de omnibus dubitandum 113. 299

ЧАСТЬ СТО ТРИНАДЦАТАЯ (1908-1910)

Глава 113.299. СТАНОВИТЬСЯ НА ПУТЬ МИНИНА И ПОЖАРСКОГО…

    Но этого не потребовалось. 12 октября 1909 г. суд приговорил обоих подсудимых к 6 годам заключения, Ларичкина за соучастие, а Юскевича-Красковского за подстрекательство к убийству {Речь. 13 октября 1909 №281}.

    Ларичкин боялся мести "союзников" и был удовлетворен приговором. Он рассчитывал, что за годы заключения "союзники" о нем забудут, и надеялся остаться живым. Половневу и Юскевичу-Красковскому не пришлось долго сидеть в тюрьме. Уже 27 декабря 1909 г. они были помилованы Николаем II {Русские ведомости. 31 декабря 1909 №299}.

    Еще раз внимание прессы Ларичкин привлек в 1911 году, когда его судили за убийство Алексея Мухина, совершенное в 1906 г. По этому делу были допрошены и основные фигуранты дела Герценштейна: Ларичкин, Половнев, Юскевич-Красковский, и другие члены боевой дружины.

    В ЦГИА СПб хранятся копии их допросов на следствии, а также две тетради с собственноручными записями Ларичкина, сделанными им в тюрьме {ЦГИА СПб Фонд 520 оп. 1 дело 296}.

    Они адресованы адвокату, и содержат подробное изложение деятельности боевой дружины и его участия в ней. Пишет Ларичкин и об убийстве Герценштейна, подтверждая сказанное на процессе. Рассказывает, что бегал за водой для умиравшего, а после смерти помог на носилках перенести его тело в дом {ЦГИА СПб Фонд 520 оп. 1 дело 296. Л. 100 об.}.

    Кроме того он пишет о награде: Половнев по поручению Юскевича-Красовского «купил мне тужурку, сапоги и часы и еще кой что по мелочи» {ЦГИА СПб Фонд 520 оп. 1 дело 296. Л. 101 об.}. Ларичкин пишет и о том, как Половнев по заданию Юскевича-Красковского и при участии других членов СРН помог скрыться, когда началось следствие {ЦГИА СПб Фонд 520 оп. 1 дело 296. Л. 106-107}.

    В бумагах защитника хранится также копия показаний Консатина Булаева, члена СРН вплоть до 1911 года. Он рассказывает о руководящей роли Юскевича-Красковского в Териоках. А так же о подготовке членами боевой дружины убийств Гиппиуса, Милюкова и др. {ЦГИА СПб Фонд 520 оп. 1 дело 296. Л 43-48}.

    Интересно, что после Февральской революции Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства допросила ряд фигурантов процессов. Откровенные показания дал один из осужденных Александр Половнев {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… C. 53-58}.

    Ранее он был вынужден скрывать правду, в случае предательства Юскевич-Красковский грозил ему смертью. Половнев подробно рассказал о структуре боевой организации и убийстве Герценштейна, подтверждая уже известное. Интересны несколько подробностей. После убийства из квартиры Юскевича-Красковского он отправился в Союз:

    Казанцев и там доложил о совершенном убийстве. Дубровин, слушая с удовольствием, похлопал по плечу Казанцева… {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… С.55}

    Через несколько дней:

    …я и Рудзик были приглашены к начальнику охранного отделения Герасимову, который меня принял и сказал: «Ведь не вы совершили убийство Герценштейна?».

    Я, конечно, ответил: «Нет».

    Он сказал: «Ну и хорошо, молчите, вам больше нечего и говорить, и сидите спокойно». Для меня было очевидно, что Герасимов был в полном курсе дела относительно организованного Союзом русского народа убийства Герценштейна.

    Да ведь связь Союза р.н. с охранным отделением была, – вот Степан Яковлев, так тот там ведь служил {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… С.55}.

