Сказка для взрослых Мудрец и кузнец. Мудрый ослик

 Жил-был на свете кузнец. Отец его был кузнецом, да и отец отца тоже. Кем же ему было стать, как не кузнецом? Вот он им и стал. С детства своему ремеслу учился, отцу в кузнице помогая, как тот когда-то своему отцу, вот и научился. Хорошим или плохим кузнецом стал кузнец? Это уж как посудить, да только не хуже, чем отец, а тот был кузнецом не худшим, чем его отец.

И когда умер отец кузнеца, то горн не погас, и всё так же дышала и пыхала жаром кузница, а молот стучал по наковальне. Да и могло ли быть иначе, если в кузнице был кузнец?

И жил-был на свете мудрец. Отец его был мудрецом, да и отец отца тоже. Кем же ему было стать, как не мудрецом? Вот он им и стал. О том же, как он им стал, можно написать целую книгу, а о том, хорошим ли он стал мудрецом или нет – никак не меньше двух. Так что скажем просто – он им стал.

Ковал однажды кузнец у себя в кузнице, а мудрец ехал на ослике по дороге. И не встретились бы кузнец с мудрецом, а мудрец с кузнецом, да только ослик взял и захромал. Слез с него мудрец, посмотрел на копытце и понял, что ослика нужно срочно подковать. Понять-то он понял, всё-таки не зря он был мудрецом, но вот кузнецом он никак не был – так что и подковать сам не мог. Но услышал мудрец вдалеке приглушённые удары, и на слух тотчас же определил, что это были удары молота по наковальне, а значит, кузница где-то неподалёку. Таким уж мудрецом был наш мудрец.

И правда, не прошло и нескольких минут, а уже стучится мудрец в дверь кузницы, и вот уж и дверь открыта ему.

- Здравствуй, кузнец, - поклонился мудрец, - я мудрец, и мне нужна твоя помощь.

- Здравствуй, мудрец, - поклонился в ответ и кузнец, - расскажи же скорее, в чём нужда твоя.

- Мой ослик… - и мудрец повёл кузнеца за собой, рассказывая о долгом и длинном пути своём, о том, как торопится к другому мудрецу, чтобы поделиться с тем своими мыслями о том, в чём причина того, что небо – голубого цвета, и как ему необходим ослик в дороге, который, как назло, захромал.

Тем временем кузнец осмотрел копытца ослика, так невозмутимо жевавшего траву, словно он тоже был мудрецом, как и его хозяин.

- Ну что ж, мудрец, я подкую твоего ослика, но не одно копыто, а все четыре, иначе он снова скоро захромает.

- Четыре? Что ж, если ты считаешь, что так нужно, то сделай так, конечно.
Кузнец принёс нужные ему инструменты, а мудрец тем временем занялся размышлениями.

- Ты должен понимать, кузнец, что мой ослик – предгорной породы, не степной и не равнинной, поэтому и копыта у него более жёсткие от природы. Я бы сказал, что твой удар должен быть на шестую…нет, даже почти на пятую часть сильнее обычного…
Кузнец тем временем разложил инструменты и подошёл к ослику.

- Либо, конечно, ты можешь взять железо для ковки, которое привозят из-за моря. Оно лучшего качества, и тогда ты можешь ударять с той же силой, как и обычно. Всё дело, понимаешь ли, в особом составе руды в тех краях… - воодушевился новой темой мудрец.

Кузнец, кивая, начал свою работу, внимательно слушая мудреца.

- А ведь ты вряд ли подумал о том, что копыта с левой и правой стороны имеют несколько разную форму и даже наклон. Я рассмотрел это сегодня, когда мой ослик захромал. И хотя различие едва ощутимо, но всё же необходимо чуть-чуть подворачивать кисть во время удара, скажем, вот так… - и рука мудреца стала прямо в воздухе подковывать воображаемого ослика.

- Вот оно что, - покачал головой кузнец, опуская первую ногу ослика и принимаясь за вторую.

- Да-да, именно так. Ведь, понимаешь ли, каждый ослик, конечно, отличается от других, но ведь по большей части он такой же ослик, как и любой другой, как был его отец, а тот был таким же, как его отец! Вот послушай, что писал о сходстве и подобии в одном древнем манускрипте другой мудрец… правда, о крокодилах, но это в данном случае несущественно, - и мудрец стал цитировать по памяти древние мудрые строки.

- Это ж надо, - даже присвистнул кузнец, закончив со второй ногой ослика.

- О, это всего лишь один из примеров. Но что я вижу, друг мой? Ты немного не так, как нужно, распределяешь вес тела при каждом ударе! Таким образом, ты теряешь в силе удара и заставляешь страдать свою спину! Если бы ты только чуть сместился сюда…а плечо сюда…да, кстати, раз уж мы говорим о твоём теле, покажу тебе замечательное дыхательное упражнение, которое позволит расслабить мышцы и принять правильное положение… - и мудрец стал показывать, какое же именно упражнение столь жизненно необходимо кузнецу.

- Да я с детства прихрамываю – в овраг упал, - объяснил кузнец, завершив работу с третьим копытцем.

- Ах вот как, - немного сконфузился мудрец, но тут же просветлел лицом, - но всё равно это упражнение необходимо в работе! А известно ли тебе, мой дорогой кузнец, почему в этой местности так много оврагов? Причин, чтобы тебе было известно, несколько. Во-первых, тип почвы…

Рассказ мудреца лился и лился, и мудрость его била ключом – ведь недаром же он был мудрецом, а не, скажем, кузнецом. А кузнец тем временем последний раз ударил по последнему копытцу и поставил его на землю.

