Отрезвление по-Гегелю

Мужик просыпается с серьёзного бодуна.
Открывает глаза, ничего не может понять, кто он? Где он?
С кем он? Какое сейчас время?
Он даже не может сказать себе жив он или уже мёртв?
Это и есть великое ужасающее - НИЧТО. Лишь через какое-то время в кромешной тьме памяти стали появляться крупицы -НЕЧТО...
В начале это нечто,  больше напоминало бесцветные снежинки, которыми играет разъяренная метель. Понемногу эти снежинки стали приобретать разные оттенки серого, затем буро-зеленого цвета. Потом к этому начал примешиваться тошнотворный запах блевотины и перегара. Этот невыносимый запах был страшнее тысячи вонючих, нестиранных носков и чего-то еще исподнего…
От этого зловония в голове ухнуло что-то гранатой. Виски сдавили чугунные тиски. Все тело содрогнулось, дернулось так будто его отбросило взрывной волной. Ноги начали исполнять какой-то дикий твист.  Все тело мгновенно  стало мокрым, липким…  Было чувство что его прошило тысяча тысяч мелких иголок. Все тело сжалось, в один монолит или как неисчислимое количество пружинок. И это еще не все. Неожиданно он почувствовал такую неимоверную тяжесть, будто его придавила своей пяткой Вселенная. Дышать было не возможно, он только хрипел и чувствовал как глаза вращаются в глазницах и хоят только одного - выпрыгнуть вон! Если бы кто-то увидел его сейчас при свете он увидел бы сине-бардовую морду, которой можно пугать в храмах богобоязненных прихожан.   В этом страшном напряжении и кромешной темноте, вдруг мелькнула крошечная звездочка и мгновенно все тело обмякло, как бы растекаясь «по тарелке», как это случается с размороженными овощами. Снова исчезли все ощущения – опять это НИЧТО, но теперь ОНО уже было каким-то невесомым, парящим.
В уме появились разноцветные облака, они как пазлы начали склеиваться между собой. Так из НИЧТО стало очерчиваться осмысленное БЫТИЕ.
Первое, что он вспомнил, было свое ИМЯ – Иван. В детстве мама его звала всегда Ванечка. Даже когда он вернулся из Афгана, прострелянным, пропавшими порохом верзилой в голубой десантной тельняшке с наколотым на груди орденом, она продолжала называть его Ванечкой. Снова память стала превращаться в смутные силуэты… Опять – НИЧТО…
Неожиданно Иван вдруг вспомнил проповедь одного своего собутыльника попа Архелая.
 Архелай пристально всматриваясь в наполненную рюмку американскими висками,
задал риторический вопрос: «Что есть Ад?» После этого он как пионер с горном, резко запрокинул голову, будто швырнул содержимое  стопарика в самую бездну Ада. Архелай замер, долго нюхал солёный огурец. Откусив огурец, он снова замер, как гончая перед затаившейся дичью.
Потом как-то дернулся плечами, будто лань, которая неожиданно увидела перед собой тигра...
И сам же ответил на свой вопрос: «Это любое место, если ты не дошёл до Рая"
Снова в сознании на какое-то время наступила темнота…   Вот ОНО –  опять это устрашающе  «НИЧТО»!
Мужик начал прислушиваться к своему дыханию. Дыхание то появлялось, то исчезало. В висках стучала только одна мысль: «Жив ли?»
В какое то мгновение он услышал свой собственный храп. Сейчас для него это было больше, чем выстрел крейсера «Аврора». Это означало, что он – жив! Уф!!!
Как никогда, он с наслаждением слушал свое дыхание. О, это была сама симфония ЖИЗНИ! Это было Бытие – БЫТИЯ!
Он не заметил для себя, как это на и благодушное состояние испарилось, исчезло, оставив после себя ощущение беспредельной пустоты – неисчерпаемого НИЧТО.
Иван, что есть силы сжал подушку и долго рыдал, заливая подушку слезами, так обильно, будто вода пробила некогда железобетонную плотину. Иван стал ощущать больше сердцем, чем умом, как начинает убывать в его сердце океан яда. И вот о чудо, посреди этого океана появился крошечный островок. Это было началом великого БЫТИЯ – Бытия истинного «Я»!
Когда он убедился что он жив(Бытие себя). Он начал осматривать пространство вокруг себя.
Поскольку света не было, то вокруг было только НИЧТО
Наконец его глаза стали различать нечто.
Так НИЧТО снова возникло НЕЧТО. Это было прямоугольные очертания похожие на окно…
Боже мой! Благодарю Тебя, может для меня будет еще одно утро!