Рецепт нового мира. Часть 6

Писатель вспомнил своё недавнее незавершенное лечение. Свою самую сильную мысль, которая привела его к нему. Мысль о создании Именно Своего Нового Мира.
Вспомнил, как познакомился со своим психологом. Упоротый и пьяный он изливал душу случайному попутчику в пригородной электричке.
По-новому взглянул на цепочку событий, приведшую его ко встрече с Дюймовочкой.
Похоже она была вторым ингредиентом в рецепте его Нового Мира.
Первым были сеансы на его даче со странным самозанятым психологом-наркологом. Тот просил называть себя просто Учителем. Он оказал очень сильное и своевременное влияние. Ему хотелось подражать. В его отношении к себе. Миру. Проблемам. 
Именно поэтому отчасти он и представился своей миниатюрной Гвинерве Писателем. Просто Писателем. В этой простоте крылось многое. И многое из этого ему ещё предстояло постичь.
- ****ец, да мы же с ним, прямо как херов Дон Хуан и его ученик, -  озвучил он свои мысли.
- Воу-воу-воу, полегче, мистер – смеясь и приложив пальчики к его губам, дурачилась Дюймовочка, - мы ещё не настолько близко с тобой знакомы, чтобы такие вещи воспринимались нормально…
- Ээээмм, - протянул он растерянно, поцеловав её ладошку - прости, кое-что вспомнилось…
- Видимо что-то очень яркое и важное?
- Почему ты так решила?
- Ну, если бы ты сейчас после нашего, блуда, - хихикая пояснила она, - увлекся бы простым мыслеблудием, то навряд ли бы выпал из реальности и начал бормотать что-то подобное.
“ Чёрт, кто ты такая на самом деле?” – удивлённо подумал он.
Через мгновение Дюймовочка ответила на его не озвученный вопрос:
- Я не твоя, не девушка. И я хочу прогуляться и устроить ещё какую-нибудь шалость …
Либо удивление его было настолько сильно, что, соединившись с эмоциональным состоянием тут же отразило все мысли на его лице.  Крупным шрифтом написало их на лбу. Либо она умеет их читать.
Это была ещё одна загадка, которую ему предстоит разгадать на пути к созданию Нового Мира.
Опьянённый наркотиками и чувствами он вспомнил о своей Большей Цели.
Свет восходящего солнца отражался от окон и блестящих крыш. Игрался с образом Дюймовочки. Её покрашенные в розовый свет и цвет волосы заалели. Предвещали начало нового дня, нового отрезка в путешествии.
Он посмотрел на неё объятую утренним пламенем. Ему захотелось подпитать его своей любовью. Создать защитный огненный круг, что будет всюду оберегать его малышку. Она заметила, как он на неё смотрит. Задорный блеск глаз изменился. Где-то в их глубине горел яркий, желанный огонь её естества. Писатель, как мотылек летел своей душой к нему. Не задумывался о последствиях.
Она кошечкой скользнул ему под руку. Почти свернулась в клубочек в его объятиях. Он откинул прядь волос и нежно поцеловал её в маленькое, сексуальное ушко. Вместе они досмотрели финал восхода. Молча слушая сердца и дыхание друг друга.
Писатель вспомнил свою дочурку. Аврору. Они с его бывшей долго выбирали имя. Супруга вдруг предложила - Аврора. Они сначала посмеялись над возможными будущими прозвищами их маленькой петербурженки. Остановились на нём без всяких сомнений прочитав значение имени. Богиня утренней зори.
Зорька, Зорюшка. Так думал он будет называть её ласково. Прижились другие не менее нежные и полные любви имена. Авося, Восенька и Кудряшка, за ангельские завитушки.
По лицу его пробежала тень печали и тоски. Не осталась не замеченной.
- Всё в порядке? - спросила его обольстительница, уловив перемены в нём.
- Да, жопка карамельная, - ответил он уже улыбаясь, весь светясь от позабытого чувства заботы.
Поцеловал её в кончик носа, заставив забавно поморщится. Встал со скамейки. В шутливом реверансе протянул ей руку и спросил:
-Клянётесь ли Вы, прекрасная княжна Анастасия, что замышляете только шалость?
Она приняла его игру. Встала навстречу. Вложила свою ручку в его. Молча, кивнув подтвердила свои шальные намерения, и они вместе вприпрыжку, как счастливые, беззаботные дети устремились к выходу из двора.
