Наши первые вальдшнепы

После тех памятных переворотов я решил самостоятельно поискать более привлекательные утиные места. До безобразия просто – поехал к своему самому первому в охотничьей жизни егерю и просто спросил. Так я оказался в поселке Чикино Ленинградской области. Живописнейшее озеро с совершенно прозрачной водой до самого дна в любом месте, примыкающее прямо к шоссе. А, просто перейдя шоссе, попадаешь на вполне даже цивилизованную охотничью базу с кроватями, печкой и холодильником. Еще на базе было несколько лодок типа пелла и еще больше каноэ. Тогда в мой первый визит пеллы мне уже не досталось, и первый час своей охоты я укрощал каноэ, пока у меня не стало получаться распрямить окружность курса следования в более-менее прямую линию.

Уток я тогда так и не добыл, но видел их во вполне приличных количествах. Упорно пытался средь бела дня разыскивать стаи по тростнику вместо спокойного ожидания их перелетов в сумерки. А непривычная постоянная работа одним веслом с одного борта привела к тому, что к концу охоты я стрелял со своего каноэ, как башенное орудие корабля – положив ружье цевьем на высоко поднятое левое колено, разворачиваясь всем корпусом, потому что правая рука в плече просто отказывалась подниматься. Но в сравнении с нашим выездом с Мишей на озеро Глубокое, утки тут было просто море. А еще на этой базе, что через дорогу от озера, другие ее обитатели просто закармливали моего Флинта сырокопченой колбасой – деликатесом по тем временам просто невиданным. Нас там полюбили. И мы ответили взаимностью.

После долгого-долгого зимнего охотничьего безделья (а тогда мы зимнюю охоту не рассматривали в принципе, нам бы утку хоть какую добыть – куда там до зайцев?) пришел наконец-то такой долгожданный сезон весенней охоты. И я предложил Мише отправиться в Чикино, расписав, как мог, это утиное изобилие в совокупности с комфортом будущей охоты.

Озеро это находилось в ведении именно того районного общества, в котором я и состоял. Поэтому, взяв свои и Мишкины документы, я отправился за путевками. Только  появился в коридоре, как ко мне вышел лично председатель, который, как мне показалось, уже начал празднование открытия весеннего сезона, не дожидаясь выезда на саму охоту. Узнав цель моего посещения, он совершенно уверенно и ободряюще для меня сказал целую речь:
- Я только что говорил по телефону с егерем в Чикино. Путевки он выдаст на месте. Путевки будут на всех!
Напомню, что мобильных телефонов тогда еще не было ни у кого. Даже у бандитов. Но, где живет егерь, если вдруг его не будет на базе, я знал, поскольку в ту свою первую охоту прошел весь поселок пешком с Флинтом на поводке. Я тогда прошел гораздо больше – 8 километров от Рождествено, где располагался мой единственный на тот момент знакомый егерь, до егеря Ивана, к которому егерь Валера меня и направил.

На месте, так на месте. И мы с Мишей поехали.
Если можно было обойтись общественным транспортом, машина исключалась в принципе, как непозволительная для нас роскошь.
За спиной рюкзак, в одной руке сумка и ружье в чехле, в другой – Флинт на поводке. Так пешком до метро – примерно 10 минут хода. С собакой в метро нельзя. А ехать на перекладных трамваях – это больше полутора часов до вокзала. Вот поэтому в моем арсенале и была эта специальная собачья сумка, мною сконструированная и сшитая из брезента. С жестким дном, карабином, чтобы Флинт вдруг не удумал выскочить в самый неподходящий момент, застежкой сверху, не закрывающей голову, и отдельным клапаном для головы, чтобы в момент прохода турникета бдительная и не в меру законопослушная охранница метрополитена не увидела бы содержимое этой сумки. Перед входом в метро Флинт укладывался в сумку под массовые улыбки и смех проходящих мимо пассажиров. Моя ручная кладь увеличивалась таким образом на 16 килограмм. С бодрым видом я проходил турникет. Потом ушастую башку Флинта можно было уже открыть. Сумка со свисающими из нее большими коричневыми спаниелевыми ушами вызывала, конечно, всеобщее умиление. Я думаю, Флинт своим видом очень даже способствовал позитивному восприятию охоты в целом  массовой аудиторией, поскольку в непосредственной близости с ним находилось и мое ружье.
Интересно, сейчас возможна была бы такая транспортировка собаки в метро при нынешних «беспрецедентных мерах безопасности»?

