01 Внутри цикла

       Давящая тишина заставила его очнуться. Круглая комната, выложенная мелким кафелем, была так мала, что он не смог бы лежа вытянуть ноги. С потолка сеялся зеленовато-серый свет. Ничего не происходило.
       Он перепробовал все: орал, звал на помощь, ощупывал стены. Над полом нашлась решетка вентиляции. Будь у него возможность хоть как-то подцепить ее, он уже сорвал бы все ногти в попытке расшатать крепеж. Но он и этого не мог. Постепенно бесполезная борьба измотала, отчаянье затопило с головой. Он скорчился у стены, пытаясь согреться. Хотелось есть. Одежда, промокшая от пота, плохо сохраняла тепло. В карманах не было ни единого предмета. Рука навязчиво зудела, и он, наконец, удосужился ее осмотреть. На ладони оранжевым неоном светились цифры. 2214. От их вида ему вдруг стало немного теплей. "Что за черт?.. число? — задумался он. — Это должно для меня что-то значить?.." Время для ответа затягивалось. По спине заструился холодный озноб. Он ничего не помнил о себе.
       22 нервно взъерошил волосы. Стало окончательно ясно: он вляпался в гнусную историю, гнусную даже для самых широких стандартов — цилиндрический колодец без входа и выхода с бледным рассеянным светом из-под потолка напоминал огромную пробирку для образцов.
       Ничего не менялось. Мертвое время сжимало виски давлением глубин. Эту давящую, монотонную вечность нечем было измерить. Единственным доступным способом не рехнуться было считать до ста. "Сколько я уже здесь?" — задумался 22, и ему стало тошно от предполагаемых величин.
       22 вяло раздумывал, кто и зачем оставил его здесь медленно умирать, считая кафельные квадратики. От происходящего разило иррациональной жутью. Чудовищный эксперимент? Враждебная цивилизация? Психотропная атака? И почему он не помнил ни единого события прежней жизни, будто он родился в пробирочной комнате несколько часов назад испуганным и взрослым?
       Постепенно все чувства потускнели, затерлись — силы медленно покидали 22. Притупился даже страх. Голод на какое-то время усилился до мучительного состояния, потом ослабел, стал привычным фоном. Хотелось пить. Тяжелая дремота то и дело брала верх, но стоило закрыть глаза, 22 вздергивался от ощущения, что к лицу приближается что-то острое. В пределах этой мрачной протяженности он равнодушно отметил, что может думать и выносить суждения, способен строить фразы в уме, а это значит, память его не уничтожена полностью. Тот, кто копался в его башке, разрушил логические связи и стер маркеры значимости, превратив содержимое головы в скопище разрозненных картинок. Однако навыки и привычки остались нетронутыми. Будь у него время, 22 смог бы восстановить большую часть утраченных данных. Время…
       22 горько усмехнулся.
       Вряд ли ему светил шанс рассказать приятелям, как он провел выходные на дне облицованой кафелем ямы.
      
       Отблески света скользнули по решетке вентиляции. Несколько длинных секунд прошло, прежде чем заторможенный мозг включился, отреагировав на сигнал. 22 лег на живот, придвинулся к решетке.
       — Эй! Кто там? — окликнул он шепотом.
       По ту сторону кто-то был. Темнота не позволяла его рассмотреть.
       — Где мы находимся, что тут творится? — сделал еще одну попытку парень.
       Он не получил ответов, зато ему стало слышно, как с тихим поскрипыванием выкручиваются болты в пазах. Надежда на спасение вспыхнула так мощно, что его затошнило. 22 смерил взглядом проем. Узко. Очень узко. Но перспектива застрять и сдохнуть все равно казалась замечательной в свете доступных альтернатив.
       Решетку толкнули с той стороны. 22 сунул пальцы в зазор, вытащил ее. Снова улегся глянуть в вентиляцию. Уровень пола во внешнем тоннеле был намного ниже: он смутно увидел чье-то лицо, в темноте нельзя было даже разобрать, человек ли это. Незнакомец сделал знак выбираться.
