С. К. Эфрон. Рецензии в Историческом Вестнике

Савелий Константинович Эфрон (Литвин)

РЕЦЕНЗИИ В «ИСТОРИЧЕСКОМ ВЕСТНИКЕ» 1914 - 1916 гг.


1.

Культурно-исторические памятники древнего Востока. Под общей редакцией проф. Б.А. Тураева. Выпуск I. И.М. Волков. Законы вавилонского царя Хаммураби. С 8 рисунками и картой. Стр. IV+80. Москва. 1914 г. Ц. 70 к.

В последнее время не только в мире ученом, но и в широких общественных кругах замечается большой интерес к культурами древнего Востока. А потому нельзя не приветствовать предпринятый профессором Тураевым ряд переводов произведений письменности древнего классического Востока. В первую очередь выпущен в свет один из важнейших и древнейших памятников «Законы вавилонского царя Хаммураби», в переводе И.М. Волкова. Надо отдать справедливость переводчику. Г. Волков является пред нами не только лишь в качестве образцового переводчика древнего памятника письменности Востока, но и талантливым его исследователем и истолкователем. Как введение переводчика к памятнику Востока, так и большая статья его, занимающая вторую половину первого выпуска, написаны г. Волковым с большим знанием предмета и обнаруживают исчерпывающую эрудицию переводчика «Законов Хаммураби» в классической письменности древнего Востока.
Приветствуя первый выпуск культурно-исторических памятников древнего Востока под редакцией профессора Б.А. Тураева, пожелаем ему успеха в дальнейшей его работе по изданию, столь полезному и в настоящее время нужному.

Подпись: С. Л-н.

(Исторический Вестник. 1914. Т. CXXXVIII. № 11 (ноябрь). С. 647).


2.
Б.Л. Сегаль. История еврейского народа. Ч.II. Издание третье, исправленное и дополненное. Одесса. 1914. Стр. IV + 187.

Перед нами учебник, обнимающий историю еврейского народа за время от покорения Иудеи Александром Македонским, с 330 г. до Р.Х. по VII в. по Р.Х. Это один из более интересных и богатых содержанием периодов истории этого народа; период, в котором сложился весь религиозный и этический облик, окрепший и расцветший за время утраты политической самостоятельности иудеев. Вся умственная и духовная жизнь лучших детей Израиля сосредоточилась тогда на глубоком вкоренении в иудеях принципов обособлений от других народов, дабы они не подвергнулись ассимиляции и не были поглощены завоевателями. К сожалению, большая часть книги посвящена автором менее интересной политической жизни еврейского народа под римским владычеством. Нельзя не упрекнуть автора за то, что он слишком детально и сухо излагает факты и весьма мало заботится о красоте стиля.

Подпись: С.Л.

(Исторический Вестник. 1915. Т. CXXXIX. № 3 (март). С. 993).



3.
Культурно-исторические памятники древнего Востока. Под редакцией профессора Б.А. Тураева. Выпуск 2-й. И.М. Волков. Арамейские документы иудейской колонии на Элефантине V века до Р.X. С 10 рис. М. 1915. Стр. 81. Ц. 70 к. Вып. 3-й. Б.А. Тураев. Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий. С рис. М. 1915. Стр. 70. Ц. 80 к.

