Республика Алания - государственный язык

 Безусловно, прав был великий писатель изрекая: «Говорят, что между двумя противополож¬ными мнениями находится истина. Ни в коем случае! Между ними ле¬жит проблема» (Гёте И. В.). Данное изречение более чем наглядно про¬явилось в последние десятилетия (1991–2021 гг.) при обсуждении крайне важного, можно сказать, судьбоносного вопроса, связан¬ного с развитием общенародного осетинского языка, его статусных (государственных) характеристик. Противоречивость сложившейся на сегодняшний день ситуации в сфере государственного языка Ре¬спублики Северная Осетия-Алания заключается в следующем:

ПЕРВОЕ, внесение в 1994 г. в Конституцию РСО-Алания (статья 15, п.2), несоответствующего науч¬ному языкознанию дополнения, со¬гласно которому «Осетинский язык (иронский и дигорский диалекты) является основой национального са¬мосознания осетинского народа …»;

ВТОРОЕ, Северная Осетия яв¬ляется, пожалуй, единственным регионом в Российской Федерации, где по сей день не принят Консти-туционный Закон «О государствен¬ных языках народа РСО-Алания».

Так в чем, собственно говоря, ПРОБЛЕМА спросит вдумчивый читатель. ПРОБЛЕМА в том, что национальный язык любого на¬рода – это фундамент, на котором строится его государственность. Поэтому длительное (30 лет) от¬сутствие закона, адекватно отра¬жающего сущность осетинского языка, его государственный статус, как и неправомерная запись в Кон¬ституции РСО-Алания о том, что в осетинском языке, якобы, имеется два диалекта – «иронский», «дигор¬ский», лишает наш народ достойно¬го будущего, ведет его к полной и окончательной ассимиляции. К со¬жалению, и сегодня на уровне всех ветвей государственной власти РСО-Алания отсутствует ясное по¬нимание самого наличия этой ПРО¬БЛЕМЫ.

Из интервью Председателя Кон¬ституционного суда РСО-Алания, депутата парламента РСО-Алания 2, 3, и 4-го созывов, кандидата юри-дических наук, профессора С. М. Кесаева: «Диалект, на котором есть литература, это уже язык. Нравит¬ся это кому-то или нет, но лите¬ратура на дигорском языке есть, как есть и учебники, газеты, театр и многое другое. Запись об ирон¬ском и дигорском диалектах может быть изменена на более корректную юридическую формулировку о ва¬риантах литературного языка, как предлагают специалисты» [1].

В том же ключе выступает со¬ветник Главы РСО-Алания по во¬просам национально-культурного развития, главный исполнитель программ правительства РСО- Алания по вопросам преподавания осетинского языка, заведующий кафедрой ЮНЕСКО по поликуль¬турному и полилингвальному об¬разованию СОГПИ, доктор фи¬лологических наук, профессор Т. Т. Камболов. Он в очередной раз «осчастливил» широкую обще¬ственность Осетии целой россы¬пью сногсшибательных дефиниций: «Таким образом, осетинский язык = иронский диалект + дигорский диа-лект»; «Представление о том, что осетинский язык = иронский диа¬лект, ошибочно, так же как пред¬ставление о том, что дигорский является диалектом иронского»; «Неправильная традиция уравни¬вания русского выражения "осе¬тинский язык" и осетинского слово¬сочетания "ирон ;взаг" сложилась исторически в силу отсутствия еди¬ного самоназвания народа на осе¬тинском языке и общего названия осетинского языка в целом»; «необ-ходимо ввести в практику исполь¬зование старинного самоназвания народа и языка – "аллон". Это по¬зволит правильно формулировать по-осетински структуру осетинско¬го этноса и его языка: "Ир;тт; ;м; дыгур;тт; иулд;р сты аллонт;" и "Аллон ;взаг ар;зт у ирон ;м; дыгурон диалектт;й"» [2]. Согласи¬тесь, столь превратное понимание вопросов языкознания, диалекто¬логии осетинского языка не может не удивлять. Поражает то, что науч¬ная достоверность каждой из при¬веденных дефиниций равна нулю.

