.
       Нет, спасибо.
      “Я хороший”, - бормотал Дэн, шаря в своих помятых брюках.
      Блэр махнула рукой на бутерброд с тофу, полуполураздетого Дэна и его мерзкий засос, потрепанную-несмотря на-ремонт - квартиру, и на весь Уильямсбург. “Это просто не я", - пыталась объяснить она.
       Ванесса медленно кивнула. С тех пор, как Блэр застала Серену и Нейта целующимися в ванне у бассейна в летнем домике Изабель Коатс в Хамптонс, она вела себя немного странно. «Ты уверена, что Йельский клуб примет тебя? Ты ведь ещё не выпускница”, - спросила Ванесса.
       Блэр засунула в ее уже набитую спортивными костюмами от Juicy Couture сумку. Раньше она была так чувствительна к теме Йеля, но это было до того, как она поступила. "Мой отец-член клуба. Они примут меня, или он надерет им задницы”.

        Ванесса по-прежнему наблюдала за ней. Блэр слышала тикание электрических часов на старой плите. “О. Я чуть не забыла". Она взяла хозяйственную сумку от Browns of London, с которой ходила в школу.
        Не то, что бы она на самом деле шла пешком всю дорогу.
        "Я купила тебе платье для выпускного. Он идеально, и я подумала, что ты не знаешь, где купить что-то не черное. У меня даже есть идеальные туфли, которые пойдут к нему”.
         Ванесса взяла сверток из белой ткани из мешка и достала платье. Несмотря на то, что оно было белым, оно было потрясающим. Что-то вроде Мортиша Аддамс-встречает-Невесту Франкенштейна. Конечно, она не смогла сказать Блэр, что Аарон предложил им покинуть город до того, как они выпустятся.
        И мы подумали, что она забыла об этом.
       Ванесса стояла на одной ноге и царапала свою голень окрашенными в черный цвет ногтями другой ноги, все еще держа платье. Она волновалась о выпускном и о том, что будет дальше, а теперь это: “Дерьмо. Это печально". Она обняла Блэр: "Я буду скучать по тебе”.
       Блэр обняла ее: «Смотри, мы практически одинакового роста”, - тихо прошептала она, обнимая нежно полуобнаженное тело Ванессы. "Мы будем рядом друг с другом на выпускном составе”.
        Ванесса улыбнулась и стерла слезу. Она указала на одну из многочисленных пар туфель на каблуках от Маноло, разбросанных на пыльном деревянном полу: "Не тогда, когда ты их носишь”.
       “Хорошо, ты можешь всегда взять одну”, - тихо предложил Блэр. Две девушки засмеялись, и в одно мгновение все было прощено. Даже бурный секс с Аароном прошлой ночью и случайный секс с Дэном на крыше,  должно было быть у Блэр и особое место для Ванессы. Если это было то, что она должна была сделать, чтобы успокоится, то так тому и быть.
       «Я в душ», - объявил Дэн, хотя ни одна из девушек не обращала на него внимания.
       Ванесса схватила черную джинсовую юбку Блэр, которая валялась на полу, и натянула ее, даже не пытаясь застегнуть. Затем она надела через плечо одну из хозяйственных сумок от Louis Vuitton и две сумки из Barneys, полных обуви. “Приехали. Я помогу тебе с сумками”.
          Чак ждал на углу за рулем своего нового серебряного кабриолета Ягуар - выпускного подарка. Автомобиль совершенно не сочетался с окрестности. Он вскрыл багажник, и девушки поставили сумки Блэр внутрь.
        “Я оставила некоторые вещи в шкафу", - Блэр обняла свою одноклассницу. "Увидимся завтра на английском”.
         Ванесса обняла её. «Увидимся завтра, стерва», - нежно ответила она.
        Блэр смотрела, как хлопнула дверь с графити, и как Ванесса зашла внутрь. Затем она открыла дверь Ягуара.
        «Я слышал, что еще в сороковых годах все абитуриенты держали проституток в Йельском клубе", - объявил Чак, когда Блэр застегивала свой ремень безопасности. "И у них даже не было дамской комнаты". Он отъехал от обочины и протянул руку к голой коленке Блэра. "Я знал, что этого не случится. Ты по мальчикам, а не по девочкам”.
      Блэр оттолкнула его руку и раздраженно закатила голубые глаза. Чак был сволочью, и терпели его только потому, что и он, и Блэр, и остальная часть их общества родились в больнице Ленокс Хилл на Семьдесят Седьмой Парк Авеню и все ходили в начальную школу вместе. Они вместе посещали танцевальную школу и отдыхали со своими семьями на Сент-Бартс. Их родители были в советах музея и оперы Метрополитен, и все они говорили на одном и том же языке. Но, в отличие от его других выпускников верхнего Ист-Сайда, Чак не смог попасть ни в один из частных колледжей, в которые он подал документы. Вместо этого родители отправили его в случайно выбранную Военную академию на севере Нью-Джерси. Поэтому было легко понять, почему он так критиковал Йельский клуб: он  немного завидовал.
       Серьезно?
       Новый альбом Джастина Тимберлейка играл по радио, и Блэр увеличила громкость на столько, на сколько смогла. Чак снова положил руку на ее колено, когда они подъехали к мосту Уильямсбург. Она взяла его руку и положила её на рычаг переключения передач. Чак перепутал ее с такой шлюхой, как Серена, у которой нет совести и которая будет дурачиться с мальчиком только потому, что он симпатичный, а она немного возбуждена? «Езжай», - приказала она: "Просто езжай". Блэр сложила руки на коленях. Она не была такой.
       О, не так ли?
Gossip girl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.


Эй, люди!

Не знаю ничего, но С-Е-К-С.

Экзамены на следующей неделе, и никого, кажется, не волнуют. Вместо того, чтобы сидеть дома и учить американскую историю или нерегулярные спряжения по французкому, все сидят, заказывая китайскую еду и спят ... друг с другом. Мы такие предсказуемые. Но какой лучший способ избавиться от предэкзаменационного стресса у выпускников?
Кто-то уже получил подарки?
Выпускной - официальная церемония, я имею в виду, для родителей. Подарки, которые мы получим там делают его стоящим. Давайте угадаем, что некоторые из наших любимых ребят просят у мамы и папы....
Б: она утверждает, что ей не нужен мужчина, но что она действительно хочет - это новый хороший парень. Тот, который не станет изменять с ее лучшей подругой на вечеринке в ванной.
В: наоборот – календарь для учета парней, что бы совмещать их.
Н: пожизненную поставку салфеток Kleenex с красивым голубым пледом от Ralph Lauren.
Д: подержанный Hyundai, водительские права ... Ох, и жить.
С: хобби, отличное от кражи парня ее лучшей подруги. Неужели безразлично, что будет с карьерой модели/актрисы?
Дж: подожди, она не выпускница. Но она все еще выбирает куда пойти в следующем году.
Чего мы все хотим: одну гигантскую, фантастическую вечеринку для всех. Ничего из этих раздражающих - никогда не заканчивающихся – обычных - вечеринок. Давайте просто найдем идеальное место, пригласим всех, проведем весело время и не разойдемся.
Ваши письма:

Q: Дорогая С,
Мой младший брат учится в девятом классе в Сент Джуд, и он услышал, что Н идет к психиатру. Типо он должен вспомнить детство, чтобы его психоаналитик мог понять, почему он такой болван. Вот почему он все время плачет.
—nformed

А: дорогой nformed,
Простите за вопрос, но разве это действительно поможет Н перестать пускать слюни? Иу. Бедняга!
—С

Наблюдения
     Н застенчиво целует С в щечку перед её домом на пересечении Восемьдесят Второй и Пятой улиц. Видели ли её родители, или он, как единственный мальчик во всей Вселенной, который может на самом деле сопротивляться ей, хотя она, предположительно, его девушка? Может быть, у него были мокрые штаны, и он должен был спешить домой и переодеться? Б и Ч отрывались под музыку на мосту в Уилиамсбурге. Его рука была у нее на плече, а она гладила его обезьяну. Теперь есть отношения, которые могут существовать! В сбрызгивает крышу её логова освежителем воздуха и переставляет подушки для меха. С таким количеством парней должно быть трудно содержать вещи аккуратными и приятно пахнущими. И что это за мужские трусы, которые она выкинула с крыши?! Дж в хозяйственном магазине в Нью-Гемпшире пытается уговорить своего отца купить в шутку тачку для Д в качестве подарка на выпускной вместо автомобиля. Не думаю, что он оценил бы её. К и И примеряет каждую пару белых туфель от Феррагамо. Кто-нибудь скажет им, что носить одинаковую обувь – верх безвкусицы? Эй, да я только что сделала это!
     Помните, выпускной на самом деле для мам и пап. Так почему бы не носить то платье с оборками и огромным белым бантом над пятой точкой от Лора Эшли, которое ваша мама сохранила для вас, с тех пор как тебе было десять, а затем пожинать плоды. Может кто произнести по буквам Б-М-В?
     Простите мою жадность
                Вы знаешь, что любите меня,
                Сплетница

С показывает, как быть озорной и милой.
      - Мистер Бекхэм? - спросила Серена, открывая первую из четырех тяжелых черных штор, которые вели в темную комнату Констанс Биллард.
     - Мистер Бекхэм, ничего, если я зайду и поговорю с вами минутку? - Серена услышала скрип табурета.
    - Конечно, заходите, - отозвался учитель кино Констанс Биллард. - Осторожнее со шторами.
     Занятия на сегодня закончились, и над школой повисла тишина, нарушаемая лишь смехом нескольких заблудившихся девочек или стуком каблуков учительниц. Серена осталась, чтобы посмотреть, сможет ли она исправить ситуацию с назначением на роль главного спикера. Не то чтобы девушка определенно осознала, что она уже достаточно много отняла у Блэр. Чтение речи на выпускном было просто еще одной вещью, которую она получила, не желая этого.
      Как один зеленоглазый парень?
      Она проскользнула в темную комнату, убедившись, что шторы закрылись за ней, чтобы не попал свет. Над головой горела специальная красная лампа, но ее все равно было трудно разглядеть. На голых руках и ногах Серены появились мурашки. От темной комнаты ее всегда бросало в дрожь.
      Мистер Бекхэм был единственным крутым молодым учителем в Констанс. Только он думал, что круче, моложе и красивее, чем был на самом деле. Воображая себя режиссером, он носил короткие черные прямоугольные очки и обтягивающие черные футболки с длинными рукавами Club Monaco, которые демонстрировали его спортивную грудь. Он укладывал свои темно-русые волосы гелем и вставлял странное французское слово, когда мог.
       - Ах, Серена! - воскликнул он, отодвигая бублик с маком и с сливочным сыром, которым перекусывал. Он широко раскинул руки. - С удовольствием!
      Серена поиграла с пуговицей на поясе своей полосатой светло-сине-белой школьной юбки и переступила с ноги на ногу. Почему разговоры с учителем вне класса всегда немного смущают?
      Особенно, когда подозреваешь, что он по уши влюблен в тебя.
      - Хм, - я просто хотела поблагодарить Вас за то, что выбрали меня старшим спикером, - сказала Серена. Она сунула большой палец в рот и принялась грызть уже обглоданный жемчужно-розовый ноготь. Обращаю ваше внимание: только забавные и красивые люди могут делать это, не вызывая всех остальных.
     - В любом случае, - продолжила она, - я просто хотела, чтобы вы знали, что я вычеркнула себя из списка кандидатур.- Она перешла к ногтю на безымянном пальце, который не грызла с самого завтрака. - Я не самый лучший спикер. Кроме того, Блэр - единственная кандидатура, и она действительно хочет им стать, и я боюсь, что если я сделаю, она может убить меня во сне.
     Мистер Бекхэм снял очки и принялся протирать их низом черной футболки, открывая на удивление гладкий живот. Серена старалась не смотреть на него и на мгновение подумала, что он гей. Его обнаженная кожа казалась совершенно неприличной, как будто он сверкал ей или что-то в этом роде.
     - Ты знаешь, почему я назначил тебя, n'est-ce pas? - спросил Бэкхэм, испытующе глядя на нее в красной темноте и продолжая протирать очки. - Mais oui. Потому что у вас есть Le hots pour elle?
     - Ну ... - начала Серена, подыскивая предлог, чтобы повернуться и убежать. Внезапно в том, что мистер Бекхэм ел рогалик во время съемок фильма, появилось что-то жуткое и антисанитарное. Интересно, пристрастился ли он к химикатам или что-нибудь в этом роде?
       Мистер Бекхэм снова надел очки и сел на металлический вращающийся стул.
        - Серена, я наблюдал за тобой с тех пор, как пришел сюда, когда ты была только в седьмом классе. И я знаю, это звучит банально, но ты действительно осветила мою фотолабораторию. - Он остановился, чтобы прочистить горло, явно слишком нервничая, чтобы подобрать слова на французском языке. - Если бы я не был твоим учителем, я
бы ... - он ... вылил бы на нее фиксаж и слизывал его? Послушай совет: беги, девочка, беги!!!!
        Серена была уверена, что больше ничего не хочет слышать.
      - Эм, Мистер Бекхэм? - простите, но мне правда нужно идти. Я просто хотела поблагодарить вас за поддержку. Она подняла руку и жестом помахала ему, хотя он сидел прямо перед ней. - Думаю, увидимся на выпускном, - добавила она с притворной бодростью. Затем она повернулась, чтобы снова протиснуться сквозь тяжелые шторы.
     - Подожди.
     Ее желудок наполнился страхом,и она снова задрожала в своей тонкой белой футболке. Она слышала голоса в коридоре. Кто-нибудь услышит ее, если она закричит достаточно громко. Она обернулась.
       - Мне действительно нужно идти.
        Мистер Бекхэм соскользнул со стула и направился к ней.
       - Могу я ... - он сглотнул, его кадык нервно подпрыгнул. - Ты не возражаешь, если я просто ... поцелую тебя? - тихо спросил он, сжимая большой и указательный пальцы, чтобы показать, насколько маленьким будет поцелуй.
       Серена колебалась, не желая делать это, стремясь избавиться от него. Она может просто сказать "нет" и уйти. И может, она оскорбиться и побежать к Миссис М и сдать его. Или позволить ему поцеловать ее, чтобы она запомнила, а после навсегда забыть об этом.
      Она пожала костлявыми плечами и повернулась, подставляя свою гладкую, слегка веснушчатую щеку. Мистер Бекхэм дал понять, что не собирается делать никаких движений губами.
       Он сделал шаг вперед и осторожно поцеловал ее в щеку, словно поставив печать.
        - Tant pis, - задумчиво выдохнул он и распахнул шторы в темной комнате, словно давая ей понять, что больше не собирается приставать к ней.
        Думаю, ему не очень-то хотелось показывать свой фильм.
       - Прощай, Серена.
       В коридоре, сразу за фотолабораторией, стояла Миссис М., одетая в свой любимый красно-бело-синий льняной брючный костюм Talbots, с Мисс Д'Агостино, новой учительницей испанского языка, которая держала в руках золотую металлическую банку, полную шоколадных трюфелей. Ах ты, маленькая дьяволица! Миссис М радостно ворковала, отправляя в рот трюфель. Затем она заметила Серену, и ее карие глаза расширились, как у ребенка, пойманного за руку в банке с печеньем.
       Серена подавила приступ смеха, внезапно почувствовав себя воздушным шаром, в котором слишком много воздуха. Какой странной была жизнь. Она улыбнулась Миссис М. и, схватив трюфель из банки, поспешила к выходу.
         О, это то, что нам, старшеклассникам, сходит с рук. А теперь беги, детка, беги!!

Н выбирает новый наркотик.
          Последняя вечеринка команды по лакроссу в этом году была в спортзале Сент-Джуд, который был немного так себе, так как снаружи было около 30 градусов, и устроить вечеринку в парке было бы намного лучше. Но все мальчики были несовершеннолетними, так что несколько упаковок пива в спортзале и немного пиццы - это все, что тренер Майклс разрешил. Кроме того, все они заранее накурились в доме Джереми Скотта Томпкинсона, а потом все равно отправятся куда-нибудь еще, так что какая разница?
          Нейт ковырялся в своей пицце и крепко зажмурился. Последняя в этом году развязная вечеринка. Это была последняя вечеринка развязных. Черт. Слезы уже начали капать.
         Спортзал располагался на крыше шестиэтажного здания школы из красного кирпича на Ист-Энд-авеню с гигантскими зеркальными окнами, выходящими на мерцающую Ист-Ривер и Куинс. Как-то вечером, ближе к концу десятого класса, Нейт, Джереми, Энтони Авульдсен и Чарли Дерн вызвались убрать снаряжение после легкой тренировки. Какое-то время они играли в обручи, а потом спрятались от Рика, уборщика, за гигантской металлической стойкой, где хранились мячи. Когда Рик закончил работу и погасил свет, они выстроились перед окнами, прямо там, где сейчас стоял Нейт—смотрели, как садится солнце, курили травку и до девяти часов ели "звездочки". Когда ребята, наконец, вышли из здания, сработала сигнализация, но они помчались в парк Карл Шурц, расположенный в нескольких кварталах отсюда, и их так и не поймали. Это было хорошее время. Теперь хорошие времена должны были вот-вот закончиться. Может быть, они уже были там.
         Глаза Нейта изучали горизонт над серебристой водой и низкими промышленными зданиями. Где-то к юго-западу от Куинса находился Уильямсбург, Бруклин, где сейчас живет Блэр. Интересно, что она там делает? Может быть, она стоял у себя на крыше, курил Мерит Ультра Лайт и втыкала булавки в маленьких кукол вуду, которых она, вероятно, сделала из него и Серены.
       Не льсти себе, дорогой.
      Нейт смахнул большим пальцем слезы со своих великолепных зеленых глаз и бросил едва тронутый кусок пиццы с пепперони в мусорное ведро. Энтони подошел к нему, обнял за плечи своей мускулистой рукой и с притворной нежностью поцеловал в щеку.
  - В чем дело, милый?
   - Отвали, - ответил Нейт, ткнув Энтони под ребра.
     Его друг отказался так легко отделаться от парня.
    - Может, ты просто выпьешь с нами пива и перестанешь уже хандрить?- густые белокурые волосы упали на веснушчатое лицо Энтони, и он смахнул их. - Чувак, пора на вечеринку!
     Нейт рассмеялся и позволил отвести себя туда, где стояли другие парни, потягивая пиво и слушая разговор тренера. Джереми подтянул свои слишком большие темно-синие джинсы Левис и бросил Нейту бутылку Хайнекена.
     - Эй, ты это слышал? Каждую среду после тренировки тренер принимал виагру и встречался с женой в отеле Пьер, - сказал Джереми. Он открыл еще одну бутылку для себя и сделал большой глоток, -  Кто бы это мог рассказать.
     Тренер Майклз засунул руки в карманы своей ветровки от Ред-Лэндс-энда и выглядел довольным собой: “Кто сказал, что мы не можем наслаждаться жизнью?”
     Нейт молча поднял бутылку в ответ на вопрос тренера и выпил половину ее содержимого. Тренер Майклз обладал всеми грубоватыми отеческими качествами, о которых только можно мечтать в тренере, но Нейт никогда не испытывал к нему особой привязанности. Тренер сделал его капитаном в середине сезона только потому, что младший, который должен был стать капитаном, таинственным образом сбежал из школы. А тренер еще не поздравил Нейта с поступлением в Йель, Браун и Гарвард. Нэйта не удивило, что тренеру понадобилась виагра, чтобы сделать это. Он был чем-то вроде холодной рыбы.
     Не то чтобы Нейт был тем, кто может судить. После того праздника в Сент-Клер Серена не давала ему покоя, но вместо того, чтобы страстно целоваться с ней, пока такси мчалось по Парк-авеню, он только и делал, что смотрел на травянистую разделительную полосу, бегущую по центру улицы, и плакал, потому что жара заставляла красные и желтые тюльпаны распускаться и увядать.
      Наверное, тюльпаны были не единственным, что увядало.
      Тренер Майклс начал плакать о том, что минивэны на самом деле были самыми сексуальными автомобилями на дороге, потому что у них было два набора задних сидений. Нейт потягивал пиво, пока заново оценивал экипаж. Даже в своей дурацкой красной куртке из Лендс-энда он был здоров, бодр и полон жизненных сил. Никто и никогда не заставал его плачущим, как девчонка, по малейшему поводу. Может быть, немного виагры - это именно то, что нужно Нейту.
      О, нет.
      Нейт допил пиво и поставил бутылку на длинный белый складной стол, который персонал из школьный столовой приготовил для вечеринки. Затем он повернулся и направился к кабинету физкультурников на другой стороне спортзала, рядом с раздевалкой. Все подумают, что он просто решил отлить.
Но на самом деле …
      На столе тренера лежала фотография его жены Патрисии размером 20х30. Она была немного похожа на Дженнифер Энистон с морщинами и коротко стриженными крашенными каштановыми волосами. Маленькая и жесткая, в пурпурно-красном варианте куртки тренера Лендс-Энд для дам, ее карие глаза сияли, а розовые, лишенные губной помады губы были приоткрыты в широкой, счастливой улыбке. Зубы у нее были такие белые, что казались ненастоящими, и Нейт подумал, не вынимала ли она их во время тех виагровых выходок в отеле Пьер.
      В этом кабинете пахло несвежими картофельными чипсами и ногами. На полу лежала огромная стопка старых журналов, увенчанная номером журнала "Купальники", на котором была изображена какая-то невероятно горячая бразильская цыпочка, одетая только в одни стринги из кольчуги. Ее веснушчатые руки небрежно обхватили голую грудь, и она смеялась в камеру, как бы говоря: “Осмелюсь ли я опустить руки!”
      Нейт испытывал искушение взять журнал и проверить его, но он сопротивлялся, открывая широкий ящик под зеленым металлическим столом тренера вместо этого. В ящике был беспорядок, полный тех маленьких пакетиков с жареным в меду арахисом, которые раздают в самолетах, бутылки белого вина, скрепки с бульдогами, адвил, пакетики со льдом и различные флакончики рецептурных лекарств. Нейт перебирал их, пока не нашел то, что искал. Он небрежно опустил его в карман брюк цвета хаки фирмы Брукс Бразерс и выскользнул из кабинета.
       Остальные мальчишки все еще слушали, как тренер хвастается, сколько раз он обрюхатил свою жену.
     - В твоем возрасте я уже был женат, - говорил тренер.
     - Ого, - в ужасе пробормотали товарищи Нейта по команде.
      Вообще-то, будучи женатым на Блэр, он мог бы избавить себя от многих неприятностей, подумал Нейт.
      Точно. Как будто свадьба удержала бы его от измен?
      - Эй, ребетня!- крикнул Джереми Нейту. Он подтянул джинсы и достал из холодильника еще один стакан Хайнекена, - У тебя что, девушка в ванной прячется?
     Остальные мальчики выжидающе посмотрели на парня. Несмотря на то, что он был тупым, красивым спортсменом, как и все остальные, Нейту всегда удавалось преподнести больше всего сюрпризов. Сам факт, что ему удалось заполучить и Блэр Уолдорф, и Серену ван дер Вудсен, поднял его статус почти до небес.
     Нейт слабо улыбнулся и протянул руки, показывая Джереми, чтобы тот бросил ему еще одно пиво. Если бы они увидели, что у него в кармане, то очень бы удивились.

Забавная случай в Йельском клубе.
     -Так хорошо, что вы с нами, Мисс Уолдорф, - приветствовал ее встревоженный консьерж Йельского клуба. - Если вы последуете за мной, Доминик займется вашим багажом.
   - Спасибо, - любезно ответила Блэр, довольная собой за то, что заставила Чака позвонить и притвориться ее отцом, заказав ей номер всего за несколько минут до приезда. Конечно, она могла бы попросить отца позвонить туда, но он был в Германии, покупал самолет или машину (она не была уверена, что именно) для своего нового французского бойфренда, Джайлса, и она не хотела его беспокоить.
    Вестибюль Йельского клуба был деловитым и четким, с черно-белым мраморным полом, белыми стены и несколькими йельскими синими креселами с откидными спинками, которые были разбросаны повсюду. Блэр держала подбородок высоко поднятым, когда персонал сновал вокруг с ее сумками и ключами, представляя, что она была Элизабет Тейлор, в те дни, когда она была красивой, худой и шикарной, и приехала в какой-то простой отель с завтраком в маленьком городке в Шотландии, где снимался ее новый фильм. Она могла терпеть старомодное, грубое окружение до тех пор, пока проводила большую часть своего времени в баре.
       Она последовала за консьержем в черном жилете и бабочке в один из старых деревянных лифтов и молча стояла, ожидая, когда закроется дверь, молясь, чтобы в ее номере было много места для гардероба и приличных простыней. Это был именно один из тех неловких, приземленных моментов, которые заставляли ее чувствовать, что большая часть жизни она просто ждала, что что-то произойдет.
     Но потом что-то и происходило.
     «Держи его!» - крикнул высокий широкоплечий мальчик, вбегая в лифт. Его светло-каштановые волосы были короткими и волнистыми, а кожа загорела приятным золотисто-коричневым цветом. Его блестящие зеленые глаза были обрамлены длинными золотисто-каштановыми ресницами, а девичий красный рот подчеркивался мужественным квадратным подбородком.

     «Ваше здоровье», - поблагодарил он портье с британским акцентом. Затем повернулся и встал лицом к Блэр, беззастенчиво оглядывая ее, когда двери лифта закрылись за ним.
      Похоже, Элизабет нашла своего Ричарда Бертона.
      Блэр пыталась устоять на своих золотых босоножках из коллекции египетские богини от Маноло, когда лифт начал подниматься. Какой очаровательный британский акцент. Какая красивая накрахмаленная белая рубашка и идеально отглаженные джинсы Хельмут Лэнг. Какие восхитительные коричневые ботинки на шнуровке от Черч оф Ландон. Какие золотисто-каштановые волосы, какие зеленые глаза, какой огромный рост! Он был похож на более высокую, красивую версию Нейта, но даже лучше, чем Нейт, из-за этого восхитительного акцента!
        Разве она не должна была покончить с мужчинами? Но супербританская версия Нейта? Да ладно, кто же устоит?
      Лифт остановился на четвертом этаже. Парень отодвинулся в сторону, и из него вышел консьерж. “Прошу вас следовать за мной, мисс», - сказал он, жестом приглашая Блейра следовать за ним. Блэр колебалась. Как она могла оставить такого красавчика позади?
     - Только после вас, мисс,- тихо пробормотал парень, нажимая кнопку открывания двери, чтобы Блэр не прищемило.
     – Сюда, пожалуйста, - сказал консьерж и пошел по коридору, устланному голубым Йельским ковром.
     Блэр вышла в коридор и последовала за консьержем, стараясь идти как можно медленнее. Затем внезапно рядом с ней появился парень, источая приятный аромат,  выглядел довольным своей привлекательностью.
     Консьерж остановился в конце коридора: “Ваш номер-полулюкс, Мисс. Прямо рядом с его светлостью”
      Его Светлость?!
      Парень-англичанин улыбнулся Блэйр, пока консьерж возился с ключом.
     - Лорд Маркус Битон-Роудс, - представился он, протягивая ей руку. Блейр сразу же заметила, что он носит Йельское кольцо. - Как ни странно, все мои друзья в Йеле называют меня Лордом.
       Лорд. Я хочу, чтобы вы познакомились с моим парнем, Лордом. Это мой муж, Лорд. Мы познакомились в Йеле. Лорд и его великолепная жена будут отдыхать на своей яхте на юге Франции этой весной со своей прекрасной семьей перед долгим пребыванием в их летнем замке в Корнуолле. ...
      - А ты?
    Блэр затрепетала густо накрашенными ресницами, пробуждаясь от сладостных грез.
     - Блэр Корнелия Уолдорф, - пропела она, звуча точно так же, как Одри Хепберн в "Завтраке у Тиффани", когда она впервые представила себя своему новому соседу, Полу Варджаку. - Вообще-то я начинаю учиться в Йеле этой осенью.

     - А я только что закончил его. - Лорд Маркус бросил ключи в свою комнату и скинул туфли в дверях. - Черт возьми, я опаздываю на сквош, но давай ... - он застенчиво улыбнулся, - Может быть, мы сегодня вместе выпьем?
     Блэр молча кивнула в знак согласия. Она с трудом могла поверить своему счастью.
     - Тогда увидимся в гостиной в семь.- Лорд закрыл свою дверь, и консьерж передал Блэр ключи от соседней комнаты. - Ваши сумки будут здесь через минуту. Все в порядке, Мисс Уолдорф?”
     - Черт возьми!- она слышала, как Лорд воскликнул со своим очаровательным акцентом, когда он ввалился в свою комнату. Блэр представила себе, как он разбрасывает повсюду свою красивую, сшитую на заказ английскую одежду, пока ищет одежду для игры в сквош. Если бы она была его подружкой, то подписала бы его рубашки и расставила обувь в алфавитном порядке в соответствии с дизайном, чтобы ему не пришлось так долго метаться в поисках вещей.
     Ну конечно же, она так и сделает.
     Блэр вошла в свою комнату и плюхнулась на кровать королевского размера, чтобы слушать, ее глаза осматривали комнату, пока она это делала. Она была маленькой и убогой с золотыми акцентами на шторах и покрывалах, и обои с синими рисунками Редженси - единственная попытка сделать ее красивой. Это, конечно, не Плаза, но там был горячий английский лорд, живущий по соседству.
     Да, да, все было более чем в порядке.

     Что делают ученики пансиона, когда им скучно.
     Было уже пять часов вечера, когда Дженни и ее отец прибыли в Кротонскую школу в Кротон-Фоллз, штат Нью-Йорк. Еженедельный вечер поэзии и вина Руфуса с его странноватыми друзьями-поэтами-анархистами начинался через час в баре в Гринвич-Виллидж, и мужчина начал нервничать. Кротон был всего в полутора часах езды на поезде, и Дженни все равно не терпелось его справадить, поэтому она и ему предложила поехать домой поездом.
      - Не выходи на 125-й улице, - посоветовал Руфус, хотя станция была ближе всего к их квартире. Он протянул Дженни три двадцатидолларовые бумажки, - Доезжай до Гранд Сентрал, а там поймай такси. И позвони мне, когда будешь уходить, чтобы я сказал твоему брату, когда ты будешь.
       Как будто Дэна действительно волновало, вернется ли она когда-нибудь домой. В последнее время он был так поглощен своими мыслями, что едва ли помнил, что они когда-то были друзьями.
      Дженни поцеловала отца в щеку. Это было так мило, когда он нянчился с ней, но ей было почти пятнадцать, и она могла позаботиться о себе сама.
      - Спокойной ночи, папочка, - ласково пожелала она ему. Она помахала рукой на прощание, когда потрепанный темно-синий Вольво исчез за поворотом дороги. Затем она расстегнула на блузке еще одну пуговицу и вошла в симпатичный красный дощатый домик с золотой табличкой на выкрашенной в цвет хаки двери, на которой было написано "приемная комиссия", с нетерпением ожидая встречи со своим гидом по Кротону.
      - Ты!- с энтузиазмом воскликнул мужской голос, как только она открыла дверь, - Это ты!
     Дженни была в шоке. С другого конца причудливо украшенной приемной на нее с вожделением смотрел более мужественный, менее ярко одетый клон Чака Басса. То же гладко выбритое коммерчески - красивое лицо, те же зачесанные назад темные волосы, та же дерзкая улыбка, тот же извращенный блеск в глазах. Он подошел и протянул руку, на правой сверкнуло золотое кольцо с монограммой на мизинце: “Я твой гид по Кротону. Меня зовут Гарольд Басс. Зови меня Гарри. Возможно, вы знаете, что мой кузен Чарльз Басс—это Чак. Он мне все о тебе рассказал. И конечно, я видел твои фотографии в сети”.
      Боже мой.
      Дженни выдавила из себя улыбку. Чак Басс чуть не лишил ее девственности в кабинке дамской комнаты в старом здании Барниз во время ее первой светской благотворительной вечеринки прошлой осенью, и Дженни все еще немного боялась его. Но Басы были могущественной семьей из Верхнего Ист-Сайда, печально известной своей филантропией, декадансом и дикими нравами своих мерзких детей. Если двоюродному брату Чака нравилось учиться в Кротоне, то это была именно та школа, которую искала Дженни.
      - Не переживай из – за того, что все здесь кажется таким строгим, Дженнифер, - посоветовал Гарри, сверкнув белыми зубами. Он засунул руки в карманы своих прохладных светло-голубых льняных брюк Зегна, которые он носил с соломенными шлепанцами, типа очень подготовленный школьник идет на пляж. - Мы в около восьмидесяти процентов времени мы веселимся, спим - пятнадцать, едим - пять и учимся, когда у нас остается время, а это обычно никогда.
      Дженни усмехнулась. Это звучало прекрасно, просто прекрасно.
     Гарри Басс сжал губы и склонил голову набок, словно оценивая ее: «Пошли. Есть несколько человек, с которыми я хотел бы тебя познакомить”.
     С бьющимся от нетерпения сердцем Дженни вышла вслед за ним из здания и направилась вниз по длинной, посыпанной гравием дорожке, которая изгибалась позади ряда красивых кирпичных зданий с черными деревянными ставнями в окнах. Дорожка заканчивалась узкой грязной тропинкой, которая вела вдоль берега причудливого маленького утиного пруда в густой лес. “Это всего лишь немного дальше», - объяснил Гарри, и его шлепанцы захлопали по пяткам.
      Дженни заколебалась, не понимая, что эти люди, с которыми он хотел ее познакомить, делают посреди леса. Неужели ей предстоит стать частью одной из тех странных традиций пансиона, о которых она так много читала, вроде костров и полуночных купаний нагишом? Посреди пруда селезень с темно - зеленой головой громко крякал на скромную коричневую утку, пытаясь привлечь ее внимание. Дженни не могла не удивиться тому, как странно было провести целый день в деревне после того, как она провела всю свою жизнь на Манхэттене.
       - А куда мы идем? - крикнула она Гарри, торопясь не отставать.
        Прежде чем он успел ответить, на дорожку примерно в пятидесяти футах от них вышла девушка в ярко красном бикини.
      - Эй, Басс! - крикнула она так громко, что листья, казалось, задрожали на деревьях наверху, - Тебе и твоей новой подружке лучше тащить сюда свои задницы, пока мы не закончили все сами-знаете-что!
     - Уже иду!- крикнул Гарри в ответ. Он усмехнулся, глядя на Дженни. - Пошли. Ты же знаешь, что хочешь этого”.
     Он даже говорил, как его двоюродный брат.
     Теперь, когда она была уверена, что они с Гарри не останутся одни в лесу, Дженни чувствовала себя более уверенно, следуя за ним. В тени деревьев было прохладнее и пахло мокрым мхом. Внезапно они наткнулись на группу из пяти парней и четырех девушек, сидящих в кругу, одетых в купальники или шорты и футболки, остальная их одежда была разбросана у ствола ближайшего дерева. Некоторые из них пили пиво из банок Корс, некоторые курили сигареты, и все они были очень довольными.
        Девушка в красном бикини худая и бледная, с длинными блестящими светло—каштановыми волосами и красивыми карими глазами протянула к ним ладони.
    - Еще одна минута, и вы-знаете-кто собирался прийти и взять их, - сказала она им с яркой улыбкой. Дженни уставилась на ладони девочки, усеянные маленькими белыми таблетками.
    - Эйприл, ты потрясающая, - Гарри выхватил из рук девушки экстази и сунул ее себе в рот. - Продолжай, Дженнифер, - подбодрил он девушку, указывая на протянутые ладони Эйприл. - Чем быстрее ты съешь одну, тем скорее влюбишься в меня,- он дьявольски ухмыльнулся. - Я имею в виду нашу школу.
     О, неужели?
    Дженни и раньше предлагали наркотики. Однажды она даже была под кайфом с Нейтом Арчибальдом, в первый же день их знакомства, на овечьем лугу в Центральном парке. Она влюбилась в него в тот день и оставалась влюбленной до тех пор, пока он не разбил ей сердце в канун Нового года. Возможно, если бы она не была под кайфом, то поняла бы, что они с Нейтом только что познакомились и что ей нужно узнать его получше, прежде чем они поцеловались.
     Дженни протянула руку, чтобы взять одну из таблеток из руки Эйприл, не собираясь по-настоящему глотать ее. Экстази была такой крошечно, йчто никто бы даже не заметил.
     - Ням, - проворковала она, притворяясь довольной, когда поднесла руку ко рту и позволила крошечной пилюльке упасть мимо подбородка и каскадом упасть вниз в ее глубокое декольте.
      Мы всегда знали, что оно пригодится!

