1. Ничего себе - слетал за хлебушком

Бывает ли так, что, выйдя из дома, например, в аптеку, вдруг оказываешься неведомо где, а где это ГДЕ не можешь понять до самой последней страницы.   


Вместо пролога. То есть, черт те что.
      
       Ночные бабочки словно осатанели: бились в лампу, садились на лицо и руки. Серега стряхивал их, а вместе с ними сон. Захлопнуть бы створку, но вставать... Стараясь не расплескать дрему, дотянулся до торшера, и включил темноту. А спать вдруг расхотелось. Что же все-таки было? Сон наяву? Развернутая в воображении секундная галлюцинация, обозначенная одним движением маятника, с которым он успел совершить путешествие туда-обратно? Звезды сыпались в окно как горох, и от того в комнате стояло почти неуловимое серебристое сияние. В угол, там, где зеркало, уже, кажется, изрядно намело звездной пыли. Грянул телефон. Звонки резкие, как возле закрывающегося шлагбаума. Междугородний?
       -Алло? - спросил он в трубку. Сквозь шум и треск проскользнул мягкий знакомый голос. - Как добрался?
       - Я? Хорошо добрался. Василиса!? Откуда ты!?
       - Оттуда, оттуда. Теперь все на своих местах?
       - Обожди! Только не вешай трубку! Ты можешь толком объяснить...
       - Сергей, - прервала она строгим голосом, - у тебя что-то горит!
       - Что?
       - Паленым пахнет.
       - Почему паленым!? Каким паленым?
       - Начинаешь отвыкать,- засмеялась она, словно колокольчики зазвенели. Черт подери, из кухни действительно тянуло гарью. Ну да, картошку же поставил. Забыл совсем!
       - Подожди, я сейчас! - крикнул он и побежал к плите. Выключив газ под чадящей кастрюлей, рысью вернулся к телефону. Схватил трубку - в ухо ударили частые гудки. Да что же это такое!? Не кончилось еще? А было? Если было, то где? Когда? Вчера? Год назад?
      
       Глава первая. О которой главный герой мог бы сказать: "Ничего себе слетал за хлебушком"!
      
