За раками

За раками.


В ответ на мой рассказ о походе моей собственной семьи на рыбалку , сестра моя поинтересовалась, помню  ли я наши детские поездки с отцом на пресное озеро и ловлю раков. Конечно помню, хотя и было мне тогда 4- 5 годков. Почему - то свое детство, многие картины из него, я помню отчетливо. Мы переехали в  эту красивую , богатую  на дары природы, область ,когда мне было три года, а я отчетливо помню наш отъезд. Именно отьезд. Как мы ночевали в каморке, видимо, стрелочника или обходчика и, видимо, родственника нашего. Такой вывод я, делаю из знания того, что многие родные были именно железнодорожники. Даже сейчас есть такие. Но не об этом речь. Речь о рыбалке. И о жизни нашего поколения, поколения детей победителей.
  Имена я, конечно изменю, потому что многие ещё , слава Богу, живы и здравствуют, а ставить памятники живым не принято. Поселок, куда мы переехали, был новый во всех отношениях. Новые двухэтажные дома стояли ровными рядами, а в квартирах были газовые плиты, вода в кране над раковиной, туалет и ванная комнатка в узеньком закутке. Эти дома стоят и поныне, правда некоторые, не все , начали понемногу разрушаться. Население состояло из коренных карачаевцев и приезжих русских. Посёлок, кроме своего названия, прозывался  опытным, так как имел опытные поля, где занимались селекцией, вроде так, зерновых. Был колхозный  сад, в который мы периодически наведывались, не смотря на, как нам казалось, строгого сторожа берданкой, и возможности получить заряд соли в зад.  Километрах в пяти по трассе существовало соленое озеро, с берегами , так же покрытыми солью. А еще в километре, но это я приблизительно, хоть и хотел приврать, не буду, находилось пресное озеро, с огромными сазанами в камышах, и раками.
.   Все  - таки хочется рассказать и о людях, нас окружающих , они стоят того. Мы жили на втором этаже двухподъездного дома, напротив такого же, только четырехподьездного. Наш дом был последним в ряду. С маленького балкона открывался вид на Сычевую гору , а между ней и нашим домом кучи строительного мусора, которые мы, дети, называли " бугры" , и которые были основным местом наших игр. Отец работал на радиоузле, а мать сначала зоотехником, а потом не помню, знаю только, что кем - то другим, однажды даже стрелочницей в городе. Но это не важно. Соседи у нас были русские, а на первом этаже абазины и карачаевцы. На этаже по две квартиры, одна против другой. Все четыре квартиры дружили между собой. В то время о национальности знали, но и только. Какая разница, лишь бы человек хороший был. Ну а уж соседи напротив, вообще, родня. У нас трое детей, и у них трое. Мы , дети, по очереди наводили порядок, или беспорядок,как когда , в обеих квартирах. Ну и взбучку тоже и там, и там. Колесовы были, конечно, роднее других друзей семьи. Дрались, конечно, иногда. Но это младшие, а старшие уже не имели такой радости, могли от родителей получить по полной. В низу под нами жили бабушка с дедом абазинцы. Дети у них были, но взрослые ,  и я их не помню, они жили отдельно от родителей. Но старики не забыты мной. Когда бы к ним не забежал, а они сами звали, без сладостей не уходил. Естественно к ним тянуло, а как же? Но только до получения подарка. Ну о чем с ними, древними балакать. У меня часто проскальзывают хохлятские словечки, потому что этот язык присутствовал в моей жизни всегда, благодаря многим, окружающим меня людям этого племени. В селе их было достаточно. В доме напротив жили семья Баранниковых. Отцы наши были связаны, наверное по работе, не помню. Но часто мы собирались вместе, на праздниках и в повседневной жизни. У них был мой ровесник, и тёзка. Естественно, он стал моим попутчиком в играх и шалостях. А девчонка была ровесницей сестры моей, а старший сын, одноклассник моего старшего брата. Компашка росла не по дням. Близкими стала и семья Дорогиных, где так же были наши ровесники. В дни, когда мы