91 год. Гл. 30. Справедливость и формализм

Глава 30. Справедливость  и формализм.

По лицу начальника линейно-кабельного цеха вижу, что он, как бы, обижен чем-то. Как диссонирует его настроение с моим! А ведь на улице – благодать, всё залито солнцем, И самое главное, повреждений на сети почти нет! Радоваться надо – и работе такая погода совсем не мешает. А он – хмурый какой-то, взъерошенный…
И дело всё в том, что по итогам работы за май-месяц линейно-кабельный цех полностью лишён премиальных. Ну, конечно, прошлый месяц телефонную сеть серьёзно лихорадило – паводковыми сюрпризами, через одиночные повреждения, возникающие всё время в разных местах.
Среднее количество кабельных повреждений большую часть месяца держалось в районе цифры – 104. Многовато…
Но в целом, люди работали хорошо, слаженно. Кабельщики – так те, даже единовременную премию получили за быстрый выход из паводковых проблем. Качество работы сети в июне – это подтверждает. Но месяцем раньше, в мае, оно естественно, рухнуло вниз.

Но экономист-то всё помнит, у неё всё записано! Взяла, похоже, Валентина Васильевна при рассмотрении итогов работы за месяц инициативу в свои руки и припомнила цеху его прорехи. И неважно, что цех всеми силами пытался минимизировать паводковые последствия.
По факту, формально Мурносова права. Условия премирования, они ведь в документах зафиксированы. Для того и зафиксированы, чтобы соблюдаться неукоснительно. И всё-таки…
Я бы, полностью кабельный цех премии не лишал. Во мне сидят ещё кошмарные дни лета прошлого года, и сейчас невооружённым глазом видно – работники цеха, особенно кабельщики, серьёзно подтянули свою работу. Нет, не лишал бы.
И угораздило же меня выбыть на момент подведения итогов в командировку. А главный инженер? Это за ним было последнее слово при подведении итогов. Но он, что – тоже впал в формализм?

Вот, о декретницах позаботился, молодец! А как же с частотой ударов пульса на настроениях кабельщиков, за которыми необходимо вести постоянный контроль?
– Александр Николаевич, что же это вы шашкой размахались?
Макарычев, хмурится, – он не любит, когда обсуждают его решения. И тут же выдаёт ответ.
– А что? Сколько мы будем входить в их положение? Всё время идём и идём им навстречу, надо же когда-то конец этому положить! А то, у них – постоянно, – то понос, то золотуха…
– Ну, положим, не постоянно. Хотя, формально, конечно, всё так. Лишены они премии по чётко прописанному параграфу. И всё-таки, – можно было оставить им хотя бы пятьдесят процентов премии! Ведь не только на рядовых работниках грех. Мы тоже не очень балуем их всем необходимым, и в первую очередь материалами, для проведения работ в соответствии с прописанными технологиями.

– Ну, ладно – решили и решили. Как думаете, не станут люди роптать?
– Да куда же они денутся, ну, может быть, и поворчат немного. Но пора же их когда-то приучить к жёсткому и неукоснительному исполнению принятых обязательств! – он говорит, как с плеча рубит.
Эх, Макарычев, Макарычев! – мне бы твою бескомпромиссность и решительность. Я тоже – не мягкий человек. Но мне цех всё-таки жалко. Душой чувствую, что в состоявшемся лишении что-то несправедливо.
А ведь не надо быть особо прозорливым, чтобы понимать  – люди, когда сталкиваются с несправедливостью, они и работают  по-другому, и отдача от них иная.
Я не могу, отменить решение Макарычева – в мыслях, даже этого нет.

Хорошо помню, как коробило и корёжило меня, когда будучи сам главным инженером, я замещал Семенова во время его последнего отпуска перед уходом на пенсию. Уверенно замещал, понимая, что начальничество моё, после того как уйдёт на заслуженный отдых Алексей Николаевич, – вот оно, маячит впереди. Частенько сомневающийся в себе, вёл себя во время его отпуска, на этот раз, смело и решительно. Ему не звонил, принимал и простые и сложные решения сам – под полную ответственность.
А Семенов пришёл, вероятно, перепроверял мои действия, и одно из решений – отменил. И решение-то, так себе – не судьбоносное, от характера и взглядов человека зависит. Можно и так, а можно – и так…
Отменил исподтишка, не справившись у меня о причинах принятия именно такого решения. Исподтишка – не то слово. Просто – посчитал мелочью, и просто не подумал, что я могу это принять очень близко к сердцу. Я сдержался, стерпел. Но каких сил стоило мне повязать и одолеть кипевшее внутри возмущение!

И ещё. Может быть, этого никто и не заметил, но не передать тот стыд, который я испытывал перед работниками, сначала исполнившими моё решение, а потом  – отработавшими его по указанию Семенова назад.
Я вытерпел…
Макарычев тоже, сейчас принял своё решение, и тоже не судьбоносное. Действительно, мы же не отменили коллективную ответственность работников подразделений за конечные результаты работы. Кто-то в цехе поймёт и примет его решение, кто-то побузит. И что с того, – жизнь ведь продолжается. И решение Макарычева – его решение, с полной личной, в том числе и моральной, ответственностью.
Я могу, если осознаю свою неправоту – редко, но отменить своё решение. Такой шаг бьёт по самолюбию, и очень нелегко вырабатывается. Но это, самим, же собой отменённое – МОЕ решение! И подобный шаг, как правило, добавляет уважительности к руководителю со стороны людей.
Но сорок раз надо подумать, чтобы отменить  решение подчинённого работника. И если это будет повторяться, – более лучшего способа, отбить у него в будущем инициативность и решительность, – нет! Так и будет потом, этот человек по жизни, по всякой мелочи оглядываться на своего начальника, ловя его реакцию и взгляд на каждое движение руки…   

Подавил свою обиду начальник ЛКЦ Шмидт Александр Семёнович. И, мимоходом, в беседах с работниками цеха, никто из них не пожаловался и не намекнул мне на «несправедливость» по премии. Проглотили свершившееся наказание люди.
Как быстро всё-таки летит летнее время. Совсем скоро будем подводить итоги за июнь. И нет сейчас, по большому счету претензий к цеху, особенно – к кабельщикам.
На утро 1 июля – зафиксировано всего 3 кабельных повреждения.  Установился спокойный, размеренный рабочий ритм на сети.
А 4 июля – чрезвычайное происшествие! Умышленно сожжён какими-то идиотами  407 распределительный телефонный шкаф. Навалившись всей бригадой, кабельщики восстановили порушенное за 2 дня.
Вот теперь с паводком точно – все!
Покончено…