35 Тубанарий Ничего не говори

35 Тубанарий
Бывал я в Ахуе туристом и что ж там не остался… Вот только это и пришло на ум. Я семенил за медсестрой из поликлиники в стационар туберкулезки – «тубанарий», еще совсем не понимая, что мне предстояло пройти. Я был намерен разобраться с другим врачом, здесь чушь какая-то, нелепость. Я не мог себе позволить – заболеть.
После тягомотных разговоров в приемном отделении я заявился на этаж. Второй. Присел в палате – ждать врача. Пришел дежурный только вечером. В палате было еще трое вновь пойманных – недовыявленных, этаж считался условно чистым, то бишь с неподтвержденными диагнозами. И лежали двое ребят уже два месяца, один из «Пятерочки» - булочки там испекал, другой из «Перекрестка» - мясо нам рубил. Третий даже не обернулся, продолжал безучастно шкрябать стену, вот его-то вскоре перевели на пятый этаж – наглухо закрытый для входа-выхода – с активной формой бациллы Коха. Будь она неладна. Оттуда строем и только на лифте можно было попасть в столовую на четвертом этаже или в морг. Передачи туда принимались, но ничего назад вернуть было нельзя. Вот такие драконовские порядки в районном тубанарии, что нагоняло жуть на молодых парней и на меня, конечно.
Я же не считал себя стариком, да и выглядел до тридцати. Внутренняя дрожь неопределенности, напряженного ожидания, что покажет плевок. А если не покажет, то тогда отправят и на бакпосев, авось чтой-то вырастят лаборанты. У ребят – отрицательные посевы еще решили дорастить, вот и лежат здесь ватными мешками, едят, тупят и ловят глюки.
Приезжала мама, рвала и метала, а что было делать… Уже сообщили на работу, и без допуска меня уже никто не пустит в офис. Народ сдрейфил, Катенька рыдала по телефону. Все были в полном недоумении. Да, был шанс договориться с нашим участковым фтизиатром, чтобы до подтверждения диагноза через бактериальный посев, я мог наблюдаться амбулаторно, но я попал не в ее дежурство и без мамы. Я сам, я сам… Я сам дурак, и маму надо слушать, хотя бы там, где она уже прошла мучительные открытия.
С восьми утра до восьми вечера можно было спокойно покинуть территорию больницы, я съездил домой за вещами, ноутбуком для работы хотя бы на бирже, этот процесс я не мог остановить никоим образом.
Единственное утешение, что шеф имел опыт «борьбы с туберкулезом», его сестра также попадала под раздачу, правда на все четыре месяца, а мне сказали, что только два. И то, что у нее муж миллионер, не сыграло никакой роли, отмотала срок и дозы на районном койко-месте в диспансере, а после выписки пулей умчалась за бугор долечивать приобретенную побочку. Поэтому шеф сам собрал мои бумажки на столе, кружку-ложку, ноутбук и вынес в парк. Мы с ним прошлись, подробно обсудили предстоящий больничный лист, что сдавать его придется, чтобы не нарушать предписаний и законодательство, у немцев с этим очень строго. Он предупредил, что мой напарник сильно разбухтелся, что всем сотрудникам предстоит обследоваться по контакту, но ссориться не надо, а постепенно переводить своих клиентов на него.
- Давай, Егор, лечись, не унывай, - он с грустью хлопнул по плечу.
- Да я здоров и скоро выйду.
- В этой системе «скоро» не бывает, прими это как данность. Надо просто переждать, пройди КТ быстрее, ткни им в рожу. Как так без рентгена, без всего раз-два закрыли. Как-то потребуй, может быть, сейчас и выгорит, сестра лет пять назад попалась тоже из-за флюорографии кривой.
Мы распрощались, я зашел домой. Катюшка покормила рыбным супом и мою тарелку отставила в сторонку, собираясь кипятить ее.
- Кота не трогай, может заразиться, - она как-то отстранилась и долгим взглядом посмотрела на меня.
И я прочувствовал ее брезгливость, но она продолжила вещать, что опасается, что это вредно для ребенка, и я должен был ее понять. И я все понял, а куда деваться, что мне доказывать и чем? Лишь в понедельник придет экспресс-анализ, и выходные просто надо переждать. А вдруг?! А вдруг…
В субботу как-то перекантовался от скуки, никто домой не уезжал, и сопалатники поднадоели, я уехал к маме, благо рядом, семь минут в метро. Мы долго вспоминали, что, когда, откуда прилетело. Не вспомнили, я же никогда и не болел, ну вот только в детстве скарлатиной.