    И далее:

    Казанцев при мне рассказывал Красковскому, Казаринову и Васильеву об обстоятельствах совершения убийства Иоллоса… {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… С.55}.

    Яркую характеристику дал в своих показаниях бывший член главного совета и секретарь Союза М.Н. Зеленский:

    Боевая часть, во главе с Дубровиным, Майковым, Соколовым, Коновницыным и Юскевичем-Красковским, старалась забрать в свои руки дело союза, – это вносило раздор, вызвавший мой уход и других лиц. Вообще, должен вам по совести констатировать, что деятельность Союза русского народа стала «пахнуть уголовщиною» {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… С. 33}.

    Интересны показания В.П. Разнатовского {Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии… С. 69-71}, главы тульского железнодорожного отдела СРН. За несколько часов до убийства Герценштейна он получил анонимную телеграмму об этом, организатором был назван Дубровин. Позднее, будучи по делам в Петербурге, Разнатовский беседовал с женой Казаринова. Она отрицала причастность Дубровина и назвала заказчиком Пуришкевича.

    С его рассказом перекликаются сведения из дневника А.В. Богданович, жены известного правомонархического деятеля генерала Е.В. Богдановича, хозяина влиятельного политического салона. Секретарем генерала был видный деятель Русского собрания и Союза русского народа Борис Никольский. Он часто бывал на приемах у Богдановичей.

    Вот две записи из дневника генеральши за 1909 г., в это время шли суды над дружинниками:

    14 апреля.

    По словам Б.В. Никольского, обвинение Дубровина по делу убийства Герценштейна – большой для Дубровина козырь. Дубровин по этому делу притянет в суд Пуришкевича, так как они сообща орудовали, а деньги для уплаты на эти разные темные дела Дубровин получал от Пуришкевича, который, в свою очередь, получал их от Крыжановского с разрешения Столыпина. И вот какие подробности этого явятся на суде {Богданович А.В. Три последних самодержца М., 1990. С. 474}.

    20 сентября.

    …Про дело Дубровина и финляндский суд, Никольский сказал, что это только начало, что даже в печати поднимаются голоса, что к убийству Герценштейна причастны Пуришкевич и Казаринов, затем поднимут разговоры о Столыпине, о Крыжановском, которые давали деньги на это убийство. Если Восторгов хлопочет изъять дело Дубровина из финляндского суда, то хлопочет он не даром, так как после этого дела евреи поднимут дело об убийстве Иолласа, а кем он был убит?

    Подготовил для него убийц протоиерей Восторгов, убит был Иоллас, как и Герценштейн, на деньги Столыпина {Богданович А.В. Три последних самодержца М., 1990. С. 479-480}.

    Интересно, что у убитого Казанцева нашли записи, среди которых был и телефон Иоанна Восторгова {Новое время. 30 мая 1907 №11211, Русь. 20 июня 1907 №158}.

    Надо сказать, что протоиерей одобрял весьма радикальные формы борьбы с революцией, вплоть до погромов {Восторгов И.И. Воспоминания о февральской революции в Москве. // Записки отдела рукописей РГБ. Вып. 51. М. 2000. С. 312-313}. Тем не менее, всего этого недостаточно, чтобы с уверенностью говорить о его причастности к покушениям, вопрос требует дальнейшего исследования.

    Что касается финансирования правительством деятельности черносотенных союзов и газет через Дубровина, Пуришкевича и Восторгова, а позднее и Маркова, то это известный факт. Не скрывает этого в своих воспоминаниях и С.Е. Крыжановский {Воспоминания: из бумаг С.Е. Крыжановского, последнего государственного секретаря Российской империи. СПб., 2009. С. 103-105, 137-139}, непосредственно распределявший деньги. Но никаких других указаний, что деньги предназначались именно для террора, обнаружить не удалось. Скорее это проецирование Никольским собственных взглядов на методы противостояния левым.

