Быт поселковой молодёжи. Метео 4

                Быт поселковой молодёжи.
В свободное время на аккордеоне пробовал сочинять музыку. Усть-Озёренский вальс иногда и сейчас вспоминается в памяти моей.

В маленьком клубе, если не было кино, устраивали с молодёжью танцы под аккордеон.
Молодёжи собиралось человек шесть – восемь.

Приходили, незаметно, и юные красавицы – девы-староверки.

Одна из них, Полина, мне очень нравилась тогда.
Моя ровесница, она была девичьей необыкновенной красоты! Поистине – «таёжная сибирская краса»!
Да и она, несмотря на строгости старообрядческих законов, иногда поглядывала на меня совсем не так уж равнодушно.

Мы были очень молоды тогда, и о любви не помышляли.

Хотя, конечно, о красивой любви мечтали все всегда!
И на красивых девушек юноши моего возраста смотрели по-особому, в душе приглядывались, примеряли их для себя в жёны, и восхищались их женской красотой!

Как думается мне сейчас, в неё я мог в последствие влюбиться! Если бы пришлось здесь долго жить.
Но женщин я тогда ещё не знал.

Да через год мне предстояло в Армию идти служить, и, может быть, в военное училище идти учиться…
И мама, пишет, ждёт меня домой, скучает. И я о маме думаю всегда. Зарплату всю домой ей посылаю.

Юные девы-староверки приходили не потанцевать, а только лишь на «огонёк», послушать музыку, посмотреть кино, и быстро, незаметно, уходили домой, в свой край посёлка.
Юные «гордячки-недотроги» свой женский жизненный уклад в общении с мирскими блюли неимоверно очень строго!
И танцевать с мирскими, наверное, им было не разрешено.

Со всеми жителями посёлка я быстро познакомился.

Ведь в каждом доме мне пришлось, как жители тогда просили, - «лечить», настраивать и ремонтировать допотопные ламповые радиоприёмники, с накальными и анодными батареями.
Электричества в тайге ведь никогда не было. Все жили с батарейками, и с керосиновыми лампами для освещения.

Со всего посёлка, а иногда даже с охотничьих заимок, мне приносили ремонтировать старые пружинные будильники с пружинными колокольчиками.

Никому я никогда не отказывал в помощи своей.

Ни о каком вознаграждении за труд тогда и речи не могло и быть.
Всё было лишь по доброте душевной.

Тогда мы жили все одной семьёй, мы были все «равны», «свои» – советские мы были!
В советское время любой человек был человеку – товарищ и брат! Тем более в тайге, где человеческие отношения ценились очень дорого, по-братски!

Так было повсеместно, и непререкаемо!

Такие отношения были записаны в «Моральном кодексе строителя коммунизма».
Мы все «Моральный кодекс» учили в школе, и везде соблюдали, как «Отче наш», как наш советский образ жизни, и «Закон морали». И в отношениях между людьми старались никогда не выходить за рамки его моральных принципов!
 
В отдельном маленьком посёлке мы жили с уважением друг к другу, как одной семьёй!
Никогда не происходило никаких ссор, и никаких разборок!
Где, что-то "подлатать" по дому, по хозяйству, все помогали братской помощью!

Мы были все тогда добрей, отзывчивей, дружней! Мы были все свои, советские мы были!

ЗСВ. сентябрь 1963г. Пересказал С.Зверьков. сентябрь 2018г. Коломна.