Капкан судьбы. часть 4 Щупальцы спрута

                Семейный совет

Уже на второй день после чудесного появления Стёпы, состоялся «военный совет» у вуйчо Бориса, созванный его племянником Иваном Мечковым. На повестке значился только один вопрос: « Где и как жить дальше?».
Поскольку все трое познакомились с внешним миром основательно, им было с чем сравнить существование своих земляков с жизнью других земель и народов. В том, что в Тараклии нет ни малейших признаков жизни, все трое были единодушны. Даже в самом бедном городке самого бедного, по мнению «широкой, европейской общественности», уголка Европы- Албании бюджет местного органа самоуправления превышал тараклийский на порядок. А любое косовское село по сравнению с бесарабскими выглядело курортом. Это, что касается внешнего облика. Что же, до внутренней самоорганизации населения, то благодаря исламистской солидарности и религиозной организованности в сочетание даже с языческими адетами, албанцы и косовары полны решимости отстаивать своё место под солнцем, несмотря на наличие жестоких, мафиозных кланов, успешно усвоивших правила демократии и превратившие эти всегда подневольные территории в новую деспотию, но под управлением, практически единственной партии с благозвучным названием «социалистическая». Но всё же, американская и европейская администрация приступила к попыткам очистить государственные структуры от бывших бандитов, заменяя их подготовленными, лояльными чиновниками.
Такое явление, как не местный глава местного органа самоуправления просто немыслимо и невозможно в принципе, также как например, государственный муж. Это противоречит всему укладу жителей и разуму. Другая особенность тараклийской жизни- практическое отсутствие фермеров-земледельцев и скотоводов. Именно, земледельцев, а не землевладельцев, собравших большинство колхозных наделов в одно монопольное пользование, подчиняющееся «объективным законам рынка», т.е биржевым спекулянтам и финансовым жуликам. Итог такого землевладения-хрестоматиен: деградация почвы, экологическая катастрофа и исход населения. Всё это испытали на себе жители Латинской Америки.
Молодые родственники, одноклассники Стёпы и Ивана давно разбежались по миру. Те несколько друзей детства, которые остались в Тараклии с недоумением и даже с некоторой опаской восприняли неестественное возвращение Мечковых и Степана. Зная их характеры, можно было ожидать, что они начнут «мутить воду», которая едва отстоялась от «лихих» перестрелок и в которой сложился «консенсус» смирившихся с успешными. Поскольку плохой мир лучше хорошей войны, то вернувшимся друзьям стали намекать, что «кто не успел, тот опоздал». Свободных земель уже не было.
Вкладывать свои немалые деньги в «недвижимость» тоже было невозможно из-за существования целой «партии» в парламенте, крышующей эту жилу. Этот род «партий» присасывался к местным бюджетам и занимаясь бесконечными дорожными и иными благоустройствами, благополучно набивали себе карманы и содержали свои частные боевые, трудовые подразделения и ручных  юристов и депутатов. Местами такая жизнь была даже привлекательнее советской, «колхозной» и часть населения искренне поддерживала тех «кто, хоть что-то делает». Всё равно, планов на иную жизнь никто даже и не декларирует. И даже, если бы такие революционеры нашлись, никто бы их не поддержал, потому что «лучше синица в руках…», а коммунизм мы уже строили…
Идея Степана использовать свои связи в Италии и организовать в родном городе футбольный «фарм-клаб» под попечительством итальянского клуба, вроде бы, одобрялась в министерстве, и в Кишинев даже приехал Роберто Баджо. Но ознакомившись с менталитетом молдавских чиновников и состоянием дел в молдавской футбольной федерации, знаменитый нападающий итальянских грандов и сборной Италии поделился своими сомнениями в успехе Стёпиного плана. Итальянцам было гораздо удобнее иметь дело с африканскими, средиземноморскими странами.
Катя же, согласная предоставить свои миллионы под проект своего, вновь обретенного, супруга, полностью погрузилась в ухаживании за своими четырьмя стариками. Она не могла допустить, чтобы родители ушли в мир иной заброшенными и под осуждающий шепот соседей и родственников. Катя полностью рассталась с «Кати Бокетти», перешла на сельскую одежду и всё, что с ней произошло было просто съёмкой мыльного сериала и только регулярные звонки от Нины, напоминали ей, что есть потусторонний мир. А в Италии среди журналистов развернулось настоящее соревнование по поиску пропавшей кинозвезды. Пока они на её след не напали….