Далее на метро надо было доехать до Балтийского вокзала. Но наша электричка до станции Сиверская ходила тогда с Варшавского вокзала. Теперь на месте Варшавского вокзала располагается торгово-развлекательный комплекс, и о бывшем вокзале напоминает только его название –«Варшавский экспресс». Выйдя из метро на Балтийском вокзале, надо было пройти метров восемьсот до вокзала Варшавского. Но, выйдя из метро, Флинта можно было уже из сумки выпустить идти самостоятельно на поводке. Вес ручной клади снова уменьшался на 16 килограмм.  Вот на вокзале мы с Мишей и встретились. Взял билет туда и обратно; Мишке билет не требовался – он имел право бесплатного проезда по служебному удостоверению. На Флинта тоже билет не брал – тогда это был еще спорный момент. Вроде, как еще никто не отменил «Постановление партии и правительства о всемерном улучшении охотничьего хозяйства», принятое еще во времена правления, как бы кто ни говорил, но действительно настоящего охотника – Леонида Ильича Брежнева, согласно которому на собак охотничьих пород не требовался билет не только в электричках, но даже в автобусах дальнего следования. И кто-то из контролеров билет на спаниеля действительно не требовал. А кто-то уже торопился жить по-новому, лично для себя отменив все былое. Дабы не было ненужных конфликтов, Флинт просто размещался под лавкой электрички и не привлекал к себе излишнего внимания. К тому же, предъявленное Мишей удостоверение просто исключало какое-то дальнейшее излишнее любопытство.

До Сиверской ехать немногим более часа. Далее предстояло сесть на станции на местный автобус, который ходил по расписанию. Прямо за автобусной остановкой располагался длинный-длинный забор, а за ним военный аэродром. Бедный Флинт, который выстрелов никогда не боялся, а напротив, любил, от грохота взлетающих за забором истребителей всем телом вжимался в асфальт, желая, казалось, в него просто провалиться как можно глубже.
На автобусе ехать предстояло минут двадцать – тридцать.
Любая дорога когда-нибудь заканчивается. Доехали и мы. Вышли из автобуса прямо к заветному озеру, а за спиной через дорогу находилась и охотничья база. В общем, добрались.

Идем к базе, а навстречу нам идет егерь. Совсем здорово – егерь на месте. Оказалось, здорово, но не совсем.
- Здравствуйте!
-Здравствуйте, Иван! Мы приехали поохотиться на утку!
- Где?
- Как где? Здесь на озере.
- Так озеро вообще закрыто на весеннюю охоту!
- Как это? Я вчера был у (называю фамилию председателя районного общества), он сказал, что с Вами созванивался. Что путевки будут всем желающим.
- Кто – (повторяет фамилию председателя)? Я вообще не помню, когда он сюда последний раз звонил! Но озеро, ребята, точно закрыто!
- Ну, и что же нам теперь делать? Вань, ну, помоги! Придумай для нас что-нибудь?
Я уже с Иваном встречался на осенней той охоте. И Флинт очень уж приметный пес, чтобы нас с ним не запомнить. Да, и Ваня мне тогда мужиком нормальным показался.
- Ну, хотите, сходите на вальдшнепа. Только это не здесь. Это надо проехать пару остановок на автобусе, а там уже в лесу искать тягу. Но это только сами. У меня времени нет вам тягу показывать. Гуся вы вряд ли найдете. Да, и погода не та, чтобы гусь шел на выстреле. А вальдшнеп – вполне, если там, где надо встанете.

А у нас и вариантов-то больше никаких нет. Вальдшнеп, так вальдшнеп. К тому же, база-базой, а взял я с собой свою охотничью палаточку, и спальники у нас с Мишей есть, так что прямо там на месте тяги и переночуем. А палатка эта заслуживает отдельного описания. Не было тогда сегодняшних всевозможных каркасных сверхлегких палаток. Полноценная трехместная, что была у меня на семейные выезды – польская «Крак-3» - весила 14 кг. Палатка плюс Флинт – вот уже 30 кг. Плюс спальник, продукты, примус, одежда и проч., а также ружье – и с места не сойдешь под тяжестью. Вот и придумал. Была в продаже так называемая палатка рыбака. По форме – усеченная пирамида. Материал – брезент. Было даже окошко, зашитое толстым прозрачным полиэтиленом. Палатка, правда, не имела дна. Должна была защищать от непогоды рыбака над лункой во льду. Оттого и без дна. Но был у палатки складывающийся каркас из алюминиевых труб. То есть, для установки никаких оттяжек и кольев не требуется – распрямил внутри каркас, и готов дом. Правда, рассчитана была на одного сидящего в ней человека. Был у меня испытательный выезд с этой палаткой в первозданном виде – без дна оказалось откровенно холодно в ней. А размеры не позволяли никак занять более-менее горизонтальное положение. К тому же и размеры каркаса были во всю высоту собранной палатки. И я ее усовершенствовал. Все длинные вертикальные трубы каркаса распилил пополам и с помощью алюминиевых вставок сделал их сборными, отчего размеры упакованной палатки сразу сократились вдвое. Сел за швейную машинку и вшил в палатку дно из детской клеенки, купленной в ближайшей аптеке. Приобрел кусок брезента, вырезал на боковой стенке снизу треугольник и вшил вместо него брезентовый рукав для ног треугольной формы. Сверху рукава пришил стропу. Ставим каркасную часть палатки на выбранное место, привязываем стропу к ближайшему дереву или кусту, расправляем два угла рукава, втыкаем пару колышков – готово очень компактное и очень, как выяснилось, теплое лежбище. От возможных осадков или просто для дополнительного тепла сверху накидывается полотно полиэтилена, оставшееся от дачного парника. За некоторое внешнее сходство прозвали мое творение  товарищи по охоте ленинским броневиком. Но спали в нем с удовольствием. Как оказалось, с моими доработками в палатке могли разместиться лежа два человека.
Поэтому ночевка вне базы нас не особо пугала.

