Тени Богов. Ч1. Гл. 7 Да будет Ярость твоим мечом

Глава  7. Да будет Ярость твоим Мечом

Всю дорогу Тэй молчал –  мучительная тревога не покидала его. Меньше всего на свете он хотел бы, чтобы из-за него пострадала тетушка. Эста не настаивала на продолжении разговора, а просто молча скакала с ним рядом.
Вокруг усадьбы на холме было тихо, может быть, даже слишком тихо.  Встревожившись еще сильнее, Тэй пришпорил коня.
Подъехав ближе, Тэй понял, что тревожился напрасно. Маленькая крепость стояла бы насмерть, даже если бы вся Ространна ополчилась против нее.
Все было как всегда — запертые ворота, вооруженные караульные на стенах. Совершенно незнакомые лица.
Конечно, ведь он уже 7 лет не был здесь. Было бы странно, если бы они были ему знакомы.
Тэй спрыгнул с коня и постучал.
– Эй вы, открывайте!
– Кто такие? - раздалось из-за стены.
– Тэй, арсин Сумадарский. Слыхали о таком?
Воцарилось молчание.
– Тэй? – наконец переспросили из-за стены. –  Тот самый Тэй?
– Тот самый, –  подтвердил Тэй. –  Хоть и не знаю, о чем ты.
– Как я узнаю, что ты не врешь?
– Спроси у тетушки Хотэги, уж она-то должна меня узнать.
Из-за стены послышался смешок.
– Если ты Тэй, то ты должен знать, что мне будет от тетушки, если ты не Тэй.
Тэй и Эста переглянулись. Тэй вскинул брови и ухмыльнулся.
– Ты уж там определись, Тэй я или нет, –  миролюбиво хмыкнул он.
Снова повисла пауза.
– А кто это с тобой? Змееглазая женщина?
– Что тебя смущает, что она змееглазая, или что женщина? Так и скажи тетушке, что приехал Тэй со змееглазой женщиной.
За стеной снова замолчали. Видимо, совещались. 
– Ладно, –  ответили оттуда после продолжительного молчания. – Входите. Вас проводят. С тетушкой сам будешь разбираться.
– Дело ясное, кто ж еще, – буркнул Тэй себе под нос.
Их проводили в старый деревянный дом, при виде которого у Тэя сначала сжалось, а потом сильно заколотилось сердце. Несмотря на то, что его здесь не было уже 6 лет, дом все еще стоял и выглядел вполне добротным и жилым, и в нем определенно производился ремонт. Конечно, могла ли тетушка запустить дом, в котором жила? Это было бы на нее совершенно непохоже.
– Тэй, ах ты, прохвост! Ты ли это?! –  полная пожилая женщина в шароварах и рубахе ниже колен, опоясанной широким поясом, раскрыла ему свои объятья. – Я-то уж думала, не увижу тебя здесь! Так и помру, не потискав тебя!
Тэй аккуратно обнял ее и похлопал по спине.
– Да я уж и сам не чаял снова здесь побывать, –  улыбнулся он.
Тетушка отстранилась.
– Пресветлые звезды! Да неужели ж обидела тебя чем?  –  воскликнула она.
Тэй криво ухмыльнулся.
– Нет, не обидела.
Тетушка перевела взгляд на Эсту, скромно стоящую позади Тэя.
– А это ж кто?  –  она взглянула на Тэя.
– Это Эста. Эста из Заснегории.
– Хороша Эста, –  тетушка обошла ее кругом, разглядывая ее весьма откровенный наряд. –  Ничего не скажешь. Да вы входите, садитесь. Голодны, небось? – спросила она, когда Эста и Тэй расположились в креслах в обитой деревом комнате. Тэй глазел по сторонам, стараясь рассмотреть все изменения в обстановке, которые произошли здесь в его отсутствие. В конце концов он не выдержал, встал и принялся ходить по комнате, разглядывая новые полочки, щупая новые занавески и скатерти.
– Нет, благодарю, –  произнесла Эста, присаживаясь на краешек кресла в углу.
– А что ж, пища наша для царских особ не годится? –  поинтересовалась Хотэги.
– Нет, просто я не голодна, –  слегка улыбнулась Эста.
– Ну, смотри, тебе виднее, –  строго сказала Хотэги, смерив ее пристальным взглядом. –  Хотя, я б на твоем месте поднабрала б жирка, а то, гля, совсем ветром унесет.
Эста скривилась и промолчала. Хотэги устроилась в огромном кресле у окна.
– Что, Тэй, много поменялось за шесть лет? – спросила она. Тэй обернулся, глядя на нее горящими от восторга глазами.
– Да, лучше стало! Я вижу, вы бараки переделали? – сказал он, глядя в окно на соседнее здание. – Да и комната эта мне больше нравится. Пол тоже починили? – он топнул ногой, а потом попрыгал на деревянных досках. Тетушка ухмыльнулась.