На страницах «Исторического Вестника» мы в свое время отметили предпринятое под редакцией профессора Б.А. Тураева издание культурно-исторических памятников древнего Востока. В настоящее время перед нами два новых выпуска этого в высшей степени полезного издания: «Арамейские документы иудейской колоти на Элефантине V века до Р.X.» И. М. Волкова и «Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий» самого редактора - профессора Б.А. Тураева.
Новая работа г. Волкова отличается теми же достоинствами, какие были отмечены нами в его первой работе о законах царя Хаммураби: тщательная обработка материалов, точность перевода и достаточная осведомленность в литературе предмета. В своем введении ко второму выпуску г. Волков делает подробный обзор экспедиций, которые были предприняты за последние пятнадцать лет разными учеными англичанами и немцами в Египет. Египтологии за это время посчастливилось. Были найдены многие папирусы и черепки, давшие возможность сделать довольно значительное пополнение к библейским повествованиями эпохи V века до Р.X. по случайно найденным документам, относящимся к эпохе от Ксеркса до Дария II и касающимся брачных и имущественных отношений иудейских поселенцев в Элефантине и Ассуане. Находки внебиблейских памятников из такого темного для науки периода, как время Эздры и Неемии, побудили ученый мир к систематическим поискам подобных памятников на месте прежних находок. Одна из экспедиций, во главе которой стояли доктора О. Рубензон и Ф. Цуккер, пользовавшийся содействием архитектора В. Гонрота, докопалась в одном из холмов на западной части Элефантины до остатков жилища, состоявшего из трех комнат. В первой расположенной на западе комнате у восточной ее стены оказалась лежащею масса сваленных в кучу папирусов, большею частью распавшихся от сырости на множество мелких клочков. В юго-восточном углу следующей комнаты было найдено много глиняных черепков с арамейскими и финикийскими надписями; несколько черепков найдено и в третьей, восточной комнате. Произведя раскопки невдалеке от места этой находки, участники экспедиции натолкнулись в остатках двух других жилищ на еще большее количество арамейских папирусов, лежавших совсем неглубоко. В итоге раскопок оказалось свыше 70 папирусов и масса черепков. В 1911 г. профессор Э. Захау выпустили в свет монументальное издание всего найденного экспедицией Рубензона материала с фототипическим воспроизведением документов, транскрипцией квадратным шрифтом, обстоятельными комментарием и переводом. И, как было упомянуто, все открытые документы относятся к персидской эпохе, обнимающей все V столетие до Р.X., что и подтверждается датировками на самих папирусах, а также и надписями на черепках.
Содержание новооткрытых документов распадается на три группы: к одной относятся документы официальных взаимоотношений представителей иудейской колоши на Элефантине и различных органов персидского правительства, а также сношений этой колонии с палестинской иудейскою общиною; содержанием другой служат разнообразные частности повседневной жизни членов колонии; в третью же входит текст литературного характера - повесть о мудром Ахикаре.
И.М. Волков в своем введении замечает, что огромное культурно-историческое значение, вызванное появлением новых документов, породило обширную литературу, частью дополняющую и исправляющую переводческую работу первых издателей их, частью обрабатывающую новый материал в целях изображения быта и судеб иудейских колоний в Сиене и Элефантине.
Г. Волков приводит в своей книжке наиболее характерные по содержанию и лучше сохранившиеся арамейские папирусы, сопровождая свою работу общим изображением быта и судеб названных колоний, причем пользовался и теми документами, которые в его книжке не приведены в переводе.
Из сказанного читатель видит, какой большой интерес представляют собою приведенные г. Волковым документы.
Памятники классической литературы древнего Египта представляют собою большой интерес. Из них особенно выделяются «Рассказ египтянина Синухета» и дошедшие до нас образцы египетских документальных автобиографий. Герой рассказа - египтянин из придворного круга Синухет. В момент вступления на престол Сенусерта I после смерти Аменемхета I, он бежит от царского гнева в Азию и после долгих скитаний поселяется у сирийского князя, который выдает за него свою дочь и делает его вторыми лицом после себя. Он оказывает князю важную услугу, одолев в единоборстве первого борца всей области, оказывает в то же время услуги и своему первому отечеству, давая у себя прием египетским послам, направлявшимся к азиатским великим державам. Эти услуги не пропали даром - при дворе о нем вспомнили, и это было кстати, так как Синухет, хотя и провел полжизни на чужбине в почести, довольстве и в кругу многочисленной семьи, все-таки остался египтянином и царедворцем - его тянуло ко двору, его влекло на родину и по религиозным соображениям - он не мог помириться с ужасом быть погребенным на чужбине без соблюдения египетского погребального ритуала, необходимого для достижения вечной жизни. Ему удалось исходатайствовать помилование; он удостоился получить от фараона милостивое письмо с приглашением вернуться. Описывается его возвращение, аудиенция при дворе и царские милости, сопровождавшие его до врат гробницы, сооруженной по милостивому повелению фараона.
Профессор Тураев приходит к справедливому заключению, что рассказ Синухета представляет живой литературный памятник, в котором ярко выступают внутренние переживания героя, внешняя обстановка событий его жизни и бытовые картины в современном ему придворном стиле. Памятник этот производит впечатление современного нам европейского романа реалистического направления, прибегающего к автобиографической форме изложения, что и дает возможность думать о существовании исторического Синухета и считать текста рассказа литературным памятником беллетристического характера, написанным в классическую эпоху характерным придворным стилем, подтверждением чего служит привлечение любимого тогда элемента приключений за пределами Египта. Литературные достоинства этого памятника и были причиною его распространенности и популярности, а также и послужили причиною того, что он дошел до нас в многочисленных списках.
Профессор Тураев в своем введении подробно рассматривает все дошедшие до нас списки памятника и их переводы на английский и немецкий языки, а затем дает уже полный перевод Синухета на русский язык.
Что касается внешности издания и воспроизведения рисунков и фрагментов, то в этом отношении оба выпуска не только удовлетворительны, но даже изящны.

