Наши желания

Я собиралась на «костерок». Так сложилось, что давно уже не люблю шумных компаний с пьянками, гулянками и убойной музыкой под шашлыки. Одно слово – старьё! (Подумав так, усмехнулась – на «старьё» – это было выражение моей тётушки, прожившей со вкусом долгую жизнь и имевшей большое любопытство к ней). Я с радостью отозвалась на приглашение, поскольку люди собирались неординарные, возрастные, давно знакомые, и, наверняка, будет, что послушать и, с кем поговорить.

Когда подъехала, костёр на дачной поляне уже горел. Мужчины неподалёку чистили рыбу, а это означало, что вскоре установят треногу, и в котле будет булькать знаменитая Палычева уха. После приветствий, объятий и знакомства с новой парой, с удовольствием окунулась в мельтешение у костра, помогая Татьяне - хозяйке дома, выносить на поляну бокалы, пледы, фрукты и сыры. Была середина тёплого августа. Вечерело. Наш вещий Олег уже поднастраивал гитару, тихо и виртуозно наигрывая танго «Цыган» Генри Гиммеля.
 
Когда-то эта мелодия часто звучала в доме моего детства – и на немецком языке – в исполнении оркестра Марека Вебера, где было поистине «эльмановское» звучание скрипки, и во французском варианте Тино Росси. Я помнила, как великолепно танцевали это танго мои родители – стройные и потрясающе красивые. Разговор зацепился за музыку 20-х и 30-х годов, пластинки, патефоны и проигрыватели. Было ясно, что у Палыча собрались эстеты, через детство которых прошло то, что нас объединяло.

- Музыка, которую мы слушаем, особенно в детстве, меняет наш жизненный путь, формирует вкусы, настроения, влияет на выбор друзей и отношение к окружающему миру, - воодушевлённо говорил Олег. Он много поработал в музыкально-концертном бизнесе, и знал, о чём говорит. А я улыбалась, вспоминая, как с раннего детства таскала внучку на симфонические концерты, где она порой, засыпала. Уже стемнело. Вдоль дачной дорожки зажглись тусклые огни кварцевых ламп. Было хорошо и уютно. В саду пряно пахло флоксами. От белого вина мы перешли к красному. Над головами раскинулся звёздный августовский купол неба.  Из-за леса показался тонюсенький шафрановый серп старой луны. В это время сорвалась и упала крупная звезда, которую все успели увидеть.

И разговор, сам собой, перешёл на загадывание желаний. Да и вообще на наши желания. Виктор и Наташа (новая для меня пара) оказались врачами. Наташа, как психолог, утверждала, что мысль всё же материальна. Все наши действия, проекты, свершения начинаются с желания, или целеполагания. Потом рассказала интересную версию о том, почему о своих желаниях не стоит трещать на весь свет. И, действительно, каждый из нас вспомнил, что именно эта хвастливая безрассудность погубила многие наши благие намерения.

«Да, да – услышав мои желания, рыбка сделала вид, что сдохла», - пошутил кто-то, и все рассмеялись.
- Думаю, она так поступила не оттого, что слишком обременительно, а потому, что знала о последствиях и, возможно, пожалела человека, - задумчиво сказал Виктор. – В моей медицинской практике встречались случаи, которые объяснить научно мы пока не в состоянии. Есть мнение, что для этого должно быть слияние многих наук и древних учений. Но, где же взять мозг, который всё это вместит? Возможно, в этом продвинутся человеки будущего, если не погубят себя. Одно могу сказать, что сильное искреннее желание – очень мощный импульс, последствия которого, увы, человеку не дано спрогнозировать.

Вот расскажу один случай из моей практики:
Много лет назад я наблюдал одну пациентку, которая была уже лет десять частично парализована. Тут налицо было явное легкомыслие, или самонадеянность её. Когда первый инсульт немножко отпустил, она, вопреки уговорам домашних и предупреждениям врачей, вырвалась на свою прежнюю работу, без которой себя просто не мыслила. Потом случился второй и следом – третий… Она всё ещё жила и, слава богу, после непродолжительного лежания, смогла подняться и передвигалась по дому, хотя уже не спускалась на улицу. И вот – меня снова вызывают к ней. Её муж – художник, с которым мы за несколько лет весьма сдружились, хотя я был лет на десять моложе. Он много работал, с годами стал весьма задумчив, даже угрюм. На нем теперь лежала вся домашняя работа. По воскресеньям на смену заступала их дочь, а он уезжал «побродить».