Таков своеобразный сухой оста¬ток 30-летнего строительства Ре-спублики Северная Осетия-Алания (1991–2021 гг.), развития институ-циональных основ государствен¬ности осетинского народа. Здесь невольно возникает вопрос: это как же надо было самозабвенно трудиться, это какие же интеллек¬туальные усилия следовало потра¬тить, чтобы высшие республикан¬ские чины пришли к столь диким, обескураживающим заявлениям? Большего подарка явным и неяв¬ным врагам осетинского народа трудно было сделать.

Около 30-ти лет в Основном За¬коне республики содержится за¬пись, в буквальном смысле слова, взламывающая национальное само¬сознание осетинского народа. На этой ущербной юридической осно¬ве в учебный процесс дошкольных и школьных учреждений насильно была внедрена мутная «полилинг¬вальная система образования», введено раздельное обучение осе¬тинскому языку в школах г. Влади¬кавказа на так называемых «ирон¬ском» и «дигорском» диалектах. При этом, по публичным заявле-ниям самого разработчика этой си¬стемы (Камболов Т. Т.), ситуация со знанием школьниками осетинского языка с каждым годом ухудшается, только 10 – 20% первоклассников г. Владикавказа владеют родным языком [3]. По оценкам управления образования г. Владикавказа, око¬ло 25% школьников владеют своим родным (осетинским) языком [4]. В 2019 г. жители Моздокского района республики отказались от изучения в школах осетинского (государ¬ственного) языка [5].

И все эти плачевные практиче¬ские результаты достигнуты после десятилетия внедрения в учебный процесс методических разработок вышеуказанного персонажа, кури¬рующего на государственном уровне вопросы как преподавания осетин¬ского языка в дошкольных и школь¬ных учреждениях, так и издания со¬ответствующих учебных пособий. Что называется, доруководился! Поэтому непонятно удивление ряда североосетинских чиновников, ко¬торые вдруг (2021 г.) обнаружили, что состояние, в котором находится осетинский язык, не иначе как кри¬зисным назвать нельзя.

По существу, внесенная в 1994 г. в Конститу¬цию РСО-Алания неправомерная запись о том, что «Осетинский язык (иронский и дигорский диалекты) является основой национального са¬мосознания осетинского народа» выступает яр¬чайшим примером культурно-лингвистической, конституционно-правовой диверсии, осущест¬вленной рядом должностных лиц в отношении народа Алании. Прямым доказательством ска¬занного как раз и выступают вышеприведенные опусы С. М. Кесаева, Т. Т. Камболова, прозвучав¬шие от ряда депутатов на заседании Парламента РСО-Алания (26.02.2021 г.) предложения о при¬дании теперь еще и «кударскому» говору статуса диалекта и внесения соответствующей записи в Основной Закон РСО-Алания, а так же текущее плачевное состояние владения осетинским язы¬ком представителями титульной нации. Таким образом, конституированием рассматриваемого положения (п. 2, ст.15 Конституции РСО-Алания) был нанесен не только серьезный урон системе национального образования, но и дан старт уси¬лению внутринациональных центробежных сил, внутринационального сепаратизма.

Вместе с тем парадоксальность всего проис¬ходящего в области языкознания в РСО-Алания заключается в том, что озвученная выше ПРО-БЛЕМА была успешно решена в научно-теоре¬тическом плане сотрудниками Института наци¬онального развития имени Царазон Ас-Багатара еще в прошлом столетии (1994 г.). То есть, еще на момент разработки печально известного За¬кона «О государственных языках народа РСО-Алания» и до принятия многострадальной Конституции РСО-Алания, упреждая саму воз¬можность возникновения данной ПРОБЛЕМЫ, на стол руководству РСО-Алания были положе¬ны соответствующие научные разработки. Здесь, прежде всего, речь идет о выходе в свет в августе 1994 г. брошюры «О двух диалектах аланского языка», монографий «Национальная доктрина Алании» (2001 г.), «Национальная доктрина Ала¬нии – XXI век» (2005 г.), «Национальная доктри¬на Алании (Краткий курс)» (2015 г.).

