Почти Африканская охота

Как-то поначалу наши с Мишкой охоты нас погодой не баловали. Нет, про осеннее купание в озере, перевернувшись на байдарке, речи не идет. Но даже самые обычные утиные охоты в Мишкиных угодьях как-то не отличались особым климатическим комфортом.  А еще помимо озера мы выезжали на Финский залив в надежде однажды застать там массовый пролет утки в теплые края.  Пролет на заливе – это всегда сильный ветер, это хоть еще и не минус на улице, но к тому все идет, это частенько еще и противный, холодный дождь, а то и мокрый снег. И мы, сидящие на берегу за каким-нибудь камнем, укутанные уже в зимние куртки, держащие мокрые ружья закоченевшими от холода руками, но все равно с надеждой в душе, что вот именно сегодня, может быть, «все полетит».  Как самый честный охотник, признаюсь –на пролет мы с Мишкой так и не попали. Ни разу не совпали даты этого пролета с нашими выходными, выделенными для охоты. А потом и вовсе сменились маршруты перелета.

И вот в один из таких дней надежды, когда мы с Мишкой сидели под дождем и ветром, замотанные в плащи и шарфы, как пленные французы в снегах России, от которых нас отличало разве что наличие оружия, Мишка и говорит:
- А, представляешь, Сашка, где-то в Африке кто-то сейчас охотится в трусах и пробковом шлеме. Ну, еще может быть патронташ на шее висит!

Похоже, несмотря на свое отменное здоровье и природную какую-то морозоустойчивость, и Мишки наши погодные условия комфортными тогда не казались. Раз такие вот образы в его голове вдруг возникли.
А ведь действительно! Ну, а мы-то чем хуже? Неужели нам такое не дано?

Нет! Как оказалось, ничто африканское и нам не чуждо. Надо было просто немного подождать. До следующего августа…
Следующее лето выдалось очень теплым. Даже жарким. Птица довольно рано встала на крыло. А открытие осенней охоты пришлось на середину августа. И хотя в наших краях Ильин день – это второе число, после которого считается, что купальный сезон закончен, поскольку этот самый Илья-пророк опускает в воду льдинку, тем не менее в этом году в середине августа стояли еще вполне купальные дни. Ну, а мы, конечно, никак не могли пропустить свой праздник – открытие охоты, и я отправился в очередной раз к Мишке на дачу.

На сей раз к нам присоединился Мишин сослуживец Сергей. Сергей был дратхааристом. Была у него дратхаариха Джина. У меня – спаниель Флинт. Дабы между собаками, которые никогда друг друга в глаза не видели, не возникло бы никаких ненужных нам проблем, было решено обеими сторонами – мною и Сергеем – собак оставить дома. Да, и вообще, появиться в чужом доме сразу с двумя собаками, это, наверное, было бы явным злоупотреблением гостеприимством хозяев. То есть на этой охоте мы - бессобачники. На подаче будем сами, тем более, что купальная погода это позволяла без какого бы то ни было риска для собственного здоровья.
А, забегая вперед, скажу - были бы собаки, не было бы этого рассказа.

Для охотника открытие – это вам не новый год. Будет и банкет накануне, будут и наряды, и маскарад. Но еще и взлет души – впереди трехмесячный перманентный праздник под названием «сезон охоты».
Открытие с нуля часов субботы. А в пятницу вечером – банкет. Без всяких внешних изысков. Без скатертей и фужеров. Зато с настоящим праздником души, который поймет и разделит только охотник. Поэтому на подобных мероприятиях бывают, как правило, только свои – сами охотники и члены их семей. Случайных людей здесь быть не может. Оттого и полное взаимопонимание. Оттого и отсутствие каких-либо даже пустяковых конфликтов. Воспоминания и надежды. Надежды уже на завтра. Потому что уже завтра, прямо с раннего утра – сама охота. Уже завтра будет здорово!

И с утра мы выезжаем на залив, на то самое место, где Мишка мечтал об африканских охотах в трусах и пробковом шлеме. Но пока мы едем одетыми полностью по форме. Миша с Сергеем – те в самом прямом смысле – в своей служебной полевой форме, в кепках с кокардами над козырьком. Только без погон.
А еще мне на всю жизнь запомнился диалог Сергея со своим на тот момент командиром – Мишей:
- Михаил Юрьевич! Это моя единственная полевая форма. Когда нам новую выдадут?  А, то я в этой в следующий раз в строй встану!
И Мишкин потрясающий ответ:
- Сережа! Я думаю, что формы…больше не будет! Но…и строя больше не будет!
Вот такая примета того времени.

