Бывалый охотник

     Довелось мне однажды побывать вдвоем с дядей в весеннем лесу.  Снег ожил, стал подтаивать, оседать.
     - Скажи, какое чудо!- говорил восторженно мой спутник. - Снега тают.  Видишь, какой воздух в лесу, другой, сырой стал.  Вода не только  вниз, под снег стекает, но и  вверх уходит, под облака.
      - Испаряется,- поддержал его я,  - Прямо слышу, как  проникает она под одежки. Сырая  рубашка, к телу липнет.
     Я знаю, что  человек в лесу преображается,  другим становится. Просыпается в  нем подспудная память.  Есть в нас древнее чутье, понимание вечной связи с природой, о чем мы вернее всего не подозреваем.
     Я был по возрасту чуть ли не вдвое младше своего дяди, и он, охотник со стажем,  знает ближние леса как свои пять пальцев.  Человек  опытный и наблюдательный.
-  Семен Александрович, с тобой не заблудишься, далеко в сторону не уйдешь.
-  Дядей зови. Чего ты так? Не обольщайся, дурень. Думаешь, что коль за тобой на снегу  следы остаются, не заплутаешь? Еще как легко в сторону уйти. Будешь по кругу ходить. Вот я  однажды  березы перепутал и километра на три в сторону  учесал, прежде чем опомнился.   Часа два плутал. Кажись, приметная береза,  на знакомом холмике стоит, а обознался. Знаешь сколько в лесу похожих мест!
- Ты что, каждую березку примечаешь?
-  Ну, всякую-то не упомнишь, а иные знаю. Под  знакомой  остановишься отдохнуть. Ты для отдыха все равно какое-нибудь заметное место выбираешь, так ведь?   Видишь, рядом рябинка растет? Часто рябинка с березкой в  дружбе.  То березка, то рябина...
-  Куст ракиты над рекой,  -  запел совсем не совсем кстати, подхватил я  - А ты, дядя, в  пустыне был? В  степи?
   Нет, в  природу  надо вжиться, Хотя бы  год-два пожить. В городах бывал, но там не природе, человек на первом месте.   Приедешь ненадолго,  по делу, А любить - это знать. Разве узнаешь, что такое море,  скажем?  Оно  то поет, то пускается в пляску, то злится и  рыдает. Кажется,  что и характер человек получает не от родителей, а от природы. Южане - народ шумный, а кто на севере живет, к северу приобвыкли, такого морозом не прошибешь.
   
Я будто в медвежьей берлоге родился - ни слуха, ни голоса... Но запел, этого  душа требовала. Настроение легкое, весеннее.  Молодой, я  опять вроде не чувствовал усталости.
Дядя -неутомимый ходок. Я чувствовал уже усталость, а он учил меня ее преодолвать
  - Да-да, народ это раньше часто пел,  любимая была песня.  Сколько километров я здесь отмахал, а никогда мне скучно здесь не было.  Иду, мурлычу себе под нос.  Одна и та же березка, да  по-разному смотрится летом и осенью. И какая жальная она зимой, без листвы стоит, раздетая.  Или вдруг засверкает,  вся в иней нарядится, красавица наша русская.
   Я обратил внимание, как это он сказал, с ударением на  вторую, конечную  «а»:  жальная!
- Жальная,  что это за слово?
- Нашенское, Мы ведь не по-писанному говорим.  Как слово чувствуешь, так и выпалишь...
- Невольно  одно, другое дерево заметишь.  Зайдешь на пригорочек к березе-красавице. Корни у нее глубоко  в земле нашей. До последнего листочка своя. А как захочешь огонек развести, в рощицу отойдешь и  тоже что-нибудь да найдешь приметное!
   Я вдруг увидел его душу, простого, любящего жизнь человека. С таким  рядом можно  соловьем запеть.
-  Дядь, а знаешь, как я раз  в городе заблудился? Утром выхожу, вот  день почти такой же,  как сегодня, весна. Утром пал такой туман,  такой густой, вытянутой руки не видать. Пожалуй, никогда в жизни не видел я  зимний туман,да такой  плотный как молоко. Ужас! Тепло, сыро, и ты как на дне большого океана, не знаешь куда идти. Все движение в городе остановилось.
     Мы шли домой спокойно, умиротворенно.  Дядя, обычно немногословный, разговорился.
     - Вот ельник я не люблю. В нем легко заплутаешь.   Иные деревья для меня как люди совсем  знакомые. Поздороваться хочется.  А елки одну от другой не отличишь.  Плотно  друг к другу жмутся,  как грибы,  друг на друга похожи. Вспомни-ка, видел ли в лесу где-нибудь, чтобы ель одна посреди поляны выросла? Нет.  Не  любят  они одиночества.       
        Наш разговор больше походил на пустую болтовню. когда без умолку говоришь, дорога кажется короче. Я не ожидал уже услышать  что-либо интересное. Меж тем, наша легко угадываемая лесная дорога пошла вдоль реки. 
      – Ну-ну,  не отставай, бодрей шагай  в  Европу-то. Река тоже туда течет.
      - Да, вниз,  с Уральских  гор.  И Уфа,  и Чусовая до Каспия дойдут. Вместе с Волгой, когда с ее водами сольются.  Так что  река наша вполне европейская.  Но  большинство здешних рек  стекает в Азию и  до  Ледовитого океана добираются.  Здорово, как  наша  Уфа путь в Европу нашла. Так, если что, уральскую  водичку на двух континентах можно найти.   


