Автобиография

Я родился 19 января 1978 года в городе Нижнем Тагиле. Мои родители, Саночкин Николай Васильевич и (Рычкова) Лидия Михайловна поженились в 1960 году, в этом же году у них родился первенец; ребенку дали имя Евгений. Спустя 17 лет после него на свет появился я. Отец мой Николай Васильевич всю свою жизнь проработал слесарем на заводе; мама Лидия Михайловна – воспитательницей в детском саду.

Я рос очень впечатлительным ребенком, любил природу и чтение. В возрасте 4-х лет я пережил травму головы от удара качелью. Впоследствии остаточные явления черепно-мозговой травмы, видимо, дали о себе знать, и в возрасте 19 лет я получил инвалидность с неприятным диагнозом, связанным с моей травмой.
    
Я помню как меня крестили в детстве. Мне было тогда 4 года. Крещение происходило в храме во имя святителя Николая Чудотворца в селе Николо-Павловское. Это красивый трехпрестольный храм с величественной архитектурой и богатым внутренним убранством. Один из немногих храмов в области, который не закрывался в годы советской власти. Я помню, внутри него к купели стояла очередь из полутора-десятка человек, в основном - женщины, пришедшие крестить своих детей. Мама держала меня на руках, и когда подходила моя очередь, я вдруг испытал приступ иррационального детского страха за то, что меня, когда будут крестить, окунут в купель вниз головой, и я захлебнусь в воде… Но очередь подошла, священник совершил надо мной святое Таинство, и – все. Некоторые подробности участия в обряде я сейчас забыл, а вот страх помню до сих пор.
    
Еще вспоминается радость от чтения детских книг. Тетя Валя, мамина сестра подарила мне тогда на день рождения красивую книгу «Сказки» Александра Сергеевича Пушкина. Я тогда еще не умел читать, и часто просил родителей почитать мне эту книжку, одну из самых моих любимых. К пяти годам я выучил азбуку и стал читать эти стихи уже сам. Мечты, которые рождали их образы и созвучия, и радость от постижения их идей наполняют меня и теперь и, я думаю, будут наполнять всю оставшуюся жизнь.
    
В школе я учился хорошо, с 3 по 6 класс был круглым отличником. Каждое утро я начинал с того, что тщательно и аккуратно гладил свой пионерский галстук. Эта аккуратность у нашей семьи в крови. Мой старший брат Женя очень любит порядок у себя в доме, и однажды, не скрою, я даже был очевидцем одного курьезного объявления, которое он, видимо на полном серьезе, повесил на внутренней стороне дверцы у кухонного шкафа (впоследствии, конечно, он его снял). Надпись сия гласила: «Прошу закрывать дверцу!» Не хочу сказать о брате плохо, но иногда даже я бываю удивлен его любовью к порядку. Он все делает так тщательно - пилит, строгает, забивает гвозди, вытирает пыль, что я горжусь в его лице своей семьей, - он действительно «мастер на все руки». Серьезно. Я ему завидую.
    
Но я немного отвлекся. В школе, бывало, хулиганил и дрался на переменах с одноклассниками. Как я сейчас понимаю, меня не очень любили, считая за «выскочку», но я учился так хорошо, потому что любил аккуратность в учебе. Я писал тогда медленно, выводил каждую букву, мой почерк часто менялся, я изобретал новый, и кончилось все тем, что стал писать какими-то «иероглифами», требующими большого искусства, из-за чего писал еще медленнее, чем в первые годы учебы и часто не успевал на уроках…
    
Сейчас я пишу быстрее, потому что понял главный принцип: «будь как все!», которому стараюсь следовать по мере сил.
    
Когда наступили времена перестройки, школу вдруг охватил мятежный дух непослушания, даже бунта. Я до сих пор помню сцену на парадной лестнице, когда классная руководитель показывает рукой на мою грудь и спрашивает: почему без галстука! Удивительно, но буквально через два дня после того знаменательного инцидента галстуки сняли почти все (!) Дух перестройки витал над школой… потом над домашним двором… квартирой… На этой волне я, как сейчас помню, связался с дворовой компанией, чтобы «быть как все». Мы занимались в свободное время тем, что собирались в подвале, учились пить пиво «через затяжку» (так, якобы, сильней цепляет), рисовали на стенах, играли в карты, баловались «травкой»… Не знаю, чем бы могло кончиться такое времяпрепровождение, но «ветер стал меняться», пришла демократия… Я к тому времени уже заканчивал школу, это было в 91 году.
    
