Андрюшкино заблуждение

Андрей Миллер, а для сельчан – просто Андрюшка, вернулся со срочной службы домой, и не один. Эта новость молнией разлетелась по селу, и все сгорали от нетерпения увидеть ту, которую он привёз. Как назло, день был воскресный, а значит выходной, потому, сельчане с раннего утра устроили прогулку возле дома его родителей, будто им дома нечем было занятся. Через полчаса, сельчанам надоело пустое времяпрепровождение, и все, не исключая детей, столпились у ворот дома, и стали громко роптать. Заводилой стал дед Молотков, сосед Миллеров:
– Эй, Фёдор Иваныч, почему ты прячешь от нас сына? Мы почитай больше трёх лет не видели твоего Андрюшку, пусть выйдет, уж больно любопытно взглянуть на него. Чай вымахал под два метра, да и силёнок, наверное, прибавилось! Уходил-то он, худеньким, все диву давались, как же он будет нести солдатскую повинность. Да опять же, живым, и здоровым – спасибо небесам, вернулся из этой мясорубки...
Высказав всё, что он считал нужным, дед Молотков так и остался стоять, вцепившись руками в штакетины забора, напряженно глядя на дверь, будто та, могла ответить на заданный вопрос.
Тишина стояла такая, что раздавшееся чириканье воробышка, показалось громом небесным. За воробьём, следом загомонила толпа. Кто-то из мужчин, громко выкрикнул:
– Федька, и как это понимать? Празднуешь возвращение Андрюхи в одну харю, а мы, что, уже не всчёт?
После секундной тишины, как по мановению волшебной палочки, заговорили все разом, и кроме галдежа, ничего небыло слышно.
И тут наконец-то, дверь отворилась, и на пороге появился Фёдор Иванович. Шум и гам мгновенно прекратились, и наступила тишина.
– Доброе утро, сельчане! – что это вы стоите с такими недовольными лицами, да ещё с утра? Я хотел к обеду обойти село, и пригласить вас на сегодняшний вечер к нам, чтобы отметить возвращение сына. А сейчас, Андрейка ещё спит. Спасибо, что вы не забыли его, и добро пожаловать – часам к четырём.
Сказав это, хозяин ушел в дом, закрыв за собою плотно дверь. Сельчане постояли ещё некоторое время с неудовлетворённым любопытством, но довольные приглашением, стали расходиться.
К четырём часам, двор Миллеров был полон гостей. У всех было приподнятое настроение, и конечно же, неуёмное любопытство. Фёдор Иванович с супругой Августой Карловной, были среди гостей. Вокруг слышались шутки, смех. Расставленные столы ломились от яств, и напитков. Постарались все, начиная от хозяйки и заканчивая каждым гостем. Сельчане разбились на группки и переговариваясь посматривали на дверь. Наконец, дверь широко отворилась, и на пороге возник – виновник торжества. Все дружно ахнув, потянулись к нему. Через мгновение, Андрей был окружон мужчинами, и каждый считал своим долгом пожать ему руку, или похлопть по плечу, высказав этим своё восхищение. Перед ними больше небыло того худенького, робкого мальчика, который уходил на службу. А стоял высокий парень, который отдав долг Родине, вернулся в родное село возмужавшим, крепким мужчиной. Перекрывая голоса гостей, Фёдор Иванович пригласил всех занять места за столами.
Прошло довольно много времени, все были уже сыты и навеселе, но им всё ещё не представили ту, ради которой все здесь собрались. Не выдержав, дед Молотков, вновь взялв инициативу в свои руки, встав, он обртился к хозяйке дома:
– Августа Карлона, вопрос к тебе: – когда вы наконец-то представите нам суженую Андрюшки? Нехорошо же, скрывать ту, которая должна будет жить среди нас, то есть в нашем сообществе. Затем посмотрев на её красавца сына, сказал:
– Андрюха, не доводи до греха! А то я сам с усам, пойду и приведу под белы рученьки твою невесту:
– Не надо, дед Митрофан, я сам схожу за ней!