Однако несмотря на то, что в данных рабо¬тах была дана развернутая характеристика как самой озвученной ПРОБЛЕМЫ, так и основных направлений ее комплексного научно-практиче¬ского решения, они не были взяты на вооружение руководством РСО-Алания. Более того, ими было пролоббировано принятие прямо противополож¬ных антинациональных решений, непосредственно подрывающих единство осетинского народа. Ни филологу А. Х. Галазову, ни дипломату А. С. Дзасо¬хову, ни политологу Т. Д. Мамсурову было недосуг вникнуть в существо сформулированных предло¬жений и рекомендаций по одной из наиболее значи¬мых государственных задач, стоящих перед социу¬мом Осетии.

Именно отсюда проистекают сегодняшние (2021 г.) попытки ряда горе-исследователей, представителей номенклатуры (Камболов Т. Т., Кесаев С. М. и др.), длительное время курирую¬щих данную сферу, по теперь уже окончательно¬му извращению самой истории развития обще-народного осетинского языка, низведению его до уровня диалектальных форм. Большего позора для нашей нации трудно себе даже представить. Таков закономерный отрицательный итог мно¬голетнего замалчивания существующей ПРО¬БЛЕМЫ в области осетинского языкознания и полного игнорирования научно-практических разработок Института национального развития имени Царазон Ас-Багатара.

Поэтому, в условиях, когда народ безмолв¬ствует, а научная, образовательная интелли¬генция Осетии, за редким исключением, про-должает безучастно наблюдать за откровенным глумлением над нашим национальным языком, мы вынуждены в очередной раз тезисно сформу-лировать положения, диалектическое осмысле¬ние и практическое освоение которых позволит вывести осетинский язык из того кризисного со¬стояния, в котором он не по своей воле находит¬ся сегодня.

Начнем с разоблачения научной несостоятель¬ности мифологемы (догмы), согласно которой уосетин нет единого общенародного языка и, что, якобы, существует два, отдельно стоящих друг от друга литературных языка – иронский и дигор¬ский. Данная мифологема возникла как результат искажения этносоциальной истории осетинского (иронского) народа и неверного представления о природе диалектальных форм. Результатом этого искажения стало искусственное низведение име¬ни народа, эндоэтнонима (самоназвания) – ирон до названия одного из диалектов его националь¬ного языка.

Несмотря на то, что тезис о «национальном двуязычии осетин» противоречит мировой практике нациестроительства, тем не менее, по-ложения, его подпитывающие, оказались в на¬чале 90-х гг. XX столетия введены в Основной Закон РСО-Алания (статья 15 Конституции РСО-Алания), о чем уже было сказано выше [6]. Таким образом, было узаконено положение, со¬держащее в себе внутреннее противоречие, по-скольку не может существовать ИРОНСКОГО ДИАЛЕКТА ИРОНСКОГО ЯЗЫКА или иначе говоря ОСЕТИНСКОГО ДИАЛЕКТА ОСЕТИН¬СКОГО ЯЗЫКА. Это все равно, как если бы было признано наличие в русском, немецком или английском языках, соответственно русского, немецкого, английского диалектов. Без разре¬шения данного несоответствия невозможно до¬стичь прогресса в области иронского/осетинско¬го языка и культуры.

Здесь ключевым является отстаиваемое нами с 1994 г. положение о тождестве этнонимов АРИАН = ИРОН = АЛАН. Историческая правопреем¬ственность этих терминов наглядно прослежи¬вается по данным этимологии этих слов. Так allon представляет безупречное с фонетической стороны осетинское оформление древнеиран¬ского аryana «арийский», авестийский airyana, древнеиндийский arya, т.е. переход ar в ll зако-номерно привел к alan (алан). Ираф (название реки в Осетии): ир-аф, где аф восходит к древне¬иранскому ар – «вода», «река», буквально ирская (осетинская) река [7]. Этнический термин ирон (Ир), в отличие от узкообщинных названий ды¬гур (дыгургом), туал (туалгом), къуыдар (къуы¬даргом), используется в собирательном смысле для обозначения имени народа.

