Детский праздник. Ч. 5

В назначенный день вся шумная стайка девочек уселась в машине Арины. Не пошла на праздник только Лариса. Как ни уговаривали ее родители вернуться от бабушки, она в очередной раз демонстрировала свое упрямство, поэтому вопрос о дне рождении даже не поднимался. А остальные три соседки целую неделю жили в предвкушении торжества, не обращая внимания на разговоры мам. А мамам пришлось поволноваться – что подарить Лине, во что нарядить девочек, если там будут другие дети, и как объяснить своим, что в кафе себя надо вести тихо, громко не смеяться.
О последнем совете все девочки вспомнили, когда оказались в чреве дорогого кожаного салона автомобиля. Понятно, что они впервые видели иномарку изнутри, поэтому хромированные детали отделки, запах кожи, удобные сиденья заставили их примолкнуть. Они попали в другой мир, названья которому еще не могли подобрать. Мир, в котором Лина существовала с рождения, и перестала замечать волшебство материального достатка. Это ведь только кажется, что все люди одинаковые, вовсе нет, богатые и бедные люди сильно отличаются. У них разные привычки. Разные мысли, разные цели – кому выжить, а кому приумножить. И дети, вырастающие в разной среде – так же сильно отличаются друг от друга, как мех норки, выращенной на ферме и в натуральной среде. И по качеству, и по последующей цене. Дети, выросшие в достатке, увереннее своих бедных сверстников, они раскованнее, на них не давит груз нищеты, борьбы за существование. Они не слышат изо дня в день разговоры о недостатке денег, о том, что у кого-то их много, а у нас всегда мало. У них шире жизненные горизонты, выше планка запросов, в том числе и духовных. Трудно голодному ребенку думать о высоких материях, тем более что и родителям тоже не до эстетики и высокой морали.
В кафе девочки почувствовали себя еще более скованно, и материнские советы уже были им без надобности. Они и так просидели весь праздник молча, боясь сделать лишнее движение. Лишь Олеся попробовала принять участие в общих забавах, но быстро смутилась от непонятных разговоров о путешествиях, дорогих забав типа посещения боулинга, аквапарка.
Прибытие отца Лины с огромным плюшевым тигром и массой других коробочек, свертков совсем повергло соседок Лины в уныние. Им никогда не получить таких подарков. А их дурацкая книжка для маленьких леди, наверняка, Лине не понравилась, хотя именинница радостно пролистала ее, уверяя, что именно такую книжку просила у мамы.
Неправда, что дети не бывают злыми и завистливыми. Неправда, что дети не понимают разницы в социальном положении родителей. Года в три – четыре – пять, может быть, но в десять… Если трудно выразить словами свое унижение от простенького платья или дешевых колготок, когда на других – новые, нарядные, дорогие вещи, все равно ребенок понимает на уровне ощущений, что он хуже. И любые уговоры взрослых, что это неважно, он воспринимает, как ложь. Он знает, что это важно, иначе бы сами взрослые не придавали бы этому такого значения. И однажды испытанное унижение когда-нибудь обернется серьезным комплексом неполноценности, и, как следствие, попыткой компенсировать свой недостаток. И хорошо, если компенсация окажется эффективной, и ребенок будет стараться лучше всех учиться, лучше всех работать, а если ему покажется, что легче лишить другого его богатства, чем самому разбогатеть…
Арина, конечно же, заметила скованность девочек. Старые друзья дочери сильно отличались не только внешне, но и  свободой в поведении. Они знали, как нужно обращаться к официантке, к обслуживающему персоналу, знали, что к папе Лины можно обращаться как к обыкновенному взрослому, потому что он с ними играет в игру, а в игре – правила одинаковые для всех. Дорога домой для девочек стала еще одним мучением – Лине надарили столько подарков, что они заполнили весь багажник, и часть пришлось сложить в салоне, на колени соседкам, а роскошный букет для мамы именинницы досталось держать Лине, и она, возбужденная трещала без умолку о своих планах по поводу бальных танцев и о мальчиках, которые без ума от нее. Что поделать, она с самого детства была неисправимой кокеткой, и все уговоры вести себя скромнее на нее не действовали, но сейчас ее высказывания, почувствовала Арина, особенно неуместны при соседских девочках. У них сейчас, точно, не то настроение, что слушать беззаботную болтовню дочери.

