Блокнот с вырванным листком

 
       Вот так вот. Отпраздновала, называется, вчера свои сорок шесть годиков. Одна-одинёшенька. Нет, вру, тет-а-тет с бутылкой красного испанского. Люблю почему-то кислинку «сухаря» с Пиренеев. Мой стеклянный визави выказал недовольство столь малочисленной компанией, и я накрыла стол на четыре персоны, снабдив каждый прибор бокалом тончайшего цветного муранского стекла. Из Венеции в прошлом году привезла. Варьке сразу поставила рядом с её бокалом любимый гранатовый сок. Не смогла доча сегодня прилететь, учёба, говорит, замордовала. Ничего, пусть терпит – международные отношения, это тебе не менеджер неизвестно чего, диплом которого можно получить в любой тьмутаракани.

        Итак, сидим как бы вчетвером, три подружки и Варька, болтаем, смеёмся. Нинка, как водится, анекдоты травит, Танька всё про мужиков своих рассказывает. Подробно, «в картинках», и получаются их портреты один противнее другого.
Я за стол ни единого не пригласила, опостылел весь род мужской. Им от нас только одно нужно. Какие бы цветики-цветочки ни расписывал, по каким бы концертам-театрам ни водил - всё одно, известно, куда руки тянутся. А уж как отца Варькиного вспомню, так озноб пробирает. Без них лучше.

        Сидим так, вижу, что в бокалах у девчонок не убывает, а в бутылке вина уже нет. На них не похоже, но факт есть факт. Интересуюсь у собутыльниц, мол, не пора ли на вискаря переходить? Молчат. Да и что они могут сказать, если их за столом нет, в другом городе живут. В инстаграме поздравили, вот и вся встреча.
Вискарь я всё же, разумеется, достала, да и неплохо к нему приложилась.
Да так неплохо, что сегодня вставать не хочется, валяюсь и помаленьку жизнь свою непростую вспоминаю.

        В шоу балете современного танца, с двусмысленным названием «Звездопад», это где коротенькие юбочки, растяжки и шпагаты, куда меня мелкой птахой привели родичи, я занималась несколько лет. Какие-то надежды подавала, в конкурсах участвовала, взрослела потихоньку.

        Да и как та стрекоза лето красное пропела и заметить не успела, как маманя бросила отца и с полюбовником за рубежи дальние ускакала.
Папаня, понятное дело, полюбил беленькую. Да так крепко полюбил, что, поймав «белочку», оборвал свою жизнь вместе с единственной семейной ценностью, автомашиной «Жигули». Машина вместе с отцом никак не могла разъехаться со здоровенным тополем, который за это практически вбил мотор в багажник и завалил место встречи кучей хрупких, но тяжёлых веток.

        Так и осталась я на попечении бабули, матери отца, которая и в хорошие времена косо на меня поглядывала.
Тем временем в шоу, где я была уже примой, стали перепадать мне кое-какие деньги. Не скажу, что большие, но на еду и одежду хватало. Общеобразовательная школа давалась легко, также легко я и выпускные экзамены сдала. Станцевала на потребу учителям, выпускникам и их родителям один из номеров своего репертуара в шоу, выслушала похвалы, а назавтра и забыла про эту школу.

         Продолжала работать в «Звездопаде», да ещё группу малышни несмышлёной тренировать стала.
        И вот тут появился он.
Михал Михалыч был одним из спонсоров нашего балета. Частенько бывал на репетициях и всегда на концертах. Высокий, с модной причёской, всегда в тщательно отглаженном, хорошо сшитом костюме он не мог не привлекать внимания женщин. А уж если его лицо освещала фирменная улыбка!
Но для нас, девчонок 15-19 лет, он обладал огромным недостатком. Непоправимым. Михал Михалыч был безнадёжно стар. Сейчас-то я понимаю, что было ему чуть за сорок. Тогда же казалось, что между нами непреодолимая временная пропасть.

        Никого из нас он вниманием не баловал, не выделял из других. Так разве мимоходом кого по попке легонько шлёпнет, и тут же, в ответ на зардевшееся девичье лицо, осветит своё лучезарной улыбкой. Хороша она у Михалыча была.
И вот однажды при самом деятельном участии этого человека моя жизнь резко переменилась.