За столами воцарилась тишина, все с нетерпение ждали выхода невесты. Солнышко уже уходило к горизонту, но было ещё ярким и тёплым. Его лучи падали на входную дверь, освещая её. И когда, на пороге показался Андрей, и рядом с ним возникла его суженная, все ахнув, молча уставились на неё. Перед ними стояла некрасивая, с перекошенным ртом особа, да и правая нога была короче левой. Она опиралась о плечо Андрея, а вес тела перенесла на левую ногу и казалось, что правая нога повисла в воздухе. И выход невесты был неприятным и жалким. Внимательно оглядев всех гостей, девушка сказала:
– Меня зовут Аделаида Ивановна, прошу любить и жаловать! Надеюсь, что мы с вами найдём общий язык.
И поклонившись, она, придерживаясь за косяк ушла в дом.
Во дворе стояла звонкая тишина. Сколько она длилось, неизвестно. Казалось, что с тишиной замерло и время. Гости, потупив взор и опустив головы, стали молча расходиться, ворча:
– Иш ты, никчемная, а гордости, хоть отбавляй!
Кто-то из женщин скорбно констатировали: – Это бабоньки, Андрюшкино заблуждение!
У Миллеров, остались тлько родственники. Мужчины выкурив по папироске, снова сели за стол. Фёдор Иванович, взяв в руки бутылку водки, раскрутил её так, что внутри образовалась воронка и стукнув ладонью по дну, выбил пробку и налил мужчинам по полному стакану, сказав:
– Давайте выпьем за мою невестку, и до дна!
И первым поднёс ко рту стакан, через секунду стукнул им по столу, да так, что он рассыпался на молюсенькие осколки. И только тогда, стаканы были опустошены другими. Никто, из оставшихся гостей, не затрагивал разговор о невестке.
Женщины пили чай, а мужчины решили выпить по второму разу, но уже за Андрея. Все сидели за одним столом и тихо переговариваясь о повседневных делах, не заметили Аделаиду, которая выйдя во двор стала убирать со столов посуду.
Несмотря на свою хромоту, она, когда за нею не наблюдали, переваливаясь как уточка, быстро двигалась и делала всё бесшумно. Когда женщины решили взяться за уборку, посуда была уже убрана, а столы сияли чистотой. Переглянувшись, женщины многозначительно улыбнулись Августе Карловне: – «мол, а невеска то, ничего, расторопная».
На следующий день, Аделаида, хромая, шла по главной улице с гордо поднятой головой, кивая всем, кто с любопытством наблюдал за нею. Подойдя к магазину, почтительно поздоровалась с бабулями, которые сидели под солнышком на лавочке грея свои старые косточки. С лёгкостью открыла тяжелую дверь магазина, и войдя, так же, непринуждённо, пожелала доброго утра всем присутствующим.
Женщины, расступившись, пропустили её к прилавку, в разнобой отвечая на её приветствия. Аделаида купила нужные продукты, сложилила их в сумку и, посмотрев на присутствующих сказала:
– Хорошего вам дня!
И пошла к двери, не замечая, или делая вид, что не замечает, саркастические или соболезнующие взгляды женщин.
Когда дверь за ней закрылась, все разом, кто с жалостью, кто передразнивая её, произнесли: – Ишь ты, Аделаида Ивановна! Скажите на милость, Косоротая Хромоножка, а туда же – Аделаида Ивановна.
– Чай ниспослана из ада коль имя её Ада, проговорила какая-то старуха.
Обсуждения прервала продавщица:
– Так, что трещим? Говорите кому, что!
Но собравшимся, было не до покупок. Они оживлённо стали обсуждать жену Андрея, где в каждой фразе было столько горького непонимания в его выборе, что казалось, не Андрею жить со своим выбором, а их сыновьям. И через фразу звучало:
– Господи, помилуй и огради моего сына от такой Косоротой Хромоножки! Или – Не дай Бог, чтобы мой сын привёз такую Косоротую Хромоножку!
И с этого дня, имя Аделаида больше не произносилось. За ней укрепилось прозвище – Косоротая Хромоножка! А иногда употребляли одно из двух прозвищ:
– Косоротая или Хромоножка. Кому, как приходило на ум.