На политической карте мира в Западной Азии расположено государство Иран. Основное насе¬ление этого государства – иранцы – являются по происхождению и языку родственным народом иронцам (осетинам), обособившимся от них в доисторические времена. Показательным явля¬ется тот факт, что мировая историческая наука, международные политические институты одно¬значно определяют происхождение этнического термина иранец от древнеиранского aryana. Со¬временное название Ирана «Ир;;н» (др.-иран. Aryаnаm – «страна ариев») происходит от назва¬ния индоевропейского народа, проникшего в те¬чение II тысячелетия до н.э. на территорию этой страны (либо через Среднюю Азию, либо через Закавказье) и говорившего на индоиранском языке [8], [9]. Единственным народом, кто мог с собой принести это имя на Иранское нагорье, могли быть только киммеро-скифо-сарматы, т.е. иры (ир;тт;). Кстати, самоназвание иранцев – ирани, интернет-домен Ирана – ir, код ISO – IR и т.д.

Следовательно, общепризнанное арианское происхождение этнонима иранец делает более чем очевидным всю несостоятельность попыток оспорить прямую преемственность, тождество эндоэтнонимов АРИАН – ИРОН – АЛАН. Стро¬го говоря, этнический термин иранец является экзоэтнонимом (названия, даваемые народу, эт¬носу другими народами). То есть, имя иранец/ирани есть калька с этнического имени северо¬иранцев – ир/ирон. Таким образом, термины ИРОН, АЛАН и АРИАН равнозначны с исто¬рико-этимологической точки зрения. Именно понимание политическим руководством круп¬нейшего государства Западной Азии цивилиза¬ционной значимости имени ИР привело его к необходимости официального обращения в 1935 г. к главам всех государств, с требованием име¬новать их страну не Персией, а Ираном.

Поэтому, суть разыгрываемой сегодня не¬чистоплотными политиками трагикомедии с иронским/осетинским языком заключается в том, что самому народу ИР неустанно внушает¬ся необходимость отказа от своего легендарного первоимени – ИР/ИРОН, которое им было со¬хранено в горниле грандиозных военно-полити¬ческих потрясений как высшая ценность. Более того, делаются судорожные, невежественные по¬пытки (Камболов Т. Т.) по противопоставлению двух равнозначных самоназваний нашего наро¬да – ИРОН и АЛАН. Большего проявления ску-доумия трудно себе даже представить.

Особо следует подчеркнуть, что еще в XIX – XX вв. столпами мировой гуманитарной науки (Миллер В. Ф., Бейли Г., Харматта Я. и др.) был доказан закономерный реверсивный переход ir (iron) – ar (ariy) – all (allon). Однако по более чем странному стечению обстоятельств, только в Осетии данные положения так и не стали опре¬деляющими при рассмотрении истории разви¬тия осетинского/иронского народа, его языка и культуры. Отсюда приведенные в высшей сте¬пени непрофессиональные, более того, истерич¬ные требования Камболова Т. Т., Кесаева С. М. и др., не внесших даже крупицы научной новизны в рассматриваемую проблематику, не иначе как самодурством назвать нельзя. Здесь нам оста-ется только догадываться, кто и что на самом деле стоит за их публично озвученной позици¬ей, какие силы двигают их не первое десятилетие вверх по карьерной лестнице.

Вышеприведенная историческая параллель между народом ир (осетинами) и современными иранцами до известной степени распространима и на жителей островного государства Ирландия – ирландцев. И здесь лингвистическую основу названия, как острова, так и его населения, со¬ставил корень ир (ер). Современными исследова¬ниями установлено, что это имя было привнесе¬но на изумрудный остров примерно 4–5 тыс. лет назад с территории Причерноморья. Его носите-лем, как и в случае с Ираном, выступил ското¬водческий индоевропейский народ, обладавший широкими навыками в области металлургии, из-готовлении медных и золотых изделий. И в дан¬ном случае мировая историческая наука не знает другого народа, кроме киммеро-скифо-сармат (североиранцев – иронцев), который бы прожи¬вал в означенный исторический период на озна¬ченной территории (Причерноморье).

