Глава 3. Снова зверь?

                Глава 3. Снова зверь?

       - Пишу, пишу. Чего пишу? - Ленка отложила в сторону очки и вытянула ноги под столом.  Под настроение ей всегда так хорошо писалось.  Но надо было ещё заставить себя засесть за это дело на несколько часов.  А потом она впадала в какое-то непонятное состояние. 

       Она видела малоразборчивые каракули, выползавшие из под авторучки, до неё доносились какие-то звуки - но только и всего.  Она не вникала в уже написанный текст. Он появлялся помимо её мыслей, сам. Да и мыслей, собственно, не было. Ей не приходилось ничего придумывать. Даже чуть-чуть напрягаться.  Сам собой появлялся текст, сами собой всплывали в мозгу картины. Она видела всё, что описывала, чувствовала, ощущала. Всё, всё.  Она проживала за эти часы разные жизни разных людей, она была в каждом из них. В молоденькой красавице или безумном маньяке.

       Первое время даже страшно было - вдруг крыша крен дала?  Недаром творческая элита во все времена считалась чокнутой, некоторые даже собственными ушами закусывали. Ну, к элите Ленка себя ни в коем случае не относила, хотя в своей исключительности была уверена на все сто. Особенно, в той части, которая касалась обычной жизни.

       Скажите, вот как человек в твердом уме и трезвой памяти может целый месяц ездить без прав? И ведь недели три назад, когда она была в Москве, прозвенел первый звонок.  Её остановили на выезде из города.

       Не обнаружив документов ни в сумке, ни за зеркалом,  ни в бардачке, ни в двери, ни в карманах чехлов на сиденьях, ни под ними она вывалила в багажнике содержимое четырёх огромных пакетов. У понадеявшегося на лёгкую добычу бедняги - ДПСника, глаза на лоб полезли. Пока она самозабвенно сортировала всякие там творожки и печеньки он поспешил тихонько ретироваться на пост, по пути жестом показав напарнику, что дело там - труба.  А общаться с такими - себе дороже. 

       Ленка про инцидент тут же забыла - отпустили без потерь и ладненько. Сегодня, собравшись сменить сумку, обнаружила в ней, давно забытой, пакет с документами не только на себя, но и на машину. Ладно, хорошо, хоть не постирала. 

       Писательница водрузила на нос очки с перемотанным скотчем ушком (да, сколько можно на них садится?), и взялась за ручку.   Она не задавалась целью написать столько-то и столько, и никто за ней не гнался. В очереди за драгоценными рукописями редакторы, сценаристы  и режиссёры  не стояли. Писала для себя и для друзей. Пока диктовалось.

       На этот раз отвлёк шум за окном. Квася радостно наскакивал на Костяна. После той страшной истории с маньяком он стал для них с Иваном другом. Пришлось стать. Он сразу всё понял, когда приехал к ней после лечения.  Ничего не спрашивал, не пускал слюни, не просил.  Но Ленка чувствовала себя ужасно виноватой. А не хотелось, чтобы  Костян считал её легкомысленной. Но почему-то так выходило помимо  воли.

       Мужской пол всегда играл в её жизни немаловажную роль. Она давно поняла, что нравится парням.  И дело было даже не во внешности - внешность обычная.   Скорее в характере, тот, который без склада. И полной независимости.  И в городе у неё была своя банда и здесь. Для ребят она была своим пацаном. Предводителем в юбке. И все огни и воды горели от неё.  А потом пошли женихи.

       Все старше, и намного.  Некоторые нравились, очень. Некоторые так, чтоб домой одной не ходить.  Но никем никогда не дорожила. Или не пришло ещё к ней то, от чего все умирают прям - любовь. Да, и есть ли она вообще?

       Замуж вышла спонтанно, но не абы за кого, выбирала. Жили хорошо. Но её непоседливой натуре чего-то не хватало. Нет, любовников не заводила - зачем менять шило на мыло? Но мужское внимание льстило ей чрезвычайно.  Она в нём купалась, авансов, впрочем, никому не раздавая.  А потом эта история с мужем. Нет, не обидно было, что сбежал. Обидно, что не успела сама выгнать.