По прибытии домой Лина кинулась разбирать подарки, попутно комментируя праздник. К удивлению матери, она заметила, что соседки чувствовали себя не в своей тарелке. А на вопрос, почему она не помогла им влиться в компанию, Лина пожала плечами, мол, а как я могла это сделать. Арина попыталась дочери разъяснить, что в обязанности хозяйки, принимающей стороны, входит, прежде всего, создание атмосферы праздника, для всех. Ее урок светского этикета, пожалуй, прошел зря – Лина то и дело отвлекалась, разворачивая очередной сверток и громко восторгаясь. Ладно хоть договорились на том, что она еще раз поблагодарит девочек за подарок и пригласит их в гости домой, чтобы сгладить неприятное впечатление.
А буквально через час ситуация резко изменилась, праздничное настроение улетучилось, Лина начала жаловаться на головную боль, решила пойти спать пораньше, чем удивила мать. Арина заподозрила неладное неспроста – у дочери поднялась температура. Щеки пунцово загорелись, яркие, возбужденные глаза потухли, на лбу выступила испарина. Таблеток, как на грех, в доме не оказалось. Придется вызывать «Скорую», - прикидывала Арина. Пока она мучилась сомнениями, позвонила Ольга. Соседка зашла поблагодарить за приглашение на праздник, поздравить Лину с днем рождения от  имени взрослых.
Разве Арина не помнит, что Сергей врач? Он дома, сейчас она его позовет. Как жаль, что девочка где-то простыла. Олеся в восторге от праздника, до сих пор не может успокоиться – все рассказывает о своих впечатлениях.

Пришел Сергей, обеспокоенный болезнью Лины. Смерял температуру, заглянул в горло, гланды в порядке, пощупал животик, послушал стетоскопом легкие, все, слава богу, чисто, значит, просто какая-то инфекция. Нужно принять лекарства, а лучше сделать укол, чтобы сразу захватить воспалительный процесс. Сейчас, он принесет все, что необходимо.

Неля напряглась, как только Оля зашла в их комнату с просьбой зайти к Арине, посмотреть дочь. Когда муж зашел за медикаментами и шприцом, она бросила возиться с детской одеждой, которую раскладывала в шкафу, и набросилась на Сергея. Тот отмахнулся, ссылаясь на необходимость помочь ребенку. Неля бросилась за ним, но дверь уже захлопнулась. Все, что осталось Неле – дожидаться мужа, копя подозрительную злобу.

Действие укола наступит минут через двадцать – тридцать. Хорошо бы потом еще раз посмотреть ребенка. Арина предложила чаю или кофе. Пожалуй, лучше кофе. Можно я закурю? Да, конечно, я сама курю на кухне.
Вас дома не потеряют?
Нет. Я объяснил, что у вас болен ребенок – нужна моя помощь.
Странно, буквально за час поднялась температура. А ваши девочки здоровы, они не простыли?
Нет. Может быть, это на нервной почве у Лины? Она нервный ребенок?
По-моему, нет. Хотя я не врач.
Она часто плачет? Легко обижается?
Да нет. Она очень уравновешенный ребенок, на зависть многим взрослым.
Тогда остается все-таки вариант инфекции. Или продуло сквозняком.
Повезло вашим девчонкам – свой доктор в доме.
Да, они поэтому и болеют постоянно. Чуть что – сразу бронхит, затяжной. Обе склонны.
А Лина болеет очень редко. Поэтому и таблеток в доме нет – я-то ведь тоже к врачам не хожу. Без надобности.
А я заметил, что есть определенный тип людей, которые склонны болеть постоянно. Например, Инна. Для нее болезнь – способ уйти от ситуации, отстраниться. Вроде как уважительная причина. Чуть что – я больна. Очень удобно. И никто не придерется. У нас общество ориентировано на больных и инвалидов. Больным быть удобнее, а инвалидом – практически престижно. Можно здоровых шантажировать своей болезнью.
Не поняла, как это шантажировать своей болезнью?
Все очень просто. Больной постоянно требует внимания к себе, ему полагается все лучшее, больше заботы, любви. Потому что здоровый человек без этого, как мы считаем, обойдется, а больному очень плохо, поэтому все обязаны ему помогать. И он в какой-то момент начинает требовать к себе внимания, заставляя здоровых чувствовать свою вину перед ним, за то, что ему так плохо, а им хорошо. То есть, здоровые ему напоминают о его болезни. Не замечали, что когда в доме есть хронический больной, в доме все стараются говорить потише, ходить на цыпочках?
