Лизол и розы. Птицы

Три дня температурных кошмаров миновали, методично пытаяясь вогнать меня в дикую тоску. Однако ответ совы-сплюшки меня не просто обрадовал, я ожидал ночью нашего пересвиста. Дело в том что книгу читать дюже интересно может быть, но сильно устаёшь в итоге. Нужно как-то отвлекаться, но отвлекаться в целом было вообще не на что. Даже если бы я и мог добраться до телевизора - тогда ничего реально увлекательного там не показывали. Два серых канала, полных нудятины о том какие сложности и трудности ждут страну и как надо это хероически преодолевать-де... Часто также телевизор в казённых местах был чёрно-белый, это совсем было скучно и уныло. Никаких Вам многочасовых передач о природе или путешествиях куда-то, вроде фильмов Гаруна Тазиева... Никаких Вам сериалов, вообще... Какая-нибудь помойка о городском или сельском днище, сопровождаемая нудным бормотанием о том каким надо быть советскому человеку и фигли вот он, быдло редкое, не хочет жить как приличному человеку положено. Просто какой художественный фильм о любви и приключениях? Фигушки, о развратной буржуазии, ещё чего... Мульты я помню, они всегда были ярким пятном - но не больше чем на 15 минут и не каждый день. Весь их список умещается на одной страничке, убедитесь, заглянув в Википедию по запросу «мультфильмы 1983 года», там будет 42 наименования. Я бы и выделил там только один, который показывают, конечно, только зимой: «Падал прошлогодний снег».

Так что от отсутствия телевизора я не страдал - меня всегда угнетало, если смотреть нечего, т.е. идёт некая нудиловка - как будто из тебя самого жилы тянут. Но заняться особо в безинтернетную эпоху без гаджетов было просто нечем. Поэтому отсутствие самолётов и птиц меня тупо давило - ну на аллеях пансионата же есть хотя бы воробьи, куда они все делись, неужели тоже отравились лизолом?

Поймите ещё вот что. Даже в Сибири лежать днём в +30 тяжело, но там влажность низкая и всё сохнет быстро. Тут же лежишь в одних трусах, но простыни сырые... Дышать тяжело - не только жарко, но и душно поэтому. Вода воняет сероводородом - пить её возможно не больше трёх глотков. Современные любители чая только поморщились бы на то что мне предлагалось в 1984 году, но даже бы не пригубили это. Меня давит эта невидимая гаротта на шее - а я боюсь даже пожаловаться на неё. Да, Андревна и Николай делали мне по часам уколы, через 4, потом 6 часов. Но каждый раз мне казалось, что успею провалиться в какой-то кластер черноты, и новый укол мне не поможет. Потом резко рябило в глазах, даже полагал что зрение теряется. Мать меня не пришла проведать ни разу за все 11 дней. Ей вполне хватало объяснений Николая, хотя он не говорил ей будто я заразный. Я вспоминал что сейчас делается на родине, все наши развесёлые походы за грибами и ягодами, посиделки на ночном Байкале, и не понимал что я делаю здесь.

Если раньше я мог хотя бы выйти посмотреть хотя бы на прибой на берегу, то сейчас этого был лишён. Не видел я также в ту поездку и старой галереи на курорте...

Всё что удаётся припомнить - так это вот площадь в центре Саков ничуть не меньшую, чем у меня в Середине Земли, и сохранившееся там здание церкви.

 
А напротив него был истукан, такой же, как у меня в городе...

И он указывал как раз на церковь, напрямую! У нас дома Ильич приглашал кариатид в своё общество, напротив бывшего банка, шалун такой, а тут вот заинтересовался храмом... вечно живой блин, как в школе и учили...

Но честно скажу, лучше б я лежал где-нибудь на старом куроте, в одном из корпусов, даже пустом. Там бы я чувствовал себя в относительно безопасности.

Да просто приличные постройки всегда строили давненько - это я знал по личному опыту дома... Откуда-то я знал, что такие стены мне бы помогли... Но добраться дотуда не представлялось возможным... Институт диагностики и физических методов лечения... я узнал о его существовании только много лет спустя, вот что было в здании старого курорта.

Николай свозил мать на переговорник в Саки - но ничего о жизни дома, я, конечно, узнать не мог. А я хотел к себе, на Южный берег Байкала. А можно и на северный, тоже хорошо. Вспоминал, как мы с Масей носились по пляжу у Шаманского мыса и грустил.

По всей видимости, сестра очень скучает, раз я постоянно вспоминаю наши тропы с ней...
 

А я тут лежу как не пойми кто и неясно вообще, когда всё это закончится...

Лежу вот в этой грязной помойке на берегу Чёрного моря - и вон та чернота сероводородная движется сюда, чтоб поубивать всё живое тут...