                Каморра
По мере проталкивания своего проекта по организации футбольного интерната и посещения различных кабинетов, Степану, наступившие изменения в местной, молдавской жизни, всё-больше напоминала албанскую в самых мелких деталях и, особенно, явным было сращивание государственных структур с «неформальными» и обе с точки зрения, продвинутого европейца были криминальными. На последних выборах в Албании «социалисты» не протолкнули своего ставленника в мэры только в одном городе страны.
Даже в такой, привыкшей к государственному насилию, стране население возмутилось и были попытки привлечь внимание «мировой общественности».
«Социалистический интернационал», как политический инструмент по установлению контроля над странами Восточной Европы сменил собой «коммунистический», поскольку французское слово «коммунист» пугало европейских обывателей больше, чем латинское и они помнят разгул «бригатте россе».
И хотя Степан был далёк от того, что называют «политикой», зато он знает что такое двойное дно итальянской политической системы. С нею он столкнулся уже на второй год после своего поступления в клуб «Кальяри». Дебют его был успешным и особенно, ему удалось создать тандем в нападении совместно с Марко Липпи, сыном президента клуба.
И вот, когда они вдвоём стали тащить «Кальяри» в высшую лигу, Марко похитила местная, сардинская, мафиозная «семья». Именно похищениями людей и была известна эта группировка. Был случай, когда известного итальянского композитора вместе с женой похитили. До этого наивный, обитатель итальянского бомонда, всегда окруженный столичной, творческой интеллигенцией и публикой, решил вложить свои деньги, купив несколько сот гектаров земли на севере Сардинии. Он, видите ли, решил организовать агротуризм, не поинтересовавшись мнением местных «семей». Расплата за незнание местных обычаев последовала незамедлительно. Композитора и его жену укрыли в пещере острова и несмотря на грандиозный шум в газетах и телевидении, мафиозники своего добились и получили выкуп в 300 тысяч евро.
И вот, теперь похищают Марко. Что за этим последует? Во-первых, наступит разлад в игре «Кальяри» на финише чемпионата и возможность играть в серии «А» будет упущена, а вместе с ней и хорошие зарплаты. Само продвижение провинциального, островного клуба стало благодаря умелой деятельности президента клуба. Запрошенная бандитами сумма выкупа за Марко была неподъемной для президента, который все средства вложил в отчаянную попытку прорваться в элитную лигу, где всё окупится. Практически, дело запахло банкротством клуба, а похищение устроено соперниками.
Кроме угрозы остаться без заработка, Степан был дружен с Марко, как ни с кем другим из команды
Случившееся, он воспринял и как покушение на себя, свою свободу. А кто другой мог заступиться за Марко, если не он, Стипе Бекар- профессиональный диверсант ?
Президент «Кальяри» принадлежал к неаполитанской «семье», и она начнёт сводить счёты с похитителями, но это продлится несколько недель и даже месяцев. Еще не было случая, чтобы похитители своего не добивались. Но не будет же, один клан платить другому. Оскорбление смывается только кровью, а это означало наступление периода военной схватки с горой трупов и привлечения карабинеров. Могут и Марко погубить.
Нужен был неординарный ход и Стипе Бекар вышел на тропу войны. Но должен был это проделать в глубокой тайне от всех и только во время пребывания команды на играх в своём городе. Нужно было играть и любой ценой удержаться в лидерах.
Как нужно было действовать «в тылу врага» Стипе Бекара полгода обучали в лагере для диверсантов, и пришло время, полученные навыки применить практически.
Первым делом Степан подобрал нужные аксессуары для изменения внешности, потом присмотрел во дворах подержанный «фиат», который даже не закрывали. В первое же воскресенье он посетил известный «Американ бар», где было лучшее казино с несколькими залами, в одном из которых собирались исключительно местные бандиты. Футболисты  это заведение хорошо знали и видели кто его посещает. В основном иностранцы и мафиозники. Это казино было под крышей «албанской» группировки, но вместе с сардинской конкурировали с наглой каморрой их Сицилии, и похитителей можно было встретить только здесь.
