Корона, Сашка и другие

Опять полезли новости из королевской семьи. На сей раз сообщают, задумались о введении уполномоченного по правам меньшиств. Слово какое странное, корона. Бог знает сколько значений. Гребень, нимб, рога. Шапка мономаха. Шляпа, короче. Мартовские иды. Недомыслие.
Раньше полагали, русские такие. Спят, как проснулись, сразу падают в недомыслие. Полмира забрали - недомыслие. Войны, революции, ракеты, физика, все оттуда. Начнут и бросают. Полпути. Дуло без пушки.
Пару лет назад конфуз. Летчик немецкий. Молодой человек, от которого накануне ушла девушка с подаренным ауди, самолетик уронил. Правда, вместе с пассажирами. Свел счеты. Сто тридцать шесть, царствие небесное. Прокурор ихний долго ломал шляпное место и наконец выдал - непредумышленное, говорит, мальчик не хотел портить людей, только самолет. Просто забыл, что не один.
Недомыслие. И у мальчика, и у прокурора.
Или "это". Группа ученых захотела сделать планету лучше и в две пятнадцатом разработала вирус. За гранты. Исключительно из возвышенных соображений. Немного карьеры и немного любви.
Начинали в штатах. Узнав затею, америка ужаснулась - сей момент запретили, но финансирование оставили, и чайна, тот самый ухань, подхватил.
Что-то пошло не так. Сначала обвинили рыбный рынок, мышь, панголин, какашки, потом указали на "форт-детрик", а недавно, устами всемирной организации здравоохранения заговорили о третьем лишнем. Мол такая классная лаборатория, все путем, никаких следов, а ведь и года даже не прошло, поэтому виноват третий, правда, мы пока не знаем кто, зато это единственно правильный вывод из настоящей науки.
Суслика видишь - нет, а он есть.
Ладно, былого не воротишь, но вопрос остается. Зачем делали, для решения какой народо-хозяйственной задачи. Дела мира, покорения климата или гендерного равенства. Нам нет преград.
При холодной войне, когда оружие изобретали в мегатоннах, вирусы, бактерии и химию сразу выпускали с антидотом. Иначе не можно - сделал дулю, будь ласков, антидулю. Только вместе, а теперь, пожалуйста - чистая наука, чистые руки, чистые гранты, чистые мозги.
Неужели не понимали опасности. Или так хотелось средства освоить, опередить конкурентов, доказать состоятельность. Опять недомыслие, только совсем не русское. Глобальное. Тут карьера, а тут - четверг. Не получилось, но мальчик не виноват.
Харвику Вайнштейнику бухнули двадцать три за яйца сорокалетней давности и орут, мало. Будто это он пандемию сотворил.
В Швеции состав расширили - изнасилование по неосторожности. По недомыслию дает, берет, заяву пишет, а потом просит снисхождения покрепче. Себе.

Бог с ними, пожелаем здоровья королевской семейке, хотя у нас свои аристократы водятся. Познер, к примеру. Тетеньки постарше до сих пор влюблены. Особенно некоторые. Элегантный, несмываемый смокинг Пруста. Вкрадчивый, в модных носочках и очень правдивый. Искренний и смелый.
Православие, говорит, всему виной. И если бы выбрали что покруче, протестантизм к примеру, давно бежали впереди паровоза. У них тридцать шесть гендеров, у вас - сто двадцать пять, у них избранный гуглом президент, а у вас - одноклассники.

Трудно ему - молодежь поджимает. Дмитрий Львович нового Иисуса сыскал. Ни больше, ни меньше. Гарри, говорит, Поттер, чем, говорит, не Иисус. Я правда кроме "ЖД" ничего не читал, даже лекций не слушал, но предвзят по-взрослому.
С какого бодуна, спросите - пресс-клуб. Там залегали сегодняшние метры. Политологический амбассадор Радзиховский, божественный интеллектуал Дибров, сам гражданин-поэт и королева умного, авторского телевидения Кира Прошутинская.
Не понравился. Прямо пропорционально яркости свечения. Щебечет, нагловато, пафосно фонтанирует обернутой в авангардно-эпатажный сленг банальщиной. Бросается именами, эпохами, презрением. Энциклопедист, вольтерьянец.
Сам был по духу таким. Прогрессивно-перестроечным. Разве, провинциальным, Челябинским, как две капли похожим на младого Явлинского.
Как-то собрался в отпуск, и мама подсунула "ЖД". Прочел - ощущения не очень. Если покопаться, очень не очень. Скольжение. Из ничего в ничто. Но с пафосом и глупыми фантазиями. Одним словом, флогистон.
Не моего двора. Точно, а в двенадцатом услышал по радио его митингово-ленточные потуги. Вы, пафосно вещал поэт, хомячки, трусливо сидящие у телевизора, вы должны быть здесь. Все, труба - рекрутировал, нарезал долгов.
И тут доехало. Вот где источник раздражения - поза. Несносная, самодовольная и самодовлеющая. Взбалмошная, дамская. Киркоровская. С детства не выносил прибамбасы салонной интеллигентщины, когда с порога должен и обвешан ожиданиями по самое немогу. Не оправдаешь - остракизм. Галантерейно выражаемое презрение. Только кивать, поддакивать и восхищаться. Цаца. Маменькин сынок.

