Привет из прошлого 2

     В ОККУПАЦИИ НЕ СПЯТ…

     ОТ  АВТОРА. И еще одно маленькое чудо – приступая  на днях, в середине марта с. г., к написанию миниатюр по воспоминаниям  тверского писателя-земляка Бориса Полевого, я этого, поверьте, не знал!

      Не знал, что именно в эти мартовские дни, 17 числа, в семье врача и юриста  Камповых ровно 115 лет назад родился  мальчик -  будущий тверской писатель Борис Николаевич Полевой (Кампов), который  фронтовым корреспондентом газеты «Правда» пройдет дорогами войны от родного Калинина до Берлина,  встретив на этих дорогах большинство  своих будущих  литературных героев (повести «Глубокий тыл», «Доктор Вера»,  «Мы - советские люди», «Золото», «Повесть о настоящем человеке» и др.), а в качестве военного корреспондента будет присутствовать на судебном процессе в Нюрнберге  над фашистскими палачами…
   
    В послевоенное время, с 1962 года, писатель и журналист с мировым именем Борис Полевой (ушел из жизни в 1981 году в возрасте 73 лет) .возглавит в столице молодежный журнала «Юность», в редакцию которого пригласит своих земляков, тоже заслуживших литературную известность, –  поэты Александр Гевелинг и Андрей Дементьев.
    
    Впечатляет перечень официальных заслуг Б.Н. Полевого: Герой Социалистического Труда, лауреат двух Сталинских премий и Международной премии Мира, кавалер ордена «Красной звезды» и трех орденов Ленина.
    В гости к писателю Полевому приезжали Фидель Кастро, Президент Вьетнама Хо Ши  Мин, знаменитый миллиардер Рокфеллер с дочерью…
      
    Вот и подумалось: не сам ли  великий  земляк именно в эти дни, к своему 115-летию,  незримо подал в руки ту книгу «Сокрушение «Тайфуна» - его фронтовые записки  как военного корреспондента газеты «Правда» ?

    Извините, если не прав! Но события тех лет – вот они, рядом – мостиком в день сегодняшний, перед глазами…
                *  *  *
   
    Из  дальнейшей беседы  с юной подпольщицей Тамарой, что состоялась во фронтовом подвале у стен оккупированного врагом областного центра Калинин, выясняется, что Вера, - это пропавшая при нелегальном переходе Волги ее напарница, тоже юная разведчица. Несколько раз она успешно переходила фронт по льду реки и,  день-два живя в оккупированном городе, возвращалась с ценными сведениями.
 
         Отец Веры, немец по национальности, был коммунистом и погиб за советскую власть еще на гражданской войне. До этого работал на «Пролетарке», числился в передовиках. Сама Вера бегло говорит по-немецки и вместе с Тамарой перед оккупацией города «завербовалась» в разведку.

      Но сегодня ночью случилась беда. По словам Тамары, уже на берегу, у места прохода, девушки попали под осветительную ракету и их заметили фашисты, обстреляли. Тамаре удалось убежать, а Вера пропала: что с ней – убита, ранена, захвачена в плен? Никто толком не знает. С передовых постов доложили, что  тела на берегу и  на льду реки  не видно…

      Бесстрашная разведчица Тамара, вспоминая подругу, по девичьи кулачком вытирает слезы. 

      - Не горюй, отыщем твою Веру! – успокаивает девчушку «дядя Боря» -майор Николаев и задумчиво, словно взвешивая новость, переспрашивает Тамару:  - Значит, говоришь, зерно подожгли и не гасят? – при этом быстро свертывает, убирая со стола, план-карту. – Комбат, прошу вас, пошефствуйте  над Тамарой,  не выпускайте ее никуда…Слышишь, Тамара?  Твой риск окончился, отдыхай! – и он торопливо исчезает за дверью подвала.
 
     - А куда это он сорвался-то? – удивляется  девушка.
   
     Комбат Гнатенко и журналист Полевой переглядываются, понимая главное: немецкие интенданты обычно под метлу выгребают из оккупированных пунктов все ценное, особенно съестное. А тут сами подожгли в городе огромный элеватор - не странно ли? К тому же Совинформбюро уже несколько дней сообщает о тяжелых боях на подступах к Москве… Фантазия, опережая события, забегает вперед: не назревает ли нечто важное, что сулит поворот в ходе войны?
   
    «Мой город, - размышляет меж тем писатель Борис Полевой, - вот он, рядом. В нескольких минутах ходьбы по прямой. Он близок и бесконечно далек. Он  сейчас как бы в ином мире, отделенном от нас невидимой, но непроницаемой стеной. От Тамары, Веры и других комсомольцев, проникающим по ночам через эту стену, мы знаем, что разрушенный, полусожженный, лишенный воды и света город держится стойко, что оккупантам он не покорился и те вынуждены вести себя там не как победители, а как гарнизон осажденной крепости».

     -  А что в городе? – спрашивает  Тамару комбат. - Удалось немцам хоть какое-то предприятие запустить?
    -   Вы что, смеетесь? – удивляется та. - Кто же это к ним пойдет-то? Мы с Веркой, помните, приносили их листки? Приглашают на работу, помогайте, мол, армии фюрера и самим себе… Ну, там жратву всякую, пайки сулили. На «Пролетарке» никто не пошел, не комбинат – кладбище…Да попробуй пойди!
   