Подпись: С. Л-н.

(Исторический Вестник. 1916. Т. CXLIII. № 1 (январь). С. 289 - 291).



4.
С.Л. Винберг. История еврейской печати в России в связи с общественными течениями. Пгр. 1915. Стр. XI+264. Ц. 1 р. 50 к.

Русское общество должно быть благодарно г. Винбергу за его труд. Книга его нужная и, несомненно, сослужить службу всем, кто интересуется еврейским вопросом в России. История еврейской печати в России в связи с общественными течениями в еврействе в наши дни не может не заинтересовать русского общества. Если книга имеет большое значение для специалистов по еврейскому вопросу в смысле систематизации фактов в историческом развитии течения еврейских мировоззрений, то не меньшее значение имеет эта книга для простого обывателя, желающего ознакомиться в общедоступной форме с историей и бытом своих сограждан-евреев на протяжении последнего шестидесятилетия, т.е. со времени нарождения еврейской печати в России…
Книгу эту мы даже смело можем признать поучительной. Именно она поучительна для русского народа. В ней мы знакомимся с документальною достоверностью с тем, как попечительно и любовно относилось русское правительство к своим еврейским подданным. Никогда великорусский народ и центр не видали такого отеческого внимания к себе со стороны правительства, какое испытал на северо-западной окраине и в царстве Польском (под владычеством России) Израиль.
Под польским владычеством евреи были поставлены в такое унизительное положение, какому они не подвергались во всей остальной Европе. Еврей в Польше не считался человеком. Будучи запертым в «гетто», со знаком отвержения на спине, он, чувствуя свое унижение, погряз в невежестве и фанатически ненавидел своих угнетателей.
В числе разных фацеций польских вельмож, дошедших до наших дней, мы встречаем и рассказ о том, как «пани Коханке» (князь Радзивилл), дабы умилостивить графа Сапегу, «жидка которого он нечаянно подстрелил», приказал перевязать несколько десятков своих «собственных жидков», уложить их в повозки и отправить их на благоусмотрение графа Сапеги.
И вот, переходя в русское владычество, евреи Польши и Литвы впервые почувствовали, что они не только люди, но как будто их считают и гражданами. Русское правительство выказало интерес к их житью-бытью и, переполненное к ним жалостью, приступило к возрождению их быта и прививке им общечеловеческих и культурных свойств. Одичавшее в Польше еврейство в своей массе пугливо отнеслось к мероприятиям правительства, опасаясь, что насильственно прививаемая ему культурность должна повести к искоренению иудаизма. Передовая же часть еврейства - «маскилим» (просвещенные), которая была привержена немецкой культуре и черпала свои знания из немецких источников, те оценили искреннее доброжелательство русского правительства и стали проповедывать во всю слияние еврейского народа с русским, что должно было на первом плане выразиться не только в усвоении русского языка, но даже в окончательной замене им еврейского жаргона. К тому моменту, когда впервые зародилась еврейская журналистика, лозунгами «маскилим» было: евреи должны стать русскими, только сохраняя свою религию. И вот в первых органах еврейской печати, как-то: «Гамагид», «Гакармель», «Гамелиц», «Гацефире» на древне-еврейском языке «Кол-Мевашера», на жаргоне, евреи рассыпались в своих благодарностях и расточали благословенья и русскому правительству, и русскому народу за все те благодеяния, которыми были наделены последними. Тон этих изданий был ликующий, и призывали они своих единоверцев к обрусению и к слиянию с благодетельствовавшим их русским народом.
В том же духе и в том же направлении издавались еврейские органы и на русском языке, как-то: «Рассвет», «Сион», «День» и «Русский Еврей». В 1863 году, во время польского восстания, не своекорыстно, а искренно русское еврейство стало на стороне России. И это не удивительно. Еще живо было в их памяти польское рабство и угнетение, и они глубоко чувствовали свою благодарность к русскому народу.
И как было им не остаться верными России, которая так много им дала. Она не только уничтожила «гетто», но открыла для них специальные школы и раскрыла двери в общеобразовательные учебные заведения, начиная с начальных училищ и кончая высшими учебными заведениями, постепенно расширяя и их гражданские права. На казенный счет издавались для них книги, раздаваемые даром, поощрялись еврейские ученые, которым поручались как надзор за еврейским воспитанием, так и составление книг для просвещения их единоверцев.
К сожалению, еврейский жаргон, за который уцепились вначале исключительно фанатические низы еврейства и от которого открещивались «маскилим», желая заменить его русским языком, сохранился не только по сие время среди евреев, но развился и в настоящее время имеет громадную литературу, и на нем пишут талантливые еврейские писатели, как Шолом Аш, Абрамович, Смоленский и др., превосходный поэт Бялик. И это очень и очень печально, в особенности в настоящее время, когда мы ведем войну с германцами, так как в основе еврейского жаргона положен немецкий язык и прогрессирование или развитие его выражается в том, что он все больше и больше приближается к так называемому «Hoch Deutsch», т.е. к чисто классическому немецкому языку.
В краткой заметке трудно передать в подробности содержание всей работы г. Винберга, и мы с чистой совестью отсылаем читателя к самой книге.
По внешности книга весьма изящна и украшена 22-мя портретами деятелей еврейской печати в России.

Подпись: С. Л-н.

(Исторический Вестник. 1916. Т. CXLIII. № 2 (февраль). С. 574 - 575).



5.
Древний мир в памятниках его письменности. Составили Д.А. Жаринов, Н.М. Никольский, С.И. Радциг и В.Н. Стерлигов. Восток. Часть 1-я. С рисунками. Издание т-ва «Mip». М. 1915. Стр. VIII+160. Ц. 1 р. 30 к.