Первый же заход Степана а казино прошёл просто виртуозно. Его наставники по диверсантской школе выставили бы ему высший бал. Покрутившись в игровом зале, Степан наметил нужную жертву. Это был статный албанец, занимающий среднее положение в «семейной» иерархии-что-то вроде «бригадира». Он удачно сорвал банк, решил больше не рисковать, обналичил свои жетоны и двинулся в туалет. К великой удаче Стёпы «бригадир» прошёл сразу в туалетную кабинку. Подождав, когда двое посетителей справил малую нужду и туалетная комната опустеет, Стиве Бекар рывком, срывая защелку, открывает дверца кабинки, с сидящим в позе орла, «бригадиром», приставляет к горлу десантный нож, облегчает беспомощного бандита, забрав телефон, деньги, ствол и водительское удостоверение.
Ясное дело, что ограбленный «бригадир» будет молчать о своём позорном положении, но и оставлять его в беде надолго нельзя было. Стёпа с его телефона позвонил начальнику полиции и продиктовал тому несколько телефонных номеров. После этого, он вернулся к зданию казино и стал ждать пострадавшего. Когда опечаленный «бригадир» двинулся к своему джипу и сел в него, Стипе подошел и аккуратно вложил телефон в карман остолбеневшего мафиозника.
Начальник полиции намёк понял и позвонил боссу «семьи», сообщив , что в полиции стали известны номера некоторых телефонов. Это означало, что разговоры членов «семьи» уже прослушиваются и, возможно, каморра напала на след. Однако у босса нервы были в порядке и он выразил начальнику полиции своё презрительное недоумение.
Нужен был более чувствительный и впечатляющий аргумент в доказательстве того, что у албанцев с сардами будут серьёзные проблемы.
Через неделю Стипе вновь заявился в казино, но поздно и не стал заходить, а выждал подходящих жертв в виде четверки поддатых «быков». Когда они пытались вырулить на шоссе, Степан «неловко» их подрезал и ободрал крыло, навороченного джипа.
Естественно, началась погоня. Движение на шоссе было большим и Степану удавалось ускользать от преследователей до момента, когда он свернул в сторону темнеющих корпусов каких-то складов. Там его мафиозники и прижали. Они дружно, как по команде, выскочили из четверых дверок, переполняемые жаждой избивать за поруганную честь. Однако короткая, автоматная очередь и приказ уложили их на асфальт. В следующее мгновение в джип полетела бутылка,  и он запылал, приготовившись взорваться. Чтобы спастись, надо было выложить перед своим носом телефоны и пистолеты.
Отъехав немного, Стипе увидел зарево от взорвавшегося джипа, бросил свой «фиат» и исчез в темноте близкого парка.
На этот раз босс оказался более понятливым и нервным. Кроме подсказки начальника полиции, что полиция здесь ни причём и что это дело иной, незнакомой «семьи», босс получил звонок из телефона своего «бригадира», что если Марко не будет доставлен, то будет взорвано казино «Американ бар». Тут босс стал раскалываться и убеждать «фантомаса», что он не в курсе куда сарды увезли Марко. Это было правдоподобно. Марко увезли туда же, где держали композитора с женой-в горах, на севере Сардинии.

                Бросок на север

«Кальяри» пока удерживал свои позиции во главе турнирной таблицы серии «Б», но только за счёт самоотверженности игроков. Игра в нападении разладилась, и если Марко не вернётся в ближайшее время, то переход в высшую лигу станет маловероятным. Полицейские искать Марко не будут, хотя и знают, где он примерно находится. По сложившейся со времен арабского владычества на Сардинии и Сицилии, между службами порядка и местными «семьями» имелась некая нейтральная зона, в которую полиция вступает в крайних случаях. Это, как у нас, в семейных делах. А если мафиозные кланы проникают в государственные структуры, то это происходит исключительно по инициативе партий, депутатов, бизнесменов, которые искали контактов для усиления своей возможностей. Со своей стороны, «семьи» в своих разборках использовали полицию и прокуратуру для нейтрализации конкурентов или для устранения уже не нужных или провинившихся членов группировки. В результате взаимообогащения мафиозные методы подчинения стали проникать в партийные и государственные органы.
