Колыма. Часть 16. Прииск Утиный

Часть 16. Прииск Утиный.
(Воспоминания моего дяди - узника ГУЛАГА)

Нас сгрузили с машин около вахты лагеря прииска Утиного. Около двухсот метров нужно было пройти через узкую снежную траншею в рост человека. У вахты дежурный воин из охраны открыл нам деревянную калитку, наспех сколоченную из тонких брусков лиственницы. Калитка была единственным входом в зону лагеря, обнесенную высоким частоколом со сторожевыми вышками на углах.
У вахты нас принял лагерной староста. Он провел нас между глубоких сугробов снега в какое-то приземистое помещение, оказавшееся столовой. Здесь нам было предложено сбросить в кучу свои узлы, чтобы пойти в баню на санобработку. Сущность этой процедуры заключалась в формальном выполнении мер предупреждения вспышек сыпного тифа. Нас водили в баню небольшими группами по 20-30 человек. Предбанником служила сырая, обледенелая комнатка. Здесь предложено было раздеться и всё белье, а также портянки нанизать на железные кольца. Всё это направлялось в так называемую "вошебойку" для обработки горячим паром. После чего нас впускали в моечное помещение. Здесь строго по норме банщики раздавали горячую воду, по два черпака, и столько же можно было взять горячей воды из стоящей рядом кадки. Полагалось к этому маленький кусочек мыла, едва хватавшего помылить лицо и голову перед бритьем. Несколько полуголых парикмахеров брили нас тупыми бритвами, так что во многих местах выступала кровь. Далее каждый подходил к санитару, чтобы смазать побритые места бензином. От боли глаза лезли на лоб и выступали слезы. После этой процедуры начиналась раздача белья. Горе тому, кто забудет свой номер - белью "капут". Да и какое это было белье! После санобработки оно становилось серым и влажным. Одевшись в него, при выходе из бани моментально схватывал мороз. В зону лагеря мы возвращались продрогшими до самых костей. Поэтому, как правило, после бани все мы становились простуженными : кто схватывал кашель и насморк, а кто и воспаление лёгких. Такая баня была дополнительным истязанием и многие лагерники всячески стремились избежать её.
Возвратившись из бани в столовую после санобработки, мы не досчитались нескольких узлов, в том числе пропали и мои вещи со всем запасом белья, привезенного мною с материка. Явившийся к нам староста лагеря, спокойно заметил :
- А зачем вам вольное белье? Не в побег ли готовитесь? Оно теперь вам не понадобится.
Я пытался вразумить старосту, что без запаса белья при таком жутком холоде в бараках и на работе не избежать простуды. На это он мне резонно ответил :
- Пойми ты, глупый человек, что ты теперь зэка-зэка, и начальство само побеспокоится о тебе.
Во что вылилось это беспокойство, я расскажу дальше.
( продолжение следует)