Истории игрушек

Все до единой мягкие игрушки знают этот секрет, как и некоторые успешные продавцы. Говорят, его знают все без исключения дети лет до трех — точно так же, как все малыши понимают язык птиц.

Секрет в том, что мягкие игрушки живут и могут общаться между собой. Конечно, пока взрослые и дети постарше не видят. Именно поэтому малыши считают, что мишка живой, и играют с ним как с живым. Они ведь видели и слышали, как игрушки разговаривают. Создатели мультфильма «История игрушек» точно в курсе.

Но мало кто знает: это возможно, только пока игрушку любят, играют с ней, берут в руки. Лишь тогда от тепла человеческого тела, от прикосновений рук в ней заряжается маленький аккумулятор — специальная батарейка, хитро спрятанная внутри. Это искра.
Создатели мультфильма умолчали об этом, слукавили. А может, и не знали.

Если брать игрушку с собой в постель, получается самый надежный и долгий заряд.
«Как это? — спросите вы. — Неужели люди просто заряжают игрушки и ничего не получают взамен? Кошмар!» Все не так. Чем больше заряжена игрушка, тем она притягательнее для человека. Чем больше ребенок или взрослый трогает ее, тем больше она его радует, тем чаще хочется к ней прикасаться. Вот такой энергообмен.

Если же перестать трогать, гладить, перемещать игрушки — батарейка слабеет и в конце концов угасает. Тогда ненужные игрушки называют пылесборниками. Они раздражают, от них хочется избавиться. Все, что мы видим на мусорках, — это игрушки с затухшей искрой. Их можно спасти, если скорее взять домой, класть в постель, отогревать. Но мало кто из родителей разрешит ребенку спать с игрушкой из мусорки.

Все игрушки боятся этой участи. Все знают: люди чувствуют, что искра погасла, и избавляются от них. Отдают — а там неизвестно, в какие руки попадешь. Да даже если не выбросят — забудут. Лежать без движения, не имея возможности общаться, превратиться в подушку... В подушках отродясь не было и не бывает искры.

Есть еще вариант: человек не трогает игрушку, но восхищается ею. Ставит на полку, любуется. Тогда искра тоже не затухает целиком, но и не так сильна.

Как определить силу искры? Если игрушку хочется взять в руки — в магазине, в гостях, — значит, искра хорошая. И от прикосновений, даже кратких, она подзаряжается. Пусть на процент, на два.

Но от самих игрушек зависит очень мало. Они не вправе выбирать, в какой дом попасть, к какому хозяину. Их могут дарить, отдавать, выкидывать, терять, забывать. На них часто охотятся домашние животные. Они стареют, выцветают, облезают, выходят из моды. Их хозяева взрослеют — и они становятся не нужны. Игрушки очень любят людей. Они не злятся, не обижаются. Просто каждой хочется прожить подольше.

Эта история случилась в спальне одной квартиры. Все игрушки, которые туда попадали, считали, что им повезло. Взрослая хозяйка любила их, часто спала с ними по очереди. Они тоже ее обожали — утешали в грустные времена, жалели, когда она расстраивалась. И та игрушка, чья очередь была спать с хозяйкой, шептала ей на ухо сказки и добрые истории. Тогда хозяйке снились волшебные сны.

Хозяйка работала иллюстратором в издательстве и рисовала картинки к детским сказкам. Что видела во сне — то и рисовала. Начальник спрашивал: «Катерина, почему слон на роликах, на голове у него панамка в розовый горошек, а из хобота торчит ромашка?»
А она только улыбалась в ответ.

Дети обожали ее рисунки, и Катерина была нарасхват. Авторы сказок требовали, чтобы именно она рисовала иллюстрации. Ведь она рисовала самые настоящие детские фантазии.

Игрушки, с которыми спят, умеют нашептывать сны. Но делают это только если очень любят хозяев — от нашептывания сильно разряжается батарейка. Каждый раз, даря волшебные сны, игрушка рискует.

Взрослым редко снятся детские сны — потому что мало кто из взрослых спит с игрушками. Хотя просто спать мало. Надо верить.
Кому из взрослых снятся детские сны? Мультипликаторам, авторам сказок, дизайнерам игрушек — хотя они никогда не признаются, что спят с мишками или зайцами.

Эта история началась с подарка. Один из авторов издательства подарил Катерине медведя из Перу, сшитого вручную из шкуры альпаки. Медведя голубого цвета — эксклюзивного, совершенно особенного. Он знал о своей исключительности и очень любил хвастаться.
«Я особенный, — рассказывал он другим игрушкам. — Вы все — продукт массового производства, поточных линий. Вас выпускают тысячами, вы взаимозаменяемы. Если вас испортят — легко купить такого же. Вы лишены индивидуальности, и имя вам — легион. Вот увидите: хозяйка будет любить только меня, а вас всех отправит в утиль».

Сначала игрушкам очень понравился голубой медведь — что и говорить! Он был совершенно особенный: пушистый, мягкий, с длинной шерсткой чудесного цвета и при этом невесомый. Но он постоянно говорил им гадости. Они обижались, переживали и спустя время перестали обращать на него внимание. Объявили бойкот.
«Да вы просто недостойны моей дружбы! Ну и идите!» — громко говорил Блу. Но на самом деле ему было обидно и одиноко. Он, в конце концов, просто повторял то, что слышал, когда его шили и продавали. Ничего не придумал сам.

Спустя время он оказался в полной изоляции — игрушки игнорировали его.

А тем временем, пока все занимались наглым новичком, выяснилось: один из медведей — молчаливый и скромный Флеминг — в беде. Он упал под кровать, пролежал там долго, его искра разрядилась, а хозяйка, заметив, просто подняла и посадила на спинку кровати. У него осталось полпроцента искры — он угасал.
Игрушки прощались с ним, плакали. Всем было стыдно, что, увлекшись бойкотом Блу, не заметили пропажу друга.
Все по очереди подходили обнять Флеминга. Он уже не шевелился.

Блу понял, что происходит. Понял — и заплакал. «Простите меня, — плакал он. — Вы были такие дружные, а я просто завидовал. Мне казалось, надо быть особенным, чтобы вы меня заметили». Он сжимал Флеминга в объятиях и плакал. Игрушки, как и люди, знают: иногда нужно просто поплакать. Его не трогали.

Прошло время — и вдруг Флеминг зашевелился...
Руки, сшившие Блу, или то, что он был сделан из волшебной шерсти альпаки, — сделали свое дело. Блу хранил тепло человеческих рук и спас Флеминга. Смог зарядить его искру, вернуть к жизни.

Прошло время, и все изменилось.
Блу обрел свою миссию. Он стал спасать угасающие игрушки — просто подходил, обнимал, и они подзаряжались.
Хозяйка очень любила спать с ним, и его искра была полна. А днем он делился энергией с теми, у кого ее мало.

Блу стал самой уважаемой игрушкой. Он так хотел быть особенным — и стал им.
Только путь к этому лежит не через хвастовство. Надо уметь открыть сердце и делиться его теплом.

А хозяйке теперь часто снятся волшебные сны про Перу — про большие стада, горные склоны и яркое солнце. Она встает и за завтраком делает наброски в блокноте.

Чашки в буфете смотрят на нее и улыбаются: «Это наша девочка».