Следующим шагом по освобождению Марко стала поездка Степана на север острова. Удачно проведенная предыдущая акция, пробудила у бывшего курсанта-диверсанта нечто, сходное с профессиональной удалью и азартом, оправданными элементарным чувством справедливости и интереса клуба.
По плану Степана очередную операцию нужно было проделать в течении одного дня и вечером с командой вылететь на игру в Верону. Сразу после вечерней тренировки, Степан отправился в городок  Арбореа, где он по поддельному водительскому удостоверению взял напрокат вполне приличный мотоцикл «Кавасаки». Городок находился как на море, так и на границе лесных массивов, которые покрывали большую часть севера Сардинии. Те, немногие туристы, которые попадали в эти места, предпочитали поездки по лесным маршрутам проводить на мотоциклах.
До местечка Нукис, предполагаемого района, где держали Марко можно было домчаться за полтора часа, выехав ранним утром. Приоделся Стипе, как положено, стильному моторокеру. Добравшись на следующий день до нужного, безлюдного еще селения, пижонистый рокер проехался по центральной улице в одну сторону, потом вернулся и остановился возле единственного, также пустого, бара. Он предупредил бармена, что к обеду сюда должны подъехать русские туристы, которых он должен сопровождать, и чтобы они его здесь ожидали. Бармен невозмутимо и с неподдельной серьёзностью покивал головой, хотя о русских туристах здесь никогда и никто не слыхивал.
Мотоциклист вновь проехал через всё селение и умчался к подступающим, горным кряжам. Покатавшись по первобытным дорогам этого края, к обеду Степан вновь подъехал к бару.
На этот раз там сидело человек десять и среди них выделялись четверо крепких, загорелых парней фермерского вида. Бармен поспешил выразить сочувствие из-за неприбытия русских, Стёпа выпил лимонный коктейль и вышел. Запомнил серый «Ситроен» и поехал обратно в Арбореа. Уже минут через 15 он засёк, что за ним следует знакомый «Ситроен».
Дальше уже было «делом техники». Где-то на полпути в Арбореа, моторокер вдруг свернул на лесную дорогу и скрылся. Серый «Ситроен» остановился. К этому времени Степан, затащив мотоцикл в кустарник, вернулся на развилку лесной дороги и устроился в засаде.
Вскоре послышались голоса, быстро продвигающихся «фермеров». Видимо, лесная дорога упиралась в горный хребет, и мотоциклист вскоре вернется или они его застанут там.
Когда «фермеры» прошли засаду и углубились дальше в лесную чащу, Степан вышел к шоссе. Оставленный в машине парень, от скуки расхаживал взад-вперед и с кем-то болтал по телефону. На очередном повороте своего незамысловатого маршрута «фермер» был атакован профессиональным диверсантом, оглушен, перетащен в лес и надежно прикреплен к дереву. Далее диверсант поджёг машину и вернулся в засаду. Он мог бы на этом закончить свою операцию и уехать, но снова в нём взыграл боевой азарт и он решил на практике осуществить упражнения, которые отрабатывали в лагере диверсантов.
Как только раздался взрыв, «фермеры» учуяли неладное, а молчание их товарища это подтвердило, и они побежали назад, растянувшись цепочкой.
Степан для засады выбрал крутой, каменистый склон и когда бегущий сзади «фермер» вдруг споткнулся и растянулся, то это вызвало только досаду у удаляющихся. Подождав немного своего неловкого товарища, одни из передних вернулся, но и его отсутствие затянулось. Последний что-то заподозрил, но было уже поздно. Под дулом пистолета он тоже должен был расстаться с телефоном и оружием.
Далее Степан вытащил мотоцикл из кустов и выехал. В Арбореа он сдал мотоцикл, переоделся и на такси уехал в Кальяри. Через два часа он с товарищами по команде летел в Верону. Еще в аэровокзале он позвонил начальнику полиции из «фермерского» телефона, передал новый список телефонов и сообщил, что если через два дня Марко не будет доставлен в клуб, то и «Американ бар» и водохранилище возле селения Нукис будут взорваны.