Неожиданно друг детства Игорь И., с которым мы иногда пересекались, хотя и не часто, познакомил меня с другими людьми – Андреем М., Антоном К., Виктором З., Наталией Б., и миновав короткий, и – слава Богу – окончившийся без видимых осложнений, период увлечения сектой «Белое братство», мы с этой новой компанией перешли к более полезной и осознанной деятельности, чем та, которую я вел раньше. Мы встречались на квартирах, слушали рок-музыку, обменивались литературой… Есть о чем вспомнить и рассказать. Но я опишу здесь только самое основное. И начну я с истории о «Белом братстве».
    
Из психологии известно, что в подростковом возрасте человек активно самоопределяется, выясняет свои психологические границы; нередко это происходит через бунт и отрицание уже существующих, навязываемых обществом рамок сознания и поведения. Но конечная цель такого самоопределения – не разрушение. Ею может быть лишь созидание, новое творчество. Подобное самоопределение может быть и в области духовного знания.
    
В юности мы, т.е. наша компания друзей, параллельно с интересом к православной религии, увлекались оккультизмом. Это было модным тогда, в середине 90-х годов. Началось все с увлечения идеями нашумевшей в то время секты «Белое братство». Суть этого движения была в том, что двое людей, мужчина и женщина в белых балахонах, выдавая себя, первый – за пророка Юоанна Свами, а вторая – за богиню-инкарнацию Марию Дэви Христос, проповедовали грядущий 24 октября 1993 года Конец света. Для их секты были характерны суровый аскетизм, деятельное миссионерство, а для учения – крайний эклектизм, «смесь» учений Запада и Востока. Государство обратило пристальное внимание на них, когда в их группах стали происходить ритуальные самоубийства – распятия и самосожжения. Тогда за дело взялась милиция, и лидеры секты были арестованы. Понятно, что такое увлечение было пострашнее, чем школьное баловство «косячками» и слушание рок-музыки. Речь шла о жизни и смерти.
    
Одним из примеров превращения в религиозного «зомби» был мой друг Александр Е. Он бросил учебу в престижном лицее, покинул родной дом, и став адептом секты, колесил, что называется, по стране, раздавая прокламации и крестя доверчивых граждан. Он питался одной рисовой кашей, приправленной большим количеством красного стручкового перца, и впоследствии, когда все это закончилось, вернулся домой сильно исхудавший и обессиленный. Теперь он – отец двоих детей, живет в Украине и зарабатывает на жизнь игрой на гитаре в музыкальной группе.
    
Надо сказать, что процесс самоопределения в религиозной сфере для меня не окончился с подростковым периодом. Так с 1992 по 2002 год я изучал теософию, интегральную йогу, даосизм и особенно – буддизм. Начиная с 2002 года я увлекся православием. С 03 по 04 год ходил в протестантскую церковь, куда ходила и моя мама, пока не обратилась в православие. Затем снова стал посещать храмы. И, наконец, в 2011 году, после прочтения научно-популярной книги Елены Разумовской «Все тайны реинкарнации. Реальность жизни после смерти», всколыхнулся вновь давний, периодически возникающий интерес к буддизму.
    
Обращаясь к тому или иному религиозному или духовному учению, я старался максимально полно изучить этот предмет, прочитать возможную и необходимую литературу по нему. Тоже самое касалось и светских предметов – наук и художественной литературы. Я читал курсы по философии, истории, этике, эстетике и психологии.
    
Если говорить о светской литературе, то мне и по сей день ближе всего классика. Диккенс, Толстой, Достоевский, Бальзак, Прево, Пушкин, Гоголь, Руссо, Гюго, Мопассан, Тургенев, Шекспир, Сей-Сенагон, Ли Бо, Басё, и многие другие. Я помню зачитывался романами Бальзака, проливал искренние слезы над его «Лилией долины», как и над «Рождественскими повестями» Диккенса. Я боготворил Пушкина, вчитывался в произведения Достоевского и открывал во всех этих шедеврах и сокровищах мир мысли и чувства.
    
