Братская любовь. 2

         
            Единственного в семье брата и сына мы все боготворили. Лично для меня он был образцом мужчины, отцом с неназойливыми наставлениями, старшим братом, другом ... Мы даже в мыслях не допускали, что он может поступить как-то неправильно. И даже если нам что-то не нравилось, то мы искали кучу оправданий, чтобы сделать его не виноватым.
           Я с ним была особенно близка по духу, вкусу, характеру, группе крови, интересам... Старшая сестра рано вышла замуж, а мы с ним ещё учились. Я заканчивала школу, а Коля Высшее военное училище в Ленинградской области. Я гостила у него, когда могла, а он каждые каникулы, дважды в год, приезжал домой. Бегали с ним на наши школьные вечера, в Дом культуры на танцы, концерты и в кино. Разницы 8 лет не замечалось. Мы делились своими секретами. Я знала о брате всё! Мы с ним решили, что поступать я должна в Ленинграде, где буду под его опекой. Брат говорил, что не женится, пока меня не выучит, т.е. пока я не получу высшее образование, т.к. на маму с её копеечной зарплатой мы не могли рассчитывать. Еле сводили концы с концами. Хватало лишь на питание и то больше благодаря огороду, на котором приходилось тяжело работать, чтобы всё было своё хотя бы из овощей, ягод, фруктов.
            Познакомила Николая со своим мальчиком - первой любовью. Он пришёл на наш школьный вечер, не нашёл меня на танцах и заглянул в класс, где мы мирно беседовали со Славиком Д. и другими друзьями и подругами. Представила их друг другу. У Коли на пиджаке был значок Мастера Спорта по самбо. Я даже не знала, что это так почётно, а мальчишки рты открыли. Зауважали и меня и брата, засыпали вопросами. Потом удивлённо спрашивали, почему я раньше не призналась, что у меня такой знаменитый брат. А для меня это было так привычно, и так давно, что я и не думала, что надо хвастаться... Хотя этот случай ещё больше возвысил брата в моих глазах и меня в глазах одноклассников.
            После окончания 9 класса я поехала к брату в Ленинград. Гостеприимство было у нас в крови, впитано с молоком матери. Николай встретил меня очень достойно, показал все прелести прекрасного города на Неве, неделя, проведённая с ним и его друзьями дала мне возможность познакомиться с городом, где мне, возможно, предстояло учиться. Я жила у его друзей, а он в училище. Мы целую неделю посещали музеи, выставки, театры... Ездили всей компанией в гости к вдове и дочери умершего друга-коллеги Лилии Фёдоровне и Иринке Рукомойниковым в пос.Суйда.
      Символично, что во дворе у них стоял рукомойник или умывальник - символ фамилии, наверное. Мне эта встреча не понравилась, т.к. показалось, что хозяйка дома как-то, по особому что ли, относилась к брату, да и ко мне, не как к незнакомой гостье, а как к близкой родственнице. Всё внимание было направлено на  меня. Обратную дорогу я выговаривала брату своё недовольство. Мы даже поссорились. Я же видела, что женщина была старше лет на 5-6, да и девочке было где-то 10 лет. На мои претензии он мне сказал одну фразу: "Не делай поспешных выводов. Может, тебе у неё ещё жить придётся!" Это прозвучало, как не плюй в колодец...               
       Домой, в Кучурган, мы возвращались вместе, т.к. и у него начались летние каникулы. Это был 1969 год. Я перешла в 10-ый, последний класс, а Коля на третий, предпоследний, курс училища. Маме я о Лилии ничего не сказала, да и сёстрам тоже. Это была наша с братом тайна. Я просто не знала, как себя вести... Вспоминался случай, когда я его с сигаретами выдала... И как ему из-за меня досталось. Я до сих пор чувствую свою вину, хотя столько лет прошло!