Конечно в присутствии Миллеров, она Была Аделаидой, но, а в остальное время – Косоротая Хромоножка.
Родителей Андрея, такое отношение к невестке больно ранило, но что они могли поделать, если это был выбор сына. Он их заранее, в письмах подготовил, послал фотографию где они с Аделаидой стояли в обнимку, и просил не обсуждать этот вопрос по их прибытию, а принять его суженную, как полагается. Ничего больше не объясняя.
Прошло довольно много времени, казалось, что страсти должны были бы уже улечься, но Аделаида по отношению к себе вызывала у односельчан неоднозначное чувство. Кто-то относился к ней, как к юродивой, другие высмеивали её за то, что с такой рожей и хромотой не постеснялась навазаться такому красавцу в жены. Её хромота притягивала издали взгляды прохожих. А когда, ей смотрели в лицо, то проходя мимо оглядываясь, сплёвывали. Даже старики, сидя на лавках у своих домов, глядя ей вслед, долго качали головой.
Прошло уже несколько месяцев со дня возвращения Андрея из армии, об Аделаиде стали говорить, что она, неплохой человек, добрая, внимательная, искреняя. Но ей не могли простить её изъяны. Мужчины, часто подначивали Андрея на работе:
– Андрюха, открой секрет, как ты милуешься со своей женушкой. Поди после любовных утех плюешься и крестишься, выбравшись из Ада.
Только пробить броню терпения им не удавалось. Анрей, слушая их в полуха лишь улыбался. Его родители, тему о невестке никогда не поддерживали. Лишь осуждающе глядя на собеседника, переводили разговор на другие темы, и поболтав ни о чём, раскланявшись, шли своей дорогой. В конце концов, их оставили в покое.
Но однажды сельчан потрясло то, что их Хромоножка стоит не только уважения, но и поклонения.
А произошло следующее: – в два часа ночи, у соседей Миллеров, случился какой-то переполох. Во всех окнах горел свет, и за шторами виднелись мечующиеся тени. Первой проснулась Аделаида. Подойдя к окну, она увидела бегающих по дому людей, и поняла, что там, за окнами, в доме соседей происходит что-то экстрординарное. Она быстро оделась, и выскользнув тенью из спальни, с «тревожным чемоданчиком» * в руках, направилась к ним. Она постучалась в дверь, ей тут же, открыли.
– Что происходит? – Встревоженно спросила Аделаида соседку.
– У нашей снохи, начались преждевременные роды. Ей рожать только через две недели, поэтому мы были спокойны, и не увезли в райцентр.
– Ничего страшного, значит малыш родится дома. Где тут у вас можно помыть руки?
Соседка, Софья Петровна, не задавая вопросов, отвела её в ванную комнату, и пока Аделаида мыла руки, она с полотенцем в руках, рассказывала, что, по её мнению,
вызвало преждевременные роды. И они думают, что малыш мёртв, так-как он не подаёт признаков жизни.
Войдя в спальню, Ада быстро оценила происходящее. Показав рукой на дверь, тихо сказала собравшимся домочадцам:
– Прошу всех покинуть спальню, кроме Софьи Петровны.
Опустив головы, все послушно вышли. Аделаида открыла свой медецинский чемоданчик, выложила нужные инструменты на ночной столик, и склонилась над стонущей роженицей. Молодую женщину покинули силы, она была бледна и до крови искусаны губы. Оценив обстаноку, она велела Софье Петровне приготовить чистые полотенца, принести тёплую воду. И склонившись над молодой, беспомощной женщиной, тихо сказала:
– Катенька, главное, не переживай, всё будет хорошо! Ты только внимательно слушай, и выполняй мои приказания. Поняла?
Кивнув головой, роженица замерла. Ада присев на стул, стала тереть ладони, таким образом разогревая их, потом откинула одеяло и принялась круговыми движениями массажировать живот. Затем, двумя руками, лёгкими движениями с боков к пупочку, будто подтягивая что-то, продолжила массаж. Катя, расслабившись под руками Аделаиды, вдруг почувствовала, как малыш шевельнулся. Чуть приподняв голову, она шепнула:
– Он очнулся, он очнулся!