        Как-то, не успев переодеться после очередного танцевального чемпионата, ощущаю, что чья-то крепкая рука ухватила за локоть. Мало того, против воли повёрнутая по своей оси как кукла, я предстала пред светлым ликом «деда». Иначе тогда я его и не называла.
            - Слушай, коза! Разговор есть. Важный.
Махом переодевайся и ко мне.
            - А мне это надо?!
            - Дура! Повторять не собираюсь. Жду недолго. Поедем в ресторан, поужинаем
 
             Положим, к этому времени в ресторан-то я и сама могла сходить. Боле-мене денежки водились. Друзья-подруги были, самозванные женихи одолевали. Но, сама не зная почему, подчинилась.
            Думаю, здесь и инстинктивный поиск стены за спиной, здесь и простое любопытство. Как, интересно, общаются с нашим братом такие мужики. Со сверстниками-то уже довольно плотно пообщаться довелось.
            Не знаю, но подчинилась.

            И вот, ресторан. Знаю – лучший в городе.
         Он смеётся, тот, что привёл меня сюда, смеётся.
            А дальше, как красиво!
            Шампанское в ведёрке со льдом, внезапно испугавший меня мини салют за окном…
             Мой кавалер показывал мне с высоты огни родного города. Он видел их и, похоже, не раз. И сейчас делился со мной великолепной картиной. Мы летели, летели над бушующим морем огней. И лёгкость, воздушность полёта пьянила.

            Проза.
            Лежу в кровати, явно напоминающей гигантский сексодром. Какие-то обрывки, не могу уверенно сказать, что это мысли, копошатся в моей небольшой, но красивой (я знаю) головке.
            Итак. Переспала. С кем. С дедом? Зачем?!
            Красиво песни пел. Как полагается, про вечную любовь. Про то, что я насквозь пронзила сердце.
Где там Станиславский?! Кто твёрдо с металлом в голосе скажет:
                - Не верю!

        Эх.  Вернуть бы время вспять.
Вернуться бы к тому мальчишке, который дрожащим, прерывающимся, от захлёстывающим всё его существо сильнейшим чувством голосом признавался в любви…
Увы…

        Пора линять. Встаю.
Делаю попытку уменьшить качку пола под ногами. Вроде получилось, но тут себя предательски повёл потолок. Кружиться-то он начал медленно. Если бы так и продолжалось, ан нет. Квадратный светильник над головой, ускоряясь, завертелся по спирали, угрожая угодить мне прямо в голову. Как бы не так! Голова моя небольшая и красивая, да к тому же и умная. Поэтому в считаные секунды, укрывшись одеялом, пытаюсь отдаться Морфею.
        Не взял ведь, чёртов грек! Вместо него появился Миша. Так я его всю ночь величала.
        Дед был великолепен в белом с красными маками халате и сияющей безгрешностью улыбкой на челе.
          - Подъём, красавица! Есть серьёзный разговор.
 
        И хоть улыбка моего визави была безоблачна и светла, я поняла, что сейчас узнаю истинную причину внезапно вспыхнувшего интереса Михалыча ко мне.
          - Видишь ли, куколка. Серьёзные люди тобой заинтересовались. И захотелось им помочь красотке выплыть в этой трудной жизни.
 
            Слушая, понимаю – готовят какую-то пакость. А дед поёт про учёбу у лучших стилистов, хореографов, знатоков этикета и многая, многая…
            И хоть благодаря вчерашним возлияниям шарики в голове вертятся со скрипом и замедленно, сознаю – мне предлагают эскорт.
            Эскорт – это такая штука, где красивые, к тому же умеющие поддержать разговор о музыке, поэзии и живописи девицы, могут быть в этот же музыкальный, если хотите, поэтический вечер уложены в постель с кем угодно. Угодно хозяину эскорта.
            Вот так предложение! Сказал – что ведро холодной воды с маху в мою тёплую постель вылил.
            Вспыхиваю негодованием. Вся моя натура возмущена и исторгает одни маты.
            Однако, озвученная цифра ежемесячного содержания гасит вспышку. Цифра, совершенно не вписывающаяся в сознание.
            Мне дано трое суток для принятия решения.
Через два дня подписываю договор.
 