       22 втиснулся в отверстие. Он был тощим и гибким, чему сейчас радовался неимоверно, тем не менее, плечи застряли намертво, и все попытки пропихнуться лишь ухудшали ситуацию. 22 не мог вдохнуть, перед глазами стремительно чернело, мышцы рвались от натуги, но это ничего ему не дало. Проем держал крепко, как тиски. Внезапно вмешалась какая-то третья сила — суставы безжалостно смялись, ребра вдавились в легкие, выжав из них все, что осталось, вспыхнула жгучая боль. В следующий миг 22 шмякнулся на пол во внешнем тоннеле и остался лежать. Чужак сунул руку в комнату, приладил решетку на место, стал аккуратно закручивать болты.
       Боль и радость ослепили 22, на пару минут он совершенно утратил ориентацию в пространстве. Темный тоннель перед глазами расплылся яркими пятнами, и парень вдруг начал верить, что происходящее оборвется, как дурной сон, позволив ему очнуться там, где он должен быть. Но чудеса не спешили навстречу. Яростно болели ободранные плечи, ныли ребра, ладонью парень ухитрился вляпаться в слизистое пятно. Перед глазами медленно прояснилось, и парень увидел над собой незнакомца. Чужак возвышался над ним, нетерпеливо постукивая по бедру зажатой в кулаке отверткой. Он был огромного роста, носил рваные шкуры и нагонял жуть необъятной шириной своих плеч. 
       22 ощутил, как радость спасения стремительно гаснет внутри, превращаясь в холодный ком дурных предчувствий. Огромный монстр глядел на него оценивающим взглядом и явно чего-то ждал.
       Как только 22 попытался заговорить, незнакомец стремительно склонился к нему, запечатал рот ладонью, отрицательно покачал головой. Хватка у него была как у механизма. Физиономия в полутьме казалась звериной: мощная челюсть, жесткий росчерк губ, суровые морщины по краям рта, короткий, чуть вздернутый нос, низкий лоб, над которым дыбом стояли слипшиеся от пота темные волосы. Монстр указал вверх. Высоко под потолком из темноты рядами торчали клешни хирургических манипуляторов. Светящийся конденсат осел на них тускло мерцающими точками. Клешни были поджаты, неподвижны, но как будто ждали повода прийти в движение. 22 с трудом сглотнул. Обозначив опасность, монстр приложил к губам палец в жесте тишины. Убедившись, что парень понял его, разжал хватку. Кивнул в глубь тоннеля, красноречиво предлагая убраться как можно скорее.
       Над полом на уровне колен плавали клочья светящегося тумана. Стены покрывали ноздреватые потеки. Было холодно. Воздух пронизывала вибрация, словно где-то далеко работали исполинские машины. 22 невольно прислушивался, пытаясь различить истошные крики. Стылый воздух полнился незнакомыми запахами. Токсичная чужеродность этого мира ощущалась физически, до мелочей. Тоннель тянулся несимметричными изгибами, напоминая окаменевшую кишку левиафана. Справа на уровне глаз тянулся ряд вентиляционных решеток. Очень длинный ряд. 22 не рискнул проверять, есть ли за ними еще какие-нибудь узники. Он не смог бы ничего для них сделать. Даже монстра позвать не мог, опасаясь привести в действие манипуляторы.
       Чужак стремительно шагал впереди, умудряясь в своих огромных ботинках не издавать ни звука. Насчет своего "спасителя" 22 радужных чувств не питал. Чужак пугал его до дрожи — за спиной у монстра маячил грандиозный тесак, и вряд ли от жителя канализации стоило ждать высокой морали. Но зверюга как-то здесь выжил. Вероятно, он знал какой-нибудь способ выйти отсюда. 22 решил держаться тоннельного монстра, пока это не идет вразрез с его собственным выживанием, а заодно присматривать собственные пути к спасению.
       Чужак поглядывал на него враждебно, явно недовольный тем, что парень отставал, шумел и время от времени падал, оскальзываясь на пятнах слизи. 22 рад бы был двигаться поживее, но он не ел и не пил уже целую вечность, и еле держался на ногах. В очередной раз растянувшись на полу, парень увидел, как физиономия чужака мрачнеет. У 22 перебилось дыхание от мысли, что незнакомец сейчас бросит его и уйдет один. Однако монстр поступил иначе. Он подошел, сгреб парня с пола, закинул на плечо и двинулся своей дорогой. Возмущенный тем, что его держат за багаж, 22 попытался трепыхнуться, но быстро понял: вырваться из хватки здоровяка ему не под силу, и чем больше он дрыгался, тем сильнее его сжимала могучая лапа, не давая дышать. 22 притих. Зверюга немного ослабил хватку. 