– Ты думала, что он спит?
– Нет, мы думали, что он умер!
– Ну и зря, нельзя прогнозировать такое, ещё не родившемуся малышу! А сейчас сконцентрируйся, на подходе схватки, продолжая массаж, сказала она.
В комнату вернулась Софья Петровна, с полотенцами на плече, и с тазом тёплой воды. В это время, ночную тишину прорезал душераздирающий крик. От неожиданности, у Софьи Петровны, выпал таз из рук, и она застыла изваянием посреди комнаты. Глянув на неё, Ада прикрикнула:
– Софья Петровна, бегом за водой!
Дородная соседка, стрелой вылетела из комнаты, и через пару минут вернулась с полным тазом воды. И трясущимися руками поставила его на стул. Затем, кто-то приоткрыв дверь, поставил ведро с тряпкой, чтобы собрать лужу воды с пола. Но, Аделаида уже ничего не видела, и не слышала, она была полностью поглощена своей работой. Прошло немало времени, прежде чем в доме раздался плач малыша.
Обтерев его, и запеленав, Ада сказала:
– У вас в семье, появился ещё один мужчина.
И положила малыша на подушку, рядом с обессиленной мамой.
Дав ей отдохнуть, Аделаида вновь занялась ею, и доведя свою работу до конца, разрешила себе расслабиться. Затем помогла молодой маме, приложить своего первенца к груди. И когда Катюша, подняла свои счастливые глаза, они выражали такую благодарность Аде, что она улыбнулась в ответ и удовлетворённо прошептала:
– Слава Богу, что всё у нас прошло благополучно! А какого красавца ты родила! Твои муки стоили того. Ты согласна?
– Конечно же, я согласна! Но, я так же, знаю, что без вас Аделаида Ивановна, я бы не справилась. И мы назовём своего сына, Альбертом. Пусть заглавная буква имени будет всегда напоминать нам, кто подарил жизнь нашему мальчику. Спасибо вам, спасибо!
Когда в семь часов утра, Ада вышла на улицу, её встретили женщины близлежащих домов, и в их глазах, обращённых к ней, было столько тепла и уважения, что у неё от увиденного замерло сердце. Улыбнувшись им, она устало заковыляла домой.
Этот день, стал днём признания Ады. Больше никто, никогда, и нигде не произносил уничижающе – Косоротая Хромоножка.
Её стали звать по имени, отчеству: – Аделаида Ивановна, и при встрече кланяться.
Но Ада, в глубине души, не могла им простить, ту, первую встречу, когда сельчане собрались в доме родителей мужа, только ради неё, и, как они встретили её тогда на пороге дома. Сколько было в их глазах: презрения, непонимания, негодования, и отвращения. И, как после всего этого ей, в одночасье, взять и забыть ту боль унижения, которая грызла её до сих пор.
Но, как гласит людская мудрость: – Всё перемелется – мука будет!
Теперь, когда кто-то из сельчан заболевал, шли только к Аделаиде. И каждый раз удивлялись тому умению и терпению их Адочки. Никто из сельчан, не помышлял о том, чтобы ехать в райцентр и сидеть там в очередях часами. Так и повелось, всех лечила только она, Аделаида Ивановна.
Между тем время шло, наступила осень, самая горячая пора для сельчан. Сбор урожая пшеницы, когда восемьдесят процентов мужчин проподали за штурвалами комбайнов, трактаров, за рулём машин. Женщины были заняты сбором овощей, и другими работами, относящимся к сельскому хозяйству. Закончилась жатва жнивья, на элеваторы сдано зерно, с полей завезены на фермы сено, солома. Женщинами собраны овощи, произведена всевозможная засолка. Приведены в порядок и утеплены базы для скота. Отремонтирована и утеплена птицеферма. И, как сказал дед Митрофан:
– Подготовка к зиме, прошла успешно, и мы с чистой совестью можем встретить новый год.
К тридцать первому декабря, молодёжь подготовила трогательный спектакль о своих сверстниках. На клубной доске объявлений, появилась афиша, где яркими красками была расписана программа вечера. Спектакль назывался «Её друзья», по сценарию Виктора Розова.