–  Почаще приезжать надо в дом родной, –  наставительно сказала она.
– Так ты что же, прямо из самой Заснегории к нам пожаловала? – обратилась она к Эсте. – С поручением каким, али ищешь кого?
Эста бросила короткий взгляд на Тэя, словно ища у него поддержки. Тот молчал, продолжая рассматривать комнату.
– Я уже 7 лет здесь живу, – спокойно сказала она, снова повернувшись к Хотэги. –  Советница у князя Теодора.   
– Ах, за князем нашим, значит, присматриваешь? Понятно, – Хотэги принялась набивать трубку табаком. Тэй, услышав эти слова, снова заинтересовался беседой.
– Наши отцы были знакомы, –  мягко пояснила Эста.
– Ах да, отцы, –  старуха принялась раскуривать трубку. –  Не слыхала я, чтобы князь наш старый водил какие-то дела со змееглазыми со Снежных гор, но да ладно, мало ли чего я не знаю.
Тэй глянул на Эсту. Та невозмутимо смотрела на Хотэги.
– Может быть, князь не рассказывал вам все?
Хотэги заглянула в трубку.
– Та, мож, и не рассказывал, кто ж его теперь проверит, –  она пожала плечами. –  Так, а здесь-то ты зачем, Эста из Заснегории? Это же ты его сюда привела? –  она ткнула пальцем в стоявшего у окнаТэя. –  Сам-то он сюда в жизни б не явился после того, как сбежал, струхнул бы.
Старуха затянулась. Эста глянула на Тэя. Тот вскинул брови и отвернулся.
– Чего ищете-то? –  строго спросила Хотэги, выпуская клубы дыма
– Клинок Эн. Аманурил, –  тихо сказала Эста, повернувшись к ней и взглянув ей в лицо.  Тэй нахмурился, взглянув на нее через плечо. Имя клинка он, кажется, слышал впервые. Или нет?
Тэй задумчиво подергал кисточку на занавеске, словно это могло бы помочь ему вспомнить.
Старуха сдавленно вздохнула.
– Ах, вот оно что. Понятно. Ну, так и думала, –  тетушка глянула на Тэя.
– Вы знаете, где он может быть? –  с надеждой спросила Эста.
Старуха устало поднялась на ноги.
– Та мне ли не знать, –  произнесла она.
Тэй заметно оживился. Старуха обратилась к нему.
– Ну, а ты-то что думаешь, теленок? - спросила она.
Тэй вздрогнул. Гнев и обида на мгновение захлестнули его, но он, разумеется, не подал виду – слишком хорошо знал, что за это бывает.
Тэй стиснул зубы, стараясь сдержать злые слова, которые рвались наружу.
Старуха подошла к стене с образцами оружия и, постояв немного возле нее, попыхтела трубкой.
– Хочешь что-то спрятать — положи на видное место, –  с довольным видом сообщила она, сдувая пыль со старых кожаных ножен. –  Боялся Сиддин, что слаб ты, –  продолжала женщина. – Думал, надо было тебя бить сильнее, да все жалел тебя. А я вот думаю, –  она резко развернулась, – что это все потому, что надо было им тебе сразу сказать. Зря они тебя уберечь пытались.
– Что? –  Тэй подался вперед. – Уберечь от чего?
– От того, кто ты. 
Зажав трубку в зубах, сняла она со стены самый неприметный клинок в потертых кожаных ножнах и повернулась.
–    Так это правда, – прошептал он.
– Правда... Что правда? Что ты из рода Хранителей Ключа? Правда, как белый день, малыш. Да вот только нельзя стать Хранителем тогда, когда тебе станет угодно. Им можно только родиться и с рождения воспитываться в знании. Также как и Эаном нельзя стать, а можно только родиться.
Она вытащила изогнутый клинок из ножен. Тэй сделал шаг к ней.
– Так говоришь, будто я в этом виноват. Будто это я принял решение скрывать от меня мое происхождение! Будто бы я это все задумал, – его голос дрогнул и сорвался. Он отвернулся. – Будто бы я, а не вы все это решили. Вот потому я и не хотел возвращаться, – в сердцах добавил он. –  И не вернулся бы, если бы не она, – он бросил быстрый взгляд на Эсту. Та во все глаза смотрела на него.
Его грудь тяжело вздымалась. Ощущение, похожее на бессилие, охватило его.
– Клинок возьми для начала, – не слушая его, произнесла старуха. Она держала саблю на вытянутых руках. Тэй медленно приблизился и коснулся рукояти. Лезвие клинка полыхнуло тусклым светом. Словно от соприкосновения с солнцем на металле проступила черная надпись.
– Да будет Ярость твоим мечом, – склонив голову, произнесла старуха.
