Сестра

СЕСТРА.

.  Мы жили на квартире в областном центре. Мама, Галя и я. Мать чаще отсутствовала. Работала на заводе, а после работы тоже была где - то чем - то занята. Потому все заботы обо мне были возложены на Галкины плечи. Было лето. Мы с Галей быстро сдружились с хозяйскими детьми и большее время проводили с ними. Я не помню, кто и когда приносил нам еду, наверное, мама, но голодать не голодали. Да и новые товарищи не жилились, делились, чем придётся. Мы спускались к речке, которая резво прыгала по каменистому дну, лакомились ягодами боярышника, которого было много по кустам, купались в студёный воде, выбегали к дороге, по которой шли  машины, гружённые яблоками, предназначенными пойти на вино , производимое местным винзаводом, махали им руками и водители, остановив грузовик , открывали задний борт , из которого на асфальт падали спелые яблоки. Фруктовый Клондайк в это время наступал каждый год . Фрукты были по обочинам дорог, в лесополосах , в садах и просто в поле, Не возможно было остаться голодным в это время года. Водитель, проголодавшись , или просто желая полакомиться, останавливался , выбрав фрукт, которого захотелось, срывал его и ел. Чего только не росло по обочинам. Яблоки, груши, вишня, тутовник, грецкий орех чередовались километрами. Сады колхозов тянулись на километры , чередуемые километрами же щедрых колхозных огородов . Сейчас это может показаться молодому читателю вымыслом фантазера. Нет, это не фантазии, это факт. Изобилие натуральных продуктов, соответствующее тому времени понимания ценности изобилия, было во всем. В то время богатство советского человека измерялось не ценностью импортных штанов и блузок, не лошадиными силами зарубежного авто, не фотографиями с видами Майями. В то время сытый ребенок, отдых в чистой постели, отдых с удочкой, квартира с необходимой мебелью были символом достатка и благосостояния. А путешествия, летний отдых в детских лагерях и трудовых санаториях были доступны всем, и бесплатно.  Вранье бывших партийных деятелей, порвавших свои партийные билеты ради постов в Новой, буржуазной России, ради увесистого куска прихватизации, благодаря украденным с помощью партбилета накоплений оказавшимися увесистыми.Да ладно, поздно об этом вздыхать, отвлекся я, вспомнив вкус прежней жизни, поплакать захотелось.
.    Я плохо помню этот период своей жизни, как- то все немного перепуталось в моем сознании. Это и не удивительно . Я посчитал. С трех лет своей жизни место моего жительства поменялось около десятка раз. Это только до восьмого класса . Видимо, поэтому сестра говорит о моей тяге к бродяжничеству, к постоянной тяге к движению . Наверное, это так. Во взрослой жизни подтверждений ее теории предостаточно.
        Но продолжим повесть. Я был малой еще, чтобы перипетии жизни мамы как - то отражались на моем душевном состоянии. Я любил ее, обожал. Для меня мама была такой, какой бывают все мамы для малолетних детей. Мне никто не пытался навязать оценку поступкам ее , и что она ни делала , для меня было  в порядке вещей.В выходные дни мама брала меня с собой . Мы ходили в гости к ее друзьям, где меня угощали колбасой и селедкой, которой они закусывали выпитые вино и водку. Я знакомился с детьми маминых знакомых , и мы играли в придуманные игры. Иногда мы и ночевали в гостях. Я сейчас с удивлением вспоминаю, а где же была и что делала в это время моя сестра Галя . Но нет, не знаю. Помню, что иногда сидел на торговом столе городского рынка, ожидая прихода матери, ушедшей по своим делам и велевшей мне никуда не двигаться с места, чтобы не потеряться. И я сидел. Долго сидел. И вдруг видел свою сестричку, бредущую по торговым рядам и осматриваясь. " Галька! "- орал я и спрыгивал с прилавка. Она зло хватала меня за руку, тащила за собой к выходу с рынка. Потом, видимо успокоившись от душевных переживаний, вызванных обязанностью искать меня невесть где, она осматривала, вытирала с лица моего сопли и все то, что налипло от съеденных поднесений сердобольными торговками пирожков, яблок и много чего еще, вмазывала подзатыльник, не больно правда, и мы вприпрыжку весело бежали домой. Галя, Галя! Сколько ж пришлось тебе отрываться от своих девчачьих забав, от своих неотложных, быть может, дел, чтобы привести своего непутевого младшего брата. Очень часто это было и в детстве , и в юношестве, и во взрослой жизни.