      - Мы собирались играть в «утку, утку, гусыню», - объявил один из пьющих учеников с совершенно невозмутимым лицом, как будто он пытался организовать дружеский футбольный матч. На нем не было ничего, кроме ярко-синих велосипедных шорт, и он выглядел как велогонщик Тур де Франс, крепкие мускулы, бритая голова и пронзительные голубые глаза. - Хочешь поиграть?
      - Ну конечно!- с энтузиазмом откликнулся Гарри Басс. Он обнял Дженни за талию и поцеловал ее в макушку. - Мой маленький огурчик, - нежно прошептал он.
     У Дженни было такое чувство, что только что взятая у Гарри таблетка была не первая за весь день. Она уже собиралась оттолкнуть его, когда поняла, что ей придется хотя бы притвориться, что она под экстази, иначе будет очевидно, что она его не пила. Проблема была в том, что она даже не знала, сколько времени должно было пройти, чтобы начать вставлять.
     - Вау!- она пискнула. - Давайте поиграем!
     Они присоединились к кругу и сели между пухлым японцем, щеголяющим в клетчатых бермудах и милой стрижкой рокера, и мускулистым мальчиком в синих велосипедках. Все ухмылялись так сильно, что казалось, будто у них болят зубы.
     - Я пойду первой, - вызвалась Эйприл. - Но сначала, я думаю, нам понадобится кое-что из этого, - она пустила по кругу несколько пакетиков с корицей и жвачкой Дентин.
    - Ты богиня, - с благодарностью сказал ей парень в синих велосипедках. Он сунул в рот три подушечки и принялся жадно их жевать. – Ням, ням!
     Эйприл надувала крошечные розовые пузырьки и хлопнула в ладоши: «Ладно, народ, пошли!” - Она вышла за пределы круга и пошла против часовой стрелки, похлопывая каждого по голове, когда проходила мимо: «Утка, Утка, утка, Утка, утка, утка, гусь!»- крикнула она, стукнув японца с классной стрижкой по голове, а затем бросилась прочь. Он вскочил на ноги и бросился вдогонку, подхватив ее на руки и повалив на землю. Так они лежали некоторое время, тяжело дыша и, как бы, лаская друг друга.
     Дженни заметила, что никто из других ребят даже не смотрел на них. Они были слишком сосредоточены на жевании жвачки или потирали руки вверх и вниз по спинам друг друга и хихикали. Затем она почувствовала руку на своей спине, тоже под рубашкой.
    - Давай снимем наши рубашки, - нетерпеливо предложил Гарри.
   - Хорошо, - согласилась Дженни, не желая быть ханжой. Во всяком случае, она была застегнутыми всего на три пуговицы. Путеводители определенно были правы насчет Кротона. Это было дико, и возможно, когда она привыкнет к нему, то поймет, что это именно то, что ей нужно.
   - Ого, - пробормотал он, когда она аккуратно сложила свою рубашку и положила ее на траву рядом с собой. Выражение его лица было абсолютным определением слова «пялиться».
    - Теперь ты, - сказала Дженни, чувствуя уверенность в том, что она единственная трезвая в лесу. Ну, или почти.
    “Какого черта вы тут делаете, ребята?!»- прогремел низкий голос. По дорожке шел босиком атлетически сложенный мужчина с вьющимися каштановыми волосами и такими же по цвету усами, одетый в выцветшие джинсы Левис и поношенную светло-голубую оксфордскую рубашку, расстегнутую до середины груди.
     Эйприл села и вытерла рот, ее карие глаза сияли: «Здравствуйте, Мистер Тортия».
     Мистер Тортия вовсе не выглядел таким сердитым, как казался. Он почти выглядел так, как будто хотел потусоваться: «Ну и что же я пропустил?»- нетерпеливо спросил он. И тут он заметил Дженни: “А вы, позвольте спросить, кто такая?
    Гарри потер место между голыми лопатками Дженни: “Она -перспективный кандидат. И я думаю, может быть, она взяла твою долю”.
    Дженни скрестила руки на груди. На самом деле, его доля была где-то внутри ее балийского суперподдерживающего лифчика с двойной подкладкой на косточках и потрескивающими сверхширокими ремнями, но она не собиралась добровольно делиться этой информацией.
    Мистер Тортиа выковырял что-то из своих пожелтевших от табака зубов и сердито швырнул это в траву, выглядя по-настоящему взбешенным: «Это школа, а не стриптиз-клуб. Одевайся», - рявкнул он на Дженни.
    С удовольствием.
     Дженни схватила свою красивую рубашку в японском стиле, поднялась на ноги, просунула руки в рукава и застегнула ее до подбородка. И вообще, кто этот парень, черт возьми? - спросила она с испуганным негодованием.
    “Вы же не собираетесь всерьез посещать это заведение», - заметил мистер Тортиа, его густые каштановые усы блестели от пота и слюны. «Кротон гордится своей избирательностью. Наши ученики - это сливки общества!”
     Дженни смотрела вниз на кружок Кротонских студентов, их голые пупки и соски смотрели на нее в теплом летнем солнце, их рты жевали жвачку, опьяненные экстази, и изнемогали от одного круга «утки, утки, гуся». Благоразумие? Cr;me de la cr;me? Ну, может быть, сливки от неудачников. И какое право имел этот усатый чувак указывать ей, можно туда идти или нет?
     “Вы здесь учитель или...?» - вежливо спросила она.
      Мистер Тортиа присел на корточки и протянул руку Эйприл, которая протянула ему подушку жвачки.  Он снова встал: “Вообще-то, я директор школы», - решительно ответил он. Он подергал себя за усы и впервые улыбнулся ей. «Урок осторожности номер один: давай никому не будем говорить об этом маленьком инциденте, ясно?
     Дженни молча кивнула.
     Мистер Тортиа поднял обе руки и помахал им ладонями, обращенными назад, как королева Англии: «Арриведерчи, маленькая перспективная девочка!»- прозвенел он, отпуская ее.
     Гарри протянул руку и похлопал Дженни по заду: «Езжай спокойно», - ласково сказал он ей, хотя она была еще слишком мала, чтобы садиться за руль.
     Арриведерчи, придурки!
      Дрожа всем телом от гнева, Дженни поспешила вниз по тропинке через лес, всем сердцем желая, чтобы рядом с утиным прудом была станция метро. Она могла бы приложить свою карточку, сесть на третий поезд до пересечения девяносто шестой улицы и Бродвея и вернуться домой к "Американскому идолу". Зеленоголовый селезень насмешливо крякнул на нее, когда она торопливо проходила мимо. “Cr;me de la cr;me («Сливки общества» - фр. - Прим. Пер.)! Cr;me de la cr;me! Cr;me de la cr;me!»- кажется, он что-то говорил.
      Дженни достала сотовый телефон и набрала номер справочной: “Такси. В Кротон-Фоллз, штат Нью-Йорк», - сказала она.
    - У нас нет свободных машин, - вежливо ответил оператор. - Я проверю лимузины.
    - Прекрасно,- Дженни набрала на своем мобильном номер единственного лимузина в деревне Кротон. С деньгами, которые дал ей отец вместе с деньгами, уже лежавшими в кошельке, она, вероятно, сможет заставить водителя отвезти ее домой.
     Кто сказал, что она не была Cr;me de la cr;me?

В экспериментирует с двумя любовниками.
    Когда Аарон вернулся домой с репетиции музыкальной группы, Ванесса стояла перед раковиной в ванной, рассматривая свои волосы, или их отсутствие, в круглом, забрызганном зубной пастой зеркале, все еще запотевшем после душа. Она избавилась от заплесневелого запаха Дэна и с ужасом обнаружила, что ей нравится тот факт, что Аарон абсолютно ничего не знает.
    Когда она плохая, она плохая.
   - Красивое полотенце, - заметил Аарон, целуя ее в затылок.
   - Благодарю, - Ванесса хлопнула глазами и положила руки на бедра, демонстрируя цветастое банное полотенце из лаванды и черного ситца, одно из многих, которые Блэр купила для квартиры во время своего короткого, но приятного пребывания.
    Аарон обнял Ванессу за талию: “Ты получил мой подарок?”
    Он выглядел очень мило в оранжевой футболке и мешковатых зеленых армейских шортах, и от него пахло сеном от травяных сигарет, которые он всегда курил.
    - Блэр съехала, - ровным голосом сказала Ванесса, игнорируя его вопрос о дрянном кольце любви и дружбы, которое он оставил на кухонном столе этим утром. - Она не могла жить так далеко от Барниз, в доме без лифта, с граффити на дверях.
     - Ну, разве можно ее винить? - Аарон улыбнулся их отражению в зеркале —две темные бритые головы, две пары карих глаз, две пары тонких красных губ. - Ты получила мое письмо по электронной почте?
    - Мы почти как близнецы, - подумала Ванесса, выползая наружу. Ей вдруг вспомнились те странные старые книги В. К. Эндрюса, которые она читала, когда ей было двенадцать лет, о брате и сестре, которые были заперты вместе на чердаке и в конечном итоге родили близнецов. - Блэр хочет читать речь на выпускном. Если я пропущу выпускной, она убьет меня.
     Аарон закатил глаза, откинул треснувшую белую крышку унитаза и сел на нее. Он вздохнул:
      - Я не знаю, как она это сделает.
     - Что ты имеешь в виду?- Ванесса не могла не заметить, что этот маленький разговор в ванной был самым долгим из всех, что они когда-либо говорили, не забывая о том, о чем они говорили, и не срывая друг с друга одежду.
     - Ты вроде самый праведный человек из всех, кого я знаю, но ей даже удается заставить тебя выполнять ее приказы,- объяснил Аарон, потирая затылок в том месте, где прорастали выбритые кусочки щетины.
     - Все совсем не так. Мы же друзья. В любом случае, - Ванесса быстро сменила тему разговора. - Я думаю, что турне по стране и жизнь в палатке, и все это звучит ... круто,- Она засунула руки в карманы, надеясь, что Аарон забудет о кольце. - Я имею в виду, пока там есть ванная комната и душ, который мы можем использовать.
     Похоже, она не совсем понимает, что значит палатка.
    Да неужели? Аарон встал, улыбаясь и поворачивая ее лицом к себе: “Так ты что, совсем голая под этим полотенцем?»- спросил он, целуя ее шею и плечи.
    Ванесса знала, что ей следовало бы быть потрясенной своим возмутительным обманом. Дэн уехал всего час назад. И вот теперь она была здесь с Аароном, своим парнем, притворяясь, что это совершенно естественно принимать душ ближе к вечеру, хотя обычно она принимала только один раз утром. Может быть, она просто теряла рассудок, но почему-то это делало общение с Аароном и Дэном еще более захватывающим.
    Аарон включил душ и стянул рубашку через голову. “Я говорю, что нам обоим нужно очень, очень почиститься», - он потянул Ванессу за полотенце. “Пойдем, я вымою тебе голову”.
     Полотенце упало на пол, и Ванесса громко рассмеялась, пораженная тем, насколько невиновной она себя чувствовала. Правда заключалась в том, что в самом ближайшем будущем она вообще не будет часто видеть этих парней, так почему бы не наслаждаться ими сейчас, когда они стоят прямо перед ней голые?
     После горячего душа Аарон занялся приготовлением пшеничных глютеновых куриных наггетсов со сладкой картошкой фри, в то время как Ванесса редактировала свой последний кинопроект, серию интервью со старшеклассниками из Констанс и других частных школ, которые она сняла в течение последних нескольких месяцев.

       Некоторые из интервью были забавными и проницательными, но некоторые из них могли быть интерпретированы в плохом смысле, если не знать этих людей. Она решила начать с интервью Блэр. Девушка выглядела совершенно потрясающе, сидя перед фонтаном Бетесда в Центральном парке, одетая в черное поло и свои огромные серьги со стразами Сваровски нефритового оттенка. На заднем плане группа голых по пояс мальчишек играла в летающую тарелку, у их ног лежали девушки в бикини.
      “Но для меня это не просто секс. Это касается всего моего будущего. Йель и Нейт: две вещи, о которых я всегда мечтала ... ” - сказала Блэр необычно взволнованным тоном. “И если я не поступлю ... кто-нибудь чертовски за это заплатит. Это мой единственный шанс быть счастливой, и я думаю, что заслужила его, понимаешь?-
       Ну, здравствуй, сумасшедшая сука.
       Ванесса поморщилась. Конечно, это был хороший фильм, но, учитывая, как все обернулось с Нейтом, Блэр было бы слишком больно использовать его.
      Аарон вышел из кухни, чтобы посмотреть через ее плечо на маленький экран ее цифровой видеокамеры, с морковной палочкой во рту: “А когда же моя часть?»
     Ванесса перемотала все вперед и вперед, пока не добралась до интервью Аарон, взятого поздно вечером в ее спальне, что объясняло, почему он был одет только в полосатую простыню цвета лаванды и сельдерея. Интервью было сделано до того, как он остриг волосы, и коштановые мини-дреды торчали во все стороны из его головы.
      “Я чувствую себя очень, очень хорошо с тех пор, как поступил в Гарвард”, - сказал практически голый, Аарон в камеру. “Я имею в виду, что раньше я был худым мальчиком с брекетами и вьющимися волосами, а теперь я, типа, король. Это просто потрясающе!»
      Это тебе на пользу, чувак. За тебя можно порадоваться!
      Зазвенел таймер на плите. « Похоже, я полный придурок», - небрежно заметил Аарон, направляясь обратно на кухню. «Но ты можешь им воспользоваться. Я не возражаю”.
      Ванесса вернулась к куску Блэр, просматривая его снова и снова и пытаясь отредактировать его таким образом, чтобы Блэр не звучала совсем странно. Может быть, у Блэр больше не было Нейта, но, в конце концов, она поступила в Йель. Пока она снова и снова прокручивала кадры из своего фильма, слушая веселые эгоцентричные заявления своих одноклассников и сверстников и их печальные истины, она все больше хотела прийти на выпускной. Не то чтобы ей нравились обнимашки или белые платья, но было бы неправильно упустить тот единственный день, которого она ждала с тех пор, как начала учиться в девятом классе в Констанс Биллард.
        Как будто связываться с двумя парнями в один и тот же день было правильно?
Профессор Пьер Пападаметриоу

Кафедра английского языка, колледж Евергрин

2700 Евергрин Паркэвэй, NW

Олимпия, WA 98505

Дэниел Хамфри

815 Вест энд Авеню, Apt. 8D

Нью Йорк, NY 10024

Дорогой Дэниел Хамфри,
      Я был так взволнован, наняв тебя в качестве моего летнего помощника, что забыл рассказать тебе тему моей книги: сексуальные стихи. Я имею в виду, стихи о том, как занимались сексом на протяжении веков, что интересно для меня, потому что я преподаю поэзию и биологию, и я грек! Книга еще не имеет названия, но, может быть, вы поможете мне придумать хорошее! Я также не объяснил, что вы будете жить в моем маленьком доме с двумя моими собаками, Платоном и Платоном-младшим, и моим сыном, Миком, потому что Евергрин не позволяет студентам переезжать до конца августа. Гамак на чердаке закреплен, так что приходите! Мы хорошо проведем время с домашним узо Микки!
                Искренне Ваш,
                Пьер

Д выбирает реальный секс вместо сексуальных стихов.
     Дэн сидел в конце класса на уроке английского языка, его руки дрожали, когда он перечитывал письмо. Профессор Пападаметриоу казался приятным человеком, и из него, вероятно, получится хороший наставник. Дэн вполне мог представить себе, как наслаждается несколькими бокалами вина в доме профессора, пока тот говорит о падении Трои, а его сын, фарширует виноградные листья или что-то еще. Дело в том, что Дэн вообще больше не хотел ехать в Эвергрин.
    - Дэн, не могли бы вы просветить нас относительно того, кто автор этого стихотворения?- спросила Мисс Соломон. Она была одета в обтягивающее черное кружевное мини-платье, ее почти прозрачные, тонкие, паучьи руки и костлявые ноги торчали из него, делая ее похожей на мультяшную ведьму в специальном выпуске на Хэллоуин. Она намотала на себя прядь мышиных темно-русых волос на указательный палец, жест, который она, вероятно, считала покорит Дэна. Мисс Соломон была серьезно влюблена в него, и всякий раз, когда она подозревала, что он не обращает на нее внимания в классе, она топала ногами, как капризный ребенок, и задавала ему вопрос, требуя его внимания. Он даже не был уверен, о каком стихотворении она говорит, хотя знал, что это Роберт Фрост, а он запомнил большую часть Фроста.

       - Это либо парень, либо лошадь, - машинально ответил Дэн, даже не подняв головы.
       - Спасибо, Стормфилд, - саркастически усмехнулась Мисс Соломон.
       - Даже я мог бы сделать лучше, - усмехнулся Чак Басс из передней части класса, где он решил сидеть каждый день до последнего экзамена, в своей последней попытке получить лучше, чем 3- по английскому языку. Чак был одет в оранжево-белые клетчатые шорты - бермуды, белое поло, белые лакированные туфли и такого же цвета и материала кожаный ремень. Именно в такой наряд мамочки с Парк-Авеню одевают своих трехлетних сынишек в церковь, но Чак выбрал этот наряд сам. Милашка сидела на коленях у Чака, одетая в крошечную диадему из горного хрусталя.
       Дэн пожал плечами: он был выше мерзких острот Чака, а также выше наглой влюбленности Мисс Соломон. Намного выше. На самом деле, прямо сейчас он был настолько поглощен любовью к Ванессе, что не знал, что делать с собой.
      Ооу.
       В метро он начал писать свою выпускную речь, составляя ее из всех глупых выпускных речей, которые он слышал в фильмах. Мы - это будущее. Билет в успешную жизнь - это хорошее образование. Мир ждет нас со всем, чему он может научить. Но это было еще до того, как они с Ванессой занялись сексом на ее крыше. Теперь он был почти уверен, что меняет тему разговора. Как же он мог не писать о любви?
     Двойной ооу.
     Он снова взглянул на письмо, взял изжеванную черную ручку и взял чистый лист бумаги из своей тетради.
    Уважаемый профессор Пападаметриоу,
     Благодарю вас за предоставленную мне возможность поработать с вами этим летом. Однако кое - что случилось, и я не смогу принять эту должность. Мне бы очень хотелось когда-нибудь встретиться с вами, вашими собаками и вашим сыном. А до тех пор удачи, и удачи с вашей книгой.

                Всего наилучшего,
                Дэниел Хамфри

П. С. Я вложил стихотворение, которое вы, возможно, захотите включить в свою книгу.
     Он взял еще один чистый лист.
      Вид с крыши.
Вид отсюда гораздо лучше.
Посмотри на ее заводы, ее реки.
Если бы ее холмы не стояли на пути ...
Я мог заглянуть в окна квартиры напротив.
Смотрите, как женщина наливает молоко, накрывая на стол к ужину.
А вот и он. А вот и наш столик. Там.
Я отсюда все вижу.
Ну вот. ДА. Прямо там.
      Дэн не был уверен, что у него действительно хватит смелости послать такое откровенно сексуальное стихотворение профессору, которого он никогда даже не встречал, но было бы здорово, если бы профессор Пападаметриоу действительно включил это стихотворение в свою книгу.
      Мисс Соломон села за свой стол и положила свой острый, некрасивый подбородок на руки, выглядя полностью побежденной, потому что она надела свое самое сексуальное платье только для Дэна, и он едва взглянул на нее за последние сорок минут.
      - Я бы хотела, чтобы вы открыли свои тетради и потратили последние десять минут урока, чтобы написать все, что вам захочется, - наставляла она с необычной щедростью. Обычно она бубнила о Вордсворте или каком-нибудь другом умершем поэте до тех пор, пока через пять минут после звонка не начинала сводить ребят с ума. Дэн воспользовался этой возможностью, чтобы начать новую выпускную речь.
      - Дамы и господа, мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать окончание первой главы нашей жизни и начало второй. Мы уже знаем, что будет дальше. Четыре года в колледже, а потом еще один выпуск. Но ууу-ди-ду! Сейчас самое время влюбиться. ...
       Ууу-Ди-ду? Тройной, супер-пупер ооу.
А кто этот мальчик?
      Последний урок старшеклассниц проходил во вторник в актовом зале Констанс Биллард - помещении без окон над библиотекой, которое было кладовкой до тех пор, пока его не отдали старшеклассникам как место для отдыха и бегства от всех младших классов. Учителя не было, что означало, что ни одна из девочек не обращала никакого внимания на Мими Гальперин, дерзкую, но хромую президентшу старших классов, когда она делала объявления о привилегиях старших во время экзаменационной недели.
      - Всю неделю никакой формы, девочки. И мы должны только прийти в школу на экзамены. Потрясающе, да?- Мими хлопнула пухлыми ручками и заправила густые черные волосы за свои странно маленькие уши. Другие девушки зевнули и посмотрели на свои часы, стремясь уйти, чтобы они могли продолжить свои поиски идеального выпускного платья или работать над своим загаром. Мими была классным клоуном и всеобщим другом еще в третьем классе, но теперь, когда они все выросли, никто не думал, что она смешная. Тем не менее, они проголосовали за нее на пост президента в конце учебного года, потому что она была единственной, кто, казалось, хотел занять эту должность. Из-за того, что это заносится в характеристику для колледжа, президент класса было желанным местом, вплоть до выпускного года. Президент класса должен был посещать еженедельные заседания студенческого совета в 7: 30 утра и помогать во всех школьных мероприятиях, таких как книжная ярмарка и поездка в стипендиальный фонд. Это была большая работа, и теперь, когда был конец выпускного года, и все уже были в колледже, никто об этом не заботился.
     - Продолжайте, я рада объявить, барабанная дробь, наш выпускной спикер... Блэр Уолдорф! Ура, Блэр!! - Мими подпрыгнула на своих коротеньких ножках и захлопала руками над головой, как будто это было самое лучшее, что когда-либо случалось.
     Возьми это, сука ты этакая! Блэр молча злорадствовала, глядя в затылок светловолосой головы Серены. Вот что ты получишь за попытку встать у меня на пути.
    Актовый зал гудел от сплетен, пока все обсуждали новость. Никто на самом деле не хотел, чтобы Блэр выступала, потому что она всегда говорит о себе, но они и сомневались в способности Серены писать связный текст.
   - Она такая тупая из-за всех этих наркотиков, которые принимала в школе  интернате, что ей все равно пришлось бы подкупить Блэр, чтобы та написала за нее речь, - прошептала Лора Сэлмон Рейн Хоффстеттер.
    - Я слышала, что Серена бросила школу, - прошептала Рейн в ответ. - Нейт заразил ее какой-то ужасной венерической болезнью, и она все равно пропустит выпускной, потому что ей нужно ехать в какую-то клинику в Бельгию, чтобы попытаться вылечиться.
    - Это правда?- вслух поинтересовался Блэр. Не о части ЗППП, а о том, что она отказалась от роли старшего спикера. Ей не хотелось задерживаться, потому что оставалось всего пять минут, чтобы переодеться, напудриться, надушиться и привести себя в порядок, прежде чем она встретится с очень сексуальным английским лордом, который обещал пойти с ней на вечерний шоппинг. Вчера вечером за Кетельским Мартини Лорд Маркус признался, что его игра в сквош была полной катастрофой, потому что он все время думал о ней. И Блэр призналась, что загуглила его в ту же минуту, как распаковала свой ноутбук. Его семья, Битон - Роудс, владела самой большой текстильной фабрикой в Англии и жила в очень большом старинном особняке под Лондоном. Они также владели виллой недалеко от Милана и пляжным комплексом на Барбадосе. Родители Маркуса были близкими друзьями королевской семьи, а сам Маркус даже присутствовал на похоронах принцессы Дианы. Он был внесен в список журнала Hello! как один из самых завидных молодых холостяков в Англии, и Блэр был полна решимости завоевать его сердце прежде, чем кто-либо из этих жадных английских сучек доберется до него. Но сначала ей нужно было узнать, обошла ли она Серену, будучи выбранной главным спикером, или она выиграла только потому, что была единственной желающей. Она пристально посмотрела на Серену и повторила: “это правда?”
      Серена заерзала на стуле, натянув школьную форму на голые колени и подтянув бледно-желтые гольфы, так, что они выглядели глупо и нелепо. Она хотела, чтобы ее жертвенный поступок остался незамеченным остальными старшеклассницами. Теперь об этом знали все.
     - А что, есть проблемы?- ответила она, и голос ее прозвучал гораздо строже, чем она предполагала.
     - Но Блэр, ты же хочешь быть нашим спикером, верно? - спросила Ванесса Абрамс со своего места прямо рядом с Блэр. Она была одета в черную майку без лифчика, и ее должны были бы отправить домой за то, что она была одета вульгарна и не по форме. Обычно такие классные часы сводили ее с ума, но в последнее время она испытывала такую ностальгию по школе, что ей это даже понравилось.
     - Да, - призналась Блэр. – Я хочу.
     Ванесса закатила глаза и легонько толкнула подругу под локоть: “Тогда какая тебе разница?”
     Блэр пожала плечами. “А теперь мы можем идти?» - спросила она у Мими, страстно желая снять униформу и переодеться в обтягивающие белые хлопчатобумажные брюки от Джуси кутюр и зеленый топ на бретельках от Марни, которые она взяла с собой, чтобы походить по магазинам с Лордом Маркусом.
     Серена бросила на Ванессу благодарный взгляд. Она действительно не хотела поднимать шум. И может быть, когда она подумает об этом позже —например, много лет спустя, когда у них обоих будут седый волосы пожилых леди и они уедут в Мюстик или какое-нибудь другое жаркое и солнечное место, Блэр будет ненавидеть ее чуть меньше.
    После урока старшеклассницы собрались у огромных синих дверей Констанс Биллард, все еще жужжа о ситуации с главным спикером. Они не могли не заметить великолепного, высокого, золотоволосого парня, который стоял на тротуаре всего в нескольких метрах от них, одетый в идеально выглаженные джинсы и симпатичную розово-белую клетчатую рубашку Томаса Пинка с пуговицами. Блэр прошмыгнула мимо них в совершенно другой одежде, чем та, в которой она была в тот день в школе, сбежала вниз по ступенькам и, к их полному изумлению, поцеловала мальчика в щеку, даже не остановившись, чтобы глотнуть свежего воздуха.
     - Я тоже рад тебя видеть, - усмехнулся Лорд Маркус, держа ее за руки и оценивающе оглядывая с ног до головы.
     Блэр густо покраснела до своих нефритово - зеленых туфель от Кейт Спейд. Боже, он был мечтательным — даже лучше, чем тот юноша, которого она мечтала видеть в фильме напротив нее, потому что он был настоящим, королевским и более совершенным, чем Нейт мог когда-либо попытаться быть.
       Вчера вечером в баре Йельского клуба, когда она начала комкать слова от слишком много выпитого Ketel One, он держал ее за руку всю дорогу назад в их комнаты, нежно поцеловав ее, прежде чем сказать спокойной ночи. Блэр было так плохо, что ее чуть не вырвало. Как могло нечто столь безумно сексуальное прийти к ней так легко? Это было все, что она могла сделать, чтобы удержаться от того, чтобы разбить огромным черным феном для волос Vidal Sassoon стену между ними и провести с ним ночь.
      Группа старшеклассниц толпилась перед школой в своих одинаковых светло-голубых полосатых униформах, немного похожие на голубей, гнездящихся на карнизах школьной крыши, когда они недоверчиво смотрели на Блэр и ее горячего британского лорда.
      - А что, она, типа, создала его в лаборатории или что-то в этом роде? - спросила Лора Сэлмон со смесью ревности и благоговения.
      Она натянула свою белую блузку с вырезами на груди в неуклюжей попытке показать свой новый красный лифчик от ДКНУ.
     - Он само совершенство, - выдохнула Изабель Коутс, выдергивая несколько заколок из волос, удерживающих ее выросшую коричневую челку. - Но я уверена, что он, возможно, моет посуду в Йельском клубе или что-то в этом роде.
     - Вообще—то я думаю, что он ее двоюродный брат. Ты ведь знаешь, что у нее есть тетя в Шотландии? – импровизировала Рейн. - Она просто притворяется, что этот красавчик ее новый парень, чтобы заставить Нейта ревновать.
     - Но Нейта здесь даже нет, - надулась Кати Фаркас, ее блестящая розовая нижняя губа выпячивалась так, что она выглядела еще глупее, чем была на самом деле.
      - Нет, но Серена такая, - проницательно заметила Изабель.
     Девочки повернулись и уставились на Серену, которая только что вышла из синих дверей. Она поправила наушники на своем розовом айподе мини и моргнула огромными голубыми глазами, ее длинные светлые волосы блестели на ярком, жарком солнце. Она помахала другим девочкам и весело зашагала вниз по ступенькам, пока не заметила Блэр, держащуюся за ворот своего Королевского британского костюма.
      Лорд Маркус уже собирался поймать такси до бутика "Оскар де ла Рента" на углу Мэдисон и шестьдесят шестой улицы, где обещал помочь Блэр выбрать выпускное платье, когда Блэр внезапно схватила его за бело-розовую клетчатую рубашку, почти сорвав ее с его тела.
    - Поцелуй меня сейчас же, - настойчиво сказала она ему. Конечно, это было несколько неожиданно — они познакомились только вчера, - но разве это не делало все еще более романтичным?
     Или еще более странно.
    - Потому что кто-то смотрит или потому что ты этого хочешь? - Лорд Маркус ответил веселой, неотразимой улыбкой, которая ясно давала понять, что ему все равно.
     - И то и то, - Блэр закрыла глаза в предвкушении поцелуя. Конечно, она еще не была влюблена. Это был образ Лорда Маркуса, который она любила. Но их первый поцелуй длился дольше, чем поцелуй в кино, был вкуснее, чем жареный стейк, и ощущался лучше, чем сон наяву. Конечно, ей не потребуется много времени, чтобы по-настоящему влюбиться. Она определенно уже почти влюбилась.
      Рядом с ними остановилось такси, и, все еще прижимаясь губами к губам Блэр, Лорд Маркус поднял руку, чтобы помахать ему. Но в машине уже сидел очень напряженный Нейт Арчибальд. Он открыл дверцу кабины, и Лорд Маркус с Блэр отступили в сторону, позволяя Серене проскользнуть мимо них на заднее сиденье. Она закрыла дверь и посмотрела на Блэр и Лорда Маркуса через окно своими огромными голубыми глазами. Блэр смотрела на нее, прижавшись всем телом к Лорду Маркусу. Серена подняла руку, чтобы помахать им, ее идеальные губы раскрылись в улыбке, когда такси тронулось в сторону Пятой авеню.
       И хотя Серена уже ушла, Блэр улыбнулась в ответ. Потому что на этот раз ей действительно было наплевать, куда они едут.
Угадай, кто занимался сексом в Бергдорфе?
       Расположенный на углу Пятой авеню и Пятьдесят Восьмой улицы, Бергдорф Гудман - один из старейших и самых красивых роскошных магазинов в Манхэттене. Это был первый магазин, в который мать Серены привела ее на шоппинг, и хотя он был более душным и старомодным, чем Барниз или Бендел, он казался подходящим местом, чтобы купить выпускное платье. Она попросила Нейта пойти с ней только потому, что ей нужно было услышать его мнение, хотя с его повседневным образом, состоящим из поношенных трикотажных поло или белых рубашек и брюк цвета хаки, Нейт не был особенно осведомлен в вопросах моды.
        “Интересно, где Блэр познакомилась с ним», - размышляла Серена вслух, пока они поднимались на третий этаж лифте цвета слоновой кости. Нейт не ответил. Он уставился на грудь Серены. Они выглядели упругими, как маленькие имперские яблочки, которые росли в его родовом поместье на острове Маунт Дезерт в штате Мэн. Он взял пару таблеток виагры тренера Майклса и был почти уверен, что начинает чувствовать эффект. Там было очень много давления, как после самоудовлетворения, и если он не сделает что-то с этим в ближайшее время, все станет немного запутанным.
         Как скоро?
         Двери лифта плавно открылись, и Серена сразу же подошла к стойке с изящно сшитыми белыми костюмами от Оскара де ла Рента — шикарными плиссированными юбками до колен и облегающими жакетами с прохладными белыми кожаными поясами, украшенными очаровательными маленькими белыми кожаными бантиками.
          “Я даже не знаю, почему меня это волнует», - продолжила она, перебирая пальцами костюмы, даже не замечая, что Нейт уставился на нее, как будто она была куском пиццы с сыром, горячим из Настоящей пиццы Рэя. «Блэр, вероятно, больше никогда со мной не заговорит”.
          “Могу я вам чем-нибудь помочь?» - спросила грузная продавщица средних лет с золотой биркой "Бергдорф", на которой значилось имя Джоан. Она была одета в фиолетовый костюм от Шанель, который не скрывал её бугристые бедра и ножки - пианино.
           “Принесите мне эти костюмы 42 размера», - Серена указала на три белых костюма от Оскара де ла Рента. До сих пор она не думала о том, чтобы надеть на выпускной вечер костюм вместо платья, но теперь это казалось вполне логичным. В любом случае, она никогда не носила белые платья с оборками, и было что-то такое решительное и бескомпромиссное в этих костюмах, что делало их совершенно идеальными для выпускного вечера.
             Нейт буквально лопался от нетерпения, когда последовал за Сереной и Джоан в примерочную. Он стоял снаружи, пока Джоан вешала костюмы, задергивала тяжелый серый бархатный занавес, а затем поспешила прочь, чтобы найти что-нибудь еще, что могло бы понравиться Серене. Теперь у него появился шанс.
            Он резко отдернул занавеску. Серена уже расстегнула свою форму. Белая поло висела у нее на шее, а вместо лифчика под ней был только легкий белый топ. «Эй», - сказала она с застенчивой улыбкой, - «Ничего, если ты зайдешь”.
            Нейт одной рукой задернул занавеску, а другой расстегнул ремень. Давай! Давай! Давай!
           Серена начала снимать один из костюмов с вешалки. Затем она заметила, что Нейт пристально смотрит на нее со спущенными штанами.
           Эй?
        - Нейт, что ты делаешь?
         Его блестящие зеленые глаза сверкнули, а тонкие губы жадно раскрылись, как будто он не обедал или что-то в этом роде. Она хихикнула и скрестила руки на груди. “Здесь ведь там нет камер, правда?”
        Как будто им обоим есть до этого дело?
       Он схватил ее за лифчик и сдернул его с ее тела, разорвав его пополам. Серена бросила костюм на пол гардеробной и отшвырнула его. На этот раз Нейт не рыдал, вытираясь мокрыми салфетоками. Она не собиралась упускать такую возможность.
       Нейт был бесконечно благодарен, что Серена - это Серена, а не Блэр. Блэр, скорее всего, захотела бы проанализировать его поведение. Она бы устроила скандал или поспорила, в то время как Серена просто стряхнула остатки своего бюстгальтера и помогла ему снять рубашку. “Ты не сказал мне, что тебе было жарко и ты возбужден».
         Совсем немного.

         Нейт снял с крючков другие белоснежные атласные костюмы от Оскара и разбросал их по полу.
         - Помнишь, как мы сидели в ванне у меня дома, летом перед десятым классом? - сказал он, настойчиво прижимаясь губами к ее шее.
         Серена снова покраснела. Как же она могла забыть? Это был их третий раз. Когда они оба еще считали.
         - Давай сделаем то же самое еще раз, - почти прокричал Нейт. - Представь себе, что все эти белые платья-мыльные пузыри!
         Ого. Кто сказал, что мальчикам не хватает воображения?
        - Да!
        - О, да!
        - Вам что – ннибудь понравилось? – спросила Джоан, вечно услужливая старшая продавщица Бергдорф, и просунула седую голову в щель между толстыми бархатными портьерами. Она уставилась на загорелые извивающиеся конечности и белый атлас на полу гардеробной, а затем быстро удалилась, проглотив несколько таблеток от давления, прежде чем заняться новой партией свитеров от Мизони. Такое вульгарное поведение было совершенно неподобающим для леди и, следовательно, совершенно не свойственно Бергдорфу, но она мало что могла сделать. Серена ван дер Вудсен юыла постоянной покупательницей Бергдорфа, с семи лет. И конечно, было приятно видеть, что ей так нравится в магазине.
        Нейт заплакал, как только все закончилось. Виагра подействовала как раз вовремя.
       - Я просто не могу поверить, что ты собираешься надеть это, - пробормотал он, вытаскивая юбку к одному из костюмов из-под своей голой задницы.
       - Ну, я еще даже не примеряла его. Серена откинула голову назад, закрыв свои огромные темно-синие глаза, а Нейт прижался мокрой щекой к ее волосам. Это было так мило и по-женски с его стороны плакать после того, как они сделали это, и она вдруг поняла, что она была сильнее, была «мужчиной» в их отношениях. По крайней мере, они наконец-то сделали это. Теперь они стали более настоящей парой.
        Странной парой.
        - У меня уже есть желтое платье Токки, которое мне очень нравится. Может быть, я могла бы отбелить его или что-то еще, - рассеянно продолжила она.
         Затем мысли Нейта тоже начали блуждать, возвращаясь к его последней курсовой по истории.
         Кстати, о многозадачности!
        Он писал о происхождении лакросса, но будет ли его учитель истории, Мистер Кнедер, он же Мистер Нет Члена, думать, что это не полит. корректно или что-то в этом роде писать о старом индейском спорте без отношения к политике и мучениям индейцев в колониальные времена и все такое? В конце концов, Нейт собирался в следующем году в Йель играть в лакросс, а не становиться каким-то историком лакросса.

