Замысел Терра. 18l

Рома не ночевал в доме Миши и Лены, но сейчас, после своей внеплановой ночной смены, был уже в пути.
(Ведь в любой момент может случиться "Гея").

Раннее утро. Нежные сонные облака в голове Лены быстро разлетелись в рваные клочья, когда она услышала резкое, наглое, требовательное мяуканье под окном. Быстро растворив его, Лена высунулась наружу и вытянула руки, чтобы принять животное, но кошка шустрыми прыжками самостоятельно перемахнула, протоптавшись, через её плечо и оказалась внутри.
По-хозяйски обследовав некоторые изменения в зале, Дарси запрыгнула на кровать с Миррой и принялась активно обнюхивать и её со всех сторон, совсем как заправская ищейка.
Вроде бы с любопытством, без опаски.
Ну не расцарапает же она её? Тем более Мирра сейчас кто-то вроде приятной животным Белоснежки...
И правда.
Дарси залезла ей на грудь и развалилась на ней, сладко потянувшись. И начала петь. (Точнее вибрировать, как небольшой заклинивший генератор).
Мирру, казалось, это всё нисколько не беспокоило. Она так же мягко дышала всем своим телом во сне через лёгкое ситцевое платье.
Лена ещё долго наблюдала эту картину, раздумывая, пока не решила всё же позвонить друзьям. И поторопить.
Когда Рома переступил через порог, кошка приоткрыла глаза.
Парень сразу подошёл вплотную и протянул руку, чтобы погладить животное.
Дарси перестала петь.
- Обычно она шипела на меня, - задумчиво вставил Рома.
На этих словах Мирра открыла глаза, а Дарси поспешно спрыгнула с неё и скрылась за углом для наблюдения.
Рома невольно закрыл рот рукой. Было бы таким нелепым движение, если бы не ситуация.
Глаза Мирры обильно покраснели, а болотного цвета радужка выглядела заметно больше нормальной. Рома был достаточно близко, чтобы сразу разглядеть, как зрачки внутри пульсировали: от максимально суженных до очень расширенных и обратно.
На него Мирра не посмотрела. Наверное, к лучшему.
Девушка так же ловко и бесшумно спрыгнула с кушетки и скрылась в ванной, мягко шурша платьем. Где-то по пути она зажала неизвестную никому из присутствующих кнопку, так что с невероятной медлительностью главное окно в зале начало раскрываться. И по возвращении выпила почти половину пятилитрового бидона со слабоохлаждённой водой. Затем она взялась за трёхлитровую банку с кокосовой...
- Мирра, - негромко позвал Рома. Девушка тут же перестала пить и спокойно отставила банку.
Зрачки больше не пульсировали, но покрасневшие тёмные глаза причиняли почему-то боль при одном только взгляде на них. И они всё так же смотрели не на кого-то, а в себя.
- Доброе утро, - выдавил Рома. - Как.. спалось?
Мирра моргнула несколько раз быстро-быстро и светлой вспышкой сиганула в на треть приоткрытое окно.