К тому же, в предыдущую весну и я, и Флинт с вальдшнепом уже познакомились. Нашли тогда сами место тяги по наводке егеря Валеры и по картинкам из охотничьих книг. И видели вальдшнепов, и взяли даже одного. А главное убедились, что охота эта по своей эмоциональности просто не сравнима с охотой утиной, пусть и трофеи не столь велики. Я был уверен, что смогу отыскать вероятное место тяги в незнакомом лесу.
Миша на моей памяти вальдшнепа пока не добывал. Может быть, в раннем детстве вместе со своим дедом.
Поэтому, вальдшнеп, так вальдшнеп.

Иван выписал нам путевки, и мы снова отправились на автобусную остановку. На сей раз предстояло ехать в обратную сторону.
Через две остановки вышли и пошли просто в сторону ближайшего леса. Шли через поле, в котором обнаружили окопы, выкопанные, очевидно, местными жителями для охоты на гуся. Гусь нас сегодня не интересовал. К тому же, слишком велик в этой охоте фактор везения. Вальдшнеп – он гораздо более предсказуем. А нам очень хотелось уже что-нибудь добывать на наших охотах.

Вошли в лес и пошли лесной тропой, оглядывая окрестности на предмет наиболее подходящего ландшафта для вальдшнепиной тяги. Нужна поляна кустарника и редколесья, чтобы не очень высокие деревья вокруг. Хорошо бы старая просека с небольшим подлеском. На худой конец сгодится и сама тропа, если пойдет через низколесье. А еще лучше, какой-нибудь угол двух подзаросших просек – если вальдшнеп есть, тут он точно полетит и вполне вероятно, что еще и повернет, а не просто просвистит над головой, исчезнув среди деревьев.

Вот нечто подобное такому углу мы в конце-концов и отыскали. Темный хвойный лес вдавался в наше место этаким клином, а все остальное пространство на выстреле представляло собой именно редколесье с молодой порослью и кустарниками. Как на картинке в книжке. Прямо, где заканчивался клин большого леса мы и поставили нашу хижину, накрыв сверху полиэтиленом и на всякий случай для маскировки прикрыв сверху лапником.

Честно говоря, не припомню за последние лет десять, чтобы на вальдшнепиной тяге в лесу еще лежал снег. А может, я в такой лес теперь езжу на тягу? Но на той нашей охоте хоть и не было уже сплошного снежного покрова, но площади черной земли и участки хоть и с талым, но все равно снегом соотносились примерно поровну. И от снега в лесу все еще веяло пусть уже и не зимним, но все равно холодом. И от этого наше маленькое жилье в весеннем лесу выглядело очень комфортным и уютным.
А главное, комфортно было нам. Пусть и не все пошло по плану, но на сей раз безо всякого экстрима. С примусом на природе, с горячим чаем с бутербродами, с беседами за жизнь и планами на предстоящую вальдшнепиную тягу.

Расположившись на тяге, тягу пропустить невозможно. Тем не менее, мы убрали все вещи в наш охотничий домик, приготовили заранее свой ночлег и вышли на охоту. Метров 20-30 от палатки, но в разных направлениях, встав по обеим сторонам лесного клина.
И…на сей раз у нас получилось. Мы угадали, а точнее верно вычислили место в совершенно незнакомом лесу, где по всем теоретическим канонам охоты должен был тянуть вальдшнеп. Он здесь и потянул. И тянул-то классически – с громким и внятным хорканьем, слышным в этом безветренном и прохладном лесу издалека, давая возможность заранее точно определиться с направлением полета и временем появления на выстреле.