       С человеком на плече незнакомец двигался тем же размашистым шагом, что и раньше, словно вес парнишки был для него абстрактной величиной. 22 мог видеть, как уплывают назад извилистые стены. Прилившая к голове кровь неприятно давила на виски, под животом размеренно двигались мощные мышцы, сквозь лохматую накидку несло жаром чужого тела, и 22 немного согрелся. Путешествовать на чужом плече было дискомфортно и унизительно, однако следовало признать: они сильно выиграли в скорости. От нечего делать парень разглядывал клочковатый мех у себя под носом. Накидка монстра была не из шкур, как сперва показалось парню. В скупых отсветах фонарика 22 опознал наполнительную ткань для воздушных фильтров, вывернутую ворсом наружу. Кроме этой "шкуры" чужак носил штаны-франкенштейны, собранные из лоскутов. На ногах виднелись бутсы от скафандра. Напрашивался вывод, что зверюга изготовляет одежду сам, из всего, что под руку подвернется. Этот факт смутно встревожил 22, однако измученный мозг отказывался делать выводы.
       Монстр нес парня довольно долго. Ритм его шагов не менялся, дыхание не становилось чаще. У 22 окончательно занемели мышцы пресса, он начал возиться, пытаясь устроиться поудобней. Зверюга остановился, аккуратно поставил 22 на пол, недоверчиво придержал за плечи. 22 уставился на него с иронией. Чужак невозмутимо пожал плечами, сцапал парня за запястье и потащил за собой. "Это что, обязательно?! — про себя возмутился 22. Забота чужака неприятно подчеркивала его беспомощность, однако теперь ему не грозила опасность отстать.
       Тем временем тоннель превратился в сеть разветвлений, бугристые стены и потолок подступили вплотную. Кое-где монстр протискивался боком, местами пригибал косматую голову. 22, спотыкаясь, тащился следом, едва успевая за размашистым шагом чужака. В довершение ко всему зверюга погасил фонарь. "Ну здорово!" — подумал 22 с сарказмом. А через некоторое время до него дошло. В тоннелях стало светлее. Низкий вибрирующий гул тоже как будто приблизился. "Там впереди выход," — догадался парень. От облегчения колени внезапно ослабли, 22 споткнулся, ухватился за лапу монстра второй рукой, побоявшись растянуться на полу. Чужак коротко глянул на него и снова отвернулся. Особой радости на его физиономии не было.
       Тоннели постепенно превратились в частый лес оплывших колонн и коротких перепонок, как будто они пробирались внутри исполинской пористой губки. В нарастающем золотистом сиянии это было одновременно прекрасно и отвратительно — свет добавил ноздреватым потекам ненужную цветность, и теперь они напоминали палитру смертельной болезни. Перепонки мутно просвечивали насквозь, усиливая впечатление, будто парень и монстр шагают среди громадных внутренностей. 22 нетерпелось вырваться из этих тошнотворных интерьеров. Вибрации стали почти невыносимыми, они прокатывались волнами, противно отдаваясь в животе. То и дело сглатывая вязкую слюну, 22 мечтал, как окажется на солнце, продышится от канализационной вони ксеносов, потом найдет мотель и простоит под душем часов шесть, не меньше! Пока не смоет с себя все до последнего мерзкие воспоминания. А потом он подумает о чем-нибудь приятном. Например, о том, кем он был "в прошлой жизни".