Дикарка.
Рома бежал за ней по росистой траве и мясистой росе: по нежным травинкам, собирая и сбивая утреннюю влагу босыми пятками. Что есть сил бежал.
- Стой! - кричал он время от времени. - Мирра!!
И бежал за некрупным и скоростным физическим телом.
Девушка по-настоящему притормозила только у громадного дерева, высаженного здесь много лет назад и искуснейшим образом обработанного человеком на службу человечеству.
По всей поверхности коры тут и там были вырезаны рисунки и выдолблены уступы и выемки для экстремальных подъёмов.
В километре на северо-запад росло следующее дерево силы. Снаружи оно выглядело нетронутым, только на середине красовалось мощное сочное хмурое лицо - лицо старого бога.
В дальнейшем километре возвышалось - не просто торчало - новое дерево со своим смыслом и своим предназначением. Также как и на юго-восточном километре.
И все эти гиганты соединялись верёвочным мостом с соседями. И т.д.
И почти все они были полупустыми внутри - жилыми.   
Удобным, эффективным способом Мирра вскарабкалась сразу на второй уровень. (Кольца уровней заметно разделялись на поверхности коры этого деревца.)
Рома, изрядно рвано запыхавшись, уже ступил было на один из первых и зацепился за второй, но плюнул (понял, что без страховки ему снаружи, на стволе, делать нечего) и пребешено понёсся внутрь.
Крутая размашистая винтовая лестница взвинчено удалялась вверх и впитывала сейчас ранний утренний свет, льющийся из оконных проёмов. 
Сказочное место, когда не нужно нестись сломя голову сквозь него и можешь нормально дышать.
Рома никак не мог синхронизироваться с девушкой, точно она была высокочастотным маятником вне его диапазона. А парень, конечно, уже свыкся с её скоростью, но никак не мог установить связность между ними. И поймать в окне.
А она всё поднималась; свежий утренний воздух буквально лупил в лицо, но движения её становились всё увереннее и быстрее. И Рома решил не зацикливаться
на синхронизации и поимке нужного проёма, а рвануть до самого верха что есть сил, на опережение, через меньший радиус. А она - по веткам вокруг ствола.
Смотровая площадка, устроенная почти под самой верхушкой, содержала панорамно больше окон, нежели стен. На стенах же вырезаны были всякие философические высказывания и шутки, рисунки и схемы.
Вблизи одного из окон, на одиноком, но внушительно крепком сучке, зависла Мирра. В прямом смысле зависла - застряла в кадре, как могло показаться со стороны. Спиной к деревянному зрителю. И сама как заслуженный зритель: её глаза, и шея, и душа направлены были на восток.
С каждой минутой свет в той области над горизонтом сладко сгущался.
Свеже-цветущий вид растений, в момент дрогнувших под первым лучом рассвета был и правда слезоточивым.
Как и сам луч. С его цветом и присущей не любым прямым солнечным лучам мягкостью.
Поэтому Рома не удивился, подобравшись совсем близко и увидев мирные, безмятежные слёзы на лице, падающие прямо с этой невыносимой высоты глубоко вниз.
Но тусоваться на вышине Рома не собирался, а собирался побыстрее снять хулиганку с подмостка.
Он выбрал наиболее удачный проём и приём, осторожно высунулся и сделал два резких, крутых движения: мёртвой хваткой уцепил Мирру за запястье, которым она держалась за сук, и за волосы и рывком втащил внутрь.
Это тело было не крупным, но ощутимо тяжелее на подъём. Если бы не рывок и не короткое расстояние, на которое нужно было переместить объект, Рома бы даже засомневался в равновесии, которое обеспечивают его мускулы и тяжесть.
Он сразу же отпустил хват, выдох его был полон сквозного облегчения, лицо и позиция расслабились, но только чтобы с новыми силами сфокусироваться в точке тонуса. Это был ещё не конец встречи, и это он понимал тоже.
- Прости, - Рома опустился рядом.
И передёрнулся от её взгляда, от их первого зрительного контакта.
Глаза были уже не такие красные и пульсировали сейчас заметно быстрее. А смотрели на парня пронзительно изучающе, и с вызовом, и так откровенно... Без страха. Угрозы она не видела. И неспешно поднялась на четвереньки.
- Да, у нас теперь так: первые взгляды. Очень романтично, - улыбнулся не особо радостно Рома.
Если бы он знал, какой острый взгляд ему подарят, подумал бы сначала - затягивать её внутрь или нет.
Девушка устроилась на ногах и руках как на лапах, точно готовясь к прыжку.
- Размялись, и хватит, - ободряюще бросил он, неуклюже взбивая её на ноги, стряхивая прерванный наконец зрительный контакт. Девушка тоже больше не смотрела на него. Только медленно потянулась к южной стороне смотровой площадки.
Рома оттенял все её перемещения: мрачной копией следовал за девушкой, но движений не ограничивал.
Она замерла, точно что-то подслушивая, у очередного огромного оконного отверстия в стене без стекла, выполняющего роль панорамного балкона.
Рома вслушался в окружающие звуки, не теряя бдительности. При малейшем признаке движения в сторону окна он готов был молниеносно ухватить девушку за волосы, не забыв бы потом извиниться.
Макушки деревьев на юге обрывались настолько далеко впереди, что незаметным образом переходили в далёкий кусок степной зоны.
И где-то там, среди сочных верхушек, где человеку уже плохо видно, извивались предательские змейки густого тёмного серо-коричневого дыма. Юго-запад.
На нейтральной стороне такого не увидишь. Это уже светлая сторона, неподалёку от границы.
Неприятно длинная и тонкая труба космотроса с периодическими чешуйками платформ и со спиралью дыма неизвестного происхождения повдоль.

Мирра долго смотрела своими странными глазами, почти думая, вслушиваясь и всматриваясь. И как-будто кивнула, как-будто убедилась в чём-то.
Её пару раз передёрнуло и она ухватила подоконник.       
Голова её более ли менее естественно провернулась.
Очень смешанные эмоции прошлись по выражению её лица и тела. Было не понятно вовсе, это от злости она вцепилась в него или от слабости.
Гея вошла в какое-то состояние, которое невозможно было не то что предсказать, даже проанализировать обычному человеческому мозгу.