В последнее время в преподавании истории в нашей школе замечается стремление расширить самодеятельность учащихся путем хотя бы и небольших самостоятельных работ, для чего необходимо знакомство в извлечениях с источниками. До последнего времени пользование источниками даже для преподавателей, особенно в провинции, было сопряжено с громадными затруднениями. Помочь в этом могли хрестоматии, заключающие в себе отрывки наиболее важные и характерные. Одну из подобных хрестоматий представляет собою и рассматриваемая нами книга, которая при прохождении курса древней истории окажет несомненную пользу. Названная хрестоматия состоит из трех частей, связанных друг с другом единством редакции и общей идеей ее содержания. При составлении ее имелось, между прочим, в виду, что курс древнего Востока в средней школе проходится эпизодически, вследствие чего часть, посвященная Востоку, составлена несколько по иному плану, чем части, посвященные Греции и Риму. Некоторые отрывки взяты из существующих переводов, иные же переведены составителями заново, причем многие из них появляются в русском переводе впервые в названной хрестоматии. Во вступительных и подстрочных примечаниях даются необходимейшие к тексту разъяснены: для наилучшего уяснения и иллюстрации некоторых отрывков книжка снабжена планами и картами в тексте, специально для нее составленными, а также рисунками на отдельных листах. Рассматриваемая нами первая часть хрестоматии, посвященная Востоку, разделяется на три больших отдела, по трем великим державам древнего Востока: 1) Египет, 2) Сеннаар, Вавилон и Ассирия и 3) Персия; в названных отделах разбираются общество, государство, верования и религиозный быт, сказания, литература, право и суд. Что же касается промежуточных финикийско-сирийских областей, то им не отведено в хрестоматии особого отдела по тем соображениям, что и в современной исторической науке, и в школьном преподавании эти области все более и более отодвигаются на второй план.
Имея в своем распоряжении такую хрестоматию, преподаватель сможет заинтересовать учащихся и сообщить им немало полезных и занимательных сведений, которых нельзя найти в рядовом учебнике и который окажут крупное влияние на общее культурное развитие учащейся молодежи. Заметим кстати, что тем же книгоиздательством «Мiр» изданы весьма полезные хрестоматии такого же образца по русской и средневековой истории.

Подпись: С. Л—н.

(Исторический Вестник. 1916. Т. CXLIV. № 6 (июнь). С. 789 - 790).



6.
К. Корниль. Пророки. Пять публичных лекций. Перевод Д. Желоховцева под редакцией и с предисловием Н.М. Никольского. Издание М. и С. Сабашниковых. М. 1915. Стр. VIII+224. Ц. 75 к.

«Коли тревога, то до Бога» и также «гром не грянет - мужик не перекрестится...». Нужно было, чтобы покой наш был нарушен, чтобы гром пушек пробудил нас от спячки, чтобы полилась морем кровь, для того, чтобы проснулось общество, пребывавшее насчет Бога и религии, если не в полной индифферентности, то и к тому, и к другому относилось с свойственной интеллигенту беспечностью. В лучшем случае эта интеллигенция если и занималась «богоискательством», то больше по своей привычке философствовать, чем из чувства настоятельной потребности веры и жажды познать Бога. Все эти интеллигентские кружки, и то в весьма ограниченном количестве, если и занимались богословием под наименованием ли религиозно-философского общества, либо под другими названиями, больше всего и в большей своей части стремились главным образом к обмирщению