доставали старших Колосовых своими шалостями,   и нас вежливо,  тряпкой для мытья полов, выпроваживали вон,  мы бежали всей толпой к Дорогиным, у которых так же был телевизор и играли там, периодически, когда в комнату входили тетя Маша, имитируя внимательных зрителей, смотрящих идущие по телевизору новости , или еще что - то , недоступное нашему детскому разуму. И жил в доме напротив , в дальнем от нас подъезде  дядя Вася со своим сыном, ровесником моего брата. Если вы помните песню про дядю Пашу, который в своей жизни два костюма износил и три баяна потерял, то эта песня про него. Это был, царство ему небесное уже давно, баянист Божьей милостью. Но... Выпивал. За бутылку водки в неделю он обучал Валеру, брата моего, игре. В последующем обучение оказалось даже очень эффективным. Мало того, и я в будущем исполнил свое детское желание играть на баяне, так как завидовал брату, но баян мне был недоступен. Учил дядя Вася и своего сына Димку, учил строго, не так, как моего брата, терпеливо и вежливо, а порой и при помощи ремня, а то и палки, если поймав убежавшего погулять Димона на улице , не имел возможности снять ремень. Дмитрий Васильевич стал отличным музыкантом, и даже мне пришлось пересечься с ним , участвуя в художественной самодеятельности села. Вот основной контингент тех, кто чаще всего пересекался в моей памяти с нашей семьей. В то,  далекое теперь уже время, люди жили проще и добрее. Война  , хотя и была уже на втором десятке лет  памяти,  все еще будоражила умы тех, кто так или иначе прошел через нее. Поэтому наши родители относились к своим друзьям с критериями степени участия в преодолении прошедшего испытания. В нашем окружении все были фронтовиками. Поэтому и отношение к друг другу было уважительным. Поэтому и собирались мужчины вечерком у кого - нибудь, за бутылочкой беленькой. Вспоминали войну, чаще с юмором. Женщины же , часто присоединившиеся к мужьям, частенько вытирали платочками выступавшие слезы. Ну а мы, детвора, сам Бог велел, раскрыв рты, забравшись на колени отцов или матерей, жадно ловили их рассказы и с любовью смотрели каждый на своего отца, потому что мой папа самый геройский герой.
.    Работали наши отцы, у них были свои взрослые дела, у нас, детей, свои. Те времена, часто голодные и холодные, без телевизора в каждом доме, без заграничных шмоток, без возможности путешествовать по всему миру, когда мужчины просыпались утром с вопросом, не разожгли там гребаные империалисты опять войны, не нужно собираться снова в поход?  Мы же, дети, были счастливы. Я не буду говорить за старших: Галка девчонка, а у них, как известно, свои, неинтересные мне дела, а нужна она только когда меня, уставшего в походе, пора на закорки сажать и везти до дому. Валерка , тем более, уже взрослый, он даже на баяне уже играет и , иногда, даже меня частушки петь учит. Поэтому днем чаще играем каждый со своими, такими же шкетами.  Но с нетерпением мы ждали выходного у родителей. Ещё бы не ждать. У отца был служебный мотороллер " Тула", на трёх колесах и будкой. Обычно в городах в них возили мороженое, пирожки и т.д.  Он же возил свои причиндалы для работы электрика.  Утром субботы в доме начиналась суета. Наши мамки бегали друг к другу, суетились. А мы, пацанва, в нетерпении шмыгали за ними следом, успевая то тут , то там стащить собираемые матерями вкусности, и получая заслуженные оплеухи и тычки. И вот раздается громкое тарахтение папкиного  коня трехногого, и мы летим к нему. Я, по- хозяйски, машина - то наша, прыгаю в сиденье и рычу, подражая мотору. Ноги до полика не достают, поэтому приходится часто сползать вниз,  чтобы наступить на лапку переключения скоростей и, опять на сидение. А фургон загружается сначала снастями. Мы едем на рыбалку, с ночевкой,  с ведрами, котелками и со всем что надо. Что надо, не мое дело, так папка сказал, отпихивая нашу свору, старавшуюся влезть первыми в будку., Но