Когда я приехал по вызову, картина стала сразу ясна и безнадёжна – это был уже четвёртый случай и, на этот раз, полная парализация. Проделав необходимые манипуляции, я уединился с ним в гостиной, предупредив, что надо готовиться к неотвратимому финалу. Слёзы катились по его лицу. Тут, словно ветер, в квартиру влетела их дочь, спросив с порога: «Четвёртый?», и пронеслась в спальню. Когда мы вошли, она сидела на коленях в ногах матери, совершая какие-то магические пассы и приговаривая: «Верь мне, ты только немножечко потерпи! Сейчас всё отпустит, ты снова увидишь этот мир… верь мне!».

Я тихо и твёрдо сказал ей, что это уже бесполезно. Но видели бы вы её! Каштановые длинные волосы, зелёные сверкающие глаза, тонка, как египетская статуэтка… предо мной была если не богиня, то точно уж ведьма! Ещё пошептав что-то, она встала с кровати и наложила руки на голову своей матери. Ещё минут через пять, взяла нас с отцом за руки, сказав: «Пусть поспит. Сейчас ей нужен сон».
 
Не помню, как её звали, но помню, что, когда она взяла меня за руку, её рука была ещё горячая, а пока мы сделали несколько шагов до гостиной, она оказалась совершенно ледяной. Меня это поразило. Сев на диван, она попросила отца сделать кофе покрепче, а то, как бы самой не уснуть. А мне сказала, что просто поделилась своей энергией с матерью. На вид молодая женщина, была совершенно обессилевшей, и мне пришлось сделать ей пару уколов, сказав, чтобы кофе с шоколадкой ей дали, когда проснётся.

Приехав на следующий день, я увидел, что пациентка моя не только не скончалась, но даже порозовела. Потом она, за довольно скорое время, поднялась с постели, начала передвигаться по квартире. Для таких больных очень важно самим добираться до туалета. Но вмешательство в божий промысел, даже из самых лучших наших побуждений, едва ли принесло этой семье счастье и радость. Моя пациентка превратилась практически в растение. Хорошо, хоть не страдавшее повышенным аппетитом.

«О, витязь, то была Наина!» - горестно выдавила я, помешав угли в костре. И все вопросительно посмотрели на меня. – Она прожила ещё целых двадцать лет в таком вот состоянии. И тут уже я ничего не смогла сделать. Отец ещё долго работал в своей мастерской, а мама садилась на кухне и смотрела в окно. С годами она стала плохо видеть, но папу всегда узнавала, лишь только его силуэт появлялся из-за угла магазина на нашей улице, и её лицо освещалось радостью. 

По выходным я всё так же приходила к ним, чтобы помочь по хозяйству, провести гигиенические процедуры с мамой, которая их теперь просто ненавидела, всегда ворчала, иногда даже больно отмахиваясь от меня. В таком состоянии люди не любят мыться, стричь ногти и даже причёсываться. Она с трудом выговаривала слова, и голос её был какой-то нечеловеческий.

Не знаю, понимала ли она меня, но я много рассказывала ей о том, что происходит в мире (телевизор её не интересовал). Однажды, готовя что-то на кухне и ведя своё повествование, я вдруг почувствовала абсолютную тишину за спиной. А, обернувшись, увидела её совершенно младенческую улыбку и руку, протянутую к стеклу. Там, за окном, порхала бабочка. И я почему-то сказала: «Ну, что ты всё молчишь, как пупок? Скажи, хоть угу!» Как я могла такое отчудить?.. До сих пор простить себе не могу. А мама вдруг совершенно отчетливо и внимательно посмотрела на меня. Этот ясный взгляд длился несколько секунд и мороз прошёл по коже. Потом её глаза снова заволокло блаженным слабоумием.

За эти двадцать лет отец встретил женщину, которую наверно полюбил. Но он не мог на ней жениться, хотя во многом помогал ей на даче и дома. У той женщины тоже были проблемы, но уже с сыном. Так они и существовали – эти два одиночества, встречаясь по выходным, общаясь на своём уровне, посещая выставки и концерты, копаясь на её даче, поддерживая друг друга по мере возможности. Я знала об этой связи и держала её в тайне.

Мне дороги были мои родители, как дорого нам всё, что из детства. А вот братья весьма недружелюбно отнеслись к этому факту. Может квартирный вопрос, может ревность… Они практически перестали общаться с отцом. За эти двадцать лет он перенёс две онкологические операции и один инсульт, и мы с его подругой по очереди его выхаживали. В одном случае, когда надо было сидеть с ним в больнице, а я не могла отпроситься с работы, помог брат. А мама ждала у своего окна…

Однажды ранним утром меня разбудил телефонный звонок, и через пять минут я уже бежала по нашей улице к ним, почему-то зная, что это конец. В семь утра я стояла у её изголовья, и, по просьбе врачей, держала мамину голову. Давление упало до нуля, а в её взгляде, обращенном ко мне, ещё была мольба. Потом в гробу лежала, как это ни странно, снова красивейшая из женщин. Ох и нарыдалась же я тогда, организовывая похороны, провожая её в последний путь! Ведь я считала себя причастной и виноватой.  Но история на этом не закончилась.