Первого вальдшнепа взял я, второго Миша.
По одному вальдшнепу, но нам этого хватило с лихвой для ощущения настоящей охоты.
Мы впервые дичь вычислили. Это было началом уже наших правильных охот. Охот настоящих. Мы уже оба решили, что можно трубить отбой, и пошли к нашему логову-палатке, когда оба услышали стремительно нарастающее хорканье вальдшнепа. Стали лихорадочно крутиться, пытаясь разглядеть его наверху среди крон редких деревьев, где видели своих добытых вальдшнепов. Но этот вальдшнеп буквально чуть не сбил нам шапки с голов, пронесясь прямо над палаткой, и мгновенно исчезнув в ближайших зарослях. Мы попытались проводить его суетливыми выстрелами, но, конечно, совершенно безрезультатно. Пусть и не добыт был наш третий вальдшнеп, зато он еще раз показал, что место тяги мы сумели определить не просто точно, а предельно точно, поставив палатку прямо под вальдшнепиной трассой.

По причине отличного настроения и прямо-таки комфортного нашего охотничьего домика-палатки, выспались мы на славу, проснувшись, когда солнце уже сияло вовсю. Никуда не торопясь, вскипятили чай на примусе и позавтракали бутербродами. А где-то в небе раздавалось «блеяние» бекаса, взмывающего вертикально ввысь и стремительно пикирующего к земле. Я бы скорее сравнил этот звук с грохотом металлической фольги на ветру.

Сворачивать охоту еще не хотелось – слишком располагающая погода и настроение для продолжения нашего здесь пребывания. И мы просто пошли побродить по лесу, буквально, куда глаза глядят. Вышли к  большой болотистой поляне, покрытой кочками мха и редкими небольшими березками. И тут наш тогда еще совсем юный Флинт вдруг принял серьезный и деловой вид, а обрубок его хвоста стал быстро-быстро вилять. Флинт кого-то причуял и устремился между кочек вглубь этого болотистого поля. А потом прямо из-под его морды вылетел бекас, завернув свое фирменное бекасово колено. Сначала одно, а потом второе. Но на втором колене я уже был полностью готов к выстрелу. Бекас упал между кочек, а Флинтуха мой закончил дело подачей. Вот и совсем праздник удался – и Флинт смог сработать не только на подаче вчерашнего вальдшнепа, но и вообще по специальности. А если учесть, что слово «снайпер» происходит именно от бекаса, поскольку по-английски бекас – это snipe, то и я получил возможность в придачу ко всему ощутить себя еще и снайпером.

Конечно, бродовой охоты весной нет. Но и бекас тогда считался попутной дичью. Да, и очень непросто шли мы к этим первым своим победам. И не всегда по нашей вине.
В первый раз – это всегда здорово. Это всегда победа. И победа эта потом остается в нас навсегда, поднимая потом на новые ступени.
На бекасе мы решили и остановиться. К тому же, уходить в незнакомом лесу далеко от палатки было делом рискованным. Мы собрали вещи, сложили палатку и двинулись из леса на автобусную остановку. Нам предстояло еще сначала доехать до егеря и сдать путевки.
Ивана дома не оказалось, путевки оставили на лавке в сенях его дома и начали дорогу уже домой. Автобуса пришлось ждать довольно долго. Помню, я вытащил из рюкзака карщетку, которая была непременным элементом снаряжения на всех охотах Флинта, и тщательно и долго вычесывал из его лохматой и густой шерсти всевозможный мусор от пребывания в лесу – прошлогодний репейник и семена череды. Дабы Флинт предстал дома при полном параде после такой замечательной охоты.

А еще, Миша проникся вальдшнепиной тягой до самой глубины его души. Потому что после этой охоты он специально уделил много времени и сил обследованию прилегающих к его дачному массиву угодий на предмет поиска именно тяги. Приезжал на новое место ко времени тяги, стоял, слушал и смотрел. И в результате нашел – огромный лесной бугор, буквально в 15 минутах хотьбы от его уже построенного дома. И этот бугор стал нашим постоянным местом весенних вальдшнепиных охот на последующие лет пятнадцать.
Сейчас этот бугор попал под территорию заказника. Да, и я, переехав шить в ближайший пригород, отыскал свои места тяги, на которые имею возможность в сезон ездить просто ежедневно, после работы. Поэзия приобрела элемент будничной прозы.

Но все же наши тяги начались по-настоящему именно тогда, в том незнакомом лесу. Потому что там впервые начали работать наши охотничьи знания и начался охотничий опыт.