Было увлечение и искусством и музыкой в моей жизни. От занятия в изостудии и художественной школе в период учебы, до слушания рок-музыки и музыки вообще, как классической, так и современной и самообучения игре на гитаре сначала на металлических струнах, а позже, когда я стал учиться играть по самоучителю классику – на нейлоновых.
    
Бунтарский дух рок-н-ролла с его протестом против серости мещанского и обывательского существования буквально «выбил» нас «из колеи», которую готовило нам советское правительство с его мнимо-непогрешимым курсом на «светлое будущее».
Перестройка открыла двери западной культуре, надо сказать, не всегда здоровой и человечной, а иногда - как справедливо все же указывал Хрущев, в чем сейчас открывается некоторый парадокс – «загнивающей», как какой-то картофель, не убранный до конца уставшими студентами…
    
Потребовалось, также, как и с религией, немало времени, чтобы «отсеять» тамошний, равно как и подражающий ему, «пустоцвет» от здорового растения, имеющего рациональное зерно. То, что осталось лично у меня от такой процедуры – это философский и ироничный «Аквариум», любимый студентами «Крематорий», интеллектуально-изысканная (вспомним шедевр–песню «Уездный город N») группа «Зоопарк», «Алиса» с ее энергичной музыкой и текстами, а также «ДДТ», «Кино», «Машина времени», «Наутилус Помпилиус» - и вот, пожалуй, и все. Из зарубежных я всегда любил и люблю “The Beatles”, “Led Zeppelin” и подобные группы, а также – в последнее время фолк и этно – “Blackmore's night”, Alan Stivell. Из русских же в этом стиле могу назвать группу «Мельница». Интерес к фолк-року во многом навеян, прочитанными мною в конце 90-х и ставшими любимыми, книгами Толкиена, отсюда же – интерес к кельтской музыке.
    
Классику я для себя открыл, когда освоил игру по нотам в 2002 году. Особенно любимым композитором, как, знаю, и для многих, стал для меня Моцарт. Его эмоциональные, живые и ироничные композиции, проникнутые философским размышлением, то веселые, то заставляющие грустить, но всегда исполненные неравнодушия автора к тебе, их слушателю, так прекрасны, как прекрасны бывают люди, когда их вдруг озаряет свет солнца и заставляет радоваться жизни и каждому ее новому мгновению!
    
Были в моей жизни и встречи с великими памятниками прекрасного, о чем я всегда вспоминаю с особой теплотой и любовью. Мы ездили в Петербург и в Москву с моей мамой, начиная с моего детства. Там я в живую увидел лучшие образцы зодчества и скульптуры, живописи и декора. Поездки в Петродворец и Царское село, прогулки по Красной площади и Кремлю! Я помню долгие экскурсии по Эрмитажу, точные и изысканные рассказы-описания экскурсоводов; кажется, как будто я вновь там, и вдыхаю запах старинных портьер, гобеленов, скольжу по белому мрамору лестниц, и подолгу смотрю на картины и скульптуры великих мастеров, «впитывая» в себя их красоту и идеи, чтобы сохранить их навеки в своей душе! Я верю, что этот внутренний опыт – не фантазия и не воображение, и что, если существует рай на небе, то он должен быть похож на то, что я видел тогда, только - более прекрасный и величественный.
    
С друзьями юности я также стараюсь поддерживать отношения, но в связи с развитием компьютерной техники и Интернета и, сказывающимся уже возрастом, общаемся мы в основном на технические темы и - не часто. Изредка бывает, я вижу в их глазах былую искорку романтического настроения, за которое не грех поднять тост.
    
Я обещал рассказать немного о своем общении с друзьями юности.