Начальник полиции и боссы «семей» сообразили, что имеют дело с более мощной силой и через два дня Марко был доставлен прямо в офис клуба.
Марко, конечно, был удручен своим заточением и теперь ему требовалось прийти в себя. Однако его возвращение вызвало в команде невообразимое воодушевление. Похищение сына президента клуба повергло игроков в уныние и страх. Лучшие игроки стали вести переговоры с другими клубами. И тут, такой поворот! Государство существует!
Уже в следующем матче, даже без Марко, «Кальяри» разбомбил своего очередного соперника.
Довольны были и воспитатели курсанта-диверсанта. Всевозможные, неординарные происшествия в Италии контролировались американскими спецслужбами, которые сразу зафиксировали почерк профессионала. А против местных «семей» у людей, «несущих демократию», было нетерпимое отношение. Подвиги «фантомаса» показали, что подготовленный диверсант даже в одиночку может разрушить привычный порядок вещей на определенной территории и даже в маленькой стране. Натовские кураторы убедились в перспективности такого рода «политического» инструмента и когда к ним обратился отставной адмирал Боккети со странным предложением относительно Стипе Бекара, они даже поразились насколько его предложение совпало с их намерением.
И нет сомнений, что боссы «семей» получили нужные разъяснения о последствиях своего традиционного промысла. А позже, когда пришло время отменить «подписку о невыезде» ни одного возражения не было: с Югославией было покончено и «спящие» диверсанты в Восточной Европе инструмент очень важный. Спровоцировать, даже глубоко «уснувшего», агента на активные действия учителя умели.

                План Мечкова

Иван Мечков решил от своего плана по созданию брикетного минизавода не отступать, тем более, что в Тараклии открылась свободная экономическая зона. Но в процессе изучения конъюнктуры, Иван познакомился с супружеской парой молодых ученых из Бельц, которые имели намерение создать в Тараклийской СЭЗ завод адсорбентов, сырьём для которых служат бентонитовые глины. Адсорбенты применяются в строительной, винодельческой, пищевой промышленности в качестве фильтров очистки. Такие предприятия даже стали строиться прямо в ЗСП Тараклия и кооперация в пределах промпарка обещала просто фантастические успехи. Привлекательность этого проекта заключалась еще и в том, что эта продукция экспортная, технология местная, молдавских ученых, а сырья такого в Молдавии и , как раз, в Буджаке, как нефти в Саудовской Аравии. Греби и делай деньги - для себя и для страны. Ради этого проекта молодая пара продала свою квартиру в Бельцах , поселилась в Тараклии и была полна решимости воплотить свой научный труд в промышленность. Их научная компетентность, целеустремленность и обаятельность подкупила Мечкова и он согласился стать инвестором.
Вначале всё шло хорошо. Было предоставлено здание, в котором довольно быстро, работая круглосуточно, рабочие смонтировали «пилотное» оборудование, многие элементы изобретая и изготовляя по ходу. Наконец, первый мешок с перспективной продукцией был отправлен «за границу» в Болградский винзавод. Испытание прошло успешно и винзаводу было выгодно покупать эту продукцию, более дешевая, чем французская в десятки раз.
Молодые предприниматели были несказанно воодушевлены открывающимися перспективами.
К сожалению, они вступили в «свободную зону» в несвободной стране. Посягать на монополию французов было недопустимо и настроение молдавского министра, курировавшего свободные зоны, резко переменилось. Включили и другие рычаги. Предполагаемый карьер возле села Баймаклия объявили проданным в частные руки, которые объявили сумасшедшую цену за сырьё.
Но это не остановило предпринимателей, и они привезли вагон с глиной из Донбасса. Всё равно это оставалось выгодным. Тогда на обладателя патента на технологию, пожилого профессора, стали давить, чтобы он продал патент за рубеж. Но стойкий. Советский человек категорически отказался его продавать и хотел видеть свой вклад в становлении молодой Молдовы. Тогда в дело вступили «законодатели» и с рекордной скоростью изменили Положение о ЗСП таким образом, что продавать на территории Молдовы было практически невозможно, хотя никто здесь такой продукт не производил. Несколько раз на таможне были устроены показательные акции, которые показали, что без «крыши» ничего не получится.