А вот от города воняет якобы целебным йодом... Может, он и был целебным во времена Гоголя, но нынче что-то я сильно в этом сомневался... Честно скажу, пляж не вдохновлял в любом случае... Унылые сожжённые зноем кусты, бледный противный песок. А ещё в полосе прибоя были медузы.
Конечно, видеть этих вот гадов совсем не хотелось... они густым слоем покрывали поверхность воды и шныряли под ней.

И даже сообщение что в Австралии бывает хуже - меня не утешало... хотя там после штормов сплошь бывал усеян берег этим кусками слизи.

Оказывается, бывает и тут не лучше... И они жгутся, все, даже мелкие.

Короче, я хотел домой...

Домой - и всё тут...

А тут ещё гостья из зеркала то и дело шаталась по стенам и нудела, мол, не вернёшься ты уже домой, и не мечтай даже...

Дневная жара нарастала, и мне оставалось только ждать вечера - тогда я высунусь в окно и опять позову сову... Эх, хорошо бы сова прогнала эту противную бабу уже сейчас...

И вдруг на подоконнике я увидел белую полярную сову...

Ну откуда ей было тут-то взяться?
Ну я понимаю - дома... на полтыщи километров к северу. Однако тут ей было совершенно неоткуда появиться... Сия гостья лихо спланировала мимо меня в комнату, где среди сырых теней шаталась изводившая меня баба... А та испугалась, причём совершенно натурально... отшатнулась куда-то к двери, закричала на сову что-то мне совсем непонятное, не по-русски даже... Теперь я могу даже написать Вам это тут: "Allez-vous en". Так-то. Тем временем сова превратилась в рослого парня не старше моей врачихи точно, но мне его было и вовсе видно со спины... ёлки-моталки, тогда так не делали причёску, ни одна парикмахерша не возьмётся. Право я бы не удивился уже ничему, да и выглядело всё так, будто красотка отлично знала посетителя. Услышав от него очень конкретное "Laisse le" - сказавший явно умел командовать, она просто исчезла бесследно, вообще - что и говорить, она всегда так делала в этой части пансионата, когда ко мне кто-то входил, даже Андреевну похоже избегала, но тут-то не вошли, а влетели через раскрытое окно!

Я аж приподнялся на руках над своей постелью. Неплохо бы рассмотреть, кто это тут умеет гонять всякую нечисть... а только негусто мне удалось увидать и запомнить. Масть-то у гостя была моя, бледномольская, только вот глаза были такие зелёные, что аж из полумрака были видны, очень отчётливо. Рубаха тоже не местного покроя, белая, шёлковая, что ли... на зависть кому хошь, вот точно вся дискотека бы обмерла с ходу. Джинсами, положим, меня не удивишь - я знал что это такое очень хорошо, но сапоги... это просто обалденные были сапоги, я тогда такие только в книжках и видал про всякие там приключения и ну очень давно. Неплохо бы у нас в тайге пригодились - это точно, самое то по горной тропе наворачивать энский километр, да и тут по степи с её ужасным песком, наверное, актуальны... только не в жару, а вечером, пожалуй. Я нисколько не стеснялся присутствия постороннего - единственное что меня смущало, так то что я не мог признать, из какой из книг, любезно оставленных мне Николаем, он мог объявиться. Ведь, по всей видимости, ни из какой - тогда бы он зашёл как люди, из коридора пансионата, а тут - полярная сова...

- Она больше не придёт? - с надеждой, так это называется, спросил я.

Гость посмотрел на меня с некоторой симпатией и вдруг ответил на очень чистом русском:

- Ну если явится, позовёшь тогда, - и вдруг шагнул к зеркалу у стены...

Я понял что это значит и очень расстроился, так, что аж кулаками по простыне замолотил:

- Так ты сова или как тебя звать?

Увы, мои подозрения оказались верны - собеседник просто шагнул в зеркало...

- Ну можно филином, тоже услышу, - донеслось до меня ещё, и я остался опять один.

И разревелся, с великой досады - о том, что у посетителя могли быть дела поважнее чем проводить беседы со мной, я, конечно, не подумал, а совершенно зря. Потом, вероятно, задремал - потому что очнулся от странных звуков за окном. Кряква, рябчик, чирок, опять кряква, но уже селезень - я ж ещё не дома, тогда кто там может с манками играться?

Высунувшись в окно, я увидел на аллее Ваську из Новониколаевска - всё верно, хитрец обнаружил, что меня нет эти дни, и вычислил новое место пребывания... Он был явно недоволен моей нерасторопностью и только молча погрозил кулаком, приближаясь - непосредственно под окном второго этажа, в тени густой джиды, что росла аж до третьего этажа корпуса, общаться было более комфортно. На левом плече у моего сверстника болталась мелкая походная сумка и явно не пустая...

- Проманда****ское ****опроёбище, охуевающее тотальной невъебучестью! - любезно поприветствовал меня Рыжий, лихо улыбаясь. - Ты что, ещё и днём спать вздумал, карантинное позорище? Чтоб тебе Обь в одну харю переплывать, пригнись! - и буквально мне в лицо полетел хороший кусок бухты каната, тщательно смотанный для такой великой цели. - За батарею крепи, а то кровать выдернет сюда к чертям засушенным...

