Неизданное. Глава 13

Зелёная, широкая лента, на которой красными буквами, было написано "Ежегодная Национальная премия короткометражных фильмов ужасов, посвящённая Хэллоуину" колыхалась перед изумлёнными зрителями, зал рукоплескал, правда кого-то во время сеанса вырвало, другие с отвращением отворачивались, кто-то даже покинул зал, хотя казалось бы, шёл ради просмотра ужасов.
Раздавался шёпот, о том, что эта работа, опредёленно гран-при фестиваля.
Странным было то, что у фильма не было ни заглавных титров, ни завершающих фильм, более того, у него не было даже названия. Но жюри фестиваля, посмотрев фильм, решили допустить его до участия, они уже знали, что это кино будет победителем, осталось лишь убедиться с помощью зрителей.
Второй странностью, было то, что не было известно кто режиссер фильма, продюсер, автор. Никакой информации. Плёнка пришла на адрес фестиваля в посылке, но без обратного адреса.
Хотя, всё таки письмо в посылке было. Всего несколько слов. "Николас Фэлт открыл эту дверь".
Внезапно погас свет, абсолютная тьма накрыла кинозал. Несколько минут спустя, раздался страшный крик, боли, удивления, визг. Были слышны удары, лопающиеся полости, звуки чего-то фонтанирующего, хрипы, стоны...
Вспыхнул экран, и предстала не менее, а то и более шокирующая картина. Правда для тех шокирующая, кто не являлся пациентом психиатрической клиники или не был на пути туда.
Сгустки венозной жидкости покрывали собой кресла, пол, занавес, сцену. На стенах были красные разводы от ладоней. И изрыгающие из лёгких булькающую кровь через рот люди, медленно умирающие, жадно ловящие воздух алыми зубами, как рыбы.
Другие держались за вспоротое брюхо. Они были выпотрошены.
Несколько людей. Людей ли?
Держали ножи, ржавые куски арматуры, железные трубки и прочие окровавленные орудия в своих руках. С их лиц и волос, будто стекал черешневый сок. Но если бы это был он...
На экране, застыло изображение молодого мужчины, с ехидной улыбкой и топором в руке...

***

Точка в конце предложения означала и окончание его, а так же значила больше. Произведение было окончено. И эта самая точка, могла бы быть ещё значительней, и служить отправной точкой, а не только конечной.
Мужчина погладил свою рыжую бороду, собрал все листы в стопку, постучал ими по столу.
Затем на самом первом листе, аккуратно вывел имя "Николас Фелт", а внизу "Зло внутри".
После чего, вложил свою рукопись в посылку и на приклеенном листе в графе от Кого:  указал своё имя и адрес отправителя. Кому: Коллегия Национальной Литературной премии, и так же адрес, но теперь получателя.
По ночному небу растекался лунный свет. То был час тишины.
Внезапно, невесть откуда взявшийся порыв ветра, распахнул окно, как будто, нечто неведомое влетело в окно.
Мужчина съежился, но не от холода. А от какого-то странного чувства, присутствия кого-то рядом. Хотя он жил один. Точнее с котом.
Он посмотрел на кота. Тот сидел неподвижно и смотрел на дверь кладовки. Будто там кто-то был.
Осторожно открыл дверь. Ничего не обычного. Николас Фелт уже было собирался закрыть дверь, как его взгляд привлекла газета. Странно. Откуда она там взялась?
Взяв ее в руки. Его сердце сжалось в грудную клетку, а всё тело пробила дрожь с ледяным потом.
На фотографии первой полосы газеты, был запечатлён молодой парень, держащий в руках книгу, а внизу надпись. Мартин Лерой, автор национальной премии США, за роман "Неизданное". А в описании книги было написано: "История о таинственном исчезновении писателя Николаса Фелта".
Мужчина дрожащими руками отбросил газету, не понимая, что происходит.
Как вдруг, он отчётливо услышал голос за спиной. "Уже здесь".
Собрав всю отвагу и смелость, готовясь к схватке, Николас Фелт резко повернулся.
Страх. Ужас. Вот всё, что имело смысл на данный момент. Он поддался этому жуткому чувству. А следовательно, никакой битвы не будет. Оно и правда уже было здесь.
Зло больше не внутри. Оно здесь. И последние секунды своей жизни, Николас Фелт будет пребывать в страхе. И на какое-то время, промелькнула мысль, что этот ужас теперь будет вечным. Никакой исповеди, никакого раскаяния. Добро пожаловать в страдания и вечную боль души...
Громкий крик отчаяния так и остался последним, что мог сделать Николас Фелт.
Его книга, так и останется неизданной. Никогда.