Тэй протянул руки и с благоговением принял меч. Появляющиеся черные надписи заинтересовали его — было совершенно непонятно, как они сделаны. Он провел рукой по лезвию, словно для того, чтобы смахнуть  вековую пыль, но едва он коснулся его, как оно, начиная с самой верхушки, принялось рассыпаться песком, будто бы от тлена. Тэй со слабым вскриком выронил клинок, но золотистая пыль повисла в воздухе, а потом принялась заползать Тэю в рукава.
Тэй поспешно обнажил запястья и принялся стряхивать песок, но золотая пыль плотным слоем улеглась на его кожу, словно сплавившись с ней, образовав на его теле загадочные письмена. Тэй принялся испуганно тереть руки.
– О-о, да тут все еще хуже, чем я думала, –  протянула старуха, снова затягиваясь. – Теперь мне ясно, почему Эуагарис так хотела тебя защитить.... Чтобы они не узнали тебя раньше времени. Да ты не три, это бесполезно, – она взглянула на Эсту. –  Сотрешь кожу — врастет в мышцы, мясо сдерешь — вплавится в кости. Прорастет в тебя и станет твоей плотью, твоей душой, так и должно быть.
– Что это такое?! –  воскликнул Тэй.
– Это Аманурил.
– Что?
– Аманурил. Ярость по-нашему — имя этого клинка, Тэй. Верховный Жрец Титанов создал этот Клинок из Осколка своей Души. Были времена, когда люди, знаешь ли, умели преобразовывать в предметы все то, что было у них в сердце и в голове. Хотя, на самом деле, это парный Клинок. Имя второго – Отчание. Отчаянием он разит самого себя, а Яростью – своих врагов, – она взглянула на Эсту. –  Ты знала об этом, Эста из Заснегории?  Ты знала, кто он на самом деле?
Та кивнула.
– Я догадывалась.
– О чем знала?! - вскинулся Тэй. –  О чем тут знают все, кроме меня?!
Старуха снова уселась в свое кресло.
– Ты — Меченый Пламенем. Говорят, полторы тысячи лет назад был такой человек, вернее, женщина была. Девчонка. Тоже ей Клинок в руки вплавлялся. Но не собрала она все Осколки и до самого главного – до Камня Судьбы не дошла — убили ее змееглазые.
– Что это все значит?! – воскликнул Тэй.
– Не мои это легенды, – отозвалась Старуха. – Все сможешь узнать в Храме на Горе Севевель. Видать, пришло время.  Нда,  Сиддин-то всегда знал, кто ты такой, и мне говорил, что не сможешь ты школой управлять, стержня в тебе не хватает. Думал он, что он виноват, не так тебя воспитал. Мать-то твою любил очень. Говорил, меч тебе раньше 30 не отдавать, если доживешь. А не доживешь — закопать его где-то поглубже, и уже не наши дела.  Кому надо будет — найдет. А вот и пришлось… раньше.
Тэй замер. Узор на его руках, словно тлеющие угли, тускло полыхнул пепельно-золотым светом. Это не ускользнуло от внимания Эсты. Она быстро поднялась на ноги.
– Зачем вы так с ним? – вдруг воскликнула она. – Обзываете его, унижаете, теленком называете? Как думаете, может быть, из-за этого он у вас за 6 лет ни разу не появился?!
Тэй и старуха уставились на нее.
– А вы знали, что 6 лет назад он собой князя от стрелы закрыл? – продолжала Эста. – Но для вас он все время недостаточно хорош, правда?
Тэй перестал сжимать кулаки, раскрыл рот и с восторгом следил за ней. Вот уж от кого он точно не ожидал поддержки. Но Эста, не обращая на него внимания, смотрела прямо в глаза сидящей в кресле старухи, а та не сводила глаз с нее, словно между ними возникло молчаливое, но от того не менее опасное противостояние.
Однако, старуха первой отвела глаза, поднесла к губам свою трубку и затянулась.
– Оставь-ка нас, Эста из Заснегории. Надо мне поговорить с… – она запнулась, явно желая подобрать для Тэя очередной оскорбительный эпитет, но сдержалась. – С Тэем надо переговорить наедине. Постой за дверью пока.
Эста раздраженно тряхнула головой.
– Ох, ну, конечно. Расскажете ему, как коварны все змееглазые?
Она взмахнула подолом своего платья и вышла вон, хлопнув дверью. Тэй тяжко сглотнул.
– Хороша твоя Эста из Заснегории, ничего не скажешь, – медленно произнесла старуха, стряхивая пепел. – Да только не очень-то увлекайся, не для этого ты предназначен, – она взглянула на него. Брови Тэя сошлись к переносице.
