Помазок

ПОМАЗОК.
Город изменился. Да и как ему не изменится. Прошло более трех десятков лет. Дома оделись в разноцветный пластик: окна, двери, балконы. Она сидела на скамейке на игровой площадке напротив, когда-то , ее дома. Игровая площадка тоже стала другой. Все другое. В этом городе прожила с родителями более двух лет. Отец ее был военным и это был третий город и третья школа в ее жизни. В школу всегда ходили гурьбой. В конце  девятого класса, ей почему-то захотелось ходить вдвоем с соседским парнем ее одноклассником. Он жил в соседнем подъезде. Был старшим в семье. Сестренка училась в шестом классе и братишка детсадовец. Родители его были не военными. Отец водитель-вольнонаемный в части, а мать медсестрой в поликлинике. Он ничем не выделялся среди одноклассников, но был каким-то собранным. надежным. рассудительным. Ничего особенного. Сейчас она и лица его не могла вспомнить. Каждое утро ,перед школой, она смотрела на часы и выбегала минута в минуту из дома и он всегда, проходил мимо. Вместе они шли в школу. Говорили мало : об уроках, предметах. В последнюю осень в сетябре они почти , всем классом  поехали на конечную трамвайную остановку " Лодочная станция". Там была речка, пирс и дорога от остановки  до него метров триста, на подъеме стояли две скамейки для
 ожидающих трамвая. Они прошли в сторону от пирса  и у самой воды разложили костер и, конечно, пекли картошку. Бегали, дурачились, как малые дети. Бросали камешки по воде, течение было очень слабым. Деревья уже оделись в золотой и багряный наряды. Стояла " осенняя пора очей очарования". Картошка была готова и они все, довольно большим кружком, расположились у костра. Он оказался рядом с ней и ей было очень приятно. Выкатив палочкой из золы картошку, одну подкатил ей. Вот такое внимание с его стороны сделало ее счастливой. По кругу ходила соль в спичечном коробке. Все с удовольствием уплетали, прибавив каждый снеди,  привезенной с собой. Вскоре заграла гитара, это однокласснк привез с собой и умело играл известные мотивы. Девчонки подпевали. Когда встали, он провел по ее щеке пальцем и сказал, что в саже была, как у помазка. Она удивленно посмотрела на него. А он объяснил, что так его называла бабушка, когда он маленьким приходил домой. Она говорила, что вот помазок явился.Весь изгваздался. Что это он не понимал, но знал, что значит  грязный. Их поездка удалась на славу до того момента, как они поднялись к последним скамейкам, чтобы дождаться трамвая. Их было много, скамеек две. На каждую набилось целая куча, которая гомонилась, рассаживалась на спинка и одна скамейка, на которой с краю сидел он, не выдержала. Что-то хряснуло и начало заваливаться. Его рука попала куда-то и ее зажало. Пострадал сильно безымянный палец на левой руке. Это было видно всем. От боли он побледнел, но только дул на руку. Двое ребят побежали к смотрителю и вызвали скорую по телефону.
В классе он появился через три дня. Загипсованный палец, рука была на перевязи подвешенной. Заживало долго. Палец спасли, но он остался искривленным с поврежденным ногтем и не очень полноценным, не совсем сгибался. Отметина на всю жизнь о нашем пикники, как оказалось, прощальным для нас с ним.
Перед новым годом отца повысили в звании и перевели в другой город, в другую должность, которая соответствыовала его званию. Приготовив все необходимое к переезду, отец вылетел к месту службы. И через три дня позвонил , назвал адрес и координаты для контейнера. Все произошло быстро. Сегодня она шла с ним в школу, зажав в кулочке бумажку с адресом. Но он не говорил об ее отъезде, как-будто они не расставались. Она тоже промолчала, положила бумажку в кармашек передника.
На последнем уроке пришла классная  от всего класса начала с ней прощаться, объявив, что я уезжаю. Она видела, как он дернулся, оглянулся и испуганно, недоумевающе, укоризненно посмотрел на нее. Оглянулись и еще ребята. Она поняла, что  мало кто и знал об ее отъезде.
В коридоре она увидела мать, которая пришла за ее документами и дожидалась их "классную".Она вышла на школьное крыльцо.
Он ждал ее. Спустилась к нему и опять зажала в руке эту записку. Но он посмотрел на нее и сказал, что почему она ничего ему не сказала, прибавив в конце: эх,ты",- повернулся и быстро зашагал от нее. Стояла, смотрела ему вслед, сжимая записку. Пройдя метров тридцать он замедлил шаги, оглянулся и поднял руку в прощальном жесте. И все . больше она его не увидела. Юношеский максимализм сделал свое дело. Слезы текли по щекам, подошедшая мама, по-своему расценила их и стала успокаивать ее, совсем на другой ноте. Контейнер был отправлени утром и  они через два часа уехали нагруженные сумками на вокзал. Путь их лежал через Москву, где жила бабушка, мать отца и ее брат студент четвертого курса института. Там они провели Новый год и в конце каникул, выехали к отцу.