Честно говоря, не замечали. Все кругом здоровы.
Редкий случай. Но, поверьте мне на слово, как врачу с большой практикой и опытом наблюдений, что больной рано или поздно заставляет здоровых ему подыгрывать, принимать его болезнь все серьезнее и серьезнее, а если не получается, то обижается и старается заболеть еще сильнее. Вы думаете, Инна так больна, что лечится у нас через месяц? Ничего подобного. Я заметил через полгода, после того, как начал ее наблюдать – месяц – это срок, который она выдерживает дома. Потом ей становится хуже, хуже, пока она опять не окажется в больнице, недели на три. А при ее диагнозах госпитализация не обязательна. Так, обследования раз в полгода. Поддерживающая терапия при обострениях.
А вы говорили об этом Саше?
А зачем? Он свято верит, что его Инна – очень слабая, чувствительная натура, он ее еще больше любит за это.
Не пойму, почему?
Любовь - как встреча двух неврозов. Инна спасается от сексуальных домогательств мужа. У нас в больнице. То есть, ей легче убедить себя, его, врачей, что ей очень плохо, чем выполнять супружеские обязанности. А Сашку это устраивает, потому что подтверждает его уверенность в тонкости, воздушности его супруги. Что она такая болезненная, как он себе и представляет настоящих аристократок.
А при чем тут аристократки?
При том, что он из очень простой семьи, отец утонул по пьяни, мать меняла ему отчимов, постепенно спиваясь. Он получил образования классов восемь от силы, потом пошел на стройку работать. И лет десять там проработал, это сейчас он свободный художник, предприниматель. И у него есть комплекс своего происхождения. Знаете, как мы с ним долго не могли поладить. Я-то ведь из потомственных врачей, у меня все до седьмого колена по обеим линиям – лекари, фармацевты, доктора.
Надо же, я думала, мне показалось…
Недостаток воспитания, образования?
Да.
Олегу с ним проще, тот в силу своей журналистской специфики может с кем угодно подстроиться под общение, а мне иной раз невмоготу. Я поэтому очень удивился, когда вы к нам пришли на вечеринку, вы не этого круга, Арина.
По-моему, в делении на этот круг и не этот есть определенная доля снобизма?
Есть, здоровая его доля.
А разве снобизм бывает здоровым?
Англичане говорят, чтобы стать джентльменом, нужно закончить три колледжа: чтобы колледж закончил твой дед, твой отец и ты сам.
В конце концов, тот же Александр старается стать лучше, тянется к красоте? Женился же он на Инне.
Инна – из такой же семьи практически, что и он сам. По профессии она сама – парикмахер, после парикмахерского училища. Так что, это не мезальянс, не думайте. Ее тонкость и воздушность, а попросту говоря, истеричный невроз – обыкновенное явление среди малообразованных женщин. Инна хочет жить богато, не работать, не спать с мужем, не вникать в сложности жизни – короче, чтобы было все и ничего за это не было.
А вы не производите впечатление злого человека. С первого взгляда.
А я и не злой, я циник. Цинизм – профессиональное требование для врача. Так же как для милиционеров.
Вот здесь, вы, наверное, в точку попали. Я бы добавила еще в ваш список журналистов и политиков.
Да, этих безусловно нельзя забывать. Извините, не подумал, что вы сами принадлежите к этой категории.
Поэтому и знаю, о чем говорю. Не надо извиняться. Я хотела сказать, что вы похожи на классического такого доктора, типа героя Мягкова из «Иронии судьбы».
Такой же несуразный?
Нет, такой же мягкий.
А я мягкий, почти деликатный. Просто жизнь вокруг немягкая, неделикатная.
Легче жаловаться на жизнь, чем признать свою вину.
Я признаю свою вину – я, на самом деле, не мягкий, я мягкотелый, интеллигент в чистом виде. Для меня сказать человеку, что он – подлец – невыносимо, мука мученическая. Для меня встать и выйти навсегда, даже если сил нет больше терпеть, - недопустимо. А вдруг я человека обижу? А то, что мне самому плохо – я –то потерплю, главное, как другой. Даже если он мой самый настоящий враг, даже если я его ненавижу – я, как воспитанный человек, не имею права на активную ненависть. Я должен ее загнать внутрь, чтобы эта ненависть меня изнутри разъедала до рака, до опухолей, до смерти!!! Вы думаете, кто раком болеет чаще? Именно интеллигенты – потому что не могут выматериться, не могут хлопнуть дверью вовремя, не так воспитаны. Привыкли думать о других, а не о себе. Поэтому и умирают раньше и мучительно, а хамы живут долго и сытно – потому как не рефлексируют и не переживают, а не обидел ли я кого-нибудь!