         Ну конечно же.
       Он приподнялся на локте и вытащил салфетку из своей темно-синей холщовой сумки с книгами от Джек Спейд. Он уже привык носить с собой салфетки.
         - Может быть, нам следовало бы пойти в Бендел и поискать платья там, а не здесь, - задумчиво произнесла Серена, теребя пуговицы на одном из костюмов.
        Нет, их раздевалки гораздо меньше.
Смотри: Б умирает и отправляется на небеса.
        Почему Блэр никогда раньше не заходила в бутик Оскар де ля Рента на Мэдисон-авеню, было выше ее понимания. Он был построен по образцу дома мистера де ла Рента в Доминиканской Республике, с импортными доминиканскими коралловыми каменными стенами, гипсовыми пальмами и обувной полкой, установленной как подиум. Вечерняя одежда была развешана в специальной гостиной, обставленной любовными стульями из коллекции мебели де ля Рента. Жаль, что Блэр не купила черное тюлевое бальное платье, иначе она бы схватила Маркуса и усадила его на одно из самых дорогих любовных кресел, просто чтобы поблагодарить за то, что он отвез ее туда.
          - Привет, Марта, - поздоровался Маркус с удивительно красивой, похожей на Амазонку, латиноамериканкой продавщицей. Она была одета в золотистую юбку-пуф и облегающий ярко-розовый свитер с короткими рукавами, которые были одновременно стилем пятидесятых и ультрасовременными.
          Поначалу Блэр ощетинилась и начала обнажать клыки, но потом быстро поняла, что ревновать к кому-то столь невероятно высокому, соблазнительному и великолепному было бы пустой тратой времени.
     - Мисс Уолдорф ищет белое платье, - объяснил Маркус, обнимая Блэр и полностью стирая любые ревнивые или иррациональные мысли, которые у нее когда-либо были или будут.
    Ух ты, а он молодец.
     Марта серьезно кивнула и повела их к вешалке с белыми платьями богини, которые смотрелись бы потрясающе на Марте, но Блэр уже знала, что это сделает ее похожей на толстую коротышку без настоящего декольте. Она хотела было возразить, но Маркус - благослови его Господь — уже все понял.
       - А как насчет одного из этих костюмов?- спросил он, подходя и беря в руку изящную плиссированную белую атласную юбку. Юбка сочеталась с приталенным белым атласным жакетом, который щеголял самым совершенным белым кожаным поясом вокруг талии, застегнутым изящным белым кожаным бантом.
      - У Вас идеальная фигура для его костюмов, - заявила Марта с чарующим сильным акцентом. Она подошла к вешалке и выбрала три костюма, чтобы Блэр их примерила.
       - У Вас четвертый размер, я уверена.
       - Может быть, у нее даже второй размер, - раздался сзади звонкий мужской голос.
      Блэр резко обернулась, ее сердце уже трепетало от того, что кто – то решил, что у нее второй размер, и она чуть не поперхнулась собственной слюной, когда увидела, кто это был. Всего в нескольких футах от нее стоял сам Оскар де ла Рента, одетый в идеально сшитый серый костюм, накрахмаленную белую рубашку и розовый галстук, его красивая лысая голова выглядела так, словно была смазана оливковым маслом, а серо-черные брови тлели. Блэр видела его сотни раз на страницах модных журналов и в светских хрониках, но никогда лично. А для старика он был в высшей степени сексуален.
        - А, мистер де ла Рента, - тепло улыбнулась Марта своему боссу. – На Мисс Уолдорф будет хорошо сидеть ваши костюмы, не так ли?-
        Мистер де ла Рента оглядел Блэр с ног до головы, а затем одарил ее благодарной улыбкой.
         - Очень хорошо, - согласился он, повернулся к Маркусу - Я скучал по твоей матери в Милане.
         - Привет, Дядя Оскар, - Маркус широко улыбнулся, шагнул вперед и нежно обнял дизайнера. Блэр чуть не вырвало прямо на красивый пол.
           Дядя Оскар!?
          Маркус усмехнулся и коснулся ее руки: “На самом деле он мне не дядя, но вполне может им быть. Моя мать не носит ничего, кроме одежды, которую ей шьет дядя Оскар.”
         Да и кто бы ее осудил?
         На этот раз Блэр потеряла дар речи. Она чувствовала себя точно так же, как Дороти в "Волшебнике страны Оз", когда она просыпается после Канзасского циклона и обнаруживает себя в стране Жевунов, столкнувшись с Глинд - красивой, доброй ведьмой. Вот только Блэр была далеко не такой толстой, как Джуди Гарланд. Она была второго размера!
         - Сюда, Мисс Уолдорф, – сказала Марта, направляясь в большую гардеробную с нефритово - зелеными занавесками. Внутри она повесила на крючки четыре костюма - два четвертого размера и два второго.
          - Не волнуйтесь, Марта, я ей впору, - крикнул им вдогонку Мистер де ла Рента. - Дай я только найду свою мерную ленту.
         Блэр была убеждена, что она спит, так что все, что бы ни сказал мистер де ла Рента, ее вполне устраивало. Марта помогла ей надеть юбку второго размера, которая сидела на ней как во сне, но как только она просунула руки в рукава жакета второго размера, стало ясно, что плечи будут слишком узкими. Марта поменяла его местами на четыре, пристегнула лук к узкому кожаному поясу и откинула занавеску.
        Та-да!
         Блэр уперла руки в бока и гордо вышла из гримерной, как модель на подиуме, размахивая плиссированной юбкой из стороны в сторону, с огромной ухмылкой на лице. И почему ей раньше не приходило в голову надеть такой костюм? Не то чтобы там было много таких костюмов, как этот. Он был элегантен и одновременно безвкусен, абсолютно шикарный, но, прежде всего, уникальный.
           - Чтоб мне провалиться, - выдохнул Маркус - Ты просто сногсшибательна.
        - И ты тоже! - Почти выпалила Блэр. Лорд Маркус был не только потрясающе красив и величествен, он был закадычным другом самого удивительного модельера во Вселенной.
        Мистер де ла Рента нахмурился и встряхнул рулетку: «Талия совсем не та», - раздраженно сказал он, дергая Блэр за куртку: «И лиф слишком высокий». Он расстегнул ремень и расстегнул пуговицы на куртке, грубо выдернув ее из рук Блэр: «Можешь оставить юбку себе, дорогая. Но, пожалуйста, можно я сделаю тебе куртку, которая подойдет?»
         А можно ему?
         Блэр очень хотелось, чтобы Серена или кто-нибудь из ее одноклассников прошел мимо и увидел, как она стоит посреди бутика Оскара де ла Рента, одетая только в розовый бюстгальтер Ла Перла и одну из великолепных плиссированных юбок “дяди Оскара”, которую сам Оскар де ла Рента примерял к ее выпускному наряду. Она взглянула на Маркуса, который улыбнулся ей в ответ, а затем молча положил правую руку на сердце, его изумрудно-зеленые глаза сияли обожанием.
          - Ого.
         Блэр с трудом удержалась, чтобы не пописать в штаны. Она была так счастлива, что не была уверена, сможет ли выдержать это.
         “Стой смирно», - приказал мистер де ла Рента, поднимая ее руки и обматывая измерительной лентой свои 34b. Может быть, дело было в том, что она была окружена красивыми мужчинами и красивой одеждой, но у Блэр было самое нелепое желание лизнуть его блестящую, сексуальную, лысую голову. Она хихикнула, слегка пошатываясь в своих босых ногах, когда он сдвинул мерную ленту вниз, чтобы измерить ее бедра. «Стой смирно!»
        Она крепко зажмурилась и изо всех сил старалась не шевелиться, искренне веря, что когда снова откроет глаза, то обнаружит, что умерла и попала в рай.
Gossipgirl.net
Примечание: все реальные названия мест, людей и событий были изменены или сокращены, чтобы не пострадали невиновные, т.е. я.

Эй народ!

Кастинг.
         Если вы еще не слышали, этот странный инди-кинорежиссер Кен Могул понял, что никто никогда не обратит на него много внимания, пока он не сделает большой блокбастер, и поэтому он делает его. Он также ищет следующую горячую молодую актрису, поэтому он проводит кастинг для своего нового художественного фильма «Завтрак у Фреда» в ресторане с тем же названием в Барнис в эту субботу. Фильм является римейком "Завтрака у Тиффани" с полностью подростковым составом. Угадайте, кто будет первым в очереди на прослушивание? И угадайте, кто абсолютно не может пойти?
        Но угадайте, кто может??!
        Хммм ... выберут ли они девушку, которая определенно знает, как преподнести себя, но не имеет таланта, или девушку с талантом, которая совсем не похожа на Одри Хепберн? Звучит как одна из тех бессмысленных фраз из «Топ – модель по – американски», моего самого любимого шоу.
Престижный пансион расширит учебную программу по искусству.
        Разве я только что не в курсе всех последних новостей? В любом случае, если кто-то заинтересован, Ваверли Преп, престижный пансион в верхней части долины Гудзона, ищет многообещающих молодых Пикассо и Моне. Они ожидают наплыв артистичных новичков этой осенью, но мы знаем об одной конкретной все еще 10 - классницы, которая просто не может ждать так долго. (На самом деле ты не хочешь идти в общественную школу, да, Дж?)
Знаменитости размножаются.
         У Бритни есть один. У Леонардо есть один. И даже у некоторых завсегдатаев Нью-Йоркского светского общества они есть. Очевидно, модельер Оскар де ла Рента настолько востребован на вечеринках по всему миру, что на те, которые он не хочет посещать, он посылает своих двойников и в свой бутик на Мэдисон-Авеню, чтобы держать персонал в напряжении. Все его двойники  - его родственники из Доминиканской Республики, и некоторые из них даже носят его имя, так что это действительно не мошенничество выдать себя за своего знаменитого кузена. Теперь, если бы я только могла получить себе двойника, чтобы он вместо меня присутствовал на моих выпускных экзаменах, чтобы я могла сосредоточиться на отдыхе и вечеринках после окончания школы!
Тренер Сент-джудс Лакс расследует кражу Виагры.
          Это предупреждение пришло в виде электронного письма и застало меня врасплох:
        Дорогая Сплетница,

      Пожалуйста, дайте вашим читателям знать, что воровство-это серьезное дело. Тот, кто принимал мою виагру — а я почти уверен, что это был старший в моей команде по лакроссу — не выпустится! Спасибо вам за вашу помощь.

                Майклс

Есть какие-нибудь советы по поводу того, как мне следует реагировать?
        Наблюдения.
       С и Б выходят с огромными сумками из Бергдорф Гудман и бутик Оскара де ля Рента соответственно. Думаю, им повезло, и они нашли выпускные платья своей мечты! Небритый и выглядящий еще более невротично, чем обычно Д, покупает коллекцию любовных стихов Пабло Неруды в B&N. перешел ли он черту на этот раз? Подождите, о чем я говорю — он всегда выходит за рамки. В в аптеке в центре Уильямсбурга, загружается антибактериальным гелем для душа Джергенс. Все эти предсвадебные и послесвадебные душевые должны быть готовы. Дж со своим братом, в книжном магазине, читает лучшие государственные школы в Нью-Йорке. Неужели она уже не хочет в пансион? Эй, Д смотри выше. Ты будешь удивлена, что может случиться в последние несколько недель учебы. Дети сходят с ума, их выгоняют направо и налево. Тебе просто нужно верить. Это как та песня из Вестсайдской истории: "здесь есть место для нас! …”
       Сейчас я перестану петь и сделаю вид, что готовлюсь к экзаменам.
       Увидимся в субботу утром на прослушивании в Барнис - кого там не будет?

                Ты же знаешь, что любишь меня,
                Сплетница.
Объекты сплетницы, отраженные в зеркале, ближе, чем кажутся
         - Это слишком коричневый цвет? - Дженни Хамфри иногда спрашивала у своей лучшей подруги Элизы Уэллс. Она несколько раз щелкнула крошечной кисточкой для макияжа Сефора по краю своего очаровательного носа-пуговки, - Я пытаюсь уменьшить свой нос.
          Как будто нет другой части ее тела, которая действительно нуждается в уменьшении?
         - Какой еще нос?- Спросила Элиза, - У тебя даже носа почти нет, - у Элизы тоже был маленький носик, но слегка вздернутый, что было почти хуже, чем иметь большой гудок, потому что она была высокой и вечно беспокоилась, что люди пялятся на ее волосы в носу и козявки.
         Волосы в носу и козявки, О боже!
         Это был последний урок, и Дженни заняла туалет в начальной школе, который всегда был свободен после обеда, потому что младшеклассники уходили домой в два. Кабинки были уже, чем в остальных школьных туалетах, а сами туалеты располагались всего в полуметре над землей, с ярко-розовыми сиденьями для унитазов Хэллоу Китти и такими же флакончиками мыла. Даже раковины были ниже, с розовыми пластиковыми подставками с этим же логотипом перед ними. Вся эта атрибутика была подарена родителями учащихся из Токио, которые по счастливой случайности владели Хэллоу Китти.
         - Ты когда-нибудь слышала о школе под названием Уэверли преп? - спросила Дженни, промокая губы винным румянцем, а затем смазывая их вазелином — еще один совет, который она узнала по телевизору от какой-то модели или актрисы по имени Лорен Хаттон, которая была того же возраста, что и ее отец, но все еще была достаточно красива, чтобы позировать для Джей Крю.
         Элиза отрицательно покачала головой: “Это что, еще один пансион?» Она никогда не говорила этого вслух, но Элиза ненавидела саму мысль о том, что Дженни уедет в пансион и оставит ее одну без подруги в десятом классе Констанс. Кто еще мог заказать у нее на вынос булочку с яйцом и доставить её прямо к синим дверям? Кто еще сказал бы ей тактично, что ее рубашка будет выглядеть лучше расстегнутой?
          - Ну, я только что услышала, что у них есть отличная новая программа для художников. Например, у них есть настоящая галерея, которая открыта для публики, а ученики курируют выставки и все такое. Это звучит очень круто. Конечно, прием заявок должен был состояться где-то в декабре, но я подумала, что могла бы прислать им свои работы...-Дженни застегнула молнию на своей желто-розовой полосатой косметичке ЛеСпартсак, наблюдая за собой в одном из миниатюрных квадратных зеркал над раковиной, пока говорила. Лорен Хаттон была права. Ее нос действительно казался меньше. Если бы только ее темные волосы не были такими чертовски вьющимися и неуправляемыми, - Это мой последний шанс. Если я не попаду туда, мне придется пойти в обычную школу.
              Боже упаси!
             - Я просто жалею, что сожгла все эти картины... - добавила она задумчиво и в последний раз сжала губы.
           Когда Дженни была влюблена в Нейта, она писала его портрет в стиле каждого из своих любимых художников: Матисса, Пикассо, Шагала, Моне, Уорхола, Поллока. Картины были яркими и полными эмоций, как будто она пыталась вызвать саму любовь прямо здесь, на холсте. Но когда Нейт разбил ей сердце, она подожгла их в металлическом мусорном баке на тротуаре перед своим домом, сжигая все до последнего.
          Элиза оскалила зубы перед зеркалом, пытаясь выковырять остатки апельсина, который она съела на обед, своим неровным, неокрашенным мизинцем. “Да, но неужели ты действительно хочешь послать в пансион целую кучу картин с изображением какого-то парня, с которым ты больше даже не разговариваешь?» - резонно спросила она.
        «Ну, по крайней мере, они будут знать, что у меня может быть парень», -безмолвно возразила Дженни, внезапно разозлившись из-за того, что у Элизы была розовая блузка с отложным воротничком, и что ее дыхание всегда пахло как вчерашние булочки с яйцом.
         Кроме того, Уэверли позиционировал себя как пансион, который всегда развивался; не пансион тусовщиков (в США школы, где постоянно устраиваются вечеринки с алкоголем и наркотиками называют школы тусовщиков – прим. Пер.), но пансион, который не боялся попробовать что-то новое или рискнуть в чем - то.
           Как она, например?
          Элиза перестала ковырять в зубах и потянулась за косметичкой Дженни, открыла ее без разрешения и открыла мерцающий сиреневый блеск для губ Стила. Она наморщила свой широкий рот и начала щедро намазывать его блеском для губ.
          Когда Дженни всерьез задумалась об этом, она пошла на риск ради Элизы. Сначала у нее не было друзей, а теперь у нее появился друг, нравится ей это или нет.
         - Ты права, - задумчиво произнесла она, поднимая свою косметичку и вытряхивая ее в одну из маленьких, низких раковин, - Я все равно пошлю Уэверли что-нибудь новенькое. Что-то, чего я раньше не рисовала, - она перебрала ассортимент подводок для глаз, теней и блесков, ища свою любимую палитру теней для век Клиник фор шейдс оф грей в ее мятно-зеленом пластиковом футляре. “Ты не будешь возражать, если я нарисую твой портрет вот этим?» - спросила она подругу, держа в руках палитру и чувствуя внезапное вдохновение. Она бы нарисовала Элизу тенями для век, ее отца - красным вином, а Дэна - ... растворимым кофе. Это было новаторским и выразительным, и намного лучше, чем отправить в Уэверли отрывной лист ее дебюта модели джог бра или ее первой фотографии на шестой странице.
          Не то чтобы Дженни больше не была тусовщицей, ищущей школу для тусовщиков, но Серена ван дер Вудсен преподала ей очень важный урок: тусовщицы глубже и умнее, чем кажутся на первый взгляд.