Показательно, что главным геральдическим символом Ирландии – гербом и сегодня остается излюбленный музыкальный инструмент северо-иранцев – арфа (ирон. дыууад;ст;нон ф;ндыр). Сказанное во многом проясняет, почему мифоло¬гический цикл ирландских саг рассматривает Ту¬ата де Данонн как «изменившую форму волшеб¬ного населения Ирландии Золотого Века» [10]. Здесь вновь мы видим почтительное отношение к древнейшей лексеме ИР.

Народу Осетии необходимо осознать, что ввиду многотысячелетней традиции северои¬ранской суперэтнической культурной целостно¬сти (V тыс. до н.э. – III тыс. н.э.), которую сле¬дует рассматривать в качестве цивилизации, она выступала на авансцене мировой истории под различными имена ир, ас, ос, алан, роксолан, яс, скиф, сармат, языг, гимири, аорс, массагет, сака, осетин и др. В различные исторические эпохи каждое из этих имен в силу многих причин и об¬стоятельств (военно-политических, культурных, исторических, социальных и т.д.) доминировало как в национальной, так и в инонациональной среде. То есть, здесь мы имеем как эндоэтнонимы (самоназвания), так и экзоэтнонимы (названия, даваемые народу, этносу другими народами), не-сущие в себе не разное содержание, а разные речевые формы выражения одного и того же содержания.

Поэтому приведенные выше пред¬ложения (Камболов Т. Т., Кесаев С. М.) по отказу нашего народа от свое¬го первоимени ИР выходят за рамки не только научного знания и научной этики, но и за рамки общечеловече-ской этики и морали.

Отсюда вытекает основное на¬правление решения выявленной общественно-политической зада¬чи. Необходимо отказаться от не-исторического термина «осетин», «Осетия» (возникшего только в се-редине XVIII в. н.э.) заменив их в иноязычном (русск., немец., англ. и т.д.) произношении и написании на, соответственно, «алан», «Алания». На национальном стандартизиро¬ванном литературном языке имя народа и государства остается не¬изменным «ирон», «Ир/Ирыстон» (Ary-Ston>Ирэстон) [11]. Сформу¬лированный подход позволяет не-противоречиво сохранить в соци¬ально-политической практике два исторически сложившихся само¬названия (эндоэтнонима) народа ИРОН и АЛАН.

Все попытки апологетов двуязы¬чия осетинского/иронского народа (Камболов Т. Т., Кесаев С. М. и др.) с предлагаемой нами заменой термина «осетин» на термин «алан» осуще¬ствить еще и замену термина «ирон» на «алан», «аллон» следует рассматри¬вать в качестве антинаучного, анти-национального акта. Сказанное базируется на фундаментальном положении, согласно кото¬рому первыми непосредственными носителя¬ми имени ИР (ИРОН) являлись исключительно приверженцы духовного мировоззрения ИРОН ;ГЪДАУ [12]. Лишь современным поколениям легендарного народа ИР суждено было сохра¬нить не только это священное имя, но и само ми¬ровоззрение – ИРОН ;ГЪДАУ. Поэтому в каче¬стве его первоимени, как и V тыс. лет назад, так и сегодня, выступает исключительно ИРОН.

Далее остановимся на динамике историче¬ского развития общенародного иронского/осе¬тинского языка и его основных диалектальных форм, что в еще более наглядной форме высве¬тит всю научную несостоятельность текущих попыток по расщеплению нашего народа по язы¬ковому принципу.

Исходя из необходимости единого методо¬логического подхода при определении названия диалектов аланского языка, и, учитывая общеми-ровую практику, за основу следует брать не узко¬общинный (дыгур, къуыдар, туал и т.д.), а геогра¬фический (территориальный) принцип. В этом случае мы имеем аланский язык, который под¬разделяется на два диалекта: западно-аланский, восточно-аланский. Н; МАД;ЛОН ;ВЗАГЫЛ ДЗУРГ;Й;, АЦЫ ХЪУЫДЫ ;МБАРЫН ;М; ФЫССЫН ХЪ;УЫ АФТ;: ИРОН ;ВЗАГ ;М; Й; ДЫУУ; ДИАЛЕКТЫ – НЫГУЫЛ;ЙНАГ-ИРОН; СК;С;ЙНАГ-ИРОН. Наличие раз¬личных переходных форм между диалектами не предполагает проведения четких границ, опре¬деляющих зону распространения того или иного диалекта.