.      Однажды мать не вернулась с работы. Беспокойства у хозяев дома это не вызвало, такое уже случалось. Но, обычно, на другой день она появлялась, объяснив свое отсутствие какой - нибудь уважительной причиной. Но и на завтра ее не было. Добрая хозяйка навела справки. На этот раз причина была действительно уважительной. Маме сделали операцию по удалению аппендикса.  Мы всполошились. Побежали на остановку автобуса, чтобы ехать в больницу, благо в то время проезд детей дошкольного возраста был бесплатный. Мама вышла , руками придерживая место операции. Она поохала,поахала, посетовала , как же мы без нее. Но мы ее успокоили. Справимся. Посетив мать, и приехав домой, обнаружили, проведя сообща ревизию, что у нас в холодильнике чего только нет. Картошки нет, мяса нет, соли нет и самого холодильника , естественно, тоже отсутствует. Да! Дела! Вот теперь можно уверенно сказать, что продуктами нас мать все же снабжала. В то время не принято было закупаться впрок. Продукты покупались на день- два. В любое время можно было купить то, что нужно. Вот и пролетели мы со свистом. Первый день мы нормально продержались, но на завтра моя сестра - хозяйка заявила:" У нас же огород в селе был. Папка по весне картошку сажал. Поехали за картошкой! " .  А мне  - то чего? Новые приключения, удовольствие. Как уж мы в колхоз добрались, неважно. При скудности тогдашнего автопрома , добраться в нужное место проблем не составляло. Попутки для чего придуманы? Приехали, нашли огород. Сомнения были, наш ли он, но потом отпали. Картошка есть - стопроцентно наш. Руками накопали авоську клубней. Но Галка неугомонна. У нас за поселком был свой сарай со свиньей и курами. Топаем, за два конца тащим авоську( тяжелая, зараза). По пути какая  - то тетка, взмахнув всполошенно руками, сообщает:" Ой, лышенько, та бегить скорийше до сараив , Тамочко батько ваш". Понеслись. Папка! Как же ты нам сейчас нужен! Ой , как же ты нужен! Действительно, отец здесь, грузит в машину деревянный курятник с помощью каких - то мужчин. Увидел нас, обрадовался, потискал и сказал:' Подождите немного, отдохните вот здесь , на дощечке. А я сейчас, быстро управлюсь. А, мамка - то где? " Коротко объяснили." Ну сейчас , разберемся". Погрузили быстро. В мешках угомонились пойманные куры, их тоже забросили в кузов. На бревнышках мужики распили  наскоро поллитровочку и распрощались. Водитель вопросительно смотрел на отца, отец на нас. " Значит так,- наконец принял он решение,- Едем домой! " Домой? А это куда? " Галька - брысь в кабину. Галька полетела, только подолом застиранного платица  мелькнула. Меня отец легко забросил в кузов. Шлепок по крыше кабины отцовской руки и вперед. Тронулись. Я сидел , прижимаясь к отцову боку и гадал" куда это мы? В какой домой?
.      Выехали из ранее нашего поселка на трассу , и машина понеслась по ровному асфальту. Ветер свистел, папка молчал, я глазел. Мимо пронеслось соленое озеро, небольшой поселочек, в котором я когда - то бывал с отцом, сопровождая его во время его работы электриком. Тогда он часто брал нас с сестрой по очереди, знакомить с местностью, с людьми и со своей работой попутно. Здесь не грех сделать небольшое отступление...
.      В поселке,  который мы только что проехали, жил мужчина, видимо, друг моего отца. Запомнился он своим котом, кроме которого у него никого не было в доме. На мой вопрос , заданный после отъезда из гостеприимного дома этого одинокого человека отцу,
 почему так, получил объяснение. Во время войны хозяин дома ушел на фронт. А когда вернулся с войны - узнал, что всю его семью убили фашисты, которые дошли сюда. Как и за что, я конечно, не знаю, да и не спрашивал я об том. Уже и до того знал - фашисты гады и сволочи.Так и жил он теперь один, не желая предавать своих любимых. Но, еще до отъезда, я веселился, потешаясь над хитрым его котом. За стаканом водки, после задушевных разговоров, хозяин позвал кота, который растянулся на полу. " Васька, а ну иди - ка сюда! " . Кот поднялся, потянулся, выгнув спину дугой и присел на пушистый хвост. Васька был огромный, пушистый и улыбался. Да - да, улыбался, хитро так. Хозяин взял кусочек колбаски, помотал им перед Котовым носом, и сказал:" Не получишь, пока не заработаешь". Колбаса полетела на пол и упала возле сидящего мурлыки. Тот даже не шевельнулся, только глаза прищурил. " А покажи - ка, Василий Иванович, 1мужика, который погулял от души и идет домой". Кот встал, пошатнулся, вроде даже икнул( но  в том не уверен, может фантазия разыгралась), и вопя во все кошачье горло, мотыляясь из стороны в сторону, прошелся по комнате, подошел к столу  и , подогнув передние лапы , сунулся носом в носок ноги хозяина. При этом зад его продолжал шататься из стороны в сторону. Мы хохотали, всплескивали руками, хлопали себя по бокам. А Васька глянул на колбасу и молча уселся рядом. " Так, -сказал дрессировщик,- А теперь покажи его жену". Кот опять заорал, подскочил несколько раз на месте, дал кругаля по комнате, снова подпрыгнул несколько раз и упал в обморок. То, что это обморок, нам, конечно пояснили. Полежав, кот, как ни в чем не бывало, уселся на хвост. " Ну ладно, последнее. Покажи мужика утром с похмелья". Василий Иванович как - то уж очень жалобно застонал, глядя на хозяина, крадучись подполз и начал тереться об ноги, выражая высшую степень своей преданности к жене( это тоже пояснили). Мы смеялись там, и смеялись сидя на мотоцикле, несущегося домой.
