Изерброк. Глава XXxVIII

XXХVIII


На следующий день, выпив с утра три четверти стакана рому, Мамушка отправился в Полицейский Департамент Левобережья, чтобы сделать там в сыскном отделе доклад о проделанной работе. Не представляя, какой сегодня день недели и на месте ли комиссар Поц, Мамушка уверенно шёл в департамент по чуть подмоченной дождём мостовой. Извозчика он брать не стал, решив прогуляться и немного взбодриться. Минувшей ночью он поспал в целом не больше двух часов. Прохладный воздух и матово-белый дневной свет (давно не виденный Мамушкой) освежали.

Сыщику захотелось кофе. На Лосиной площади он зашёл в кофейню и выпил большую чашку кофе с молоком. Примерный план доклада кружился у него в голове. Он решил сразу и прямо заявить, что девушка находится в Бонги, о планах её побега в Бонги он узнал из своих агентурных источников, информация достоверна и конфиденциальна.
Ежели Поц потребует уточнения "как вообще стало возможным, чтоб она попала на дирижабль? " – ответить, что по данному вопросу информация строго засекречена и разглашению не подлежит, но намекнуть, будто к делу причастен Департамент Алхимии и Астрологии.

«Это собьёт Поца и его сотрудников с толку, – размышлял сыщик. – Во всяком случае, они вынуждены будут удовлетвориться тем минимумом информации, что я им предоставлю. Далее, вероятно, им потребуется время, чтобы решить, посылать ли меня в Бонги или ограничиться своими силами, а мне выдать гонорар и поздравить с успешно завершённой работой».

В узком переулке в пяти минутах ходьбы от департамента Мамушка увидел бродягу страшного и вместе с тем живописного вида. Такого типа можно было встретить среди трущоб Болотного, но никак не в Средней Зоне в пяти минутах ходьбы от строгого в стиле позднего классицизма здания Полицейского Департамента. Из головы бродяги торчали грязные волосяные жгуты, напоминающие змей;  в такие же жгуты была скручена борода. В свободном от волос участке лица горели красные глаза; на лбу и под глазами сквозь слой грязи просвечивала руническая татуировка. Вся одежда бродяги представляла собой большое хаотичное собрание лоскутов разнообразных тканей всевозможных расцветок – большей частью выцветших и тёмных от грязи. Лоскуты торчали во все стороны так же, как и жгуты волос. Всем своим видом бродяга напоминал дикое больное животное или птицу. Он с клёкотом – видимо, изображая птицу, – неуклюже запрыгал в сторону от идущего сыщика.

 Сыщик остановился и строго поглядел на бродягу. Тот из-под низу покосился, свистнул и спросил:

– Папиросочку бы, а?

Мамушка дал ему две папиросы. Бродяга ловко схватил их птичьими лапками в перчатках без пальцев, спрятал в своих лохмотьях; он как будто не мог разогнуть спину, всё время корячился, приплясывая на месте; тряпичное его оперенье шевелилось.

Он снова снизу-искоса заглянул в лицо сыщика странными красными глазами и пропищал дребезжащим голоском:

– Потеряли радость! Потеряли! Пропала! Ищешь теперь, всё никак не найдёшь. Ищи! Все ищут. Еда вам не сладка. Ночами сон нейдёт. Может и не найти уж? А? Нет её. Пропала навек! Страшно. Ведь как жить без неё? Тревога, тоска, хлад и мрак. Без неё. Где же она? Где ты? Где? Ау! Кто видел её? Кто знал? Я? Ты? Я не видел. Живи и ищи всю жизнь, пока не помрёшь. А так оно и надо. Не найдёшь, ничего не поймешь, покой не обретёшь, так и помрёшь. Куда идёшь? Нет там её. Развернись. Не там ищешь!

Сыщик с опаской обошёл вещающего бродягу и понемногу, не поворачиваясь к нему спиной, стал отдаляться от него.

– Не там ищете! – продолжал бродяга. – Страждущие! Совсем не там. А где? А кто ж знает. Загадка! Хотите – ищите, хотите – нет. Всего вам надобно. Чтобы всё было. И то, и это, и кулёчек с пшеном и маслица. А без неё всё одно никак. Не сладко. Одно скажу, ищи, не ищи, а только чистый сердцем найдёт её. Вот и всё. Чистый сердцем. Кто? Я? Нет, не я. Нет у меня сердца, свидетель тому в небе.

Бродяга внезапно умолк и как большая уродливая птица поскакал к своей лежанке в нише у стены.

На подходе к департаменту сыщик остановился. Впереди уже вырастало монументальное здание в четыре этажа с четырьмя пилястрами на входе и лепным гербом Министерства Охраны и Безопасности над высокими дубовыми дверями. На гербе рельефно выделялись три вертикальных взаимопараллельных меча остриями вниз; между мечами изображались две пятиконечные звезды-пентаграммы.