религии и к вытравлению простой искренней веры. Участие в этих кружках даже духовных лиц с высшим богословскими образованием не способствовало действительным целям веры и не влияло на развитие истинно религиозной мысли в этих кружках. Если будем откровенны, вряд ли инициаторы и организаторы этих кружков задавались целью утвердить веру. Скорее всего замыслы их заключались в том, чтобы при содействии аки бы искреннего богоискательства иметь право именоваться печальниками русского народа, вождями которого они мнили себя и руководство которым желали бы закрепить за собою. Что русский народ не может себя мыслить без Бога, это они знали; знали они и то, что не признает себе руководителем русский народ безбожника. Вот, по-нашему, причины появления у нас интеллигентских кружков «богоискателей».
Совсем другое теперь. Гром, грянувший с Запада, настолько оглушил и нашего интеллигента, что, подобно мужику, с которым все-таки у него есть великая связь в смысле культурных наследственностей, и он вспомнил о Боге не только для развлечения и политики, но настоящим образом. Почти вся наша печать, как правая, так и левая, без различия направления, уделяет весьма много места церковно-религиозным вопросам всерьез, а не для потехи. Помимо печати периодической, на книжном рынке появляются во множестве историко-религиозные издания, чрезвычайно содержательные, проникнутые истинной верой. Наше общество охотно раскупает их. Подлежащая нашему разбору книга «Пророки» К. Корниля представляет собою пересказ житий библейских пророков, сделанный рукою первоклассного мастера, проникнутых глубокой верой и чувством благоговения к печальникам богоизбранного народа  - пророкам. И удивительнее всего, что автором этой книги является немец, и тем не менее ничего рационалистического, ничего мудрствующего лукаво мы в его изложении не находим, и книжка его проникнута идеалистическими чаяниями и верою в Божественный Промысел. Впрочем, г. Корниль вряд ли природный тевтон; скорее всего он немецкий еврей, почему становится понятным его отношение к родным пророкам и отсутствие в его изложении характерного для немецкого ученого богослова сухости.
Совершенно справедливо замечает г. Никольский, что книга К. Корниля даст читателю ряд блестящих характеристик израильских и иудейских пророков, причем эти характеристики вдвинуты в общую картину эволюции израильской религии; таким образом, читатель получит представление обо всех основных проблемах истории древнего Израиля в том виде, как они ставятся и разрешаются современной ветхозаветной наукой. Искреннее теплое чувство, которым проникнута книжка, свидетельствует, что ее автор не застыл в профессиональных схемах кабинетного ученого, но умеет по-своему переносить вместе с собою своего читателя.
Книжка К. Корниля представляет собою ряд лекций на курсах, устраиваемых в свободной немецкой высшей школе во Франкфурте-на-Майне каждую зиму для распространения научных и художественных интересов и знаний, и представляет собою изложение истории израильских пророков на основании исследований и выводов новейшей ветхозаветной науки. Всех лекций автором было прочитано пять: сущность и значение израильского пророчества, израильские пророки до смерти Иезекииля, израильские пророки от Манассии до разрушения Иерусалима, израильские пророки во время плена вавилонского и эпигоны израильских пророков.
Рекомендуем эту книжку читателям; мы думаем, они на нас не посетуют. Перевод сделан вполне литературно и даже местами изящно.