Будь по-прежнему ее сердце обманчивым.
        Ванесса сидела на полу в своей гостиной, одетая только в черную футболку "ШУГАРДАДДИ СДЕЛАЛ ВЕНГРИЮ", которую ее сестра Руби прислала ей из Будапешта, из недавней остановки в туре ее группы, и в чьих-то серо-белых полосатых боксерах, трудновато было их разгладить. Она пыталась плавно соединить отвратительное и забавное интервью Чака Баса с его любимой белоснежной обезьянкой, с Кати и Изабель, говорящими о том, как они решили пойти в Роллинс во Флориде вместе, хотя Изабель поступила в Принстон. Чак был одет в обтягивающую белую футболку Вайфбиттер и потирал свои мясистые, неестественно загорелые руки темным маслом для загара Бэйн де Соли, объясняя, как он оставался золотисто-бронзовым весь год. Его обезьянка по-прежнему лежал калачиком у него на коленях, тупо моргая в камеру своими жуткими светло-голубыми глазами.
       - Обычно я хожу в солярий один, может быть, два раза в неделю, или я использую эту удивительную бронзирующую вещицу от Эсти-Лаудер, чтобы выглядеть загорелым целый год. Но мне интересно, может быть, вы случайно знаете, есть ли поблизости хороший солярий?
         Изабель и Кати лежали на спине, склонив друг к другу головы - гладкая и темноволосая Изабель и кудрявая, рыжеватая блондинка Кати — они улыбались в камеру, как сестры, совершенно не похожие друг на друга.
       - Это как же я буду концентрироваться, например, на изучении в юриспруденции в Принстоне, если моя самая лучшая подруга находится во Флориде совсем одна?- весело спросила Изабелла, ее губы были так тщательно накрашены, что помада уже практически потекла.
        - Кроме того, мы оба собираемся сбросить 5 кг этим летом, чтобы мы могли выглядеть потрясающе в наших одинаковых черно-красных бикини Шошанна пэйзили, которые мы купим на каждый день!- Взвизгнула взволнованно Кати, так сильно дрыгая голыми ногами, что ее светло-сине-белая полосатая школьная форма задралась вверх, открывая ее разумное белое хлопковое нижнее белье Гэп.
       Самое странное было то, что чем больше Ванесса прокручивала в голове эти интервью, тем больше она понимала, что на самом деле будет скучать по этим людям, по этому шоу уродов, и она задавалась вопросом, есть ли какой-нибудь способ заставить их казаться более умными и менее чокнутыми.
       Скорее всего, нет. И вообще, что в этом смешного?
      Работая, она не могла не думать о том, что прямо за Уильямсбургским мостом инди-режиссер Кен Могул ставит свой первый успешный блокбастер "Завтрак у Фреда", который будет сниматься в ресторане Фреда в магазине Барниз на пересечении шестидесятой улицы и Мэдисон. Несколько месяцев назад Кен Могул случайно обнаружил в Интернете фрагмент фильма Ванессы и попытался нанять ее для совместной работы. Он хотел, чтобы она бросила школу и отложила колледж. Конечно же, Ванесса сказала "нет". Но теперь Кен Могул был в Нью-Йорке, снимая фильм прямо у нее под носом. Так или иначе, этим летом она должна была кататься по стране с Аароном, но ... …
         Это вроде как заманчиво, а?
Кто-то постучал в парадную дверь.
       - Ну? - крикнула Ванесса, прежде чем встать и посмотреть, кто это был. Аарон должен был прийти после репетиции группы и обещал принести тайскую еду на ужин и помочь ей подготовиться к экзамену по математике. Он должен был появиться с минуты на минуту, но у него был ключ. Она встала и посмотрела в маленький стеклянный глазок на двери. Там никого не было.
       Услышав слабые шаги, эхом отдающиеся на лестнице, она перевела взгляд и прищурилась, и разглядела только тощую, одетую в темно-синие шорты задницу Дэна, которая исчезла на грязных черных ступеньках по пути на крышу. Она совсем забыла, что у него все еще есть ключ.
        Ванесса уже почувствовала тот же прилив адреналина, что и в прошлый раз, когда Дэн приезжал сюда. Было ли это из-за того, что она была с ним, или из-за того, что Аарон мог войти в дверь в любой момент и поймать их? Да и имело ли это какое-то значение?
        Черт возьми, нет.
         Она наскоро написала записку Аарону «Пошла за бельем», хотя утром перед школой уже забирала свое белье из прачечной и складывала его. Затем она распахнула входную дверь и бросилась наверх.
         Дэн лежал на спине на футоне под водонапорной башней, одетый только в черные хлопчатобумажные боксеры, листая глянцево-розовую обложку сборника любовных стихов Пабло Неруды. Рядом с ним на подносе из фольги лежали четыре синих точечных устрицы от Забарз и открытая бутылка красного Мерло с двумя пластиковыми стаканчиками. Увидев Ванессу, он тут же сел и начал читать вслух.
       - Не уходи далеко, даже на день,
       потому что ... потому что ... я не знаю, как это сказать: день длинен.
       - Может быть, ты сначала позвонишь, а уж потом приедешь? - спросила Ванесса, притворяясь разъяренной, потому что знала, что Дэн разозлится, увидев ее. - Аарон приезжает прямо сейчас.
       - Это из стихотворения под названием " Я жажду твоего рта, твоего голоса, твоих волос”, - объяснил Дэн, ласково глядя на нее. Он налил немного вина в чашку и протянул ее мне, - Хочешь немного?
        Ванесса закатила глаза и подошла к футону: “Мне кажется, я знаю, чего ты жаждешь». Она села и сняла рубашку, адреналин в крови стал еще сильнее.
      - Поторопись, - приказала она. - Аарон принесет мне ужин, а потом я должна заняться учебой.
       Соседи по квартирам настроили свои телескопы. Они переехали в этот район, потому что арендная плата была дешевой. Кто знал, что там также будет встроенное, живое развлечение?!
      Чем властнее и раздражительнее была Ванесса, тем горячее и беспокойнее становился Дэн, и тем больше он любил ее. Его руки дрожали, а на свежевыбритой верхней губе выступил пот. Он был полностью в ее власти.
       Внизу на Бродвее Аарон игнорировал группу зевак на другой стороне улицы, все они смотрели на крышу дома Ванессы. Он нес два заказа горячего и острого тайской еды в бумажном пакете под мышкой, ему нужно было пописать, чертов поезд на линии «Л» был безумно переполнен, и он весь перепотел пока ехал. Все, чего он хотел, это попасть внутрь и принять приятный прохладный душ. Предпочтительно с Ванессой.
         Он нашел ее записку и нацарапал на ней: "я в ванне". Затем он оставил входную дверь открытой, чтобы ей было легче внести корзину с чистым бельем внутрь, и включил стереосистему, включив ту самую песню "Рэйвс", которую Дэн Хамфри записал вместе с ними, единственную, которая была хоть чем-то хороша.
           - Разбей меня, как яйцо!- Аарон подпевал ей в душе.
          Тремя этажами выше Дэн уже засовывал ноги обратно в носки. Музыка была слабой, но безошибочно узнаваемой.
        - Как ты думаешь, он нас видел?- легкая дрожь пробежала по телу Ванессы при этой мысли. Боже, неужели она такая испорченная!
         Дэн торопливо проглотил последнюю устрицу.
       - А чего ты от меня хочешь? - спросил он так же взволнованно, как и она.   - Видишь, как мы идеально подходим друг другу? - подумал он. Они оба были в полном восторге от того факта, что Аарон и понятия не имел. Конечно, обманывать плохо и неправильно, но это совершенно весело, когда ты полностью, безумно влюблен в человека, с которым ты это делаешь!
       - Я спущусь вниз и отвлеку его, - прошептала Ванесса, хотя движение на Вильямсбургском мосту было настолько громким, что никто не мог ее услышать. - Пока ты будешь уходить.
       Дэн засунул пробку в полупустую бутылку Мерло и попытался засунуть ее в свою черную манхэттенскую курьерскую сумку. “Ты хочешь, чтобы я ушел?» - озадаченно переспросил он. Он представлял себе, как карабкается по стене здания, словно Человек-Паук, а Ванесса цепляется за его шею, как Кирстен Данст.
      Как будто это когда-нибудь случится, Мистер Руки Как Спагетти.
     - Ты можешь оставить это здесь. - Ванесса указала на вино. - Мы выпьем его позже.
     Ты имеешь в виду себя и Дэна, или себя и Аарон?
     - Отлично, - ответил Дэн, осознав, что Ванесса собирается спуститься вниз и сделать вид, что его там никогда не было. Боже, как же она умна. И так жестко и прохладно под вентилятором. - Удачи на учебе в эти выходные.
      Ванесса слегка шлепнула его по заднице. - Я позвоню тебе, - пообещала она, прежде чем поспешить вниз. Дверь в квартиру была открыта, и Аарон стоял в душе.
      Ванесса разделась во второй раз за последние пятнадцать минут.
     - Привет, - поздоровалась она, отдергивая занавеску для душа.
     - Привет. - Аарон усмехнулся и протянул испачканную мылом руку, чтобы помочь ей сесть.
      Дэн на цыпочках медленно спустился вниз, читая вслух книгу Неруды, его руки вспотели, когда он пытался понять, было ли то, что только что произошло безумно возбуждающим или безумно оскорбительным.
         ... В этой части истории я - тот, кто умирает. ...
           Проблема с такими поэтами, как он, заключается в том, что они всегда ошибаются в негативную сторону.
Угадай, кто будет завтракать у Фреда?
         В субботу утром толпа великолепных девушек вышла из парадных дверей Барниз, прошла по улице Мэдисон до шестьдесят первой и свернула за угол на Пятую авеню. Большинство из них были одеты в черные коктейльные платья без рукавов, заостренные черные туфли на плоской подошве и черные солнцезащитные очки от Джеки Онассис. Серена была одета в свои любимые новые джинсы Тру Релидженс.
         Как обычно.
         Каким-то образом ей удалось стать одной из первых девушек в очереди. Может быть, это потому, что она и Нейт по — настоящему не спали прошлой ночью, благодаря маленькому пузырьку таблеток, которыми он постоянно пользовался? И она еще не ложилась к пяти утра, а только купила двойной латте в магазине и пошла туда со своим учебником французского языка, как будто она действительно собиралась делать какие-то задания.
         Блэр была первой в очереди. И, как ни странно, это была Одри Хепберн. То же черное винтажное платье Живанши, то же жемчужное колье, та же французская прическа, немного искусственных локонов, те же большие солнцезащитные очки Шанель, те же черные перчатки до локтя. Лорд Маркус, будучи таким милым и обаятельным красавчиком, каким он и был, помог ей одеться и даже предложил провести ночь в арендованной городской машине, припаркованной прямо перед Барниз, так что она наверняка будет первой в очереди на кастинг. Конечно, они мало что могли сделать из-за боязни испортить ее костюм, но все равно было весело держаться за руки на заднем сиденье и говорить о самом ближайшем будущем, когда Блэр станет знаменитой голливудской звездой.
          - Я буду твоим парнем у бассейна, - предложил Лорд Маркус со своим очаровательным английским акцентом. - Я буду обмахивать тебя пальмовыми листьями и наливать тебе коктейли. - Конечно, он не откажется от своего места в аспирантуре Лондонской школы экономики, куда поступил осенью. Он сделает для Блэр все, что угодно!
         - И у меня будут лучшие дизайнеры, которые сделают для меня одежду в каждом городе мира, - мечтательно произнесла Блэр, перекрывая нервное урчание в животе. Она так сильно хотела эту роль, что не ела весь день, но была уже почти полночь, и она проголодалась. - А может быть, я попрошу дядю Оскара сшить мне всю одежду.
         На углу шестьдесят первой и улицы Мэдисон продавец хот-догов собирал вещи на ночь. Придет ли лорд Маркус в полный ужас, если она съест один, стоя на тротуаре перед Барниз?
         Это было бы ничуть не хуже, чем Одри Хепберн, поедающая датскую булочку из бумажного пакета перед кафе "у Тиффани".
          - Дорогая, смотри, ужин!- воскликнул лорд Маркус, заметив продавца и буквально прочитав мысли Блэр. - это разум. - Ты сиди, а я принесу нам парочку.
          Дорогая. Она была его любимицей, и он приносил ей подарки!
         Поэтому они съели хот-доги Сабретт с горчицей и смаком и потягивали пиво А энд Дабл ю, держась за руки и засыпая, пока веки Блэр не дрогнули, открыв глаза, она увидела Серену, выходящую из утреннего тумана в ее совершенно потертых джинсах и без макияжа. Она выскочила из машины и нахлобучила на глаза черные солнцезащитные очки от Шанель. Эта белокурая сучка ни за что не украдет ее роль в этом шоу.
        Не говоря уже о других сотнях актрис - подражательниц, которые начали появляться на прослушивании.
        Сейчас было почти восемь часов, и прослушивание должно было вот-вот начаться. Было необычайно жаркое и сырое майское утро, и две девушки стояли вначале очереди, обмахиваясь, словно веером, листками с текстом, которые раздали им помощники Кена Могула, и который они уже выучили наизусть.
        Наконец, Серена не выдержала и сказала:
         - Боже, какая жара.
         Блэр не ответила, поэтому Серена протянула руку и коснулась ее обнаженной руки.
       - Значит, это тот парень, с которым ты тусовалась — он кажется очень милым, - смущенно пробормотала она.
         Блэр хотела бы быть выше, чтобы смотреть на Серену сверху вниз с такой ястребиной суровостью, чтобы та никогда бы больше не попыталась заговорить с ней. Увы, она была почти на 15 см ниже Серены, особенно с тех пор, как надела обязательные туфли – лодочки от Холли Голайтли без каблука.
        Она уже собиралась дать короткий и крайне неприятный ответ, когда поняла кое-что поразительное. Она даже больше не возражала, что у Серены есть Нейт. У нее была более горячая, более высокая, более утонченная, более воспитанная, британская версия Нейта, и она была совершенно счастлива с ним, большое спасибо. На самом деле, просто чтобы доказать, как хорошо она относится ко всему, они все могли бы быть друзьями — все четверо.
Она сдвинула свои огромные солнцезащитные очки от Шанель на макушку и широко улыбнулась своей бывшей подруге.
       - Как насчет того, чтобы после этого мы все четверо вместе выпили в Йельском клубе? У них есть отличный лаундж. Это как бар в отеле из старого фильма или что-то вроде того. Тебе бы это понравилось.
         - Да неужели? - ахнула Серена, гадая, не снится ли ей все это. Неужели Блэр действительно только что пригласила ее и Нейта выпить с ней и ее новым парнем?
           - Извините за ожидание, дамы. Ну ладно, Блэр Уолдорф, вижу ты уже готова, - объявил худощавый парень лет двадцати с хипстерской прической в выцветших джинсах Дизель, закатанных до колен.
           Блэр снова надела темные очки на нос.
           - Удачи, - тихо сказала Серена, все еще не уверенная, действительно ли они разговаривают друг с другом.
        Парень с кефалью привел Блэр в магазин, слава богу, что там есть кондиционер, и через цокольный этаж к лифтам. По субботам Барниз открывался только в десять, так что стояла жуткая тишина. Конечно, Блэр проводила там так много времени, что могла бы найти дорогу к Фреду с завязанными глазами, но этого было недостаточно, чтобы получить роль.
         Заведение Фреда, печально известный ресторан магазина, находилось на девятом этаже. Длинный и узкий, с окнами вдоль одной стены, выходящими на Мэдисон, и небольшим современным баром, это был тип ресторана, который был удивительно непримечательным с виду, учитывая его популярность. Что делало его популярным? Так это его постоянная клиентура — Холли Голайтли наших дней, живущие на Парк-Авеню и их матери, публицисты, все одетые в Шанель и Праду, потягивающие белое вино и ковыряющиеся в салатах, волнующиеся, купит ли им кто-нибудь последний пару высоких сапог на шпильках цвета фавна, которые они заметили по пути в ресторан.
          Но сейчас ресторан был пуст, если не считать Кена Могула и его команды. Директор стоял у стойки бара, освещая дорогу стайке белокурых женщин, похожих на шведок - членов съемочной группы в одинаковых черных туниках, его печально известные выпуклые голубые глаза были налиты кровью от усталости. Он носил короткую, колючую рыжеватую бородку без усов, вьющиеся рыжие волосы до плеч и никогда не был хорош собой. Его кожаная куртка в стиле 1980-х годов имела огромные огромные плечи, а его джинсы были слишком узкими — видон еще тот. Блэр никогда не видела его раньше и подумала, что он может быть одним из членов съемочной группы, пока он не обратился к ней.
         - Ну, ты определенно выглядишь подходяще, - он указал на один из черных кожаных барных стульев, жестом приглашая ее сесть. - Но ведь это не полный римейк. Я беру на себя некоторые вольности. Например, у Холи может не быть каштановых волос. И она может быть высокой.
          Как можно ставить в затруднительное положение брюнетку, которая так все продумала!
          Блэр потребовалось три часа, чтобы одеться, поэтому она решила проигнорировать его оскорбление. Она сложила листок бумаги, который ей дали прочесть, и сунула его в сумочку, отчасти для того, чтобы произвести впечатление на Кена Могула тем фактом, что она уже выучила свои реплики, а отчасти для того, чтобы показать, что ее не так легко смутить. Затем она села на барный стул и скрестила ноги с балетной грацией Одри Хепберн.
           - Я не собираюсь давать тебе никаких указаний, - заметил Кен Могул. - Ты просто делай свое дело, ладно? Так что ... действуй!
           Блэр загуглила Кена Могула и нашла тонну статей о том, как он называл себя “нережиссером”, и как актеры ненавидели работать с ним, потому что он просто смотрел на них, не давая им никаких указаний вообще. Возможно, он считал себя ужасным авангардистом или кем-то еще. Ну, это ее вполне устраивало, потому что она не нуждалась ни в каком руководстве — она была Одри Хепберн, играющей Холли Голайтли двадцать четыре часа в сутки.
            Она вытащила сигарету и длинный эбонитовый с перламутром мундштук, который нашла в антикварном магазине на Род-Айленде два года назад, из своей тонкой черной атласной винтажной сумочки Шанель.
           - Как поживаете? - она замурлыкала, и голос ее звучал точно так же, как у самой очаровательной Одри. Она закурила сигарету и выпустила тонкую струйку дыма над головой Кена Могула. Затем она выдала ту мечтательную, далекую улыбку, которая была фирменным знаком Одри. - Разве тебе здесь не нравится? Разве это не замечательно просыпаться и знать, что это находится здесь, каждый день? Это мой рай.
             Блэр ждал ответа Кена Могула. Это были единственные строчки, которые ей дали произнести, и она произнесла их совершенно точно, даже если бы сказала это сама.
           Кен Могул прикрыл свои выпученные голубые глаза рукой, а затем резко отдернул ее, как в странной игре в прятки. Он еще мгновение смотрел на Блэра, а потом заорал: “Следующий!”
           Блэр соскочила с табурета и грациозно направилась из ресторана туда, где Лорд Маркус ждал ее у дверей лифта. Он обнял ее своими сильными, умелыми, царственными руками.
           - Ты была великолепна, - заверил он ее. - Я смотрел за тобой из - за двери.
           Блэр прижалась щекой к его груди, все еще оставаясь в роли героини. “Мне здесь очень нравится», - мечтательно вздохнула она.
          Двери лифта открылись, и оттуда вышли Серена и Нейт.
         - Желаю удачи! - великодушно сказала Блэр. Она еще раз затянулась сигаретным мундштуком и безмятежно улыбнулась Нейту. Он слабо улыбнулся ей в ответ, область вокруг глаз немного покраснела, как будто он плакал, или, что более вероятно, был под кайфом. Но Блэр, прижавшуюся всем телом к своему хорошенькому британскому лорду, это совершенно не касалось.
          Затем Лорд Маркус поцеловал Блэр в затылок, отчего у нее по спине пробежала легкая дрожь. Дверь в дамскую комнату была прямо перед ними. Она взяла его за руку и потянула к себе.
          Нет ничего лучше, чем немного поцеловаться перед завтраком.
S получает возможность сказать свои реплики дважды.
          Серена волновалась, из – за одежды. Неужели режиссер решит, что она недостаточно заинтересована в роли, потому что не надела жемчуга и черное вечернее платье? Кроме того, она была светловолосой, ширококостной и высокой и совсем не походила на Одри Хепберн. На самом деле, теперь, когда она думала об этом, она действительно не должна была идти на этот кастинг вообще.
          Слишком поздно.
           - О, слава Богу! - воскликнул Кен Могул, увидев ее. – Действуй.
           Серена не додумалась погуглить Кена Могула, и она ничего не знала о его режиссерском стиле, но она знала, что означает слово "действие", и в ту же минуту, когда она услышала его, она начала делать свое дело.
           - Как поживаете? - весело прощебетала она, протягивая руку воображаемому бармену. Она села, а затем резко развернулась на барном стуле, хихикая и пиная ногами с девичьим удовлетворением. - Разве тебе здесь не нравится? Разве это не замечательно просыпаться и знать, что это находится здесь, каждый день? Это мой рай.
            Кен Могул снова проделал эту странную штуку своими руками. Он взглянул на одну из своих белокурых девушек - членов съемочной группы, похожую на шведку, сорвал с ее головы зеркальные очки летчика и бросил их Серене.
           - Сделай это еще раз с этим, - приказал он.
           Серена сделала так, как ей было сказано, гадая, хорошо это или плохо, что Кен Могул закрыл глаза, когда она начала говорить.
           - Следующий!- крикнул он, отпуская ее.
          Нейт стоял у лифта, сжимая в кулаке влажную салфетку.
         - Моя мама привезла меня сюда, чтобы купить мне первый настоящий костюм, - сказал он Серене, его нижняя губа дрожала. - Потом мы купили мороженое, и она повела меня в зоопарк. Там пахло арахисом.
         - Оу.- Серена обняла его и поцеловала в ухо. - Послушай, мне кажется, я знаю, как тебя подбодрить. - После инцидента с виагрой в Бергдорфе во вторник Серена думала, что Нейт был всегда готов к этому в любое время и в любом месте. - Она кивнула в сторону дамской комнаты.
          Нейт колебался. Проснувшись, он выкурил крошечный косяк и оставил виагру дома. Кроме того, все эти слезы были так утомительны. Он действительно был не в настроении.
           Дверь в дамскую комнату распахнулась, и оттуда, держась за руки, вышли Блэр и ее рыжеволосый приятель.
          - Как поживаете? - Блэр взмахнула пустым мундштуком в преувеличенной имитации роли, которую только что сыграли обе девушки. Она хихикнула. - Ребята, вы не хотите пойти выпить?
         - Конечно, - с готовностью согласилась Серена.
         Конечно, это было только в половине одиннадцатого утра субботы, но будущие Одри мира явно знают, как наслаждаться жизнью.
        Лорд Маркус нажал кнопку вызова лифта, и двери открылись.
       - Подожди! - завопила одна из белокурых девушек из команды Кена Могула, одетая в черную тунику. У Блэр екнуло сердце. Конечно же, они собирались предложить ей эту роль прямо сейчас и отослать других девушек собирать вещи. Но девушка смотрела только на Серену.
       - Ой! - Серена покраснела, стряхивая с головы зеркальные авиаторы и возвращая их обратно. - Я такая клептоманка!
        Девушка взяла очки, а затем встала на цыпочки и прошептала на ухо Серене, Блэр пристально наблюдала, как Серена кивнула, молча слушая. Затем девушка из команды ушла, чтобы передать свои солнцезащитные очки другой надеющейся получить роль Холли.
        Блэр едва ли не до крови прикусила губу. Необходимость знать, что именно шепнула ей член съемочной группы, убивала ее, но она заставила себя не спрашивать, и Серена решила не говорить ей об этом. Мысль о том, что они вроде как снова разговаривают друг с другом, была такой хрупкой и такой новой, что ни один из них не хотел разрушить ее.
          Кроме того, Лорд Маркус видел Блэр только с ее лучшей стороны. Она не могла сейчас стать мегерой и взбеситься перед ним, иначе он собрал бы свои вещи и вернулся в Великобританию так быстро, как только она успела бы сказать: “Черт возьми”.
         Серена потянулась к руке Нейта и взволнованно сжала ее, едва ли способная сохранить этот секрет: “Давай сделаем глупости».
         - Слышу, слышу! – сказал Лорд Маркус.
         Блэр даже не вздрогнула, увидев, как Серена и Нейт держатся за руки. Она всегда хотела быть вчетвером; она просто всегда думала, что это будут она и Нейт, Серена и кто-то еще. Она посмотрела в красивые зеленые глаза Лорда Маркуса, а он наклонился и нежно поцеловал ее в кончик носа.
         Нейт никогда не был так склонен к публичным проявлениям нежности. И вообще, что такого особенного было в Нейте?
Мальчики будут мальчиками, а девочки – девочками.
       - Я слышал о тебе. Ты тот парень, который займет мое место в Йельской команде по лакроссу. Прошу прощения, дамы. - Лорд Маркус потянулся через Блэр и Серену, чтобы пожать руку Нейта на тесном заднем сиденье такси, мчащегося по горячему асфальту на Парк - Авеню. - Тренер сказал, что ты был убийцей с палкой.
        Можно и так сказать.
       Нейт надеялся, что Лорд Маркус не догадается, что он плакал. Сейчас было бы самое подходящее время принять еще одну виагру, просто чтобы придать уверенность себе и не заплакать. Если бы не эти раздражающие побочные эффекты, он бы принимал их каждый день.
       Что, стояк? Но это не побочный эффект, в этом все дело!
       - Так Йель, типа, серьезно крут или как? - спросил Нейт, потому что это было единственное, что он мог сказать. Блэр положила голову на плечо Лорда Маркуса, и ей было так уютно, что это было немного тревожно и приятно одновременно. Ее темные волосы отросли и выглядели такими мягкими и блестящими, что Нейт почти чувствовал их в своих руках.
       О, пожалуйста. Только не плачь.
      - Не так сильно, как задница тренера Хеффнера, - пошутил Лорд Маркус. - Она рассказала нам, как ударила тебя вилкой, когда ты попытался к ней приставать.
      Нейт почти полностью выбросил этот маленький эпизод из своего сознания, и он вздрогнул, вспоминая.
       - Я просто не ожидал увидеть такую горячую тренершу, - признался он.
      - Поверь мне, ни у кого из нас не вышло, - ответил лорд Маркус с понимающей улыбкой. Он закурил красную Мальборо, но крошечный сморщенный таксист раздраженно махнул рукой, и он выбросил ее в окно.
      - Давайте все закурим и посмотрим, что он сделает, - прошептала Серена, все еще чувствуя головокружение. Она достала из своей черной замшевой сумки с бахромой Баленсиага четыре Мерит Ультра Лайт, и Лорд Маркус помог ей зажечь их серебряной зажигалкой от Тиффани.
       Заметив дым, водитель резко затормозил.
      - Выметайтесь из машины! - закричал он, в гневе вскинув крошечные сморщенные кулачки.
        Лорд Маркус, всегда вежливый англичанин, начал извиняться, делая вид, что не знает, что курить в американских такси запрещено законом. Но они уже были на пересечении Парк-Авеню и Сорок Седьмой улицы, прямо за углом от Йельского клуба, так что все равно выходить.
       Что за зрелище: прелестная брюнетка, одетая точно так же, как Одри Хепберн в "Завтраке у Тиффани", два красивых зеленоглазых, играющих в лакросс, аккуратно одетых мальчика и великолепная блондинка в джинсах. Дресс-код Йельского клуба запрещал носить потертые джинсы, но Серена выглядела так красиво в своих джинсах, что это никого не волновало. Как только они вошли в узкий неоклассический вестибюль клуба, все выпускники Йельского университета среднего возраста в костюмах Джей. Пресс прекратили говорить о делах и выключили свои Блэкберри. О, семнадцатилетняя и неотразимая!
         Как будто кто-то из них был настолько неотразим.
         Лорд Маркус отвел Нейта в свой номер, чтобы показать ему какой-нибудь трофей по лакроссу, который только Нейт мог оценить, а Блэр повела Серену в клубную гостиную, где они расположились в элегантном баре с золотым потолком, полированным деревянным полом и темными деревянными панелями. Конечно, они привыкли все время гулять, но все равно чувствовали себя очень взрослыми, сидя в частном клубном баре в субботу утром, особенно когда они должны были приклеиться к своим учебникам, готовясь к выпускным экзаменам, которые должны были начаться в понедельник.
          - Итак, что ты собираешься сказать в своей выпускной речи? - спросила Серена у Блэр. - А что это за книга доктора Сьюза , ты знаешь, из которой все всегда цитируют?
          Блэр закатила глаза. Она совсем не собиралась цитировать эту книгу. “Ох эти места, где ты окажешься!»
         Сначала бармен в галстуке - бабочке принес Блэр Мартини Кетель Уан с оливкой. Она сделала глоток и вставила сигарету в мундштук. Она так наслаждалась всей этой штукой с мундштуком, что собиралась использовать его до тех пор, пока не выйдет Завтрак у Фреда и все девочки не начнут ей подражать.
        Следовательно, это и есть разница между тем, чтобы быть модным и быть законодателем моды.
       - На самом деле, я собираюсь написать о том, чтобы пойти за своей мечтой и исполнить ее, - заявила она, выдувая дым поверх бледной белокурой головы Серены. - Я никогда не думала, что получу абсолютно все, что хочу. Но я все равно старалась, и теперь он у меня есть. Всё.
       Серена кивнула: “Я знаю, что ты имеешь в виду». Бармен принес ей джин-тоник Танкерей, и она сделала несколько неуверенных глотков, раздумывая, стоит ли сказать Блэр прямо сейчас, что когда ассистент Кена Могула прошептал ей на ухо, она попросила Серену прийти на второе прослушивание. Но сейчас все шло так хорошо с Блэр, что она не хотела все испортить. Кроме того, даже если бы ей предложили эту роль, она не была уверена, что хочет ее. Она попыталась придумать что — нибудь еще, чтобы сказать, что-то о том, чтобы получить то, что она всегда хотела, хотя на самом деле она никогда ничего не хотела, вещи просто падали ей на колени.
        - Я так влюблена в Нейта, - выпалила она, стараясь говорить так же взволнованно, как и Блэр.
          Блэр прикурила кончик своей сигареты. Как легко было бы случайно поджечь длинные черные ресницы Серены. Она оглядела комнату, пытаясь решить, стоит ли позволить своему характеру взять верх.
          Ого, она думает об этом? Это что, поворотный момент?!
          Блэр обожала Йельский клубный лаундж. Позолоченная краска и восточные ковры придавали ему величественный и эксклюзивный вид, но он был более удобным и менее скучным, чем некоторые другие комнаты в клубе. Гостиная была идеальным местом, чтобы убежать от жары. И атмосфера шла к ее платью.
          - Очень скоро мы все будем в Йеле, - задумчиво произнесла она.
         Две девушки уставились друг на друга, их голубые глаза встретились, пытаясь решить, было ли это хорошо или плохо.
         Серена хихикнула: “И мы можем вернуться поездом в город и остаться здесь, а наши родители даже не узнают, что мы в городе!”
         Это действительно звучит интересно.
         - Это было бы такое прекрасное место для вечеринки, - вставила Блэр, решив быть милой. Она моргнула, удивляясь, почему не подумала об этом раньше. Конечно, это означало, что там будет много случайных незваных гостей — другие старшеклассники из тупых школ, которых она даже не знала, и случайные ученики среднего звена, которые думали, что они крутые сейчас, потому что они будут старшеклассниками в следующем году. Но она будет читать речь на выпускном в Констанс Биллард. 
         И это вполне логично, что она устраивает выпускной бал, именно выпускной бал.
        Она крепко обняла Серену, едва удерживая мундштук над головой, чтобы не подпалить ей волосы. “У нас всегда есть самые лучшие идеи», - пробормотала она наполовину себе, наполовину своему старому другу.
        Серена радостно улыбнулась, хотя понятия не имела, о каких идеях идет речь. “А разве нет?» - согласилась она.
        Нейт прихватил с собой пару предварительно собранных косяков. Они с Лордом Маркусом удобно устроились в номере Лорда с бело-золотыми обоями, включив кондиционер и лежа на спине на огромном абрикосовом покрывале, накуриваясь и обмениваясь секретами о Блэр.
       - Видите ли, мальчики действительно хуже девочек.
       - Она очень сердится, когда ты подходишь к ней, а потом жалуется, когда ты этого не делаешь, - пожаловался Нейт, качая головой. -Я никогда этого не понимал.
       - Но пока ты даешь ей понять, что она неотразима, она не будет поднимать шум, - заметил Лорд Маркус, - Вот это и есть самое главное.
       Нейт повернул голову, чтобы посмотреть на парня, который старшего него сквозь пелену табачного дыма. Он знал Блэр практически с самого рождения. Как получилось, что этот парень, который только что познакомился с ней, кажется, все понял? Возможно ли, что он и Блэр были совершенно несовместимы? Может быть, на самом деле они никогда и не должны были быть вместе.
      Нэйт больше не мог думать об этом без слез. Вместо этого он принял еще один косяк и позволил своему разуму стать небесно чистым.
      - Я подумываю о том, чтобы пригласить Блэр приехать на лето в Англию, - вслух размышлял Лорд Маркус, - Я все рассказал своим родным о ней, и они очень хотят с ней познакомиться. Очевидно, мой отец знает ее отца. А моя мама уже выдала нас замуж.-
       Нейт получил еще один удар. Не надо так расстраиваться. Его сознание было таким же гладким, белым и безмятежным, как подушка с восьмьюстами нитями на кровати Лорда Маркуса.
     Лорд Маркус прикончил косяк и сел, аккуратно затушив его о подошву своих янтарных туфель от Тодс.
      - Дамы будут беспокоиться, куда мы подевались, - он похлопал Нейта по плечу. - Ну что же, пойдем?
      Нейт приподнялся на локтях и затуманенно, как собака, покачал головой. Из уголка его левого глаза выкатилась одинокая слеза и скатилась по щеке. Он сердито смахнул ее, но тут из уголка его правого глаза потекла еще одна капля.
      - С тобой все в порядке? - спросил Лорд Маркус, - Тебе нужна минутка?
      Нейт пожал плечами, а затем его нижняя губа начала дрожать.
      Лорд Маркус сел рядом с ним и заключил Нейта в объятия. - Ну-ну, - пробормотал он, - С тобой все в порядке.
       Это была не та притворная веселая привязанность, которую Нейт и его друзья использовали, чтобы свести друг друга с ума. Это было самое настоящее: большое братское объятие. У Нейта никогда не было старшего брата, да и вообще никаких братьев или сестер, и объятия были именно тем, что ему нужно.
       - Mon p;re habite en France dans le Loire. Il aime des autres hommes. Il est un fag («Мой отец живет во Франции в Луаре. Он любит других мужчин. Он педик» - фр. Прим. Пер.)! - закричала Блэр, и они с Сереной разразились приступом смеха.
      - Qu’est-ce que vous faites, mes cheries («Что вы делаете, мои дорогие» - фр. Прим. Пер.)? - крикнул лорд Маркус, когда они с Нейтом приблизились.
       - Мы разговариваем по-французски. Это устная часть нашего выпускного экзамена. Мы должны подготовить рассказать о нашей семье на десять минут, - объяснила Блэр. - Используя все времена.
        Серена закатила глаза.
      - Вот что ты получаешь за то, что принимаешь наркоту, - она искоса посмотрела на мальчиков, - Эй, вы что, оба под кайфом?
        Нейт смущенно улыбнулся. Слегка.
        - Ты большой идиот, - Серена схватила его и поцеловала прямо в губы, закипая от облегчения, что они с Блэр снова разговаривают.
        Блэр была так рада видеть, как Серена и Нейт целуются прямо перед ней, что даже не пошевелилась. Через несколько секунд Лорд Маркус рукой скользнул ей по спину и сексуально обнял за талию, о таком мужском, собственническом жесте Блэр всегда мечтала. Он подмигнул Серене:
        - А ты знаешь, что «Серена» по-итальянски означает "русалка"?
        - Да, - хихикнула она, а затем бросила на Блэр взгляд, который говорил: "Где ты вообще его нашла?»
        Девушка ответила на него самодовольной улыбкой, которая была комбинацией "видишь, я же сказала тебе, что у меня есть все и руки прочь, стерва". 
          Нейт слизнул с губ привкус ванильного блеска для губ Серены и допил остатки ее джина, не сводя глаз с безупречных, слегка загорелых ног Блэр. Что-то в том, как они выглядели в этих блестящих, плоских черных туфлях, заставляло его серьезно возбуждаться.
           Хорошо, что он оставил виагру дома.
Gossipgirl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.
Эй народ!
Не совсем частная вечеринка в Йельском клубе.
      В случае, если ты чувствовал себя хреново субботнего фестиваля дебоширов -они, конечно, держали персонал возле Гранд Сентрал для пополнения просекко и чизкейков из малолеток. Некий будущий йелевец проведет выпускную вечеринку в клубе в следующий понедельник вечером. Йельский клуб - это строго его члены, но никогда не бойтесь. Ее папа щедро заплатил клубу, чтобы держать его двери открытыми всю ночь напролет для любого хорошо одетого весельчака, который бродит в поисках веселья. Это его способ извиниться перед дочерью за то, что он не был там лично. О, как мило.
       Будем надеяться, что он не забудет, что ей также понадобится какой-то способ обойти Нью-Хейвен в следующем году. Врум, врум.
Послетусовочная депрессия.
        Кен Могул либо очень суетливый, либо очень злой, либо и то и другое вместе. Ходят слухи, что только четыре девушки были вызваны на второе прослушивание для главной роли в его новом художественном фильме "Завтрак у Фреда". Другой слух заключается в том, что он берет свою младшую сестру на роль Холли Голайтли, и кастинг в субботу был на самом деле только для статистов. Какая пустая трата таланта.
Брак по договоренности.
       Мы все слышали о том, что британские королевские семьи имеют склонность к бракам по договоренности. Это избавляет от многих проблем и смущения, когда никто не должен находить подход или беспокоиться о том, как представить свою асоциально, плохо одетую подругу своей маме, которая случайно является королевой. Ну, согласно моим источникам в Великобритании, некий голубокровный английский красавчик, который недавно окончил Йельский университет и в настоящее время проживает в Йельском клубе, пока он заканчивает какой—то бизнес, а точнее тусуется в Нью-Йорке перед отъездом домой на лето, был обручен с такой же титулованной британкой, когда ему едва исполнилось два года. Я не видела ее фотографии, но наблюдая, как быстро он подцепил нашу Б, я думаю, что она, вероятно, не очень красива, и он, вероятно, не слишком взволнован женитьбой на ней.
Вор краденого товара опознан.
        Не то чтобы я хотела донести еще более плохие новости, но мой друг - тренер регулярно писал мне по электронной почте: «Эй, кто дал ему эту ссылку?!» - и судя по всему преступник был идентифицирован и будет наказан соответствующим образом. Значит ли это, что он/она не закончит школу??
       Ваши письма:
      
       Дорогая сплетница,

Я знаю, что не должен был, но я вроде как сказал одному из моих приятелей, и теперь я беспокоюсь, что он не выпустится из-за меня. Я просто подумал, что лучше он, чем я, понимаешь?
— Ламо

       Дорогой Ламо,
Да, это был своего рода Ламо. Но ты и так это знаешь.
- Сплетница.

        Дорогая Сплетница,

Я хотел лично пригласить тебя попробоваться в моем новом фильме. У тебя есть та изюминка, которую я ищу. Надеюсь, увижу тебя. Когда ты сможешь?
- могс

        Дорогой могс,

Хорошая попытка.

- Сплетница

Наблюдения:
       Б, С, Н и Лорд М в Чиприани Дольчи напротив Йельского клуба, пьют Кровавую Мэри на воскресном бранче. Они наверняка знают, как готовиться к экзаменам! В и А на красном Саабе притворяются, что не заметили, как чуть не переехали Д, переходившего улицу Хьюстон по пути в кино в "Анжелике". Д возвращается от одного из тех китайских знахарей с улицы Канал, неся маленький мешочек с тем, что рекламируется как “любовное зелье XXX". О, мы заблудились, мы заплутали. Дж одна в Гристедсе на Западной девяносто шестой улице покупает литровую бутылку красного вина с завинчивающейся крышкой и гигантскую банку растворимых кристаллов Фолджерс. Ее одежда и руки были испачканы чем-то вроде серых теней для век, кофе и вина. Очевидно, она настолько предана своему искусству, что продавцы не осмелились не продавать ее.
Еще одна неделя впереди.
       Так вот он, мои дорогие — последний отрезок пути. Помимо экзаменов, которые на самом деле являются просто обычными неприятностями, школа по существу закончена. Повторяй за мной: только одна неделя до окончания школы. До окончания школы осталась всего неделя. До окончания школы осталась всего неделя.
       Удачи тебе!!!!

                Вы знаете, что любите меня,

                Сплетница.
Д пишет еще одну оду.
       Дэн закончил свой экзамен по английскому языку за двадцать минут до конца и начал переписывать свою выпускную речь о любви в конце своей синей тетради. На этот раз он планировал процитировать стихотворение Роберта Фроста Неизбранная дорога:

Опушка — и развилка двух дорог.
Я выбирал с великой неохотой...

         Эти слова звучали бессмысленно и совершенно неуместно для него, особенно на выпускном. Кроме того, ни он, ни его одноклассники фактически не выбирали менее проторенную дорогу. Они заканчивали школу и сразу же поступали в колледж. И насколько это было скучно? По правде говоря, ему никогда и в голову не приходило сделать что-то другое. До сих пор.
         Он боролся с этой мыслью в течение нескольких дней, когда наступит осень, Ванесса будет здесь, в Нью-Йорке, а он будет там, в Олимпии, штат Вашингтон — на другом конце страны. Эта мысль была невыносима для него, хотя он все еще не был уверен в истинных чувствах Ванессы к нему, особенно после того, как она так резко отпустила его вчера вечером, как только Аарон вернулся домой, и не звонила ему все выходные.
          Но, может быть, это он был тем, кто не мог определиться. Он уже сказал этому чокнутому профессору, что решил не проводить лето, работая в Олимпии. Почему бы не сделать еще один шаг вперед и не объявить всем на выпускном, что он не собирается в колледж и точка. Это покажет Ванессе и всему миру, как далеко он готов пойти ради любви. Он выбрал бы менее проторенную дорогу.
         Дэн перевернул страницу и нацарапал слова "Ода к любви" и сочинил свое новое стихотворение на подобие стихов своего любимого поэта Джона Китса. Китс все время писал оды: "Ода к Психее”, “Ода к греческой вазе”, “Ода к соловью”, “Ода к меланхолии", но никогда "Ода к любви". Так почему бы Дэну не быть тем, кто это сделает?
          - Осталось семнадцать минут, - крикнула Мисс Соломон. Дэн взглянул на застывшие спины своих одноклассников, склонившихся над партами, ручки лихорадочно работали, пока черные настенные часы отсчитывали минуты. Он вернулся к своей синей книге. «Ода к Любови». Конечно, его любовь к Ванессе была смешана с огромной дозой неумирающей похоти. Но как передать это, звуча прилично? В конце концов, это стихотворение должно было стать частью его выпускной речи.

Твои молочно-белые глаза,

подушки живота,

бедра, как березы.

Фу, хватит!!

        Он нарисовал на словах тяжелый крест. Подушки вашего живота? Фу.
         Вот именно.
        Потом он вспомнил строчки из "Оды к греческой вазе":

Высокий мир! Высокая печаль!

Навек смирённый мрамором порыв!

Холодная, как вечность, пастораль!

Когда и мы, дар жизни расточив,

Уйдем бесследно — и на смену нам

Придет иная скорбь и маета,
Тогда, не помня о минувшем зле,

Скажи иным векам и племенам:

«В прекрасном — правда, в правде — красота;

Вот все, что нужно помнить на земле».
           Был ли какой-нибудь лучший способ сказать это?
          Скорее всего, нет.
        Дэн начал рисовать водонапорную башню на крыше дома Ванессы, но он не был художником, и его водонапорная башня больше походила на гигантский желудь. Если бы только ему разрешили пользоваться телефоном во время экзаменов. Он мог бы позвонить в приемную комиссию колледжа Эвергрина и аннулировать поступление.
         Вместо этого он попытался переработать начало своей выпускной речи на последних страницах своей синей тетради.
        «Дамы и господа, благодарю вас за посещение в этом году занятий школе в Риверсайд для мальчиков. Вы, должно быть, очень гордитесь своими сыновьями, так гордитесь, что даете им именно то, что они хотели получить на выпускном, верно? (Пауза для смеха.)
      В любом случае, я горжусь тем, что выступаю на выпускном в этом году. Я бы хотел начать с чтения стихотворения Роберта Фроста.

Опушка — и развилка двух дорог.
Я выбирал с великой неохотой...
      Это популярная цитата для выпускных выступлений. Я знаю, потому что гуглил ее. (Пауза для смеха.) Хотя это иронично, потому что сколько из нас на самом деле идут по менее проторенной дороге? (Пауза для неловкого молчания). Ну да, это я. И вот как я собираюсь это сделать: я собираюсь следовать своему сердцу».
      Маленький белый похожий на яйцо таймер на столе Мисс Соломон зазвенел. “Отложите, пожалуйста, карандаши», - сказала она.
          Дэн ошеломленно посмотрел на него. Как обычно, он увлекся.
         “Ты что, экзамен не закончил, а?» - Чак Басс хихикнул слева от него. Старшеклассникам разрешалось нарушать дресс-код на экзаменах, и Чак решил надеть ярко-желтую рубашку без рукавов Дольче Габбана, которая была более откровенной, чем если бы он вообще ничего не надел.
        Дэн пристально посмотрел на него. Можно ли было погибнуть при исполнении служебных обязанностей, когда ты еще учился только в военном училище? Он очень на это надеялся.
       Мисс Соломон подошла, чтобы забрать их синие тетради. “Какие-то проблемы, мистер Хамфри?» - спросила она, выставляя перед ним свою костлявую грудь через странно уродливое черно-оранжевое полосатое платье на бретельках.
       Дэн нахмурился. “Ничего, если я вырву последние две страницы из своей синей тетради?» - спросил он без особой надежды, что она ему позволит.
       Учительница пожала неуместно обнаженными плечами. “Ну вырывай”.
       Дэн вырвал страницы, прежде чем она успела передумать, удивляясь ее полному отсутствию стервозности. Может быть, Мисс Соломон наконец-то нашла себе парня и была слишком занята мечтами о приближающемся жарком и сексуальном лете, когда она будет поздно вставать и страстно заниматься сексом, чтобы беспокоиться о том, чтобы бы понравится Дэну.
        О, как будто он не мечтал поздно просыпаться и страстно заниматься сексом? На самом деле, кто же этого не хочет?!
Кто может устоять перед талантливой девчушкой с шестой страницы?
       Биология была последним экзаменом Дженни, и она не спала всю ночь, готовясь к нему. Ядра, простейшие организмы, осмос - она все это знала. Она отвечала на вопросы автоматически, заполняя пробелы без паузы и заставляя своих одноклассников серьезно завидовать. Осмос - это процесс, в котором организмы перенимают качества друг друга, просто находясь вместе. Ну, если это сработало для крошечных организмов, то почему не сработало для них? Они тусовались с Дженни весь год, но все равно не были умнее.
       И сиськи у них тоже не намного больше.
       "Мне нравятся твои волосы", - нацарапала Ким Свенсон на краю серого пластикового стола Джессики Сомс своим карандашом. Ты можете увидеть ответ на 21 вопрос?
        Ким Свенсон была самой ухоженной девочкой в девятом классе. Ее от природы светло - каштановые волосы были промелированы светлыми прядками с девяти лет, и она предпочитала идеально выглаженные белые рубашки Агнесс Би. с ее серой плиссированной школьной юбкой. Ходили слухи, что даже ее нижнее белье было выглажено, и она никогда не выходила из дома без макияжа, золотого и серебряного браслетов - цепочек Картье на каждом запястье и ее не очень крошечных бриллиантовых сережек – гвоздиков той же фирмы в ушах. Она так много внимания уделяла своей внешности, что у нее почти не оставалось времени на учебу.
          - Подожди, - нацарапала Джессика Сомс в ответ. Джессика была классной шлюхой, начиная с четвертого класса, когда у нее начались месячные, и заканчивая шестым классом, когда она потеряла девственность. У нее была самая большая грудь в классе, пока Дженни не расцвела в седьмом классе, превзойдя ее на целых три размера. Джессика украдкой бросила взгляд на парту справа от себя, пытаясь прочитать ответы на экзамене Дженни. Но Дженни уже закончила и теперь рисовала каллиграфические каракули на пустой странице своей синей тетрадке.
          «Неудачница», - написала она изящными, похожими на петлю черными пузырчатыми буквами, и Джессика постаралась не принимать это на свой счет.
            По правде говоря, Дженни написала это слово, чтобы описать себя. Первое, что она сделала в понедельник утром - это приготовила трио блестящих новых портретов в рамах, но сейчас был четверг, и она все еще не получила ответа из приемной комиссии. Это была первая неделя июня. До сентября оставалось всего три коротких месяца, а ей некуда было идти. Она тихо приближалась к отчаянию.
          Прежде чем они сели за свой экзамен, Элиза напомнила ей, что Уэверли тоже заканчивает учебный год и, вероятно, не доберется до документов, которые она отправила им, пока их выпускники не закончат школу. Но надежда Дженни уже умерла. Она явно упустила свой шанс попасть в пансион. У нее не было другого выбора, кроме как сдавать экзамены в обычную школу или умолять Миссис М позволить ей остаться в Констанс. Она могла бы пойти снова в девятый класс, создать себе репутацию полной дуры, носить толстые черепаховые очки и удлинить юбку до лодыжек. Больше никаких появлений на шестой странице. Больше никаких модных тусовок. Никаких свиданий с рок-группами. Никакой онлайн наготы.
          Оу. Но разве не это делает Дженни такой особенной?
          Проблема была в том, что она уже была отличницей. Как она могла сделать еще лучше, чем раньше?
         Дженни пришло в голову, что, возможно, ее оценок и новых работ было недостаточно. Почему бы не послать в Уэверли копию разворота журнала Дабл ю, в котором она позировала с Серенной ван дер Вудсен, и шестую страницу с фотографией ее поцелуя с Дэмианом, ведущим гитаристом из Рэйвс, перед отелем Плаза?
          И раз уж она здесь, почему бы не послать им прядь своих волос? Или один из ее массивных бюстгальтеров Бали?
          Ким Свенсон сдержанно хихикнула, когда что-то нацарапала на столе Джессики Сомс. Дженни отложила карандаш и положила голову на руки, ее вьющиеся темные волосы рассыпались маленькими локонами по всему столу. Если она пошлет Уэверли разворот Дабл ю и отрывок из шестой страницы, о ней заговорит вся школа еще до ее приезда. Это был один из способов привлечь внимание людей, но тогда все будут настолько полны предвзятого мнения о ней, что она никогда сможет его изменить. Лучше заработать себе репутацию и привлечь внимание людей, как только она туда попадет.
               Впереди у нее странное лето в Праге с матерью, посещающей какой — то знаменитый чешский художественный лагерь, что-то, чему она посвятила себя во время Пасхи под влиянием слишком большого количества вина Манишевица. Отец напомнил ей об этом на прошлой неделе, когда она думала, что осенью у нее будет хотя бы пансион, но теперь она уже не была так уверена.
              «Еще два, четыре, шесть, восемь, всего четыре дня до выпуска!» - группа старшеклассников взволнованно кричала в коридоре перед кабинетом биологии. Потом прозвенел звонок, и одноклассники Дженни подбросили карандаши в воздух и начали обниматься, подписывая ежегодники. Даже Элиза подошла, чтобы попросить подпись Ким Свенсон в ее ежегоднике, а она презирала Ким с тех пор, как та распространила ужасный слух, что девушка родилась деформированной и ей удалили горб в спине в два года.
             - Лето, - запела Рони Чанг своим обученным в хоре фальцетом, - И жить легко!
           Дженни очень хотелось разделить их волнение. В конце концов, это был ее последний экзамен. С ней было покончено на целый год! Три долгих летних месяца ждали ее в Европе, и возможности были безграничны. Но почему - то ей просто не хотелось кричать или подписывать чей-то ежегодник, хотя ее каллиграфия была намного лучше, чем у них.
          Теперь она поняла, каково было старшеклассникам всю зиму, пока они ждали ответа из колледжей. Она сделала все, что могла. Ее судьба была в чужих руках.

Жульничество в память о старых временах.
         Блэр и Серена сидели бок о бок за длинным черным лабораторным столом по химии, дописывая свой последний экзамен. Сдающие выпускной экзамен по химии сидели между обычными старшеклассниками, которые посещали химию и сдавали промежуточный экзамен по этому предмету, поэтому не имело никакого значения, что девочки практически толкали друг друга локтями. Констанс Биллард нравилось думать, что их девочки были выше списывания, но правда заключалась в том, что они списывали все время. Блэр и Серена не были исключением.
        «Молярность если 5.827 г NaCl разбавить до объема 100 мл?» - Серена выгравировала на внутренней стороне ее предплечья своим карандашом. Она зевнула и потянулась, позволив своей руке упасть на край экзаменационной тетради Блэр.