И вот, однажды такая «крыша» в лице двух смугловатых персонажей на новеньком «Мерседесе» прибыла. Беседуя с предпринимателями и администратором, они всё время выглядывали в окно, опасаясь того, что тараклийские «пацаны» угонят автомобиль.
Как потом выяснилось, они были «гонцами» одного влиятельного депутата. Своими речами и некомпетентностью они сразу вызвали подозрение и им было предложено валять из Тараклии, пока «Мерс» еще за окном.
Однако, через некоторой время был нанесен ответный удар. Силовой, электрический кабель, идущий от трансформатора к заводскому зданию длиной в двадцать метров был срезан и похищен. Охрана ничего не слышала и не видела.
- Это, конечно, сделано руками местных, но надо достать заказчика,- подвёл черту Степан, выслушав сообщение расстроенного Мечкова.
Была надежда, что хотя бы, у Ивана с адсорбентами получится, а там можно было к нему пристроиться в качестве инвестора. Сообщение друга разозлило бывшего Стипе Бекара неимоверно. Он никак не ожидал, что в его родном городе, где его когда-то почитали, найдутся такие подонки. О том, что Иван Мечков его близкий товарищ и кум знали все и , всё же, пошли против него. Оставить это без ответных действий означало бы дальнейшее «опускание» Стёпы Стоянова и его авторитета.
Ивану он ничего не сказал, но уже на следующий день, один из охранников, дальний родственник, всё Степану рассказал. Электрика, который снял кабель было бить просто жалко: подневольный, больной, семья, дети…С мастером, который приказал снять кабель, разговор происходил с рукоприкладством и особыми приёмчиками. Это у него на чамуре Стёпа познакомился со своей будущей кинозвездой Италии. Из него он выбил следующее: заказчики дали только аванс, а с расчётом подъедут через несколько дней и тогда он с электриком вернёт кабель на место.
Заказчики появились через два дня. Мастер «маякнул» Стёпе и он подъехал к барчику, где стоял джип с кишиневскими номерами. Через некоторое время из барчика вышли двое парней пижонистого и быкообразного вида и сели в джип.
Теперь стояла задача «тормознуть» пижонов на довольно оживленной, кишиневской трассе, но неожиданно бандиты сами упростили решение, свернув на кагульскую. Но и на ней Стёпе не удалось ничего сделать: джип мчался гораздо быстрее и не давал к себе приблизиться. Так они и домчались до ресторана в центре Кагула, где кишиневцы и остановились. Убедившись, что бандиты засели надолго, Стёпа свернул во двор строймагазина, оставил там свой «Опель» и вернулся к ресторану.
Ребята оказались удивительно покладистыми, несмотря на «бычий» облик.

                Змеинное логово

К зданию Народной партии Степан подъехал к девяти часам. Навряд ли, сюда кто-то явится раньше. Наблюдение придётся вести, сидя в машине. Долгое время, сюда никто не являлся и по улице тоже не было видно прохожих. Странной место для «народной партии».
Но вот, наконец-то, возле офиса партии остановился серебристый «Лексус» и из него выбрался щеголеватый мужчина средних лет и пробежал во внутрь здания. Машина уехала. Снова длительное ожидание прервалось остановкой такси. Из него осторожно выполз мужчина. явно не местного вида и поведения: он,  разговаривая с таксистом, зыркал глазами во все стороны, как петух в чужом огороде. Степан «спал» на руле и наблюдал. Этот суетливый типчик кого-то ему напоминал и Стёпа стал усиленно напрягать и рыться в своей памяти. Чтобы сузить ареал поисков, он «проснулся» и вышел из авто потягиваясь. Увидев коллегу- таксиста, Степан переходит дорогу.
- Здорово, брат!Закурить не найдётся?
-Я, вообще-то, не курю…А это не мои- клиента, - таксист кивнул в сторону пачки сигарет, лежавшей на приборной панели.
- Румын?
- Нет. Он говорил по-английски, но акцент не румынский.
- Где же ты его подобрал и что это за здание? Может там бар есть?
- Нет. Это партийный офис.
