Кому на Руси жить хорошо

КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО…
Некрасов Николай Алексеевич (1821 – 1877)

При упоминании имени Некрасова сразу возникают фразы:
- «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»
- «Иди в огонь за честь отчизны, за убежденья, за любовь»
- «Сейте разумное, доброе, вечное»  и др.

И всё же Некрасов  - это не только поэзия и литература, но и сама история России, её боль и страдание.
     Родился Некрасов в 1821 году в  Подольской губернии в семье отставного поручика, человека деспотичного и вспыльчивого. Прожил он всего 56 лет.
    В возрасте 17 лет он, вопреки воли отца, собирается поступать в университет в Санкт-Петербурге, но эта попытка оказалась неудачной. Он остаётся в С-Петербурге, но ему негде жить: дома своего ещё не завёл, часто ночует на чердаках или подвалах вместе с бродягами и нищими.
     Юный Некрасов жил на подаяние: иногда получал копейки за написание писем для неграмотных, иногда занимался репетированием, в общем, жил впроголодь.
     Именно в эти годы он «дал себе слово не умереть на чердаке» и он стал активно заниматься журналистикой, писал заметки, стихотворные пародии, отзывы о книгах (хотя сам эти книги не читал) и конечно прозу, рассказы, стихи…
     Он выбился из нищеты примерно к 23 годам.

Праздник жизни – молодые годы –
Я убил под тяжестью труда.
И поэтом, баловнем свободы,
Другом лени – не был никогда.

     Этому способствовало и знакомство с Белинским.  «Виссарион Белинский произвёл меня из литературного бродяги в дворяне» - позже скажет Николай Некрасов. Белинский был особенно любим.
Молясь твоей многострадальной тени,
Учитель! перед именем твоим
Позволь смиренно преклонить колени!
    Некрасов познал деньги и относился к ним с особым чувством.

   В 20 лет у Некрасова умирает мать.
«Мать, которая всю жизнь прожила нелюбимою, всю-то жизнь прожила для других. Весь свой век под грозою сердитою простояла мать, грудью своей защищая любимых детей.»
      Некрасов вспоминает, что мать умерла, не выдержав семейного деспотизма. Он вспоминает её, как безгласную страдалицу. Как заклинание звучит некрасовское обращение к матери:
«Уведи меня в стан погибающих за великое дело любви!»

          /Звучит песня на слова Некрасова «Меж высоких хлебов затерялося…»/
 
   Некрасов пишет о матери часто, но когда он вспоминает войну, то пишет о всех матерях:
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя,
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя…
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна –
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой  пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слёзы –
То слёзы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…

     Некрасов жалел мать, во многих стихах он вспоминал её, но все его устремления и возможности были направлены на стихи о страданиях людских.
     Сегодня мы разлюбили читать стихи.  Пушкин утверждал, что человек рождён «для вдохновений, для звуков сладких и молитв», а наши вдохновения всё больше упираются в прагматизм.
     Некрасов относится к тем поэтам, которые насыщают народ: «Пускай нам говорит изменчивая мода, что тема старая – страдания народа». Он знал многое о страданиях народа и стал его обличителем. Все страдающие, голодные и холодные имели доступ к сердцу поэта, а он превращал их судьбы в высокую поэзию.
     Сюда же относятся и «Размышления у парадного подъезда», и «Бурлаки на Волге» и «Железная дорога» и многие другие стихи. Они все говорят нам о страданиях людских: всюду мы видим скудный быт, крестьянские будни и тяжёлую женскую долю.
     «Размышления у парадного подъезда» Некрасов писал, зная о чём он пишет: окна его квартиры на Литейном проспекте смотрели на подъезд министра Государственных имуществ, и поэт мог наблюдать сцены, описанные в этом стихотворении. Он видел, как мужики под лучами палящего солнца ищут правды, но швейцар, выметая лестницу, прогоняет их, и тогда они, переминаясь с ноги на ногу, за выступом подъезда ждут барина, чтобы подать ему прошение. Но стон их поэт слышит, зная, что они ничего не добьются и ни с чем побредут к себе, в глухой городишко:

Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал!
      И Некрасов отвечает сам себе, что русский мужик стонет везде.