Больше отца не переводили. Она окончила школу, институт, вышла замуж тоже за военного, вырастила двух дочерей близняшек и три года назад. осталась одна, вдовой. Она долго помнила его. Ждала, что каким-то чудом, придет от него письмо, хотя понимала всю свою тщету в этом. Он же ничего о ней не знал. Семейная жизнь закрутила ее. Все отошло на , забылось. Они хорошо жили с мужем, грех обижаться. Но вот осталась одна. Первый год не находила себе места, привыкала к одиночеству. Постепенно встала на свою уже дорогу и одна пошла по ней. Дочери были замужем, росли внуки. Каждый год она летала в Моску на день рождения к брату, он к ней. Это было их традицией. В этом году она тоже собиралась, но решила долететь до того города ее юности, ее первой любви. Почему-то последнее время, память  стала чаще уводить ее туда. Стало каким-то наваждением.
И вот она сидит перед их домом и не знает что делать. Ей хотелось просто его увидеть или , хотя бы узнать что-то о нем. Наконец, она решилась и подошла к его подъезду, где на скамейки сидела старушка с собачкой на руках. Разговорились. Старушка была словоохотливой и она узнала, что он живет в Москве. Что недавно, на днях был здесь  на годовщине отца. Приезжал один, как на похороны, так и сейчас. А раньше с женой все ездил. Такой представительный. Она же в соседях с ними всю жизнь прожила. Сестра-то в этом городе живет. Братишка где-то ,не помнит. А ключи от квартиры ей оставляют запасные. Вот так. Старушка говорила и говорила, а у нее сжималось сердце: они разминулись всего в три дня с ним.
В самолете, сидевшая с ней рядом девушка, почти сразу заснула. А она бессмысленно водила глазами по салону. Рядом, через проход сидем седоватый мужчина в очках и читал журнал. Летели уже минут сорок, скоро Москва.  Она опять пробежалась глазами по салону, по мужчине, отвела глаза, но что-то ее зрение задело. Посмотрела снова и кровь толчком ударила ей в голову. Безымянный палец его левой руки, которой он держал журнал, был искривлен, ноготь деформирован. Не может быть ! метались мысли в голове. Его палец сплыл явственно в памяти, дыхание у нее прерывалось. Она, как загипнотизированная уставилась на него. Мужчина, словно почувствовавы ее взгляд, чуть повернулся, скользнул по ней взглядом и отвернулся. Ей стало ужасно стыдно. Теперь она смотрела только перед собой, но боковое зрение ее было включено на полную мощь.
Спустившись с трапа, она семенила за ним со своей дорожной  небольшой сумко и сумочкой в другой руке за ним. В голове шумел рой мыслей, но ни одной спасительной, а он шел уверенно, с перекинутой через плечо тоже неболоьшой сумкой. Еще  чуть и он растворится в толпе и у нее вырвалалось:
-Помазок,- казала она ему в спину. Он не услышал. Она уже отчаянно. громко сказала:
-Помазок!
Он словно, споткнушись остановился и оглянулся.
-Простите, Вы это мне,-спросил он.
_ Если Вы помазок, который изгвоздался,- то Вам.
Он удивленно вглядывался в ее лицо. Его губы шевелились, видимо он пытался, что-то сказать. Наконец, он шагнул к ней и обнял ее.
-Ты, это ты! Я все время помнил о тебе. Господи, но не может этого быть. Как ты узнала меня.
По твоей отметине, пальцу,-тихо ответила она.
Да...уж, на всю жизнь. Выручила теперь она меня, да еще как! Ты здесь одна ,-спросил он.
И здесь и по жизни, уже три года вдова.
И я один, но по иной причине. Нет не могу поверить. Такого не бывает !,-все говорил он. Меня ноги не держат, это же стресс, да еще какой. Она стояла растерянная, вглядывалась в его лицо и память медленно возвращала ей его того молоденького парнишку. Она узнавала и не узнавала, это был уже другой человек.
-Что сильно изменился,-спросил он. Я тоже тебя не могу вспомнить прежнюю, все сейчас перемешалось. Знаю это ты, знакомое и такое далекое, но привыкаю и вижу уже твои черты память ,как будто медленно сводит то время и это. Мы же совсем еще были молоденькими, несформировшимися. Если бы ты оставила мне адрес, то мы же поддерживали отношения с тобой. Я долго ждал от тебя письмо.Ты же знала адрес. А я твой нет. Почему не написала.
- Я приготовила тебе тогда адрес, в то послееднее утро, когда мы шли в школу. Но ты даже о моем отъезд не заикнулся. И ,когда ты стоял у школьного крыльца после уроков в тот день, но ты же ушел обиженный на меня...и все.
Да, юноношеский макимализм, сделал свое дело. А может судььба так распорядилась нами. Но сейчас я чертовски рад нашей встрече, ты даже, предсставить себе не можешь.,-ответил он.
Пойдем здесь в ресторан, отметим нашу встречу, посидим, отдохнем, поговорим. Ты же не торопишься, или тебя встречают.-засыпал он ее вопросами.
Она отрцательно покачала головой. Он подхватил ее сумку. а другой рукой обнял ее за плечи, будто боялся потерять еще раз . И они пошли в их завтра, которое наверно, станет общим для них.