Контакты?.. Если взять метро и смывы с поручней на эскалаторе, то там такой букет инфекций, что лучше и не знать. Я записался на компьютерную томографию легких по своей страховке, чтобы не ждать, как шеф рекомендовал. Шестнадцать тысяч! И где ж то мамино бесплатно? Сколько ждать талона и милости врача, когда любезно мне КТ назначит? 
На понедельник мама собралась бить морды – говорить с лечащим, заведующей, качать права, чтобы отраву отменили. И строго-настрого мне запретила принимать это дерьмо. Она предупредила, чтобы я лишь делал вид, что проглотил таблетки, не скандалил, вызывая подозрения, что будет только хуже. Насколько хуже, я уж видел по ребятам, как их штормило, несли какой-то бред с температурой сорок. Им ставили глюкозу для очищения печенки и вновь травили дальше. Я так вот вовсе не хотел на ровном месте издыхать - не пойми за что…
В такой беде не угадаешь, что было бы лучше. Наконец-то мой лечащий доктор вышла из отпуска, в приемные часы мама к ней попала, я сидел и слушал, как коллеги препирались. И ничего не понимал, они швырялись терминами на латинице как кирпичами, и каждая свое настойчиво твердила…
- А у меня непереносимость «Рифа», вы это можете понять как врач?! А он мой сын! Наследственность, генетика и всё такое!
- А вы шли к нам через парк? Там осень, листья желтые…
- Да, через парк…
- Так вот, как врач, я не имею права, но покажу, - и хитрая старуха к нам экран компьютера слегка поворотила, открыла снимок. Я понял, что там мой хребет, и что там можно рассмотреть? – Вот след, смотрите, а вот рубец, а тут,  возможно, кальцинат. А вот еще…
- И что «еще»? Как бабка надвое гадала? За те «следы» ребенка вы решили отравить?! Ведь это даже не рентген, и даже не КТ, которая и не всегда сумеет подтвердить, что есть туберкулез. Ну и зачем травить, лишать работы, жизни человека?!
- Я врач, я знаю, так же, как и вы, что этот лист свалился с клена, а этот от ольхи, этот листик от березы. Так и здесь об этом говорят рубцы. Да, мальчик ваш переболел, возможно, на ногах и не заметил, хотя, больные чаще врут… И мое право вам не верить. Есть закон, стандарты, и мы будем вашего мальчика лечить. У всех жена и дети, он уработался на вас, теперь пусть отдохнет, полечится. Вы! Вы вот теперь поработайте на здоровье сына.
- Мам, я ушел, я опоздаю на обед…
- Иди-иди, Егор, - старушка отпустила, а мама растерянным взглядом проводила мой уход.
- Мой сын аллергик, нас нельзя под общую гребенку стандартов ваших… - мама продолжала.
- Мы в одной стране…
И эта первая неделя встала костью в горле. В тихий час мы с мамой побродили в парке, ногами листья в стороны швыряли. Все было ясно, ситуацию уже никак не переломить, и надо принимать такой, как есть. Но надо быть хитрей, и химию не жрать, на этом с мамой мы и порешили.
Но моя «старушка» - коммунистка-партизанка в пятницу контролировала прием лекарств, она меня как будто взяла на заметку. Тетки меня зажали в угол, силой запихнули дозу, я мокрый красный вырвался от них, меня трясло от злости, я уехал к маме. Сосед по палате позвонил, сказал, что меня и не искали, как будто знали обычную реакцию больных.
Ага… я стал «больным» и разницу почувствовал в словах – «не болейте!», и начал резко поправлять посыл болезни. Говорите правильно: «Поправляйтесь!»
А мама перепроверила звонком на пост. Да и понятно, что «за нарушение режима» из тубика никогда не выгоняют, никого и никогда, даже за деньги. Выходные – лечебный отпуск, галочка в истории болезни стоит и в процедурном тоже. Она с тревогой несколько раз переспросила, а почему я не хочу поехать к беременной жене. А вот не знаю… просто не хотел и не поехал. И жена не позвонила. Знать, все хорошо и у нее.
Прекрасная погода для прогулок. Погода, да, мы по лесу бродили, кормили белок, дома кошек перемыли, сходили в магазин, комедии смотрели, сказки. Давно я так не отдыхал. Спокойствия денек, простые хлопоты по дому. Как хорошо, как будто мне всего семнадцать лет, подушка, кот и торт на кухне, а мама курит на балконе. Все хорошо, я вновь уснул.
25.03.2021