Их задорный смех эхом разносился по двору. Но вот они выскочили на одну из артерий города и всё стихло. Неспешно распевались первые птахи. Пиликали самые ранние сигналки авто.
На углу дома раздалось невнятное ругательство.
Друг Писателя, бросив прощальный взгляд в темноту арки, укрывшую беглецов, смачно плюнул и зашаркал пьяной, обдолбанной походкой к парадной.
Раздалось электронное курлыканье домофона. Лязгнула закрывшаяся за спиной короля Артура дверь.
Начинался новый день новых жизней. Ещё один кирпич лёг в фундамент Нового Мира.


Около трёх месяцев назад

Он чувствовал себя зверем. Загнанным, израненным. Отчаянно озлобленным. Потерявшим всякую надежду. Лишённым веры. Даже в самого себя.
Его окружили, загнали, обложили. Ловушки были расставлены повсюду.
Нейронные сети в голове. Торговые сети на каждом углу. Социальные сети в каждом устройстве. Семейные узы в каждой квартире. Наркотические сети в каждом подъезде. На вечеринках и вне их. Оковы сна. Просыпался он всё труднее и неохотнее.
Какие-то из сетей он расставил сам. Ловушки прошлого, иллюзий, самообмана были самыми опасными и вредоносными. У него всегда получалось мастерски создавать и попадать в них.
Охота велась на него постоянно. Везде и всюду. Не давала времени перевести дыхание. Попытаться что-то изменить. Ей позавидовала бы легендарная Дикая. Из мифов, которые он читал в детстве. Подумал он обдолбавшись как-то мефом.
Загонщиков с псами он сам спустил. Был ими. Он сам заказал себя киллеру. Происходящее всё больше напоминало банальное самоубийство.
От всего этого он и зверел. Превращался в животное. Дикое, безжалостное. Без каких-либо признаков морали, принципов и прочего мусора. Бесполезного, бессмысленного, несуществующего в мире Природы. Мире, из которого Человек так упорно пытался сбежать. От которого почти отрёкся. Которым теперь пытался править.
Его ближайшее окружение было слишком занято собой. Наполняло свои жизни какой-то ***нёй. Самозабвенно. Бездумно. Ежедневно. Рассчитывать на помощь было глупо и неправильно. Он должен был стать сам себе Мюнхгаузеном. Он сам себя вытащит из болота, в которое забрёл.
Все вокруг тем временем увязали каждый в своём.
Кто-то в чём-то был таким же как он. Кто-то похож на него поверхностно. Кто-то разделял с ним его сумасшествия. Зависимости. Проблемы. Стоял уже по пояс в соседней трясине.
Кто-то наивно верил в сказки СМИ про войну, заговоры и прочую чушь. Это было для него в прошлом. Выдумкой, зрелищем, что пипл хавает и хавает.
Правда, всё с меньшим аппетитом. Поэтому постоянно появляется что-то новое, изощренное, экзотически-отвратительное, изысканно-первобытное. И всё это создают, поощряют, культивируют некогда бывшие людьми. Нелюди-недохищники с большими возможностями, заигравшиеся, извращенные. Потерявшие право называться Человеком. Не заметившие этого.
Их жертвы чаще всего сами продолжали подыгрывать, вестись.  Вживаться в роль настолько, что обернуться обратно однажды уже не смогут. И превращение это является их собственным, если не желанием, то уж точно выбором, решением. Пусть и неосознанным, пусть и не признанным.
А кто-то продолжал верить в Бога и Дьявола. Он думал, что первый уже давно махнул на нас рукой. Перестал верить в свои создания. Забыл о нашем существовании. Вычеркнул из памяти человечество. Как вычеркнула из своей жизни его бывшая.
Искуситель же душ и умов людских сам стал заложником своих интриг. Запутался где-то среди крыш в телевизионных проводах. Потерялся на просторах интернета. Сам пребывал одновременно в ужасе, смущении и ступоре от творящегося там. Никак не мог выбраться. А может и не хотел.
 У кого-то Бог и Дьявол стали Единым Божеством. Обитали внутри стеклянной трубки или лампы. Люди эти превращались в адептов стекла, соли и пламени. Становились алхимиками-кришнаитами, у которых было всего дам занятия. Раскуриваться дымом из кристаллов, вознося хвалу своему Господину. Искать всевозможными способами средства для продолжения этих служений.