»n = 5.827 г / 58.4425

n = 0.09970 моль NaCl

M = 0,09970 моль / 0,100 л

M = 0.9970,» -
       Блэр нацарапала ответ на внутренней стороне обложки своей синей тетрадки.
       - А что ты наденешь в понедельник? - она написала рядом с этим:
       - Почему «В Понедельник»? - Серена написала ответ, прежде чем скатать ответ, который дала ей Блэр. Может быть, Блэр уже знала, что ее вызвали на второе этап?
       Выпускной — да?! Блэр торопливо нацарапала ответ.
      Серена уставилась на написанные Блэр слова. Это было так типично для нее - не понимать своей ошибки. Второй этап был в понедельник … и выпускной тоже. Там будут ее родители. Эрик, ее брат, отложил свои планы провести лето, катаясь на лыжах в Новой Зеландии с Лизл, его смелой цыпочкой недели, чтобы он мог быть там. И Блэр будет произносить речь.
        Упс.
      - Ты не обязана мне ничего отвечать, если не хочешь, - написала Блэр, прежде чем пробежать следующие две страницы своего экзамена.
         Серена с восхищением наблюдала за ней. Блэр полностью заслужила поступление в Йельский университет. Она была полным гением, когда дело доходило до тестов. Солнечный свет струился в окна химической лаборатории, и весело щебетала птица. Серена вздохнула и начала писать свое имя в углу третьей страницы девятистраничного экзамена:
»Серена Ван Дер Вудсен. Завтрак у Фреда, в главной роли Серена Ван Дер Вудсен».
         Обычно она не мечтала о таких вещах, но это был ее первый шанс сняться в настоящем фильме. Трудно было не хотеть этого совсем чуть-чуть.
      Блэр перевернула последнюю страницу своего экзамена, быстро набросала ответы, а затем вернулась, чтобы проверить свою работу. Убедившись, что все в порядке, она подняла глаза на их наблюдателя, Миссис Крэндалл. Толстая краснолицая учительница была занята тем, что подпиливала ногти, выкрашенные в отвратительный темно-бежевый цвет, отчего ее пальцы выглядели как поросячьи лапки, пропитанные формальдегидом, который им пришлось вскрывать на уроке биологии в девятом классе. Блэр отодвинула свою тетрадь в сторону и потянулась к тетради Серены.
    — Эй ... - начала было возражать Серена.
    - Тише, - прошептала Блэр, уже начиная отвечать на оставшиеся вопросы.
      Серена нарисовала смайлик на странице, на которой работала Блэр. Это было совсем как в старые времена. За исключением того, что она была с Нейтом, а Блэр - со своим новым британским красавчиком.  Она нахмурилась. И она собиралась пропустить выпускной вечер, что заставит Блэр снова возненавидеть ее.
        Ага.
Слишком много мальчиков, слишком много вариантов, слишком мало времени.
        Ванесса хранила белое платье от Морган ле Фэй, которое Блэр купила для нее на выпускной в шкафу до вечера воскресенья перед балом. Свет в квартире был выключен, и она осталась совсем одна. Она разделась до своих черно-белых полосатых трусиков и натянула платье через свою щетинистую голову, подойдя к большому зеркалу на задней двери своей спальни, чтобы посмотреть на себя.
         Платье было красивее всего, что у нее когда-либо было, с глубоким V-образным вырезом на атласном лифе, асимметричным подолом и какой-то низкой талией. Она и не подозревала, что будет очаровательно смотреться в нем. Ванесса вернулась к шкафу, чтобы забрать туфли. У них с Блэр был одинаковый размер, и последняя оставила ей пару белых босоножек на танкетке от Майкл Корс, которые шли к платью. Она даже нашла Ванессе пару легких белых ажурных перчаток из какого-то магазина в Верхнем Ист-Сайде, потому что это была традиция Констанс Биллард для девочек носить белые перчатки во время церемонии.
        Дело в том, что Ванесса и не собиралась присутствовать на выпускном. Аарон приедет за ней на следующее утро в десять часов, его красный винтажный Сааб 900S будет нагружен травяными сигаретами, соевыми чипсами, сушеным эдамаме и персиковым ледяным чаем Снэппл для их сексуального турне. Ее родители были в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, участвуют в каком-то фестивале хиппи-художников, а ее старшая сестра Руби все еще была в Финляндии, Польше или Лапландии, ищет фанатов для своей группы ШугарДэдди среди иностранцев. Похоже, никого в ее семье не волновало, что она пропустит выпускной. Она получит аттестат по почте, и сможет вернуть Блэр ее платье. В этом не было ничего особенного.
       Правильно. Мы тебе верим.
       За входной дверью послышалось царапанье. Ванесса вышла из своей комнаты и включила свет в гостиной, когда кто-то подсунул под дверь листок бумаги. Она узнала мальчишеский почерк Дэна еще до того, как опустилась на колени, чтобы поднять его.
       »Я не могу выпуститься, не увидев тебя еще раз. Я наверху».
       Только не это!
      Ванесса осталась в платье и потопала на крышу на своих танкетках от Майкл Корс. Был теплый июньский вечер, почти девять, но еще не совсем темни. По Вильямсбургскому мосту сновали машины, и на Бродвее зазвучал хор пожарных сирен. На стальной раме, поддерживающей водонапорную башню, качался фонарь. Под ним Дэн сидел в позе лотоса, голый, с толстой раскрытой книгой в мягкой обложке на коленях.
       - Что ты там делаешь? - спросила Ванесса.
       Дэн поднял голову, его влюбленное лицо было освещено лампой. Он весь сиял от этого света и своего полного обожания к ней.
       - Вау, - тихо пробормотал он, - Ты выглядишь такой красивой. Это почти как… - он остановился со смущенной улыбкой.
       - Ну и что же? - Ванесса сложила руки на груди. Если бы они с Дэном не были лучшими друзьями уже так давно, она могла бы быть более расстроена его причудливыми голыми крадущимися явлениями. Но Дэн был Дэном —она могла лишь слегка раздражаться.
        - Ты выглядишь именно так, как я представляю себе нашу свадьбу, - запинаясь, выпалил Дэн.
         Тпру.
      Ванесса решила, что единственным подходящим ответом будет полностью проигнорировать то, что он сказал.
      - Это как-то связано с твоей завтрашней речью? - она указала на книгу.
      - Ну и что же? - Дэн посмотрел вниз, как будто забыл, что она там лежит, - Ну, вроде того. Вообще-то, не совсем так, - он закрыл книгу и поднял ее, показывая все свои обнаженные мужские части. 
      - Это называется сексуальное искусство экстаза. Я нашел его в книжном магазине.
     Ванесса кивнула с легким интересом, как будто он только что сказал ей, что позже может пойти дождь.
     - Есть такая часть о медитации вместе, пока вы не доберетесь до места, где вы оба, например, там. Это говорит о том, что Стинг может делать это вечно, даже если он действительно стар. Ну, вот как он это делает.-
       Как будто мы действительно хотим знать.
       Ванесса пристально посмотрела на него. Дэн был очарователен в своем причудливости и костлявости, но, по правде говоря, она надеялась, что не увидит его снова до завтрашнего отъезда, потому что не хотела ничего объяснять: как она любила его, но как она обещала Аарону. Как это было захватывающе и весело видеть сразу двух парней, но это должно было когда - нибудь закончиться. По правде говоря, она даже не была уверена в своих чувствах, потому что старалась не думать об этом.
        Дэн отложил книгу в сторону и протянул руку. “Или мы могли бы просто поцеловаться», - предложил он с какой - то вежливой нежностью, которая заставила ее порадоваться, что он уже обнажен.
       Она подошла и опустилась перед ним на колени, осторожно приподняв платье, чтобы оно не коснулось земли.
      - Просто следи за платьем, - предупредила она его.
       Возможно, это ее единственный шанс надеть его. Не то чтобы она собиралась сказать ему это.