    Вопрос о терроре, конечно, рассматривался черносотенцами, и официально они отрицали это средство борьбы. Но такой взгляд разделяли далеко не все. Б.В. Никольский писал 7 мая 1906 г.: в Иваново-Вознесенск:

    …разбойники думцы грозят забастовками и, главное, рядом отчаянных покушений, если амнистия не будет дана. Вот тут-то и настает время черной сотни.

    Правительство одно не в состоянии справиться с этими ядовитыми гадинами. Но если на их террор ответить своим террором и за каждого убитого нашего избивать по 5, по 10 главарей красно-тряпичников, они скоро очнуться.

    Главное то, что ответный террор должен выражаться не открытым погромом над ничтожною мелюзгой, а тайным истреблением, и притом заведомых главарей: не местных даже агитаторов, а именно общеизвестных руководителей, и не око за око и зуб за зуб, а, повторяю, за одного, напр., Дубасова истребить всех депутатов от Москвы и Петербурга, а Витте на придачу.

    Я твердо убежден, что после пяти-шести таких опытов покушения прекратятся навсегда {Материалы для характеристики контрреволюции 1905 г. // Былое. №21 1923. С.182}.

    Еще дальше пошел известный деятель СРН иеромонах Илиодор, после известий о неудавшемся покушении на Витте 1 февраля 1907 г. в статье «Нужно дело делать!» он писал:
    …не подсылать, если, конечно, это правда, убийц из-за угла на Витте и Герценштейна вонючего. Если только это правда, то я осуждаю и отрекаюсь от убийц вонючего жида и лиц, намеревавшихся убить подлого судейского прихвостня.

    Такое поведение черной сотни будет пошло, подло, а потому и недостойно ее. Мы осуждаем убийц из-за угла из революционного лагеря; поэтому всячески должны избегать того, что мы считаем преступным у других.

    Ведь, революционеры действуют из-за угла потому, что они – гады подпольные.

    Мы же истинные сыны Родины, защитники ее; поэтому нам нечего бояться за расправу с злодеями; мы можем просить Царя предавать казни преступников, изменивших Ему, Церкви и Отечеству.

    Вместо того чтобы из-за угла бить своих врагов, черная сотня должна бороться за святое дело открыто. По всем городам, во всеуслышание она должна сделать такие постановления, что если в будущем враги ее будут убивать верных Царских слуг, и малых и великих, если будут ругаться над Царем и Св. Православною Верою, то самые видные предводители красных шаек будут немедленно преданы самой жестокой смерти.

    И подвижники-палачи не должны скрываться. Пусть их судят судьи, изменившие своему народу и своей Вере, но все Русские люди будут считать их мучениками, подвижниками-палачами.

    И черная сотня должна настоять, чтобы этих людей не судили, не ставили на одну доску с проклятыми революционерами. Суд над людьми, совершающими великий патриотический подвиг, есть не что иное, как преступное и предательское недоразумение.

    Нужно черной сотне сбросить с себя оковы этого недоразумения. Правительство казнит преступников, убийц и грабителей.

    Так почему же православным патриотам не предавать смерти безбожников и развратников, осмеливающихся нагло осквернять народные святыни. Пора положить этому порядку конец.

    Конечно, можно было бы довольствоваться приговорами судов, если бы там было правосудие; но там царствует кривосудие, изменническое, безбожное… Поэтому-то черной сотне волей-неволей в защите своих поруганных святынь приходится становиться на путь Минина и Пожарского…

    Время этого выступления пришло, дальше “закономерность” Правительства не может быть терпима без опасения потерять через подчинение этой “закономерности” и Родину свою, и Царя Самодержавного и волю народную.

    Так выступайте же, черные миллионы, на подвиг! Я, иеромонах Илиодор, благословляю вас на святое великое дело освобождения Родины дорогой от проклятых Богом и осужденных людьми безбожников, грабителей, кощунников, бомбометателей, подстрекателей, газетных лгунов и клеветников! {Вече. 1 февраля 1907 г. №13}