     Тот же стон услышал он в детстве на Волге. То были бурлаки. Бурлаки это артель рабочих, передвигавших речные суда с помощью верёвочных тросов с лямками. У бурлаков всегда были

Лохмотья жалкой нищеты,
Изнеможённые черты
И, выражающий укор,
Спокойно-безнадёжный взор.
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова,
От века те же «раз и два!»,
С болезненным припевом «Ой!»
И в такт мотая головой.

                /Звучит песня в исполнении Ф. Шаляпина на слова Н. Некрасова «Дубинушка»/

    Вот бурлаки усталые, уселись, развели костёр, и меж собою повели неторопливый разговор. Они говорят о том, чтобы им не помереть и дойти до места назначения, говорят о своей тяжкой доле.
    Некрасов уже стал взрослым, когда вновь оказался на Волге и вновь услышал тот же стон. Ничего не изменилось: на Волге также раздавался этот вой!
     После написания Некрасовым «Выдь на Волгу, чей стон раздаётся?...» Илья Репин изобразил на холсте знаменитых «Бурлаков на Волге».
          «Железная дорога» посвящена чуду тогдашнего времени – Николаевской железной дороге, связавшей Москву и Петербург. Для Некрасова это стихотворение становится знаковым: «Я призван был воспеть твои страданья, терпеньем изумляющий народ», оно становится размышлением над судьбой народа, связанной с трудом, испытанием, голодом.  Некрасов сам голодал, поэтому он знал всё о тяжёлой жизни и понимал нуждающихся:

Мы надрывались под зноем, под холодом,
с вечно согнутой спиной,
жили в землянках, боролися с голодом,
мёрзли и мокли, болели цингой.
Грабили нас грамотеи-десятники,
секло начальство, давила нужда…
Всё претерпели мы, божии ратники,
мирные дети труда!

    Первая железная дорога в России стала сенсацией, а для поэтов – самой модной темой. Все крупные поэты России откликнулись на неё. Не мог обойти её стороной и Некрасов, но у него своя версия этого явления:

Добрый папаша! К чему в обаянии
Умного Ваню держать?
Вы мне позвольте при лунном сиянии
Правду ему показать.
Труд этот, Ваня, был страшно громаден –
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден –
Голод названье ему.
Водит он армии, в море судами
Правит, в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотёсов, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные;
Многие – в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе. 
 
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты,
А по бокам-то всё косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
Чу! Восклицанья послышались громкие!
Топот и скрежет зубов;
Тень набежала на стёкла морозные…
Что там? Толпа мертвецов!
То обгоняют дорогу чугунную,
То стороною бегут. Слышишь ты пение?..
«В ночь эту лунную любо нам видеть свой труд!»
Не ужасайся их пения дикого!
С Волхова, с матушки Волги, с Оки,
С разных концов государства великого –
Это всё братья твои – мужики!
Стыдно робеть, закрываться перчаткою,
Ты уж не маленький!.. Волосом рус,
Видишь, стоит, измождён лихорадкою,
Высокорослый больной белорус:
Губы бескровные, веки упавшие,
Язвы на тощих руках;
Вечно в воде по колено стоявшие
Ноги опухли, колтун в волосах;
Ямою грудь, что на заступ старательно
Изо дня в день налегала весь век…
Ты приглядись к нему, Ваня, внимательно:
Трудно свой хлеб добывал человек!
Не разогнул свою спину горбатую
Он и теперь ещё; тупо молчит
И механически ржавой лопатою
Мёрзлую землю долбит!

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять…
Благослови же работу народную,
И научись мужика уважать.
Да не робей за отчизну любезную…
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную -
Вынесет всё, что Господь не пошлёт!
Вынесет всё – и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе,
Жаль только – жить в эту пору прекрасную
Уж не придётся – ни мне, ни тебе.
         *      *      *
      Николай Некрасов был барином. Барином, которого знали все: и каждый мужик и каждая баба.
      Но это был не только барин, это был страстный человек, любил играть в карты - «Головорез карточного стола» - называли его. Он обожал псовую охоту - «Много травили, много скакали». Мужики и бабы знали не только его самого, они хорошо знали и его собак; а в собаках он знал толк. Не был он равнодушен и к женщинам:

«Постой, проказница, ужо
Вот догоню!».. Догнал, поймал,-
И поцелуй их позвучал
Над Волгой вкусно и свежо.