- Ясно…Хмырь забугорный, наверняка, бабла подвёз нашим политиканам…Всё им мало, мля.. Дармоедов, ведь, развелось…
- А чего им не разводиться, если халява прёт из-за бугра?
- Небось, американец?
- А хто ж? Они же теперь нами юзают.
- Ну, ладно, пойду поищу барчик или магазинчик.
- Да, ладно, бери…не обеднеет, - и таксист протянул пачку.
Тут Степан «включился». Сигареты были известной, итальянской фирмы и назывались «Национале». В Молдавии они, естественно, не продавались, но зато он видел их всегда на столе президента «Кальяри», который всякий раз закуривая, восторгался этим произведением итальянских мастеров. По негласным правилам, члены «семьи» старались курить сигареты, употребляемые боссом, чтобы в удобный момент оказаться полезным…Но где, же он видел этого вороватого типа?
Это был менеджер «Кальяри» Джовани Тоци. С игроками он никогда не соприкасался, занимаясь только финансово-коммерческой стороной, а встречались они, когда Стёпа бывал в гостях у Марко Липпи. Их вилла находилась в таком месте, что из неё можно было обзирать весь город с заливом и шоссе, соединяющее обе части Кальяри. Но зато прибытие гостей призедента клуба видеть никто не мог и это было весьма удобно для совещаний.
Обычно, этот сеньор появлялся в особо кризисные периоды, а они были у клуба постоянно. А когда похители Марко, Джовани целыми днями не вылазил из кабинета президента. Видимо, он был неким посредником между «семьей», державшей клуб и некими сторонними лицами. 
- Но какой у них у них может быть интерес в неизвестной Молдове?
 - А , может быть., именно потому что это место пока никто не знает?
И тут Степан почему-то вспомнил о карьере в Баймаклии, с которым мечков с компаньонами связывал свои надежды.
- Зачем какой-то научной сотруднице приватизировать десятки гектаров абсолютно бесплодной земли, на котором летом даже трава засыхала?
И, видимо, чтобы окончательно отрезать возможность проявления интереса к этому месту, надо было похоронить завод адсорбентов, а срезание кабеля было первым предупреждением
- Что же могло быть столь притягательным в этом глухом местечке неизвестной страны?
- Как что? Полное отсутствие местной, состоятельной и патриотичной элиты, способной противостоять нашествию «деловых» людей.
- Но, ясное дело, что солидные, деловым людям сюда соваться абсолютно незачем. Для этого есть юго-восточная Азия.
- А что здесь могут «производить» люди, связанные с человеком из столь же провинциальной области Италии? Какими такими познаниями и умениями мог располагать менеджер заштатного клуба, чтобы представлять их интересы в стране «молодой демократии»?
- « Может денег подвёз?...  Всё им мало…», - вспомнилась реплика таксиста.
- Это уже теплее. И вполне по специальности менеджера Привычный подкуп партийной группировки, которая остро нуждается в продвижении в местный парламент. Это отработанный на юге Италии рецепт, для Восточной Европы просто идеален и даже напрашивается. Осталось выяснить, чем им помешал скромный заводик адсорбентов ?
Уже стало обычным, что ответы на все вопросы можно найти в интернете. И вот, что Степану написал массажист клуба, с которым у Стёпы была большая дружба. Ведь, массажист для профессионального футболиста самый главный товарищ.
В той жизни Стипе отмечал, что время от времени, клубного массажиста куда-то увозили, но никаких мотивов вникать в эти эпизодические явления не было. Бруно никогда про эти отвлечения не рассказывал, а тут он выложил целую «портянку» на почте:
«Клан зарабатывал на утилизации токсичных отходов с севера страны, где много промышленных предприятий. Такой мусор должны проверять экологи, требуется подписывать сотни бумаг о его безопасности… Но подписи подделывались, эксперты покупались, а мусор зарывался в землю. По такой же схеме, как это ни ужасно, утилизировали ядерные отходы из Германии, Швейцарии и Австрии Последнюю крупную аферу, которая стала известна общественности, они провернули с мусором.. Здесь, на юге Италии, члены каморры просто выбрасывали их в ямы, покупали у правительства тендеры на строительство по льготным условиям, доставали дешевые материалы и на месте захоронений возводили школы, спортивные площадки и больницы.