Старшее поколение с интересом ждало это событие. Но, впереди, был ещё целый месяц. Жизнь шла своим чередом, все были заняты своим делом, но где-то глубоко в душе каждого, теплилась искра чуда. А вдруг, что-то произойдёт в этот вечер! Ведь именно в новогодние вечера, происходят хоть и маленькие, но чудеса...
И вот, наконец-то настал он, Новогодний вечер! Клуб наполнился нарядными людьми, вокруг сияющие глаза и весёлые лица. Среди сельчан виднелись и незнакомые лица, это были приехавшие родственники к некоторым из них в гости. Вокруг слышались восклицания, поцелуи, радостный смех и: – а ты помнишь? Или – а ты вспони!
Перекрывая смех и гомон прозвенел первый звонок. Люди стали занимать места там, где им нравилось. И конечно же, рядом с теми, кто был им интересен, с кем можно было в антрактах пошептаься.
Когда зрители, заняв места, успокоились, прозвенел второй звонок. К рампе подошел ведущий и попросил разрешения, представить им своего друга, который приехал в гости и привёз с собою кассету, которая содержит информацию о наших парнях, которые несли нелёгкую службу в Афганистане. Кстати, наш Андрей Миллер тоже служил там.
Из-за кулис, вышел молодой мужчина, и смущаясь, представился: – меня зовут Сергей, и я хочу вам рассказать, как попала эта кассета ко мне:
– Это произошло тогда, когда нашу роту дембелей, бросили в последний бой с моджахедами. Был обычный день, мы приводили в порядок свою дембельскую форму, нашивали лычки, привинчивали значки, у кого они были, кто-то добавлял в альбомы фотографии. И тут прозвучало: – Марш бросок в горы. Это значило – в бой.
Не буду вам рассказывать о том, что вы слышали не раз по радио и, читали в прессе. Скажу только, что не все вернулись из того боя. Нам, кому судьба выпала жить, вернулись в свою военную часть с трофеем. Тоесть, мы отбили у моджахедов американского журналиста. Он находился среди нас неделю, затем, его передали американскому посольству. Но за эту неделю, мы – вышедшие с ним из боя, успели
подружиться. Много им было рассказано о афганских боевиках, которые ни во что не ставили солдатские жизни, особенно шурави, то есть – русских солдат.
И однажды, он предложил нам посмотреть снятый им фильм, о боях с русскими, который остался у него, так-как он спрятал кассету, и при обыске небыл обнаружен моджахедами. Посмотрев его, мы с ребятами очень долго его уговаривали, чтобы он нам подарил эту кассету. И сегодня она у меня здесь, с собой. Если у вас есть желание, посмотреть на героев, кто остался навеки там в Афгане, и на тех, кто выжил и находится среди нас, то я передам её киномеханику. Просмотр много времени не займёт, зато, вы сможете оценить героические поступки наших ребят, и помянуть добрым словом оставшихся там...
Эал одобрил это предложение, и киномеханик влючил её для просмотра.
Когда появились первые кадры фильма, в зале стояла тишина. Но когда начался неравный бой между советскими солдатами и моджахедами, и когда наши мальчишки отважно сражаясь, стали падать, подкошенные откуда-то сверху пулемётами, зал ожил.
И вдруг, зал ахнув, замер...
На экране, впереди всех, с автоматом на перевес, бежал их Андрюшка. За ним бежали незнакомые ребята, им надо было занять очередную высотку. Откуда-то сверху, стреляли по ним, пули свистели над их головами, но они, пригнувшись, бежали к своей цели. Вдруг, рядом с Андреем, прошитый автоматной очередью, будто споткнувшись, упал мальчик. Но рота бежала вперёд, и вновь падает другой, третий, четвёртый боец. Бой шел ожесточенный. Наши ребята успели занять нужный рубеж, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Вдруг, откуда-то сверху, застучал пулемёт, пули свистя, летели вниз, прошив грудь парню, который бежал рядом с Андреем. Зал вскрикнув, замер.
В это время, на подмогу ребятам подоспели вертушки, они стали сверху обстреливать позиции моджахедов. Один из вертолётов, был с красным крестом на борту, который приземлился в центре происходящего.