Подпись: С. Л-н.

(Исторический Вестник. 1916. Т. CXLV. № 7 (июль). С. 226 - 227).


7.
Священная книга Тота. Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма. Опыт комментария Влад. Шмакова, инженера путей сообщения. Москва. MCMXVI. Стр. 510. Ц. 10 р.

Тот - древне-египетское божество Луны, времени, премудрости и культуры, «протоколист страшного суда»; он отожествляется с Гермесом Трисмегистом (трижды величайшим), вымышленным автором теософского учения, излагаемого в некоторых книгах и отрывках египетско-греческого происхождения (1).
Священная книга Тота есть собрание 78 арканов, которые издревле сохранились и дошли к нам в виде 78 символических изображений. Относясь одновременно ко всем областям мысли и произведений духа человеческого, арканы уже в седой древности были запечатлены самым различным образом. Наиболее доступными познаванию являются традиционные символические изображения, которые в древнем Египте были высечены на стенах храмов и с разрушением Египта пережили его, будучи изображены на монетах, папирусах и таблицах и, наконец, в причудливых символиках средневековой мистики, вплоть до общеизвестного цыганского таро наших дней. Исследование г. Шмакова имеет своей целью изучение первых двух частей книги Тота - Великих Арканов, гласящих о Боге и Человеке.
Труд этот начинается красивым эпиграфом: «О Египет, Египет, придет день, когда от твоей религии останется только сказка, сказка невероятная для твоих потомков; сохранятся лишь несколько слов, начертанных на камне, передающих память о твоих великих деяниях». В таких на редкость точных и решительных выражениях в глубокой древности сказано было самим Гермесом Трисмегистом (он же Тот) «великое пророческое слово» о грядущих судьбах египетского народа и его таинственной религии.
И исполнение столь грустного для великого народа пророчества началось тоже еще в далекой же древности - около двадцати пяти веков тому назад. «Уже с нашествием Камбиза, - говорит г. Шмаков, - великолепие Египта отошло в область предания». Персидский завоеватель первый нанес страшный удар и египетскому народу, и его религии, всюду истребляя египетские памятники, эти «вековые творения гения египетского». После такой сокрушительной работы полчищ Камбиза - «во всей долине Нила не осталось ни одного храма, ни одного памятника, которого не коснулась бы рука этого непреклонного исполнителя воли судеб». Но с гибелью «деяний рук человеческих» на этот раз не погиб еще «дух древних иерофантов»: он продолжал жить, таясь в недоступных убежищах. С воцарением просвещенных Птоломеев Египет еще раз развернул свою древнюю мощь, и чудо света - Александрийский маяк, как издревле сфинкс, стал эмблемою страны вечного стремления, блистающим светом озарявшей весь мир на пути стольких столетий. Но пришел опять час - фанатик-епископ Феофан, а за ним еще более фанатичный «апостол» ислама Омар сожгли все драгоценнейшие для человечества «сотни тысяч папирусов, повествовавшие о минувшей жизни людей, их стремлениях, их знаниях и их открытиях». Светивший тысячелетия свет из древней священной страны померк: Египет, его всемирная слава, его величие и знание безмерное погрузились в область забвения, ушли туда, откуда уж нет возврата», - и древнее, полное глубокого смысла пророчество в некоторых отношениях исполнилось с поразительною точностью. Но только в некоторых, а далеко не во всех. И, прежде всего, от древне-египетской религии в наши дни остается не только «одна сказка, непонятная сказка», но нечто гораздо более глубокое и ценное - в виде хотя бы того известного всем древним религиям «великого памятника», которому посвящен лежащий пред нами «теософический» труд московского инженера-путейца.