Я знал о мусоре, но про радиацию прочитал гораздо позже в газетах. Всю эту схему покрывало правительство. Каморра не покупает продажных представителей властей, те сами ищут с ней знакомства. Подающие надежды молодые политики находят доверенных секретарей, связываются через них с боссом и просят о помощи: они хотят избираться, а для этого нужны деньги, протекция и поддержка. Я видел этих политиков на экране, когда они говорят о честных выборах или о борьбе с мафией, потом видел их в машинах, заезжающих на парковку виллы, видел и в кабинете босса, когда они смиренно говорили о «субсидиях». Каморра дает им то, что они просят, а в ответ чиновники на местах покрывают дела мафии.
Каморра не скупится на лучших специалистов, щедро одаривая тех, кто ей помогает. У мафии есть свой банк, который время от времени меняет названия. «Знаешь, сколько в месяц тратит наша организация? — спросил меня как-то шеф, — около двух миллионов евро. На одни только правительственные взятки уходит 400 тысяч, по 10–12 тысяч вносят на счета конкурентов, чтобы те лоббировали интересы нашей семьи на своей территории. Мы много вкладываем в бизнес: больше расходов — больше прибыли, которую уже можно тратить на свою семью и своих женщин. О такой жизни мечтает каждый мужчина».





                Капкан судьбы

Пазл сложился. В Молдавии «деловые люди» решили делать «могильник», возможно, с радиоактивными отходами. Сколько можно их закапывать в солнечной Италии, когда гораздо удобнее проделывать это в Молдове или на Украине? Ведь, «химию» землевладельцы зарывают здесь уже который десяток лет.
В ответном письме приятелю-массажисту Степан приложил фотоснимок менеджера, сделанный им в Кишиневе и на котором было видно, как Джовани Тоци  вылазит из такси с огромным «дипломатом», а на заднем плане отчётливо виднелась вывеска: « Partidului populara Moldovei».
Массажист тотчас же переслал её знакомому соросоиду, журналисту и блогеру из Рима. Что тут началось?! « Экспорт коррупции в молодые страны!», «Что искал футбольный менеджер из Сардинии в Молдове?»
Шум заглушил даже любовный скандал Берлускони, а в Молдове побывали несколько журналистов и подтвердили, что снимок достоверен. Посол Италии в Румынии срочно выезжает в Кишинев и требует расследования. Следствие сразу установило, что приватизация Баймаклийского карьера- «филькина грамота», а земля принадлежит селу. Народную партию запрещают, и она исчезает с политических радаров.
Кураторы Стипе Бекара удовлетворенно потирали руки : даже самодеятельные действия их воспитанника полностью соотносится с их программными целями по « улучшению демократии». Уже готовился майдан в Киеве и зверский холокост в Одессе.
Однако, известно, что каждое действие вызывает противодействие и оно выразилось в том, что в «Независимой Молдове» появляется статья об контрабандных тенденциях в свободных зонах, о «чёрных дырах» в СЭЗ и необходимости навести в этих «дырах» государственный порядок.
И двинулись: налоговая полиция, центр по борьбе с коррупцией, местные налоговые службы…Подключились местные завистники и вскоре душа и создатель тараклийской СЭЗ вместе с бухгалтером были отданы под суд. На главного резидента, бывшего первого секретаря Компартии МССР был совершен конкретный наезд, и он демонтировал всё оборудование. За ним последовали и остальные.
Сказка о « свободных зонах» закончилась и они превратились в классические или пустыри.
Снова был созван «военный совет», где чичо Борис приказал ребятам больше дурью не маяться, а приступить к строительству своих домов. Катя однозначно никуда не намерена удаляться, а жена Мечкова, Настя устроилась учительницей математики по рекомендации самой Екатерины Михайловны .
Степану было указано оформить права на грузовой транспорт, а Мечков будет прорабом.
Незаметно, они дружно перешагнули сорокалетний рубеж и пришло время кидать якорь в тихой, бессарабской гавани. Метеорологи настойчива кликали скорый шторм.
Капкан судьбы клацнул.