Случилось так, что следом за мамой ушёл из жизни муж моей тётушки – маминой сестры, с которой было связано моё детство. Тётя вспомнила про меня и про то, сколько ей лет, а заодно – про все свои болезни и то, что женщина она одинокая. Одинокая женщина, будучи на четверть века старше меня, нуждалась в моём уходе. И прошло ещё около двадцати лет, за которые жизнь оттопталась на мне по полной. Я узнала все «прелести» синдрома больного человека. Это, когда он своими требованиями, интригами, капризами того и гляди отправит тебя на тот свет. И, если ты падал, сраженный недугом, взгляд больного становился вновь приветливым, просящим, а капризы и требования прекращались. Но ненадолго.

Я не сразу узнала вас, доктор. Но, ваш рассказ обо всём напомнил. Вспомнила, как вы – молодой, энергичный и внимательный к больным, пахнувший трубочным табаком и туалетной водой «Арамис», приходили к родителям. Вы были для них непререкаемым авторитетом.

- Боже, боже!.. Я бы вас ни за что не узнал. Наташа, ты посмотри, как всё сложилось! Просто фантастическое стечение обстоятельств, – обратился доктор к своей жене. – А жив ли ещё ваш батюшка?

- Отец ушёл из жизни. Его доконала онкология. К тому времени, как мамы не стало, он очень изменился, а потом и утратил интерес к жизни, женщинам и многим бытовым реалиям. Но продолжал хорошо одеваться, тщательно бриться и пользоваться туалетной водой. Последние два месяца я пробыла при нём почти неотлучно. Делала обезболивающие уколы и всё необходимое в доме. Мы о многом переговорили. Я просила у него прощения, что по незнанию, обрекла маму на такое существование и сделала несчастной его жизнь.

А он успокаивал меня, говоря, что я - из любви к ближним, хотела, как лучше. И сам просил у меня прощения за то, что в детстве так мало был со мной, что так плохо знал меня. До самой последней минуты он был в своём уме и давал мне всякие наказы по хозяйству. После последнего вздоха его лицо вдруг озарилось радостной улыбкой, словно он что-то там увидел.

- А мама снилась вам после смерти? – спросила Наташа.

- Всю первую неделю после ухода – да. Она демонстрировала всевозможные образы, которые потом обернулись реальными жизненными ситуациями, и я смогла с ними справиться, будучи подготовленной. А ещё приснилась только один раз, несколько лет спустя, очень весёлой, красивой, в белых одеждах. Она пыталась что-то рассказать, но я не понимала. Тогда мама расставила чашки и стала разливать чай, после чего я догадалась, что она куда-то собирается. На этом сон оборвался. В этот день родилась моя внучка, которую я полюбила с первого взгляда. А мой отец сказал, что она похожа на маму, и тоже всей душой привязался к ней. А внучка первые годы звала нас только по именам, и никак иначе.
 
- Думаю, что ваш кармический узел развязан, - сказала Наташа. – Мало кому это удаётся сделать в одной жизни. И всё же, отправная точка любого свершения – это желание. А что за практику вы тогда применили, передавая энергию?

- А я и сама не знаю… но почему-то делала то, что делала. Кстати, такие состояния, когда моими действиями руководило что-то свыше, ещё повторялись, и всегда в экстремальных ситуациях. А ещё я поняла, что в сильных наших желаниях помощь приходит, но, нам не дано знать о последствиях. Поэтому, всегда надо помнить об ответственности.
 
Ну вот, приехала пообщаться с друзьями, а устроила тут неожиданную исповедь и ввела всех во грусть – сожалела я о своей откровенности.

- И ничего подобного! – возразила Наташа, - тут уйма полезной информации для всех нас. И все, вспоминая о своём, с этим согласились, ибо наша жизнь – это всегда испытание.

Костёр тлел черно-красными головешками, согревая компанию. Вино ещё не закончилось, Олег наигрывал на гитаре, а Палыч мастерски, с хрипотцой, напевал о доме с окнами в небо. Татьяна позвала всех в неосвещённую часть сада, чтобы созерцать великолепный метеорный поток «Персеиды» 2020. Отвыкнув от подсветки, мы даже увидели Млечный Путь, раскинувшийся с запада на восток. Он поражал своей видимостью и грандиозностью создания! Капеллу – одну из самых ярких звёзд Северного полушария, мы увидели сразу, а между ней и Андромедой нашёлся и Персей. Падающие звёзды чертили небосвод, жизнь продолжалась.

Москва, 2021
фото из интернета