Г. Шмаков совсем еще молодой автор. Названный выше труд его, кажется, первый его опыт крупной литературной работы. Но этот «первый литературный блин» молодого писателя, вопреки пословице, совсем, можно сказать, вышел не комом. Книга г. Шмакова, напротив, красноречиво свидетельствует, что наш автор, несмотря на свою молодость, обладает обширною начитанностью и большою литературностью. Стремясь по возможности дать энциклопедию мистицизма, он цитирует и разбирает здесь более полуторы тысячи авторов разных эпох и народов; в частности же касается с разных сторон и еврейской Каббалы, причем все ее главнейшие доктрины приводятся у него в буквальных переводах с точными ссылками на подлинник.
Это уже одно, само по себе, является доказательством как начитанности нашего автора в богатой мистической мировой литературе, так и необыкновенной его трудоспособности, а также редкой любознательности и горячей любви к тому вопросу, которому посвящен его труд. К этому мы должны еще прибавить, что своими многочисленными источниками и прочими материалами г. Шмаков пользуется как опытный литератор, с большим мастерством; они, видимо, не подавляют его, как какого-нибудь новичка, своею массою. Он всему более или менее удачно находит свое место в книге, не впадая ни в напрасное многословие, ни в повторения, почти неизбежные в подобных громоздких и ответственных трудах, особенно у молодых писателей. Среди многочисленных цитат - в книге немало весьма интересных, блещущих несравненною глубиною и свежестью мысли.
Язык книги - хороший, сочный русский язык, которым наш автор, сын большого мастера русского слова, недавно скончавшегося талантливого московского адвоката и писателя А.С. Шмакова, владеет, по-видимому, очень хорошо. Общий тон книги - вполне соответствует серьезности и важности ее темы: он строго научно выдержан и объективен, как это и подобает в таком солидном сочинении; некоторым недостатком книги, на наш взгляд, является разве только чрезмерный излишек местами авторского лиризма, но это именно только местами.
По всем изложенным выше данным, мы, совсем не опасаясь прослыть плохим пророком, решаемся прямо предсказать нашему автору «большую» будущность в роли историка и исследователя религиозно-мировых тайн и откровений. Теперь же мы можем только горячо приветствовать появление в нашей литературе его книги, которая должна занять, и несомненно, нам кажется, займет в русской литературе почетное место, вполне ею заслуженное.

Подпись: С. Л-н.
ПРИМЕЧАНИЕ С.К. ЭФРОНА:
1. У нас имеются прекрасные исследования о боге Тоте (диссертация проф. Б.А. Тураева (1898 г.) и о Гермесе проф. Ф.Ф. Зелинского (в III т. его сборника «Из жизни идей». Пгр. 1912).

(Исторический Вестник. 1916. Т. CXLVI. № 11 (ноябрь). С. 509 - 511).