Игорь И., в прошлом – заядлый меломан, а ныне – хакер-любитель, спец в «прогах», работает в сфере IT. В годы юности его квартира часто становилась местом «тусовки». Я помню, как кто-то однажды сломал его «сидюк», так что диск на нем стал прыгать… - так компания друзей отмечала свой праздник, танцуя у него дома.
    
Вспоминаю я и Наталью Б., которая теперь – замужняя дама, а раньше была «душой компании». Я помню, что одно время, когда она была в ссоре с Игорем, то часто посещала мои скромные пенаты. Каждое утро после этого я в поте лица мыл бутылки у себя в ванной и шел сдавать их в ближайший ларек, а днем мы вновь покупали пива на вырученные мной за бутылки деньги. Таким образом, подтверждалась теория о «круговороте вещества в природе»…
    
Александр С. - мой бывший сосед по подъезду, теперь работает инженером, а раньше в юности играл тяжелую музыку, вел какой-то «авангардный» дневник – «про то, как я был маленьким, а потом неожиданно умер…»
    
Антон К. - по специальности слесарь, и в то же время, поклонник учения Карлоса Кастанеды – как интересно это в нем сочетается?
    
Виктор З. – тоже почитатель оккультных наук, экстрасенс-любитель. Когда-то он даже возил нас неоднократно в составе группы из нескольких человек в туристические поездки на Алтай, за что лично я ему очень благодарен – такой природы, как там я не видел больше нигде!
    
Простите все, о ком я не смог рассказать в этих заметках, - я всегда буду помнить о вас, ведь очень многим вам обязан.
    
Продолжая воспоминания, я должен упомянуть и о близких мне людях, членах моей семьи. Кое-что я пишу здесь со слов своей мамы.
    
Моя бабушка Александра Васильевна, будучи замужем за первым мужем, родила ему двух дочерей, которые впоследствии умерли, а муж покончил с собой; избежала, в отличии от братьев и сестер репрессий; после смерти мужа переехала к семье в Тагил, где вторично вышла замуж за репрессированного Василия Петровича, родила ему двух сыновей – Анатолия и Николая, моего отца – первого в Тагиле, а другого в Серове, куда их сослали после Тагила. Затем их семья переехала жить обратно в город Нижний Тагил. Жили они в северо-восточном районе города в деревне Красный бор, ныне – поселок Северный.
    
Бабушка Александра долгое время не работала. Она сидела дома, ходила по хозяйству и была искусной вязальщицей и ткачихой. Я помню ее добрый, ласковый характер, заботу обо мне: когда я был ребенком, она нянчилась со мною. Умерла она в возрасте 90 лет, прожив долгую жизнь, и мы все, наша семья скорбели об этой утрате.
    
У бабушки Александры была большая икона, датируемая 1900 годом, икона в киоте. Эту икону завещала ей подруга, жившая также на Красном бору. Икона путешествовала с ней по переезде на Вагонку (Дзержинский район) по трем квартирам. Однажды я, будучи ребенком, расшалился и заявил, в духе атеистической пропаганды, что, мол, «космонавты в космос летали, а бога там не видели», на что бабушка сказала укоризненно и строго: «боженька, вот, услышит и молоточком тебя ударит!» Это подействовало.
    
Мама рассказывала про то, как посадили другую мою бабушку, Фотину Андреевну, ее маму. В их поселке жил один ростовщик. Он занял бабушке денег. Через какое-то время он послал ее в другой город по торговле, за счет ее долга. У того человека, который по национальности был украинцем, говоря по простонародному «хохлом», были и другие должники, которых он использовал для спекуляций. Они ездили в другие населенные пункты, покупали скотину, например, коров и др., а затем перепродавали, занимались, как сейчас говорят, малым бизнесом, а по советским понятиям – уголовным делом. Бабушку Фотину Андреевну посадили в тюрьму за участие в этом деле на пять лет; провела в тюрьме она три с половиной года, ее выпустили досрочно, за счет отработанных в тюрьме дней.
    