Открыв дверь, и выбросив трап, из него спустились солдаты с носилками, следом спустились две медсестры с тревожными чемоданчиками. Девушки, пригнувшись бежали туда, где лежали раненные солдаты. Одна из них подбежала к парню, бежавшему рядом с Андреем, и стала оказывать ему помощь. Сельчане замерли, они в ней узнали Аду. Девушка бесстрашно приподнав его голову, положила её на колени, и стала накладывать повязку на грудь. Делала она это быстро и профессионально. Затем ввела в вену какое-то лекарство и позвала солдат с носилками. Согнувшись под тяжестью солдата, они быстрым шагом понесли его к вертолёту.
Затем объектив оператора вновь отановился на Аделаиде. Высокая, красивая медсестричка, пригнувшись, бесстрашно бежала к другому, упавшему солдату. Подбежав к раненому, не обращая внимания на свист пуль, она, присев, подняла его голову и стала накладывать повязку, лицо солдата попало в объектив камеры, зал ахнул, и вновь замер. Это был Андрей, их Андрюшка! Ада обернувшись, махнула рукой санитарам и тут, она увидела, как сверху, из-за скал, из трубы* с грохотом вылетело пламя, и прямо на них летел огненный шар. Не раздумывая, она прикрыла собой Андрея. Снаряд взорвался рядом с ними.
В зале послышались женские всхлипы.
С вертолёта установили откуда стреляли из трубы, тоесть из РПГ – 7. Круто развернувшись, вертолёт направился к точке, где укрылся моджахед и не жалея огня уничтожили эту точку. Затем оператор, развернув камеру, стал снимать завершение боя. Последние кадры фильма закончились, и несколько секунд на белом фоне, был слышен только шорох плёнки. Пока киномеханик не выключил установку.
Включили свет, но в зале стояла тишина...
Наверное, в этот момент, каждый сидевший в зале, был ещё там, и проживал каждый миг боя, и корил себя за то, что, не зная причины, невзлюбил Аду за внешний вид.
Когда прозвенел третий звонок, зритель в зале, вздрогнул.
Но, тут раздвинулся бархатный занавес, и пошли сцены из жизни десятикласников. Это был добрый спектакль о слепнущей десятикласснице Людмиле, которой школьные товарищи и учителя помогли не упасть духом, получить аттестат зрелости и поступить в институт. Талантливо, с юношеским задором, была воссоздана молодёжью атмосфера светлых пятидесятых. Будто они раскрыли окно в прозрачное, светлое утро, сыграв трогательную историю юношеской дружбы, и первой любви, с надеждой на будущее.
Таким вот фильмом и спектаклем, встретили сельчане новый – 1990 год.
Первое января 1991 года, был самым трудным днём года для сельчан. Днём раскаяния, самобичевания и раздумий... И как констатировал дед Митрофан:
– Этот день, был днём очищения вашей совести. И запомните бабоньки, мозги даны человеку для того, чтобы думать. И хорошенько продумав ситуацию, и взвесив всё за и против, только тогда, язык должен вещать. И вещать, только правду, и ничего кроме правды. Тогда не придётся себя корить и плакать. И подумать только, сколько ран и боли вы нанесли нашей Аде Ивановне языком, мне кажется намного больше, чем проклятущие моджахеды.
Женская половина села возмутилась:
– Скажешь тоже Митрофан Егорович, как это возможно, языком нанести раны!
– А вот и возможно! Пулевое ранение можно медикаментозно вылечить. А душевным ранам, никакое лекарство не поможет. Ведь душа человека, это живой организм. Прошу вас, запомните это, красавицы вы мои. И прежде чем, что-то сказать, трижды подумайте, а стоит ли говорить.
С дедом Митрофаном, жители села были согласны все до единного. И месяц январь, стал месяцем очищения душ, согрешивших сельчан.
Как-то, будто между прочим, дед Молотков сидя вечерком с другими мужчинами, и попыхивая папироской, спросил:
– Скажите-ка мне, действительно ли село наше преобразилось, или это мои старческие фантазии?