    Некрасов и в «Английский клуб» ездил, его обвиняли в том, что он – торговец, купец-капиталист и, в то же время -  самый отчаянный коммунист. Да, он был умён, деятелен, с коммерческой хваткой, без которой журналистское дело не поставить. Да, он мог цензору дать взятку – в виде, например, поездки за границу, да, он мог придти на приём к министру и сказать ему комплимент. Всё это дало ему возможность открыть журнал «Современник». Этот журнал был открыт, когда Некрасову исполнилось 26 лет (в 1847 году). Журнал просуществовал почти 20 лет. За это время с ним сотрудничали и Чернышевский, и Добролюбов, и Тургенев и др. Там же Некрасов познакомился и с Панаевой Авдотьей Яковлевной. Она трудилась в «Современнике» литературным сотрудником, а потом стала гражданской женой Некрасова.
       Авдотья Яковлевна была женой Панаева – сотрудника этого же журнала. Общество косо смотрело на её связь с Некрасовым, но это не помешало ей родить троих детей Некрасову. Все они умерли в младенчестве:
Поражена потерей невозвратной
Душа моя, уныла и слаба:
Ни гордости, ни веры благодатной –
Постыдное бессилие раба.
      Некрасов посвятил Панаевой целый цикл стихов, он так и называется «Панаевский цикл», написанный в начале 50-х. (Некрасову 30 лет). 
«Да, наша жизнь текла мятежно, полна тревог, полна утрат.»

Мы с тобой бестолковые люди:
Что минута, то вспышка готова!
Облегченье взволнованной груди,
Неразумное, резкое слово.
Говори же, когда ты сердита,
Всё, что душу волнует и мучит!
Будем, друг мой, сердиться открыто:
Легче мир и скорее наскучит.
Если проза в любви неизбежна,
Так возьмём и с неё долю счастья:
После ссоры так полно, так нежно
Возвращенье любви и участья…

                /Звучит песня на стихи Некрасова «Коробейники»/

     О женщинах писали многие поэты и писатели, и до Некрасова и после.
Но это был их поэтический взгляд на женщин, и это были другие женщины. Некрасов же пишет о простых русских женщинах, о тех, что страдают вместе с мужиками.
      В поэме «Мороз, Красный нос» поэт пишет о народном мироощущении, он пишет о бытие русского крестьянства и,  конечно, при этом не может обойти стороной и русскую женщину:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,-
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдёт – словно солнце осветит!
  Посмотрит – рублём подарит!»
Красавица, миру на диво,
Румяна, стройна, высока,
Во всякой одежде красива,
Ко всякой работе ловка.
И голод и холод выносит,
Всегда терпелива, ровна…
Я видывал, как она косит:
Что взмах – то готова копна!
В игре её конный не словит,
В беде – не сробеет, - спасёт,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдёт!

Всегда у них тёплая хата,
Хлеб выпечен, вкусен квасок,
Здоровы и сыты ребята,
На праздник есть лишний кусок.
Идёт эта баба к обедне
Пред всею семьей впереди;
Сидит, как на стуле двухлетний
Ребёнок у ней на груди.
Рядком шестилетнего сына
Нарядная матка ведёт…
И по сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!

     Слушая это стихотворение, вспоминается такой анекдот: «Выпивают два мужика, после двух стаканов один из них спрашивает:
- Вась, ты можешь  в горящую избу войти?
- Нет.
- А коня на скаку остановить?
- Нет, что ты!
- Вот за что я уважаю тебя, Вась; за то, что ты – не баба!»

   Некрасов пишет о полных женщинах, красивых «бабской» красотой. Не о тех длинноногих «модных худышках», которых сегодня немало.
   Но ведь красота и молодость не вечны. Проходит время и от тяжёлой деревенской жизни и от тех страданий, что приходится бабе переносить, остаётся одно терпение. Терпение, которое помогает бабам выжить вместе с мужиками.