Этапы исторического развития аланского/иронского языка предлагается рассматривать следующим образом: ДИАЛЕКТНЫЕ ФОРМЫ (V–III тыс. до н.э.) ; ОБЩЕНАРОДНЫЙ ЯЗЫК (II–I тыс. до н.э.) ; ДИАЛЕКТНЫЕ ФОРМЫ (XV в. н.э.) ; ОБЩЕНАРОДНЫЙ ЯЗЫК (XVIII в. н.э.). Аланский общенародный язык в своем историче¬ском развитии совершил своеобразный кругоо¬борот по восходящей спирали. Вследствие этого, ныне функционирующий общенародный язык (на основе вост.-аланского диалекта) есть не что иное, как обновленная форма действовавшего уже в средние века и ранее общенародного языка (на основе зап.-аланского диалекта).

Данное обстоятельство и сам факт функци¬онирования в прошлом единого общенарод¬ного языка, а не двух отдельных языков двух отдельных народов, лишает научного смысла дискуссию о том, какой же диалект – восточно-аланский или западно-аланский – лежит в ос¬нове общенародного аланского языка. Деление аланского языка на диалекты в значительной мере является условным. То, что сегодня по не¬доразумению пытаются определять как «дигор¬ский язык», в действительности есть диалек¬тальная форма, отражающая некоторые черты и свойства староиронского/староосетинского/староаланского общенародного языка. Оба функционирующих сегодня диалекта (восточно-аланский/ск;с;йнаг-ирон, западно-аланский/ныгуыл;йнаг-ирон) составляют один иронский/аланский язык.

Поэтому на государственном (официаль¬ном) уровне (РЮО – Государство Алания, РСО-Алания) в основу национального стандартизи-рованного литературного языка совершенно естественно положен вост.-аланский диалект. Безальтернативный характер изложенного под¬хода базируется на аксиоматичном положении, согласно которому не может меньшинство наро¬да, владеющее зап.-аланским диалектом, заста¬вить на нем говорить свое большинство. Более того, нельзя вернуть вост.-аланский диалект на уровень развития, который им был пройден еще в средние века.

На этой объективной основе Институтом национального развития имени Царазон Ас-Багатара был подготовлен и направлен еще в 2014 г. властям РСО-Алания проект Конституционно¬го Закона «О государственных языках Республики Северная Осетия-Алания» [13]. Однако никакой вразумительной реакции от них на эти жизнен¬но важные для народа Алании предложения по сей день так и не последовало. Напротив, на на¬ших глазах происходит дальнейшее размывание этнонационального самосознания осетинского/иронского народа, через антиконсти¬туционные попытки по утверждению его двуязычия.

Данные попытки, низводящие осетинский, т.е. иронский язык до уровня одного из диалектов того же – иронского (осетинского) языка, неприемлемы, поскольку они, ВО-ПЕРВЫХ, не соответствуют научно¬му знанию об особенностях развития осетинского языка, как важнейшего нациоформирующего признака;

ВО-ВТОРЫХ, противоречат объ¬ективным законам развития языка и общества;

В-ТРЕТЬИХ, не отвечают задачам поступательного национально-госу¬дарственного развития Алании-Осе¬тии;

В-ЧЕТВЕРТЫХ, способствуют развитию национал-сепаратистских тенденций в Российской Федерации.

Выше сказанное дает нам веские основание отнести предложения, вы-сказанные С. М. Кесаевым, Т. Т. Кам¬боловым по вопросам диалектологии иронского/аланского языка, его лите¬ратурных форм и статусных характе-ристик, с одной стороны, к недобро¬совестной компиляции наших работ, опубликованных еще в 1994, 2001, 2005 гг., а, с другой стороны, к яркому проявлению дилетантизма в вопро¬сах языкознания.