       Свет вокруг достиг ослепительной яркости. Монстр остановился, развернулся к парню. Выглядел он встревоженно. В двух шагах от спасения он и не подумал расслабляться, это немного сбивало эйфорический настрой, но 22 решил про себя, что здоровяк, наверное, всегда такой нервный. Монстр хмурился, соображая, как донести до парня какую-то сложную идею. Положил ладонь на грудь, изобразил вдох через сопротивление. "Ты запыхался?! Не думаю," — усомнился 22. На морде чужака мелькнуло разочарование — парень не понимал его, это было очевидно. Зверюга еще раз настойчиво показал жестом "ни звука". "Это и так понятно", — легкомысленно отмахнулся 22. Монстр сердито тряхнул его за плечо. Затем вынул из ножен тесак. Показал "дыхание", показал "тишину" и как альтернативу продемонстрировал микрострунное лезвие, повертев им в неприятной близости от лица 22. Парень сглотнул. Что бы там ни было на уме у зверюги, шутить он не намеревался. 22 торопливо кивнул, изображая серьезность. "Может быть, там перед выходом какие-то враги…" — предположил парень, сгоняя с лица мечтательную лыбу. Убедившись, что сумел внушить спутнику немного сознательности, монстр перехватил покрепче его запястье и повел за собой. 22 успел подумать: от чудовищной пятерни наверняка останутся синие оттиски.
       Они вошли в золотистый свет. Вибрации в тот же миг исчезли, сменившись пронзительной, звенящей тишиной. "Наконец-то!" — с нетерпением подумал парень.
       22 напряженно ждал, когда глаза привыкнут к свету, и он сможет различить вокруг признаки чудесной, гостеприимной планеты, желательно со всеми благами цивилизации. Время шло, ничего не менялось, еле видимый сквозь засветку монстр продолжал его куда-то тащить. Мечты о спасении начали приобретать кислый привкус.
       Свет вызывал эйфорию, назойливую, принудительную. Смех щекотался внутри, и это было дикое чувство, поскольку 22 не видел в происходящем ничего смешного. Сияние окутывало неосязаемым коконом, растворяло боль в ободранной спине, гнетущие чувства и нервное напряжение. Радость нарастала: все шло неправильно, но как-то очень здорово. Парень душил порывы рассмеяться, помня, как монстр угрожал тесаком за нарушение тишины, но ему с каждой секундой все сильнее хотелось расхохотаться в голос, сбрасывая напряжение. Свет впитывался в кожу, проникал в мышцы легким онемением. Это было приятно, хотя в то же время он был перепуган до смерти. Тело сделалось невесомым. А потом начало пропадать. "Долго там еще?.." — забеспокоился 22. Смешливый зуд стал таким сильным, что хотелось ногтями распарывать кожу, лишь бы выпустить, как-то выдохнуть его из себя. 22 в панике хватал ртом воздух, никак не мог продышаться, и от этого становилось еще смешнее. Горячая лапа монстра на запястье служила единственным ориентиром, да тот постепенно угасал. Веселый, пронзительный ужас окатил парня от мысли, что он на самом деле растворится в этом проклятом сиянии. 22 затруднялся понять, идут они вперед или назад, вверх или вниз, идут ли они вообще. Частый пульс в ушах гас и удалялся под давлением невыносимой тишины. Хотелось орать — выкричать из себя легкие. Могучий напор паники, помноженной на неестественный пластиковый восторг, сносил остатки самоконтроля. Из последних сил 22 дотянулся до монстра, схватился за его плечо. Тот обернулся и, видимо, что-то понял. За мгновение до того, как 22 зашелся пронзительным визгом, лапа зверюги сомкнулась на шее парня. Дальше все смазалось. 
       Когда 22 очухался, вокруг опять были тоннели. Холодные, вонючие, темные, без сюрпризов. По стенам змеились трубы. Что-то шипело и капало. Телесные чувства вернулись внезапно, парень метнулся к стене, сложился пополам, и его вывернуло всухую. Во рту остался мерзкий привкус золотистого света.
       Зверюга дожидался парня у другой стены. Он не блевал, но тоже выглядел паршиво. 22 подошел на дрожащих ногах. Монстр протянул ему воду в мятой пластиковой бутылке. Утешительно похлопал по спине, будто пытаясь сказать, что 22 держался молодцом.
       "Что дальше?" — спросил взглядом парень, сделав несколько жадных глотков.
       Монстр мотнул головой вперед, подразумевая продолжение пути. Они зашагали вновь. 22 слишком измотался, чтобы страдать по мечтам о приветливой, солнечной поверхности, до которой они так и не добрались. Постепенно до него доходило: то, что он вообще остался жив — уже большая удача.