До ссылки в Тагил мои предки по материнской линии, Михаил Петрович и Фотина Андреевна работали по найму в Свердловске, они строили Театр Музкомедии. В отпуск мой дед поехал навестить свою бабушку в село Ключи Курганской области. Там он был арестован и конвоирован, по счастливой случайности, в Свердловск. Для того, чтобы его освободить, понадобилось взять справку о месте работы у чиновника, но тот побоялся ее дать. Время было суровое – репрессии в стране усиливались. В итоге мой дед был сослан в город Нижний Тагил на поселение, и бабушка моя поехала с ним, взяв маленького сына Александра и горюя о таком несчастье.
    
И мои родители и их родители жили бедно, питались впроголодь, ютились в бараках; во время войны мужчин сутками не выпускали с завода, там они и ночевали.
    
Дед Василий Петрович пил от горькой жизни, пили и его дети. После мой отец бросил пристрастие к выпивке и воздерживался от употребления алкоголя более двадцати лет.
    
После амнистии мой дед Василий жил со своей семьей в построенном своими руками доме в поселке на Красном бору, они не держали домашний скот, жили бедно.
    
Там, в поселке мой отец познакомился с моей матерью. Вскоре отец ушел в армию. Через три года он вернулся, и они с мамой поженились. У них родился сын Евгений.
    
Я родился, спустя семнадцать лет после рождения брата, когда мои родители уже купили квартиру в Дзержинском районе, на юго-востоке города.
    
Упомяну здесь еще о деде Василии. О нем известно, что он работал рабочим на железной дороге. Был выходцем из семьи казаков Челябинской области. Владимир Ильич Ленин, вождь советского государства, как известно, постановил в своем указе «уничтожить казачество как класс», в связи с чем, после упразднения этого сословия в 1917 году декретом ВЦИК и СНК, активно проводилась практика расказачивания, т. е. репрессий по отношению к неугодному классу. Из истории мы знаем, что подобная политика привела к обнищанию русского народа, к потере его национальных традиций.
    
Отец мой был очень спокойным человеком, в свободное время увлекался рыбалкой. Его глубоко затронула социальная трагедия его семьи, он часто читал произведения Александра Солженицина в последние годы своей жизни. Из-за многолетней привычки к курению он умер в возрасте 65 лет от рака легкого. В моей памяти навсегда теперь остался его светлый образ, как и образ бабушки Александры.   
    
Отец был добрым, спокойным, молчаливым человеком. В моем детстве он играл со мной, рассказывал мне сказки. Помню случай, когда в течение нескольких дней подряд он по моей просьбе рассказывал мне перед сном сказку-импровизацию про серого волка, чем напугал меня – волк в его сказках был как живой, - после чего я попросил маму, чтоб мне больше не рассказывали сказок. Впрочем, баба Саша рассказывала сказки не страшные и всегда одни и те же, и ей я делал исключение.
    
Отец часто возил нас летом на машине на Монзино, на дачу.
    
Я любил и люблю до сих пор отдых на природе и жалею людей, которые не могут себе его позволить. Находясь в связи с природой, человек отдыхает душой. Действительно, какое счастье, например, плыть на лодке вдоль по течению реки мимо красивых берегов с благоухающими цветами и вековыми деревьями, вдыхать этот прохладный речной воздух, слушать пение птиц, треск насекомых в зарослях камышей!.. Видеть голубое небо над головой, плывущие громады белых облаков, ярко-желтое, ослепительное солнце…
    
Отец вдвоем с моим братом построили там дом на участке земли, облагородили участок, посадили на нем яблони, вишни, смородину, облепиху, с которых в конце лета мы собирали урожай. Мой отец очень любил природу и животных: у него был свой любимец - кот Васька, которого он холил и лелеял, кормил его свежей рыбой, которую сам ловил в реке.
    
Я помню свои подростковые впечатления от катания на лодке с друзьями и подругами, соседями по саду, купания в реке… Наверно от них у меня тоска по природе, по какой-то пасторали, мирной жизни на лоне растений и цветов...
___________

На этой строке я хочу закончить свои воспоминания о событиях молодости, о родных и близких мне людях, о друзьях; пусть кому-то они покажутся неполными, но жизнь идет дальше, и может быть, со временем появится продолжение этих записок; а пока, я изложил самое основное, без чего жизнь автора была бы непонятна.

октябрь 2008 г. – октябрь 2011 г.