       В глазах Тамары вспыхивают злые огоньки:
   
     - Один хлюст, наш, с «Пролетарки», откликнулся было.  Собрался в ситцевой фабрике мыло варить. Так бабы поймали его и окунули в барку с анилиновой краской. Вылезти-то он вылез, а краску отмыть не смог. Так черный, как черт, домой и потащился…С голоду дохнут, а на работу не идут!
                *  *  *
    
     ОТ АВТОРА.К судьбе разведчицы Веры еще вернемся,ей будет посвящена одна из миниатюр. А слова Тамары про героизм горожан подтвердятся потом, после освобождения города, что засвидетельствует в своей книге писатель Б.Полевой,протягивая ее нам...
    
     Фабричную электростанцию при отступлении не успели взорвать, но важные части, без которых машины не могли работать, утопили в речке Тьмака. А на квартиру больного механика приехали представители новых властей во главе с полицмейстером Бибиковым (из местных, вывески в городе раньше расписывал. А оккупантов встретил радостно, при  параде – в царской еще форме ротмистра, что  тайно хранил все эти годы. Напросился на службу "доблестной германской армии", приказы  потом так и подписывал: «Ротмистр Бибиков»).
    
     Больному фабричному механику предатель привез продукты, лекарства, топливо для печурки. Обещал лечить и поставить на ноги. Но при одном условии -  сказать, где спрятаны части электростанции.

      Механик отказался.
      Его убеждали, ему  грозили, а кончилось тем, что дары отобрали, а возле квартиры поставили полицейского.

      - Подумайте. Если вспомните, где спрятаны части – сообщите. А нет, - издевательски закончил Бибиков, - замерзните в своей нетопленной квартире, сдохните с голоду!
      
     Время подумать у механика было. Он   прожил еще пять дней и замерз в своей постели, не выдав тайны предателям.
     Устрашения ради труп его был вывешен на козырьке подъезда дома. Но ночью неведомые люди сняли его и похоронили тело, пока неизвестно где.
     Это одна сторона " медали".

     Но была и другая!
    
     Бывший  режиссер Калининского театра Сергей Виноградов, хорошо известный горожанам, их просто шокировал, став в те дни гитлеровским активистом. Сей театрал до войны писал статьи в  областной прессе, густо насыщая их цитатами из речей руководства страны и газетных передовиц, При этом в спорах был беспощаден к коллегам, выискивая  крамолу в любой ошибке.

      И что же? В газетенке «Тверской вестник», издаваемой в оккупированном городе гитлеровцами, – статьи этого самого Виноградова с  цитатами из речей доктора Геббельса! Каково перерождение «перевертыша»?
                *  *  *
      
      ФАРС ИСТОРИИ. На моей памяти непременный «возмутитель спокойствия» на партсобраниях коллектива «районки» в Нелидове Тверской области 80-х годов прошлого века - бывший редактор этой газеты коммунист Шуваев, в те времена заслуженный пенсионер. Свои пламенные речи на собраниях он непременно подкреплял дословной цитатой из трудов В.И.Ленина, озвученной наизусть, да еще со ссылкой  не только на том собрания сочинений, где данная работа опубликована, но и с точным указанием страницы!
      Ленинские труды постранично никто из нас  наизусть не помнил, а потому воспринимали ветерана с опаской, но уважением!

      В лихие 90-е история повторяется, но уже в виде фарса! Коммунист Шуваев, злобствуя на все советское, прилюдно сжег на площади свой партийный билет! Кого из вождей того времени он при  этом  цитировал?

Пусть на вид и неказист,
Только ярый коммунист:
На любые заседанья,
Семинары и собранья
Он приходит неспроста,
Выступает как с листа!

Непременно упрекнет
И цитатою прижмет.
Не забудет уточнить:
«Нужно Ленина учить!».
Как любимую сестрицу,
Называет том, страницу,

Словно классик для него
Заострял свое перо…

Ты его, смотри, не трожь –
В кабинеты власти вхож:
Ему  Первый  руку жал –
За цитаты уважал…

Но в  повестке – перестройка,
Затрещала вся постройка.
Не поверите? Нахал
Тут же предал идеал!
Не придуривает, рад -
Стал он ярый демократ:
На былое злобой пышет
И цитат уже не слышит….

Не стыдясь преклонных лет,
Сжег на площади билет!
Чем в историю страны
Плюнул, как со стороны...

А ведь рядом долго жил,
На  собранья приходил,
И никто как подлеца
Не спустил его с крыльца!

Он не партию предал –
Он себя оклеветал….

                *  *  * 
   - Какие еще новости в городе? – переспрашивает Тамара.- Да вот, говорят, 
  танк наш к центру пробился, задал фашистам страху!
  Их комендатуру обстрелял,по городу промчался и остановить его не смогли! 
  Не при мне, правда, было-  люди про то шепчутся. Может,легенда такая …
  И еще страсти. Кто-то ночью прямо в городском саду двух полицаев повесил:
  это надо же? Вот смельчаки!

     - Ты смотри, сколько новостей за пазухой принесла! Молодец, – хвалит ее комбат, - настоящей разведчицей становишься!

    -  Ну какая там  разведчица, - смущается девчушка, - заслышу их говор и трясусь, как овечий хвост… Ой,  знобко у вас тут, что  в могиле! Никак не согреешься,  - без перехода заявляет она и дышит в сложенные ладошки.

                (Продолжение следует)

На снимке:
писатель-фронтовик  Б.Н.Полевой

Фото из интернета