Пресечение дальнейшей дестаби¬лизации общественно-политической ситуации, сепаратистских тенденций в Алании и консолидация всех ветвей иронского/аланского народа предполагает:

ПЕРВОЕ, принятие Конституционного За¬кона «О переименовании Республики Северная Осетия-Алания в Республику Северная Алания (РСА) и осетин в алан»;

ВТОРОЕ, исключение из Конституции Ре¬спублики Северная Алания всякого упоминания о диалектах аланского/иронского языка. То есть, изложить п. 2 статьи 15 Основного Закона Респу¬блики Северная Алания в следующей редакции «Аланский язык является основой национально¬го самосознания аланского народа. Сохранение и развитие аланского языка является одной из важнейших задач органов государственной вла¬сти Республики Северная Алания»/«Ирон ;взаг у ирон ад;мы национ хи;мбарыныды бындур. Ирон ;взаг хъахъхъ;нын;м; р;зынк;нынсты Республик; Ц;гат Ирыстоны паддзахадон хица¬удзинады орг;нты т;кк; ахсджиагд;р х;ст;».

ТРЕТЬЕ, принять Конституци¬онный Закон Республики Северная Алания «О государственных языках народа Республики Северная Ала-ния» в редакции Института нацио¬нального развития имени Царазон Ас-Багатара. Здесь предлагается не включать в его текст статьи, в ко¬торых речь идет о «литературном аланском языке», «диалектах алан¬ского языка», поскольку соблюде¬ние норм «литературного языка» есть прямая функциональная обя¬занность и неотъемлемое право любого государственного языка, принадлежащие ему по факту сво¬его существования. Данные поня¬тия должны фигурировать в твор¬ческой, образовательной, научной сфере, но никак не в Конституцион¬ном Законе РСА «О государствен¬ных языках народа Республики Северная Алания». Основное вни¬мание в Законе уделяется русскому и аланскому языкам, как языкам го¬сударственным.

Такой подход связан с тем, что язык как общественное явление находится в постоянном развитии. Совершенствование языка зако¬номерно обусловлено прогрессом общества, в котором он функцио¬нирует, и этот двуединый процесс происходит непрерывно. В связи с этим любое ограничение, ре¬гламентация в законе норм алан¬ского языка означает искусствен¬ное замедление темпов развития, фактически скрытую форму его дискриминации. По этим же объ¬ективным основаниям Закон Рос-сийской Федерации «О языках на¬родов Российской Федерации» [14] не содержит статей, определяющих нормы русского языка, «русского литературного языка» и т.д.

Неужели в первой четверти XXI столетия Председателю Конститу-ционного суда РСО-Алания, про¬фессору С. М. Кесаеву, советнику Главы РСО-Алания по вопросам национально-культурного разви¬тия, профессору Т. Т. Камболову и иже с ними так трудно уяснить, что в Законе «О государственных язы¬ках народа Республики Северная Алания» речь должна идти исклю¬чительно о русском и аланском язы¬ках, как языках государственных?! Согласитесь, ведь даже простой обыватель, не обладающий столь высокими учеными степенями и званиями, прочитав одно название комментируемого Закона это по¬нимает. Априори данный принцип распространяется и на Основной Закон республики. Надо полагать, в демонстрируемой ими столь не¬адекватной позиции, как в капле воды, отражается полная деквали¬фикация высшего чиновнического сословия РСО-Алания, доведшего своими некомпетентными реше¬ниями и действиями наш народ до столь уничижительного состояния.

С целью исключить трактовки, вольные толкования, сформулиро-ванных нами предложений, необхо¬димо еще и еще раз конкретизиро¬вать их на государственных языках – русском и иронском/аланском.

НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ:
имя народа – аланы;
фамильное имя – Битарты(и), Бибилты(и);
национальный язык – аланский;
диалекты аланского языка – за¬падно-аланский, восточно-алан¬ский;
название республики – Респу¬блика Северная Алания, Республи¬ка Южная Алания;
название единой республики – Республика Алания.

ИРОНАУ:
ад;мы ном – ир;тт;;
мыггаджы ном – Битарты(и), Бибылты(и);
ад;мы ;взаг – ирон ;взаг;
ирон ;взаджы диалектт; – ск;с;йнаг-ирон, ныгуыл;йнаг- ирон;
республик;йы ном – Республик; Цагат Ирыстон, Республик; Хуссар Ирыстон;
и;ум;йаг республик;йы ном – Республик; Ирыстон.