Gossip girl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.
Привет народ!!!!!
Видишь, как это было просто?
        Мы сделали это! Теперь, если бы мы могли просто решить которое выбрать из семи платьев, которые мы купили для выпуска в Брегдорф, Барниз и Бендел, потому что а) после того, как мы купили Виварин и съели низкокалорийную пиццу поздно вечером, мы не знаем, набрали ли мы вес или сбросили его во время экзаменационной недели; б) мы ненавидим принимать решения; и в) белый - это новый розовый этим летом. По крайней мере, так будет лучше.
        Лодка с европейскими импортными автомобилями выгрузилась в нью-йоркских портах прошлой ночью.
       Я начинаю читать, "Уолл-Стрит Джорнал" или что-то в этом роде, не так ли? Во всяком случае, если бы вы вчера вечером были на Парк - Авеню, как я, вы могли бы заметить парк гладких черных автомобилей, доставленных в один из гаражей Верхнего Ист-Сайда. Похоже, кое - кто из нас получает то, что он просил, за исключением «Папа, я же просила розовый!»
Они знают, что вы списывали.
      Для тех из вас, кто жульничал на выпускных экзаменах, мы знаем, кто вы, и ваши учителя тоже знают. Мы видели, как вы закончили рано и потратили остальное время на написание заметок и выполнение актерских упражнений для лица!! Они не заметили этого только потому, что хотели от вас избавиться. Почему эти люди вообще утруждают себя сдачей выпускных экзаменов - выше моего понимания.
Средство от предвыпускной нервотрепки.
         Конечно, тут не из-за чего переживать. Все, что нам нужно сделать, это выглядеть великолепно и получить наши аттестаты. Но мы все равно беспокоимся. Может быть, потому что мы должны пройти через это под неусыпным взором наших родителей. Может быть, потому что мы понятия не имеем, что будет дальше. Ты же знаешь, что школьная медсестра всегда прописывает одно и то же, что бы с тобой ни случилось? Нате: «Пепто-Бисмол. Прополоскать горло соленой водой». Ну и я такая же: «шампанское и парень». Примите одну дозу и затем повторяйте каждые пятнадцать минут, пока симптомы не исчезнут.
          Счастливого Окончания Учебы! Увидимся позже, на выпускном!
                Вы знаете, что любите меня,
                Сплетница
Шик и обстоятельства.
            Перед Брик Черч на пересечении Парк-Авеню и Девяносто Второй улицы из колонны черных автомобилей вошли в церковь женщины в костюмах от Шанель и мужчины с мальчиками в фирменных костюмах от Ральф Лорен, чтобы посмотреть, как их дочери и сестры выпускаются из Констанс Биллард. Было тихое, июньское утро, и приятный ветерок шелестел крабовыми яблонями, окаймлявшими тротуар, разбрасывая лепестки и красивые зеленые листья по аллее. Прелестная церковь из красного кирпича с крепкими белыми колоннами и ползучим, ухоженным зеленым плющом была похожа на картинку из книжки. На самом деле, сегодня весь Верхний Ист Сайд казался живописным и пропитанным солнцем и ароматом яблоневых цветов, потому что сегодня был выпускной.
             Ура!
             Мать Изабель, Тити Коутс, вытянула свою шею, над которой поработал пластический хирург, чтобы посмотреть на ухоженную аудиторию, и почти расстегнула пуговицы на своем ярко - розовом с золотом пальто Версаче: “Я слышала, что Гарольд Уолдорф прилетел из Парижа со своим пылким бойфрендом - французом, чтобы прийти на выпускной Блэр сегодня», - прошептала она Лилиан ван дер Вудсен, которая сидела на темной скамье из красного дерева рядом с ней. “Ему даже прислали по частям красный кабриолет Пежо со специальным французским механиком, который должен был собрать его для нее».
             Миссис ван дер Вудсен покачала головой. Она любила посплетничать, но только в самых безобидных случаях — о чужих собаках или об игре в гольф.
             Безобидные сплетни? Да и какой в этом смысл?
             - Гарольд Уолдорф в Бордо, на винном аукционе, - вежливым шепотом поправила она свою безвкусно одетую соседку, разглаживая сиреневую шелковую юбку до колен своего простого, но великолепного костюма от Ива Сен-Лоран, - Я точно знаю, потому что один мой дорогой друг хочет купить там для нас несколько бутылок бургундского. Однако я ничего не знаю о машине.
            За углом, в одной из парадных залов церкви, старшеклассницы выстроились в ряд, головокружительно ожидая первых аккордов “шика и обстоятельств". Кати Фаркас и Изабель Коутс были самыми маленькими, в одинаковых белых туфлях от Феррагамо и таких же платьях в стиле мексиканских подружек невесты от Каролина Эррера с кружевными бантами на спине и маленькими белыми помпончиками, свисающими с рукавов длиной до локтя. Отчаянно желая быть рядом друг с другом в шествии, они провели опрос всех девочек в своем классе, спрашивая, какой размер каблука они планируют надеть на выпускной. Даже Ванесса, которая всегда носила ботинки от Док Мартенс сказала, что наденет туфельки на танкетке, так что балетки были их лучшим вариантом. Как здорово было, что они не только стояли вместе в очереди, но и надели одинаковые наряды — они были первыми!
               Ура!
                В своих 7 см белых танцевальных туфлях от Маноло Блэр была где-то посередине. Ее белый атласный костюм от Оскар  де ла Рента был безупречно сшит, жакет облегал ее тонкую талию и подчеркивал прекрасные плечи. Ни одна из других девушек не была достаточно креативной или модной, чтобы даже подумать о том, чтобы надеть костюм, не говоря уже о мерцающей кораллово-розовой помаде Шанель, которую она купила специально для этого дня, или простых жемчужных сережках, которые она выбрала для своих ушей. Она выучила свою речь и повторяла ее снова и снова в своей голове, стуча пятками, чтобы поддержать ее кровообращение и высокий уровень адреналина.
              «Спасибо, что пришли, дамы и господа. И спасибо старшеклассницам, что позволили мне читать речь. Знаете, некоторые из нас, девочек, были вместе с самого детского сада. Мы вместе учились читать. Мы вместе потеряли наши молочные зубы. Мы вместе научились добывать как можно больше Орео на перемене. И по прошествии лет мы вместе научились быть стойкими. И вот мы сейчас, абитуриенты колледжей, и все еще остаемся друзьями. Да и как же иначе?
            Есть еще кое - что, чему я научилась в Констанс и чем хотела бы поделиться с вами сегодня: как получить то, что ты хочешь…»
            - Кто - нибудь видел Серену? - громко спросила Ники Баттон, рассматривая свои карие глаза - бусинки в пудренице и натягивая на себя милое выпускное платье с заниженной талией и капюшоном. - Ты можешь поверить, что я купила его в детском винтажном бутике?- спросила она в десятый раз, чтобы все могли заметить, какая она маленькая и тощая.
             -А как насчет Ванессы? - добавила Лора Сэлмон, затаив дыхание и пытаясь затянуть неуместный кружевной корсаж на своем платье от Александр Маккуин.
             -А ты думала, что они могут хотя бы попытаться прийти во время только в этот день, - вставила Рейн Хоффстеттер, помогая Лауре со шнуровкой и стараясь не врезаться в кого-нибудь с ее пышной фигурой в платье от Кристиан Лакруа.
            Блэр огляделась вокруг. Она была так поглощена обдумыванием своей речи, что даже не заметила: Ванесса и Серена пропали.
           - Эй?
          - Уже почти половина одиннадцатого, - настойчиво объявила Миссис Маклин, хлопая своими мясистыми веснушчатыми руками вместе, чтобы призвать девочек к порядку, - Нам просто придется начать без них.
           Блэр все крутила и крутила свое рубиновое кольцо на безымянном пальце левой руки. Серена и Ванесса собрались пропустить выпускной вечер?! Но они пропустят ее выступление, и вообще, где они, черт возьми??!!
            Миссис Уидс, кудрявая хиппи-учительница музыки, взяла несколько аккордов на органе, и ее толстые лопатки в платье без бретелек затряслись в песне Лоры Эшли.
            -Ладно, девочки, вот оно! - взволнованно воскликнула Миссис Маклин, - Ваше последнее "ура " в роли учениц Констанс. Она подняла свой веснушчатый кулак в воздух, ее красно - бело - синий костюм для особых случаев Тэлботс сморщился от напряжения. »Сделайте его незабываемым!»- добавила она, выглядя еще более бещумно, чем обычно.
            - О! - зрители ахнули, когда девушки начали шествие в главный зал церкви вниз по усыпанному лилиями центральному проходу в такт музыке, они смотрелись как модели на подиуме и невесты из каталогов, которые получают по почте.
            Элеонор Уолдорф Роуз сидела между своим мужем, с которым не прожила и года, Сайрусом Роузом, и двенадцатилетним братом Блэр, Тайлером. Элеонор была единственной женщиной в зале, одетой в широкополую серую шляпу Филипп Трейси с настоящими голубиными перьями.
           И где же именно, по ее мнению, она находится — в Англии?
          Сайрус Роуз был одет в удивительно уродливый двубортный костюм цвета авокадо от Хьюго Босс и покачивал на коленях Йель, шестинедельную младшую сестру Блэр. Йель была одет в килт Берберри, который Блэр купила для нее еще до ее рождения, и белую кружевную накидку, которую Блэр заказала в Оф, детском бутике в Париже. Тайлер выглядел так, словно у него было похмелье. Или, может быть, Блэр просто не видела его так долго, что забыла, как он выглядит, хотя он был ее братом. А Аарон, похоже, тожк пропал.
             Интересно, почему?
            Когда Блэр подошла к их скамье, Элеонор вскочила на ноги и послала ей воздушный поцелуй, щелкнув своим розовым телефоном Нокиа, в то время как слезы текли по ее чрезмерно нарумяненным щекам. “Мы так гордимся тобой», - выпалила она голосом, который был определенно громче, чем шепот.
            Дальше по проходу Миссис Ван Дер Вудсен поймала взгляд Блэр и гордо улыбнулась ей, как будто Блэр была ее собственной дочерью.
             Блэр виновато пожала плечами, хотя была уверена, что мама Серены еще не совсем поняла, что той нет. Бедные Мистер и Миссис ван дер Вудсен. Даже Эрик, горячий старший брат Серены, с котором Блэр почти потеряла девственность во время весенних каникул, был там.
             Блэр никогда не видела родителей Ванессы, но та довольно хорошо описала их, и она не видела никаких седовласых, неуместно одетых хиппи в зале. Девушка решила не сводить глаз с каштанового хвоста девушки, стоявшей перед ней в колонне, которой оказалась Рейн Хоффстеттер, которую она вроде как ненавидела. Все, что нужно было сделать Блэр - это произнести речь, которую она так хорошо помнила, что могла бы повторить ее во сне, а затем получить аттестат. А потом она проведет самый лучший выпускной вечер в своей жизни, займется сексом с Маркусом, прокатится в карете в Центральном парке, а потом он попросит ее выйти за него замуж. Ее глаза затуманились мечтательно, и она наступила сзади на пышное белое платье Рейн, чуть не сбив ее с ног.
            Сосредоточься, сосредоточься!
            Одна за другой девушки входили в зал и рассаживались на первых трех рядах. Всего тридцать четыре старшеклассницы, не считая двух пропавших без вести. Миссис Маклин стояла за кафедрой, ожидая, когда можно будет обратиться к уходящему классу и их семьям. Блэр выступит с речью сразу же после этого, а затем приглашенный оратор, “Тетя Линн”, - какая - то старая леди, которая основала герлскаутов или что - то в этом роде, должна была выступить. Тетя Линн уже сидела в первом ряду, опершись на металлическую ходунку, одетая в грязно - коричневый брючный костюм, со слуховыми аппаратами в обоих ушах, сонная и скучающая. После того как она заговорит или упадет замертво, смотря что случится раньше, Миссис Маклин раздаст аттестаты.
          Миссис Уидс прорвалась сквозь последние аккорды "шика и обстоятельств". «Давайте помолимся», - мрачно сказала миссис Маклин и склонила голову. Директриса стала глубоко религиозной после того, как ее муж Рэндалл погиб в результате несчастного случая на глубоководной рыбалке на островах во Флориде. Во всяком случае, так рассказывали девушки, а также одна история о подруге Миссис Маклин, Вонде, которая жила в загородном доме миссис Маклин в Вудстоке, штат Нью-Йорк, и водила трактор. Миссис Маклин вытатуировала «Оседлай меня Вонда» на внутренней стороне бедра. Ходили даже слухи, что Вонда когда-то была Рэндаллом, но никто из девочек не знал этого наверняка.
          - Я слышала, что Серена и Нейт сбежали в Мюстик. Вот почему ее здесь нет, - прошептала Лора Рейн. - Она надела свое выпускное платье как свадебное. Помнишь, как мы видели ее примеряющей ту вуаль в Вера Вонг?- добавила она со знанием дела.
          - А я слышала, что Ванесса беременна, - ответила Лораю - Она сейчас в Вермонте с родителями, занимается торговлей. Наверное, она все равно получит свой аттестат.
          Блэр безуспешно пыталась игнорировать, но, конечно же, ей до смерти хотелось узнать, где сейчас находятся Серена и Ванесса. Неужели Ванесса уехала куда-то с Аароном? Или с Дэном? Неужели Серена и Нейт действительно сбежали? Это был такой сумасшедший день и такое сумасшедшее время в их жизни, что она не знаала, во что верить.
         “А теперь я с удовольствием представляю Вам Блэр Уолдорф. Она произнесет выпускную речь, - объявила Миссис Маклин. Покачивая своей головой со стрижкой «боб», она отошла от кафедры, чтобы освободить место для Блэр. Блэр встала, разгладила свою шелковую плиссированную белую атласную юбку от Оскар де ла Рента и грациозно перелезла через заостренные белые туфли своих одноклассников, постепенно приходя во все большую ярость, когда она услышала обрывки их шепота и бормотания.
            - Серена совершенно точно не будет учиться в Йеле в следующем году.
             - Ванесса в Лос-Анджелесе, разве ты не слышала? Она снимает фильм с Брэдом Питтом.
            Блэр поднялась по ступенькам на кафедру. Она выглядела безупречно в ее атласном костюмоме от Оскара, гладкими и блестящими темными волосами, ярко-голубыми глазами с длинными ресницами, блестящими коралловыми губами и изящными белыми туфлями. Она откашлялась, пытаясь отвлечь всеобщее внимание от темы двух пропавших девочек.
             - Спасибо, - начала она, - Во-первых, я хотела бы поздравить свой класс. Мы сделали это! - воскликнула Блэр с преувеличенным ликованием. Но никто из ее ненавистных одноклассниц даже не смотрел на нее. Да какая разница? Какая разница? Какая разница? Сегодня она заканчила школу, у нее потрясающий новый парень, который еще и оказался английским лордом, а осенью она уедет в Йель. Вот и все, что имеет значение, сказала она себе, продолжая свою речь. И что она выглядела очень сексуально в своем элегантном костюме от Оскар де ла Рента, в то время как все остальные девушки выглядели как маленькие Бо Пип в своих белых платьях с оборками.
           “ И вот мы сейчас, абитуриенты колледжей, и все еще остаемся друзьями, - решительно заявила Блэр.
               Конечно, это так.
Ох уж эти места, куда ты попал! Или нет.
                Дааа, Ди-Ди-Ди, дааа, дааа …
               Школа Святого Иуды не потрудилась снять в аренду помещение или устроить шествие своих мальчиков. Они просто провели небольшую торжественную церемонию на крыше школьного спортзала, пожелали ребятам удачи, а затем отправили их восвояси. Обычно похожий на пещеру спортзал теперь казался меньше, его заполонили складные стулья, матеряи в жакетах от Шанель и льняных юбках выше колен, и папы в летних серых фланелевых костюмах Брукс Бразерз.
               Нейт ждал этого дня целую вечность, и, чтобы отметить это событие, он и его друзья заранее получили хороший косяк в доме Чарли. Затем они надели свои бордовые школьные галстуки и темно-синие шерстяные школьные куртки с дурацкими медными пуговицами, которые им больше никогда не придется носить, и пошли дальше.
              Он оглянулся через плечо на своих родителей, чопорно сидевших через проход и шесть рядов назад. Капитан Арчибальд встретился с ним взглядом и сердито помахал перед собой выпускной программой, тыча указательным пальцем в список выпускников, его светло - серые брови были возмущенно сдвинуты.
            Нейт поднял программку с того места, где она упала между его Чкрч оф Ландон и коричневыми замшевыми шнурками, и изучил ее, чтобы понять, может ли он понять, почему отец злиться. Имена сорока трех мальчиков были аккуратно выведены темно-синим шрифтом в двух лаконичных колонках. Самое первое имя в этом списке было помечено крошечной звездочкой, а в самом низу программы, рядом с такой же крошечной звездочкой, стояла записка: "ожидание получения аттестата". Нейт прищурился, гадая, не подшучивает ли над ним его изрядно обожженный мозг, но вот он опять, звездочка рядом с именем — Натаниэль Фицуильям Арчибальд* Аттестат на рассмотрении.
             Черт!
              Отец Марк, древний бывший пастор, который был директором Школы Святого Иуды по меньшей мере с 1947 года, склонился над кафедрой, установленной в передней части спортзала, его руки дрожали, когда он начал читать имена мальчиков. Конечно же, Нейт был первым: «Натаниэль Фицуильям Арчибальд»!
             Нейт встал и пошел к выходу из спортзала, не сводя глаз с темно-синих полос, приклеенных к полу скотчем для обруча и хоккея на траве.
             - Молодец, приятель, - саркастически прошептала кучка парней. Шея Нейта горела от стыда. Рядом с его именем стояла звездочка.
            Отец Марк вручил ему квадратную темно-синюю папку из искусственной кожи и пожал руку так, как и должен был, не обращая внимания на звездочку. Нейт развернулся и пошел обратно на свое место, почти столкнувшись с тренером Майклзом, который загораживал проход в своей мерзкой ветровке Ред Лэндс Энд. Он схватил Нейта за рукав рубашки и наклонился вперед, чтобы прошептать ему на ухо. “У меня есть твой номер, мальчик», - прохрипел он, затем грубо похлопал Нейта по плечу, прежде чем отпустить его.
               - Оууу. Разве это не мило? - проворковала чья-то мать, приняв угрозу тренера за поздравительное объятие.
               Нейт вернулся на свое место, задыхаясь и обливаясь потом. «Энтони Артур Авульдсен!» - старый директор захрипел, нетерпеливо размахивая синей папкой с аттестатом Энтони над своей бело-персиковой головой, покрытой пушком.
          Энтони с каменной сосредоточенностью навалился на обтянутые хаки-брюками колени Нейта. Последний похлопал друга по мускулистой спине. “Ты сделал это», - слабо пробормотал он, когда теперь уже знакомое удушливое, почти плачущее чувство поднялось в его горле. «Чарльз Камерон Дерн!» - Хрипло прохрипел отец Марк.
         - Чувак, - пробормотал Чарли проходящему мимо Нейту, - что это за маленькая звездочка?
          Нейт был слишком озадачен, чтобы плакать. Он просто сидел там в каменном оцепенении, яростный взгляд его отца горел, Нейт смотрел как его одноклассники собрали свои аттестаты. Синяя кожаная папка лежала закрытой у него на коленях. Он слегка приоткрыл ее большим пальцем. Как он и подозревал, папка была пуста.
           О, боже.
          Прямо за спиной старого Отца Марка находилась черная металлическая дверь с белой надписью "Кабинет преподавателей физической культуры". Нейт уставился на дверь, его блестящие зеленые глаза испуганно моргали. Может быть, звездочка как-то связана с виагрой тренера?
         Наконец-то до него дошло!
Д. мог бы использовать немного больше любви.
         - Итак, в заключение, кому нужен колледж, по крайней мере, прямо сейчас? У меня есть вся моя жизнь, чтобы получить образование. Точно так же, как Джон Леннон из Битлз однажды написал: " Все, что тебе нужно – это любовь. Все, что тебе нужно – это любовь Все, что тебе нужно – это любовь».
         Дэн оглядел публику, когда закончил свою речь, стоя за деревянной кафедрой в передней части сцены. Неофициальная церемония окончания школы Риверсайд проходила в школьном актовом зале и была очень похожа на одну из самых необычных пьес, которые драм. кружок ставил дважды в год. Позади него еще сорок один одноклассник Дэна сидел на складных стульях, их рты были открыты от шока и удивления. Даже Ларри, их отчаянный классный руководитель, продолжал нервно хихикать и поглядывать вниз на тридцать рядов преподавателей, родителей и родственников, сидящих на серых бархатных стульях в стиле кинотеатра, как будто он задавался вопросом, должен ли он объяснить, что речь Дэна была просто еще одной глупой шуткой выпускника, одной из тех, которые обычно вытворяли старшеклассники.
           На последнем ряду голова Руфуса была опущена, его растрепанные волосы цвета соли с перцем были перевязаны праздничной оранжевой лентой, которая была повязана вокруг горлышка бутылки шампанского Вдовы Клико, которую он купил для них. Дженни держала его за руку. Она подняла голову и встретилась взглядом с Дэном своими одухотворенными карими глазами: «Ты - придурок, как ты мог так поступить с нашим милым, доброжелательным папой?» Ее лицо, казалось, говорило само за себя. На случай, если вы не помните, образование - это все для Руфуса.
         Дэн остался на сцене, чтобы получить награду Е.Б. Уайт Уарайтинг, награду школы Риверсайд за выдающиеся творческие достижения в области литературы. «Поздравляю, сынок», - их шепелявый, высокий, молодой, красивый, как русский фигурист, директор, Доктор Несбитт, вручил ему свернутый лист бумаги и пожал руку, пока их фотографировали. Доктор Несбитт был завучем, который исполнял обязанности директора в течение полутора лет, с тех пор, как Мистер Куби, предыдущий директор, был уволен после попытки самостоятельно вести уроки полового воспитания вместо того, чтобы нанять профессионала.
         Аплодисменты были редкими и часто затихали, когда Дэн получил награду и вернулся на свое место. Это должно было произойти после такой речи. Не слушать своих учителей? Позволить любви быть твоим учителем и следовать за своим сердцем? Все, что тебе нужно – это любовь. Все, что тебе нужно – это любовь Все, что тебе нужно – это любовь.
           Эй.
         “А теперь аттестаты», - объявил Доктор Несбитт, и зрители нетерпеливо заерзали на своих местах.
        Ни одна из фамилий мальчиков не начиналась на "А", так что Чак Басс был первым. В честь этого события он был полностью одет в кремовое полотно, включая его ботинки от Хоган с кремовыми креповыми подошвами. С его гладкими темными волосами и красивым загорелым лицом, он действительно выглядел довольно шикарно, как голливудская звезда из 40-х. Чак сунул папку в коричневом кожаном переплете под мышку, вытащил кубинскую сигару из кармана куртки и положил ее между губами.
        Он уже собирался развернуться и уйти со сцены, когда Доктор Несбитт выхватил изо рта сигару, вытер ее о брюки и сунул себе в рот. “Мне нужно будет что - то жевать, чтобы пройти через все эти имена”, - сказал он в микрофон, и аудитория родителей ответила ревущим смехом. Доктор Несбитт был так популярен с тех пор, как стал директором, что ему пришлось временно закрыть свою психиатрическую практику, потому что школа еще не нашла нового директора, который бы нравился почти так же сильно.
         - Хорошая речь, придурок, - прошипел Чак, неуклюже переступая через ноги Дэна на пути к своему месту. - "Следуй за своим сердцем"? Значит ли это, что мы сбежим в Вегас вместе после церемонии? - Дэн с трудом подавил желание стукнуть Чака по яйцам. Он не думал о том, как его речь может звучать для всех остальных. Все, что он знал, это то, что он написал это от сердца, имея в виду только одного человека: Ванессу.
         - Отличная работа, - усмехнулся Зик Фридман, проходя мимо Дэна на сцену. Зик и Дэн были лучшими друзьями, пока Ванесса не стала подружкой Дэна, и Дэн вроде как забыл обо всем и обо всех остальных. Зик был своего рода компьютерным задротом и очень гордился тем, что осенью будет учиться в Массачусетском технологическом университете, так что можно было без натяжки предположить, что речь Дэна задела его за живое.
        Дэн снова оглянулся на свою семью. Теперь Дженни обнимала отца одной рукой, а плечи Руфуса сотрясались от горя. Другие родители, вероятно, думали, что он плачет от гордости, но Дэн знал его лучше. Может быть, ему следовало предупредить своего отца и сказать ему, что он не поедет в Эвергрин в следующем году.
        Да, может быть.
        - Дэниел Джона Хамфри, - позвал Доктор Несбитт.
        Дэн заерзал на стуле. Разве он уже не провел достаточно времени на сцене? Он вскочил со своего места в третьем ряду, выхватил коричневую кожаную папку из рук Доктора Несбитта и снова бросился на свое место, как будто боялся, что одноклассники забросают его тухлыми помидорами или еще чем - нибудь.
        Дженни думала, что выпускной Дэна будет относительно спокойным и скучным. Она даже не возражала, когда папа поменял ей билет до Праги на утро на завтра вместо вчера, чтобы она не пропустила его. Он будет получать свой аттестат, она и Руфус будут шептаться друг с другом и сплетничать про его занудных одноклассников. Потом они поедут есть китайскую еду в любимое место Дэна на Бродвее, а позже она потащит его на вечеринку, которую, по слухам, устраивала Блэр Уолдорф в Йельском клубе — вечеринку, которую она решительно не собиралась пропускать.
        Вместо этого вся их семья разваливалась на части, и она была вне себя.
        Она и Дэн практически перестали дружить после того случая, когда Дженни провела ночь в номере отеля Плаза с членами Рэйвз, а затем продолжила записывать песню с ними в тот день, когда они уволили Дэна. Дома, казалось, Дэн не мог натворить ничего плохого. Его стихотворение опубликовали. У него был большой выбор колледжей, в том числе Браун, Колби, Нью-Йоркский университет и Эвергрин. Их отец постоянно хвастался достижениями своих детей. Дженни была еще лучшей ученицей, но с тех пор как Миссис Маклин попросила ее не возвращаться в Констанс в следующем году, она чувствовала себя непослушной младшей сестрой Дэна. Тот факт, что чрезмерно заботливый Руфус на самом деле согласился отпустить ее в пансион еще больше указывал на тот факт, что Дэн был хорошим, а она плохой.
        Но теперь она была здесь, держала отца за руку и притворялась абсолютно спокойной и адекватной, в то время как на самом деле она задавалась вопросом: что же будет с ней в следующем году? Если бы только она могла занять место Дэна в Эвергрине. Если бы это был факультет художников, она бы, наверное, справилась.
        Жаль, что у них нет десятого класса.
А читает В как книгу.
        Несмотря на то, что она полностью обманывала его, и поездка по бездорожью действительно не была хорошей идеей, Ванесса была готова, когда Аарон подъехал на своем красном Саабе в назначенное время. Она просто не могла подвести его, потому что иначе ей пришлось бы объяснять свое возмутительно отвратительное поведение, к чему она не была готова, потому что честно не знала, его причину. Может быть, она просто ... слетела с катушек?
        - Я спущусь через секунду! – ответила она на его звонок в домофон.
        - Нет, открой мне, я сейчас поднимусь, - ответил он.
         Ванесса должна была догадаться, что что-то случилось, когда он вошел и не поцеловал ее. Внизу из открытого люка в крыше "Сааба" нетерпеливо тявкала муки, огромный светло-коричневый боксер Аарона.
         В его жестких каштановых волосах блестели зеленые бусинки. Внезапно Ванесса заметила, что его дреды отросли на 3 см. Когда же это случилось?
        - Слава Богу, Блэр тоже сегодня выпускается, - заметил он, - Мой папа был совершенно спокоен, когда пошел на ее праздник вместо моего.
          Он похлопал себя по карманам зеленых армейских шорт.
          - Гм ... - начал он, его темные глаза нервно бегали по комнате, - Эй, милое платье!
         Платье от Морган ле Фэй висело в шкафу в гостиной отдельно от других вещей.
         Ванесса пожала плечами: “Я его верну».
        Аарон подошел к платью и снял вешалку с вешалки, крутя ее вокруг себя, чтобы получше его рассмотреть, - Надень его, - предложил он, протягивая ей наряд.
         Она покачала головой: “Я уже мерила его пару раз. Кроме выпускного, мне больше некуда его надеть.
        Аарон крепко держался за платье: «Послушай, - начал он, - Я вообще-то не думаю, что тебе стоит ехать со мной. Во-первых, с Муки у меня вроде как больше нет места в машине. Во-вторых, я уже какое - то время в курсе, что вы с Дэном часто встречаетесь.
        Вроде.
         Ванесса скрестила руки на груди, внезапно почувствовав себя слишком большой, или слишком глупой, или еще что-то, чего она не могла точно определить. Он знал? Но разве они с Дэном не были абсолютно осторожны?
        Ты называешь осторожным заниматься сексом средь бела дня на крыше дома?!
       - Мне очень жаль, - выдавила она наконец. Это было все, о чем она могла думать.
       - Все нормально. Но ты должна была сказать мне, когда я пытался дать тебе это, - Аарон протянул ей банальное серебряное кольцо любви/дружбы соединившихся сердец, - Я нашел его в ящике стола вместе с сервировочными ложками.
        Он даже не выглядел таким расстроенным, что заставило Ванессу почувствовать себя еще хуже. Очевидно, она уделяла ему так мало внимания, что у него было время подумать об этом и прийти в себя. Но помимо того, что она чувствовала себя ужасно, она также чувствовала полное облегчение.
       Аарон снова поднял платье и покрутил его на вешалке: “Я также думаю, что ты не хочешь пропустить выпускной вечер. Ты же любишь этих девочек, - мягко добавил он, и в его голосе прозвучало лишь легкое веселье.
       - Ну да, конечно - саркастически согласилась Ванесса.
        Но снова она почувствовала полное облегчение. Она могла бы надеть это платье, несмотря на то, что ненавидела белое. Она могла бы сидеть рядом с Блэр и подшучивать над Миссис М. И, наконец, окончить школу, а потом напиться со всем классом напьется вместе, даже если они все ненавидели друг друга.
       Ладно, может быть, она и правда немного любила этих девушек.
         Аарон помахал платьем перед ней: “Ты же знаешь, что хочешь этого”.
        Ванесса фыркнула и выхватила его из рук, заключив его при этом в объятия. “Не думай, что ты уйдешь, не поцеловав меня на прощание. Я не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь снова», - сказал Аарон.
        Она быстро поцеловала его в губы, а затем прижалась лбом к его теплому, знакомому плечу, ее тело превратилось в комок нервов. Она рассталась со своим парнем, она собиралась на вечеринку, на которую нужно было пойти, и целых четыре года в Нью-Йоркском университете ждали ее, без более глупой примелькавшейся формы!
        Ура! Вот только разве она не забыла кое о ком?
      Ванесса переоделась в свое платье прямо перед Аароном, чувствуя себя почти сестрой по отношению к нему теперь, когда они расстались. Она все еще любила его и, вероятно, всегда будет любить. Но самое замечательное в любви было то, что она развивалась.
      Давай убедимся, что она это помнит.
      “А ты как думаешь?» - спросила она, кружась в стиле Барби в белых туфлях Блэр на танкетке.
        Аарон вздрогнул, как будто ему было больно видеть ее такой невероятно красивой. Он протянул мне руку: “Проходи. Я слышал по радио, что в метро полный бардак. Я тебя отвезу”.
       Почему мальчики становятся еще симпатичнее после того, как мы с ними расстаемся?
Кто эта девушка?
      “И именно поэтому я стою здесь сегодня в танцевальных туфельках от Маноло Бланик ограниченного тиража и костюме от Оскар де ла Рента, который был сшит специально для меня», - сказала Блэр со снисходительной улыбкой, завершая свою речь. “Никогда не позволяй никому говорить тебе, что ты должен быть доволен тем, что у тебя есть. Всегда есть что - то лучше, и нет причин, почему бы тебе не иметь это».
        Все в церкви вежливо молчали, как будто не были уверены, закончила ли она свою речь или нет.
       Не то чтобы кто-то действительно обращал на это внимание.
        - Эй, это та, о ком я думаю? - Прошептала Кэти Фаркас Изабель Коутс. Обе девочки вытянули шеи, чтобы посмотреть поверх голов своих одноклассников, как Ванесса появилась в одном из боковых входов церкви. У нее было счастливое розовое лицо и потрясающе белое платье. Ее туфли на танкетке были великолепны, а маленькие белые ажурные перчатки - просто изумительны. Она выглядела настолько непохожей на себя обычно одетую в черное, нахмуренную, что ее едва можно было узнать.
          - Да, и она действительно выглядит немного ... хорошо, - неохотно заметила Изабель, - Конечно, Блэр сама выбрала ей платье. В противном случае она, вероятно, пришла бы завернутая в белую простыню или что - то в этом роде.
          На самом деле Ванессе улыбалась идея с простыней, но платье от Морган ле Фэй было намного лучше.
          - Эм, это все, - объявила Блэр со своего места на кафедре. Она огляделась в поисках Миссис М. И тут заметила Ванессу. Сначала Блэр прищурилась, чтобы показать, что она чертовски зла на Ванессу за то, что та так поздно пришла. Затем она показала своей подруге и бывшей соседке по комнате большой палец вверх за то, что она выглядела так потрясающе. Публика разразилась слабыми аплодисментами, когда она вернулась на свое место.
          - Спасибо, Блэр. - сказала Миссис М, занимая свое место на кафедре, - А теперь настал момент, которого вы все так долго ждали. Мне очень приятно вручать аттестаты выпускникам этого класса. Ванесса Мэриголд Абрамс, не трудись искать место - ты первая, - она одарила Ванессу одной из своих редких и знаменитых теплых улыбок, прощая ее самую нестандартную выпускницу за то, что она пропустила половину церемонии.
          Мэриголд?! Это то, что вы получаете, когда у вас есть родители – хиппи - художники.
           Ванесса важно прошествовала вперед в своих потрясающих туфлях, уши горели при звуке ее нелепого второго имени, а глаза блестели от слез, полные любви ко всем присутствующим, включая Миссис М. Сжимая в руке папку в бордовом кожаном переплете, с большими карими глазами, блестящими от счастливых слез, она обняла директрису, как будто та была ее давно потерянной бабушкой.
         - Я также чрезвычайно горжусь тем, что дарую вам, Ванесса Мэриголд, премию Джорджии О'Кифф за творческие достижения, - объявила Миссис М. Она надела Ванессе на шею светло-голубую атласную ленту. С него свисала позолоченная медаль с тиснением одного из маков Джорджии О'Кифф, похожих на вагины, - Поздравляю.
         Ванесса спрыгнула со сцены и прошла по центральному проходу церкви к скамье Блэр в третьем ряду: “Можно мне здесь присесть?
        - Подвинься, - сказала Блэр Рейн. Последняя была одета в белое тюлевое платье, которое выглядело как огромная пачка из "Лебединого озера", - Твое платье не нуждается в таком большом пространстве.
        - Изабель Шивон Коутс, - объявила Миссис М., держа в руках аттестат Изабель.
        Ванесса втиснулась рядом с Блэр и выхватила у нее из рук выпускную программу: “Блин. Прости, что пропустила твою речь”.
       Нет, это не так.
      - Ну и ладно, - Блэр потянула Ванессу за платье, - Скажи мне, что тебе это не нравится, и я точно убью тебя. Ты должна носить белое, типа, каждый день.
       Ванесса вытерла слезы большими пальцами и открыла бордовую кожаную папку с аттестатом. «Проверь», - выдохнула она. Обе девочки внимательно изучили тисненый золотом лист бумаги, на котором было напечатано имя Ванессы, затем дату и название их школы, а затем целую кучу всякой всячины на латыни. Это был совершенно официально и совершенно бесполезно в то же время. Все эти годы школьной формы и слишком много домашних заданий для этого?
        Ванесса захлопнула папку и крепко прижала его к груди. Ей было все равно, она сделала это! И все ее будущее было впереди. После прохождения каждого курса по фильмам, который предлагал Нью Йоркский университет, она стала известным инди - режиссером, за исключением того, что она придерживалась истинных инди, в отличие от ее бывшего наставника, Кена Могула, который полностью опустился с тем подростковым фильмом, который он делал в Барниз. Это было хорошо, что Аарон расстался с ней сегодня, потому что теперь она была свободна, чтобы встретить всех интересных людей со всего мира, и она могла экспериментировать с отношениями. В конце концов, разве не в этом весь смысл колледжа?
         Да, может быть. Но опять же, разве она не забывает о ком - то??
Некоторые утверждают, что ее фамилия начинается с у.
       “Серена Каролина ван дер Вудсен”, - выкрикнула Миссис М.
        - Черт, - пробормотала Блэр себе под нос. Где же, черт возьми, была Серена? Она оглянулась на других ван дер Вудсенов. Они выглядели бодрыми и возбужденными. Невероятно, но они все еще не совсем осознали, что Серена пропала.
        - Серена? Ты где? - спросила директриса, окидывая церковь остекленевшим взглядом своих карих глаз, - Кто - нибудь видел Серену?
          Хорошенькая, никогда не использующая свой потенциал по максимуму блондинка вечно опаздывала на утренние собрания, но можно было подумать, что она сможет прийти вовремя на это конкретное событие.
        Другие девушки щебетали. Никто не ответил директрисе. Блэр снова посмотрела на семью Серены. Теперь они выглядели смущенными, хотя ван дер Вудсены никогда не теряли спокойствия. Эрик указал подбородком на Блэр, молча предлагая ей подняться наверх и забрать аттестат Серены вместо нее.
        - Блэр Корнелия Уолдорф, - сурово объявила Миссис М. Ни одна девушка из Констанс никогда раньше не пропускала выпускной вечер, и сейчас она была очень сердита. Она позволила Серене вернуться в Констанс после того, как ее выгнали из пансиона, а теперь Серена даже не потрудилась прийти на выпускной вечер.
         Слава богу, Блэр объявили сразу после Серены. На самом деле, некоторые утверждают, что фамилия Серены начиналась с буквы У и, следовательно, она шла после Блэр. Не то чтобы это имело значение или кого - то действительно заботило в этот момент.
        Блэр поднялась на кафедру, чтобы получить свой аттестат: “Я возьму аттестат Серены вместо нее», - прошептала она, надеясь, что ее голос не будет слышен через микрофон.
        Миссис М немного улыбнулась и пожала ей руку: “В этом нет необходимости», - ответила она, кивая на что-то за плечом Блэр.
        Блэр обернулась и увидела, что Серена бежит по проходу в своем костюме, точно таком же белом атласном костюме Оскара де ла Рента с пышной плиссированной юбкой до колен, в которой была и она сама. И поскольку Серена была практически на 30 см выше Блэр, и они оба весили одинаково, он смотрелся даже лучше на Серене, несмотря на то, что на енй не было обуви, ее волосы растрепались, и она забыла свои перчатки.
       - Простите, Миссис М.! - Серена тяжело дышала, сверкая своей знаменитой очаровательной улыбкой, которая покорила всех от авангардистов до приемных комиссий Йеля, Брауня, Гарварда и все остальные места, куда она подавала документы, - Поверьте — это последний раз, когда я опаздываю!
        Блэр захотелось дать ей пощечину за то, что она была так очаровательна, когда попала в лужу. На самом деле, Серена, вероятно, завалила бы химию и не закончила школу, если бы не она. Блэр раздражало, что они, стоя бок о бок, были одинаковых костюмах. Люди, вероятно, думали, что они купили их вместе или что - то в этом роде. Одно было совершенно ясно — Блэр заставит Серену переодеться перед большой вечеринкой в Йельском клубе сегодня вечером. Ни за что на свете она не позволит Маркусу увидеть, насколько лучше на Серене сидит этот проклятый костюм.
        С Миссис М. было довольно. Полчаса она пожимала родителям руки и рассказывала несколько нелепых анекдотов об их милых, умных дочерях, а потом уехала на лето в Вудсток смотреть, как Вонда пропалывает их семейную коллекцию помидоров, надев только красный вышитый топик, который Миссис М. купила ей на ярмарке ремесел в прошлые выходные.
        - Садитесь, девочки, - приказала она, отпуская Блэр и Серену.
       Они вернулись к своим скамьям. Там Серене не хватило места, поэтому она уселась на колени Ванессы.
       - Я даю вам свое благословение, - Миссис М. послала старшеклассницам воздушный поцелуй, - А теперь, вы свободны!
        У-у-у-у!
Ее сердце находится на рукаве какого-то другого мальчика.
         После церемонии Нейт немного поиграл в бильярд с другими парнями у Джереми, но его сердце было не на месте. Все они были выпускниками средней школы, в то время как он все еще не получил аттестат. Что бы это, черт возьми, ни значило.
         Нейт оставил свою компании. и медленно побрел на запад по Восемьдесят шестой улице к дому, радуясь, что родители так разозлились на него из-за этой проклятой звездочки, что отправились прямиком на остров Монтана Дезерт на неделю, оставив его одного. Поднявшись в свою комнату, он принялся рыться в кедровом шкафу - купе. На полке над вешалкой для одежды, за нелепой головой Дарта Вейдера, которую он надевал на Хэллоуин два года подряд в четвертом и пятом классе, стоял маленький пиратский сундучок из красного дерева с медным замком, подаренный ему дядей Джерардом, когда ему было восемь лет, где Нейт хранил все свои старые фотографии. Он ухватился одной рукой за вешалку для одежды и ухватился за нее, чтобы удержаться на ногах, пока карабкался босиком по стене шкафа, пытаясь спустить чертов сундук вниз.
          Сундук распахнулся и упал на пол. Там была фотография Нейта на рыбацкой лодке в заливе принца Уильяма на Аляске два года назад. Он обнимал своего отца, оба улыбались как неудачники; на них были надеты грязно – желтые плащи на случай непогоды. Это было лучшее время, которое Нейт и его отец когда - либо проводили вместе. Они ловили рыбу в одиннадцать часов вечера, окруженные призрачными ледниками, и выпили на пополам фляжку скотча на обратном пути в порт. Потом были фотографии его и Блэр. Он выглядел скучающим, сонным и смущенным, положив голову на ее розовые подушки, а она выглядела безумно восторженной, прижавшись щекой к его уху, когда она держала свою камеру перед их лицами и сама фотографировала.
           Потом была фотография элегантной загорелой ступни Серены с надписью "Мисс Ю", написанной фиолетовым маркером, которую она послала ему в прошлом году, когда еще училась в пансионе. Нейт сохранил его, ему нравилось ее сексуальное серебряное кольцо для пальца ноги, и нравилось то, что он знал, что его послала она, даже если она не отправила его с запиской или указала обратный адрес или что-нибудь еще. Он держал фотографию в руках, пытаясь вызвать то покалывающее, возбужденное чувство, которое он чувствовал, когда получил ее по почте, но теперь это была просто глупая старая фотография, которая на самом деле ничего не вызывала.
           Он снова взглянул на фотографию Блэр, пропустив мимо ушей то, как они обычно развлекались вместе, делая глупые вещи, например, выпивая слишком много водки с тоником перед фильмом, а затем выбегали во время предварительного просмотра, потому что они не могли перестать смеяться. Запах ее новой обуви и огуречного крема от Килс. То, как она была так сексуальна, когда закатывала истерику. Он хотел, чтобы она села к нему на колени, хотел, чтобы она засунула руки в его карманы, хотел, чтобы она позвонила ему в семь утра в воскресенье, потому что она была слишком возбуждена и не могла дождаться, когда он проснется.
           Нейт бросил фотографии обратно в сундук пирата и закрыл крышку. На вешалке для одежды в прозрачном пластиковом пакете висел зеленый кашемировый свитер, который Блэр подарила ему прошлой весной. Горничная отправила его в химчистку, чтобы Нэйт мог надеть его осенью в Йеле. Нейт рывком открыл сумку и пощупал правый рукав свитера. Нет, может быть, это была левая рука. Да, так оно и было. Крошечный золотой кулон в виде сердца, который Блэр зашила в него, чтобы он всегда носил ее сердце на своем рукаве. Она, вероятно, думала, что он не заметил сердце, но он так часто носил свитер, как же он мог этого не заметить? Он любил этот свитер.
         Похоже, любовь вышла за рамки трикотажа.
         Слезы начали сочиться из уголков зеленых глаз Нейта, когда он схватил золотую подвеску в форме сердца между большим и указательным пальцами и вырвал ее из рукава свитера. Его телефон зазвонил прежде, чем он смог решить, что делать дальше.
         Надеюсь, ничего слишком поспешного.
          - Алло?
           - Это был тяжелый год для тебя, сынок, - рявкнул тренер Майклз на другом конце провода, - Я думал, ты уже покончил со всей этой наркотической чепухой. Тогда тебе придется пойти и украсть мою чертову виагру? Да что с тобой такое, парень?
           - Простите, - еле слышно пробормотал Нейт. Он уже начал плакать. Тренер не мог заставить его чувствовать себя еще хуже.
          - У меня был долгий разговор с доктором Несбиттом и твоим отцом после церемонии, - продолжил тренер, - и тебе очень повезло.
          Повезло? Это было не совсем первое слово, которое пришло в голову Нейту.
           - Удержание твоего аттестата было всего лишь легким шлепком по руке, чтобы дать тебе понять, что ты не можешь безнаказанно красть мои вещи, особенно лекарства. Твое настоящее наказание наступит этим летом. У меня есть одно местечко в Хэмптонс, которое не помешало бы привести в порядок. Так что если ты хочешь играть в лакросс в Йеле в следующем году, ты должен быть моим мальчиком на побегушках этим летом. Жить будешь над гаражом, работать на меня, а в свободное время будешь ходить в местную церковь на собрания Анонимных Алкоголиков.
         Нейт с трудом сглотнул. Он представлял себе неспешное лето в штате Мэн, когда можно будет позагорать и помочь отцу с лодками, но у него не было выбора. Он должен был стать мальчиком на побегушках тренера в Хэмптонс на лето.
         - Простите, что я такой придурок, тренер, - серьезно сказал он, - Я обещаю исправиться.
       Тренер Майклс усмехнулся:
       -  Тогда, по крайней мере, ты будешь придурком с аттестатом!
       Нейт заставил себя рассмеяться вместе со стариком. Все будет хорошо, сказал он себе. Он получит свой аттестат к концу лета.
       - Спасибо, Тренер, - он повесил трубку и раскрыл влажную ладонь, чтобы посмотреть на золотую подвеску в виде сердца.
         Ну, кое-что должно было быть хорошо.
        Он издал какой-то дрожащий, измученный вздох, который приходит после долгого крика, и бросил сердце на свою аккуратно застеленную кровать. Затем он снова принялся рыться в шкафу. Он должен был встретиться с Сереной на вечеринке в Йельском клубе Блэр в семь часов. Может быть, все еще будет хорошо.
        Без всякой виагры.
Будет ли Дж переходить на домашнее обучение?
        - Наверное, мне не удалось вырастить вас должным образом. - Руфус тяжело вздохнул, глядя в похожий на корыто бокал красного вина. С его точки зрения, в этом городе у него было два варианта. Либо вывернуться наизнанку, чтобы отправить своих детей в частную школу, где они научились покупать безумно дорогую одежду и быть снобами по отношению к своему отцу, но также и разговаривать на латыни, запоминать Китса и решать сложные задачи в своих головах; или отправить их в государственную школу, где они могли не научиться читать, могли не закончить школу и рисковали быть застреленными. Он думал, что поступил правильно. Но теперь, похоже, ни один из его детей не продолжит учебу в следующем году.
        - Ты не ошибся, папа, - поправил его Дэн, набивая рот кунжутной лапшой. Руфус и Дженни ждали его на углу Девяносто второй и Амстердам-авеню в Хунань-92, когда он зашел купить праздничную еду на вынос. Он не спал всю ночь, работая над своей речью, пил растворимый кофе после растворимого кофе и курил сигарету за сигаретой. Если он ничего не съест, то не попадет ни на одну вечеринку позже. Теперь они были дома, сидели за обеденным столом, уставившись друг на друга, с неоткрытой бутылкой шампанского на столе. Был понедельник, и едва пробило четыре часа — странное время для того, чтобы всем вместе быть дома.
       - По крайней мере, он поступил в колледж, - мрачно вставила Дженни. На выпускном вечере Дэна она надела новое обтягивающее бледно - лиловое платье от Пуччи с принтом, и под каждой болтающейся грудью виднелись два огромных влажных пятна пота. Она чувствовала себя отвратительно и была особенно обижена на своего брата и отца за то, что они были в таком же плохом настроении, что даже не пытались подбодрить ее. Она подумала, не позвонить ли Элизе, но та была в своем загородном доме на Кейп-Коде, и Дженни стало бы только хуже, если бы она стала хандрить из-за того, что в следующем году они расстанутся. То есть, если Дженни действительно куда-нибудь поедет в следующем году. При нынешнем положении дел ей, возможно, придется учиться на дому.
       Она взглянула на отца. В попытке соответствовать другим, он надел костюм на выпуск Дэна, но он был из черной шерсти, слишком теплой для июня, и все это смотрелось ужасно с плотно облегающей тыквенно - оранжевой рубашкой, которую он одолжил у Дэна. Руфус в ярости выдернул оранжевую ленту, и его жесткие волосы цвета соли с перцем теперь были скручены в какой - то беспорядочный шиньон, скрепленный вместе с кислотно - синим магнитом в форме бульдога, который они использовали, чтобы держать свое меню на дверце холодильника. А еще хуже было то, что в бороде у него торчали клочки розового пуха из полотенца.
        Может быть, домашнее обучение было не такой уж хорошей идеей.
        - Разве вам, детишкам, не нужно быть где-нибудь? - спросил Руфус, допивая остатки своего вина. Очевидно, что одного было совсем недостаточно.
      - Ну же, папа, - пожаловался Дэн, - Это не значит, что я никогда не пойду в колледж. Я просто отложил на год, вот и все.
       Руфус потянулся к откупоренной бутылке Санджовезе, стоявшей на середине стола, и налил себе еще: “Я только что потратил восемьдесят тысяч долларов на твое школьное образование, все эти деньги я взял в кредит, так что, вероятно, это будет вдвое больше с процентами. Прости, что я не в восторге.
      Его седые брови сошлись в одну пушистую линию.
       - А Ванесса вообще об этом знает? - подозрительно спросил он.
      Дэн зубами разорвал прозрачный пластиковый пакет с флуоресцентным оранжевым утиным соусом и выплеснул его на яичный рулет: “Вообще-то нет”.
       Дженни и Руфус уставились на него в полном недоумении.
     Дэн поднял голову:
     - Ну и что же?
      - Идиот, - выдохнула Дженни через стол, глядя на него. Она работала с Ванессой Абрамс в "Ранкоре", издававшейся в Констанс ученической художественной газете, и проводила с ней достаточно времени, чтобы знать, что она была отчаянно независима и совсем не вляпалась в эту безумную любовь, которой пылал Дэн. Кроме того, разве она не должна была сейчас встречаться со сводным братом Блэр Уолдорф?
       - Идиот, - снова пробормотала она.
        Руфус ничего не ответил. Он просто взял свой бокал вина, вышел из столовой, прошел по коридору в свой кабинет и захлопнул за собой дверь.
          Дэн пожал плечами и открыл еще один пакет утиного соуса: “Я действительно не знаю, в чем проблема”.
         Дженни уже собиралась рассказать ему, каким невежественным самонадеянным дураком он был, когда ее крошечная голубая Нокиа начала звенеть с первыми нотами “С Днем рожденья тебя”, записи Рэйвз, для которой она была бэквокалисткой. Она прикусила губу, все еще глядя на Дэна своими большими карими глазами.
         - Это же твой телефон. Тебе лучше ответить, - сказал ей Дэн с набитым ртом.
         - Хорошо, - Дженни сунула руку в свою сумочку Калла Лили от Луи Виттон и нажала кнопку " Да " на телефоне. Вероятно, это была Элиза, звонящая ей с отдыха, чтобы пожаловаться на то, как ей надоело есть омаров вместе с родителями. “Просто хочу предупредить тебя, что я в очень плохом настроении, - сказала Дженни в приветствии.
         На другом конце провода воцарилось молчание.
        - Алло?- Нетерпеливо спросила Дженни.
        - Это Дженнифер Хамфри? - ответил вежливый мужской голос.
         Упс..
       - Она выпрямилась на стуле: “Говорите”.
        Дженни сейчас кого-то напоминала Дэну, но он никак не мог вспомнить, кого именно. Может быть, их мать? Но единственное настоящее воспоминание о матери, которое он сохранил, было то, как она пыталась научить его завязывать галстук, когда ему было всего пять лет. Он все испортил, потому что ее духи были такими терпкими, что у него закружилась голова.
        - Это Таддеуш Мур, директор приемной комиссии в школе Уэверли, - представился мужчина, -У тебя найдется минутка?
          Она знала!
         - Да, - осторожно ответила она, ее сердце билось так сильно, что она практически чувствовала, как хрустят ее ребра. На столе у Дэна лежала пачка Кэмэл без фильтра. Она потянулась к ним и вытащила одну, постукивая ею по столу, как опытный курильщик. Если бы только ее отец оставил вино и пришел сюда.
         - Хорошо. Ну, я хотел сообщить тебе, что мы получили твои документы, которые ты прислала, и мы были очень впечатлены, особенно твоим произведением искусства, - сообщил ей Мистер Мур, - Я сам разговаривал с твоей директрисой, Миссис Маклин, и она не могла сказать о тебе достаточно добрых, восторженных слов. Конечно, прием на следующий год был закрыт с декабря. Однако, из-за непредвиденных обстоятельств, появилось еще одно место. Так что, если ты все еще заинтересована в учебе в Уэверли в следующем году, мы будем рады принять тебя.
        Дженни швырнула незажженную сигарету в сторону брата, и та отскочила от его плоского лба и упала на пол.
      - Неужели?!- она чуть не закричала, - О Боже мой! Неужели?!
      - Да, действительно, - ответил мистер Мур с некоторым удивлением, - Мы пришлем тебе документы сегодня же, если хочешь.
      О, какой милый, милый человек.
      - Да, пожалуйста! - Дженни встала, а потом снова села. Она была так взволнована, что боялась намочить свое платье с запахом, - Спасибо вам. Боже мой. Большое вам спасибо!
      - Не стоит благодарности.
        Она поняла, что должна повесить трубку, прежде чем скажет что-то действительно глупое, и они передумают.
      - Я лучше пойду и скажу отцу прямо сейчас. Я так рада, что вы позвонили. Спасибо.
       Дженни повесила трубку, обежала вокруг стола и обняла Дэна.
       - Я иду в пансион! - она вскрикнула головокружительно, хватая его за плечи и тряся его худое, вонючее тело, как тряпичную куклу, - Я иду в пансион!
      - Круто, - ответил Дэн, с облегчением отметив, что кто –то отвлек внимание от его сомнительного положения. Он вытащил печенье с предсказанием со дна бумажного пакета, в котором принес домой свою китайскую еду. “Хорошо для тебя”.
      Дженни развернулась и помчалась к кабинету отца. Не обращая внимания на строгое правило, которое Руфус установил для нее еще во младенчестве, она распахнула дверь без стука.
       Руфус удивленно поднял глаза, зажег спичку и зажег в руках прозрачную зеленую трубку, окно распахнулось настежь, и теплый воздух наполнился едким запахом марихуаны.
       - Грр, - прорычал он.
        Дженни это даже не взволновало. Во всяком случае, она всегда подозревала, что он курил марихуану.
       - Папа, я попала в Уэверли, - задыхаясь, сказала она ему, - Ну, знаешь, в пансион с новой художественной программой, о котором я читала? Меня взяли!- она практически кричала на него, - Меня взяли!
      Руфус задул спичку, открыл ящик стола и бросил туда улику. Затем он задушил ее в объятиях.
      - Я так сильно этого хотела, что это должно было случиться, - выпалила Дженни, уткнувшись лицом в его теплое прокуренное плечо.
      Нам всегда говорили: "будь осторожен в своих желаниях”. Но, может быть, Блэр все - таки была права: чем больше ты хочешь, тем больше получаешь.
Gossip girl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.
Привет народ!!!!!
Наша последняя ночь вместе.
       Теперь мы официально выпускники средней школы!!! Давайте готовиться к шумной вечеринке в Йельском клубе!! Там нет ни списка гостей, ни дресс — кода, поэтому, чуваки, вам может не гарантироваться номер, но вы, безусловно, туда попадете! Определение незваного гостя: любой, кто не окончил сегодня школу и/или тот, кто на самом деле не знает девушку, устраивающую вечеринку.
Их последняя ночь вместе.
      Увы, прелестный английский лорд Б завтра улетает домой. Может быть, он расторгнет помолвку с девушкой, с которой, по слухам, был помолвлен еще в детстве? Или он женится на ней, бросив Б? По крайней мере, она может уехать на закат в своем новом, очаровательном, кабриолете цвета бисквита. Вы видели его припаркованным возле Брик Черч? Привезена с другой страны. Ни у кого, я имею в виду ни у кого, в этой стране нет такой машины.
    Ваши письма:
      Дорогая Сплетница,
    Я учусь на предпоследнем курсе Йельского университета, и я слышала, что малыш Н уже записался в лабораторную крысу для психиатрического отделения медицинской школы. Например, они собираются дать ему все эти изменяющие сознание наркотики, которые они тестируют, и они даже платят ему, чтобы он их принял.
           - jrmed
       Дорогая jrmed,
    Как будто ему нужно платить?! Во всяком случае, во — первых, у мальчика еще даже нет аттестата.
          - Сплетница
       Дорогая Сплетница,
     Мой сын говорит мне, что ты - голос молодых людей, и поэтому я должен спросить, знаете ли ты одаренного поэта, который был на пути в Эвергрин, но последовал по зову сердца. Видишь ли, я и сам в некотором роде поэт! Он собирался помочь мне с моей книгой по истории сексуальной поэзии, но он отказался. Я расстроен! Мне нужна помощь юного таланта! Может быть, ты приедешь в Олимпию, чтобы помочь мне. Ты будешь спать в гамаке. Мой сын готовит хорошую греческую еду!
                - professorpop
           Уважаемый professorpop,
     Да, это звучит заманчиво, но у меня уже есть планы на это лето. Кроме того, гамаки никогда не были мною любимы. Я предпочитаю спать на простыни из египесткого хлопка. Хотя название вашей книги звучит довольно интригующе. Удачи вам с ней.
            - Сплетница
Они наконец-то поняли.
     Почти все частные школы в Манхэттене наконец - то поняли это: старшеклассники не хотят сдавать выпускные экзамены или сидеть в классе в последний месяц учебы, и им это не нужно, так как они уже поступили в колледж и настолько истощены к этому времени, что они не могут узнать ничего нового. Так что, начиная со следующего года, старшеклассникам будут ходить на занятия только до середины мая. Они закончат год, пройдя стажировку по своему выбору в любом месте города. Звучит довольно круто, да? Жаль, что никто из нас не мог этого сделать. Я могла бы "практиковаться“ с онлайн - колонкой новостей и ”работать" в постели в моей любимой черной хлопчатобумажной ночной рубашке ДКНУ. Не то чтобы мне было обидно. В конце концов, я уже закончила школу!!!!
Наблюдения.
     Б выходит в Йельский клуб из своего нового кабриолета Бимер вместе с В. Девочки начали праздновать рано, так что кто знает, в каком виде они будут сегодня вечером. ... Этот самодовольный индии - режиссер нанес личный визит в квартиру С на Пятой авеню. С выходит из своего дома в желтом сарафане Toккa с вырезом. Она выглядит великолепно. Слава богу, С изменилась. Дж уже украшает свою комнату проспектами Уэверли. Д покупает целое ведро красных роз для угадай кого? Хорошо, что она не уехала из города, но очень жаль, что она совсем забыла о нем! Сегодня должно быть очень, очень интересно.
      Увидимся!
                Ты же знаешь, что любишь меня.
                Сплетница
Это было лучшее время, это было худшее время.
      Гостиная была в стеле старый Нью-Йорк, за исключением шести телевизоров Пионер с плоским экраном, висящих на деревянных панельных стенах, прокручивающих последний фильм Ванессы. Тот факт, что все персонажи фильма медленно просачивались на вечеринку, делал ее похожей на премьеру нового остросюжетного документального фильма, и все на вечеринке чувствовали себя знаменитостями.
        - Я же говорил тебе, что телегеничен, - прокукарекал Чак Басс, наблюдая за собой на экране. Он прибыл со свитой коротко стриженных мальчиков в серых фланелевых мундирах, которых раньше никто не видел.
      Это потому, что он наткнулся на восьмиклассников какой - то случайной католической школы рядом с его квартирой в Саттон Плейс и заплатил мальчикам, чтобы они пришли.
      - Они такие милые, - заметила Изабель, глядя на особенно невинного мальчика с широко раскрытыми глазами, который подписывал ежегодник Чака школы Риверсайд желтой ручкой-маркером. Изабель переоделась в укороченные джинсы Роган и красную футболку Джуси кутюр и выглядела почти неприлично вульгарно.
      Мальчик пристально посмотрел ей в спину. Он никогда не видел столько ухоженной открытой кожи. Может быть, это была его счастливая ночь!
     - Им ведь всего тринадцать лет, - усмехнулась Кати, листая свой ежегодник и подсчитывая, сколько человек его подписало. Она берегла свою девственность для колледжа. Что-то вроде того. Технически она уже проиграла ее Чаку Бассу на вечеринке в доме Серены, примерно два года назад, но тогда она была настолько пьяна, что даже не помнила об этом.
         Лорд Маркус надел Блэр на шею что-то ледяное и великолепное. Блэр коснулась своей ключицы и посмотрела вниз. Это было жемчужное колье Булгари, точно такое же, как то, что она одолжила у своей матери на прослушивание на «Завтрак у Фреда», только в десять раз лучше. Каждая жемчужина в ряду имела свою уникальную форму, несовершенную и в то же время совершенную, скрепленную богато украшенной золотой застежкой в форме буквы Б. “Поздравляю, пчелка”, - пробормотал он, целуя ее в затылок.
         Пчелка?
        Блэр всегда хотела иметь прозвище. Она вздернула подбородок, чтобы поцеловать его в губы, чувствуя себя пьяной от счастья и водки, которую она выпила с Ванессой за несколько часов между выпуском и этим моментом. У нее была безумно красивая новая машина, безумно горячий новый парень, и она собиралась осенью в Йель. Жемчуг был всего лишь аксессуаром для ее и без того безупречной жизни.
       Ну разве мы не круты?
       - Я бы очень хотел, чтобы ты приехала в Англию этим летом, - прошептал Лорд Маркус, касаясь губами волос Блэр, - Моя семья отчаянно хочет познакомиться с тобой. Ты можешь остаться у нас. И может быть, мы даже сможем долететь до Парижа и повидаться с твоим отцом, пока ты там будешь.
      У Блэр перехватило дыхание, и она обернулась, моргая на него, как пустоголовая мультяшная принцесса, которую только что разбудили от колдовских чар. Он только пригласил ее погостить, но это прозвучало почти как ... предложение руки и сердца. Он был ее принцем, ее рыцарем, ну, не совсем так, но лорд - это почти одно и то же. У них все закрутилось так быстро, а теперь хотел отвезти домой, чтобы познакомить с родителями, потому что скоро, возможно, даже этим летом, он подарит ей невероятно редкое кольцо с бриллиантом, встанет перед ней на колени и попросит ее выйти за него замуж.
       Не то чтобы он действительно упоминал о браке. И когда именно это случилось?
       - Да, - блаженно ответила Блэр, - О да!
       Это был скорее отклик на предложение руки и сердца в ее голове, чем на первоначальное предложение Лорда Маркуса, но в мире, по словам Блэр, они были неразрывно связаны: она уедет в Англию и вернется помолвленной с Лордом Маркусом.
      Хотя ей было всего семнадцать, и ее мама никогда даже не встречалась с ним. Не то чтобы она собиралась специально знакомить свою мать с Маркусом. Они могли бы встретиться на свадьбе. Или, может быть, они сбежали бы на какой-нибудь отдаленный Южнотихоокеанский остров и устроили бы скромную свадьбу ночью на пляже с одними туземцами в качестве свидетелей. Они бы ели жареную на огне козу и танцевали бы босиком на песке.
      Помните, что на острове Блэр может произойти все, что угодно.
      У нее не было особых планов на лето. Блэр думала, что ей понадобятся все два с половиной месяца, чтобы сделать покупки и собрать вещи для Йеля. Она даже поразмысливала над тем, чтобы съездить в Европу повидаться с отцом, но главным образом за покупками, потому что магазины в Нью-Йорке никогда не выставляли осеннюю коллекцию до сентября, а ей нужно было быть в Нью-Хейвене в конце августа, чтобы понять что к чему. Как же она доберется до Йеля с подходящими кашемировыми свитерами, ботинками и приталенными куртками, если не купит их прямо в Прада в Милане или в Берберри в Лондоне?
      Теперь ее лето было более определенным. Она будет ходить по магазинам, обручаться, а потом еще по магазинам.
      - Мне невыносимо думать, что это наша последняя ночь вместе, - пожаловался Маркус, целуя ее за ухом, - Мне было бы очень приятно узнать, что ты приедешь через пару недель.
      Блэр закрыла бы глаза и поцеловала его, а затем прошептала что –т о о том, что ей действительно нужно лечь, и попросила сопроводить ее до номера, чтобы она могла сорвать его одежду и они могли бы завершить свой брак немного раньше, но затем Серена и Нейт пришли на вечеринку позади группы девушек из Л’Еколь, которые курили Галоиз и носили вязаные топики Марни и золотые босоножки Гуччи, потому что на этой французской модели Прю были надеты вязаные топы Марни и золотые босоножки Гуччи на обложка июньского номера французского журнала Вог. К счастью, Серена успела переодеться. Иначе Блэр сломала бы ее идеальный аристократический нос.
      - Мне казалось, ты говорила, что они расстались, - сказала Изабель Коутс Тине Форд, только что окончившая колледж Ситон Армс. Она впилась зубами в пропитанный лимоном кубик льда, - Разве не поэтому они оба пропустили выпускной?
        - Я слышала, что они никогда по-настоящему не были вместе, - пропела в ответ Кати Фаркас, хотя Тина даже не разговаривала с ней, - Нейт - гей. Он сообщил об этом на прошлой неделе. И у него столько неприятностей. Его родители отреклись от него. Они даже не собираются платить за Йель.
       - Так почему же Серена все еще притворяется, что встречается с ним? - требовательно спросила Изабель, приподнимая свою разорванную красную футболку и обнажая живот только для того, чтобы дать этому невинно выглядящему школьнику - католику, которого Чак привел с собой, немного острых ощущений.
      Остальные девушки закатили глаза: “О, ты же знаешь, какая она. Она всегда так добра ко всем», - пожаловалась Рейн, - Наверное, отец Нейта нанял ее пофлиртовать с Нейтом, чтобы он перестал быть геем!
      На самом деле, это действительно похоже на то, что сделал бы капитан Арчибальд.
      Когда они выходили из Брик Черч, и за несколько секунд до того, как их семьи догнали их, Серена попыталась объяснить Блэр, почему она почти пропустила выпускной, в то время как Блэр притворилась, что не слушает. Очевидно, второй этап Серены на прослушивании «Завтрака у Фреда» был намного важнее, чем выслушивание речи Блэр или получение ее аттестата. По крайней мере, Блэр была довольна тем, что Серена никогда не получит эту роль. Она была слишком высокой, слишком белокурой и слишком голубоглазой и совершенно не подходила для нее.
      - Я получила роль! - закричала Серена во всю мощь своих легких, так взволнованно, что ей было все равно, кто ее слушает. Она схватила Нейта и сжала его своими длинными, идеально загорелыми руками, - Только что звонил Кен Могул. Я получила роль!
       Блэр чуть не упала с колен Лорда Маркуса. Она уже снова ненавидела Серену за то, что та пропустила выпускную речь и надела точно такой же костюм от Оскара де ла Рента. И конечно, она все еще втайне ненавидела ее за то, что она была с Нейтом. До сих пор казалось невозможным ненавидеть ее еще больше. Но Блэр уже снова начала разговаривать с Серенной, она даже сделала за нее экзамен по химии, так что теперь ей предстояло сделать неловкий выбор: внезапно вести себя как стерва без всякой причины перед Лордом Маркусом или быть притворяться милой, чтобы Лорд Маркус не подумал, что она стерва, и не передумал жениться на ней.
        Как будто он еще не заметил ее стервозности.
       Нейт стоял рядом с Сереной, как не пришей кобыле хвост. Он потер глаза и смутно улыбнулся Блэр и Маркусу, и впервые за долгое время Блэр задалась вопросом, что она думала о нем. Не важно, как часто они расстаются, она фантазировала об их совместном счастливом будущем, но теперь у них появились новая и улучшенная версии друг друга. Она откинулась назад, прижавшись к груди Маркуса, давая ему понять, что ей очень удобно сидеть у него на коленях и ее совершенно не волнует новость Серены. В ее идеально сшитом костюме было немного жарковато в душной комнате, но он так хорошо сидел на ней, что ей было все равно.
         Внезапно еще одна симпатичная, но низкорослая пара обошла Нейта и Серену и напряженно оглядела комнату, как будто они боялись, что кто-то может накричать на них за то, что они сорвали вечеринку. Блэр села и расстегнула свой пиджак от Оскара де ла Рента, с отвращением бросив его на пол. Парнем был ее двенадцатилетний брат Тайлер, который пытался выглядеть как рок-звезда, надев винтажный смокинг Армани поверх разорванной черной футболки AC/DC. Девушка с ямочками на щеках, похожая на беспризорницу, сидевшая у него на руке, была одета в тот же чертов белый костюм от Оскара де ла Рента, как у Блэр. Она даже носила те же чертовы туфли от Маноло Бланик, как у Блэр. Ее чертовы волосы были того же цвета, как у Блэр, и они были подстрижены в короткую градиентную стрижку, как у Блэр. Она никогда в своей жизни не видела эту чертову девушку, но если она не ошибалась, то она также накрасилась чертовым любимым блеск для губ Блэр Стропи от Шанель.
        Занавес.
        Блэр подтянула бретельки своей совершенно прозрачной кремовой кофточки Косабелла. Если бы не Лорд Маркус, она бы схватила девушку за шиворот и вышвырнула на улицу.
      - Привет, сестренка, - поприветствовал ее Тайлер фальшивым каменным голосом, расправив плечи в попытке выглядеть посолиднее, - Это Жасмин. Джаз, это моя сестра Блэр.
      - Круто, - небрежно отозвался румяный клон Блэр. Как будто она не провела весь день, пытаясь одеться точно так же, как Блэр.
      Блэр сморщила свой дерзкий маленький носик.
      - Я получила роль! - она услышала крик Серены с другой стороны комнаты, кажется, уже в тысячный чертов раз. Она взяла свой мундштук, ожидая, что Маркус даст ей прикурить.
      - Как поживаете? - она ответила в своей лучшей любезной улыбке, косящей под Одри Хепберн, выдувая дым над головами своего брата и его глупой маленькой подружки.
       Серена вполне могла получить эту роль, но Блэр жила ею каждый день.
Ничто не сможет удержать нас вместе.
       Это было почти нереалистично, как выпускной изменил все и всех. Вечеринка была похожа на воссоединение, за исключением того, что они только что закончили школу этим утром. Некоторые девушки все еще были одеты в свои белые выпускные платья с резиновыми шлепанцами и распущенными волосами, выглядя как сбежавшие невесты. Мальчики закатали манжеты аккуратно отглаженных брюк цвета хаки, а их школьные галстуки криво висели на голой, загорелой груди, так что они напоминали моделей из мужской коллекции Ральф Лорен, одетых для коктейльных вечернок, но сидящих на причале с ногами, болтающимися в озере, как будто они скорее выпьют пива вместе, чем вернутся обратно.
        Серена считала себя эмоциональным человеком. Модельер Ле Бест даже назвал духи «Слезы Серены», когда застал ее плачущей в снегу на фотосессии в Центральном парке. Она всегда считала, что на выпускном вечере ей будет плохо. В конце концов, она выросла вместе с этими людьми, переживала те же взлеты и падения, те же разочарования и триумфы. Но сейчас она была просто в экстазе. Даже угрюмый, рассеянный характер Нейта не мог расстроить ее, потому что она получила роль!
       Да, мы поняли это с первого раза.
       В своей обычной претенциозной, странной манере Кен Могул даже не смотрел ее второе прослушивание. Он старался держаться к ней спиной, чтобы убедиться, что она излучает достаточно энергии для этой роли. Когда она закончила свою реплику, он не обернулся, а просто поднял руку и сказал: “Спасибо».
      Второе прослушивание проходило на старом складе в Митпэйкене, на другом конце города. Серена уже была одета для выпускного, и она обещала щедро заплатить таксисту, если он будет ждать ее снаружи. Через несколько секунд она уже мчалась на восток по Четырнадцатой улице, молясь, чтобы Миссис М не заставила ее повторить свой последний год, и слишком поздно осознав, что забыла туфли.
      После окончания школы, за обедом в "Таверн он зе грин", ее мать была больше раздражена пропажей белых Джимми Чу, чем тем фактом, что Серена почти пропустила церемонию. “Разве прилично девушке ходить босиком?» - спросила миссис ван дер Вудсен. Потом Кен Могул позвонил Серене на мобильный.
       - Я не люблю загар и веснушки, так что, пожалуйста, Постарайся держаться подальше от солнца. Мы начинаем снимать «у Фреда» в следующем месяце, - хрипло объявил он. Серена просто сидела с прижатым к уху телефоном, пытаясь понять, о чем он говорит. Потом она поняла: «Я получила роль. Я получил роль!»
      Эй? Мы можем хотя бы сейчас сменить тему разговора, пожалуйста?
      Ее родители рассматривали съемки в фильмах несколько не подобающими для их класса, но менее чем через девять месяцев после того, как ее выгнали из пансиона, Серена была принята в Йель, Гарвард, Браун и Принстон и собиралась сниматься в римейке «Завтрака у Тиффани»: они вряд ли могли расстраиваться.
      «Я получила роль! Я получила роль!» - Серена продолжала кричать про себя. Ее первая настоящая роль в ее первом настоящем фильме. Впервые в своей жизни она поняла, что это было то, чего она действительно хотела. И это случилось не просто так. Она сама это сделала. Хорошо, что сейчас она была на вечеринке, потому что внутри нее была возбужденная маленькая девочка на батуте, которая прыгала и прыгала.
      Вух!
       - Я слышал, что они с Кеном Могулом вчера вечером накидались наркотиками, и она уговорила его дать ей главную роль в его фильме. Он искал актрису по старше и уде почти пригласил Натали Портман, но Серена промыла ему мозги, - прошептал кто - то.
        - Она даже пыталась уговорить его взять Нейта в качестве ее партнера, но он всегда так стремался, что забыл свои реплики во время проб, - прошептал кто - то еще.
        - А ты разве не слышала? Нэйт вообще не закончил школу. Его арестовали за кражу обезболивающих из кабинета медсестры в его школе, и теперь он должен идти в какую-то реабилитационную тюрьму для наркоманов в Хэмптонс, кажется, на все лето, - сообщила Рейн Хоффстеттер всем, кто слушал. Она познакомилась с Чарли Дерном, когда их родители припарковались рядом в кинотеатре для автомобилистов на Кейп Коде в прошлые выходные. С тех пор они разговаривали по телефону каждый вечер, так что она была осведомлена о Нейте.
        Нейт был благодарен за свою роль безмолвного сопроводлающего Серены. Он чувствовал себя так, словно был заключен в 15 см прозрачного пластика. Голос каждого звучал приглушенно и отстраненно. Не помогало и то, что Блэр сияла на коленях Маркуса, и то, что Серена явно не нуждалась в парне прямо сейчас, и то, что он был невероятно накурен.
         - Блэр?!  Ты слышала? Я получила роль! - Серена бросилась к Блэр и Лорду Маркусу, таща за собой Нейта.  Она энергично сжала плечи Блэр, - Ты ведь не злишься, правда?
        Ты сумасшедшая?! Блэр напряженно улыбнулась, все еще стремясь произвести впечатление на Маркуса своей милой, великодушной натурой.
         Ха!
        - Ты такая замечательная актриса, - наконец, вежливо сказала она своей бывшей подруге, - Ты это заслужила.
        Улыбка Серены в 32 зуба слегка поблекла. Она слишком хорошо знала Блэр, чтобы не понимать, что та была не столько довольна, сколько рассержена. У Блэр был тяжелый характер, лучше всего было бежать, когда она вела себя непредсказуемо.
         - А Ванесса здесь? Я не могу дождаться, чтобы сказать ей: «я говорила с Кеном Могулом об ее участиях в съемках!”
        Блэр решительно отвернулась и указала на Ванессу, которая сидела в углу со своей личной бутылкой Столи, радостно подписывая ежегодники всех дурачков на вечеринке, считавших ее крутой.
        - Ванесса Мэриголд Абрамс! - воскликнула Серена и бросилась через комнату, оставив Нейта позади.
         Нейт стоял перед Блэр и Лордом Маркусом, свернувшимися калачиком в своем кресле с откидной спинкой, засунув руки в карманы и чувствуя себя полным идиотом.
         - А ты как? - спросил Лорд Маркус, протягивая Нейту руку.
        Нейт не знал, кто знал о его затруднительном положении с аттестатом, и не очень хотел говорить об этом. “Я просто рад, что все закончилось», - пробормотал он. Лорд Маркус выглядел крупнее, чем ему помнилось, и хотя он был парнем, Нейт по достоинству оценил его красоту. Блэр действительно забила гол.
        - Именно так я себя и чувствую, - согласилась Блэр с веселой улыбкой. Она протянула руку и небрежно погладила загорелую мускулистую шею Лорда Маркуса, демонстрируя, как здорово разговаривать с Нейтом, сидя на коленях Маркуса.
      Нейт внезапно оживился, вспомнив, зачем он вообще пришел на эту вечеринку.
      - Блэр, можно тебя на минутку? - спросил он, хотя для него это прозвучало так, как будто он сказал: “Ууу Ши га га?”
     Блэр всегда была самой нуждающейся в их отношениях, так что это был новый опыт видеть Нейта, склонившегося над ней, выглядящего неловко и немного отчаянно, с чем - то громоздким под мышкой. Неужели он собирается сделать ей подарок, удивилась она. Бог свидетель, за все время, что они были вместе, она подарила ему достаточно подарков, и он почти ничего не дарил ей, кроме цветов несколько раз, когда думал об этом.
      - Никуда не уходи. Мы скоро вернемся, - прошептала она Маркусу. Блэр соскользнула с его колен, одарив его страстным взглядом "я только терплю эту вечеринку на полчаса больше прежде чем разорву твою одежду". Затем она последовала за Нейтом в эркер переполненной комнаты, стараясь казаться легкой и безразличной, в то время как ее сердце так бешено колотилось в груди, что она не удивилась бы, если бы оно было видно сквозь ее почти прозрачную кремовую блузку.
        Нейт вытащил эту штуку из — под руки - темно-синюю бумажную сумку для покупок, сложенную пополам. Блэр была слегка шокирована. Он купил ей подарок в Гэп?
       - Вот, - пробормотал он, вытаскивая что-то из сумки и протягивая ей. Блэр сразу же узнала его: зеленый кашемировый свитер с V-образным вырезом, который она подарила ему больше года назад.
       - Но ты же любишь этот свитер, - пожаловалась девушка, нащупывая золотое сердечко, которое зашила в левый рукав, прежде чем отдать ему, чтобы он всегда носил ее сердце на своем рукаве. Но его там не было. Блэр пощупала правый рукав, хотя была абсолютно уверена, что зашила его в левый. Нет. Где же, черт возьми, оно было?
        - Я просто не думаю, что было бы правильно оставлять его, - серьезно ответил Нейт. Он с трудом моргнул, стараясь сдержать слезы. Он задавался вопросом, помнит ли Блэр о золотом сердечке, которое сейчас лежало в сине-зеленой пепельнице из морского стекла в форме парусника рядом с его кроватью, как постоянное напоминание об их неудавшихся отношениях.
         Эй, может ему стоит поговорить с Ле Бестом о новом мужском одеколоне «Слезы Нейта»!
      - Это всего лишь свитер, - настаивала Блэр, чувствуя себя совершенно сбитой с толку. Ну почему бы Нейту просто не быть нормальным и не подарить ей скучную цепчку от Тиффани или что-нибудь еще, чтобы поздравить ее с окончанием учебы? Это был его способ извиниться, или он хотел, чтобы она вернулась? Ну, для этого было уже немного поздно.
        - Пожалуйста, оставь его себе.
        - Я не могу, - выдохнул Нейт, задыхаясь. Он хотел бы довериться Блэр, рассказать ей все о том, как он облажался с аттестатом, и как он облажался вообще. Но Нейт никогда по-настоящему не доверял Блэр, и сейчас, вероятно, было не лучшее время, чтобы начать.
        Хорошо, - она аккуратно сложила свитер и положила его на стоящее рядом кресло с голубой обивкой. Она уперла руки в бока, твердо решив не позволить себе дрогнуть. Теперь у нее был новый парень. Намного, намного лучше.
       - Это все?
      Нейт кивнул. Затем он сделал шаг вперед, закрыл свои изумрудно - зеленые глаза и осторожно поцеловал Блэр в гладкую, мягкую щеку. Он открыл глаза.
      - Поздравляю, - пробормотал Нейт и отвернулся.
      Блэр немного постояла, скрестив руки на груди, не обращая внимания на взгляды перешептывающихся одноклассниц. "Это всего лишь свитер", - мысленно повторила она про себя.
      Ну да. Правильно.
Напомни мне, как сильно я тебя люблю.
     Дэн не снял галстук с эмблемой школы Риверсайд для вечеринки у Блэр. Он хотел выглядеть самым красивым, когда объявит Ванессе, что отложил поступление в Эвергрин и хочет провести с ней следующий год, а возможно, и всю оставшуюся жизнь. Как только они приехали на вечеринку, Дженни сразу же направилась к бару, чтобы взять бокал шампанского, но Дэн задержался у двери, держа в руках охапку красных роз, он засмотрелся на Ванессу, которая выглядела великолепно в своем сексуальном белом платье с глубоким вырезом и шикарных белых туфлях на танкетке. Когда она болтала с Сереной ван дер Вудсен, на ее щеках играл румянец, а в темно-карих глазах вспыхивали искорки. Серена была великолепна, как обычно, с копной светло-русых волос, ниспадающих между ее обнаженными лопатками и бесконечными ногами, но вид ее не впечатлил Дэна так, как Ванесса.
       - Эй, чувак, тащи сюда свою задницу! - крикнула ему Ванесса с другого конца комнаты. Она была пьяна с часу дня, и вид Дэна, держащего в руках букет роз, был не столько возбуждающим, сколько откровенным. Да еще пьяным.
        Сегодня утром она чуть не уехала не с тем парнем. Она любила именно Дэна. А как же иначе? С его неряшливыми взглядами, болезненно написанными стихами и тем, как он неожиданно появлялся на ее крыше без одежды.
        Когда Дэн приблизился, она попыталась встать с йельского сине - белого полосатого кресла с откидной спинкой, в котором сидела, но затем сдалась и снова упала в него. “Я пытаюсь обнять тебя», - объяснила Ванесса, смеясь над собой.
        Она пьяна, понял он.
       Серена схватила его и поцеловала в щеку, а затем толкнула на колени Ванессы. “Ты такой милый», - проворковала она, взъерошив редкие светло - каштановые волосы Дэна, когда красные розы выпали из его рук и рассыпались у их ног.
         Ванесса пощекотала его под мышками, и он отмахнулся от ее тонких пальцев, внезапно почувствовав себя больше похожим на чьего - то милого четырехлетнего брата, чем на ее парня.
        - Итак, главная новость заключается в том, что Серена станет кинозвездой, и я собираюсь помочь сделать ее дрянной фильм с большим бюджетом, потому что если он получится потрясающим, мы будем выглядеть круто, - сказала ему Ванесса с пьяным возбуждением.
        Серена и Ванесса дали друг друга пять, как старые товарищи по футбольной команде. Затем Серена снова наполнила бокал и протянула его Дэну. “За Голливуд», - радостно воскликнула она, ожидая, что Дэн выпьет его залпом.
       Дэн присел на бледное голое колено Ванессы, стараясь не расплескать шампанское. Он приготовил любовное стихотворение Пабло Неруды, чтобы прочесть его наизусть, но, возможно, сейчас было не самое лучшее время.
       - Как ты думаешь, может мне сказать им, чтобы включили музыку погромче, чтобы мы могли потанцевать? - Серена громко рыгнула.
        - Определенно.- Ванесса подпрыгнула вверх и вниз на подушке стула, заставив Дэна упасть на пол, - Дэн ведь потанцует с нами, правда, Дэн?
         Дэн вскочил на ноги, страстно желая, чтобы Серена оставила его наедине с Ванессой: “Конечно”.
       Серена резко отвернулась, показывая желтый сарафан и золотистые волосы. В комнате было полно народу, и воздух был тяжелым от сигаретного дыма и духов. Все праздновали с самого утра, так что по ощущениям было четыре утра вместо десяти вечера, как в старые добрые времена, группа девочек из Ситон Армс и Констанс играли в бутылочку с группой мальчиков из Риверсайда.
       - Сначала я! - воскликнул Чак Басс, опускаясь на колени и энергично вращая пустую бутылку из-под Столли.
       Как обычно.
       - Папа сегодня здорово разозлился на меня, - признался Дэн. Он присел на подлокотник кресла Ванессы, внезапно занервничав так, что не смог выпить шампанского. Она не смотрела на него, но он надеялся, что она слушает, - Наверное, мне следовало сказать ему об этом до того, как я произнес свою речь.
       Ванесса наблюдала за тем, как Серена флиртует с Джарвисом Кокером—сумасшедшим крутым британским ди - джеем в черном цилиндре на его месте в другом конце комнаты. Она не могла не восхититься тем, насколько раскована была Серена. Она была готова на все, лишь бы это не было слишком противозаконно или унизительно, просто потому, что это ее забавляло. Но больше всего Ванессу восхищало то, что Серена не была тщеславной — она была просто Сереной. И она, похоже, не нуждалась в том, чтобы кто - то еще был Сереной. Ей было просто хорошо быть самой собой.
         - Видишь ли, я вроде как передумал ехать в Эвергрин, - продолжил Дэн, - По крайней мере, не сейчас.
         Ванесса почувствовала, что Дэн пристально смотрит на нее, и поняла, что он пытается сказать ей что-то важное, а она пропустила половину фразы: “Ждать. Что?»
        Дэн соскользнул с подлокотника кресла и опустился на колени на полированный янтарный деревянный пол, сжимая ее руки в своих: “Я люблю тебя, просто потому  что люблю тебя, - повторил он.
        Ванесса была рада, что в комнате было так тесно, иначе она могла бы немного смутиться.
         - Я не могу себе представить, что не разделю с тобой воздух, которым ты дышишь, живя так далеко отсюда, - искренне сказал Дэн, на этот раз своими словами, - Как я уже говорил в своей речи, я могу поступить в колледж в любое время, но сейчас я влюблен в тебя. И единственное, чего я хочу, мое единственное желание - быть с тобой.
         Лицо Ванессы обдала жаром. Да, она любила его, но разве он должен был быть таким чертовски драматичным?
         - Так ты ... - ее голос неуверенно затих.
        - Остаюсь здесь, - ответил Дэн, глядя на нее снизу вверх восхищенными карими глазами, - С тобой.
         Внезапно эта новая песня Ауткаст, которую никто не мог слушать, не вскакивая на ноги и не дергая задницей, вырвалась из динамиков на десять децибел громче, чем чистый R&B, который играл раньше. Серена подскочила к Ванессе, схватила ее за руку и вытащила из кресла.
        - Ну же, клевая девчонка, - уговаривала она, - Покажи мне, что ты можешь.
         Ванесса всегда ненавидела танцы, по крайней мере на публике, но сейчас ей нужно было уйти от Дэна и его признания. Серена подпрыгивала вместе с ней, а Ванесса смеялась и толкала ее в спину. Она чувствовала, что Дэн пристально наблюдает за ними, но не оборачивалась. Музыка была хороша, и она чувствовала себя живой и красивой в ее обтягивающем, красивом белом платье Морган Ле Фэй. Дэн, должно быть, был сумасшедшим, чтобы думать, что не пойти в колледж в следующем году было хорошей идеей. Конечно, он поедет, но они могли бы провести лето вместе, работая над отношениями. Музыка становилась все громче, и Ванесса подняла свои голые руки в воздух, подпрыгивая под нее. Дэн совершенно сошел с ума, но и она тоже никогда не говорила, что не танцует.
След слез Н.
        Нейт сидел на краю одного из восточных ковров Йельского клубного салона, делая вид, что наблюдает за игрой в бутылочку. Эта французская цыпочка хиппи, Лекси, которая ходила за ним по пятам в течение нескольких недель, утверждая, что безумно влюблена в него, и ее другие школьные друзья сидели в тесном кругу всего в нескольких футах от него, все они были одеты в вязанные крючком топики с обнаженными тощими животами и курили Галоис. Он надеялся, что она его не заметит.
        Слишком поздно.
       - Нейт? - Лекси села на корточки, ее тощий загорелый животик выпирал так, что она, должно быть, считала его неотразимым. Она сделала пирсинг в пупке, и он все еще был красным и болел.
        Фу.
        Она вытянула свои длинные голые руки над головой, давая остальной части комнаты прекрасный вид на татуировку Солнца, Луны и звезд на ее правой лопатке.
       О-ля-ля.
       Нейт улыбнулся, делая вид, что только сейчас заметил ее.
        - Привет, Лекси, - он осторожно помахал рукой и обнял колени, показывая, что не собирается присоединяться к ней.
       Лекси закатила свои темно-карие глаза и перекинула через плечо длинный хвост цвета воронова крыла.
        -Урод, - ответила она с сильным французским акцентом и очень по-французски хмурым взглядом, - Ты разбил мне сердце.
        Что-то захватывающее только что произошло в бутылочке, и все закричали и захлопали. Нейт тоже начал хлопать в ладоши, все что угодно, лишь бы избежать ссоры с Лекси.
        Серена и та странная бритоголовая девушка из Констанс, с которой Блэр типо жила и у которой типо был лесбийский роман, танцевали посреди комнаты, как диско фрики, выглядя пьяными и симпатичными, так, как вы должны были выглядеть в день окончания средней школы.
         Если, то есть, вы действительно получили свой аттестат в этот день, в отличие от определенного человека, которого мы знаем.
        У Нейта внезапно возникло дежавю, а может быть, это была скука. Во всяком случае, это было что-то грустное, что звучало по-французски. Он вспомнил, как напился на случайной вечеринке в доме того парня Дэна Хамфри на западной стороне в девятом или десятом классе и позволил Блэр и Серене нарисовать лицо на его голом животе черным несмываемым маркером. Они назвали это лицо Клыкастым, и каждая девушка целовала бака несколько раз в течение вечера, даже после того, как Нейт потерял сознание.
        Это были те самые дни.
      Внезапно Ната охватил ужас. А что, если он уже получил всю радость, которая ему было уготована? А что, если с этого дня все пойдет прахом? А что, если бы он с каждым годом становился все глупее и глупее, вместо того чтобы стать умнее? Это может случиться, когда вы остаетесь под кайфом большую часть своей жизни.
        По его золотистым щекам медленно потекли слезы. Все остальные на вечеринке казались такими счастливыми и взволнованными своим будущим, но он уже не был уверен, чего же ему ждать дальше.
Дж рассматривает возможность потерять ее до пансиона.
        Вечеринки всегда казались Дженни пугающими, особенно там, где большинство девушек были нормальными, с более нормальной грудью, симпатичнее и увереннее в себе, чем она. Но теперь, когда она училась в пансионе, Дженни чувствовала, что возможностей, по крайней мере, для нее, было великое множество. Она не должна была быть маленькой забитой Дженни Хамфр - кудрявой художницей с узловатыми коленками и гигантской грудью. На следующий год в Уэверли она могла бы стать Дженнифер Хамфри - невероятно уверенной в себе, самой крутой девочкой в 10 классе, а может быть, и во всей школе.
      Может быть.
      И если она собиралась изменить свой имидж, то было благоразумно сделать что - то радикальное, например, потерять девственность.
      Тпру.
     Она уже давно наблюдала за Нейтом Арчибальдом. Он казался совсем другим, чем тогда, когда разбил ей сердце в канун Рождества. Во-первых, он плакал, и его плечи были опущены, как будто он получил какие-то плохие новости и не мог их отпустить. Даже блеск, казалось, покинул его изумрудно - зеленые глаза. Она с трудом удержалась, чтобы не обнять его.
     - Привет, Нейт, - пропищала она, смело касаясь его плеча, - Помнишь меня?
      С такой грудью? Даже самый упрямый мальчишка не смог бы этого забыть.
     Нейт потер руками свое покрытое пятнами лицо и попытался улыбнуться.
     - Привет, Дженнифер, - поздоровался он с какой - то усталой бодростью человека, у которого выдался тяжелый день и которому не очень хочется разговаривать.
     - Значит, ты уже закончил школу и все такое?- настаивала Дженни. Она остро ощущала, что со своего места Нейт смотрит на ее гигантскую грудь, похожую на полку, которая была заправлена в эластичный черный топ со встроенным лифчиком из лайкры. Возможно, он даже не видел ее лица. Она присела на корточки рядом с ним. - В следующем году я буду учиться в пансионе Уэверли, - выпалила она, - Я совершенно не могу ждать!
     Нейт был немного удивлен, что Дженнифер вообще захотела поговорить с ним, но он был благодарен, потому что это означало, что ему больше не нужно было избегать разговоров с Лекси.
     - Это хорошая школа.
     - Да, и мне больше никогда не придется носить дурацкую форму Констанс, - взволнованно добавила Дженни, уже сожалея о том, как капризно и по - детски прозвучал ее голос. А потом она вспомнила кое - что, что не заставило бы ее звучать совсем по - детски. Она придвинулась чуть ближе к уху Нейта. От него пахло свежевыстиранной рубашкой и тем восхитительным одеколоном Эрмс, который он всегда носил.
       - У меня в сумке есть таблетка с буквой Э. Кто - то подарил мне ее в Кротоне, когда я приезжала туда. Я даже не знаю, сможем ли мы разделить ее на пополам, но ... - она улыбнулась своей самой застенчивой манящей улыбкой.
        Что за кокетка, что за рискованная девушка эта новая, идущая в пансион Дженни Хамфри!
         Нейт моргнул. Дженнифер не просто разговаривала с ним, она флиртовала с ним — жестко. Неужели она думает, что он просто проглотит таблетку Э и переспит с ней прямо посреди клубной гостиной Йеля, окруженный всеми, кого он знал, включая его бывшую девушку Блэр и его (он не был действительно уверен), вероятно, уже скоро бывшей Сереной?
        Разве это когда-нибудь останавливало его раньше?
       Нейт употреблял экстази только пару раз с Чарли, Энтони и Джереми, но оба раза ему очень понравилось. Ему никогда не было так хорошо до тех пор, пока его не отпустило, и он почувствовал усталость и обезвожевание и просто хотели плавать в ведре воды Поланд Спринг. Он определенно чувствовал себя сейчас хуже, чем когда - либо в своей жизни. Может быть, немного Э с маленькой Дженнифер Хамфри, которая, казалось, становилась еще симпатичнее с возрастом, было именно то, что ему нужно.
        Дженни видела, что Нэйт поддался искушению. Воодушевленная своей способностью заманивать в ловушку горячих взрослых парней своими соблазнительными способами, она страстно дышала ему в ухо: “Давай пойдем в ванную и сделаем это».
       Эй? Неужели она не помнит, что случилось в последний раз, когда она была одна в ванной с похотливым взрослым парнем?
То, что ты предпочитаешь не слышать, не может причинить тебе вреда.
        Блэр сидела в кабинке одной из идеально чистых и элегантных дамских комнат Йельского клуба, удивляясь тому, что уже больше месяца ее не тошнило, когда до нее дошли первые тревожные слухи.
       - Я слышала, что он даже не был настоящим лордом. Он просто тот английский парень, который пришел сюда и притворился большим аристократом. Держу пари, он не ходит на охоту за лисами, не носит цилиндры и фраки к обеду или что - нибудь в этом роде, - выпалила Лора Сэлмон из соседней кабинки.
       - Я просто думаю, что это действительно отвратительно с его стороны. Я имею в виду, если он помолвлен с какой - то девушкой в Англии, это означает, что он на самом деле изменяет им обоим, - небрежно ответила Кати Фаркас, обрызгивая свои волосы лаком Фредерик Феккай в третий раз за этот вечер, - Мне просто нравится, как эта штука пахнет. Разве тебе не нравится, как он пахнет? Я даже иногда пшикаю его свою одежду, хотя знаю, что это вид брутто. В смысле, это же лак для волос!
        Блэр продолжала задирать плиссированную атласную юбку своего белого костюма от Оскара де ла Рента, чтобы девочки не узнали его. Может быть, они говорили о Лорде Маркусе?
      - Я просто думаю, что кто - то должен ей сказать, - заявила Лора, прежде чем покраснеть. Она толкнула дверь кабинки, открыла ее и начала мыть руки лимонным мылом Л’Окситан, предоставленным Йельским клубом, - Согласна?
       - Да, - согласилась Кати.
       Как будто у них хватило бы наглости.
        Блэр подождала, пока они уйдут, и толкнула дверь кабинки. Ее тошнило от водки и шампанского, выпитых за последние несколько часов, но она не собиралась блевать и рисковать забрызгать юбку своего изысканного костюма.
        Что они знают о Маркусе? - она кипела от злости. Их мелочная ревность была настолько явной, что от одной только мысли об этом ее затошнило еще больше. Конечно же, он был лордом. Разве они не заметили его замечательные туфли Черчс без потертостей? То, как безупречно были подстрижены его волосы? Идеальные швы на его рубашке Сэвил Роу? Разве они не слышали, как он называл ее “великолепной” и “дорогой” и целовал ее руку, как будто это была самая естественная вещь в мире? Когда Блэр гуглила его, там не было ни единого упоминания о невесте. Ни хрена он не был помолвлен, ни с кем, кроме нее. Она мечтательно закрыла глаза. Леди Блэр Роудс - это действительно звучало приятно.
       Дверь туалета распахнулась, и в комнату вошла Изабель Коутс, выглядевшая измученной, потому что ее белая атласная заколка для волос от Диор выпала, когда она танцевала. Изабель всегда была так помешана на своих волосах, что Блэр удивилась, почему бы ей просто не подстричься.
       - О. Ты здесь, - заметила Изабель, давая понять, что она только что участвовала в продолжающемся расследовании Кэти и Лоры так называемого Лорда Маркуса, - Наверное, это я должна тебе сказать, - она понизила голос, чтобы Блэр поняла: то, что она должна ей сказать, чрезвычайно важно, - Пока тебя не обидели.
       Как будто она действительно беспокоится?
      Блэр прищурила свои голубые глаза, холодно глядя на отражение Изабель в зеркале в золоченой раме: «Что ты хочешь сказать?»
       Изабель заправила за уши несколько выбившихся каштановых прядей, затем нахмурилась и вырвала заколку, начав все сначала.
      Блэр подумала, что ее обрезанные джинсы и рваная красная футболка Джуйси делали ее безвкусной и отчаянной, как Пэрис Хилтон.
      - Этот парень, Лорд Маркус, женат, - деловито сообщила ей Изабель, морщась от напряжения и пытаясь сделать свой конский хвост совершенно гладким и избавиться от петухов.
       Блэр в седьмой раз за последние пять минут намазала губы блеском Шанель Строппи. Она так разозлилась, что даже подумала, что ее сейчас вырвет: «Ерунда».
       Изабель закатила свои карие глаза с кудрявыми ресницами и вздохнула, как будто ей уже надоела вся эта тема.
       - Ну, почти так. Он помолвлен. Он был помолвлен, когда ему было около десяти лет. Ну знаешь, как Леди Диана и Принц Чарльз?
        Блэр резко отвернулась от зеркала, крепко сжав кулаки, чтобы не задушить похожую на страусиную шею Изабель.
       - И где именно ты это слышала?
         Изабель раздраженно пожала плечами.
          - Это все знают. Это вроде как факт.
          В зависимости от твоего определения слова "факт".
         — Это самое бредовое ... - Блэр хотела было попытаться защитить честь Лорда Маркуса, но вовремя спохватилась. Они были молоды, они любили друг друга, кому какое дело, что думают другие? Даже если в Англии и была какая - то скучная девушка, на которой Лорд Маркус должен был жениться, она, вероятно, выглядела как королева Виктория и сидела на своей толстой заднице в своем замке, поедая пышки весь день, задаваясь вопросом, почему Лорд Маркус никогда ей не звонил.
         Изабель улыбнулась своему отражению, наконец - то удовлетворенная им.
        - Я просто подумала, что ты должна знать, - она пожала плечами, а затем подняла свои перемазанные воском брови на Блэр, - Хочешь пойти с нами покурить? - предложила она, как будто им всем было по-прежнему по тринадцать лет и курили они только группами.
        - Нет, - Блэр оттолкнула ее и вышла из ванной комнаты. Она заглянула в доверху переполненную гостиную, но стул, на котором они с Лордом Маркусом сидели вместе, теперь был занят крикливым, пьяным, тощим другом Нейта Джереми и какой-то мерзкой француженкой, пытающейся научить его выдувать кольца дыма в форме сердца. Лорда Маркуса нигде не было видно. Блэр потрогала перламутровое колье Булгари и, пошатываясь, пошла по коридору к лифту.
         Всю ночь ей хотелось побыть с Лордом Маркусом наедине в его номере. Теперь у нее появился шанс.
Д переосмысливает свои планы на лето.
        Рука Дэна с сигаретой сильно дрожала, когда он смотрел, как его сестра исчезла в мужском туалете, а за ней последовал надменный принц - наркоман из Верхнего Ист Сайда, Нейт Арчибальд. Дженни, казалось, становилась все смелее и увереннее в себе с каждым годом, в то время как он, казалось, снова возвращался к тому безымянному, лишенному друзей неудачнику, каким был до этого времени. Она даже с трудом пробилась в пансион после того, как прием на следующий год был закрыт, в то время как он сократил свои варианты до нуля.
        Теперь музыка была действительно громкой, и Ванесса с Сереной вдохновили половину зала встать и танцевать. Ванесса сбросила туфли на танкетке, обнажив черные гладкие носки и бледные, глубоко выгнутые ступни. Дэн любил целовать изгибы ее ног. Он мог бы писать сонеты о сводах ее ног. Но это было в те времена, когда Ванесса не пила, не танцевала, не носила белое или что - нибудь еще, кроме черных джинсов, черных гольф до колен и ботинок от Док Мартенс. Теперь она казалась совсем другой, если бы он написал о ней стихотворение, то не знал бы, с чего начать.
         Ванесса подскочила к нему и обвила руками его шею. Ее бледная кожа была скользкой от пота, а веки отяжелели от выпитой водки. “Я действительно люблю тебя, Дэн. Я действительно хочу», - горячо выдохнула она ему в ухо, прежде чем снова отпрянуть, все ее тело пылало. Дэн смотрел ей вслед, искренне веря, что она действительно любит его. Она просто не нуждалась в том, чтобы он был с ней, не все время. Она была слишком занята тем, что сбрасывала свой черный кокон и превращалась в мерцающую белокрылую бабочку.
       Но он уже отложил свою учебу в Эвергрин. И что же ему теперь делать?
       Закуривая Кэмел, он подумал о том, чтобы ворваться в мужской туалет и спасти Дженни просто ради старых времен и потому, что такой благородный поступок мог бы заставить его чувствовать себя лучше, но он устал от того, что всегда был ответственным старшим братом. Почему никто не может спасти его для разнообразия?
       Ок.
      - Сынок? Могу я поговорить с тобой минутку?
       Дэн бросил сигарету на бордово - золотой восточный ковер, чуть не выпрыгнув от удивления из своих выцветших синих кроссовок Ванс. Это был его отец, в своих любимых фиолетовых хлопчатобумажных спортивных штанах и черной футболке с надписью "Mets", выглядевший румяным от избытка красного вина.
       - Наверное, - медленно ответил Дэн. Музыка в гостиной звучала до нелепости громко. Дэн вывел Руфуса наружу. На Вандербильт Авеню воздух был сырым и влажным, тротуары блестели черным. На другой стороне улицы вокзал Гранд Сентрал выглядел как гигантская реликвия прошлого города. Синий Бьюик—Скайларк 77 — го года выпуска - еще одна реликвия прошлого - был припаркован возле Йельского клуба и выглядел совершенно неуместно. Две худенькие девушки из Л'Эколь сидели на обочине и ссорились из - за того, кто красивее, а кто с большим понтом курит Голуаз .За их спинами лежали брошенные в кучу золотые босоножки от Гуччи с кольцами на пальцах ног. Внезапно они начали целоваться.
       - Господи, - пробормотал Руфус, теребя свою спутанную бороду с проседью, которая напоминала использованную подушечку для бритья.
      - Что, пап? - нетерпеливо заскулил Дэн. Ему было немного неловко стоять в стороне от вечеринки вместе с отцом. Он чувствовал себя так, будто ему одиннадцать лет.
       Руфус засунул руки за растянутый пояс своих фиолетовых спортивных брюк, и Дэн вздрогнул от того, насколько непривлекательным был этот жест.
       - После того как ты ушел, позвонил какой - то странный профессор – грек из Эвергрина. Сначала он нес какую – то ересь, типо, что ты должен спать в его гамаке и есть виноградные листья с ним, но потом он начал философствовать о том, что дети вашего возраста не могут отличить секс от любви. По-видимому, он очень хорошо разбирается в этом вопросе.
       - Так или иначе, я поговорил с ним некоторое время, и все свелось к тому, что он собирается заставить их держать твое место для тебя а) потому что я попросил его и б) потому что он должен был быть твоим наставником и хочет, чтобы ты помог ему с его книгой и в) потому что мы оба любим тебя, даже несмотря на то, что ты идиот.
      Дэна возмутил нежный, слегка покровительственный тон отца.
       - Ты не можешь указывать мне, что делать, - возразил он, скрестив руки на груди и с каждой минутой звуча все по – детски, - Ты не можешь.
        - Это правда, - согласился Руфус. Он указал на шикарный винтажный Бьюик, припаркованный возле Йельского клуба, - Но я уже купил тебе машину. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это позволить мне научить тебя водить его этим летом, а затем убраться отсюда к черту.
       Дэн читал о прозрении и писал о нем, но на самом деле ничего подобного у него никогда не было. Он поступил почти в каждый колледж, куда подавал документы. У него было стихотворение, опубликованное в "Нью-Йоркере". И что он собирается делать в следующем году - работать в книжном магазине или обслуживать столики, чтобы не скучать, пока Ванесса на занятиях?
       - Я мог бы за лето все уладить - согласился он, не желая, чтобы отец думал, что его так легко убедить. Он и Ванесса могли бы провести лето вместе, когда она не была занята работой над тем фильмом, а он не был занят, разъезжая вокруг в этом ... магните для цыпочек. Да и кто знает? Может быть, там будут и другие девушки, кроме Ванессы, все, что ему нужно было сделать, это получить права и поехать на запад, чтобы выяснить это.
     Руфус протянул руку, чтобы похлопать его по спине, но Дэн раскрыл объятия и крепко обнял отца.
       - Эта вечеринка все равно была так себе, - признался он.
       Руфус хмыкнул и повел его к машине, которая стояла под уличным фонарем у обочины.
      - Тогда как насчет того, чтобы я дал тебе первый урок вождения?
       Оу. Разве ты не любишь просто счастливые концовки?
Секс, наркотики и рок-н-ролл.
        Дженни заперла дверь в кабинку для инвалидов в мужском туалете, не зная, снять ли ей одежду или выудить из сумочки таблетку Э. В ноздрях Нейта вспыхнуло нетерпение, но она не была уверена, чего он хочет в первую очередь - секса или наркотиков.
           Она расстегнула свой черный Леспортсак с белыми персидскими кошками на нем и щелкнула по соответствующей сумочке для мелочи: “А вот и он». Она достала маленький кусочек целлофановой обертки с таблеткой внутри и осторожно начала разворачивать его.
       Нейт заглянул ей через плечо:“Ты разломаешь или это сделать мне?”
       Дженни этого не хотела, а он, очевидно, хотел.
         - На, возьми, - она протянула ладонь, и Нейт зажал таблетку между большим и указательным пальцами. Он открыл рот, закрыл глаза и высунул язык, нажимая на таблетку, прежде чем открыть глаза и снова закрыть рот. Вот так, он не выглядел очень горячим, но Дженни все еще была полна решимости переспать с ним. Это была ее лебединая песня, ее последняя возможность остаться в памяти.
         О, она точно останется в памяти.
         - Как это на вкус? - спросила Дженни с искренним любопытством.
         - Так себе,- Нейт улыбнулся. Чем больше времени он проводил наедине с Дженнифер, тем больше чувствовал себя самим собой. Все, что она хотела, это немного необязательств, неожиданий, конца года веселья, прежде чем она уедет в пансион или куда - то еще, куда она собиралась этим летом, и так же жолэно было быт и у него. Он наклонился и осторожно поцеловал ее в губы, как будто откусывал что - то еще слишком горячее, чтобы есть. Но ты ешь.
         Дженни нравилась сама мысль о том, что она использует Нейта, и тот факт, что он хотел, чтобы она использовала его, вызывал у нее еще больший интерес. Он погладил ее по вьющимся каштановым волосам, и она, вздернув подбородок, посмотрела в его потрясающие зеленые глаза: «Помнишь, как я в тебя влюбилась?»
        Нейт снова улыбнулся и поцеловал ее. Он делал это некоторое время, улыбаясь и целуя, улыбаясь и целуя, как будто он лизал вкусный рожок мороженого.
        - У тебя кожа как ... как ... лепестки, - заметил Нейт, когда буква” Э " начала действовать. Он потерся кончиком носа о ее висок, - ГРР.
         Дженни хихикнула. Было совершенно удивительно снова оказаться в такой интимной обстановки с Нейтом. Он был до нелепости красив, и целоваться с ним было очень, очень, очень приятно. Но Нейт уже начал съезжать с катушек, а она не хотела терять девственность с паренем, который думал, что он щенок лабрадора.
        Она не будет. Она более скромная, чем хочет казаться.
        И все же это была ее последняя сумасшедшая ночь перед тем, как она улетит на лето в Прагу. Она была совсем не готова к тому, чтобы это закончилось.
      Нейт потерся подбородком о ее тщательно выщипанные темно - коричневые брови, и она подняла подбородок, чтобы поймать его в еще одном долгом, горячем поцелуе. Ее брат всегда жаловался на то, как плохо ему живется. Но она не могла мириться со своим положением дольше. Она планировала, что ее жизнь будет захватывающей. Это просто было; это действительно было.
     Нет ничего лучше маленькой тайны.
      - Маркус, дорогой? - робко позвала Блэр через лепную белую деревянную дверь в комнату Маркуса. Она никогда раньше не называла его вслух "дорогой", но теперь это стало ее любимым ласковым обращением, - Ты что, там внутри?
       Она подумывала о том, чтобы раздеться прямо здесь, в коридоре, до своих жемчужин Булгари, но в Йельском клубе было полно народу, и что, если какой - нибудь профессор Йельского университета в галстуке - бабочке увидит ее голой сегодня вечером, а потом она окажется на его на занятиях по юриспруденции или где – нибудь еще в следующем году?
      Ну, это, конечно, сделало бы пару еще более интересной.
       - Маркус? - Блэр прижала ухо к двери, прислушиваясь, не идет ли он. Ничего. Она попробовала повернуть ручку. Дверь была не заперта. Она приоткрыла ее на несколько см и просунула голову внутрь, - Маркус? - по-прежнему ничего. Она распахнула дверь настежь.
      Ящики старинного дубового шкафа были выдвинуты, а на кровати валялось влажное полотенце. Воздух был тяжелым от пара и запаха одеколона Маркуса Каролина Эррера. Фор Мэн Дверь шкафа была открыта настежь. Все вешалки для кедровых костюмов были пусты. Маркус исчез.
       Упс.
       Блэр тяжело опустилась на кровать, чувствуя себя очень похожей на брошенную, но прекрасную героиню одной из мелодрам, которые она временно перестала смотреть. Она отказалась от своих огромных солнцезащитных очков от Джеки О, своего фирменного шарфа от Эрмс и своего длинного плаща Берберри, потому что героиня, которая была влюблена и неодинока, не нуждалась в них. Теперь она хотела их вернуть.
       Как же это случилось? Может быть, ее единственная цель в жизни состояла в том, чтобы служить ковриком для таких парней, как Нейт и Лорд Маркус, чтобы вытирать подошвы их лживых, лицемерных туфель Черч соф Ландон?
       В животе у нее все перевернулось, она вскочила и бросилась в соседнюю комнату, намереваясь сделать все возможное, чтобы ее вырвало, как только она доберется до туалета. На комоде стоял большой кремовый конверт со словами "Моя дорогая Б", нацарапанными на нем завитушечным почерком Маркуса, и маленькая черная бархатная коробочка со словом "БУЛГАРИ", напечатанным золотом. Блэр с трудом удержался, чтобы не вскрыть коробку, и разорвала конверт. Внутри была записка от Маркуса, написанная на его кремовой визитке с эмблемой Лорда Маркуса Битон - Роудс, напечатанной Йельскими синими чернилами, вместе с билетом на самолет Бритиш Эйрвэйс.
Блэр продолжала стоять, пожирая записку, стараясь не обращать внимания на маленькие взрывы в животе, словно лопались мыльные пузыри.
        «Дорогая, дорогая Блэр, Пчелка, моя милая пчелка,
        Как я мог знать, когда планировал короткий визит в Нью - Йорк после окончания Йельского университета, что встречу девушку и влюблюсь? И не просто какая — то девушка, а ты. Было бы невозможно описать мои чувства, так что я выскочил и купил тебе две маленькие вещички, чтобы добавить их к ожерелью. Обещай мне, что ты наденешь их все, когда я увижу тебя в следующий раз, который должен быть всего через несколько недель, если ты будешь так любезна, чтобы сесть на рейс, на который я так самонадеянно забронировал билет в первый класс, разумеется. Он состоится через две недели, что дает тебе достаточно времени, чтобы купить целый новый гардероб, сделать ряд процедур по уходу за лицом или сходить в солярий, или все, что ты делаешь, чтобы сохранить свою внешность такой же потрясающей, какой и всегда. Прости, что вот так сбежал от тебя, но это твой выпускной, единственный, который у тебя когда - либо будет, и я не хотел омрачать ее прощанием. Ну ладно, я пошел. Пожалуйста, приезжай в Англию. Я буду скучать по тебе.
                Маркус
         Блэр схватила черную бархатную коробочку с белого комода и с трудом открыла ее. Две идеальные, огромные круглые жемчужины сияли ей в ответ, каждая свисала с золотой буквы Б — серьги, соответствующие ожерелью. Она выдернула свои скучные жемчужные серьги и вставила вместо них новые.
          Пчелка. Моя милая пчелка.