       А потом Дима. Как снег на голову, как в прорубь, как во сне. Изредка Ленка проезжала по  безлюдной тенистой улице. Мимо мрачного серого дома, мимо длинного железного забора.  Какая страшная смерть настигла  её прекрасного принца.

       Непонятная тоска  щемила сердце.  Он и в самом деле любил её, этот чертовски красивый мальчик.  И, кто знает, чем бы всё закончилось, не прогони она его тогда. Возможно, он сам сумел бы нейтрализовать своего сумасшедшего отца, и всё было бы хорошо. Он же не отдал её ему на растерзание.  Эх, Димка, Димка...

       А пока личную жизнь составлял Егоршин. Когда приезжал в деревню.  Её детская, красивая, чистая мечта. Два раза в месяц. В остальное время жила без праздника. Ничего больше не планировала - проснулась утром, и хорошо. Здесь Ванька - здорово, нет - подождём, когда приедет.  Взрослеешь, наконец, что ли? В полтинник то? Да, ну и ладно. Говорил же великий русский секссимвол, почтальон Печкин - жизнь только начинается.

       Почувствовав, что  живот заурчал, сняла очки и снова потянулась. Пообедала вместе с Костяном, а сейчас  почти десять вечера.  Кажется, где-то оставалась варёная картошка. Что может быть лучше картошки-нелупёшки, банки консервированного тунца и свежего огурца, выращенного каким-то чудом, своими, ни к чему не приспособленными руками?

       За ужином позвонила Светка. С набитым ртом (если еще раз придётся греть картошку - совсем чипсы будут) обсудили последние новости.

       - Лен, а ты слышала, уже третий день как  Лидка Пронина пропала? - Непонятный холод вмиг пронизал её всю, от кончиков пальцев, до короткого хвостика на затылке.

       - Что, опять? - Всплыла во всех подробностях страшная находка из оврага.

       - Да кто её знает? Может с любовником каким сбежала. Хотя, вроде, и не было у неё никого...

       - Нет, куда она от своего золота? Это я бы давно его прибила, с моим-то характером. А чего ты мне раньше не сказала?

       - А я сама только что узнала, как на смену пришла. Тут переполох - на работу не явилась, никого не предупредила. Телефон не доступен. Ни муж, ни мать ничего не знают.

       - Ни фига себе!

       - Ага, ага. Со смены ушла, а домой, оказывается не пришла. С золотцем своим в ссоре, ну, он и думал, что она у матери. Сейчас матери позвонили, та ни сном, ни духом, представляешь, что творится?! Теперь в полицию всех потащат.

       - А вдруг муж её убил?

       - Да, ладно тебе. Ты, что этого тюфяка не знаешь? Он муху с носа сдуть не способен - только диван насиловать и философствовать, интеллигенция вшивая. Вот, Лен, какие дела. У нас тут говорят, новый маньяк объявился. Вдруг он Лидку нашу разделал, или ещё чего похуже!

       - Чего ж тут может быть хуже? - Ленка растирала руки от противно забегавших мурашек.

       - Как, что? Изнасиловал например?

       - Дура, ты, Светка. - Ленка бросила телефон, который снова зазвонил ещё в полёте. Она прижала его щекой, а сама убирала со стола недоеденную картошку. Едва начатая банка тунца отправилась в  Васькину тарелку, огрызок огурца в рот.

       - Привет. Да какое тут настроение, Вань? Лидка пропала. Помнишь, маленькая такая. Три дня уже. Знаешь, прям мурашки пошли. Сразу жутко стало. Вань, а вдруг он жив?   Нет. Ты не приедешь. Нет. Про семью мы говорили, они ни в чём не виноваты. Я сказала, нет. Да иди к чертям! - Телефон на этот раз долетел до дивана и зарылся  в подушки.

       Он ещё долго надрывался нежным Бесаме Мучо, пока Ленка плескалась в ванной. А потом, разрядившись, так там, среди подушек и затих, пока спустя несколько дней его не обнаружил не на шутку перепуганный Егоршин...
 


                19.03.21

http://proza.ru/2021/03/24/1528