– Не стану я тебе ничего про змееглазых говорить, не беспокойся, хотя и хотела, верно твоя Эста сказала. Но не стану. Скажу тебе только одно. Будь осторожен, – она поднялась на ноги и подошла к Тэю вплотную. – И не думай, что я не знаю, где ты был все это время. Все про тебя знаю, и знаю, что ты за человек.
Тэй снова, открыл, было, рот, но она приложила палец к своим губам, жестом приказывая ему молчать.
– С Тайгурис тебе нужно встретиться. Если получится – почитать Призрачную книгу.
– С Тайгурис? – переспросил Тэй.
Старуха кивнула.
– Да. С Тайгурис, с Верховной Жрицей и Стражем Пирамиды Титанов.
– Страж – женщина?
– Да, именно. Она, конечно, не совсем человек, и не совсем Титан, но это сейчас не имеет значения. Твоя мать, Эуагарис, одна из переродившихся, кто смог войти с ней в ментальный контакт.
– В какой контакт? – не понял Тэй.
– Ах, да, – старуха потерла лоб . – Они обменивались мыслеформами….
–  Мысле чем?
–  Мыслями, тупица, –  она отошла в сторону. –  Они читали мысли друг друга.
Тэй снова нахмурился.
– Опять ты за свое, тетушка, – проговорил он.
– Ах, да, прости, снова тебя тупицей назвала. Откуда ж тебе знать…. Послушай, твоя мать была очень сильна. Они общались без слов на расстоянии. И Эуагарис просила ее спрятать Щит. Но что та ответила – не знаю. Может, щит у нее, а, может, нет. Они его называют «Диск». Твоя мать сказала, что два Осколка — слишком много для одного ребенка, который и сам не так прост.... Потому она и спрятала их в разных местах. Меч – первый Осколок.
– Да погоди же, расскажи об этих Осколках! – воскликнул Тэй. – Я ведь совершенно ничего не понимаю! И зачем они нужны?
– Эста тебе расскажет, зачем они нужны. Но Рок охотится за ними, чтобы добыть то, что находится в Древнем Хранилище. А Осколков всего пять. Первый - Клинок, второй - Диск, он же щит, Третий – Ключ. Ключ – все 3000 лет хранится у Тайгурис, и она отдаст его тому, кто принесет ей Меч и Щит. Щит был у твоей матери. Не знаю, где сейчас твоя мать, но, если она никак не проявилась, значит, она мертва. Иначе она непременно нашла бы тебя. Спрашивай у Тайгурис Ключ откроет Древнее Хранилище Титанов. Но все это возможно только тогда, когда появится Четвертый Осколок. Когда это произойдет, значит, время пришло.
–  Что же за четвертый Осколок? - спросил Тэй. –  Мне и его тоже искать? Хоть намекни! И что в Хранилище?
–  Понятия не имею, что за четвертый Осколок, –  сказала старуха. –  Неизвестно это мне, только Хранителям известно. Но 4 Осколка символизируют стихии. Клинок — это Ярость, Огонь. Что с остальными — не ведомо мне. Знаю только, что змееглазые боги ищут их уже три тысячи лет.  Четвертый Осколок, без которого ничего не работает, не могут найти никак. Не могут загадку разгадать. А, может, разгадали, только молчат.
– Но как же они не нашли меч? Они же должны были его искать! –  воскликнул Тэй.   –  Неужели им не пришло в голову искать его здесь? У них же везде уши и глаза! И это же очевидно! И что же в Хранилище?
– Не знаю, – сказала старуха. – Ничего не знаю. Но, думаю, ты сможешь найти все разгадки. А что в Хранилище – надо у Тайгурис спрашивать.
С этими словами она открыла дверь. Эста, стоявшая в коридоре, обернулась.
– Проводи его, куда следует, –  сказала Хотэги. –  Но сначала вам нужно отдохнуть и переодеться, –  она смерила презрительным взглядом затянутую в узкое платье Эсту.
Она велела своим воспитанникам принести два одинаковых комплекта зимней одежды подопечных военной академии — шаровары, рубашки, жилеты, длинные, подбитые мехом куртки и широкие крепкие пояса. А также велела снабдить путников провизией.
–  Так вам будет удобнее, да и крукассиновы ищейки вас не сразу признают. Уходите лесом, а если они сюда явятся, мы вас прикроем.
Эста слегка поклонилась.
– Хорошо. Благодарю.
– Не благодари, не для тебя я это делаю, - сказала старуха. –  Надеюсь, свидимся еще в этой жизни. Отведешь его на гору Севевель?
Эста кивнула.
– Разумеется.
На следующий день к вечеру Эста и Тэй покинули Академию и Раград.
На прощание старуха с чувством пожала обе руки Тэя.
– Знай, что сюда ты всегда можешь приезжать без страха, Тэй.
Он склонил голову.
– Благодарю, тетушка.