- Эй, ты чего? - тогда девушка всё-таки снова взглянула на Рому. И на этот раз прямо глаза в глаза.
Ouch!!
Такая боль запылала-заиграла-завихрилась-заплясала вдруг в её глазах, что с лихвой хватило, чтобы пронзить и Рому. Белки переувлажнились и снова изрядно раскраснелись, и ещё зрачки снова пошли в пляс.
Это создание быстро поднесло руку к сердцу, напело что-то глубиной в груди, не размыкая губ, резко отвела запястье и сжала в опасный кулак. Плюс подняла вверх палец, снова показала уголком ладони на себя и оглянулась по сторонам. Все движения точные, быстрые, без промедлений, с ритмом, очевидные.
Молниеносно, но вкрадчиво.
Пожала плечами.
Рома шагнул навстречу:
- Я могу! Тебя защищать.
"Чёртов пятый элемент", - подумал он и представил, как качает головой. Но вслух сказал другое.
- Сделаю всё, чтобы защитить.
Девушка как-то ласково улыбнулась, что здорово оттенило боль и старую тревогу её глаз, перезаливающуюся и в Рому.
Отвлекло и замостило.
Но затем снова что-то изменилось.
Её лицо медленно расслабилось, расправилось, а пульсация глаз перестала казаться такой уж сторонней и безобидной. Они наполнялись тесной чернотой вместо воды.
Совсем без движения в теле - она спокойно смотрела в глаза.
И Рома почувствовал то, что никогда не чувствовал прежде. Жизнь в нём медленно перекрывалась чем-то колоссальным. Поглощалась, чёрт.
Страха почувствовать он не успел: его сразу смывало ледяной волной спокойствия.
Рома упал на колени, и это прекратилось.
"Половина", - подумал он.
Половина жизни.
Вернулась обратно.
Когда всё встало на свои места, то уже ледяной страх скукоженно скатился по позвоночнику и рёбрам и застрял, закрутился в диафрагме.
Он не мог оторвать от неё взгляда, стоя на коленях, хотя отчаянно мечтал об этом. Больше всего на свете в тот момент, готовый отдать многое.
Гея тоже опустилась на колени перед ним. 
Она быстро провела кончиками пальцев вдоль его ключиц. Затем этой же рукой похлопала себя по груди, властно подняла руку вверх и убедительно опустила, сжимая в отрицающий всё кулак.
С губ её соскользнуло узловатое шипение.
Мурашки по коже.
Заключительный её жестом стало странноватое указание пальцем вниз, на пол.

Так и не мог оторваться от неё, но удалось вырвать взгляд из безумия этого плена. Тогда и получилось рассмотреть её тело получше.
Глаза всё ещё вызывали первобытный страх при одном только взгляде на них. Старался не смотреть больше туда.
Никогда!
Кожа её тоже заметно потемнела.
Волосы наперебой струились (и как-то недружелюбно потрескивали) и пружинили, пружинили (особенно от вдохов) и струились с её головы. Уже глубоко-тёмный шоколад. Обжигающий.
Очень вся тонкая и хрупкая (но жалости не вызывала уж точно), она напряжённо замерла, притихла, без единого движения, отстранённо прислушиваясь.
Казалось, только готовность сделать что угодно для достижения своих непредсказуемых целей осталась в ней из человеческого.
Застилающая решимость.
Остальные же проявления не могли быть элементарно выдержаны этим тонким человеческим телом.
Но оно выдерживало. Хоть и менялось под этим натиском неузнаваемо.
Что-то ещё отдалённо напоминало ту небольшую хрупкую блондинку с голубыми глазами. До этого частично формы тела и лица ещё выдавали свою прежнюю хозяйку. До.
Рома всё-таки решился спросить прямо:
- Мирра в порядке?
"Мирра" вопроса не поняла и вообще направилась к выходу.
- Гея? - то ли позвал, то ли уточнил громко Рома.
Девушка, не оборачиваясь больше к нему, звонко рассмеялась всей своей музыкальной гортанью, и даже как-будто произнесла что-то, и прыгнула в лестничное отверстие в полу.
Рома бросился в след.


В голове у него извивались похожие друг на друга вопросы. Изначально природа сильная или слабая?
А женщина?
Природа женщины может убивать?
Защитить от себя самой?