Казалось очень сомнительным, что Маркус был помолвлен с какой-то толстой, большеносой, голубокровной герцогиней, если он купил Блэр билет на самолет в Англию, чтобы познакомиться с его матерью. Судя по его безупречным канцелярским принадлежностям, Лорд Маркус был настоящим лордом. И судя по записке, билету на самолет и жемчугам, он действительно любил ее.
      Открыв верхний ящик бюро, она положила билет на самолет рядом со своим любимым черным бюстгальтером Ла Перла демикап.
       Вопреки распространенному мнению, ничто так не возбуждает интерес девушки, как таинственный отъезд.
        Ты знаешь, что любишь меня.
       Светлые волосы Серены слиплись от пота, а желтое платье Токка прилипло к коже, как мокрая салфетка.  Она уже целый час танцевала и едва могла стоять. Ванесса стояла, прислонившись к стене и дула воду из бутылки Перье, ее щеки покраснели от усталости. Серена присоединилась к ней, выхватила воду из руки подруги и вылила ее себе в горло.
       - Ты видела Дэна? - задыхаясь, спросила Ванесса. Теперь, когда она прекратила танцевать, было бы неплохо найти тихий уголок в клубе и немного поразвлечься с Дэном.
          - Нет, - ответила Серена. Две девушки оглядели комнату, их глаза щипало от соли от их пота. Группа одетых в серую униформу десятиклассников из какой - то католической школы строила человеческую пирамиду с Чаком Бассом на вершине, хотя он весил столько же, сколько и все они вместе взятые. Одна из девушек Л'Эколь сняла топик и танцевала одна в углу, покуривая косяк и бренча на гитаре; на ее лопатке красовалась татуировка в виде солнца, луны и звезд.
         - Эта вечеринка какая-то странная, - заметила Ванесса.
        - Ты не видела Нейта? - спросила Серена. Она смутно помнила их приход, но с тех пор его не видела. Она прищурилась, ожидая увидеть плачущего Нейта в баре, но его нигде не было.
         Блэр отошла от барной стойки, держа в руке новый бокал с бурлящим шампанским и новую сигарету, свисавшую из старинного эбонитового перламутрового мундштука в ее блестящих губах, выглядя как персонаж старого фильма. Серена оттолкнулась от стены и подошла к ней.
        - Я люблю твои жемчуга.
         Блэр решила не плевать Серене в лицо и не выцарапывать ее темно-синие глаза:
        - Они от Маркуса.
       Серена кивнула, собираясь сказать что - то о том, каким удивительным парнем был Маркус, но она отвлеклась:
       - Ты не видела Нейта?
       Блэр сделала большой глоток шампанского и выпустила дым в воздух. Она была занята, принимая подарки от своего таинственного кавалера королевских кровей. У нее не было времени следить за непредсказуемым местонахождением Нейта:
       - Вообще - то нет.
        Серена обвела комнату взглядом.
        - Он ведет себя странно, - заметила она, покусывая ноготь большого пальца, - А ты так не думаешь?
        И снова у Блэр действительно не было своего мнения на этот счет. Светло-зеленый свитер лежал там, где она его оставила, сложенный на соседнем стуле.
         - Наверное, - согласилась она.
         Эта маленькая большегрудая девятиклассница Дженни Хамфри вышла от туда, где находится мужской туалет, ее вьющиеся темные волосы были слегка сбиты набок, а рот покраснел и распух, как будто она слишком много целовалась. Она остановилась и протянула руку, словно ребенку. Затем появился Нейт, выглядевший счастливо дезориентированным. Дженни обняла его за талию, и он повернулся и страстно поцеловал ее в губы, как будто ее губы были сделаны из шоколада или чего - то еще.
           - О!- воскликнула Серена, как будто ее ущипнули. Она моргнула своими темно - синими глазами, пытаясь понять, действительно ли она была обижена или просто удивлена. Она никогда не чувствовала себя хорошо, когда они с Нейтом были вместе. И лучше бы этим летом она была одна, чтобы сосредоточиться на съемках. По крайней мере, теперь ей не придется беспокоиться о том, чтобы расстаться с ним. Хотя на самом деле они никогда не были вместе.
        Нет, не совсем так.
        - Как всегда, - усмехнулась Блэр. Она вытряхнула из рюкзака Мерит Ультра Лайт и протянула ее Серене, - Не переживай. Он ничего не может с собой поделать.
       Серена взяла сигарету и зажала ее в губах, ожидая, когда Блэр прикурит ее.
          - Я не переживаю, - вздохнула она с облегчением. На этот раз она и Блэр были связаны Нейтом вместо того, чтобы бороться за него. Это была приятная перемена, - Так ты одолжишь мне это для фильма? - она указала на мундштук Блэр, - Хотя я, наверное, поджарю свою задницу, если попытаюсь им воспользоваться. Я такая неуклюжая.
        Блэр любила, когда Серена опускалась на землю. Это давало ей надежду:
        - Конечно, одолжу.
       Обе девушки инстинктивно обернулись, когда кто - то бросился к ним через всю комнату. Лицо Нейта было вялым, зеленые глаза огромными, а тело казалось расслабленнее, чем обычно. Он подошел к ним с распростертыми объятиями, схватил Серену и притянул ее в еще более сладком поцелуе, чем только что подарил Дженни. Серена хихикнула и оттолкнула его.
       - Нейти!
       Но он был невозмутим. Отпустив Серену, он потянулся к Блэр, прижался своими влажными губами к ее и как бы вдохнул весь ее рот.
       - Что за черт? - воскликнула Блэр, отходя назад, чтобы освободиться.
       Нейт просто стоял между двумя девушками, улыбаясь, как самый счастливый парень на земле.
        - Мы все слишком красивы, - сказал он вместо объяснения, - Я не могу перестать целовать нас.
       Блэр встретилась взглядом с Сереной. Да, Нейт вел себя странно. Он был не в себе, как говорят в Англии. И все же было что - то заразительное в его щенячьем восторге. Они только сегодня закончили учебу. Почему бы тебе не вести себя немного странно? И почему бы не поцеловать всех подряд? Возможно, некоторые из них уже никогда больше не будут вместе.
        А некоторые из них собрались проводить вместе довольно много времени.
        - Ты хочешь увидеть что - то действительно крутое? - спросила Блэр, приподняв правую бровь так, как все младшеклассницы в Констанс часами пытались делать так же.
        Она шагнула вперед и положила руки на обнаженные плечи Серены. И тут же Серена поняла, что они собираются делать. Обе девушки улыбались, их головы приближались друг к другу все ближе и ближе, словно в замедленной съемке.
       - Ты знаешь, что любишь меня, - прошептали они в унисон, прежде чем их губы встретились в поцелуе.
        В комнате стало заметно тише, когда все прекратили свои занятия и повернулись, чтобы посмотреть, но девушки продолжали целоваться. Неужели это какая - то шутка, недоумевали все, какая - то последняя шутка выпускников?
       Может да, а может и нет.
Gossip girl.net
Примечание: Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, что бы не пострадали невиновные, те я.
Привет народ!!!!!
Доброе утро, выпускники!
       Тебе не показалось, что сегодня утром или днем твое лицо выглядело немного иначе, потому что до сегодняшнего утра никто из нас даже не ложился спать? Вчерашний день был каким - то не реальным. Но да, это действительно произошло. Мы сделали это, и теперь конец.
Дни коротки, а ночи очень, очень длинны.
        Сегодня вторник, почти вечер, а я все еще лежу в постели. Первое, что я сделала, когда проснулась? Я бросила свой выпускной наряд в дальний угол шкафа и выбросила свою школьную форму, которую никогда больше не надену, в мусоропровод. Затем я подумала о том, чтобы составить сложные планы, чтобы взять кучу друзей на пляж в Сэг Харбор, на который мы поедем в моем восхитительном новом европейском автомобиле. Но потом я передумала. Не стоит спешить. Мы можем сделать это завтра, или на следующий день, или через следующий. Так что я заказал завтрак у Е. А. Т., забрался обратно в постель, и вот я все еще здесь, совершенно довольная. Я останусь здесь еще как минимум на полчаса — до тех пор, пока не придет время снова собираться. Забудь о том, чтобы весь день резвиться на солнышке — для этого надо рано вставать. Летом действительно очень длинные ночи!
У Йельского клуба новая политика.
         Прошло двенадцать часов, а они все еще соскребают людей с восточных ковров в гостиной и запихивают их в такси. После вчерашней смеси девушек топлесс, парней в человеческих пирамидах, девушек, целующихся с девушками, мальчиков, целующихся с мальчиками, исчезновения Йельского флага, который висел над входной дверью клуба, и гостей, жалующихся на безумно громкую музыку и сигаретный дым, клуб просто должен был что-то сделать. Отныне члены Йельского клуба могут устраивать вечеринки, но только для других членов Йельского клуба и их семей. Посторонним гостям вход воспрещен. Похоже, что некая троица, связанная Йельским университетом, должна оставаться в хороших отношениях, если они когда - нибудь захотят повеселиться там снова.
Похоже, это будет лето любви.
Б + С
В + Д
Д + он сама
В +она сама
С + она сама
Дж + какой - то случайный, но горячий чешский художник, который не говорит по – английски
Н + он сам
Б + Лорд М ... и она сама, конечно
Но это просто вызывает больше вопросов.
Кто знает, С и Б теперь друзья или любовницы? Значит ли это, что старый слух о горячей ванне на самом деле правдив?
Переживет ли Н свое лето тяжелой работы и хорошего поведения в Хэмптонс, особенно без Б и С?
Получит ли В работу в «Завтраке у Фреда»? Как она вытерпит сумасшедшего режиссера фильма?
Действительно ли В и Д сейчас вместе? Если да, то продержатся ли они до конца лета и дольше?
Научится ли Д водить свой винтажный Бьюик, или его руки будут слишком потными, чтобы держать руль?
Неужели Б действительно поедет в Англию, чтобы навестить своего красавца лорда? Вернется ли она с короной на голове? И вернется ли она вообще?
Заставит ли С Одри Хепберн выглядеть дилетанткой? И что еще более важно, кто будет главным героем?
Мы все еще будем слышать о Дж, даже когда она уедет в Европу? А потом, когда она уедет в пансион?
Несомненно, вы узнаете все обо всех. Я никогда не была очень хороша в сокрытии информации!
Не исчезай ...
        На случай, если вам интересно: я, возможно, только что закончила школу, и я могу быть в колледже осенью, но я определенно не собираюсь сгореть или исчезнуть. Здесь слишком много о чем нужно рассказать. Так будет всегда.
                Ты же знаешь, что любишь меня.
                Сплетница
        Дженни Хамфри покидает Констанс Биллард, чтобы посещать Уэверли  Преп -  элитный пансион, где гламурные богатые дети не позволяют правилам мешать отлично проводить время.
         Горячие парни, новые интриги и восхитительные сплетни добавляют еще больше проблем, чем когда - либо. Но если тебя поймают с мальчиками и ты нарушишь правила - это то, что нужно, Дженни готова. Она будет делать все это и даже больше, чтобы стать …
        той самой девушкой