      Мы шли по широкому полю, вдоль реки, где широкой полосой рос молодой ивняк. Мы уже приближались к его краю, когда откуда-то  за нашей спиной послышался шум раздвигающихся веток  и на заснеженной равнине вдруг появились три лося.  Рядом с двумя огромными животными  шел еще один, явно подросток. Это была целая семья. которая  перезимовывала в этих местах.
      Мы ошеломленно остановились.  Ветра не было. Будь ветер, звери, почуяв  опасность, едва ли бы вышли прямо на нас. Но спокойной встречи могло и не получиться. Они  стояли  примерно   метрах в пятидесяти, и было непонятно, что будет. Приключение не из приятных.  Мы оказались во власти неписанных сил природы. Мы, как две мышки в  лапах у проворных кошек.
    -  Стой, не  суетись, не двигайся,- сказал тихо дядя. - Они  нас пока  не видят. У лосей плохое зрение. Не суетись, не привлекай  к себе внимания.
      Это было не тот случай,  когда стоишь в картинной  галерее  около картины художника.  Я перепугался,  оказавшись вместо осмысленного существования  в непредсказуемой, неясной ситуации. В такой момент  происходит  резкий слом масштабов мира, ты оказываешься  слепой игрушкой в руках судьбы.
    Я вдруг услышал свой пульс. Тук-тук-тук, стучало в  ушах. Это сердце гонит кровь. Подавляю в себе два противоречивых желания: подойти ближе и бежать прочь, куда глаза глядят.  Захватывает красота и мощь животных,  их основательность. Они прочно стоят на земле.
    Смотреть - еще не значит видеть. Видят ли они нас? А вдруг все повернется неожиданно, животные перепугаются, побегут, не разбирая дороги. а на ружье Семена Александровича, заряженное мелкой дробью,  надежды нет никакой. И охота на лося - дело противоестественное. Только надо стоять спокойно, чтобы лоси не двинулись в нашу сторону. Сохатый мотнул головой, и они пошли не к  нам, а к  кустарнику.  Нас не заметили.
    Не думаешь в такие минуты о ни о чем, ни о времени, ни о себе.  Жизнь стала похожа на цветную картину на большом экране - смотришь, но не осознаешь, как все это реально. Кажется, обошлось. Довелось увидеть такую красоту!
   
     И вдруг нахлынула на меня вторая волна   настоящего страха. Мой спутник - бывалый охотник, вдруг мне сказал: -  Смотри  внимательно. Рядом может быть волчья стая. Они  ходят недалеко от лосей. Сейчас бескормица, и волки злые.
      Как-то  не захотелось ждать второго акта неожиданного светопредставления.  Мы стали резко отходить.  Ситуация, однако, крайняя. Одно ружье против волчьей стаи - и ясно всем,  на чьей стороне будет перевес. Хотя мой славный дядя успел перезарядить ружье на большого зверя, но...
    - Знаешь, как волки поют?  Ведет вожак. Он смотрит за всеми. Если кто-то начнет завывать   громче его, вожака стаи, знай, долго тому в стае не быть. В лучшем случае такой молодой волчара  уйдет, даже, может,  с двумя-тремя молодыми волчицами. Одно спасение при встрече с волчьей стаей - убить или ранить вожака. Тогда стая рассыплется. Такие подлые волчьи законы.
       Помолчали.
      - А лоси через реку не пойдут. Лед ослаб. Теперь у  реки стае легче кинуться на лося, по реке не уйдешь.  Но лоси  чуют волков издалека. Нарочно вышли на открытое место. Против троих выступить стая не рискнет. Лоси их укатают.
    Мы шли,  долго и возбужденно говорили. Уже на краю деревни мой защитник выдохнул:
- Да, спаслись...

     Идти смотреть ледоход в этом году мне как-то не захотелось. Это происшествие осталось самым ярким, оно сблизило нас. А  дядя долго в шутку обращался ко мне так:- Ну, бывалый охотник...