       Часа через полтора они добрались, наконец, до берлоги монстра.
      
       Дверь в жилище чужака была подстать ему самому — могучая створка, сваренная из кусков металлолома и обшивочной стали, на вид способная выдержать ядерный взрыв. На петлях она отошла беззвучно. Чужак впихнул парня внутрь, вошел следом, потянул дверь на себя. Небрежно уронил в пазы засов из стального бруса. 22 замер, справедливо ожидая оглушительного грохота, однако засов, снабженный противовесами, лишь негромко лязгнул, встав на место. Парень покосился на монстра с невольным уважением.
       Внутри продолжался все тот же тоннель. В скупых отсветах подсевшего фонарика парень разглядел детали обстановки: грубый самодельный стол, табурет, кресло из ховер-кара, стеллажи, полные аккуратно разложенного хлама. Кресло с рваной обивкой выглядело на удивление удобным. На подлокотнике лежала страницами вниз какая-то размохренная пластиковая книга с испорченным переплетом. На пустом, чистом столе одиноко белел стакан с потеками на стенках и ютилась плошка, полная гаек. "Надеюсь, он не гайки жрет?.. — с тревогой подумал 22. — А если не гайки, чем вообще питается?" В жилище монстра было чуточку теплее, чем снаружи, почти не воняло, во всем чувствовалась хозяйская рука и жутковатый техногенный уют. Парень жадно обшаривал взглядом каждую мелочь снова и снова, высматривая что-нибудь из хайтека, свойственного развитым мирам, любые приборы связи или хотя бы их обломки. На глаза ничего не попалось. Сердце его упало.
       Монстр расстегнул самодельную сбрую с ножнами для тесака, повесил на спинку кресла, бросил рядом лохматую накидку, ловким, привычным движением вынул из фонарика севший элемент питания, судя по звуку, поставил заряжаться. В берлоге некоторое время было темно. Затем загорелся точечный светильник, озарив фигуру незнакомца совсем не там, где 22 ожидал его увидеть.
       Стоя посреди жилища, парень с опаской наблюдал за монстром. Находиться с чужаком в замкнутом пространстве было неуютно. Парень невольно подтянул лохмотья рваной рубашки, сползшие с плеча. Этот гигантский тип вытащил его из клетки, приволок в свое логово явно рискуя при этом собственной шкурой. Осталось выяснить, зачем. И что-то подсказывало парню, что знать это он будет очень скоро.
       Монстр встал напротив. От него несло звериной мощью, казалось, его широченные плечи заслоняют всю вселенную. Глубоко посаженные изумрудные глаза сияли холодно и жестко, под их взглядом 22 было неуютно, как на хирургическом столе. Давление и угроза, исходившие от незнакомца, ощущались почти физически. Внезапно для себя 22 расправил плечи, уставился на чужака с вызовом. "Что я делаю?!" — с ужасом пронеслось в голове. С начала времен парень ненавидел давление и реагировал на чужие проявления власти агрессивно. Порыв воспламенил рефлексы, о которых 22 знать не знал секунду назад, но было поздно, и он ответил на взгляд монстра с высокомерным презрением.
       Что-то вдруг проступило на лице чужака, какое-то странное напряжение. Он подался к лицу парня, стиснул его плечо. Губы разомкнулись, и в тусклом свете блеснули клыки.
       Клыки.
       В один момент горделивая осанка 22 надломилась, и он осознал, что самое разумное решение сейчас — бежать. Как можно дальше и как можно быстрее. Невнятно взвыв от ужаса, он вырвался, оставив в могучем кулаке клок одежды, цапнул со стола светильник и ломанулся наугад вглубь жилища. Сердце бешено колотилось, глаза застилала паника. Парень рванул по прямой, пропустил темный поворот, налетел на самодельную дверь, такую же, как на входе. Поперек двери в пазах красовался обрезок потолочной балки. 22 уперся в нее руками, не слишком веря в успех, однако противовесы сработали безупречно, балка поднялась. Парень получил доступ к свободе почти без усилий. Толкнув дверь, он вывалился наружу.
       Тяжелая поступь позади него стремительно приближалась.