Я – тоже в камуфляжном костюме, с патронташем на шее, с ножом на поясе и в бандане в качестве головного убора. Тогда я себе нравился именно таким.
Мы приехали на берег залива и разбрелись по своим охотничьим предпочтениям. Кто-то пошел по прибрежным камышам. Я отправился по мелководью на каменную гряду.
И надо сказать, утренняя зорька удалась – по окончании охоты все вернулись к машине с добычей. Помню, я тогда добыл сразу три или четыре кряквы.

Погода продолжала нас баловать. Не иначе, в компенсацию за наши с Мишкой осенние ледяные дожди на этом же месте. Теплой была даже вода в заливе.
А самое главное, Миша реализовал свою мечту об «африканской охоте», представ перед нами в цветастых трусах, как у волка из мультфильма «Ну, погоди!», своей форменной кепке (ну, не было у нас тогда пробкового шлема), с патронташем на животе и ружьем на плече. Ни дать, ни взять – хантер в африканской саванне. Помню, для фотографии мы с Сергеем долго добивались от Мишки серьезного выражения лица.

Но, как выяснилось, это было только начало нашего такого позитивного охотничьего дня.
Вернулись с утренней охоты на Мишкину дачу, пообедали и…конечно, снова собрались на охоту. Уже безо всякой логики – до вечерки еще далеко. Но охотничьи выходные – они всегда такие короткие. Ну, может что-то где-то пролетит? Ну, а вдруг? Лучше быть на охоте даже при отсутствии дичи, чем мечтать о ней, сидя дома.
Сразу после обеда мы, снова одевшись по охотничьи парадно, по полной форме отправились на озеро. Никакой особой стрельбы утром с озера не раздавалось, значит, местная утка там должна быть. Вот и пойдем ее искать.

Мы шли через лес с самым серьезным видом и не менее серьезными намерениями. Со стороны нас вообще можно было принять за какую-то заблудившуюся в местных лесах диверсионную группу – все трое практически одинаково одеты в камуфляж, все при оружии, у всех на поясе патронташи. А я свое снаряжение еще и биноклем дополнил, который болтался у меня на шее.

В воздухе стояла откровенная жара. Сухие ветки трещали под нашими сапогами, превращая перемещение по лесу в подобие марша строевым шагом по асфальту. Но это, наверное, только добавляло нам ощущение бравости. До озера остается совсем близко…

Вы бывали в сезон в курортных городах? Тогда вы тоже знаете, что наличие пляжа поблизости сначала слышишь. Причем задолго до того, как в поле зрения появляются песок и вода. Эти звуки ни с чем не перепутаешь – веселые крики и визги, звонкий смех, совершенно разномастная музыка, звучащая с разных сторон.
Подходя к озеру, но еще не видя самой воды, вместо нарастающей тишины, чему способствует наше собственное замедляющееся перемещение с целью именно не создавать лишнего шума, мы вдруг услышали нарастающие звуки этого самого пляжа. Не было, разве что, объявлений через громкоговорители о необходимости соблюдения правил безопасности на воде. Зато визг, смех и музыка присутствовали в полном объеме.

Представшее перед нашим взором озеро, на которое мы вышли, сегодня несравненно больше напоминало какой-нибудь центральный парк культуры и отдыха, нежели охотничьи угодья. Абсолютно все стоянки были заняты пляжными отдыхающими. С цветными палатками, с зонтиками от солнца, с веселыми компаниями и непременно какой-нибудь музыкой. Музыка звенела со всех сторон, совершенно разная, оттого звучала просто жуткой какофонией. На пляже, где мы когда-то с Мишкой и Толей кувыркались в байдарке, происходило постоянное массовое купание – одни компании непрерывно сменяли другие. Кто-то в сопровождении резиновой лодки пытался искать раков на мелководье. Для полноты картины не хватало только где-нибудь поблизости колеса обозрения и пивного павильона.
Настоящее южное курортное лето!