.      С мотоциклом кстати тоже был случай, когда отец брал нас с собой. Но этот раз это было с Галькой. Если меня отец усаживал на свой " Ковровец" спереди, на бачок, то она примащивалась за спиной, крепко обхватывая отцовскую талию руками. Едут, ветер свистит. Вдруг отец чувствует что руки дочки его, странно, но... Не обнимают! Лап рукой назад, а нету. Тормозит, оборачивается . Галина кувыркается в дорожной пыли, подскакивает и несется в обратную сторону . Что вы думаете? У нее платок с головы сорвало, она резво, не долго думая, таким образом, без особой спешки, пошла его поднимать. А дело в том, что бедной моей сестре доставалось от матери жестоко. Била ее мать чем придётся даже за то, за что мне и брату только грозила пальчиком. Причина? А я не знаю. И никто, кроме самой матери, не знает. А может и она в неведенье. Била ремнем, шну;ром электрокабеля, палкой. Правда , может иногда и за дело. Например Галину было противопоказано ставить в угол . Обязательно угол будет разрисован угольком( благо печи топились дровами). Прежде, чем отправить провинившуюся в угол, мать устраивала полный шмон, на предмет угольков сгоревшего дерева, или того, что оставляет след на белой стене. Но этого можно было бы и не делать. Стена должна быть разрисована, и она будет разрисована. Сошлюсь на беспамятство, но может и я ей помогал, подталкивая ее стать художником, которым она все - равно не стала. Но... Не помню. Доходило до смешного сквозь слезы. Однажды, после очередной шалости, или по желанию , мать схватила ремень и с угрозами приближалась к бедной моей сестре, последняя неожиданно сорвалась с места, выбежала на улицу, и только голые пятки засверкали. Кажется, и сама экзекутор испугалась такой реакции. Она кивнула Валере:" Догони". Валера бросился в погоню. Отец выскочил следом. Через некоторое время оба вернулись, но без сестры. На молчаливый вопрос брат сказал:" Ага, догонишь ее! ", а папка добавил:" Я на мотоцикле поехал , не догнал". "На мотоцикле?",- удивилась мать. " На мотоцикле! " Сначала наступила тишина, а затем вдруг все разразились истерическим хохотом, хватаясь за животы и выкрикивая:" На мотоцикле! ". Когда истерика чуть стихла, мать сказала:" Надо ее найти, Валер, не трону". И не тронула на +этот раз. Когда Галю нашли, она сидела в лесополосе у трассы, мать потешалась, говоря о мотоцикле. Всем было весело: сестре, что не побили, мне , что не догнали, брату и отцу, что не хотели догнать и удалось, а матери, не знаю я. Наверное, что на мотоцикле.
