Ветер судеб. глава ii

ГЛАВА II

Карине было всего двадцать пять лет, однако по наполнению её внутреннего мира и тех переживаний, которые ей пришлось испытать за ее вроде как совсем недолгую жизнь, казалось, что ей намного больше. Во всяком случае, взгляд её прекрасных голубых глаз порой светился такой мудростью, что нет и у многих тех, кто дожил и до семидесяти и до восьмидесяти лет. В ней все было прекрасно, однако глаза…Такие глаза можно встретить очень редко. Заглянув в них, хочется остаться с ними рядом раз и навсегда и никогда больше не отпускать ее.

В этот раз ей можно сказать повезло. Очнувшись вечером, она смогла провести в одиночестве весь вечер и всю ночь. Только медсестра зашла один раз для того, чтобы проверить, все ли в порядке, правильно ли работают аппараты и не надо ли ей чем-то помочь. Когда медсестра открывала дверь, Карина опять сжалась от страха, т.к. боялась, что в дверь войдет он. Однако судьба на этот раз дала ей немного больше времени побыть с самой собой. Она даже успела немного помечтать, что было ей несвойственно, т.к. она привыкла не думать о том, чего так сильно хочет, чтобы не было еще больнее жить. А полеты в мир грез не приносили ей счастья, лишь временное утешение, которого она порой даже боялась, т.к. знала, что ей придется из них выйти. А выйти придется в ту жизнь, которой она жила, точнее которой ей приходилось жить. Она даже старалась не спать, а бодрствовать, чтобы насладиться этими минутами одиночества и покоя. Однако сон все равно пробирался к ней периодически и погружал ее в то состояние, в котором она уже не могла контролировать происходящее вокруг. Реальность улетала из под её контроля и уже не имела значения во сне.

Однако и снов своих она сильно боялась, т.к. часто ей снились кошмары, в которых всегда присутствовал он. Она никогда никому не говорила об этом. Однако он мог и сам это понять, по причине того, что когда он вынимал ее из очередного кошмара, видя как она с кем-то бьется во сне, открывая глаза, она пугалась еще больше, чем пока она спала. Она всегда вздрагивала и молча долго смотрела на него, боясь пошевельнуться. Он же пытался всячески показать ей, что от него не поступит более никогда и никакой угрозы. Даже погладить по голове ее, чтобы успокоить, ему не всегда удавалось, т.к. когда он поднимал руку, она начинала дрожать и боятся еще больше. Какое-то время до нее даже не доходил смысл его слов, что все спокойно, что все теперь нормально, и это был всего лишь сон. Т.к. он понимал, что для нее это был не сон. Ее кошмар продолжался и наяву, т.к. в ее реальности был он. Он никуда не уходил и не собрался уходить. Он ненавидел себя за это. Ненавидел себя полностью. Каждую клеточку своего тела за то, что он есть. Однако он не в силах был с этим справиться и что-то изменить. Он просто не знал как. Все что он мог постараться сделать, это попытаться её успокоить. Они вместе мучились, однако никто из них и из окружающих не знал, как помочь, и что сделать, хотя многие неоднократно и по-разному пытались это сделать.

Однако снова наступило утро. Она проснулась тогда, когда было еще темно, хотя сквозь темноту уже пробирались лучи зари. Еще одно мучительное утро в жизни Карины. Это был очередной конец ее временного безоблачного существования. Вот теперь уже было ясно, что он снова скоро придет. Он всегда приходил рано. Это уже третий раз, когда она поступала в больницу, и каждый раз он либо находился рядом с ней все время, либо уходил, но всегда возвращался очень рано.

Карине надо отдать должное, она никогда не желала ничего плохого ни ему, ни его семье. Она каким-то образом, не смотря ни на что, понимала, что ей нельзя думать плохо ни о чем, ни в отношении него, ни в отношении его семьи. Все же у них был совместный ребенок – сын. Несмотря на те чувства, которые она испытывала к нему, она понимала, что после  ее ухода, который как пророчили врачи, должен произойти скоро, должен быть тот, кто останется растить его и за ним ухаживать. Не было более в мире ни одного человека, который мог бы это сделать. Поэтому она терпеливо и стойко переносила всю свою жизнь, молясь о том, чтобы ее сын вырос счастливым и никогда не узнал о тех несчастьях, которые суждено было перенести его маме.

И все действительно случилось по тому сценарию, который уже смог прочно устоятся в череде таких драматических и неприятных событий. Он действительно зашел в дверь практически сразу же после ее пробуждения. Он подошел к ней и внимательно стал вглядываться в ее глаза. Его взгляд был наполнен нежностью, беспокойством и любовью. Было видно, что он не спал скорей всего всю ночь. Он не старался это никак показывать, однако чувствовалось, что из его тела струилась усталость. Больше всего на свете ему хотелось прийти и снова увидеть её живой. Для него не было большего счастья, чем смотреть на нее живую и прекрасную, в каком бы состоянии она ни была, и где бы она ни находилась. Он знал, что она снова испугается, он знал, что она снова вся сожмется от страха при виде его, и какие-то зародыши жизни и надежды, которые можно было увидеть в ней, уйдут с его приходом. Однако он ничего не мог поделать, ведь более не было на всем свете ни одного человека, который мог бы ухаживать за ней и также сильно, как он, ее любить. К сожалению, жизнь все расставила таким образом, что поместила их в ситуацию невыносимой сложности отношений, когда он её безумно любил, а она его безумно боялась. Ничего не помогало. И никак не получалось объяснить или доказать ей, что он не опасен, а она – это самое дорогое существо, которое есть у него во всем мире. Жизнь играла с ними в сложную игру. Они не понимали её правила, а лишь догадывались о них. Однако часто сил на это не хватало. Их хватало только на то, чтобы просто жить и стараться верить хоть в какое-то облегчение.