Вторая легенда про Эву Двуликую

 Однажды давным-давно случилась в нашей стране война. Наши войска, как водится, тогда отступили, и пришли на село поутру немецко-фашистские захватчики. Ходят такие все из себя важные.
— Хендэ хох! Аусвайс! — кричат.
А рядом с тем селом были как раз то ли пещеры, а то ли старые заброшенные каменоломни. Часть деревенских, кто посмелей, сразу же взялась за ружья да за топоры и ушла под землю за село в партизаны, а другая часть осталась на селе и ушла по домам в подполье.
Встретила как-то Эва под землёй партизан и говорит им:
— А что это вы, как экскурсанты, сидите, шумите, домой не идёте? Где выход сами знаете, а я вас здесь не задерживаю.
Испугались партизаны, неловко им стало.
— Извини, — говорят, — это мы тут с фашистами боремся. Пришли в нашу землю поганые нелюди, вот и пришлось нам тебя под землёю побеспокоить. Но ты не волнуйся, сейчас мы их только из наших домов повыгоняем и сразу же тогда отсюда к себе по домам воротимся.
— И долго мне ждать этого «сразу»? — нетерпеливо спрашивает Эва.
— Ну, тут уж как выйдет, — говорят партизаны неопределённо, — ибо сила их тёмная, сила великая.
— Тёмная? — оживилась Эва.
— Нет-нет, не в том смысле, — тут же забеспокоились партизаны, — просто много их очень.
— Ладно, — говорит она. — С этим всё понятно, а нельзя ли как-то ускорить процесс?
Переглянулись между собой партизаны, один из них набрался смелости и говорит:
— Помоги нам тогда, Двуликая. Челом тебе бьем! Нет у нас связи с городским подпольем. Некому в город весточку передать.
Посмотрела на них Эва. «Нет, — думает, — эти так просто не отстанут, эти, как тараканы, и если их тапком прибить, то завтра всё равно новые набегут. В общем, надо договариваться».
— Ладно, — говорит, — так и быть, помогу я вам. Не благодарите. Но только чур уговор. Как закончится только эта ваша война, чтоб сразу все отсюдова выметались!

 Вот так и стала Эва связной между партизанами и подпольщиками. Обернулась она тогда девицей-красавицей, высокой, розовощёкой, губы как коралл, глаза как пожар, распустила свои косы русые и стала простоволосая ходить туда-сюда, будто дурочка какая. В город, носить весточки подпольщикам от партизан, а потом обратно для партизан от подпольщиков. А чтобы враг ничего не заподозрил, всем говорила, будто бы ищет своего потерявшегося младшего брата. А люди её слушали, грустно кивали головами, жалели её и всё понимали. Всё-таки война, а потому всякое может случиться, да и вообще, мало ли на земле сумасшедших.

 В отряде ей, разумеется, как велось это между партизанами и подпольщиками, сразу же дали настоящую подпольную кличку и стали её звать между собой не Эва, а Ева. Чтобы на улице, со стороны врагам вроде как непонятнее было. А если вдруг кто ошибётся и назовет её по имени, то тоже не беда. Вроде бы просто так, как окликают кого-то или удивляются чему-то, а она, если что, вроде бы как и ни при чём вовсе.

 Долго ли, коротко ли, но прознали однажды фашисты, что Эва связная в сопротивлении. Был там один полицай — предатель из местных, шибко в неё влюблённый, он-то, видать, и донёс. Увидел как-то, что она куда-то туда-сюда ходит. Понапридумывал себе, видно, всякого. Представил, как подходит к ней партизан удалой, обнимает да целует её, а она только толкается да смеётся. Взревновал до беспамятства, да и выследил её. А может, и так просто, сам собой извёлся, всю ночь в подушку проплакал-протосковал, а с утра порешил: раз такое дело, так не доставайся же ты никому! А потом пошёл в местное гестапо да и предал её бездушным фашистским нелюдям. А те и рады-радёшеньки. Организовали круглосуточное наблюдение и взяли девчонку в оперативную разработку.

 Ну так вот. Как только она вышла с секретным донесением из подпола и пошла по своему обыкновению за село к партизанам, кинулись фашисты за нею туда следом, чтобы её, по дороге, догнать, схватить, отнять у неё, значит, секретное донесение и выведать через то все секретные партизанские тайны. Бросилась Эва от них бегом бежать. Ибо сила-то у неё вся под землёй, а на земле она силы никакой не имеет. Слава Богу, рядом находился вход в пещеру. Ну, она, понятное дело, и кинулась туда, чтобы там от врагов спрятаться и спастись, а фашисты, конечно, за нею следом.

 И ведь знали, что под землёй партизаны, а подземных дорог не знали, но всё равно туда полезли. И не то чтобы эти нацисты прямо такие глупые и смелые были. Просто с ними же был тот самый полицай, который предал им Эву, а он-то был из местных и знал эти каменоломни как свои пять пальцев.
— Тафай-тафай, — кричали они ему. — Ити фперёт. Покасыфай нам тарока! А мы схватить и вернуть тепе тфой руский тефка!

 Хитрые они были, одним словом. Хотя, может быть, это у них изначально такой план и был. Может быть, они собрались тогда страшною силой и рассчитывали, что Эва их к партизанам так как раз и приведёт. Но она была к тому времени уже опытной подпольщицей. Она поняла их коварный замысел и не пошла в отряд, а стала водить фашистов кругами по всей системе.

 Где пешком, где ползком, то в глубь уйдёт, то к выходу воротиться. И вот когда Эва фашистов и полицая-предателя под землёй так кругами водила, обернулась она назад, чтобы проверить как те за нею кругами ходят и почудилось ей, будто бы мелькнула в штреке белая рубашонка. Неужто братишка?! Призадумалась Эва, да делать-то нечего. Надо назад ворочаться, чтобы проверить — удостовериться, а если что, то глядишь и брата выручать. Развернулась тогда она и пошла обратно туда где бездушные фашистские нелюди.

 И вот о том, что произошло дальше, мнения разнятся. Кто-то говорит, мол, схватили её фашисты. Стали отнимать шифровки и выпытывать секретные партизанские тайны. А кто-то говорит, что эти изверги изловчились и поймали её младшего брата, а кто-то говорит, что фашисты поймали только саму Эву, а мальчонка от них в суматохе сбежал.

 Ну, в общем, как только это произошло, Эва страшно расхохоталась, лицом переменилась, словно постарела сразу на тысячу лет, и закричала так истошно и так пронзительно, что земля вокруг задрожала так, словно вскипела. Своды каменоломни с грохотом обрушились и похоронили под собой всех-всех-всех, кто там был. И партизан, и полицая-предателя, и Эву, и её братика, и немецко-фашистских захватчиков.

 Короче, если заблудился в пещере, смерть близко и больше нет никакой надежды, зови Эву. И если ты хороший человек, она выведет. Но если вдруг увидишь, что Эва меняется лицом, — кричи что есть сил, зови её брата. Тогда вся надежда лишь на него. Жалко вот только, что я имени его не помню.