Написал о Быкове и тут-же вспомнил Сашку. У того все складывалось поначалу неплохо. Окончил физмат школу, выполнил кандидата по шахматам, поступил на физфак МГУ. Отучился, нашел жену, родили сына. Аспирантура, защита, кафедра, лаборатория, репетиторство. Молодой, образованный, успешный. Семья, квартира, машина, дача. Костюм. Но под костюмом жил тот-же маленький Саша, которого гоняли во дворе. Толстый, жадный и рева. Боялся пацанов, боялся пожаловаться отцу. Тот наорет, накажет, пошлет драться. Лучше к маме. Она такая умная, красивая. Пожалеет, поцелует, и только потом займется главным делом всей жизни. Своими охами, ахами, слезами, восторгами, болезнями и отношениями.
Сашка из кожи лез, чтобы хвалили, восхищались, завидовали. Отсюда шахматы, хорошая учеба, умные книжки, талантливые однокашники. Лез, но боялся, что мужская его несостоятельность, а на самом деле инфантильная девичья душа, заметны окружающим.
И со здоровьем нелады с детства. Гипертония, одышка, лишний вес. Плюс полная неспортивность - ничего кроме шахмат. Поэтому оставаясь внутри себя маленьким, запуганным и болезненным существом, завидовал тем, чья состоятельность представлялась очевидной.

Мать - это святое, поднимая рюмку говорил взрослый Саша, за мать!

Столы любил. Любил, когда гости, когда хозяин, когда можно повыступать. После трех стопок страх ослабевал, приходило желанное довольство, по мере опьянения переходившее в довольство собой. Как ни крути, он молодца - кандидат наук, хороший муж, замечательный отец, отличный менеджер, верный друг, повеса. Состоятельный человек.
Вот бабы, те Сашку не любили, хотя вовсю старался. Лихачил, бросался деньгами, хвастался. Жалели, но не любили. В том числе, его законная, а он завидовал. Особенно тем, кого привечали. Наговаривал, наушничал, подставлял под неприятности. Или хамил, если обстановка позволяла.
Настали новые времена. Вся кафедральная деятельность скукожилась, а вскорости вообще псу под хвост. Кооператив накрылся. Сашка заторговал квартирами. Поначалу даже получалось. Недвижимость покупали, маржа капала, столы накрывались, сделки отмечались. Дабы окончательно разбогатеть и всем все навсегда доказать, полез в авантюры. Риски, нервы, провалы. Он кидал, его кидали. И наступил момент, когда деньги кончились, а собутыльники разбежались.
Начал лихорадочно занимать. У родителей, знакомых, знакомых знакомых. При этом продолжал пить - утром, днем, вечером, ночью, и снова утром. В подпитии наяривал телефон. Угрожал, предрекал, пророчествовал. Плакал.
Умер отец, слегла мать. Однажды расчувствовалась, проговорилась. Мол, если умрет, сынок, ты знай, папа припрятал немного, нам на похороны, там наверху...
Не дослушал, полез на антресоли, выгреб подчистую. Потом, еще жива была, спустил родительское. Гараж, сад, машину.
Саша, Сашенька, родной, ты самый лучший, самый, самый, самый....
Со слезами стыда, боли и любви к своему единственному преставилась, царствие ей небесное. Сашка ревел как в детстве. Пил, ревел и снова пил. Созвал на поминки всех, кого смог. Напился, наговорил гадостей. Кричал, мать испортила ему жизнь ... вы ничего не знаете... она всегда все только для себя. Короче, остался один на один с собой.
Как-то ночью закончился коньяк. Пошел в ларек, познакомился с кем-то. Пили вместе, а наутро новый друг обнаружил тело. Испугался, сбежал.На похоронах почти никого не было. Холодными слезами, без горя и скорби помянули, вяло произнесли положенное, наскоро разошлись
... Мамочка, где ты, обними меня, укрой. Я положу голову на колени, можно. Помнишь, как раньше. Мы посидим, подождем отца. Только ты и я - да, мамуля...