        Нас в этом наборе оказалось семеро. Не обманули. Учили всерьёз. Платили без задержки. Всё было прекрасно. Танцевальный класс с хореографом, красивая одежда, дорогущий парфюм и проживание на полном пансионе в отдельной, шикарно обставленной квартире.    А уж когда начала оказывать эскортные услуги, никто из моих работодателей не интересовался размерами личной благодарности клиентов, тем более на эти суммы не покушался.

        Через короткое время я поняла, что должна вырваться из этой жизненной ловушки максимально комфортно. Ежемесячно, да что там, ежедневно прирастали мои счета в нескольких банках. Разумеется, как учили, в разных валютах. Для эксперимента даже на рынке платины засветилась.

        И ведь всё равно, как бы я ни цвела и не пахла, начал приближаться кризис. Кризис возраста дамы эскорта. Но главное, главное – я залетела! Этот мерзкий, воняющий сивушным перегаром купчишка, типа топ менеджер, заявил, что был со мной без…
         Слюнявый мерзавец!
         Как же я боялась за ещё не родившуюся Варьку. Слава богу, доча умница, хоть и не красавица.
        С рождением Варвары я занималась ей и только ей. Благо в деньгах нехватки не было. Подрастала дочь, в школу пошла. И вот тут мне ещё раз жизнь преподнесла подарок – вспомнили обо мне. Предложили стать как бы мамкой-наставницей нынешних девиц эскортниц.

        Без малейших колебаний согласилась. Ещё и благодарила.
Так за хорошие денежки стала я учить деревенских девок, городских отчего-то набирать перестали, хорошим манерам. Самое трудное было столь долго скрывать от Вари и окружающих её свою «работу». Пряталась под вывеской препода танцев, мастера маникюра и психолога.
          Продолжалась такая жизнь довольно долго, пока Варя не окончила школу. Заранее  вместе выбрали университет и специальность.
А вот когда доча поступила туда, куда и затевали, пришла пора и мне начинать новую жизнь.

        Эта новая жизнь должна была начаться с решительного расставания с прошлой. Бабка к тому времени уже перешла в мир иной, и ничто не держало меня в городе, где знала меня, кажется, каждая собака.
«Кошечкой» частенько называл меня Михалыч. Правда, иногда переходил на «козу».
Что ж раз кошка, значит, отмеряно мне семь жизней. Две, похоже, прожила. Детство с мамой и папой осталось далеко позади в розовом тумане. Последовавшую вольницу необходимо было обрубить, замуровать, забыть.

        Третья жизнь начала отсчитывать мои дни в незнакомом городе, в хорошей квартире с окнами на большой парк. Почти год занималась обустройством. Бытовая техника, мебель – всё это занимало массу времени и…разгружало голову от воспоминаний.
На каникулы прилетала Варвара. Дочь внимательно осмотрела жилище, в котором на всякий случай была и её комната, потрогала, кажется, всё. Повыдвигала все ящики и одобрила:
            -Клёво!
        Наболтались, насмеялись и наплакались. Пролетели денёчки, прокатились стремительно бильярдным шаром и отправилась Варька в свой универ. Глядишь, через годы и осядет где-нибудь в загнивающей, но комфортной Европе или на севере Америки. А там, чем чёрт не шутит, и мамку к себе подтянет.

        На прощание заявила доча, что не поймёт, почему это я живу без машины. Потребовала исправлять ситуацию, села в такси и умчалась в аэропорт.
        Вопросом про машину она меня, конечно, обескуражила. Обживаясь, ни разику не почувствовала нехватки собственного транспорта. Всё заказывала с доставкой в инете, за продуктами прогуливалась в близлежащий «Мир вкуса». Да и прав-то у меня никогда не было – кавалеры возили.

        Однако престиж, положение в обществе (которым я собиралась обзавестись) обязывали не выделяться. Пришлось озаботиться собственным автотранспортом.
Подучилась, слушала, внимала. Многие из правил выучила наизусть. А дальше…Ну, невиноватая я, что такой уродилась. Препод автошколы не скрывал нездорового интереса к ученице. Побоявшись за вероятный вывих его глаз, стала одевать водолазки с глухим воротом, юбки чуть не в пол. Макияж – по минимуму.