В полном разгаре страда деревенская…
Доля ты! – русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.
Немудрено, что ты вянешь до времени,
Всё выносящего русского племени,
Многострадальная мать!

Зной нестерпимый; равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная –
Солнце нещадно палит,
Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
Жалит, щекочет, жужжит!

Приподнимая косулю тяжёлую,
Баба порезала ноженьку голую –
Некогда кровь унимать!
Слышится крик у соседней полосоньки,
Баба туда – растрепалися косыньки,
Надо ребёнка качать!
Что же ты встала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать!..
       
                /Звучит песня на стихи Некрасова         
                «Что ты жадно глядишь на дорогу…»/

    В 1865 году Авдотья Панаева уходит от  Некрасова (Некрасову 44 года). Отношения стали неинтересными, отношения уже давно потеряли свою новизну и прелесть.
Безумец! для чего тревожишь
Ты сердце бедное своё?
Простить не можешь ты её -
И не любить её не можешь!..
    14 лет длилась эта связь. Некрасов не стесняется писать стихи о любви.  Он любил эту женщину – это была яркая личность, но…она ушла. Он остался одинок, и с тоской вспоминает и совместную жизнь с её приливами и отливами, и ревность, и глубокое человеческое чувство.
Я вспомнил всё… Одним воспоминаньем,
Одним прошедшим я живу –
И то, что всё казалось нам страданьем,-
И то теперь я счастием зову…
    Она была красива, женственна, умна, образована, прекрасно писала и руководила салоном литераторов. Некрасов очень горевал, когда расстался с ней.

Где твоё личико смуглое,
Нынче смеётся кому?
Эх, одиночество круглое!
Не посулю никому.
А ведь, бывало, охотно
Шла ты ко мне вечерком;
Как мы с тобой беззаботно
Веселы были вдвоём!
Как выражала ты живо
Милые чувства свои!
Помнишь, тебе особливо
Нравились зубы мои;
Как любовалась ты ими,
Как целовала, любя!
Но и зубами моими
Не удержал я тебя…
     Панаева Авдотья Яковлевна оставила нам заметки о жизни Николая Некрасова. Сначала она публиковала их в журнале «Современник», а потом – в отдельной книге. Талантливый мемуарист, Панаева оставила чуть ли не лучшие воспоминания о зарождении журнала «Современник» и о его создателе Некрасове, о талантливом журналисте и о сложном человеке.
                *     *     *

     Тема декабрьского восстания 1825 года волновала многих поэтов. Она также волновала и Некрасова, но волновала она его, как певца о страданиях женщин, он часто писал о женщинах.
     Слушая «Записки» княгини Волконской, он был потрясён героизмом этой
женщины, и тогда у него возник замысел этой поэмы. Это было примерно в 1871-1872г.г. В этой поэме Некрасов показал нам двух княгинь: Екатерину Трубецкую и Марию Волконскую, которые ставили долг жены превыше всего. «Вы – наши ангелы!» говорили им ссыльные.
     Одна из них – Мария Волконская – была одной из 4-х дочерей генерала Раевского, героя Отечественной войны 1812 года. С этим семейством Пушкин отправился путешествовать по Кавказу, и там же он полюбил Марию. Это была его затаённая любовь. Вот как пишет Волконская об этом:   
Всё наше семейство поехало в Крым,
И Пушкин отправился с нами.
Мы ехали весело. Вот, наконец,
И горы и Чёрное море!
Велел постоять экипажам отец,
Гуляли мы тут на просторе.
Тогда уже был мне 16-тый год,
Гибка, высока не по летам,      
Покинув семью, я стрелою вперёд
Умчалась с курчавым поэтом.