- ****оебливое ***висячество, переебавшее все эти остоебенившие кусты, - в тон ответил я, выполняя указание. - Ну неужели там без меня все уже так прожарились, чтоб я ещё понадобился на закуску? Чего ты кукарекаешь тут аки каплан нерезанный?

Получив в руки свободный конец каната, Васька пробурчал краткое "есть причина" и чинно-благородно, но весьма проворно начал подъем ко мне на второй этаж... Думаю, в школе он всех делал в этом занятии на раз - ждать мне почти не пришлось. Плюхнувшись на подоконник, он деловито расстегнул свою сумку, и на свет появился громадный кусок рыбного пирога, из щуки, с рублеными яйцами и морковкой!

- Лопай, узник печального образа! - гордо велел мне гость.

Не заставив себя ждать, я однако с грустью отметил про себя, насколько прав, сам того не подозревая, оказался приятель... Тем временем Васька слез в комнату и деловито выставил из сумки на стол пару молочных литровых бутылок, в которых было налито настоящее какао!

- Где ты взял такое? - едва слышно охнул я, прилежно жуя.

Васька паскудно ухмыльнулся во весь хохотальник и многозначительно погрозил пальцем...

- Места надо знать, вот!

К слову, от пятнадцатилетнего героя так разило "Букетом императрицы", сиречь одеколоном "Красная Москва", что можно было даже не расспрашивать о том, что это были за места...

- Ты бы хоть "Шипром" душился тогда, - с досады проворчал я...

Дело в том, что я позавидовал как раз возможности достать парфюмерию - уже по запаху было ясно, что был использован флакон, стилизованный под Кремль... Крупный такой, в виде кирпичной башни и с пробкой, имитирующей остроконечную крышу.

Дело в том, что мы тогда не знали вообще что такое дезодорант - ни баллончиков, ни роликов не было ещё в природе в нашей стране. Сушить рубашки и футболки в этой сырости был ад адский, я уже говорил, трёх суток могло не хватить. Но васькина тряпка над талией была ещё и образцово отутюжена...

Васька не торопясь хлопнул в ладоши и повилял бёдрами, словно звезда индийского кино:

- Мон шер, кабы в доме том был "Шипр", я бы не вошёл в него, сам понимаешь... А так вот могу тебя кой-чем побаловать, - и снова полез в сумку...

Другой пирог, целый и защипанный, но с каспийской чёрной икрой... Жареная щука, кусками, полбулки свежего деревенского хлеба, пакет ирисок "Золотой ключик" и плитка настоящего шоколада... Всё это в итоге было спрятано в тумбочку, дожидаться ночи...

- Выздоравливай, поросюк! - сурово насупился Васька после. - Нашёл время болеть, к нам везут "Графа Монте-Кристо" с Жаном Марэ! Уже через неделю будет, сам узнавал у кинщиков!

- У меня... шея болит... - выболтал я и чуть снова не расплакался... – Видно, поди, что опухла?

- ***ня война, главное - манёвры, - проворчал приятель, внимательно посмотрев на больное место. - Забинтуем платком и хрен кто о чём догадается... как раз себе прихватил, но тебе нужнее, бери вот, - и он извлёк из сумки вожделенную полосу шёлка медового цвета. - Воду из холодильника со льдом хлебал литрами, да?

Я почувствовал, что краснею, но сказать ему услышанное от врачихи Yersinia pestis и рассказать историю изысканий бравого японца я не мог. Но, похоже, это было и не нужно...

- Да я тебя понимаю, тут в этой тухлятине чокнешься, и не такое откалывать будешь, - всё тем же покровительственным тоном продолжил Васька, интенсивно также о чём-то раздумывая. - Ладно, я думал, ты тут подыхаешь совсем, но ты жрёшь вполне прилично, так что всё это вряд ли надолго. Нынче мы тут наваляли кубанцАм - но тебя ой как не хватало, знаешь ли...

Мы протрепались ещё с полтора часа, а потом Васька двинулся прочь - тем же способом... Я даже устал заметно от встречи, но меня не покидало странное подозрение, что, кабы не сова, ничего бы не получилось. В общем да, трёх дней на разведку - куда ходит Николай и когда, вполне хватило бы и мне, но кто мешал просто вечерком покрякать под всеми окнами? Я был уверен, что мешала эта чёртова баба из зеркала...

А вечером прилетели грачи, три штуки, и загалдели на аллее. Я до темноты смотрел на их забавные танцы - и впервые местное подзакатье не казалось мне унылым. Возможно, я ещё доберусь домой - ведь сестра меня ждёт. И я ей расскажу, что море - это грязная горькая вода и облезлые камни, и никакой тут тебе романтики с парусами... пакость короче, все эти югА...