На клинке каждого меча архаичным высоким шрифтом была выведена фраза – часть древнего гимна на ост-ведском языке.

Первая часть гласила: «Да хранит нас свет звезды-истины (или "истинной звезды" – в другом переводе)».

На втором мече было: «Люби народ, служи короне».

На третьем: «Слава защитникам Цитадели».

Сыщик не глядел на департамент. Он, наклонив голову, так, что поля шляпы скрыли  от него весь обзор, уставился невидящим взглядом в землю. Подкурил не спеша папиросу. Ему как будто что-то мешало войти в департамент. Образ безумного бродяги не выходил у него из головы.

«Ну что ж, всё решено», – в мыслях сказал себе Мамушка и вступил на бетонное крыльцо департамента. Ловко отправил окурок папиросы в чугунную урну, потянулся к массивной дверной ручке…

Дверь сама открылась прямо перед его носом – из департамента, как конь, скрипя портупеей, выскочил комиссар Поц и чуть не сшиб его с ног. Отпрянул, широко развёл руки, хохотнул и разразился речью:

– Дружище, само провидение свело нас. Уверен, что вы несёте нам что-то чрезвычайно важное, раз лично соизволили явиться. Я прав?

На этот раз форма на Поце была строгой, серой, без позолоты, и вместо шлёма на голове была простая сержантская фуражка с наушниками. Они пожали друг другу руки.

 Мамушка сказал, что, действительно, есть серьёзный разговор. И коль скоро перед входом в департамент как будто по воле судьбы произошло их столкновение, то в первую очередь он должен всё рассказать именно Поцу. Конфиденциально.

– А я собрался в министерство, в канцелярию Браги. Ну раз срочное дело, то министерство подождёт.

До Мамушки только что дошло: как хорошо, что он столкнулся с Поцем не успев войти в департамент – будет правильно, если о результатах расследования узнает минимально узкий круг лиц, в данном случае только один человек, который и дал эту работу сыщику. Значит, лично ему в руки следует передать все результаты. А иначе… очень будут рады любой информации по данному делу другие известные лица со своими интересами. Когда дело касается политики, нужно быть внимательным и осторожным.

– Давайте найдём какое-нибудь тихое место. И там поговорим, – предложил Мамушка.

– Замечательная идея. Тут неподалёку есть уютный кабачок "Синяя лампа". Там мы сможем спокойно поговорить. Заодно и перекусим.

Кабачок, действительно, оказался уютным и небольшим, и он был абсолютно пуст.

 Расположились в дальнем от барной стойки углу, в нише у маленького подвального окошка. Мягкие диванчики, стол из неокрашенного дерева а-ля-натюрель.

Поц сделал заказ на двоих: яичницу с ветчиной, козий сыр и графин анисовой водки. Выпили, закусили и сразу перешли к делу.

– Вы сами знаете, господин Поц, кто, кроме Лея, имеет интересы в отношении нашей… персоны.

– Послушайте, Мамушка, мы столько лет знакомы. Давайте обращаться друг к другу как-нибудь попроще. А? – вдруг предложил Поц, разливая по рюмкам водку. – Можете звать меня по имени, просто Симон.

– Хорошо, Симон. Так, действительно, наверно, будет проще, – сказал сыщик и поднял рюмку с напитком. Чокнулись.

– За сотрудничество! – провозгласил Поц.

Выпили.

– Да всё это нам известно, – закусывая сыром, говорил Комиссар. – Девушку ищут алхимики. Нужна она также и Долоросе. Оппозиция имеет на неё свои планы. Ищут её анархисты, Ковак. Ищут сектанты, радикальные христиане, летуны-семидневники, огнепоклонники. Есть сведения, что к поиску Нади подключились посланники архонтов. Всем нужна Надя. Немногие только могут сказать зачем.

– И Ковак  её ищет? – спросил сыщик.

– Да. Она же для них героиня революции, символ…

– Знамя освободительной борьбы?

– Вот именно. Ну давайте, Бенджамин, выкладывайте, не томите душу. Неужели это случилось? Вам удалось напасть на след?

– Да. Всё оказалось гораздо проще, чем представлялось.

– Это всегда так бывает.

– Вы, Симон, наверное, уже и сами кое до чего дошли? Признайтесь? Есть у вас варианты? – Мамушка хитро сквозь прищур посмотрел на комиссара. В руке сыщик держал вилку с насаженным куском ветчины.

– Если честно, то на анархистах всё застопорилось. Я думал, они её прячут. Узнали, что департамент начал розыск, и спрятали. Оказывается, нет. У нас среди них – много информаторов. Все они независимо друг от друга утверждают, что Надя не контактировала с анархистами. Ни с теми, ни с другими.

– Да. Я тоже у них был. Говорил с Коваком. На самом деле…  Но прежде, чем я всё расскажу... Скажите, Симон, кто, по-вашему, эта девушка? Просто ваши личные соображения.