       За день до последнего звонка, 24 мая 1970 года, мне принесли бандерольку от брата - болоньевый плащ шоколадного цвета (тогда писк моды!) и маленькие позолоченные часики с копеечную монетку. Так брат поздравил меня с достойным окончанием школы. Он поступил, как родной отец. Я всегда спрашивала, где он деньги берёт на дорогие, хотя и редкие подарки, на что Коля отшучивался - вагоны, мол, разгружаю. Я в это свято верила до поры до времени. И приводила всем своего брата в пример. В аттестате моём красовалась одна четвёрка по алгебре и то случайная. Поэтому я не получила золотую медаль. Алгебра была любимым предметом. Я и в Одесский институт народного хозяйства поступая доказала это, сдав математику на отлично.
        В Ленинград меня провожали всем селом, ну, почти всем. Так получилось, что я приехала поступать в Ленинградский государственный университет, на филологический факультет, а Николай, встретив и определив меня на проживание в курортный посёлок Суйда, Гатчинского района, Ленинградской области к Лиле, своей знакомой (как потом выяснилось, любовнице!), уехал домой к маме на каникулы. Я осталась одна у чужих людей.
         Кто мог предсказать, что в Одессе начнётся холера? 1970 год. Брат не мог приехать после каникул в Ленинград, я - вернуться домой после недобора одного балла в Университет. Я запаниковала. Без денег, на чужине...
         Со своей хозяйкой мы очень быстро подружились. Я с детства была коммуникабельной, сказывался многолетний опыт общественной работы. И я очень любила людей. Они мне были симпатичны и интересны. Лилия была красивой, русоволосой женщиной с огромными карими глазами, с косой толщиной в руку и ниже пояса. Брат, видно, за шикарную косу её полюбил. Таких красивых кос я больше нигде и никогда не видела. Она оказалась очень добрым, приветливым человеком, хорошей подругой. Мы не чувствовали большой разницы в возрасте, а её дочь во мне души не чаяла, считая старшей сестрой.
         Чтобы не сидеть на шее у Лили, т.к. деньги мои закончились, я устроилась на работу ученицей вязальщицы в Ленинградское трикотажно-производственное объединение. Меня там обучили на станках вязать гетры, свитера, рейтузы. Но деньги платили только ученические полгода - 45 рублей. За квартиру я не платила, а на питание складывались. Лиля работала в торговле и подарки, которые привозил нам Коля, доставала она по великому блату и за свои деньги. Вот откуда мохеровый шарф для мамы на юбилей, набор посуды, плащ, часы...  Всё это было страшным дефицитом в то время. Кроме того, как рассказала Лиля, брат брал в долг деньги на всякие мероприятия с друзьями и выпивку. Пообщавшись поближе с друзьями брата, я заметила одну неприятную для меня особенность - советские офицеры были любители выпить. Мне это страшенно не нравилось.
Лиля работала посменно: неделю по 12 часов, потом неделю отдыхала, поэтому я возилась с Иринкой всё свободное от своей работы время.
         Таким образом, у Николая накапливался долг, и немалый, перед этой женщиной. Длинными осенними и зимними вечерами перед сном, уложив Иришку, мы с ней беседовали о жизни, советовались, планировали... Она рассказывала, что после смерти мужа уже несколько лет близко общается с моим братом и не против выйти за него замуж, если позовёт, что сделала от него два аборта, один при мне, т.к. он не захотел ребёнка до окончания учёбы, мечтала поехать со мной в гости к нашей маме, познакомиться, рассказать о своей любви, чтобы она не была против их отношений...
Да, я знала о жизни брата очень много! Но разве я могла Лилечке рассказать, (до сих пор чувствую вину перед простым, хорошим, добрым человеком)что дома брат встречается с другой девушкой и вроде, с ней планирует создать семью? Это бы Лилю убило, уж очень она на него рассчитывала и по-моему, искренне любила.