Может, вы и правы. Приличное воспитание дает не только плюсы, но и ощутимые минусы.
Вот именно ощутимые, при столкновении с хамами, не обремененными воспитанием.
Вы слишком утрируете, Сергей. Нельзя так противопоставлять. Не всем повезло родиться в интеллигентной семье, получить хорошее образование…
Не всем. Согласен. Вот и не надо всех уравнивать. Богу – богово, а кесарю – кесарево…
Я эту фразу слышу с детства. И считаю, что рано или поздно подобная позиция приводит к изоляции от людей.
От хамов.
Нет, от всех, кого не считаешь себе ровней.
Да и не надо мне всех. Я хочу общаться только с теми, кто мне интересен. Всех остальных мне хватает на работе. Я за день столько всякого народу вижу!
Как же вы с ними общаетесь? Вы же их терпеть не можете!
Есть профессиональная этика. И потом, я лечу тело, а не конкретного человека с определенным уровнем воспитания.
Но врач должен лечить не только тело, но  душу…
Душами пусть занимаются психиатры – это по их профилю.
Я бы не хотела быть вашей пациенткой.
Почему? Вы смешиваете понятия, Арина. Я ни в коем случае не позволю себе человека оскорбить, унизить, ни жестом, ни мимикой. Вы забываете, я из интеллигентной семьи. Но, увы, не могу получать удовольствия от общения с людьми иного круга. Уверен, что и вам лично, не по работе, интересны далеко не все люди.
Мне? Наоборот! Мне интересен любой человек. Я долго жила в замкнутой среде, и теперь наслаждаюсь общением со всеми. Люди, они же очень разные, именно в этом и состоит прелесть общения. Можно учиться новому, смотреть на мир другими глазами! Вот, например, мне очень нравится, как вы дружно живете. Все такие непохожие, но научились жить вместе, подружились. Сразу видно, что и девчонки ваши дружны между собой. Боюсь, моя Лина не сразу впишется в их компанию.
И не надо к этому стремиться. Поверьте мне, ваше впечатление поверхностно. И вместе нас удерживают только стены квартиры. Будь у меня выбор, я бы никогда ни с одним из этих людей не стал бы общаться.
Вы имеете в виду все остальные семьи?
Всех, кроме своих детей.
Я правильно вас поняла…
Да, и Нелю я тоже с удовольствием вычеркнул бы из списка.
Не укладывается в голове. Вы же муж и жена, у вас дети.
Дети – не повод оставаться вместе и продолжать жить во взаимной ненависти. Почти стихами заговорил.
Но тем не менее вы живете вместе!
Вынужденно. Мучаемся оба.
Мне показалось, Неля вас очень любит и ценит.
Как диплом об окончании своего фельдшерского училища, как доказательство ее статуса.
Вы жестоки к ней.
Не более, чем она по отношению ко мне.
Наверное, лучше эту тему закрыть. Как-то неприлично обсуждать вашу семейную жизнь…
Наша семейная жизнь – сама по себе неприлична.
Как, по-вашему, Лине уже лучше?
Я понял, Арина, вы тактично намекаете мне, что пора заканчивать беседу.
Просто уже поздно. Наверное, вас дома ждут.
Еще как ждут! Разрешите вам совет дать, хотя, как говорят, это самое неблагодарное занятие.
Говорите, что же вы замолчали?
Не старайтесь подружиться с нами, ничего хорошо из этого не выйдет.
Почему?
Я пытался вам объяснить это весь вечер.


Сергей задержался на лестничной клетке, покурить. Дома, наверняка, Неля уже кипела от ревности. С какой бы радостью он сейчас оказался где угодно, но не дома. Как ему хорошо работалось на «Скорой» Можно было сутками там жить, не появляясь дома и ссылаться на стремление побольше заработать.
