Мотоцикл

        В темпе восприятия мотоциклиста автомобильный городской трафик кажется полусонным. Мозг мотоциклиста работает на другой, более высокой, по сравнению со средним автомобилистом, тактовой частоте. Иначе не выжить. Да и положение обязывает, энерговооруженность мотоцикла больше чем энерговооруженность любого автомобиля. Ну или почти любого, за очень редкими исключениями.Так что, вполне можно "пулять". А чтобы "пулять", нужно быстро соображать.

        Я езжу на стареньком Кавасаки, даже, где-то, — на древнем. Но и на нем ехать медленнее ста километров в час — трудно, приходится себя заставлять. Ведь старый Кавасаки — это «старая Япония», машина из тех времен, когда малокубатурные японские мотоциклы делались еще в Японии и для Японии. Из тех времен, когда японским инженерам еще было интересно выжимать из кубических сантиметров все, что возможно, по максимуму.

        Останавливаюсь на светофоре. Водитель соседней машины, молодой парень опускает стекло:

        — Извини, я тебя подрезал только что под мостом, не увидел.
        — Да? Я и не заметил. — Улыбаюсь — Не, реально, все в порядке.

        Даже после того, как он сказал, я не могу отчетливо вспомнить этот эпизод. Кажется, да..., я ехал, увидел, что машина впереди перестраивается, тормознул и пропустил. Может быть резко тормознул, может быть даже пришлось отвернуть, но в этом не было ничего особенного. Обычное дело. Это повторяется много раз в каждой поездке по городу. Просто едешь в состоянии: «Ну что, кто следующий попробует меня убить? И каким образом?», и терять это состояние ни в коем случае нельзя! Стоит расслабиться, действительно сыграешь в ящик или на больничную койку.

        Каждое падение на мотоцикле — очень интересный опыт. Новичков часто пугают: «Не падал, значит, не ездил.» Не знаю... Я много ездил и, действительно, много падал. С разной степенью живописности. Шею свернуть (пусть иногда фигурально)  мог почти в каждом падении. Однако не свернул (пока). Даже не поломался ни разу. Один только раз здорово рассек колено о трамвайные рельсы. Это, кстати, было самое первое мое падение на самом первом моем мотоцикле Восход 3М в далекие ныне шестнадцать лет. Переехал выступающие трамвайные рельсы в дождь, под острым углом. Вернее, конечно, будет сказать — попытался переехать. Не очень успешно попытался. Вот я еду, вот я вдруг слышу скрежет метала об асфальт и думаю: «Интересно… что бы это за звук такой мог быть? Откуда он?», и только в следующее мгновение осознаю, что я уже не еду..., то есть, еду, но не верхом на мотоцикле, на двух колесах, а вместе с мотоциклом на боку по мокрому асфальту вдоль рельсов. В мозгу вспыхивают мысли: «Как нелепо… Как стыдно...». Потом удар коленом. Но коленная чашечка выдержала. И трамваев не было, ни встречного, ни попутного. Повезло.

        Девушка на мотоцикле. О! Ничего не могу с собой поделать, всякий раз, как вижу девушку на мотоцикле — это предельно острое эротическое переживание. Возможно потому, что у меня никогда ничего не было ни с одной девушкой-мотоциклистом. Я даже никогда не был толком знаком ни с одной девушкой-мотоциклистом.

        Еду как-то по набережной, смотрю, мотоцикл стоит. Похоже, нужна помощь. Во всяком случае, надо спросить. Останавливаюсь, подхожу. Господи! Девчонка! Лица совсем не видно, только глаза в узкой прорези подшлемника. Но какой же красавицей она мне показалась! Сзади — косичка из под шлема. Богиня! Принцесса! Хонда у нее была, как сейчас помню. Не заводилась. Она когда выезжала, забыла краник топливный открыть. Проехала сколько-то, пока бензин в карбюраторах был, и заглохла. Завели мы ее Хонду и разъехались. Все это, не снимая шлемов. Ей-то мало радости было бы меня без шлема увидеть. И мне, показаться ей без шлема, было бы еще меньше радости. Но она-то — красавица, я видел. Жаль, что она шлем не сняла. Или не жаль. Такая теперь загадка на всю оставшуюся жизнь. О чем загадка, и сам не знаю.

        Мотоцикл — универсальное средство решения всех проблем. Ну, нет. Не так, конечно. Не решения проблем, но отрешения от них. На время... Я надеваю перчатки, сажусь в седло, завожу мотор, убираю подножку, и все проблемы, сколько бы их ни было и как бы сильно они меня не грызли, исчезают. Остаемся только я, мотоцикл и дорога; и рокот мотора; и сопротивление встречного ветра.