        Расставаться он явно не хотел, но из-за нескрываемой симпатии, лично представил меня молоденькому, ещё не оборзевшему лейтенантику. Важно то, что как бы совершенно случайно, мой новый знакомый оказался экзаменатором. Вот дальше уже было совсем просто. Молодой человек, облечённый важными полномочиями, возможно и предполагал вероятность предложения с моей стороны взятки. Но таких денег, что я ему передала, он явно никогда в руках не держал, а может быть, никогда и не видел.

        С этого времени мы стали чуть ли не друзьями, мальчик с увлечением преподавал мне уроки вождения, рассказывал о каверзах, преподносимых дорогой и водителями. Короче подготовил, а дальше, подсуетившись, вручил мне документы. Я – полноправный участник дорожного движения!

        Вот разошлась! Ведь машины-то у меня нет. Какую выбрать? Долго бродила в инете. Сомневалась, но симпатии мои склонялись всё больше в сторону мощного огромного внедорожника.
        И тут, случайно, столкнулась с бывшим преподом из автошколы. Было очевидно, что мои коротенькие шорты, да и вообще, летний минимум ткани на мне, произвели на мужчину впечатление. По крайней мере глаза его заплыли маслом. Не давая ему возможности опомниться, спросила в лоб, за рулём какого авто он меня представляет. И тут, ошеломлённый неожиданной встречей и не менее неожиданным вопросом, он сообщил, что я ассоциируюсь в его глазах с дикой кошкой. Мои глаза – глаза хищника, моё тело, гибкое и длинное... Тут я остановила гимн, посвящённый моим женским прелестям. Но собеседник не в силах остановиться, заявил, что не видит меня за рулём никакой другой машины, кроме «Ягуара».

        Легонько поболтавши, расстались.
        А уже через несколько дней я стала владелицей изящной автомашины с хромированной фигуркой дикой кошки.
Вот и всё. Достигнут определённый статус-кво. Для соседей и неожиданных новых знакомых давно отработана легенда. Я вдова. Покойный муж кроме дочери оставил мне солидное состояние в виде пакетов акций в металлургии, нефтедобыче (народное достояние) и ещё кое-что по мелочи. Безутешная в утрате главы семьи, временно не работаю.

        Легенда опробована на нескольких случайных знакомых и прошла без сучка и без задоринки.
        Вот теперь-то, теперь я начала жить этой самой третьей кошачьей жизнью.
Разумеется, концерты, театры (благо их в этом городе много), выставки, вернисажи. Постепенно нарастает круг общения, поклонники появились, подружки. По поводу женской дружбы имею своё устоявшееся мнение – это, расписанное в стихах и прозе явление, в жизни не существует.

        А что до моего восприятия этой жизни…
Лучше меня сказали раньше: «Скучно, господа, скучно».

                *          *          *

          Александр Иванович Рогов дочитал до конца и, досадливо крякнув, захлопнул блокнот в кожаной обложке с тиснёными вензелями. Он, следователь комитета, ведущий дело о произошедшем в этой квартире, получил дополнительный довод в подкрепление своей первоначальной версии.

            Рядом с блокнотом на туалетном столике, придавленный пустым стеклянным флаконом и полупустой бутылкой «Pingus» 2005 года, лежал неаккуратно вырванный листок бумаги с таким же вензелем, как и на кожаной обложке.
            На листке тем же почерком, что и в блокноте, правда, с неровными, рваными интервалами между словами и строками, было написано, что тайна автора воспоминаний раскрыта завистливой подругой и разнесена по площадям и переулкам интернета.

         В итоге в один день потеряны дочь и мужчина, за которого уж было согласилась выйти замуж. Жизнь утратила какой-либо смысл.
         Ну и, как водится, простите, прощайте.

Рогов велел санитарам, стоящим у накрытых чёрной плёнкой носилок, везти их на медэкспертизу, ещё раз крякнул и сел писать протокол.