первыми мы фиг поедем, первыми взрослые мужчины . Приходится делать несколько рейсов отцу, чтобы доставить всю компанию на пресное озеро. Но спешить некуда. Это не рыбалка с удочкой на ранней зорьке, когда каждая минутка на вес золота, здесь другое. Вобщем, шпана с мамками наконец грузится, фраза отца:" Осторожно, двери закрываются! ", они и вправду захлопываются, темнота, мамкин живот - спасение от страха, а ее слова, как и слова других мамок:" Ну- ну, не бойся, я здесь " ,- успокаивают . Снаружи недолгая возня, движок рычит, качнуло, поехали. Внутри бросает из стороны в сторону, кто - то валится на кого- то, возня переползающих на место и крик:" Колька, паразит, тише там, у нас тут каша! ". Но тише, конечно , невозможно, дорога петляет по полям, по колее, накатанной тракторами, по косогорам вокруг соленого озера. И страшно, и смешно одновременно, поэтому то визжим, то хохочем  в темноте закрытого напрочь фургона. И вдруг тихо. Не качает, не бросает. Двери открываются, жмуримся от яркого солнца и сидим. Каждый не там, куда первоначально усаживался, даже мамки держат не своих. Вот так прокатились! Отец осматривает бардак из наших тел:" Ну что, все живы? ". Кто-  то кряхтит, ворочаясь:" Вроде - бы. " Выгружаемся. Осмотревшись, мы, пацанва, понимаем, стоило . Стоило трястись и от ухабов, и от страха, стоило ожидание праздника , приведшее сюда, на озерцо, разлившее свои мутноватые воды в природной чаше, открытое  всем ветрам, гонящим мелкую рябь волны, всех ожиданий и  детских тревог" вдруг меня не возьмут, вдруг оставят? " .  Но взяли , не оставили реветь дома. А по прибрежному камышу уже тянут ранее приехавшие мужики и юноши бредень. Двое, самых крепких волокут, с силой скребя ловушку по донному илу, огромные дрыны, к которым крепится бредень с объёмной мотней, ждущей раков и глупую рыбешку  .С криками, на ходу, путаясь в штанинах, все мы, малышня, бросаемся к берегу , а там и в воду. Взрослые осаживают окриком орущую ораву и просят лучше помогать, своими шлепаниями по  воде палками выгонять то, что прячется в камышах. А нас и просить не надо. Вооружившись тем, что попало в руки, мы, не обращая, внимания на корневища, коих на дне порядочно, вопящая толпа, не малая, надо отметить,  шлепаем, падаем, глотаем грязную воду, отплевываемся, и снова шлепаем. Наконец бредень одним концом приближается к берегу , второй, и так застыл с воткнутым в ил дрыном у кромки берега. Сетка на берегу. В мотне плещется попавшаяся рыба и копошатся с своеобразным скрипом раки. Десяток детских рук выхватывают рыбешек, хохочат от восторга, бросают, чтобы схватить следующую. Поели бы мы и рыбки  и раков, если бы не подзатыльники и окрики взрослых. Такие припарки кое - как успокоили нас, выемка улова обрела нужный порядок, ведро наполнилось щелкающими клешнями раками, второе- рыбой. Кто - то поинтересовался:" Ну что, еще разок? ". Женщины осмотрели улов, что - то прикинули, посчитали, не обойдя вниманием лежащие в воде бутылки с газировкой " Буратино". Не надейтесь, что это все. И с водкой конечно.  Посовещались и , махнув рукой, тетя Надя сказала:' Давайте, мало. Второй заход прошел более упорядоченно. Малые уже выплеснули заряд задора и желания действовать.У всех , почему - то, разыгрался аппетит. То один, то другой тянул мамку за подол и требовал пищи. Желающим выдали по куску хлеба, щедро посыпанного сахаром , смоченным водой . Но работать заставили. Нужно собрать сушняк выброшенных волнами на берег веток деревьев. Откуда они там?Да от ивушек, щедро раскинувших свои длинные плети по противоположному берегу. Одной рукой держа приличный ломоть, откусывая сладкие кусочки, другой подбирали корявые сухие ветки и стаскивали на место будущего костра. Старшие мальчишки мастерили костер, девчонки чистили рыбу, младшие уныло уже ковыряли берег найденной сухой палкой, разглядывая то, чего там не было. На них уже никто не обращал внимания.