Особо отметим, что теорети¬ческой базой для предлагаемого проекта Конституционного Зако¬на РСА «О государственных язы¬ках народа Республики Северная Алания» послужили отдельные положения «Национальной док¬трины Алании», Конституцион¬ный Закон РФ «О языках народов Российской Федерации» (1991 г.), Конституционный Закон РЮО «О государственных языках народа Ре¬спублики Южная Осетия» (2012 г.). Считаем, поскольку рассматрива¬емая языковая проблема носит об¬щенациональный (общеаланский) характер, то она не может решаться келейно без учета мнения и непо¬средственного участия в этом про¬цессе научного, образовательного и политического сообщества Южной Алании. История и текущая совре¬менность учат тому, что именно отсутствие должной координации между всеми ветвями власти, на¬учным сообществом Юга и Севера Алании, привело к полномасштаб¬ному кризису в области изучения, преподавания и развития аланского языка.

Принятие взвешенного реше¬ния по данному государственному вопросу актуализируется в связи с тем, что аланский/иронский язык является последним в мире живым индоиранским языком, несущим в себе культуру «Внешнего Ирана».

С учетом предстоящего политиче¬ского воссоединения Южной и Се-верной Алании и образования еди¬ной парламентской РЕСПУБЛИКИ АЛАНИЯ в составе РФ, в перспек¬тиве речь должна идти о принятии Конституционного Закона «О госу¬дарственных языках народа Респу¬блики Алания».

Проведенный краткий истори¬ко-политологический анализ по¬казал, что в природе не существует нерешаемых ПРОБЛЕМ, существу¬ет недостаток политической воли у должностных лиц и депутатского корпуса, взявших на себя миссию осуществлять политическое управ¬ление народом и государством (РСО-Алания). Поэтому, дав исчер¬пывающее представление о путях решения сложившейся языковой ПРОБЛЕМЫ в Алании, сотрудни¬ки Института национального раз¬вития имени Царазон Ас-Багатара призывают слуг народа осознать к какой опасной черте подведен наш социум и, вооружившись новым знанием, ВЫРВАТЬ ПОБЕДУ ИЗ РУК ПОРАЖЕНИЯ.

Литература
1. Электронный ресурс: Ста¬нислав Кесаев: Мы должны искать пути сближения, а не пути разъ¬единения. https://abon-news.ru/ Дата обращения 02.03.2021.
2. Электронный ресурс: https:// www.facebook.com/kambolovt. Дата обращения 05.03.2021.
3. Электронный ресурс: 10-20-pervoklassnikov/. Дата обра¬щения 06.03.2021.
4. Электронный ресурс: https:// Дата обраще¬ния 06.03.2021.
5. Электронный ресурс: В Моз¬докском районе отказались изучать осетинский язык. https://osnova. news/n/3172/. Дата обращения 05.03.2021.
6. Электронный ресурс. http:// region15.ru/docs/osseta-konstit. Дата обращения 15.07.2019.
7. Абаев В. И. Историко-эти¬мологический словарь осетинского языка. М.-Л., 1958. Т.1.
8. Большая советская энци¬клопедия. М., 1972. Т. 10.
9. История древнего Востока: От государственных образований до древних империй / Под ред. А. В. Седова; Редкол.: Г. М. Бонгард-Ле¬вин (пред.) и др.; Ин-т востокове¬дения. – М.: Восточная литература РАН, 2004. – 895 с.
10. Электронный ресурс. https:// ru.wikipedia.org/wiki/Ирландская мифология. Дата обращения 05. 06.2019.
11. Чочиев А. Р. Феномен MON субстанция UD в системе ари-ас- аланской философии и мистики. Владикавказ: Ирыстон, 2001.
12. Дзанайты Х. Г. Националь¬ная доктрина Алании (Краткий курс). Владикавказ: ИПК «Литера», 2015.
13. Закон «О государственных языках Республики Северная Осе¬тия-Алания» // «AJD;N». Влади¬кавказ, №2 октябрь 2014.
14. Электронный ресурс: http:// www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_15524/. Дата обращения 05.03.2021.