- Да, оврагов тут много, - согласился он с мудрецом, - ну вот и всё, готов твой ослик.

Ослик в подтверждение слов кузнеца кивнул. В такое сложно было бы поверить, но такой уж это был мудрый ослик – он много лет возил на себе мудреца и слушал его мудрые речи. Правда, мудрец не замечал того, насколько мудрый у него ослик – он просто точно знал, что ослики не могут быть мудрыми, и всё.

- Как так – готов? – изумился мудрец, воззрившись на кузнеца, - спасибо, конечно, но как это – готов?

- Ну как… так вот, готов и всё, - пожал плечами кузнец.

- И что же, ты не делал сперва расчётов, с какой силой тебе нужно ударять, учитывая то, что мой ослик – предгорной породы? – недоверчиво спросил мудрец.

- Да нет, зачем. Раз ударил – и понимаешь, как надо дальше бить, с какой силой, - снова пожал плечами кузнец.

- Странно, странно…хотя ты, наверное, последовал моему совету и использовал в работе железо, которое привозят из-за моря, - понимающе улыбнулся мудрец.

- Нет, - покачал головой кузнец, - обычное железо.

- Как же так… и что же, ты скажешь, что не принимал во внимание и разницу в форме правых и левых копыт?

-Нет, - улыбнулся кузнец, - копыта как копыта.

- О дыхательном упражнении, наверное, и спрашивать не стоит, - пробормотал мудрец.

- Да какие уж тут упражнения, времени на них нет, - отмахнулся кузнец.

- Ничего не понимаю, - совсем растерялся мудрец, - но как же ты тогда смог сделать эту работу?

- Да как всегда делал… дело-то нехитрое. Как отец меня учил…

- Так вот просто…
взял и сделал… - всё ещё не мог прийти в себя мудрец, - поразительно! Взял и сделал, не размышляя… новый подход, несомненно, друг мой кузнец!

Кузнец смущённо улыбнулся ему в ответ.

- А что же до платы? Сколько я должен заплатить тебе? – спохватился мудрец.

- Нет-нет, не надо ничего платить, мудрец. Ты мне уже столько всего рассказал, пока я работал, всем скажу, какому я человеку осла перековал, - замахал руками кузнец.

- Но, может быть, ты хочешь в награду узнать, отчего небо всё же именно голубое? Моя теория ещё не подтверждена, но, думаю, она заслуживает внимания. До утра я бы рассказал всё тебе, и мы бы обсудили её, прежде чем мне снова двинуться в путь, - обрадовался мудрец, найдя решение.

- Нет-нет, - выставил руки перед собой кузнец и даже отступил на шаг назад, - у меня ещё много работы, да и, если честно, мне достаточно просто того, что оно голубое.

- Зачем же тогда моя мудрость? И кому она вообще нужна, если любого осла можно и без неё подковать? – совсем сник мудрец.

- Ну что ты, мудрец, - похлопал его по плечу кузнец, - что же это за мир будет без мудрецов? Тебе нужно скорее продолжить путь, ведь это я переживу, если не узнаю, отчего небо голубое, а не красное или зелёное, а как же тот, другой мудрец? Возьмёт и помрёт без этого знания, вот и всё.

- Да-да, ты, конечно, прав, - неуверенно, но закивал мудрец, - ведь он в своих трактатах ещё не затрагивал эту тему. Вот почему снег белый – да, это он изящно объяснил, а что касается неба…

Бормоча себе под нос, мудрец сел на ослика и поехал, забыв в задумчивости даже попрощаться. Кузнец же вытер пот со лба и пошёл к себе в кузницу, взяв в руки инструменты. Пока он раскладывал их по местам, на минуту задумался: а правда ведь, почему небо-то голубое? Но так как ответа у кузнеца не было, а работы было много, то думать он об этом бросил, взявшись за молот.

Мудрец же, только отъехав от кузнеца, увидел перед собой порхающую бабочку. И так она грациозно воздушно летала, что мудрец задумался, что было бы, если человек смастерил себе крылья, как у бабочки. Увлёкшись этим вопросом, мудрец тут же забыл и о кузнеце, и о копытцах ослика.

Ослик же шёл и улыбался, ничего не говоря. Всё-таки это был очень мудрый ослик.
Кузнец был кузнецом, и мудрец был мудрецом. Кузнец был настоящим кузнецом, не хуже отца своего, как тот отца своего, а мудрец был настоящим мудрецом, не хуже отца своего, как тот отца своего. И не мог стать кузнец мудрецом, а мудрец кузнецом. И каждый имел то, чего не было у другого, и не имел того, что имел другой. И думал потом кузнец, какой хороший мудрец ему встретился в жизни, и сколько знаний было у него в голове, и что сам кузнец никогда бы не стал размышлять, почему небо голубое. И думал потом мудрец, какой хороший кузнец ему встретился в жизни, и сколь искусны были его руки, и что сам мудрец никогда бы не смог подковать своего ослика. И думал кузнец, что не ему указывать мудрецу, о чём думать, а о чём нет. И думал мудрец, что не ему указывать кузнецу, как правильно подковывать ослика. И думал ослик, как хорошо, что небо голубое и у него новые подковки.

 © Denis Meshcherskiy 2018