– Я не знаю, кто она, – сразу же ответил Комиссар. – Он одновременно ел, разговаривал и не забывал при этом разливать водку по рюмкам. – Но, во всяком случае, она не та, кем некоторые, я бы сказал, фантазёры, её считают. Я хочу сказать, что она обычный человек. Другой вопрос, кем она стала в сознании масс. Кто-то очень постарался сделать из неё легенду. Сказочную героиню. Жупел.

– И кому же это было нужно? – спросил сыщик.

– Доказательств у меня нет, есть только догадки. Это могли сделать алхимики. Они же, на мой взгляд, являются главным источником истерики по поводу гипотетического конца света. Не исключено, что всю эту многоходовую комбинацию со светопреставлением и спасительницей алхимики затеяли с целью укрепления своей власти. А иначе еще зачем? Трон под ними в последнее время, откровенно говоря, шатается. Не ровен час, однажды ночью к Башне алхимиков подъедут чёрные кареты тайной полиции. Долороса просто арестуют весь триумвират скопом. Командоры им не помогут: декоративные псы ничто против натренированных служебных собак.  Вы меня извините, дружище, что я так откровенно, но об этом все знают. Даже если молчат.

– А что же барон фон Зайчек?

– Не знаю. Я понимаю, на что вы намекаете...  Наше министерство подчинено Федерации. Но нет. О том, что сам генерал-бургомистр отдал приказ найти девушку, мне, по крайней мере, неизвестно. Я просто делаю свою работу. Я, возможно, глуповатый, но честный служака. Пропала девушка. Пришло распоряжение сверху. Странно, конечно, но не наше дело вникать. Наша работа искать. В политику предпочитаю не лезть.

– Но вы так или иначе замешаны в политику, занимаете чью-то сторону. Как, впрочем, и я.

– Может оно и так. Но лучше об этом не думать, – Поц опрокинул в рот рюмку водки.– Нужно по мере возможности честно выполнять свою работу.

– И что вы сделаете, когда найдете девушку? – спросил Мамушка, держа на весу свою порцию напитка.

 – Как что? Всё, что положено. Я надеюсь всё-таки, что нам удастся найти её первыми, живой и невредимой. Вернём её домой. Родителям. С учетом особых обстоятельств, я лично установлю над ней круглосуточную охрану. Наружку, тайное сопровождение и всё, что нужно. А вы думали, что я повезу её к генерал-бургомистру? Хорошего же вы обо мне мнение, дорогой Бенджамин. Столько лет знакомы, на короткой ноге...

– Ничего я не подумал, – с улыбкой перебил Мамушка. – Ну а если вам прикажут? Придет приказ от Браги, препроводить девушку туда-то и туда-то, тайно, ночью. Как вы поступите?

– А вы знаете, Бенджамин, вы подали мне идею. Я застрахуюсь от подобных тайных приказов. Я сразу же без промедления, как только девушка окажется у нас, дам широкую пресс-конференцию. Фотограммы на обложке "Метрополии", интервью и всё такое. Хотите и вас пригласим. Нет, я даже настаиваю.

– Я подумаю. И что же дальше?

– Событие нужно предать максимальной огласке, самому широкому освещению. Таким образом, девушка, кроме нашей охраны, окажется под наблюдением бдительного ревнивого общественного ока. И я автоматически, как честный полицейский буду на стороне общества. Как бы там ни было, мы служим обществу. Это наш долг. Я в это верю. Иначе, давно бы уже оставил службу. Это не самый легкий хлеб, согласитесь. После огласки, меня, вероятно, даже наградят. При таком положении дел отдавать тайные приказы относительно только что счастливо найденной и возвращенной родителям девушки будет несколько затруднительно.
 
– Пожалуй, вы правы, – согласился Мамушка.

Он закурил папиросу.

Молча выкурил половину. После чего произнёс:

 – У меня осталось ещё одно небольшое дело. Нужно проверить кое-что. После чего я доложу вам всё в подробностях.  Всё, что мне удалось раскопать. А пока я не уверен. Не хотелось бы сбивать ваш отдел с толку неверными догадками.

– Что за дело?

– Это связано с нагами. В общем, перед отчётом мне бы хотелось всё перепроверить.

– Сколько вам понадобится времени?

–  Я думаю, две недели хватит, – ответил Мамушка.

– Хорошо. С нетерпением будем ждать информации от вас. Давайте выпьем за успешное завершение дела! Я чувствую, мы близки к разгадке, – произнёс Поц и поднял рюмку.

– За удачу! – Мамушка поднял свою рюмку.

Комиссар Поц, казалось, был доволен сложившимся разговором, хотя ничего существенного по факту не получил. Однако, уверился, что сыщик действительно что-то знает ключевое и вскоре поделится этим знанием с ним, причем эксклюзивно; и это можно будет использовать.