     Но в 18 лет отец выдал её замуж за генерала, князя Сергея Волконского. «Ты будешь с ним счастлива!» - круто решил старик; - Возражать я не смела.»
Сергей возглавлял Тайное общество, но она ничего об этом не знала. И только, когда муж понял, что и за ним придут тоже – вот только тогда она «ясно сознала, что с  мужем моим недоброе что-то творится…»   
Несмотря на то, что муж был государственный преступник «Так мало мы жили под кровлей одной, так редко друг друга видали…» она решила ехать к нему в Сибирь. И хоть Мария отвергала идеи декабристов, но муж её «дороже Отчизны не знал ничего, боец, не желавший покоя».
     Бесправный, страдающий Сергей находился на каторге в 12 км от Нерчинска. Мария преодолела все препоны, которые ставили перед ней:
- она потеряла родившегося здесь сына (он умер в 2 года; надгробную эпитафию младенцу написал А. Пушкин, в знак любви к его матери),
- проехала на лошадях 6000 км,
- стала каторжанкой,
но приехала к мужу.
Сибирь так ужасна, Сибирь далека,
Но люди живут и в Сибири!..
              *
И добрых людей я встречала и там,
На крайней ступени паденья.

     И прежде чем обнять мужа, она наклонилась и поцеловала его оковы. Это - без всякого преувеличения - историческая сцена, и Некрасов изобразил нам её:
Невольно пред ним я склонила
Колени и прежде чем мужа обнять
Оковы к губам приложила!..
     Позже из этих же оков Сергей выковал жене подарок – железный браслет.
Последнюю, лучшую сердца любовь,
В тюрьме я ему подарила!
                /Музыка/
    Также грустно и также трепетно Некрасов писал и детям и о детях.
У него у самого было несладкое детство: как мы уже упоминали, он жил с властолюбивым отцом, который угнетал мать, хотя мать  была хороша собой, образована, музыкальна, окончила женский пансион. Но Некрасов помнил, что умерла она, не выдержав семейного деспотизма.
     Он помнил, как отец насмехался и гонял детей, помнил, как ему самому в 17 лет пришлось уехать в Санкт-Петербург, где он бедствовал, но к отцу не вернулся. Не зря Ф.М.Достоевский, хорошо знавший Некрасова, говорил о нём, что это было «раненое сердце».
Однажды, в студёную зимнюю пору,
Я из лесу вышел;  был сильный мороз.
 Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И, шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведёт под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах…, а сам с ноготок!
-Здорово, парнище!
                -Ступай себе мимо!
-Уж больно ты грозен, как я погляжу!
 Откуда дровишки?
                -Из лесу, вестимо;
 Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
(В лесу раздавался топор дровосека.)
-А что, у отца-то большая семья?
-Семья-то большая, да два человека
 Всего мужиков-то: отец мой да я…
-Так вон оно что! А как звать тебя?
                -Власом.
-А кой тебе годик?
                -Шестой миновал…
Ну, мёртвая! – крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.

   Он в молодости бичевал себя, хотя мог стерпеть и жить в усадьбе, но не захотел этого. Некрасов знает, что надо бороться за жизнь, он знает, как бороться за жизнь, и этим наделяет своих ребятишек.
- Ну, пошёл же, ради бога!
Небо, ельник и песок –
Невесёлая дорога…
Эй, садись ко мне, дружок!
Ноги босы, грязно тело,
И едва прикрыта грудь…
Не стыдится! что за дело?
Это многих славный путь.

Вижу я в котомке книжку,
Так учиться ты идёшь…
Знаю: батька на сынишку
Издержал последний грош.
Или, может, ты дворовый,
Из отпущенных?.. Ну что ж!
Случай тоже уж не новый –
Не робей, не пропадёшь!
Скоро сам узнаешь в школе,
Как архангельский мужик
По своей и божьей воле
Стал разумен и велик.
Не без добрых душ на свете,
Кто-нибудь свезёт в Москву,
Будешь в университете –
Сон свершится наяву!
Там уж поприще широко;
Знай работай, да не трусь…
Вот за что тебя глубоко
Я люблю, родная Русь!
Не бездарна та природа,
Не погиб ещё тот край,
Что выводит из народа
Столько славных то и знай, -
Столько добрых, благородных,
Столько любящих душой,
Посреди тупых, холодных
И напыщенных собой!