       В то давнее утро (но по календарю-то - сегодняшнее!) - он проснулся в состоянии радостной эйфории: спихнул сессию. И неплохо, кстати, спихнул. Встал, пошатался без дела по комнатам: всюду бумаги, книги. Россыпями. Надо б разобраться. Бульдозером бы их. Ладно, успеется. Чайку пока испить. Забрел на кухню. Чай был. Но хлеба - ни крошки. Без хлеба чай - не чай! Пришлось собираться, умываться и, как не пытался себя обмануть перед зеркалом, бриться. Булочная была под боком, но на пути к ней явилась преграда. На лавочке, перед подъездом караулил проходящих сиротствующий старичок из 26-й квартиры. Как зовут его, понятное дело, Сергей не знал: они жили на разных этажах, но уважал: когда-то лет двенадцать назад старик этот отловив его во время завязываний соседских дверей. Хоть и отметил оплеухой, но матери не сдал и участковому не пожаловался. Старик поманил Серегу пальцем.
       - Уважьте, молодой человек, пенсионера, по старой дружбе: отоварьте рецептик. Для сердца капельки.
       Сергей взял бланк и деньги. Ладно, аптека за углом, не велико расстояние. Но там лекарства не оказалось. Пришлось идти в центральную. Возвращался напрямую, через дворы. Все шло нормально, покуда не преградил ему дорогу свежесколоченный забор. Знал бы, что за этим последует - обошел да и все. Но судьбу, видно, не обойти. Забор в двадцать лет не преграда - развлечение. По случаю выходного стройка стояла, и лишь впереди за невысокой кладкой рваными хлопьями полз в небо дым. Видно, варили битум. Так ему показалось поначалу, но на самом деле у дыма этого было совсем другое происхождение. На середине стройплощадки, пузатясь раздутым брюхом и широко раскинув три головы, лежала огромная ящерица с перепончатыми крыльями. Она распласталась на строительном мусоре и вовсю дымила головами. На некотором отдалении от нее стояли двое дедов и возбужденно переговаривались.
       - Прямо на объект шлепнулась, - сказал один другому, - сгорит что-нибудь, а мы в ответе.
       - Ну, сейчас - мы! - Запротестовал другой,- мы что ли его сюда запускали? В журнале все записано. Мало ли что сверху будет падать!
       Чудище уже не шевелилось. Струйки дыма истончились: видно жизнь в нем угасала. -Никак помирает,- заволновался беспокойный старик.
       - Жив курилка. Видишь, дымится? Ох, подожжет он нам что-нибудь! Давай его из шланга, пока пожарники приедут.
       - Слышь-ка ты, а может его для кино купили, за валюту. Сам сдохнет - ладно, а замочишь, так еще и заплатишь. Он, видно, больной, вон дышат, как сердечник.
       - Лекарств бы ему каких.
       И тут Серегу словно кто-то дернул. Ну, стоял бы себе спокойно, нет, же. Вот бывает так: стоишь и наблюдаешь какую-то драму, человек сознание потерял, или на третьем этаже горящего дома в окне кто-то бьется. Переживаешь, дергаешься, а сделать ничего не можешь. Пока не найдется герой. Который спасет и уладит. Как же хочется быть таким героем! А как? Тут же вроде случай представился. Сорвал Серега пробку с пузырька, подбежал поближе и бросил, его, словно гранату, чудовищу в ближайшую пасть. Хорошо было видно, как пузырек упал за зубами, и как струйка, булькая, запульсировала на узком языке, а по нему потекла в глотку. Тотчас же из глубин вырвалось белое облачко, и от него густо запахло аптекой. Шеи чудища вдруг напряглись и вытянулись, в раздувшееся тело со свистом устремился воздух, из ноздрей повалил густой тяжелый дым, словно внутри разгоралось пламя. Крылья с грохотом ударили о землю, подняв тучу пыли. В лицо Сергею стегнуло мелким мусором, он закрылся руками и, поскользнувшись, сделал непроизвольно несколько шагов вперед. Тут-то его и подцепило за одежду острым шипом крыла и подбросило вверх. Чудище, растопырив крылья, уже поднялось на ноги и потому он не упал на землю, а скатился по кожаной плоскости на спину. Змей в это время сильно толкнулся ногами и пошел на взлет. Сзади тяжело и мерно, со скрипом, словно мельничные, заходили перепончатые крылья. Серега запаниковал, долез до шеи - там где она вырастала из спины образовалась удобный прогиб и крепко вцепился в чешую. А что ему оставалось делать? Та голова, за которой он сидел, была коренной и смотрела только вперед, словно одна только и знала дорогу. Пристяжные же изворачивали шеи и зло косили глазами. Левая, кстати, выглядела значительно потрепанней правой: рог на затылке был срублен под корень, а вдоль шеи сквозь грубые костяные бугры тянулась бурая полоса незащищенного тела. Летело чудище довольно ладно: без рывков и качки. Крылья ходили медленно, то и дело замирая в горизонтальном положении. Плохо было то, что остро пахло гарью и дым щипал глаза. Внизу, как клок газеты по реке, уплывал назад город. Змей тянул все выше и выше. Потом наполз плотный туман и поглотил их.
       Довольно долго они летели в сыром полумраке, а потом вдруг ярко ударило солнце. Потеплело. Змей пошел бойче, шеи, которые были почти вертикальны, вытянулись вперед. Внизу развиднелось. Без конца и края - изумрудная зелень. Курчавые очертания рощ и перелесков, а среди них лужицы озер и голубые ленты рек. Иной раз мелькала деревушка. Только, странное дело: увидев в небе такое чудо, люди не глазели и не дивились, не показывали пальцами, а бросались врассыпную, будто проходил на бреющем вражеский истребитель. Змей жался все ниже и ниже к земле. Вот из-за пригорка вынырнула еще одна деревушка. Змей, доворачивая на нее, резко лег на крыло, напрягся. Внутри у него загудело, и вдруг в сторону домов вырвался язык пламени, будто огнемет выстрелил. И тот час же от земли вжикнули две стрелы. Одна мимо, другая застряла в чешуе - руку протянуть. Змей заложил крутой вираж, и Сергея потянуло в сторону. Чтобы не упасть, он хватаясь за чешую, тянулся до боли в мышцах, превозмогая инерцию. Змей вновь заходил на деревню. Выровняв полет, пошел на снижение. Соломенные крыши неслись навстречу. Среди домов радостно пылал стог, подожженный при первом пикировании. Дракон, вновь напрягся, внутри его загудело, но Сергей, перегнувшись, дотянулся до стрелы и с силой надавил на нее. Крылья ударили мощно и резко, змея понесло вверх и в сторону. Левая голова вдруг резко развернулась и приблизилась к нему. Сергея обдало жаром, немигающий глаз уставился на него и не было в нем никакого выражения: ни удивления, ни угрозы, ни ярости. При виде огромной пасти, раздвоенного языка, нацеленного на него, Сергей оробел так, чт руки его ослабели и, когда змей сделал "горку", стряхивая его, не сумел удержаться и камнем полетел вниз. Надо же было так повезти, что попал он в одно из многочисленных озерков, разбросанных по изумрудной долине, в самую его середину.
      
      

Продолжение следует