       Парень бросился бежать, оглядываясь в поисках какого-нибудь спасения. Увидел темный лаз под трубами, нырнул туда, прополз на локтях. Когда он был по другую сторону, позади сверкнул фонарик. 22 услышал, как чудовище досадливо причмокнуло. "Пошел в обход. Он наверняка знает тут каждый закуток!.. — с ужасом подумал парень, поспешно шагая дальше. — Найдет и прикончит меня, потом сожрет. Или СПЕРВА сожрет".
       Через полчаса 22 всерьез задался вопросом, насколько он на самом деле улучшил ситуацию? Он снова скитался в каменных кишках, медленно подыхая от истощения, но на этот раз за ним охотился разъяренный монстр. Адреналин быстро выгорел в крови, а над ним разрасталась громадная усталость. Парень еле плелся на дрожащих ногах, голова отказывалась работать, он не помнил дорогу, все вокруг выглядело одинаково, и если где-то тут все же был выход наружу, найти его без карты и с одним слабеющим светильником в руках было невозможно. На одной из развилок он плюхнулся на пол без сил, уверенный, что ему плевать, как он умрет.
       Однако он себя недооценивал. Спустя несколько минут тишины послышались шорохи, поскребывания, потянуло незнакомой органической вонью. В темноте, куда не доставал свет, начали вспыхивать сиреневые парные огоньки. Страх вернулся мгновенно. "Враждебные твари… ну да, конечно…" — горько подумал 22, со стоном поднимаясь на ноги. Все, что он мог — бежать. Оружия у него не было.
       Вскоре 22 их увидел. Плотоядные ящеры размером с крупную собаку тихонько шлепали за ним, передвигаясь лягушачьими прыжками. Парень разглядел блестящую, как мокрая резина, кожу, покрытую камуфляжными разводами, и больше щупалец, чем хотелось бы. Неведомые твари боялись 22, шарахались от резких движений и шипели, но постепенно подбирались ближе и ближе. Их было полно, они прибывали отовсюду, как будто сочились из стен. Парень запоздало осознал, что с ужасным чужаком можно было попробовать договориться — шанс уломать зверюгу не жрать его был ничтожен, но все равно выше, чем шанс уломать ящеров. "Еще, поди, отложат в меня свои мерзкие яйца…" —  крутилось у парня в голове. Отблески хвостов и спин уже мелькали повсюду — впереди, позади и даже, вроде бы, сверху. В этот момент показался монстр.
       Зверюга вышел из бокового тоннеля, присвечивая фонариком. Покрутил башкой, обнаружил парнишку в окружении рептилий. Остановился, оценивая ситуацию. Парень уставился на него взглядом, полным надежды.
       Оказавшись между двумя противниками, твари забеспокоились, начали дыбить отростки вдоль спины: тот, что покрупней, выглядел опасным, неприятным, мог попытаться отнять добычу, а стая уже исходила слюной, планируя поужинать высокоразвитой органикой, и яростно шипела, отстаивая свои права.
       Чужак заколебался. Сделал полшага назад. Парень напряженно следил за ним, надежда стремительно перерастала в отчаянье. Монстр осторожно пятился, стараясь не провоцировать ящеров резкими движениями. Но ситуация накал не теряла. Теперь, когда крупный противник отступал, чешуйчатые гады стали с аппетитом поглядывать в его сторону, не в силах побороть инстинкт преследования. Все больше и больше ящеров поворачивались к монстру, крались к нему вдоль стен. "Боже, из-за меня его сейчас тоже слопают," — осознал 22.
       Монстр споткнулся, чуть не упал и рванул прочь, явно охваченный паникой. Ящеры волной хлынули следом, забыв про парня начисто. Одна из тварей взвилась в прыжке. Словно угадав ее движение, кулак монстра с зажатым фонарем с разворота угодил ей прямо в пасть. На несколько секунд стало темно. Остальные ящеры, судя по звуку, облепили чужака и растаскивали его на кусочки. 22 испуганно ахнул. Все, что приходило на ум: "Насколько больно мне будет минут через пять, когда придет моя очередь?"