Женитьбу она Николаю не простила и как он мне случайно проговорился, выставила весь долг к оплате. Поэтому женившись, он несколько лет ей возмещал долг, а жена думала, что он маме посылает материальную помощь и страшно злилась на него и на нас.
         Я разыскивала Лилю, писала письма, чтобы узнать ситуацию из первых уст, но она, видно, уехала, продав дом, по месту учёбы и жительства выросшей дочери. Связь с ними прервалась... Неужели она ему предъявила в т.ч. счёт и за то, что я у неё проживала почти полгода, хотя не думаю, я была помощницей во всех домашних делах и много времени проводила с её ребёнком. Но узнать это мне так и не удалось. Пока. Но я всё ещё не теряю надежду найти хотя бы Иринку в сетях. Ниточка есть, но страничка давно не посещается. Списываюсь с её друзьями.
          Брата, после каникул в Одессе и холеры 1970 года, положили на 40 дней в военный госпиталь на изоляцию и мы ездили к нему, возили "вкусняшки", всеми правдами и неправдами прорывались в госпиталь через дыру в заборе. Мне приходилось переписывать ему лекции, чтобы брат за 40 дней не отстал от учёбы, ведь последний курс был самым сложным. Я сутками напролёт сидела, разбирая чужой почерк его одногруппников и переписывала всё в Колины тетради. Поэтому брат, получив красный диплом, сказал, что там есть и частица моих трудов. Оценил.
          Несмотря, что у меня уже было где жить, хоть и временно, и с работой ладилось, и мне парень один, Дима, симпатизировал, наш наладчик оборудования, и подруга очень хорошая появилась, Танюша Никитина, я хорошо осваивала навыки вязальщицы и уже почти норму давала, значит, скоро должны перевести на разряд, но ... я очень тосковала по дому, по маме и сестричкам, по своей первой любви. Славик написал как-то в письме: "РАЗЛУКА ДАЛЕКО НЕ ЛУЧШИЙ СПОСОБ ИСПЫТАНИЯ НА ВЕРНОСТЬ". Просил поскорей вернуться. Он тоже не поступил в своё лётное училище по состоянию здоровья и страдал там, без меня, в гордом одиночестве. Да и климат ленинградский мне совсем не подошёл. Мне бы не хотелось там жить после родной Одесской области. Постоянно туманы, сырость, слякоть. Правда, зима была настоящей со снегом и морозом. Я, правда, всего один месяц застала зимы. Декабрь. И решила, всё же, возвращаться домой. Как говорят: "Где родился, там и пригодился".
Брат согласился с моим решением. "Надумаешь поступать в следующем году - приедешь." На том и порешили.
           Нас всегда удивляло, что брат, которого мама всегда ждала, как Бога, никогда не помогал ей по хозяйству, хотя имел рабочие специальности, полученные в училище ещё в юности. Мы это  списывали на полученную в армии травму ног. Как-то старое дерево завалило бурей и оно лежало до Колиного отпуска, но так и осталось лежать после. Кусок потолка упал прямо над моей кроватью в зале, хорошо меня в этот момент не было в комнате, а то бы эта глыба глины меня просто убила, и так же помощи от брата не было ни физической, ни финансовой.. Пришлось нанимать людей. Зять старший тоже не был любителем помочь тёще. Коле нравился только огород и курятник. Он знал всегда сколько огурчиков и помидорок можно будет собрать на салатик на следующий день , сколько яиц снесли курочки и очень обожал рыбалку, проводя на лимане всё время отпуска.
            Больше всего маме помогали по ремонту дома, а делалось это каждое лето, мой муж Виталий и младшая сестра Елена, у них руки росли оттуда, откуда надо. Я была главной по овощам, фруктам и ягодам. Всё обрывала, собирала, выкапывала и продавала прямо возле дома, накапливая маме денег на проживание зимой, т.к. зарплата и потом пенсия были мизерными.

Продолжение...



...