     Николай Некрасов хорошо понимал, что великие и гениальные люди могут выходить и из простого народа, и намекает в этом стихотворении на Михаила Васильевича Ломоносова, который стал великим учёным в 18 веке.
     У Некрасова есть несколько стихотворений, написанных специально детям, но их с удовольствием читают и взрослые люди. Это и «Дядюшка Яков», и «Генерал Топтыгин», и «Дедушка Мазай и зайцы» и др. Почти все они построены на обильном фольклорном материале.
Слушаем отрывок из «Генерала Топтыгина»:
Дело под вечер, зимой,
И морозец знатный.
По дороге столбовой
Едет парень молодой,
Ямщичок обратный;
Не спешит, трусит слегка;
Лошади не слабы,
Да дорога не гладка –
Рытвины, ухабы.
Нагоняет ямщичок
Вожака с медведем:
«Посади нас, паренёк,
 Веселей доедем!»
- Что ты? с мишкой?
- Ничего! Он у нас смиренный;
 Лишний шкалик за него
 Поднесу, почтенный!»
- Ну, садитесь!  -  Посадил
Бородач медведя,
Сел и сам и потрусил
Полегоньку Федя…         и так далее…

     Николай Некрасов писал и водевили. Один из них ставит московский театр.

      В 1870 году Некрасов (ему 49 лет) сближается со своей будущей женой Зинаидой Николаевной, но обвенчается он с ней только через 6 лет, в 1877г.  До этого, расставшись с Панаевой, он чувствовал себя «одиноким и потерянным». Зинаида Николаевна была некрасовской последней любовью:
Ты ещё на жизнь имеешь право.
Быстро я иду к закату дней.
Я умру – моя померкнет слава,
Не дивись и не тужи о ней.
      Да, он быстро шёл к своему закату:
Умру я скоро.
Жалкое наследство, о, родина,
Оставлю я тебе.               
                В конце 1876 года во время долгой и мучительной болезни Некрасов писал:
Скоро стану добычею тленья.
Тяжело умирать.  Хорошо умереть;
Ничьего не прошу сожаленья,
Да и некому будет жалеть.

      Некрасов хорошо понимал, что стихами он ничего не заработал и поэтому писал:
Безвестен я. Стихами не стяжал
Ни почестей, ни денег, ни похвал,
Стихи мои, - плод жизни несчастливой,
У отдыха похищенных часов,
Сокрытых слёз и думы боязливой.

     27 декабря 1877 года  поэт умер.
Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.

                *      *      *
   С момента смерти Некрасова прошло 144 года. Срок немалый. Что изменилось на Руси?
-  Технический прогресс  -  понятно,
-  автомобили заменили лошадей,
-  появились космические ракеты, мобильные телефоны, интернет…
А жизнь народа?    Полегчало ли?



Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая -  «страдания народа»,
И что поэзия забыть её должна, -
Не верьте, юноши!  Не стареет она.
О, если бы её могли состарить годы?

   Что изменилось с тех пор? Если отъехать от Москвы, там всё то же самое:
- и плохие дороги,
- и ветхие дома,
- и уныние, вымирание,
- исчезновение деревни…
И одновременно – уголки капиталистического рая. Те же парадные подъезды, где новые господа сытые и холёные вершат судьбы простых людей:
Что тебе скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
      Ничего не изменилось за это время в России: как были баре, так и остались (чиновники назначили себе пенсии повышенные, несравненно больше, чем у простых тружеников, вышедших на пенсию.)
     Николай Некрасов не стеснялся писать и говорить именно о русских:
- Назови мне такую обитель, где бы русский мужик не стонал!
- Есть женщины в русских селеньях… и т.д.

    Нынешняя Россия как бы разделена на две части, о чём  говорил Некрасов – на «нищую и убогую» и на «могучую и обильную»:
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка – Русь!
В рабстве спасённое
Сердце свободное –
Золото, золото
Сердце народное!
Сила народная,
Сила могучая –
Совесть спокойная,
Правда живучая!
Русь не шелохнется,
Русь – как убитая!
А загорелась в ней
Искра сокрытая -
Встали – небужены,
Вышли непрошены,
Жита по зёрнышку
Горы наношены!
Рать подымается –
Неисчислимая,
Сила в ней скажется
Несокрушимая!
Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и забитая,
Ты и всесильная,
Матушка – Русь!
                /Звучит песня о России/


              К О Н Е Ц