Переверните страницу, чтобы украдкой взглянуть на эту скандальную новую серию, созданную Сесили фон Зигесар.
СОВЫ ИЗ УЭВЕРЛИ НЕ ОБСУЖДАЕТ ПОЛУОБНАЖЕННОСТЬ С НЕЗНАКОМЦАМИ
       Чей - то плед Джек Спэйд Дафл врезался в голень Дженни Хамфри и разбудил ее. Десятичасовой поезд компании "Амтрак Эмпайр сервис", направлявшийся в Райнклифф, штат Нью-Йорк, остановился в Паукипси, и над ней стоял высокий двадцатилетний парень с щетинистым подбородком, в темно - коричневых квадратных очках от Пола Смита и футболке Десемберис.
          - Здесь кто-нибудь сидит? - спросил он.
           - Нет, - неуверенно ответила она, подвинувшись ближе. Он бросил сумку под сиденье и устроился рядом с Дженни.
           Поезд со скрежетом мчался со скоростью около мили в час. Дженни втянула носом затхлый, слегка потный воздух вагона и пошевелила ногой, думая о том, как сильно она опоздает на заселение в Уэверли. Она бы приехала пораньше, если бы ее отец, Руфус, привез ее сюда на своем синем разбитом Вольво — фургоне, он почти умолял Дженни позволить ему это, но Дженни не хотела, чтобы ее небритый, хипповатый отец высадил ее в новом роскошном пансионе. Зная его, он попытался бы устроить импровизированную поэтическую минутку с ее новыми одноклассниками и показывать старые фотоки Дженни, когда она была хромой семиклассницей и носила только кислотные зеленые и оранжевые старые шерстяные свитера. Эм, нет, спасибо.
         - Едешь в Уэверли? - спросил мальчик. Он удивленно поднял брови, глядя на "руководство по этике Академии Уэверли", лежавшее неоткрытым у Дженни на коленях.
         Дженни смахнула с глаз каштановую прядь.
         - Да, - ответила она, - Я начинаю там учиться в этом году, - Она не могла скрыть энтузиазма в своем голосе, она была так взволнована, чтобы начать учиться в пансионе, что чувствовала себя так неуютно, как будто ей нужно было пописать.
         - Первокурснца?
         - Нет. Второкурсница. Я раньше училась в Констанс Биллард. Это в городе, - Дженни была довольна тем, что у нее было относительно шикарное прошлое, о котором можно было говорить, или тем, что оно, по крайней мере, так звучало.
         - Так ты хотел что – то изменить или как? - он поиграл со своим потертым кожаным ремешком от часов.
       Дженни пожала плечами. Этот парень выглядел так, словно был ровесником ее брата Дэна. Дэн только два дня назад уехал в Эвергрин на западном побережье, взяв с собой только две дорожные сумки, ноутбук Мак, Дж4 и две пачки сигарет. Дженни же, напротив, уже отправила в Уэверли четыре больших ящика и пару огромных вещмешков, а еще тащила с собой огромный чемодан и набитую до отказа сумку. В своей чрезмерно возбужденной подготовке к пансиону она практически купила полки с уходами за волосами, косметикой и женскими товарами в СиВиЭс, кто знает, что ей понадобится в пансионе! Она также отправилась на распродажу в Клаб Монако, Дж. Крю и Барниз с кредиткой, которую ее отец одолжил ей для покупок для школы.
         - Вроде того, - наконец ответила она.
          Правда заключалась в том, что ее попросили уйти из Констанс, очевидно, потому, что она считалась “дурно влияющей” на других девушек. Дженни вовсе не считала, что это дурное влияние — она просто старалась веселиться, как и все остальные девочки в школе. Но так или иначе, все ее моменты экстремального веселья также были широко освещены и смущали: фотография ее груди в спортивном лифчике появилась в журнале (она думала, что это была съемка модели спортивной одежды), веб — трансляция ее практически голой задницы была распространена по всей школе, и она выбирала не тах мальчиков для поцелуев, и, конечно же, все узнали.
          Последняя капля пролилась после того, как Дженни провела ночь в отеле Плаза с экс - группой своего брата - Рэйвс. На следующий день на шестой странице в интернете появилась ее фотография, на которой она выходила с площади в одном шерстяном белом халате. Ходили слухи, что Дженни спит со всеми членами группы, включая ее брата. Фу! Обеспокоенные родители быстро позвонили директрисе Констанс, взволнованной распущенностью Дженни. В конце концов, у Констанс была превосходная репутация, которую нужно было поддерживать!
         Хотя Дженни не была даже с одним рейвом, не говоря уже обо всех них, она точно не хотела отрицать слух, она вроде как любила, что все говорили о ней. Итак, сидя вместе с директрисой Констанс Биллард, Мисс Маклин, в своем патриотическом красно-бело-голубом кабинете в Нью-Йорке, Дженни осознала нечто грандиозное: это не конец света, если ее вышвырнулт из Констанс. Это был ее шанс начать все сначала, заново открыть себя как уверенную в себе девушку, которой она всегда хотела быть. И где было самое классное место, чтобы начать все сначала? Пансион, конечно.
         К большому огорчению ее отца, она была почти уверена, что Руфус хотел, чтобы она всегда жила с ним в их квартире в Верхнем Вест Сайде, Дженни в панике посетила целую кучу школ и совершила несколько экскурсий. Первая школа, как оказалось, имела строгий дисциплинарный кодекс и была слишком ужасно скучной. С другой стороны, через несколько минут после того, как она добралась до второй школы, ей предложили экстази и она сняла свой верх. Но точно так же, как и третья кровать для Златовласки, третья школа, о которой Дженни узнала, Уэверли, была именно такой.
        Ну, по правде говоря, она на самом деле не посетила Уэверли - у нее закончилось время, она подала заявку намного позже срока и сотворила некоторые творческие вольности с ее документами, но она посмотрела тысячи фотографий в интернете и запомнила все названия зданий и карты кампуса. Она была уверена, что все будет идеально.
         - Я учился у соперника Уэверли, - сказал мальчик, вытаскивая из сумки книгу, - Святой Луций. Наша школа ненавидела вашу школу.
         - О, - тихо ответила Дженни, опускаясь на свое место.
         - Я шучу, - он улыбнулся и снова уткнулся в книгу. Дженни заметила, что это был "Тропик Рака" Генри Миллера, один из любимых папиных произведений. По словам Руфуса, его запретили, потому что он был слишком правильным в своем порочном социальном комментарии о любви и сексе в Нью-Йорке. Привет, сексуальные сцены. Дженни почувствовала, как ее щеки порозовели.
         И тут она поняла: она ведет себя совсем как прежняя, простодушная девчонка. И одно было ясно наверняка: старая Дженни явно не шла ей на пользу.
       Дженни внимательно посмотрела на мальчика. Она не знала его и, вероятно, никогда больше не увидит, так почему же ее волновало то, что он думал о ней? В Уэверли Дженни собиралась стать потрясающей, удивительной новой Дженни, девушкой, которая должна была быть в центре всего.
       Так почему бы не стать новой Дженни прямо сейчас?
       Собрав все свое мужество, она распрямила руки, открывая свою довольно большую двойную грудь, которая казалась еще больше, так как она была едва ли выше 150 см, и села прямо: “Так, Эм, есть ли интересные моменты в этой книге?”
       Мальчик выглядел озадаченным, его глаза метались от невинного лица Дженни к ее груди и потрепанной книги в мягкой обложке. Наконец, он сморщил нос и ответил: “Возможно».
        - Может, ты почитаешь мне что-нибудь?
        Мальчик облизнул пересохшие губы:
       - Ок. Но только если ты прочитаешь мне строчку из той книги, что у тебя там есть. - он постучал пальцем по темно - бордовой обложке ее любимого "руководства по этике Академии Уэверли".
       - Конечно, - Дженни открыла книгу правил. Она получила его несколько недель назад и прочилтала от корки до корки. Она любила его плюшевый кожаный переплет, кремовую бумагу, и британский стиль, слегка снисходительный, в котором она была написана. Это звучало так удивительно правильно и возвышенно, и Дженни была уверена, несколько недель в Уэверли, она будет такой же изысканной, изящной и совершенной, как Аманда Херст, молодая светская львица или покойная Каролин Бессетт Кеннеди.
        Она откашлялась.
        - А вот и хорошее начало: Совы Уэверли не могут танцевать на публике в сексуально непристойной манере, - она засмеялась. Значит ли это, что они могут танцевать в сексуально непристойной манере наедине?
       - Они действительно называют вас Совами Уэверли? – парень наклонился, чтобы посмотреть на страницу. От него пахло мылом Эйвори.
         - Ну да! - с этими словами Дженни усмехнулась. Она, Дженни Хамфри, станет Совой из Уэверли!
       - Она перевернула страницу, - Совам Уэверли не разрешается сексуальная близость. Сова Уэверли не должна участвовать в действиях, которые могут быть опасными, таких как прыжок с моста Ричардса. Сова Уэверли не носит тонкие бретельки или мини - юбки выше середины бедер.
       Парень хихикнул:
       - Когда они говорят о девушке, разве это должна быть Сова?
       Дженни захлопнула книгу:
       - Ок. А теперь твоя очередь.
        - Ну, я только начал, так что начну читать с самого начала, - парень ухмыльнулся и открыл первую страницу, - С самого начала я приучил себя не хотеть ничего слишком сильно.
         - Забавно, - подумала Дженни. У нее была противоположная проблема - она слишком сильно хотела всего этого.
        - Я был развращен, - продолжал он, - Продажен с самого начала.
         - Я продажна! - Выпалила Дженни, - Но не с самого начала.
         Старая Дженни не могла поверить в то, что говорила новая Дженни.
          - Ну и что? - он закрыл книгу, - Кстати, меня зовут Сэм.
           - Дженни, - она посмотрела вниз, чтобы увидеть, хочет ли Сэм, чтобы она пожала ему руку, но та все еще была зажата у него под ногой. Они оба неловко улыбнулись.
           - Значит, твоя продажность как - то связана с тем, что ты уезжаешь из Нью - Йорка в пансион? - спросил Сэм.
          - Возможно - Дженни пожала плечами, стараясь быть застенчивой и загадочной одновременно.
          - Рассказывай.
        Она тяжело вздохнула. Она могла сказать правду: «все думали, что я сплю со всеми парнями в этой группе, и я не отрицала, и это звучало немного распутно. Определенно не таинственно и не шикарно. Поэтому вместо этого она решила взять на себя некоторые творческие вольности:
          - Ну, я была на одном рискованном показе мод.
        Глаза Сэма блеснули интересом:
        - Что ты имеешь в виду?
        Она на мгновение задумалась:
       - Ну, во - первых, я надела только этот бюстгальтер и нижнее белье. И каблуки тоже. Я думаю, что это было немного слишком для некоторых людей.
        Это была не совсем ложь. Дженни была моделью Ле Бест в прошлом году для журнала Дабл Ю. Одетая. Но в данный момент одежда не казалась ей слишком интересной.
         - Неужели? - Сэм откашлялся и поправил очки, - Ты слышала о Тинсли Кармайкле? Ты должна знать ее.
       - Кто?
        - Тинсли Кармайкл. Она идет в Уэверли. Сейчас я учусь в Бард, но встречал ее пару раз на вечеринках в прошлом году.... Она приехала в школу на своем собственном гидросамолете. Но кто - то сказал мне, что она решила уехать из Уэверли, потому что Уэс Андерсон предложил ей главную роль в своем следующем фильме.
        Дженни пожала плечами, чувствуя странное соперничество, и немного взволнованной, из - за этой девчонкой Тинсли. Она была похожа на идеальную новую Дженни.
       Измученный проводник поезда протопал по проходу и схватил билет с верха ее сиденья.
         - Следующая - Райнклифф.
       - О. Это моя. - Дженни глубоко вздохнула. Это действительно происходило! Она выглянула в окно, ожидая увидеть нечто поистине волшебное, но увидела только пышные зеленые деревья, широкое поле и телефонные столбы. И все же, деревья! А поле! Единственное поле на Манхэттене - овечий луг в Центральном парке, и оно всегда было заполнено наркоторговцами и очень худыми полуголыми девушками, загорающими на солнце.
          Она встала и потянулась за своей красно - белой в горошек сумкой ЛеСпортсак и старомодным коричневым чемоданом Самсонайт, который она одолжила у своего отца. На нем была большая наклейка «ОБНИМАЕТ НЕ БОМБЫ» рядом с ручками. Не очень новая Дженни. Пока она пыталась поставить чемодан на пол, Сэм встал, чтобы помочь ей, и легко снял его с полки.
         - Спасибо, - сказала она, краснея.
         - Никаких проблем, - он убрал волосы с глаз, - Так я увижу твои фотографии с ... с показа мод?
          - Если найдешь в интернете, - солгала Дженни. Она выглянула в окно и увидела за полем старый флюгер с петухом на крыше большого выцветшего фермерского дома, - Дизайнера зовут, гм, Рустер.
            - Никогда о нем не слышал.
            - Он неизвестный, - быстро ответила Дженни, заметив, что лощеный парень в розовом поло, сидевший позади них, определенно прислушивался к их разговору. Дженни попыталась разглядеть, что он печатает на своем Блэкберри, но он закрыл экран, заметив, что она наблюдает за ним.
           - Ты ... ты должна как-нибудь прийти в Бард, - продолжил Сэм, -У нас проходит несколько клевых вечеринок. Отличные диджеи и все такое
         - Хорошо, - ответила Дженни через плечо, чуть приподняв брови, - Хотя, как ты знаете, Сове Уэверли не разрешается танцевать в сексуально непристойной манере.
         - Я тебя не сдам, - ответил он, не сводя глаз с ее груди.
         - Пока, Сэм, - проворковала Дженни своим самым кокетливым, музыкальным голосом. Она сошла с поезда на платформу и глубоко вдохнула свежий деревенский воздух.
          Тпру.
         К новой Дженни нужно будет немного привыкнуть!
        Сбудется ли мечта Дженни об обретении себя в Уэверли?
         Узнайте, как далеко одна девушка будет идти, чтобы стать...
         Той девушкой.
The New York Times бестселлер
доступен сейчас.