Разговор с Ариной спровоцировал приступ рефлексии, привычной, не требующей действия. А что он может сделать? Развестись с Нелькой? Бросить девчонок? Так она их просто воспитает по-уличному. Вырастут истеричками. Как мать – чуть что – так скандал. Зачем женился? Бог его знает, решил доказать ей, что не все сволочи, не всем мужикам нужна только постель. И кому что доказал – неизвестно. Пожалел ее, подумал, что сможет ее дотянуть до своего уровня. Все, что удалось, научить ее пользоваться хотя бы на людях вилкой и ножом. Говорит она до сих пор, что слушать невозможно, настолько неграмотно, с базарными интонациями. А ведь тоже считает себя белой костью, хвалится перед подружками – мы, мол, интеллигенция. А всех книжек –то и прочитала, что в школе задавали да про любовь неземную. Все сериалы свои смотрит.
Странно, что Арина его не поняла. Он рассчитывал в ее лице найти поддержку, симпатию. Она – не Нелька. Она – из потомственных интеллигентов. Они с ней одной крови, одного положения. Свои среди чужих. А ей оказались все эти хамы интересны, тоже мне, народница выискалась. Хождения в народ, общение на равных с простыми людьми – а может, просто прихоть избалованной, зажравшейся тетки. Впрочем, не похоже, она искренне говорила.
А если честно, то очень хотелось бы жить с такой красивой, умной женщиной. Спокойной, умеющей вести себя на людях, знающей себе цену. С такой, как Арина. Какие у нее глаза! И у дочери такие же,  красавица. Вся в маму.

К возвращению мужа Неля успела привести свою нервную систему в привычно-агрессивное состояние, готовое для полновесного скандала, с пощечинами, оскорблениями, угрозами забрать детей и уйти. Ее не смущало присутствие на кухне Ольги, тем лучше, пусть все видят, какая сволочь ее муж. Как он на глазах у всех может оставить свою жену ради первой попавшейся юбки! Как только открылась входная дверь, Неля приняла оскорбленный, полагающийся ей по сценарию, вид и начала артподготовку.
Ольга, вот ты думаешь, чем может заниматься муж столько времени у соседки?
Неля, не заводись. Я же тебе объясняла, там Лина заболела.
Он, что, операцию ей делал? А ты тоже мимо не проходи! Иди сюда, там уже дети спят. Между прочим, обе заснуть не могли, все спрашивают, где папа, где папа. А я им что скажу. Что ваш папа у какой-то шалавы? Это мне им отвечать?! Нет, что ты молчишь, я тебя спрашиваю!
Неля, надоело.
Что тебе надоело? Мы тебе надоели? Или я тебе надоела? Так ты так и скажи, что вы мне все надоели, я ухожу жить  в квартиру напротив, там отдельная квартира, три комнаты на двоих, а здесь ютитесь без меня!!!
Неля, кончай орать. Я устал.
Он устал! А чем ты там занимался, что так устал?! Уходил, был бодрый, поскакал аж пыль из-под копыт! А сейчас он устал. Нет, Ольга, ты посмотри на него, на уставшего. Это его так соседка измочалила! Хороша, за два часа так мужика уделала! У нее, что, внизу по-другому устроено? Поперек, а не вдоль? Чего молчишь? Понравилось у нее под юбкой?
Нелька, прекрати, пожалуйста. Всех грязью полила.
А ты не вмешивайся, я со своим мужем разбираюсь. Это тебе все равно, что твой кобелина у нее пасется каждый вечер. А мне не без разницы, что у меня семья рушится!
Дура ты, Нелька. Дура и есть ревнивая.
Сама дура! К тому же слепая!!! Вот увидишь, твой Олег туда не просто так ходит. Им там всем медом намазано, баба –то она разведенная. Мужу не нужна стала, так эти кобели подпрыгнули, на перегонки помчались.
Неля, иди  спать и заткнись! Мне твои истерики уже надоели. Еще раз подобный скандал, я тебя точно психиатру поведу показать.
Ой, я испугалась!
Все, мне надоело, я пошел спать. Оля, спокойной ночи. Ты с этой истеричкой не связывайся, не слушай ее. У нее, сама знаешь, когда замыкает, она чушь несет полную.
Я знаю, Сережа. Спокойной ночи.

Неля осталась на кухне одна. Истерить в одиночестве не было смысла. Она прикурила сигареточку, в принципе, скандал удался, пар выпустила, а теперь можно и к мужу под бочок. И пусть попробует сказать, что устал! Я ему такое устрою!!!