Мужчины, непонимающе переглянувшись, спросили:
– О чём это ты, дед Митрофан?
– Как это о чём! Я об атмосфере в женском коллективе нашего села. Они стали какими-то тихими, осмотрительными. Не слышны больше между ними перебранки, не возникают сплетни. Какая-то тишь и гладь да Божья благодать. И озорно прошептал:
– Они даже похорошели. Куда не кинешь взгяд, идёт не крикунья Мария, а чисто пава, плывёт Машенька.
Мужчины переглянувшись, накинулись на деда Молоткова. Ты дед, какую Марию имеешь ввиду, их ведь в селе трое? Озорно усмехнувшись, дед Митрофан серьёзно произнёс:
– Да все трёх и имею ввиду. Что это вы всполошились? Аль ко мне хотите приревновать? Зря это! Вот еслиб годиков эдак, с десяток сбросить, я б уж!..
Рассмеявшись, мужчины стали острить на изречение деда, – я б уж!.. Но успокоившись, согласились с ним. Их жен, действительно будто подменили. Они стали более спокойными, внимательными, добрыми.
И, в ноябре, на годовом отчотно-выборном собрании, женщины внесли предложение, которое поддержала и мужская половина. А произошло следующее, когда были решены все хозяйственные вопросы, и принят на новый 1992 год план, слово попросила Софья Петровна. Ей пошли навстречу и попросили выйти к стоу, за которым сидели члены правления. Волнуясь, она стала излагать решение женщин:
– Мы всем женским коллективом нашего села пришли к выводу, что наш колхоз, а если понадобится и мы, жители села, должны выделить нужную сумму денег, конечно она не маленькая, но мы сдюжим, на операцию для нашей Аделаиды Ивановны. Она, как никто из нас, заслужила это. Раздались бурные апплодисменты. Когда люди немного упокоились, взял слово председатель сельского совета:
– Дорогие женщины, я полностью с вами согласен. Но для того, чтобы выделить деньги, надо точно знать, сколько понадобится их, и где будет проводится операция.
Женщины перебивая друг друга стали обсуждать этот трепетный вопрос. Всё высказав они успокоились. Обсудив ещё раз это предложение, правление поручило главному бухгалтеру занятся этим вопросом.
Для осуществления этого акта милосердия, потребовалось несколько лет, прежде чем нашлась клиника, занимающаяся пластическими операциями. И, которая была готова к приёму больной. Деньги были выделены и переведены на специальный счет. Теперь ждали, когда подойдёт их очередь. И, когда наконец в правление сельского совета поступило сообщение для Аделаиды Ивановны Миллер, о дате прибытия в клинику, это собщение в селе, почему-то не вызвало бурного восторга. Всем казалось, что они отправляют Аду, на какое-то мучение.
Но день отъезда настал, и сельчане, свободные в это время от работы, пришли проводить её. Было много пожеланий, были извинения и, конечно же, слёзы.
Проводив своего доктора к столичным коллегам, сельчане от мала до велика, желали только одного. Чтобы их Аделаида Ивановна вернулась домой такой, какою они видели её тогда в ущелье – на поле боя.
После отъезда Ады, время тянулось для сельчан неимоверно долго. Первое время, женщины часто и долго обсуждали это событие. Вздыхая, говорили, как там сейчас наша Ада? Наверное, муки претерпевает адские? И сочувствующе, дай ей Бог сил, вытерпеть все врачебные операции и процедуры. Но через месяц, говорили уже меньше, и обдумывали её ситуацию, каждый по-своему?
И вот, по прошествии восьми месяцев, они, наконец-то, все, как один, вышли встречать Аделаиду Ивановну к сельскому совету. Собравшись на пятачке перед административным зданием, сельчане, волнуясь, переходили от одной группы к другой, и задавали друг другу один и тот же вопрос:
– Как вы думаете, смогли врачи помочь нашей Аде? Или, только измучив, не смогли ей помочь!
Другие же отвечали: – Ну естественно помогли, а то зачем надо было почти год лежать в той клинике.