Даже во снах они проводили свой ритуал. Ради своего Лже-Бога они были готовы на всё. “Богослужение” становился целью существования. Незаметно и очень быстро. Члены этого ордена были расходным материалом для своего Господина. Он был альфа-вампиром – они его пищей, слугами-уже-не-людьми. Полупустыми оболочками. Зомби.
Были и те, кто узнавал-осознавал однажды все грязные тайны. Истинное положение дел. Пытался освободиться от влияния. Сбежать из этой секты.
Писатель сам был её бывшим членом. После очередной групповой молитвы, уже под утро он ужаснулся неожиданному озарению. Испугался чёткого осознания что становится другим человеком. И человеком ли? Это не было разницей в поведении человека с трезвым умом и чем-либо замутнённым. Это были абсолютно две разных личности. В воздухе запахло шизофренией. Он не собирался терять себя. Пусть и не до конца найденного-созданного. Ему удалось совершить побег. Скрыться и замести следы.
Писателю хотелось верить в свою свободу от зависимости. Обрести её навсегда. Вопреки мнению-давлению, сложившемуся даже у самых родных и близких. Мнению о том, что бывших наркоманов не бывает.
И всё же он пошёл неверным путем, поэтому удавалось это частично. И удавалось ли? Ценой этому было присоединение к другой могущественной организации. Ордену Быстрого и Бодрого, а по утрам Алкогольного. Но с каждым днём он, пока не признаваясь себе, приходил к очевидному выводу. Пониманию того, что просто попал под крыло дочернего культа.
Писателю похоже вскоре тоже предстояло всё-таки одичать. Как бы он ни старался, оставаться Человеком во чтобы то ни стало. После очередного провала, срыва, поражения это становилось всё труднее. Казалось почти невозможным. В его мире не осталось ничего из того, ради чего стоило бы продолжать эти попытки.
Желание сдаться овладевало им. Ему начинало казаться, что видел эту истинную сторону реальности он один. Ну, и ещё может несколько пока-ещё-людей из ближайшего окружения. Но и им осталось недолго.
Скоро для всего человечества наступит “полнолуние”. Оно навечно воцариться на Земле. Растворит в себе, скроет любые упоминания о Человеке Разумном.
Ему не верилось, что всё это происходит на самом деле. Происходит с ним. Не верилось, что он становится тем, кого всегда презирал, боялся, избегал.
Он пытался всё переосмыслить. В очередной раз. Осознать и принять свои чувства. Старался не сдохнуть от тоски.  Устав от самого себя. Устав разочаровываться и разочаровывать. Устав без любви, устав от последствий любви ли.
Он прекрасно понимал, что всё это временно. Всё это было лишь его реакцией на происходящее. Знал, что автором всего этого ****ец внутри и частично снаружи, был он сам.
Знал, что должен когда-то воскреснуть. Снова открыться миру. Начать опять к чему-то стремиться. Осознанно или нет искать любви и приключений на свою задницу.
В этот раз он не врал себе, что вновь не будет при этом бухать и торчать. А значит придёт к тому же финалу.
Или может на этот раз удастся что-то изменить?
Ему было безумно страшно от одной мысли о том, что в таких вот цикличных событиях и скрыт весь смысл существования. Было безумно страшно вновь попытаться что-то изменить, чтобы доказать – это не так. На это попросту не было сил.
А вдруг всё так? Вдруг это всё на что он способен? Вечно ошибаться, вечно извиняться, пытаться меняться и обращаться в прах, обращать в ничто надежды и мечты не только свои, но и самых близких людей?
Ему точно нужна была детоксикация и реабилитация. В нынешнем положении и состоянии он был не способен найти ответы. Принять правильное решение.  Нужно было снова разобраться в себе. Понять, чего хочет на самом деле. Пора было взглянуть самому главному страху в глаза и уже наконец идти к своей мечте, а не только мечтать об этом. Перестать приносить в жертву. Находить причины для того, чтобы отложить. Начать с чего-то другого. По большей части разглагольствовать и меньше делать, создавая лишь видимость прогресса. Только так он мог найти и устранить первопричины всего. И его зависимостей заодно.
Так что пока он всё же не был готов смириться, сдаться. Надеялся найти способ разорвать этот замкнутый круг.
На него почти накинули сеть и готовились затянуть удавку на шее. Он рванулся из последних сил. Ловушка затрещала по швам и он вырвался. Выскочил из неё, найдя лазейку, брешь, баг в системе. Вовремя наткнулся на одно из тех самых высказываний, листая ленту в соцсети.