.      А теперь поехали дальше, к папе. С высоты кузова машины я поглядывал по сторонам. После нескольких километров от Соленого свернули и еще через немного машина натужно начала взбираться в гору, потом с горы и сразу опять в гору. По склонам паслись несколько отар овец, поднявших любопытные мордочки и блея нам вслед. Внизу с очередной вершины показался небольшой хуторок, весь в садах, с двумя прудами, разделяющих хутор надвое. Я завороженно смотрел на эту красоту. Действительно, было чем любоваться. Хутор имел всего две улицы, разделенные во всю длину яром, поросшим густыми травами и кустарником . Небольшое поле с какими - то злаками начиналось сразу за противоположной улицей, а там снова возвышеннось. Такие горы в Забайкалье  называют сопками, но там
.леса. Здесь тоже леса много, но с лесами на сопках, конечно, не сравнимы. Позже я узнал, что по всей длине яра множество родников, со студеной вкусной водой. Водопровода нет, да он и не нужен. Вода, принесенная ведрами на коромысле, отобьет охоту пить воду, очищенную с добавлением хлора. Машина спустилась с горы и свернув, поехала вдоль хуторской улицы. Зелень сочно - зеленого цвета, жирная от изобилия влаги, с щедрыми вкраплениями разноцветья, притягивали взгляд. В каждом дворе , в глубине , раскинули ветви деревья с разнообразными фруктами. Межами между дворами служили заросли малинника, крыжовника, смородины. Машина подъехала к одной из хатенок, аккуратненькой, беленькой. Отец ссадил  меня на землю. " Беги во двор". Боязливо мы с сестрой вошли в калитку. Из дому нам на встречу вышла наша знакомая по прежнему месту жительства. Она заслуживает , чтобы о ней рассказали конкретней. Она жила в двухэтажке ближе к центру поселка, рядом с магазинами. У нее было два сына; Коля и Витя. Витя был уже совсем взрослый( в моем понимании), ему уже скоро в армию идти. А Коля - ровесник Валерия, с разницей в один день. Валера и Коля были друзьями неразлейвода. Часто они мечтали" вот бы мы братьями были! ". И стали же. Так вот. Тетя Варя была дояркой и дружила с матерью. Видя наше , ставшее со временем , неблагополучное положение, тетя Варя воровала на работе молоко и приносила нам, детям. Делала она это, проявив смекалку . Дело в том, что за литр украденного молока каждому грозил реальный срок. И такое бывало. Тетя Варя брала обыкновенную грелку, наливала в него молоко, сколько влезет, прятала ее под груди, весьма пышных форм и безбоязненно шла с работы домой. Форм ее тела грелка почти не изменяла. С криками :" Тетя Варя! "- мы ежедневно, кроме ее выходных дней, встречали ее появление возле нашего дома. Вот эта тетя Варя и встретила меня с сестрой в , теперь, папином доме. Нам он показал на большой сад, в десяти метрах раскинувший свои лапы, а сам с тетей Варей пошел в дом. Мы кинулись в лоно райского наслаждения. Чего тут только нет. Яблоки щедро оттягивали ветви до самой земли. Видимо , чтобы не сломались под тяжестью плодов, многие из ветвей были подперты жердинами. Груша ломилась от ламп желтоватого цвета. А сливы было столько и разной, что  я опешил, не зная какую же съесть. Вообщем понос нам был обеспечен заранее. Пока мы с Галиной дегустировали сад, отец наговорился со своей новой женой и вышел к нам." Ничего-, сказал он,- все будет хорошо. Вы пока погуляйте, скоро кушать будем". Галя, видимо, сразу поняла, девчонка же, а они, как известно , догоняют быстрее, чем пацаны. Но для меня ничего не изменилось. Я лазал по деревьям, бегал по двору, гонясь за курами и гусями. Спал я в эту ночь так, что утром меня еле добудились. Я узнал, что папке надо обязательно на работу, он стал теперь чабаном, нас сейчас накормят, дадут подарки и мы двинемся с Галей домой, в город. Я, честно , не переживал. В город, так в город. Тем более мамка болеет, кто же ее навещать в больнице будет? Без нас там никак, без нас пропадет. Наверное Гале дали денег, в авоську наложили каких- то продуктов. Картошку нашу отец, куда - то подевал, сказав:" В городе, Галя, купишь. Чего ее тащить, тяжесть такую". Отец ушел на работу, а тетя Варя , неся в своих руках по арбузу в каждой, повела нас в гору. Там она рукой указала направление, по которому мы выйдем на трассу . Позже я узнал , что этот путь составляет три с небольшим километра. Всего - то. Она вручила нам по арбузу и мы распрощались. Первую гору мы перемахнули шутя. На вторую молча. С горы мы решили долбанные арбузы катить. И , о радость - то какаяая! Один разбился. Знал, когда разбиться. Пить - то уж давно хотелось, а воды - то нема. Уселись, уплетаем за обе щеки. Уплетаем и любуемся Эльбрусом, верхушка которого отсюда кажется наравне с нами. Клетки полей, разделенных лесополосами, Прудки и озерца, ртутно блестящие в лучах полуденного солнца. Красотища! Красотища - то красотища, а идти надо. Вроде и отдохнули, и поели, и попили одновременно. Сбегали, в придорожные кустики и, налегке, что там веса в авоське, а один, вернее половина арбуза в животиках. Остался один арбуз. Тяжелый, гад такой, но его теперь беречь надо . Он мамке в больницу. Ей надо. Благополучно мы добрались, даже еще к мамке успели. Мамка плакала, целовала то нас, то арбуз по очереди. Наверно у нее аппендицит болит, жалостливо подумал я. Ничего, выздоровеет. Но выздоровела она без нас уже. На следующий день к нам на квартиру, в сопровождении хозяйки, пришла какая - то тетя . Она была красивая и добрая, Она угостила нас вкусными шоколадными конфетами и, взяв за руки, повела в  снова новую для меня и Гали, страничку жизни. Нас вели оформлять в детский дом. Пока обоих вместе. И то слава Богу.

              27.03.2021г.
,