       Прыгающий луч света возник снова, выхватил из темноты кипящую схватку. Попытка к бегству оказалась очень убедительной фальшивкой — монстр возвышался скалой в бурном море копошащихся тел и методично кромсал их, а некоторых дубасил фонарем. Микрострунное лезвие тесака разваливало тварей на ломти, не встречая сопротивления. Дрыгающиеся куски плоти с чавканьем падали на пол. Сообразив, что несут огромные потери, ящеры вскоре бросились врассыпную.
       Чужак неспешно выбрался из кучи сочащихся останков. Прихрамывая, подошел к парню, уставился на него, не скрывая иронии. 22 молча встал и побрел за ним, старательно перешагивая куски чешуйчатой плоти.
       Оказавшись дома, монстр с лязгом бросил на стол тесак, весь изгвазданный в сиреневой слизи, снял загаженную лоскутную одежду, порваную в нескольких местах. Одарил 22 сердитым взглядом. Укусы и борозды от когтей на его теле сочились густой темной кровью. Разложив в свете фонарика содержимое медкита, монстр что-то себе вколол из одноразового инъектора, принялся мазать раны заживителем. Парень с обалдением и жутью глядел, как ходят под кожей могучие мышцы, от вида которых становилось пусто и холодно в животе.
       Монстр занимался ранами, демонстративно не обращая на парня внимания. 22 уже все понял насчет своей дурацкой выходки, и ему было стыдно. Он подошел, взял со стола чистый лоскут и стал смазывать борозды на спине, до которых монстру было не дотянуться.
       Покончив с медициной, чужак куда-то направился. 22 поплелся следом. Он больше не хотел рисковать.
       У монстра была купальня. Такой же темный тоннель, как остальные, но в этом с труб текла теплая жидкость. Монстр снял трусы и ботинки, встал под воду, принялся отмывать кровь, зачерпывая моющий гель из небольшой банки. Парень уловил приятный цветочный запах, казавшийся до абсурда неуместным в этой кошмарной реальности. Чужак обстоятельно купался, ничуть не смущаясь собственной наготы. У него между ног болтался слегка набрякший член, тяжелый и большой, по форме похожий на дубинку. Мошонка пряталась в густой шерсти. "На его месте я бы тоже никого не стеснялся," — мрачно подумал 22, испытав давление "морального превосходства".
       Парень уселся неподалеку на какой-то выступ, бессильно свесив руки между колен. Он измотался настолько, что уже никак себя не чувствовал. Шмотки на нем были грязными и воняли. Ему очень хотелось забраться под горячую воду и хоть немного согреться. Он не знал, как об этом попросить в свете запрета на разговоры, а сверх того — в свете своего идиотского поведения. 22 подумывал сделать это позже, когда чужак уйдет… если до тех пор не вырубится от усталости.
       Монстр, похоже, не держал на него зла. Закончив полоскаться, кивнул приглашающим жестом на воду, сам стал вытираться куском чистого полотна.
       Упрашивать 22 не понадобилось. Сбросив одежду, он встал под горячие капли и зажмурился от удовольствия, жадно набираясь тепла. В голове воцарилась оглушительная, звенящая тишина, среди космического вакуума в черепной коробке дрейфовало облачко тупого животного удивления тому, что 22 до сих пор цел.
       Неподалеку что-то скрипнуло, вода полилась сильнее.
       Согревшись, 22 вымылся. Монстр бросил ему кусок полотна, закрутил воду, теплые струйки иссякли до редких капель. Полотна хватило замотаться с головой. Чувство тепла и облегчения было колоссальным. Направляемый монстром, 22 кое-как доплелся до места, где можно было упасть — сваленных в кучу мягких пластов изоляторной пены. Парень упал и уснул, однако чертова реальность никак не желала оставить его в покое. Монстр растолкал его, протянул стакан с густой жидкостью.
       — Что это? — жестом осведомился 22.
       Монстр отпил глоток, остальное вернул ему. Парень послушно выпил. Какая-то питательная смесь, на вкус отдававшая химией. 22 был слишком вымотан, чтобы испытывать чувство голода — все мышцы болели, саднила ободранная спина, он сделал это лишь для того, чтобы поскорей отвязаться от зверюги. Облизнувшись, парень отвернулся к стене и мгновенно отключился. У него был прекрасный, просто замечательный план — проспать целую вечность и очнуться как раз в тот момент, когда все самое страшное подойдет к концу.