Суть его была в том, что, если тебя не устраивает твоя жизнь, просто создай подходящую новую, используя лучшее из старой.
Примитивно и очевидно? Возможно.
Для него это стало своего рода вызовом, спровоцировавшим эго. Точно попавшей в ценности и потребности, как клиента рекламой. Правильным и эффективным лечением назначенным врачом. Способным спасти жизнь смертельно больному пациенту.
А может его мозг, не желая больше наблюдать за ****ецом, на который он расходовал свой-его потенциал, отлично зная его. Буквально лучше, чем он сам продал ему эту идею.
- В общем как бы там ни было, я наконец-то сорвался загород и дальше время покажет, что из этого выйдет, - подытожил Писатель и приложился к бутылке. Достал сигарету и почти прикурил прямо в вагоне.
Все это он без стеснения выложил в получасовом монологе случайному попутчику. Тот слушал его даже не пытаясь перебить. Внимательно, с выражением искреннего сочувствия и полного понимания собеседника. Хоть и понимать другого человека полностью невозможная, странная хрень.
 Незнакомец знал, Писателю необходимо выговориться, а ему его выслушать. Не пытался перебить и вставить хоть слово. Периодически принимал протянутую ему бутылку. Делал пару больших глотков. Занюхивал собственным запястьем. Передавал обратно изливавшему душу Писателю.
Когда наш герой закончил и подвёл мини-итог своему откровению, сидевший напротив чуть наклонился к нему. Посмотрел на него сквозь свои стим-панковские красные очки. Широко улыбнулся и спросил, наконец взяв слово:
- Это прекрасно, что Вы столь глубоко копаете, пытаясь разобраться во всём. Пытаетесь не сдаваться. И почти докопались до первопричин Ваших проблем. Вашего состояния…
Он прервался и жестом попросил выпить ещё. Писатель медленно протянул ему почти допитую бутылку.
Эмоции, копившиеся в нём, подавленные им, нашли выход. Он чуть протрезвел.
Во всех смыслах. Несмотря на количество употреблённого алкоголя.  Кучи наркоты, которой он успел закинуться, занюхаться, закуриться перед посадкой в поезд.
Кажется, в этом коктейле было и ЛСД. Он посмотрел на наручные часы. Если он прав и действительно съел поверх всего пару марок, то скоро начнётся переформатирование реальности. Благо он почти добрался до пункта назначения.
Решил использовать оставшееся до прихода-прибоя время для того чтобы выслушать ответ-реакцию попутчика. В голове мелькнуло осознание того, что он не помнит, не знает его имени. Зашевелилось где-то глубоко внутри странное, но приятное предчувствие. Он отмел его, списав на первые признаки галлюциногенного опьянения.
Человек напротив прочёл его мысли и уточнил:
- Называй меня просто – Учитель.
Затем закусил маленькой конфеткой. Аккуратно сложил фантик. Убрал его в карман своих чёрных джинсов. Откинулся назад и поправив очки, продолжил теперь уже диалог:
- После твоих откровений можно перейти и на “ты”. Непротив, Писатель?
Первые визуалы разбегались по полу, стенам, скамейкам, пассажирам. Начинали искажать действительность и её восприятие. Писатель успел подумать о том, что всё это “немного” странно. Успел вроде бы припомнить, что не назвался Учителю. Не произносил своего имени. И уж тем более не называл себя Писателем. Он не делал этого серьёзно и осознанно даже про себя и для себя.
“Да похуй…” – решил он уже глупо улыбаясь под приходом. Утвердительно кивнул собеседнику в ответ. Обратился в слух, растекаясь по плавленому сыру сиденья.
- Отлично, тогда я продолжу, - голос звучал одновременно приглушённо и всепронизывающе, - то, что ты переживаешь, мне понятно и знакомо. Как человеку. Как специалисту. У меня один единственный вопрос. Конкретный план действий у тебя есть?
“ План? “ – вспыхнуло-приходнуло в его мозгу и он хихикнул.
“ Он серьёзно? Какой, бля план? - пытаясь сосредоточиться думал он про себя, - мне бы теперь просто до дачи добраться для начала…”
Вслух же сумел выдавить из себя совсем иное.
- Скажем так. Я над ним работаю.
“Красноглазый” распознал состояние Писателя. Одобрительно хмыкнул и начал распадаться на пиксели, просачиваясь сквозь пол…