И в эту массовую пляжную гулянку вдруг из леса вошли трое мужчин с ружьями и серьезными намерениями, одетые практически в единую камуфляжную форму.
Ну, чем не африканское сафари? Мечты сбываются! Точнее, продолжают сбываться, потому что рубеж «в трусах и пробковом шлеме» нами сегодня уже пройден на заливе, чему есть документальное подтверждение в виде Мишкиной фотографии.
Конечно, шансы на какую-либо добычу обнулились в нашем сознании сразу с выходом к воде. Ни одна здравая утка к подобному веселью приблизиться не должна не то, что на ружейный, а даже на пушечный выстрел. Тем не менее, никаких иных планов, кроме охоты, у нас на этот выход не было. У нас не было даже плавок, чтобы можно было искупаться в компании незнакомых граждан и гражданок. Да, и вообще, купание при оружии и боеприпасах в этаком импровизированном ЦПКиО смотрелось бы еще более нелепо, нежели просто нахождение на берегу в полном боевом обмундировании. А, учитывая состояние самих компаний, расположившихся на отдыхе, лишние контакты нам при оружии были совершенно не нужны.

Отсутствие на озере дичи еще вовсе не означает отсутствие охоты на нее. Мы решили пройти по тропе вдоль самого берега в противоположную от местного центрального пляжа сторону, совершенно не питая иллюзий относительно возможной добычи. Посмеялись над собой в очередной раз и пошли, разглядывая на воде скорее девчонок в купальниках, нежели что-нибудь из гипотетических объектов нашей охоты.
Пару раз мы в буквальном смысле вынуждены были перешагивать через отдыхающих, уставших настолько, что уже не в силах были переместить свои тела куда-либо с тропы. Думаю, отдельные граждане могли сопоставить наш облик с собственным возможным наркологическим диагнозом. Возможно, кто-то даже решил категорически бросить пить, потому что встретить на пляже откровенно зеленых человечков – это точно перебор.

Тем не менее, мы – на охоте. А у меня на шее еще и бинокль болтается. Периодически я не забывал осматривать прилегающую акваторию не только на предмет привлекательных барышень.
И вот нежданно-негаданно среди водной растительности я вдруг заметил нечто, похожее на утку. Правда, мои товарища по охоте в подобное категорически верить отказывались, а потому тут же выдали свое заключение, что это не более, чем плавающая коряга. Но я все же подключил к делу бинокль…
Обследование акватории вооруженным глазом у меня никаких сомнений уже не оставляло – это был гоголь. Я не стал делиться результатами окончательных исследований со своими пессимистично настроенными коллегами. Оценив расположение ближайших стоянок, высоту берега на предмет возможности опасных рикошетов, быстро снял ружье с плеча, прицелился и выстрелил, вызвав откровенное недоумение на лицах моих товарищей. Но гоголь перевернулся на месте, будучи битым чисто. Еще одна моя добыча в рамках охоты сегодняшнего дня. Да, в каких нестандартных условиях!

На ближайших стоянках на какое-то время воцарилась тишина – вероятно, их обитатели даже не представляли, что на этом озере помимо гулянья, купанья и потребления спиртных напитков возможна еще и стрельба. Ну, ничего – пусть теперь знают. До сегодняшнего дня мы тоже не представляли, что здесь возможно что-то, помимо охоты и рыбной ловли.
Товарищи мои были несколько обескуражены собственной невнимательностью. Даже Сергей не постеснялся высказаться в адрес своего непосредственного командира:
- А, тщательнее смотреть надо было, Михаил Юрьевич!
Дичь бита чисто. Пляжный сезон в разгаре. С подачей никаких проблем быть не может. Наоборот, вот и нам подвернулся повод искупаться. Мне сам бог велел лезть в воду за своей добычей. Но кому-то надо и на берегу остаться – ружья и документы без присмотра оставлять никак нельзя. Тем более, при таком скоплении народа.

Миша решил исполнить роль берегового охранника, а мы с Сергеем стали снимать с себя многочисленную амуницию.
Наше исподнее не отличалось какой-то пляжной презентабельностью, и позитивную реакцию у посторонней публики ее вид вряд ли бы вызвал. Поэтому, ввиду достаточной закрытости нашего расположения от посторонних глаз, а также, чтобы не заморачиваться в дальнейшем всякими отжиманиями и просушками нижнего белья, мы решили отправиться на подачу дичи вообще безо всего. Что называется, «в чем мать родила».
Изрядно вспотевшие в своем «форменном» обмундировании, мы с блаженством погрузились в прохладную и совершенно прозрачную воду озера. Гоголь от нас никуда не денется. Мы не спеша плыли от берега в его сторону, беседуя о странностях сегодняшней охоты. Потом я благополучно забрал гоголя и, так же не спеша, погреб в обратном направлении. И тут наш береговой страж неожиданно провозгласил:
- Вы бы поторопились! Из-за мыса выворачивает набитая публикой лодка.