Разговоры и волнение женщин, как всегда, унял дед Митрофан:
– Бабоньки, дорогие вы мои, ну зачем вы расстраиваетесь? Осталось минут пять, не более, и вы получите ответ на все ваши охи-вздохи.
После отповеди деда Митрофана, разговоры вокруг поутихли, и все молча смотрели на дорогу. Первыми, машину увидели мальчишки, которые взобрались на деревья и оттуда наблюдали за дорогой. И когда раздались их крики, едут, едут, взрослые успокоившись, встретили машину молчанием.
И когда дверцы УАЗа открылись, был слышен только шорох листвы близстоящих берёз. Первым из машины вышел Андрей, затем протянув руку, он помог выйти из неё молодой женщине, стройной, красивой с обоятельной улыбкой на лице. И она, сделав несколько шагов к молчаливым сельчанам, произнесла:
– Здравствуй, дорогие мои! Как же я по вам соскучилась!
И тут, прорвало плотину молчания. Заговорили все сразу, обступив Аделаиду Ивановну. Каждый старался прикоснуться к её платью, руке, и задавали вопросы, на которые она не успевала отвечать. И говорили, как они скучали и переживали за неё.
Этому положил конец Андрей, обратившись к собравшимся:
– Дорогие сельчане, я приглашаю вас всех к шести часам в клуб, там мы вам всё расскажем, что пришлось испытать моей любимой жене, моей Адочке. И приобняв её, он направился в сторону отчего дома.
Сельчане, глядя им вслед, не могли нарадоваться, что их Аделаида, не только лицом стала прекрасна, но шла красивой, ровной походкой. Точку в этой истории, поставил дед Молотков:
– Да бабоньки: в первую очередь хочу сказать, дай вам Бог здоровья и красоты на долгие годы. И огромное спасибо, от мужчин нашего села, не зря потрачены денежки, какою красавицей вернулась наша Адочка. И тут же, по-молодому, озорно:
– Не боитесь, что мужей ваших отобьёт?!
Этого, женщины не могли простить деду Митрофану. Они стали ругать его и стыдить: – Ах, ты старый чёрт, из ума штоли выжил?! Ну, дед Митрофан, как такое могло тебе придти в голову? Да наша Ада, святая!
Дед Молотков, конфузливо улыбнувшись, сказал: – Ну, простите меня бабоньки, я решил посмотреть, искренно ли вы относитесь к ней, или своё уважение к ней выставляете напоказ.
Махнув на него рукой, сельчане стали расходиться по домам. Но, к шести часам, все, от мала до велика, были в клубе. И были приятно удивлены. Зал был украшен разноцветными шарами, тихо играла музыка, а столы ломились от явств. И когда все расселись, Фёдор Иванович, постучав вилкой по графину, обратив этим внимание к себе, сказал:
– Дорогие сельчане, сегодня мы с вами осбрались для того, чтобы отметить возвращение к жизни, самого, нам дорогого человека, нашей Адели. Но первый тост, я хочу поднять за вас сельчане. Дай вам Бог, за ваше милосердие и доброту, здоровья!
Затем женщины, подняли свои бокалы с вином, за здоровье Аделаиды Ивановны, и за процветание семьи Миллеров. И когда всё, всеми было сказано, и за все тосты выпито, слово взял дед Митрофан:
– Андрейка, я прошу тебя от имени всех сельчан, расскажи нам, как тебе служилось в Афгане, как ты встретил нашу Аду, как вы потом, после ранения не разминулись.
Когда Митрофан Егорович закончил свою речь, раздались бурные апплодисменты. Андрей, встав, смущёно произнёс:
– Дорогие сельчане, я не мастер разговорного слова. Да и, что рассказывать. Всё о нас, вы видели на экране. А свела нас с Адой, сама жизнь и любовь. Больше мне нечего добавить.
Простите!


Труба. РПГ-7: Ручной противотанковый гранатомёт, предназначен для борьбы с... типа, моджахедами.
Значение имени Аделаида – Благоухающая, благородная.
Альберт – благородный блеск.
Тревожный чемоданчик – это, заблаговременно подготовленный набор медикаментов,
который должен быть всегда готовым для экстреннымх вызовов.