.   Маленькое отступление. Сейчас родители с ума спятят, если их ребенок исчезнет из поля зрения. И для этого есть причины. Пропавших и погибших детей уйма, преступность против детей растёт не по дням. Во время моего детства мамы так же любили своих кровиночек , так же тряслись над ними, но такой опеки, как сейчас, не было, такого страха не было. На первое мая, после праздничной демонстрации, автобусы бесплатно вывозили в город желающих на гуляния. Мать выдавала нам троим по рублю, наказывала брату следить за мной и сестрой, и мы самостоятельно ехали гулять. Рубля хватало на многое; мороженное, пирожки, катание на атракционах, на лодках, Как - то Валера, естественно ему было неинтересно с нами, оставил нас одних. В парке у нас кончились деньги. Галя, добрая душа, наказав мне из парка не уходить, решила быстренько съездить домой, взять у мамки еще рубль, даст, куда денется, ведь я - то  в парке, и вернется. Мы тогда еще покатаемся на каруселях. Сестра старше меня всего на два года .  Покататься еще хотелось, я с радостью согласился. Прождав некоторое время и ,решив самостоятельно добираться домой, я потопал к выезду из города. Дорогу помнил, потому что отец часто возил нас в город на мотобол. Вышел из города уже в сумерках. Машина , ехавшая , как оказалось, в наш поселок остановилась, меня окликнули, усадили  и привезли прямо домой. Праздник был в разгаре, привезшие меня присоединились. Мать заволновалась, и , хотя ее успокаивали, мол никуда не денется, но тут позвонил телефон. Сообщили, что заблудившуюся сестру подобрал милиционер, кое -как разобрался кто есть кто ( хорошо, что отец связист, и номер телефона радиоузла найти легко, а там дали наш номер) и позвонил. Тут же мать села в привёзший меня авто и через полчаса сестра  уже, как небывало, была уложена в детской, в свою постель рядом с постелями моей и брата. К чему это? К тому, что любой человек обязательно сделал бы все возможное, не глядя на непредвиденные траты, чтобы ребёнок вернулся домой.
.     Но вернемся на бережок. К тому времени, как мужчины вытащили на берег бредень с очередным уловом, костер пылал, над костром висело два ведра , и вода уже исходила парком. Рыба была почищена и готовилась к отправке в ведро с варившейся картошкой, зелень  и все , что нужно для ухи, ждало своего часа на расстеленных скатерках. Горками лежали огурцы с помидорами, большие куски сала просили:" Съешь меня! ",- хлеб рваными ломтями ( так вкусней) разбросан по импровизированному столу. Мы дети, наевшись хлеба, голодными глазами смотрели на это изобилие, готовые съесть все, выпить весь лимонад  и вылизать скатерти. Но отец подмигнул и сказал:" Ты не спеши, раки не влезут ". Влезут, подумал я, но не стал спешить. Тем более кусок хлеба с сахаром еще был только что съеден и  напоминал о себе сытостью. Родители тоже не спешили, поглядывали периодически на парящие ведра и переговаривались. Женщины колдовали над ухой. Раки внимания не требовали. Мать заглянула в ведро и сказала:" Красные". Тут же к ведру подскочили мужчины. Вердикт:" Готовы! ". Ведро снято, вода слита, раки вывалены прямо посреди стола на расстеленную клеёнку. Водка разлита по рюмкам, лимонад по стаканам, тост сказан. Когда поспела уха, мы, молодняк, были уже сыты раками, ловко очищая хвосты, почему - то называемые шейками, с вкусным , нежным, со своеобразным вкусом, мясом. К тому времени, когда веселье у взрослых только начиналось, я уже сыто клевал носом и уже не слышал, как отец бережно брал меня на руки и укладывал в приготовленную мамой постель  . Что делали в это время другие дети, не знаю, но ,подозреваю, то же.
.      Проснувшись к вечеру, я хлебал остывшую, но вкуснейшую уху, глядя на спящих в сторонке друзей, на берег, у которого чем - то занимались старшие братья и сестры, слушал песни захмелевших родителей. И мне было хорошо и спокойно. Утром я просыпался, оказавшись между папой и мамой. Было уже время рассвета. Родители спали крепко, утомлённые вчерашними хлопотами и водкой. Я лежал. Мне было тепло. Я смотрел, как поднимается доброе солнышко,  Оно и правда было доброе. Сегодня - доброе.


.                25.03.2021г.