Торопись-не торопись, а плыть, выгребая одной рукой, а в другой держа утку, все равно быстро не получится. По крайней мере, не настолько быстро, чтобы лодка эта не оказалась от нас метрах в пятидесяти, когда нам до берега еще оставалось метров двадцать. А в лодке основной контингент пассажиров составляли отнюдь не суровые рыбаки-охотники, а самые что ни на есть отдыхающие молодые барышни. Нет, мы не настолько циничны, чтобы перед подобной публикой сиять своей полной наготой. Придется задержаться в воде, пока лодка, пройдя нас, не скроется из вида за следующим изгибом береговой черты. Это был первый и последний раз, когда чистота озера и его прозрачность оказались для нас совершенно не кстати. Плыть было категорически нельзя, только находиться вертикально в воде. А когда лодка приблизилась еще, нам пришлось уже расположиться в ближайшем поле водной растительности, прикрывавшей нашу «подводную» часть от излишних взглядов.

Мишка на берегу цинично над нами подсмеивался. Мы тоже сначала пребывали в позитивном настроении. Однако, освежающая вода озера через некоторое время стала превращаться сначала в прохладную, а потом и вовсе уже стала казаться холодной. Все-таки, на дворе середина августа. И, несмотря на дневную жару, ночи уже отнюдь не июльские.
А лодка не просто проплывала мимо. Пассажиры ее явно были настроены на диалог, чему в немалой степени способствовал бравый вид Мишки на берегу и наличие трех ружей при нем.
Случилось самое для нас с Сережей нежелательное – лодка остановилась, а ее обитатели вступили с нами в познавательную для них беседу. Для многих сегодня охота представляется занятием, выходящим за рамки общепринятых. Водку на природе пить – это вполне естественно и понятно. А вот охота – это за гранью познания. Оттого и интерес к нам был совершенно не поддельный. И мы бы, конечно, не против любых просветительских бесед. Да, вот только вода со временем кажется все холоднее и холоднее. А собеседники наши, вероятно, предполагают, что в воде мы сидим, так сказать, по велению души, а вовсе не в силу безвыходности ситуации. Поэтому нам приходилось старательно изображать свою занятость собственными делами, односложно отвечая на вопросы барышень в лодке. Лишь бы побыстрее отвязались.

Мы уже изрядно замерзли, когда лодка с нашими собеседниками наконец-то решила продолжить дальнейшее движение. А мы наблюдали за ее перемещением, желая, как можно скорее выбраться на берег.
Как только лодка удалилась на безопасное расстояние, мы направились к берегу.
И тут Мишка на берегу начинает откровенно хохотать… Все из-за того же мыса выворачивает и направляется в нашу сторону на сей раз весьма быстроходная в сравнении с миновавшей нас лодкой байдарка, экипаж которой бодро размахивает веслами. Нас уже мало интересовало, какого пола экипаж и пассажиры этого судна. Мы с Сережей обмотались вокруг пояса кустами водной растительности, подвернувшейся тут же под руку, и ни на кого не оборачиваясь, бодро направились на берег. Как там говорится? «Голод – не тетка!». Вот – вот. А холод – не дядька! А мы – не какие-нибудь убежденные нудисты, а обыкновенные жертвы обстоятельств. Поэтому, иди вы все, или плывите, куда хотите, а мы пойдем на берег!
Выбравшись на берег, мы снова облачились в боевую охотничью форму и отправились в обратный путь, перешагивая лежащие поперек тропы тела уставших отдыхающих. Теперь наш облик украшала еще и добыча в виде гоголя, висящего у меня на тороках.

Так что, были и у нас африканские охоты. Более того, мы пошли намного дальше обычных заезжих колониальных охотников с их шортами и пробковыми шлемами, добравшись до уровня африканских аборигенов, вся охотничья амуниция которых состояла исключительно из набедренной повязки.